В честь какой иконы Казанской Божией Матери установлен праздник 22 октября?

(Утешение и ободрение скорбящих об утрате святыни)

(Речь, произнесенная 22 октября 1904года на заседании Киевского отделения Общества ревнителей русского историческаго просвещения в память Императора Александра Ш)

Страшное и возмутительное святотатство совершено в городе Казани в злополучную ночь с 29 на 30 июня. Чудотворная икона Казанской Божией Матери, явившаяся¹ на пожарище дома казанского стрельца Даниила Анучина в 1579 году и ознаменовавшая себя целым рядом благодатных исцелений от самых разнообразных недугов² для всех, с верою к ней притекавших в течение с лишним трехсот лет, была похищена из женскаго монастыря, созданного на месте ее чудесного явления. «Дикий изверг человечества, скажем словами казанскаго архипастыря (ныне уже и обнаруженный – по фамилии Чайкин, он же Стоянов) похитил святыню, ограбил с нее драгоценные украшения и – страшно вымолвить – повидимому святую икону сжег³). И если предположение казанскаго владыки станет действительно совершившимся фактом⁴ (отчего избави нас, Боже!), то русская Церковь, русский народ, свято чтивший эту икону, «потеряет навсегда это бесценное сокровище», и тогда глубоко прискорбный факт станет по истине «невероятно-гнусным» и «неслыханно-тяжким святотатственным преступлением».

К стыду нашему, однако же, следует сознаться, что святотатственные посягательства на чтимые русским народом святыни в последнее время все учащаются и учащаются, и дерзость наглых святотатцев становится изумительно изобретательна на способы, при помощи которых совершаются чудовищные преступления (напр., взрыв в Курском Знаменском монастыре, воровство в Исаакиевском соборе, похищение драгоценностей с чтимых икон у нас в Киеве в Покровском и Братском монастырях, грабеж в Гелатском монастыре на Кавказе и др.).

Летопись церковная хранит предание о событии аналогичном с казанским, хотя и с благополучно-счастливым исходом, о событии, которое имело место в городе Одесса в 1872 году. Из Одесского кафедрального собора в ночь с 28 на 29 февраля похищена была чудотворная Касперовская икона Божией Матери, и целый почти месяц оставалась в неведении зарытою за городом в земле, при чем святотатцы, по снятии с иконы бывших на ней украшений, не только не оставили «ни малейших следов или признаков намеренного кошунственного поругания», но «даже слабый и хрупкий лист слюды, покрывающий священное изображение и ничем почти не прикрепленный к иконе, сохранили целым и невредимым⁵». Последний факт заслуживает полного нашего внимания и потому, что и в 1872 году, также, как и ныне по поводу казанского святотатства, по свидетельству современника, «все поражены, возмущены были до гдубины души таким злодейством; все объяты были глубокою скорбию о лишении той заветной святыни, которая служила отрадою и утешением для города и страны в тяжкую годину сверепствовавшей здесь брани (разумеется севастопольская война). В чем же выразилась эта скорбь православных людей»? Первее всего, по, словам великого богослова-проповедника Димитрия, архиепископа херсонского, «в праздных толках⁶

Так было в 1872 году в Одессе, так нужно полагать, дело обстояло в взволнованной событием наших дней Казани, и, как мы знаем теперь, не обошлось «без этих праздных толков» и у нас, в нашем богоспасаемом граде Киеве. И тогда и в наши дни совершившееся святотатственное злодеяние дало немалую пищу маловерию и неверию. «Как Бог попустил поругаться над святынею? Спрашивало первое. Как чудотворная икона не защитила сама себя? кощунствовало второе». На эти праздные и возмущающие благочестивую душу вопросы в свое время дал обстоятельный и весский ответ названный нами великий мыслитель-богословъ арх. Димитрий, и его прекрасный ответ, нам думается, не лишне привести на память и совопросникам нашего времени.

„Нестели чли николиже, скажем словами Спасителя лукавым совопросникам, говорил в Бозе почивший архиепископ херсонский Димитрий, как ковчег Завета, величайшая святыня Израиля, источник благословений Божиих народу, столько раз являвший чудодейственную помощь свою Израилю, к которому одно прикосновение непосвященнаго каралось внезапною смертию, – как этот самый ковчег был пленен нечестивыми филистимлянами и влачим ими из одного капища в другое, и, наконец, был взят и истреблен вавилонянами? Как чудодейственные ризы Самого Спасителя, к которым одно прикосновение исцеляло неисцельно страждущих, были совлечены с Него воинами, раздраны и разделены на части: коемуждо воину частъ? Как самое пречистое Тело Господа не только чудотворное, но и животворное, одним прикосновением руки воскрешавшее мертвых, было оплевано, поругано, избито и пригвождено ко кресту грубыли воинами. Как многие святыни земли русской неоднократно были попираемы и истребляемы полчищами нечестивых врагов? Все это попускает Господь потому, что, одарив человека свободою, не отьемлет Своего дара, предоставляет злому и нечестивому делать злое, доколе не исполнится мера грехов его, – допускает Иуде продать Самого Спасителя, синедриону – осудить Его на смерть, и воинам – ругаться над Ним и распять Его; попускает для того, чтобы неверие и нечестие созрели для огня геенскаго, чтобы вера и благочестие в борьбе со злом укреплялись и возрастали для будущаго прославления в царстве Божием: «обидяй дa обидитъ еще, и скверный да сквернится еще, и праведный правду да творитъ еще, и святый дa святится еще. Се гряду скоро и мзда Моя со Мною, воздати комуеждо по делом его» (Апок. XX, 11–12). Вот последнее слово нашего Господа в откровении Его Иоанну! Но для нас, братии мои, особенно важно в этом случае то, что Господь попускал нечестивым поругаться над самою святынею Своею или совершенно сокрывал ее тогда, когда оскудевала вера и благочестие и умножались грехи и беззакония в среде самого избраннаго народа Божия. Ныне возвещу вам, говорил Господь устами пророка, что Аз сотворю вuнограду Моему: отъиму ограждение его и будет в разграбление: разорю страну его и будет в попрание, занеже ждах да сотворитъ гроздие, сотворих же терние... Поищем вины постигшей нас скорби в себе самих. Нет ли чего в нас самих недостойного благоволения пречистой Матери Божией, а напротив достойного гнева Ея и отвращения⁷. И конечно, трудно предположить, чтобы кто-нибудь из слушателей арх. херсонского и наших современников ответил на этот вопрос отрицательно.

