Март 1879 г.

Взирая на крест Господень, живо вспоминай всегда Его бесконечную любовь к людям, Своим созданиям, и старайся всей душей любить Его и людей Его, за коих Он пострадал и умер, особенно если ты пастырь душ, и ничего не предпочитай Его любви и любви ближних.

Согрешил я пред Богом и ближними, назвав нищих дармоедами во гневе на них, что много их приходит ко мне с утра до вечера (было уже сорок человек до девяти часов утра).

Отчего я робею и малодушествую, когда надо мне читать часто повторяющиеся в богослужении молитвы и славословия Господу, Божией Матери и святым, как будто они вовсе теряют цену от частого повторения, хотя составляют всегда бесценное сокровище духа нашего, утешая и возвышая всякую верную душу? Это лесть¹⁷ Велиара, не терпящего молитвы и славословия. Это же я испытываю особенно в молитвах за умерших. Но да повторяю всегда благодатию Божиею с большим, удвоенным усилием молитвы и славословия, часто повторяющиеся.

Суббота. Благодарю Господа, сейчас помиловавшего меня, пославшего мне свет Свой и истину Свою, дабы познать мне грех мой и заблуждение сердца моего. Легши в постель после прогулки (в пять часов утра), я вспомнил вчерашнюю встречу с дочерью настоятеля, гулявшею с баронессою Говен и лорнировавшею¹⁸ с чувством особенного достоинства на всю Господскую улицу с остановкою у магазина Сампсона Ильича Денисова. Меня взяла досада и зло на ее гордость и тщеславие (а что мне до них, казалось бы? пусть себе потешается), и стало у меня на сердце тесно и больно и жгуче, я сознал грех свой и обратился к покаянию. Я сознал, что часто смотрю на людей неправильно сквозь свои очки самолюбия, зависти, алчности, чревоугодия, сребролюбия, гордости, недоброжелательства, ревности, сладострастия, лукавства и думаю часто видеть в человеке то, чего в нем нет, разумеется, худое, а не хорошее, и осудил себя, оставляя Самому Богу судить и миловать всех как Создателю и нелицеприятному Судии всех. После этого Господь дал мне мир. Благодарю Господа, помиловавшего меня за покаяние и вчера вечером дважды: раз, когда я встретил дочь настоятеля в гордом ее величии и самодовольстве и вознегодовал было на нее, а потом осудил себя за лукавое воззрение на нее; другой, когда я встретился с отцом ее в церкви и почувствовал в сердце неприязнь к нему, но потом одумался, осудил себя, покаялся в отпадении от любви и в лукавой, злой подозрительности. Слава благодати Божией, исправляющей злые начинания моего сердца. От скольких бед избавил и избавляет меня благодать Божия, возбуждая меня чрез тесноту и скорбь сердечную к немедленному покаянию и убивая во мне зло в самом начале, не попуская ему разрастаться, усиливаться, распространяться и причинять вред мне и другим. Благодарю милующего меня непрестанно Господа.

Мерности и тихости нрава нет у меня, а у настоятеля нашего отца Павла есть, – только любви братской у него нет, во всем особится от нас. Но это из-за меня, грешного; буду молиться за себя и за него, да будет он братолюбив и нищелюбив, милостыноподатлив.

Нет у него твердых и постоянных правил: службу (утреню) по субботам Великого поста велит начинать в разное время: то в пять, то в шесть часов, на второй неделе был в шесть без четверти благовест, а на третьей в пять часов и десять минут. Это неладно. Народ не знает, когда приходить надо в церковь.

У Гречухиных доброты и радушия при гостеприимстве много, но воздуха в комнатах чистого нет, особенно в столовой; я читал 2 марта в час времени святого пророка Иеремию и комнатною пылию засорил всё горло, а может быть, при том и пирогом с рисом и грибами, да вареньем брусничным (лишний кусок съел и засорил желудок). Остерегаться надо мне мучнистой пищи и варенья.

Дурной, задорный характер у моей свояченицы и питомицы Анны Константиновны Цветковой; под предлогом иногда правды она выражает своенравие, крайнее самолюбие, такую же гордость и злобу, самоуверенность, неблагодарность за ее воспитание и детей ее, презрение к простоте и благочестию. Также, хвалясь своей честностию и целомудрием, она готова часто очень на нечестные поступки из-за денег и вносит в дом мой, привозя из Питера, очень соблазнительные иллюстрации, растлевающие сердце и нравственность, и весьма любит читать романы, и романы особенно с любовными интригами. Вот ее характеристика! Исправи всех нас, Господи! Сердце чисто даруй нам и дух прав во утробах наших [Пс.50:12]!

Я заметил, что когда от избытков дохода братского, который я добываю моими трудами, подаю бедным, мне Господь посылает за труды мои на братию вдесятеро больше. Благословен Бог!

Сказано: будет Бог всяческая во всех [1Кор.15:28], то есть в будущем веке. Но в Преблагословенной Матери Божией Господь стал всем для Ней с самого воплощения от Нее, и оттоле доныне Он есть всё в Ней: и бездна благости и милости к людям, и бесконечная Ее святыня, и правда, разум и премудрость, бесконечное ведение, или всеведение и Ее всеблагомощность во всем, Ее благопослушество, скоропослушество, избавление нас, всякое совершенство Ее, Ее досточестность превыше Херувимов и Серафимов, ее непоколебимость вечная во святыне и во всех совершенствах, Ее совершенная простота, исключающая всякую возможность греха или лукавства.

Съел я по алчности своей вечером полторы тарелки ухи свежей без рыбы, и ночью на воскресение Крестопоклонной недели прилив блудной страсти не давал мне покою, но крестом обуздал себя. О, да не ем более рыбы. Но доколе же я буду боготворить чрево? Доколе буду прогневлять Господа и себе наносить смертельные удары? Ибо душа погибает от чревоугодия и объядения. Чего лишились чрез невоздержание праотцы Адам и Ева? Чего лишился Исав? Что стяжали чрез воздержание постники? Как просветились, очистились и крепились на врагов и на страсти чрез пост? Каких сподобились созерцаний, даров Святого Духа? Какого благоуханного нетления? Какую получили славу на небе и на земле, вечную, неувядающую? Какую наследовали жизнь, конца не имеющую? А мы лишаем себя сами всего этого чрез невоздержание? О, безумство! О, сумасшествие!

Во сне видел, что Полиглотов (покойный дьячок) служит в соборе диаконом. Что это? И так ясно это видел, как наяву.

Призываю ежедневно в молитве Царя Небесного, Духа Святого, Утешителя – зачем же не повинуюсь велениям Духа Святого, не пощусь в дни поста, употребляю рыбу, вино, сласти, разрушая жизнь души своей, правду Божию отметая, свои страсти укрепляя? Душе Святый и Зиждяй¹⁹, помилуй мя и созижди мя по милости Твоей и научи мя оправданием Твоим.

Дух Святый на землю сниде и вселился в нас, живет, учит и действует в нас: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? [1Кор.3:16]. Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению [Флп.2:13]. А как дорожат христиане таким сокровищем? Как дорожу я, окаянный? О, как мало я дорожу! Как иные совсем не знают Его и живут только по плоти! О, прииди, Душе Святый, яко Творец и жизни Податель, и вселися в нас, и живи в нас по Божественному праву, очищая от всякой скверны, и спаси, Блаже, по благости Твоей души наша.

