Вслед за Христом (о христианском подвиге)

Умоляю вас: подражайте мне, как я Христу

(1Кор. 4:16)

В древней христианской литературе сохранился рассказ про 18-летнего юношу Антония, жившего в Египте на рубеже третьего и четвертого столетий, когда язычество было еще господствующей религией. Родители Антония, будучи христианами, воспитали его в благочестии и приучили по воскресеньям ходить в церковь.

Однажды, по дороге в храм, Антоний размышлял об апостолах и о том, что они, оставив всё, пошли за Христом. Когда он вошел в храм, его поразили слова Евангелия, которые громко читал диакон: «Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной» (Мф. 19:21). Антоний почувствовал, что эти слова обращены прямо к нему. Вскоре после этого он раздал свое имущество, доставшееся ему от родителей, покинул свой дом и родные места и удалился в пустыню, чтобы здесь, в тишине уединения, служить одному Господу.

Нельзя описать, сколько трудностей и искушений претерпел этот юный подвижник в суровых условиях египетской пустыни. Он страдал от голода и жажды, от холода и зноя. Но самое страшное искушение пустынника, по слову самого Антония, – в сердце: это тоска по миру и волнение помыслов. Ко всему этому присоединились прельщения и ужасы от демонов. Иногда Антоний изнемогал и готов был отчаяться и вернуться в мир, но крепкой верой в Бога он преодолевал все искушения.

Уже двадцать лет жил Антоний в своем уединении, когда некоторые из его друзей, узнав о его местопребывании, решили навестить его. Они думали, что встретят его крайне изможденным, умирающим, может быть, несколько «свихнувшимся» от продолжительного одиночества. Но вместо этого они встретили его совершенно здоровым, без малейших следов изнурения. Небесный мир царствовал в его душе и отражался в глазах. Спокойный и сдержанный, ко всем одинаково приветливый, Антоний сразу пленил их своей чуткостью, любовью и духовной мудростью. Друзья Антония вернулись домой внутренне преобразившимися и воодушевленными. Вскоре весть о молодом подвижнике быстро разнеслась по всему Египту, и люди в большом количестве стали стекаться к нему: кто – за советом и наставлением, кто – с целью обогатиться веющей от него благодатью. Некоторые же из посетителей стали селиться неподалеку от Антония, подражая его святой иноческой жизни.

Так, в середине четвертого столетия, возникло мощное монашеское движение, которое из Египта перебросилось на Ближний Восток, в Византию, на Запад, а потом – в Россию.

Преподобный Антоний не придумал монашество – его корни уходят к первому столетию христианства. Однако интересно заметить, что расцвет его совпал с общим ослаблением христианской жизни в городах, когда после прекращения гонений на Церковь христианство вдруг стало «модным» и крещение бывших язычников приняло стихийный характер. Естественно, что многие крестились не столько по убеждению, сколько следуя общему примеру, сохраняя свои языческие привычки и взгляды. Тогда многие ревностные христиане, жаждущие духовной жизни, из шумных городов стали уходить в пустыни и монастыри.

Монашество наложило глубокий отпечаток на Православную Церковь: оно породило обширную духовно-аскетическую литературу, выработало церковный устав с его кругом постов и праздников, украсило богослужения вдохновенными молитвами и песнопениями. После мучеников за веру оно дало наибольшее количество угодников Божиих.

Монашество предназначено для людей «не от мира сего», которые, подобно преподобному Антонию Великому, тяготятся житейской суетой и всем злом, которое господствует в мире. Они жаждут неразвлеченно служить единому Богу. В принципе назначение монастыря – создать условия, благоприятные для духовной жизни, чтобы человек самым кратким и прямым путем достиг духовного совершенства, единения с Богом. Здесь все житейское отодвигается на последний план, а молитва, богомыслие и подвиг одухотворения – на первый.

Современным людям, выросшим в среде выхолощенного неохристианства, трудно оценить достоинства монашеского подвига. Если человек спасается только верой, как утверждают протестанты, то всякий подвиг – излишен. Банальность такого утверждения вытекает из непонимания сути христианства. Цель его – духовное обновление человека и уподобление Христу, а не просто переселение души в более благоприятные условия: «Кто во Христе, тот новая тварь» (2Кор. 5:17).

