Глава 6. Третье миссионерское путешествие

Третье миссионерское путешествие – самое продолжительное по времени и самое богатое драматическими событиями из всех путешествий апостола Павла. Оно длилось около пяти лет и завершилось в Иерусалиме.

Первая часть нового путешествия Павла вмещается в скупые строки книги Деяний: «И, проведя там²⁸⁴ несколько времени, вышел, и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников» (Деян. 18:23). Далее следует отступление, касающееся пребывания Аполлоса в Эфесе, после чего говорится, что Павел, «пройдя верхние страны, прибыл в Ефес» (Деян. 19:1). О каких областях идет речь, и каков был маршрут Павла?

Из Антиохии он должен был направиться в сторону Тарса – своего родного города. Можно предположить, что там Павел сделал остановку. Далее он шел по городам Южной Галатии – тем же, которые посетил в ходе первого миссионерского путешествия и еще раз в ходе второго.²⁸⁵ На это указывают слова «утверждая всех учеников». To есть Павел не осваивал новые земли и не создавал новые общины, а посещал те, которые уже были созданы ранее.

Под «верхними странами», очевидно, следует понимать гористую местность, которую Павел и Тимофей должны были пересечь. Точная идентификация этой местности является предметом споров: одни указывают на долину Меандра,²⁸⁶ другие – на долину Цеста.²⁸⁷ Целью этого долгого и трудного путешествия был Эфес, который Павел кратко посетил в ходе предыдущего миссионерского путешествия и куда обещал вернуться (Деян. 18:20–21)/

Эфес был одним из крупнейших городов Римской империи, по количеству населения уступавший лишь Риму, Александрии и, возможно, Антиохии Сирийской (население Эфеса составляло, по разным подсчетам, от 200 до 400 тысяч человек²⁸⁸). Это был крупный центр коммерции и торговли, Иосиф Флавий называет его «главным городом в Асии».²⁸⁹ Здесь располагался храм Артемиды – один из крупнейших храмов в мире, в четыре раза превышавший по размерам афинский Парфенон. От него в настоящее время остался только фундамент. Зато сохранился амфитеатр, вмещавший 24 тысячи человек.²⁹⁰ Даже в наше время Эфес, от которого сохранились лишь румны, представляет собой величественное зрелище.

В Эфесе были представлены разные этнические и религиозные традиции. Евреи были достаточно многочисленны, проживали в городе издавна и имели некоторые привилегии: в частности, они были освобождены от воинской повинности в римской армии.²⁹¹

Незадолго до прихода Павла в Эфес там проповедовал «некто Иудей, именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях». Он «был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново. Он начал смело говорить в синагоге». Акила и Прискилла, в то время тоже находившиеся в Эфесе, «приняли его и точнее объяснили ему путь Господень». Затем Аполлос отправился в Коринф, получив рекомендательные письма от эфесских христиан. В Коринфе Аполлос «много содействовал уверовавшим благодатью, ибо он сильно опровергал Иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос» (Деян. 18:24–28).

К тому моменту, когда Павел прибыл в Эфес, Аполлос находился в Коринфе, но в Эфесе осталась небольшая группа его последователей. Встреча с этой группой – первое, о чем упоминает Лука в связи с приходом Павла в Эфес:

Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать. Всех их было человек около двенадцати (Деян. 19:1–7).

Иоанн Креститель в свое время произвел большое впечатление на иудейскую общину Палестины. Хотя он не считал себя Мессией и «проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым» (Мк. 1:7–8), ученики Иоанновы сохранялись в качестве самостоятельной группы и после того, как Иисус вышел на проповедь, а Иоанн был посажен в темницу (Ин. 3:25–36; Мф. 4:12; 11:2).

Впоследствии те из них, кто не уверовал в Иисуса как обетованного Мессию, сформировались в секту внутри иудейской традиции. Насколько многочисленной и влиятельной была эта секта и можно ли считать, что часть ее последователей влилась в секту мандеев? Единогласного ответа на эти вопросы у ученых нет. По всей вероятности, секта была немногочисленной, однако ко временам Павла ее последователи существовали не только в Палестине, но и в диаспоре, что вытекает из рассказа Луки.

Как явствует из этого рассказа, Аполлос, будучи последователем Иоанна Крестителя, благодари наставлению Прискиллы и Акилы уверовал в Иисуса Христа. Ничего не говорится о его крещении во имя Иисуса, однако можно предположить, что оно состоялось в Эфесе и что в Коринф Аполлос отправился уже полноценным христианином. Некоторые ученые считают, что выражение «горя духом» следует понимать в смысле крещения Духом Святым и что для человека, получившего такое крещение, водное крещение во имя Иисуса уже не было обязательным.²⁹² Мы не разделяем эту точку зрения и полагаем, что Аполлос был крещен Прискиллой и Акилой; если Лука не упоминает об этом, то не потому, что этого не было, а потому, что он считал это само собой разумеющимся (слова «точнее объяснили ему путь Господень» в таком случае указывают на предкрещальное оглашение).

Мнение о том, что Аполлос, будучи в Коринфе, создал в христианской общине секту своих последователей, конкурировавшую с группами последователей Петра и Павла, вытекает из тенденциозного прочтения цитированных выше слов о том, что коринфские христиане поделились на партии, говоря: «я Павлов», «я Аполлосов», «я Кифин», «а я Христов» (1Кор. 1:12). На основании этих слов у ряда ученых складывается впечатление, что Аполлос был фигурой, стоявшей в некотором смысле на обочине истинного направления христианской миссии.²⁹³

Однако такое прочтение опровергается словами: «Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог» (1Кор. 3:5–6). Здесь Аполлос представлен как участник той же миссии, которую осуществляет Павел, и проповедник той же веры. В другом месте Павел пишет: «А что до брата Аполлоса, я очень просил его, чтобы он с братиями пошел к вам; но он никак не хотел идти ныне, а придет, когда ему будет удобно» (1Кор. 16:12). Здесь, опять же, Аполлос предстает как сотрудник Павла, которому последний доверяет участие в собственной миссии (в аналогичном качестве Аполлос предстает в Тит. 3:13).

Наиболее вероятным кажется следующее развитие событий. Родившись в Александрии, крупном центре учености, Аполлос получил хорошее образование, знал Священное Писание и был ярким проповедником. Поначалу он проповедовал крещение Иоанново, однако затем, благодаря Акиле и Прискилле, уверовав во Христа и пошел в Коринф с христианской проповедью. В дальнейшем он станет соратником Павла, но на момент прихода Павла в Эфес он еще таковым не был.²⁹⁴ Везде, где появлялся Аполлос, его речь производила яркое впечатление и создавались группы его последователей. Одна такая группа зафиксирована в Коринфе, другая – в Эфесе. Но если коринфская группа в вероучительном плане не отличается от группы последователей Павла, то в Эфесе Павел встречается с теми, кто стал учениками Аполлоса еще в то время, когда он проповедовал Иоанново крещение. Их мнения нуждались в коррекции.

Впрочем, текст Деяний допускает и иное понимание. Группа последователей Иоанна, о которой в нем говорится, могла и не иметь прямой связи с Аполлосом: по крайней мере, нигде о такой связи прямо не сказано. Тот факт, что она упоминается сразу после рассказа об Аполлосе, который «знал только крещение Иоанново», не обязательно должен означать, что эти двенадцать «учеников» были его учениками: словосочетание «некоторые ученики» может указывать на общину, примыкавшую по своим взглядам к христианству, но не имевшую о нем достаточно полного представления.²⁹⁵ Аполлос мог быть наставником этой общины, но мог быть лишь одним из ее членов, а мог и вообще не знать ее. Лишь тот факт, что рассказы об Аполлосе и о «некоторых учениках» следуют в Деяниях один за другим, косвенно свидетельствует в пользу связи между Аполлосом и группой последователей Иоанна.

В результате крещения на учеников сходит Святой Дух, и они начинают пророчествовать. Здесь, как и в рассказе о крещении Филиппом евнуха (Деян. 8:39), сошествие Святого Духа следует за крещением, тогда как в рассказе о крещении Корнилия Петром Святой Дух сходит на всех собравшихся в момент оглашения и Петр задает риторический вопрос: «Кто может запретить креститься тем, кто, как и мы, получили Святого Духа?», после чего крестит их во имя Иисуса Христа (Деян. 10:44–48). Сравнение трех рассказов, во-первых, свидетельствует, что в практике ранней Церкви сошествие Святого Духа (имевшее видимые признаки в виде пророчества и говорения на языках) было связано с крещением, но не обязательно следовало за ним, а могло

и предшествовать ему. Во-вторых, оно наводит на мысль о том, что видимое проявление Святого Духа не отменяло необходимости водного крещения во имя Иисуса.

Как и в других городах, Павел избрал местную синагогу первоначальным местом своей проповеди. Однако сценарий повторился, и Павел не смог продержаться там долго из-за оппозиции со стороны иудеев. Пришлось найти новое место:

Придя в синагогу, но небоязненно проповедовал три месяца, беседуя и удостоверяя о Царствии Божием. Но как некоторые ожесточились и не верили, злословя путь Господень перед народом, то он, оставив их, отделил учеников и ежедневно проповедовал в училище некоего Тирaннa. Это продолжалось до двух лет, так что все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины (Деян. 19:8–10).

Таким образом, Павел пробыл в Эфесе два года, из них только три месяца он проповедовал в синагоге, а затем перешел в заведение, которое Лука обозначает термином σχολή («школа», «училище»). Что это была за школа? Точного ответа книга Деяний не дает, однако можно предположить, что это было одно из греческих училищ философии или риторики.

В качестве центра этих наук Эфес славился на протяжении веков. В VI-V веках до P.X. в городе жил знаменитый философ Гераклит, создатель диалектической философии. Об эфесских последователях Гераклита говорит один из участников диалога Платона «Теэтет»: «Что касается этих гераклитовцев и, как ты говоришь, гомеровцев, а также более древних, то с самими эфесцами, кичащимися своей опытностью, разговаривать не легче, чем с разъяренными слепнями... Они вечно несутся, а задержаться на предмете исследования или вопросе, спокойно и чинно отвечать или спрашивать менее всего им присуще».²⁹⁶ Тацит, говоря об учениках риторики, хором славословящих своего учителя, приводит в пример Митилены и Эфес.²⁹⁷

Имя Тиранна может указывать как на начальника училища, где проповедовал Павел , так и на наименование аудитории, в которой проводились занятия. В западной редакции книги Деяний говорится, что Павел «ежедневно проповедовал в училище Тиранна от пятого до десятого часа,²⁹⁸ то есть с 11 до 16 часов по современному счету. Учитывая, что Павел в Эфесе сам зарабатывал себе на хлеб (об этом он говорит в Деян. 20:34 и 1Кор. 4:12), можно предположить, что с рассвета до 11 часов он работал, а затем отводил пять часов на занятия. Это те часы, которые представляли самое жаркое время суток и в средиземноморской культуре обычно были посвящены отдыху.²⁹⁹

В чем состояли занятия Павла? Некоторые ученые предполагают, что он преподавал «христианскую диалектику».³⁰⁰ Указывают на параллели между учением Павла и стоиков.³⁰¹ Другие, напротив, утверждают, что Павел никогда не согласился бы называться христианским философом, учитывая его негативное отношение к «мудрости мира сего» (1Кор. 1:19–25) и к тому, что он называл «философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христу» (Кол. 2:8).³⁰²

У нас нет сведений о том, что Павел мыслил себя «христианским Гераклитом» или что он преподавал некую разновидность христианской философии. Тем не менее мы можем предположить, что лекции Павла в училище Тиранна, где, вероятно, собиралась разношерстная публика, по своему содержанию отличались от тех «продолжительных бесед», которые Павел вел в ночное время в узком кругу христиан, собиравшихся для преломления хлеба (Деян. 20:7–9). Если такие беседы должны были включать толкование Ветхого Завета и благовестие об Иисусе как обетованном Мессии, то на лекциях в училище Павел мог обращаться и к наследию греческих философов, сопоставляя его с христианством.

Послания Павла свидетельствуют о его интересе к широкому спектру богословских. философских и нравственных тем – гораздо более широкому, чем тот, что затрагивается в проповеди Иисуса, как она отражена в Евангелиях. Помимо тем практического характера, касающихся жизни раннехристианских общин, в том числе различных аспектов церковного устройства, Павел освещает и множество вопросов, которые можно назвать теоретическими (хотя и они, безусловно, имели практическую значимость для его слушателей). В числе прочего он рассуждает о вере в Единого Бога и языческом многобожии (Рим. 1:18–32).

