Псевдо-Мартирий Антиохийский. Житие во святых отца нашего, архиепископа Константинопольского, Иоанна Златоуста

Вступление. Хотел я, воистину, о мужи, никогда не выступать на таковое словесное поприще, не быть провозвестником словесного глада (Ам. 8:11), не отверзать уст и не приводить в движение язык для такого рассказа, в котором слова тонут во множестве слез. Но поскольку многим кажется, и воистину так дело и обстоит, что было бы крайним неразумием, если бы чадо сопровождало отца в могилу молчанием, се, мы совместно пошлем ему через ваш слух малые начатки плодов из тех слов, которые он сам собрал для нас трудом и молитвой. Ибо если отцам, преимущественно, подобает от детей, испытавших на себе плоды отцовского воспитания, эта последняя почесть, то для меня еще более справедливо было бы сделать это, поскольку он был для нас служителем вхождения не во временную жизнь, но возрождения в Боге⁷⁹¹ и, дав нам на заре юности власть проповедовать, сам дал и силу слова⁷⁹². И я устрашился, о мужи, чтобы не показать в своих словах того, кто был велик делами, незначительным, да не наведу на себе проклятие, а не благословение (Быт. 27:12), Но поскольку всем известна выдающаяся добродетель этого мужа, а также само существо его слов, то они убедили и меня дерзнуть, так как если кто-либо, соединив даже эти два, положит основание для его прославления с подобающим расположением, то, подобно вдове, которая положила две лепты (Мк. 12; 41–44, Лк. 21:1–4), отойдет увенчанным, ибо его совершенство выразить словами невозможно, разве только если бы кто-то взял взаймы его живой язык. Ибо только тот мог и прибегать к силе, и наставлять словом, кто прожил вот такую жизнь. У нас же ум приземленный, язык немощный, слова лишенные радости, ничтожные и хромые, но в надлежащем расположении духа мы не показались бы в сравнении с кем-то другим меньшими.

Итак, в сколь великой печали находится наше собрание, я думаю, что столь же великая радость охватила сон святых, поскольку каждый с любовью принял его, вожделенного. Ибо Авель призвал другого Авеля, видя того, кто выделялся благочестием, и из-за этого подвергшегося зависти и убитого десницей брата⁷⁹³. Привлекает к себе Авраам подобного себе страннолюбца⁷⁹⁴, со своей стороны и Исаак привлекает целомудренного; зовет Иаков непритворного и из-за всех несчастий умудренного жизнью. Обнимает Иосиф связанного братьями, проданного и выдержавшего египетское безумие⁷⁹⁵; имеет и Моисей равного себе в кротости, кротчайшего из всех людей на земле (Чис. 12:3), смиренного нравом, но великого естеством. Видит и Аарон архиерея, убедившего народ безмолвствовать, а не убежденного им согрешать вместе. Но и блаженный Иов не уступит место подле себя в хороводе другому вместо праведного сего, ибо он признает в нем ту борьбу, которую они оба имели против диавола и одержали победу, и было им объявлено одно и то же от Господа. Вместе с добрым пастырем, каждую ночь и каждый день отгоняющим диких зверей от словесного стада, возликует и Давид. Любит и Илия ревностного борца с Иезавелью, много сражавшегося с богоборицей:⁷⁹⁶ приветствует Елисей второго Илию, оживившего не мертвое тело⁷⁹⁷, но учением слова и жизни приведшего к жизни во Христе человеческие души, умерщвленные грехом. Креститель видит единоименного, Петр – опору Церкви, Павел получил равного себе по нраву, немощного чужими немощами, воспламеняющегося при преткновениях братии⁷⁹⁸, носящего в душе заботу о церквях по всей вселенной⁷⁹⁹, всегда умирающего и никогда не вкушавшего смерти⁸⁰⁰. Указал и хор мучеников на венценосного борца, чтобы сказать собравшимся вместе: мы все имеем его.

 Одни мы в сиротстве, в одиночестве, мраке, волнении помыслов, в разнообразном и всяческом ущербе. Ибо поскольку блаженный тот пришел к святым, постольку нас он оставил. И ликует вместе с ними отлетевшая от тела душа, приятелище добродетелей, но закрылись у нас, о мужи, те окрыленные уста, безмолвствует язык, который, чтобы замолчать, послушался лишь смерти, а лучше сказать, даже ныне не лишившийся дерзновения, но сохранивший его, прежде всего в книгах, конечно, разумеется, благодаря Промыслу для утешения в наступившем голоде, что именно сделал и мудрый Иосиф, по благодати объявив о скудости и об изобилии в Египте и по мудрости найдя между ними равновесие⁸⁰¹. И ныне умолкнув, его уста звучат через всех говорящих.

 Ибо подобно тому как, если источник разделился на ручьи, каждый черпающий воду понимает, что изобилие благодати – не в потоках воды, а в [самом] источнике, так и ныне, когда всякий человек произносит слово, содержащее учение Святого Духа, слушающие принимают плод не его труда, но, лучше [сказать], прибыль, полученную от блаженного, Впрочем, враги нашей природы, демоны, в большой безнаказанности каждый день устанавливают трофеи, поскольку та труба понизила тон и воинов Христовых более нe зовет к духовному оружию.

И страсть к ипподромам, и всякий вид пагубного и непристойного зрелища ныне – в великом изобилии, поскольку прежде та лира принимала на себя каждую страсть легкомысленных людей, не говоря уж о ревностных, ныне же она не совершает этого более⁸⁰². Какая зависть сотворила бесчинства в Церкви Божией? Кто в самом деле отнял наше богатство? Какая каменная душа, услышав об этом, со своей стороны не воздаст слез?

 Но, если бы меня влекло мое горе, конечно, я был бы вынужден сбиться на ничего не значащий монолог – дело, нe достойное и темы рассуждения, и того, кто слушает рассказ, – поэтому, если, конечно, будет возможно, я не обращу речи к другому образу и, рассказывая вам о чем-либо, относящемся к той святой душе, самого себя и вас, братия, буду убеждать не завидовать со слезами отцу, освободившемуся от страданий и перешедшему к блаженному тому и чистому уделу.

Итак, если бы я подчинился закону внешнего энкомия⁸⁰³, конечно, следовало бы рассказать о славном роде, блестящей родине, изобильном богатстве, образе жизни, воспитании и обо всем остальном, что, и отсутствуя, не оскверняет христианина и, присутствуя, не делает более славным, и я имел бы, если бы захотел, во всем этом большое изобилие. Ныне же я попытаюсь вкратце сделать известным его житие во Христе. Ибо поскольку он переселился к дивному монашескому житию – это то же самое как если бы кто-то, оставив землю, устремился на небо⁸⁰⁴. <...> Не говори мне о тех немногих, которые исказили монашеский образ, превратив начало вечной жизни в предмет торговли⁸⁰⁵, не стремись оклеветать дело прикоснувшегося к небесным сводам, но узнай от меня его образ жизни через лицезрение ревностного, соперничающего с ангельским жития, иначе мы все будем и рай порицать и ненавидеть из-за греха Адама. Ныне же мы не думаем вовсе говорить об этом недозволенном деле, оставив грех на обольщенной Еве и на послушавшемся ее, и будем изумляться при виде этого охраняемого места и просить у человеколюбивого и благого Господа позволения иметь возможность вновь войти туда.

 Подвиг св. Иоанна. Итак, поскольку он переселился к той тихой и небесной жизни, узнав, а лучше сказать, получив опыт, что сильная плотская брань упорядочивается напряжением души, он настолько решительно приказал [душе восстать] против плоти⁸⁰⁶, что для рассудка вообще не было дела в борьбе против нее. Ибо, перерубив при помощи самого воздержания движения плоти и подчинив ее себе, он сделал для души весьма легким небесный бег. Затем, словно сидя в гавани, он приложил все усилия к чтению и познанию Священного Писания⁸⁰⁷. И, размыслив о том, что, с одной стороны, среди юношей существует великое прилежание в изучении пустых сочинений поэтов, риторов и философов, приносящее лишь плод умения красиво говорить, а, с другой стороны, приступающие к вечной жизни теряются при изучении того, что изречено Святым Духом, и даже удерживаются от [чтения] Библии и считают одно необходимым, а другое избыточным, и предложенное является для них только в тягость, он, избежав такого рассуждения, как великого греха, поскольку это было бы величайшей нелепостью, удержал в душе все Священное Писание до последней черты⁸⁰⁸, чтобы лучше сохранить сказанные слова в самой памяти, чем буквы, [написанные] чернилами на хартии. О постоянных коленопреклонениях и молитве, которым он предал себя, не лучше ли было бы узнать у нас, чем у врагов, ибо говорят, что его колени были растерты в кровь, и оскорбления их являются похвалами и насмешки – вещами⁸⁰⁹.

Крещение. Итак, исполнившись знания и охватив всякую мысль размышлением о Священном Писании – ибо, будучи таковым, он нашел и прекраснейший путь, – он устремляется к посвящению в Божественные таинства и принимает крещение⁸¹⁰, а послужил этому некий святой епископ⁸¹¹, который бежал тогда от арианского безумия и в конце преследования достиг их пристанища. Но простите мысль, подгоняемую к большему даже и несвоевременно.

Посвящение в степень диакона. Итак, Бог, от вечности предпринимающий все для спасения людей, увидев избранный сосуд (Деян. 9:15), скрытый в пустынном месте, не допустил, чтобы доблестный кормчий долгое время находился на внутренней стране и чтобы благой врач бездействовал, когда было необходимо показать искусство врачевания душ, но, указав на него невидимым перстом правящему тогда архиерею, приводит его в то время к служению таинствам и проповеди⁸¹².

Итак, почтенность, целомудрие, устроение взгляда, веру, страх и все прочее подобающее этому чину, что Павел требовал от диакона⁸¹³, лучше было бы увидеть, чем узнать об этом от написавшего. И народ увидел строгость в его новых беседах⁸¹⁴ и опытность в Священном Писании – ибо он из всякой простой беседы с друзьями своевременно делал божественное наставление, и поскольку его сердце было исполнено Священным Писанием, слова появлялись как-то непроизвольно, и, хотя он предполагал взирать на иное место, стремился он только к небу, ибо, когда соединились друг с другом природа и сильный, решительный разум, пришла и глава благ – благодать.

Рукоположение во пресвитера. Итак, все, увидев это, сказали, что подвергается несправедливости человек сей, могущий совершать для них большее служение, но исполняющий меньшее. Ибо они говорили, что одно дело – прожить жизнь в благочестии, и можно было бы найти многих таковых, но возможность совершать служение слова, соединенная с благочестием, присуща немногим и встречается редко; а лучше сказать, они полагали, что сами терпят убыток, и постоянно осаждали просьбами правившего в то время архиерея⁸¹⁵ призывая достойного к пресвитерскому служению⁸¹⁶. Он же был или чем-то опечален и, взирая на это воодушевление, чувствовал раздражение, или отложил дело, желая сделать его более желанным и любимым, я не могу сказать, но, тем не менее, поскольку об этом промышлял Бог, он отложил хиротонию, чтобы она сделалась для него более славной. Ибо, когда наступил тот святой пост – святым его можно назвать по многим причинам: из-за самого его существа, из-за Господней спасительной страсти, и еще потому, что всякую душу он смог расположить к лучшему, – в то время он особенно доказывает свою силу, вовсе не потеряв тех, кто не вкусил в театре никакой добродетели и пользы⁸¹⁷.

Итак, когда наступила, как я сказал, четыредесятница, тогда вместе с ней прибежал и страх землетрясений, засухи и бесчисленное количество [других] угроз, сильно потрясая и повергая в ужас разум, и страх смерти собрал рыбу к ловцу. Поэтому тогда все стали просить архиерея, чтобы он дал им учителя, но из-за того, что в церковь собралось множество народа и был недостаток в наставниках, он сделал бы это даже если они не просили бы его, и тогда совершается хиротония⁸¹⁸, единственно и прежде всего благодаря его столь великой славе и известности, увенчав и избранного, и избравшего.

Когда он вступил на поприще, никто из тех, кто говорил о нем что-то удивительное, не оказался лжецом, но, лучше сказать, лжецами оказались все те, кто не мог ни сказать, ни принять на ум ничего достойного истины. Ибо, получив кормило слова, поскольку Церковь еще со всех сторон подвергалась девятому валу арианского безумия⁸¹⁹ и в середине зимы лишилась некоторых своих чад, одних – отступивших из-за страха перед царствующим в то время⁸²⁰, других же – изнемогших перед преследованиями, а иных просто подчинившихся господствующему мнению, чтобы таким образом привести с собой тела и души, словно по мановению власть имущих, поскольку они все показывали множество таких примеров, – итак, тогда блаженный сей с невероятной быстротой вывел соблазненных, потребовал проценты с большой прибылью и опустошил сокровищницы ересей, ибо тот, кто вкусил его учения, не имел больше необходимости откладывать спасение. Итак, народ с того времени еще и помогал [ему] убеждать нуждающихся во врачевании просто приходить в церковь, и те, кого еще раньше не успели привести другие, составили второе собрание, сами уловляя иных. И таким образом он вновь привел в стройный порядок нравы всех, чтобы тогда в большей мере называть жителей Антиохии христианами, чем когда благая весть возвещалась апостолами⁸²¹. Ибо тогда, пораженные чудотворениями, они подпали под ярмо, и эллины, и иудеи требовали от них отчета в том учении, которое они хранили, и они прибегали к вере, словно грудной ребенок к материнским объятиям. Ныне же тот, кто знал об этом, так воспитал их потомков, чтобы они осмеивали эллинов, презирали иудеев, оплевывали всякий вид ересей, воспитал имеющими власть доказывать и могущими или убедить благоразумных и прибегающих к истине, или изобличить добровольно соблазняющихся и намеренно поступающих дурно из-за соперничества, или совершающих раскол из-за стремления к тем благам, которые можно получить в Церкви.

 Призвание к епископскому служению. Итак, когда Бог увидел, что им не нужна посторонняя помощь, Он показал Свое решение, так как святом подгонял упряжку лошадей и еще кипел нравом и как никто из когда-либо живших людей мог позаботиться, чтобы подобающая ему честь обратилась пользой для многих душ; и [Бог] воззрел на великий и населенный множеством людей город, больший из всех городов, находящихся под солнцем, но меньший одного монастыря я говорю о Константинополе, сыне Рима, – где учреждается императорский престол, убеждая взирать на себя нуждающихся в помощи, которые находились во всех концах света; [воззрел] на множество высших государственных лиц, поскольку там присутствовал император, на толпы солдат, щитоносцев и копьеносцев, отряд которых не легко сосчитать; [воззрел] на большое количество товаров, привозимых в него отовсюду на различных кораблях, и среди них множество золота и серебра, направляемого туда без всякой пользы и цели, с одной стороны, неправедно собираемого и складываемого, поскольку состояло оно из слез бедных, а с другой – расточаемого самым неправедным и беззаконным образом без всякой необходимости, разве только для гибели тех, кто дал и, одновременно, тех, кто взял, и таким образом еще более пагубного, поскольку те, кто или поступает, представляют это дело верхом благополучия; там задумывается множество доносов и клеветы, чтобы богатых сделать бедными, лишить их отечества и изгнать, а некоторых даже предать в руки палачей, поскольку одни, пользующиеся доброй славой в императорском доме, всегда являются предметом зависти, а те, кто завидует им, в свою очередь, подгоняются к зависти иными, но никогда не насыщаются богатством и не достигают близости к императору, – увидев этот город, нуждающийся во внимании сего святого, общий Спаситель Бог, приведя, дал ему власть над ним⁸²², имея целью использовать для этого усердие людей, которые, казалось бы, для исправления нравов особенно нуждались в его дерзновении, но в действительности отказались от той благой ревности, и впоследствии, будучи уязвляемы обличениями, они порицали самих себя и сделали свое [прежнее] попечение отправной точкой вражды⁸²³.

 Оппозиция Златоусту в Константинополе. Впрочем, тогда большая хиротония не оказалась менее славной, чем меньшая: ведь тогда, когда совершалась хиротония во пресвитера, желающие, чтобы он был рукоположен, были многочисленны и ревностны, и не было никого, кто бы оказал противодействие, и, когда это произошло, он сам не ожидал этого, но, тем не менее, благодаря отсрочке архиерея, его хиротония оказалась более славной. Ныне же хотели этого те многие, которые вкусили медовых сот – я имею в виду «языка сего блаженного», – и те, которые об этом услышали от них тоже были увлечены этим желанием, но было много возражающих⁸²⁴, и знатных, и небезызвестных, с одной стороны, принадлежащих к тому великому и блестящему собранию, а с другой – хвалящихся, что они прожили всю жизнь в составе клира, думающих и мечтающих, что благодаря возрасту, без всяких возражений им полагается эта должность: они каждый день ворковали перед ушами собравшихся для этого епископов и возмущались; иной говорил, что должен быть иной, каждый стыдясь называть самого себя. Многие же по причине горячности нравов и запальчивости не имели сил даже обуздать язык и в молчании скрыть недуг. О том же, что некто, нравом Симоны⁸²⁵, принеся неправедные кошельки, устремились, чтобы купить благодать, говорить долго. Противостало и немалое число епископов, подозревающих из-за своих грехов, что их положение будет ненадежно. Итак, поскольку не хотели этого ни все те, кто находился у власти, ни прибывшие ради стремления к почтенному миру из разных провинций, ни весь состав клира, но противостали неразумно и тщетно, поскольку каждый страстно желал этого сана, как же не найти божественного жребия в том, что он, безмолвствующий и прибывший в тот город против воли⁸²⁶, как хорошо известно всякому, и не сказавший ни слова, принял благодать и будущий жребий и был причислен к чину епископов, и не будет ли это самым великим доказательством? Ибо, поскольку, с одной стороны, сами желающие (сделаться епископом) поняли, что устремляются к невозможному, а с другой – противоречащие избранию, что идут против рожна (Деян. 26:14), кончив с этим, они единодушно, хотя и против воли, уступают этому жребию.

