Часть II. Эпиграфические памятники

IV век – время определенного кризиса в херсонской эпиграфике. Число надписей, по сравнению с III веком, резко сокращается. Другой проблемой здесь является сложность отнесения к этому периоду недатированных надписей. Точных палеографических критериев для этого не существует. Кроме того, не все надписи были отнесены к этому периоду верно. Так, наша аутопсия показала, что на камне не читается имя императора Гонория,⁶⁴ и данный памятник относится, судя по шрифту, к более раннему времени. И все равно, в этом небольшом материале отыскиваются несколько крупиц, способных помочь нам в исследовании херсонского христианства IV столетия.

Носитель: плита (?). Мат.: мрамор. Сост. пам.: обожжен, слева стесан, справа обколот, в левой части лицевой стороны сделан паз.

Место находки: Херсонес, северо-восток, во вторичном использовании. Обст. находки: 1882 г., раскопки К. Е. Гиммельмана. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 3353. Выс.: max. 17. Шир.: max. 10. Толщ.: 6.

Датировка текста: 350–355 гг. (?) Источник датировки: указание надписи. Шрифт: буквы слабо апицированы; альфа с ломаной перекладиной, бета без перемычки посередине, ро с горизонтальной верхней частью; лигатура омикрон-ипсилон (?).

Публ.: IOSPE I 229 (IOSPE I² 496).

Выс. букв: 1,7–2,7.

Ἐπὶ βασιλείας (resp. ὑπατείας) ?] Φλαβίουh6

Ἰουλίου Κωνσ]ταντίọ[υh6

ὁ δεῖνα ἑ]αυτῷh6

τοῦτο τὸ ? ...] μημόριν

...]ΗΘẠ[..

Крит. апп.: С. 1: Ἐπὶ βασιλείας (vel ὑπατείας)] Vin; С. 2: Κωνσ]ταντίν[ου Lat; С. 3: ...] αὐτῷ Lat; C. 4: τοῦτο τὸ Vin.

В царствование (или: консульство) Флавия Юлия Констанция такой-то себе этот (?) … памятник ...

Как показывает vacat в конце строки 1, камень оказался обломан лишь слева, поэтому длина строк легко восстанавливается по строке 2. Смущавшая Латышева титулатура Константина Великого основана на ошибочном чтении конца строки 2: после йоты следует слишком большой для ню пробел, в то время как на самом деле, читаются следы диагональной гасты, которые не могут быть ничем иным, как остатками ипсилона, или лигатуры ипсилон-омикрон, известной в IV веке.⁶⁵ Таким образом, на камне видны остатки имени не Константина, а Констанция. Слово в строке 3 не может быть продолжением имени из строк 1–2, так как оно стоит в дательном падеже. Строка 5, видимо, содержала глагол в aor. pass. Тогда строки 1–2 остается толковать лишь как датировку – «[В царствование (или: в консульство)] Флавия Юлия Констанция». Эту датировку поддерживает и палеография памятника, демонстрирующая позднеримские формы беты и фи.

Констанций II владел Востоком империи с 337 года, но поскольку имена его соправителей: Константина II и Константа, с одной стороны, и Юлиана, с другой, отсутствуют, то вероятней, что надпись выполнена в 350–355 годах. Надпись времен Констанция II можно было бы считать и языческой, но слово «меморий» из строки 4 типично именно для христианских надгробий.⁶⁶ Впрочем, оно встречается и в иудейских надгробиях,⁶⁷ но в данном случае никаких следов еврейской принадлежности надписи нет. Наконец, данное слово может обозначать также мартирии, то есть храмы в честь мучеников,⁶⁸ однако наша реконструкция «самому себе» это исключает.

Итак, вполне вероятно, что христианство эпиграфически фиксируется в Херсоне уже в середине IV века.

Носитель: прямоугольный столб. Мат.: мрамор. Сост. пам.: снизу и слева обрублен, поверхность сильно повреждена.

Место находки: Херсонес, средневековая стена около Карантинной бухты, недалеко от башни XXII. Обст. находки: 1905 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 35263. Выс.: 118. Шир.: 60. Толщ.: 48.

Датировка текста: 371–375 гг. Источник датировки: указание надписи. Шрифт: буквы вытянутые, bouletée; A с ломаной перекладиной, F курсивное, G с выгибом внизу, L заходит ниже строки, R с отставленной ножкой.

Публ.: Ростовцев М. И. Новые латинские надписи из Херсонеса. ИАК, 23, 1907. С. 5. № 2; IOSPE I² 449; Соломоник Э. И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. М., 1983. С. 28–30. № 3; Zuckermann C. The Early Byzantine Strongholds in Eastern Pontus. Travaux et Memoires, 11, 1991. P. 527–553.

Выс. букв: 4,8–5,4.

salvis d(ominis) n(ostris) tribus imperato]ribus [...

... et glorio]sissimis princip[i]-

bus Valentini]ano victoriosi[s]-

simo domino et Va]lente {m} fratre [{m}

Valentiniani omnia] maximi et Grati[a-

no filio Valentinia]n(i) nepoti Valentis

perpetuis Augustis] Dom(itius) [M]odestus vir {i}

clarissimus praef]ectus pretorio

et ... Iulius (?)] vi[r] clar(i)ssimus co-

mes et magister n]um ini magistatiqui

eorum devoti administ]rante disponenti

...]m decemprimo

... ...]..orum seu bal-

listariorum ...]m v(iro) p(erfectissimo) patre novi

[...]

Крит. апп.: С. 1–2: [nob]i[lissimis] RostLat; С. 9: Iulius (?) Vin; С. 13: [Constanti]norum RostLat, praeposito ...]norum Sol, devotissimorum mecha]n[ic]orum Zuck; С. 13: se[n(iorum)] RostLatSol; C. 14: curante] {m} RostLatSol, iunioru]m vel Dafnensiu]m Zuck.

При здравствующих государях наших … и славнейших прицепсах Валентиниане, победоноснейшем государе, и Валенте, брате Валентиниана, во всем величайшего, и Грациане, сыне Валентиниана, внуке Валента, вечных августах, Домиций Модест, муж сиятельнейший, префект претория, и …, муж сиятельнейший, комит и магистр, преданные императорскому гению и их величию, под начальством и руководством … децемприма препозита … или баллистрариев … мужа совершеннейшего, отца нового …

По упоминаниям императоров и префекта претория Домиция Модеста надпись традиционно датируется 369–375 годов. Однако эту датировку, на наш взгляд, можно уточнить. Следующий за префектом претория комит – конечно, никакой не жрец императорского культа, как считала Соломоник, а явно comes rei militaris. Но для периода 369–375 годов на Востоке известен лишь один такой комит – это Юлий, который в 365 был арестован в должности комита Фракии, а в 371–378 стал comes et magister equitum et peditum pro Oriente (что согласуется с восстановлением Ростовцева).⁶⁹ Таким образом, если в данной надписи упоминается именно Юлий (который по своему опыту комита Фракии должен был быть знаком с Херсоном), то она датируется 371–375 годами.

Выше было указано, что даже «краткая» хронология правления св. Еферия оставляет возможность его начала при Валенте. В этом случае можно было бы связать упомянутую в Житии посылку воинов в помощь епископу с баллистариями надписи Валента, и отнести ее к 371–375 годам. Однако это предположение, выдвинутое Цукерманом, следует согласовать с данными Константина Багрянородного (De administrando imperio 53), который относит оформление отряда баллистрариев в Херсоне в составе римской армии ко времени Константина Великого.

Парижский исследователь выдвигает два аргумента против достоверности сведений своего тезки: смешение в его тексте баллистр с хейроболистрами и самостоятельные боевые действия херсонских баллистрариев. На главный же аргумент в пользу достоверности – заимствование из локальной хроники V века, выводимое из датировки всех событий по местным «венценосцам и протевонам», он отвечает следующим образом: так датируются события не только исторические, но и легендарные.

Начнем с последнего аргумента. Принцип погодной датировки для хроники основополагающий вне зависимости от того, насколько историчен или легендарен ее материал. Кроме того, Порфирогенит мог эксцерпировать не хронику, а составленную на ее основе историю. В любом случае, контраргумент Цукермана не дает ответа на вопрос о том, кому, кроме локального автора, могла прийти в голову мысль датировать события по херсонским магистратам, явно не Константину VII, который не замечен в выдумке целых генеалогий. В пользу правдивости багрянородного писателя говорит и тот факт, что еще в конце V века херсоняне датировали надписи по своей локальной эре, возникшей еще до Рождества Христова.⁷⁰

Что касается хейроболистр, то термин этот не просто редкий для греческой литературы, а уникальный. В основе его, конечно, лежит латинская manuballista,⁷¹ разновидность арбалета, однако отсутствие других свидетельств не позволяет доказать, что это слово не изменило своего значения. Напротив, Константин VII как раз уравнивает его в значении с баллистрами, и думается, для него было бы странно помещать арбалеты на телеги. Следовательно, это уникальное слово либо для Порфирогенета, либо для его источника уже не имело значения арбалета, а равнялось более распространенному термину баллистра. В том, что первоначально речь шла именно о баллистрах, не оставляют сомнения херсонские надписи времен Валента (см. выше) и Зинона.⁷² Кроме того, корректный термин «баллистры» сохраняется во вставленном в рассказ указе Константина Великого, который цитируется дословно по херсонской надписи. Поэтому, вероятней всего, что хейроболистры (в искаженной, заметим форме – вместо хейробаллистры) в повествовательной части поставил не Константин Багрянородный или промежуточный редактор, а сам автор херсонской хроники, который не слишком хорошо разбирался в военной терминологии.

Довод о несамостоятельной функции баллистрариев выглядит еще менее убедительным. В тексте Порфирогенита их действия описываются дважды (при Диоклетиане и при Константине Великом), и в первом случае они явно взаимодействуют с основным войском, а во втором ничего не сказано о том, что они воевали в одиночку, ибо упоминается выступление не баллистрариев, а херсонян, «приготовивших и военные повозки, и хейроболистры». В описании же сражения у Боспора Цукерман прямо противоречит тексту, предполагая участие в бою именно арбалетчиков, тогда как там ясно указаны боевые повозки. На самом деле тактика херсонян ничем не отличается здесь от описания Маврикия, приведенного Цукерманом. Только вместо поддержки из баллистр при реальном отступлении происходит его имитация, с целью завлечь врага под огонь спрятанных орудий. Очевидно, что в херсонском источнике баллистры поставлены на первом плане именно из-за того, что текст этот был написан с целью изложить историю херсонских баллистрариев, а соответственно, и историю обретения Херсоном ателейи.