Как мы говорили, миссионерский принцип Павла заключался в том, чтобы проповедовать «во-первых, Иудею, потом и Еллину» (Рим. 1:16). В Эфесе, как и в других местах, он начал проповедь в синагоге, но в скором времени оказался в языческой аудитории. И если в проповеди иудеям Павел концентрировался на толковании ветхозаветных писаний, то здесь вольно или невольно он должен был затрагивать тематику, характерную для греческой философии.

Мы уже отмечали, что послания Павла не обнаруживают глубокого знания греческой философии. Тем не менее Павел подчеркивает, что «должен и Еллинам, и варварам, мудрецам и невеждам» (Рим. 1:14). А это делало обращение к эллинской мудрости практически неизбежным. И где, как нe в училище Тиранна, было удобнее всего рассуждать о пунктах сходства и различия между греческой философией и христианством?

Как бы там пи было, в лице Павла мы впервые встречаем христианского проповедника, решившего воспользоваться учительской кафедрой в светском учебном заведении.³⁰³ Это свидетельствует о еще одмом шаге, важном для дальнейшего развития церковной миссии: о выходе Церкви во внецерковное образовательное пространство. Если проповедь Павла в афинском ареопаге была разовым явлением, то в Эфесе у него была возможность на регулярной основе выступать перед языческой аудиторией, большинство которой, учитывая место проведения занятий, должна была составлять молодежь.

Результатом проповеди Павла в Эфесе стало то, что «все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины». Отметим использование слова «слышали»: автор Деяний не говорит, что все, к кому обращался Павел , уверовали, но отмечает, что все имели возможность его услышать. Это соответствует миссионерской стратегии Церкви с самого момента ее создания: христианская проповедь никому не навязывается, но Церковь заботится о том, чтобы ее голос был слышен, дабы каждый мог сделать свободный выбор либо в пользу, либо против проповедуемого ею учения. О том, что проповедь апостолов будет иметь как тот, так и другой результат, Иисус предупреждал Своих учеников: их обязанность – идти и проповедовать «всей твари», но ответом на эту проповедь станет вера одних и неверие других (Мк. 16:15–16).

Повествуя о пребывании Павла в Эфесе, Лука особо останавливается на совершавшихся им чудесах: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян. 19:11–12). В этой фразе, с одной стороны, говорится, что чудеса совершались руками Павла, с другой – что они могли совершаться и без его физического присутствия: достаточно было его одежд, чтобы происходило исцеление. Это первый зафиксированный в христианской литературе случай, когда личные вещи святого человека (в данном случае предметы его одежды) используются в качестве передатчика целительной силы.

Евангелия свидетельствуют о многих чудесах Иисуса, в том числе об исцелениях на расстоянии (Мф. 8:5–13; Лк. 7:1–10). Рассказывается о кровоточивой женщине, которая, «подойдя сзади, прикоснулась к краю одежды Его, ибо она говорила сама в себе; если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею» (Мф. 9:20–21; Мк. 5:27–28; Лк. 8:44). В стране Геннисаретской «жители того места, узнав Его, послали во всю окрестность ту и принесли к Нему всех больных, и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись» (Мф. 14:35–36). Однако в обоих описанных эпизодах одежда была на Иисусе. Более того, в первом эпизоде Иисус, «почувствовав Сам в Себе, что вышла из Hero сила, обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде?» (Мк. 5:30; Лк. 8:46). Подчеркивается, что исцеление произошло не благодаря одежде, а благодаря силе, исходившей от Иисуса.

В случае же с Павлом платки и опоясания с его тела возлагались на больных в его отсутствие – и не им, а другими людьми (вероятно, его учениками). Что подразумевается под платками и опоясаниями? Первый термин большинством толкователей понимается как указывающий на платок (греч. σουδάριον от лат. sudarium), которым вытирали пот с лица. Второй термин (греч. σιμικίνθוον от лат. semicinctium) может указывать на набедренную повязку, надевавшуюся под одежду, или на рабочий фартук. При помощи этих одежд Павла совершались исцеления и акты экзорцизма.

В книге «Чудеса Иисуса» мы говорили о том, что экзорцизм (изгнание демонов при помощи определенных словесных формул) был широко распространен среди иудеев времен Иисуса Христа.³⁰⁴ Иосиф Флавий приписывал царю Соломону изобретение заклинательных формул, «с помощью которых возможно так связать демонов, что они никогда более не рискнут вернуться к людям». Эти формулы, по свидетельству историка, сохранились вплоть до его эпохи: искусство заклинания демонов, пишет он, «до сих пор еще весьма сильно процветает среди нас». И приводил в пример некоего Елеазара, который однажды избавил от злых духов всех одержимых ими в присутствии императора Веспасиана: делал он это, используя в числе прочего заклинательные формулы царя Соломона.³⁰⁵

Эфес был известен как один из главных центров магии во всем Средиземноморье. Об этом свидетельствуют, в частности, так называемые Έφέσια γράμματα (букв. «зфесские письмена») магические формулы, известные с IV века до P. X., которые могли произноситься в качестве заклинании и писались на амулетах.³⁰⁶

Во многих религиях и культурах экзорцизм тесно связан с колдовством и магией. В иудейской традиции, напротив, колдовство и магия категорически запрещены: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего win дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» (Втор. 18:10–12). Иудейские заклинатели не отождествляли себя с магами или чародеями, потому что, изгоняя демонов, призывали имя Божие.

Некоторые заклинатели были странствующими: переходя из города в город, они зарабатывали на жизнь своим искусством. Об одной такой группе не без юмора рассказывается в книге Деяний:

Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сьнов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известно всем живущим в Ефесе Иудеям и Еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса (Деян. 19:13–17).

Скева – это латинское прозвище: первосвященники с таким именем истории не известны. Однако очевидно, что Лука использует здесь термин «первосвященник» расширительно, имея в виду члена первосвященнического рода, каковых в диаспоре было немало. Возможно, слово «сыновья» тоже указывало не на прямое потомство, а на группу учеников некоего зкзорциста, занимающихся тем же ремеслом.³⁰⁷

Христианская традиция четко отличает исцеления и изгнания бесов, совершаемые силой Божией, от явлений, внешне напоминающих такие исцеления и изгнания, но совершаемых силой бесовской. Еще Иисус в ответ на обвинения в том, что Он «изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского», говорил: «Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?.. Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие» (Мф. 12:24 28). Изгнание бесов Духом Божиим не имеет ничего общего с магическими формулами, даже если в них вкрапляются священные имена.³⁰⁸

Мы можем констатировать разницу между описанным случаем и упоминавшимся выше евангельским рассказом о том, как ученики Иисуса сообщили ему о человеке, который Его именем изгоняет бесов, и запретили ему это делать. Иисус же ответил, что никто сотворивший чудо Его именем не сможет вскоре злословить Его (Мк. 9:38–40). В том случае имя Иисуса оказывало целительное действие даже несмотря на то, что экзорцист не принадлежал к числу учеников Иисуса. Здесь же мы видим, что Его имя производит обратный эффект: бесноватый набрасывается на экзорцистов. Лука интерпретирует чудо как явление силы, заключенной в имени Христа, но дает понять, что эта сила не действует магическим образом.

Продолжая свое повествование, Лука подчеркивает, что «многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои, А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм». Автор книги Деяний заключает: «С такою силою возрастало и возмогало слово Господне» (Деян. 19:18–20).

Лука не случайно увязывает практику изгнания демонов с чародейством: хотя иудейские заклинатели, о которых он говорил выше, не считали себя чародеями, связь между их деятельностью и магией существовала. По крайней мере автор Деяний усматривал такую связь, иначе он не поместил бы упоминание о чародеях, сжигавших свои книги, сразу после рассказа о сыновьях первосвященника Скевы. Очевидно, эти сыновья полагали, что чудеса Павла сродни магии и что. если они будут использовать имя Иисуса, которым он оперировал, τо достигнут того же эффекта.

Сожжение магических книг – впечатляющее зрелище, которое должно было поразить воображение местных жителей, особенно учитывая большое количество и высокую стоимость уничтоженной литературы (если драхма приравнивается к динарию, то 50 тысяч драхм были равны заработной плате подённого рабочего за 50 тысяч дней³⁰⁹ или 137 рабочих за год при условии работы без выходных³¹⁰). Но для Луки это прежде всего одно из свидетельств победного шествия христианской веры, которая успешно отражает сопротивление и неуклонно «возрастает и возмогает».

Упоминание Луки о том, что уверовавшие во Христа исповедовали и открывали дела свои, отражает практику, сложившуюся еще во времена Иоанна Крестителя: приходившие к нему «крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3:6; Мк. 1:5).

Практика исповедания грехов с самого начала существовала и в христианской традиции, в том числе в связи с крещением и Евхаристией. Апостол Иоанн говорит: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1Ин. 1:9). Апостол Иаков пишет: «Признавайтесь друг перед другом в проступках» (Иак. 5:16). Буквальный перевод звучит так: «Исповедуйте (ἐξομολογεῖσθε друг другу грехи (ἁμαρτίας) ваши». Речь здесь, вероятно, идет об акте литургического характера, происходившем во время собрания общины («друг другу» значит «в церкви», в собрании³¹¹). Это подтверждают слова из «Учения 12 апостолов» (Дидахи), литургического памятника конца I или середины II в.: «В церкви исповедуй согрешения твои»³¹². В другом месте того же памятника исповедание грехов прямо увязывается с Евхаристией: «В день Господень, собравшись, преломляйте хлеб и благодарите, исповедовав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста».³¹³

Деятельность Павла в Эфесе ознаменовалась происшествием, в котором он напрямую не участвовал, но которое затронуло его учеников и повлияло на его собственные дальнейшие планы. Эпизод проливает свет на общую атмосферу, сложившуюся вокруг Павла под конец его пребывания в Эфесе.

Лука называет этот эпизод «мятежом против пути Господня». Его инициатором стал некий Димитрий, серебряных дел мастер (ἀργυροκόπος), «делавший серебряные храмы Артемиды (ποιῶν ναοὺς ἀργυροῦς Ἀρτέμιδος)», то есть, очевидно, изготовлявший серебряные статуи Артемиды или изделия из серебра для языческих храмов. Это ремесло доставляло ему и другим членам гильдии художников немалую прибыль (сам Димитрий был, вероятно, главой гильдии). Собрав художников и «других подобных ремесленников», Димитрий обратился к ним с речью, в которой указал на то, что деятельность Павла наносит им немалый материальный ущерб, поскольку он учит, что изделия человеческих рук не суть боги. «А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная». Услышав это, они «исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская!» (Деян. 19:23–28).

Смятение быстро вышло за пределы гильдии художников и ремесленников. Разъяренная толпа схватила двух спутников Павла – Гаия и Аристарха из Македонии – и повлекла их «на зрелище» (εἰς τὸ θέατρον – «в театр»). Павел хотел «войти в народ (εἰσελθεῖν εἰς τὸν δῆμον)», но ученики не допустили его. Также и «некоторые из асиахров (τινὲς δὲ καὶ τῶν Ἀσιαρχῶν)». «будучи друзьями его, послав к нему. просили не показываться на зрелище» (Деян. 19:29–31). Под «асиахрами» (в Синодальном переводе «Асийские начальники») понимаются представители местной элиты, получавшие почетный титул на один год как правило, в награду за благотворительную деятельность.³¹⁴ В повествовании Луки показывается, что у Павла была определенная поддержка в кругах местной аристократии. О том, что они отговаривали Павла появляться на публике во время мятежа, Лука упоминает, чтобы подчеркнуть, что Павел не собирался оставлять своих учеников в беде, но ему воспрепятствовали внешние силы.

Лука с юмором описывает произошедшие далее события. Из участников мятежа «одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались». Тогда по предложению иудеев «из народа вызван был Александр». Он попытался утихомирить толпу. Но ему не дали открыть рот, а как только узнали, что он иудей, «то закричали все в один голос, и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!» (Деян. 19:32–34). Был ли Александр иудеем по вероисповеданию или это был христианин иудейского происхождения? Употребленный Лукой термин «иудей» может быть понят и в том и в другом

смысле. Однако если учесть, что Лука не снабжает имя прилагательным «некий» (τις), можно предположить, что он был из числа христиан иудейского происхождения.³¹⁵

Далее на сцене появляется чиновник, которого Лука называет γραμματεὺς τὸν ὄχλον (в Синодальном переводе «блюститель порядка»): это наименование может указывать на секретаря городской ассамблеи, избираемого на год и обладающего высоким статусом.³¹⁶ Чиновник начинает увещевать толпу, приводя следующие аргументы: все знают, что Эфес – «хранитель великой и упавшей с неба Артемиды» (νεωκόρον οὖσαν τῆς μεγά­λης Ἀρτέμιδος καὶ τοῦ διοπετοῦς);³¹⁷ приведенные двое людей ни храм не обокрали, ни богиню не хулили; если же у художников есть жалобы, то для их рассмотрения существуют «судебные собрания»; если у иудеев есть какие-то другие пожелания, то они могут обратиться в «законное собрание» если же мятеж не прекратится, все, включая городских начальников, будут обвинены в возмущении, поскольку причин для мятежа нет. «Сказав это, он распустил собрание» (Деян. 19:35–40).

