Март

Суббота Похвалы⁵⁴. Благодарю Тебя, Господи, яко даровал еси мне ныне совершити непреткновенно Божественную литургию раннюю и причастить людей Твоих с дерзновенным лицом и самому причаститься в мир душевных сил и во исцеление души и тела.

Бесконечной духовной сладости – Господа Иисуса Христа причащаюсь, а сам люблю сласти плотские, сердцем к ним прилепляюсь, идолопоклонствую: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше [Мф. 6, 21]. Или: бесконечное, неистощимое сокровище и источник всех благ – Господа – приемлю в себя чрез Божественные Тайны, а сам тленные сокровища, например деньги, люблю, прилепляюсь к ним, жалею их – и опять идолопоклонствую. Согрешаю, тяжко согрешаю: помилуй мя, Господи! Какой я христианин, когда доселе не научился презирать земные сласти и земные сокровища, какой я небесный гражданин? Где мои небесные нравы? Где во мне Дух Христов? Боюсь, да не подпаду осуждению Иудину. Богу и Ваалу⁵⁵, Богу и вину, окаянный, служу; Богу и истукану золотому, как Навуходоносор⁵⁶ и подручные ему.

На человека, как на образ Божий, ни из-за чего не озлобляйся, не раздражайся, особенно из-за суетных вещей или из-за обид, косых взглядов и прочего, но всё терпи благодушно и великодушно. Любовь долготерпит (1Кор. 13, 4), а злоба из-за безделиц раздражается.

В Таинстве Крещения мы все возродились, обновились, и должны жить как возрожденные и ходить в обновленной жизни, не работать более гордости, злобе, зависти, сластолюбию, чревоугодию, любостяжанию, скупости, лености, нечистоте плотской и прочим страстям, не воздавать злом за зло, досаждением за досаждение (1Пет. 3, 9); на косой, гордый взгляд другого не отвечать злобою сердечною и таким же взглядом, а напротив, чем видим кого горделивее и злее, тем будем пред ним смиреннее, добрее и ласковее и будем всемерно прилежать ко всякой добродетели, да собственным примером научим других всякой добродетели, ибо язык примера яснее и сильнее действует на всякого – на старого и малого, на образованного и невежду, на знатного и незнатного, на доброго и злого.

Если любишь только любящих тебя, ласковых к тебе, которые тебе дают, а не тех, коим ты даешь, – какое тебе за то воздаяние от Бога? [Мф. 5, 46–47]. Люби не по своему разуму, выбору, а как Бог велит. Всё в предлог к любви, смирению, кротости и долготерпению обращай, как дивол усиливает всё обращать в предлог к злобе, гордости, нетерпению и раздражительности. Кому не терпит давать дары Божии ветхий человек, на кого озлобляется – тому-то и давай, того-то и старайся любить, как подобного тебе человека; себя же, то есть ветхого своего человека, совершенно возненавидь, презри, попери, умертви.

Мать моя 1) как образ Божий и живой член Христов, 2) как мать, после Бога виновница бытия моего, есть для меня некоторого рода божество, и я должен в простоте сердца с великим почтением относиться к ней, всячески беречь и покоить ее старость. Ты не видишь Бога, создавшего тебя, но видишь мать, чрез которую Он создал тебя. Ей оказывай всякую любовь и почтение и снисхождение к ее немощам, и это Господь примет так, как будто бы это сделано было Ему Самому, ибо она Его живое орудие, по образу и подобию Его созданное, и от нее Он создал тебя по образу и подобию Своему.

Пропустил слово или несколько на молитве ненамеренно, против воли – не возмущайся духом: не беда, что ненамеренно пропустил; возмущение – больший грех.

Ах, как от пресыщения и от сластей грубеет сердце наше! Ах, как мы безрассудны, подчиняя госпожу душу рабу – телу, образ Божий – персти! Христиане! Возлюбим пост.

Святые Ангелы и святые Божии человеки исполняются неизреченного света и блаженства в лицезрении Божием, а мы что здесь дремлем, предаемся сластям земным, страстями пленяемся? Где разум?

Верные участвуют в жертвоприношении тем, что подают просфоры, из которых вынимают за них частицы. Важное дело – изъятие частиц на проскомидии. Вынимай с верою и усердием.

Все христиане – члены Христовы. А Христос есть живот наш, любовь наша. О всех надо милосердствовать, всех любить, всем долготерпеть, всем снисходить; многим многое прощать, пред всеми смиряться, ко всем быть кроткими, со всеми в простоте и благости сердца обращаться. Бог принял для нас зрак раба⁵⁷, то есть человека. Бог умывал ноги ученикам; Бог Сам смирил Себя, быв послушным доже до смерти, и смерти крестной [Флп. 2, 8], – мы ли не смиримся пред нищетою, достойною сожаления, пред грубою, но иногда в самой грубости достойною подражания необразованностью, то есть необразованными людьми, под грубою оболочкою носящими простые, смиренные, неиспорченные кичливою светскою мудростию сердца? Ибо где гордость, надменность, вольнодумство, жестокосердие, скупость, как не в образованных людях? Часто образованные люди, прошедшие все науки, не знают азбуки, которую твердо знает простец, не умеют смиряться и быть ко всем искренно доброжелательными, не умеют так веровать, надеяться и любить, как веруют, надеются и любят простецы.

Собственно я, как я, не безумный ли, не сумасшедший ли? Безумный, сумасшедший. Оставите, сказано, безумие и живи будете [Притч. 9, 6]. От сердца исходят хула, безумство, гордыня, око лукаво и прочее, говорит Спаситель человеков [Мф. 15, 19]; и мое безумство, сумасшествие вот в чем больше состоит: я враждую против ближнего из-за привязанности к сластям, тогда как надо было бы презирать сласти из-за любви к ближнему; считаю потерею то, что составляет приобретение, и приобретением считаю то, что есть потеря; накормить бедного, нередко ко мне приходящего, считаю потерею, не накормить его – приобретением, ибо осталось, думаю, дома, что не отдано, хотя дома невесть куда оно уходит, может быть, обращается в пресыщение и во вред души и телу моему. Не знаю, доколе я буду считать насыщение своей плоти приобретением, а дела милостыни потерею, доколе буду безумствовать? Доколе будет во мне мудрование плоти? Доколе буду раздражаться, негодовать на взимающих мое, а не благодарить их за это, не с веселым лицом отдавать им мои вещественные блага, в той уверенности, что по мере лишения их я исполняюсь благодатных духовных дарований Святого Духа, Его силы, крепости? Доколе во мне будет это веществонадеяние, а не богонадеяние? Доколе вражда вместо любви? Доколе безумие вместо мудрости христианской?

Древо познания добра и зла надо было поставить средством к испытанию и упражнению и укреплению свободы человека. Пример. Тебе дана заповедь любить ближнего, как себя, и чтоб ты имел случай, средства исполнить эту заповедь, чтоб имел возможность упражнять и укрепить волю твою в любви к ближнему, тебе оставлены и указаны многоразличные нищие, бедные, больные, невежды, на которых ты можешь, для своего же блага и для доказательства своей любви и признательности и благодарности к Творцу, оказывать им многообразные благодеяния, упражнять, возвышать, свидетельствовать и утверждать свою любовь и таким образом достигать вечного единения с Богом, Который есть любовь (1Ин. 4, 8, 16), ибо нелюбящий не может быть с Богом и наслаждаться вечным блаженством. Плоть и кровь – плотские люди – не могут наследовать Царствия Божия (1Кор. 15, 50).

Когда ветхий твой человек ярится на ближнего за что-либо, например за частое хождение его в гости, обрати эту злобу немедленно против диавола и против плоти своей и говори: тебя, диавола, и тебя, плоть, презираю, против тебя, диавола, и против тебя, плоть, озлобляюсь, – и тотчас гордыня и злоба против ближнего исчезнет. Опыт.

Кто больше всех ест и пьет? Я, окаянный, жадный. Кто меньше? Гости мои и домашние мои.

Что делает меня хладным к Богу и ближнему, что делает меня жестокосердым и несострадательным? Сласти и пресыщение пищею и питием. Что делает близоруким, односторонним, не видящим ничего дальше своего носа, или далее земных благ? Пристрастие к пище и питью. Что делает меня гордым, нетерпеливым, раздражительным? Пристрастие к пище и питью.

Душа, после Господа, – источник жизни и обновления для моего тела (сон): ее надо беречь, держать на свободе от страстей, и всё будет ладно. Пища без души или без сердечного спокойствия и бесстрастия – сор, груз мертвый.

Что для меня всегда было остном⁵⁸ сердечным? Пища, питье, сласти, деньги, одежды, вообще вещи мирские. Что всегда самым лютым образом препятствовало моему прилеплению к Богу, что самым сильным образом замедляло исправление моего сердца, препятствовало моему нравственному совершенству? Опять пища, питье, деньги, то есть пристрастие к ним. Отсюда обязанность христианина – презирать всё земное и прилежать о душе, вещи безсмертней.

Ведь ты человек, а не животное неразумное! Зачем живешь преимущественно животною жизнью, и часто хуже неразумного животного? Зачем пресыщаешься, упиваешься, носишь одежды, превышающие и формою и ценностию потребность телесную? Зачем предаешься во всем неумеренности и излишеству?

Словами славлю, а делами плотскими хулю Господа. Горе мне, грешному!

Как я могу из-за чего-либо озлобляться на ближнего, например из-за обиды, взимания моей собственности? Я должен всегда любить и мщение за обиды предоставлять Господу. Он умеет это делать, как премудрый, праведный и всеблагой, а я не умею: я близорук, помрачен смыслом⁵⁹, зол; вместо исправления сделаю большее зло, как и делаю. Это есть самоуправство, самомщение, когда за что-либо озлобляюсь на ближнего в душе. Нужно всё Богу всеведущему предоставить. ...Предавал то Судии Праведному (1Пет. 2, 23).

Рыбы не есть накануне литургии, и вообще как можно легче и умереннее кушать, а то беда.

Из-за сластей и из-за болезней и скорбей – из-за всего отвращаемся от Бога, неблагодарные.

Не ешь с жадностию: кто ест с жадностию и много, тот расслабляет силы души и тела; хочет силы достать, а вместо того немощь достает.

Ни йоты не уступай врагу из молитвы – всё говори: всё Духом Святым чрез апостолов и святых отцов предано, и все эти слова молитвы – жизнь для душ наших, если воспринимаем их сердцем.

Господи, научи меня смиряться сердцем пред всеми, подножием всех считать себя, слугою всех, грешнейшим и последнейшим всех. Господи! Да ни на йоту не уподоблюся Деннице⁶⁰ прегордому гордостию моею, Деннице злобному – злобою моею, Деннице вселукавому – лукавством моим, нечистому – нечистотою моею.

Плоть грешную отделяй в человеке от его духа бессмертного, по образу и подобию Божию сущего, и из-за страстей плоти не презирай духа, не презирай образа Божия. Помни, что у ближнего, например у домашних, или у нищих, или вообще у ближнего, те же немощи, как и у тебя. А ты при стольких благодатных, чрезвычайных средствах всё остаешься с теми же немощами, страстями; как же ближнему-то, не имеющему всех тех же средств или весьма редко ими пользующемуся, исправляться скоро от своих грехов, страстей, привычек? Долготерпи, снисходи.

Когда говоришь царскую фамилию, помни, что ты из низкого сословия, из простых, необразованных, а то все государи, – и с благоговением произноси их имена.

На всякого человека смотри как на образ Божий, уважай, люби его, служи ему чем, когда и как можешь, за великое почитай его; никого ничем не оскорби, не горячись, не озлобляйся, не презри, не позавидуй, не пожалей ему ничего – для него, для которого Господь Себя не пощадил.

По растлению своей природы человек постоянно расположен к злобе и разным страстям; нужно постоянное вразумление его: наказание, скорби, болезни, беды, напасти. Потому Отец Небесный постоянно наказует любящих Его. Как надо воспитателям воспитывать детей, юношей? Наказаниями. Дал ecu достояние (Себя) боящимся Тебе, Господи ⁶¹ . Себя дал Господь в достояние, собственность боящимся Его. Какой дар!

Горячий чай пьете, сладкий чай, сладкие кушанья – а горячи ли ваши души к Богу? Чувствуете ли сладость любви к Богу в сердцах ваших? Ведь все от Бога сладости.