Но, несмотря на слабость аргументов французского исследователя, остается вопрос: не замещает ли Константин Великий в тексте Порфирогенита какого-то другого императора. В этом вопросе исследователи распадаются на две группы. Если одни следуют хронологии текста, датируя все его события концом III – началом IV века, то другие датируют различные его рассказы разным временем. Так, история Гикии относится обычно к I в. по Р. Х.⁷³ Очевидно, что привязка императоров (Диоклетиана, Констанция I и Константина I) к локальной хронологии, а также наличие внутренней хронологии памятника (война с Савроматом при Диоклетиане, война при Константине, война со внуком (?) Савромата, война с еще одним Савроматом и конфликт с Асандром) не могут служить надежным аргументом, так как подобное же мы встречаем в Житии, где внешняя хронология сфальсифицирована. Даже ссылку автора текста на текст указа об ателейи на постаменте статуи Константина в Херсоне хоть и сложно, но можно объявить выдумкой (ср. ниже).

Однако сложно объяснить, почему в данном рассказе, как было отмечено выше, херсоняне не выказывают никаких актов христианского благочестия. Все упоминания Бога здесь сводятся к тому, что Он помогает херсонянам. Даже спасительница города Гикия лишь упоминает волю абстрактного Бога, но никак не выказывает себя как христианка. Напротив, весь антураж истории – языческий: ежегодная винообильная тризна по протевону, огромный погребальный монумент и др. Все это хуже представимо в V веке, но очень хорошо – в IV. Таким образом, все упоминания о Боге внесены христианским редактором post factum, возможно, заменив собой имена языческих богов. С другой стороны, цитирование Константиновского указа вполне может быть важным аргументом в пользу достоверности датировки рассказа, которая не противоречит в данном случае историческому контексту.

Итак, подразделение баллистрариев существовало в Херсоне, по всей видимости, еще до Константина. Его предшественник просит херсонян со своим войском начать войну с Боспором, а те, не в силах выиграть ее в одиночку, «придумали» прибегнуть к помощи баллистрариев, которые, конечно же, не были, как насмешливо говорит Цукерман, «народным ополчением ракетчиков», а регулярной римской армейской частью, размещенной в городе. Суть же дальнейших событий заключается в том, что при Константине Великом часть эта начинает формироваться исключительно из херсонских граждан, но за счет имперских аннон. В свою очередь, эти анноны формируются из собранных в Херсоне налогов, как показывает надпись Зинона. То есть ателейя здесь означает то, что налоги (или их часть) была императором не сняты, а через выплату аннон предназначены херсонянами. Таким образом, налоги оставались в городе, что и было обозначено словом «ателейя». Однако город теперь обязан сам содержать наготове пятьсот баллистрариев, что соответствует и его новому «свободному» статусу, о котором Константин Багрянородный говорит и в другом месте (De administrando imperio 42). Связь баллистрариев с налогами, на которую указывает надпись Зинона, подтверждает, по всей видимости, и упоминание децемприма в надписи времен Валента. Это обычно член коллегии особо важных членов городского совета, отвечавшей имуществом за сбор налогов.⁷⁴

Впрочем, вне зависимости от датировки момента появления баллистрариев в Херсоне, рассказ Порфирогенита не может быть связан с военной помощью св. Еферию. Две этих сцены имеют совершенно разный характер. Одна – это торжество горожан, получивших элевтерию, ателейю и анноны, в то время как другая – вооруженное вмешательство империи в дела города.

Итак, упоминание о баллистрариях при Валенте не означает установления данного подразделения именно в это время. Но связано ли оно с воинами св. Еферия? Как показано выше, первыми баллистрариями Херсона они быть не могли. Заманчиво было бы предположить замещение херсонян на пришельцев в составе подразделения, и связать его с изгнанием язычников в Житии. Но так как это противоречит указанию багрянородного писателя на связь подразделения с жителями Херсона, то придется считать его впоследствии отмененным (ср. возвращение изгнанников в город при св. Капитоне). Сюда можно было бы приплюсовать тот факт, что в надписи времен Валента баллистрарии предстают перед нами как часть, подчиненная центральному военному командованию, но ничто не заставляет нас подозревать, что херсонские баллистрарии от него когда-то отпадали (по крайней мере, до Феодосия). Поэтому не исключено, но и недоказуемо, что строительная деятельность военных в Херсоне в 371–375 годах может быть связана с присылкой войск в помощь св. Еферию.

Носитель: плита. Мат.: известняк. Сост. пам.: стесан сверху и снизу, поверхность сильно расслоилась.

Место находки: Херсонес, оборонительная стена, южный участок, внутренняя сторона, пом. 25 и 26, кладка. Обст. находки: 1899 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 3690. Выс.: 39. Шир.: 80. Толщ.: 34.

Датировка текста: 392–393 гг. Источник датировки: указание надписи. Шрифт: буквы неравной высоты, уменьшаются в первой и последних строках; альфа с прямой и с наклонной перекладиной, бета с увеличенным и заостренным нижним полукружием, эпсилон, сигма и омега лунарные (строки 1–4) и прямоугольные (строки 1–8), мю с укороченными центральными гастами, кси курсивное, фи выступает за пределы строки.

Публ.: Латышев В. В. Надпись о постройке Херсонесской стены. ИАК, 1, 1901. С. 56–59 (IOSPE IV 464); Шестаков С.П. Памятники христианского Херсонеса. Вып. III. М., 1907. С. 7; IOSPE I² 450.

Лит.: Косцюшко-Валюжинич К.К. Раскопки в Херсонесе 1899 г. ИАК, 1, 1901. С. 40; PLRE I 315, 972; Зубарь В.М. Херсонес Таврический и Римская империя. К., 1994. С. 142–143; Цукерман К. Епископы и гарнизон Херсона в IV веке. МАИЭТ, 4. Симферополь, 1994. С. 550.

Выс. букв: 2–3.

Ἐ]πεὶ τῶν δεσποτῶν ἡμῶν, τῶν ἐων(ίων)

Αὐγού{σ}των, τῶν ἀνεικ[ή

των κὲ Φλ(αβίων) Θεοδ[ο-

σίου κὲ Ἀρκαδίου καὶ ἐ-

πεὶ τῆς πράξεως τοῦ πολὰ

καμόντος Φλ(αβίου) Βίτου τριβού(νου) καὶ

τῶν μηχανι(κῶν) οἰκ[ο]δομήθη τὸ τῖχ[ος

Χ̣[ερ]σόνọ[ς] vac. Ẹὐθηρήου τοῦ [μ]εγαλο-

[πρεπεστάτου κόμητος ? ...]

Крит. апп.: C. 1: Ἐ]πὶ Shest, Lat3; Ὑπ]ὲ[ρ Lat1,2; C. 8: τῆς Χερ]σόν[ος Shest, Lat3; ...]εον[τος Lat1,2; 8: vac. Feissel, δι᾿ Lat et alii, ἐπὶ] Zuck; 9: κόμητος ? IOSPE I² et alii; ἄρχοντος vel πρωτεύοντος Zubar.

При владыках наших, вечных августах, непобедимых, Флавиях Феодосии и Аркадии и при содействии много потрудившегося Флавия Вита трибуна и строителей построена стена Херсона при ... Евферия, велико[лепнейшего комита (?).

Поверхность камня сильно расслаивается, поэтому в настоящее время на нем читаются лишь строки 1–5.

Обращает на себя внимание очень низкий уровень исполнения надписи: множество орфографических ошибок (итацизм, гаплография), вплоть до пропуска букв; сами буквы неровные, их высота уменьшается ближе к концу. Последняя деталь находит себе параллель в надписи IV века из Спарты (до 333 года⁷⁵). Создается впечатление, что текст был высечен непривычным к этой работе человеком, возможно, кем-то из гарнизона, причем даже негреческого происхождения. В этой связи заметим, что сокращение ΦΦΛΛ, не характерное для греческих надписей (единственное исключение – Waddington 2537b), соответствует латинскому FFLL, использовавшемуся как дуалис на протяжении IV–VI веков.⁷⁶ Отметим также, что строительная формула с ᾠκοδομήθη известна в ранневизантийское время преимущественно в Сирии (10 случаев, согласно PHI7 Database; также 2 раза в Египте и 1 – в Месопотамии), причем и в отношении стены (IGLS 1739). С точки зрения палеографии интересно сочетание лунарной формы эпсилона, сигмы и омеги в строках 1–4 с прямоугольной в строках 1–8. Форма альфы с ломаной перекладиной в строке 5 на прорисовке Латышева – ошибка: на камне ясно читается альфа с наклонной перекладиной.

Строительная надпись Феодосия и Аркадия относится к годам совместного правления двух этих императоров (383–395). PLRE (I 315:972) уточняет этот хронологический отрезок и датирует надпись 392 годом, то есть временем между смертью Валентиниана в мае 392, и провозглашением августом Гонория в январе 393. Точно так же датированы две надписи из Сирии (IGLSyr 4 1587:1588). Ни трибун Флавий Вит, ни комит Евферий из других источников неизвестны. Титул Евферия указывает на то, что он был vir illustris, возможно, также magister militum (PLRE I, 315): вспомним, что такой же чиновник фигурировал в надписи времен Валента. И реконструкция Латышева «Евферием», и предложение Цукермана восстанавливать «при Евферии», якобы для исправления субординации (комит идет после трибуна), неосновательны. Как верно заметил в частной беседе с нами Д. Фейссель, на старом эстампаже четко виден вакат, так что здесь следует видеть скорее формулу с genitivus absolutus. Цукерман предположил также, что механики надписи могут быть идентичны баллистрариям. Однако в русском варианте своей статьи он вынужден был отказаться от чтения «механиков или баллистрариев» в надписи времен Валента, что сильно ослабило его гипотезу. Кроме того, неясно, почему упоминаемые во всех текстах (Константин Багрянородный, надпись времен Валента, надпись времен Зинона) баллистрарии заменены здесь на механиков.

Итак, если механики надписи это не баллистрарии, давно стоявшие в Херсоне, то не являются ли они неким новым подразделением, специально направленным в город? И нельзя связывать их появление с рассказом Жития о св. Капитоне, и пятистах воинах, посланных ему в помощь (вариант со св. Еферием менее вероятен, так как в этом случае все остальные события: смерть св. Еферия и посылку св. Капитона придется вместить в узкий промежуток до 395 года, когда умер Феодосий)? Характерно, что данная надпись относится к 392–393 годам, то есть ко времени сразу после антиязыческих эдиктов Феодосия 391 года. Напомним, что именно при св. Капитоне происходит победа христианства в Херсоне. Кроме того, надпись говорит о строительстве стены, а мы помним, что именно стена играет важную роль в рассказе о святом епископе: воины-христиане первым делом занимают стены и около стен собираются противостоящие им язычники. Нет ли в Житии отголосков реального конфликта, связанного с разрушением и восстановлением херсонской стены? В пользу этого говорит и находка надписи на южном участке стены.