Культ Артемиды был, как говорилось выше, главным языческим культом Эфеса. Одним из многочисленных свидетельств этого культа является «Повесть о Габрокоме и Антии» эфесского писателя Ксенофонта (II –III вв. по P.X.). История двух молодых людей, которым посвящена повесть, начинается в день праздника в честь Артемиды Эфесской. Народ направляется к храму; прекрасный юноша и прекрасная девушка влюбляются друг в друга с первого взгляда; много дней они томятся в любовной жажде, наконец вступают в брак и проводят счастливую брачную ночь. Затем родители отправляют их в свадебное путешествие. Перед отъездом Антия дает обещание верности своему мужу, скрепляя его клятвой «великой Артемиде Эфесской».³¹⁸ Дальнейшее развитие событий подчинено заранее обозначенному сюжету: боги предсказали молодым людям многие тяжелые испытания, которые с ними и случаются. Несмотря на частые случаи посягательства на их целомудрие, ни Габроком, ни Антия не нарушили супружескую верность. В конце повести они чудесным образом вновь обрели друг друга, возвратились в Эфес и, едва сойдя с корабля, направились в храм Артемиды.

«Там они долгой молитвой возблагодарили богиню, принесли жертвы и посвящения и среди прочего – надпись, рассказывающую обо всем, что они претерпели и совершили на чужбине». До конца своих дней они жили счастливо в родном городе.³¹⁹

Повесть Ксенофонта свидетельствует о почитании, каким пользовалась «великая Артемида Эфесская» в городе, где ей был посвящен главный храм. Ей жители Эфеса молились перед отправлением в путешествие и после возвращения, ее именем клялись, ей приносили дары и жертвы. Обвинив Павла и его учеников в том, что их деятельность подрывает культ Артемиды, местные ремесленники задели очень чувствительную струну: при помощи такого аргумента ничего не стоило возбудить эфесскую толпу и склонить ее к насильственным действиям. Местному начальнику пришлось тщательно подбирать слова, чтобы утихомирить людей, убедить их в том, что на культ Артемиды никто не покушается.

Рассмотренный эпизод показывает, в каких трудных условиях протекала деятельность Павла в Эфесе. Противниками его были не только иудеи, но и часть местных язычников. He случайно в Первом послании к Коринфянам Павел упоминает, что в Эфесе у него много противников (1Кор. 16:9).

В том же послании, говоря о воскресении мертвых, Павел пишет: «По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1Кор. 15:32). Во Втором послании к Тимофею Павел упоминает о том, как он «избавился из львиных челюстей» (2Тим. 4:17). На основании этих высказываний выдвигалось предположение, что Павел мог быть брошен на арену театра в то время, когда там находились звери.³²⁰

Борьба со зверями наряду с гладиаторскими боями была в Римской империи популярным, хотя и редким развлечением. Однако Лука ни одним словом не обмолвился о том, что Павел в Эфесе был подвергнут такому истязанию: если бы оно имело место, вряд ли бы он об этом умолчал. И сам Павел не упоминает борьбу со зверями при перечислении бедствий, которые он перенес (2Кор. 11:24–27). Можно, следовательно, воспринимать слова «боролся со зверями в Ефесе» как образное выражение, указывающее на серьезную оппозицию Павлу в этом городе.³²¹

Во Втором послании к Коринфянам, говоря о своем пребывании в Асии (столицей которой был Эфес), Павел упоминает о постигших его тяжелых испытаниях. Суть их не ясна, но они, по свидетельству Павла, поставили его на грань выживания:

Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя_: но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит, при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас (2Кор, 1:8–11).

Ученые высказывают различные предположения относительно причин, по которым Павел оказался на грани смерти. Некоторые видят в этом указание на постигшую его тяжелую болезнь.³²² Другие полагают, что в Эфесе он был заключен в тюрьму, и относят к зфесскому периоду упоминание Павла об узах в Фил. 1:13–14 («узы мои о Христе сделались известными всей претории»).³²³ Однако Послание к Филиппийцам большинство ученых датирует первым римским заключением Павла, что подтверждается словами о «претории» (императорской гвардии, под охраной которой Павел находился в Риме). По мнению третьих, речь идет о мятеже в Эфесе, поставившем жизнь Павла под угрозу и вынудившем его покинуть город.³²⁴

Во время пребывания в Эфесе «Павел положил в духе, пройдя Македонию и Ахаию, идти в Иерусалим, сказав: побывав там, я должен видеть и Рим. И, послав в Македонию двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста, сам остался на время в Асии» (Деян. 19:21–22). Таким образом, прочерчивается следующий маршрут: Эфес – Македония и Ахаия – Иерусалим – Рим.

Выражение ἔθετο ὁ Пαῦλος ἐν τῷ πνεύ­ματι может быть понято и как собственное решение Павла (принятое им «в уме»), и как решение, принятое «в Духе», то есть под воздействием Святого Духа. Учитывая то, что ранее Лука говорил о действии Святого Духа при выборе маршрута апостолами (Деян. 16:6–7), второе толкование не кажется неправдоподобным.

Рассказав о мятеже в Эфесе, Лука сообщает о том, как продолжилось путешествие:

По прекращении мятежа Павел, призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними, вышел и пошел в Македонию. Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу. Там пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию. Его сопровождали до Асии Сосипатр Пирров, Вериянин, и из Фессалоникийцев Аристарх и Секунд, и Гаий Дервянин и Тимофей, и Асийцы Тихик и Трофим. Они, пойдя вперед, ожидали нас в Троаде. А мы, после дней опресночных, отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней (Деян. 20:1–6).

Маршрут, описанный в этом фрагменте, где автор Деяний вновь появляется в кадре, в значительной степени повторяет часть второго миссионерского путешествия. Возможно, именно по этой причине Лука здесь столь краток и схематичен. На пути Павел дает верующим пространные наставления: это значит, что он двигается той же дорогой, что и во втором путешествии, посещая те же города.

Упоминая о спутниках Павла, автор книги Деяний, как правило, либо отмечает наряду с Павлом главного из них («Павел и Варнава», «Павел и Сила»), либо говорит о группе, не называя имен: «Павел и бывшие при нем» (Деян. 13:13), «Павел и мы, бывшие с ним» (Деян. 21:8). В рассматриваемом отрывке группа впервые названа по именам. Она включает в себя семь человек. Эта группа сопровождала Павла до Асии (то есть до Эфеса), а далее, не задерживаясь, отправилась в Троаду. Другая группа, обозначаемая как «мы», то есть включавшая Луку, отправилась туда же семь дней спустя.

В группе из семи человек шесть перечислены попарно согласно месту их происхождения: Аристарх и Секунд из Фессалоники, Гаий из Дервии и Тимофей из Листры (находившейся рядом с Дервией), Тихик и Трофим из Асии. Пятеро из этой группы поддаются идентификации по Павловым посланиям. «Сопатр Пирров, Вериянин (Σώπατρος Πύρρου Βεροιαϊος)»,³²⁵ предположительно упоминается Павлом в Послании к Римлянам под именем Сосипатр (Рим. 16:21).

Аристарх упоминается в Послании к Колоссянам: «Приветствует вас Аристарх, заключенный вместе со мною» (Кол. 4:10). Тимофей из Листры (Деян. 16:1–2) является адресатом двух посланий Павла и неоднократно встречается в других посланиях. Тихика Павел пошлет с миссией в Эфес, называя его «возлюбленный брат и верный в Господе служитель» (Еф. 6:21–22). О Трофиме Павел пишет Тимофею, что оставил его больного в Милите (2Тим. 4:20). В двух посланиях Павел упоминает Гаия (Рим. 16:23; 1Кор. 1:14), однако тот был из Коринфа, а этот родом из Дервии. Секунд не упоминается в посланиях Павла.

Краткий и сухой отчет Луки о нескольких месяцах путешествия, в котором он (по крайней мере на завершающем отрезке) принимал участие, дополняется гораздо более детальной информацией, содержащейся в посланиях Павла. На основании этой информации маршрут Павла можно восстановить подробнее.

Первоначально был намечен маршрут, о котором Павел говорит в Первом послании к Коринфянам:

Я приду к вам, когда пройду Македонию; ибо я иду через Македонию. У вас же, может быть, поживу, или и перезимую, чтобы вы меня проводили, куда пойду. Ибо я не хочу видеться с вами теперь мимоходом, а надеюсь пробыть у нас несколько времени, если Господь позволит. В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы... (1Кор. 16:5–8).

Таким образом, Павел сначала хотел осенью отправиться в Македонию. а в Коринфе намеревался перезимовать, Оттуда он должен был весной, с началом навигации, перебраться на корабле в Эфес, где планировал провести время до Пятидесятницы. Из Эфеса он должен был либо идти в Иерусалим, чтобы лично доставить туда денежное пожертвование (об этом пожертвовании речь пойдет ниже), либо послать в Иудею учеников с собранными деньгами.

Однако планы Павла изменились, о чем он сообщает во Втором послании к Коринфянам: «...Я намеревался придти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать, и через вас пройти в Македонию, из Македонии же опять придти к вам; а вы проводили бы меня в Иудею» (2Кор. 1:15–16). Иными словами, если ранее Павел предполагал идти через Македонию в Коринф, то теперь он захотел прийти в Коринф. оттуда направиться в Македонию и снова вернуться в Коринф.

Tем не менее в итоге и этот план пришлось изменить, и Павел из Эфеса отправил Тита в Коринф, а сам пошел по суше в Троаду, где они договорились встретиться.³²⁶ В Троаде Павел ждал Тита, но так и не дождался. Об этом он пишет: «Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита» (2Кор. 2:12–13).

Из Троады, находящейся в Малой Азии, Павел через пролив Дарданеллы переправляется на европейский континент, в Македонию (2Кор. 2:13). Там – в Фессалонике или Филиппах – он наконец встречает Тита, прибывшего из Коринфа. Павел не скрывает своей привязанности к этому ученику и с радостью сообщает о его прибытии:

Ибо, когда пришли мы в Македонию, плоть наша не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: отвне–нападения, внутри – страхи. Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита, и не только прибытием его, но и утешением, которым он утешался о вас, пересказывая нам о вашем усердии, о вашем плаче, о вашей ревности по мне, так что я еще более обрадовался (2Кор. 7:5–7).

Мы не знаем, о каких нападениях и страхах идет речь, и рассказ Луки не проливает на них свет. Очевидно, Павел вновь встретился с оппозицией со стороны иудеев, а возможно, и со стороны язычников. Если он пошел в Фессалонику, то там, как мы помним, во время его второго миссионерского путешествия уже имела место конфликтная ситуация, вынудившая его тайно покинуть город (Деян. 17:2–10). Но и в Филиппах Павел претерпел многие испытания, включая тюремное заключение (Деян. 16:16–40). Неудивительно, что при повторном посещении одного или обоих городов Павла могли поджидать многочисленные опасности.

Из 2Кор. 1:16 («а вы проводили бы меня в Иудею») мы узнаем об окончательно принятом решении идти в Иерусалим. А о том, что за Иерусалимом должен последовать Рим, мы узнаем из Послания к Римлянам, которое было написано в Коринфе:³²⁷

He хочу, братия, оставить вас в неведении, что я многократно намеревался придти к вам (но встречал препятствия даже доныне), чтобы иметь некий плод и у вас, как и у прочих народов (Рим. 1:13).

А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым.,. Исполнив это и верно доставив им сей плод усердия, я отправлюсь через ваши места в Испанию, и уверен, что когда приду к вам, то приду с полным благословением благовествования Христова (Рим. 15:25, 28 29).

Нет достоверных сведений о том, что намерение Павла посетить Испанию осуществилось, Что же касается Рима, то он действительно станет финальным пунктом всех его путешествий.

