Правила первого вселенского Собора Никейского

Век IV, славный полным торжеством Христианства после трехвековых гонений, есть век самый цветущий и в развитии церковного законодательства. Знаменитые отцы этого века, св. Василий Великий, Афанасий Александрийский, Григорий Нисский и др., первые Соборы вселенские (1 и 2), и многие поместные в знатнейших Церквах, оставили многочисленные правила относительно церковного управления, правила особенно замечательные и важные тем, что в них сохранены и приведены в ясность предания и постановления первых веков, и вместе даны образцы законоположения для веков последующих. Отселе церковное законодательство, утвержденное на неизменном основании ясно раскрытого Соборами вероучения, также и признанных в целом мире священных прав Церкви, постепенно расширялось в своем составе и определялось в подробностях. Соборы по всей вселенской Церкви были многочисленны и непрерывны; церковные правила не только всюду свободно распространялись, но и могли иметь полное, твердое действие, по устранении беспорядков, происходивших в Церкви от гонений. Весь ход церковного управления отселе принимает более, чем прежде, твердости, порядка, благоустройства. Правда, другого рода гонения на православную Церковь, – от ересей, долго возмущали ее: но тоже ереси были поводами к составлению частых и многочисленных Соборов, к изданию новых, подробнейших правил, для ограждения чистоты Церкви, ее благочиния, священных прав и преданий. В этом отношении одним из важнейших следствий мира, водворенного в Церкви после обращения ко Христу римских самодержцев, была возможность для пастырей Церкви собираться в одно место со всех концов империи, или что тоже – по тогдашнему пространству ее, – со всех концов света. Такие Соборы, отличенные именем Вселенских, представляют в истории Церкви самое величественное и самое многоплодное по своим следствиям явление. Здесь пастыри разных стран мира лично свидетельствовали о учении и преданиях, сохраненных в православных Церквах, сносили между собою местные правила, и лучшие и важнейшие из них общим голосом обращали в общие законы для всей Церкви; здесь они рассматривали и обсуживали постановления поместных Церквей, утверждали, или отменяли их. Собственные же их определения получали вселенскую, для всех мест и времен Церкви, законодательную важность.

Ряд соборных правил, принятых в канон Церкви, начинается от IV века¹ Собором анкирским (314) и оканчивается Собором поместным в Константинополе (879), заключая в себе правила семи вселенских и девяти поместных Соборов². Из многих Соборов Церковь только эти Соборы внесла в состав канона³, потому, что они оставили более общие, положительные правила (κανόνες) для церковного благочиния, признанные полезными и нужными для всей Церкви; тогда как другие Соборы, после тех бывшие, или только развивали правила прежних времен, или занимались только местными делами своих Церквей, решали какие-либо частные и преходящие вопросы. Впрочем, это ограничение церковного канона известным числом Соборов не так надобно понимать, что после них уже никакие другие Соборы не могут иметь важности канонической. Права Церкви неизменны; она во всякое время может иметь свои Соборы и составлять свои законы, только не иначе, как утверждая их на основании древневселенского, общего законоположения, развивая и дополняя его по нуждам места и времени, но не изменяя его начал, не нарушая его основных определений. Таким образом и после утверждения вселенского канона на вселенских Соборах, поместные Церкви составляли свои по разным предметам правила и дополняли ими древнее законоположение. Только такие правила не получают уже вселенской важности и тем существенно отличаются от древних канонических правил⁴.

Первый Собор вселенский был в 325 году, при императоре Константине великом в Никее⁵. Ересь Ария, отвергавшего равенство лиц Святой Троицы, побудила отцов Церкви составить Собор для утверждения истинного учения веры о Святой Троице. Они (в числе 318) определили и раскрыли догмат единосущия в трех ипостасях Божественного естества, утвердили равночестное поклонение Отцу и Сыну и Св. Духу, и отвергли все нечестивые мудрования ариан о неравных степенях Божества⁶. Точным правилом веры и неизменным выражением отношений между лицами св. Троицы отцы оставили символ, в котором исповедали веру во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всех видимых и невидимых, и единого Господа И. Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца, т. е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, имже вся быша, и т. д. – и во Святого Духа. «Глаголющих же о Сыне Божием, присовокупил св. Собор, яко бысть время, егда не бе, или яко прежде, неже родитися, не бе, или яко от несущих бысть, или из иныя ипостаси глоголющих быти, или превратима, или изменяема Сына Божия, – сих анафематствует кафолическая и апостольская Церковь⁷». Кроме того, никейский Собор составил 20 правил о церковном благочинии. В них он большею частью повторяет и утверждает правила апостольские.

1. Аще у кого в болезни врачами отъяты члены, или кто варварами оскоплен: таковый да пребывает в клире. Аще же, будучи здрав, сам себе оскопил: таковаго, хотя бы и к клиру причислен был, надлежит исключити, и отныне никого из таковых не должно производити. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением, и дерзающих оскопляти самих себе: так напротив, аще которые оскоплены от варваров, или от господ, в прочем же обрящутся достойны, таковых в клир допускает правило.

Правило, на которое указывают здесь святые отцы Никейского Собора, есть правило апостольское 21. Вообще Собор повторяет в совокупности правила 21–24 св. Апостолов. Поводом к повторению их были продолжавшиеся несчастные опыты самоискажения, в которых обличены были и некоторые из духовных лиц, не бывших в супружестве и к этому средству прибегавших или для мнимого обуздания чувственных пожеланий, или для прикрытия своих нечистых дел⁸. Вопреки правилам апостольским, такие лица не только оставались в клире, но и восходили на высшие степени его⁹. Но были и такие примеры, что насильственно оскопленные также с болезненным, или естественным повреждением тела, получали сан священный, даже епископский, и сохраняли его невозбранно во всю свою жизнь, по точной силе правил церковных¹⁰.