Сорочан утверждает, что Житие говорит о поселении в Херсоне не пятисот воинов Феоны, а его самого со своей родней. Однако о последней говорит лишь I, в то время как MХ – о сопровождавших Феону и епископа. Таковыми могли быть и воины Феоны. Цукерман связывает с их числом пятьсот, ту тысячу аннон, которую Константин Великий, согласно Порфирогениту, выделил на содержание херсонских баллистрариев, так как существовала практика выдачи более одной анноны техническим специалистам. Если эти числа действительно между собой связаны, то существует несколько возможных объяснений этого. Либо Феодосий обновил состав подразделения за счет чужаков, однако, в отличие от случая с Валентом (см. выше), это противоречило бы и Порфирогениту, и Житию. Более того, херсоняне как раз вынуждены искать для пришельцев особое место в своем городе. Либо число пятьсот в Житии ошибочно отождествлено не с херсонскими баллистрариями, а с воинами Феоны, что будет, впрочем, некоторым насилием над источником. Поэтому эти пятьсот воинов связаны, скорее всего, не с тысячью аннон, а с численностью какого-то римского военного отряда (см. ниже).

Наконец, как согласуется имя Феоны с именами надписи? Феона появляется в тексте Жития лишь однажды, в контексте этимологической легенды про название восточного района города (до этого оно встречается лишь однажды в I, что является явной интерполяцией, так как остальные свидетели текста единодушно говорят лишь о пятистах воинах, см. выше). Таким образом, вероятно, что имя человека, давшего название городскому району (вещь типичная для Византии и Константинополя в частности), было перенесено на командира отряда, прибывшего со св. Капитоном. В этой легенде можно при желании услышать отголосок имени трибуна Флавия Вита, а ведь со времен Траяна трибун командовал когортой именно в пятьсот воинов.⁷⁷ Таким образом, кажется вполне возможным, что именно Флавий Вит прибыл со св. Капитоном в Херсон, и остался затем там по просьбе последнего по всей видимости со своим отрядом.

Если надпись 392–393 годов действительно связана с прибытием св. Капитона и пятисот воинов, то в историческую схему Жития удастся внести некоторые хронологические реперы и восстановить картину следующим образом. Св. Капитон прибыл в Херсон незадолго до мая 392–января 393 года. Поскольку же он был поставлен епископом в Константинополе, то эта хиротония не могла произойти много раньше. Присылку же войск с новым епископом логичнее всего относить ко времени после 391 года. С антиязыческими указами Феодосия вполне может быть связана и просьба херсонских христиан о епископе. В любом случае, св. Капитон взошел на престол около 390–391 годов. До Собора 381 года, на котором участвовал св. Еферий, остается примерно десять лет, и поэтому логичнее связывать с этим Собором его первую, просительную поездку в Константинополь. Тут следует вспомнить – все версии Жития говорят, что вторую поездку в столицу св. Еферий предпринял с целью отблагодарить императора, но нигде не сказано, сколько времени прошло после первого посещения им Констнатинополя. Таким образом, его смерть может относиться ко всем 380-м годам. С другой стороны, дата 392–393 позволяет нам связать благодарственную поездку св. Капитона в столицу именно с константинопольским собором 394 года (см. выше). Заметим также, что этому вмешательству империи в херсонские дела придавалось достаточно большое значение: работы в городе были поручены самому magister militum.

1. Носитель: плита. Мат.: проконесский мрамор. Сост. пам.: разбит на части, сохранилось 6 фрагментов.

Место находки: фр. f, g, k: Херсонес, «базилика в базилике»; фр. е: Херсонес, «базилика в базилике», часовня № 4, пол; фр. h: Херсонес, площадь и Владимирского собора; фр. i: Херсонес, между Карантинной бухтой и куртиной 26. Обст. находки: 1889, 1891, 1893, 1899 гг., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: фр. е, f, g, i: НЗХТ. Инв. номер: 35063. Выс.: фр. е: max. 29,7; фр. f: max. 23,7; фр. g: max. 16; фр. i: max. 9,6; фр. k: неизв. Шир.: фр. е: max. 36; фр. f: max. 18,5; фр. g: max. 7,5; фр. i: max. 9,6; фр. k: неизв. Толщ.: 3,5.

Датировка текста: 395–397 или 400–403 г.г. Источник датировки: указание надписи. Шрифт: буквы вытянутые, апицированные; G с выгибом внизу, R с отставленной ножкой.

Публ.: фр. е: Латышев В.В. Херсонесские надписи. МАР, 9, 1892. С. 35. № 24 (CIL III 13751); фр. е, f, g: Латышев В.В. Дополнения и поправки к херсонесским надписям. МАР, 17, 1895. С. 79 (IOSPE IV 185); фр. е, f, g, i, k: Ростовцев М.И. Новые латинские надписи из Херсонеса. ИАК, 23, 1907. С. 16; IOSPE I² 655; Соломоник Э.И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. М., 1983. С. 31–32. № 5.

Выс. букв: 8,5–10.

d(omino) n(ostro) invi]ct[issimo

principi imp(eratori)] Ạṛϲ̣[adio

pẹ[rpet]uo Augus[to

vac.

F̣l. Ca[esarius v(ir) c(larissimus)

praef̣[ectus prae-

[torio ...]

Крит. апп.: С. 3: di]vo Lat1CIL; C. 4: Fl. Ca[esarius v(ir) c(larissimus) Vin; С. 5: praef[ectus vel praep[ositus Rost, prae[... Sol.

Государю нашему непобедимейшему принцепсу императору Аркадию, вечному августу, Флавий Цезарий, муж сиятельнейший, префект претория, …

2. Носитель: плита. Мат.: проконесский мрамор. Сост. пам.: разбит на части, сохранилось 4 фрагмента.

Место находки: Херсонес, «базилика в базилике». Обст. находки: 1889 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: фр. a, c, d: НЗХТ. Инв. номер: 35063. Выс.: фр. a: max. 13,5; фр. b: неизв.; фр. с: max. 20,8; фр. d: max. 11. Шир.: фр. a: max. 12; фр. b: неизв.; фр. c: max. 17; фр. d: max. 12,7. Толщ.: 2,8.

Датировка текста: 395–397 или 400–403 г.г. Источник датировки: аналогия. Шрифт: буквы вытянутые, апицированные; Т с выгнутой перекладиной.

Публ.: Латышев В.В. Дополнения и поправки к херсонесским надписям. МАР, 17, 1895. С. 79 (IOSPE IV 185); Ростовцев М.И. Новые латинские надписи из Херсонеса. ИАК, 23, 1907. С. 16; IOSPE I² 655; Соломоник Э.И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. М., 1983. С. 30–31. № 4.

Выс. букв: 7.

d(omino) n(ostro) invictiss]im[o

principi imp(eratori) Ho]norio

perpetuo Augus]to

vac.

Fl. Caesarius] v(ir) c(larissimus) p̣[rae-

[fectus praetorio]

[...]

Крит. апп.: C. 4: Fl. Caesarius Vin; С. 5: p̣[r(aef̣ectus) pr(aetorio) RostSol.

Государю нашему непобедимейшему принцепсу императору Гонорию, вечному августу, Флавий Цезарий, муж сиятельнейший, префект претория, …

Ростовцев, а вслед за ним и Соломоник, относили надписи к 393–402 годам. При этом датировка в пределах 393–395 годов предполагала бы, что не сохранились остатки третьей плиты с посвящением Феодосию I. На наш взгляд, существует возможность уточнить датировку надписи. Памятники Гонорию и Аркадию были воздвигнуты неким vir clarissimus, от должности которого в первой надписи осталось лишь Р, а во второй – PRAE и буквы LCA строкой выше, принадлежавшие, по всей видимости, его имени. В первой надписи Соломоник однозначно восстанавливает префекта претория (вероятно, по аналогии с надписью времен Валента; см. выше), а во второй колеблется между префектом претория и препозитом. Но для второго варианта, и так маловероятного, нет подходящего имени.⁷⁸ Между тем, префект претория Востока с нужным именем имеется – Fl. Caesarius, занимавший этот пост между 30 ноября 395 и 1 июля 397 года, а также между 8 декабря 400 и 11 июня 403 года.⁷⁹ Апекс перед L вполне может принадлежать F: такой же есть у Р в строке 3. Таким образом, памятники в честь Гонория и Аркадия были воздвигнуты либо в 396–397, либо в 401–402 годах (или в 401–403, если не сохранилась статуя Феодосия II). Мы склоняемся к первому варианту. Его можно легко связать с желанием херсонян выказать свою преданность новым государям после смерти Феодосия. Отметим, что в надписи Аркадия, который властвовал над Херсоном, высота букв и толщина плиты больше. Ростовцев предположил, что надписи располагались на постаментах статуй соответствующих императоров: здесь следует вспомнить, что Константин Багрянородный описывает статую Константину в Херсоне с текстом эдикта на ее базе.

Следует также обратить внимание на должности тех, кто ставил надписи в Херсоне во 2-й половине IV столетия (заметим, что во главе всех строительных акций в Херсоне этого времени стоят именно военные). В надписях времени Валента и времени Аркадия и Гонория первым среди чиновников стоит префект претория, в то время как в надписи времени Феодосия упоминаются трибун и возможно, magister militum. Становится очевидно, что около 392–393 годов центральное командование над Херсоном со стороны префекта претория Востока было утрачено, и строительство стены выполнялось силами, прежде всего, местного военного отряда. Эти события вполне укладывается в рамки истории о прибытии в город военного подразделения из столицы при епископах Евферии и Капитоне.

Носитель: плита, обработанная со всех сторон, на лицевой стороне которой внутри рамки изображен Христос в виде безбородого юноши с нимбом, подающего руку тонущему Петру; справа корабль, от которого сохранился только парус; на тыльной стороне рельефная рамка и остатки рельефного креста. Мат.: мрамор. Сост. пам.: обломан справа и снизу.

Место находки: Херсонес, некрополь у Карантинной бухты, склеп № 784, засыпь перед входом. Обст. находки: 1896 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: ГЭ. Инв. номер: Х. 237. Выс.: max. 34,5. Шир.: max. 31,5. Толщ.: 3,5.

Эпиграф. поле: на верхней рамке (пропала) и под рамкой.

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: тип изображения и шрифт. Шрифт: эпсилон и сигма лунарные, каппа с удлиненной вертикалью.

Публ.: Латышев В.В. Этюды по византийской эпиграфике, № 1. ВВ, 6, 1899. С. 337–339; Он же. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России. МАР, 23. СПб., 1899. С. 26–27. № 40 (Латышев В.В. К церковной археологии Херсонеса. Commentationes Nicitinianae. ЖМНП, 1901, октябрь. Отд. 5. С. 16–22); Виноградов А.Ю. Херсонесский храм св. Петра и его эпиграфические памятники. Херсонесский сборник, 14, 2005. С. 91–92.