* * *

Воскресение. Крестопоклонная неделя. Страшно набедствовался я сегодня за утреней и ранней обедней из-за объядения с вечера ухою свежею (полторы тарелки без рыбы скушал с черным хлебом). Когда стал я служить утреню, голос был дребезжащий, нечистый, мокрота одолевала меня, постоянно отхаркивался и отплевывался, во внутренностях точно тернами я был перевязан; враг пакостил во мне, смущая, омрачая, насилуя и утесняя меня. Это продолжалось до самого чтения Евангелия, которое прочитал ясно, громко, раздельно после предшествовавшего искушения. Канон читал, Божиею благодатию, с чувством, громко, ясно; отпуст произнес, не упомянув всех святых, коих надо было помянуть: святых апостолов Андрея Первозванного, Петра и Павла, святого Александра Невского; Христе, Свете истинный на конце сбился; малый отпуст сборзил²⁰. На литургии Василия Великого на великом входе совсем спутался на царской фамилии из-за нового собственного штофного²¹ подризника голубого цвета, коего пожалел, окаянный, что закоптится, – а чего жалеть? На наш век достанет его с избытком. О, пристрастие, пагубное для священника, двоящее его сердце, охлаждающее, удаляющее от Христа, истинного живота вечного, истинного, нетленного одеяния душ наших, одеяния светоносного, бесценного, жизнетворного! О, пристрастие, убивающее душу! Это же пристрастие меня и на панихиде разрывало надвое и убивало, смущало, омрачало душу, обессиливало, посрамляло ее. Оно совсем убило мою молитву: вот какой грех, какая беда пристрастие к земным вещам! И поделом! Священнику ли, носящему ангельский, небесный сан, прилепляться вместе с другими людьми к земной суете? Не должен ли он всегда иметь сердце и все помыслы горе, на небо, чтобы и другим подавать собою пример в том? Да, жестоко уловил меня в сети свои враг и посмеялся надо мною – мало того, над молитвою общественною, над всеми, за кого я должен был горячо молиться и не помолился по коварству вражию и по своим пристрастиям житейским: молитва моя как бы рассеялась над землею и не вознеслась к Богу, ибо нечисто было сердце мое, будучи связано, как тенетами, житейскими похотями и сластями. Но благодарю Господа, даровавшего мне благодать мира после причащения и особенно после окончательного потребления Святых Таин! На заамвонной молитве от тесноты вражией и смущения некоторых слов я не прочитал, именно: Ты тех воспрослави Божественною Твоею силою и не остави нас, уповающих на Тя, и под конец: от Тебе, Отца светов, и Тебе славу и благодарение и поклонение... Надо заметить, что уха крепит живот и делает стеснение в боках...

Десять часов вечера. Благодарю Господа, избавившего меня по молитве покаяния от блудного поползновения сердца моего (при прощании с девицей Елисаветой Балыкиной); этот внутренний блуд врезался было в душу мою и в страстную, сластолюбивую плоть мою, как сладкий яд, связал и расслабил было меня, отчуждил от святыни и правды Божией и от Самого Бога – и горько и тесно было мне, и ослепилась душа моя, и стала гладствовать и алкать правды Божией, которая и дана ей опять от Господа благодатию и щедротами и человеколюбием Его, и я почувствовал тотчас удаление блудного яда, мир и свободу духа. Слава Господу! Слава Пречистой Богородице!

Десять с половиной часов вечера. Сейчас избавил меня многомилостивый и долготерпеливый Господь от великих бед и напастей моих душевных, постигших меня за грехи нетерпения, раздражения и гнева и немилосердия моего к бедным, просившим у меня денег (вторично многие просили), коих у меня при себе не было. Я был в тесноте, в огне адовом, когда разгневался, во-первых, на прислугу, допустившую перекипеть воду в самоваре, во-вторых, на жену, раскрывшую все двери в комнатах, ведущих в мой кабинет и спальню, чего я не терплю по причине сгущения воздуха, и грубо противоречившую и обозвавшею меня бранным словом. Но я немедленно стал на колени пред Господом и начал искренно осуждать, обвинять себя во всех грехах по имени и повергся в бездну Его милосердия, избавления, исцеления, очищения, обновления, спасения, в бездну Его благопослушества, благоуветливости, благопременительности – и вскоре по мере глубокого покаяния получил прощение, мир, свободу, дерзновение, любовь к прогневавшим, ибо сам себя признал грешнее всех. Благодарю Господа, обновившего на мне милости Свои, благопослушество Свое, скоропослушество, благоуветливость, благопременительность Свою, спасение Свое великое. Велий ecu, Господи, и чудна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих²², являемых в спасении нас, много согрешающих Тебе на всякий час.

Что я слышал сегодня от госпожи Козляниновой о воспитанниках классической моей гимназии и особенно о воспитанниках Технического училища! Волосы дыбом становятся! Пробрать хорошенько учеников гимназии, а о техниках сказать отцу Петру Петровичу Преображенскому.

Одиннадцать часов утра. Благодарю Господа, явившего на мне милость и силу Свою и ныне во время утрени в храме Божием и после утрени дома. Надежда моя, Господи, слава Тебе!

Десять часов вечера. Слава Тебе, вседражайший мой Спасителю, что Ты, благоуветливый и благопременительный, благоволил многократно помиловать меня, много согрешившего Тебе языком и злым нравом моим касательно нищих; когда я искренно покаялся пред Тобою, идучи по улицам и пришедши домой, то есть несколько раз по многократных согрешениях, Ты простер или простирал живоначальную длань Твою и меня, мертвого по прегрешениям, оживотворял, разрушая всякий раз внутреннюю смерть мою. Как отрадно, как сладостно избавление Твое, Господи Иисусе Христе, начальниче жизни моея и судие мой праведнейший, избавителю мой, обновителю мой, освятителю мой, умиротворителю мой! Но как тяжко, мучительно отпадать от Тебя чрез грех! Слава, Господи, кресту Твоему, язвам Твоим, смерти Твоей, за нас претерпенным и нас избавившим от греха, проклятия и смерти, и непрестанно избавляющим, когда мы каемся искренно в содеваемых ежедневно согрешениях наших! Слава Тебе, сокровище спасения нашего, надежда наша, жизнь наша, мир, отрада наша!

Как прекрасно, как верно, как целесообразно, премудро, как благостно совершено наше вечное спасение страшным священнодействием Сына Божия, Его воплощением, уничижением, Его учением, жизнию, делами, Его крестными страданиями, смертию и воскресением! Вот и я, окаянный, ежедневно и многократно действительно спасаюсь призыванием славного и всеспасительного имени Сына Божия, Его крестом и кровию! И как действительно и скоро, как верно! Из какой глубины греха и погибели! От каких теснот и скорбей! Из какого ужасного, смертного плена, в который берет меня диавол! От какого растления! От какой тьмы! От какой мерзости! От какого зла, от каких бесчисленных зол! Слава Тебе, снизшедый к нам и пострадавый нас ради, Сыне Божий Единородный, ипостасная благосте, премудросте и сила Бога Отца!

Осуждаю себя в лукавстве, в злой подозрительности относительно настоятеля отца Павла: сегодня не пришел он в церкви служить обычно как очередный, и подумал я: вот он нежится дома, не хочет служить, посылая за себя отца Александра, – и зло взяло на него, и враг, клеветник братии нашей, успел во мне на злое. О, лукавство мое! О, зависть, о недоброжелательство, о злоба, о ревность и рвение злое! Угрызенный лукавым и своими страстями, я каялся глубоко, осуждал себя, свое злое сердце, свою подозрительность, свою [ненависть], зависть, свое недоброжелательство, долго мучался от своих грехов – и наконец за покаяние помилован Господом. Слава долготерпению Твоему, слава избавлению Твоему, Господи многомилостиво! Канон читал (святителю Феофилакту и Святому Кресту с ревностию), громко, с величайшим миром и наслаждением сердечным.

Как надо было мне отнестись к отцу Павлу по-христиански, по-братски? Не подозревать его в неге, в лености, в небрежении к службе, в ненависти и презрении ко мне, а просто надо было взглянуть на его поступок, что по болезни или по недосугу не пришел в церковь, надо было искренно снизойти к его старческим немощам к его начальственной воле и самостоятельному самоопределению в действиях, искренно пожалеть его и пожелать ему всякого добра из глубины любящего, а не ненавидящего, завидящего и презирающего сердца. Ибо и сам могу подвергнуться немощам, и пожелаю так же и к себе снисхождения и сочувствия, а в какую меру мерите, возмерится вам [Мф.7:2].

Пять часов вечера. Тяжко согрешил я сегодня около трех часов вечера, ударив по голове, хотя несильно, одного нищего за частое обращение ко мне с прошением о милостыне и сильно вытолкав одного парня посадского за назойливость, праздность и леность. После того я пришел сейчас в чувство и сознание всей великости и тяжести своего греха или, лучше, многих грехов: злобы, зависти, самолюбия, плотоугодия, чревоугодия, объядения и пьянства, внутреннего, в помыслах, чувствах (и движениях сердца и плоти) блуда, суровости, строптивости, жестокосердия, сребролюбия, дерзости, крамольности²³ – и повергся в покаянии и самоосуждении в бездну милосердия Божия, ибо поистине нужна была бездна милосердия Божия для прощения и очищения бездны таких и столь многих грехов моих. Упование не посрамило меня: Господь простил мне грехи мои, как истинная пучина милосердия, надежда ненадеемых и спасение самых отчаянных. Слава милосердию и долготерпению Божию, на мне являемым на вся дни.