Епископская хиротония. Итак, когда наступил день собрания, которое благоволит происходить среди народа, молва, коснувшись слуха, оповестила всех об этом деле, а любовь, поразив разум сильнее всякого жала, собрала в церковь слушающих, и сбежался всякий возраст и каждый род, не имея препятствия ни в чем: ни в стыде перед природой, ни в немощи тела, ни в разорванной одежде, ни в отсутствии денег. И, став на возвышении, совершающий хиротонию⁸²⁷ сказал, что действительно благодать призывает этого мужа в епископы города.

Если бы только человеческим был тогда столь громкий возглас, он показал бы, что все превзошли свою природу, но если ангелы, откликнувшись свыше, воскликнули «аксиос», этому я, иной раз, верю⁸²⁸. Ведь и хиротония уже совершилась, а возглас не прекращался. А его, облаченного в пурпур и увенчанного венцом – ибо он находился внутри, соглашаясь с избранием, – так поразили эти возгласы и множество возглашающих, что он возвестил о чуде и тем, что сделался недвижим, и знаком, и взглядом. Итак, когда Бог совершил это, мудрые ушли, радуясь, с благоговением и славословиями, а те, которые лишились тщетных надежд, уходили, поникнув головой, объятые скорбью, призывая проклятия на произносящих славословие.

Начало епископского служения. Итак, вначале он не думал, что ему следует дать вкусить как своего красноречия, так и кротости нрава, и охотно предоставил тогда противникам тех, кто его избрал, иметь возможность проповедовать. Сделал он это по двум причинам. Во-первых, он, поскольку казалось, что он имеет суровый нрав⁸²⁹ и ничего не хочет говорить в церкви, провидя вред, происходящий от излишества того средства, которым он привлекал к себе людей, решил немного унять его огонь, зная, что сам, когда захочет, будет готов вновь его возжечь.

Во-вторых, поскольку тот город с давних времен очень стремился иметь учителя, а тот, кто прежде блаженного сего получил начальство над той Церковью, оказался не в силе говорить действием Духа⁸³⁰, случилось так_, что некто, получив малое из многого, поскольку он был епископом наименьшего города в Сирии⁸³¹, пришедши туда, жаждал напоить народ теми малыми и общеупотребительными у отцов словами – велика для жаждущего непрозрачная и даже самая неглубокая вода, – и душа, великодушная и смиренная, будучи в нужное время и тем и другим и не желая ни тотчас низвергнуть славу этого человека, ни на саму себя навлечь проклятие и думать, что прекрасные качества души скорее приобретаются клеветой, чем врожденными свойствами, совершила тогда большую пользу для проповеди, ревностно (сохранив молчание, мужественно перенося укоризны и от противников, и от рьяных сторонников, которые вообще больше не переносили насмешек от тех.

Проповедь и духовная победа над противниками. Когда же он едва убедил его молчать тем, что сам ничего не говорил тогда, восстав, испустил источник, источник, подобный тому, который был в раю⁸³², но если сказать воистину, то, пожалуй, превосходящий его. Ведь та область разделялась на четыре реки, из которых одна текла из Эфиопии, другая – из Ассирии, некоторые же иные протекали по другим странам, а потоки его языка обошли всю Элладу и всю варварскую землю.

Итак, тогда возвысились сыны истины, а порождения клеветы были унижены, указывая своим недостатком путь процветания Церкви; одни были в радости, а другие – в унынии, и когда промчалось время, они, оставив какую-то малую часть своего безумия, очарованные слышанием его слов, подобно тому, как некогда Саул кифарой Давида⁸³³, и, с одной стороны, удивлялись этому, когда их влекло слово, a (c другой,) не тяготились, когда нрав их подвергался и принуждению.

Установление церковного единства. Расскажу я любящим чудеса и о чуде, произошедшем от Бога, о божественнейшем чуде из чудес, вопия громким голосом, что этот святой Христова стада тогда весьма справедливо получил епископский сан и приобрел жребий свыше. Что это? Мир. Ведь еще в то время, когда святой принял епископский сан, тогда воистину впервые и единственным образом на землю пришло Христово наследство, которое Он, намереваясь быть пригвожденным ко Кресту, оставил апостолам, сказав тогда: Мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14:27). И спустя долгое время разрешается затруднительное положение отцов в общении друг с другом, всех отцов, конечно, находящихся на Западе и по всему Востоку, а также тех, которые находились и там, и там, одних с одними, а других – с другими имевших общение⁸³⁴. И дивный сей [муж], подобно некому ангелу, сошедшему с неба, посреднику единомыслия, соединил всю вселенную, объединив многие Церкви, прежде из одной разделенные на множество. Но в то время, когда праведник вновь был отнят у города силой, от земли опять отлетел мир, сказав без слов: «Без сего дивного мужа, хорошо узнавшего мою природу и приобщившего к ней всех людей, никоим образом не перенесу жизни на земле», и вновь церковная жизнь оказывается в разномыслии и даже в расколе⁸³⁵. Но рассказ об этих событиях вы услышите в свое время, теперь же мы будем восхищаться добродетелями отца.

Добродетели св. Иоанна Златоуста. Я думаю, что кто-нибудь, увидев того святого проповедующим, сказал бы, что он был пригвожден только к Священному Писанию, проводя целые дни и ночи в борьбе со сном, вновь ревностно предаваясь заступничеству за бедных и вдов, и не желал иметь никакого другого дела, кроме этого; стремясь к полному уничтожению капищ и языческих храмов⁸³⁶, он только против этого и соглашается иметь вражду; укрепляя чин монахов в каждом из двух родов, он считал все остальные дела посторонними для епископского служения. О совершающем тщательное испытание и исследование хиротоний⁸³⁷ можно было бы сказать, что, по мнению епископов, он следует единственным благим путем. Таким образом, он упражнялся во всем со всяческим избытком, и не для увеличения крепости тела, а для стяжания небесной души. Многие из весьма почтенных епископов – ибо некоторых я не содержу в памяти, но среди них много известных – каждый, иному передав иную заботу, думает, что ему соответствует только тишина.

Попросту же мудрейший, не думая походить даже просто на управляющего имением, не говоря уж о Церкви, передающего дела другому, чтобы самому спать и есть, но, считая, что он сам должен дать отчет, а не прятаться за других, управлял таким образом всем благодаря своей ревности и искусству и говорил тем из друзей, кто порицал поступающих так: «Вы знаете, сколько у Христа миллиардов ангелов и архангелов? Во всяком случае, Даниил не промолчит⁸³⁸, что вы этого не знаете; но никому из них⁸³⁹ не вверил Христос спасение Церкви, но Сидящий на Херувимах ради нее сошел с небес, ради нее вошел в девичью утробу, ради нее прослыл обманщиком, преданным и проклятым, ради нее перенес насмешки, поношения, оплевания, заушения, сам крест»⁸⁴⁰, – и все иное, что одним дивным устам Святой Дух дал возможность произнести по необходимости. После этого он говорил: «Господь всяческих; дав бытие миру одним мановением, для его научения не отказался совершить столь многое и даже пострадать, а мы будем наполнять себя пищей, чтобы самим даже в малой степени не подражать заботе Господа о рабах по отношению к таким же рабам, как мы? Какое мы имеем прощение? Какое оправдание?» Итак, на эту тему мне будет достаточно слов самого блаженного. «Из-за этого он хотел, чтобы все управлялось его десницей, внимательно смотря, чтобы не пренебречь ничем из церковных дел»⁸⁴¹.

И, подобно доблестному борцу, пришедшему за венцом на Олимпийских играх, полагающемуся на крепость членов и на опытность в борьбе, изменив закон состязаний, а заключается он в том, что противоборствующие стороны ожидают, когда между ними будет брошен жребий, и, когда в каждой из сторон первые оказались поверженными другими, последний, оставшийся победителем, получает венец, – он, как я уже сказал, из-за стремления к большей славе и дерзновения хотел бы презреть для себя даже сам жребий, один приняв сражение против всех, чтобы одному наследовать и славу венца, и тогда никто не мог бы сказать, что кто-то в самом деле какими-то своими делами помог ему достичь славного венца и народного прославления. Также и дивный сей муж, хотя и знал лучше других, что действительно в Церкви одни получили в удел пастырство, другие – управление, иные же остались при меньшем жребии⁸⁴², соединив в самом себе дары всех и сберегши их в сокровищнице, был послан ко всем как по причине его собственной мудрости, так и по причине ободряющего действия Святого Духа⁸⁴³.

 Помощь Златоуста другим Церквам. И это было бы само по себе дивным и великим, но то, что будет сказано сейчас, превосходством чуда, я думаю, все это скроет. Что же это такое? Поскольку никто из начальников этого города но согрешил бы, назвав его малой вселенной, в которой бесчисленное множество языков не было бы достаточно для учения, а также такое же количество рук для записи дел, множество тел и такое же количество душ, чтобы обойти все дома и все мысли, у одних эти, а у других – те, он при содействии благодати рассудил, что для него одного мало столь великих и многочисленных трудов, но есть дела, которые были у него в руках, но не требовали столь большого искусства, а также опыт, которым нельзя пренебречь там, где бы могла быть явлена его сила, и он, таким образом, навел порядок в Церквах, возглавляемых дальними епископами⁸⁴⁴, делая то же самое, как если бы какой-то доблестный земледелец, имея для возделывания малую землю и нанимая невозделанные земли окрестных мест, поскольку он имел богатые источники дохода и земледельческие орудия, с одной стороны, умножил свое богатство, а с другой – уменьшил недостаток тех, поскольку сначала у них земля была невозделана, а ныне, благодаря его трудам, приносит плоды.

 Или скажу иным образом, чтобы мы могли избежать порицания, сравнивая его дело с приобретением прибыли. Подобно кормчему, который овладел этим искусством не принуждаемый бедностью, разумеется, когда приближается старость, что особенно мешает счастливому возвращению челна домой, но начиная с юного возраста тщательно упражняясь в этом деле, будучи телом исполненным жизненных сил, ведя судно, на котором плывет бесчисленное множество людей, и искусно направляя челн, увлекаемый ветром, видя, при этом, другие, терпящие бедствие среди бури и погибающие корабли, одни – из-за безысходного положения имеющих нужду, другие – по неопытности делателей, крича и кивая головой одним, он научил бы их необходимому повороту рулей, передавая другим небольшой канат или весло, а для тех, у кого есть необходимость в матросах или оружии, не скупясь на них, достигнув после этого вместе со всеми спасенными надежной пристани, он принял бы ото всех тех вместе с похвалами и признания, утверждающие, что он является для всех причиной спасения, чтобы принести ему главу на море и всеобщее рукоплескание на пристани⁸⁴⁵ сей дивный муж, находящийся на вершине добродетели, плывя с попутным ветром благодаря дуновению Святого Духа, помогал остальным епископам в трудах, облегчая деньгами бедность одних, заботясь о церквах в деревнях и городах, если встречались нуждающиеся; посылая к другим благородные насаждения из числа монахов, иных избавляя от позорного соседства с ересями, освобождая города и страны третьих от ненависти идолов⁸⁴⁶, улучшая нравы иных, если они в этом нуждаются, и ленивых, лежащих навзничь и легкомысленно относящихся к беззаботной жизни братий, побуждая к трезвению, а у кого был суровый и жесткий нрав, он, вселяя в таковых кротость, был бы готов даже к отсечению немощных членов, чтобы взирающий на это не мог бы уверенно сказать, что сей человек подобен Эврипу⁸⁴⁷, сегодня сюда, а завтра туда направляя стремительное движение слои, но имеет одну надежду и желание: предстояние вместе со всеми пользующимися доброй славой престолу Христову.

 Насаждение христианства среди варварских народов. Словно не довольствуясь предстательством за всю нашу вселенную, он перешел в землю к варварам, сегодня в Персии, а завтра в стране готов насаждая церкви⁸⁴⁸, используя для этого служителей, на которых ему указывала благодать Духа. Ибо, в самом дело, наиболее удивительным является то, что тех, кого он нашел способными к церковному предстоятельству, хотя многие советовали, чтобы они находились подле него, чтобы помогать ему в трудах, он подготовил при содействии благодати и всех отправил к тем, кто в каждом городе имел нужду, подражая и в этом лучшим полководцам⁸⁴⁹. Ибо он, подобно им, получившим командование множеством конницы и пехоты и воодушевленным больше их храбростью, чем численностью, и благодаря этому отразившим нападение врагов, послал всех, находящихся под его властью, охранять далекие города или сокрушать врагов страны, и они, расположились лагерем, обнаженными мечами изгоняют из жителей весь страх, а из мыслей противников всякую надежду, и таким образом действительно этот мужественнейший и страшнейший для демонов полководец далеко посылал избранных Христовых воинов, боровшихся с ними, низвергая языческие храмы и идолов и насаждая церкви, потому что он знал, что угроза в равной мере исходит с обеих сторон, и сам, имея в руках дивный колчан – я говорю о той широкой и обильной мысли – и в качестве лука – язык, а в качестве оружия – слова, исполнял демонов большим смятением, а стадо – великим спокойствием.

Диавол начинает противодействовать Златоусту, Но неужели вы не слышите, когда дела говорят сами за себя, что диавол, увидев, не перенес этого спокойно? Ведь я, поистине, с их помощью, поскольку они были многочисленны и велики, сказал о том, что упустил из вида по немощи слова, и отношу к нему голос Господа, который произнес: Обратил ли ты внимание на раба моего Иоанна, ибо он непорочный, праведный, истинный, богобоязненный, не только удаляющийся от всякого злого дела (Иов. 2:3), но идущий вслед всем Моим желаниям.

Но я думаю, что тот бесстыдный говорит: «Философия⁸⁵⁰ – это только слова, и великой не сказать ничего великого. Ибо она говорит возвышенные слова, но речи не подражают в свое время делам. Сами же те, с которыми она ведет беседу, слушают, но не повинуются, рукоплещут, словно принимая, но лишь рукоплещут, и на этом для них заканчивается все воздействие учения, но коснись его (Иов. 2:5) и тех [кто его слушает], и тогда мы увидим и в одном, и в других действие силы слов». Ho Бог, знающий все прежде бытия их (Дан. 13:42) и обитающий в невидимых сферах, познав Своих (2Тим. 2:19), дерзнул ради души их в незначительной степени попустить диаволу бороться против Церкви.

 Причина смуты. Но прежде, чем рассказать о каких-либо событиях произошедшей смуты, я хочу миновать камни преткновения для тех, кто упрекает в произошедшем долготерпение Божие, поскольку, если бы они добровольно не согрешили, у них не было бы желания тщательно и добросовестно исследовать домостроительство Божие. Ибо я думаю, что и о святом том будет сказано в более прекрасной речи и, словно венцом, он будет увенчан похвалой, если кто-нибудь составит слово ему в защиту ради Господа. Ибо от его мысли возгорелась великая любовь к божественному. Итак, что же они говорят? Почему Бог позволил диаволу с такой силой восстать против Церкви, в то время как возможно было бы его и покарать, и связать, и Церковь сохранить чистой от всякой смуты? Итак, давай вместе обдумаем, о человек, существует ли необходимость в том, чтобы его полностью связать, или нет, и я спрошу тебя; Некогда в городе родился богатый муж, названный всеми за множество благодеяний отцом народа. Впоследствии же, движимый чрезвычайной любовью к славе, он возвестил народу, что он учредит для них Олимпийские игры, послал много денег, чтобы собрать борцов, и, когда они собрались, приставил к ним самого лучшего наставника, который обучил бы их всякому роду борьбы, и не жалел бы затрат на их содержание и на поддержание здоровья тела, и дал бы самим зрителям право выбрать, кто с кем будет сражаться, и затем, когда те избрали одного какого-то варвара⁸⁵¹, с грубым телом и лицом, который превзойдет многих лишь кажущейся силой, но, обладая большим легкомыслием из-за сильной трусости и неопытности в искусстве, потерпит поражение от очень многих, сей любящий славу по наступлении удобного момента, когда варвар разоблачался посреди стадиона, кричал и созывал атлетов⁸⁵² <...> Итак, скажи мне, захотел ли бы ты тогда, чтобы распорядитель состязаний, испугавшись чьего-то поражения, отпустил тех, кто был весьма мужественен, не увенчанными и уничтожил славу и борцов, и славолюбца из-за тех, кто расточает проходящее время на недолжные дела⁸⁵³ и не боится мудрости своего наставника?⁸⁵⁴ Я не думаю, ибо эта речь полна несправедливости и, в то же время, неразумия. Итак, теперь, после этого образа, поспеши к истине вслед за моим словом, и ты увидишь, что существует лучший и более необходимый способ связать [диавола]. Ибо, смотри, Господь всяческих, страшный Бог, Отец всех, по человеколюбию радуется, когда Его призывают, и в продолжение века сего не прекратил совершать многочисленные, великие и совершенно превосходящие разум дела, показывая Свою щедрость к нашей природе, ибо Он создал все, что существует, не имея никакой причины для творения, кроме Своей благости и нашей пользы; Он любит ангелов, используя их для служения спасению наследников того, что возвещено; Он ненавидит диавола, завидующего и томящегося из-за благодеяния нашему роду, диавола, видевшего прах земной (Быт. 2:7), столь прославленный Господом и вознесенный на высоту, а его самого столь [позорно] низведенного из прежнего достоинства; и из-за еще большей любви к славе Он повелел ангелам показать, что эта глина одержала над диаволом победу и низвергла бестелесного, проворного, исполненного коварства и гордости. Он собрал множество подвижников, установив за них цену, Кровь Первородного, дал им залог Духа (2Кор. 1:22), избрал для них образ жизни, недоступный даже для ангелов, и ныне, после всего иного, послал им для этого доблестного наставника, сего святого.