Таким образом, информация, содержащаяся в Деяниях, в целом подтверждается сведениями из Павловых посланий. Кроме того, и в рассказе Деяний, связанном с зфесским периодом жизни Павла, и в посланиях, написанных в этот же период, фигурирует Тимофей: в Деян. 19:22 он в качестве посланца Павла отправляется в Македонию; в 1Кор. 4:17 и 1Кор. 16:10 говорится о том, что он должен прийти в Коринф; в Рим. 16:21 он находится вместе с Павлом в Коринфе; в Деян. 20:4 он упоминается в числе лиц, сопровождающих Павла на пути через Македонию. Есть и другие параллели между Деяниями и посланиями.

Из сохранившихся Посланий Павла к Коринфянам мы узнаем о трех его визитах в Коринф, в том числе о двух, предпринятых в ходе третьего миссионерского путешествия. Целью этих двух визитов была необходимость лично вмешаться в конфликт внутри коринфской общины, доставлявший Павлу немало беспокойств.

До нас дошли два Послания Павла к Коринфянам, однако в реальности их было не менее четырех. О содержании первого, несохранившегося послания мы узнаем из того текста, который в корпусе Нового Завета получил название Первого послания к Коринфянам. В нем Павел пишет:

Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? He внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас (1Кор. 5:9–13).

Речь идет о конкретном нарушителе христианской нравственности – человеке, вступившем в сексуальную связь со своей мачехой (1Кор. 5:1). Этого человека, считает Павел, следует «предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор.

5:5). Судя по всему, проблема была затронута в несохранившемся послании, но продолжала оставаться на повестке дня к тому моменту, когда Павел писал текст, известный нам как Первое послание к Коринфянам.

Далее Павел поднимает тему, которая, возможно, также затрагивалась в утраченном послании

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом перед неверными. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою, Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев (1Кор. 6:1–8).

Здесь Павел излагает важнейший принцип, на котором должны строиться взаимоотношения между членами церковной общины: они призываются решать свои разногласия внутри общины вместо того, чтобы подавать друг против друга иски в гражданские суды. Очевидно, что такие инциденты имели место в Коринфской Церкви, коль скоро Павел считает нужным о них упомянуть.

Павел получал новости о происходившем в коринфской общине как из устных сообщений (1Кор. 1:11), так и из писем от местных христиан, По крайней мере об одном из таких писем мы знаем: в нем затрагивались, в частности, темы брака и девства (1Кор, 7:1). О других темах, волновавших общину, мы узнаем из посланий самого Павла.

Среди тем, обсуждаемых в этих посланиях, в качестве лейтмотива присутствует тема внутреннего разделения в общине. Вновь и вновь Павел напоминает коринфянам о своем пребывании у них и увещевает отказаться от разделения на партии:

И я не мог говорить с вамп, братия. как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? И не по человеческому ли обычаю поступаете? Ибо когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Аполлосов», то не плотские ли вы?.. Я насадил, Аполлос поливал, нo возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду. Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение. Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос (1Кор. 3:1–4:6–11).

В Первом послании к Коринфянам обсуждаются и многие другие темы, по которым Павел считал необходимым высказаться либо потому, что они затрагивались в письме коринфских христиан, либо потому, что этого требовали новости, принесенные из Коринфа соработниками Павла. Некоторые темы Павел поднимал по собственной инициативе. В таких случаях он мог предварить наставление характерным для него зачином: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении...» (1Кор. 10:1; 12:1; ср.: 2Кор. 1:8).

Во Втором послании к Коринфянам Павел также упоминает о некоем предыдущем послании:

От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам (2Кор. 2:4). Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть. Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле. Итак, если я писал к вам, то не ради оскорбителя и не ради оскорбленного, но чтобы вам открылось попечение наше о вас пред Богом (2Кор. 7:8–12).

По мнению ученых, здесь упоминается еще одно утраченное послание.³²⁸ Этот взгляд соответствует и мнению древних толкователей, не ставивших знак равенства между посланием «со многими слезами» и Первым посланием к Коринфянам.³²⁹ В утраченном послании речь шла о конкретном человеке, виновном в тяжком грехе, которого Павел предлагал подвергнуть суровому наказанию. Из Второго послания к Коринфянам мы узнаем, что виновный был наказан, в чем Павел видит свидетельство ревности и усердия коринфян. На его строгое послание они ответили, как подобало, м он выражает по этому поводу радость.

Павел посещал Коринф в общей сложности три раза. Первое посещение имело место в ходе первого миссионерского путешествия, и о нем Лука рассказал подробно: оно длилось полтора года (Деян. 18:1–11). Когда состоялось второе посещение? Предположительно во время двухлетнего пребывания Павла в Эфесе (Деян. 19:10).³³⁰ Этот визит был кратким и принес Павлу огорчение (2Кор. 2:1).³³¹ Третье посещение Коринфа имело место в ходе трехмесячного пребывания Павла в Элладе (Деян. 20:2–3). Об этом последнем посещении Павел пишет во Втором послании к Коринфянам. Сообщение сопровождается обличениями и угрозами, свидетельствующими о том, что второе посещение было для Павла непростым:

Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим

вами. Положим, что сам я не обременял вас, но, будучи хитр, лукавством брал с вас, Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам? Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? He одним ли путем ходили? Нe думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию.

Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете; чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет. ябед, гордости, беспорядков, чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали.

В третий уже раз иду к вам. При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово. Я предварял и предваряю, как бы находясь у вас во второй раз, и теперь, отсутствуя, пишу прежде согрешившим и всем прочим, что, когда опять приду. не пощажу (2Кор, 12:14–21:13: 1–2).

Существуют разные теории относительно того, как два сохранившихся Послания к Коринфянам соотносятся с тремя визитами Павла в Коринф. Наиболее вероятным представляется следующий сценарий: впервые посетив Коринф в ходе второго миссионерского путешествия, Павел предварил свой второй визит Первым посланием, а третий визит – Вторым посланием.

С учетом двух несохранившихся посланий учеными предлагается следующая реконструкция посещений Павлом Коринфа в соотношении с его посланиями: 1)Павел проводит 18 месяцев в Коринфе (Деян. 18:1–18); 2)Павел, находясь в Эфесе, пишет коринфянам свое первое. утраченное послание (1Кор. 5:9); 3)Павел посылает в Коринф Тимофея с этим посланием, а затем пишет еще одно послание, известное ныне как Первое послание к Коринфянам; 4)Павел вторично посещает Коринф во время пребывания в Эфесе (визит «с огорчением», упомянутый в 2Кор. 2:1); 5)Павел пишет послание «со многими слезами» (2Кор. 2:4), ныне утраченное; 6)Тит сообщает Павлу новости из Коринфа (2Кор. 7:7); 7)Павел через Тита направляет в Коринф свое четвертое послание, известное как Второе послание к Коринфянам.³³² После этого Павел в третий раз посещает Коринф.

Некоторые ученые считают, что Павел написал не четыре, а пять Посланий к Коринфянам.³³³ Данный вывод делается на основе предположения, что текст, известный как Второе послание к Коринфянам, в действительности представляет собой два послания (первое включало главы 1–9, второе главы 10–13), объединенные позднейшим редактором.³³⁴ Тем не менее большинство ученых склоняется к тому, что Второе послание к Коринфянам является цельным текстом.

Из Первого послания к Коринфянам мы узнаем, что Павел занимался сбором пожертвований для Иерусалимской Церкви (данная информация подтвердится в Деян. 24:17). Этот сбор он начал еще во время своего пребывания в Галатии и намеревался продолжить в Коринфе:

При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут (1Кор. 16:1–4).

Каковы были цели предпринятого Павлом сбора пожертвований? Речь идет о первом в истории Церкви масштабном благотворительном проекте, и чтобы понять его смысл, необходимо вчитаться в посвященные ему строки Послания к Римлянам, в которых Павел объясняет, почему христиане Македонии и Ахаии «усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме». Они усердствуют потому, что являются должниками перед ними, «ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (Рим. 15:26–27).

Здесь подаяние представлено как взнос не на иерусалимскую общину как таковую, а на ее малоимущих членов. Возможно, путешествуя в Иерусалим во время голода с целью передачи пожертвования, собранного антиохийской общиной (Деян. 11:29–30; 12:25), Павел ближе познакомился с братьями, находящимися в нужде.

Однако помимо соображений гуманитарного характера Павел приводит и иной аргумент: христиане из числа язычников являются должниками перед христианами из числа иудеев. В каком смысле? Некоторые толкователи считают, что Павел говорит о духовном долге бывших язычников перед христианами из иудеев, поскольку «для них пришел Христос, им, обратившимся из иудеев, принадлежат все обетования, от них Христос, потому и Сам Он сказал: “спасение от иудеев” (Ин. 4:22); от них апостолы, от них пророки, от них все блага. И вселенная сделалась причастницей всего этого».³³⁵ По другому толкованию, речь идет о том, что христиане, находящиеся в более благополучных обстоятельствах, должны помогать своим бедствующим братьям.³³⁶

Дополнительные богословские соображения Павел представляет во Втором послании к Коринфянам, где приводит в пример щедрость македонских христиан. На этот раз используется христологический³³⁷ аргумент:

Уведомляем вас, братия, о благодати Божией, данной церквам Македонским, ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью; и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия. Ибо они доброхотны ло силам и сверх сил – я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым; и не только то, чего мы надеялись, но они отдали самих себя, во-первых, Господу, потом и нам по воле Божией; поэтому мы просили Тита, чтобы он, как начал, так и окончил у вас и это доброе дело. А как вы изобилуете всем: верою и словом, и познанием, и всяким усердием, и любовью вашею к нам, – так изобилуйте и сею добродетелью. Говорю это не в виде повеления, но усердием других испытываю искренность и вашей любви. Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою (2Кор. 8:1–9).

Тема обнищания Бога ради спасения человека занимает важное место в богословии Павла, но здесь он разворачивает ее в практической плоскости. Христиане должны подражать Христу и делиться с бедными тем, что имеют:

Я даю на это совет: ибо это полезно вам, которые не только начали делать сие, по пожелали того еще с прошедшего года. Совершите же теперь самое дело, дабы, чего усердно желали. то и исполнено было по достатку. Ибо если есть усердие, то оно принимается смотря мо тому, кто что имеет, а не по тому, чего не имеет. He требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность. Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность, как написано: кто собрал много, не имел лишнего; и кто мало, не имел недостатка (2Кор. 8:10–15).

Павел сознает, что настойчивые призывы к сбору пожертвований могут не только раздражать адресатов этих призывов, но и вызвать подозрение в том, что сбор осуществляется с корыстными целями. Желая защитить себя от этих подозрений, Павел, как мы помним, отказывался получать содержание от общин, но сам зарабатывал себе на хлеб. Кроме того, во избежание подозрений, Павел посылает для сбора пожертвований Тита и еще одного доверенного брата, которого Златоуст отождествляет с Варнавой,³³⁸ однако сам Павел, по неизвестным нам соображениям,³³⁹ не называет его имени:

С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствие вашему усердию, остерегаясь, чтобы нам не подвергнуться от кого нареканию при таком обилии приношений, вверяемых нашему служению; ибо мы стараемся о добром не только пред Господом, но и пред людьми (2Кор. 8:18–21).

С одной стороны, Павел увещевает христиан быть щедрыми при сборе пожертвований, с другой не желает сам прикасаться к деньгам, заботясь не только об угождении Богу, но и о своей репутации. Он хочет «минимизировать свою связь со сбором денег, при этом оставаясь во главе проекта в целом».³⁴⁰

Более того, он настаивает, что сбор должен быть осуществлен до его прихода, чтобы собранные средства воспринимались «как благословение, а не как побор» (2Кор. 9:5). Павел добавляет: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2Кор. 9:6–7). Щедрость по отношению к бедным не останется без награды: Бог обогатит дарителей Своей благодатью, а одаряемые будут за них молиться (2Кор. 9:8–14).