Основные элементы монашеского подвига, как то: добровольная нищета и девство, пост и непрестанная молитва, включая уход в пустыню (фактическую или в переносном смысле), – освящены примером Господа Иисуса Христа. Действительно, сразу после Своего крещения в Иордане Господь был веден Духом в пустыню и здесь постился в течение сорока дней, будучи искушаем сатаною (Мк. 1:13). Важно заметить, что Иисус удалился в пустыню не по собственному решению только, но повел его туда Дух Святой, сошедший на Него при крещении. Какой же был результат пребывания Христа в пустыне? «И возвратился Иисус [из пустыни] в силе духа в Галилею; и разнеслась молва о Нем по всей окрестной стране» (Лк. 4:14). Иными словами, в суровых условиях строжайшего поста и уединенной молитвы, в борьбе с искушениями от дьявола человеческая природа Иисуса Христа достигла высшей степени крепости духа. Очевидно, ради восстановления Своих внутренних сил, Господь Иисус Христос и во время Своего общественного служения время от времени удалялся в пустынные места и здесь всю ночь проводил в молитве (Мф. 14:23; Мк. 1:35; Лк. 5:16).

«Имея вокруг себя такое облако свидетелей [праведников], свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия» (Евр.12:1–2).

ХРИСТОС – ИДЕАЛ СОВЕРШЕНСТВА. В лучшие моменты жизни, когда нас посещает вдохновение начать жить для добра, всех любить и всем делать добро, нам не найти более высокого примера для подражания, чем Господь Иисус Христос. Праведники всех времен – пророки, апостолы, мученики, преподобные и другие подвижники веры – сияют духовной красотой в той мере, в какой они уподоблялись Христу. «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись», – поется при крещении человека (Гал. 3:27, 4:19). Как дождевые капли, переливаясь цветами радуги, отражают сияние солнца, так каждый верующий христианин должен отображать нравственную красоту Христа. Мы не только можем, но и должны подражать Христу. В чистой и всецелой любви к Богу, когда мы от всего сердца желаем все свои мысли, чувства, слова и поступки направлять к славе Божией, когда мы жаждем непрерывно пребывать с Ним. В полном послушании Богу, когда мы стараемся делать то, что Бог одобряет и к чему призывает нас, и отвращаться от всего того, что Он запрещает, когда мы готовы ради верности Богу пострадать и потерпеть любые лишения. В нравственной чистоте и безупречности, когда мы живем смиренно, честно и целомудренно, стараемся возрастать духом и богатеть добрыми делами. В сострадании к людям, когда их скорби и трудности мы воспринимаем как собственные и готовы помочь всякому нуждающемуся, даже в ущерб собственному благополучию. Когда мы любим всех – не только близких нам людей и доброжелателей, но и своих врагов, когда кротко переносим обиды и оскорбления и прощаем так, как простил нас Господь Иисус Христос.

Человеку малодуховному и привязанному к земному эти добродетели кажутся непосильно трудными. Однако, если вникнуть, трудность заключается не в природе добродетелей, а в нашей испорченности. Действительно, ангелы на Небе живут добродетельно и исполняют все заповеди Божии совершенно естественно, без нарочитого подвига, и, главное, делают это с радостью. Если бы мы были безгрешными и чистыми, какими Бог нас создал, то и нам было бы легко и приятно добродетельно жить. Но грех нарушил в нас гармонию между душой и телом. Тело, пораженное проказой греха, взяло власть над душой и стало тиранствовать над ней своими беспорядочными и капризными пожеланиями. Возникла необходимость обуздать тело и поставить его на подчиненное место по отношению к душе. Но это легко только на словах. Фактически же человечество оказалось в рабстве греха и дьявола. Понадобилось пришествие на землю Сына Божия и принятие Им нашей природы, чтобы помочь нам освободиться от своего зла и восстановить в себе образ Божий.

Господь Иисус Христос Сам прошел путь человеческих невзгод, все трудности добродетельной жизни в условиях эгоистичного, грешного и порой богоборческого общества. Он сделал это для того, чтобы показать нам путь к духовному обновлению. Своей благодатью Он помогает нам на каждом шагу, Он укрепляет и воодушевляет нас, Он снимает с нас тяжесть грехов, но при всем этом нам не избежать подвига, потому что препятствия к духовному обновлению находятся внутри нас. Мы – главная помеха к своему спасению!