В какое озлобление на протоиерея Павла впал я утром сегодня по действу диавольскому и по собственному злонравию и какому томлению и мучению подвергся на долгое время во время утрени и потом! Я думал, что он уклоняется от службы по лености и неге, а вышло на поверку то, что он уехал в Питер хоронить кума Наумова, придворного протоиерея. Я постыдился.

Одиннадцать часов вечера. Благодарю Господа, за час пред сим избавившего меня от тесноты и скорби и запаления греховного, постигших меня за огорчение на нищих за то, что следят за мною повсюду, тогда как мне надо бы было пожалеть их. Я покаялся Господу искренно в жестокосердии моем и в том, что лукаво, а не просто взглянул на поступки их со мною, ибо нужда горькая заставляет их следить за мною.

Благодарю Господа, избавившего меня от тесноты и смятения моего, постигших за движение гнева на одну женщину при исполнении исповеди в церкви. Я покаялся от всей души Господу, просил прощения и получил его. Слава Его благопослушеству и сокропослушливости, благоуветливости и благопременительности!

Премудрость, прости. Свет Христов просвещает всех²⁴. Премудрость Христа Бога – ипостасная премудрость Божия. Прости – чистосердечно. Свет Христов (при Святых Тайнах) просвещает всех. Для изъяснения этой свечи с кадилом нужно помнить, что эта свеча стояла у Святых Даров совершенных. Тут Сам Господь осеняет.

Очищая других благодатию Христовою в Таинстве Покаяния, мы и сами очищаемся, молясь и плача вместе с ними о их и собственных наших грехах, и никогда лучше, легче и здоровее даже по телу не чувствуем себя, как когда совершим исповедь многих человек. Слава Господу, очищающему, вразумляющему, умиляющему и укрепляющему нас! А сон после исповеди – сладок, пресладок он!

Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный [Лк.5:8]! Так я втайне говорю иногда Господу, видя Его у себя в грешном жилище возлежащим в пречистых Тайнах (запасных Даров), и отношу их во святой храм на престол. Там Его место почивания со Отцем и Духом Святым, да в душах праведных. Свят ecu Боже наш и во святых почиваеши²⁵.

Немощию, великою немощию сами мы, иереи, обложены есмы при исповеди прихожан, по крайней мере я более всех: холодность чувствовал я при исповеди, бесчувствие окамененное и, будучи всех грешнее и немощнее, я сам молился Господу о помощи и согреянии свыше от благодати Святого Духа. Господа Иисуса Христа умолял о том и Пречистую Богородицу.

Но доколе враг будет коварствовать надо мною при обращении моем на запад во время общественной молитвы? Доколе эта химера, мечта²⁶, пакость? Господи, укрепи мя на врагов, борющих меня нещадно.

Сколь ужасно заблуждает сердце мое касательно людей и вводит меня в пагубу, само делаясь орудием духа злобы и лжи! Недавно отец настоятель Павел на очередной неделе уехал в Питер хоронить придворного протоиерея Наумова, а я подумал и принял за верное, что он сидит дома по неге и лености и послал за себя служить отца Александра, и какая взяла меня досада, злоба, а отселе скорбь, теснота, огонь! Едва я избавился от беды покаянием. Так и часто бывает заблуждение касательно многих, например градоначальника, полицмейстера, главы градской мещанской управы и прочих, касательно братии, касательно купцов богатых. Заблуждает сердце, заблуждает, бывая орудием супостата!

Благодарю Господа, избавившего меня вчера от многочисленных козней вражиих, очень лютых и тяжких, особенно при литии и выносе покойника Ромашова, а ранее во время утрени и ранней обедни от лютого охлаждения всех членов тела, не без действия вражия бывшего. Благодарю Господа за преподание Его животворных Таин семистам человекам верных. Благодарю Господа за победу благодати Его над моим плотоугодием и чревоугодием во время всенощной и за умиление слезное, дарованное мне Его благодатию, и доброгласие в служении, за помыслы и чувства горние. Благодарю Господа за победу над кознями вражиими при отправлении панихиды в доме Карпова и за отпуст, сказанный с дерзновением и непреткновенно. Но сокруши во мне, Господи, совершенно козни врага.

Когда грех прельщает тебя красотою лица человеческого и возбуждает в тебе плотскую похоть, сладострастие, немедленно отвергни от сердца и от плоти твоей это искушение, ибо это клонится к унижению и растлению, осквернению нашей богообразной природы и к наруганию над нею от врагов невидимых, разжигающих похотию наше сердце и нашу плоть.

* * *

Величайшую ошибку, великий грех я сделал сегодня (воскресение пятой Недели Великого поста), поев дважды после обедни и всё рыбной пищи: в гостях пирога кусочек с рыбой и визигой²⁷, жаркого из рыбы с картофелем и немного сладкого пирога, апельсин и яблочко, да прежде всего кофе стакан, да дома великолепной ухи со свежей осетриною без хлеба. Вследствие этого я отяготил себя: сердце и внутренности загрубели от этой животной пищи, желудок закрепило, меня всего стеснило. О, какой я идолопоклонник, боготворящий чрево! О, какой я противник Христу, Богу моему, животу моему бесконечному, Спасителю моему премилосердому! Согрешил без числа! Без числа имеяй велию милость Господи, помилуй и спаси мя.

Благодарю Господа, даровавшего мне грешному благодать совершить литургию воскресную святителя Василия Великого и сказать довольно большое слово о необходимости без отлагательства соделывать спасение свое. Искушения от врагов были сильные, немощь моя величайшая из-за вчерашнего и ранее чревоугодия. Вчера на поминках рыбный стол [...] и весьма богатый. О, мир, мир! О, служение миру как идолу! Ко идолом безгласным яко ведома ведостеся как невольники [1Кор.12:2].

* * *

Я сам виновен в своей головной боли и в томности, происшедшей от моего невоздержания и засорения желудка, и еще, окаянный и злонравный, неблагодарный, ропщу на Господа втайне, долготерпящего мне неизреченно, и приписываю боль недоброкачественности и излишеству вина, употребленного для Святых Таин на литургии! Помилуй, помилуй мя, Боже милостивый! Рыбы не есть даруй мне благодатию Твоею, Господи!

Понедельник. Благодарю Господа всем сердцем за исцеление головы моей болевшей и чрева моего, засоренного вчерашнею пищею, чрез движение на свежем воздухе с пяти до шести часов утра; я исцелел, ощутив совершенное исчезновение головной боли и тошноты; утреню служил с великим рвением, сладостию, миром, непреткновенно. Слава Господу, Врачу душ и телес наших!

Господи! Даруй мне благодать искренно, с сердечным убеждением и любовию, с миром и с твердостию читать слово Твое и выговаривать все молитвы, славословия, благодарения и возгласы. Содеянные же мною опущения по диавольской боязни и страху и по моему маловерию и малодушию прости, яко благий и человеколюбец и Победитель ада и грехов всех разрушитель. Аминь.

О, неверность моя Господу и людям, наипаче душам умерших праотец, отец, сестер, матерей и братий наших (на панихидах, выносах и отпеваниях). О, лицезрение! О, корыстолюбие! О, славолюбие! О, ложный стыд!

Благодарю Господа, даровавшего мне вчера милостиво помощь Свою в служении Ему в храме и в домах мирских (на панихиде), так что я спокойно, искренно, непреткновенно совершил все службы Его благодатию и помощию. Прости мои согрешения, Господи, и сегодня также даруй мне ту же благодать и милость. Буди!

Благодарю Господа за побеждение искушений во время утрени: хотя несколько (по своей вине) и побежден был от невидимых врагов на великой ектении, но далее благодать укрепила меня совершить служение непреткновенно, с великою ревностию.

Прости, Господи, согрешение мое, что я прельстился блеском креста и не помышляю всегда о тяжестях Твоих, за нас подъятых и претерпенных на кресте, о крови Твоей, излиянной благостно и терпеливо за спасение наше, о безмерном Твоем снисхождении и истощании за нас, да нас примириши Твоему Родителю, и о распинании своей многострастной и многопохотной плоти. Прости мне, Господи, суетность мою, что я прилепляюсь сердцем к тленному и тлящему душу мою и удаляющему от Тебя, источника живота, света, мира, радости, славы. Благодарю Господа за совершенный добре вынос покойника и за литию по нем. Согрешил, осудил отца настоятеля пред отцом Тимофеем Раздобировым и пред другими в жестокосердии, скупости и сребролюбии и бывшего ключаря отца Матфея.