В литературе, посвященной Павлу, высказываются различные соображения о причинах инициированного им сбора пожертвований, проведенного с таким размахом. Одни комментаторы ищут в этом поступке какой-το скрытый богословский смысл.³⁴¹ Другие полагают, что тем самым Павел хотел задобрить находящихся в Иерусалиме апостолов, отношения с которыми у него были напряженными.³⁴²

Мы, со своей стороны, считаем, что соображения, изложенные самим Павлом в его посланиях, проливают больше света на причины сбора, чем предположения ученых. He следует забывать, что ситуация в Иудее была близка к катастрофической. По словам Иосифа Флавия, при прокураторе Феликсе, управлявшем страной с 52 по 58 годы, «дела Иудеи приходили со дня на день все в больший упадок». Страна «наполнилась разбойниками и обманщиками, которые вводили простонародье в заблуждение. Тем временем Феликс ежедневно ловил и казнил как тех, так и других». После убийства по приказу Феликса первосвященника Ионатана убийцы последнего «стали совершенно безбоязненно являться во время праздников в город, держа под платьем ножи наготове. Затем они смешивались с народною толпою и убивали тут как своих личных врагов, так и тех, против которых их нанимали за деньги. Это они делали не только в пределах города, по и в самом храме, так как не стеснялись осквернять святилище столь святотатственными убийствами».³⁴³

Терзаемая распрями, насилием, массовыми убийствами, грабежами и разбоем, постоянными конфликтами между евреями и римской властью, внутренними междоусобицами,³⁴⁴ Иудея как этническое образование внутри Римской империи приближалась к своему неумолимому концу. До разграбления Иерусалима оставалось немного, и коренному населению города становилось все труднее,

Бедствия не могли не затронуть и молодую христианскую общину, которая, ко всему прочему, страдала от гонений со стороны иудеев. Павел считал, что крупное пожертвование на нужды иерусалимских бедных станет «даром любви»,³⁴⁵ жестом солидарности с ними со стороны бывших язычников, из которых преимущественно состояли церковные общины диаспоры. Кроме того, он надеялся, что это пожертвование станет видимым подтверждением того успеха миссии среди язычников, о котором он намеревался рассказать лидерам Иерусалимской Церкви. Наконец, предметом его постоянной заботы было то, чтобы христиане из иудеев и христиане из язычников жили мирно в лоне единой Церкви, и щедрый дар, который он готовил, должен был способствовать этому.

Павел не мог не помнить, на каком условии он получил благословение иерусалимской общины на проповедь среди язычников. Это условие он упоминает в Послании к Галатам, описывая свое посещение Иерусалима для участия в Апостольском Соборе: «Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих (πτωχῶν), что и старался я исполнять в точности» (Гал. 2:9–10). Очевидно, речь шла не просто о нищих, а именно о «бедных между святыми в Иерусалиме (πτωχοὺς τῶν ἁγίων τῶν ἐν Ἰερουσαλήμ)» (Рим. 15:26). Павел не забыл об этом наказе и проявил ревность в его исполнении.

Прежде чем говорить о пребывании Павла в Троаде. вернемся к рассказу, заканчивающемуся фразой: «А мы, после дней опресночных, отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней» (Деян. 20:6). Она указывает прежде всего на то, что Павел со своими спутниками продолжал соблюдать еврейские праздники. Несомненно, для христиан они уже были наполнены новым содержанием, и праздник опресноков (пасха) был связан с воспоминанием о воскресении Христа. Однако весьма характерно, что Лука продолжает называть этот праздник так, как он именовался в иудейской традиции. Надо полагать, что в течение недели Павел со спутниками по обычаю вкушали пресный хлеб.

Намерением Павла было прибыть в Иерусалим к дню Пятидесятницы (Деян. 20:16). После окончания праздника опресноков до нее оставалось всего шесть недель. Поэтому надо было торопиться. Пять дней занял путь по морю до Троады, неделю Павел провел r Троаде. Когда он отправился в дальнейший путь, до Пятидесятницы оставалось четыре недели.

Под конец пребывания Павла в Троаде произошло чудо, о котором Лука посчитал нужным рассказать подробно:

В первый же день недели (ἐν δὲ τῇ μιᾷ τῶν σαββάτων). κογда ученики собрались (συν­ηγμένων ἡμῶν – букв. «когда мы собрались») для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжил слово до полуночи. В горнице, где мы собрались (ἐν τῷ ὑπερῴῳ οὗ ἦμεν συν­ηγ­μέ­νοι), было довольно светильников. Bo время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились (Деян. 20:7–12).

Событие происходит в тот момент, когда община собралась для преломления хлеба, то есть для совершения Евхаристии. До настоящего момента мы не встречали никаких упоминаний о Евхаристии в рассказе Луки о путешествиях Павла; преломление хлеба упоминается только в связи с иерусалимской общиной (Деян. 2:42:46). Здесь же мы читаем о том, что Павел возглавлял совершение Евхаристии: на это указывает выражение «преломив хлеб и вкусив». Данное упоминание является важным дополнением к тому, что мы узнаем о религиозной практике Павла: продолжая соблюдать иудейские праздники (опресноки, Пятидесятницу) и посещать синагогу по субботам, он по воскресеньям возглавляет евхаристические собрания в домах христиан. Его жизнь, таким образом, определяется не только иудейским календарем, но и еженедельным ритмом Евхаристий (это подтверждается и упоминанием ο возглавлении Павлом евхаристического богослужения в Деян. 27:35).

В первохристианской Церкви Евхаристии совершались в частных домах (Деян. 2:46), куда христиане собирались по приглашению их хозяев. В данном случае дело происходило «в горнице», то есть в помещении на верхнем этаже. Наличие в комнате большого количества людей потребовало обилия светильников, которые горели и коптили, что, в свою очередь, требовало, чтобы окна были открыты. На одном из таких окон и сидел юноша, которого разморило, пока Павел беседовал до полуночи.³⁴⁶

К имени Евтих в повествовании добавлены два термина: νεανίας («юноша», «молодой человек») и παϊς («отрок», «мальчик»). Первый термин может указывать на возраст около двадцати с небольшим лет; второй употреблялся по отношению к мальчикам или слугам. В данном случае, скорее всего, речь идет о юноше, не достигшем двадцатилетнего возраста.

Некоторые детали рассказа напоминают о трех воскрешениях, описанных в Евангелиях: дочери Иаира (Мф. 9:18–19, 23–26; Мк. 5:21–24, 35–43; Лк. 8:41–42:49–56), сына вдовы Наинской (Лк. 7:11–16) и Лазаря (Ин. 11:1–44), Налицо вербальное сходство между рассказом Деяний и двумя эпизодами из жизни пророков Илии и Елисея, где эти пророки воскрешают мертвых (3Цар. 17:17–24; 4Цар. 4:8–37). В частности, падая на отрока и обнимая его, Павел почти буквально воспроизводит действия обоих пророков. Несомненно, автор книги Деяний видел в описанном событии одно из главных чудес Павла, стоящее в одном ряду с другими совершёнными им чудесами. Параллели с повествованиями из Ветхо го Завета не случайны: Лука усматривает прямую связь между всеми этими чудесами. Также не случайны параллели с чудесами Христа.

Ученые обращают внимание на параллелизм между описанием чуда Павла в Троаде и рассказом Луки о воскрешении Тавифы Петром (Деян. 9:36–42). Данный параллелизм является частью сознательной стратегии. выстраиваемой автором Деяний на протяжении всей книги: чудесам, речам и деяниям Петра соответствуют чудеса, речи и деяния Павла. Список таких параллелей, идентифицированных исследователями, весьма внушителен.³⁴⁷ Создается впечатление, что Лука последовательно выстраивает свое повествование таким образом, чтобы читатель понимал: у двух апостолов одна и та же миссия и они равновелики в ее выполнении.³⁴⁸ Именно так впоследствии оценит их подвиг Церковь, установив их совместное литургическое воспоминание 29 июня и отвергнув любые попытки противопоставить одного апостола другому.

Своим ученикам Иисус говорил: «Ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф. 10:7–8). Он передавал им дар чудотворения потому, что чудеса должны были стать неотъемлемой частью их проповеди. Для Луки, как и для всей Древней Церкви, чудеса Павла были видимым подтверждением той апостольской харизмы, которую он получил хотя и позже других, но от Самого Христа. И его миссионерские труды, будучи продолжением проповеди Иисуса Христа, включали в себя чудотворения в качестве естественной составляющей.

Рассказ проливает свет на то, как совершалось евхаристическое собрание в Древней Церкви. Оно начиналось с вечера и могло длиться до утра. Преломление хлеба (собственно Евхаристия) происходит в данном рассказе не под утро, когда пора расходиться, а глубокой ночью. Беседа Павла предшествует ей и продолжается после нее.

Некоторые ученые предполагают, что евхаристическое собрание, описанное у Луки, совершалось в ночь не с субботы на воскресенье, а с воскресенья на понедельник и что оно не было связано с воспоминанием воскресения Христова, а являлось специальным собранием верующих для встречи с Павлом, который планировал отъезжать на следующий день. Основанием для этого является предположение, что Павел вел счет дней в соответствии не с иудейской традицией, в которой день начинался с заката, а с римским календарем, в котором день начинался с рассвета (в подтверждение этого указывают на Деян. 3:1; 4:3–5; 10:3; 23:12:31–32).³⁴⁹

С нашей точки зрения, однако, тот факт, что Лука ориентировался на римскую практику счета времени, является недостаточным основанием для отрицания того, что Евхаристия совершалась в ночь с субботы на воскресенье. Рассказ Луки ясно свидетельствует о том, что «ученики собрались для преломления хлеба», а не в связи с отъездом Павла, то есть речь идет о регулярном еженедельном евхаристическом собрании общины. Имеется гораздо больше оснований считать. что Павел подстроил календарь своего путешествия к этому ритму, чем полагать, будто община изменила ритм своих богослужений, чтобы достойно проводить Павла в путь.

Некоторые ученые считают, что весь этот эпизод является позднейшей вставкой в рассказ Луки о путешествии Павла в Иерусалим. Этот вывод делается исходя из того, что и в предшествующем, и в последующем повествовании присутствует местоимение «мы», свидетельствующее об участии Луки в путешествии, тогда как в Деян. 20:9–12 оно отсутствует. Кроме того, исследователи указывают на обилие параллелей между этим рассказом и повествованием о воскрешении Тавифы, а также эпизодами из жизни Илии и Елисея. На основе этих наблюдений делается вывод, что история была смоделирована по образцу указанных эпизодов, тогда как в оригинальном тексте Луки она отсутствовала.³⁵⁰

На наш взгляд, однако, ни один из приведенных аргументов не может служить доказательством того, что история воскрешения Евтиха – позднейшая вставка. Повествование ведется от первого лица множественного числа (оно присутствует в Деян, 20:7 8, а его отсутствие в последующих четырех стихах объясняется лишь тем, что в центре внимания оказываются Павел и юноша). Подробности, с которыми изложен эпизод, скорее, свидетельствуют в пользу присутствия при этом Луки. Что же касается параллелей с повествованиями из Ветхого Завета, а также из Евангелий и Деяний апостольских, то их наличие совсем не обязательно должно указывать на отсутствие исторической основы в рассматриваемом эпизоде. В частности, рассказы об Илии и Елисее могли повлиять не на автора книги Деяний и не на некоего позднейшего писателя, якобы вставлявшего в эту книгу историю воскрешения Евтиха, а на самого Павла в тот момент, когда он, узнав о смерти отрока, думал, как поступить.³⁵¹

За оставшиеся до Пятидесятницы четыре недели Павлу предстояло преодолеть большое расстояние от Троады до Иерусалима³⁵². Чтобы поспеть в Иерусалим к празднику Пятидесятницы, нужно было двигаться морским путем.

Кораблестроение в Древнем Риме было очень хорошо развито. Корабли были либо боевыми (naves longae – букв «длинные корабли»), либо транспортными (naves rotundaе букв. «круглые корабли»). Боевые корабли строились из дерева и могли достигать внушительных размеров. Они приводились в движение парусами и при помощи гребцов, сидевших по обеим сторонам с веслами, вправленными в уключины. На военных кораблях гребцы могли располагаться на одном, двух, трех и более ярусах (униремы, биремы, триремы и т. д.). Транспортные корабли, перевозившие грузы и пассажиров, были, как правило, значительно меньших размеров, более примитивные по конструкции и намного уязвимее военных в штормовую погоду.³⁵³

Дальнейшее путешествие Павла было подчинено его желанию успеть в Иерусалим к празднику Пятидесятницы. Тем не менее часть пути (пятьдесят или более километров)³⁵⁴ он проходит пешком, отправляя своих спутников на корабле. Причины этого решения неизвестны. По одному из предположений, пройти пешком напрямую было в данном случае быстрее, чем огибать мыс Асс³⁵⁵ на корабле вдоль извилистой береговой линии.³⁵⁶ В Ассе Павел воссоединяется со спутниками и садится на корабль:

Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком (πεζεύ­ειν). Когда же он сошелся с нами в Ассе, то, взяв его, мы прибыли п Митилину. И, отплыв оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса, а на другой пристали к Самосу и, побывав в Трогиллии, в следующий день прибыли в Милит, ибо Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме (Деян. 20:13–16).