Но не надо отчаиваться и опускать руки. Все праведники, в большей или меньшей степени, поначалу страдали разными недостатками, подвергались внутренним и внешним искушениям, порой изнемогали и падали, потом вставали и снова каялись. И замечательно, как с Божией помощью они достигали большой духовной высоты, набирались мудрости и опытности, так что потом могли помогать тем, которые за ними шли по пути духовного обновления. И Сам Бог свидетельствовал о правильности их пути тем, что наделял их даром совершать чудеса и предсказывать будущее. Среди этих бесчисленных праведников были люди из самых различных жизненных условий и социальных слоев – были нищие и богатые, простецы и ученые, рабы и цари. Но при всем внешнем различии всех их объединяет нечто общее, а именно, христианский подвиг. Все они шли узким путем, проложенным Христом, все они добровольно лишали себя разных выгод и удовольствий, им предоставляемых жизнью, все они старались «распинать свою плоть с ее страстями и похотями» (Гал. 5:24; Рим. 6:6).

Возьмем для примера апостола Павла. Его жизнь ценна особенно потому, что на него преимущественно ссылаются протестанты, когда утверждают, что подвиги не нужны, потому что человек спасается одной верой. Его автобиографические заметки, рассыпанные в разных его посланиях, дают возможность понять те мотивы, которыми он руководствовался в своей личной жизни. Во-первых, сама по себе миссия распространения Евангелия, возложенная на него Богом, требовала от него огромного напряжения и полной самоотверженности. Казалось бы, никакие дополнительные другие подвиги ему не нужны. Однако апостол постоянно отягощает себя постами и всенощными молениями. По его собственным словам, он часто пребывает «в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2Кор. 11:27). Чтобы возгревать в себе духовное горение, он постоянно «тренировал» себя духовными подвигами, смотря на свою жизнь как на состязание на олимпийских играх. «Не знаете ли, – писал он коринфянам, – что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так [и вы] бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор. 9:24–27).

Очевидно, он поступал так потому, что считал себя еще не достигшим нужной меры духовного совершенства: «Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе. Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет. Впрочем, до чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить. Подражайте, братия, мне и смотрите на тех, которые поступают по образу, какой имеете в нас» (Фил. 3:12–17).

Несомненно, что апостол Павел, лучше понимал христианство, чем современные сектанты. И если он добровольно порабощал и изнурял себя, то потому, что считал это необходимым для духовного роста. Когда он писал христианам: «Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, угодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим. 12:1–2), он призывал их следовать тому образу жизни, которому сам следовал (Фил. 3:17; 2Фес. 3:7; Евр.13:7).

Итак, если бы мы были совершенно безгрешными, свободными от страстей и недоступными искушениям, если бы мы были всецело духовно настроенными и полными любви к Богу и к ближним, словом, если бы мы были духовно-совершенными, то, очевидно, подвиги были бы для нас излишними, как они излишни для ангелов и святых, достигших Царства Небесного. В данном же поврежденном состоянии – это лишь цель, которую надо достичь с Божией помощью, но и при личном усилии.

Апостол Петр так суммирует содержание христианской жизни: «Как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью; ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Пет. 4:1). Здесь преодоление греха поставлено в прямую зависимость от добровольного распятия плоти с ее страстями и похотями (Гал. 5:24).

В сущности, все сводится к элементарной истине, что по причине греховной поврежденности душа и тело человека находятся в конфликте: когда тело пресыщается, тогда духовные силы человека притупляются и слабеют, и наоборот, когда человек добровольным воздержанием ослабляет тело, тогда его духовные силы просыпаются и начинают расцветать. Лучшие мыслители издревле установили, что всякое духовное усилие, всякое добровольное лишение, всякий отказ, жертва немедленно размениваются на духовные богатства внутри нас; чем больше мы теряем, тем больше приобретаем.