Но как ни тяжело допустить мысль, навеваемую довольно настойчиво утешительным словом казанскаго архипастыря, что «дикий изверг человечества» «повидимому святую икону сжег», что это «бесценное сокровище, быть может, навсегда для нас потеряно», с печальным фактом исчезновения казанской святыни приходиться считаться, затаив в глубине души слабую искру надежды на повторение счастливого конца истории святотатственного похищения иконы Касперовской Божией Матери в 1872 году. При этом, однако-же, православному русскому человеку, горячему патриоту, любящему свою Родину и глубоко верующему, что в самые тяжелые, критические моменты жизни нашего отечества, по молитвам лучших сынов его, Заступница рода христианского – Матерь Божия всегда простирала свой милостивый покров над ним и посылала свыше неожиданную помошь и избавление, следует ли приходить в то скорбное тяжелое уныние, какое овладело всею казанскою Церковью и тою в частности обителью, которой вверено было Провидением хранение этой святыни? Можно ли и в праве ли мы согласиться с сетующими, что похищенная «святыня Казани» есть «историческая святыня всей России» в собственном смысле этого слова, потому что якобы «пресвятая Дева чрез свою икону казанскую явила покров свой над всей русской землей»? И если бы мы согласились на время с тем преувеличенным представлением об исчезнувшей ныне иконе Казанской Вожией Матери, какое не чуждо, очевидно, казанцам и какое они выскавывают в порыве скорбного чувства, под влиянием невознаградимой для них утраты, то сохраняет ли свой практический жизненный смысл настоящий праздник 22 октября в честь Казанской Божией Матери, установленный «в царствующем граду Москве, избавления ради ог Ляхов в лето 7121»? Имеет ли и теперь практическое значение «Служба явлению иконы пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Казанския», положенная в нашей Минее на этот праздник, или же и ей суждено теперь стать достоянием лишь церковного архива?

Само собою разумеется, что утрата чудотворной явленной иконы для Церкви казанской – утрата незаменимая. Как прототип всех других чудотворных икон того же имени, эта утрата весьма чувствительна и для всей русской Церкви, лишившейся одной из чтимых и древнейших своих святынь. Но, к истинному утешению искренних почитателей отечественной святыни и горячих патриотов, мы можем сказать, что действительный всероссийский покров, «историческая святыня всей России» – чудотворная икона Казанской Божией Матери, защитившая наше отечество от нашествия Ляхов в 1612 году, в честь которой установлен настоящий праздник 22 октября, остается, благодарение Богу, цела и невредима и находится там, где ему и подобает быть, в сердце России – в белокаменной и златоглавой матушке Москве.

«Отечество наше, скажем здесь словами знаменитого витии архиепископа Иннокентия, было постигнуто одним из величайших несчастий: на престоле российском пресекся род царей Рюрикова дома. Что легче, повидимому, как из многих миллионов избрать одного на царство? Но опыт показал, что нут ничего труднее, как избрать царя из подданных. Престол не долго остался праздным: но кто не восходил, не мог сидеть на нем. Тщетно Годунов напрягал все силы ума и искусства, истощал все средства любви и страха: ничто не могло заменить недостатка нрава наследственного. Запятнанный подозрением в истреблении последней отрасли царскаго дома, он вскоре пал, можно сказать, пред одним святого отрока, им закланного, которое противопоставил ему самозванец. Что сие чудовище не могло заменить кого-либо на престоле – нечего и говорить. Иное дело было с низложением его Шуйским. Все, казалось, призывало его на престол: и знаменитость рода, и многочисленность связей, и давние подвиги, и недавний опыт мужества и любви к отечеству; но не призванный небом, столько же раз изменявший истине, как и свидетельствовавший за истину, – и он взошел на престол только для того, чтобы с высоты его сойти в тлен и могилу. Наконец, настают времена полного междуцарствия, те времена, коих образец – в аде; ибо там вечное междуцарство. Но для наших соседей-недругов это был самый благоприятный случай к торжеству над нами. Область за областью отторгается от России на юге и севере. Польша хочет нам дать своего царя… Мы сами, изнуренные безначалием и междуусобием, начинаем думать, что и для прекращения домашней крамолы и соперничества, и для отклонения внешних браней, нет другого лучшего средства, как возвести на престол России одного из потомков Ягеллоновых. Уже в московских храмах возглашается имя Владислава... Уже пол-России за ним...

«Но иноземной ли, насильственно поставленной главе быть в мире с русским сердцем? Разноверцу ли возсесть на престоле св. Владимира, украшаться бармами Мономаха»? Так мыслили те, в коих еще не подавлен был дух русский смутами отечественными и кознями иноземными. «Станем за святую Русь, за дом ІІресвятой Богородицы, за чудотворцев Алексия, Фотия и Филиппа; продадим жен и детей, но освободим отечество»! воскликнул истинный сын отечества на берегах Волги. И глас его, как глас архангела воскресителя, пробуждает умы и сердца помертвевшие. Инок Палицын, гражданин Минин, боярин Пожарский, – как бы самим небом избранные представители всех сословий, – восстают на брань противу врагов, собирают ополчение, и грядут освободить из рук врагов сердце отечества – Москву.