Павел минует Эфес, понимая, что, если он туда придет, местные христиане не позволят ему быстро уйти. Путешествовать по морю было принято днем, а на ночь приставали к какому-нибудь городу или становились в бухте. Корабль, на котором движется Павел со спутниками, делает остановку в Митилине на острове Лесбос – одном из самых крупных островов Средиземного моря. В следующую ночь судно становится на якорь в бухте возле острова Хиос еще одного крупного острова, входящего в архипелаг Восточные Спорады. На третью ночь корабль пристает к острову Самос, сделав краткую остановку на малоазийском берегу, позволившую Павлу посетить Трогиллию – мыс напротив Самоса к югу от Эфеса.

На четвертую ночь по выходе из Троады корабль делает остановку в Милете, находившемся в 50 км к югу от Эфеса. Милет был крупным портовым городом с богатой историей. В городе была иудейская община.³⁵⁷ Однако Павел, спешащий в Иерусалим, вопреки своему обыкновению, не посещает ее. Вместо этого он посылает своих людей в Эфес, чтобы призвать оттуда пресвитеров церкви (Деян. 20:17). Когда они приходят, он обращается к ним с прощальной речью, которую мы для удобства рассмотрения разделим на две половины.

Первая половина речи начинается с апологии, в которой Павел говорит о своем служении в Эфесе. Затем он предсказывает скорби, ожидающие его на дальнейшем пути, предрекает, что эфесские пресвитеры больше не увидят его, после чего возвращается к апологетической теме:

Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием и многими³⁵⁸ слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлениям Иудеев: как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедовал 6ы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, возвещая Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа. И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что нe взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией. И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие. Посему свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех, ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию (Деян. 20:18–27).

Павел начинает речь го слов «вы знаете», указывающих на то, что он не намеревается открыть о себе эфесским пресвитерам что-нибудь, чего они не знали, Он апеллирует к их собственному опыту общения с ним: они сами были свидетелями и его смиренномудрия, и его слез. Под искушениями, которые он претерпел от иудеев, можно понимать как мятеж в Эфесе, жертвой которого он чуть не стал (Деян. 19:23–30), так и те смертельные риски, о которых on говорит во Втором послании к Коринфянам (2Кор. 1:8–11).

Павел напоминает, что проповедовал «всенародно и по домам», указывая на свои публичные выступления в синагоге и в училище Тиранна, а также на беседы с отдельными лицами и семьями и на поучения в евхаристических собраниях. совершавшихся в домах христиан. Этот способ проповеди позволял ему охватить максимальное число слушателей,

Павел далее напоминает, что его проповедь была адресована как иудеям, так и эллинам; как мы говорили выше, этот миссионерский принцип он сформулировал для себя с самого начала и последовательно придерживался его.

Проповедь Павла была проповедью покаяния перед Богом и веры в Господа Иисуса Христа. Призыв к покаянию был лейтмотивом проповеди Самого Христа, унаследовавшего от Иоанна Крестителя словесную формулу, с которой Он начал Свое служение: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2: 4:17). У Марка этот призыв передан в такой форме: «...Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк, 1:15). Покаяние и вера здесь связаны неразрывно, эта же связь присутствует в милетской речи Павла. При этом Павел говорит не просто о вере в Бога, но о вере в Иисуса Христа как Господа.

Павел идет в Иерусалим δεδεμένος τῷ πνεύματι (букв. «связанный духом»). Это выражение в Синодальном переводе передано при помощи словосочетания «по влечению Духа», однако, учитывая то, что Павел говорит далее, возможно и другое понимание: Дух Святой свидетельствует, что в Иерусалиме его ждут узы (тюремное заключение), и он движется туда, уже как бы мысленно (τῷ πνεύματι) находящийся в узах.³⁵⁹

Слова «Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня» можно понимать как указание на то, что в разных местных церквах Павла предупреждали об ожидающих его в Иерусалиме опасностях. Последнее такое предупреждение Павел получит в Кесарии от пророка Агава (Деям. 21:10–13).

Павел говорит о том, что не дорожит своей жизнью, и дает понять, что сознательно идет на страдания, ожидающие его в Иерусалиме. Это напоминает слова Иисуса, сказанные ученикам: «Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам. и осудят Его на смерть» (Мф. 20:18). Павел не знает, ждет ли его в Иерусалиме смерть или все-таки осуществится его намерение пойти в Рим. Ho он знает, что в Эфес больше не вернется. Свою миссионерскую программу он считает в основном выполненной, поэтому и спешит в Иерусалим, не воспользовавшись возможностью остановиться в том или ином месте для проповеди.

В чем смысл заявления Павла о том, что он «чист от крови всех»? Означает ли это, что его считали косвенным виновником чьей-то гибели? И почему это утверждение он считает нужным предварить словами «свидетельствую вам в нынешний день», призванными придать речи особую торжественность? Думается, слово «кровь» имеет здесь метафорический смысл, как и в словах, которые Павел обратил к коринфским иудеям: «Кровь ваша на главах ваших; я чист» (Деян. 18:6).

Под виновностью в чьей-то крови здесь понимается виновность в духовной смерти человека из-за того, что проповедник пренебрег им. Использован образ из Книги пророка Иезекииля:

«Когда Я скажу беззаконнику: “смертью умрешь!”, а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих» (Иез. 3:18).

Во второй половине речи Павел преподает наставления эфесским пресвитерам, а в завершение вновь возвращается к апологии своего служения среди них:

Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:28–35).

Павел напоминает эфесским пресвитерам, что Сам Дух Святой поставил их «блюстителями» (ἐπισκόπους – «епископами»), чтобы пасти Церковь. Отметим характерное для того периода бытия Церкви синонимичное использование терминов «пресвитеры» (Деян. 20:17)

и «епископы» (Деян. 20:28) на одном и том же отрезке текста применительно к одной и той же группе лиц. Как указывалось выше,³⁶⁰ такое же словоупотребление мы встречаем в посланиях Павла.

Сравнение христианской общины со стадом восходит к Самому Иисусу, называвшему Себя Пастырем Добрым, Который «полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10:11). В речи Иисуса это сравнение, в свою очередь, восходит к ветхозаветным книгам, в которых образ пастыря применялся к Богу, а стада – к народу израильскому (Быт. 49:24; Пс. 22:1–2; 78:13; 79:2; 94:7; 99:3; Иер. 31:10; 50:19; Иез. 34:11–16).

Епископы, они же пресвитеры, призваны пасти «Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею». В этом месте текста имеются существенные разночтения в рукописной традиции: некоторые рукописи содержат выражение «Церковь Господа», другие – «Церковь Бога» (на эту группу рукописей ориентируются современные критические издания³⁶¹), третьи – «Церковь Господа и Бога» (на эту группу рукописей ориентируются textus receptus и соответственно Синодальный перевод).

Выбор правильного чтения зависит от предпочтений как текстологического, так и богословского характера. Словосочетание «Церковь Господа» в Новом Завете не встречается, тогда как словосочетание «Церковь Бога» встречается 11 раз в посланиях Павла: на этом основании можно было бы отдать предпочтение выражению «Церковь Бога». Однако отсюда вытекает богословский вопрос: может ли Бог иметь кровь?³⁶² Другой вопрос: кому Павел приписывает приобретение Церкви Кровию: Богу или Христу?

He отдавая решительного предпочтения тому или иному варианту текста, мы считаем необходимым напомнить, что в посланиях Павла термин «Бог» применяется прежде всего к Богу Отцу, тогда как к Иисусу Христу применяется термин «Господь» (например, Рим. 1:7; 15:6; 1Кор, 6:14; 2Кор. 1:3; 11:31; Еф. 1:3; 1:17; Кол. 1:3). В то же время Иисус Христос неоднократно именуется Богом: «Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь» (Рим. 9:5); «ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13); «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). Слово «Бог» применительно к Иисусу Христу встречается и в других новозаветных текстах (Ин. 1:1, 18;³⁶³ 20:28; 1Ин. 5:20).³⁶⁴

Исходя из этого словоупотребления, можно творить о том, что в выражении «Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею» оба термина – «Господь» и «Бог» – относятся к Иисусу Христу, а не к Богу Отцу. В свете такого понимания вопрос о том, имеется ли у Бога кровь, становится неуместным.

Продолжая метафору, Павел предупреждает эфесских пастырей о том, что после его ухода к ним придут «лютые волки, не щадящие стада»; они будут «говорить превратно». Эти слова напоминают предупреждение, которое Иисус сделал ученикам в Нагорной проповеди: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф. 7:15). Другое подобное предупреждение Иисус сделал незадолго до Своей смерти: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Мф. 24:24).

Кого имеет в виду Павел, говоря о лютых волках? Ученые высказывали различные предположения на этот счет,³⁶⁵ однако ни одно из них не выдерживает серьезной критики. Очевидно, что Павел дает общее предупреждение – такое же, как Иисус, когда говорил ученикам о будущем Церкви. Своим духовным взором Павел вслед за Иисусом прозревал грядущую судьбу Церкви и предвидел, что наряду с преемниками апостолов в нее будут внедряться лжеучители, которые начнут распространять ереси. Поэтому епископы-пресвитеры призываются бодрствовать и вспоминать о том, чему Павел «три года день и ночь непрестанно со слезами учил» каждого из них.³⁶⁶

Покидая эфесских пресвитеров, Павел предает их «Богу и слову благодати Его». Это может напомнить о последнем наставлении Иисуса, которое закончилось Его молитвой об учениках (Ин. 17:1–26): в ней Он предавал учеников в руки Отца.

Вновь, в который уже раз на протяжении книги Деяний, подчеркивается бескорыстие Павла: он не искал денег или одежды, но зарабатывал на хлеб своими руками. Более того, своим трудом он обеспечивал не только себя, но и своих спутников,

Павел завершает свой монолог увещанием поддерживать слабых, цитируя слова Иисуса Христа: «Блаженнее давать, нежели принимать». Таких слов в Евангелиях нет, и по поводу их происхождения в научных кругах не утихают споры. Одни считают, что Павел воспроизвел здесь слова Иисуса, которые передавались из уст в уста как одно из Его незаписанных изречений; другие – что в этой формуле выражено общее содержание учения Иисуса, третьи – что Павел цитирует афоризм, принадлежащий кому-то из греческих философов.³⁶⁷ Мы, со своей стороны, придерживаемся первого понимания, полагая, что Павел завершил свое наставление эфесским пресвитерам цитатой из высказываний Иисуса Христа, тем самым подчеркивая преемственность своих наставлений от Его учения.

Рассматривая речь в целом, мы должны вслед за другими учеными³⁶⁸ обратить внимание на многочисленные параллели, в том числе вербальные, этой речи с посланиями Павла:

1. Выражение δουλεύων τῷ κυρίῳ (букв. «работая Господу») имеет фактически полное сходство с выражением τῷ κυρίῳ δουλεύ­ον­τες (букв. «работая Господу») из Рим. 12:11.

2. Выражение «со всяким смиренномудрием» из речи, обращенной к пресвитерам Эфеса, будет повторено в Послании к Ефесянам: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4:1–3).

3. Выражение «со многими слезами» встречается во Втором послании к Коринфянам: «От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами» (2Кор. 2:4).

4. В своих посланиях Павел упоминает о скорбях, причиненных ему иудеями, и о том, как иудеи препятствовали его благовестию (2Кор. 11:24; 1Фес. 2:16).

5. Словосочетание «Иудеи и Еллины» встречается во многих местах Павловых посланий (Рим. 3:9; 1Кор. 1:22,24; 10:32; 12:13).

6. Слово «покаяние» неоднократно встречается в посланиях Павла (Рим. 2:4; 2Кор. 7:9–10:2Тим. 2:25; ср.: Евр. 6:6), так же как слово «Евангелие».

7. Метафорическое выражение «чтобы совершить поприще мое и служение (ώς τελειώσω τὸν δρόμον μου καὶ τὴν διακονίαν)» напоминает выражения из посланий: «Смотри, чтобы тебе исполнить служение, которое ты принял в Господе» (Кол. 4:17); «Исполняй служение твое» (2Тим. 4:5); «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил (τὸν δρόμον τετέλεκα), веру сохранил» (2Тим. 4:7).

8. Фраза «принял от Господа» напоминает фразу в 1Kop. 11:23: «Ибо я от Самого Господа принял...».