Бог не стыдится нас, грешных, нищих, окаянных, называть братьями, сестрами, отцами, матерями: вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель (2Кор. 6, 18) ; Он не стыдится называть их братиями, говоря: возвещу имя Твое братиям Моим [Евр. 2, 11–12], – мы ли устыдимся называть братьями, сестрами, отцами, матерями необразованных, нищих, подверженных разным страстям и немощам людей? – Никогда.

Ставши образованным, я еще больше должен ценить дар Божий – дар жизни и посредников ее – отца и мать, еще больше чтить и любить их, ибо больше знаю, понимаю, разумею, большими дарами и благами жизни сравнительно с необразованными пользуюсь.

Как можно гнушаться каким-либо созданием Божиим (се добра зело, сказано [Быт. 1, 31]), не только человеком простым, необразованным, больным или [пьяным], паче какого бы ни было [...], ибо всякое творение Божие хорошо (1Тим. 4, 4). Грехом и диаволом только надо гнушаться.

Диавол пал гордостию, Адам и Ева тоже; отсюда Сын Божий, восстановляя нас, падших, исцеляя наши немощи, смирился, приняв образ раба... смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной [Флп. 2, 7–8]. Отсюда необходимость в христианстве смирения для всякого, потом воздержания, ибо невоздержание ведет к гордости и презрению словес Божиих, повелений Божиих, Церкви, ближнего.

Ты куришь табак – ты выкуриваешь веру, любовь, горячесть к Богу и ближнему, а вкуриваешь диавола, который входит в сердце чрез похоти плотские: ты смеешься над этим, но это правда. Ты увидишь: равно как чрез пьянство, пресыщение, одеждопристрастие, любостяжание, земнолюбие, изгоняешь из сердца веру и надежду на Бога и любовь к Богу и ближнему и пускаешь к себе диавола.

На мальчиков нищих и на всех нищих, на всякого человека – образованного и необразованного – взирай как на равноправного с тобою по природе, почтенного одинаковым достоинством от Бога – образом и подобием Божиим – и не позволь себе презирать его или оскорбительное на него за что-либо [помышлять]. Якоже себе, люби всякого: себя любишь, уважаешь, несмотря на множество своих грехов, – люби и уважай и всякого ближнего, хотя и носит он язвы прегрешений в душе своей. Буди! Милостыню подавай кротко, с духом покойным, с уверенностию, что все Божии и всё Божие.

Благодарю Тебя, Господи, яко несколько раз спасл еси мя ныне от лютого насилия вражия, от насилия вселукавого, всезлобного врага моего.

К чему, как могут родившиеся в низкой доле, от бедных, незнатных, необразованных родителей презирать их, гнушаться ими, плевать, так сказать, в тот источник, из которого сами произошли? Не себя ли они презирают, не себя ли гнушаются? Не уважать ли, не возвышать ли они должны свое звание и состояние, ибо все звания почтенны, как в теле все члены почтенны и неблагообразнейшим большую честь воздаем? А мы все – тело Христово, а порознь – члены (1Кор. 12, 27). О гордое чрево пресыщенное! В тебе корень зла.

Терпи и не имей злого рвения говорить напротив, когда говорят на тебя какую-либо неправду или неприятную правду; будь кроток и незлобив; в любви и мире сохраняй себя относительно всех ближних. Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа [Евр. 12, 14]. О, несчастие – не узреть Господа из-за вражды с ближними, из-за самолюбивого и злого рвения защищать себя праведно или неправедно!

Кто у меня гостит? Мать. Как ей нужно угождать? Всё для ней полагать: всё имение, спокойствие, жизнь свою.

Помни непрестанно, что Бог ежеминутно зрит на сердце твое, и будь непреткновенен в сердце твоем: никому ничего не пожалей, тем паче матери своей, никого не презри, ни на кого не озлобься, никому не позавидуй, никого не осуди (осудил я мать свою нынче за чаем)... О небесном, духовном радей, помышляй, земное презирай как тленное и преходящее и от Бога отлучающее чрез пристрастие к нему.

Я первый язычник: сластолюбец, а не боголюбец: согреших, согрешаю, – помилуй мя, Господи! Сласти всё дело преспеяния⁶² духовного разрушают, во все страсти ввергают!

О, христиане по имени, а не по делам! О, язычники и горшие язычников христиане! Совсем заповеди Христовы презрели! В Великий пост различные увеселения – катки, горящие бочки, летучие огни, музыка! Потеха бесовская! Веселитесь, веселитесь до времени, до смерти и вечных слез и скрежета зубов! Где бы ныне сокрушаться и плакать о грехах да каяться – а тут веселье неистовое, угождение плоти усерднейшее! Вот вам Великий пост! Но что будет на конец?.. Пастыри! Не ваше ли дело вопиять против этого? Но вам самим не до того! Вам деньги нужны! Сласти нужны! Тешьтесь все, пока Судия долготерпит вам! Но крепитесь, когда будет судить!

Неверие людей нынешнего времени сильно сказывается в разнузданности нравов, в беспорядочной, беспутной жизни, совершенно чуждой уставов Церкви! Нет ничего священного: ни священных времен – праздников, постов, ни священных вещей.

Как этот грех называется: знатных мира сего, проказников в Божием мире, гордецов жестокосердых считать за нечто великое, изгибаться пред ними, низкопоклонничать, [робеть] при них в храме пред лицом Божиим, а бедных и незнатных века сего считать за ничто, гнушаться ими, как нечистотою, презирать их? – Лицеприятие, лицезрение – весьма тяжкий грех, великое оскорбление Господу Богу, создавшему всех нас одинаково по образу и подобию Своему.

В церкви во время богослужения надо так вести себя, как будто бы был тут только Господь Бог со всеми Силами Небесными, с Пречистою Богородицею и всеми святыми да ты; никакому лицу чудиться, ни на какое лицо в церкви с лицеприятием взирать не должно: богатый и убогий, знатный и незнатный – все равны!

Тебя обижают, а ты не обижай: за тебя Господь заступится.

Есть или нет сладости – презирай их: мечта они души, не умеет ими пользоваться душа по причине своего растления. Смотри на кончину человека: к чему служат тогда все сласти? О, если бы быть нам беспристрастным ко всему земному! Всё прелесть.

Гость, или гостья, или гости пришли к тебе, хотя и частые, – не огорчайся сердцем, но с ласковым видом и со словами ласковыми прими их и чем Бог послал угости их. Этим исполнишь заповедь Спасителя: возлюби ближнего твоего, как самого себя [Мф. 22, 39].

Бог – неистощимый источник живота всех, есть живот наш преблаженный; на Него всю надежду возлагать должно, а не на деньги, пищу, питье, сласти, на людей и прочее.

Раз я исполнился срама и тесноты по злобе вражией, но не отчаялся, и Господь отъял срамоту и тесноту и спас меня, по великой Своей милости.

Исполняйтесь Духом, сказано, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу [Еф. 5, 18– 19]. Значит, раб Божий Григорий Блинов, поя в церкви (или подпевая), исполняется Духа Святого, – радоваться надо; и поет он тихо, стройно, приятно. Должны бы, по-настоящему, все петь и подпевать в церкви, а тут один усердный певец славы Божией поет, раб Божий Григорий; спасибо ему, спаси его, Господи!

Все страсти: гордыню, злобу, зависть, любостяжание, скупость, блуд, желание чужого, жаление своего другому, леность, уныние, непокорность и прочие – считай смрадом, из адской бездны исходящим; прилежи любви, кротости и смирению, неради о земном, ибо всё, как сон, проходит и не будет. О вечном и непреходящем радей: о душе, о вечной жизни. Земное было или есть – и не будет его: так с телом нашим, так и со всеми благами его; значит, земное всё равно что ничто, а небесное есть, было, будет и никогда не кончится: вот оно – действительное бытие, пребывающее, истинное. А это, земное, – сон, мечта, хотя часто приятная.

Брат пришел к тебе, сестра, то есть ближний, – это бог земной пришел к тебе: всякою честию почти его, с любовию обойдись с ним, ничего не пощади ему: всё пред ним ничто, все блага мира.

Вообще жаление благ земных, насущных ближнему, есть глупость: взятое туне ближним вознаградит Господь.

Какая великая благодать петь Господу, вообще служить Господу и мало вкушать пищи и питья! Легко, мирно, радостно на душе! Как хорошо читать слово Божие, совершать молитвы по Каноннику или в церкви по богослужебным книгам! О, какая сладость!

Если поставит меня Господь в протоиерея, надо отказаться от гимназии и заниматься составлением проповедей и разных сочинений: объяснить все Таинства подробно, все праздники, все службы, все молитвы, каноны и акафисты. Ветхозаветную историю составить.

Как всегда близки к нам и весьма быстро и удобно действуют на нас злые духи, так близки к нам, и несравненно ближе к нам Господь Бог, Пречистая Богородица, святые Ангелы и святые Божии человеки и еще быстрее и удобнее могут действовать на нас, ибо злые духи только попущением Божиим действуют на нас, а Господь Бог самостоятельно, с высочайшею свободою и как везде сый и вся исполняяй, а Пречистая Богородица, святые Ангелы и человеки – как едино с Ним, по благодати Его.

Грехи и страсти наши, как остны, бодут нас и нудят к покаянию, а мы не хотим понять этого или понимаем, да не хотим каяться и исправляться, а идем дальше и дальше во глубину зол, – за то-то и будем мы осуждены на жесточайшие мучения после смерти, что всю жизнь противились действию благодати Божией, зовущей нас на покаяние.

Когда молишься Господу Богу, Пречистой Матери Божией, святым Ангелам и святым, то помни, что по природе своей ты свойствен и близок к Господу Богу, как по образу Его сотворенный, а также к Божией Матери, к Ангелам и святым, ибо и они – по образу Божию. Всем существом цени в себе высоко этот образ Божий и возводи его к первобытному совершенству при помощи благодати Божией, поста, покаяния, молитвы, чтения слова Божия, Святых Таинств и добрых дел. А работное орудие духа – греховную, многострастную плоть – презирай.

Утаил сие (тайны Божии) от мудрых и разумных (века сего) и открыл то младенцам (простым людям века сего) [Мф. 11, 25]. Почему? Ибо премудрость мира сего буйство – безумие – есть у Бога (1Кор. 3, 19), а в простых сердцах почивает Бог.

Об исповеди. Ученик, чтобы усвоить себе урок и рассказать его основательно учителю, обыкновенно учит его, вдумывается в него, в содержание его, замечает в нем главные мысли и частные, даже выражения его; так, кто хочет искренно покаяться и исповедаться пред священником, должен изучить себя со всех сторон, вдуматься в себя, в свое душевное состояние, узнать все свои греховные расположения и страсти, грехи главные, или смертные, тяжкие, и не главные, второстепенные, не смертные, например празднословие, божбу и прочие, и самые малые, со всеми подробностями. Чтобы основательно изучить урок, нужен труд, усидчивость, непрестанное напряжение внимания при изучении; чтобы хорошенько покаяться, исповедаться пред духовным отцом, нужны также труд, постоянное напряжение внимания относительно души своей. Учитель, спрашивая учеников отвечать урок, сейчас видит, кто трудился над изучением, а кто нет, и духовник тоже: кто потрудился учить урок, тот твердо рассказывает его и обстоятельно, кто поленился – тот вяло, неосновательно; то же и исповедующиеся.

Четверг Шестой недели Великого поста. Благодарю Тебя, Господи, за силы Твоя, явленные мне во спасение мое на утрени, когда я был в сетях вражиих: я непрестанно в сердце твердил молитву Тебе: Заступник души моея буди, Боже, яко посреде хожду сетей многих⁶³ , и прочее, доколе Ты не прогнал полчища демонские из внутренностей моих. Славлю и Тебе, о Богомати, всеблагая Заступница пребыстрая!

Знаменательно выражение Святой Церкви о святых отцах: она называет их преподобными и богоносными отцами, потому что они уподобились Богу, восстановили падший образ Его в себе и вовеки носят в себе Бога. Потому они предосточтимы.

Мать моя – младенец во Христе: простая, смиренная, незлобивая, малознающая; она и страдалица, ибо душу ее прошло оружие при виде страданий отца моего, вся огнем бед искушена, – потому она досточтима для меня.

Не осуждай ядущую жену свою, мать, отца, или брата, или сестру свою: требование природы пусть удовлетворяют – это естественно, и ты делаешь то же.

Благодарю Тебя, Господи, яко сподобил еси мя совершити непреткновенно Божественную литургию Преждеосвященных Даров. 18 марта 1866 г. Пятница Шестой недели.

