Труды по преобразованию духовно-учебных заведений

Донесение

Господин обер-прокурор Святейшего Синода граф Александр Петрович Толстой в предложении своем Святейшему Синоду от 10 февраля 1860 года, за №753, изъяснил, что он, с согласия членов Святейшего Синода, относился ко всем епархиальным преосвященным с просьбой истребовать от подведомственных им ректоров семинарий мнения о необходимых улучшениях в нравственной, учебной и хозяйственной части духовно-учебных заведений и, дополнив рассуждения ректоров собственными замечаниями, сообщить оные ему.

Из полученных таким образом предположений составленный свод господин обер-прокурор представил Святейшему Синоду с предложением: не будет ли признано нужным поручить рассмотрение сих предположений особому комитету.

Вследствие сего, определением Святейшего Синода 25 февраля (8 марта) 1860 года, для означенной цели, и учрежден под председательством моим комитет, которому вменено в обязанность, по рассмотрении полученных от епархиальных преосвященных предположений, представить свои окончательные заключения о тех изменениях по всем отраслям духовно-учебной части, которые он признает необходимыми для улучшения настоящего состояния духовных училищ.

Исполнив возложенное на него поручение, комитет имеет честь почтительнейше представить Святейшему Синоду: 1) общий журнал своих собраний, в котором изложен подробный разбор полученных от епархиальных преосвященных предположений, с присовокуплением собственных заключений комитета по всем частям управления духовных семинарий: нравственной, учебной, хозяйственной и распорядительной. 2) Вновь переделанный, на основании тех заключений, проект устава духовных семинарий.

Представляя труды комитета на благоусмотрение Святейшего Синода, долгом почитаю обозначить здесь существеннейшие черты предположенных им изменений.

По согласному указанию почти всех епархиальных преосвященных и ректоров семинарий и по общему признанию членов комитета, в духовных семинариях и уездных училищах, при настоящем их устройстве, главная забота начальства обращена на то, чтоб сообщить учащимся как можно более разнородных сведений; воспитание же, соответственное их главному назначению, оставляется в крайнем небрежении.

Главнейшая причина столь великого зла, по общему же мнению, заключается в том, что ученики духовных семинарий и уездных училищ живут на вольных наемных квартирах, у людей, большей частью не только не способных иметь на них какое-либо нравственное влияние, но нередко развращающих неопытную их юность примером собственной безнравственной жизни.

При том, ныне существующие в духовно-учебных заведениях средства нравственного надзора до того недостаточны, что ими едва поддерживается одно внешнее благоприличие в поведении воспитанников, а для спасительного влияния на внутреннюю их жизнь и для сообщения ей истинного нравственного направления они оказываются совершенно бессильными.

Если же таковы средства духовно-учебных заведений в отношении собственно к нравственному воспитанию их питомцев, то само собой разумеется, что для воспитания религиозного, завершающего нравственное развитие человека и по самой возвышенности своей цели требующего совершенно особых усилий, приемов и мер, средства духовно-учебных заведений еще скуднее.

Для того, чтобы пресечь дальнейшее распространение проистекающего отсюда зла и положить начало новому порядку в нравственной жизни духовно-учебных заведений; комитет признал особенно необходимыми следующие меры:

1) Всех духовных воспитанников, кроме тех, которые живут в домах своих родителей или благонадежных родственников, соединить в общежития. Примером для устройства подобных общежитий могут быть поставлены общежития, утвержденные в Смоленске в 18 году и до ныне существующие в добром порядке и с видимой пользой для воспитанников, как свидетельствует о том преосвященный епископ смоленский Антоний в ответе своем на вопрос комитета. В этом же ответе преосвященного смоленского указаны и общие способы к лучшему устройству сих общежитий и к удобному учреждению их по всем другим епархиям.

2) Вместе с повсеместным заведением общежитий, которые представят нужные удобства для нравственного наблюдения за воспитанниками, комитет почел совершенно необходимым усилить самые средства надзора учреждением должности комнатных надзирателей. Состоя под руководством инспектора и его помощников, и действуя по их наставлениям и советам, надзиратели обязываются быть неотлучно при вверенных им учениках, следить за развитием их умственных и нравственных сил и сообщать им должное (церковно-религиозное) направление, охранять их от соблазном, отучать от бесполезных, тем паче вредных привычек и обучать ко благочестию, заботиться о их нуждах, помогать им в занятиях, и проч. Сущность обязанностей комнатных надзирателей выражена в §§79 и 83 устава духовных семинарий; подробности же оных изложены в особой инструкции (в особом положении).

3) для сообщения же воспитанникам духовно-учебных заведений собственно духовного направления и для теснейшего сближения их с обычаями Церкви, комитет признал необходимым:

а) при всякой семинарии устроить свою церковь, дабы храм Божий составлял самую первую, важнейшую принадлежность семинарии и служил бы для воспитанников училищем христианского благочестия и благообразного и благоговейного служения.

б) Богослужение в семинарских церквах должно быть ежедневное, но не все воспитанники присутствуют при Богослужении обязательно, кроме среды и пятка, когда раннюю литургию слушать обязываются без исключения все.

в) Все воспитанники (поочередно) должны участвовать в совершении Богослуженя чтением и пением на клиросах, прислуживанием в алтаре и проч.

г) Говеть все воспитанники духовно-учебных заведений обязываются четыре раза в год: дважды в великий пост и по одному разу в успенский и рождественский. В пост св. апостолов, когда ученики бывают заняты приготовлением к экзаменам и самими экзаменами обязывать их к говению комитет не нашел возможным.

д) Вообще устроить домашнюю их жизнь так, чтобы все занятия их начинались и оканчивались, а иногда и перемежались благочестивыми упражнениями: молитвой, чтением Слова Божия и т.п., и чтобы благочестивые обычаи хранимые православным народом, как имеющие великую важность для назидания паствы, строго и благоговейно были соблюдаемы в духовно-учебных заведениях.

е) Для постоянного, пастырски-отеческого наблюдения за развитием внутренней жизни воспитанников и для сообщения ей непогрешительного направления, комитет предполагает учредить при всех семинариях должность духовника из священников или священно-иноков, известных своей духовной опытностью и благочестивой строгостью нравов.

4) Для сохранения здоровья учеников и для развития сил телесных, комитет признал полезным, кроме прогулок на свежем воздухе, допустить игры и гимнастические упражнения, также занятия ручными работами, где есть к тому возможность и удобство.

5) Для приучения воспитанников к развязности и свободному произношению признано полезным учредить (раз или два в месяц) литературные собрания (по отделениям или классам) под руководством наставников, для чтения как собственных сочинений учеников, так и печатных литературных произведений ― стихотворных и прозаических.

1) Духовно-учебные заведения имеют главным назначением своим приготовление достойных служителей церкви; следовательно, содержание программы духовно-учебных заведений должно определиться правильным решением вопроса о том, что собственно необходимо для умственного образования будущих пастырей народа. В этом отношении комитет согласно последовал тому мнению, что образование народных пастырей нельзя ограничить кругом предметов богословских, относящихся исключительно к их должностному призванию, но что с их специальным богословским образованием, как необходимое к нему приготовление, должно соединяться образование общее, имеющее целью развитие и образование душевных сил вообще и сообщение общих сведений, нужных всякому образованному человеку. Итак как общее образование составляет необходимую основу всякой специальности, то в распределении предметов обучения, входящих в программу духовно-учебных заведений, должна быть соблюдена та естественная последовательность, чтобы изучение предметов общего образования предшествовало преподаванию систем богословских.

Следуя сему соображению, комитет признал нужным из двенадцати лет, составляющих курс духовных уездных училищ и семинарий, первые восемь лет назначить на преподавание преимущественно предметов общих в том приблизительном размере, в каком оно сообщается в гимназиях, но с соблюдением некоторого отличия в составе программы, предписываемого особым характером духовных училищ. Остальные же четыре года предполагается посвятить на сообщение воспитанникам духовно-учебных заведений того специального Богословского образования, которое должно приготовить их к делу особого назначения.

С тем вместе комитет признал за полезное изменить и самое нынешнее устройство духовно-учебных заведений, уничтожив отдельное существование духовных уездных училищ и, по соединении их с семинариями, учредив одно общее Епархиальное училище, под тем же именем духовных семинарий. Полный курс сего духовно-учебного заведения предполагается двенадцатилетний, равный совокупному курсу нынешних духовных уездных училищ и семинарий с разделением его на три отделения: низшее (для первоначального, приготовительного образования); среднее (для образования общего) и высшее (для образования собственно богословского). Таким образом первые восемь лет из полного двенадцатилетнего курса, предназначаемые для сообщения воспитанникам первоначального общего образования, составят в некотором отношении особый частью приуготовительный к специально-богословскому, частью же законченный курс общего образования, по окончании которого воспитанники получают права лиц, окончивших курс гимназии, и затем в избрании себе дальнейшего пути получают полную свободу.

При подобном порядке дел, свобода призвания, столь необходимая для честного и усердного служения на всяком поприще, в особенности же для служения церкви, будет вполне сохранена. Воспитанник, кончивший предварительный восьмилетний курс, получает такие права, которые открывают ему возможность свободно избрать свойственный его наклонностям род деятельности. Через это и духовно-учебные заведения, и вообще духовное сословие, освободятся от лиц, вступающих туда без свободного призвания, по принуждению житейских обстоятельств, и потому не искренно преданных делу своего звания и своим влиянием нередко расстраивающих доброе настроение своих товарищей.

При таком расположении предметов, входящих в программу семинарского образования, достигается еще одно немаловажное удобство, именно: в настоящее время некоторые предметы проходятся в течение двенадцатилетнего курса уездных училищ и семинарий по два и даже по три раза, сперва в кратком, потом в несколько распространенном, наконец в обширном виде, при чем очевидно теряется понапрасну значительное количество времени, которое можно употребить с большей пользой. Новое устройство духовных училищ и предполагаемый в них порядок преподавания совершенно устраняет такое неудобство и дает возможность к правильнейшему употреблению времени.

2) При последнем преобразовании семинарской программы (в 1840 г.), состав ее, дотоле ограничивавшийся предметами общего образования и специально-богословскими, был значительно осложнен введением некоторых, по существу своему весьма важных и обширных предметов, как то: медицины, сельского хозяйства, естественной истории и позже геодезии. Поводом к введению сих предметов в курс семинарского учения принята была житейская польза, которая от надлежащего изучения их могла бы проистекать как для самих воспитанников семинарий, при поступлении их в звание сельского священника, так и для будущей их паствы. Двадцатилетний опыт, по признанию всех почти епархиальных преосвященных и ректоров семинарий, ясно показал, что надежды, возлагаемые на изучение означенных предметов в семинариях, не осуществились; да и не могли осуществиться. Ибо для надлежащего изучения сих предметов, от коего только и возможно ожидать действительной пользы, надобно было бы ввести еще множество других предметов, состоящих с ними в ближайшей и необходимой связи. Но если бы решились еще далее расширять семинарскую программу в этом направлении, то пришлось бы семинарии обратить в медицинские или сельскохозяйственные школы. При тех же размерах преподавания, какие были указаны преобразованием 1840 года и какие сохраняют доныне, возможно только поверхностное и, следовательно, бесплодное изучение упомянутых предметов, каково оно было до настоящего времени. Между тем, не смотря на совершенную бесплодность свою, оно отнимает время, в котором чувствуется недостаток для преподавания существенно нужных предметов.

По сим соображениям комитет признал за лучшее вовсе исключить означенные предметы из семинарской программы, усилив, в замен того, преподавание существенно важных для духовно-учебного заведения предметов, как богословских, так и общих. Таким образом предположено:

1) В отношении к предметам богословским.

а) Усилить чтение Священного Писания, которое есть не только первый и главный источник, но и высочайший образец богословия.

б) Ознакомить учащихся с содержанием и духом творений, по крайней мере, тех из св. отцов церкви, которые всегда признавались и признаются руководителями и образцами во всех видах богословской и пастырской деятельности.

в) Преподавать Церковную Историю с большей, по возможности, подробностью и основательностью.

г) Систематически изучать не только догматы и нравоучение, но и богослужение и законоведение православной церкви.

д) Ввести преподавание гомилетики с тем, чтобы теоретическое изучение ее непременно сопровождалось разбором высоких образцов церковного красноречия, наиболее уважаемых во Вселенской и нашей отечественной церкви.

е) Преподать с надлежащей полнотой и практичностью пастырское богословие и те части обличительного, которые наиболее нужны для русского священника, как то: обличение латинства, лютеранства и преимущественно русского раскола.

