Книга третья. О правилах, касающихся дневных молитв и псалмопения

Сказав, по мере сил моих, о правилах ночных молитв и псалмопения, соблюдаемых в Египте, будем теперь говорить, как в монастырях палестинских или месопотамских совершается богослужение третьего, шестого и девятого часов.

У египтян весь день, без различения часов, занимаются молитвою и псалмопением даже во время рукоделия. Египтяне те службы, которые мы совершаем Господу в определенные часы по повестке будильника, добровольно совершают в течение всего дня и во время занятий рукоделием. Ибо они постоянно в кельях занимаются им так, что не теряют из памяти псалмов и никогда не оставляют размышления о Св. Писании, таким образом соединяя с рукоделием молитву, весь день проводят в тех службах, на совершение которых мы собираемся в определенные часы. Поэтому, кроме вечерних и ночных собраний, у них днем не бывает общественного богослужения, днем они собираются только в субботу и воскресенье в три часа (по нашему времени – в 9 часов дня) для святого причащения. То больше, что приносится постоянно, а не то, что совершается в известные промежутки времени; и добровольная жертва важнее служб, совершаемых по требованию правил, как это видно из слов Давида, который говорит: усердно принесу Тебе жертву (Пс. 53:8), благоволи же, Господи принять добровольную жертву уст моих (Пс. 118:108).

В палестинских, месопотамских и всех восточных монастырях во время богослужения, совершаемого в третьем, шестом и девятом часу, прочитывают только три псалма; и таким образом там и молитвы тщательно приносятся Богу в установленное время, и необходимые рукоделия не прекращаются. Совершается же богослужение именно в показанные часы потому, что в эти часы исполнились важнейшие обетования и совершено наше спасение; ибо известно, что Св. Дух, обещанный пророками, сошел на апостолов в третьем часу, как это значится в книге Деяний Апостольских (гл. 2). В шестом же часу Господь наш и Спаситель принес Себя Отцу в жертву и для спасения всего мира на крест взошел, очистил грехи всего мира; в этом же часу апостолу Петру открыта тайна призвания язычников через сходящий к нему с неба сосуд, как бы большую скатерть, привязанную за четыре угла. А в девятом часу Господь сошел в ад, просветил светом Своей славы непроницаемую тьму адскую и, сокрушив медные врата, увел с Собою на небо святых, которые были заключены во мраке преисподней, – через что первобытного жителя рая опять вселил в рай; в этом же часу сотнику Корнилию ангел открыл тайну призвания язычников (открытую Петру в шестом часу); еще в Деяниях Апостольских говорится, что апостолы Петр и Иоанн шли вместе в храм на молитву в девятом часу дня. Из этих свидетельств видно, что святые и апостольские мужи справедливо определили эти часы на богослужение, следовательно, и мы должны посвящать их на то же, а не проводить дня в праздности, забвении о молитве и в мирских занятиях. И вечерние жертвы должны быть непременно принесены; потому что и в Ветхом Завете они непрерывно приносились, как это можно видеть из слов Давида, который говорит: да направится молитва моя, как фимиам пред лицо Твое; воздеяние рук моих – как жертва вечерняя (Пс. 140:2). В этих словах Давида таинственно можно понять ту вечернюю жертву, которую Спаситель преподал вечерявшим апостолам, или то, что под конец веков Он сам за спасение мира, через распростертие рук на кресте, был принесен Отцу в жертву. Распростертость Его рук на кресте может быть названа воздеянием или возвышением их; потому что Он действительно нас, поверженных в ад, вознес на небо, согласно сказанному Им: и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12:32). А что утром надо совершать богослужение, это доказывают слова, которые ежедневно поются на утреннем богослужении: Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу... размышляю о Тебе в ночные стражи; очи мои предваряют утреннюю стражу, чтобы мне углубляться в слово Твое (Пс. 62:2, 7, 118:148). Обо всех этих часах богослужения упоминается в притче о хозяине, вышедшем рано поутру нанять работников в свой виноградник: там говорится, что он нанимал работников поутру, потом в три, шесть и девять часов и, наконец, в одиннадцать, когда уже зажигается огонь.

Надо заметить, что утреннее богослужение установлено в наше время, и первоначально в Вифлеемском монастыре. Что касается предшественников наших, то они, совершив утреннее богослужение, вслед за ночным бдением предавались отдыху даже до третьего часа. Но поскольку из-за этого нерадивым открылся случай к продолжению сна, – потому что им не было необходимости до третьего часа выходить из келий или вставать с постелей, – и поскольку от сна они делались вялыми при исполнении дневных служб, а особенно в те дни, когда от вечера до зари продолжалась служба; то старцы, получив от ревнителей благочестия, которым не могло быть приятно это расслабление, жалобу, после долговременного совещания определили, чтобы при восходе солнца, когда можно приняться за чтение или за рукоделие, все, оставив ложе, собирались для чтения трех псалмов, чтобы положить, с одной стороны, конец сну, а с другой – начало рукоделию. Хотя это правило, по-видимому, случайно установлено, впрочем, оно восполняет семеричное число хвалений, которое в течение суток совершал Давид (Пс. 118:164). Включая эти богослужения, мы действительно семь раз в сутки хвалим Господа.