Всё земное, на что я надеялся, полагался, к чему прилеплялся сердцем, или полагалось, прилеплялось [сердце], оказалось и оказывается постоянно таким ломким, непостоянным, преходящим, таким колючим, бодущим душу, смертоносным, что вскоре же по прилеплении к нему сердца я горько раскаивался в своем неразумии, ибо вместо того чтобы к единому Богу прилепляться, источнику живота и всех земных и небесных благ, я прилеплялся, неразумный, к тварям.

Какая благодать, какая легкость, какое здравие есть однажды в день и трудиться для славы Божией и спасения душ человеческих!

Что ты, враже, смущаешь меня деньгами, опускаемыми в мою пользу духовными чадами-исповедниками? Велико ли, что я пожинаю телесное, сея духовное? Что ты меня теснишь, приковывая мое сердце к деньгам, внушая, чтоб их не украл кто-либо? Что меня морочишь? Зачем отторгаешь сердце мое отдела Божия? Или находишь меня земнолюбцем, сребролюбцем, а не боголюбцем? Господи! Исправи сердце мое и прилепи его к Тебе и к душам человеческим, которых нет ничего дороже на свете, за которые Ты излиял кровь Свою.

Если хочешь, чтоб дары Божии были для тебя всегда приятны, чтобы в сердце твоем была всегда вера, страх Божий, надежда на Бога и любовь к Богу и ближнему, живое [чувство] благодарности к Богу, Подателю всех благ, – не пресыщайся никогда дарами, употребляй их всегда умеренно, во славу Божию, делись с неимущими; в противном случае они же, эти дары Божии, накажут тебя, обратятся для тебя в величайший вред.

Всякое ныне житейское отложим попечение ⁶⁴ , потому что мы не земные только, но и небесные, искупленные от земли для неба и должны помнить и ценить свое небесное благородство, свое небесное предназначение, презирать земные сласти, как имеющие наслаждаться духовною, чистейшею сладостию лицезрения Божия, равно как и все земные сокровища, чтобы вместить в себя духовное, бесценное, живоначальное неистощимое сокровище – Христа Бога.

Не огорчайся, что нищие каждый день просят у тебя милостыни, и не уставай по силе своей подавать им, помянув, что ты сам – истый нищий и каждый день многократно просишь у Бога милости гораздо большей: прощения грехов, просвещения, мира, свободы, дерзновения, утверждения – и получаешь ее многократно по мере веры и искренности молитвы; да кроме того, получаешь от Него ежедневно и телесную милость – дары вещественные: пищу, питье в избытке, одежду, жилище, ибо каждый кусок хлеба, сласти, каждый глоток питья, каждое одеяние, каждая рубашка, каждая нитка в ней, сапоги, чистое и просторное жилище есть ежедневная, непрестающая к тебе милость Божия, за которую ты должен усердно, с горячею любовию благодарить Господа; за счастие почитай ежедневно служить Господу в лице нищих, ибо Господь ежедневно, ежеминутно служит тебе многоразличным образом. Не говори: нищие от безделья, от неохоты и непривычки трудиться ходят просить милостыни или что они имеют, а всё-таки просят; не осуждай: твой суд, как человека растленного грехом, наибольшею частию ложен, как сказано: всяк человек ложь [Пс. 115, 2], да и не твое дело судить: Бог судия; скорее согласись, что нищие от нужды ходят просить милостыню, как ты от нужды просишь ежедневно Господа, как нищий духом, и если бы Господь не дал тебе благодати – света сознать глубоко свою крайнюю нищету и немощь и беду, то и ты бы не стал ежедневно просить Господа и возгордился бы и понадеялся бы на себя, или на богатство, или на других людей. Смиряйся же при виде нищих и помни, что ты сам – горший нищий, весь покрытый рубищем греховных страстей, никаких добрых дел не имеющий, немощный, ничего доброго без благодати Божией не могущий сделать, даже помыслить доброе, пожелать доброго. О, какая ужасная нищета! Помни, что ты без Божией благодати исполнен гордыни, превозношения, высокомерия, своенравия, упрямства, злобы, рвения, зависти, непокорения, непочтения, осуждения, лицемерия, сребролюбия и любостяжания, жадности, обжорства, опивства, блуда, скупости, вражды, татьбы, обмана, лжи, клятвопреступления, лености, лицеприятия, человекоугодничества, неправосудия и прочих грехов.

Всякую любовь, пристрастие к деньгам и к сластям земным оставить, потому что душа наша – образ Божий и к Богу, источнику жизни, должна прилепляться; неестественно для ней прилепление к вещам и еще потому, что, прилепляясь к вещественности, она непременно отвращается от Бога, хладеет к Нему, не любит Его и презирает, ненавидит ближнего; итак, всеконечную холодность, пренебрежение – ради Бога и исполнения заповедей Его – должно иметь ко всякой вещественности, которою пленяются люди в этом мире: к деньгам, сластям, дорогим одеждам и ко всяким прочим; пользоваться всем как посторонним для нас, не касающимся существа нашего духа, временным, эфемерным, минутным, которое сегодня есть, а завтра нет его; всем же сердцем прилепляться к Богу – вечному нашему животу и к душам ближних, вечным сонаследницам будущего блаженства в Боге, и оказывать всякую помощь ближнему по возможности. Буди, Господи!

Молимся и кадим пред святыми иконами Спасителя, Божией Матери, Ангелов и святых, кланяясь изображенным на них лицам как живым, твердо веруя, что церковь есть как бы небо и что мы находимся пред лицом Божиим, в обществе святых: Пречистой Матери Божией, святых Архангелов и Ангелов и всех святых, которые, составляя едину с нами Церковь, единый дом Божий, общество верных чад Божиих, участвуют с нами в славословии Вседержителя, из небытия в бытие всех и всё приведшего по множеству милости Своея.

Пречистая Матерь Божия, святые Ангелы и святые человеки, составляющие Церковь Божию, к которой принадлежим и мы, внушают нам ликами своими, чтобы и мы были святыми членами Церкви Божией, подражали бы вере и житию их.

Господи! Ты ежедневно и многократно делаешь надо мною чудеса всемогущества и милосердия, оживляя умерщвляемую грехами душу мою, – за сие слава Тебе.

Вселенная – дом премудрого Зодчего, книга премудрого Сочинителя.

Так как мы чрезвычайно возвеличены Господом чрез восприятие Им на Себя нашего естества, то диавол, в противоположность этому, усиливается занимать и парализировать наши умы и сердца и тела пустыми вещами – деньгами, сластями, блудами, одеждами – или учит нас презирать и ненавидеть друг друга! Вот его дух, его намерение! Господь заповедал нам любить друг друга, а диавол подстрекает ненавидеть друг друга, враждовать друг против друга. А мы, как чада Божии, да разумеем злой умысел против нас диавола, и да презираем всё земное, возвергши всю печаль на Господа, и да прилепляемся всем сердцем ко Господу, и да мудрствуем горняя.

Что есть Церковь? Преддверие, предобручение неба. В ней всё небесно. Лица в ней – все небесные. Господь – Царь Небесный, и граждане небесные – Божия Матерь, Ангелы, святые; слова небесные, пение небесное.

Господи! Я принес покаяние пред духовным отцом Тебе, Сердцеведцу: даждь мне благодать совершенного прощения грехов и сотвори знамение во благо, да известно будет, яко простил еси мне вся согрешения мои! Господи! Даждь мне благодать измениться сердечно, даруй мне быть кротким, смиренным, незлобивым, терпеливым, не сребролюбцем, не завистливым, не сластолюбивым, не чревоугодником, не жадным, не скупым, не земнолюбивым, не ленивым, не своенравным, не упрямым, но нестяжательным, доброжелательным, воздержным, равнодушным к пище и питью, щедрым, горняя мудрствующим, трудолюбивым.

Пренебрегай человеческим о тебе судом, погрешительным и часто злонамеренным: есть суд Божий, праведный. Не уклоняйся от поношений мира, ибо блаженны вы, сказано, когда будут поносить вас [Мф. 5, 11]. Тебя называют лицемером, ханжой – не смущайся: есть истинный Ценитель сердец и действий человеческих – Ему дадим отчет [Евр. 4, 13]. Помни, что всяк человек ложь [Пс. 115, 2]. Впрочем, когда правду говорят тебе, не оскорбляйся, а познавай себя и исправляйся.

Не на слова обращай внимание простой и необразованной матери или необразованного отца, брата, сестры, а на мысль, на сердце, то есть на внутреннее, а не на внешнее: внешнее маловажно, а внутреннее заключает в себе всю важность. Если из-за простых, не грамматически сказанных слов матери, отца или другого необразованного человека презришь их, то уязвишь душу свою, как согрешивший пред Богом. В простоте сердца уважай всякого человека как образ Божий, хотя и немощный, и как член Христов, хотя и болящий или бедный, нищий. Помни, что ты сам недугуешь величайшею болезнью, величайшею грубостью, необразованностью сердца – гордостию, надменностию, злобою, лицезрением, лицеприятием, завистию, скупостию, леностию, унынием, сребролюбием, любостяжанием, земнолюбием и прочими страстями; ты всех хуже, необразованнее, мерзостнее, ты гной, смрад греховный; тебе надо вести себя кротко и смиренно, как виновнейшему пред Богом и людьми, как преступающему присно заповеди Божии.

Премудрые и разумные века сего (образованные так называемые), заимствуйте у простых людей простосердечие, простоту веры, любви, простоту сообщения с ближними, их смирение детское, невозносливость. (Мать моя и земляк крестьянин Иван Иванович Шиков.) Образованные весьма часто бывают надменны, возносливы, гордятся пред равными себе, подобными себе человеками, созданными, как и они, по образу и подобию Божию, как и они, чадами Божиими, членами Христовыми.

Всякий грех сердца, например чувство злобы, гордыни, ненавидь всей душой, как исчадие диавола, как самого диавола, и сердечно почитай и люби всякого человека, ибо все люди от единого Бога произошли, от одного человека и потому все должны жить между собою как братья, как члены одного тела, любя друг друга, как себя: всякому свойственно любить себя и всякий усердно любит сам себя.

Существо-то, ядро-то, жизнь-то человека есть любовь, долготерпящая, милосердствующая, не превозносящаяся, не гордящаяся, не завидующая, не мыслящая зла...

Простые, необразованные люди – младенцы во Христе, угодные Богу: для того Господь избрал апостолов из простых людей. Надо почитать простых и отнюдь не чуждаться их. Люди ученые – мудрые мира сего – гордые, лукавые, коих мудрость Господь давно назвал глупостию⁶⁵; не раболепствовать, не подобострастничать им, а обличать нещадно. Ученые да богатые и знатные мира сего распяли Господа славы. Не взирать на лица – взирать на человека. Мать моя – младенец старый, ребенок, простота. Достопочтенно это. У образованных людей много лукавства, страстей.

Можно ли священнику смущаться? Можно ли служителю Благого, служителю Бога любви озлобляться, служителю Долготерпеливого – раздражаться? Служителю Кроткого и Смиренного – гордиться? Щедрого – скупиться? Предстоящему престолу Бога небесного – помышлять о земном наибольше, чем о небесном, прилепляться к дольнему? Причащающемуся Сокровища неистощимого – прилепляться к посторонним земным сокровищам?

Всё драгоценное и бесценное, все блага земли и неба: благодать Духа Святого, самое пречистое Тело и пречистая Кровь Господа – для тебя, человек, отдано Богом, потому что ты бесценен для Бога. Как ты всё это ценишь, человек? Как ты ценишь любовь Божию к тебе? Как себя ценишь? – За ястие и питие, за сребро, за временные, минутные наслаждения продаешь.

Отсеки свою волю послушанием многоразличной воле начальника. Смирение стяжи. Человек есть образ Божий, потому повинуйся человеку начальнику как Господу; отца-мать чти как Господа и ради Его; всякому ближнему различным образом служи, как Господу.

Грех есть диавольская блевотина, например злоба, гордость, надмение, противление, непослушание.

Чти отца твоего и матерь твою [Исх. 20, 12], заповедал Господь – и Сам явил нам пример почтения к Своей Матери по плоти, ибо возвеличил Ее превыше Херувимов и Серафимов и ради молитв Ее милует города, народы, царства. Если Богочеловек так почитал Свою Матерь-человека, то как мы, человеки, должны почитать своих родителей, одноестественных с нами? А то мы что делаем? Получим образование, возвысит нас всеблагой Господь на высокую степень в обществе – и мы давай гордиться пред бедными, необразованными и незнатными своими родителями и родственниками. Часто так бывает.