«Рать священная, коей подобной не было ни прежде, ни после⁸»!

«Сославшись с Казанью», (будем говорить дале языком нашей летописи и сказаний современников, чтобы устранить от себя всякую мысль о преднамеренной подтасовке фактов), упомянутые ратоборцы русской земли – князь Димитрий Михайлович Пожарский и гражданин Кузьма Минин, пригласили к себе в помощь для похода на освобождение Москвы и казанское ополчение, которое, из глубокого почтения к местной святыне, прославившейся уже многими чудесами в Казани, и, с целью поставить самое ополчение под покровительство Божией Матери, взяло с собою в тот поход копию с чудотворной иконы Казанской Божией Матери. «Принесоша же ис Казани, читаем мы о походе казанцев под Москву в 1612 году в Никоновой летописи, образ Пречистые Богородицы, список с Казанские иконы⁹»; все же служивые люди (вместе с князем Трубецким) пойдоша пешие, тойже Заруцкой с казаками встретил на конех, казаки же служивых людей лаяху и поносяху; они же в великой ужасти быша от них, чаяху такова же убоиства на себя, как на Прокофья (т. е. Ляпунова). Наутри иже и по приходе Пречистые Богородицы поидоша вси под Новои монастырь. В таже время прииде понизовая сила под Москву, и Новоидевичеи монастырь взяша, и инокинь из монастыря выведоша в табары, и монастырь разориша и выжоша весь, старицы же послаша в монастырь в Володимер»¹⁰ И был тот образ под Москвою до зимы. Тои же образ с протопопом казанским отпустиша назад, протопоп же прииде в Ярославль. В то же время придоша из Нижнево князь Дмитреи (Пожарскій) и Кузма (Минин) со всею ратью и видя ту икону пречистые Богородицы Казанския, что ею помощию под Москвою взяли Новои девичеи монастырь у литовских людеи, и тот образ поставиша в Ярославле, а с тово образа списаша список и украся¹¹) отпустиша в Казань с протопопом. Ратные же люди велию веру начаша держати к образѵ Пречистыя Богородицы, и многия чюдеса от тово образа быша, в етманской же бои и в московское взятъе многие же чюдеса быша.» ¹²

Последние заключительные слова летописца не оставляют ни малейшего сомнения в том, что прославившийся чудесами, при взятии московского Новодевичьго монастыря войсками Пожарскаго и Заруцкого, список с явленной иконы Казанской Вожией Матери не был оставлен в Ярославле, потому что случайная встреча с ним, принятая нижегородским ополчением за счастливое предзнаменование, побудило его взять икону снова в поход под Москву для освобождения ее от Поляков. К этому, по сказанию хронографов Лобковского и Елнинского, побуждал их и великий ратоборец русской земли и страдалец-патриот, томившийся в заточении, патриарх московский Гермоген, „благословивший из заточения нижегородцев на святый подвиг возстания и велевший. взять в полки свои, принятую им на свои руки¹³, икону Казанской Богородицы во время ея явления“¹⁴. Очевидно, казанский уроженец, непосредственный свидетель чудесного явления на родине иконы Богоматери и быиших от нее знамений, впоследствии митрополит казанский и астороханский, возлагал крепкую надежду на помощь родной и дорогой ему святыни, принесеной из Казани, и ея покровительству воручал дорогое ему ополчение из лучших сынов родины.

Войска, явившияся с разных концев России под Москву и находившияся под начальством князей Пожарскаго и Трубецкого, мало, очевидно, возлагали надежды на свои силы и искусство, но болыпе всего искали помощи у своей Одигитрии – чудотворной копии с иконы Казанския Божией Матери, находившейся при полках. «Тогда убо все российское воинство от различных градов российския земли подвижеся к нему, т. е. ко граду Москве, говорится в Прологе под 22 октября, еже паки того от онех (т. е. Ляхов) восприяти. Егда же собрашаса благочестивии воеводы и все христолюбивое воинство, тогда совет сотвориша первые, еже молити о сем всещедраго Бога и пречистую Его Матеръ Пресвятую Богородицу на помощь призвати. И заповедаша всему воинству и сущым с ними, православному народу, тридневный пост сотворити и тако приступити ко граду. И убо российскому воинству постящуся, благий и человеколюбивый Бог наш, видя обращение людей своих, кающихся, вскоре милосердие показа»¹⁵ Далее в Прологе рассказывается, что в это время „некоему греченину Баласонскаго града Арсению именем“ т. е. бывшему архиепископу елассонскому и демоникскому¹⁶, прибывшему в Россию с патриархом Иеремиею, „внезапу“ явился препод. Сергий Радонежский и сказал: «Се Господь Бог услыша молитву раб своих, и молитв ради всенепорочныя Матере своея ІІресвятыя Владычицы нашея Богородицы и присподевы Марии, и великих чудотворцев Петра, Алексия и Ионы, с ними же и аз ходатай бых: заутра град сей предаст Господь Бог в руцу православных христиан и врагов ваших низложит».

«Пронесеся же вскоре, замечается в Прологе, видение сие в слухи благочестивых воевод и всего православнаго российского воинства»¹⁷.