Лит.: Производство археологических раскопок и разведок в Таврической губернии. ОАК, 1896. С. 77–78, 194. Рис. 327; Косцюшко-Валюжинич К.К. Раскопки в Херсонесе. АИЗМАО, 1897. С. 187; Латышев В.В. Жития свв. епископов Херсонских. Записки имп. АН по историко-филологическому отделению, VIII, 3. СПб., 1906. С. 55–56; Izmailova T. Le tetraévangile illustré arménien de 1038. Revue des études arménienes, N.S., VII. Paris, 1970. Pl. LXXX; Византийское искусство в музеях СССР. Т. 1. № 31. Москва, 1977. С. 51.

Выс. букв: 1,5.

1: Ὁ] κ̣(ύριο)ς̣ Ἰ̣ε̣(σοῦ)ς̣ δ̣[ιδοὺς χεῖρα Πέτρῳ

καταποντιζομένῳ.

2: + Ὁ κ(ύριο)ς Ἰ(ησοῦ)ς + διδοὺς χε[ῖρα Πέτρῳ

καταποντιζομένῳ.

Крит. апп.: 1: Vin2; C. 2: χ[ορηγίαν τῷ ἁγίῳ Πέτρῳ Lat1.

1: Господь Иисус, подающий руку Петру.

2: Господь Иисус, подающий руку Петру.

Плита оказалась в засыпи некрополя, по всей вероятности, в виде мусора. Ее обработанная тыльная сторона указывает на то, что она была предназначена для обозрения. Остатки креста, служившего осью симметрии на тыльной стороне плиты, позволяют восстановить ее приблизительную ширину – ок. 75 см (эта работа была проделана для Латышева Н.И. Сусловым).

Если на парижской и херсонесской плитах (см. ниже) на верхней рамке располагалось начало подписи к изображению, то на петербургской остатки букв должны принадлежать какой-то другой надписи, так как подпись начинается ниже. Возможно, конечно, предположить, что это была ктиторская надпись. Однако здесь вызывают смущение два элемента в надписи 2. Во-первых, после имени Иисус зачем-то поставлен крест. Во-вторых, оно сокращено иначе, чем на двух других фрагментах (Ἰ(ησοῦ)ς вм. редкого Ἰε(σοῦ)ς). Причем похоже, что на верхней рамке слева читаются как раз остатки слов κ(ύριο)ς Ἰε(σοῦ)ς. Таким образом, оригинальная подпись к изображению, идентичная по орфографии и стилю двум остальным, располагалась именно на верхней рамке. Впрочем, схожий шрифт двух надписей на петербуржской плите говорит о том, что надпись 2 была выполнена весьма скоро после надписи 1. Причиной для этого могло послужить, конечно, повреждение надписи 1. Однако ровная стеска верхнего края свидетельствует скорее в пользу того, что плита из-за неверных размеров не поместилась в предназначенное ей обрамление, и тогда мастера были принуждены подтесать ее сверху (об этом говорит и меньшая ширина верхней рамки на тыльной стороне по сравнению с боковой).

Последняя буква на обломе надписи 2 – это, несомненно, лунарный эпсилон, у которого хорошо видна средняя гаста. В первоиздании Латышев этого не заметил, и исправил свою ошибку при републикации. Восстановление «святому Петру» кажется, согласно Латышеву, менее предпочтительным, так как Петр, в отличие от Христа, изображен без нимба.

Сюжет изображения восходит к Мф.14:31, и известен в христианском искусстве. Сюжетная аналогия тексту – латинская мозаичная надпись в Равенне.⁸⁰ Стилистически (прорезанные линии и с граффити на волосах) данная плита близка египетскому рельефу из Берлина IV–V веков.⁸¹

2. Носитель: плита, обработанная со всех сторон, на лицевой стороне которой внутри рамки изображен Христос в виде безбородого юноши с нимбом, протягивающего правую руку в жесте благословения; на тыльной стороне рельефная рамка. Мат.: мрамор. Сост. пам.: обломан справа и снизу.

Место находки: неизв. Обст. находки: до 1855 г. Место хран.: Лувр. Выс.: max. 22. Шир.: max. 22. Толщ.: 3,5.

Эпиграф. поле: на верхней рамке и под рамкой на поле.

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: тип изображения и шрифт. Шрифт: альфа с ломаной перекладиной, бета с несомкнутыми полукружиями, эпсилон и сигма лунарные, пи с удлиненной перекладиной, W-образная омега c вертикальными боковыми гастами и пересекающимися под прямым углом центральными.

Публ.: Латышев В.В. К церковной археологии Херсонеса. Commentationes Nicitinianae. ЖМНП, 1901, октябрь. Отд. 5. С. 16–22; Виноградов А.Ю. Херсонесский храм св. Петра и его эпиграфические памятники. Херсонесский сборник, 14, 2005. С. 91–92.

Лит.: Латышев В.В. Жития свв. епископов Херсонских. Записки имп. АН по историко-филологическому отделению, VIII, 3. СПб., 1906. С. 55–56; Heron de Villefosse А. Catalogue sommaire des marbres antiques. P., 1896. P. 182; Coche de la Ferte Е. L’Antiquité chrétienne au Musée du Louvre. P., 1958. P. 85. № 2; Grabar A. Sculptures byzantines au Constantinople. P., 1963. P. 43. Note 2; Kunst der Ostkirche. Herzogenburg, 1977. S. 104. Nr. 20.

Выс. букв: 1–1,5.

Ὁ κ(ύριο)ς Ἰε(σοῦ)ς λέγων Πέτρου [καὶ τῶν σὺν αὐτοῦ (?)·

Βάλετε εἰς τὰ δ[εξία μέρη τοῦ πλοίου τὸν δίκ-

τι[ον καὶ εὑρήσετε.

Господь Иисус, Говорящий Петру и спутникам: Бросьте справа от корабля сеть и поймаете.

Парижская плита происходит из коллекции генерал-интенданта Робера, который приобрел ее, по всей вероятности, во время Крымской войны 1853–1855 годов. Ее тождество петербургской плите доказывает сходство техники надписи, изображения и обработки тыльной стороны (проверено во время аутопсии надписи в 2000 году).

Сюжет изображения восходит к Ин.21:6. Важно отметить, что надпись подчеркивает особую роль Петра в изображаемом событии, о которой нет речи в первоисточнике.

Форма беты с несомкнутыми полукружиями встречается в Херсонесе либо в позднее,⁸² либо в раннее⁸³ время. Очевидно однако, что данный рельеф – ранневизантийский. В этом случае наличие в нем альфы с ломаной перекладиной следует относить к пережиткам шрифта IV в. (ср. надпись времен Констанция), а не к новациям VI века (ср. надписи времен Юстиниана I⁸⁴ и Юстина II⁸⁵).

3. Носитель: плита, обработанная со всех сторон, на лицевой стороне которой видна верхняя часть рамки, а под ней – следы изображения (головы), выполненного в технике сграффито; на тыльной стороне рельефная рамка. Мат.: мрамор. Сост. пам.: плита обломана со всех сторон, кроме верхней.

Место находки: Херсонес, северо-восток, около батареи, пом. 14. Обст. находки: 1909 г., раскопки Р. Х. Лепера. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 20307. Выс.: 9. Шир.: 6,5. Толщ.: 3.

Эпиграф. поле: на верхней рамке.

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: эпсилон и сигма лунарные, каппа с удлиненной вертикалью.

Публ.: Виноградов А.Ю. Херсонесский храм св. Петра и его эпиграфические памятники. Херсонесский сборник, 14, 2005. С. 91–92.

Выс. букв: 0,9–1,1.

Ὁ] κ(ύριο)ς Ἰε(σοῦ)ς [...

Господь Иисус ...

Родство херсонесского фрагмента с петербургской и парижской плитами доказывает одинаковая обработка лицевой и тыльной сторон, техника изображения сграффито и шрифт надписи. Отличие состоит лишь в том, что судя по голове без нимба слева Христос здесь был помещен справа.

Несомненно, все три плиты (первоначальная ширина петербургской плиты – ок. 75 см) принадлежали одному литургическому устройству из одного храма. Подчеркнутая роль Петра на этих плитах с большой долей вероятности указывает на храм ап. Петра, упомянутый в Житии. Херсонесский фрагмент – единственный найденный точно на городище. Он найден на северо-востоке Херсона, неподалеку от храмов № 23 (т. н., «Уваровской базилики») и 36 (т. н., «Восточной базилики»). Вспомним, что на месте последнего, весьма вероятно, локализуется житийный храм ап. Петра (см. выше). Важно и то, что по шрифту данные плиты датируются концом IV–началом V века.

Наличие сценических изображений на плитах практически исключает возможность их атрибуции как экранов темплона. Очевидно плиты, с этими ясно ориентированными тематически изображениями, были связаны с почитанием ап. Петра. Разное положение Христа на петербургской, парижской (слева) и херсонесской (справа) плитах свидетельствует в пользу некоей композиции этого объекта, построенной по принципу зеркальной симметрии. Отметим также связь двух сохранившихся сюжетов с морской и водной тематикой. Последнее обстоятельство наталкивает нас на мысль о возможной принадлежности плит ограде крещальной купели.⁸⁶ Отметим, что схожая программа, связанная с темой воды и спасения, имеется в баптистерии Православных в Равенне. Одна из создающих ее надписей совпадает по сюжету с херсонской плитой.

Носитель: 2 плиты алтарной преграды с рельефным изображением латинского креста с расширяющимися концами. Мат.: проконесский мрамор. Сост. пам.: 1: обломан слева и справа; разбит на три части; 2: разбит на четыре части.

Место находки: Херсонес, вероятно, храм № 36 (т. н. Восточная базилика). Обст. находки: 1877–1878 гг., раскопки ООИД. Место хран.: 1: НЗХТ; 2: неизв. Инв. номер: 3467/3. Выс.: 1:87; 2: неизв. Шир.: 1: max. 71; 2: неизв. Толщ.: 7; 2: неизв.

Эпиграф. поле: в верхних углах между рукавами креста.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: буквы слегка неровные; альфа с петлей и с наклонной перекладиной, пи с удлиненной перекладиной, ро и фи удлиненное, ипсилон V- и Y-образный, иногда с наклоном вправо, омега закругленная и прямоугольная.

Публ.: Юргевич В. Эллинские надписи, найденные в Херсонисе. ЗООИД, 11, 1879. С. 8. № 4; Он же. Примечания о двух новых Херсониских надписях. ЗООИД, 11, 1879. С. 313; Сборник 15.

Лит.: Византийский Херсон. Каталог выставки. Под ред. И.С. Чичурова. С. 20. № 4.

Выс. букв: 1:2,5–3,5; 2: неизв.

1: + Ὑπὲρ ε

ὐχῆς Μα

ρτυρίου κ-

αὶ πάντω-

ν τ[ῶ]ν δι-

αφερόντ-

ων αὐτοῦ.

2: + Ὑπὲρ

εὐχῆς Μαρ-

τυρίου καὶ

πάντων τῶ-

ν διαφερόν-

των αὐτῷ.