* * *

Благодарю Господа, спасшего меня спасением дивным пред самым повечерием и в начале повечерия в храме, когда я в покаянии припадал к престолу благодати, согрешив суровостию к нищим и скупостию и неохотною дачею молитвы родильнице – жене дьячка моего Зрелова пред самым повечерием. Великая была во мне теснота и оскудение благодати, и после усердного покаяния возвращена мне благодать. Потом в конце повечерия я искусился по поводу исповеди одного старичка отставного, не вовремя (не в пятницу) пришедшего на исповедь, опечалился на него и потерял мир и простор сердечный, но после покаяния тут же опять получил прощение и мир. Наконец тяжело согрешил против нищих в восемь часов вечера, ворча и браня и укоряя их, и, подвергшись чрез то смерти греховной, я со слезами покаялся Богу дома, в зале пред образом Спасителя и вскоре получил прощение и мир. Слава Богу!

Десять с половиной часов вечера. Се, опять я помилован Господом за покаяние мое в жестокосердии к бедному, коему с трудом дал на опорки²⁸ денег две копейки по недоверию к его честности. Я был в скорби и тесноте. И вот ради язв крестных и ради Крови пречистой, излиянной за мир и за меня, ради веры моей в них я помилован, я уврачеван и утешился милостию Владыки моего. Сколь сильна вера Христова! Она все скорби разрушает, всякий грех очищает, все козни вражии разрушает!

Вчера смутился я несколько из-за того, что духовный сын мой Кулаков позвал молитвословить и крестить своего новорожденного не меня, но отца Петра Клепачевского, но успокоился скоро, вспомнив о невещественном житии святых и о невещественном житии Ангелов Божиих и о том, что любовещность препятствует любви Божией, ибо из-за платка более мы стремимся крестить в богатые домы.

Десять с половиной часов вечера. Благодарю Господа, принявшего слезы покаяния моего утром, около восьми часов утра и избавившего меня от великой тесноты и скорби, постигших меня за жестокосердие и гнев против нищих и против Параскевы Ивановны Ковригиной. Слезно я молился и не постыдился. Благодарю Господа за благопоспешество Его мне при служении литургии, за побеждение вражеских коварств, за прочтение заамвонной молитвы.

Шел я сегодня мимо Владимирской церкви и видел на алтарной стене вне образ Божией Матери, держащей на руках Недремлющее Око – Господа Иисуса Христа, и подумал я, перекрестившись и сняв шапку: Владычица видит всех проходящих и не проходящих мимо Ее [дома] и весь мир как един дух с Сыном Своим, Который есть Око Всевидящее, и подумал я: как мы должны быть всегда чисты и святы, имея такую Всецарицу и Матерь свою по благодати! А мы грешны, нечисты.

Святое творчество рода человеческого самими людьми, то есть полами, или детотворение, во что обратил сатана, как извратил? В скотскую страсть без разбора в лицах, времени и месте, без всякого благословения Творца и вопреки Его воле.

После повечерия. Благодарю Господа, державно и скоро избавившего меня от скорби и тесноты по молитве покаяния моего в гимназии, пред самою дверью, ведущею в квартиру учителя Титкова, у которого я пил кофе. Благодарю Господа, избавившего меня от новой тесноты и скорби, постигших меня за скупое и небрежное подаяние милостыни нищим пред повечерием и не с охотою; и еще за избавление от смущения, скорби и тесноты по поводу прогулки дитяти дьячка Зрелова по церкви. Мне бы надо взглянуть на него просто, с благостию и нежностию, а я взглянул с злобою и негодованием: зачем-де пускают его гулять по церкви во время службы? Еще я, окаянный, себе и страстям своим живу, а не Господу благодетелю.

Сегодня я был в большом искушении от бесплотных врагов за свое вчерашнее невоздержание при питии чая с булкой московскою, которой я довольно много съел с голоду (у благочестивой вдовы Евлапмии), и за свою неосторожность от простуды, так как я надел поутру два холодных, не совсем высохших после стирки подрясника: один после другого (а не оба вместе), и холод сильно проник в мое тело; от этого и от козней вражеских (а может быть, и от стакана пива, выпитого у Цветкова) я не мог говорить во время утрени ектений (на полунощнице и на утрени), хотя и выговорил с крайним трудом; в горле засело что-то, а телом как будто я был связан. И теперь чувствую в теле простуду. Но как пакостник плоти пользуется для своей злостной цели моими немощами! Ужасно! Но благодатию Божиею и ревностию, данною мне от Господа, я сам насолил, намозолил бока врагам: я стер их как прах, и они далече убежали и как прах унеслись без вести. Слава Господу! Но – о! невоздержание мое!

Согрешил я – рыбу ел в пятницу пятой недели поста и оттого лишился благодати Божией за невоздержание; препятствия великие враг делал мне на исповеди, особенно на панихиде в таможне, а смрад-то какой был в желудке от рыбы?! Как Духу Святому иметь пребывание в таком смрадном доме?.. Бессилен я был в борьбе с врагами, нагнавшими на меня боязнь и смущение и немоту!.. Господи! Помози мне! Надо мужаться и крепиться и не обращать внимания на вражии смущения. А то лишь секнет меня в сердце, я уже поддался и смутился!

Вечер. Благодарю Господа, даровавшего мне благодать и силу и милость совершить акафист в церкви за утреней, бывающей в субботу пятой недели поста и раннюю обедню, причаститься животворно Святых Таин и причастить человек четыреста (отец Петр около двухсот).

Помни мудрое, хотя простое правило: дружба дружбой, а служба службой; там, где стоишь в роли служебного лица (например, священника при отправлении богослужения или требы), там совершай свое дело точно, строго, с достоинством, невзирая на лица, в виду которых совершаешь служебное дело, – друзья ли то будут, или родственники, или начальники, или другие авторитетные люди: ученые, богатые, знатные. На службе будь новым человеком, степенным и важным, а не мелочным и подобострастным.

Какое великое до необъятности дело вверено священнику на земле! Ему поручено воспитание и руководство искупленных кровию Сына Божия душ человеческих, а для этого какая нужна любовь, какое самоотвержение, какое терпение, какая жизнь, какой добрый пример! Ему вверено совершение Таинств Божиих: Крещения, Миропомазания, претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Божию и причащение ими верных, Брака, Елеосвящения! Как он должен быть сам небесен на земле! Как свят! Как прост!

Редко подавал я милостыню с полною охотою, с усердием и смирением, а большею частию с гордостию, надменностию, с принуждением, неохотою, с яростию нередко; службы совершал весьма часто неготовый, с небрежностию, холодностию, внутренно связанный, страстный, ел и пил часто с алчностию.

Согрешил тяжко пред Богом и пред людьми и пред собою: вчера вечером поздно, почитав акафисты, поел ухи со снетками, ранее евши булку с чаем, за час; обременил себя; сны скверные и задорные, ненавистные по действу диавола (с Гурновым [...] собирать на погорельцев петербургских). Блудное бешенство скота по наваждению диавольскому в предшествии буйных матросов.

Благодарю Господа, прогнавшего чрез прогулку мою на свежем воздухе в первом часу ночи наводы вражии во плоти к мечтаниям бесовским во сне ночном и оздоровившего меня.

* * *

Благодарю Господа, избавившего меня по молитве покаяния, когда я шел к утрене в Думскую церковь из собора (пред коим встретился с диаконом Владимиром Полетаевым и воссмеялся на его неудовольствие и огорчение за вчерашний неприход настоятеля), от скорби и ядовитого жжения и в начале всенощной спасшего меня от смертоносного терния греховного, препятствовавшего мне служить. Благодарю Господа за оживотворение Святыми Тайнами.

Благодарю Господа за панихиду, добре совершенную мною до конца в таможне пред публикою у Г. Иванова (жена Евгения).

Благодарю Господа, давшего мне вчера благодать на панихиде в таможне спокойно и с дерзновением, с чувством сокрушения и умиления говорить возгласы и произносить отпуст панихиды и тем крепко уязвить невидимых бесов, прежде крепко уязвлявших меня.

Напечатать в «Кронштадтском» и «Церковном вестнике» о пропаганде раскольников в среде православных и о хулах их на Святую Церковь, о их зловредности для Церкви и общества: крещение наше называют осквернением, от церковного пения совсем затыкают уши, около купели нашей крещенской бесы пляшут, в алтаре кто у нас? – сатана, говорят; помощь денежную обещают совращаемым.