Как надо исполнять заповеди Христовы? – Употреблять в случай и повод сделать добро ближнему или оказать повиновение известной заповеди Христовой. Например, пришел земляк, или вместе и родственник, или сосед, знакомый в гости – прими его ласково, как брата, побеседуй, накорми и отпусти его с миром; если он простой крестьянин – не возгнушайся им, если городской и курит табак – потерпи ему; если какой родственник ходит к тебе часто и берет твои любимые сласти – не жалей их, не ярись на него в сердце, не озлобляйся, а охотно предоставь ему вкусить их по желанию, – и ты исполнишь заповедь Христову; просят у тебя милостыни нищие, например денег: кто на сапоги, кто на рубашку, кто на квартиру, кто на паспорт, – не огорчайся, не раздражайся, не сердись, но спокойно выслушивай и обсуждай все просьбы и по мере возможности охотно удовлетворяй их, и ты исполнишь заповедь Христову: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим [Мф. 19, 21], или: Продавайте имения ваши и давайте милостыню [Лк. 12, 33]... Если из бедных кто просит тебя к требе, например молитву родильнице дать, причащать, соборовать, панихиду отслужить, – не брезгай и иди охотно, нимало не рассуждая, дадут или нет тебе за требу, а ради Христа; если есть у тебя возможность, случай, страсть, привычка читать светские книги и ты не имеешь расположения читать книги духовного содержания и, во-первых, книгу книг – Святую Библию и Евангелие, во-вторых, писания святых отцов и, в-третьих, сочинения духовных лиц о духовных предметах веры, надежды и любви или лиц светских о духовных предметах – постарайся преодолеть, оставить свою привычку, хотя на известное время, и понудь себя читать ежедневно Евангелие хотя по малому отделению, с размышлением о прочитанном, и старайся приложить прочитанное к сердцу, к делу, и делай так всегда – и ты будешь исполнять заповедь Христову: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его [Лк. 11, 28]; если в сердце твое часто прокрадывается суетное попечение о нарядах, о блестящих одеждах (хотя бы и священных), о щегольстве – отвергай от сердца это попечение и позаботься о душе своей, об одеянии ее в добродетели Христовы: кротость, смирение, терпение, нестяжание, послушание и преданность воле Божией, попечение о горнем; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись [Гал. З_г 27]; не заботьтесь, сказано, для тела вашего, во что одеться.

Душа не больше ли пищи, и тело одежды? [Мф. 6, 25]; если имеешь привычку ежедневно не в меру есть и пить, обременяя свое сердце яствами и питием, чаем-кофе или пивом, вином, медом, – опять постарайся преодолеть и оставить свою худую привычку и есть и пить всегда в меру, только для удовлетворения естественной потребности тела, и ты исполнишь заповедь Христову: Смотрите за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34]. Не постоянно ли почти мы отягчаем сердца свои объядением и пьянством? Поревнуем же о воздержании, если мы подлинно христиане, то есть Христовы ученики, последователи. И так во всем будем поступать, во всех частностях житейских. Ибо послушание наше Евангелию испытывается в житейских частностях, как послушание Богу Адама и Евы было испытываемо чрез древо познания добра и зла (гимнастика духовная). Или вот еще пример: твой начальник не дозволяет тебе сделать того, чего бы ты хотел, хотя бы это было и маловажное, – не огорчись на него, не воспротивься его желанию, а охотно покорись ему, и ты исполнишь заповедь Божию: Чти отца твоего [Исх. 20, 12], или: Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению [Рим. 13, 1 – 2]. А что наша любовь к Богу и ближнему практикуется в таких частностях житейских, и Сам Господь Иисус Христос об этом свидетельствует, это подтверждает, это внушает, ибо Он не требует от нас чего-либо великого, а весьма обыкновенного: поучая кротости и незлобию при обидах нам от ближних, Он говорит: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую [Мф. 5, 39], или: от взявшего твое не требуй назад [Лк. 6, 30]; поучая милостыне, говорит: Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся [Мф. 5, 42]; поучая услужливости, говорит: кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два [Мф. 5, 41] и прочее. Так все мы должны изучить памятью, умом и сердцем все заповеди Христовы и ежедневно прилагать их к делу – и блаженны будем в житии, в смерти и по смерти.

Был бы непрестанно Бог в сердце – всё житейское приложится. А какая сладость, какое пространство в сердце, когда в нем Бог! Какая горечь, теснота, огнь, когда сердце прилагается к деньгам, или сластям, или одеждам! Жизнь не жизнь.

Все мы – одно, все любовь. Христе! Да будем совершени во едино, да любим друг друга.

Когда будешь смиряться в сердце и исполнять от души заповеди Божии, тогда-то восстанет на тебя сопротивник и будет коварствовать над тобою различным образом, смущая тебя, раздражая тебя, омрачая, – а ты всё терпи да знай волю Божию исполняй.

Помни, что твое сердце – тьма, зло: не следуй ему, распинай его. Христово сердце стяжи, Христа в сердце непрестанно имей. Кто не возненавидит... душу свою, не может Мой быти ученик, говорит Господь [Лк. 14, 26]. Даруй мне, Господи, ненавидите себя искренно, всегда.

Введи в Царство Твое вечное, Господи. Здесь всё кратковременно, непостоянно, превратно. Желай всем сердцем стяжать вечную жизнь, вечное Царство с вечными благами.

Если бы истинствовало наше сердце, если бы светел был наш разум, то не было бы необходимости давать нам откровение о Боге и о делах Его, и о нас самих, и о происхождении всех вещей в мире. Была вопиющая нужда дать откровение людям о Боге и воле Его святой чрез святых мужей, а потом чрез Самого Единородного Сына Божия. Рождество Иисус Христово осияло мир светом разума. Люди сидели во тьме и сени смертней – предтече действительной, ужасной смерти вечной. Не доверяйтесь, люди, своему разуму и своему сердцу: они покрыты мраком греховным, не к свету, а к смерти ведут.

Сласти положительно вредны или, лучше, жадность к ним, неумеренность при употреблении их отлучают от любви к Богу и ближнему, надмевают, научают презирать бедных и необразованных, простых; странное дело: чем проще пища, питье, одежда наша, тем лучше для нас и в отношении души: мы бываем смиреннее, проще сами, не презираем простых людей; а чем изысканнее наша пища, питье, одежда, нравы, обычаи – тем больше мы сочувствуем людям, употребляющим тоже изысканные пищу, питье, одежду и прочее, и отвращаемся людей, употребляющих пищу простую, грубую, питье простое, одежду простую. Вот какие последствия от похотей! Сласти еще в блуд ввергают, научают сердце лицеприятию, непочтению к бедным и незнатным, нечиновным, ласкосердию к богатым и знатным. Итак, да будет простая пища твоя, одежда твоя, да не отвращается сердце твое от простых людей, да не гнушается ими.

Не завидуй богатым и знатным и ученым: многие, многие из них блаженствуют, по-видимому, а там, в том веке, будут мучиться; за сновидение, за мечту считай здешние блага. Простые, необразованные, бедные люди, живущие здесь в трудах, теснотах, обидах, там блаженны будут. Многие будут последние (простой народ) первыми, и первые (знатные, богатые, ученые) последними [Мф. 19, 30]. Суд Божий не таков, как суд человеческий: человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1Цар. 16, 7).

Мы тунеядцы: даром светом солнца пользуемся, воздухом дышим, воду пьем. Отчего даром не дать денег, хлеба, одежды бедному, когда имеем избытки? Если рассмотреть хорошенько самих себя, свою жизнь, даже свои занятия или дела, то найдем, что мы всё даром от Бога получаем: и пищу, и одежду, и жилище, и деньги, и всё для того, чтобы не ценили этих вещей слишком высоко и не жалели подавать даром нищим того, что сами даром получили. Даром получили, даром давайте [Мф. 10, 8].

Пристрастие к сластям и вообще к земному есть болезнь души, и надо молить Врача душ наших, чтобы Он исцелил ее. Пристрастие к сластям земным есть беснование: оно водворяет в сердце вражду против Бога и ближнего.

Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем [Откр. 3, 21 ]. Побеждающий свои страсти и греховные навыки и ныне сидит на престоле с Царем Славы, вместе с Ним торжествует над врагами спасения и своими страстями.

Не озлобляйся на погрешающего или обидящего брата, а заметь ему кротко о погрешности его да наставь с любовию, как нужно дело делать, – и поправится, и оба будете покойны и правы пред Богом; за обидами же, тебе причиняемыми, не гоняйся, не взыскивай, не мсти за них, а предавай Судящему праведно. Мы все ученики в этой жизни, и все ошибаемся, все нуждаемся в снисхождении, в научении.

Долу, на земле, диавол царствует; на небеси, горé – Господь, Богоматерь, Ангелы, святые. Не считай целью жизни наслаждение благами здешней жизни: пищею, питием, одеждами, отличиями, богатством (это противно Евангелию) – а наслаждение будущими нетленными благами вечной жизни.

Живи в любви – и кушай всё умеренно, во славу Божию, делясь и с нуждающимися и с родственниками. Туне приемлешь – туне и давать не жалей: всё Божии дары.

Или Бога и ближних всех любить, или многоразличную вещественность всю – что-либо одно; но любить вещественность и не любить Бога и ближнего нелепо, противно здравому смыслу. Мы не кусок земли, а по образу Божию. Всякую земную приятность презирай, как и плоть свою.

Смотри, иерей, ты ведь небесен: предстоишь с Ангелами, Архангелами, Херувимами, Серафимами, когда совершаешь литургию. Пойми свое высокое положение и не занимайся дольним. Ты совершенно должен быть небесен по своим помыслам, чувствам, намерениям, словам, делам... Для чего на вратах алтаря изображены Архангелы?

Какая гордыня бывает иногда в человеке: не только мирские блага, но и [духовные-то] он захватил бы все самому себе: один бы пел в церкви, а другие нет, тогда как другие-то, может быть, нравственно гораздо выше его, а сам он – смрад греховный. О, гордыня!

Сами гоняемся за богатыми людьми, чтобы получить нечто от них, а когда нищие за нами гоняются – не любим, презираем их.

Господь дал нам бытие и с ним все блага – разум, сердце, волю, свет, воздух, пищу, одежду, жилище, добрых родителей, родственников, начальников, друзей, благодетелей, знакомых, и за всё это требуется от нас только живое сознание, что всё это мы имеем от Бога, да чувство благодарности и любви к Творцу и повиновение Его заповедям, для нашего же блага и блаженства.

Враг учит нас замечать малые недостатки или погрешности в других (иногда только мнимые) и озлобляться на них, чтобы мы не проникали внутрь себя, не видели своих грехов и не исправляли себя; вооружит против одного, а потом уже и ко всем озлобленный им чувствует нерасположение и озлобление, ибо яд злобы во мгновение заражает его сердце; если этот озлобленный на кого-либо есть священник, то злоба не даст ему искренно молиться за всех в молитве церковной. Так нужны священнику и всякому христианину любовь неизменная, кротость и смирение, терпение, долготерпение и снисхождение.

Кто с жадностию ест и пьет и сверх потребности, хотя и с аппетитом, тот ест и пьет не силу, а бессилие для тела и души, ибо многоядение расслабляет.

Всё делай: слушай, читай, говори, работай – с размышляющим сердцем.

Когда враг будет обуревать тебя сомнением и боязнию пред и по причащении или в другое время, например при чтении молитв, вспомни, что это делает хулитель величия и святости Божией, и презри его козни, успокоясь в сердце своем, а унывать и не думай.

Рыбы, как питательной пищи, грубящей, одебеляющей сердце, лучше не есть, а есть растительную или довольствоваться чаем с булкой.

Помни, что и сытость хлеба и изобилие вина довели Содом и Гоморру⁶⁶ до величайшего нечестия и забвения Бога.

Всех я необразованнее, невежественнее, потому что необразованное, невежественное сердце имею, склонное к гордыни, высокомерию, ложному стыду, злобе, зависти, скупости, жадности. Многие простые, необразованные мужички в этом отношении гораздо лучше меня (Иван Шиков).

Заамвонную молитву читай по утешении всех чувств.

Не жалей, что теряешь доход или плату за известное дело, которого ты не можешь по стечению дел исполнить. Это жадность, которая всё готова захватить в свои руки, забрать всё, если б было можно. Не жалей; дело же, которое делаешь, делай нераздвоенным, всецелым сердцем.

Благодарю Тя, Господи мой, яко от насилия вражия дважды спасл еси душу мою. (Суббота Похвалы Богоматери. Акафист.)