Сей, придя, научил всех, сколь велико попечение о нас Господа, столь велико неистовство против нас диавола, каковы награды за добродетели, каковы возмездия за порок, каким образом не согрешает душой неумышленно сделавшийся богатым, каким образом ведет себя добровольная бедность, чтобы пользоваться доброй славой, как подобает сохранять язык чистым даже от соблюденной клятвы и в каком случае он совершает ложную клятву, как необходимо праведное богатство отдавать в руки нуждающихся и совершенно не загораживать ему дверей, как полезно прибегать к добровольной бедности и мужественно переносить невольную, убеждая, что она не останется не увенчанной, если не связана с хулой. Он расточил бесчисленное количество слов против сребролюбия, против пьянства и его дочери – блуда и матери – смерти, против любостяжания, против одержимых страстью к ипподрому, против бегущих в театр, тех, которые, по их мнению, не очень согрешают, но делают это ради своего развлечения и не чувствуют, что находятся при смерти в большей степени, чем развлекаются, и малое и безрассудное удовольствие променивают на вечную жизнь и добровольно самих себя отсекают от Христова стада. Он сделал всех приверженцами псалмопения, благодаря чему ночь превратилась в день⁸⁵⁵, поле в Церковь, а Церковь – в небо.

Увидев это, воспылал [ненавистью] диавол, обвиняя Господа и с того времени называя происходящее не равной борьбой, а насилием, а победу, одержанную теми, – бывшей не благодаря трудам, а по благодати: народы требовали у Господа, чтобы в состязаниях участвовали те, которые были почти ангелами. Но разве имеющие ум после всего этого не назвали бы это преимущество несуществующим? Я думаю именно так.

«Но почему, – спрашивают, – борьба умножила падших?» Я отвечаю, что таковые не остановились бы даже в том случае, если бы борьба не началась; они не пали, но были лишь изобличены; не изменились, но отложили в сторону свою личину, и во всяком случае некогда на будущем Суде мы увидим многих говорящих тогда: Господи, Господи! не Твоим ли именем мы бесов изгоняли? И не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? (Мф. 7:22) и услышавших сказанное Господним гласом: Не знаю вас, идите от Меня творящие беззаконие в огонь вечный (Мф. 25:41).

Итак, хочешь ли ты, чтобы из-за них тот день, тот страшный день вовсе не пришел, скажи мне? Но он придет все равно, чтобы принести с собой воздаяния каждому, одни для добродетели, другие – для порока. Ты же, перестав радоваться, что женщины и дети преждевременно так мужественно победили возраст, одержали верх над диаволом, его коварством и презрели все его козни, что сидишь, оплакивая опозоренную седину, носящую благочестие в цвете волос⁸⁵⁶, и с радостью не видишь увенчанную молодость, претерпевшую всяческое посрамление ради истины, желая скрыть во тьме жемчужины и прославить стекло, обманывая глаза смотрящих?

Но вовсе не терпит, слушая, когда ты это говоришь, блаженный Евтропий;⁸⁵⁷ и ради него одного справедливо было бы произнести, немного изменив, изречение Соломона: Многие великие и славные сидели на земле, тот же, о ком не думали, носил венец (Спр. 11:5).

И вот что чуть совершенно не скрылось от меня, оставив без внимания главное: ведь за те труды и благоволение ко всему, что касается Господа, святой тот постоянно требовал, чтобы ему было одно вознаграждение – закончить жизнь так, как кончают мученики. Поэтому, когда мудрый и искусный Бoг со всякой ревностью исполнил молитву праведника и приготовил ему таковой конец, что скорбного в том, что у него были спутники, а нам в этом деле некоторым образом предстал образ будущих дней и изобличения тех, кто мнит себя чем-то?

Средства, которые диавол использовал в борьбе. Итак, диавол, получив, по тем причинам, о которых я сказал, позволение бороться против Церкви, весьма воспылал против нее гневом, исполняя не приказания Господни, а свое безумие, и пришел затем к мысли использовать в этом деле, если будет необходимо, какой-нибудь предлог.

Пусть никто не сочтет эту речь безрассудной, даже если мы начнем высмеивать мысли диавола, ибо мудрый Павел сказал, что нам небезызвестны его умыслы (2Кор. 2:11). И, вероятно, все взвесив, диавол сказал сам в себе: «Что мне следует сделать? Не простру ли я свое попечение об их идолах? Но все будут смеяться и лучше радостно прибегнут к мученику. Не вовлеку ли я их во вражду и разделение мыслей? Но учитель быстро их соединит и сохранит в мире, что он сделал и раньше, когда он убедил принять с радостью пришедшего из Гавалы⁸⁵⁸ многих, отвернувшихся от него, когда тот, делая угодное моему желанию, произносил какие-то слова против пришествия на землю Галилеянина⁸⁵⁹.

 Итак, что, по моему мнению, является лучшим? Поразить пастыря, ибо таким образом быстро рассеялись бы овцы⁸⁶⁰, Самого же его каким образом следует мне поразить? Поражу ли я его, взяв меч? Но он радостно разлучился бы с настоящей скорбной жизнью. Приманю ли я его красотой женщин? Но он смотрит на эту красоту, словно она сделана из камня. Похищу ли я имущество и окружу бедностью довольствующегося лепешкой вдовы?⁸⁶¹ Не нанесу ли ему тяжелую рану? Но, охваченный множеством страданий, он никогда еще не прекращал проповедовать. Итак, какое я измыслю самое сильное оружие? Я некогда убедил Иезавель убить того Навуфея⁸⁶². И ныне у меня есть пресвитеры, обученные науке доноса, есть и такая женщина, именно та, которую я соблазнил ненасытным стремлением к сребролюбию, облеченная могуществом и в то же время подверженная множеству пороков: для нее он очень обременителен и жжет ей глаза⁸⁶³.

Будет содействовать мне в этой нужде и Феофил Египтянин; ибо его я нашел с радостью, когда он противодействовал в самом начале⁸⁶⁴ и приводил в движение бесчисленное множество, чтобы сей не стал епископом. Поэтому то, что он тогда без удовольствия видел совершившимся, он с радостью хотел бы совершенно уничтожить».

Тот препорочный демон, собрав при помощи писем мнения их всех, и, вероятно, поскольку он торопился, сам сделался почтальоном, связав их между собой клятвами, нарушение которых лучше, чем выполнение, в достаточной мере насыпав яда, наконец, сел как зритель происходящего и был помощником в тех делах, в которых он увидел бы нуждающихся в его помощи.

Борьба Феофила против Златоуста. Таким образом, когда Феофил получил над этим делом власть, к которой он давно стремился, то замыслил нечто, что, по причине природы, немного уступало диавольской хитрости, но в гораздо большей степени было приобретено благодаря коварным измышлениям, и собирает епископов Египетской Церкви, которых, издавна боясь и постоянно противозаконно меняя, поработил таким образом⁸⁶⁵, чтобы вести их за собой одним приказанием, которое удерживало их сильное, чем пленников оковы; у них и имена были наполовину варварские, происходящие от древних нечестивых верований Египта, варварскими были и голос, и язык, и нрав, подражающий голосу.

 И, заставив их взойти на корабль, он отсылает их кратчайшим путем, не сказав ничего другого, кроме: «Мы уходим, чтобы совершить необходимое дело». Ибо он полагал, что они, находясь вдали и услышав о большом числе [собравшихся] епископов, более не будут нуждаться в сомнениях, действительно ли справедливо совершается это дело, но сам знал, что они сделают именно то, что он захочет, даже не понимая, что они делают. Но не осталась втайне ни одна его попытка обмана, отягощенная грузом порока. И он, последовав за ними, приходит пешком и расставляет сети для епископов центральных городов – ибо они были многочисленны – посредством порочных людей, все совершающих ради незаконно полученных денег, чтобы одни содействовали ему в этом нелепом безумии, а другие были готовы изгнать не желающих этого делать.

Итак, приблизившись к морскому течению, которое разделяет землю и медленно течет, двигаясь между Вифинией и Фракией, ои находился там, ожидая кораблей, плывущих из Египта⁸⁶⁶. Когда же они прибыли, привезя груз неправедности и товар беззакония⁸⁶⁷, имея в качестве кормчего отца зависти⁸⁶⁸, он оставляет их в провинции Вифиния, беседующих друг с другом подобно блеющим овцам, сам же вступил в Константинополь, но о том, каким образом это произошло, я не скажу, ибо я стыжусь говорить о том псалмопении, которое было совершено в порту⁸⁶⁹, и, бежав церкви⁸⁷⁰, как будто он с давних времен был для нее чужим, он обошел дома богатых, испытав, как кто был расположен по отношению к святому. И, тайно расспросив, что они могли бы сказать о нраве Иоанна, услышал от одних, что он жестокий и дерзкий – ибо порочные люди называют дерзновение дерзостью, что своими проповедями он запер для них двери в церковь, выступая против любостяжания и сребролюбия, во всеуслышание заставляя каждого обратить взор на самого себя; другие же были опечалены, что он не позволяет им увеличивать незаконными способами богатство, и словом и делом противодействуя алчности.

Кто-то из его окружения, принадлежа к тем, кто считался знаменитым, поверьте мне, о мужи, порицал проповеди против блуда, говоря: «Произнося эти проповеди против наших жен, он пренебрегает теми, у кого [действительно] нет воздержания». Таким образом, и целомудрие его соответствовало его делам.

Им всем Феофил говорил: «Зачем вы против воли несете его иго, в то время как возможно легко освободиться и жить свободно, умножить свое достояние и радостно вкушать все удовольствия?» Тем же, кто принял радостно с желанием это дело, он говорил: «Я сделаю все, ибо я для этого и пришел»⁸⁷¹.

Вошедши в словесное общение и дав обещание той, которая в то время находилась у власти⁸⁷², что любым путем совершит его низложение, и получив ответ, что, сделав это, он не будет ни опозорен, ни когда-либо предан суду, сам переправляется на противοположный берег, желая огородиться морем, чтобы доказать свою силу⁸⁷³.

Исидор, странноприимец Александрийский. Изгнание монахов из Нитрийской горы. Жалобы монахов, прибывших в Константинополь. А то, что его к этому делу подталкивало и побуждало, не следует обойти молчанием. Ибо сей наипорочнейший изгнал из Египетской страны святых мужей, посвятивших себя монашеской жизни, так сказать, с пеленок вплоть до глубоких седин, даже не слышавших ни об одном из тех пороков, которые существуют в городах⁸⁷⁴, и не имел ничего, чтобы их обвинить, кроме того, что человеку, прославленному благочестием, посвятившему себя предстательству за бедных, о котором засвидетельствовано больше, чем некогда о Тавифе⁸⁷⁵, лишенному без всякого справедливого обвинения священного сана и [возможности заботиться о] тех, о которых он имел попечение, и пришедшему в их пристанище, они оказали гостеприимство⁸⁷⁶ и за братолюбие получили в награду гонение⁸⁷⁷. И они из-за этого чрезвычайного нечестия, прибыв в Царственный Град⁸⁷⁸, просили у императора той милости, чтобы, по крайней мере, узнать, по какой причине они были изгнаны, терпели страдания и почему продолжают страдать сейчас.

Постановление императора, что Феофил должен быть судим св. Иоанном. Феофил составляет заговор и собирает против Златоуста собор. Поскольку же он отослал их, чтобы их выслушал епископ⁸⁷⁹, а того призвал своими указами, то Феофил, видя, что его дела находятся на краю пропасти – ибо к обвинениям против него прибавились письменные жалобы в убийстве монахов и сожжении монастырей, которые он осадил, обвиняя в ереси⁸⁸⁰ <...> и, не знаю откуда, внезапно появился перед всеми некий Ориген⁸⁸¹, и святого, употребляя все средства, он задумал изгнать прежде чем тот предпринял какие-то справедливые действия по отношению к нему, по видимости делая приятное другим, по истине же освобождая самого себя от страха перед борьбой, и, подобно тому, как если кто-то стремится захватить власть, он прежде всего собирает и дружит с теми, кого из-за испорченности нравов тяготит спокойное положение дел, а питают мятежи, перевороты и правительства, насильственно захватившие власть и состоящие из безрассудных людей, объявляющие должникам об освобождении от долгов, рабам – о свободе, бедным – о сродстве к обогащению, и, с их помощью составляя себе войско, он мечтает о предводительстве; таким образом, теперь и сей тех, которые давно были исторгнуты из клира, тех, которые подлежали еще большим обвинениям, и многих других, которые, получив долги, предназначенные на церковные нужды, израсходовали их на удовлетворение своего чрева, собрал, убедив их всех, что он освобождает их от обвинения, и, назначив из них, с одной стороны, обвинителей, а с другой – лжесвидетелей⁸⁸², отплывает вместе с ними на противоположный берег, где, заседая с египетскими епископами, о которых я уже сказал, сделал вид, что собрал собор: ибо он настолько не хотел, чтобы Иоанн разбирал его дело, насколько человек, находящийся в судилище, избегает того, чтобы потерпеть поражение.

 Враги Иоанна – Акакий, Антиох и Севериан. Согласились с его намерением и три сирийских епископа: Акакий Верийский, Севериан и Антиох – названий городов которых не знают даже прибывшие оттуда, а находящиеся там часто спрашивают, где эти города могут находиться⁸⁸³. У одного из них была такая причина вражды против святого, я говорю об Акакии: однажды, когда он прибыл [в Константинополь], ему не была приготовлена роскошная и большая гостиница, и хотя другая, подобная ей, и была приготовлена, но он как раз не захотел жить именно в ней, однако эта [гостиница] была бы [для него] готова, по обычаю епископов, если бы еще раньше не прибыл к нему⁸⁸⁴ кто-то из пресвитеров, который в ней уже жил и не хотел, а лучше сказать, не мог так быстро оттуда переселиться⁸⁸⁵. И это старец посчитал обвинением против отца в пренебрежении страннолюбием, чтобы оно могло принести ему и низложение.

Иные же, поскольку раньше, во время голода⁸⁸⁶, думали с помощью проповеди показать всю власть над той церковью⁸⁸⁷, а он, пользуясь словами не для того, чтобы обвораживать слух, подобно им, но чтобы питать души, совершенно разрушил основания их обмана, тο теперь, конечно, если бы был изгнан отец, они надеялись полностью достичь того нечестивого и безумного желания.

Гот Гайна. Обвинения Златоуста в сговоре с ним. Итак, собравшись, они создали лучшую колесницу для строительства козней и упряжь беззакония, управляемую руками диавола и,        прежде всего, захотев лишить его благоволения императора, но не зная, с какой стороны за это приняться, были вынуждены использовать смехотворное обвинение, создав против него клевету из обстоятельства, которого на самом деле сделало для всех явным его высоту. Что же это за обстоятельство? Я не замедлю рассказать. Был у римлян некий перебежчик от варваров⁸⁸⁸, в то время жалкий видом, но коварный нравом, облеченный в те первые одежды греха. Сей, по причине великодушия, поскольку царствующий ο то время⁸⁸⁹ думал, что для императора нет ничего великого в том, чтобы быть просто убийцей перебежчика, а величие заключается в том, чтобы сделать для перебежчиков и на родине, и на чужбине жизнь счастливой, чтобы и для остальных это дело не было соблазном, он с помощью могущественных людей приходит к величайшей чести⁸⁹⁰. И действительно, как начальник караула он с множеством воинов отсылается из города. Но, благоденствуя вопреки заслуге – ибо таковое обыкновенно случается с теми, кто по неразумию не имеет ума своим защитником, – и ради спасения положив масличную ветвь и получив начальство над таким большим войском, он предался страсти к тирании⁸⁹¹.

И, прежде всего, он захватил те города, которые получил приказание охранять, а затем перешел я к соседним, чтобы вступить в сам Царственный Град с тем же намерением, если власть имущие не сделают все, что он им прикажет. Приказал же он одних из власть имущих лишить должности, других – назначить, иных – изгнать в ссылку, а еще у иных незаконно отнять имущество, не желая ни принять, ни услышать ни одного слова. Ибо, соединившись, варварская и тираническая мысли убедили плененного все совершать и отдавать приказания словно во время лунного затмения. Те же, кто из-за любви к спокойствию не любил противоречить, убеждают его с клятвами пойти и предстать перед императором, и он_, получив в качестве платы за дерзость начальство над всеми военными лагерями, делая все то, что хотел, остался под властью императора⁸⁹².

Будучи таковым, он, вдобавок, был и сторонником арианского безумия, и, поскольку все то, чего бы он ни захотел, совершаясь, указывало путь всей Римской империи, те порождения ехиднины (Мф. 23:33) в звании пресвитеров, придя, убеждают [его], с одной стороны, просить у императора, поскольку он его слушался, а, с другой, получить – поскольку он имел полноту власти, одну или даже больше церквей внутри городских стен, ибо благочестие прежних императоров, издав законы, изгнало из города всех еретиков⁸⁹³.