От любви дважды отпал я сегодня утром и впал в ярость и гнев, раз на Прасковью Ивановну Ковригину, старушку, за то, что не ждала меня у ворот дома, в коем надо было причастить больную Анну (блудницу бывшую) в доме Цепова; другой – на жену мою за то, что не хотела починить шубу лисью по подолу немного; но благодарю Господа, принявшего покаяние мое и помиловавшего меня и претворившего сердце мое из злого во благое, из смятенного в мирное, из утесненного в просторное. Слава щедротам Владыки моего Господа Иисуса Христа, оживляющего меня, мертвого душой, на всякий день, – да всякий день оживотворяет меня Господь, умерщвленного грехами. Велий ecu, Господи, всем и чудны дела Твоя и здесь, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих²⁹. Научи меня, Господи, никогда не отпадать от любви.

Одиннадцать часов вечера. Благодарю Господа, сию минуту удивившего на мне спасение Свое за покаяние мое в суровости и жестокости к нищему, коего я сильно выдрал за волосы за неоднократное вымогание значительного пособия и за отрицание им своего частого попрошайства (если я не ошибаюсь и если он именно, а не другой показался мне в том виноватым), и в злом негодовании на директора гимназии, сделавшего мне суровый выговор за опоздание в класс по поводу похорон вдовы чиновника таможни Иванова. В силу излиянной за мир и за меня крови Своей пречистой Господь помиловал меня; на нее сердце мое возложило упование и не постыдилось. Чудна сила искупительной крови Господней! Она сильна, как я испытал, очистить мою душу и тело от всякого греха, когда я с верою несомненною в покаянии всесердечном обращаюсь к Господу как Агнцу, вземшему и вземлющему непрестанно грехи мира и мои.

На часах Преждеосвященной литургии Господь также удивил на мне великую Свою милость, избавив меня от тесноты и малодушия и страха бесовского, одолевавших меня еще на литии в таможенном здании пред выносом усопшей Евгении Ивановой, когда я по бесовскому страху не выговорил всего возгласа и отпуста в слух всех; я часы служил в силу спасения Божия с великим дерзновением и величием. Потом враг запнул меня крайне и смутил и утеснил после отпевания пред выносом из церкви, когда я опять скрал возглас и отпуст, торопясь при разоблачении, и опять во время пути при провожании тела к воротам; меня спасла молитва покаяния и надежда на кровь пречистую, всеискупительную. Слава пречистой крови Твоей. Но когда я буду говорить возгласы и отпусты свободно? Что за насилие врагов, смущающих меня! Доколе это продолжится?

Пред людьми учеными или полуучеными, людьми разных так называемых специальностей, чинов и рангов (считающими свою специальность или отрасль всем), знатными и богатыми надо особенно смело и громко произносить молитвы, истины и правила веры, потому что они горды, часто уничижают веру и Церковь, ее богослужение, обряды, догматы и правила веры, невежды в ней и их надо особенно сильно будить, как погруженных в глубокий, опасный сон.

Говори смело все молитвы, ектении, возгласы пред указанными лицами, как и пред всеми, без сомнения, с убеждением, с силою, не смущаясь никакими наносимыми врагом бесплотным грехами, сделанными тобою когда-либо в жизни, ибо это [конец] врага – смущать благочестивого священника напоминанием каких-либо погрешностей его, сделанных в юности или в недавнее время, для того, чтобы лишить его дерзновения, смутить, уязвить, раздвоить его сердце и лишить слова молитвы и славословия: Тебе единому согреших, говори, Господи, и лукавое пред Тобою сотворих [Пс.50:6], но не тебе, враже мой, начинатель и учитель всякого греха, и я покаялся в соделанном грехе и теперь не творю его, и если в чем другом согрешаю, то также каюсь всегда Господу и стараюсь заглаждать мои грехи. И во всяком случае, греха ко греху прилагать не желаю, то есть двоиться сердцем и мыслию во время общественной молитвы или частной, домашней, смущаться от воспоминания греховного, упадать духом и приводить в смущение других: это тягчайший грех. Я должен знать, что твердым и громким исповеданием имени Божия, славы Его, благодеяний Его нам, действий Его в нас, общественною молитвою заглаждаются и изгоняются грехи мои при покаянии сердечном, ибо кто без греха? И аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? яко у тебе очищение есть [Пс.129:3]. Итак, всячески да посрамится запинатель наш диавол, ищущий посрамить, запнуть нас среди святого дела молитвы и славословия Божия, и да возвеличатся сила, правда, святыня, благость и милосердие и долготерпение Божие в нас, грешных. Кто без греха? Но Ты, Господи, есть Агнец, вземляй грехи всех [Ин.1:29]. Итак, да дерзаем все в покаянии, да не унываем, не утесняемся, но да уповаем на бесконечное милосердие Твое! Аминь.

Действительно, как часто бывало на общественной молитве, что когда препобедишь благодатию Божиею и собственным мужеством и здравомыслием (происходящим, конечно, от Божьего же света) врага, морочившего и смущавшего тебя разными грехами, тогда какое получаешь дерзновение, какой мир! Отсюда явно, что всякое смущение и запинание на общественной молитве, происходящие от духа искусителя, есть тяжкий грех и нужно священнику всегда иметь непоколебимое мужество и дерзновение, составляющие в нем важную добродетель, заглаждающую многие его погрешности. Хоть и грешен ты, да не робей, не унывай, ибо у тебя есть всемилостивый Спаситель. Не бойся, токмо веруй, говорит Сам Он [Мк.5:36].

Но что сказать о смертоносном охлаждении врагом сердца моего к некоторым высоким и священным особам и даже к божественным лицам, как-то: святому Александру Невскому, Иосифу Песнописцу, святому апостолу Андрею Первозванному и первоверховным Петру и Павлу, часто упоминаемым в молитвах и отпустах, а из земных к государыне, наследнику с супругою, к преосвященному митрополиту, коего холодный прием не могу забыть? Это его коварство, козни, зависть, злоба, и надо их побороть благодатию Божиею. Это его химеры, проказы, пакости.

Три величайших чуда милосердия и силы Божией удостоился я зреть в себе сегодня: первое – по приходе в гимназию, когда Господь оживотворил меня, умерщвленного своими грехами: жестокосердием, драчливостию (я дважды вырвал сильно за волосы одного молодого посадского за попрошайство, хотя после и дал ему, что нужно было ему, и попросил у него прощения), скупостию, сребролюбием, плотоугодием, чревоугодием – и даровал мне мир и свободу после смятения и великой тесноты; второе, когда я шел из гимназии к Архипу Васильеву и презрел просьбу нищего, в чем раскаялся и решился дать и дал ему нужную сумму (тридцать копеек) , данную женою Архипа: тут после скорби и тесноты мне опять дан мир, жизнь, свобода; и третие, когда я в восьмом часу вечера шел к Броуну и опять впал в жестокосердие и гнев на нищих и за то умертвился, уязвился в душе, но Господь за покаяние искреннее дал мне мир, и я пришел к Броуну обновленный, с веселым лицом, пространным сердцем, тогда как прежде сего был жестоко уязвлен, убит грехом.

Да, я видел и вижу, как во мне, грешном, многострастном человеке, рушились и рушатся единственно милостию и силою Господа основания смерти и воцарялись снова жизнь, мир, правда, свобода, довольство собою, пространство, легкость, когда я в сердечном покаянии призывал Господа, да приидет и спасет меня от греховной смерти моей. Чудился и доселе исполняюсь удивлением Его благопослушеству, милосердию, правде, всемогуществу! 21 марта. Среда.

Тяжко согрешил я вчера вечером, поев у [господ] Броун сардинок, попив сладкий чай в большом количестве и съев булку с смородиновым вареньем: вышло пресыщение, я не мог спать, делал по комнате прогулку; когда лег и заснул, со мною сделалось ночью нечистая греза, после чего я вставал и молился со слезами ко Господу о помиловании. Помилуй, Господи, очисти, Господи! Спаси, Господи, меня и их!

На молебен сегодня в одиннадцать часов в Галкину улицу.