Крит. апп.: 1: C. 1–7: Τὴν ἐκκλίνει εὐχὴν λιπαροῦ γυνὴ Ἀντωνίου Ἰνδικτιῶνος ΙΔ, ῶνα ἔτους Jurg1.

1: О молитве за Мартирия и всех его близких.

2: О молитве за Мартирия и всех его близких.

При первом издании Юргевич использовал плохие снимки, откуда и происходит ошибка в чтении. Второе издание было сделано им по снимкам А. В. Иванова.

Разница в форме последнего слова обеих частей происходит из-за управляющего ими слова διαφέρων: если оно воспринимается как причастие, то управляет дативом, если же как существительное (что чаще), генетивом. Имя Мартирий в Северном Причерноморье более не встречается, но известно 4 святых с таким именем.⁸⁷ Оно часто встречается и в христианских надписях. Известен даже памятник с точно таким же текстом (ὑπὲρ εὐχῆς Μαρτυρί[ου]) из Фив Фтиотийских (SEG 30:536). Интересно, что если в Малой Азии оно эпиграфически засвидетельствовано 3 раза, на Кавказе и Балканах – по 1, в Италии – 2, в Греции – 5, то в сирийском регионе – 13. В связи с этим встает вопрос, не был ли сирийцем и Мартирий, подобно Малху из посвящения в Уваровской базилике конца VI–VII веков.⁸⁸

Судя по размерам, надпись на плите алтарной преграды – посвящение ктитора из крупного храма ранневизантийского времени. Поскольку ООИД раскопало лишь один таковой – № 36 (то есть «Восточную базилику»), то памятник, очевидно, происходит из него. Вопрос заключается лишь в том, что воздвиг Мартирий: храм или темплон. Помещение надписи именно на последнем указывает скорее на второй вариант.⁸⁹

Альфа с наклонной перекладиной сближает данную надпись с надписью времен Зинона (см. выше), альфа с петлей – с надгробием Аристона из некрополя у Загородного крестообразного храма (см. ниже), а прогнутое мю – с упоминавшимся выше посвящением Евсевия (см. ниже). Таким образом, она датируется вероятней всего концом IV–V веками.⁹⁰ Датировка самого храма № 36, раскопанного без надлежащей фиксации еще ООИД, спорная: от V до конца VII века.⁹¹

Напомним, что «Восточная базилика» – наиболее вероятный претендент на отождествление с храмом ап. Петра, построенного св. Капитоном (см. выше). Такому предположению соответствует ранняя датировки надписи Мартирия, а также указание Н. Е. Гайдукова⁹² на архаичное отсутствие выемки для мощей под престолом. Ему не противоречит и посвящение темплона от лица некоего Мартирия, а не епископа Капитона. Вполне вероятно, что оплатил установку преграды именно первый, вероятно богатый гражданин, возможно того же сирийского происхождения, что и первые христиане Херсона. В этом случае оказывается, что до нас дошли два литургических устройства из храма ап. Петра конца IV века: темплон и плиты с изображениями Христа и апостола.

Носитель: стена склепа. Мат.: штукатурка. Сост. пам.: повреждения в нижней части.

Место находки: Херсонес, загородный крестообразный храм, северо-восточный угол, склеп № 1431, над правой нишей. Обст. находки: 1902 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: in situ (?). Разм.: неизв.

Эпиграф. поле: 1: над 2; 2: под 1.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт, археологический контекст. Шрифт: альфа с петлей и с прямой перекладиной (надпись 2), бета, дзета и ро удлиненные, бета с несомкнутыми полукружиями, мю с наклонными крайними гастами. Стиль надписи: граффити.

Публ.: Виноградов А.Ю. Загородный крестообразный храм в Херсонесе и его надписи. Вопросы эпиграфики. Вып. 3. М., 2009. С. 227–229.

Лит.: Таврическая губерния. Раскопки в Херсонесе. ОАК, 1906. С. 82–83. Рис. 88, 89.

Выс. букв: неизв.

1: + Ζουζηα, Μι-

διλαβαδα (?), Κα-

μυάρκα (?).

2: + Κα-

.ηα,

.οση[α,

.οσμ.νη[α,

Τανιυ[α.

1: Зузия, Мидилабада, Камиарка.

2: Ка.ия, .осия, .осм.ния, Таниия.

Нет никакого другого варианта прочтения надписи, кроме восстановления негреческих женских имен.

Надпись 1 выполнена по свежей штукатурке, в то время как надпись 2 – позже, по высохшей; кроме того, в ней встречается альфа с прямой перекладиной.

Носитель: стена склепа. Мат.: штукатурка. Сост. пам.: выцвел.

Место находки: Херсонес, некрополь у загородного крестообразного храма, склеп 2/2006 («2002 г.»), правая лежанка, задняя стена. Обст. находки: 2002 г., обследования Е. Я. Туровского. Место хран.: in situ. Выс.: 26. Шир.: 26,5.

Эпиграф. поле: в круге.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: художественный контекст и шрифт. Шрифт: буквы немного наклонены вправо; альфа с наклоненной влево перекладиной и удлиненной влево и вверх правой диагональю, эпсилон ромбовидный, мю с укороченной серединой, ипсилон У-образный. Стиль надписи: дипинто.

Публ.: Виноградов А.Ю. Загородный крестообразный храм в Херсонесе и его надписи. Вопросы эпиграфики. Вып. 3. М., 2009. С. 229–231.

Выс. букв: 2,5–4.

Ἀρίστω-

ν ἀληθάρ-

γ]ητε,

ἡ ψυχή σου

μετὰ τῶν

δικέων.

Крит. апп.: 2–3: ἀληθαργίσ]ε̣ι̣ (?), κὲ Vinogradov 2009.

Аристон незабвенный, душа твоя с праведными. Аристон, будь незабвен, и душа твоя с праведными.

Первые публикации надписи: наше чтение в статье 2007 года (см. прим. 96) (с многочисленными ошибками в наборе), и статье 2009 года, были выполнены по фотографиям любезно предоставленными первооткрывателями склепа. Автопсия в сентябре 2008 г. помогла скорректировать чтение строк 2–3.

Первой части формулы находится аналогия в Кизикене: «блаженный Аркадий, приснопамятный, господин незабвенный (ἀληθάργητε)».⁹³ Имя Аристон – христианское.⁹⁴ Оно также известно на Боспоре в V веке.⁹⁵ В данном случае оно однако, очевидно восходит к локальной традиции. Если во всей христианской эпиграфике оно встречается всего 10 раз (7 из них – в Малой Азии), то в античном Херсонесе более 40 раз. Очевидно, Аристон был погребен в этой катакомбе, вероятно в центральной лежанке.

Палеографически надпись близка к надгробию 14 человек (№ II.2.h настоящей работы): ср. формы альфы c петлей и вытянутого ро. С другой стороны, редкая форма полуромбовидного эпсилона находит параллель в такой же формы сигме в надгробии Кириака (№ II.2.i настоящей работы). Археологически склеп датируется IV–началом V века.⁹⁶

Носитель: стена склепа. Мат.: штукатурка. Сост. пам.: небольшие выщерблины по поверхности.

Место находки: Херсонес, некрополь у загородного храма, склеп «2006 г.». Обст. находки: 2006 г., раскопки Е.Я. Туровского. Место хран.: in situ. Выс.: 20. Шир.: 75.

Эпиграф. поле: 1:41×41, в центральной части потолка; 2:25×12, на потолке у входа; 3:75×20, юго-восточная верхняя лежанка, северо-восточная стена, верхняя часть; 4:13×17, северо-западная стена, юго-западный угол, справа от изображения лодки.

Датировка текста: IV в. Источник датировки: шрифт, археологический контекст. Шрифт: буквы различной высоты; альфа с удлиненной и суженной петлей, эпсилон лунарный, мю с прогнутой серединой, сигма лунарная с горизонтальной верхней частью. Стиль надписи: граффито.

Публ.: Виноградов А.Ю. Загородный крестообразный храм в Херсонесе и его надписи. Вопросы эпиграфики. Вып. 3. М., 2009. С. 231–233.

Выс. букв: 1:4–6; 2:3–5; 3:3,5–6,5; 4:4–9.

1: Δημέτρις,

Σατουρνίλα,

Ἡρακλήδας,

Ἐ[λ]πίς,

.α.κήνη,

Π.ακον,

Κυρακή.

2: Ἀχελίδης

Νικολάου.

3: Τηλεχλῖς Ἡρακλε[ι-

ώτης μνήμης χάριν

ἔγραψεν.

4: Χρισ[...

Крит. апп.: 1:5: Πα.κήνη. Vin1; 3:1: 1: Τηλέχνις Vin1.

1: Димитрий, Сатурнилла, Гераклид, Надежда, .а.кина, П.акон, Кириака.

2: Ахиллид, сын Николая.

3: Телехл гераклиот ради памяти написал.

4: Хрис…

Некоторые уточнения в чтения были внесены при автопсии в сентябре 2008 г. Надпись представляет собой список имен, аналогичный списку в соседнем склепе № 1431.

Надпись 1 представляет собой список имен, аналогичный списку в соседнем склепе с надгробием семи женщин (см. выше). Имя Сатурнила ни в христианских надписях, ни в Северном Причерноморье неизвестно, в отличие от имени Сатурнил. Последнее зафиксировано здесь трижды. Имя Гераклид в христианских надписях зафиксировано 7 раз (согласно PHI7 Database), в том числе, как и в нашем случае, и в дорийской форме Ἡρακλείδας.⁹⁷ Христианское имя Надежда (см. SEC 1080) в византийских надписях встречается лишь в Малой Азии и в Италии (по 4 раз). Кирака, как вариант имен Кириака, засвидетельствована в одном боспорском надгробии.⁹⁸

Имя Ахиллид, согласно LGPN, засвидетельствовано всего 7 раз, но в христианской эпиграфике – ни разу.

Уникальное имя Τηλεχλῖς, очевидно, является вариантом (диалектным?) имени Τηλεκλῆς, засвидетельствованного, согласно LGPN – 11 раз, но христианской эпиграфике не знакомого. Присутствие гераклиота, т. е. гражданина Гераклеи Понтийской, в Херсоне неудивительно, так как последний был ее апойкией. Формула μνήμης χάριν встречается в Северном Причерноморье единственный раз именно здесь, в виде μνήμης χάριν ἔγραψεν.

Для надписи 4 существует несколько вариантов реконструкции: Христос, Христо…, христианин и др.

Надписи выполнены по свежей штукатурке, одновременно с христограммой и символическими изображениями кораблей. Поэтому, несмотря на отсутствие чисто христианских элементов в надписи (формулы их для византийского Крыма вообще уникальна), ее следует считать христианской. Археологически склеп датируется серединой IV века.⁹⁹

Все надписи в склепах у Загородного храма характеризует единство палеографии. Характерной ее чертой является, в частности, форма альфы с петлей и мю с прогнутой серединой. Их можно датировать концом IV–V веками. Эти памятники могут быть связаны с Загородным крестообразным храмом – вероятным местом погребения свв. Евгения, Елпидия и Агафодора (см. выше).