2. Поскольку, по нужде, или по другим побуждениям человеков, многое произошло не по правилу церковному, так что людей, от языческаго жития недавно приступивших к вере, и краткое время оглашенными бывших, вскоре к духовной купели приводят, и тотчас по крещении возводят в епископство, или пресвитерство: посему за благо признано, дабы впредь ничего таковаго не было. Аще же, в продолжении времени, душевный некоторый грех обретен будет в некоем лице, и будет обличен двумя, или тремя свидетелями: таковый да будет исключен из клира. А поступающий вопреки сему, яко дерзающий сопротивляться великому собору, подвергает себе опасности исключения из клира.

Здесь также св. Собор замечает отступления от апостольского правила (80), которое новокрещенных запрещало скоро возводить на епископство. Собор только дополняет это правило, не дозволяя никого, тотчас по крещении, производить не только в епископы, но и в пресвитеры; даже и к самому таинству крещения повелевает не скоро допускать от язычества обращенных и краткое время оглашенными бывших. Ибо для испытания их совести, наставления и утверждения в вере, направления на новый путь жизни во Христе, конечно, потребно, не малое время. В первые века поспешное крещение и потом быстрое возвышение на степени священства допускалось, конечно, по обстоятельствам, когда целые тысячи вдруг обращались ко Христу, а для продолжительного наставления их вере не было и времени, и возможности среди гонений; когда гонения в особенности воздвигались на служителей Церкви, и они во множестве были побиваемы, а нужда заставляла спешить поставлением других на их места. Впрочем, св. отцы никейского Собора не повелевают извергать из сана новообращенных, как не терпимых в клире, а определяют только, дабы впредь ничего такого не было. Не отменяют также и замеченного в апостольских правилах исключения: когда избрание новообращенных по благодати Божией устроится (апост. пр. 80). Таким образом и в IV веке, и в последующие времена были еще примеры внезапного возведения на епископство из новокрещенных¹¹.

Еще важное дополнение к апостольскому правилу делает вселенский Собор, определяя, что если в продолжении времени душевный некоторый грех замечен будет в ком-либо, и обличен при свидетелях, виновный должен быть исключен из клира. Под именем душевных грехов разумеются в церковных правилах вообще преобладающие в душе страсти греховные, и преимущественно грехи, от чувственных пожеланий происходящие (св. Григ. Нисск. прав. 1. 4). Соображая никейское правило с прочими правилами того же Собора и других, должно изъяснить его так, что если бы, при избрании кого-либо во священство, не открылось по видимому никакого препятствия к поставлению его, по недостатку ли строгого испытания, или по упорству его в признании своих грехов, и он был поставлен, но потом, с течением времени, обнаружился утаенный грех и доказан свидетельством других, – то виновный, не смотря на совершившееся рукоположение, должен быть исключен из клира (см. сего же собора прав. 9. Ап. 61. 75. Неокесар. 9. 10. Вас. в. 89). В таком виде правило конечно относится уже не к одним новокрещенным, но вообще ко всем избираемым во священство. Только в отношении к первым правило касается грехов, соделанных уже после крещения: ибо грехи, прежде крещения допущенные, омываются спасительною водою сего таинства и уже не считаются препятствием к посвящению в клир лиц, достойных по другим отношениям¹².

3. Великий собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не было позволено иметь сожительствующую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, которые чужды всякаго подозрения.

Это правило не запрещает духовным лицам быть в супружестве; ибо оно говорит не о законных женах, но о сожительствующих (συνεισακτοι), под именем которых разумелись посторонние незамужние лица женского пола, принятые в дом неженатых, для домашнего хозяйства и услужения, или для воспитания, или под видом духовного братства¹³. Поэтому правило Собора относится к тем из клира, которые не имели жен, – и цель его очевидно та, чтобы предохранить священные лица от всякого подозрения касательно чистоты их нравственности и образа жизни. Те, которые не хотели отдалять от себя сожительствующих жен, – хотя бы и не были обличены в преступной связи с ними, – подвергались запрещению священнодействия¹⁴. Св. Василий Великий так изъясняет это правило, напоминая о нем одному пресвитеру своего округа: «прочти правило, изложенное святыми Отцами нашими на никейском Соборе, явно запрещающее иметь сожительствующих в доме жен. Безбрачие в том имеет свое достоинство, чтобы не иметь обращения с женским полом. Таким образом, аще кто, представляя себя девственником по имени, делом тожде творит, что и живущие с женами, тот являет о себе, яко домогается достоинства девства в имени, но безобразия сладострастия не оставил. Тем паче подобало тебе исполнити мое требование, что ты, как говоришь, свободен от всякия телесныя страсти, и я не так, как бы за случившееся беззаконное дело, определил то, что определил, но потому, что научился от Апостола не полагати претыкания брату, или соблазна. Знаем же, яко некоторых действия чистыя бывают для других поводом ко греху. Сего ради, следуя установлению святых Отцов, мы повелели тебе отлучитися от оныя жены... Доколе же сие творишь: тысящи оправданий, которыя ты излагаешь в письме, не принесут тебе ни единыя пользы, но умрешь запрещенным в священнослужении, и дашь Господу ответ за свое запрещение. Аще же, не исправив себя, дерзнешь коснуться священнодействия: то будешь анафема пред всем народом, и приемлющие тебя будут отлучены от всея Церкви» (Вас. 88. см. VII. всел. пр. 18).

4. Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ея митрополиту.