Одиннадцать часов вечера. Рассердившись сегодня в десять часов вечера на старушку Парасковью Ивановну Ковригину, я в сердцах послал ее к черту и таким образом отпал от любви Бога и ближнего и разорил разом весь закон Божий своим гневом и нетерпеливостию; этим я уязвил жестоко свою совесть и сердце, подверг себя адскому огню, тесноте и жжению совести. После этого я обратился ко Господу с искренним и долгим покаянием, и многомилостивый и благопослушливый Владыка принял покаяние мое и помиловал меня, избавив меня от огня и тесноты и от смерти духовной и даровав мне мир, пространство, прохладу, здравие души и тела, так как от гнева и ярости и самое тело сильно страдало. Благодарю Господа за неизреченную Его милость и величайший дар.

Благодарю Господа, избавившего меня в гимназии в четвертом классе от огорчения на учителя Удальцова за его высокоумие и неисполнение простого приличия при встрече со мною – приветствия, которое я всегда старался делать ему вперед, а он никогда почти того не делал; за это огорчение меня постигла скорбь и теснота, и я глубоко сознал и покаялся Господу тайно, что отпал от любви из-за такой пустой вещи, тогда как я никогда, ни в каком случае не должен отпадать от нее, хотя бы меня бранили, презирали, били, мучили. За такое сознание, убеждение, чувство Господь тотчас помиловал меня, даровав мне мир. О, как сладко было быть мне после этого с Господом, с благодатию Его, которую я утратил было! Любовь никогда не отпадает, говорит Апостол [1Кор.13:8]. Да будет так всегда со мною, Господи! Ты помоги.

* * *

Четверг. Шесть часов вечера. Согрешил я пред Господом и пред людьми в том, что скупо подал нищим, хотя и много их, что убегал от них, переходя на другую сторону улицы, что толкнул несколько раз одного мальчика в плечо с гневом, презорством, досадой. Каюсь всем сердцем, всем помышлением, всею волею. А причина этого жестокосердия – чревоугодие, плотоугодие, корыстолюбие, маловерие, ненадеяние на промысл Божий.

Каюсь Господу в жестокосердии, скупости, ярости, злобе, зависти, маловерии, суровости и строптивости к нищим; сознаю, что эти грехи и подобные им происходят во мне как плоды от злых семян: от самолюбия, сластолюбия, чревоугодия, пресыщения, пиянства, сребролюбия, от коих да избавит меня Господь.

Благодарю Господа, благоутробно помиловавшего меня в час сей за покаяние мое всесердечное в грехах и прегрешениях моих, которые я назвал выше. Се, ощущаю в себе животворную Его длань, избавившую меня от смерти греховной, в которой я содержался, и даровавшую мне мир, пространство, дерзновение. Слава непобедимой Его милости, мне же стыдение лица за непрестанно повторяемые беззакония: самолюбие, самоупование, сластолюбие, чревоугодие, пресыщение, пьянство, сребролюбие, вещепристрастие, суетность, леность, праздношатание; гордость, злобу, зависть, гнев, ярость, ретивость, суровость, строптивость, грубость, лицеприятие, лицезрение, малодушие, робость и боязливость, смятение, словокрадение (при чтении и пении церковном), ложный стыд, за злую подозрительность, лукавство; за блудные помыслы, презорливость в отношении к начальствующим (гордым или жестокосердым, корыстолюбивым, скряжливым, хотя я и сам такой же); [за] непокорность, противление, рукобиение в отношении к нищим, поношение, нерадение в служении, несправедливость, ложь, обман и прочие и прочие. Но совершенное исправление даруй мне, Господи, да прочее время живота моего не себе, но Тебе живу.

Благодарю Господа, чудно исцелившего чрез причащение Святых Таин жену Павла Ивановича Смирнова, которую я причащал во вторник на масленице (сырной неделе); она болела целый месяц, а на третий день после причащения с молебном встала с постели здоровою. Слава чудесам Святых Таин Твоих! Вторник Сыропустной недели был 6 февраля, о исцелении услышал я 22 марта, в четверг вечером при встрече со Смирновым.

Господи! Отверзителю толкущим, отверзи заключенный слух мой милостию Твоею, отверзи его, презирая грехи мои.

Ты, всеблагомощная Мати Творца, отверзающего слухи, отверзи слух мой по милости и неизреченной сострадательности Твоей, да прославлю благость Господа моего и Твою и Его всемогущество и Твое всеблагопослушество. Буди! Аминь.

Одиннадцать часов вечера. Два великих чуда спасения совершил во мне Господь сегодня. Раз в гимназии, до прихода в которую я каялся Господу в продолжение пути в жестокосердии к бедным, попадавшимся мне на дороге, и другой – во время прогулки в одиннадцатом часу вечера около дому нашего, когда я также сильно и горячо каялся Господу в отпадении от любви и в разорении всего закона Божия, ибо я рассердился на нищих за частое [прошение]. Я каялся, что это сделал и огорчил человеколюбную утробу Спасителя и опечалил Духа Святого.

Надо вызывать какими-нибудь средствами дремлющие в человеке добрые качества и силы, как например в мучениках прекрасные качеств душ их вызваны были гонениями и мучениями мучителей; в наше время эти добрые силы надо вызывать советами и просьбами, поощрениями.

Тяжко согрешил я пред Богом и людьми, без ума смеясь (или улыбаясь) во время исповеди, хотя и неумелой, отставного подполковника Ивана Васильевича Семенова. Какой-то истерический смех нашел на меня, от которого я долго не мог удержаться; враг представил мне его в виде смешном, но этим и он и я уничижил, поругал величайшее дело исповеди и Самого Учителя этого Таинства, невидимо присущего нам.

* * *

Суббота. Пять часов вечера. Благодарю Господа за чудный промысл Его о нищих. Я думал: откуда мне взять денег на столько нищих к празднику Пасхи? Прежние датели обанкротились, потеряли в Кронштадтском банке один 120 тысяч, другой – 45 тысяч рублей: теперь не дадут для бедных семидесяти пяти рублей, – а между тем я сегодня получил сто рублей для бедных, откуда вовсе не ждал. Слава Тебе, Господи: воздай давшей сторицею и в сем веке и в будущем.

Вчера во время всенощной в Успенской церкви я чувствовал себя крайне немощным по душе: бесплотный враг сделал меня совершенно бессильным говорить слова и возгласы, которые у меня украл он прежде, на всенощном бдении; он посмеялся надо мною как хотел, а благодать Божия оставила меня за грехи мои и по причине долгого непричащения Святых Таин с вторника до воскресения. Всю неделю я идолопоклонствовал, окаянный, угождая чреву, крайне лакомясь и пресыщаясь; из-за лакомства и пресыщения произошло ночью во сне осквернение. Я должен был оставить брашна, услаждающие гортань, и напитки, а я как бы нарочно наслаждался брашнами, хотя и постными. Я должен бы знать и любить одну сладость истинную, вечную, нетленную – Господа Иисуса Христа и всех, сущих в Господе, и жить умом и сердцем на небе, а я прилепился к сладостям тленным, скоропреходящим, грубым, окаляющим и оскверняющим душу и удаляющим от Бога. Я должен бы быть весь небесен, совершая такие пренебесные Таинства, как Крещение, Миропомазание и особенно Евхаристию, Таинство Тела и Крови Господней, а я пресмыкаюсь весь на земле, в земных пристрастиях, интересах, наслаждениях. О Господи! Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему [Пс.141:8]!

Благодарю Господа, восстановившего славно силы мои чрез сон нощный.

Благодарю Господа, уврачевавшего душу мою и очистившего ее чрез вчерашние тяжкие искушения и насилия от диавола и чрез перенесение срамоты от него и величайшего озлобления его. Да, вчерашняя алчность к пище и излишнее ею наслаждение и пресыщение послужили для меня и тяжким, но достойным наказанием: сердце мое было грубо, ледяно, каменно, мертво, недоступно огню благодати, и я служил всенощную нехорошо, голос был нечист, дрожащ, прерывист, в служении не было горячности, хотя и молил о том Господа, ибо был недостаток небесного дара, будучи сам весь землян, долеретен³⁰, веществен.

Ядение животной пищи – рыбы – особенно вредно было для меня, внося грубый, животный элемент в тело и распространяя в нем свой дух, дух животности.