Он же, полагая, что это дело нетрудное, пообещав на словах, позволил им взять ту церковь, которую они бы захотели, и сказал, что следует готовиться к обновлению храма, а сам, на следующий день, стал просить об этом императора и, желая казаться убедительным, словно движимый в этом деле благочестием больше, чем любостяжанием, сказал, что несправедливо, чтобы командующий войском всей Римской державы совершал молитвы, выходя из города, к тому же изобилующего для него молитвенными домами. «Но, о император, согласись, чтобы была выделена для меня и для моих священников одна церковь для совершения молитвы за твое царство». Он же, приказав, чтобы он вновь повторил на следующий день то же самое в присутствии епископа, и призвав святого, дал ему власть для решения этого дела. Но тот, подумав, что тому, кто облечен таким могуществом, просить какой-то милости у человека невоенного является оскорблением, обнаружил, что святой намного сильнее его оружия.

Ибо он, войдя вместе с множеством епископов, трепещущих и не желающих говорить о том, что могло бы опечалить варвара, но уповающих, тем не менее, на справедливость и мудрость ceгo мужа, имея под рукой законы, начал пространно говорить в присутствии императора, чтобы вместе с блаженным Давидом обратить к нему свою речь: И говорил о свидетельствах Твоих пред царями и не стыдился (Пс. 118:46)⁸⁹⁴

Поскольку варвар, как ему казалось, хвастался перед ним италийским наречием, говоря на котором, как чужеземец, был нe в состоянии разделить слова на слоги, святой, перейдя нa тот же язык, засыпал его италийскими словами, называя тираном и врагом государства, напомнив ему о родине, о бегстве, о страхе, о том, как он молил о защите, о спасении сверх надежды, о клятвах, которые он уничтожил, убедив тогда императора тем, что показал ему закон, согласно которому сохранялось благоволение для него, для его детей и потомков, он также напомнил, что тот варвар получил эту власть, несмотря на то, что его нраву подобали изгнание и смерть⁸⁹⁵.

Конечно же, ныне я постарался рассказать не о том варваре, но, воспользовавшись этим как предлогом, сделал известной дерзновенную речь отца. Они же, измыслив великую ложь, сказали, что святой хочет принести ему в жертву одновременно дела и Церкви, и государства⁸⁹⁶, и, сказав, убедили [в этом]. И ничего удивительного, когда блаженный Давид, еще имея в руках голову и меч Голиафа, был признан Саулом не благодетелем, а предателем, и даже был изгнан⁸⁹⁷.

Такую весьма смехотворную хулу возвели на отца те приближенные к власть имущим, которая не содержала, как я раньше говорил, ни одного правдивого слова, но совершенно обратное: ибо, если бы кто-то сочинил речь, посвященную очистившему Римское государство от такой скверны и затем, придя, захотел бы ее произнести, никто прежде блаженного сего подобающим образом не одобрил бы этой речи, потому что дело его было столь чисто, что многие слышали, что варвар говорил и тогда, когда еще находился дома, и тогда, когда обратился в бегство: «Я потому не уничтожил епископа Иоанна, чтобы это не засчиталось ему в мученичество. Ибо, если бы он страстно не стремился к этому, он не дерзнул бы на такую смелость».

Начало судебного процесса. Когда же они узнали, что его внутренние враги, которые издавна боролись против него⁸⁹⁸ – [та их] часть, которая казалась более слабой, но из-за чрезвычайной дерзости была сильнее, – дали о себе знать, они, наконец, ревностно устремились к цели, и дело рождается, о мужи, из снов, подражая призраку.

Ибо тот, кто пришел, чтобы дать отчет о монастырях, которые он сжег, и о монахах, которых он изгнал, тотчас призывает к миру тех, кого он оскорбил⁸⁹⁹, и от него исходит пространное слово о непамятозлобии и о том, что, если ты принесешь дар твой к жертвеннику, прежде примирись с братом и тогда принеси дар твой (Мф. 5:23), и среди своих злых дел он обнаружил даже какое-то добросердечие, но, словно заповедью о хранении субботы, пренебрегши сказанным: невинного и праведного не умерщвляй (Дан. 13:53), он поспешил к убийству. И подсудимый, словно судья, призывает судью защищаться против обвинений. Святой же сидел и совещался о снисходительности, обдумывая способ, через который его можно было бы освободить от тех обвинений.

Собор «у Дуба». Но он призывает его на равнину, будучи исполненным внушениями Каина⁹⁰⁰. И в самом деле наиболее смешным является то, что для подачи жалоб против него он использовал клириков, служивших в его Церкви:⁹⁰¹ такового безумия одновременно с бесстыдством он был исполнен. И, таким образом, действительно в один день появились связные обвинения: и первое, и второе, и третье, и четвертое. Конечно, я не пройду мимо этого: то, что многие, может быть, считают неразумным, является самым очевидным примером их безумия. Я же именно это и стремлюсь сделать более ясным: поскольку они знали, что они будут оправдываться относительно этого дела перед находящимися вдали [епископами] лишь по поводу слухов, то, заботясь о каких-нибудь доказательствах и письменном изложении всех дел – обвинений, жалоб, низложения, – составили нечто подобное собору и поэтому нуждались в заочном рассмотрении, в любом случае обеспечивая себе победу: если он придет [на суд], они, используя невоздержание, бесчинства и высокомерие юношей, заградят ему уста, не позволяя ни говорить, ни высказывать свое мнение, ибо среди участников находилось великое множество подкупленных, но, если он не придет, они, без сомнения, низложат его согласно церковным канонам⁹⁰².

И они приказывают, чтобы тот, кто призван собором предстать перед судом, но не пришел⁹⁰³, был низложен. Приказывают, во-первых, поскольку они уже немалое время потратили на этот процесс, во-вторых, жалобы и обвинения были хорошо известны обвиняемому, в-третьих, судьи были, с одной стороны, из числа низложенных⁹⁰⁴, а с другой – прибыли по выбору того, кто действительно находился под судом⁹⁰⁵; в добавление ко всему – поскольку епископы для этого собрались не очень издалека и сами собравшиеся не были совершенно чисты от какого-либо обвинения.

И они, поскольку не ожидали, о чем я уже сказал, перед кем-то когда-либо дать отчет об этом деле, прибегнув ко всему этому, решили послать один вызов в суд, но, чтобы, поскольку произошла задержка, сошедшееся откуда-нибудь множество праведных епископов не изобличило бы этого нарушения, они захотели быстро нанести удар, послав вслед за этими и других гонцов и, конечно, сделав вид, что стремятся к человеколюбию, но, пренебрегая справедливостью тех законов, повелевающих совершить третий вызов, сами в добавление к нему совершают четвертый, и были быстро изобличены несоразмерностью дуновений ветра и бега судов, поскольку последний опередил третьего⁹⁰⁶.

Святой же улыбался, видя все происходящее же, имея некоторых сторонников, оставшихся с ним из его клира⁹⁰⁷, ибо тот постановлениями, содержащими угрозу низложения против тех, кто не будет повиноваться, всех переманил на другой берег. Некоторых из епископов он посылает в качестве послов, чтобы они убедили, что на самом деле он избегает суда не из-за нечистой совести и хотел бы познакомиться с обвинениями, узнать обвинителей и встретиться с множеством епископов, могущих помочь судебному слушанию, потому что предпочесть быть судимым теми четырьмя врагами значит быть весьма неразумным⁹⁰⁸.

 Они же, еще не успев сказать, чьи они посланники, были так сильно избиты, когда одни получили удары кулаком, другие – ногой, а иные даже дубинками по голове, что одни вынуждены были оставить посольство и на коленях приползти к главе собрания, примкнув к ним, а у тех, у кого разум души возобладал над телом, с трудом возвратившись, рассказали обо всем произошедшем и убеждали святого, чтобы он со спокойствием встретил насилие.

Низложение Златоуста и изгнание его из Константинополя. А гонцы и те, кто получил императорские приказания, записанные на дощечках, постоянно сновали туда-сюда, торопя одного, чтобы он прибыл к ним, других же, которые и сами страстно стремились к этому, – к быстрому совершению удара; и узнав, что он не будет переправляться к ним, когда дела были таковы и, главное, возникло смятение, возмущение и восстание⁹⁰⁹, сочинив, очевидно, то, что они сочинили, – ибо нам это не известно, – они объявляют об этом в царском доме, так что, действительно, их дело, бывшее лишь обещаниями, закончилось, и остается то, что следует совершить тем: я имею в виду изгнание святого из Церкви любым путем⁹¹⁰.

Но исполнением этого распоряжения занимались даже не те порочные, но является к праведнику как глашатай начальник войска, тотчас прибыв вместе с солдатами и объявляя ему о низложении и изгнании⁹¹¹. Он же, встав, простер руки к небу, произнеся слова блаженного Стефана, те самые, которые, как я думаю, вплоть до сегодняшнего дня отвели от их главы гнев Божий, сказав: Господи! не вжени им греха сего (Деян. 7:60), и, произнеся их, вышел, уходя совершая большую предосторожность, чтобы скрыться от народа⁹¹². И таким образом Церковь действительно лишилась пастыря.

Я верю, что небо, солнце, земля и море, если бы кто-то наделил их тогда хоть малым чувством сильно стенали бы наравне с Церковью. Облекши ее в скорбь, те губители, словно совершив что-то великое и чудесное, пришли в ее собрание, чтобы совершить одновременно траур и веселье: веселье для прелюбодеев и траур для вдовы⁹¹³.

История строительства Златоустом больницы для прокаженных. Итак, знаете ли вы, что я сначала хотел предать молчанию то дело, которое они совершили, когда пришли в город после того беззакония, первое из других, но после того – второе? Однако умолчавший об этом будет составлять похвалы святому не от полноты, а от недостатка, а им самим доставит величайшую радость, возложив на их предприятие покров молчания, что лишь удержало бы христолюбивую молву от того, чтобы точно узнать об их злонравии и избежать [его].

Итак, поскольку с одной стороны этого дела добрая глава отца, а с другой – их обвинение, и с первой соединилась любовь, а второе из-за зависти порождает гнев, о чем вы хотите, чтобы я рассказал сначала, а о чем – во вторую очередь? Я думаю, что сначала – то, что относится к отцу, потому что таким образом рассказ будет последовательным, и мы более ясно увидим их злые дела, умножающиеся в сравнении с добродетелью. Итак, что это такое в добавление ко всему тому, что я уже сказал? Ибо нам опять необходимо погрузиться в море подвигов отца, таких, например, как желание заботиться обо всем своей десницей, рассуждение о том, что не существует важных государственных дел в сравнении со знанием, обереженным в душе, помощь всем остальным епископам в их трудах, горячее желание спасти варваров, ревностная борьба с врагом нашего спасения, сначала разрушением языческих храмов, когда притеснялось нечестие, а затем – насаждением церквей, облегчение бедственного положения тех, кто нуждается в деньгах, и всех остальных, имеющих нужду в помощи, о которых вы слышали. Он хотел, чтобы бессмертные подвиги, пример которых он дал, пребывали вместе с ним до скончания века, чтобы, когда поколения, сменяя друг друга, соревновались бы в беге, он, даже уйдя, соревновался бы вместе с ними через дела благодеяния тем людям, которые будут жить после него. И если бы мы взялись обсуждать это на примере каждого дела, наше слово оказалось бы очень длинным, но сейчас на примере нищелюбия, особенно дорогого для Христа, показав одно из таковых, ревностно совершенное, – ибо и это, предложенное нам, требует своего места, чтобы изобличить безумие тех людей, – мы перейдем к рассказу о его подвигах.

Ибо он, воззрев на всех бедных, которые должны были содержаться на церковные средства, одних – не получающих эту помощь, других – имеющих возможность заработать средства к существованию, поскольку у них было более сильное и молодое тело, если только они не захотели бы всецело предаваться бездействию; иных же – несущих более трудное ярмо бедности из-за бедствий, болезней или изувеченных членов, приходящих именно для того, чтобы получить благодеяние, поскольку естественное сострадание толкает видящих это к оказанию помощи, чтобы недостаток, происходящий от болезни тела для всех них уравновешивался необходимым утешением; позволив, чтобы они все служили основанием спасения для церковных благотворителей, сам, так сказать, лишил их своей любви ради охваченных так называемой священной болезнью:⁹¹⁴ это попечение о болезни такого рода, как я думаю, [происходит] потому, что она превосходит всякое человеческое несчастье и страдание. Ибо воистину болезнь эта тяжелейшая, болезнь, вызывающая одновременно и сострадание и ненависть, боязнь, которая ввергает в сетование и адамантовую душу, парализующая страхом даже самое большое проявление человеколюбия, когда необходимо прикоснуться к лежащему телу, болезнь, разрушающая узы родства и уничтожающая установления дружбы, болезнь, лишающая своих пленников и радости жизни, и упокоения смерти, делая одну – адом, а другую – не имеющей конца, болезнь, которая нуждается в заботе многих, но в то же время не получает никакого попечения. Ибо вновь, в добавление к прочему злу, человеконенавистник демон посеял среди всех и такое подозрение против несчастных братьев: думать, что болезнь является заразной и переходит от них на собравшихся среди больных, почему и все люди, населяющие землю, и в городах, и в деревнях, запретили им входить и в дом, и на площадь, и в бани, и в города, и даже если кто-то при таких обстоятельствах имел бы ребенка, то эти запреты, пока он жив, распространяются и на рожденного от него, а также если бы он имел брата, друга или знакомого; это, поскольку всем руководила страсть, делается для них законом вместе с другими, и гасится тот огонь сострадания, который зажгла природа.

Блаженный, увидев многих из них, лежащих на земле в Вифинии, брошенных на дорогах, непогребенных мертвецов, живые останки, ползущие храмины души, людей, которым Господь даровая разум, но испускающих нечленораздельные звуки, настолько показывающих признак того, что они люди, насколько [следует] знать видящим, что они некогда были людьми, оросив щеки источниками слез, сказал: «Чем мог бы кто-нибудь облегчить столь великое несчастье для этих братьев?» Когда ему ответили, что, дав им немного денег, следует удалиться даже от лицезрения их сам он, поскольку кто-то, сказавший это из оказавшихся там, так бы и поступил, подвигнул мысль, чтобы с помощью жителей города построить дом для бездомных и облегчить их судьбу, поскольку для множества насельников постройка должна быть большой, – ибо то, что эта болезнь готовит жилище для тысяч больных, он сказал не для того, чтобы охватить их лишь мыслью, но чтобы впоследствии не было больше на земле тех, кто борется с этим несчастьем, – чтобы для всех них обдумать достаточное содержание на будущее время, и, собирая пожертвования благотворителей, он принял решение относительно тех, кто оставляет отеческие дома по телесной необходимости, и не только тех, кто жил в то время, но если кто-то другой когда-нибудь будет находиться во власти этих пут, чтобы он мог там укрыться, словно в своем убежище, которое предложил бы благоприятный случай, и, отложив всякую мысль об отсрочке, он решает конец дела сделать началом, найдя место, которое можно было купить, весьма подходящее для этого, ибо там был чистейший воздух и протекающая река, полезная для них, чтобы она могла служить для очищения нечистоты тех ран; и тогда, когда он купил это место и начал возводить фундамент, его поглотила война, поскольку диавол привел в волнение бесчисленное множество, чтобы не получить такого удара, поскольку те, с кем он вел войну, на малое время остались без надзора.

Ибо большое количество владельцев ближайших имений, словно уже перешла на них болезнь, обвиняли [его], как в высшей степени оскорбленные, поскольку прежде река протекала через их землю, а ныне, как они подозревали, переносила к ним нечистоту тех, придя в страх из-за подозрения и жалкие из-за трусости, ибо следует знать, что, благодаря Богу, те, которые ненавидели даже воду, омывающую раны человеческих тел и убегали от нее, хотя она протекала не по одной местности, чтобы бегом своего течения одновременно и показать, и скрыть от видящих то, что обыкновенно вызывает преткновение, были только зрителями чужих несчастий, но сами не испытали их.

Изгладив их гнев словами о Царствии Божием и о геенне, он отпустил не желающих подчиниться делать и говорить то, что бы им хотелось, а сам все силы направил к делу строительства. И когда уже возводилась вторая крыша здания, демон воздвиг своих единомышленников к поспешному низложению занимающегося этим строительством. Они же, еще не успев начертать последнюю букву на письменной доске беззакония, послав послов, приказали приостановить это дело, а деньги, вложенные туда, доставить к самим предпринявшим это поспешное дело.⁹¹⁵

И ныне стоит дом без крыши, дважды отверзающий уста всех смотрящих, прославляющих и провозглашающих его победителем за человеколюбие, а их проклинающих за сребролюбие. Итак, существует ли среди нас кто-то, кто еще сомневается, ведь к войне против Христа устремились те, которые вовсе не сберегли эти деньги? Или вы никогда не слышали, что Христос говорит: Все, что вы сделали одному из малых сих, сделали Мне (Мф. 25:40)? Итак, почему те, которые не только не исполнили этого, но похитили деньги исполнившего и в ответ на сделанное им воздвигли против него дела вражды и войны, не выпустили стрелы против самих небес, а лучше, против своей главы, те, которых, подобно Гиезию, на которого перешла проказа Неемана⁹¹⁶, вместе с деньгами связывали те же самые болезни братьев, чтобы на них возвратиться, ведь в этом случае геенский огонь был бы для них более терпимым?