«Заутра же, говорит свидетель описываемых событий и непосредственный мужественный участник в них, знаменитый келарь Авраамий Палицын, 121 года, октября в 22 день, на память иже во святых отца нашего Аверкия, епископа иерапольскаго, чудотворца, воеводы град Китай приступом взяли, по словеси святаго Сергия чудотворца, и много в нем Литвы и Немец побили, оставших же в Кремль выгнали, и обретоша много чанов и наполов плоти человеческия солены и под стропами много трупу человеческаго, и седоша в Китае христолюбивое воинство, врагом же большую тесноту сотвориша, еретицы же до конца изнемогоша, но, ждуще изручения, крепляхуся. Во граде же Кремле в осаде Поляки и Литва, и Немцы и русские изменники, гладом зело стесняеми, люте умирающе“¹⁸.

Месяц спустя, указанное обстоятельство заставило осажденных «превознесенную свою выю» и «непокоровое сердце зело» смирить, и Кремль отворить и сдаться.

«В день же недельный, по словам того же келаря Авраамия Палицына, сшедшымся архимандритом и игуменом и всемѵ освященному чину, и всему христолюбивому воинству, и множеству православныхъ христиан: боярина и воеводы князя Димитрия Тимофеевича Трубецково полку снидошася в церковь пресвятыя Богородицы Казанския за Покровскими вороты, а столника и воеводы князя Дмитрия Михаиловича Пожарскаго полку снидошася в церкови, святаго Иоанна милостиваго на Арбате, и вземше честныя кресты и чудотворныя иконы (безспорно здесь находился и список с Казанския Божией Матери, принесенный из Казани), поидоша в град Китай кождо своими враты. ІІо-следующему им всему множеству воинства, и всемъ народом Московскаго государства благодарственныя и победныя песни Богови воздаяху, и сшедшеся вси вкупе на лобное место, молебная совершающе, в нихже бысть первый Троицкой архимандрит Дионисей. Из града же изыде во стретение на лобное место Галасунской (Елассонский) архиепископ Арсений со всем освященным собором, носяще пречестную и чудотворную икону пречистыя Богородицы Владимирския, и честныя кресты, и прочая святыя иконы. Егда же видеша пречестную ону и чудотворную икону пре- чистыя Богородицы Владимирския бояре и воеводы, и все воинство, и вси правослании християне, еяже уже николиже надеяхуся видети, слез источницы испущаху и припадающе облобызаху, умильно вопиюще:

«0, всенепорочная Мати всех владыки Христа Бога нашего¹⁹, аще не бы Ты умолила за ны грѣшныя, кто бы град сей свободил от одержания Люторска и Латинска? И твоим, Госпоже, ходатайством вси от работы свободихомся и сподобихомся видети честнаго и пречистаго твоего зрака чудотворную икону, и царствующий град паки восприяхом молитвами твоими“. И no молебном пении, поидоша во град Кремль, в безчисленном множестве народа. И бе воистинну плача и умиления достойно видение .. Внидоша же все воинство и вси православнии народи в град Кремль, во мнозе радости и в веселии исповедающеся Господеви, и вшедшым во святую великую церковь пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успения всему священному собору со множеством безчисленнаго народа, и совершивше божественную литургию и молебная. И тако разыдошася кождо во своя, славяще и благодаряще Бога в Троицы славимаго, Ему же слава во веки. Аминь“²⁰.

Наш Пролог, описав поцитованными словами келаря Авраамия Палицына торжества в Москве в 1612 году по поводу избавления нашего отечества от Поляков, прибавляет: «И оттоле уставиша таковый праздник праздновати пресвятыя Богородицы месяца Октовриа в 22 день, в оньже преславная победа и застуиление Богоматерними молитвами бысть, на воспоминание предбудущым родом, во славу Христа Бога».²¹ Но современник – летописец об установлении праздника 22 октября в честь иконы Казанския Божией Матери говорит ближе к истине и относит его ко времени несколько более позднему, предваряя весьма любопытным разсказом о судьбе чудотворнаго списка с иконы Казанской Божией Матери, находившагося в войсках, пришедших на освобождение Москвы. «По взятии ж Кремля города, читаем мы в летописи, князь Дмитрей Михаиловичь Пожарской освяти храм в своем приходе Введение Пречистые Богородицы на Устретенской улице (на Лубянке), и тое икону пречистые Богородщы Казанския поставиша тут. Овященницы же того храма возвестиша царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии про еѣ чудеса, kako в етманской бои и в московское взятъе от того образа велия чудеса бъша. Царь же Михаило Федоровичь всеа Русии и мать его, великая старица, инока Марфа Ивановна начаша тому образу веру держати велию, и повелеша празновати дважды в год, и ход уставиша со кресты; первое празднество и ход со кресты июля в 8 день святого великаго мученика Прокопия, в тои день, како явися пречистая Богородица во граде в Казани, а другое празднество месяца Октября в 22 день, на память иже во святых отца нашего Аверкия Ераполсково чюдотворца, kako очистися московское государство»²². Подтверждение этого обстоятельства относительно установления празднества в честь иконы Казанския Божия Матери 22 Октября мы находим и в оффициальном документе. «В прошлом в 121 году=1612 октября в 22 день, говорит царь Алексей Михаиловичъ в указе от 20 сентября 1649 года на имя Маркелла, архиепископа вологодскаго и великопермскаго, милостию Божию и молитвами и заступлением пречистыя владычицы нашей Богородицы явления чудотворныя иконы Казанския, на память святаго Аверкия, епискупа ерополского чудотворца, московское государство от литовских людей очистилосъ, и сего ради Божия милосердия уставили праздновать пречистой Богородице явлению чудотворныя иконы Казанския в царствующем граде Москве, при отце нашем блаженныя памяти при великом государе царе и великом князе Михаиле Феодоровиче всеа Русии»²³. „В современную месячную Минею празднество это и занесено с таким замечанием: «Уставися же сей праздник» праздновати в царствующем граде Москве, избавления ради от Ляхов в лето 7121»“.²⁴