Вчера во время всенощной, когда я подавлен был своими грехами и злыми демонами, я был все-таки не оставлен милостью Божиею, которая по молитве моей ко Господу отъяла от меня лишнюю грубость и дебелость, даровала мне некоторый мир, некоторую крепость сердечную, хотя весьма малую. Я забыл упомянуть о том, что даже я и табак курил вечером при прочих чревонеистовствах и нюхал табак в гимназии, сделавшись, таким образом, весь перстью, пресмыкаясь весь во прахе. Как мы, невнимательные, неразумные, чрез всё пленены врагом, поработившим нас себе, своей власти! Всеми чувствами, взором, слухом, обонянием, вкусом, осязанием мы работаем греху, и это у нас обычное дело и грехом не считается у многих. Театры, пышные обеды с льстивыми речами, горлобесием (ура!), пышные парады, безумное, непрестанное курение табаку, роскошное убранство жилищ – это самые обычные у нас явления, дела! Где же дела Божии, исполнение заповедей Божиих? Где взирание к Богу непрестанное? Где высшие идеалы, высшая цель жизни? Где христианские добродетели – смирение, кротость, незлобие, милосердие и милостыня, воздержание, чистота и целомудрие, верность, постоянство в слове и деле? Преданность своей вере и Церкви, преданность Богу? Увы! Мы крайне измельчали, унизились в своих стремлениях и потребностях, привычках, пристрастиях. Мы сделались прахом и мерзостию.

Когда мы зажигаем светильну в лампадке вскоре после того, как она погасла, она загорается сейчас же, вдруг, от малого огня, а когда зажигаем после того, как она давно погасла и остыла, тогда нужно гораздо более времени на то, чтобы она загорелась: наперед она должна нагреться, вытеснить вошедший холод и потом уже загореться. Так бывает и с душею. Кто всегда горит духом пред Богом и только ненадолго погасает от житейских вещей и забот, тот скоро может опять возжечь в себе огнь любви к Богу, к молитве, к добродетели, но кто допустил надолго угаснуть в себе сердцу чрез нерадение о себе, тому надо много труда и подвига, чтобы воспламенить оледеневшее свое сердце.

Благодарю Господа, сейчас избавившего меня по молитве покаяния моего в жестокосердии и скупости к нищему от скорби и тесноты и даровавшего мне мир и дерзновение с пространством и легкостию. Слава милосердию и благопослушеству Твоему, Господи!

Все святые, начиная с Матери Божией, суть обоняние (воня) Христова благоухания; кадило означает обоняние Христова благоухания, благодати Святого Духа, Которым Святая Церковь желает и молит Бога облагоухаться всем и быть святыми.

Душевные стопы наши вяжет, путает непрестанно супостат наш из-за житейских пристрастий к лицам, вещам, особенно к пище, питью, одежде, к деньгам, и мы дозволяем ему сами опутывать себя и помогаем ему в том.

Как может любить Бога священник, пристрастный к удовольствиям плоти, к деньгам, к яствам и питью или к отличиям и почестям мира сего, к разным людям знатным, богатым, ученым? Не может. Он должен считать за ничто пред Богом и сам не должен ценить выше других смертных людей ученых, знатных и богатых, которые большею частию бывают надменны своею земною мудростию, своим бесплодным знанием или своими чинами, своею родовитостию, своим богатством и свысока смотрят на всех других, на массы народные, отступают от Бога и от Церкви, пренебрегают церковным учением и богослужением, словом Божиим, живым и действенным [Евр.4:12], и работают беззастенчиво похотям различным! Да и мирянин простой не может любить Бога, если пристрастен к плоти страстной, к миру и его благам: Не можете Богу работами и мамоне [Мф.6:24], Бог и мамона как небо от земли, как нетление от тления, как добро от зла имеют бесконечное расстояние.

Понедельник Великий. Благодарю Господа, даровавшего мне благодать победы над неприязнию, возникшею в сердце по действию духа злобы к жене Филиппа Степанова Екатерине Григорьевне Степановой, когда я кадил церковь всю; благодарю Господа, даровавшего мне мир и дерзновение при чтении Евангелия: только пророчество: камень, егоже... не прочитал, а замял по действию духа злобы; благодарю Господа за укрепление духа моего при чтении молитвы Христе, Свете истинный и говорении отпуста.

После Преждеосвященной обедни. Благодарю Господа за великую победу благодати Его во мне над противными крамольными силами во время часов и литургии Преждеосвященных Даров, особенно при чтении заамвонной молитвы и отпуста. Благодарю Господа за совершенное очищение грехов моих Кровию Его пречистою, за пренебесный мир, за довольство, простор сердца, насыщение сердца (блажени алчущий и жаждущий правды: яко тии насытятся [Мф.5:6]), за торжество духа над врагами бесплотными, над страстями, над кознями вражьими. Где образ Мой в тебе? – вопиет Господь душе грешника, значит и мне, – где образ Мой в тебе? Ты исказил его страстями, изуродовал, извратил. Отдай Мне талант Мой, который Я вверил тебе для приращения, это чудное, бесценное серебро Мое [Мф.25:13–30].

Бесстыден я, злодей бесчувственный и [неблагодарный], зачем я оскорбляю ежедневно всемилостивейшего и долготерпеливого Владыку моего чревоугодием и объядением и даже после причащения пречистых Его Таин, пречистого Тела и Крови Его? Вот вчера вечером я наелся грибного супу и гречневой каши с маслом, так что тяжело стало и ночью пища распирала мне бока и спать не давала. От всей души и еще каюсь Господу и хотел бы крайним воздержанием благоугодить Ему, но как, живя в семействе и среди изобилия, среди людей гостеприимных, строго воздержаться? Научи, Господи, мой Господи! И еще не осуди меня ради лукавых деяний моих.

О, душе моя, горько, горько раскаешься ты некогда, хотя поздно, в том, что отвергала ты дерзко и безумно все средства Святой Церкви Божией ко спасению твоему, к исправлению и совершенствованию твоему: коленопреклонения, посты, божественные службы, покаяние, бдение, милостыню, а возлюбила неплодные дела тьмы: плотоугодие, чревоугодие, пресыщение, пьянство, сладострастие, корысть, пирования, плясания, картолюбие, зрелища, одно светское чтение с пренебрежением чтения духовного, душеспасительного. Ни один отец, ни одна мать не заботится так горячо, с такой нежностию, с таким постоянством, с такой мудростию о вечном спасении своих чад, как заботится о том Богом данная всем нам мать, Святая Церковь Христова.

Сколько вещественных милостей я принял от Господа, не считая духовных, коим нет числа, сколько света сердечного, освещавшего преизобильно все шаги мои, все дела мои, всю прелесть сокрушавшего? Сколько разнообразных пресладких и преполезных плодов я истребил для окаянного моего тела, сколько рыб, птиц, животных разных? Сколько дров для согреяния грешного тела моего и варения пищи и кипячения воды? Какие покои широкие, чистые, светлые, удобные имел я, недостойный служитель Бога моего! Сколько людей я имел к услугам моим, к угощению меня, к угождению мне всяким добром! – и за всё сие благодарю Тебя, всеблагого и всещедрого Господа моего. Не помяни беззаконий моих, но по милости Твоей помяни мя Ты, ради благости Твоея, Господи [Пс.24:6–7]!

Всю ночь провел я в большом беспокойстве из-за того, что поел с аппетитом и много грибного супу и гречневой каши с прованским маслом; излишество давало себя крепко чувствовать в боках и во всем теле; едва не сделалось излияние семени от блудного осязания во сне; встал ночью и помолился, опять лег: напряжение блудное то же. О, объядало! Да брошу я есть на ночь, особенно с такою алчностию!

Помилуй мя, Господи, помилуй мя; пять с половиной часов утра 27 марта.

И это объядение я позволил себе после причащения Святых Таин! О Боже долготерпеливый! Как я еще доселе не истощил Твоего долготерпения! Сколь велико зло невоздержания и сколь велико благо воздержания! Невоздержанием погубляются все дары благодати, а воздержанием со смирением и молитвою приобретается всякая благодать у Бога!

Благодарю Господа моего, яко скоро послуша мя во время утрени, когда я, первее, на полунощнице на ектений не договорил последних возгласов (Ублажим православныя архиереи, и ктиторы святого храма сего. Родители наша, и вся прежде отшедшия отцы и братия нашу, зде лежащая, и повсюду православный) и во мне стала теснота и бессилие, а во-вторых, на дьячка несколько прогневался и враг ужалил меня; наконец на отпусте не всех святых помянул по страху бесовскому, и жало вражие опять было во мне; во все эти разы я воззвал к Богу и был скоро и дивно помилован, оживотворен. Сегодня исповедывался пред отцом Порфирием. Благодарю Господа за неисповедимый, величайший дар Его милосердия и щедрот. Дома жена была неисправна – не исправила части подола рясы, которую я отдал ей для починки.

