Ближневосточное Православие под османским владычеством. Первые три столетия 1516–1831

«Также и община наша и епископы наши и цари

наши и весь наш народ, разделенный на четыре

стороны света – греки, русские, грузины, валахи,

сербы, молдаване, тюрки, арабы и другие – от времен

святых апостолов и божественных отцов семи

Вселенских соборов признают одну веру и одно исповедание

и одну церковь и одно крещение... И все наши народы

согласны в четырех краях вселенной единым словом

и единым делом... И мы не принимали исповедание и

святое предание, которое в руках наших, от людей

неизвестных, как другие иноземные общины... Но мы

молимся со святыми апостолами и 318 отцами

[Никейского собора], их знамения сияют и чудеса от них

явственны. И как можно нам изменить предание

подобных святых отцов и последовать за людьми

незнаемыми, не имеющими иного ремесла, кроме

наблюдения звезд и изучения небесного свода?»

Ответ митрополита Анастасия ибн-Муджаллы папе

римскому на предложение антиохийским христианам

принять григорианский календарь, конец 1580-х годов.

Содержание

Введение

Глава I. Исторический контекст. Православный восток под мусульманским владычеством в VI–XV веках Арабские завоевания. Христиане в халифате Гаснущая инерция византийской культуры (VII–VIII века) Первые Омейяды: «Византия после Византии» Поздние Омейяды: пресс тяжелеет Культура мелькитов Аббасидская революция Первый кризис Христианского Востока Темные века. Рождение новых этносов (IX–XI века) Арабизация Гонения «Византийская реконкиста» Христиане и Фатимиды Византийская Антиохия Первый Крестовый поход Изгнание патриархов Иерусалимское королевство Антиохийское княжество Междувластие (1187–1250) Монголы и мамлюки Столетие гонений Второй кризис Христианского Востока Ближневосточное монашество мамлюкской эпохи Мелькиты и Византия Тень Запада Промежуточный эпилог Глава II. Политический контекст. Османское государство и православная церковь Османы и Православие: диалог начинается Система миллетов Золотой век империи Джелялийская смута. Эпопея Фахраддина Маана Сепаратисты XVIII века Греческое восстание. Империя на пороге реформ Глава III. География и демография Климат и природа Историческая демография: критика источников Два мегаполиса: христианский демографический взрыв Горный Ливан: христианская резервация Плато Каламун: исчезающая резервация Бекаа и Центральная Сирия Северо-западное побережье Окраины Антиохийского патриархата: север и юг Административная структура Антиохийской церкви Святой град Вифлеем и округа: главный христианский анклав Палестины Заиорданье: натиск Пустыни Галилея Христианские общины побережья: взлеты и падения Епархии Иерусалимской церкви Демографическая динамика и внутренние миграции Глава IV. Пастыри и паства Социальная структура ближневосточного православия Сила слабых: родовые связи Христианская региональная элита Уровень жизни Церковная экономика Палестина: греки vs арабы Сербские монахи в Палестине Численность обитателей лавры св. Саввы и Архангельского монастыря в XVI – начале XVII веков Грузинское присутствие в Святой Земле Святогробцы: взгляд изнутри Антиохийское духовенство Епархиальные архиереи и региональные центры силы Поместные соборы Борьба региональных элит за лидерство Глава V. Монастыри и монашество Вехи истории ближневосточного монашества Монастыри Иерусалима: вырождение? Монастыри Иерусалима: сколько их было? Лавра св. Саввы Крестный монастырь Прочие палестинские обители: хроника агонии Святогробское братство: структура и устав Моральный Облик Святогробцев Кадровые резервы и центры силы в Братстве Сирийские монастыри: источники Сайданайская обитель Другие обители Внутренней Сирии Дейр аль-Баламанд Горные монастыри над Бейрутом Триполийская группа Хаматура Рас Баальбек и монастырь св. Георгия Хумейр Прочие горные монастыри Монастыри Антиохийского патриархата: ритмы развития Сирийское монашество как социальная группа Глава VI. Государство в государстве. Внутри имперские связи православного востока Маршруты паломничества Богомольцы у палестинских святынь Румынские земли и Православный Восток Общевосточные соборы Взаимоотношения поместных церквей Греки vs арабы в Антиохийской церкви XVI–XVII вв. Греческая ксенократия в Дамаске Глава VII. Святые места Христианские общины у мест поклонения Истоки конфликта: кто виноват? XVI век Феофан и Паисий: греческий прорыв Взлет и падение Досифея Нотары XVIII век: маятник качается Пожар храма Гроба Господня Попытка осмысления Глава VIII. Внешние связи Север-Юг: контакты завязываются Миссия Василия Познякова Ближневосточная политика Федора Иоанновича Годунов и Смута Эпоха Феофана Звездный час патриарха Паисия Путешествие Макария Тучи сгущаются Дело Никона: Лигарид и Нектарий Второе путешествие Макария Эра Досифея Грузинский вектор Антиохийская активизация начала XVIII века Украина и Православный Восток Хрисанф: мир меняется Анабиоз XVIII столетия Парфений, непонятый союзник Просители подаяния Грузия и православный Левант в XVIII веке Вместо эпилога Глава IX. Католическая уния Католическое присутствие в Леванте Антиохийская церковь и Ватикан: хроника контактов XVII век: Объятия сжимаются Точка возврата пройдена Раскол Халебский эпицентр Битва за Халеб: финал Мелькитская униатская церковь Бейрутский эпицентр Последний бой Почему побеждала уния? Униатская идентичность Глава X. Культура православного Востока. Общий контекст Общий контекст Архитектура Изобразительное искусство Греческая литература в Палестине XVI – середины XVII в. Досифей Нотара XVIII век Плеяда историков Библиотеки Святой земли Православная Палестина: маргинальные субкультуры Православные арабы XVI века: Проторенессанс? Закат арамейской письменности Мелькитский Ренессанс Макарий аз-За‘им Павел Алеппский Культурная среда эпохи XVIII век. Православие vs уния: Узел завязывается Конкуренция систем образования Дуэль богословов Дуэль летописцев Дуэль типографий Подведение итогов Заключение Приложения Годы правления восточных патриархов и османских султанов XVI – начало XIX века Глоссарий Библиография  