Носитель: крест с короткими горизонтальными рукавами и расширяющимися концами, грубой работы, с орнаментальной горизонтальной полосой посередине и маленьким крестом на ней. Мат.: известняк. Сост. пам.: небольшие выщерблины по поверхности.

Место находки: Херсонес, некрополь у Карантинной бухты, склеп № 785, перед входом. Обст. находки: 1896 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 4140. Выс.: 33. Шир.: 23. Толщ.: 11.

Эпиграф. поле: верхняя половина креста.

Датировка текста: IV в. Источник датировки: шрифт и археологический контекст. Шрифт: альфа с ломаной перекладиной, омикрон и ро ромбовидные, сигма лунарная.

Публ.: Латышев В. В. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России в 1895–1898 гг. МАР, 23, 1899. С. 46–49. № 45.

Лит.: Косцюшко-Валюжинич К.К. Производство археологических раскопок и разведок в Таврической губернии. ОАК, 1896. С. 194.

Выс. букв: 2–3.

+ Μνημῖον

τῆς ἁγί-

ας μάρ-

τυρ[ο]ς

Ἀναστασή-

[α]ς +.

Памятник святой мученицы Анастасии.

Херсонская мученица Анастасия из других источников неизвестна. Однако предположение Латышева о том, что это могла быть не местная святая, маловероятно: термин μνημεῖον обозначает именно гробницу.¹⁰⁰ Таким образом, памятник, по всей видимости, стоял перед тем склепом, который почитался как место погребения мученицы.¹⁰¹

Палеографически (форма альфы) возможны две датировки: ранняя (IV в.) и поздняя (конец V–VII в.). В пользу первой говорят ромбовидная форма омикрона, и найденные в склепе монеты, которые датируются временем до 408 года. Таким образом, вполне вероятно, что Анастасия была мученицей, пострадавший в Херсоне от рук язычников в течение IV века

Имя Анастасия неизвестно в античном Северном Причерноморье, а в Херсоне встречается в неопубликованном надгробии 14 человек (№ II.2.i настоящей работы) – вероятней всего, оно появилось здесь вместе с христианством. Имя это в христианской эпиграфике встречается в Малой Азии (9 раз, согласно PHI7 Database), в Константинополе, Италии и на Кипре (по разу), в Греции (6), но особенно в сиро-палестинском регионе (24!). Два этих наблюдения дают возможность предположить, что мученица Анастасия происходила из сиро-палестинских христиан, составлявших основу ранней Церкви Херсона.

Носитель: крест с расширяющимися концами. Мат.: известняк. Сост. пам.: разбит на 2 части, отбит нижний рукав, часть букв стерта.

Место находки: Херсонес, скотный двор, склеп № 1951, снаружи, перед входом. Обст. находки: 1905 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 4143. Выс.: m. 39,5. Шир.: 51,5. Толщ.: 17.

Эпиграф. поле: 1: на верхнем рукаве креста; 2: на перекрестье, крестообразно.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с наклоненной влево перекладиной, эпсилон и сигма прямоугольные, мю с укороченной серединой, омикрон круглый и ромбовидный, удлиненное ро.

Публ.: Латышев В.В. Эпиграфические новости из Южной России. ИАК, 18, 1906. С. 123–124. № 38.

Лит.: Косцюшко-Валюжинич К.К. Отчет о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1905 г. ИАК, 23, 1907. С. 94. № 1951; Якобсон Л.Я. Раннесредневековый Херсонес. МИА, 63, 1959. С. 258; Византийский Херсон. Каталог выставки. Под ред. И.С. Чичурова. С. 29. № 12.

Выс. букв: 1:1–1,3; 2:3,7–5.

1: Κύρι]ε, ἀυά̣παυσον τ[ὰς

ψυ]χὰς τὰς ἐνθά[δ]ε

κ]α̣τακιμένας, ἀμήν·

Δ]αμιανοῦ καὶ Μαρ-

γ̣αρίτος καὶ τν

τέκνο̣ν αὐτν.

2: Φῶς Ζωή

1: Господи, упокой души, здесь лежащие, аминь. Дамиана, Маргариты и детей их.

2: Свет. Жизнь.

Имена усопших типично христианские. Женское относится к разряду «христианских прозвищ» – «жемчужина». Так на Западе называли св. Марину. В византийской эпиграфике это имя известно лишь в одной эфесской надписи.¹⁰²

Палеографически надпись близка к надписи времен Феодосия и Аркадия (№ II.1.и настоящей работы): ср. формы альфы, прямоугольных эпсилона и сигмы. С другой стороны, ромбовидный омикрон находит параллель в предыдущем №.

Данная надпись относится к безинвентарной катакомбе христианской эпохи, доверху засыпанной костями.¹⁰³ Вполне вероятно, что первоначально это была семейная гробница Дамиана.

Носитель: плита с изображением наверху креста с расширяющимися концами в круге. Мат.: крымбальский (альминский) известняк. Сост. пам.: обломан сверху, сколота нижняя часть лицевой стороны, кроме левого угла; правая сторона стерта.

Место находки: неизв. Обст. находки: неизв. Место хран.: НЗХТ. Инв. Номер: 120/36504. Выс.: 40,5. Шир.: 31,5. Толщ.: 18.

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: bouletée; альфа с петлей, эпсилон и сигма лунарные и прямоугольные, каппа несомкнутая, мю с укороченной серединой, ро удлиненное, ипсилон V-образный.

Публ.: Vinogradov А. Von der antiken zur christlichen Koine: typische und untypische Inschrift en des nördlichen Schwarzmeerraums. Une koiné pontique. par A. Bresson, A. Ivanchik et J. L. Ferrary. Bordeaux, 2007. P. 263. № 12.

Выс. букв: 1,5–2,1.

+ Κ(ύρι)ε, ἀν{ν}άπαυσον

τὰς ψυχὰς τὰς ἐνθά[δε

ἀνακιμένας μετὰ δι-

κέoν: Θεοδόρου · Κοσταν-

τίνου: Ἀσενίκας: Μαρίας

Κυραδ̣ίας · Γεοργίου: Ἀν-

{ν}αστα[σίο]υ: Ἰωάνν[ου

Ἀνασ̣[τασία] ς: Νικομήδ[ου

Ἀσε[νίκα]ς (?): Μνήμης

Κ̣ύρ̣α̣δ̣[ίας:] Ἱδον[ς ? resp. Ἱδόνε[ς.

Крит. апп.: 9–10: Μνήμησ[ον,] κ̣ύρ[ιε, μετὰ δικέ]ον Vin1.

Господи, упокой души, здесь лежащие, с праведными: Феодора, Константина, Асеники, Марии, Кирадии; Георгия, Анастасия, Иоанна, Анастасии, Никомида, Асеники(?), Мнимы, Кирадии, Идонии (?).

Столь массовые погребения в Херсонесе эпиграфически не засвидетельствованы, самое большее – 4 человека (см. предыдущий №). Надо полагать, что это жертвы пожара, насилия или эпидемии, менее вероятно – семейное погребение.

Между именами в строках стоят разделительные знаки в виде двоеточия. Только в С. 4 и 6 такой знак заменен колоном. Отметим регулярное чередование мужских и женских имен: 2 мужских, 3 женских, 3 мужских, 1 женское, 1 мужское, 4 женских. Характерно, что второй колон стоит как раз после первой группы из 2 мужчин и 3 женщин. Можно предположить, что под камнем были погребены представители трех или двух семей (мужское имя между женскими в конце может принадлежать ребенку).

Для Северного Причерноморья эпиграфически хорошо засвидетельствованы имена Феодор, Константин, Георгий и Иоанн. Анастасия встречается как имя святой (см. № II.2.f настоящей работы). Имя Никомид также засвидетельствовано как христианское. Имя Кирадия известно во всех источниках лишь по двум христианским надписям из Малой Азии,¹⁰⁴ поэтому смело можно предположить, что херсонесская Кирадия также происходила из Малой Азии. Характерно, что большинство женских имен – намного менее распространенные, чем мужские.

Характерное явление для орфографии данной надписи – диттография ню (С. 1:6), а также полная утрата долготы звуком о. Палеографически надпись близка к надгробию Аристона (№ II.2.d настоящей работы): ср. формы альфы с петлей и вытянутого ро, а также к надписи времен Феодосия и Аркадия (№ II.1.b настоящей работы): ср. формы прямоугольных эпсилона и сигмы, мю (ср. также в посвящении Мартирия, № II.2.b настоящей работы) и V-образного ипсилона.

Носитель: крест (?) с нижним рукавом, расширяющимся в подставку, по краю врезана рамка. Мат.: известняк (?). Сост. пам.: обломан сверху, сколы на правой части лицевой стороны.

Место находки: Херсонес, некрополь у Карантинной бухты, склеп № 2385. Обст. находки: 1907 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: неизв. Выс.: max. 27. Шир.: max. 18. Толщ.: 88.

Эпиграф. поле: внутри рамки

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с наклоненной влево перекладиной, сигма полуромбовидная.

Публ.: Латышев В.В. Эпиграфические новости из Южной России. ИАК 27, 1908. С. 30. № 24.

Лит.: Косцюшко-Валюжинич К.К., Скубетов М.И. Извлечение из отчета о раскопках в Херсонесе в 1907 г. ИАК, 42, 1911. С. 80; Якобсон А.Л. Раннесредневековый Херсонес. МИА, 63. М.–Л., 1959. С. 259.

Выс. букв: 2–3.

[Ἐνθάδε κατ-

α̣[κιτε

Κν̣[ ρι-

ακὸς [εο-

δὸρο̣[υ .

Крит. апп.: C. 1–2: Vin

Здесь лежит (?) Кириак, сын Феодора.

Если памятник первоначально представлял собой крест, то вероятно в его верхней части располагалась формула, вводившее имя погребенного в номинативе. Судя по ранневизантийской датировки надписи и остаткам альфы, это была скорее всего формула Ἐνθάδε κατάκειται. Имя Кириак имеет несколько аналогий в Северном Причерноморье.

Палеографически надпись близка к надписи времен Феодосия и Аркадия (№ II.1.b настоящей работы): ср. форму альфы и каппу без удлинения вертикали. С другой стороны редкая форма сигмы в виде полуромба находит параллель в такой же форме эпсилона из надгробия Аристона (№ II.2.d настоящей работы).

Могила, видимо, была не разграбленной, как считал Якобсон, а безинвентарной.¹⁰⁵

Носитель: надгробный крест с расширяющимися концами, лицевая сторона заглажена. Мат.: известняк. Сост. пам.: обломан со всех сторон, кроме левой.