Настоятель не без греха и все священники не без греха, но как они непреткновенно, спокойно, ровно служат. А ты чего робеешь?

Десять с половиной часов вечера. Господи! Благодарю Тебя, яко Ты, о Пренеисчетная Благостыня, тысячекратно сегодня явил мне спасение Свое во время часов богослужения, вечерни и литургии Преждеосвященных Даров; но какого мира, какой свободы, какого дерзновения, какой радости исполнил Ты меня по употреблении Святых Даров Твоих, пречистого Тела и Крови Твоей – этого и язык изъяснить не может! – я был блажен, как небожитель. Слава Тебе, непобедимое милосердие! Потом Ты, Господи Иисусе, до повечерия и во время повечерия и после него, особенно на панихиде по девице Пелагии Прусской, помиловал меня многократно, избавив меня от насилия врагов бесплотных и уврачевав раны сердца моего, причиненные бесплотными злодеями; да вот и теперь, глубоким вечером, Ты избавил меня от адского уязвления невидимых духов, когда я сказал непристойное слово рыжему нищему.

Господи! Я недугую прилеплением к лепоте³⁰ тварей Твоих и отпадением сердца моего от Тебя, бесконечно прекрасной лепоты, виновника и творца всякой лепоты и красоты в тварях. Но даждь мне благодать всем сердцем прилепляться к Тебе, несозданной, бесконечной Лепоте, а не к лепоте тварей, тленной и тлящей души и тела, когда мы прилагаем к ней сердце (красота женщин и дев юных на панихиде у Прусских).

Прошлую ночь Господь наградил меня хорошим сном за мое воздержание, и я подкрепился очень хорошо. Благодарю Господа. Даруй мне, Господи, всегдашнее воздержание.

Молитвы, песнопения, ектении, возгласы для нас, молящихся и славословящих, суть очищение, врачевание, просвещение, освящение, сила и жизнь. Только сердечнее и разумнее надо говорить, читать и петь. Зная силу и действие священных молитв и песнопений на сердца верующих, бесплотные враги всячески стараются повредить молитву священнослужителя приведением его чем-либо в смущение и страсть. Зная это, они, священнослужители, должны ухо держать востро, да не изблюет как-либо враг яд свой в сердце их.

Послать Семену Прокоп. [М...| ducentum quintum rubell [двести пять рублей]. Господи! Благослови мой, паче же Твой дар сей и благослови то, что они купят на эти деньги.

Одиннадцать с половиной часов вечера. После прогулки, во время которой читал вечерние молитвы и канон с молитвами к причащению. Гуляя, между прочим, я думал, как бы вовремя придти завтра в собор сразу после утрени и застать богатых исповедников офицеров, и не заметил, как я сребролюбию поучался, подобно Иуде, и от любви Господней отлучался, и с лукавым соединялся; но хорошо, что Ангел мой Хранитель озарил ум мой, и я вовремя спохватился, познав прелесть вражию и свое заблуждение. Так и при исповеди и служении литургии бывает нередко.

Благодарю Господа за добре совершенную панихиду по Марье Арсеньевне, ни однажды не преткнулся, но это после исповеди 241 человека, после непрестанных, шестичасовых препятствий врагов бесплотных, клином бывших у меня на сердце.

После обедни. Благодарю Господа за превеликую милость Его, явленную мне, кающемуся, во время поздней обедни, во время литургии оглашенных и верных, пред великим входом, который я исполнил в говорении непреткновенно, пред совершением Таинства и по причащении Святых Таин и при раздроблении Святых Даров, когда я читал Тебе одеющагося³¹ (враг вложил сомнение касательно того, что вся тварь сострадала Создавшему, – и убил было душу мою).

С трудом я боролся с хульным и вседерзким, вселживым врагом и едва одолел; весь предался Богу, и Он избавил меня. Благодарю Господа, избавившего меня державно во время панихиды по Марье Арсеньевне (враг убил было мою душу из-за того, что я стал высчитывать мой доход от Голубева за напутствие троих, отданный всецело дьячку (для размена и взятия своей доли – сорока копеек)). Я сказал возглас последний и отпуст как победитель. Благодарю Господа за победу над врагом и избавление от тесноты в квартире вдовы Ольги Афанасьевны и за твердое служение панихиды. Благодарю Господа, яко бесчисленные и тяжкие грехи мои доселе не победили милосердия и долготерпения Божия, но милосердие Божие победило все мои грехи, все неверности и избавило, очистило от них. Вперед не оставь, Господи!

Великая Суббота. Благодарю многомилостивого и благопослушливого Господа за избавление от тяжкого насилия и козней диавольских во время утрени, при чтении последования 12-ти Евангелий, когда один мужичок уронил на пол свой платок в глазах моих и враг обратил этот ничтожный случай в предлог неприязни к нему (любовь всё покрывает, извиняет); потом, когда я из страха бесовского недоговорил отпуста и чрез то смутился и уязвился от Велиара, а после покаяния и припадания к святому престолу был избавлен от сердечной язвы. На вечерне, пред выносом и после выноса плащаницы Господь многомилостивый избавил меня от боязни, малодушия, смущения и тесноты при виде стоящих в алтаре главарей Филиппа Степанова, Павла Неустроева и Аверкия Шебунина и даровал мне боятися Его единого, Господа моего, дав мне мир, искренность сердечную, умиление; потом, когда я опять из глупой боязни недоговорил отпуста Страстей по окончании вечерни и, смутившись и уязвившись от того, стал каяться и усиленно молить Господа отъять от меня рабский страх и малодушие и даровать мне дерзновение, я благодатию Божиею победил этот бесовский страх, наводимый на меня, и на повечерии отпуст сказал весь с прощением во грехах моих, также и ектению почти всю. Во время исповеди в соборе, когда теснил меня Велиар, а я помолился Господу о избавлении от тесноты, я был опять спасен и получил мир с искренностию в сердце при исповеди. Наконец, во время панихиды над Марьей Арсеньевной при пьяном диаконе, при небытии дьячка по причине пьянства и при смущении, боязни и тесноте моего сердца от огорчения на нищих, я не выговорил двух возгласов заупокойной ектении, скравши их и смявши, но потом вырвался из сетей отчаяния и боязни, прибег к покаянию и тотчас был помилован, умиротворен и остальной возглас и отпуст произнес с миром, с твердостию, с искренностию.

По искренней ли вере и убеждению сердечному ты разрешил всем грехи на исповеди? Нет, не всем, и только некоторым. Дай нам, Господи, искреннюю всегда веру, твердое убеждение сердца при разрешении людей от грехов.

Когда я победил вчера на повечерии в Думской церкви страх бесовский и малодушие, сколько было на душе у меня радости, довольства, спокойствия, торжества духа! О, даруй, Боже, всегда торжествовать над кознями невидимых врагов и не бояться человеков, а Тебя единого.

Сколь важен и необходим пост для преспеяния в духовной жизни! Вчера я ел один раз вечером в девять часов после трудов, ел грибной суп без масла, кисель сладкий, пил чай – и как легко было на сердце! Как хорошо, сладко спал ночью! Да возлюблю пост всегдашний! Да поможет мне Господь, Бог мой.

* * *

Благодарю Господа за дарованную от Его благости великую победу над врагами бесплотными на первом часе утрени в Успенской церкви, за выговаривание молитвы Христе, Свете истинный и за отпуст с прощением, сказанные вполне, и за ектению последнюю. Потом Господь избавил меня от страха вражьего и тесноты при выговоре отпуста при выносе тела Марьи Арсеньевны, а когда ехал я за город для служения обедни по означенной усопшей, тогда была крайняя теснота и смерть на сердце, постигшая меня за то, что я озлобился на вдову Анну Герасимовну за частые и крайние выражения духовной ее любви и почтения ко мне, как к Господу, Которого она во мне видит в простоте сердца своего. А я от нечистого сердца и от нетерпения и гордости своей погнушался ее почтением неумеренным, подумав, что чрез то будет мне нарекание от людей за то, что дозволяю женщине тереться около меня. Когда я горячо каялся в своем грехе, едучи на кладбище, Господь отъял смерть мою всесильной державою власти Своея и даровал мне жизнь, мир, пространство, дерзновение, прохладу, радость, силу. Слава Господу. И во время обедни в загородной церкви Господь многократно спас меня, как и при отпевании, литии на могиле и в квартире [богадельной].