Вот почему главной темой Священного Писания является побуждение к подвигу. Сама жизнь христианина уподобляется несению креста вслед Христу: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10:38). На вопрос учеников, многие ли спасутся, Господь ответил: «Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут» (Лук. 13:24). «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12, см. также Лк. 13:22–30; Мк. 8:34–38; Лк. 14:25–27; Ин. 12:25–26). «Ищите же прежде всего Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:19–34). И это не только в известные моменты жизни, но должно стать образом жизни: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящими» (Лк. 12:32–35, Мк. 13:33–37). «В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите» (Рим. 12:11).

Однако, говоря о необходимости подвига, надо помнить, что в христианстве важно не одухотворение само по себе, а уподобление Христу. Духовность может быть тупой, злой и мрачной, какой является «духовность» демонов. Индуизм, с его упражнениями йоги, тоже развивает «духовность» и известные способности души – но результат здесь противоположен тому, что нужно для спасения. Католицизм, оторвавшись от апостольской традиции, развил свои специфические аскетические методы «умерщвления плоти», но подвиги эти проникнуты мрачным и бессознательным выполнением установленных дисциплинарных требований и тоже далеки от нужной цели.

Христианство есть религия радости. Раздражительность, суровость, мрачность противоречат православному пониманию подвига. Сама проповедь Христа началась призывом людей к Царству вечного счастья: «Блаженны нищие духом... блаженны плачущие... блаженны кроткие...» (Мф. 5). Величайшие аскеты всегда отображали в себе светлое и радостное настроение. Беседуя, например, с преп. Серафимом Саровским, старцем Амвросием Оптинским, праведным Иоанном Кронштадтским, преп. Германом Аляскинским и другими подлинными праведниками, люди черпали умиротворение и утешение. Все подлинные подвижники были строгими к себе, снисходительными и ласковыми к другим.

Перед нами великая цель – стать новым творением и уподобиться Христу. Для этого необходимо многое в себе исправить и как бы переломить: из гордых стать смиренными, из страстных – воздержанными, из вспыльчивых и злобных – кроткими и ласковыми, из теплохладных – усердными к добру, из самолюбивых и жадных – жертвенными и сострадательными, из подозрительных и завистливых – доброжелательными, из легкомысленных – мудрыми, из боязливых и малодушных – мужественными и постоянными.

Хотя Бог помогает нам на каждом шагу, однако необходимо и наше самое активное старание. И здесь мы встречаем множество как внешних, так и внутренних препятствий. Порой нам может казаться, что вся наша природа, все существо противятся христианскому образу жизни. Мы готовы отчаяться, вернуться к прежнему образу жизни. Это искушение, несомненно, идет от дьявола. Как Христа он искушал в момент Его крайнего истощения, так и нас он искушает в самые тяжкие моменты жизни. Хитрый и коварный змий! Поэтому: «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26:41), «Если с Ним страдаем, то с Ним и прославимся» (Рим. 8:17).

Молитва, хождение в церковь, пост, воздержание, исповедь и причащение, изучение Священного Писания, чтение духовной литературы, богомыслие, дела милосердия – все это необходимые средства к внутреннему обновлению, это наши шаги вслед Христа. Когда же забывается цель, то дела сами по себе мало приносят пользы и могут превратиться в бездушное фарисейство.

Надо дорожить своей принадлежностью к Православной Церкви, потому что она сохранила первоначальное понимание сути христианства, в то время как инославные вероисповедания выбросили из христианства все, что казалось им трудным и неприятным. Этим они лишили его возрождающей силы, оставив только красивые, воодушевляющие фразы. Человеку, ищущему вершин духовного совершенства, Православие дает все необходимые средства в своих благодатных таинствах и духовном опыте святых отцов. Конечно, не все призваны стать великими учеными или получить нобелевскую премию. Но трагично, когда принципиально человеку закрывается путь к прогрессу и росту, когда начальная школа становится единственным учебным заведением, а газеты – единственной литературой.

Итак, «укрепим наши опустившиеся руки и ослабевшие колени» (Евр.12:12), помня, что каждое доброе усилие с нашей стороны приближает нас ко Христу, и каждое преодоление соблазна – это победа с Ним. Будем идти за Сказавшим: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:28).