Сравнение греха Гиезия и греха врагов Златоуста. Наказание императрицы. Однако Гиезий, обманом попросил в награду в благодарность за исцеление, получил справедливо, а эти похитили и само попечение о страждущих, и поэтому ныне было бы более справедливо, чтобы они это претерпели, нежели тот, если бы только претерпели. Но поскольку они пока избегают этого наказания, там их да будет ожидать более сильное пламя. Но я преднамеренно не скрою знак Господнего гнева по поводу произошедших событий. Ибо когда они переправились в город для этих трофеев, [направленных] против благочестия, и воспевали победную песнь против истины, Человеколюбец, Спаситель всех и Праведный Судия Бог, не хотящий смерти грешника, но чтобы обратился и жив был (Иез. 33:11) и поэтому всегда удерживающий вырезанную и готовую для того, чтобы быть пущенной, стрелу, зная, что корень всего зла скрывается в находящейся у власти женщине⁹¹⁷, отпустил руку, и стрела полетела и поразила жалкое чрево, напоминая ей и говоря: «О женщина, в болезни будешь рождать детей (Быт. 3:16), от чрева посылая их в могилу, соединив с первыми пеленками последние погребальные пелены, и одним перевесом обстоятельств мать в то время становится бесчадной»⁹¹⁸. И в самом деле, наказание унесло младенца.

Приказ о возвращении Златоуста в Константинополь. И конечно, на следующий день она с помощью телохранителей прогнала своим приказом осаждающих двери императорского дворца и принимающих слова женщины, словно какое-то изречение оракула, и, предписав скакать за праведником, привела его назад, скорейшим образом удостоив получить Церковь⁹¹⁹.

Он же сказал, что является справедливым, чтобы прежде всего собрался многочисленный собор епископов и потребовал судебного разбирательства тех поспешных решений и что он тогда был обвиняем теми, от кого пострадал явно незаслуженно⁹²⁰. И, сказав это, он убедил ее, и многие дни находился в безмолвии в предместье, находящемся у моря, бездействуя устами и ожидая праведного суда отцов⁹²¹.

Обвинения против Златоуста и их опровержения. Они⁹²² же, впрочем, испугавшись и оправдываясь против обвинявших их в излишней жестокости, клятвенно заверили, что они это сделали не добровольно, но по необходимости и принуждению⁹²³. Но оправдание стало для них дополнительным обвинением и в том, что было совершено, и что совершено это было совсем не по воле Божией, но в угоду людям, так что этим они, как я думаю, привязали любовью к праведнику еще большее число людей, чем все предшествующее, о братия, время. Вот что они бесстыдно говорили. «Что же? Разве он, придя в Азию, не низложил, как говорят, других?» Низложил⁹²⁴. Но он низложил торговцев церковным имуществом, низложил не один, низложил не хитростью, низложил, не нападая на монастыри, низложил, но угождая этим другим, низложил, [не прибегая] к человеческой помощи и не пользовавшись острием меча, как помощником в этом дела низложил, не будучи сам подвержен другим обвинениям, низложил не принявших раньше против него обвинения и низложил с любовью, прежде всего убедив их, что они действительно низлагаются справедливо⁹²⁵. И кроме всего этого, он низложил, но не убил.

Если же низложение в любом случае несет самому низложившему лишение сана⁹²⁶, прекратите когда-нибудь и вы, сторонники Феофила, считать, что вы служите у престола, низложив ранее бесчисленное количество⁹²⁷, и всех – незаконно, а ныне, как вы знаете, этого святого. Вы же, забыв сказать, по какой причине это сделали, прибегаете к воспоминанию об этом, избегая главным образом того, что соответствует вашему безрассудству, делая то же самое, как если бы кто-то, будучи обвиняемым, что он коварно умертвил доблестного полководца, сказал обвиняющему его: «Что же? Разве он не убил на войне и в боевом строю бесчисленное множество?»

Но он справедливо бы ему ответил: «О, палач! Тот отражал врагов отечества, какое же ты имеешь основание говорить о грабеже или о кровопролитии?⁹²⁸ Вот почему ваше дело разделило Церкви вселенной, a eгo, а лучше, не его, ведь и судящие тогда, и обвиняющие были другие⁹²⁹, однако же его дело невольно послужило сохранению Церкви, привело в нее тех, кто раньше был соблазнен испорченной жизнью низложенных, и из-за добродетели тех, кто был им поставлен, прибавило к ней бесчисленное количество других.

Таким образом, они были ослеплены мраком зла, так что встретились друг с другом два противоположных обстоятельства: ведь, с одной стороны, они говорили, что он был низложен как не захотевший явиться в суд, когда его звал собор, но изгнали его, составив протоколы, как если бы он пришел и был судим и изобличен во всех обвинениях⁹³⁰.

Итак, хотите ли, друзья, чтобы я напомнил и об обвинениях против него? Потому что даже они, сочиненные теми, чтобы попытаться убедить множество, что на самом деле то, что они совершили, было ими совершено вполне уместно, не далеко будут отстоять от того, что украшает святого. Итак, я скажу: «Он ест один, – говорят они, – никого из друзей не приглашая на общий обед»⁹³¹. Но это, о человек, обвинение начальника пира, а не епископов. «Одни драгоценности он продал, а иные подарил другим».⁹³² Но кто из епископов, скажи мне, не имеет власти над расходованием драгоценностей? Он, однако, отдал их как дар бедным епископам, одни – для содержания их самих и неимущих, другие – для украшения бедных церквей. «Разве он не совершил нововведения, продавая драгоценности?» Однако те, кто с давнего времени придерживался древнего обычая, на это возразили, – обычай же заключался в том, чтобы расплавить и продать излишние драгоценности ради множества тех, кто содержался за счет церковных средств. И пользоваться этим обычаем не воспрещалось и ныне. Кто же не знает, что у западных отцов существует даже закон продавать священные украшения церквей и раздавать нуждающимся средства, полученные от этого? Но святой, однако, не пользовался [своей] властью, но новые драгоценности, в которых никоим образом не было нужды для богослужения, согласился потратить для содержания не просто материальных, но духовных сокровищ. К этим обвинениям они добавили, что он, взяв продовольствие увечных братьев, которое им издавна предоставлялось церковью для поддержания подобающего им достойного образа жизни, продал его⁹³³. И это сказали, о мужи, те, которые те большие денежные средства, [выделенные] на них, выставили как причину обвинения и удержали, а лучше сказать, разграбили. Боящиеся соседства с большими и с протекающей рекой слышали и даже поверили им, подозревая, что распространение болезни происходит в их владениях одновременно и через землю, и через людей⁹³⁴.

И человеческий разум возненавидел великое нищелюбие, а язык обвинил, тщетно прикрываясь человеколюбием, что принадлежащее нищим было похищено. О хлебцах⁹³⁵, о перемене одежд⁹³⁶, о богатой трапезе в Священную Субботу и день Пасхи, всегда скрытой и по этой причине вызывающей подозрение⁹³⁷, но в то время явной лишь для врагов, я буду молчать и оставлю разговор и даже насмешку над этим. Они, разумеется, написали об этом, чтобы низложить его, и многие даже поставили свои подписи лишь в результате сделки, получив деньги, и таким образом их собрание украсилось «мудростью».

О том же ужаснейшем по дерзости обвинении, которое не осмеливался когда-либо произнести даже диавол, чтобы у него не дрожал язык, но которое благодаря им издало глухой звук, я вынужден сказать. В чем же оно заключается? Когда-то, – сказали они, – он омылся вином и, взяв его, смешал с Причастием, чтобы с помощью колдовства привязать к себе причащающихся и удержать их при себе⁹³⁸.

Этого они не осмелились даже предать записи из-за страха смерти перед законами, положениями против тех, кто лишь стремился или говорить, или делать это. Но они не переставали жужжать в уши ищущим приятного для слуха⁹³⁹ и водимым всяким ветром (Еф. 4:14) и словом.

 Те из братьев, которые еще не посвящены в таинства, вы еще любите святого; уничтожьте хулу, скажите, когда или почему, пив подле него, вы клятвенно уверяете нас, что будете посвящены в таинство им или находящимися с ним в общении священниками? Или, если это не так и вы, Аттики, Елпидии и подобные им, столь многие из клира, таким образом, приступали к Господу, тогда имея с ним общение, по какой причине ныне вы строите замыслы и ненавидите святого? Заградите друг другу уста, рождающие ложь, или объявите, взявши какое противоядие, вы, таким образом, противодействовали великому колдовству. Но, о святая простота! Ведь им следует быть изгнанными и даже отсеченными от Церкви только лишь потому, что они знают об этих фактах, они же много возомнили о себе, среди людской молвы распуская слухи о смешении Крови Христовой с колдовством демонов.⁹⁴⁰ Довольно этого безумия! Мы продолжаем рассказ, начав его оттуда, где оставили раньше. А оставили мы его, когда святой находился в предместье, пребывая в молчании и ожидая суда отцов.⁹⁴¹

Епископы собираются на собор. Златоуст вступает в столицу. Итак, поскольку одни уже прибыли, а другие еще не успели, все прибывшие рассудили, что епископу, так сурово и безрассудно низложенному, подобало, вступив в Церковь, управлять ею, а те, которые что-либо имеют против него, должны быть готовы к обвинениям. Другие же, выставив как причину своего отсутствия длину пути, или большое количество дел, или телесную немощь, отсутствуя, письменно выразили согласие с присутствующими, убежденные последованием этого дела.

Когда дела обстояли таким образом и когда народ вообще был раздражен⁹⁴² и пытался тщательно выведать, откуда произошел источник насилия, – ибо те не были в состоянии вообще даже скрыть это дело и, устыдившись, не могли ничего сказать, поскольку начал назревать большой мятеж, – ибо уже произошел и другой, когда те, напав на церковь, словно на какую-то пещеру, избив камнями и дубинками все священство, всех пришедших для молитвы, принуждали или неправедно анафематствовать епископа, или изгоняли, нанесши множество ран, так что и то место, на котором находилась святая купель, наполнилось кровью чад, и тех, которых, некогда приняв, через слово Господне, она преобразила и даровала жизнь, увидела лежащими возле себя раненными⁹⁴³, – и поскольку выкрикивались явные обвинения, и шум доходил до ушей императора, святой призывается письмами самодержцев, которые содержали на него клятвы, чтобы в точном исследовании дел собором не было упущено из вида произошедшее⁹⁴⁴.

Когда же город узнал об этом, то сбежался весь, и то, что они кричали, одним этим слабым языком я до конца выразить не могу, поскольку все, подгоняемые ударами страсти, едва не отважились броситься в волны⁹⁴⁵, ведь я сам, присутствуя, видел это, о мужи.

Встречавшие святого⁹⁴⁶ составили победные гимны, одни – из слов блаженного Давида, другие – великого Моисея, только что перешедшего море словно пocyxy⁹⁴⁷ иные – из гимна Захарии, возвещавшего мир Израилю, а другие шли, воспевая песнь ангелов слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение (Лк. 2:14), и не было ни одной десницы, которая не держала бы лампаду. Для людей состоятельных не было достаточно того, чтобы лишь предоставить множество светильников, но, вечером и ночью использовав для несения светильников рабов, они сами с радостью выхватывали факелы у слуг.

Тогда весь город стал похож на розовый куст, закрывающий землю листьями и ветвями, показывая высоко над стволом желаннейшую из роз, прекрасную цветом, поскольку почва не была видна из-за множества людей, которые держали в руках огни, летающие наподобие цветов, в одном случае обитающие в папирусе и елее, а в другом – в воске. Тогда, из-за путешествия по морю, тот день напомнил об иудейском народе⁹⁴⁸, и святого Моисея Египтянина призвали вблизи от фараона, его места и обычая⁹⁴⁹. Но сам он направлял их ревность к высшей почести, ибо, проезжая на жеребенке, начертал пальцем над головой крест, только лишь не сказав: «Для меня величайшая честь поклоняться Ему» и «Я раб Распятого отцами вашими в прежние времена».

Привело же их к этим словам и то, что события были очень схожи: с одной стороны, суша, приняв святого, только что переправившегося через пролив, предоставила его церкви, подобно тому, как некогда Моисея – горе Господней, чтобы с ним говорил Господь⁹⁵⁰, того же⁹⁵¹, по великому сходству, предала морю. Ибо когда он это услышал, то, бросив подобающий ему выбор прелюбодея⁹⁵², который он совершил, избирает бегство, и, взойдя на судно, великий Феофил бежал, никем не преследуемый. И поскольку моряки сетовали на безветренную погоду, он сказал, что им следует, за неимением ветра, плыть на веслах⁹⁵³, Потрясший этим намерением всю землю, он устремляется к спасению с помощью жалкого бегства, и его охватили отчаяние и морская вода, а святого – волнение множества чад.

И словно как, когда появляется солнце и уничтожается уныние тьмы, звери бегут из леса и в логовах своих улягутся (Пс. 103:22), так и тогда, когда явился сей праведник, от каждой души отлетело всякое отчаяние, а всякое порочное собрание было уничтожено, и каждый убежал в свою пещеру.

Вражда против Златоуста разгорается вновь. Но, конечно, диавол обеспокоился несправедливостью этого, поскольку всходы показались ему не равными посеву. Ибо он посеял против него, боровшегося с ним очень издавна, позор и бесчестие, а увидел умножавшуюся честь и славу, почет и пребывающее с ним всепобеждающее слово, и благодаря тем самым козням, которые он воздвиг против праведника, он оказался беспомощным, видя его увенчанным.

И вновь, чтобы как [ему] подобает изобразить его, он с бесстыдной личиной стал хулить помощь Господа, говоря: «Разве даром вновь почитает Тебя,⁹⁵⁴ сей Иоанн, для которого Ты устроил столь великую славу, воздающий Тебе благочестием [лишь] в качестве награды за благоденствие? Или не думает ли он, ободренный Твоей помощью и благодаря ей ожидая, что он будет непреодолимым и совершенно непобедимым, использовать дерзновенную речь, чтобы бороться против меня? Но теперь, по крайней мере, дай мне власть, рассуждающую иным образом, с помощью которой я изобличу его».

Я же думаю, что всемудрый Бог хотел прекратить нечестие, которое наступило во время мнимого низложения, Своей волей и содействием привести его обратно, приготовить для всех епископов нерушимое общение с ним и оставить его непоколебимым вдали от творящих беззаконие, но отогнав тех, которые вовсе не были достойны общения, Он вновь отверз ристалище для борьбы, чтобы дать власть сражающемуся против того, чтобы он возглавлял Церковь.⁹⁵⁵

Что же делает сей, получив ее? Поскольку все остальные убежали, он убеждает старца⁹⁵⁶, столь же древнего, как и он, которого в течение долгого времени обучал всякому виду порока, чтобы он, приблизившись к вратам смерти (По. 106:18), нисколько не боялся смерти, но лучше предпочел избрать смерть, которой сопутствует слава, чем жить в бесчестии, будучи побежденным мужем, не сведущим в зле, ибо оба, и демон, и старец, считали доброй славой победу над истиной. В домах тех женщин, которых он издавна знал как враждующих с праведником, обличавшего и исправлявшего их, что они в старости украшают себя⁹⁵⁷, обычно обращая вокруг их слуха слова о геенне, и бывшего для них хуже самой геенны, он отверзает женскую половину дома в качестве пристанища для него и для собрания диких зверей, вращающихся среди клира.

Оставив его на том же месте делать то, что он хотел – а он на самом деле хотел распространить перед слухом всех злую хулу против святого, – сам побежал в Галатию, подняв с места человека⁹⁵⁸ шаткого разумом, именем⁹⁵⁹ же и нравом подобного дикому зверю, а природой ревнивого, в согласии со сказанным о галатах Павлом⁹⁶⁰. Для женщины же, находившейся у власти, он предал забвению первый удар и привел взамен глубокую вражду, которую при небольших усилиях, использовав множество лгущих уст, он соткал еще большой.⁹⁶¹

Старец же, сидя там, словно в некой пещере, приходящим говорил многое против отца, но не показал даже малого, но был подобен лучнику, решившемуся бегом спастись от всадника и во время бегства пускающему стрелы против врагов, нанося предводителю стрелами разве только малый ущерб. И подобно тому, как если бы какой-то гоплит, измерив ристалище для боя, чтобы заключить договор, призывая другого, не убедил бы его прийти, так и этого, который пускал стрелы при помощи языка, сердце не вполне убедило, что приносить вред и грешить выгодно, но призванного к обличениям, о которых я сказал, лишь трусость убеждала прибегнуть к обвинению, которое исходило от приказавших это сделать.

Когда же прошло время и собрались все святые отцы, одни присутствуя телом, другие же через письма – душой, и когда все они, с одной стороны, упразднили произошедшую раньше несуразицу, а с другой – весьма благородно подтвердили то, что епископу следует вернуть его прежнее достоинство, и число прибывших епископов приблизилось к шестидесяти, а тех, которые согласились с решением письменно, – к числу в десять раз большему, и вскоре и других епископов с Запада [также] к числу большему в десять раз, один лишь Галатиец⁹⁶², пришедши, словно он превосходил разумом и благочестием столь великое собрание старцев, будучи искушен в знании церковных законов, конечно, задумывая противное святым отцам, измыслил против отца, чтобы отце всех и общем благодетеле священства и царства было вынесено решение теми, кто находится у власти⁹⁶³. И второе собрание⁹⁶⁴ составил он один, и еще кто-то, если он присоединился позже. И, узнав о позиции находившихся у власти и надеясь на человеческую славу и на неправедную корысть, он присоединился к их мнению⁹⁶⁵. И их убеждают вообще ничего не стыдиться, но лучше исполнить задуманное с помощью самовластья, нежели прибегнув к хитрости. И, когда наступил пост, святого призывают к императорскому двору и принимаются его убеждать, чтобы он добровольно оставил Церковь, передав заботу о ней тем, кому это нисколько не подобает.