Врагу нашему диаволу больно не хочется, чтобы я высказывал мерзкие содомские грехи, но надо их [на позор] смело выводить, высказывать. Мудрость мира сего буйство есть у Бога: много знают, а заповедей Божиих не знают и не исполняют.

Мать моя для меня выше и дороже и честнее всех на этом свете (если она богобоязненна), потому что она моя мать.

Доселе ли я не познал своего ничтожества, своей мерзости, своего бессилия для всего доброго, бездны гнездящегося во мне зла (В бездне греховней валяяся⁶⁷) ; доселе ли я не плачу и не рыдаю о развращении своего сердца, доселе ли я не смиряюсь и не считаю себя хуже всех, последнейшим всех, как превзошедший всех погрешностями, ибо ведый и мудрствуяй согрешал и не престаю согрешать – и тогда, [как] служу непрестанно Богу, совершаю Божественную литургию и причащаюсь часто Божественных Тайн! О, обожение нашей природы! О, простота святая!

У матери свой язык, свое наречие, сельское, простое, грубое, не грамматическое, которого не надо презирать, но отдавать должное уважение, как словесному органу. Диавол всё старается употребить в повод к злобе и презрению – ты старайся всё употребить в повод к благости, ласке, смирению. Ты говоришь правильною речью, образованною, – благодари Бога, даровавшего тебе образование, но помни, что образованная речь без образованного сердца (если, например, сердце злое, высокомерное, грубое, упрямое, завистливое, скупое) ничего не значит, пустой звон металла; напротив, необразованная речь при простоте сердечной, кротости, незлобии, ласковости, покорности имеет великую цену. О, какие мы лицеприятные, поверхностные, ложные! Итак, уважай наречие каждого места и не презирай человека из-за грубого наречия, как из-за грубой одежды. Помни, что ты сам некогда говорил тем же наречием. Простые, необразованные люди – дети: всё у них безыскусственно, просто: наречие, одежда, пища, питье.

Враг не дает выговаривать некоторых слов при отправлении богослужения. Скажи ему: представь причину, почему бы их не выговаривать? И не представит, нелепый, причины, потому что нет ее. Все слова молитв по научению Духа Святого преданы нам для учения и молитвы.

Понедельник Великий. Благодарю Тебя, Господи, яко удовлил мя еси совершит Божественную литургию Преждеосвященных Даров и по некоем преткновении на заамвонной молитве не попустил еси овладети мною духу уныния злого, но чрез причащение Божественных Таин прогнал еси его и мирна мя соделал еси. Благодарю Тебя, яко во время Часов и литургии несколько раз спасл еси мя. Мужайся, когда находит дух уныния.

Алчущия исполни благ и богатящияся отпусти тщи [Лк. 1, 53]. Нужно алкать, чтобы Господь исполнил душу благами. Горе насыщенным.

Священник всегда должен гореть любовию к Богу и ближним: иначе как он искренно будет молиться об них Богу по таким прекрасным молитвам?

Существом сердца твоего да будет любовь неизменная ко всякому человеку. Всякий вид вражды возненавидь; такой-то, говоришь, имеет надменный взгляд, надутое лицо, не люблю его – нет, люби: этот взгляд, это лицо есть болезнь его, язва его, а мы все носим язвы прегрешений. Такой-то, говоришь, оборванец, [как-то] подпевает, стоя позади клироса, дьячку, и разнит: ненавижу его в сердце моем, ярюсь на него, – ты в плену у диавола, ты горд, надменен: как ты смел осуждать и ругать брата, хотя бы в сердце, презирать его за то, что он поет Господу? Ведь он, как и ты, по образу Божию и воспевает свой Первообраз, свой Живот Ипостасный, своего Отца и Промыслителя.

Благодарю Тебя, Господи, яко беззакония моего сердца отъемлеши по молитве моей и великое смущение, мрак, скорбь, тесноту, огнь, уничижение сердца и лица претворявши в мир, свет, радость, пространство, прохладу, легкость, величие и дерзновение, вместо же греха подаешь святыню! Но утверди мя на камени Твоих хотений, премирный Господи!

О, как сластолюбие противится заповедям Божиим; сластолюбивое и исполненное сластями сердце презирает людей грубых, необразованных, простых, гнушается ими, ни во что их ставит. Вот какая гордость происходит от сластолюбия!

Земля сия есть земля пленения душ, заблуждения, омрачения, скорбей, бед и болезней. В храме люди – дети Отца Небесного – беседуют с Отцом Небесным, и сладостна эта беседа для душ благочестивых.

Когда мы, гордые, злые, своенравные, начнем смиряться и станем стараться быть смиренными, добрыми, покорными от сердца, то эта перемена поначалу бывает очень болезненна, и гордость и злоба оказываются тогда очень болезненными ранами сердца, каким-то диким мясом – наростом, который надо исторгать прижиганием. Это прижигание составляют скорби. Поэтому скорби необходимы для грешника, хотя они и очень болезненны. Но если безгрешный Господь скорбел нас ради (душа Моя скорбит смертельно [Мф. 26, 38]), если Пресвятая Дева Богородица скорбела в [сильной] мере, то нам ли, грешным, отрекаться от скорбей? Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие [Деян. 14, 22]. Почему? Потому что много у нас ран греховных и потому что зол борец наш диавол, искуситель наш_, непрестанно ищущий уязвить и поглотить нас.

Имже судом судите, судят вам [Мф. 7, 2] – обратится в пользу душевную и телесную или во вред душевный и телесный тебе самому, ибо мы едино тело. Моря и реки сообщают воды свои в виде паров воздуху, воздух возвращает земле, земля опять возвращает морям и рекам. Человек добывает пищу из земли и потом опять возвращает ее в землю, земля опять человеку. Такое мудрое кругообращение! Так и в нравственном мире. Всякое добро, сделанное нами ближнему, к нам возвратится, и сторицею.

Вот постоянное чудо благости, всемогущества и премудрости Божией: Он ежедневно и многократно меня воссоздает, очищает, обновляет, умиротворяет! Слава Тебе, Господи!

Всё суета: красота лица, приятная манера, правильное, искусное по внешности слово, красота одежды, даже внешнее образование, – всё значение истины и пребываемости имеет сердце верующее, простое, смиренное, незлобивое.

Благодарю Тя, Господи, яко ныне (22 марта, Великий Вторник) избавил еси мя от лести злобы на брата Григория Блинова, подпевавшего в церкви на утрени. Сам пою розно – ничего, брат поет, немного рознит, – беда. А всё из-за чего? Из-за того, что Блинов бедный, оборванный. А что предосудительнее? Рознить устами или сердцем? Розно петь или ненавидеть брата за розности пения?

Желая петь в свой тон, а не чужой, например не дьячка, не певчих (хотя голос дьячка и не худ, или голос певчих), мы показываем в этом свою гордыню, желая, чтоб мы были всегда наверху, чтоб, как говорят, наша брала, а брат всегда внизу, и брата и его голос ни во что ставим, к себе же и всему, что наше, оказываем пристрастие, и из-за этого пристрастия к своему происходит часто огорчение на ближнего, озлобление, когда он не по-нашему делает, возмущение, потеря духа любви и невозможность молиться искренно Богу о людях, славословить Его, – а священник должен всегда гореть любовию к Богу и ближнему.

Ученому человеку, пренебрегающему изучением Евангелия и Закона Божия. Инструмент-то у тебя (душа, ее способности, сердце, разум, воля) тупой, сосуд-то нечистый, в который слагаются все твои познания. А к чему послужат все познания без чистого сердца или при нечистом, порочном сердце, без любви к Богу и ближнему, без кротости, смирения, незлобия, покорности? – К большему осуждению и мучению и к большей тяготе в этой жизни, к большему беспокойству: кто умножает познания, умножает скорбь, – сказал некто из древних [Еккл. 1, 18]. Итак, прежде всего изучи себя, а потом изучай внешние [науки], чтоб познание их вело к усовершенствованию твоего сердца, твоих нравов.

На всем пространстве жизни искушает диавол – на всем пространстве жизни готов спасать и спасает Спаситель, то есть каждую минуту готов спасать.

Познай нищету своего духа и возлюби нищих, да обогатишься.

Плоть грешную отделяй в человеке от его духа бессмертного, по образу и подобию Божию сотворенному, и из-за страстной, грубой, темной, косной плоти не презирай духа, не презирай образа Божия; или не имей плотской любви и излишнего уважения к плоти прекрасной, презрев опять образ Божий – душу. Не душа ли сообщает красоту телу? Еще помни, что у ближнего, например нищего или вообще у брата твоего, те же немощи, какие у тебя. А ты при стольких благодатных средствах всё остаешься с теми же немощами! Как же ближний-то будет совершен, не пользуясь такими средствами к узнаванию и побеждению своих грехов, страстей, привычек?

Когда мы хотим поставить на своем, чтобы брат непременно был таков, а не другой, хотя и в добрую сторону, то это есть насилие, самоуправство: у всякого человека есть свобода, которую и Бог не насилует. Себя не изменяем, а брата скоро изменить к лучшему хотим.

Согрешил я пред Богом своенравием и упрямством, не желая, чтоб пел Блинов. Как хочется мне петь в церкви, когда Дух Святой движет мое сердце и уста! Но так же хочется и другим петь: и их сердце и уста движет Дух Святой. Если что несколько негармонично – ничего: зато в душе, быть может, у них гармония духа, мир, строй. Единеми усты и единем сердцем⁶⁸ ... Это злоба диавольская. Испытано. Презирать ее.

Если говоришь: Яко Твое есть Царство и сила и слава – отчего не повинуешься Богу, отчего не царствует в тебе Бог?

Великая Среда. Обедню, по благодати Божией, совершил непреткновенно и причастился в мир душевных сил. Пред исповедию гимназистов мерзкий дух уязвил хулою на Пречистую. Победил молитвою. Гимназистов исповедовал хорошо, мирно, рассудно. В соборе исповедовал сначала мирно, но потом вскоре враг прокрался в сердце чрез опасение мое – не украли бы собравшиеся около сосуда с билетами и свечами деньги – и этим сильно уязвил и мучил меня во всю исповедь жалением сребра. О Господи! Согрешил я пред Тобою: имея Тебя, живота и попечителя моего, в себе, о сребре поревновал, об этом соре! А для чего сребро? Да в сластях его иждивая, да плоть свою многострастную, прелюбодейную, тленную ублажим. О, как еще низка моя душа и нетверда в благочестии! Но помни сребреники Иудины, что ревнование о собрании сребреников есть дело сатаны. Единого Бога, живота всесовершенного, имей в сердце, довлеет Он тебе для всего: сердце твое едино.

Помнить, что как хула вражия на святыню святых Божиих есть мечта, ложь, нелепость врага, так точно и жажда и жаление сребра – мечта. Когда я убеждался сердечно в этом, в сердце ощущал мир, а когда побеждаем был противными мыслями, тогда ощущал огнь и тесноту и мрак.

Великий Четверг. Благодарю Тебя, Владыко, яко даровал еси мне благодать совершить непреткновенным сердцем и усты Божественную литургию Василия Великого, и благопоспешно причаститься Святых Таин, и людей Твоих причастить, и потом потребить Святые Дары в мир душевных моих сил и во обновление души и тела. О чудесе Божественных Твоих Тайн! Слава Тебе!

О, какая смиренная мать моя! Как она даже предо мною смиряется! И как надо мне пред нею смиряться! Ибо она пример для меня. Если бы она держала себя предо мною с важностью, как мать, и тогда бы я должен был смиряться пред нею как сын, как рожденный и вскормленный ею. Но она держит себя предо мною очень кротко и смиренно! Притом честь, оказываемая отцу и матери, восходит к Богу, создавшему нас чрез них. Тем паче надо почитать их!

Мать моя, простая женщина, обладает простосердечием, которого я, ученый и священник, не имею. Она говорит мне простосердечно: здравствуй, дитятко, прощай, дитятко, благодарю, дитятко, – а я не могу без насилия себя сказать: здравствуй, мамаша, прощай, мамаша, благодарю, мамаша; я одержим лукавством гордыни. Господи! Даждь мне простосердечие! О, как Господь посрамляет и запинает мудрых мира сего, а как умудряет простых и как пространно у них сердце! Младенец во Христе мать моя. Но то дивно, что лукавые, гордые века сего враждуют против простосердечных, озлобляются на них, высокомерничают пред ними, когда надо бы было смиряться пред смиренными и незлобивыми, уважать их, удивляться им, как они, при своем невежестве, столько мудрее нас, ученых, в жизни! Ибо простота сердца есть величайшая мудрость.