9. Словосочетания «благодать Божия» и «Церковь Божия» встречаются в Павловых посланиях соответственно 11 и 7 раз.³⁶⁹

10. Призыв «внимайте себе (προσέχετε ἐαυτοῑς)» близок к призыву «вникай в себя (ἔπεχε σεαυτῷ)» из 1Тим. 4:16.

11. Мысль о том, что на священническое служение люди поставляются Самим Богом, присутствует в двух посланиях Павла (1Кор. 12:28; Еф. 4:11).

12. Слова о том, что Бог приобрел Церковь Кровию Своею, напоминают похожие выражения из посланий Павла: «Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева» (Рим. 5:9); «...в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф. 1:7; ср.: Кол. 1:14); «А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою» (Еф, 2:13).

13. Призыв к бодрствованию (γρηγορεῖτε) в посланиях встречается неоднократно (1Кор. 16:13; Кол. 4:2; 1Фес. 5:6).

14. Много раз встречается глагол οἰκοδομέω,означающий в зависимости от контекста «назидать» или «созидать» (Рим. 15:20; 1Кор. 8:1, 10; 10:23; 14:4, 17; Гал. 2:18; 1Фес. 5:11).

15. Выражение «наследие со всеми освященными» близко по смыслу к выражению «наследие святых» (Кол. 1:12).

Помимо буквальных параллелей имеются и параллели более общего характера. В частности, в милетской речи Павел напоминает о том, что ни серебра, ни золота, ни одежды он ни от кого не пожелал, а нуждам его служили его собственные руки. Тот же мотив мы находим в посланиях; в них Павел неоднократно обращал внимание адресатов на το, что oн сам зарабатывал себе на жизнь, трудился своими руками, ни у кого не одалживался, никого не отягощал, никому не докучал (1Кор. 4:12; 2Кор. 7:2; 1Фес. 2:5:9). В милетской речи Павел представляет себя в качестве примера для подражания. Эта же тема присутствует и в посланиях, в частности в словах: «Подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4:16). Наконец, свидетельство Павла о том, что он ни на что не взирает и не дорожит своей жизнью, прямо перекликается с его утверждениями: «…Для меня жизнь – Христос, и смерть приобретение... Имею желание разрешиться и быть со Христом...» (Флп. 1:21:23).

О чем говорит приведенный выше длинный список параллелей? В нем можно увидеть свидетельство того, что Лука составил милетскую речь Павла на основе его посланий. Однако, как мы говорили выше, нет подтверждений того, что он был с ними знаком. Гораздо более вероятным представляется, что Лука записал речь, которую слышал в Милете, а параллели с посланиями Павла обусловлены тем, что одни и те же темы и выражения встречались как в его устной речи, так и в письменных посланиях. Данные параллели являются убедительным подтверждением того, что Лука воссоздает реалистичный и правдивый образ Павла, стараясь с максимальной точностью воспроизвести то, что он говорил.

Речь Павла, приводимая Лукой, обладает характерным для прощального слова эмоциональным напряжением, которое к концу слова усиливается. Своей кульминации сцена достигает в тот момент, когда речь заканчивается и зфесские пресвитеры прощаются с Павлом:

Сказав это, он преклонил колени свои и со всеми ими помолился. Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его. И провожали его до корабля (Деям. 20:36–38).

Эта сцепа выявляет важный аспект жизни ранней Церкви, часто остающийся за кадром. Действующие лица первохристианской истории не были функционерами, с головой погруженными в миссионерские проекты или церковный «бизнес»: они были живыми людьми, способными привязываться друг к другу не только духовно, но и душевно, эмоционально. При прощании с Павлом эфесские пресвитеры плачут, бросаются ему на шею, целуют его, скорбят о его отъезде, провожают его. Одной фразой автор Деяний передает ту атмосферу искренней дружбы, которая складывалась вокруг Павла в созданных им общинах.

Глубокие узы дружбы связывали Павла с многими участниками его миссионерского дела. Об этом свидетельствуют не только отдельные эпизоды книги Деяний, но и многочисленные упоминания имен сотрудников Павла в его посланиях. Нередко Павел делает к именам приписки, выявляющие его отношение к конкретным лицам, мужчинам и женщинам: «сестра наша» (Рим. 16:1), сотрудники мои» (Рим. 16:3), «возлюбленный мой» (Рим. 16:5), «возлюбленный мне» (Рим. 16:8:9), «возлюбленная» (Рим. 16:2), сын мой (1Тим. 1:18; 2Тим. 2:1), «возлюбленный брат и верный в Господе служитель» (Еф. 6:21), «единственные сотрудники для Царствия Божия, бывшие мне отрадою» (Кол. 4:11), «врач возлюбленный» (Кол. 4:14).

В Первом послании к Фессалоникийцам Павел сравнивает себя с отцом или кормилицей, а своих адресатов – с детьми, многократно и в разных формах выражает чувства сердечной привязанности к ним:

Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны... Вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу... Мы же, братия, быв разлучены с вами на короткое время лицем, а не сердцем, тем с большим желанием старались увидеть лице ваше... Ибо вы слава наша и радость... Какую благодарность можем мы воздать Богу за вас, за всю радость, которою радуемся о вас пред Богом нашим, ночь и день всеусердно молясь о том, чтобы видеть лице ваше и дополнить, чего недоставало вере вашей?.. (1Фес. 2:7–8,11–12, 17, 20; 3:9–10).

Неудивительно, что, вкладывая душу и сердце в своих учеников, Павел и от них в ответ получал искреннюю любовь и сердечное благорасположение. Его уважали за мудрость, побаивались за строгость, но любили за человечность и доброту, с которой он относился к людям. Каждая создаваемая им община была духовной семьей: в ней, как и в любой семье, могли быть свои разлады и конфликты, но ее члены были скреплены узами духовного родства, и эти узы были очень крепки. Павла воспринимали как отца: его приходу радовались, при его отъезде скорбели и плакали, его послания переписывали и перечитывали. Именно благодаря этому они дошли до нас.

Путешествие Павла из Милета в Кесарию не было богато событиями. На этом пути упоминаются лишь две остановки, сделанные Павлом для того, чтобы пообщаться с местными церковными общинами, – в Тире и Птолемаиде. В первом городе он задержался на неделю. во втором – на день:

Когда же мы, расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару, и, найдя корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли. Быв в виду Кипра и оставив его слева, мы плыли в Сирию, и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля. И, найдя учеников, пробыли там семь дней. Они, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим. Проведя эти дни, мы вышли и пошли, и нас провожали все с женами и детьми даже за город; а на берегу, преклонив колени, помолились. И, простившись друг с другом, мы пошли на корабль, а они возвратились домой. Мы же, совершив плавание, прибыли из Тира в Птолемаиду, где, приветствовав братьев, пробыли у них один день. А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, выйдя, пришли в Кесарию... (Деян. 21:1–8).

Из этого рассказа мы узнаем, что Павлу со спутниками удалось в Милете найти корабль, который шел в нужном направлении, но покрывал лишь часть намеченного пути. Миновав два крупных острова, он пристал в Патаре. Путь от Милета до Патары мог, как считает Златоуст, занять три дня.³⁷⁰ Многое зависело от ветра: если он был попутным, судно двигалось быстрее, если противным – медленнее. Три дня – это приблизительный подсчет.

В Патаре путешественники пересели на другой корабль: вероятно, это было большое грузовое судно, на которое при необходимости подсаживали пассажиров. На путь от Патары до Тира (около 350 морских миль, или 550 км)³⁷¹ Златоуст отводит пять дней.³⁷²

Тир был крупным морским портом и торговым центром. Отсюда экспортировались финикийское стекло и пурпурные ткани (само слово «Финикия», обозначавшее область, столицей которой был Тир, указывает на пурпурный цвет). Одним из главных предметов импорта было зерно, ввозившееся из Египта: предполагают, что именно зерно мог перевозить корабль, на котором путешествовал Павел.³⁷³

Семидневная остановка в Тире могла быть вызвана не столько желанием Павла пообщаться с местной общиной, сколько необходимостью разгрузить корабль. В то же время, если бы Павел очень спешил, он мог, не задерживаясь в Тире, отправиться в Птолемаиду пешком: этот путь (18 км) вполне можно было пройти за два дня. Очевидно, у Павла после длинного морского путешествия оставалось до Пятидесятницы достаточно времени, чтобы не спешить.³⁷⁴

Христиане в Тире «по внушению Духа» уговаривали Павла не идти в Иерусалим. Но Павел шел туда «по влечению Духа» (Деян. 20:22), и предчувствие предстоящих испытаний не останавливало его. Дух в данном случае действовал двояко: предупреждал окружение Павла о подстерегавших его в Иерусалиме опасностях, но его самого укреплял в желании пройти через все грядущие испытания.

О решимости Павла дойти до Иерусалима, что бы его там ни ожидало, свидетельствует повествование Луки, посвященное пребыванию апостола в Кесарии.

Этот крупный портовый город был построен Иродом Великим на месте прежнего поселения, носившего имя Стратоновой башни. По свидетельству Иосифа Флавия, Ирод назвал город Кесарией в честь римского императора (кесаря) Октавиана Августа. Чтобы отличить его от других городов с таким названием (например, Кесарии Каппадокийской), город был назван Кесарией Приморской (Caesarea maritima). Впоследствии в употребление вошло наименование Кесария Палестинская (Caesarea Palestina).

По свидетельству Иосифа Флавия, Ирод построил Кесарию из белого камня «и украсил eго пышными дворцами; здесь в особенности он проявил свою врожденную склонность к великим предприятиям». Гавань Кесарии была построена Иродом с использованием самых современных на тот момент технологий и представляла собой грандиозное сооружение: по размерам она превосходила афинский порт Пирей, считавшийся крупнейшим портом Средиземноморья. Как отмечает историк, на всем протяжении палестинского берега не было ни одного порта, а плавание ввиду ветров и штормов представляло большие опасности. Ирод пожелал «воздвигнуть сооружение, которое по силе своей могло противостоять морю и которое своей красотой не давало бы возможности даже подозревать перенесенные трудности». Для этого необходимо было измерить предназначенное для гавани пространство, затем заложить под воду гигантские валуны. Когда эта работа была сделана, Ирод отстроил надводную часть гавани, включавшую два волнореза, отделявших гавань от открытого водного пространства. Для приема прибывавших грузов были сооружены многочисленные склады.³⁷⁵

Многие нововведения Ирода, по мнению иудейского историка, были направлены на то, чтобы «подорвать в самом основании религию и добрые нравы».³⁷⁶ В архитектурном ансамбле Кесарии большую роль играли здания и скульптуры, выстроенные с целью распространения в Палестине языческого культа императора:

Вход в гавань был на севере, потому что северный ветер там наиболее умеренный. У входа на каждой стороне его находятся три колоссальных статуи, подпираемых колоннами... Примыкающие к гавани здания построены из белого камня. До гавани простираются городские улицы, отстоящие друг от друга в равномерных расстояниях. Напротив входа в гавани стоял на кургане замечательный по красоте м величию храм Августа, а в этом последнем – его колоссальная статуя, не уступавшая по своему образцу, олимпийскому Зевсу, равно как и статуя Рима, сделанная по образцу Аргосской Юноны. Город он³⁷⁷ посвятил всей области, гавань – мореплавателям, а часть всего этого творения – кесарю и дал ему имя Кесарии. И остальные возведенные им постройки: амфитеатр, театр и рынок были также достойны имени императора, которое они носили.³⁷⁸

Кесария служила главным опорным пунктом римской власти в Палестине. После смерти Ирода здесь постоянно проживал прокуратор, управлявший Иудеей от имени императора. Здесь же был расквартирован римский легион, при необходимости использовавшийся для подавления восстаний. Население города состояло преимущественно из «эллинов».³⁷⁹ Иудеи здесь составляли меньшинство.

Можно предположить, что Иисус Христос никогда не бывал в Кесарии: по крайней мере в числе посещенных Им городов ни в одном из Евангелий Кесария не фигурирует. Его проповедь охватывала в основном маленькие города Галилеи и рыбацкие поселки на берегу Галилейского озера. Единственным крупным городом, который Он посещал, был Иерусалим. Однако проповедь Его учеников распространилась и на те города, которые не были объектом Его проповеди. Кесария была в их числе, и к моменту прихода туда Павла там уже существовала христианская община. До Павла в Кесарии побывал Петр (Деян. 10:24–18).