В этом правиле изображается древнейший порядок избрания и поставления епископов, подтвержденный и на других Соборах (антиох. соб. пр. 19. 23. VII всел. 3. IV всел. 28. карф. 13. 60). Когда Александр, епископ александрийский, бывший на никейском Соборе, донес, что один из фиваидских епископов, Мелетий, самовольно рукополагает в разных городах епископов, без сношения с прочими областными иерархами, и без согласия окружного митрополита (каковым был на юге епископ александрийский¹⁵, то Собор, осудив за это Мелетия, утвердил положительным правилом: 1) чтобы избрание епископов было по согласию всех областных пастырей; по крайней мере, присовокупляет Собор, оно должно быть в собрании трех епископов; 2) чтобы отсутствующее подавали свои голоса, по крайней мере, чрез грамоты, а иначе не должно быть совершено рукоположение; 3) чтобы во всяком случае утверждение выбора и самое рукоположение избранного во епископа принадлежало митрополиту. Некоторые дополнения к сему сделаны в правиле 6-м того же Собора. Собор не упоминает в правилах об участии самой паствы в избрании пастыря¹⁶: но он говорит об этом в своем окружном послании к египетским и ливийским Церквам¹⁷. Несомненно, что от самых первых времен Христианства в избрании епископов участвовала некоторым образом вся Церковь, т. е. не только церковные власти, но и весь клир, и даже народ. Так говорить св. Климент римский: «епископы самими Апостолами, а после них, другими досточтимыми мужами, с согласия всей Церкви, поставлены», и пр.¹⁸. Св. Киприан так изображал в свое время порядок избрания и поставления епископов: «надобно тщательно сохранять предание и установление апостольское, чтобы для законного поставления (епископа) собрались к тому народу (ad eam plebem), которому надобно поставить епископа, все ближайшие епископы областные, и избрание происходило в присутствии народа (praesente populo), который хорошо может знать жизнь избираемых и обыкновенно наблюдает поступки всех и каждаго. И повсюду так делается, что на епископство возводятся избранные с общаго согласия всей паствы (de uniuerso fraternitatis suffragio) и по определению епископов, как тех, которые лично присутствуют при избрании, так и тех, которые присылают от себя граматы с своим согласием на избрание¹⁹». «В присутствии народа, – продолжается св. Киприан, – могут открываться и преступления порочных людей, и заслуги добрых, и таким образом только то избрание может быть совершенно справедливо, которое происходить с общего голоса и суждения всех²⁰». Отсюда видно и то, в чем состояло участие народа при избрании епископа: не в том, что народ избирал сам себе пастыря, по своей воле, но что он присутствовал при избрании, совершаемом на Соборе епископов, свидетельствовал пред ними о достоинстве избираемого лица, высказывал то, что знал о личных качествах и образе жизни его, и изъявлял согласие признать своим пастырем того, кого избирали епископы. Если народ не давал согласия и представлял что-нибудь в осуждение избираемого, то представления народа были исследуемы Собором, и если Собор находил их уважительными, то приступал к избранию другого. Иногда народ сам от себя предлагал Собору известное ему лицо к избранию во епископа²¹. Во всяком же случае дело самого избрания и решение его принадлежало Собору епископов, с областным митрополитом²². Но так как от участия народа в этом деле происходили многие злоупотребления и беспорядки, то Соборы своими правилами более и более ограничивали это участие, и наконец совсем запретили (Лаодик. соб. пр. 12. 13. VII всел. прав. 3)²³.

5. О тех, которых епископы, по каждой епархии, удалили от общения церковнаго, принадлежат ли они к клиру, или к разряду мирян, должно в суждении держаться правила, которым постановлено, чтобы отлученные одними, не были приемлемы другими. Впрочем, да будет исследываемо, не по малодушию ли, или распре, или по какому либо подобному неудовольствию епископа, подпали они отлучению. И так, дабы о сем происходити могло приличное изследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год были соборы; чтобы все вообще епископы области, собравшися во едино, изследовали таковыя недоумения; и таким образом достоверно оказавшиеся несправедливыми против епископа, основательно всеми признаны были недостойными общения, доколе не заблагорассудит собрание епископов произнести о них более снисходительное решение. Соборы же да бывают: един пред четыредесятницею, да по прекращении всякаго неудовольствия, чистый дар приносится Богу; а другий около осенняго времени.

Св. Собор повторяет с некоторыми дополнениями апостольские правила 32 и 37. Мысль этих правил троякая: 1) уничтожить беспорядки и злоупотребления, происходившие от того, что осужденные одними епископами переходили к другим, искали и находили у них оправдание и покровительство, не всегда справедливое; 2) предупредить злоупотребления власти со стороны самих епископов, которых частный суд никейское правило подчиняет общему суду Собора, – а осужденным дает право апелляции от первого к последнему; 3) установить общие порядок церковного суда, так чтобы судные дела с апелляциями не переходили из одной Церкви в другую, но решались окончательно в пределах местной Церкви. Так изъяснил это правило константинопольский I, вселенский II Собор: «областные епископы, – говорит он, – да не простирают своей власти за предметы своея области, и да не смешивают Церквей; при чем явно есть, яко дела каждый области благоучреждати будет Собор тойже области, как определено в Никее» (II всел. Соб. прав. 2). То же правило подтвердили и другие Соборы (антиох. 20). На основании его, поместные Церкви отказывали римским папам в праве требовать к себе перенесения дел из других областей и пересуживать соборные решения. Так напр. Собор африканских отцов (419) на подобное требование папы Целестина отвечал: «умоляем вас, дабы вы впредь не допускали легко до вашего слуха приходящих отселе, и не соизволяли впредь приимати в общение отлученных нами; ибо твоя досточтимость удобно обрящет, яко сие самое определено и никейским Собором. Аще же сие является тако соблюдаемым касательно низших клириков и мирян: кольми паче хощет Собор чтобы сие соблюдаемо было касательно епископов. Итак те, которые в своей епархии отлучены от общения, да не явятся, восприемлемыми в общение твоею святынею, с намерением, и якоже не подобает. Подобно и бесстыдные побеги пресвитеров, и следующих за ними клириков, да отженет святыня твоя, как сие и достойно тебя. Ибо не возбранено сие и для африканския Церкви никаким определением Отцев; да и определения никейского Собора, как клириков низшей степени, так и самых епископов, явным образом обратно отсылают к собственным их митрополитам. Разумно и праведно признал он, что какия бы ни возникли дела, они должны оканчиваемы быть в своих местах²⁴».

6. Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества церквей. Вообще же да будет известно сие: аще кто, без соизволения митрополита, поставлен будет епископом, о таковом великий собор определил, что он не должен быти епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно, и согласно с правилом церковным, но два или три, по собственному любопрению, будут оному прекословити: да превозмогает мнение большаго числа избирающих.

7. Понеже утвердися обыкновение, и древнее предание, чтобы чтити епископа, пребывающаго в Елии: то да имеет он последование чести, с сохранением достоинства, присвоеннаго митрополии.

В никейских правилах в первый раз встречается титло митрополитов²⁵. Так назывались главные иерархи областей, или провинций (ἐπαρχια, provincia), имевшие свои кафедры в столице (μητροπολις, см. антиох. 9). Вообще церковная власть их простиралась на целые области, как это видим из сих самых правил, где Александрийскому иерарху подчиняются Церкви всего Египта, Ливии и Пентаполя, с такою властью, какую Римский имел над западными Церквами. Подобным образом Собор утверждает права Антиохийской кафедры, как главной в Сирии, и других митрополий. Основание такого порядка в иерархическом управлении Церкви положено правилами апостольскими, которые повелевали епископам каждой области, или поместной Церкви, – признавать первенствующего между ними, яко главу и ничего важного без его ведома и согласия не делать (апост. 34). Кафедры Александрийская, Римская, Антиохийская, указанные в никейском правиле, были первенствующими в своих странах, как по древности своей, так и по местной важности, т е. по знатности самых городов, в которых они находились: и никейский Собор, подтверждая начальственные права этих кафедр, основывает свое правило на обычаях, которые уже называет древними.

Что касается до кафедры Иерусалимской²⁶: то Отцы собора, также по уважению древности и святости этого места, воздают епископу его последование чести (ακολουθειαν τῆζ τιμῆς), т. е. почетное преимущество пред другими епископами окружными; но так как Иерусалим, по разорении и унижении язычниками, перестал считаться и столицею Палестины, а место его в порядке гражданского управления заняла Кесария, куда перенесено градоначальство²⁷, то Собор уже не присвояет епископу Иерусалимскому начальствования над окружными Церквами, подобно как Александрийскому или Антиохийскому, а повелевает, чтобы это право неприкосновенно сохранялось в Митрополии окружной, которою была епископия Кесарийская (Mητροπολει σωζομενου τοῦ ὁικειου ἁξιοματος)²⁸. Таким образом Иерусалимский епископ, хотя имел свои преимущества чести пред другими Палестинскими епископами, но только чести, а не власти, и в порядке управления сам был подчинен митрополиту Кесарийскому (см. IV всел. 12).

Как одно из главных преимуществ митрополита, Собор подтверждает ему право поставления епископов, т. е. утверждения в избрании и рукоположения их. Несогласие при избрании повелевается решать большинством голосов, но во всяком случае с согласия местного митрополита, так что, присовокупляет Собор, кто без соизволения митрополита поставлен будет, тот не должен быть и епископом. То же утверждали и другие Соборы. (Антиох. 16, 19. IV всел. 28). Сила этого правила изъясняется из обстоятельств времени, так как среди еретических волнений в IV веке, при избрании епископов много было произвола со стороны избиравших, не только духовных, но и светских властей, много ошибок и беспорядков, а не редко и злономеренности: ибо неправославные епископы, составляя свои, соборы, спешили рукополагать на кафедры своих единомышленников.

8. О именовавших некогда самих себе чистыми, но присоединяющихся к кафолической и апостольской церкви, благоугодно святому и великому собору, да, по возложении на них рук, пребывают они в клире. Прежде же всего надлежит им письменно исповедати, яко прилепятся и последовати будут определениям кафолическия и апостольския церкви, то есть, будут в общении церковном и с двоеженцами, и с падшими во время гонения, для которых и время покаяния уставлено, и срок прощения назначен. Надобно, чтобы они во всем последовали определениям кафолическия церкви. И так где, или в селах, или во градах, все, обретающиеся в клире, окажутся рукоположенными из них одних: да будут в том же чине. Если же там, где есть епископ кафолическия церкви, некоторые из них приступят к церкви: явно есть, яко епископ православныя церкви будет имети епископское достоинство; а именующийся епископом у так называемых чистых, пресвитерскую честь имети будет; разве заблагорассудит местный епископ, чтобы и тот участвовал в чести имени епископа. Если же то ему не угодно будет: то для видимаго сопричисления таковаго к клиру, изобретет для него место или хорепископа, или пресвитера: да не будет двух епископов во граде.

Чистыми (καθαροι) называли сами себя последователи Новата, пресвитера Римской Церкви, который учил, что падших во время гонения, также двоеженцев, как нечистых, не должно допускать в общение Церкви, даже не позволительно принимать от таких людей покаяния²⁹. Эти чистые составляли свое отдельное от православной Церкви общество и имели свою епархию. Хотя они много зла сделали Церкви и сами в себе были далеко не так чисты, как назывались; однако ж Собор никейский дает о них весьма снисходительное правило. При обращении их к православной Церкви, он повелевает требовать от них только письменного отречения от своих мнений и обещания во всем последовать учению и правилам Церкви. Таких, которые в обществе Кафаров были рукоположены на какие-либо церковные степени и составляли их клир, дозволяется, по присоединении к Церкви³⁰, принимать в тех же степенях и сопричислять к клиру православному. Собор даже разрешает им удерживать епископские кафедры, там, где они были поставлены своим обществом, если только в тех местах нет право славных епископов, и весь клир окажется рукоположенным из одних кафаров. Если же епископ православный: он сохраняет свое место и права, а новообращенный из кафаров должен оставаться только в звании епископа, без власти или может занять место хорепископа (викария), или, по усмотрению православного архипастыря, принять место и должность пресвитера, не оставляя своего сана. Во всяком случай, прибавляет Собор, да не будет двух епископов во граде, что было бы противно общим правилам Церкви и вредно для порядка епархиального управления.