2) В отношении к предметам общего образования.

а) Преподавание языков латинского и особенно греческого не только удержать в семинарской программе, но, по возможности, усилить по особой важности их для образования собственно богословского, так и потому, что изучение их, по признанию лучших педагогических писателей, способствует к многостороннему развитию душевных способностей.

Язык еврейский, по его священному значению, по-прежнему оставлен комитетом в программе семинарского образования.

б) Из новых европейских языков преподавать по-прежнему французский и немецкий, как наиболее употребительные и богатые литературой богословской и вообще ученой. Но преподавание сих языков необходимо начать с низших классов, ибо чужие языки вообще легче усваиваются в молодых летах, когда живее действует память.

в) Изучению отечественного языка и литературы, в связи с общей словесностью, дать более места. Особого внимания заслуживают многочисленные памятники древней русской духовной литературы, к сожалению столь малоизвестные воспитанникам духовных семинарий; между тем и язык тех памятников, близкий к языку церковно-славянскому, мог бы весьма способствовать полному уразумению сего последнего.

г) По особой важности для духовных училищ языка церковно-славянского, подробно объясненной в общем журнале комитета, усилить, по возможности, преподавание его в семинарии.

д) Историю и географию, как науки важные в системе общего образования и необходимые для изучения церковной истории, преподавать в надлежащей полноте и возможном приспособлении к главной цели семинарского образования.

е) Из наук естественных, кроме физики и физической географии, преподавать физиологию, как основную науку естествоведения, и по уважению к особой связи ее с психологией; при чем и преподавание ее соединить с преподаванием психологии, поручив одному наставнику.

ж) Из наук математических преподавать всем ученикам только арифметику и пасхалию; алгебру же и геометрию, необходимые только специалистам, преподавать только желающим.

з) Из наук философских, кроме логики и психологии, преподавать метафизику и критический обзор главнейших философских систем, ибо сии предметы полезны не только для развития и укрепления мыслительной способности учащихся, но и для более основательного изучения самой системы христианского вероучения.

и) Сверх того, комитет, имея в виду, что окончившие курс семинарии, прежде посвящения их в сан священника, будут служить или учителями и надзирателями в самой семинарии, или наставниками в сельских церковных школах, постановил, чтобы в последних классах семинарии были сообщаемы воспитанникам главные основания педагогики вообще и дидактики в особенности, преимущественно та ее часть, которая рассуждает о лучших способах первоначального образования.

Итак программа семинарского образования обнимает собой следующие предметы:

1) Общие или вспомогательные науки:

а) Грамматическое и отчасти филологическое изучение русского и славянского языков.

б) Словесность с историей русской литературы.

в) Историю всеобщую и русскую.

г) Географию всеобщую, русскую и священную.

д) Философские науки, ― логику, психологию, метафизику и критический обзор главнейших философских систем.

е) Естественные науки, ― физику, физическую географию и физиологию (которая преподается в связи с психологией).

ж) Математические науки, ― арифметику, алгебру, геометрию и пасхалию.

з) Древние языки, ― греческий, латинский и еврейский.

и) Новые языки, ― французскй и немецкий.

i) Чистописание и черчение, а для желающих иконописание.

2) Науки богословские:

а) Катехизис.

б) Изучение священного писания.

в) Историю священную и церковную (общую и русской церкви)

г) Патрологию

д) Догматическое богословие

е) Нравственное богословие

ж) Литургику

з) Церковное законоведение

и) Пастырское богословие

i) Гомилетику

к) Обличительное богословие

3) Сверх того педагогические наставления. Все поименованные науки располагаются в продолжение двенадцатилетнего курса семинарского образования так, что:

1) в низшем отделении (в первые четыре года) преподаются: священная история, катехизис, церковное пение и устав, география, древняя история, арифметика и грамматики языков русского, греческого, латинского, французского и немецкого;

2) в среднем отделении (в следующие четыре года) преподаются: словесность с историей литературы; история римская, средняя и новая, а также русская, логика, психология и метафизика, науки математические и естественные; вместе с тем продолжается изучение (литературное) языков древних и новых и начинается чтение священного писания и церковной истории;

3) последние четыре года (высшее отделение) посвящаются богословским наукам; к ним присоединяется из философских наук обзор главнейших философских систем, из математических ― пасхалия, а также педагогические уроки.

3) Все учебники, коих ныне держатся в духовно-учебных заведениях, имеют свои недостатки, давно уже сознанные преподавателями; по большей же части предметов и вовсе нет руководств, так что ученики обыкновенное изучают предметы по запискам наставников. При скудости же учебных пособий в семинарских библиотеках, немногие из наставников имеют возможность составить удовлетворительные по своему предмету записки. Еще важнее то, что записки, составляемые по личному усмотрению наставников, отличаются, при слабости и неудовлетворительности их, сверх того, крайним разнообразием. Между тем ученики тратят на переписку наставнических записок решительно большую часть времени, и эта тяжелая работа едва ли не более всех других причин расстраивает здоровье семинарских воспитанников и препятствует благоуспешности в их учении.

Комитет не мог не обратить особенно тщательного внимания на столь существенный недостаток духовно-учебных заведений, и, кроме многих других способов к устранению его на будущее время, подробно указанных в общем журнале (стр.100―104), полагает необходимым основать при Святейшем Синоде особое ученое учреждение, к числу обязанностей коего относилось бы и доставление духовно-учебным заведениям наилучших учебных руководств (о сем подробнее сказано будет ниже).

4) Кроме того комитет рассуждал и изложил свои заключения о многих других предметах учебной части, как то: о методе преподавания, о лучшем способе производства испытаний, внутренних и публичных; о необходимости умножить состав семинарских библиотек; о замене двухгодового курса однолетним и двухчасовых уроков ― уроками в 1 ¼ и 1 ½ часа; о распределении учебных часов сообразно с относительной важностью предметов и о лучшем распределении предметов между наставниками и т.д.

Соображения комитета о всех исчисленных предметах изложены в его общем журнале (см. стр. 108―122).

Соображая нужды семинарий, отчасти заявленные в представлениях и требованиях семинарских и епархиальных начальств, отчасти известные членам комитета по опыту, комитет убедился в следующем:

а) Жалованье начальствующих и наставников семинарий так скудно, что необходимо нужно, для учителей низших классов, не менее, как утроить его, а для наставников семинарий по крайней мере удвоить. Сверх того, при распределении предметов учения между наставниками, оказалось необходимым увеличить число их до двадцати в каждой семинарии, и прибавить еще значительное число комнатных надзирателей; так что весь расход на жалованье служащим в семинариях увеличится более нежели втрое.

б) Оклады на содержание учеников (23 руб. в училищах и 35―45 в семинариях) так скудны, что совершенно необходимо увеличить их для учеников училищ втрое, для учеников семинарий, по крайней мере, вдвое.

в) Оклады на содержание домов, больниц, библиотек и проч. потребуется также увеличить вдвое и втрое.

Таким образом, если теперь расходуется на содержание епархиальных духовных заведений около 1200 руб.; то на содержание их, соответственно действительным нуждам, потребуется более трех миллионов рублей ежегодного расхода. Между тем духовно-учебное заведение получает только 950 руб. свечного дохода и около 600 процентов с капитала.

Для того, чтобы выйти из этой крайности, комитету представляется одно средство, которое может еще обещать успех: не требуя от епархий представления свечных доходов в Синод, предоставить им самим содержать необходимые для них духовно-учебные заведения на свои доходы. К убеждению в действительности сей меры комитет пришел:

а) Соображением таблиц представляемых из епархий свечных доходов с таблицами церквей и православного народонаселения в тех же епархиях, из которого совершенно очевидно, что в большей части епархий свечные доходы собираются весьма неисправно и представляется Синоду только четвертая или пятая их часть, и только из некоторых епархий представляется приблизительно верная сумма действительных доходов.

б) Тем рассуждением, что на успех предписаний, подтверждений, вообще принудительных мер надежды мало, что, напротив, духовенство, сознавая нужду воспитания детей своих и убедившись, что средства к тому зависят от его собственного усердия, скорее изыщет меры к увеличению свечного дохода.

В сем предположении комитет постановил:

а) Чтобы епархиальные начальства составляли (примерно на три, или на пять лет) смету возможных, по их соображениям, доходов и необходимых на содержание семинарий расходов и представляли в хозяйственное управление, которое, по надлежащем рассмотрении, представляло бы их на утверждение Синода.

б) Чтобы остатки свечных доходов вносимы были в кредитные учреждения и сберегались на непредвиденные расходы. Такими остатками в одних епархиях, если в них не предвидится скорой надобности, Синод мог бы располагать на временные пособия духовно-учебным заведениям других епархий.

в) Чтобы отчеты в свечных доходах и расходах ежегодно, по обревизовании на месте комитетами, представлялись на ревизию в хозяйственное управление.

Остающиеся затем в непосредственном ведении и распоряжении Синода ежегодные проценты с духовно-учебных капиталов могут быть назначаемы:

а) в пособие на содержание семинарий западных епархий, в которых нельзя ожидать значительного увеличения свечного дохода;

б) на содержание академий, если окажется неудобным содержать их посредством особого взноса от епархий за присылаемых из них в академию студентов;

в) на все прочие расходы, которые делаются теперь из тех же сумм.

Главнейшая же надежда комитета на увеличение средств, необходимых для содержания духовно-учебных заведений, состоит в том, что по ныне действующим законам, никем не отмененным, но утратившим силу по действию произвольно допускаемых злоупотреблений, исключительное право продажи церковных свечей принадлежит церкви; посему комитет осмеливается почтительнейше представить на благоусмотрение Святейшего Синода, не признает ли он возможным, в виду такого бедственного состояния духовных училищ, ходатайствовать пред Благочестивейшим Императором о возвращении упомянутому закону должной силы. Увеличение вещественных средств духовно-учебных заведений есть первое и необходимейшее условие улучшения их во всяком другом отношении.

1. Для лучшего наблюдения за ходом образования и воспитания в духовно-учебных заведениях, комитет, не освобождая ректора от ближайшего за ним надзора, как существенной его обязанности, признал полезным учредить при семинариях педагогические советы. Цель сего учреждения состоит в постоянном общении и взаимном обмене мыслей между начальствующими и учащимися в семинариях, направленном к изысканию всех возможных средств привести духовно-учебные заведения в наилучшее состояние, частью же и к водворению полнейшего беспристрастия и строжайшей справедливости во внутреннем управлении семинариями. Впрочем, цель, состав, круг действий и различные отношения педагогических советов подробно изъяснены в общем журнале комитета (стр.105―108).

2. Относительно выбора и назначения наставников семинарий комитет нашел нужным постановить:

а) Чтобы студенты академий, желающие посвятить себя наставнической службе, занимаясь всеми предметами академического курса сколько нужно для усовершенствования себя в общем образовании, занимались особенно теми науками, преподаванию которых желают посвятить свою ученую деятельность.

б) Чтобы академические конференции, при окончательном испытании студентов, подвергали их особенно внимательному испытанию в тех науках, к преподаванию которых они готовятся, и потом доносили бы Духовно-Учебному Управлению, кто из студентов и к преподаванию какой науки особенно способен.

в) Чтобы всем студентам академии преподавалась педагогика, как необходимая наука для приготовления их к наставнической деятельности.

г) Чтобы ищущие учительских мест из окончивших курс в семинариях подвергались тщательному испытанию местными педагогическими советами в тех науках, к преподаванию которых они готовятся.

д) Чтобы при перемещении из одной семинарии в другую наставники назначались к преподаванию тех же наук, которые они дотоле преподавали, в противном случае подвергались бы испытанию.

3. Для поощрения наставников к постоянному усовершенствованию себя в педагогической деятельности, комитет предложил:

а) Разделись всех наставников семинарии на старших и младших, назначив первым высшие против последних оклады жалованья с тем, чтобы звание старшего наставника давалось за особенное усердие и педагогическую опытность, засвидетельствованные не менее, как шестилетним служением в звании наставника.

б) Всем вообще наставникам, проходящим служение свое с полным одобрением во всех отношениях, постепенно прибавлять часть жалования в следующем размере: прослужившим 10 лет прибавляется ¼ оклада жалованья; прослужившим 15 лет ½ жалованья; прослужившим 20 лет ¾ жалованья; прослужившим 25 лет производить двойной оклад, если, впрочем, их служба признана будет особенно полезной и нужной для семинарии, и притом не более как на пять лет.