В повествовании о пребывании Павла в Кесарии автор книги Деяний вновь обозначает свое присутствие при помощи местоимения «мы»:

А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, выйдя, пришли в Кесарию и, войдя и дом Филиппа благовестника, одного из семи диаконов, остались у него. У него были четыре дочери девицы, пророчествующие. Между тем как мы пребывали у них многие дни, пришел из Иудеи некто пророк, именем Агав, и, войдя к нам, взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников. Когда же мы услышали это, то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса. Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказав: да будет воля Господня! (Деян. 21:8–14).

Филипп в тексте назван «благовестником». Вероятно, Лука напоминает читателю о роли, которую Филипп играл в обращении евнуха царицы Эфиопской: в рассказе об этом событии Филипп выступает в качестве благовестника, то есть проповедника Евангелия.

В рассматриваемом нами отрывке Филипп назван «одним из семи». В Синодальном переводе добавлено слово «диаконов», однако в греческом тексте оно отсутствует. Имеются в виду те семь членов иерусалимской общины, которых апостолы поставили «пещись о столах» (Деян. 6:1–6), то есть заниматься диаконической деятельностью. Нигде в тексте Деяний они не названы диаконами: это название усвоено им последующей церковной традицией.

Четыре незамужние дочери Филиппа обладали пророческой харизмой. В отличие от иерархического служения, доступного только мужчинам, харизматические служения в Древней Церкви были доступны и женщинам.³⁸⁰ Лука не случайно упоминает о том, что все четыре дочери Филиппа были девами: это указывает на девство как на сознательный выбор. В Древней Церкви девственники и девственницы составляли особую категорию, которая впоследствии (в IV в.) оформится в отдельный класс лиц и получит наименование монашества.

Как мы говорили в книге «Начало Евангелия»,³⁸¹ для Иисуса Христа безбрачие было осознанным выбором. Его слова о «скопцах для Царства Небесного» (Мф. 19:10–12) легли в основу того понимания девства, которое получило продолжение в раннехристианской общине. Павел в Первом послании к Коринфянам говорит, что «хорошо человеку не касаться женщины» (1Кор. 7:1), но при этом никоим образом но навязывает девственный образ жизни в качестве нормы и не умаляет значение брака.³⁸² Развивая свои мысли о девстве, Павел подчеркивает, что не имеет на это повеления от Господа, а лишь дает совет, основанный на собственном опыте (1Кор. 7:25). He без влияния Павла безбрачие обрело в ранней Церкви значительное число последователей. Bo II веке Иустин Философ отмечает, что в его общине «есть много мужчин и женщин, лет шестидесяти и семидесяти, которые, из детства сделавшись учениками Христовыми. живут в девстве».³⁸³

Мы не знаем возраст дочерей Филиппа, однако тот факт, что их отец был жив и здравствовал, свидетельствует в пользу их молодости. Очевидно, все они относились к числу людей, «из детства» решивших посвятить себя Христу через сохранение девства: Лука увязывает полученную ими пророческую харизму с тем образом жизни, который они избрали.

Лука был единственным из новозаветных авторов, кто последовательно проводил в своих писаниях мысль о равенстве перед Богом мужчин и женщин. Проецируя современные представления на эпоху двухтысячелетней давности, можно было бы сказать, что он «боролся за права женщин» в раннехристианской общине. Делал он это деликатно, одновременно упоминая женщин и мужчин в своих повествованиях. Вот несколько примеров: Симеон и Анна, оба обладающие пророческим даром (Лк. 2:25–38); мужчина, потерявший овцу, и женщина, потерявшая драхму (Лк. 15:3–10); докучливая вдова и кающийся мытарь (Лк. 18:2–14); Эней, исцеленный Петром, и Тавифа, воскрешенная им (Деян. 9:32–41); Дионисий Ареопагит и Дамарь, уверовавшие после проповеди Павла в Афинах (Деян. 17:34); многочисленные упоминания мужчин и женщин в разных контекстах (Деян. 8:3; 17:4:34). Для сравнения: Матфей предпочитал говорить о пяти или четырех тысячах «человек, кроме женщин и детей» (Мф. 14:21; 15:38).

В данном случае мы имеем дело с таким же упоминанием женщин и мужчины: сначала говорится о пророчествовавших дочерях Филиппа, а затем на сцене появляется пророк из Иудеи – тот, о котором уже шла речь в Деяниях. Тогда он предвозвещал голод «по всей вселенной» (Деян. 11:28), а сейчас предсказывает арест Павла:

Между тем как мы пребывали у них многие дни, пришел из Иудеи некто пророк. именем Агав, и, войдя к нам, взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников. Когда же мы услышали это, то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил d Иерусалим, Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса. Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказав: да будет воля Господня! (Деян. 21:10–14).

Лука говорит о «многих днях» пребывания Павла со спутниками в доме Филиппа. Однако вряд ли Павел там надолго задержался, поскольку к Пятидесятнице хотел успеть в Иерусалим. Иоанн Златоуст даст следующую калькуляцию их маршрута:

Исчислим все дни. После дней опресночных они прибыли в Троаду в пять дней; потом пробыли там семь, всего двенадцать; потом до Асса, Митилины, Хиоса, Трогиллии, Самоса и Милета, всего восемнадцать дней; затем до Коса, Родоса и Патары – двадцать один; оттуда в пять дней до Тира – двадцать шесть; там пробыли семь, – тридцать три; потом в Птолемаиде один, – тридцать четыре; затем в Кесарии остается больше прочих дней; и оттуда, наконец, ведет их пророк. Таким образом исполняется Пятидесятница, которую (Павел) там и проводит.³⁸⁴

Современные ученые приводят похожую калькуляцию, отмечая, что в общей сложности Лука упоминает более тридцати конкретных дней между Пасхой и Пятидесятницей: 7 дней праздника опресноков (Деян. 20:6); 5 дней пути в Троаду (Деян. 20:6); 7 дней в Троаде (Деян. 20:6); 3 дня до Милета (Деян. 20:13 15); 2 дня от Милета до Коса и от Коса до Патары (Деян. 21:1); 7 дней в Тирс (Деян. 21:3–4); один день в Птолемаиде (Деян. 21:7). К этому следует добавить несколько дней пребывания в Милете (не менее трех. учитывая необходимость сходить в Эфес за местными пресвитерами), путь от Патары до Тира (около пяти дней) и несколько дней в Кесарии (Деян. 21:10).³⁸⁵

Пророк Агав действует по примеру ветхозаветных пророков. Последние были известны способностью предсказывать будущее (само греческое слово προφήτης означает «предсказывающий будущее»), но свои предсказания они облекали не только в словесные формулы: иногда их проповедь сопровождалась символическими действиями. Так, например, пророк Иезекииль получил от Бога повеление положить перед собой кирпич и изобразить на нем осажденный Иерусалим (Иез. 4:1–4). Затем он должен был взять бритву, водить ею по бороде и голове, а состриженные волосы разделить на три части: одну сжечь, другую разрубить на части, третью развеять по ветру (Иез. 5:1–4). При помощи этих действий он предсказывал осаду и взятие Иерусалима, гибель и пленение его жителей. Подобные действия придавали предсказаниям пророков большую наглядность и убедительность.

В данном случае Агав использовал пояс Павла, чтобы при его помощи предсказать предстоящий ему арест. Ранее в Деяниях упоминались платки (σουδάρια) и опоясания (σιμικίνθια) с тела Павла, обладавшие целительной силой (Деян. 19:12), теперь говорится о его поясе (ζώνη). Каким образом он оказался в руках пророка? Очевидно, придя в дом, Павел снял с себя пояс (им обвязывались преимущественно в путешествиях), и Агав подобрал его.

Пророчество Агава сбудется, но не совсем точно. Он говорит о том, что иудеи свяжут Павла и предадут его в руки язычников; в действительности, как мы увидим, иудеи будут искать случая, чтобы убить его, а римляне придут на помощь, и именно они, а не иудеи, закуют его в цепи (Деян. 21:32–33). Некоторые ученые полагают, что Лука сознательно указывает на ошибку Агава, тем самым представляя его в качестве пророка, говорящего от себя, а не от Бога (Втор. 18:22).³⁸⁶ Однако древние толкователи так не считали.³⁸⁷ Они видели в Агаве истинного пророка, чье предсказание сбылось, пусть и не с буквальной точностью.

Передавая речь Агава, Лука использует те же выражения, что и в Евангелии, в тех местах, где Иисус предсказывает Свой арест: «Сын Человеческий будет предан в руки человеческие» (Лк. 9:44); «ибо предадут Его язычникам, и поругаются над Ним» (Лк. 18:32). Очевидно, что Лука усматривает прямой параллелизм между арестом Павла и арестом Иисуса.

Услышав пророчество, спутники Павла и местные христиане начинают уговаривать его не ходить в Иерусалим. Но, как и в Милете, он вновь заявляет о своем желании пострадать за Христа. Можно предположить, что этим он хочет искупить вину за те гонения, которые когда-то причинил Церкви. Однако более убедительным кажется другое объяснение, вытекающее из чтения посланий Павла: он хочет пострадать, чтобы не только в переносном, но и в буквальном смысле «сораспяться» Христу (Гал. 2:19). Дух Святой влечет его навстречу этому сораспятию, которое начнется для него в Иерусалиме, а завершится в Риме.

В конце концов ученики предались воле Господней, и Павел со спутниками, «приготовившись, пошли в Иерусалим». К ним присоединились некоторые кесарийские христиане, проводившие их до дома «давнего ученика», Мнасона Кипрянина, где Павел должен был поселиться (Деян. 21:15–16). Об этом Мнасоне нигде более в Новом Завете не упоминается, но можно предположить, что он пользовался уважением в иерусалимской общине, иначе Лука не назвал бы его по имени и не отметил бы, что это давний ученик.

Можно предположить, исходя из дальнейшего сообщения о прибытии в Иерусалим (Деян. 21:17), что дом Мнасона находился где-то на подступах к Иерусалиму, но не в самом городе. Возможно, место проживания было выбрано из соображений безопасности, которая была необходима – если не для самого Павла, желавшего пострадать, to, по крайней мере, для его многочисленных спутников.

Путь от Кесарии должен был занять три дня в том случае, если Павел со спутниками шли пешком, два – в случае если они ехали верхом. Последнее, учитывая размер группы, маловероятно.

* * *

В Евангелии от Луки значительная часть действия (Лк. 9:51–19:27) разворачивается на пути в Иерусалим. Повествование начинается со слов о том, что Иисус «восхотел идти в Иерусалим» (Лк. 9:51), и в дальнейшем Иерусалим как цель пути неоднократно упоминается. Именно на этом пути. проходя «по городам и селениям, ...направляя путь в Иерусалим» (Лк. 13:22), Иисус часто произносит притчи, совершает чудеса.³⁸⁸

Нечто подобное мы наблюдаем в книге Деяний. Существенная часть третьего миссионерского путешествия Павла (Деян. 19:21–21:16) описывается как путь в Иерусалим. Сначала говорится, что Павел решил идти в Иерусалим (Деян. 19:21), затем – что он спешил, чтобы успеть в Иерусалим к Пятидесятнице (Деян. 20:16); далее Павел сам говорит о том, что по влечению Духа идет в Иерусалим (Деян. 20:22). Упоминаются ученики в Тире, которые предупреждали Павла, чтобы он не шел в Иерусалим (Деян. 21:4); пророк Агав, предсказывающий, что Павла свяжут в Иерусалиме (Деян. 21:11). Наконец, Павел со спутниками идут в Иерусалим (Деян. 21:15) и прибывают туда (Деян. 21:17).

Мы можем констатировать, что в Евангелии и Деяниях использовал один и тот же литературный прием, выдающий авторский почерк Луки. В то же время в Евангелии Иерусалим играет центральную роль и является конечной точкой пути: туда должен прийти Иисус, чтобы там умереть за людей. Павел «готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (Деян. 21:13), но в его земном странствовании Иерусалим не является конечной точкой. Из Иерусалима Павел продолжит путешествие в Рим, и в этом усматривается определенный символический смысл.

В дилогии Луки Евангелие является рассказом о первом этапе становления христианства: на этом этапе центральную роль играет Сам Иисус, и евангелист сообщает о Его рождении и воспитании, Его проповеди и чудесах, Его пути в Иерусалим, страданиях, смерти и воскресении. Главной темой Деяний становятся события второго этапа, на котором центральная роль отводится Павлу. Этот этап ознаменовался выходом христианской общины за пределы Иерусалима, распространением Благой Вести среди язычников, победным шествием новой веры по городам и весям Римской империи. Естественным завершением второго этапа должно стать прибытие Павла в Рим – конечную точку пути.