Место находки: Херсонес. Обст. находки: 1890 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 86/36504. Выс.: max. 17. Шир.: max. 24. Толщ.: 12.

Эпиграф. поле: перекрестье.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с наклонной перекладиной, мю в виде двух пересекающихся лямбд; лигатура омикрон-ипсилон ромбовидная.

Публ.: Латышев В.В. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России. МАР, 9. С. 37. № 30; Он же. Греческие и латинские надписи, найденные в Южной России в 1892–1894 гг. МАР, 17. С. 80 (Сборник 25).

Выс. букв: 1,2–2,9.

+ Ἀγαθιμ-

έρου

Крит. апп.: Ἀγαθία[ς Θεοδώ]ρου (?) Lat1.

Агафимера

По форме креста камень похож на надгробие св. мц. Анастасии (см. выше).

Агафимер – имя христианское: известен св. мч. Агафимер Мисийский. Однако в христианской эпиграфике это имя встречается только в Финикии.¹⁰⁶ Впрочем, в данном случае не обязательно думать о заимствовании имени, т. к. оно известно и на античном Боспоре (КБН 1283; 228 г.).

Археологический контекст находки неизвестен.

Палеографически надпись близка к ряду выше перечисленных надписей конца IV–начала V века: ср., прежде всего, форму альфы. С другой стороны, ромбовидная лигатура омикрон-ипсилон находит параллель в надгробии пресвитеров (№ II.2.k настоящей работы).

Носитель: крест с удлиненным нижним рукавом и расширяющимися концами. Мат.: песчаник. Сост. пам.: обломаны правые углы верхнего и нижнего рукавов, сколы по поверхности.

Место находки: Херсонес, некрополь у Карантинной бухты. Обст. находки: 1890 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 4138. Выс.: 42. Шир.: 28,5. Толщ.: 12–15.

Эпиграф. поле: вся лицевая поверхность, кроме верхнего рукава креста.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт и фонетика. Шрифт: альфа с наклонной перекладиной, бета с увеличенной нижней частью, ро, тау, ипсилон, фи удлиненные, ро полуромбовидное, ипсилон У-образный, фи ромбовидное.

Публ.: Латышев В.В. Надписи, найденные в Херсонесе Таврическом в 1889–91 гг. МАР, 9. С. 36. № 29 (Сборник 24).

Лит.: Производство археологических раскопок в Таврической губернии. ОАК, 1890. С. 35. Рис. 19; Византийский Херсон. Каталог выставки. Под ред. И.С. Чичурова. С. 28. № 13.

Выс. букв: 2,5–3,5.

Ὑπὲ̣ρ μν̣ή̣μης καὶ

ἀ̣να̣παύσεος Στε-

φάνου καὶ Στεφ-

άνου καὶ Χρ-

ηστοφό-

ρου πρησβ-

τέρον. Ἀμὴν.

О памяти и упокоении Стефана, Стефана и Христофора пресвитеров.

Имя Стефан встречается среди ранневизантийских надписей Крыма еще в Воспоре,¹⁰⁷ Христофор – в Херсонес (всего в христианской эпиграфике ок. 12 раз, согласно PHI7 Database).

По своей фонетике данная надпись принадлежит переходной эпохе: эта используется для передачи как звука e (в πρησβυτέρον), так и i (в Χρηστοφόρου). Латышев датирует это явление VI–VII веками, но на Боспоре это характерно для надписей IV–V веков.

Неясно, надо ли воспринимать погребение трех пресвитеров вместе (вся надпись выполнена одной рукой) как указание на их одновременную смерть (напр., насильственную или от эпидемии), или как священническую могилу, памятник над которой был поставлен не сразу после первого захоронения.

Палеографически надпись близка к надписи времен Феодосия I: ср. формы альфы, а также беты с увеличенной нижней частью. Датировка IV–V веками указывает на то, что в эту эпоху пресвитеры погребались еще вне городских стен.¹⁰⁸

Носитель: квадр. Мат.: известняк. Сост. пам.: обломан справа и снизу, сколы. Место находки: Херсонес (?). Обст. находки: до 1961 г.

Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 64/36504. Выс.: max. 28. Шир.: 18. Толщ.: 16.

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с наклонной диагональю. Стиль надписи: буквы вырезаны между линеек.

Публ.: ined.

Выс. букв: 2,5–2,8.

+] Ὑπὲρ [εὐχῆς

καὶ σ[ωτηρίας Αἰ-

κατη[ρίνης.

О молитве и спасении Екатерины.

Комбинированная формула «О молитве и спасении», распространенная в христианской эпиграфике (42 раза, согласно PHI7 Database), встречается в Северном Причерноморье только здесь. Христианское имя Екатерина в Северном Причерноморье более не встречается.

Палеографически альфа с наклонной перекладиной указывает на конец IV–V вв. Передача при помощи эты звука е также указывает на раннее время (см. комм. к предыдущему №)

Носитель: карниз. Мат.: мрамор. Сост. пам.: сохранилось 2 фрагмента, обломанных слева и справа.

Место находки: Фр. 1: Херсонес; Фр. 2: Херсонес, на южном склоне городища. Обст. находки: Фр. 1: до 1896 г.; Фр. 2:1895 г., раскопки К. К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: Фр. 1: пропал из НЗХТ во время 2-ой мировой войны; Фр. 2: НЗХТ. Инв. номер: 34854. Выс.: 9,5. Шир.: Фр. 1: неизв.; Фр. 2: max. 11. Толщ.: 4,5

Датировка текста: кон. IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с ломаной перекладиной, бета с несомкнутыми полукружиями, эпсилон и сигма угловатые, ипсилон с дополнительной перекладинкой посередине; лигатура омикрон-ипсилон, сокращение.

Публ.: Сборник 19; Латышев В.В. Херсонесские надписи. МАР, 23, 1899. С. 51. № 49.

Лит.: Отчет заведующего раскопками в Херсонесе К.К. Косцюшко-Валюжинича за 1895 г. ОАК, 1895. С. 91–92. Рис. 235.

Выс. букв: 1,8–2,3.

+ Ὑπ]ὲρ εὐχῆς Εὐ<σ>εβίου κ(αὶ) Α̣[... καὶ πάντων τῶν διαφερόντων αὐτῶν.

Orig.: ΕΥΕΕΒΙΟΥ.

Крит. апп.: κ[αὶ πάντων ... αὐτοῦ Lat2.

О молитве за Евсевия и А… и всех их близких.

В Сборнике опубликована первая половина (вплоть до ΕΥΕ) по копии Н.П. Кондакова. Смешение сигмы и эпсилона можно отнести или на счет Кондакова, или на счет типичной ошибки резчика.¹⁰⁹

Надпись на карнизе – несомненно, посвящение ктитора из храма ранневизантийского времени, но какого точно – неизвестно. Однако учитывая место находки фр. 2 – южную часть городища, можно предположить, что надпись происходит с прилегающей к ней Большой агоры, а точнее из какого-то ранневизантийского храма на ней (см. также ниже относительно посвящения Василия). Имя Евсевий встречается в византийском Северном Причерноморье в надписи 436–437 годов из Воспора.¹¹⁰

Бета с несомкнутыми полукружиями встречается в Херсоне в IV–V веках (ср. комм. к № II.2.a настоящей работы). Угловатые формы эпсилона и сигмы для этого времени известны по надписи времени Феодосия I.

Носитель: сложнопрофилированный карниз с 6 полочками. Мат.: мрамор. Сост. пам.: от пожара раскололся на 4 части, обломан слева и частично снизу и справа, частичные сколы по краям.

Место находки: Херсонес, на площади около Владимирского собора. Обст. находки: Фр. 1–3:1891 г., строительные работы; Фр. 4:1892 г., раскопки К.К. Косцюшко-Валюжинича. Место хран.: Фр. 1–2, 4: ГИМ; Фр. 3: неизв. Инв. номер: отсутствует. Выс.: max. 38. Шир.: max. 127. Толщ.: max. 17.

Эпиграф. поле: на полосе вдоль верхнего края (шир. 9).

Датировка текста: кон. IV–V вв. (?) Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с ломаной перекладиной, бета с несомкнутыми полукружиями, лямбда с удлиненной верхней частью, каппа с удлиненной вертикалью, мю с прогнутой серединой, пи с удлиненной перекладиной, сигма лунарная.

Публ.: Фр. 1–3: Латышев В.В. Надписи, найденные в Херсонисе Таврическом в 1889–91 годах. МАР, 1892. С. 36. № 27; Сборник 28; Латышев В.В. Заметки к христианским надписям из Крыма, IV. ЗООИД, 23, 1901. С. 75. № 28; Фр. 1–4: Виноградов А.Ю. Греческие христианские надписи из Северного Причерноморья в коллекции ГИМ. Северное Причерноморье в эпоху античности и средневековье. Памяти Н.П. Сорокиной (Труды ГИМ. Вып. 159). М., 2006. № 3 (Vinogradov А. Von der antiken zur christlichen Koine: typische und untypische Inschrift en des nördlichen Schwarzmeerraums. Une koiné pontique. par A. Bresson, A. Ivanchik et J.-L. Ferrary. Bordeaux, 2007. P. 265. № 17).

Лит.: Раскопки в Херсонесе. ОАК, 1892. С. 14.

Выс. букв: 3–6.

+ Βοήθει, κ(ύρι)ε, e.g. ὁ ἀπὸ γῆς ἐγείρων πτωχὸν καὶ ἀ]πὸ κοπρίας ἀνυψῶν πένηταν, κώμητι Βασιλίου M

Крит. апп.: ἀ]πὸ κοπρίας ἀνυψῶν πένηταν Pap in Lat3; βασ[ιλικῷ Lat1,2.

Помоги, Господи, от гноища возвышаяй убогого, комиту Василию.

Формально данный памятник относится, скорее всего, к V веку (см. ниже), однако он кажется нам крайне важным для понимания событий конца IV века.

Латышеву были известны лишь фрагменты 1–3, и его восстановление конца надписи не подтвердилось. В первых двух публикациях Латышев трактовал надпись как загадочную, но затем чтение первой половины надписи было предложено ему А.И. Пападопуло-Керамевсом.

Пс.112:7 несколько раз засвидетельствован в ранневизантийских надписях, например, Wessel 620 (Лизон около Конкордии (Венето)), IGLS 1455, 1460 (косяк двери), 1461 (все из Апамены) и 2230 (Эмеса), в комбинации с другими библейскими цитатами (Пс.9:38, Лк.2:14) или молитвенными формулами (εὐλογητὸς ὁ θεός; κύριε, δόξα σοι; Χριστὸς ἀεὶ νικᾷ; πίστις, ἐλπίς, ἀγάπη). В нашем случае, поскольку крест после слов κώμητι Βασιλείου явно обозначает конец надписи, необходимо предположить перед строкой из псалма глагол, управляющий дативом или генетивом (так как смешение сразу трех падежей: винительного, дательного и родительного маловероятно). Действительно, в таких надписях, как СIG 8912 (Босюйук в Ликаонии) или DOP 20, 263, № 8 (Синай, VI в.), данная цитата сопровождается прошением, следующим, правда не до, а за ней. Вполне вероятно, что мы имеем здесь дело с обычным включением в формулу строительной надписи библейских цитат (ср. выше упомянутые надписи), однако не исключено, что данный пассаж из псалма как-то связан с судьбой комита Василия, который построил данное здание (вероятно храм) в благодарность либо за свое возвышение из низов до значительного титула, либо за спасение из опалы.