4. В отношении к учащимся в семинарии комитет постановил:

а) Принимать желающих обучаться в семинариях во все классы до 9-го включительно, по надлежащем испытании, и при том не одних детей священно и церковнослужителей, но и всех вообще сословий.

б) Обучающихся в семинариях, но не желающих посвятить свою деятельность на служение Церкви, выпускать из семинарии по окончании восьмилетнего предварительного курса, назначенного для сообщения учащимся общего образования, с аттестатами, равными по достоинству и правам аттестатам гимназий.

Делопроизводство, при настоящем порядке управления духовно-учебными, к явному вреду их, замедляется от излишества переписки, небрежного при таком множестве инстанций, через которые должна проходить большая часть дел. Ныне семинарии состоят под начальством следующих пяти властей: епархиального архиерея, академического правления, духовно-учебного управления, обер-прокурора святейшего синода и, наконец, самого Святейшего Синода.

Каждое представление семинарского правления, проходя все эти инстанции до синода и обратно, возвращается большей частью не ранее полугода. Для того, чтобы избежать этой многосложности и медленности переписки, комитет нашел необходимым упростить самый способ управления семинариями; для сего предположил:

а) Ближайшее управление семинариями во всех отношениях подчинить вполне епархиальным архиереям, как начальникам епархий, для нужд которых собственно и существуют семинарии. В случаях, превышающих их власть, архиереи представляют о делах, касающихся семинарий, непосредственно Святейшему Синоду и от него получают разрешения в указах.

б) Затем академические окружные правления, как станции, посредствующие и ничего не разрешающие своей властью, а служащие только к замедлению дел, упразднить.

в) Вместо окружных академических правлений, учредить должность инспекторов округов, которых обязанностью будет ежегодная ревизия семинарий. Через них духовно-учебное управление и Святейших Синод будут иметь ежегодные точные сведения о состоянии всех семинарий по всем частям их управления.

г) Духовно-учебное управление, по освобождении его от хозяйственных распоряжений по содержанию учебных заведений, получит вид постоянного ученого комитета при Святейшем Синоде, которого обязанностью будет постоянное наблюдение над ходом умственного и нравственного образования в духовно-учебных заведениях и изыскание мер к улучшению оного, а вместе постоянное стремление к возвышению и усилению духовного просвещения во всем духовенстве и в народе, именно:

а) Составление и рассмотрение новых программ и конспектов наук, преподаваемых в академиях и семинариях, рассмотрение и избрание учебных книг и руководств.

б) Рассмотрение и оценка сочинений, представляемых к соисканию ученых степеней.

в) Рассмотрение книг и брошюр, представляемых цензурными комитетами на рассмотрение синоду.

г) Рассмотрение программ вновь предпринимаемых к изданию духовных журналов и наблюдение за печатаемыми в них статьями.

д) Поощрение и пособие к изданию книг, полезных для духовного просвещения.

е) Изыскание мер к улучшению нравственного воспитания в духовно-учебных заведениях.

ж) Наблюдение над церковно-народными школами, поощрение к умножению их, издание для них и вообще для народного чтения духовных книг и брошюр в дешевейших изданиях.

Словом изыскание мер к распространению и возвышению духовного просвещения и в духовенстве и в народе.

Для полного достижения цели, т.е., чтобы духовно-учебное управление могло действовать с неослабной энергией и в видах Святейшего Синода, необходимо, чтобы оно состояло под председательством одного из членов Святейшего Синода, который направлял бы все действия его к единодушному, неослабному стремлению к высшей его цели и был бы живой связью духовно-учебного управления с Синодом.

Затем Святейшему Синоду будет принадлежать то, что и составляет его существенную обязанность, высший надзор и попечение о преуспевании Веры и благочестия в духовных школах, в духовенстве и в народе.

В дополнение к изложенным выше соображениям об усовершенствовании духовных семинарий, комитет, имея в виду главную цель семинарского образования, долгом почитает представить на благоусмотрение Святейшего Синода следующее мнение свое об окончивших курс семинарского учения.

Как бы ни были тщательно приготовляемы воспитанники духовных семинарий к предстоящему им священническому служению в церкви Божией, как бы ни было хорошо направлено к цели воспитание и образование, все же приготовление это будет только теоретическое, школа не сообщает и не может сообщить духовным воспитанникам необходимой опытности, которая может быть приобретена только действительным служением их церкви в низших степенях церковного клира. Посему, по мнению комитета, необходимо, чтобы окончившие курс учения в семинариях воспитанники не тотчас были посвящаемы в сан священнический, а постепенно восходили к нему путем действительного служения церкви, начиная с причетнической должности. К этому заключению приводят следующие соображения:

1) Древний основной закон вселенской церкви требует, чтобы посвящаемый в сан диакона имел не менее 25 лет, а во священника не менее 30 лет от рождения (Соб. Неокесарийск., прав.11 и 6-го вселенского прав. 14–15). Церковь Греческая, при всех стесненных обстоятельствах своих, несмотря на крайний недостаток и нужду в людях, способных к священническому служению, строго держится сего правила не только в отношении к избираемым в степени священства из людей, не довольно известных церковной власти, но и к самым избранным и лучшим воспитанникам своим; так что и оканчивающие курс в единственном у них богословском училище Халкинском не иначе посвящаются в сан диакона и пресвитера, как по достижении узаконенных лет; а не достигшие двадцати пятилетнего возраста служат в числе клириков. Напротив, церковь русская, при таком множестве учащихся в семинариях, не имеет никакой уважительной причины отступать от основного закона вселенской церкви, и наши иерархи, посвящая тотчас во священники окончивших курс в семинариях, 21 или 22 лет от роду, без всякой извинительной причины подвергают себя суду древнего правила вселенской церкви. Такое пренебрежение основного правила церковного не может оставаться безнаказанным.

2) И действительно, Церковь русская терпит тяжкое наказание в лице тех священников, каких есть не малое число, которые, быв посвящены в столь молодых летах, оказываются впоследствии и неспособными, и недостойными своего звания. Получив без труда и заслуг высокий сан священства, потому только, что его учили и довели до окончания курса, иногда с принуждением и на счет церковных сумм, такой священник естественно не ценит, как должно, и не уважает в себе великого дара Божия; а почувствовав себя на полной свободе, особенно в селе, где никто не может ни предостеречь, ни вразумить его добрым советом и наставлением, естественно предается всем искушениям свободной жизни. Отсюда, конечно, происходят праздность, пьянство, небрежение своих обязанностей, бесчиние и другие пороки, которые служат соблазном для Церкви, и о которых дела постоянно возрастают и умножатся в наших консисториях.

3) Сделавшись священником без всякой опытности не только в управлении приходом, но и в самом совершении богослужения и священнодействий, такой скороспелый священник по необходимости подчиняется руководству или диакона, если он есть, или причетника; а таким образом, с первых лет своего служения, теряет должное к сану своему уважение и в причте, и в приходе, которое тщетно потом старается восстановить силой и притязаниями. И здесь-то главный источник бесконечных ссор и распрей притча со священником и священника с причтом, разбирательством которых обременены беспрестанно епархиальные начальства.

4) Обычай, производить прямо, по окончании курса, во священника, без предварительного прохождения низших степеней клира, породил не малое зло: продолжительное праздношатательство окончивших курс семинаристов, в ожидании священнических мест. В большей части внутренних епархий это зло достигло высшей степени: большая часть окончивших курс остаются праздными по 6, по 8 и по 10 лет. Где живут, что делают, как ведут себя, епархиальному начальству вовсе почти неизвестно; а между тем оно поставляется в необходимость прожившего таким образом, в совершенной праздности, лет десять производить во священника ради того только, что он когда-то, за десять лет назад, окончил курс в семинарии, несмотря на то, что в голове его не осталось быть может и следа того, чему его учили.

5) Другое, также не малое, зло то, что окончившие курс, привыкши считать сан священника неотъемлемым своим правом, не только с презрением смотрят на служение причетническое, почитают его низким и недостойным себя, но даже стыдятся стать на клиросе вместе с причетниками и предпочитают оставаться совершенными невеждами в церковном уставе и порядке богослужения, какими и остаются действительно не только до священства, но и в священстве, нередко до конца жизни.

Все эти, весьма неблагоприятные для Церкви и духовенства, явления, по мнению комитета, сами собой прекратились бы, если бы был восстановлен в полной силе древний закон церковный не производить в сан священника до тридцатилетнего возраста, и чтобы каждый достигал священнического сана не иначе, как действительным служением Церкви, сначала в звании причетника, потом в сане дьякона. Напротив, от сего можно с надеждой ожидать весьма многих добрых и благоприятных последствий. Именно:

1) В служении причетническом и потом в дьяконском каждый окончивший курс в семинарии приобретал бы необходимую опытность и практические сведения, которых не могла и не может сообщить ему школа. Сделавшись священником, он не только не подчинялся бы руководству подведомого ему клира; напротив, сам был бы действительным и опытным руководителем и причта, и прихода.

2) Для самих окончивших курс время причетнического служения было бы полезным временем самоиспытания: каждый ближе присмотрелся бы к обязанностям и трудностям служения священнического и с большей осмотрительностью решался бы принимать на себя сан священнослужительский. С другой стороны, и епархиальное начальство, имея в виду службу их при церкви, с большей основательностью могло бы судить о способности и достоинстве их к священнослужительскому званию и с большим удобством могло бы следовать апостольскому правилу: руки скоро не возлагать.

3) Для священника окончивший курс семинарского учения причетник был бы весьма полезным и добрым помощником и в проповедывании слова Божия прихожанам, и преимущественно в обучении детей в церковной школе; а то и другое снискало бы такому причетнику должное уважение и любовь прихожан, и самое звание причетника возвысило бы мало-помалу в глазах народа из того унижения, до которого оно доведено теперь поведением грубых невежд-причетников. Заводимые теперь духовенством церковные школы получили бы твердую прочность: ибо имели бы, кроме священника, в числе церковного причта такого наставника, лучше которого для сельских школ и желать невозможно.

4) По мере замещения причетнических мест окончившими курс в семинариях, стал бы переходить мало-помалу тот род грубых и невежественных причетников, который теперь составляет тяжелое бремя для епархиальных начальств. Поступая в причетники на непродолжительное время (года на три, или немного более), которое для них было бы только переходным временем испытания, они, конечно, не спешили бы обязываться семейством, а таким образом и в семинариях число причетнических детей сократилось бы.

5) Не говорим уже о том, что деятельная жизнь, постоянные занятия то в церкви, то в школе, предохранили бы молодого человека от рассеянности и пороков, укрепляли бы его в добрых правилах, внушенных ему в семинарии. Находясь под надзором священника, зная наперед, что только доброе и усердное служение и незазорная жизнь могут снискать ему любовь и уважение прихожан и внимание начальства и проложить ему путь к священству, он и сам привык бы охранять себя от всего худого и порочного, и таким образом действительно сделался бы достойным кандидатом священства.

6) Нельзя умолчать, наконец, и о том, что самое исправление причетнической должности, по составу нашего богослужения, требует человека смышленого и образованного. Слово Божие повелевает петь Богу разумно. Позволительно надеяться, что, с поступлением на причетнические места окончивших курс в семинариях, прекратилось бы в церквях наших то нередко бессмысленное чтение, которого не понимают ни читающий, ни слушающие, и то иногда безобразное пение, которым тяготятся не только образованные классы народа, но и самые простые поселяне.

Впрочем, приведение в исполнение предполагаемого правила, т.е. чтобы окончившие курс в семинариях служили в причетническом звании до определенного церковными правилами возраста, требует некоторых условий, без которых оно было бы для них тягостно.

1) По законам нашим, причетник, будет ли он из окончивших курс, или из исключенных учеников, переходя из духовного ведомства в гражданское, не имеет права поступить в гражданскую службу, а должен непременно вписываться в податное сословие, и это между прочим особенно отвращает от причетнического звания окончивших курс в семинарии. Но этот закон стоит в явном противоречии с другими, по которым поступающие, например, в писцы или низшие канцелярские служители не теряют чрез это прав, принадлежащих им по рождению или воспитанию. Справедливость требует, чтобы и окончившие курс в семинарии, поступая в причетники, не лишались через это прав, принадлежащих им или по рождению, или воспитанию. Таким образом, подлежащую статью в своде законов следовало бы изложить так:

«Причетник, переходящий по собственному желанию из духовного ведомства в гражданское, пользуется правами, принадлежащими ему по рождению или воспитанию».