Но судьба чудотворной копии с Казанской Божией Матери и связанная с нею история праздника 22 октября разсказанными нами фактами не исчерпывается. В 1625 году князь Пожарский дорогую по воспоминаниям святыню·избавительницу России – копию с чудотворной Казанской иконы Божией Матери украсил дорогим окладом. «Той же образ, читаем мы в Летописи, по повелению Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии, и по благословению великого государя святеишего патриарха Филарета Никитича московского и всеа Русии, украси многою утварию боярин князь Дмииреи Михаиловичъ Пожарский, по обе ту своему, в лето 7133 году»²⁵ Около 1635 года тот-же князь Пожарский по отношению к занимающей нас святыне проявил новый и более важный знак своего благодар- наго внимания: на углу Никольской улицы)²⁶ и Красной площади, в виду лобнаго места, где происходило в 1612 году в первый раз торжественное чествование иконы – копии с Казанския Божия Матери, он воздвиг особую благолепную церковь, именуемую нын Московским Казанским собором, и сюда перенес из приходской Введенской церкви драгоценную святыню²⁷). К этому соборному храму в XVII же столетии, по распоряжению властей духовной и светской, стали совершать крестные ходы в праздники 8 июля и 22 октября, которые непрерывно с тех пор сохраняют свою силу и до настоящаго времени. «В 22 день (октября), читаем мы в Уставе Московскаго Успенскаго собора, писанном около 1634 года, пречистые Богородицы молитвами и помощию, взяли у Литвы русские люди град Китай, и того ради уложено ход со кресты ко пречистой Казанской... А ходят в ход Владимирская большая икона и все чюдотворныя иконы и верхние все и хоруговь большая»²⁸. Этотъ крестный ход к Казанскому собору не составлял, впрочем, новости в московской Церкви, а был продолжением подобнаго же крестнаго хода на этот праздник ко храму Введения, когда там находилась чудотворная копия с Казанской Божией Матери. «Бывает ход болшеи с чюдотворными иконами на Устретенскую к Ведению Пресвятыя Вогородицы, говорится в другом Уставе Московскаго Успенскаго собора начала XVII ст., на сий бо день Москву у Полских людей взяли я всух их поимали, и того ради празнество сие уставленовлено бысть, и ход со кресты к пречистои Казанскои на Устретеньскую» ²⁹ Итак, здесь-то, в самом центре сердца России, в златоглавой матушке Москве, на Красной площади, в соборе Московском Казанском, со времени освящения его в 1636 году октября 15 дня³⁰, «истинный Покров Пресвятыя Бородицы над нашим отечеством», как назвал чудотворную копию с явленной Казанской иконы Божией Матери приснопамятный вития, архиепископ Иннокентий³¹, и пребываетт, к великому утешению всех горячих патриотов и искренних почитателей родной святыни и заветной старины, в полной нерушимой целости, незыблемой со- хранности и в благоговейном почтении не только у набожных москвичей, но и у всех православных людей, с верою к нему притекающих.

В 1649 году местный московский праздник 22 октября в честь чудотворной копии с явленной иконы Казанския Божия Матери делается, по указу царя Алексея Михаиловича, общероссийским и празднуется торжественно ио всей России. «А в прошлом в 157 – 1649 году, октября в 22 день, на праздник пречистыя Богородицы явления чудотворныя иконы Казанския, во время всенощнаго пения, Бог одаровал родися нам сын, государь царевичь князь Дмитрей Алексеевич, говорится в цитованном уже нами указе царя Алексея Михайловича к Маркеллу, архиепископу вологодскому, и мы указали ныне в тот день, октября в 22 денъ, праздноватъ Пречистой Богородице явлению чудотворныя иконы Казанския во всех городах по вся годы»³². Из этого указа ясно, что набожный царь Алексей Михаилович в чудотворной копии с иконы Ка- занской Божией Матери видел не только избавительницу России от нашествия иноземцев-иноверцев Поляков и Литвы, но и покровительницу новой царствующей на Руси династии Романовых, продолжателем коей и являлся новорожденный царевич Дмитрий Адексеевичъ.

Ниже приводимые нами факты не оставляют в нас никакого сомнения, что благополучно царствующая ныне династиия Романовых чудотворную московскую икону – копию с Казанской иконы сделала до некоторой степени своей фамильной иконой и к ней прибегала и прибегает во всех важнейших обстоятельствах жизни с молитвами о благословении, заступничестве и покровительстве.