Поскольку же он сказал, что это невозможно, ибо навлечет на него великий грех, и он лучше добровольно отдаст голову, чем бдение и молитву за Церковь⁹⁶⁶, женщина⁹⁶⁷ отбросила стыд – присущее женщинам украшение, словно она будет держать бразды правления государством. «Я сама, – сказала она, – возложу этот грех на свою голову», невольно сделавшись пророчицей против самой себя. Святой же, тихо улыбаясь, сказал: «Я не думаю, что ты, о женщина, будешь для меня достаточным поручительством в оставлении столь великого греха, ибо ни Адаму не принесло пользы сказанное: «Ева меня обольстила», ни самой Еве отговорка, что ее соблазнил змей, но каждый сам подвергся наказанию от Бога за свой грех»⁹⁶⁸.

Она же, с криком и гневом убежав от говорящего, сказала, что он сравнил ее в своем слове с Евой так, словно она на самом деле немногим лучше ее, а Адама – с императором, и прибавила: «Какую еще нужду мы имеем в свидетельстве против этого человека? Он пренебрег императором; пусть он удалится как можно скорее», И действительно, словно имея власть над небесными сводами благодаря пурпуровому платью, они лишают святого священного сана, а церковь передали пришедшему из Галатии и некоему Писидийцу⁹⁶⁹, использовав вооруженных людей, которые сами были опечалены из-за неуместности этого дела.

И, подозревая, что множество народа возбуждено, и чтобы, однажды отпав от Церкви из-за несправедливости по отношению к пастырю, они не учинили бы тяжелый раскол, что и случилось⁹⁷⁰, с одной стороны, не желая, чтобы были расколы, с другой же – совершая те дела, которые их производят, они для вида что-то предпринимают, но ни в чем не приносят пользы и ничего не достигают. В начале поста они, созвав безразличную чернь, которая уже давно предала себя им, распространили по городу известие о том, что вплоть до суда, всегда ожидаемого, но который никогда не состоится, император, в самом деле, предложил, что следует поручить священнослужения нейтральным лицам, тем, кто не имеет общения ни с одной из двух партий⁹⁷¹. Но они делали это, в то же время привлекая к общению народ из числа тех, кто будто бы ни в чем не причинил вреда тому мужу, но позже был готов присоединиться к беззаконию тех самых, прежних, и надеялись, что вступившие в общение волей-неволей пребудут в нем.

Но, конечно, мудрые и имеющие разум в самом начале поняли, что это обольщение, и не были похищены жертвой, совершающейся вопреки установлению, если, конечно, таковое причащение⁹⁷² следует назвать жертвой; те же, кому тогда казалось, что это дело имеет смысл, уразумели после, но, не имея решимости, отпали от покаяния и невольно оказались привязанными к беззаконию.

Итак, те оказались в преисподней, совершая литургию скорее для облеченных властью, чем для Христа; и служа таковыми молитвами врагу Церкви вместо Спасителя. Святой же, пребывая горе, был исполнен премудрости Авраама, которую тот явил, вновь перенеся в молчании прелюбодеяние жены⁹⁷³. Но тот – пусть они выдержат, когда я говорю Правду, – патриарх не терпел это дело, но сам по страху смерти замыслил его, сей же, пребывая на лоне того, добровольно претерпел бы бесчисленное количество смертей, чтобы этого не произошло, но поскольку не имел возможности воспрепятствовать этому, то довольствовался любомудрием молчания.

Пасхальная ночь. Народ же обходил другие церкви, в которых отыскивал оставшихся учеников отца. Их они оставили, имея коварный замысел овладеть остальными церквами. Скажу я и о коварном замысле. Ибо, когда таким образом прошла вся четыредесятница и всегда вожделенная, но в то время прискорбная ночь⁹⁷⁴ наступила для всех, зная, что для народа существует закон, чтобы, даже если они весь год воздерживались от причащения из-за занятий торговлей, клятв, частых ругательств, пиров и брачного ложа, как целомудренного, так и неумеренного, тогда очищенными от всего этого через пост и молитву, прийти и принять дар, они поддерживают вплоть до самого вечера всеобщее ожидание и приказывают, чтобы враги захватили церкви в глубокой тьме, словно похитили бы очи пришедших, поскольку одни бы не видели, кто совершал службу из-за темноты и думали бы, что они там в то время оказались случайно, а другие бы видели, но приступили к причастию из-за праздника по обычаю, не имея возможности причаститься в другом месте. Однако же сами они остались в тени, замышляя против людей разумных неразумное: ведь они так далеки были от возможности обмануть народ, что нуждались и в солдатах, и в мечах для захвата хотя бы церковных стен⁹⁷⁵.

Та ночь тогда напомнила о вечере Креста, когда Господь добровольно предал Себя после Креста гробу, а ученики были преследуемы и охвачены тройным отчаянием: во-первых, из-за произошедшего с Учителем, во-вторых, из-за страха перед гонителями и, в-третьих, из-за того, чего они не могли даже перенести, видя книжников и фарисеев, рукоплещущих, словно после победы. Все это происходило и среди учеников сего блаженного. Ибо они оплакивали произошедшее с ним беззаконие, сами были опечалены, поскольку их насильственно изгнали из церквей, и негодовали, видя врагов Креста, хвалившихся и говоривших речи, в большой мере превосходящие гордость диавола. У них была для отчаяния и некая большая причина, о чем даже каменная душа не могла бы когда-либо повествовать без слез.

Какая же? Ведь когда, пришедшие к святому таинству, одни только что вышли из глубины купели, другие находились в ней, а иные готовы были погрузиться, ворвалось множество солдат с мечами и дубинками, которых избрали, поскольку они не знали таинства⁹⁷⁶ и из благоговейного страха не пощадили бы посвящаемых чад; таким образом, они, с одной стороны, изгнали, ничего не стыдясь, тех, кто был обнажен от одежды и греха, из-за которого мы и облачаемся в одежду, даже рода жен, которых природа учит особенно стыдиться в наготе, а с другой стороны, ища пищу спасения⁹⁷⁷, о которой знали лишь понаслышке, ударяли по голове тех, кто был одет и со слезами стремился к духовному молоку⁹⁷⁸, и в этом можно было видеть новорожденных израильских младенцев в Египте, еще не говорящих, но с которыми [уже] боролись⁹⁷⁹. Ибо те, еще не достигши пределов природы и не начав жить, извергались из жизни, а эти, еще ясно не увидев солнца правды, их безумством, я имею в виду иереев⁹⁸⁰, были отторгнуты от матери⁹⁸¹.

Я удивляюсь их вере и вере всех, кто жил в прежние времена, тех, кто праведным движением души вверил себя Богу и впоследствии благоразумно убедился видом знамений, поскольку они, много слышав о таинствах, о вкушении и питии Господнего Тела и Крови, о сошествии Святого Духа и обо всем другом, во что мы верим и стараемся убедить неверующих, увидев тогда попираемое неразумными людьми страшное таинство, столь ужасное для демонов, не получили от этого соблазна никакого вреда для души, но, когда было рассеяно по земле оскверненными руками неприступное для херувимов Тело и вновь пролилась Господня Кровь⁹⁸², прибегли к долготерпению Господа, приняв на ум, что нет ничего чрезмерного в том, чтобы видевший то первое святое Тело, пригвожденное ко кресту, не поколебался духом и допустил произойти и этому.

Итак, они окончили ту ночь среди таких преследований, а когда наступил день, окровавленный и израненный народ, собравшись вместе с новорожденными и увидев блудников, увивающихся вблизи матери⁹⁸³, совершил издавна страшный для них раскол Церкви, если, конечно, это вообще можно назвать расколом. Ибо, покинув одни стены и за стенами неразумных людей и делателей беззакония, они прибегли к тому, что было построено основателем города⁹⁸⁴ и объединили то духовное здание отца⁹⁸⁵, против которого велась война. И построенное благочестивыми людьми становится вместилищем духовного здания, построенное из камня – здания, составленного из благодати и веры, и построенное им для попечения о телах послужило делу исцеления душ; и тогда они вновь поспешили к преследованию и вновь надругались над Святыми Тайнами⁹⁸⁶ превзойдя грех Навуходоносора:⁹⁸⁷ ибо он лишь использовал священные сосуды, которые тогда употреблялись священниками, для дел намного меньших, чем нынешние, как обыкновенные, эти же объявили войну самой святыне – Телу и Крови Христовым.

Новокрещенные сторонники Златоуста на ипподроме. Затем, на следующий день, народ бежал на ипподром⁹⁸⁸, и, убегая от греха, нисколько не стыдясь отсутствия стен, говорил, что лучше следует стыдиться тех, кто среди великолепных кровель и стен нарушает законы, и таким образом они наполнили все то пространное место, так что кто-то, увидав, как их много, мог бы сказать, что в церквах были собраны но только они, но к ним присоединилось вдвое большее число пришедших откуда-то еще; место же то, прежде чем основать город, блаженный Константин некогда превратил и ипподром, так что мне кажется, что все егo постройки должны были стать для этого мужа церковью: портики, рынок, город, бани, ипподром, – все те, которые, когда святой отец присутствовал, были исполнены молитвами, а когда он их оставил, вернулись к своему первому достоинству, и он взял с собой, и именем, и делом на площади, саму церковь.

Когда же они там собрались, Слово, начальствующее над проповедью, отверзло для наставления уста отроков, которые были учениками святого, и тогда можно было увидеть обличаемое юношами беззаконие старцев. Но им еще не достаточно было этих неуместных событий, но, если святой не будет изгнан из города и из самой жизни, им казалось, что они будут все время жить в неуверенности и терпеть большие неприятности.

Арианские каноны, использованные против Златоуста. История св. Афанасия Александрийского. Итак, что же они делают? Изучив все способы клеветы и нечестия и, видя полное поражение истины, они прибегают к беззаконным арианским законам и по отношению к святому сему⁹⁸⁹, подражая безумию тех людей, которые боролись со святым Афанасием. Дело же заключалось в следующем. Когда в свое время Констанций получил скипетр власти над римлянами и по простоте нравов и испорченности окружения обратился к безумию арианской ереси, те сторонники этой веры, которые носили имя епископов, собравшись, убеждают императора, что теперь, поскольку Афанасий жив, весь Египет не сможет никогда участвовать в их соблазне, сказав, что, если даже он попросит устранить этого человека в многочисленном собрании, он не согрешит и не будет нуждаться в предлогах, при помощи которых они навлекут на него смерть. И императорскими указами призывают к себе блаженного, а сами, составив таковой собор общей численностью тридцать человек, сплетают против него множество ложных доносов и показывают руку, утверждая, что она принадлежит человеку, схваченному и убитому, конечно, блаженным, хотя человек был жив и имел две руки. Когда же явился мертвец и громким голосом посмеялся над ложным доносом, они хотя и были посрамлены, но не прекратили преступного дела. Потерпев во всем поражение через дерзновенное слово и дела истины, совершаемые этим мужем, в заключение они низлагают его как отца ересей и нарушителя апостольского учения, но, подозревая, что обстоятельства могут измениться, прибавляют к низложению закон, повелевающий, чтобы человеку, который был низложен, никоим образом нельзя было бы предстать перед судом⁹⁹⁰.

Но повествования о блаженном Афанасии нуждаются в других словах, больших и пространных: как он бежал и целомудренный Рим, которыми никогда не принимал в Церкви ни блудников, ни ложных учений, но – я говорю о столпах Церкви: Петре и Павле, – они одновременно содержали в своей власти и тела, и души, и веру; как он был принят в общение отцами и как все отцы анафематствовали сам тот беззаконный закон и установивших его и тех, кто после этого им пользовался⁹⁹¹. Но, чтобы нам не уклониться от нашей темы, у нас есть план нашего рассказа, который принуждает нас поставить в центр воспоминание.

Итак, о мужи, взяв этот закон как церковный канон, эти доблестные⁹⁹² убеждают податливого императора, что в самом деле невозможно, чтобы муж сей после низложения вновь предстал перед судом, и поскольку некоторые из тех⁹⁹³, когда православная вера одержала победу благодаря благочестию и власти другого императора⁹⁹⁴, ринулись в нашу веру, как если бы они непрерывно вкушали от сокровищ Церкви, сами имея одну веру, веру чрева, это по этой причине именовали их отцами и, естественно, быстро ухватились за их наследство беззакония. И поскольку они нашли, наконец, точку отсчета, имеющую соответствующую личину, чтобы изгнать праведника, то решительно не вызывают его в суд, ибо испугались его языка и опасались находиться среди тех праведников – святых епископов, вступивших с ним в общение. А они⁹⁹⁵ открыто, в присутствии самого императора и великого собора изложив все свои доказательства, показав повеления истинных отцов, в которых, как я уже сказал, они анафематствовали и тех, и остальных, которые тогда или после того будут пользоваться теми установлениями⁹⁹⁶, и одержав победу вопреки надежде и совету⁹⁹⁷, но как будто потерпев явное поражение, были изгнаны из императорского дворца, приняв поношения в качестве награды за победу⁹⁹⁸.

Кто видел, кто слышал о столь превосходной победе? Даже многие враждующие и враждебно настроенные судьи распростерли над безмолвствующим праведником плоды победы. Но те, потерпевшие поражение, придя к властителю, сказали: «Господь с тобой, государь, разве он невиновен? Он виновен. Сжалься над нами, изгони этого человека»⁹⁹⁹. Кто-то мог бы справедливо возразить им, говоря следующее: «Вы жалуетесь на беззаконие, вы просите милости без милости, ищите сострадания, разрушая сострадание, в клятвах призывая Христа против Христа. Какой душой вы это замышляете, каким языком произносите?»

Феофил, конечно, узнав об этом, похвалил себя за свою трусость, потому что, будучи в свое время призван не для того, чтобы дать отчет в том, в чем он поступил неправедно, но для того, чтобы утвердить содеянное, во второй раз не решился прийти, в первый раз испытав на себе, как переменились обстоятельства¹⁰⁰⁰.

Попытки убийства Златоуста. Итак, народ повел святых отцов с великой славой к святому¹⁰⁰¹, словно к своего рода трофею, а тех этот поворот дела после поражения привел к большей дерзости, и они замыслили способ быстрого и надежного избавления от этого мужа с помощью убийства. И найдя человека, являющегося жильцом некого демона, купили его жалкое обещание, думая, что демон будет всячески способствовать ему, поскольку он убивал бы своего врага. Но тот, приступив к этому делу, был быстро изобличен по беспокойному взгляду и внешнему виду, высмеяв драму прежде начала дела, и, еще держа в руках кинжал, приводится народом к префекту, и тот смог бы тогда при помощи необходимых пыток раскрыть весь заговор, если бы отец, послав епископов, не похитил этого, одержимого болезнью рассудка, из рук палачей; народ же, к стыду, хранил о том молчание¹⁰⁰².

Те же, возложив на демона вину за отсрочку, вновь приходят ко второму убийце, никоим образом не находящемуся во власти беса, но дерзостью и предприимчивостью превосходящего все бесовское племя. Это был слуга одного из пресвитеров¹⁰⁰³, хваставшегося глубокой старостью и показывавшего седины, требовавшие почитания, и воспитавшего свое сердце для такового рода наставлений¹⁰⁰⁴. Сей, придя, чтобы проникнуть в дом, с большой дерзостью и неумеренной поспешностью и возбуждением устремившись к святому, был задержан одним из знавших, что он был слугой того человека, желавшим узнать причину спешки; он же с дружескими словами ударяет этого человека предательской рукой и наносит удар. Он, упав, не успел ответить, увидевший же произошедшее после него лежал крича, а после него и третий. Поскольку крик усиливался и собралось множество народа, тот, изменив смелости, приходит в страх и, оставив, наконец, святого, убил мешавших ему бежать.

Среди них и какой-то человек, искупавшись в полдень в бане, вместо трапезы сошел в могилу. Ибо, когда находившиеся вдали кричали, чтобы задержали бегущего, он, оказавшись недалеко, пробежал свой последний путь и, один приняв неожиданный смертельный удар, переменил ожидаемый пир среди близких на поминки.

Чтобы, наконец, удержать его руку, обладающую силой и могущую наносить такие раны, множество народа побежало к императорскому дворцу, крича со слезами и показывая раны и руку с ножом, все еще обагренную кровью. Он же, послав их к префекту города, сам не хотел замечать насилия, а тот, для успокоения народа нанеся ему немного ударов, прекратил это дело.¹⁰⁰⁵ Претерпевшие это, о мужи, избежав тогда, после избиения, смерти, благодаря многим усилиям, вплоть до сегодняшнего дня находятся в изгнании и гонении, а убийца как герой сражений блистательно препровождается в среду всех тех.

Итак, существует ли среди вас тот, кто не хочет узнать, почему, если праведник¹⁰⁰⁶ молился, чтобы окончить жизнь в образе мученика, и Господь дал согласие, для чего в тот момент Он воспрепятствовал нанесению удара? Ведь если бы это не было помощью Его десницы, то Он бы не воспрепятствовал и тому, чтобы святой был убит в другой раз. Это, конечно, ясно всякому. Итак, для чего? Потому что Он ждал других, которые будут участвовать в подвигах вместе с ним, и потому еще, что Он думал, что Ему следует устроить для него более пространное, двойное ристалище, готовя ему более блистательный мученический венец. И в добавление к этому – третье: потому что тающий все прежде бытия (Дан. 13:42) его знал, что он будет служителем домостроительства для спасения душ и в отдаленных городах. Но если следует назвать тайную причину – потому что церковь, оскверненную человеческой кровью, следовало очистить огнем, чему именно, как я думаю, Господь и допустил совершиться по той причине, о которой я сказал, и чтобы тот священный престол, престол отца, не был осквернен телами блудников¹⁰⁰⁷.