2) Справедливость требует также, чтобы лета службы в причетническом звании для окончивших курс семинарии считались в действительную службу на получение пенсии, наравне с летами службы священнослужителей, т.е., чтобы тридцатипятилетний срок выслуги на пенсию считался не с посвящения в сан священнослужительский, а с поступления на действительную службу Церкви в звании причетника.

3) Наконец, совершенно справедливо было бы и то, чтобы причетников из окончивших курс, по достижении ими двадцатипятилетнего возраста, дозволено было, если пожелают, посвящать в сан дьяконский, и без вакансий дьяконских, при тех же причетнических местах.

При этих условиях окончившие курс в семинариях, поступая в причетники, не только не будут ничего терять, а напротив будут приобретать право на получение пенсии и, можно надеяться, не только не будут чуждаться причетнического звания, а напротив сами будут желать скорее поступать в причетники, чтобы не терять совершенно бесполезно времени в праздном ожидании священнических мест по несколько лет.

Вашего Святейшества

Нижайший послушник

Дмитрий, Архиепископ Херсонский.

3 февраля 1862 года

Духовные семинарии, как училища специальные, предназначенные для приготовления юношества к священническим должностям, имеют свой круг наук, составляющих главный и существенный предмет духовного образования. Науки сии вообще называются Богословскими. Но образование будущего служителя церкви, предназначенного жить и действовать среди общества, будет не полно, если он лишен будет общего образования, которое требуется от всякого члена общества, тем паче от такого члена, который обязан, по своему положению, действовать умственно и нравственно на окружающую его среду. Посему необходим для семинарий другой круг наук, составляющих энциклопедию общего образования. Эти науки, по отношению к главному предмету семинарского учения, можно назвать вспомогательными.

Православному священнику нужно знать, с достаточной подробностью и основательностью, все учение православной церкви, которым она просвещает разум христианина, руководить его к Богоподобной жизни и спасительной деятельности и возводить к общению с Богом. Основательное знание всего этого требует предварительного изучения самых источников, из которых почерпается все учение православной церкви. Цель образования священника есть благотворная деятельность его на ту часть православного народа, которая составляет приход, вверенный его попечению. Посему весь курс собственно богословских наук состоит из I) наук приготовительных, которые руководствуют будущего богослова-пастыря к изучению источников учения православной церкви, II) собственно систем богословских, в которых излагаются вероучение, нравоучение и богослужение православной церкви; и III) наук практических, которые руководствуют будущего пастыря к тому, как подобает ему в дому Божии жить, т.е. как ему полезно и благотворно действовать в исполнении обязанностей пастыря и священнослужителя.

Учение православной церкви почерпается из А) священного писания и Б) священного предания. Изучение сих источников христианской науки и должно первее всего составлять необходимое приготовительное упражнение богослова. Но тот и другой род источников состоит в памятниках древности, явившихся в разные эпохи церковной истории, без знания которой изучение и священного писания и священного предания будут сбивчивы и поверхностны. С другой стороны, знание истории церковной, будучи само по себе необходимо для служителей церкви, пролагает путь к изучению всех прочих богословских наук, которые руководствуют к изучению разных сторон жизни царства Божия на земле, и потому самому не могут отрешаться от Его истории. Посему к кругу приготовительных наук должно отнести В) историю церкви, или царства Божия на земле.

а) Изучение священного писания

Священное писание составляет не только главное основание и первоначальный источник, но и высочайший образец христианского богословия: посему изучение его составляет первый и существенный предмет богословского образования.

Глубокая древность книг священного писания, вышедший из употребления язык, на котором они были написаны самими Богодухновенными писателями, совершенно изменившиеся исторические обстоятельства и быт народов, среди которых они первоначально появились в свет, сделали занятия священным писанием довольно многосложными и произвели в богословской литературе многие науки, имеющие предметом своим изучение священного писания: свящ. герменевтику, свящ. филологию, свящ. археологию, введение в книги свящ. писания, толкование свящ. писания и проч. Очевидно, что изучение всех этих наук в отдельном виде не только не удобно, но и не возможно в семинариях. Для них наиболее приличны и вместе достаточны не самые ученые изыскания и исследования о священном писании, а результаты сих исследований, которые должны быть сведены к одному отчетливому, соединенному с правильным разумением подлинного смысла, чтению священного писания.

В самом деле, самое лучшее, чего можно бы желать для семинарий, было бы то, чтобы наставник прочитал с учениками все книги священного писания с кратким, ясным и удобовразумительным изъяснением, согласным учению православной церкви и толкованиям св. отцов. Но, как совершенно невозможно прочитать таким образом все книги священного писания, в продолжение курса семинарского учения, при другим довольно многосложных занятиях: то необходимость требует расположить занятия священным писанием так, чтобы учащийся мог достаточно ознакомиться с содержанием всего священного писания, и с некоторой подробностью изучить особенно важные его части, а вместе приучиться и самому углубляться в смысл священного писания, и разумевать его без помощи руководителя.

Для сего.

1) После общего понятия о свящ. писании, его происхождении, составе (каноне) и сохранении до нашего времени, преподаватель изложит главные правила изъяснения писания (существенные части герменевтики) чтобы потом, показать приложение их к опыту при чтении священных книг.

2) Объяснить необходимые исторические сведения о каждой книге и изложить подробно (по главам) содержание ее и расположение мыслей.

3) Потом приступить к самому чтению книг, ― в следующем порядке:

а) Исторические книги Ветхого Завета можно читать скоро, останавливаясь только там, где не совсем ясен образ выражения, или где повествование требует пояснения обстоятельствами историческими или сведениями археологическими, ― при сем некоторые части, например, подробное описание устройства скинии в книге Исход, такое же описание различных жертв в книге Левит, переношение скинии в книге Чисел, родословия в книге Паралипоменон, повторение в сих книгах того, что есть в книгах Царств и проч. могут быть опущены. В замену сего, при чтении исторических книг, наставник изложить в связи некоторые особенно нужные для уразумения сих книг части библейской археологии; например, при чтении книг Моисеевых, изложить религиозные постановления Ветхого Завета; при чтении книг Иисуса Навина, судей и Руфи, ― распределение обетованной земли по коленам израильским; при чтении книг Царств и проч. ― гражданские постановления и домашние обычаи народа Божия.

б) Книги учительные и пророческие, по обширности их, особенной важности содержания и трудности в изъяснении, не могут быть прочитаны все с изъяснением: посему необходимо ограничиться, после общего обозрения их, чтением только нескольких. При сем из учредительных книг особенно надобно иметь в виду книгу Псалмов и Притчей, а из пророческих книг Исаии и Даниила; из прочих прочитать только важнейшие части, например, пророчества о Христе Спасителе и Его церкви.

в) В Новом Завете должны быть прочитаны: евангелие Матфея, с указанием параллельных мест в евангелиях Марка и Луки, и с дополнением из последних того, что опущено у евангелиста Матфея, и евангелие св. Иоанна. Из посланий апостольских могут быть избраны для непрерывного чтения послание к римлянам, послания к Тимофею и к Титу, одно из собранных ― Иаковлево или Петрово, и, если позволит время, одно из посланий к коринфянам или послание к евреям.

г) Для поддержания внимания учащихся, полезно, чтобы следующие к объяснению в классе главы, были прочитаны или предварительно в доме; чтобы и те книги, которые не могут быть вполне прочитаны в классе, которые не могут быть вполне прочитаны в классе, были прочитываемы учениками в доме, чтобы на показавшиеся им особенно темными и затруднительными места могли требовать пояснения у наставника.

б) Изучение священного предания

Непрерывное сохранение в церкви апостольского предания, деятельность св. мужей и целых соборов, охранявших св. предания от ненамеренных и намеренных отступлений от него, составляют существенный предмет церковной истории. Но в подробное изучение многочисленных писаний сих св. мужей история входить не может. Между тем, эти высокие творения суть главные хранилища апостольского предания, истинная сокровищница православных догматов и правил христианской жизни, самые верные, уже по близости к апостольскому времени, истолкователи слова Божия, единственно благонадежное руководство к той жизни по духу, а не по плоти, которую слово Божие поставляет единственным условием вечной жизни в Боге, самое крепкое оружие православного богослова, с которым он может победоносно выдерживать борьбу с врагами православия. По сей многоразличной пользе, изучение творений св. отцов, составляет столь важную и необходимую часть богословского образования, что без него оно будет всегда поверхностно и не состоятельно. Но с другой стороны, основательное изучение многочисленных творений св. отцов, очевидно, превышает меру образования семинарского. Для подробного изучения патрологию не станет ни времени, ни средств, как у наставников, так и у воспитанников. В сем положении, между двумя крайностями, т.е. совершенным опущением патрологии в семинарском курсе, что не может быть без вреда, и попыткой преподать ее во всей обширности, что невозможно, благоразумие требует избрать средину, ― т.е. ограничиться чтением только тех св. отцов, из всех веков истории церковной, которые самой церковью признаны вождями в вере и жизни христианской, и из их творений чтением и разбором только тех, которые признаются особенно важными в каком-либо отношении, ― догматическом, нравственном, полемическом и проч. Учение о св. отцах церкви и в этом не полном виде принесет учащимся в семинарии великую пользу; ибо раскроет пред ними богатую сокровищницу учения веры и благочестия христианского, покажет им совершеннейшие образцы различного рода сочинений догматических, нравственных полемических и проч., и, что еще более важно, представить им достоподражаемые образцы богоугодной жизни и деятельности на всех степенях служения св. церкви. Для сей цели наставник патристики а) изложить главные особенно характерный черты жизни св. отца, ― его собственное обучение ко благочестию и приготовление к действованию на чреде служения церкви, его внутреннее образование подвижнической жизнью и постепенное восхождение от силы в силу, его деятельность на пользу церкви и то влияние, какое имела эта деятельность на современников и потомство; б) исчислить его творения, с указанием содержания, духа и направления каждого из них; в) изберет некоторые, важнейшие, из них для подробного разбора, и прочитает хотя некоторые из них части, если нельзя успеть прочитать их вполне; г) укажет другие для прочтения самим ученикам, с тем, чтобы они дали потом отчет в прочитанном. Таким образом, можно надеяться привлечь внимание учеников к творениям отеческим, развить в них духовный вкус и охоту к чтению их, приучить их находить в сем чтении духовную пищу и наслаждение.

в) История церкви

Церковь, или царство Божие на земле, существует от начала мира, т.е. от сотворения первого человека. Церковь христианская, или царство благодати, предначинательно и приготовительно, существует от первого обетования Божия о Христе, как о семени жены, имеющим сокрушить главу змия, а в полном откровении его, со всеми сокровищами благодати Божией, ― с пришествия на землю и воплощения Сына Божия искупителя человеков. Посему, после вступительного объяснения происхождения, первобытного состояния и падения первого человека, история церкви будет состоять из двух частей: 1) история церкви ветхозаветной, которая жила чаянием грядущего Искупителя, поддерживаемая и руководимая обетованиями и откровениями о Нем; и 2) история церкви Новозаветной, живущей верой в пришедшего Искупителя, управляемой невидимо главой и царем своим, Господом Иисусом Христом и руководимой таинственно пребывающим в ней Духом Божиим.

1) История ветхозаветной церкви

Времена церкви ветхозаветной можно разделить на две главные эпохи: а) приняв обетование о грядущем Искупителе, церковь Божия хранит сие обетование в устном предании, наставляемая, по временам, непосредственными откровениями, которые также хранились в живом предании от отцов детям; живет во всем человеческом роде, хотя отделяясь духом веры от сынов человеческих, но не ограничиваясь во внешних пределах видимым образом: ― церковь патриархальная. б) По избрании Богом в наследие свое одного племени, и воспитании его в народ Божий, церковь приемлет от Бога закон в письмени чрез Моисея, и потом все последующие откровения приемлет также в письмени. При сем внешние пределы ее ограничиваются одним народом Божиим, но внутреннее устройство ее расширяется учреждением боголепного богослужения, сначала в скинии, а потом в храме: ― церковь, в собственном смысле, подзаконная. Каждая из сих эпох может быть разделена на несколько периодов. Например, первая эпоха состоит из двух периодов: а) от Адама до Авраама и б) от Авраама до Моисея. Вторую эпоху можно разделить на а) период исхода Израиля из Египта и утверждения в земле обетованной, ― период, по преимуществу, прообразовательный (от Моисея до первого царя Израильского); б) период царей, ― по преимуществу, пророческий (от Давида до возвращения из плена вавилонского; и в) период разных властителей в Иудее, ― период чаяния Мессии, но без откровений и пророков (от возвращения из плена до Христа).