С перенесением столицы из Москвы на берег Невы в нынешний Петербург, переехала туда на жительсгво (между 1708 – 1711 гг.) и вдовствующая царица Прасковья Феодоровна, супруга болезненнаго брата Петра Великаго, царя Иоанна Алексеевича. Эта благочестивая царица при- везла с собою в Петербург и икону Казанския Божией Матери, как полагают некоторые³³. список с чудотворной копии Казанской Божией Матери, находящейся по ныне в Петербургском Казанском соборе. «Тот явления Казанской Пресвятыя Богородицы образ, заявляют в 1727 году в донесении Св. Синоду причт и прихожане церкви Рождества Пресвятыя Богородицы. по обещанию внов написан и украшен достоблаженныя памяти от благоверныя великия государыни царицы и великия княгини Параскевии Феодоровны и от нас немалым иждивениемь»³⁴. Церковь же Рождества Пресвятыя Богородицы на Петербургском острове была приходскою церковью царицы Прасковьи Феодоровны (из рода Салтыковых д.с. 1723), которая, следует полагать, и пожертвовала туда свою обетную икону. Родная дочь царицы, впоследствии императрица Анна Иоанновна, из благоговейнаго почтения к фамильной святыне, начала строить на Невском проспекту новую церковь того же имени и, освятив ее 13 июня 1737 г., приказала перенести туда икону Казанской Божией Матери, соорудив при этом для нее и богатую ризу³⁵. Средства на постройку шли «из придворной суммы», работы велись «под смотрением придворной интендантской конторы», и церковь нередко именуется в делах Казанским собором³⁶. Император Павел 1-й ГІетрович задумал постройку нынешняго вели- чественнаго Казанскаго собора рядом с указанною церковью Рождества Пресвятыя Богородицы, а начал в 1801 г. и окончил (освящен 15 сентября) в 1811 году сын Павла Петровича Александр I Благословенный. Сюда и был перенесен образ Казанской Божией Матери из соседней Рождество Богородичной церкви, сломанной и разобранной совершенно за ея непригодностию³⁷, где благополучно пребывает и до наших дней, привлекая к себу поклонников из царской семьи и обычных смертных. Ко времени освящения нынешняго Казанскаго собора, с одобрения импе- ратора и при содействии щедрых приношений на украшение, состоящих из жемчуга и камней, императриц Марии Феодоровны и Елисаветы Алексеевны, сделана на икону новая риза³⁸. Император Николай Павлович приказал употребить серебро, принесенное в дар Казанскому собору донскими казаками в 1812 году (около 88 п.), на устройство серебрянаго иконостаса, стоившаго свыше 500,000 рублей³⁹, а императоры Александръ II и Александръ III украсили престол колоннами из яшмы и крестами яз ляпис-лазули⁴⁰.

И петербургская копия Казанской Вожией Матери, по милости Царицы Небесной, пользуется с давняго довольно времени глубоким уважением и почтением всех обитателей столицы, с мольбою за небесною помощию к ней обращающихся. В 1727 году причт Рождество-Богородицкой церкви, в которой находилась икона Казанской Вожией Матери, просил у Св. Синода разрешения «образ ІІресвятыя Богородицы явление Казанския, о котором многие приходские люди просят по обещанию своему ради болящих вноситъ для моления в домы их требуюгцих»⁴¹, на что и последовало согласие Св. Синода. Позже в документах делается некоторое ограничение относительно изнесения иконы из храма, и свидетельствуется, что «икона выносится по прошениям в знатные дома для молебствия»⁴², чем дается знать, что эта икона, обязанная своим происхождением царственным особам, из ряда обычных храмовых икон выделяется, и значение ея, как чудотворной святыни, становится еще популярнее и важнее, чем раньше⁴³. Из сказаннаго нами, следовательно, ясно, что наша святая православная Русь до самаго последняго времени владела двумя драгоценными святынями – «образом пресвятыя Богородицы во граде Казане явленном» в 1579 и ныне, как полагают, безвозвратно потерянном, после похищения его в июне 29 числа, и «Пресвятыя Богородицы чудотворною иконою Казанския» в копии, списанной в первой, прославленной в 1612 году, во время освобождения Москвы от Поляков, и благополучно пребывающей в Московском Казанском соборе.

В честь явления иконы Казанския Божией Матери была сочинена служба с каноном еромонаха Игнатия и установлен праздник в Казани, откуда потом, когда казанская святыня приобрела за свои чудеса и исцеления популярность, служба эта вместе с праздником перешла и в другия области московскаго государства. Радостное событие 1612 года – избавление Москвы от Ляхов, при чудесной помощи от иконы Казанской Божией Матери в копии – послужило поводом к установлению местного праздника в Москве – 22 октября месяца «Пресвятей Богородице чудотворныя иконы Казанския», как выражается составитель проложнаго сказания «в воспоминание предбудущым родом». Не менее радостное событие в царской семье – рожде- иие наследника российскаго престола накануне новаго московскаго праздника подсказывает счастливому отцу и набожному государю мысль, для той же цели «и воспоминание пред будущым родом», но всего уже московскаго государства, сделать данный праздник всероссийским – праздновать «во всех городех по вся годы.» Праздник 22 октября, таким образом, есть праздник в собственном смысле слова церковно-гражданский, и с таким значе- нием он остается и доселе, будучи отнесен, no ныне действующим законам, к, так называемым, табелъным дням.