Изгнание Златоуста. Те же всенепорочные, не брезгующие никакими средствами, приготовились уничтожить праведника любым путем. Каким образом, я расскажу. Видя, что он миновал все сети, которые они поставили, они прибегают к императорской власти, прося у нее милости, чуждой милости, и издают тот [самый] вопль, который [некогда] принадлежал иудеям, говоря: «Возьми из нашей среды этого человека». Когда же император сказал: «В каких проступках он обвинен?», те ответили, что они хотят, чтобы кровь его была на голове их¹⁰⁰⁸.

И он, приняв эти речи, словно они имели большой смысл, обратившись к отцу через своих скорописцев, повелел, чтобы тот удалился из города, сказав, что или один, или другой – имея в виду беззаконных Акакия, Антиоха и безногого, ибо он в скором времени сделался безногим¹⁰⁰⁹, и того, который прибыл из Гавалы¹⁰¹⁰, – сказали, что принимают на себя это решение. «Но предай себя в руки Божии и удались»¹⁰¹¹. К этому была прибавлена и угроза, как против него, поскольку он не желал этого сделать, так и против имеющих намерение его удержать. Он же, услышав об этом, сказал, что давно сделал это и вручил Богу попечение о тех, о ком хотел, но хочет, чтобы император знал, что он неправедно осуждены как им, так и, в равной мере, теми, и, испытав произвольное, безрассудное и беззаконное насилие, требовал суда, который имеет место и для человекоубийц, и для блудников, и для нарушающих закон колдунов¹⁰¹². Сказав это и совершив в церкви одну молитву, он тайно ото всех вышел¹⁰¹³.

Враги Златоуста провоцируют пожар в храме св. Софии. Те же, узнав, что все совершилось по их замыслу и что праведник изгнан императорским указом, и, боясь праведного гнева народа, прибегают к хитрой уловке Валаама¹⁰¹⁴. Что же тот сделал? Поскольку он знал, что его уста были управляемы мановениями Божиими и, отданные проклятиям, были принуждаемы благословлять, опечаливая этим царя Валака¹⁰¹⁵, он, вступив с ним в сговор, обязал его вот такой благодарностью, сказав: «Сей народ, о государь, непобедим и непреоборим благодаря помощи Божией. Он ненавидит блуд и всякое нечестивое смешение, и, если ты захочешь вовлечь их в таковой грех, отступит от них дающий помощь Бог, и ты сам легко одержишь над ними победу», Тому, что было с теми, подражали и эти. Ибо, не предполагая никоим образом, что их собственные грехи превзойдут грехи народа, притом, что издавна находящиеся у власти втайне были подвигнуты к недовольству против него, тогда же у них будет и основательная и благовидная причина для недовольства, они, подослав к ним несведущих и испорченных людей, с их помощью распространяют среди них слова, подстрекающие к возмущению и ставшие трутом, говоря, что, поскольку отец изгнан, справедливо сжечь и город, и церковь. Я допускаю, что среди тех, кто это сделал, были люди, воспламененные ревностью, но из-за дерзости дела, в котором те одновременно приняли участие и которое было направлено против внушавших им тогда страх, я думаю, что совершили поджог лишь они сами¹⁰¹⁶. Поскольку пожар начался поздним вечером, то ночью, когда еще не появилась утренняя заря, церковь еще не успела полностью сгореть, а также и то славное и великое место заседания консулов, и церковь огненным столпом, словно неким пальцем, указывала на поступающих несправедливо соседей¹⁰¹⁷. Когда же наступил день, собрание смотревших на это странным образом было охвачено и радостью, и печалью; радостью, поскольку праведный суд предал согрешивший город огню, печалью, поскольку таковые события принуждали радоваться тому, чему следует печалиться, и несчастье матери облегчило отцовское вдовство¹⁰¹⁸. И удивительно: я видел благоразумие природы бесчувственного огня. Ибо поскольку рядом с невестой находилось праведно нажитое богатство, к которому жадно устремились дважды больные: любостяжанием и блудом, золото, расточенное в огне, позаботилось о том, чтобы стать для праведника защитником во время доноса: огонь, который сохранил сокровища, продвинулся до самого преддверия и встал на дыбы, словно торопясь замкнуть не имеющие стыда уста¹⁰¹⁹. При этом выделанный камень не украшал то строение, но поддерживал потолок и стены и, одновременно, упорядочивал резьбу, сделанную мастерами из дерева. И можно было видеть удивительное зрелище: камни плавились, а дерево ради защиты праведника сопротивлялось огню. Ибо, если даже когда это произошло таким образом и все имущество было спасено, они не пожалели слои и сказали, что он, заранее все продумав, сжег церковь и бежал, что бы они могли сказать, если бы оно было уничтожено огнем? Какую бы клевету они не побоялись произнести против отца?

Позволив огню уничтожить церковь при всеобщем молчании, они устремились, словно это дело приносит им трофей против отца, арестовывать святых иереев и народ, узнав, кто из их числа противодействовал тогда их безумию¹⁰²⁰. Наполнив ими весь гарнизон, оскорбляя и угрожая смертью, они отправляют к святому множество палачей, чтобы посмотреть, есть ли у него какое-то имущество, думая найти множество золота, и одновременно арестовать его и всех бывших с ним, чтобы они дали отчет в тех преступлениях, которые совершили¹⁰²¹.

Арсакий – преемник Златоуста, Гонения против верных святому епископов. Ссылка в Кукуз. И когда для них, словно двери, наконец открылось желаемое блудодеяния, они приводят к епископскому сану того старца,¹⁰²² бывшего лишь оболочкой нынешнего порочного афинянина¹⁰²³, которого он не допустил бы тогда вместо себя, если бы не устрашился, имея дурную славу, проклятий народа, и тот, кто проживет лишь те немногие дни, подчинился мановениям его головы.

Из числа тех арестованных одних тайно, как некоторые говорили, связав друг с другом, бросили в морскую пучину, и останки их выбрасывали на берег морские волны;¹⁰²⁴ других же продолжали истощать в крепостях, нанося удары с двух сторон: и угрозами, и лестью, угрозами – тем, кто говорил, что они будут пребывать в истине до последнего вздоха, лестью – тем, кто был готов покориться им, не сказав и не услышав ничего справедливого, я приступить к общению со старцем.¹⁰²⁵

Когда же возвратились те, которые разыскивали имущество праведника, найдя немного денег – да и они, тайно, вопреки его желанию, были приобретены каким-то слугой, – не будучи в состоянии обнаружить никакой вины для вынесения ему смертного приговора¹⁰²⁶, они высылают его в один из самых отдаленных городков Армении, имя ему Кукуз¹⁰²⁷ – постоянные нападения разбойников вообще не позволяли ему называться городом, – подвергающийся опасности и из-за отдаленности местоположения, и из-за соседства с разбойниками, и из-за уединенности и голода, и бесчисленного количества зол, а бывших с ним епископов, пресвитеров и всех, кого они обнаружили¹⁰²⁸, не стыдясь ни возраста, ни сана, возложив на них оковы, увели и ввергли в Халкидонскую крепость и таким образом всех жителей города привели в беспокойство из-за множества святых. И, затем, сочинив указ, не знаю, написанный ли рукою человека или нечистыми помыслами диавола, содержащий подобающее одному лишь диаволу бесчисленное множество хулений против отца, беззаконные клятвы Святой Троицей и спасением монархов, устрашающий одновременно и Богом, и людьми, чтобы не участвовать ни в молитве, ни в собрании и не надеяться, что праведник когда-нибудь возвратится, а если это произойдет, чтобы не было желания вступить с ним в общение, и, сделав это известием через народное собрание, тех, которые хотели письменно исповедать это и со всем согласиться, освобождали, а тех, кто не хотел, отводили назад как поджигателей церкви.¹⁰²⁹

 Расправа над сторонниками Златоуста. И по отношению к каждому человеку, не желающему творить беззаконие, совершалось всяческое насилие, даже если он был чужеземцем и никогда не видел ни города, ни той церкви¹⁰³⁰, и, если бы он даже предоставил этому свидетельство, он как поджигатель церкви [все равно] был бы уведен палачом. Если сказать вкратце, грех и наказание следовали тогда за каждым домом и за каждой душой, потому что и те, которые ненавидели беззаконие, даже если сами сдавались, не могли сберечь имущество. Затем были собраны и сохранены жалобы на священников других епархий, одних – честных, поневоле имеющих порочных врагов, других – порочных, охотно отверзающих уста против кого угодно, каждому из которых они, приглашая его к себе, говорили: «Видишь, брат? Ты, возможно, обвиняешься за блуд, чародейство, мужеложство, расточив порочным образом священное имущество церкви, одного не достает тебе для окончательной победы над ненавидящими эти дела: приди к ним, приобщись с нами Святых Таин, и все тебе прощается».

Итак, те, кто сознавал за собой что-то из упомянутого, откупились от изгнания через беззаконие, полагая, что нет ничего ужасного, чтобы с небольшими пятнами грязи смешать нечистоту, а с развращенной жизнью – незаконное общение¹⁰³¹. Те же, кто был чист сердцем и видел мысленными очами грядущий суд, судили о насилии против отца по тем страданиям, которые сами претерпели. И когда те грозили им гибелью и приводили в исполнение угрозу, они держались за истину. И собрание их все время увеличивалось¹⁰³², с одной стороны, за счет тех, кто находился в церквях но желающих совершать беззаконие, с другой же – из-за тех святых, которые раньше по причине величайших и справедливых обвинений были низложены на соборах¹⁰³³.

Такие дела они совершали, чтобы любым путем лишить людей священства, поскольку одни, имевшие его по праву, были изгнаны, другие, не имевшие и не обладающие правом его получить, были приведены, иные же имели его, но погубили грехами против праведника¹⁰³⁴. Тем не менее, сознавая, что у них нет прочного основания для этих действий, они нуждаются в том, чтобы по всей вселенной были разосланы указы императора, чтобы те из епископов, кто не хочет вступить в общение со старцем, были изгнаны из Церкви и лишены того имущества, которое было или приобретено ими, или получено по наследству¹⁰³⁵. И таким образом они принудили попасться в свои сети многих, считавших ничего не значащим приобрести избавление от несчастья ценою одного такого греха.

 Смерть императрицы Евдоксии. Когда же прошло много времени и когда пороки постоянно все больше и больше увеличивались, другая стрела Господня вновь поразила женщину¹⁰³⁶, более не говоря: в болезни, но в смерти, о женщина, будешь рождать детей (Быт. 3:16), и воздвигла против нее болезнь многоглавую и тяжелую, почти что сказав: это перст Божий (Исх. 8:19). Ей уступила дорогу вся мудрость врачей, и была отнята всякая мысль об утешении. Ибо смотри, мертвый младенец, находившийся в ней, похороненный в материнском чреве, воспрепятствовал прохождению пищи, и та пища, которая только что была проглочена, делалась отвратительной и ядовитой и, горькая, вновь торопилась подняться к гортани, а та, которая была съедена давно, из-за тяжести тела с большим напором вытеснялась вниз. Затем [случилось то], что обычно бывает в мертвом теле: поползло множество червей, когда одни двигались через голову, бывшую живой, и вызывали рвоту, поскольку не являлись пищей, а другие – под ногами, делая истечение из чрева более острым и болезненным, и в какой-то момент выскальзывали вместе с множеством текущей крови.

Когда она была в таком положении, наконец все ее тело охватила лихорадка, лишь настолько имея недостаток в огне, насколько возможно не сделать его явным, сон же полностью, как вы знаете, бежит от очей того, кто охвачен лихорадкой. Присутствующие говорили, что она часто, внезапно вскакивая, говорила: «Что ты воюешь против меня, Иоанн?» Все еще упорствовало ее сердце, гонимой к последнему на наказанию. И, призвав старца¹⁰³⁷, она, сделав знак головой, просит причастия и молитвы, ибо лишь этого греха не было у той, которая совершила иx множество. И приняв причастие), она извергла [его], чтобы эти¹⁰³⁸ радуясь, сказали, что действительно совершилось великое знамение для старца и что нужно собрать теперь же богослужебное собрание для благодарения и молитвы тех, кто этого ожидал и предвидел. И когда это происходило при таких обстоятельствах, то последовала за своим младенцем, быстро вместе с причастием извергши душу¹⁰³⁹.

Она, еще, когда была жива и дышала, поразила чувства находившихся возле нее таким зловонием, что оно превзошло и индийские ароматы, и персидские благовония так сказать, искусство тех, кто умел приготавливать таковые, и это обстоятельство не намекало ни на что другое, кроме как на то, что она давно была среди мертвых. Вот таким образом она окончила жизнь.

Назначение префектом Константинοполя Оптатия. Ужесточение гонений. Вражду против Церкви, которую породила та женщина, наследует другой подкаблучник, не бывший ни мужчиной, ни женщиной, радующийся сладострастию, продажная шкура, превосходящий гордостью диавола, подражая скорпиону и малостью тела, и остротой жала, он сребролюбием и любостяжанием побеждал даже ненасытное желание отроческих помышлений¹⁰⁴⁰. Он лишает должности прежнего префекта города, который обуздывал большую часть их безумия кротостью нрава, и назначает другого¹⁰⁴¹, издавна желавшего христианской крови и нa­шедшего тогда удобный момент, когда он и совершил свое безумие, предполагая отплатить благодарностью высокопоставленным людям. Сей, оставив прочие дела под тем предлогом, что это дело сотрясало Римское государство, все дни и ночи подвергал побоям тех, кто говорил, что они не знакомы со святым, конечно, расследуя поджог церкви и склоняя всех дать показание, что действительно это дело было совершено праведником; и, без сомнения, когда одни их избивали и увечили, другие в промежутке убеждали их для скорейшего избавления от зол сказать то, чего хотелось тем, прибавляя к своим словам следующее: «Какую пользу принес вам когда-то Иоанн? Какую пользу он принес вам после изгнания? Итак, разве не неуместно и, одновременно, не безумно терпеть побои за этого человека, притом что от этого не происходит никакой пользы, ни явной, ни предполагаемой?» Ибо, поскольку они не нашли ни одного предлога, чтобы обличить отца в беззаконии, они хотели, чтобы его похулили таким образом, думая с помощью этого показать, что он и раньше пострадал справедливо, словно кто-то может быть настолько безумным, чтобы принять обвинение, даже если оно случайно оказалось правдивым, против человека отсутствующего¹⁰⁴².

И вот картина диавольского коварства: ведь воистину через ложь отверзлась столь великая готовность к тому, чтобы использовать кого угодно, освобождать от всякого обвинения, быть в дружбе с префектом, имея право входить во всякое время в судилище, говорить и делать то, чего бы им хотелось, и, помимо этого, попусту расточать множество денег, получаемых от того, кто возглавлял церкви. Но поистине встретились такие трудности, что огромные усилия были необходимы даже для лести и клеветы, не говоря уже о пытках. Ведь против почитающих истину не бездействовали ни когти, ни крученые жилы волов, ни растягивание, ни огонь, ни железо, ни какой другой вид мучений, ни льстящий язык, призывающий безумных и осмеивающий терпение тех, кто был подвергнут этим мучениям. Всему этому противостояли весьма многие, но до самого конца – увенчанный блаженный Евтропий¹⁰⁴³, молодой человек хрупкого телосложения, показавший делом, что не в долговечности честная старость (Прем. 4:8–9) и что не седины являются разумом, а разум старостью; великой верой он воспламеняет против себя большую ненависть того нечестивого. Ибо, ведомый руками палачей, он попросил, чтобы они немного освободили ему правую руку, и вооружил себя образом креста, и тот, увидев вот это и назвав своим поношением, сам едва не восстал, чтобы начать совершать дело палачей. Когда же он был охвачен телесным страданием, криком исторглось страдание души перед его тюремными врачами.¹⁰⁴⁴ Невольно показав то, против чего он предпринял войну, он приказал сдирать когтями кожу с членов блаженного – чела и груди, на которых оказался начертанным образ креста, не зная, безумный, что неизгладимый крест, который и явил его более сильным и дерзновенным в подвигах, был запечатлен в вере его сердца.

Хотя все это происходило внутри [церковных стен], народ, тем не менее, прибег к нерукотворной церкви¹⁰⁴⁵, часто совместно выходя к тем самым солдатам, которые намеревались привести их в оковах к правителю, и те, на кого еще не были наложены узы, видя арестованных прежде, которых, пользующихся доброй славой, еще раньше послали в крепость, сами спешили к участию в наградах¹⁰⁴⁶ вместе с ними.

Когда же об этом было возвещено праведнику, он удержал перед присутствующими слезы, но лоб его напрягся, а язык произнес слова Давида, [сказанные по поводу] неподобающих дел. Ибо, поистине, он согрешил и, после этого увидев народ, наказываемый за его грех, сказал: «Вот я, пастырь, согрешил, я, пастырь, поступил беззаконно (2Цар. 24:17), почему же вместо меня уничтожается стадо?» Сей же, менее всего сознавая в своем деле грех, тем не менее, из-за жалости к своим чадам сказал: «Во мне беззаконие. Почему же людей ведут на ту или эту смерть? Почему не меня, несущего на себе ответственность, приговаривают к смерти? Вот ныне я сам громким голосом кричу: я сжег церковь, да буду я за это сожжен, пусть только пощадят моих детей».