Такая снисходительность к новатанам объясняется, как вообще духом кротости и благости св. отцов, ко всем кающимся, так и в особенности тем, что новатане, по суду Церкви, не заблуждали в догматах веры, а только погрешали против закона любви к ближним, и, не понимая истинного духа Церкви Христовой, несправедливою строгостью думали сохранить чистоту ее исключительно только в своем обществе³¹. Отсюда силу соборного правила можно распространить и на другие, подобные Новатову, расколы, т. е. такие общества, в которых не повреждаются православные догматы веры и таинства, а только составляются какие-либо свои частные мнения³². Так изъясняет правило соборное и св. Василий великий. «Раскольниками, говорит он, древние отцы назвали разделившихся в мнениях о некоторых только предметах церковных, и в вопросах, допускающих уврачевание, т. е. в таких мнениях, которые легко исправить. Посему от начала бывшим отцам угодно было крещение еретиков совсем отметать, а крещение раскольников, как еще нечуждых Церкви, принимать. Таким образом даже находящиеся у них в церковных степенях, когда покаются, нередко приемлются в тот же чин. Кафары же суть из числа раскольников.» (Вас. в. 1). Подобными правилами африканская Церковь руководилась в отношении к донатистам (Карф. 57. 68. 80. 112).

9. Аще некоторые без испытания произведены в пресвитеры, или хотя при испытании исповедали свои грехи, но, после их исповедания, противу правила подвиглись человеки, и возложили на них руки: таковых правило не допускает до священнослужения. Ибо кафолическая церковь непременно требует непорочности

Правило, на которое здесь Собор указывает, есть правило апостольское, по которому впавшие в тяжкие грехи не должны быть принимаемы в клир, а обличенные в них уже после рукоположения, извергаются из священного сана (Апост. пр. 25. 61). Собор никейский во 2-м своем правиле уже подтвердил это постановление. Здесь (в прав. 9) он делает определение на тот случай, если бы кто, без надлежащего испытания, с нечистою совестью был произведен во священство, или хотя при испытании открыл свои грехи, но по невниманию, или неуместной снисходительности властей, был рукоположен вопреки правилам Церкви. Может ли такой человек невозбранно сохранить священство? Собор определяет, что ни собственное сознание виновного, ни совершившееся уже над ними рукоположение, ни снисхождение власти, не должно допускать нарушения правил: виновный лишается сана, как неправильно поставленный, как недостойный его по совести. «Ибо православная Церковь, говорит Собор, непременно требует от священнослужителей непорочности, по заповеди апостольской (1Тим. 3:2). Это не значит, что Церковь не допускает прощения во грехах; но от священнослужителя требуется более, чем от мирянина, и грехи, которые в мирянине оскорбляют только совесть и общий нравственный закон, в служителе Церкви омрачают еще священный сан и оскорбляют святость тайн, которым он служит. Прощение греха не возвратит ему достоинства в совершении священнодействий, которое требует не одного мира совести, по и совершенной чистоты и непорочности. Поэтому-то за те же грехи, за которые мирянин подвергается более или менее продолжительному покаянию, священнослужитель, по правилам Церкви, лишается сана. Но, если сам не исповедует греха, а обличен быть не может, по недостатку свидетельств греха? – «властен сам в себе» говорить на этот случай церковное правило (Анкирск. соб. пр. 9. 10): т. е. в таком случае грех оставляется на его совести, и след. вся тяжесть вины уже падает на него одного, и за грех утаенный, и за недостойное священнослужение.

10. Аще которые из падших произведены в клир, по неведению, или со сведением произведших: сие не ослабляет силы правила церковнаго. Ибо таковые, по дознании, извергаются от священнаго чина.

Под именем падших здесь разумеются отпадшие от веры во время гонений. Апостольская правила, равно и другие правила первых веков, не дозволяли терпеть в клире падших священнослужителей, хотя бы и раскаявшихся; по раскаянии они принимались в Церковь уже в звании простых мирян, или хотя оставлялись иногда в духовном сословии, но уже не были допускаемы к священнослужению (Апост. 62. агкир. 1. 2. Петр, александр. 10). По соображению с такими правилами о состоящих в клире, и миряне падшие, конечно, уже не могли быть принимаемы в клир. Но верно случалось, что некоторые из таких мирян получали священное рукоположение, или по неведению о их падении, или по снисхождению и вниманию к искренности их раскаяния; однако ж это, по замечанию Собора, не изменяет силы правил, и поставленные таким образом должны быть исключены из клира. По этому поводу св. Отцы дают уже общее и положительное правило – не производить во священство никого из падших. Притом и самое покаяние, которому падшие должны подвергаться на самое продолжительное время (а по некоторым правилам, и на всю жизнь) препятствует им быть священнослужителями³³.

11. Об отступивших от веры, не по принуждению, или не по причине отъятия имений, или опасности, или чего либо подобнаго, как то случилось в мучительство Ликиниево, собор определил являти милость им, аще и не суть достойны человеколюбия. Которые убо истинно покаются: те три лета проведут между слушающими чтение писаний, яко верные; и седмь лет да припадают в церкви, прося прощения; два же лета будут участвовать с народом в молитвах, кроме причащения святых тайн.