Но не смотря на указанную разницу причин для установления праздников 8 июля и 22 октября, их характера и внутренняго смысла, церковное торжество, однакоже, ничем не отличается, и для обоих празников существует одна и та же «служба явлению иконы пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Казанския», с тою, впрочем, несущественною разницею, почти неуловимою для миряни, что проложныя чтения на утрени, соблюдаемыя лишь в наших обителях, положены различныя, применительно к воспоминаемым событиям. Это обстоятельство несомненно послужило не маловожною причиною того печальнаго явления, что оба празднества в большинстве даже образованнаго общества у насъ отожествлялись и относились к одной и той же иконе Казанской Божией Матери⁴⁴, находившейся в женском монастыре в Казани и ныне оттуда похищенной, что факт существования всероссийской святыни – истиннаго Покрова над нашим отечеством – чудотворной иконы – копии с Казанской Божией Матери в Москв в Казанском соборе был мало известен и мало популярен среди русских людей, всегда чаще обращавшихся с молитвою к иконе Иверской, в соседстве на- ходящейся с Казанским Московским собором чем к знаменитой исторической своей святыне, пребывающей в зтом последнем месте. Самый факт довольно оживленных споров о месте пребывания подлинной Казанской иконы Богоматери в среде людей науки, возникавших в литературе неоднократно⁴⁵, свидетествует также о неустойчивости представления относительно важности, значимости и месте нахождения в нашем отечестве икон, именуемых чудотворными казанскими. Безполезныя и напрасныя разсуждения в среде людей, даже благочестиво- настроенных, по поводу печальнаго казанскаго события, имевшаго место в Казани в ночь с 29 июня на 30, служат также красноречивыми показателями смутнаго представления о том, как следует смотреть на другия иконы, происхождение коих так или иначе связывается с казанскою явленною иконою. Устанавливая строгое различие между двумя иконами Казанской Божией Матери (Петербургскую икону мы оставляем в стороне, так как она особаго празнуемаго воспоминания с собою не связывает) – между чудотворною явленною и находившеюся до последняго времени в Казани в женском монастнре и чудотворною в копии с первой, находящейся в Московском Казанском соборе и имеющей значение всероссийской святыни по тем приснопамятным воспоминаниям, которыя в жизни нашего многострадальнаго отечества связываются с нею, мы вынуждаемся теперь сделать несколько замечаний и относительно «службы явлению иконы пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Казанския», положенной в Минее для обоих существующих праздниковъ 8 июля и 22 октября. В каком виде будет совершаться эта служба в Казани 8 июля, если похищенная святыня навсегда будет утеряна, это подлежит, по замечанию нашего современнаго Типикона, «разсуждению тамошняго архиерея», но для настоящаго праздника 22 октября, под условием перенесения наших мыслей и чувств на чудотворную икону Московскаго Казанскаго собора, за исключением немногих песнопений, имеющих специфический местный казанский характер, она может сохранять свою силу и значение и в настоящее время. Но этого еще мало. Переживаемое всеми нами тяжелое время брани на Дальнем Востоке с язычниками-японцами, коварно и дерзко обнажившими свой меч против нашего мирнаго отечества, заставляют невольно делать сближения с теми обстоятельствами, в которых находилась казанская юная Церковь среди мусульман, вскоре после покорения царства казанскаго царем, Иваном Васильевичем, и еще более с тем историческим в всехъ отношениях трагическим положением, какое пережило наше отечество в годины лихолетья, после времени самозванцев, когда Ляхи и Литва хозяйничали в Москве и во многих других местах нашего отечества. Благодаря этим сближениям, многя песнопения службы 22 октября должны производить на молящихся неотразимое глубокое впечатление своим непосредственным и живым отношением к переживаемым нами тажелым бранным событиям.

«Ты похвала христиан еси, Владычице, говорится в каноне этой службы, ты оружие на враги и стена к тебе прибегающх Тя и ныне на помощъ призываем, Госпоже, не даждь врагом воснестися на люди твоя, иже Тебе не хвалят, ни Сына Твоего, Богородице, и твоей икони не кланяются, сих побиди и души наша спаси»⁴⁶.

«Неусыпную, чистая. и благоприятную имущи молитву, и непреодолимую державу крепости, врагов натих дерзостъ, яже на ны, разори, и выя их под нозе вирному императору нашему низложи, да возвеселимся о Тебе раби, Сыну Твоему вопиюще: отец наших Боже, благословен еси»⁴⁷. «Радуйся, радуйся, Богородице Одигитрие всех и всегда наставляющи верных шествовать ко всякому пути спасенному: радуйся, Владычице, Тобою бо присно избавляемся настоящия варварския беды»⁴⁸. «Предстательница сущи неотступна к вышнему Царю, яко имущи матернее дерзновение непостыдно, в мире глубоце православных житие утверди и благовернаго императора нашего возвыси, и вся полезная даруй всегда рабом Твоим, да Тя, Богородце, величаем»⁴⁹.

Выше мы говорили, что чудотворная икона Казанския Божией Матери, находящаяся в Московском Казанском соборе, признается покровительницею ныне благополучно царствующей династии, а копия с нея в Казанском Петербургском соборе – фамильная родовая святыня, к которой наши Государи с молитвою прибегают во всех важнѣйшихъ обстоятельствах своей жизни. В службе 22 октября как бы в доказательство этой мысли и читается следующий седален по полиелеи:

«Правоверно чтущыя Тя и императора к Тебе прибегающаго, и иконе Твоей святей любезно пбклоняющагося, о Божия Мати, спаси и не даждь в расхищение сопостатом, ниже найдутъ на ны вся злая, яже грехи наша уготоваша нам, ниже беззакония наша превзыдут на главы наша, но да твоя Матерняя к Богу преодолеет за ны благоприятная молитва»⁵⁰.

Города и деревни российскаго государства, посылающие на поля брани своих сынов, доблестные защитники отечества, проливающие свою кровь, вдовы и сироты, лишившияся своей опоры и своих кормильцев, не забыты в песнопениях церковных 22 октября, и всем им указывается ободрение, помощь и покровение Царицы Небесной, нашей общей Заступницы.

«Радуйся, чудо чудес, Одигитрие Владычице, радуйся, всех радосте градов и весей, непобедимое христианское в бедах хранилище и предградие и на враги побеждение»⁵¹.

«Радуйся, радуйся, царей православных похвало и христолюбивых воинств Покров пребываеши всех, Царице: радуйся, Одигитрие, прибежище всем нам и утверждение»⁵².

«Вдовам, о, радуйся, Всепетая, и всемъ сирым, Одигитрие, утешение: радуйся, всем истощающи нищым богатство неистощимое»⁵³.

Едвали и следует называть по имени техъ, к кому наша крылатая мысль была обращена, когда под сводами наших храмов слышались слова тропаря из 7 песни канона:

«Радуйся, радуйся, кораблем, Одигитрие, нуждно плавающым, избавляющи верных, и всемъ избавление от всякия скорби, и недуги пестротныя, и медленныя разрешающи вскоре⁵⁴.