Не поцеловал я однажды руки у матери, когда она шла спать и прощалась со мною; зачем часто, думал я, целовать ее, тяготясь этим, – и что же? Уязвилось, смутилось сердце от непочтения к матери и до тех пор было в смущении и тесноте, пока я не подошел к ней, уже лежавшей на диване, и не поцеловал руки ее, попрощавшись с нею. После того я вскоре же успокоился, успокоилось сердце мое.

Мать моя после Бога – божество земное, ибо от нее, после Бога, получил я бытие; честь, воздаваемая ей, воздается Богу и возвращается ко мне самому, ибо она и я – одно. Она, кроме того, по образу Божию и член Христов, человек, во всем подобный мне. А человек – высокое существо: всевозможное почтение оказывай ей, ни из-за чего не презирай ее и не озлобляйся на нее.

Благодарю Тебя, Господи, яко даровал еси мне благодать непреткновенно сердцем и устами совершить Божественную литургию и причаститься Святых Таин, и умиротворил еси мя, и возвеселил еси мя. Но после литургии прибывший мне грех дома после обеда за гнушение рукою матери прости мне, Господи! Опять простосердечию изменил.

Якоже Господу служи матери: она была живым ковчегом твоим, в коем образовалось твое бытие, твоя душа и тело; она берегла тебя, как зеницу ока, воздоила тебя, воспитала тебя, добрые семена посеяла в тебя, одевала тебя, болела о тебе, жалела тебя, как никто не жалел, радовалась о тебе, о твоем здоровье и успехах.

Уважай язык матери как природный и говори ее языком, то есть ее разговорным складом. Люби. Не гнушайся, не брезгай языком ее, как не брезгаешь языком самоедским, зырянским, татарским.

Охотно терпи немощи матери, как она терпела охотно и с любовию твои.

Господи! Даждь мне благодать ничем не обижаться, ни на что не оскорбляться; как мать моя незлобива, так даруй Ты мне быть незлобивым. Неласковый или грубый вид ближнего или грубое слово даждь встречать снисходительно, благодушно, терпеливо; даждь всем прощать, всех терпеть.

При употреблении пищи и питья всякий из взрослых сам для себя господин, ибо сказано о всяком человеке: вся покорил ecu под нозе его [Пс. 8, 7]. Не ядый ядущаго да не осуждает [Рим. 14, 3], что он много или сладко ест.

Благодарю Тебя, Господи, державно и благостно избавившего меня двукратно во время литургии от пристрастия моего и от злобы древнего запинателя и даровавшего совершить литургию непреткновенно, громогласно. Но вот в квартире директора опять было запнул меня враг желанием денег, но вера восторжествовала о имени Господнем, и опять я умиротворился, и опять светлый вид приняло лицо мое. Дома после обеда опять запнул враг чрез пристрастие к белому хлебу, но и опять, Господи, помилуй мя и очисти и умири меня. Ни денег, ни хлеба вожделенного не желай и не жалей – единого Господа на всякую минуту вожделевай, гори к Нему любовию.

Господи! Благодарю Тя, яко всеблагою и всемогущею Твоею благодатию враги моя, коварствовавшие надо мною, победил еси, и грехи моя очистил еси, и утреню пасхальную купно с литургиею даровал еси совершити, якоже просих у тебе ранее, во славу Твою, громогласно, открытым, пространным сердцем и устами. Певчие в начале обедни худо пели – это меня волновало, но после я успокоился, ибо сила вся в благодати священства. Господи! Се тако вся дни живота моего враги моя побеждай и тако, и еще лучше и лучше служити Тебе даруй. Но о чесом просих Тя до утрени и о чесом Тя просих во время литургии, исполнил. Шесть часов утра.

Многоядение и многопитие – одна жадность плоти; желание многих и блестящих одежд тоже одна жадность плоти. Не вдавайся в различие брашен и напитков, не делай много одежд, особенно дорогих, иждивай свое имение на бедных, ибо для человеков вся земля, все дары Божии, но не для одного или нескольких только, так чтобы одни были богаты, а другие – бедны и не имели насущного.

Игра в печать. Печать, столь полезное искусство, орган истины, ныне обратилась большею частию в игрушку, в забаву, в проводник всяческой суеты. Это море великое и пространное, в котором гади, ихже несть числа [Пс. 103, 25]. Потому не всё, что печатают, надо читать, а надо благоразумно выбирать из печатаемых книг и листов такие, которые отличаются пользою, дельностию, благонамеренностию, которые ведут к истине и добру. Да и печатать нужно не всё, а только полезное, истинное и доброе, потому что за всякое праздное слово, как научены мы Спасителем, придется людям дать ответ в день Суда [Мф. 12, 36].

Император, Синод, архиепископы, епископы, архимандриты, игуменство, честное пресвитерство, во Христе диаконство, весь священнический и монашеский чин, синклит⁶⁹, военачальники, градоначальники, воинство, все чины гражданские и военные, купечество, мещанство, крестьяне – ведите все дела свои так, чтоб вам непосрамленным лицом можно было предстать пред Всевидящим Судиею на оном страшном и праведном испытании. Помните все, что есть непрестанный Зритель помышлений, намерений, словес и дел ваших – Судия вселенной, праведный, грозный, величественный, Коего величию нет предела.

Не придет Царствие Божие приметным образом... Ибо вот_, Царствие Божие внутрь вас есть [Лк. 17, 20 – 21]. И царство сатаны приходит также тайно, крадучись, вдруг, незаметно. Вот ты сидишь беседуешь с ближним, но вдруг входит человек в ваше общество, которого ты не жалуешь или за его простоту и необразованность, за лицо или одежду, или за обиду какую, действительную или мнимую, и вдруг тобою овладевает ложный стыд убийственный, стеснительный, уничижительный для тебя самого, потому что ты смотришь на лицо и уничижаешь ближнего, который, как и ты, сотворен по образу Божию и искуплен Кровию Спасителя и есть член Христов, как и ты. Итак, говорю, тобою овладевает ложный стыд, гордость, презрение или же злоба, раздражение. Кто это в тебе действует, кто хочет царить в тебе, кому ты тут служишь, если допускаешь ложный стыд своего ближнего или злобу на него? Это действует в тебе диавол, это он царствовать в тебе домогается, вселукавый. Или к тебе приходит человек, родственник или посторонний, который нередко тебя навещает и туне ест-пьет твое, – в тебе вдруг является чувство озлобления и презрения к нему и скупости, когда он сидит за твоим столом. Чье это дело? Опять вражие и вместе твое, потому что, если ты не противишься всем сердцем чувству злобы, презрения и скупости, ты делаешься по своей воле един дух с сатаною.

Или вот твой знакомый не поздоровался с тобою, и ты озлобился на него. Чье это дело? Твое и вместе сатаны, который всячески учит нас озлобляться друг на друга, ненавидеть, презирать друг друга. Или вот ближний угрюмо и, по-видимому, зло смотрит на тебя, и твоим сердцем овладевает злоба и презрение к нему, – чье это дело? Сатаны и вместе твое: сатана учит – ты слушаешься исполнять его козни; тебя зовут на известное дело по должности, дело, которое не приносит тебе лично пользы, – ты раздражаешься на приглашающего: опять, чье это дело? Опять сатаны и твое. Тебе, по-Божьему, надо охотно служить ближнему, нести тяготы его, даже, когда нужно, и душу свою положить за него, а ты и малого труда не хочешь охотно подъять для него. Или вот ты – допустим, что ты священник, – исповедуешь своих духовных детей, вот они за труды твои дают тебе деньги; вдруг тебе приходит мысль и боязливое опасение: не украли бы твоих денег стоящие близ духовные дети. Это опасение тебя жжет, теснит, омрачает, расслабляет, – чье это дело? Опять дело сатаны, который ищет всячески парализовать нас при исполнении нами духовных потребностей. Но есть тут и твое дело, твой грех, потому что это опасение за деньги показывает твое к ним пристрастие и легкомыслие в духовных: вещах, неприготовление к нему молитвою, размышлением и воздержанием. Или ты служишь утреню, обедню, или вечерню, или совершаешь какое-либо Таинство, или молебен, или панихиду, или другое что – к тебе закрадывается в сердце сомнение касательно Таинства, касательно слышания и приемлемости Богом или святыми твоей молитвы: это тебя уязвляет, мучит, стесняет, омрачает, раздражает; или к тебе приходят помыслы скверные, хульные, лукавые – чье это дело? Лукавого, нечистого, хульного духа злобы – но тут есть доля и твоего греха, если ты при этом малодушествуешь, колеблешься, смущаешься и не вменяешь этих козней лукавого за ничто. Или ты озлобляешься на сослужащих тебе за какую-либо неисправность истинную или мнимую, чьё это дело? – Врага нашего общего и твое, если и ты озлобляешься, а не снисходишь к ближнему, не кротко замечаешь ему. Или ты вдруг чувствуешь, что вследствие помысла о деньгах или о лакомом ястве сердце твое вдруг смутно, болезненно пристрастилось к ним, горит оно, теснит, во мрак повергает, – чье это дело? Дело вражие: враг запинает нас, особенно во время священнодействия, пристрастием к земному, – да вместе и твой грех: он показывает твою жадность к деньгам, яствам, напиткам. Или ты взглянул на какое-либо лицо и уязвился нечистым помыслом – чье это дело? Врага и опять твое, потому что этот нечистый помысл говорит о нечистоте твоего сердца, о пристрастии к красивым лицам, о превратности твоего сердечного взгляда на священнейшие детородные органы, от которых распространяется жизнь в мире, которые служат орудием исполнения слов Создателя: раститеся и множитеся, и наполните землю [Быт. 1, 28]. Или ты слышишь о каком-либо товарище, ближнем хорошие речи, о его успехах, его благотворной деятельности и уязвляешься завистию, думаешь: да чем я не таков? Чье это дело ? Завистника диавола и твое, потому что ты показываешь тут свое самолюбие и гордость, хочешь быть один выше всех, хотя сам, может быть, пренемощный человек и мало чего истинно дельного можешь сделать. [Таким] и подобным образом враг в нас коварствует! Блажен, кто разумеет его козни и не следует им и не малодушествует при нахождении их, но крепко стоит сердцем на камне Христовых заповедей и возводит молитвенно мысленные очи сердца ко Христу, Спасителю душ наших.

Пойми же ты благодать Божию, тебе даруемую, что тебе потребно очень мало пищи: есть один раз в день или два, но как можно меньше.

Горделивейший сатана, в нас действующий, постепенно, незаметно, усердно старается в нас нарушить благоговение наше к Богу и святым Его, внушая нам холодность и нерадение к молитве церковной и домашней, научая нас молиться легкомысленно, не из глубины сердца, без размышления, поверхностно, не взвешивая внутренней важности и силы слов молитвенных, не попуская нам иногда, по нашей плотяности, выговаривать каких-либо слов молитвы, которые, может быть, особенно его бьют, уязвляют его гордость, внушая не благоговейно и не сердечно произносить имена святых, Самого Бога и Пречистой Его Матери. Таким-то образом сатана усиливается ежедневно поколебать нашу веру в Бога, надежду на Него и любовь к Нему; особенно же он усердно действует в сердцах христиан и всех людей к нарушению деятельных заповедей Его, то есть требующих деятельности нашей, исполнения заповедей Его, преимущественно о любви к Богу и ближнему. Тут он на место животворящих заповедей Божиих старается поставить свои погибельные законы, правила, обычаи, приемы, а заповеди Божии старается вовсе искоренить из сердца: например, учит нищих и простых людей презирать, а богатых и ученых уважать, раболепствовать им; телесную красоту уважать, некрасивых презирать; раздражаться, гордиться, презирать, завидовать, лгать, сребролюбствовать, объедаться, упиваться, любодействовать, красть, предаваться разным веселостям плотским; упрямиться, не слушаться старших, вольнодумствовать, кощунствовать над святыней, лениться и прочему. Потому верный Христу раб должен непрестанно носить в сердце Христовы заповеди, например заповеди: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим... и ближнего твоего, как самого себя [Лк. 10, 27]; любите друг друга [Ин. 13, 34], или: Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34].