 

Мир ближневосточного христианства почти забыт современным обществом. А между тем Христианский Восток – это часть той же Византийской цивилизации, к которой принадлежим и мы. Судьбы сиро-палестинского православия и России не раз тесно переплетались, в том числе и в те века, которым посвящена эта книга. Ближневосточное христианство, со времен Крестовых походов пребывавшее в упадке и оцепенении, в османскую эпоху пережило неожиданный расцвет – демографический взрыв, культурный подъем, активизацию внешнеполитических контактов. Книга рассматривает жизнь Православного Леванта XVI – нач. XIX века в самых разных ракурсах и пытается понять те силы и закономерности, которые определяли его развитие.

Введение

На протяжении последних двух десятилетий в культурный кругозор общества все более возвращается забытый мир Христианского Востока – целое созвездие ярких и почти исчезнувших ныне культур христианских народов Передней Азии и Северо-Восточной Африки.¹

Важное место в ряду этих сообществ занимают православные арабы сиро-палестинского региона, потомки древнего арамейского населения Ближнего Востока, сохранившие свою особую культуру и идентичность, несмотря на пребывание на протяжении почти полутора тысяч лет в доминирующем мусульманском окружении. Судьбы православия в Сирии и Палестине – от арабского завоевания VII века вплоть до настоящего времени – во многом еще остаются белым пятном в отечественной историографии.² В то же время именно российскую науку, столь много сделавшую в прошлом для изучения Христианского Востока, и ныне, как кажется, должна была бы в первую очередь интересовать история арабского православия, поскольку Россия и православные общины Леванта восходят к одной – Византийской, или Восточно-христианской цивилизации и судьбы наш их народов на протяжении столетий не раз тесно переплетались – и в XVII и в XIX вв.

Ученых, обращавшихся к истории Христианского Востока, всегда привлекали ранние ее этапы, первые шаги христианской проповеди в Сирии и Иране, подвижники и мученики, книжники и богословы времен поздней Римской империи или Вселенских соборов, расцвет ближневосточного христианства в эпоху арабского халифата. Куда меньше написано о Позднем Средневековье и Раннем Новом времени, которое воспринимается многими исследователями как период глубочайшего упадка христианских народов Востока. Тем интереснее обращаться к таким «темным векам»: они таят в себе самые неожиданные открытия. Годы упадка и вырождения того или иного народа достойны изучения не меньше, чем время его расцвета. Для правильного понимания истории любой цивилизации следует в равной мере знать все этапы ее жизненного пути. Кроме того, в первые века османского владычества ближневосточные православные христиане отнюдь не прозябали на обочине истории. Напротив, они пережили явственный культурный и, с оговорками, демографический и политический подъем, достойный самого пристального изучения.