Впрочем, как бы ни была расположена история церкви ветхозаветной, предмет ее определен, ход событий, направляемых промыслом Божиим к одной определенной цели и объявляемый повсюду Богодухновенными писателями, прост, и ясен, источник обилен и не требует предварительной критической поверки достоверности описания (ибо состоит из Писаний Богодухновенных, за исключением источников истории последнего периода). Посему и преподавание ее не затруднительно, и изучение легко. Первое должно состоять в рассказе о событиях, возможно близком к рассказу самих Богодухновенных писателей с необходимыми примечаниями, относящимися до связи событий между собой и отношения некоторых из них, как прообразований, к прообразуемым предметам; последнее ― в том же рассказе, царесказанном учеником, ― с тем, чтобы они умели находить этот рассказ в самой библии и возобновлять его в своей памяти со всеми живыми подробностями, как изображают их священные бытописатели. Посему же самому преподавание истории Ветхозаветной церкви, в достаточной полноте ее, может быть начато с низших классов и разделено так, чтобы в первые четыре года она прочитана была вся, так чтобы ученики, с возрастом, переходили от первых, легчайших, периодов ее к последующим, более трудным.

2) История церкви новозаветной

История новозаветная, в теснейшем смысле христианская, есть благодатное царство Христово, воинствующее на земли, управляемое Главой и Царем своим Господом Иисусом Христовом, благоустрояемое руководимое, пребывающим в нем Духом Божиим. Характер его, как церкви воинствующей, определяет внешнюю судьбу его в мире; характер его, как церкви наставляемой Духом Божиим, определяет его внутреннюю жизнь. В том и другом отношении церковь Христова пережила несколько эпох, с достаточной ясностью отличающихся одна от другой, по которым вся история церкви может быть расположена на несколько периодов.

Земная жизнь Господа Иисуса Христа, как основание благодатного царства Божия на земле, составляет общее как бы вступление в историю Церкви христианской, которая, по принятии св. апостолами Духа Божия:

1) Распространяется, возрастает и укрепляется в постоянной борьбе с иудейством и преимущественно с язычеством. ― Период 1-й ― церковь возрастающая и укрепляющаяся под крестом внешних гонений.

2) Умиротворенная со всне равнопаостольными Константином, борется со внутренними врагами ― ересями, и благоустрояется внутри постановлениями соборов вселенских. Период 2-й ― эпоха вселенских соборов до половины IX века и до начала христианства в России.

3) Умиротворенная от смут, производимых ересями, страждет от раздора произвдеденного притязания Римских пап. Период 3-й ― борьба Востока с Западом и попытки соглашения до падения Константинополя, и до учреждения патриаршества в России.

Примеч. Для большего удобства и ясности хода событий, период сей должен быть изложен в двух отделениях: а) истории православной церкви и б) истории папства, его постепенного отпадения от православия, с постепенным возвышением пап и развитием папистического учения.

4) После тщетных попыток примирения с западом:

а) Православная церковь хранит непоколебимо древнее благочестие, ― на Востоке страдая под игом мусульманским, и на севере благоденствуя под державой благочестивейших царей Русских.

б) Церковь западная, вознесшаяся в предыдущем периоде до крайней высоты могущества в лице пап, колеблется внутренними раздорами и изнемогает в борьбе с протестантством, и с усиливающимся постепенно охлаждением и неверием в собственных ее недрах.

Примечание Как история церкви в России, по ее особенной важности для служителя Русской церкви, преподается в виде особой науки: то преподаватель всеобщей церковной истории, в преподавании последних двух периодов, ограничится историей православной церкви на Востоке, упоминая о событиях в Русской церкви только там, где потребует тесная связь их с событиями в церкви Греческой.

Очевидно, что этот общий очерк слишком общ, что последние периоды слишком обширны и могут и должны быть подразделены на меньшие отделы. Это предоставляется как преподавателям церковной истории, так преимущественно составителям программ и учебников.

В каждом периоде, или отделении периода должны быть изложены в надлежащей связи и последовательности.

а) Внешняя история церкви, ― ее распространение, благоденствие или страдания и проч.

б) История учения церковного, в отношении полемическом (в борьбе с неверием и ересями), экзегетико-догматическом, нравственно-гомилетическом и проч.

в) История благоустройства церковного, ― в отношении к богослужению, церковной дисциплине, христианской жизни в ее добрых проявлениях и нравственных недостатках.

Преподавание церковной истории, приличное возрасту и понятиям семинарских воспитанников, есть по преимуществу фактическое. Критические исследования, равно как теоретические соображения и выводы должны быть предоставлены высшим заведениям и домашней работе наставника в приготовлении им урока. Ученикам он должен изложить события так, как они оказываются достоверно бывшими по исследованиям здравой критики; т.е. им должен быть предложен готовый плод ученых изысканий и исследований, который они могли бы легко принять и усвоить. Само собой разумеется, что изложение событий должно быть в их естественной связи и последовательности с указанием их причин и последствий, без чего история не была бы историей, а сборником сказаний.

Главная руководительная мысль церковной истории, которая дает надлежащий свет и значение всем событиям в церкви, как в общей их последовательности, так и в частном их ходе, есть та, что Сам Господь Иисус Христос, как Глава и Царь церкви Своей, управляет ею, хотя невидимо, но тем не менее действенно и животворно, и что Сам Дух Божий наставляет ее чрез посредство пастырей и учителей. Дух церковной истории есть дух живой и правой веры, которою всегда жила и всегда будет жить истинная церковь Христова. Главная цель ее ― возбудить и оживить в сердцах слушающих и изучающих ее тот же дух живой веры в святую, соборную и апостольскую церковь, в живой союз ее со Христом Господом, в неоскудеваемость в ней благодати всесвятого Духа Божия, в ее твердость и непоколебимость во Христе, так что и врата адовы не одолеют ее. Главный характер ее есть направление к учению, к обличению, к исправлению, к наказанию, еже в правде; это сокровищница христианского назидания, утешения. Такова она в писаниях Богодухновенных и в повествованиях святых мужей; такова должна быть она и в преподавании ее в духовных семинариях. И чем ближе выдерживается сей характер церковной истории в устном преподавании наставника; тем преподавание его будет занимательнее и плодоноснее, тем изучение истории будет благоуспешнее; тогда воспитанники будут принимать уроки своего наставника не одной памятью, а сердцем и всей душой, и, без сомнения, будут хорошо помнить и повторять их.

Господь Иисус Христос, Собой сотворив искупление наше, да приведет нас Богу и Отцу, основал на земле Церковь Свою к совершению святых, в созидание тела Христова, пока достигнем все в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения, Христова. Для достижения сей высочайшей цели, Он даровал ей и благопотребные средства, ― Свое Божественное учение для просвещения разума человеческого светом веры и познания, ― Свои Божественные заповеди для руководства воли их к богоугодной и богоподобной жизни. ― Свои Божественные священнодействия для освящения их и соединения с Собой и с Богом Отцом. Посему в церкви православной есть вероучение, или система догматов, есть нравоучение, или система правил жизни христианской, есть богослужение или система священнодействий и молитвословий, которые и составляют предмет трех наук богословских, ― А) Догматики, Б) Нравственного Богословия и В) Литургики.

Но изучение сих наук, требующее и значительной подготовки, и достаточно развитых способностей, и довольно зрелого возраста, по необходимости должно быть отнесено к последним классам семинарии, между тем и младших возрастом учеников нельзя оставлять в неведении об учении св. православно-кафолической церкви, которое нужно и для всякого христианина, тем паче для служителя церкви, хотя бы и на низших степенях служения, каковыми могут быть не достигшие окончания семинарского курса. Для сего в низших классах семинарии должно быть преподано учение о вере, любви и уповании христианском в простейшем (катехизическом) виде.

Изданный Святейшим Синодом пространный катехизис православной церкви вполне удовлетворяет сей потребности. О преподавании и изучении его нужно заметить следующее:

а) Преподаватель должен, по возможности, уяснить ученикам каждый ответ так, чтобы и слова и самые мысли сделались для учеников настолько понятными, сколько могут быть поняты для детского разума и сердца тайны веры Христовой, которые, впрочем, по слову Самого Господа Иисуса Христа, сокрыты только от (мнимо) премудрых и разумных, но открыты младенцам.

Пособием учителю в сем изъяснении могут служить катехизические поучения, первее всего св. Кирилла Иерусалимского, потом знаменитых пастырей нашей церкви митрополитов Платона и Михаила; а лучшим образцом изложения истин веры в такой степени ясности и простоты, что их могут понимать и самые незрелые умы, ― многие части сочинений святителя Тихона Воронежского.

б) После такого изъяснения, в правильном уразумении которого учитель должен тут же удостовериться посредством спроса нескольких учеников, урок катехизический должен быть заучиваем наизусть по руководству. Это нужно как потому, что в учении церковном самые слова и выражения имеют особенную важность, и своевольная перемена их может вести к неправильной мысли; так и потому, что такое изучение приучит учеников к церковному языку и будет полезно и необходимо для них впоследствии, при слушании система Богословских. Нужно помнить, что как изучение на память, без надлежащего разумения, вредно; так и привычка говорить о высочайших истинах веры, как попало, еще более вредна.

А) Догматика, или система вероучения православно-кафолической церкви.

Почитаем излишним говорить здесь о содержании и составе догматического богословия. Составляя существенный и главный предмет семинарского и академического образования, оно более других наук обработано в наших школах, и наша духовная литература имеет замечательные и удовлетворительные образцы систематического изложения догматов веры. Обращаемся к способу преподавания догматов веры в семинариях.

«Догматы и учение нашей восточной церкви еще древне исследованы, правильно и благочестиво определены и утверждены святыми и вселенскими соборами, прибавлять к ним, или отнимать от них что-либо непозволительно». (Послание патриархов восточно-кафолической церкви и православной веры). Посему знать догмат значит а) твердо помнить и правильно разуметь самое церковное определение его; б) уметь правильно раздробить церковное определение догмата на частные понятия, входящие в состав его, и вывести правильно вытекающие из него следствия, а вместе указать, какие возможны и были действительно ложные представления в понимании догмата, ― с правильным изъяснением тех изречений свящ. писания, на которых отступающие от учение церковного хотят основать свои неправильные понятия; в) не только знать, но и уметь правильно изъяснить те места свящ. писания, на которых основывается церковное изложение догмата и те свидетельства древности, которыми подтверждается истинное предание апостольское. Посему наставник, изложив догмат веры точными словами церковного определения, а) обратит внимание на термины, в которых оно излагается, покажет их значение, силу и употребление в церковном учении; б) разделит сие определение на частные мысли, заключающиеся в нем, и изъяснит их с такой подробностью, чтобы они были понятны и усвоены учениками в надлежащей полноте, в) укажет места св. писания, на которых основано учение церкви, ― с подробным, твердым и основательным изъяснением их; г) подкрепит свое толкование церковного учения важнейшими свидетельствами о непрерывности предания церковного в отношении к сему учению; д) извлечет все выгоды и следствия, вытекающие из рассматриваемого догмата, и укажет связь его с другими догматами; е) укажет ложные толкования и выводы, делаемые не православными с опровержением их.

Для основательнейшего разумения догматов полезно, конечно, изучить самый, так сказать, процесс исследования и утверждения догматов древними соборами и св. отцами, из чего составляется особый отдел догматики (иногда и особенная наука) под названием истории догматов. Но как все, существенно нужное в сем отношении, составляет существенный предмет церковной истории; с другой стороны, подробное изложение сей истории расширило бы пределы догматики до невозможности вместить ее в семинарском курсе, а в умах семинарских воспитанников, не приготовленных еще твердым и основательным изучением положительного учения церкви, могло бы произвести не столько ясность и раздельность, сколько темноту и сбивчивость в разумении догматов веры. Посему эта сторона догматики не может быть признана ни приличной ни полезной в семинарском преподавании. Преподаватель может только, смотря по надобности, указывать, по местам, случаи, подавшие повод к изложению церковного учения в известных выражениях, чтоб показать, какую особенную важность и силу имеют известные термины и выражения в церковном учении.