Дорогой, почтенной, священной для тебя личности отца или матери не приноси в жертву своему человекоугодию, но да будет она всегда и везде и пред всеми дорога, почтенна и священна; и не постыдись ее ни пред кем за ее грубость и необразованность, считая мягкость, образованность, краснословие делом второстепенной важности, а главным то, что она, как и все человеки, по образу и подобию Божию, имеет такой же как и все ум, такое же сердце, и может быть гораздо более других чистое, такую же волю, такой же почтенный вид человека, такое же почтеннейшее титло⁷⁰ христианина, и памятуя, что ты сам, достопочтенный по сану и званию и, может быть, вовсе не достопочтенный по своему сердцу, нравам, действиям, произошел от нее и по образу ее. Значит, чтя отца или матерь, чтишь Бога, создавшего их по образу Своему и по подобию, чтишь и себя, произшедшего от них. Не внимай врагу, шепчущему в сердце и подстрекающему нас непрестанно к гордости, презорству, зависти, злобе, скупости, любостяжанию, непослушанию и прочим грехам. Ходи непрестанно в простоте и благости, незлобии сердца, памятуя, что Бог всё во всех (1Кор. 15, 28) и что младенцы, то есть простые люди, во всем дороже для Бога людей премудрых и разумных века сего, например хоть тебя самого, [исполненного] всякой неправды, всякой страсти. У них же всё просто делается, и грешат-то они спроста, потому что после искренно каются и охотно несут духовное наказание, даже просят его, чего мудрые и разумные века сего не заявляют.

Доколе тебе поклоняться кумиру света и его приличиям? Доколе считать за нечто великое светскую образованность, которая есть буйство у Бога, светское красноглаголание и многоглаголание (Господь любит благоразумное молчание), красиво выряженное лицо с головным убором по последней моде, красивую одежду в городском вкусе и тому подобное? Доколе будешь таким мелочным, с ложным взглядом, человеком? Составляет ли человека и христианина всё то, что я исчислил выше? Не верующее, не кроткое ли и смиренное сердце составляет человека, особенно христианина? Не богобоязненность ли? Не молчаливость ли? Не сердце ли простое, доброе, незлобивое? Человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1Цар. 16, 7). Имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица [Иак. 2, 1].

Внимай себе непрестанно, как ты обращаешься со всяким ближним, с которым приходится обращаться: с кротостию ли и смирением, любовно ли, уважительно ли; если ближний согрешил против Бога или против тебя и вместе против себя (например, если он несколько пьян) – снисходительно ли с ним обращаешься, терпя его любовию, покрывая его согрешение (помня, что и сам ты не безгрешен, не бесстрастен), или сурово, нетерпеливо, злобно, презрительно, – если это последнее, то ты сам согрешаешь больше брата, потому что нет греха тяжелее гордости и злобы. О, как осторожно, мудро надо обращаться со всяким человеком, который есть образ Божий, хотя и носит язвы прегрешений!

Господи! Благодарю Тебя, яко меня, согрешившего против брата презрением, озлоблением, скупостию, помиловал еси, когда я воззвал к Тебе о помиловании молитвою псалмопевца. 29 марта 1866 г.

Господи! Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего ⁷¹ . Странное дело! Мы слепы для того, чтобы видеть свои грехи, всё безобразие своих сердечных страстей, и очень зорки для того, чтобы видеть с злобою чужие грехи, злобно отвращаться из-за них ближнего, не удостаивать говорить с ним или говорить презорливо, грубо, вместо того чтобы кротко, любовно поговорить с ним и вразумить его словом любви оставить известный грех, известную страсть и, если не оставит, не сердиться, а жалеть его, ибо всякий создан свободным, и Сам Бог никого не принуждает сделаться добродетельным. Видим несколько пьяного знакомого или родственника – и осуждаем его, не удостаиваем его слова кроткого и ласкового, а отвращаемся его, как чумы, забыв свои величайшие немощи; видим курящего в нашем доме – и отвращаемся его, озлобляемся на него, презираем его, забыв, что зловоние, дым нашей злобы и гордости гораздо более преогорчевает Владыку нашего живота, чем нас дым табачный. За что осуждаем ближнего? Вот, думаем, не так ест-пьет, например лакомо, неладно поет, неладно говорит, не так ходит, не так сидит, не так смотрит, не так здоровается, не так одевается – и, словом, в ином ближнем нам всё кажется не так, как быть должно, хотя у самих, может быть, действительно многое нехорошо, не так, и однако ж того не замечаем. И вот отчего мы не исправляем своего сердца, своих нравов, греховных навыков, страстей: оттого, что замечаем всё за другими, а за собой не хотим ничего видеть, или хотим исправлять других, тогда как надо бы прежде исправить самих себя.

Господь нас ради обнища богат сый, да мы нищетою Его обогатимся (2Кор. 8, 9). Если Господь нас ради обнищал, то и мы не должны бояться обнищать ради нищих братий наших, да восприимем от Него и вещественные и духовные блага, ибо в нюже меру мерим, возмерится нам [Мф. 7, 2].

Если нас ради Господь алкал, то мы ради себя должны поалкать, попоститься, ибо нужно это алкание, да душа насытится.

Стоя в церкви пред престолом Божиим, чаще мысленно вопрошай себя: где ты стоишь, о иерее? Для чего? От Кого поставлен? Имеешь ли любовь к Богу и ближнему, чтобы достойно стоять на этом месте, чтобы не лицемерить, чтобы истинно говорить все молитвы, проникнуться духом любви к Богу и человечеству?

Плоть наша окаянная, то есть ветхий наш человек, всё духовное презирает, как бы не замечает, не видит, а на всем плотском, внешнем, внешне привлекательном останавливается и ко всему, что есть лучшего или возбуждающего, щекочущего ее, прилепляется. Так, она – о, ужас и подумать, не только сказать – и Господа Бога, и Владычицу, и все небесные чины, и святых Божиих презирает и делами это показывает, не желая часто и знать повелений Господних, взачастую презирая их, на каждом почти шагу нарушая их; не чтит по достоянию Владычицу мира, внутренно иногда хулит Ее, Пренепорочную, забвению предает ангельские чиноначалия, составляющие единую во Христе Церковь с нами, также и святых Божиих человеков, молитвенников наших усердных ко Господу, да и в земных человеках духовные потребности духа, расположения, симпатии ни во что ставит. Против такого направления плоти что надо делать? Надо как можно больше ценить всё невидимое, презирать видимое: то – как истинное и пребывающее, это – как прелестное и временное. Во всяком человеке ценить невидимую его душу, сердце, презирать тленное его тело, его красоту, нарядность, внешний лоск, внешнюю, мирскую образованность, ценя образование сердца, веру, благочестие, страх Божий, духовное рассуждение о предметах Божественных и мирских. По свету человек иногда всем взял: и ростом, и дородством, и умом, и образованием, – да по Богу ничего не имеет и, значит, в самой вещи пустой человек – мишура одна, один внешний блеск, временно наведенный. Не презирать отнюдь простых, необразованных людей, потому что где мир ничего не предполагает доброго, там Господь видит Себе избранные сосуды. Так Он апостолов избрал не из знатных и богатых и образованных мира сего, а из простых, неученых поселян – рыбарей, да и первые христиане были большею частию простые люди: не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом (1Кор. 1, 26–29). Мир полагает жизнь в еде, питье, нарядах, курении, играх, развлечениях, увеселениях – презирать всё это как маловажное и греховное: и еду, и питье, и наряды, и курение, и игры, и частые развлечения, особенно не вовремя, и употреблять только то, что составляет насущную потребность тела и души, а не прихоти плоти. Заботиться о покаянии и частом причащении Святых Таин, Тела и Крови Христовой, о духовном облачении во Христа, в Его кротость, смирение, незлобие, святыню, терпение и прочее. Кто во Христа крестится, во Христа облекается [Гал. 3, 27]; не о обновах заботится, а о обновлении во Христе духа своего и о совлечении ветхого человека, ветхих дел, рубища страстей; не об одеянии в злато, шелк и бархат, а о стяжании души золотой, мягкой и нежной; не о наполнении себя дымом, а о исполнении Духом Святым, не о играх плотских, а об игре души, веселящейся о Дусе Свете. Надо зреть всегда пред собою невидимого Бога как видимого, относиться к Нему непрестанно как к Всевидящему Творцу, Отцу, Промыслителю, Судии; на земные же власти и на родителей смотреть только как на орудия Его благости, промышления и суда об нас.

Благодарю Тебя, Господи, яко избавил и очистил еси мя от помыслов скверных, нелепых и от похоти плотской нелепой ([...]). Благодарю Тя, яко спасл еси мя от лукавого презорства, злобы, казавшихся неисцельными; сказал я: Господи! Исцели, очисти: всё возможно Тебе, хотя для меня и кажется невозможным, – и Ты помиловал меня, избавил меня от тесноты, от геенского посрамления и уничижения лица. Но да не привяжуся, Владыко, сердцем моим к какой-либо вещи, и да не отступит сердце из-за какой-либо вещи от Тебе, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, вовек [Пс. 72, 26].

По устроению всеблагого и премудрого Промысла Божия мы испытываем ежедневно то утешение и мир Божий, то скорбь, тесноту, уничижение, то свет, то мрак; первое тогда, когда пребудем в Божиих повелениях, ходим по воле Божией; второе – когда нарушим Его святую волю и отпадем от Него сердцем, прилепившись на время к какой-либо вещи или нарушив любовь к ближнему чрез гордость, высокомерие, раздражительность, озлобление, зависть, недоброжелательство и зложелание, скупость, любодеяние внутреннее или делом и прочее.

Мудрование плоти: грубого, необразованного, грубою сельскою речью говорящего, грубо одетого презираю – деликатного, с ловкими манерами, образованного, правильною, грамматическою речью говорящего, хорошо одетого уважаю; бедного, просящего милостыни презираю – богатого, или состоятельного, своим домом живущего, или получающего порядочное жалование уважаю; примелькавшегося по причине частых встреч, неречистого, небойкого презираю – редко встречаемого, речистого, бойкого уважаю; высокого, сановитого господина трушу, робею – маленького презираю или дерзок с ним. Вот какая гадкая плоть наша – наш ветхий человек! Но неотложно надо его самого, нашего ветхого человека, [наше] ветхое сердце, презирать, а всякого человека уважать, любить без различия, нелицемерно, не зря налицо, и немощным, необразованным, бедным, грубым еще большую любовь или большее внимание оказывать, как немощнейшим (силу подай, Господи), нелицемерное уважение оказывать, как достойным по их простоте, смирению, незлобию, терпению всяческих превратностей мира, обид, бедности и прочего. Впрочем, ко всем чувствовать и являть нелицемерное уважение и любовь, памятуя, что едино тело есмы мнози (1Кор. 10, 17) и что у этого тела единого Глава – Христос, возглавивший всяческая в Себе.

Когда плоть действует, велемудрствует, говорит в нас и уязвляет нас, тогда и дух наш, новый человек, не должен молчать в нас, но тотчас противиться мудрованию плоти в себе, в сердце и мыслях или в устной или письменной речи, а не молчать, да не одолеет нас лукавая, мечтательная, всезлобная хитрость Велиара. Распинать все свои чувства: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, возненавидеть их, презирать их как орудие диавола, да и самый ум свой, и сердце свое, и память, и способность представлять или воображать, поколику они суть орудие диавола. Кто не возненавидит душу свою, говорит Господь, не может быть Моим учеником [Лк. 14, 26], [...] потому что душа наша вся – противление Богу, без благодати Божией, вся осатанилась: одного духа с сатаною.

Всё внешнее в человеке вменяй в нуль, в ничто, да почтишь как должно душу его – образ Божий.

Я и теперь то же ничто, каков был в младенчестве, всё тот же немощный, невежественный сердцем, как и прежде; всё, что имею теперь, внушающее ко мне уважение, я имею от Бога, не от себя; значит, и теперь я должен не высокая мудрствовать, не гордиться, не величаться, не презирать людей грубых, необразованных или подверженных слабостям, страстям, а смиряться пред всеми, как ничтожный, немощный, грубый сам, и всевозможно укрощать горделивые, презорливые порывы своего окаянного сердца. На простоту спроста и смотри; не презирай простых людей за простые слова их, странные, неблагозвучные: не в слове человек, а в силе, или в сердце, ибо в сердце вся сила человека, душа его, существо его. Благодарю Тебя, Господи, яко вознесшегося мя на матерь свою сердцем моим наказал еси теснотою и смирившегося помиловал еси.

Не стыдись пред образованными людьми мира сего необразованной, грубой матери своей, ибо премудрость мира сего буйство у Бога есть (1Кор. 3, 19), и мудрые, образованные века сего буи пред Богом, а простые, необразованные часто мудры у Бога, в очах Его светлейших. Мать моя – младенец, ребенок, простота, а диаволу это ненавистно и моему ветхому, навыкшему гордости и презорству, человеку. Попирай мечты ветхого человека нещадно, презирай краснословие, служащее пустословию, благообразие лица, внешнее образование, красоту одежд, благородство крови и прочее. Проникай всегда во внутреннее – в сердце, в простоту, смирение, незлобие и прочее.