Сравнение суда над сторонниками Златоуста с судом мудрого Соломона. Пришло мне на память вместе с воспоминанием о Давиде воспоминание и о его сыне Соломоне. Ибо тот некогда судил таким судом, каким следовало судить и во времена отца: он не судил, прибегая к спору судей. Как же тот судил? Не будет ничего страшного, если мы покажем вам это на примерах. Когда расцвела слава о его мудрости – вместе с благочестием расцветает мудрость, как без него – глупость, правильнее же было сказать «безумие», – пришли к нему однажды, как говорят¹⁰⁴⁷, две финикиянки, принесшие одного живого младенца, о котором они спорили, а другого умершего, от которого обе отказывались, и оба в пеленках, поскольку они родили их в одном доме, и до сих пор судье было невозможно из-за очень раннего возраста распознать дитя ни по особенностям телосложения, ни позвав его по имени. Что же делает Соломон? Приняв на себя личину беззакония, он лишь устами последовал беззаконию и, приказав, чтобы рассеченные младенцы были поделены между обеими, нашел мать живого. Та, которая не была матерью, с радостью приветствовала беззаконный раздел, настоящая же мать, источив потоки слез, сказала: «Не для этого, о чадо, я прибегла к коленям царя, но пришла на суд, чтобы признать тебя своим, а не погубить тебя, Ибо я не знала, что праведный Соломон судит таким образом. Итак, что мне, несчастной матери, делать? Я уступлю ей младенца, пусть его на короткое время назовут не моим, чтобы он остался моим навсегда. Пусть он будет вскормлен чужим молоком, но не рассечен». И, обращаясь к Соломону, она восклицала: «О царь, но я мать живого младенца, так как именно я являюсь матерью. Пусть возьмет младенца та, которая говорит, что родила его».

С другой стороны, другая всех привела в замешательство, обвиняя царя и говоря: «Ты рассудил правильно, о царь, украшает тебя суд, увенчивает тебя убийство. Ты благочестиво учреждаешь законы и, запятнавши себя убийством, исполняешь свой долг. Да будет написан для всей вселенной такой закон: “Если кто-то имеет ребенка, расчленив его, пусть разделит с той, которая не имеет». Я хвалю закон, хотя и обижена; я одобряю суд. Почему медлит меч? Несправедлив ко мне палач: для того, чтобы отдавать жестокие приказания, палачи нуждаются в палачах: прибавь к жестокости нравов и гнев, рождающийся от скорби. Воистину, подобного тебе не было и после тебя не будет».

На это ответил Соломон: «Ты не склонишь меня на свою сторону лестью, о женщина, и из-за восхвалений я не подарю тебе чужого, ибо, по моему мнению, то, что ты беспощадна к младенцу, показывает, что не ты его родная мать. Итак, уходи домой, взяв своего, мертвого, и его рассекай, как хочешь, угождай зависти и воюй с природой».

 Итак, нынешние события, вплоть до самого суда, подобны тем, о которых рассказано. С одной стороны, отец уступил свое место тем, кто стремился к этому¹⁰⁴⁸, и присоединил, если бы они захотели, ради любви к детям и свою душу; с другой стороны, и тех, кого [отец] родил словом, и тех, кого он не родил, но кто был совершенным и возжелал отеческого гласа, – всех тот, кто обладал властью, счел справедливым уничтожить руками палачей. Но в суде есть различия. Ибо щадящий детей и являющийся истинным отцом был изгнан, а другой, жаждущий их убийства, был сочтен отцом. Ибо в то время судьей был не молодой Соломон, сын Давида, а старый, сын Астарты¹⁰⁴⁹. Ведь именно он, вовсе не по причине самой истины, а по отсутствию мужества, уступая естеству, присущему мужскому полу, прибег к женскому и избрал тех, от которых научился и немощи чьей природы и сребролюбивому нраву подчинился, чтобы иметь возможность посрамить истину.¹⁰⁵⁰

Диаконисса Олимпиада. Среди них неразумный поставил и ту дивную жену¹⁰⁵¹, если, конечно, можно назвать ее, в большой мере превзошедшую силой и мудростью даже мужскую природу, женщиной¹⁰⁵², Олимпиаду, новую Фиву¹⁰⁵³, деву, мудрствующую во вдовстве¹⁰⁵⁴, бедную в богатстве и богатую в бедности, всегда униженную ради Христа, как будто она господствовала над наполненным глиняным сосудом¹⁰⁵⁵, воспринявшую мужество, превзошедшую всякую мужскую мысль, но обладающую, в то же время, свойственной женщинам нежностью тела. Увидев ее, кто-то мог бы легко пробежать мимо, обратив внимание на скромность одежды и возраста, словно пренебрегши жемчужиной в раковине и презревши богатство, скрытое в простоте складок, но, слушая, как она говорит, он мог бы увидеть великие потоки мудрости, приобретаемые безмолвием и подражающие тем самым большим рекам, которые внешне кажутся неподвижными, но в глубине имеют быстрое течение, и, исследуя и изучая ее жизнь, сказал бы, что она не только имеет добродетель, но сама является воплощением одной из добродетелей, таких, как, например, целомудрие, или кротость, или воздержание, или то, что является самым истинным и наиважнейшим, – смиренномудрие, и каждую из них она совершила неподдельно.

Тот, взяв ее, словно действительно обвиняя за благочестие, часто вскакивая с судейского седалища, разрывая одежды и ломая перья, изливал бесчисленное количество бранных слов, подобно тому, как если бы кто-то называл солнце темным, камень – непостоянным, а тишину бурей. Произнеся таковые слова и, наконец, наложив на нее большой штраф в золотых монетах, он умерил, таким образом, свое безумие. Взявшие имущество бедных изгнали из города и их попечительницу¹⁰⁵⁶, спеша некогда город, а ныне – крепость лишить всякого щедрого дара.

Но, конечно, если бы мне было предложено рассказать об этих злых делах, слово должно было бы расточаться не только в настоящий день, но и в бесчисленное количество иных дней. Ныне же я обещал представить вашему слуху безукоризненную и незапятнанную жизнь отца. Итак, какое слово увлекло меня к этому? Величайшее из тех, из которых ткут похвалу и составляют венец праведнику. Каким образом?

Похвала Златоусту. Хотя против него были воздвигнуты всевозможное коварство, хула, донос, хитрость, заговоры людей, объединились церковная и императорская власти, и каждая использовала все возможные средства, поколебалась вся вселенная и не было ни одного слушающего или говорящего, не сведущего в деле против него, провозглашается низложение, и порождаются пожары, и все одновременно – находящиеся у власти и подданные, народ и священники, сами цари, все начальники вооруженных отрядов и все войско действительно нападали на него, чтобы со всем усердием возвести на него хулу, он один пребывал в безмолвии, наслаждаясь победой, потому что никто не мог обличить его в неправде (Ин. 8:46). Так что мне кажется, что постоянно является ему среди скорбей Господь и говорит: «Думаешь ли ты, что я для чего-то иного общался с тобой, кроме того, чтобы ты был явлен как праведник?»

Однако время призывает нас к свидетельству об отце, с одной стороны, отца увенчивая свидетельством через саму сущность дела, а с другой – возвещая премудрость, искусность и силу Божию, находящие пути в непроходимых местах. Ибо, с одной стороны, уверенные слова о том, что святой был удостоен такового венца, а с другой, что этому нет подтверждения, поскольку нечестие приведено в движение, а благочестие подвержено испытанию, и обретение способа такового свидетельства, что именно и совершили для него люди, облаченные в овечьи одежды (Мф. 7:15), не является ли делом премудрости и силы Божией, в которое нужно верить, о братие? Итак, каким образом был сплетен для него сей венец?

Аттик наследует Константинопольский престол. Жизнь Златоуста в ссылке. Римское посольство. Среди этих событий, о которых я сказал, когда дела обстояли таким образом, старец¹⁰⁵⁷ покидает обе жизни: в этой ту_, а вместе с той и эту¹⁰⁵⁸. Но после него появляется тот¹⁰⁵⁹, который, используя его как посредника, [сам] исполнял все постановления, изданные им, думая это скрыть, но не скрыв ничего. Сей, нынешний¹⁰⁶⁰, будучи сладок для неведающих, приятный и исполненный лести¹⁰⁶¹, уверил всех, что не знает ни о чем из того, что тогда совершил, – когда нужно было, он поклялся, что ему ничего неизвестно о том_, что он сказал тогда, – афинский демон, символ аттического суеверия¹⁰⁶². Он был дважды сокрушен молвой, с одной стороны – молвой о подвигах святого мужа, которые он совершил даже находясь в ссылке, выкупив на те малые и скудные средства, которыми он располагал, тысячи душ из рук варваров¹⁰⁶³, других извлекши из сетей диавола и удержав словами, которые стяжал обильными трудами и благодатью¹⁰⁶⁴, и питая иных, страдающих от голода и изгнания, пшеничными лепешками святой вдовы¹⁰⁶⁵, насаждая также монастыри, которых почти совсем не было, в странах, где господствовали убийства и грабежи, и вся Антиохия переселилась к нему¹⁰⁶⁶, а с другой – молвой о справедливейшем суде римлян¹⁰⁶⁷, которые, будучи многочисленны и святы жизнью, тотчас все захотели направиться в град Константина ради стремления к миру, но подумали, что для начала лучше поручить это дело немногим, и посылают¹⁰⁶⁸ к ним в качестве послов пятерых избранных епископов и определенных жребием двух пресвитеров великого Рима¹⁰⁶⁹ вместе с тамошними епископами¹⁰⁷⁰ для того, чтобы не просить у императора ничего другого, кроме [созыва] собора, передачи дела в суд, определения времени рассмотрения дела, а также места проведения собора, Когда же он понял, что сам он накрыт этой волной, словно девятым валом, а [святой] поднят на еще большую высоту добродетели и славы и что они противодействуют и говорят о необходимости собора и дали такой совет высокому правителю, брату этого¹⁰⁷¹, что он делает? Придя к настроенному против церкви офицеру¹⁰⁷², о котором я раньше вкратце сказал, он убеждает, чтобы одни были высланы с бесчестием¹⁰⁷³, словно бы они прибыли по воле чужой власти, а другие, местные¹⁰⁷⁴, просившие их о помощи¹⁰⁷⁵, как нанесшие оскорбление здешней империи и суду, были отправлены в ссылку, а для самого святого придумали самый трудный способ смерти, которую осуществил не меч, но гораздо более тяжелая, чем меч, далекая ссылка и болезнь, связанная с природной немощью тела¹⁰⁷⁶. Это было тотчас же решено, и [вслед за решением] последовало само дело. Он осуществил и свои угрозы по отношению к другим¹⁰⁷⁷. И тогда, прежде всего, был попран закон относительно послов, отправленных в посольство отцов и священников, относительно церковного мира и общего согласия посланных.

Известие о кончине Златоуста. Аттик пытается вовлечь в общение верных Златоусту христиан. И тотчас для того, чтобы погубить святого тем способом, которым они захотят, кратчайшим путем посылаются палачи, кипящие страстью и молодостью и сжигаемые стремлением к прибыли, которую им сулило вознаграждение за это дело.¹⁰⁷⁸ Они, вернувшись назад, доложили о кончине отца, иной говоря иное, и соответствующим образом склонили нас помышлять о ней, словно, либо, в самом деле, убив его, они убоялись громко возвестить об этом, либо вернулись, лишь спрятав его, чтобы слухом о его смерти положить конец народной любви к нему. Итак, если он еще жив, мы некогда увидим его, братие, сидящим, подобно Иосифу, на троне и раздающим всем духовную пищу; если же действительно он преставился к истинной жизни и вознесся к желанному Христу, мы имеем предстательствующего за нас мученика.¹⁰⁷⁹

А вот этот, получив желанное известие и утучнив тело этим удовольствием, облачившись в человеколюбие, начал бегать повсюду, умасливать и льстить всем, перемежая слова с делами, раздавать деньги нуждающимся, обнимать колени и валяться в ногах у тех, кому никаким другим способом не мог внушить доверие к себе, думая, с одной стороны, уничтожить справедливую к себе вражду, а с другой – обольстить их той преступной дружбой. Я же с удовольствием сказал бы ему: «О тиран – ибо ты показываешь мне, почему ты охотно принимаешь такое прозвище, – для чьих взоров ты приносишь лекарство, [должное исцелить] те раны, которые ты сам нанес? Или, умея льстить, ты для того сначала причинял боль, чтобы иметь где применить свое искусство? Но тот, кто это совершает, подобен некому врачу, который собирает множество трав и, облачившись в рубище, несет в левой руке [лекарство], а правой нанося человеку удары, говорит: “О возлюбленный, дерзай, ведь я имею в руке средство исцеления”. Но тот справедливо бы сказал: “О порочнейший человек! Зачем ты делаешь так, чтобы лекарство было необходимо? Как я вверю тебе лечение больного тела, которое, получив здоровым, ты так изувечил?»

Итак, мне представляется, что вступающие с ними в общение из-за того, что блаженный умер, издавна подталкивали их к убийству и учат всех тех, которые будут после того – а естественно, что в таком положении окажутся многие, – чтобы, когда они захотят изгнать праведного и помешать его делу и овцы рассеются, они быстро погубили бы его, чтобы с помощью убийства собрать стадо.

Что ты говоришь, о человек? Почему ты не имел общения из-за беззакония? И почему имеешь общение после убийства под тем предлогом, что убийство его уничтожило? Или и Иезавель ты до похищения виноградника Навуфея ненавидел, а после того, как она отняла его ценой жизни, ты тотчас уничтожил ненависть к ней?¹⁰⁸⁰

Итак, что мы, говорят, можем сделать, если человек умер? Ждать праведного суда Христова; он, несомненно, настанет, пусть никто не усомнится, ибо Господь не имеет обыкновения кончать человеческие дела временной жизнью. Совершенно наоборот, Он любит творить их начало тогда, когда люди совершенно теряют надежду. И этому я предоставляю свидетельство Священного Писания.

Примеры из Священного Писания. Некогда Иосифа, как о том братья рассказали отцу, хищный зверь съел его (Быт. 37:33), и он, делом проданный, а словом уничтоженный, имел в своей власти сказавших и сделавших это, и видел, что они кланяются и принимают истолкование бывших ранее сновидений¹⁰⁸¹, а после смерти, в которую поверил отец, он выехал на царской колеснице навстречу ему, плачущему¹⁰⁸². И опять, сей Иосиф, сам умерши, оставил весь многочисленно разросшийся род быть у египтян рабами в тяжелейших условиях. Но, однако, из-за его смерти ни один израильтянин не сделался египтянином, но, пробыв в рабстве долгое время, через Моисея быстро достиг наиславнейшего освобождения. И тем, которые прежде не могли перенести дух из-за непосильного труда, впоследствии служило все творение: когда они шли по морю, человеколюбивый Бог превратил его для них в сушу, когда они жаждали, Он напоил водой безводную пустыню, а когда алкали пищи, оросил их дождем небесного хлеба. И вновь, когда у них не было ни города, ни площади для народного собрания, ни жилищ, но они странствовали по великой пустыне, вождь народа Моисей приложился к отцам своим¹⁰⁸³. Итак, что следовало сделать ожидающим получить наследство после того, как он возвестят им? Отчаявшись, вновь возвратиться в Египет, скажи мне? Над их безрассудством посмеялся бы Иисус, преемник Моисея¹⁰⁸⁴, захвативший окруженные стенами города чужих времен, однажды при помощи трубного гласа, а в другой раз – лишь только там, что ожидалось его приближение, видя, что к некоторым следует применить хитрость, чтобы они с покорностью вступили под ярмо.

Илия говорил, что некогда остался один, но нашел в пещерах сто пророков, получающих пищу, и услышал, как говорил Господь: «Я оставил Себе семь тысяч мужей; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом» (3Цар. 19:18). Впоследствии же он сам, взойдя на ту колесницу и на крыльях огня возносясь на небо, имел подле себя Елисея, являющего в себе силу Илии, и даже большую, ибо он страстно желал этого. Несомненно, и ныне где-то скрывается принявший милоcть отца Елисей.

Что же, скажи мне, если бы ты жил во время пришествия Спасителя, потом находился бы вместе с апостолами, видел бы Eгo распинаемым, но внимал бы призывам тех, кто Его умертвил, и слушал бы, как они льстиво говорили: «Разве есть необходимость и после смерти продолжать все споры?» Попытался ли бы ты, скажи мне, придя к апостолам, убеждать их прийти к Каиафе, одобрить совершенное и поцеловать ту христоубийственную десницу? Ты никоим образом не убедил бы их. Себя же самого, сделав это, ты лишил бы помощи Святого Духа и неисчислимого количества благ, которые не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1Кор. 2:9), и которые именно и даровало человеколюбие Распятого за нас.

Так что и ныне никоим образом не позволено, братия, отвергать помощь Божию, а для них¹⁰⁸⁵ необходимо прибавить, немного изменив, речи древних отроков: «Есть Бог на небесах, Который силен, чтобы сделаться мстителем нечестивым, а за наше стадо – заступником»¹⁰⁸⁶. Если же нет, то да будет известно (Дан. 3:18) всем людям, что не будет никакого общения между теми, кто был убит, и их убийцами, и мы не потерпим того, чтобы приступать к жертве, которую, с одной стороны, совершило сердце, все еще жаждущее нашего убийства, а с другой – язык и рука, обагренные кровью праведника и его чад. Но, о дивный отче, укрепись, и процветай, и царствуй (Пс. 44:5), и вступи в царские чертоги Христовы, облегчив сиротство памятью о нас, и постоянно молись и проси твоего и нашего Господа Христа, возложившего на тебя вожделенный мученический венец, чтобы и мы пошли по следу твоей добродетели и были удостоены вместе с тобой того же самого удела во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему же слава и владычество, ныне и присно и во веки веков. Аминь.