Ликиний, сперва соправитель Галерия в Италии, потом на место его провозглашенный кесарем и императором, сначала казался покровителем Христиан; но скоро, по ненависти к Константину великому, воздвиг на них жестокое гонение. Это было в начале IV века, незадолго до никейского Собора³⁴. Об этом гонении упоминают св. отцы Собора в своем правиле. При возвращении отпадших от Церкви во время гонений, и очищении совести их покаянием, всегда было обращаемо внимание на обстоятельства их падения: было ли причиною того неодолимое насилие гонителей, и они пали невольно, или один только страх мучений и разного рода лишений, или одно малодушие, легкомыслие, слабоверие, и т. п. Сообразно этим степеням падения, определяемы были и степени духовных наказаний, как во времени покаяния, более или менее продолжительном, так и в самых подвигах его, более или менее строгих. Так Собор никейский, имея в виду падших не по принуждению, или каким-либо тяжким лишениям и опасностям, а по одному малодушию, определяет им на 12 лет отлучение от св. тайн. Это время в правиле разделяется так, что три года виновные должны быть допускаемы в Церковь, только для слушания, церковных чтений (слова Божия и поучений), но не быть при всем Богослужении и не иметь участия в молитвах верных; за тем в продолжение семи лет быть при литургии только до времени молитв об оглашенных и кающихся (после чтения Евангелия), которые они должны были выслушивать, припадая на землю, и потом в след за оглашенными выходить из Церкви. Наконец два года могли только присутствовать при всем общественном Богослужении, но еще не приступать к св. тайнам, и таким образом только по исполнении 12 лет, войти в полное общение Церкви. И это св. Собор называет еще милостью, милостью таким людям, которые не суть достойны человеколюбия! Ибо по другим правилам, виновные в малодушном, или непринужденном отпадении, подвергаются отлучению от св. тайн на всю жизнь (Вас. вел. 73). Некоторые другие правила из времен, предшествующих никейскому Собору, как напр, правила Собора анкирского (314) и св. Петра александрийского (304), полагают для падших более снисходительные наказания; но то было во времена жесточайших гонений, и для тех, которые пали среди мучений.

12. Благодатию призванные к исповеданию веры, и первый порыв ревности явившие, и отложившие воинские поясы, но потом, аки псы, на свою блевотину возвратившиеся, так что некоторые и сребро употребляли, и посредством даров достигли возстановления в воинский чин: таковые десять лет да припадают в церкви, прося прощения, по трилетном времени слушания писаний в притворе. Во всех же сих надлежит приимати в разсуждение расположение, и образ покаяния. Ибо которые, со страхом, и слезами, и терпением, и благотворениями, обращение являют делом, а не по наружности: тех, по исполнении определеннаго времени слушания, прилично будет приимати в общение молитв. Даже позволительно епископу и человеколюбнее нечто о них устроити. А которые равнодушно понесли свое грехопадение, и вид вхождения в церковь возмнили для себя довольным ко обращению: те всецело да исполняют время покаяния.

В предыдущем правиле св. Отцы рассуждали вообще о падших по малодушию, во время Ликиниева гонения: здесь (в прав. 12) они указывают на некоторые особенные случаи того времени. Ликиний, между прочим, издал для своего войска указ, которым запрещалось оставаться в военной службе всем, не хотевшим отречься от Христианской веры и поклоняться идолам³⁵. Этот указ заставил истинных Христиан оставить службу³⁶; но некоторые по малодушно, или честолюбию, снова возвратились в ряды Ликиниева войска, и даже деньгами и дарами старались прибрести себе прежние чины. Недостойный Христиан поступок побудил св. Отцов постановить еще более строгое, чем о других падших, правило, по которому виновные подвергались 13-ти летнему открытому покаянию, еще прежде нежели были допущены к участию в молитвах с верными: а в этом одном участии они должны были провести еще несколько лет, не приступая к св. тайнам. Впрочем, присовокупляют св. отцы Собора, епископу позволительно и человеколюбнее нечто о них устроити, т. е., судя по их расположениям сердечным, по образу покаяния и выполнения возложенной епитимьи, епископам предоставлялось изменять степени наказания. Видя напр. чистосердечное раскаяние падших, слезы, терпение в подвигах, добрые дела, епископы могли и сокращать время покаяния, и переводить с одной степени его на другую, менее тяжкую, напр. со степени слушающих только Писания, на степень молящихся с верными, и т. д. В таком духе всегда были излагаемы правила покаяния, и св. Отцы, не связывая буквою их, предоставляли исполнение их благоразумию и опытности самих пастырей Церкви (VI всел. 102. Агкир. 5. 16. Карф. 52, Вас. в. 3. 74. Григ. нисс. 4. 5). Только от равнодушных к своему падению и нерадящих о исправлении Отцы повелевают требовать совершенного исполнения епитимьи, по всей строгости устава (VI всел. 102. Вас. 3).

13. О находящихся же при исходе от жития, да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы отходящий не лишаем был последняго и нужнейшаго напутствия. Если же, быв отчаян в жизни и сподоблен причащения, паки к жизни возвратится: да будет между участвующими в молитве токмо. Вообще всякому отходящему, кто бы ни был, просящему причаститися евхаристии, со испытанием епископа, да преподаются святые дары

Собор имеет в виду собственно тех, которые по правилам отлучены от св. причастия: не лишать и таких, при кончине, св. даров, хотя бы они и не исполнили всего времени покаяния, Собор называет уже древним законом; как и действительно, это было всеобщее и постоянное правило Церкви (Анкирск. 6. 22. Неокес. 2. Вас. 73)³⁷. Св. Отцы только присовокупляют, что если сподобленный св. даров снова к жизни возвратится, то может быть принят только к участию в молитве с верными, но еще не допускается к св. причастию, т. е. должен исполнять прежде возложенное на него правило покаяния. И это также было общим постановлением Церкви (св. Григ, и ее. пр. 5).

14. Относительно оглашенных и отпадших, угодно святому и великому собору, чтобы они три года токмо были между слушающими писания, а потом молились с оглашенными.