Как меньший, но сильнейший, ты приспособляйся к матери, а не она к тебе, ибо она необразованна и проста, а ты образован: покрывай любовию все ее недостатки, не замечай их. Береги этот бесценный одушевленный ковчег (мать свою), в котором зародилось, питалось, вырастало, хранилось существо твое, из которого по образовании исшел ты на свет сей. Береги мать свою, которая воздоила тебя, берегла, жалела, как зеницу ока, не щадила для тебя ни своего спокойствия, ни здоровья, ни сил, ни денег, ничего. Чем ты можешь достойно отблагодарить ее? Ничем, ибо все благодеяния, оказываемые ей тобою, ничтожны в сравнении с теми, которые она тебе делала, и, во-первых, ты не можешь дать ей бытия, родить ее не можешь, 2) воздоить ее млеком груди своей не можешь – она в том не нуждается, 3) не можешь оказывать ей той нежной любви в тех нежнейших выражениях, в коих она тебе ее оказывала. Господи! Научи мя взаим воздаяти родительнице моей. Научи любить ее, снисходить ей!

Встречая нищих и подавая им милостыню, помни слова Апостола: доброхотно дающего любит Бог (2Кор. 9, 7) – и подавай с добрым изволением, без раздражения и злобы. Не говори: они часто просят, – часто просят потому, что ничего не имеют и во всем постоянно нуждаются; между тем подаваемая тобою доля очень мала, чтобы удовлетворять нуждам нищих. Потому надо всегда милосердствовать о нищих и всякому просящему давать, по слову Господню [Мф. 5, 42].

Поститься, говорят, не полезно, потому что от поста делаешься раздражителен, между тем как в скоромное время бываешь покоен. Допустим. Но для доказательства ложности этой мысли представим пример. Когда у меня не просят милостыни, я спокоен, когда просят неотступно нищие – я раздражаюсь, жалея денег. Следует ли, что для спокойствия своего я не должен подавать милостыню, что подача милостыни бесполезна для души? Не следует, а следует только то, что я должен унять раздражительность сердца и с добрым изволением сердца подать и подавать посильную милостыню, а если не в силах подавать или если нищий, по достоверному дознанию, обманывает или злоупотребляет, то без гнева, без сердца отказать ему. Так и в пост, когда лишаемая приятных снедей плоть раздражается, я должен укрощать ее, а не оставлять пост и не начинать есть скоромную или лакомую пищу. В противном случае как мы познаем свою болезнь душевную, свои пристрастия, как будем лечить их, когда не будем терпеть болей плоти, когда не будем укрощать раздражительности своей? Для излечения болезни надо, чтоб она вполне обнаружилась, надо вытерпеть операцию, прижигание ее или отсечение корня ее; не обнаруживши болезни, нельзя излечить ее. Замечаешь, что плоть не терпит поста, раздражается, или порывается с силою к блуду, или завидует, скупится, сребролюбствует, гордится, возносится, – тут-то и распинайся, тут-то и терпи, тут-то и познай, что это тлетворные болезни твоей души, отвергни их, возненавидь их и прилепись всецело к Богу, единому источнику жизни и врачу душ и телес наших.

Мы многие одно тело (1Кор. 10, 17). Любовь взаимная – презрение плоти и всего плотского и вещественного.

От вещественности-то сердцем отрекись, да к Богу прилепись и к ближнему.

Старайся постоянно быть бесстрастным, то есть равнодушным относительно всякого зла, замечаемого в людях и касающегося тебя лично; храни душевное спокойствие, коего нет ничего на свете дороже.

Всеми благами жизни, после Бога и Пречистой Его Матери, я обязан матери, ибо она дала мне, по воле Божией, бытие, вскормила, воспитала меня до отроческого возраста, во время крайней моей немощи, Она сохранила меня, после Господа Бога, здравым и невредимым и сделала способным заниматься науками и занимать место священника, ибо будь я хромой от неосмотрительности матери в младенчестве моем, я не был бы священником. Впрочем, всё Ты, Господи, устроил, всеблагий мой Отец и Промыслитель! Мать – только орудие в руках Твоих, орудие живое, одушевленное, по образу Твоему.

Целование руки – это свойственное родителям от детей. Так, священникам, как духовным отцам, целуют духовные дети руки. И это свойственно духовным отцам и чадам их. Честь эта восходит к Самому Богу, общему всех Отцу, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле [Еф. 3, 15].

Отчего мы стыдимся целовать руку у простых, необразованных родителей? От гордости и самолюбия. Нам думается, что это унижает нас, когда на самом деле это возвышает. Елико велик ecu, толико смиряйся [Сир. 3, 18]. Сами любим, чтоб целовали наши руки духовные дети, и оскорбляемся, когда не целуют, а сами целовать руку у простых родителей не хотим и этим доказываем, что неискренно любим и уважаем их и даже не любим от души, не уважаем от души, унижаем их. Какая нелепая гордость! Но сказано: Чти отца твоего и матерь твою [Исх. 20, 12]. А как чтить? Между прочим целованием руки, поклоном, угождением. Не угождающий родителям как будет угождать Богу? Распять себя надо совершенно, смирить себя. Как Сын Божий смирил Себя? Бог – до зрака рабия, до смерти крестной [Флп. 2, 7–8]. Да смиряем себя все. Призирает Господь на смирение рабов Своих.

Пред нищими, больными да смиряем себя, пред несчастными, убитыми горем, нуждою – да нас Господь вознесет.

Какая мне выгода от моего образования, моей учености, моего всезнания, когда я имею необразованное сердце, когда я горд, высокомерен, презорлив к простоте, необразованию, зол, раздражителен, сребролюбив, жаден к пище-питью, сластолюбив, скуп, завистлив, своенравен, непокорен? – Никакой: большее мне осуждение, большая тягота. Образуй сердце, научись вере, надежде, любви, кротости, смирению, благости, любезности, терпению, снисходительности (особенно к людям простым, необразованным), презрению денег и вообще вещественности, воздержанию в пище и питье, целомудрию, презрению плотских удовольствий, щедрости, искреннему доброжелательству каждому человеку, благопотребности, отвержению собственной воли и покорению ее воле настоятеля или воле старших. Тогда будешь истинно просвещенный, и не суетно будет твое образование.

Созерцая разные лики святых – праотцев, пророков, апостолов, святителей, мучеников, преподобных отцов и жен, бессребреников – и припоминая многоразличные подвиги их для Бога, взвесь свою веру, свое упование и свою любовь и посмотри, как далек ты от их совершенства, как они совершенны и достойны всякого прославления и подражания. Что они оставили для Бога? А ты что оставляешь ли? Они презрели мир, плоть, сребро, злато и вся красная мира, да Христа приобрящут [Флп. 3, 8]. Ты что презираешь? Ты не хочешь чрево презирать, но работаешь ему усердно, хотя знаешь, что оно враг Господу и слуга диавола, ибо из-за него сколько греха в мире! Сколько страстей!

Ветхий наш человек не только не хочет подражать кротости, смирению и незлобию простых людей, но и вооружается и ярится против них сердцем своим: зачем-де, говорит, безответны, зачем вялы, неразвязны, мертвенны? А будь речисты, очень проворны, развязны, умей постоять за себя – опять беда. Отсюда обязанность наша презирать себя, ненавидеть себя, воевать против себя, а не против ближних, которых всячески уважать и любить. Отрицаться себя, сатаны, в нас гнездящегося, и всех дел его и непрестанно быть со Христом. В нас есть, говоря ученым языком, и положительное и отрицательное, так сказать, электричество: положительное – добро, отрицательное – зло: этого надо непременно отрицаться, то надо непрестанно полагать в себя, в свое сердце. Одно – живое и живящее электричество, другое – мертвое и мертвящее. Плоть грехолюбивую, зараженную этим отрицательным электричеством страстей, зла, надо распинать, по Евангелию: те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями [Гал. 5, 24].

Всё мечта сердца, кроме любви. Люби непрестанно; не мечтай, то есть не мысли зла ни на мгновение.

Так рассуждай о себе (а чтоб так рассуждать, надо смирение): всё, что во мне собственно и от меня, то худо, а что в другом и от другого – то хорошо сравнительно со мною; всё хорошее во мне от благодати Божией. Любовь не замечает и не хочет видеть в другом зла к озлоблению на него и осуждению его, разве только к вразумлению и исправлению в духе кротости, а изощряет взор только на себя и видит в себе бездну зла, чтоб себя уничижать, укорять, ненавидеть, презирать, а ближнего возвышать, ласкать, любить, долготерпеть и снисходить к нему, видя общую болезнь, общую немощь греховную; врачевание же зла в ближнем предоставляет Ведущему сердца всех и Судящему всех праведно и Исправляющему всех премудро и с великою силою, но вместе кротостию и долготерпением.

Все мы даром всё едим-пьем у Господа, туне одеваемся, кров имеем, освещаемся, просвещаемся, освящаемся, оживляемся, туне дышим. Отсюда все мы должны быть соединены духом единения и любви – как чада единого Отца, как туне всё от Него и все получающие, – давать бедным требуемое ими без раздражения и озлобления и презорства, ибо всё общее и на общую пользу дано.

Против кого я, окаянный, нелепый, безумный, не озлоблялся? Против отца, матери, жены, свояченицы, шуринов, против нищих, против незнатных и грубых, против начальников, против братии, против знакомых. И всё по своенравию, безумию, мечте, пресыщению сердца благами жизни. Давно бы надо научиться себя одного, мерзавца, презирать, ненавидеть, а не ближнего и всем сердцем возлюбить волю Божию, благую и совершенную, и закон Его, а я всё нелепому сердцу своему следую: увлекает дрянь быстро и с силою, насильствует мерзость, побеждает нечисть. О, бедные человеки! Ох я, жалчейший из всех, всех сквернейший, всех превзошедший всеми страстьми – злобою, гордынею, высокомерием, презорством, завистию, скупостью, чревонеистовством, объядением, пиянством, блудом, скверными, лукавыми и хульными и сомнительными помыслами, любостяжанием, любовещием, сребролюбием, непокорством, братоненавидением, злопамятством, упорством, непослушанием, осуждением, осмеянием, унынием, маловерием, ненадеянием на Бога, хладностию к Богу, неблагодарностию, леностию к молитве и к делу вообще, лицемерием, лицезрением, клеветою, ложью, ложною клятвою, желанием чужого, кражею, соблазном, жестокосердием, грубостию, ропотом, нетерпением, раздражительностию и озлоблением не только на людей, но и на бездушные вещи, человекоугодием, человеконадеянием, нерадением в деле Божием и прочим.

Без позыва на пищу и, значит, без потребности телесной никогда не ешь, и вообще избегай многоядения и частоядения, от коих грубеет сердце и человек весь делается плотяным. Многоядение и частоядение расслабляют душу и тело.

Елико велик ecu, толико смиряйся [Сир. 3, 18], и благо ти будет напоследок.

Не руку только, но и ногу будь готов целовать своей матери, ибо она достойна того 1) как виновница после Бога бытия твоего, кормилица и хранительница и промыслительница твоя, 2) как созданная по образу и подобию Божию и 3) как член Христов одушевленный. Все мы ничто: вся честь, воздаваемая человеку ради Господа, воздается Самому Господу, – потому нелицемерно, от всей души, доброхотно надо чтить родителей и всякого ближнего.

Чем мы выражаем почтение, любовь, благоговение пред Девою – Материю и Царицею? Целованием Ее пречистой десницы и пречистых ног. А к отцам духовным? Целованием руки.

Надо уничтожить себя, ни во что вменять и всеконечно смиряться пред родителями.

В родителе или родительнице виждь и чти образ Виновника бытия твоего Бога; в нем или в ней Всетворца Бога чти, Его, Отца и Промыслителя и Кормителя. Если родители твои грубы и необразованны, а ты – образованный, всё-таки не гордись, ибо образование – величайший дар Божий, за который ты должен быть благодарен Богу боголюбезным смирением, но помни, что при образовании ты имеешь то же сердце, которое имел до образования, и еще хуже, потому что в него привзошло много нравственной порчи, гордости, злобы, нечистоты и прочего. При образовании считай себя ниже, хуже необразованных родителей, ибо они при необразованности имеют простоту сердечную, незлобие, кротость, смирение, сострадание нелицемерное.