Наконец, как вера правая есть начало и корень духовной жизни человека, так и догмат православный есть основание правил и обычаев благочестивой и богоугодной жизни. Показывать эту нерасторгаемую связь догматов православной веры с истинно христианской жизнью и благочестивыми обычаями, внушать это воспитанникам со всей должной силой убеждения и живостью благоговейного чувства есть непременный долг преподавателя догматики. Ничего нет вреднее для воспитанников, как привычка к сухому, не проникнутому сердечным убеждением и не оживленному живым чувством благоговения, разглагольствию о высочайших, священнейших, достопоклоняемых предметах веры православной. Привычка сия порождает то бесстрашие в жизни и ту безблагоговейность в отношении к святыне, которые так часто встречаются в священно- и церковнослужителях наших.

Б) Нравственное богословие, или система нравоучения православной церкви.

Главный предмет сей науки есть жизнь христианская, которая может быть рассматриваема а) в ее внутренних основаниях, ― в христиански-благочестивом настроении духа; б) в ее внешних проявлениях, ― в словах и поступках христианина в различных состояниях и обстоятельствах жизни его в мире; в) в ее постепенном возрастании и совершенствовании, или в христианском подвижничестве. Отсюда вся система христианского нравоучения распадается на три главные части:

а) Учение о внутренней жизни христианина. Жизнь вообще есть проявление сил; и жизнь духовная есть проявление сил духовных. Господь Бог, создавая человека, вдохнул ему дух жизни, которая проявляется в деятельности разума, воли и чувства и других сил души человеческой, сопряженной с телом. Эта жизнь, в начале чистая и святая, грехопадением человека, соделалась греховной и нечистой, и потому отверженной Богом и осужденной на вечную погибель. Но Господь Иисус Христос, искупив нас своими страданиями и смертью от осуждения смерти, даровал божественную благодать всесвятого Духа Божия, которой духовная жизнь наша обновляется, очищается, освящается, соделывается паки богоугодной и возводится к причастию вечной жизни Божией. Предмет христианского нравоучения есть собственно сия новая жизнь человека во Христе Иисусе: но для уяснения сего предмета необходимо предварительное точное понятие о ветхой, греховной жизни человека, которую обновляет благодать Божия, т.е. о направлении сил души человеческой в ее падшем, греховном состоянии, о различных степенях и видах греховного состояния, сообразно различным страстям господствующим над всеми силами души человеческой, о невозможности сделаться человеку лучшим своими и средствами, о необходимости последствий греховной жизни вечной ― вечной смерти или вечном отвержении от Бога. Затем подлежит рассмотрению новая жизнь наша во Христе, где должно будет рассмотреть а) главную силу жизни во Христе ― благодать Божию и отношение ее к естественным силам человека; б) главное условие новой жизни ― покаяние и самоотвержение; в) главное основание новой жизни ― живую веру во Христа Иисуса; г) главное начало новой жизни ― любовь; д) главное побуждение к преуспеянию в новой жизни ― живое упование благоволения и помощи Божией до смерти и вечной жизни со Христом по смерти; е) главный закон новой жизни ― волю Божию, являющуюся нам в слове Божием и велениях власти церковной (особенно духовного отца); ж) главный характер нового человека во Христе, ― смирение, послушание, преданность воле Божией и страх Божий; з) главные свойства нового человека, ― кротость, благость, милосердие, долготерпение и проч., которые апостол называет плодами Духа; и) главный образец новой жизни, ― земную жизнь Господа Иисуса Христа; i) главное направление ее ― последование Христу. Из подробного рассмотрения сих сторон внутренней жизни христианина составится образ (идеал) нового человека, обновляемого в разуме по образу создавшего его.

б) Учение о внешней жизни христианина. Внутренняя жизнь христианина проявляется в словах и действиях внешних (поступках) и управляется законом Божиим и заповедями церковными. Итак учение о внешней жизни христианина начнется с рассмотрения а) закона Божия и заповедей церковных, как управляющего начала христианской деятельности; б) употребления слова, как одного из обнаружений жизни христианской, и в) внешней деятельности ― другого обнаружения христианской жизни ― состоящей в исполнении закона Божия ― добрых делах (добродетелях), или в преступлении закона ― в грехах и пороках. После сего общего учения о христианской деятельности, следует подробное рассмотрение ее а) в различных отношениях человека ― к Богу, к церкви небесной и земной, к ближним и к самому себе; б) в различных состояниях человека ― церковном, гражданском и семейном; в) в различных положениях человека в обществе ― начальников и подначальников, судей и подсудимых, наставников и воспитанников, воинов и мирных граждан, торгующих и земледельцев, узников и осужденных законом и проч. и проч.; г) различных обстоятельствах жизни ― радостных и печальных, счастье и несчастии, болезни и здоровье и проч. и проч. Из рассмотрения всех этих сторон внешней жизни христианина составится образ (идеал) благочестивого поведения и богоугодной деятельности истинного последователя Христова.

в) Учение о преуспеянии в христианской жизни, или о христианском подвижничестве. Весь подвиг христианской жизни св. апостол называет бранью, а христианина ― духовным воином: так смотрит на жизнь и христианская аскетика (как показывают все подвижнические творения св. отцов).

1) Духовному воину нужно а) предварительное обучение b) знание врагов своих, их свойств и враждебной деятельности, с) приличное и надежное вооружение и употребление духовного оружия, d) потом самое ведение духовной брани. а) Обучение, или приготовление к жизненной брани есть христианское воспитание. Существенный предмет его есть а) сохранение в питомце благодати св. крещения и б) развитие духовных сил его, как требует благодать св. миропомазания. По важности своей эта часть христианской аскетики должна быть преподана с особенным вниманием.

b) Главный враг христианина есть, по слову апостола, миродержатель тьмы века сего, дух злобы. Он действует на нас посредством нашей плоти (греховной природы нашей) с ее страстями, и мiра с его соблазнами, а иногда (на более совершенных) и непосредственно. Действия его называются искушениями, которые бывают внутренние (злые помыслы) и внешние в бесчисленно разнообразных видах.

с) Духовное оружие христианина можно различать на а) внутреннее, которое указывает апостол Павел, препоясуя духовного воина истиной, облекая его в бронь правды, обувая ноги его в уготование благовествования мира (миролюбивое расположение духа), покрывая голову его шлемом упования спасения, защищая его щитом веры, вооружая его мечем Слова Божия, и преимущественно непрестанной умной молитвой, с которой соединено духовное бодрствование или трезвение; и б) более внешнее ― внешняя молитва церковная и домашняя, с поклонами и проч., чтение слова Божия и книг душеполезных, собеседование с мужами, исполненными духовной мудрости и рассуждения, частая исповедь, причащение св. таин, порабощение тела постом, трудами, уединением, бодрствованием и проч.

d) Сама брань духовная состоит а) в борьбе со страстями, где подлежат рассмотрению: развитие греховного помысла в пожелание, в склонность и страсть; исчисление восьми главных страстей с их страстями и указание способа благоуспешной борьбы с ними; б) в борьбе со внешними искушениями ― осторожность в обращении с людьми, беспристрастие к внешним благам и проч.

2) Духовная брань имеет свои степени, и духовная жизнь свои возрасты. Есть младенцы во Христе, которые должны находиться под непрестанным охранением и руководством мужей опытных; ибо сами, по неопытности своей, не могут успешно бороться со врагом и могут сделаться его пленниками. Есть духовные юноши, которые приобрели уже некоторую степень силы и навыка духовного, но могут еще уязвляться от врага, и требуют посторонней помощи, ― духовного наставления, руководства и советов мужей, имеющих дар рассуждения духовного. Есть духовные мужи, которые имеют чувства обученные в познании добра и зла, достигли полного развития сил духовных, так что могут не только скоро уразумевать и легко отражать нападения вражии, но и другим подавать духовную помощь; их самоиспытание, наблюдения над действиями страстей, опытность и искусство в победе их суть сокровища назидания, утверждения, ободрения и утешения для ревнующих о совершенстве духовном.

Есть наконец, духовные старцы ― совершенные, которые достигли бесстрастия и невозмутимо успокоенные в Боге; их деятельности есть духовное созерцание, которое сопровождается иногда благодатными восхищениями; пред их духовным взором открыты все козни врага, который не смеет уже приступить к ним; их слово есть благодатный елей, который питает, умягчает, согревает и восторгает от земли к небу души людей, ищущих своего спасения; у них одно желание ― разрешиться и со Христом жить.

3) Поприщем духовной брани служат различные пути жизни. Здесь подлежат рассмотрению более общие виды жизни христианина (подробное рассмотрение всех состояний жизни почти не возможно и расширило бы чрезмерно круг науки), как то: а) жизнь мирская вообще, ее удобства и неудобства в отношении к преуспеянию в духовной жизни, ее соблазны, и искушения и средства к преодолению их и проч.; б) жизнь монашеская, ― ее особенности и преимущества в духовном отношении, ее дух и цель, ее обеты и правила, ее опасности и искушения, и средства к преодолению их и проч.; в) высшие и чрезвычайные пути духовной жизни, ― пустынничество, затворничество, молчальничество, юродство Христа ради.

Одного краткого указания содержания нравственного богословия уже достаточно, чтобы понять, что преподавание его требует духовной зрелости и опытности в преподавателе. Никакие советы, наставления и правила касательно преподавания сей науки не заменят собственной опытности преподавателя, и не сделают неискусного в духовной жизни хорошим в ней наставником. Искреннее стремление к духовному совершенству самого наставника, апостольская ревность и желание видеть чад своих совершенными во Христе, лучше всего могут научить его успешному и плодоносному преподаванию христианской нравственности. Впрочем, и значительной степени духовной опытности не будет достаточно для преподавания такой науки, которая объемлет жизнь христианскую во всех ее видах до самых высших степеней совершенства. Этот недостаток с избытком могут восполнить нравственные и духовно-подвижнические творения св. отцов, с которыми преподавателю нужно быть знакомым в возможной степени совершенства, и, по возможности, знакомить своих слушателей, чтобы, и они, при недостатке живых руководителей в духовной жизни, привыкли находить всегда верное руководство в писаниях отеческих.

В) Литургика, или учение о богослужении православной церкви

Предмет литургики есть богослужение православной церкви. Участие в богослужении столько же важно и необходимо для христианина, как и правая вера и добрая, благочестивая жизнь, или лучше, без участия в богослужении ни вера истинная, ни богоугодная жизнь невозможны. Ибо участие в таинствах церковных приносит в душу благодать всесвятого Духа Божия, которая обновляет и освящает ее, творит и веру нашу живой и добрые дела наши богоугодными. Участие в таинственном жертвоприношении Тела и Крови Господа Иисуса Христа открывает молитве нашей путь к Престолу Отца Небесного, и делает ее благоприятной пред ним; ибо Он с благостью и милосердием призирает на приносимую Ему жертву плоти и крови единородного Сына Его и на приносящих ее и на молящихся при сем страшном жертвоприношении. Участие в молитвословиях церковных низводит на нас благословение Божие, ограждающее нас от всякого зла, вспомоществующее нам во всяком добром деле. По сей важности богослужения церковного для спасения нашего, св. апостол Павел заповедует христианам ― не оставлять собрания церковного (Евр.10, 25), а правила церковные повелевают отлучать от общения того, кто без особенной нужды или препятствия не будет в церковном собрании в продолжение трех седмиц (6 Всел. соб. прав. 80).

Такое значение Богослужения в жизни христианина дает высокое значение и науке о богослужении в ряду богословских наук.

Нужно, чтобы будущий священнослужитель понимал совершенно не только сущность богослужения, но и все его подробности, чтобы совершал его с полным сознанием величия совершаемых им священнодействий, и с подобающим благоговением; чтобы и присутствующим при богослужении внушал здравые о нем понятия и должное благоговение, дабы участие в богослужении было им во спасение, а не в осуждение.

Рассматривая ближе богослужение православной церкви, видим 1) некоторые общие, так сказать, элементы, которые составляют и основание и составные части всех священнодействий и молитвословий, совершаемых освященными лицами, и общие, необходимые для них, принадлежности. 2) Различные священнодействия, совершаемые в различные времена, в храме и вне оного. Посему наука о богослужении имеет две части: 1) учение о богослужении вообще, и 2) учение о различных видах богослужения, или священнодействиях.

1) Общее учение о богослужении обнимает собой: а) внутренние элементы богослужения, которые составляют его сущность и основание, б) элементы внешние, или составные части богослужения и в) общие принадлежности богослужения.

а) Основанием нашего общения с Богом и благоугодного служения Ему служит примирительная крестная жертва Единородного Сына Божия. Ради нее Отец Небесный ниспосылает нам благодать всесвятого Духа, и ради ее приемлет наши молитвы и прошения.