«КАК ПЧЕЛА незаметно для людей строит соты в улье, так и благодать тайно созидает свою любовь в сердце человека, изменяя горечь в сладость, а жестокое сердце – в доброе. И как мастер по серебру, делая резьбу на блюде, постепенно покрывает его узорами, и только после окончания своей работы показывает свою работу во всей ее красе, так и истинный Художник Господь украшает резьбой сердца наши и таинственно обновляет их, пока мы не переселимся из нашего тела, и тогда обнаружится красота нашей души». (Макарий Великий)

«Такова воля Духа, чтобы возлюбленные Его пребывали в трудах. Дух Божий не обитает в тех, кто живет в покое. Тем и отличаются сыны Божии от прочих, что они живут в скорбях, а мир гордится роскошью и покоем. Не благоволил Бог, чтобы возлюбленные Его покоились, пока они в теле, но хочет, чтобы теперь они пребывали в скорби, в тяготе, в трудах, в скудости, в наготе, в нужде, в унижении, в оскорблениях, в утружденном теле, в печальных мыслях. Так исполняется сказанное о них: «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16:33). Господь знает, что живущие спокойно не способны любить Его, и потому отказывает праведникам во временном покое и услаждении». (Исаак Сирин)

«Людям, только начинающим любить благочестие, путь добродетели кажется жестким и страшным. И это не потому, что он по своему существу таков, но потому что люди с детства привыкают жить пространно и в удовольствиях. Для того же, кто благочестиво прожил известную часть своей жизни, путь добродетели представляется благим и отрадным. Потому что когда недобрые стремления мы подавляем добрыми навыками, тогда одновременно уходит и само пристрастие к плотским удовольствиям. После этого душа уже охотно идет добродетельным путем. Поэтому Господь, призывая нас начать свое спасение, говорит, что тесен и прискорбен путь, вводящий в жизнь, и мало тех, которые идут им (Мф. 7:14). К тем же, кто с усердием желает жить по Его святым заповедям, Он говорит: «Иго Мое благо, и бремя Мое – легко» (Мф. 11:30). Следует нам в начале нашего подвига принуждать себя исполнять святые заповеди. Тогда милостивый Господь, увидев наше доброе намерение и труд, даст нам готовность и свободную волю с удовольствием повиноваться его святым велениям все остальное время нашей жизни». (Блаженный Диадох)

«Не думай, будто добродетель превышает твои силы и неисполнима для тебя, но, воодушевившись верой и смело положив начало, яви перед Богом доброе старание – и увидишь помощь, которую Он подаст тебе для совершения добродетели. Представь себе две лестницы: одна возводит на небо, а другая низводит в ад, а ты стоишь на земле между этими двумя лестницами. Не думай и не говори: «Как могу взлететь от земли и очутиться вдруг на небе?» – то есть наверху лестницы. Ты только берегись спускаться вниз, делая зло. Старайся же понемногу подниматься вверх, делая добро, какое придется. Каждое твое доброе дело будет шагом наверх. Так, поднимаясь с Божией помощью с одной ступени на другую, ты, наконец, достигнешь и верха лестницы». (Авва Дорофей)

«Начинай исполнять заповеди, касающиеся малого, и ты исполнишь заповеди, касающиеся великого: малое везде ведет к великому. Начни исполнять хотя бы заповедь о посте в среды и пятницы или десятую заповедь, касающуюся худых помыслов и желаний, и ты исполнишь все заповеди, «а неверный в малом и во многом неверен» (Лк. 16:10)». (Иоанн Кронштадтский)

«Жизнь – великая наука, которую нелегко изучить. Она – тесный путь и узкие врата. Кто с детства не начал изучать науку жизни под руководством Евангелия, не научился верить в Бога, не привык благоговеть перед Ним, ясно не отличает зло от добра, тому тяжело будет научиться в последующие годы жизни. Хотя другие люди и будут почитать его умным, будут признавать его знания и способности, а в школе жизни он может оказаться полным невеждой. Он может оказаться неспособным ни к семейной жизни, ни к общественной деятельности – например, по причине своего неуживчивого характера или дурных привычек. Он может потерпеть крушение в жизни, как нагруженное товарами судно, которое пустили в открытое море без руля, снастей и парусов». (Иоанн Кронштадтский)