История арабского православия – это, конечно, не только и не столько хроника церковной жизни и не богословские трактаты, оставленные учеными монахами. История каждой из ближневосточных церквей – это на 90% история того народа, который она объединяет. В условиях, когда православные общины Леванта не имели своей государственности и аристократии, церковь взяла на себя роль культурного, общественно-политического и, отчасти, экономического средоточия жизни арабов-христиан. Тем самым, история православной церкви в Большой Сирии³ далеко выходит за рамки чисто религиозных событий и вбирает в себя элементы культурологии, геополитики, исторической этнографии, дипломатии, социологии, динамику военно-политических столкновений и перипетии межэтнических контактов, иными словами, весь жизненный путь арабо-христианского субэтноса.

В настоящей работе автор стремился дать максимально полную картину самых разных сторон жизни ближневосточного православия в османскую эпоху, обрисовать его демографические показатели, этно-социальные структуры и процессы, проходившие в его среде, в частности характер греко-арабских отношений в ближневосточных церквях, показать взаимодействие православных Сирии и Палестины со своими единоверцами внутри и вне Османской империи, сосуществование с иными христианскими исповеданиями и османской властью. Особое внимание уделено теме раскола ближневосточного православия в XVIII веке и выделения из Антиохийского патриархата Мелькитской униатской церкви. В работе рассмотрены также основные линии развития материальной и духовной культуры Православного Востока.

Следует оговориться, что, употребляя термины «Православный Восток» и «ближневосточное православие», мы имеем в виду, в географическом смысле, Египет, Большую Сирию и Восточную Анатолию, то есть территории Иерусалимского, Антиохийского и Александрийского патриархатов. В то же время основное внимание в монографии уделено первым двум из названных поместных церквей. Из рассмотрения исключен Александрийский патриархат ввиду того, что местная православная церковь находилась в полном упадке и насчитывала едва ли несколько тысяч прихожан, половину из которых составляли приезжие греки. Лишь в отдельных случаях мы упоминаем Синайский монастырь св. Екатерины, чья история в османскую эпоху относится едва ли не больше к неоэллинистике, чем к востоковедению.

Четырехсотлетний период османского владычества на Арабском Востоке (1516–1918) зримо разделяется на две части. Первую составляют XVI–XVIII века, эпоха возвышения Блистательной Порты, апогея османского могущества и начала его упадка, когда империя, еще оставаясь независимым государством, строила отношения со своими этно-конфессиональными меньшинствами, исходя из собственных представлений и интересов. Сам же Христианский Восток, хотя и испытывал определенные влияния, исходившие со стороны Западной Европы, в целом сохранял традиционный жизненный уклад и развивался под воздействием внутренних (точнее, внутри имперских) импульсов. Второй период – XIX – начало XX века, время кардинальных реформ во всех областях жизни Османской Турции, в том числе в сфере межконфессиональных отношений, которые стали во многом определяться европейской дипломатией, то есть приобрели совсем иную природу. Западное и российское влияние на Ближнем Востоке обрело более мощный характер и способствовало радикальной трансформации христианских общин региона, распространению в их среде секулярных и националистических воззрений, формированию новых моделей идентичности. Границей между этими эпохами для Леванта является, несомненно, 1831 год, ознаменовавшийся египетским вторжением в Сирию. Настоящая работа посвящена первому из данных периодов, временному отрезку 1516–1831 годов.

Османская эпоха в истории ближневосточного православия достаточно хорошо отражена в источниках. Ряд летописей был создан в среде греческого клира Иерусалимского патриархата, а также арабских книжников Антиохийской церкви. Историографическая традиция палестинских греков, восходящая к трудам патриарха Досифея (1669–1707 гг.),⁴ была продолжена в XVIII веке сочинениями патриархов Хрисанфа (1707–1731 гг.) и Парфения (1737–1766 гг.), а в начале XIX века пережила настоящий расцвет, связанный с именами Максима Симского († после 1810 г.), Прокопия Назианзина (1776–1822), Неофита Кипрского († после 1844 г.) и др. Летописание православных арабов было воссоздано в XVII веке усилиями антиохийского патриарха Макария (1647–1672 гг.) и его сына архидиакона Павла Алеппского (1627–1669). В следующем столетии летописную традицию продолжили дамасский священник Михаил Брейк († после 1781 г.) и ряд анонимных авторов, чьи сочинения вошли в состав компилятивной Бейрутской летописи Абдаллаха Трада (1824 г.)⁵ Сюда же следует добавить географическую литературу арабов-христиан, описания путешествий и чужих стран. Центральное место среди трудов этого рода принадлежит, бесспорно, грандиозному сочинению Павла Алеппского «Путешествие Макария» о поездке в Россию в середине XVII века антиохийского патриарха.