Посему в сем отделении предлежит рассмотрению: а) жертва, как основание нашего общения с Богом и условие благоугодного служения Ему; b) таинство, как средство нисхождения к нам благодати Божией, и c) молитва, как путь возношения духа нашего к Богу.

Примеч. Это отделение литургики, которое, впрочем, составляет основную часть ее, по видимому, сходится с некоторыми частями догматики и нравственного богословия, в которых рассуждается о тех же предметах. Но в литургике предметы сии рассматриваются частю с своей особой стороны, частью с большей подробностью. Именно: а) учение о жертве должно быть развито и изложено здесь с большей подробностью, так что учение догматическое о ней будет составлять только основание учения литургического; б) таинство рассматривается в литургике только с одной стороны, как средство сообщения душе человеческой благодати Божией; в) учение о молитве, которую нравственность христианская рассматривает или как обязанность, или как средство к нравственному преуспеянию, вообще только с практической стороны, в литургике должно быть изложено преимущественно со стороны теоретической.

б) Составные части богослужения суть: а) Псалмопение; b) церковные песнопения; c) молитва в разных видах, которые исчисляет апостол, т.е., молитвы, моления, прошения, благодарения; d) чтение священного писания; е) поучения.

в) Принадлежности богослужения: а) священные лица; b) священные места; c) священные вещи или утвари; d) священные времена; е) богослужебные книги, f) символические действия, как то ― крестное знамение, поклоны, возжжение светильников, каждение фимиамом и проч.

2) Учение о богослужениях, совершаемых православной церковью в особенности, т.е.

а) О литургии, как первом и важнейшем богослужении.

b) О богослужениях повседневных ― вечерни, повечерии, полуношнице, утрени и часах.

c) О богослужениях особенных ― в праздники и посты.

d) О богослужениях частных, или требах, ― т.е., о последованиях при совершении таинств, погребения и поминовения, пострижения в монашество, освящения воды, освящения храмов, молебных пений и молитвословий по разным случаям.

е) О молитвах домашних.

Как все вообще богослужение церковное, так и все его виды имеют и сторону догматическую, которая составляет основание их, и сторону таинственную, которая составляет высокий характер и дух их, и сторону обрядовую, которая составляет их внешность. С этих трех сторон и должно быть рассматриваемо богослужение Православной Церкви. Отсюда и литургика имеет характер науки и догматической и истолковательной и археологическо-описательной. Ни одна из сих сторон не должна быть опускаема из виду, и ни одна не должна, в преподавании, перевешивать или вытеснять другую. В особенности должно остерегаться преподавателю, чтобы наука сия не получила вида сухого археологического исследования и описания, какой является она в сочинениях протестантских богословов. Для них богослужение древней Церкви есть действительно предмет мертвой археологии, поскольку его нет уже в жизни их общества; а в жизни Церкви Православной богослужение составляет живой элемент; оно живет и оживляет собой весь собор верующих. Посему и преподавание литургики должно быть оживлено тем духом высокого созерцания пренебесных таинств, совершающихся в храме божием, и глубокого чувства благоговейного восторга и умиления, которым запечатлено все богослужение Православной Церкви. Преподаватель должен иметь в виду ту главную цель сей науки, чтобы слушающие его научились петь Богу разумно, и служить Ему со страхом и трепетом; чтобы и в слушании и в совершении богослужения привыкли находить уму и сердцу своему духовную пищу, без которой дух наш и алчен и жажден; чтобы молитва церковная сделалась такой же потребностью души их, как воздух для тела, чтобы сердце их жаждало дышать сим небесным воздухом и душа их возжаждала к Богу крепкому живому.

Практическими называем те науки, которые руководствуют учащегося к тому, как употреблять благоплодно и спасительно богословские познания, приобретенные изучением богословских система, ― в том круге действования, к которому он приготовляется воспитанием. Очевидно, что круг этих наук может быть расширяем или стесняем соответственно назначению воспитанника.

Назначение воспитанника семинарии ― быть священником и духовным пастырем прихода. Т.е. он должен быть а) священнодействователем к освящению прихожан своих; б) наставником и учителем к просвещению их светом веры; в) духовным правителем своего прихода. Все эти предметы объемлются одной наукой ― пастырским богословием, которое наставляет готовящегося к пастырскому служению тому, как подобает ему в доме Божием быть, как проходить высокое служение пастыря ― священнослужителя во спасение свое и пасомых. Но некоторые части сей науки, по особенной важности и обширности своей, могут и, по справедливости, должны быть отделены и преподаны в виде особенных наук. Таковы именно, гомилетика, или учение о церковном собеседовании, право каноническое, или ситсематическое изложение церковного законодательства, определяющего деятельность как всех членов Церкви вообще, так и пастыря-священнослужителя в особенности; и обличение ересей и расколов, уже отделившихся от Церкви и сложившихся в особые общества. Таким образом, за выделом подробностей, касающихся искусства проповеднического, церковного законодательства и обличения неправоверных, богословие пастырское остается общей наукой о свойствах, характере и духе служения пастыря вообще и во всех видах деятельности его по отношению к пасомым; почему весь круг практических наук будет состоять из 1) богословия пастырского, 2) гомилетики, 3) права канонического, и 4) богословия обличительного.

Главный предмет пастырского богословия есть изложение существенных свойств и обязанностей священника, как священнослужителя и духовного пастыря и руководителя ко спасению вверенных его духовному попечению христиан. Служение пастыря оно рассматривает, как а) в общем его значении и свойствах, так и б) в различных видах обязанностей пастыря.

а) Говоря о служении пастырском вообще, преподаватель покажет:

а) Истинное значение пастырского служения, его происхождение и назначение, его высокое достоинство и свойства, его необходимость и важность для Церкви, его значение в обществе и особенный союз пастыря с пасомыми и проч.

b) Свойства или качества лица предназначаемого к пастырскому служению ― умственные, нравственные и внешние.

с) Приготовление к служению пастырскому ― умственное и нравственное образование, подвижническая жизнь и проч.

d) Особенные свойства, составляющие характер доброго пастыря во всех видах его пастырского служения и во всех случаях жизни.

б) Говоря об обязанностях пастырского служения в частности, преподаватель изложит подробно:

а) Деятельность пастыря, как учителя веры и духовного пестуна верующих, ― пастырская педагогика.

b) Обязанности его, как совершителя таинств и богослужения вообще, ― пастырская литургика, научающая, как приготовлять себя к достойному священнослужению, как совершать оное во спасение свое и пасомых, как предрасполагать и руководить верующих, чтобы совершаемое богослужение было для них благодатно и спасительно. (Особенного внимания заслуживают здесь наставления о совершении исповеди и других таинств).

с) Обязанности пастыря, как духовного правителя паствы, ― отношение пастыря к пасомым в различных их нуждах духовных и в различных случаях и обстоятельствах жизни. (Здесь особенно важны ― посещение больных, исправление и назидание обладаемых какой-либо страстью, вразумление и исправление заблуждающих в вере, утешение страждущих и несчастных и проч.).

Преподавание пастырского богословия, как науки практической, требует от преподавателя прежде всего духовной опытности не только в благочестивой жизни, но и в действительном служении Церкви. Всякой практической деятельности лучше всего научиться можно из действительных примеров и живых образцов. Посему преподавание пастырского богословия должно быть оживлено во всех частях своих указанием образцов пастырской деятельности, которыми так богата история, как древней вселенской Церкви, так и Церкви Русской. Как бы ни были, впрочем, высоки и поучительны эти исторические образцы пастырского служения, но по самой высоте и величию своему, они могут казаться недосягаемыми для воспитанников. Нужно, чтобы преподаватель, указывая эти исторические образцы пастырского служения, указывал и ближайшие к воспитанникам примеры, как старались подражать сим высоким образцам, в своем круге деятельности, известные по своей благочестивой жизни и пастырской ревности священнослужители, о которых хранится добрая память в народе².

С другой стороны, поскольку воспитанники семинарии приготовляются к пастырскому служению в определенной местности (в епархии); то преподаватель обязан ознакомить их, по возможности ближе, с духовным состоянием и духовными потребностями народа своей епархии, чтобы возбудить в них ревность и указать средства благотворно действовать к нравственному воспитанию и совершенствованию народа. В этом отношении, преподавание пастырского богословия, в каждой семинарии должно иметь свой, так сказать, местный, колорит. И чем лучше сумеет преподаватель придать науке этот местный характер, тем больше принесет она пользы учащимся, тем будет для них занимательнее и тем успешнее будут их занятия.

Вообще цель преподавания пастырского богословия и стремление преподавателя должны состоять в том, чтобы изобразить не один отвлеченный, безжизненный идеал, а живой, близкий к разумению и сердцу слушателей образец доброго пастыря, который они могли бы искренно полюбить, с которым могли бы, так сказать, сродниться душой, и который искренно пожелали бы осуществить в своей жизни и деятельности; чтобы предохранить своих слушателей от увлечения примерами не только тех недостойных служителей Церкви, которые служат не утешением и назиданием, а бременем и даже соблазном для своей паствы, но и тех беспечных пастырей, которые в одном неопустительном совершении богослужения и треб полагают всю обязанность своего служения, не заботясь о духовном состоянии своей паствы; чтоб, указывая предстоящим им трудности и скорби пастырского служения, а вместе и высокую заслугу пред Богом и человечеством, которую может оказать верный своему призванию пастырь, возбудить в них живое усердие и готовность посвятить себя сему служению с полным самоотвержением, с искренней любовью к народу, который погибает в неведении от беспечности своих пастырей, с горячей ревностью о славе Церкви Христовой, которая, как матерь, паче всего болезнует и страдает от нерадения беспечных своих служителей.

Предметом гомилетики есть церковное собеседование, которое составляет одну из главных обязанностей пастырского служения. В этом отношении гомилетика есть только часть пастырского богословия. Но, с другой стороны, чтобы хорошо и с пользой беседовать в храме Божием, надобно прежде научиться беседовать таким образом. В этом отношении гомилетика, как руководство к тому, чтобы приобрести уменье и навык назидательно и хорошо беседовать в храме Божием о предметах веры и жизни христианской, составляет особую науку.

Поскольку церковное собеседование есть только вид слова ораторского вообще и формы церковных собеседований относятся к формам словесных произведений, о которых рассуждает общая словесность или риторика: то и гомилетика имеет близкое сродство и представляется, с первого взгляда, как бы частью общей словесности. Но церковная беседа имеет свой собственный предмет, и, что важнее всего, свой собственный характер и дух, свое определенное направление и цель, свои особенные приемы и правила, и чем менее связана риторическими формами, тем действие ее бывает благотворнее; в этом отношении искусство проповедническое есть уже самостоятельное искусство, не только отличное, но и независимое от искусства ораторского. Почему и может, а, по особенной важности его в богословском образовании, должно составлять предмет особенной науки.

Церковное собеседование, как сказано выше, имеет а) свой собственный предмет, б) свою определенную цель, в) свой отличительный характер и дух, г) свои особенные приемы в составлении и произношении поучений, д) свою весьма важную историю. Посему, после общих понятий о церковном собеседовании, его происхождении, его важности и значении в Церкви и проч. преподаватель объяснит:

а) Предмет Церковного собеседования: ― Это все христианское учение ― догматическое, нравственное и проч. Здесь подлежит рассмотрению не столько то, можно ли и нужно преподавать то или другое учение с кафедры, сколько то, как преподавать, чтобы оно было благоплодно для слушателей. Учение веры освещает собой все знания человеческие, нравственность христианская объемлет все стороны жизни человеческой, заповедь Господня просвещает и руководит христианина во всех путях его жизни и деятельности.

Беседа пастырская должна вести, так сказать, учение христианское в жизнь человека, образовать в нем христианский взгляд на все предметы и события, встречающиеся ему в жизни, направить его на прямой христианский путь деятельности во всех случаях и обстоятельствах, образовать в нем истинно христианское чувство в отношении ко всем людям, среди которых живет³.

б) Направление и цель церковной беседы, ―вообще ― спасение верующих, в частности ― утверждение их в правой вере, в благочестивом настроении их чувства, христоподражательной жизни и деятельности. Здесь преподаватель, основываясь на примерах и наставлениях великих учителей и проповедников христианства, укажет, для предохранения своих слушателей, ложные или неправильные направления, которые принимала и принимает церковная беседа у проповедников, преимущественно католических и протестантских, увлекаясь или духом партий, или видами земными и проч.

в) Характер и дух церковной беседы ― библейский: ее назидательность, убедительность, духовное помазание и проч.