Правило говорит о тех, которые, обратившись от язычества ко Христу и уже быв в числе оглашенных, снова отпали от Веры. На Соборе возник о них вопрос: каким образом, при новом обращении к вере, принимать их в Церковь? Св. Собор определил: не прежде допускать их снова в ряд оглашенных, или готовящихся ко св. крещению, как оставив на три года между слушающими. К объяснению сего правила надобно заметить, что новообращенные разделялись на два разряда, – 1) разряд только еще вступивших, в число оглашенных, и 2) уже оканчивающих оглашение и признанных способными к принятию таинства крещения. Первые допускались в Церкви только к слушанию св. Писания и поучений, последние стояли при Литургии до молитв об оглашенных и выходили только по совершении этих молитв, при известном возглашении диакона³⁸. Итак если оглашенные второго, высшего разряда, т. е. уже приготовленные к св. крещению, отпадали от Веры (что легко могло случаться среди гонений на Веру, по нетвердости еще в вере оглашенных), то, по новом обращении, они опять помещаемы были в низшем разряде, между слушающими Писания, и только чрез несколько лет снова могли быть приняты в высший разряд, из которого ниспали. Так определяют св. отцы никейского Собора: впрочем, по снисхождению, они назначают таким только три года для нового слушания, хотя на этой степени другие оглашенные могли гораздо долее оставаться. То же правило на все случаи грехопадения оглашенных дано было Собором неокесарийским (пр. 5).

15. По причине многих смятений и происходящих неустройств, заблагоразсуждено совершенно прекратити обычай, вопреки апостольскому правилу обретшийся в некоторых местах: дабы из града во град не преходил ни епископ, ни пресвитер, ни диакон. Аще же кто, по сем определении святаго и великаго собора, таковое что либо предприимет, или допустит сделать с собою таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно, и перешедший да будет возвращен в церковь, к которой рукоположен во епископа, или пресвитера, или диакона.

16. Аще которые пресвитеры, или диаконы, или вообще к клиру причисленные, опрометчиво и страха Божия пред очами не имея, и церковнаго правила не зная, удалятся от собственной церкви: таковые отнюдь не должны быти приемлемы в другой церкви; и надлежит всякое понуждение противу них употребити, да возвратятся в свои приходы; или, аще останутся упорными, подобает им чуждым быти общения. Такожде, аще кто дерзнет принадлежащаго ведомству другаго восхитити, и в своей церкви рукоположити, без согласия собственнаго епископа, от котораго уклонился причисленный к клиру: недействительно да будет рукоположение.

В обоих правилах подтверждаются правила Апостольские (14–16). В первом правиле епископам, и вообще всем священнослужителям, запрещается переходить самовольно с одного места службы на другое, как напр. из города в город. Последнее в особенности епископам запрещает принимать чужих клириков и давать им в своих епархиях места, или производить на высшие степени служения. В противном случае всякое самовольное распоряжение объявляется недействительным, приходящие в чужие епархии священнослужители возвращаются на свои места, а упорные лишаются церковного общения. Св. Собор замечает, что несмотря на запрещение апостольских правил, такие случаи повторялись и даже обратились в обычай, а отсюда происходило в Церкви много беспорядков. Те же правила весьма часто повторяются на других Соборах (II всел. 2. IV всел. 5. 10. 20. VI. Всел. 18. Антиох. 3. 13. Сардик. 1–3. 15. Карф. 59. 65 и пр.)³⁹. Но само собою разумеется, что эти правила не препятствуют перемещению священнослужителей и епископов, по требованию нужд и обстоятельств, по распоряжениям высшей власти.

17. Поскольку многие причисленные к клиру, любостяжанию и лихоимству последуя, забыли Божественное писание, глаголющее: сребра своего не даде в лихву: и, давая в долг, требуют сотых: судил святый и великий Собор, чтобы, аще кто, после сего определения, обрящется взимающим рост с даннаго в заем, или иной оборот дающий делу сему, или половиннаго роста требующий, или нечто иное вымысяющий, ради постыдной корысти, таковый и был извергаем из клира, и чужд духовнаго сословия.

Древние римские законы позволяли заимодавцам брать с должников рост, который обыкновенно состоял из двенадцати процентов на сто в год, или сотой части всей данной в заем суммы (εκατς, centesima) на каждый месяц⁴⁰. Был еще рост половинный (ής, sesquialter), состоявший сверх целой заемной суммы, еще в прибавлении половины ее⁴¹. О том и другом росте упоминается в правиле никейском. Собор, последуя апостольскому правилу (44), запрещает духовным лицам брать такой рост с своих должников, и вообще делать какие-либо денежные обороты, из корысти, потому что подобного рода занятия увлекают людей любостяжательных в такие страсти и дела, которые вовсе не свойственны духовному званию. Но, верно, обычаи, усиленные послаблением гражданских законов, слишком крепко еще держались и заражали духовенство: ибо правила против лихоимства повторены для духовных еще многими другими Соборами (VI всел. 10. лаодик. 4. карф. 21 и пр.)⁴².

18. Дошло до святаго и великого Собора, что в некоторых местах и градах диаконы преподают пресвитерам евхаристию, тогда как ни правилом, ни обычаем не предано, чтобы не имеющее власти приносити, преподавали приносящим тело Христово. Также и то соделалось известным, что некоторые из диаконов, даже прежде епископов, евхаристии прикасаются. Сие все да пресечется: и диаконы да пребывают в своей мере, зная, что они суть служители епископа и низшие пресвитеров. Да приемлют они евхаристию по порядку после пресвитеров, преподаваемую им епископом, или пресвитером. Ни ниже сидети посреде пресвитеров позволено диаконам. Ибо то бывает не по правилу, и не в порядке. Аще же кто, и после сего определения, не хощет послушен быти: да прекратится его диаконство.