Наряду с православными летописями немалое значение имеют исторические сочинения арабов-униатов: анонимная хроника 1782–1840 гг. «История событий в Сирии и Ливане», летописи халебца Ни‘мы ибн аль-хури Тумы (середина XVIII века) и ливанского монаха Ханании аль-Мунайира (1756 – после 1830).

Сохранился значительный объем различных официальных документов восточных патриархов, прежде всего их переписка с главами других поместных церквей и иностранных государств. Часть этих материалов в разное время была опубликована. Наряду с ними в работе были задействованы неизданные документы из фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) и др. Автор обращался также к арабо-христианским рукописям из собраний Института восточных рукописей РАН и Российской Национальной библиотеки (Санкт-Петербург). Особый интерес в контексте исследуемой проблематики представляют колофоны арабских рукописных книг XVI – начала XIX в., оставленные переписчиками, владельцами и читателями на полях манускриптов. Эти записи, как правило, приводятся в каталогах различных рукописных собраний, которые также были использованы в настоящей работе.

В XVI–XVIII вв. Ближний Восток посетил целый ряд паломников, путешественников и ученых, оставивших разные по объему и ценности описания своих странствий, где содержится информация по этно-конфессиональной ситуации, топографии и экономике региона. Из произведений отечественных авторов первоочередного упоминания заслуживают тексты Василия Познякова (1559–1560 гг.), Арсения Суханова (1651–1652 гг.), Ивана Лукьянова (1701 г.), Василия Григоровича-Барского (1720-е гг.), Мелетия (1794 г.), Порфирия Успенского (1840-е гг.). Среди сочинений европейских путешественников наиболее информативными представляются записки польского аристократа Николая Радзивила (1583 г.), английского коммерсанта Генри Маундрела (1697 г.), французского академика Константэна-Франсуа Шасбёфа, писавшего под псевдонимом Вольней (1783–1784 гг.).

Автор приносит огромную благодарность всем тем, кто своими советами и пожеланиями способствовал созданию этой книги. В первую очередь это относится к директору ИСАА МГУ М.С. Мейеру, которому автор глубоко признателен за его многолетнюю поддержку и внимание и неоценимую помощь в работе над монографией. Особые слова благодарности хочется высказать Ф.М. Ацамба, проявлявшей неизменный интерес к научным изысканиям автора и обогатившей их множеством ценных замечаний. На промежуточных этапах работы над монографией много важных советов и наблюдений было высказано Т.А. Коняшкиной и Т.Ю. Кобищановым, что позволило существенно скорректировать и дополнить ряд сюжетов, затронутых в исследовании. Автор равным образом благодарен Л.О. Башелеишвили, В.В. Орлову, Д.Р. Жантиеву, Г.Г. Косачу, Д.А. Морозову, Ю.Н. Емельянову, С.А. Французову за критические замечания и содействие в ознакомлении с рядом источников. В работе над отдельными темами монографии, находящимися на стыке востоковедения и византинистики (неоэллинистики) или славистики, автор пользовался бескорыстной помощью и содействием специалистов в указанных областях Б.Л. Фонкича и В.Г. Ченцовой, а также П.В. Кузенкова, Т.А. Опариной. В высшей степени плодотворным было сотрудничество с зарубежными коллегами, и в первую очередь многолетнее общение с ведущим европейским специалистом по истории православных арабов османской эпохи Карстеном-Михаэлем Валбинером, а также с Хилари Килпатрик, Иоаной Феодоров, Суад Слим, Херманом Тойле, Амноном Коэном, Николаем Сериковым. Автор также приносит благодарность за неизменное доброжелательное внимание сотрудникам библиотек и архивов Москвы и Санкт-Петербурга и всем, кто принимал участие в редакционно-издательской работе при подготовке монографии к печати. Эта работа никогда бы не увидела свет без каждодневной поддержки и внимания моих родителей Галины Тихоновны и Александра Ивановича Панченко. И, наконец, хотелось бы выразить особую признательность моему учителю С.А. Кириллиной, ибо благодаря ее энергии, помощи, наставническому труду стало возможным не только появление этой монографии, но и само становление автора как ученого-историка.