Некоторые, не зная причин, по которым установлено это богослужение, после совершения утреннего богослужения предаются сну. Но этого никак не должно быть, чтобы излишек естественных мокрот или грезы, внушенные врагом, не повредили чистоты, приобретенной ночными молитвами, и чтобы сон, даже и безгрешный, не ослабил жара сердечного и ставших от дебелости сна равнодушными не сделал вялыми и нерадивыми на целый день. Египтяне, чтобы избежать этого, несмотря на то, что встают обычно до пения петухов, продолжают бдения даже до рассвета, так что утренний свет находит их более ревностными, бодрыми на целый день, приготовленными к дневной борьбе с дьяволом и утвержденными с помощью ночного бдения и духовного размышления.

Необходимо упомянуть, что старцы наши, установив утреннее богослужение, не изменили древнего порядка псалмопения; напротив, служба при этом богослужении совершается в том же порядке, в каком она совершалась в ночных собраниях и прежде. Потому что те песни, которые в этой стране отнесены к утреннему богослужению, прежде пелись в конце ночных бдений, оканчивающихся до зари. Так же поют и теперь, т.е. псалом сто сорок восьмой и следующие за ним; а пятидесятый, шестьдесят второй, восемьдесят девятый псалом отнесены к последнему богослужению.

Кто на дневную молитву не придет до окончания первого псалма, тому не позволено даже входить в церковь. Если кто во время богослужения в третий, шестой и девятый часы придет после окончания начатого псалма, тот не смеет войти в церковь и соединиться с молящимися, а остается за дверьми до окончания службы и при выходе, всем кланяясь до земли, просит прощения в своей нерадивости или медлительности; а если не покается и не поспешит испросить прощения, то его не допускают и к следующему богослужению. Что касается ночных собраний, то не наказывают того, кто промедлит до начала второго псалма; но если не поспешит прийти в церковь до его окончания, тот подвергается вышеозначенной епитимии.

Ночные бдения, еженедельно совершаемые с вечера субботы, по зимам, когда ночи бывают длиннее, продолжают там до четвертого пения петухов – для того, чтобы остающиеся до рассвета два часа употребить на сон и тем подкрепить себя на целый день. И нам нужно держаться того же правила, т.е. соснув после бдения до утренних молитв, весь день проводить в необходимых делах и днем не спать взамен того, что мы не спали ночью; ибо таким образом мы изменим только время покоя, а не лишим себя покоя. Если после всенощных бдений не поспать хоть немного, то на следующий день ослабнет не только плоть, но и дух. Итак, чтобы не сделать бесполезными ночные бдения, нужно до солнечного восхода соснуть хоть час; ибо, уступив, таким образом, природе свойственное ей, нам не нужно будет отнимать у дня того, что отняли у ночи.

Совершать бдения в субботний вечер – определено на Востоке еще с начала веры христианской в подражание апостолам, которые после того, как Господь и Спаситель наш был распят в вечер пятницы, бодрствовали и не предавались ни малейшему сну. По причине бдения, мужи апостольские, в уважение к трудам бдения, положили в субботу не поститься. Таким образом, отмена поста ничуть не доказывает общего нашего с иудеями празднества, но оно необходимо для подкрепления утомленного тела, потому что, если не отменить пост в субботу и воскресенье, то постившийся на неделе пять дней обязательно ослабнет.

По мнению западных, пост в субботу нельзя, упразднять, потому что апостол Петр, готовясь вступить в борьбу с волхвом Симоном, постился в этот день. Но сама причина, по которой постился апостол Петр, показывает, что он постился в субботу не потому, что на то было соборное определение, а по требованию обстоятельства. Поэтому пост апостола Петра был особенный, однократный, а не общий, не постоянный; он стал бы поститься и в воскресенье, если бы ему довелось вступить в борьбу в этот день.

Следует знать и то, что там в воскресный день до обеда собираются только на одну литургию, а на третий и шестой часы особо не собираются. Впрочем, таким образом не изменяется существенно порядок богослужений; а между тем, из уважения к воскресению Господню, братьям делается некоторое послабление; отчего они дня воскресного ожидают как праздничного и не скучают постами, сохраняемыми в продолжение недели, потому что труд бывает не обременителен и не скучен, если за ним следует какая-нибудь перемена.

В субботу, воскресенье и дни праздничные, в которые обыкновенно предлагается братьям обед и ужин, псалом не читается на вечере, т.е. ни перед ужином, ни после ужина, как это бывает на праздничных обедах и при отмене постов, когда читаются обычные псалмы и перед столом, и после стола. Перед тем как сесть за стол и как вставать из-за стола, читается только одна молитва, потому что тогда не обязаны все быть за столом, а бывают только странники из приходящих братьев или те, которых заставляет прийти телесная немощь, или кто сам хочет.