В первые века диаконам дозволялось, в отсутствие пресвитеров, подавать святое причастие мирянам, также носить его к небывшим во храме, при Богослужении⁴³. Отсюда вероятно мало по малу дошло и до того, что по невежеству и продерзости диаконов, по невниманию и нерадению самих пресвитеров, первые начали преподавать св. дары последним. Епископы также, по неточному разумению церковного порядка, дозволяли диаконам прежде себя касаться св. тайн. Все это, противное правилам и преданиям Церкви, св. отцы никейского Собора заметили и запретили. Но ниже сидети, присовокупляют они, посредь пресвитеров позволено диаконам: т. е. сидеть на сопрестолии пресвитеров во время священнослужения⁴⁴. Те же правила на других соборах (VI всел. 7. Лаодик. 20).

19. О бывших павлианами, но потом прибегнувших к кафолической Церкви, постановляется определение, чтобы они все вообще крестимы были. Аще же которые в прежнее время к клиру принадлежали: таковые, явясь беспорочными и неукоризненными, по перекрещении, да будут рукоположены епископом кафолическия Церкви. Аще же испытание обрящет их неспособными к священству: надлежит им изверженным бытииз священнаго чина. Подобно и в отношении к диаконам, и ко всем вообще причисленным к клиру, тот же образ действования да соблюдается. О диакониссах же мы упомянули о тех, которыя по одеянию за таковых приемлются. Ибо впрочем оне никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно счисляемы быти с мирянами.

Павлиане – последоавтели Павла самосатского (III в.), который не признавал воплощения Бога-Слова, отвергал троичность лиц Божества, почитал И. Христа простым человеком, и т. д.⁴⁵. Таким образом павлиане повреждали самые основные догматы православной веры и уже не могли иметь у себя правильного крещения, которое совершается только во имя трех лиц Божества. По этой причине св. отцы никейского Собора определяют принимать обращающихся к Церкви павлиан, как язычников, и крестить их⁴⁶. Равным образом тех, которые у них к клиру принадлежали, или которые, может быть без перекрещевания, приняты были в клир православный, Собор запрещает признавать в церковных степенях, если не будут снова окрещены и по испытании жизни не окажутся беспорочными. При этом св. Отцы упоминают о диакониссах. Известно, что в первые века многие девы и вдовы давали обет всегдашнего безбрачия, и посвящали себя на служение Богу в посте, молитве и служении при Церкви. По исполнении 40 – 60 лет, достойнейшие из них получали рукоположение во диакониссы, и сопричислялись к клиру; а до того времени они оставались только под надзором и покровительством Церкви и исполняли свои личный обет, сначала в обыкновенной мирской одежде, и даже иногда оставаясь в своих домах, а потом получали особенное одеяние и уже отделялись от мирян (IV всел. 15. VI. всел. 14. Вас. в. 23)⁴⁷. Вероятно многие из лиц женского пола, по обращении к Церкви от павликанской ереси, также приносили обет девства и были причислены к клиру, с именами диаконисс, хотя еще не получали рукоположения. Но Собор никейский замечает, что такие должны быть считаемы на ряду с мирянами, и потому подлежат общим с ними правилам; а рукоположенные – тем же правилам, как и другие лица, составляющая клир церковный.

20. Поскольку суть некоторые, преклоняющие колена в день Господень, и во дни Пятидесятницы: то, дабы во всех епархиях все одинаково соблюдаемо было, угодно святому Собору, да стояще приносят молитвы Богу.

Это правило от первых веков соблюдалось во всей Христ. Церкви, и св. Собор замечает только о некоторых, поступавших вопреки обычаю. О нем свидетельствуют во 2-м веке: Тертуллиан⁴⁸, Иустин⁴⁹; в 3-м веке св. Петр александрийский, (пр. 15); в IV св. Василий в. (прав. 91), Иероним бл.⁵⁰, cв. Амвросий⁵¹, бл. Епифаний⁵²; в V св. Августин⁵³; в VII всел. VI Собор (пр. 90) и пр. Василий в. так рассуждает об этом обычае: «стоя молитвы творим во едину от суббот, но причину сего не все знаем. Ибо не токмо, яко совоскресшие Христу и долженствующие искати горняго, стоянием во время молитв, в день воскресения, напоминаем себе о благодати, нам дарованной, но и потому сие творим, яко день сей мнится быти неким образом чаемаго века. Почему яко начало дней, и у Моисея наречен он не первым, но единым: и бысть, глаголет, вечерь, и бысть утро, день един, аки бы един и тот же день, многократно круговращался. Итак, единый, который есть купно и осмый, означает оный существенно единый и истинный осмый день, о котором и Псалмопевец упоминает в некоторых надписаниях псалмов, назнаменует собою по сем веке грядущее состояние, день непрестающий, невечерний, безпреемственный, нескончаемый оный и нестареющий век. Итак основательно Церковь научает питомцев своих бывающия в оный день молитвы в стоянии совершати дабы, при частом напоминании о нескончаемой жизни, мы не оставляли в небрежении напутствия к оному преставлению. Но и вся пятьдесятница есть напоминание воскресения, ожидаемаго в будущем веке. Ибо единый оный и первый день, будучи седмикратно уседмеричен, составляет седмь недель святыя пятьдесятницы. Пятьдесятница, начинаясь первым днем седмицы, им же и оканчивается. Пятьдесят крат обращаясь чрез подобные промежуточные дни, сим подобием подражает веку, как бы в круговом движении начинаясь от тех же знаков, на тех же и оканчиваясь. Церковные уставы научают нас предпочитати в сии дни прямое положение тела во время молитвы, ясным напоминанием как бы преселяя мысль нашу от настоящаго в будущее. При всяком же коленопреклонении и востании, мы действием показуем и то, яко грехом низпали на землю, и то, яко человеколюбием Создавшего нас, паки воззваны на небо.» (Вас. 91)⁵⁴.