г) Внешние свойства церковной беседы, ― язык и слог. Здесь, между прочим, подлежит рассмотрению вопрос: насколько и как может быть допущен на церковную кафедру язык, так называемый, народный и провинциальный.

д) Внешние приемы церковного собеседования: различные виды церковных поучений и образ произношения их с кафедры.

е) История церковного собеседования. Здесь не может быть речи о полной истории церковно-проповеднической литературы, которая в пространственном виде не может быть совместима в семинарском курсе, а в слишком кратком почти бесполезна. Но преподаватель обязан ознакомить своих слушателей с лучшими образцами церковного красноречия из всех веков христианской истории, так чтобы они имели понятие о характере и свойствах проповеднических произведений, по крайней мере лучших проповедников христианства, и умели пользоваться ими в своих собеседованиях к народу.

Наставления гомилетические преимущественно должны быть оживлены примерами во всех частях своих; ибо никакая теория не даст такого ясного, так сказать, наглядного понятия о свойствах проповеди, как беседа благочестивого проповедника. Самая теория и правила христианского красноречия должны быть основаны преимущественно на мыслях о проповедническом деле таких великих и поистине духоносных проповедников как Златоуст, Ефрем Сирин и под.⁴ Нет почти нужды напоминать, что теоретические наставления должны сопровождаться практическими упражнениями в составлении проповедей в различных видах. Можно указать здесь, между прочим, на следующие упражнения.

а) Нужно заставлять учащихся делать извлечения из обширных бесед св. отцов церкви, так чтобы в извлечении удерживался, по возможности, дух и характер отеческого слова. Такие извлечения можно делать и из наших древних проповедников, например, св. Дмитрия Ростовского, Стефана Яворского и проч.

б) Необходимо приучать воспитанников семинарии говорить краткие наставления, без приготовления их на бумаге, ― так называемые экспромты. Это и полезно для образования дара слова, и необходимо священнику, который должен, по слову апостола, всегда быть готовым дать ответ всякому вопрошающему, и часто поставляется, обстоятельствами своего служения, в необходимость дать приличное наставление нуждающемуся в нем.

Предмет науки права канонического есть внешнее и внутреннее устройство церкви, определяемое церковным законодательством.

Церковь, как общество верующих во Христа, связанных между собой единством веры, любви и упования и участием в святых таинствах, основана Самим Господом Иисусом Христом, устроена и утверждена в мире, по Его Божественным наставлениям и заповедям и под руководством всесвятого Духа Божия, ― святыми апостолами. Все последующее законодательство церковное есть истолкование и приложение к различным обстоятельствам церкви тех коренных прав и обязанностей ее, которые изложены в Слове Божием и вытекают из самого существа ее и цели, и достигло настоящего развития своего постепенно в продолжение многих веков. Посему в основании изложения церковного законодательства в том виде, как оно существует в церкви в настоящее время, должно быть положено:

а) Учение о коренных и существенных правах церкви, как Богоучрежденного общества для просвещения, освящения и спасения людей, находящегося под невидимым управлением Господа Иисуса Христа, как Главы и Царя своего, и всесвятого Духа Божия, и под видимым управлением Богоучрежденной Иерархии.

б) Историческое обозрение: а) канона вселенской церкви, как главного и неизменяемого основания церковного управления, и б) последующего за тем истолкования и приложения к временным и местным условиям церкви сего основного законоположения.

Церковь, как общество самостоятельное, имеет определенное устройство внешнее (ибо состоит из членов, связанных между собой взаимными правами и обязанностями), и имеет в своем распоряжении Богодарованные средства для достижения своей цели; но, как общество хотя отличное, но не отдельное от гражданского общества, находится в известной связи и отношении к нему. С этих трех сторон и должна рассмотреть церковь наука церковного законоведения, т.е.

а) Внешнее устройство церкви, состоящей из церковного правительства (иерархии), клира и народа;

б) Внутреннее устройство церкви, или действия церковной власти в учении, священнодействии и управлении; наконец

в) Отношение церкви к обществу гражданскому, и к обществам иноверным⁵.

Церковное законодательство, основываясь на твердых и неизменных постановлениях Священного Писания и правил вселенских соборов, в существенных основаниях своих неизменно; но в частных подробностях своих, смотря по условиям времени и места и по обстоятельствам церкви, не может не изменяться. Посему наука церковного законоведения, по указании основных постановлений церковных по какому-либо предмету, может или обозревать исторически применение сих постановлений к опыту в различные времена, доходя таким образом до действующего в настоящее время закона; или излагать прямо по действующему законоположению. Первый способ изложения⁶ был бы слишком обременителен для семинарских воспитанников, которым нужно раньше всего знать, как священнику должно действовать в своем звании по существующим законам. Посему наставник, указав основные постановления церковные, относящиеся к какому-либо предмету, тотчас обратится к тому, как эти постановления разъясняются и прилагаются к различным случаям и обстоятельствам действующим ныне церковным законоположением, минуя то, какие существовали на сей предмет постановления греко-римским императоров, или какие существовали обычаи и постановления в древней Русской церкви.

Наука церковного законоведения, основываясь во всех частях своих на положительных законах, имеет вид науки догматической и положительной: посему и преподавание ее должно состоять в надлежащем разъяснении того, что есть в учебной книге, чтобы воспитанники могли не выучить только ее, а хорошо узнать и усвоить себе. Такому уразумению церковных законов могут помогать различные случаи, относящиеся к тому или другому предмету науки, и различные обстоятельства, к которым может быть поставлен приходской священник: наставник и должен предлагать подобные случаи на разрешение учащимся; этим преподавание оживится и сделается занимательным для слушающих.

Законы церковные охраняют целостность церкви, ее чистоту и непорочность как во всех ее членах, так преимущественно в ее служителях. Строгое соблюдение их есть залог целости и благосостояния церкви; равно как ослабление церковной дисциплины порождает тяжкие недуги в организме ее, которые приводят ее к упадку, а иногда к распадению и разделению. Строго законная или бесчинная деятельность священно- и церковнослужителей имеет, в сем отношении, особенно важное влияние на благосостояние церкви; св. апостол с сердечной болезнью упоминает о многих бесчинно ходящих проповедниках веры. Соображая все это, наставник постоянно должен иметь в виду ту главную цель своих уроков, чтобы произвести в сердцах слушателей своих живое убеждение в святости церковных законов, при строгом исполнении которых единственно возможно достижение высшего предназначения церкви ― спасения верующих; убеждение в том, что священнослужитель, бесстрашно преступающий законы церковные, есть не служитель церкви, а изменник и поругатель ее, который бесчестит собой весь лик священнослужительский, что посвящающему себя на служение церкви должно быть готовым стоять до крови за честь ее и за святость ее законоположений и уставов.

Обличение заблуждающих для приведения их в сознание истины, для вразумления и наставления в правом разумении слова благовествования Христова, есть одна из обязанностей пастыря ― священника: почему пастырское богословие не может обойти сего предмета, излагая обязанности пастыря. Но заблуждения в понятиях о предметах веры надобно различать на заблуждения частных лиц, которые при том остаются членами церкви и не отделяются от нее⁷, и заблуждения целых обществ христианских, отделившихся от церкви православной. Как поступать пастырю в отношении к первым, тому должно научить пастырское богословие: но обличение последних, требующее обстоятельного изложения и точного опровержения их заблуждений, уже выходит за пределы пастырского богословия и становится предметом особой науки, под именем богословия обличительного.

Всех сект, ересей и расколов было и есть великое множество. Многие из них сделались достоянием истории; ибо не существует уже в настоящее время. Но и существующие в настоящее время сект и их различных видов так много, что стараться обнять все их наукой было бы слишком обременительно и почти бесполезно для учащихся; ибо сведения о многих из них составляют предмет более любознания, нежели действительной потребности. Посему область науки богословия обличительного должна быть ограничена действительной потребностью учащихся.

Православный священник, в пределах отечества нашего, повсюду может встретиться только с папистами, протестантами и русскими раскольниками разных сект. Посему в семинариях вся наука обличительного богословия может ограничиться рассмотрением этих трех видов заблуждений, которых держатся целые общества, отделившиеся от церкви.

Первые семена или начала всякого сектаторского учения скрываются часто в обстоятельствах, сопровождавших его появление, в личных свойствах и обстоятельствах жизни первых лжеучителей, в нравственном и умственном состоянии общества, среди которого оно появляется и распространяется и проч.; потом оно слагается, мало помалу, в систему и достигает известной степени самостоятельности; под влиянием дальнейших обстоятельств оно нередко видоизменяется и дробится на отдельные виды. Посему первое, что подлежит рассмотрению в каждом лжеучении, есть его история, которая служит и главным обличением лжеучения, по крайней мере устанавливает правильный взгляд на него и пролагает прямой путь к его обличению. Нужно, впрочем, заметить, что полная история ересей и расколов принадлежит собственно церковной истории. В богословии обличительном (которое преподается уже после церковной истории), довольно привести на память слушающим те главные обстоятельства, которые действительно способствовали появлению или распространению ереси и раскола, его образованию в систему лжеучения, и которые имели влияние на дальнейшую судьбу его; довольно охарактеризовать и представить в подлинном виде те лица, которые были виновниками заблуждения, или которые имели особенно важное влияние на его распространение и утверждение, преимущественно своими сочинениями. Искусству преподавателя необходимо предоставить суметь, не развлекаясь подробностями, извлечь из истории и представить то, что существенно нужно для правильного уразумения лжеучения, и без чего оно может быть не верно понято и не благонадежно опровергнуто.

Каждая система лжеучения имеет свое основное начало, свой исходный пункт, из которого разветвляются и с которым тесно связаны все частные заблуждения. Искусство преподавателя будет состоять в том, чтобы найти этот основной пункт всей системы лжеучения и показать, как в нем сосредоточиваются и к нему прикрепляются все частные заблуждения. Опровергнуть твердо и основательно это главное начало значит опровергнуть всю систему; так что опровержение частных мнений касательно того или другого предмета вероучения не потребует уже обширных и продолжительных исследований, в особенности, когда положительное учение православной церкви уже известно слушателями из догматики.

Весьма важно, наконец, и то, чтобы обличаемое лжеучение рассматриваемо было в его современном состоянии; ибо некоторые сектаторские учения значительно изменились с течением времени и отступили от своего первоначального вида. В противном случае, обличение не может быть верно направлено против действительных заблуждений, и не может достигать своей цели.

Преимущественное внимание и большее время должно быть посвящено изучению и рассмотрению раскола в Русской церкви, или старообрядства; ибо это наш домашний недуг, который составляет самую болезненную язву церкви православной, и от которого православному священнику прежде всего должно охранять свою паству. Лжеучение раскола не изложено нигде во всей полноте и совокупности, и притом подразделяется на многие частные толки; почему и систематическое обличение его затруднительно. Наставнику, по объяснении начала раскола в России, и по опровержении главных и основных его документов, каковы челобитные ― Соловецкая и Никиты Пустосвята, должно показать главные ветви раскола ― поповщину и беспоповщину, и опровергнуть их частные заблуждения; потом обратиться к тем частнейшим подразделениям или толкам, какие есть в епархии, и с ними, по возможности, ближе ознакомить учащихся. Учение о расколе должно быть закончено сведениями и опровержением отдельных сект, независимых от раскола старообрядства, каковы: молокане, духоборцы, жидовствующие, хлысты и проч. И здесь преимущественное внимание должно быть обращено на те секты, какие есть в епархии⁸.

Полемических сочинений против раскола есть довольно: посему затруднения в пособиях к изучению раскола, по видимому, не должно бы быть: но на деле оказывается противное. Как ни основательно опровергаются различные мнению раскольников в сочинениях полемических, ― опровержения сии остаются, большей частью, неубедительны для приверженцев раскола. Причина сему, отчасти, в том, что опровержения заимствуются не из книг, уважаемых раскольниками; а наиболее в том, что убеждения раскольников основываются нередко на побуждениях, совершенно посторонних, независимых от убеждений религиозных. Посему наставник не должен ограничиваться одними опровержениями ложных мнений раскольнических; а должен указать учащимся самый способ успешно действовать на убеждения заблуждающих. В сем отношении должно иметь в виду наставление, как действовать священнику при вразумлении раскольников, составленное покойным митрополитом Григорием, и разосланное по епархиям при указе Святейшего Синода в 1859 году. Но лучшим пособием и руководством к сему должны служить ближайшие и точнейшие сведения о состоянии раскола в местной епархии: на них основанные и с ними соображенные наставления будут действительно полезны для воспитанников.