Все эти песнопения в назидание «предбудущым родом» безспорно должны быть сохранены, как святыня, в служб праздника 22 октября даже и теперь, когда с утра тою явленной иконы в Казани, назревает сам собою вопрос о пересмотре „службы явлению иконы пресвятыя Владычицы нашея Богородицы Казанския», так как некоторыя песнопения, имеющия непосредственное отношение к явленной чудотворной иконе в Казани и переполненныя воспоминаниями совершившихся чудес и знамений именно от этой иконы, не могут быть отнесены и приурочены к другой, этими чудесами себя не засвидетельствовавшей. Вот эти песнопения: «Приидите соберитеся, христоименитии людие, умы тайно очистившеся, во святую церковь Матере Христа Бога нашего: источает бо нам неоскудно от святыя иконы источник духовен, целебен душам и телом, песнь вопиющым: благословен из Тебе рождейся Бог наш» (Тропарь из первой песни канона).

...Днесь явлением вся созывает праздновати, паче сияния солнечнаго, благодарю Святаго Духа блистающися, на болящих и недужных исцеления источники источающи, и всем дарующи богатую милость». (Из стихир на Господи воззвах).

«Людие благочестивии, правовурнии собори христоименитии, приступите верно вси, божественному припадающе Божия Матере образу: тая бо исцеление болящым радостно по- дает, уязвляет же злославныя, яко стрела отъ лука, нас всех веселитъ световидно и благодатию озаряет молитвами своими» (Седален по первом стихисловии).

«Да рыдает вечно сонм злочестивых, не исповедающих тя в рождество чистую Богородительницу, и не покланяющихся пречистой Твоей иконе (из стихир на хвалитех).

«Божественныя Твоея иконы святое явление, Богородице Дево, яко светозарное возсия нам солнце, преславных чудесъ лучи пущающи, тмы лютых обстояний отгоняющи, священными твоими, Владычице, предстательствы» (тропарь из 3 песни канона).

«Радуемся и веселимся, верния людие, чудному явлению иконы пречестныя Владычицы Богородицы, река бо явися неисчерпаема, целебную воду точащи: слепым бо видети дает, и глухим слышание, хромым хождение, и всем сущым в недузех безмездно исцеление» (тропарь из 7 песни канона).

Одинаков по содержанию и выше нами поцитованный в примечании тропарь из пятой песни иного ирмоса.

Пересмотр названной службы желателен и потому, чтобы в песнопениях службы на настоящий праздник 22 октября нашел себе отражение элемент исторический, те события из жизни нашего отечества, которыя вызвали «в воспоминание предбудущым родом» учреждение празднества 22 октября и которыя в этих песнопениях ныне обойдены полным молчанием». Даже проложное сказание об учреждении настоящаго праздника 22 октября изложено так кратко и неопределенно, что в нем причина установления праздника, и именно в честъ иконы Казанския Божия Матери, читателю ясно не видна: в сказании народныя симпатии обращаются к иконе Владимирской Московскаго Успенскаго собора. Летописное сказание «0 походе под Москву иконы пречистыя Богородицы Казанския» и глава 78 «0 явлении чудотворца Сергия в осаде Галасунскому архиепископу Арсению» и 79 «0 взятии Поляков и Литвы и Немец во граде Кремль», и в «Сказания о осаде Троицкаго Сергиева монастыря от Поляков и Литвы и бывших потом в Роесии метежах», принадлежащаго перу известнаго современника и ратоборца за русское дело келаря Авраамия Палицына, но в целомъ виде, а не так, как воспользовался этими главами наш нынешний составитель проложнаго сказания, дадут весьма интересный и обшир- ный материал для всесторонняго освящения события, достойнаго «воспоминания предбудущым родом».

Итак, несомненно, что праздник 22 октября-праздниквсероссийский и больше церковно-политический, чем церковный. Праздник этот свяван с чудесным освобождением Москвы от Поляков в 1612 году при помощи иконы – копии с Казанской Божией Матери, находящейся ныне в Московском Казанском соборе.

Приводя теперь себе на намять все подробности тяжелых бранных обстоятельств смутной годины нашего отечества, именуемой «лихолетьем», и сопоставляя с ними переживаемыя ныне нашим отечеством разыгравшияся на Дальнем Востоке тяжелыя бранныя события, невольно находишь немало аналогий между теми и другями событиями. В частности, о нашем Кремле наберегах Тихаго океана – многострадальном Порт-Артуре и о его доблестных героях, с изумательным мужеством уже девятый месяц отбивающих приступы настойчиваго коварнаго врага, можно положительно говорить словами келаря Авраамия Палицына, что они «до конца изнемогоша, но ждуще изручения, крепляхуся», сказанными об осажденных в 1612 году в Кремле. Уже мы имеем сведения о том печальном обстоятельстве, что наши герои-мученики питаются мясом лошадей, мулов и ослов. 0, если бы ожидаемое ими „изручение“ пришло своевременно, и наши защитники далекой твердыни, «гладом зело стесняеми», не вынуждены были, как это было с осажденными в Кремле, в силу необходимости обратиться „к плоти человеческия солены» и «трупу человеческому», а что всего тяжелее, «видяще свою конечную погибель и пред очима смерть», сдать врагам твердыню... Вот поэтому-то все мы, православяые сыны возлюбленнаго отечества, если когда, то в настоящий праздник, 22 октября, оживив в своей памяти причины установления его и то, что «истинный Покров над нашим отечеством» – копия с чудотворнаго образа Казанския Божией Матери, к нашему полному утешению, цел и невредим, должны «умиленною душею и сокрушенным серд- цем» перенестись в нашу матушку-Москву, хранительницу этой всероссийской святыни, и перед пречистым образом со слезами молить усердную Заступницу, Матерь Господа вышняго, чтобы и нас, обремененных грехи многими и находящихся «в напастех и скорбех», Она, как и наших предков, в лета древние имевших невозвратно надежду на Нее, избавила бы от всех зол и бедствий.

А. Дмитриевский.