Из известных нам комитов Василиев на тождество с херсонским могут претендовать следующие бывшие comites sacrarum largitiorum: Запада в 382–383 годах, неизвестно где в 407 году, и Востока до 451 года, а также комит Востока в 503 и 507 годах, comes rei militaris (?) в 528 (?) году и spectabiles comes в Арсиное в 618 году.¹¹¹ Формы беты с несомкнутыми полукружиями (как в плитах со св. Петром) и мю с прогнутой серединой (как в посвящении Мартирия) говорят в пользу датировки концом IV–V веков. В этом случае из вышеперечисленных комитов Василиев наиболее подходящими кажутся № 1–3, а в силу географии – № 2–3.

Судя по своим весьма значительным размерам (высота не менее 38 см) карниз принадлежал какой-то весьма крупной монументальной постройке на агоре. Из трех крупных храмов на Соборной площади (№ 27–29) по времени подходит лишь базиликальный храм № 28, так как два других датируются временем не ранее VI века.¹¹² Согласно отчету Косцюшко-Валюжинича за 1891 год остатки данного карниза были найдены в южной части агоры, около церквей № 28 и 29, причем упомянуты они сразу за базой статуи Биона, найденной на пороге храма № 28. Кроме того, столь мощный карниз подходит больше к монументальной базилике № 28, чем к крестовокупольным храмам № 27 и 29, вдвое меньшим ее по размерам.

Здесь стоит обратить внимание на упоминание в Лаврентьевской летописи храма св. Василия «посреде града, идеже торг деют корсуняни», и где принял крещение князь Владимир. Традиционно этот храм соотносят с меньшим крестообразным храмом № 27,¹¹³ однако у последнего неизвестен баптистерий, который между тем прямо засвидетельствован Косцюшко-Валюжиничем для храма № 28.¹¹⁴ Храм мог быть посвящен св. Василию как патрону ктитора, а мог переменить со временем свое имя. Заманчиво было бы соотнести этот храм св. Василия с местом гибели св. епископа Василея на Главной улице Херсона (см. выше). Однако отстоящее на достаточное время от конца IV века. Житие говорит лишь о столпе с крестом на месте кончины святого.

Таким образом, данный карниз V века происходит скорее всего из храма № 28 на главной агоре, который, стало быть, должна датироваться тем же временем. Очень характерно, что порогом для храма послужил постамент античной статуи, явно стоявшей на той же агоре, своеобразный символ триумфа христианства над языческим прошлым. «Христианизация» агоры вполне вписывается в контекст событий конца IV века.

Носитель: отшлифованная плита с неким заглубленным изображением. Мат.: мрамор. Сост. пам.: обломан справа и сверху.

Место находки: Херсонес, сев. берег, XVII кв., пом. 15, слой 2–3. Обст. находки: 1940 г., раскопки Г.Д. Белова. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 1/36126. Выс.: max. 10. Шир.: max. 16. Толщ.: 3,5.

Эпиграф. поле: в рамке под крестом.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: буквы вытянуты по вертикали; альфа со слегка наклонной перекладиной, сигма лунарная; лигатуры альфа-мю (?), эта-ню.

Публ.: ined.

Выс. букв: 3,5

[... δ]ίκαιος, [ἀ]μήν resp. καὶ ὁσμήν.

... праведный, аминь (или: и благоухание).

Перед нами, возможно, плита алтарной преграды. Обращает на себя внимание тщательность резчика: он провел линейки не только для надписи, но и для изображения над ним. Надпись точно восстановить не удается. Она найдена в засыпи двора средневекового дома.¹¹⁵

Палеографически (форма альфы) она примыкает к группе выше разобранных надписей.

Носитель: римское надгробие с фронтоном и карнизом сверху, с профилированными дорическими колонками по бокам и с углубленным на 4 см полем между ними (возможно, также с несохранившимся высоким рельефом и надписью), во вторичном использовании, лицевая сторона заглажена, тыльная обработана грубо, с ямками. Мат.: белый мелкозернистый мрамор. Сост. пам.: обломан справа и снизу.

Место находки: Херсонес, сев. район, IX квартал, возле бани у Сев. базилики, в кладке стены XII–XIV вв. Обст. находки: 1982 г., раскопки С.Г. Рыжова. Место хран.: НЗХТ. Инв. номер: 179/37050. Выс.: max. 15,5. Шир.: max. 16. Толщ.: 2.

Эпиграф. поле: на карнизе.

Датировка текста: IV–V вв. Источник датировки: шрифт. Шрифт: альфа с наклонной перекладиной, эпсилон bouletée, фи вытянуто по вертикали

Публ.: Соломоник Э.И. Некоторые новые греческие надписи Средневекового Крыма. ВВ, 47, 1986. С. 217. № 8. Рис. 13.

Выс. букв: 1–1,4.

+ Ἐπηφα[νι...

Епифани…

Неясно, какое имя стояло в начале надписи: Епифаний или Епифания. Возможно также, что здесь стояло название праздника Епифании (Богоявления).

Палеографически ближе всего к нему стоит шрифт надписи времен Феодосия и Аркадия: ср. форму «заваленной» влево альфы в С. 4 и 6.

Скорее всего, античный рельеф был реутилизован как христианское надгробие, что было весьма характерно для времени, начиная с конца IV века.

Херсонская эпиграфики дает на наш взгляд еще один аргумент в пользу связи ранней Церкви города с Христианским Востоком. Две херсонских надгробия,¹¹⁶ датирующиеся по палеографии IV–V веками (близкой к надписи Аристона, см. выше) содержат формулу «Господи, упокой души…». Данная формула встречается в Малой Азии лишь 4 раза (с «душами» – 1), в Греции – 1 раз, в Африке – 1 (под вопросом), в то время как в сиро-палестинском регионе – 23, а в Египте и Нубии – 70 (!). Поэтому более вероятно, что в Херсонес данная формула попала с Востока. Отсутствие же специфически египетско-нубийских черт (например, «упокой на лоне Авраама») говорит в пользу сиро-палестинского ее происхождения. Это подтверждается и уникальным продолжением формулы – «души, здесь лежащие», которое находит единственную аналогию в надписи 521 года из Антиохены в Сирии117 («души упокоившихся в этом храме»).¹¹⁷

Итак, анализ эпиграфических памятников Херсона IV века приводит нас к следующим выводам. Их трудно точно датировать: они могут относится как к концу IV, так и к V веку. Они проливают мало света на ход событий этого столетия, демонстрируя, впрочем, трижды связь местной эпиграфической традиции с сиро-палестинским регионом. Однако благодаря ним устанавливаются некоторые хронологические реперы церковной истории города. Во-первых, присутствие христиан в Херсоне фиксируется, видимо, уже в 350-ых годах. Во-вторых, может проясниться хронология правлений свв. Еферия и Капитона: первый скончался где-то в середине–второй половине 380-ых годов, а второй прибыл в Херсон в самом начале 390-ых годов с отрядом Флавия Вита и участвовал в Константинопольском соборе 394 года. Наконец, надписями подтверждается существование храма ап. Петра на месте языческого теменоса, и его датировка концом IV века.

До нас дошли две истории Херсона в IV веке: военно-политическая – у Константина Багрянородного и церковная – в «Житии епископов Херсонских». Между двумя этими текстами существует, что вполне естественно, и множество отличий, но существует и удивительное сходство, ибо каждый на свой лад прославляет общину Херсона: гражданскую или христианскую.

Выдержки из херсонской хроники у Порфирогенита обымают историю города с самого конца III, или начала IV века, не считая легенды о Гикии, которая датируется, возможно, еще I в. по Р. Х. Как и Житие, эта хроника не лишена элементов легендарности (многие подробности предания о Фарнаке и Гикии) и даже исторической фикции. Так, Констанций I никогда не воевал в Малой Азии, а введен он в рассказ ради того, чтобы объяснить, почему его сын Константин обратился к херсонским баллистрариям. Однако степень этих ошибок не следует преувеличивать. Они были почти неизбежны для провинциального автора, работавшего не менее чем через сто лет после описываемых им событий. Суть же истории ясна и кажется вполне достоверной. Благодаря сотрудничеству с римскими властями в первой трети IV века Херсон получает элевтерию (или ее подтверждение), ничего особо не стоившую империи, которая все равно не могла в полной мере управлять этой территорией, а также ателейю – точнее, перенаправление налогов на выплату аннон херсонским баллистрариям. Главный враг и конкурент Херсона – Боспорское царство, с которым город многократно вступает в конфликт.

Итак, рассказ Порфирогенита – история торжества Херсона и на локальном крымском, и на имперском уровне. В ней нет уже упоминания языческих богов, и присутствуют упоминания Бога. Однако они никак не влияют на ход сюжета, а лишь подчеркивают благоволение вышних сил к херсонянам. Таким образом, автор хроники, несомненно, христианин, но он не пытается еще совместить политическую историю города с церковной, ибо они еще принадлежали для него двум разным хронологическим периодам: первой половине – трем первым третям и концу столетия соответственно. Такая же картина отражается и в древнейшем представителе херсонской христианской традиции – синаксаре S на 22 декабря.

В Житии же нельзя не усмотреть некоего сходства с хронологией Порфирогенита. Действие также начинается в эпоху Диоклетиана и продолжается в правление Константина Великого. В Житии так же присутствует свой перманентный конфликт. На этот раз христиан с язычниками, оборачивающийся обоюдными насильственными действиями. Суть, главные герои – епископы, аналоги Фарнака и Гикии хроники. Житие заканчивается триумфом правых над неправыми. Так повлиял ли один текст на другой?

Несмотря на легкую христианизацию херсонской хроники, в V веке еще было очевидно, что события ее – это триумф именно языческого Херсона IV века, который и отвергал епископов Жития. Таким образом, вступали в конфликт две идеологии: полисная и церковная. «Христианизация» хроники – первая попытка его разрешить, осуществленная в области политической истории. Вторая была реализована уже на почве истории церковной, ибо Житие и есть по сути история херсонского христианства в IV веке. Здесь все события сдвинуты в начало столетия, чтобы решить одновременно две задачи: удревнить историю херсонской кафедры, и гармонизировать церковную и политическую (уже слегка христианизированную автором хроники) историю города, отнеся смерть первых епископов к доконстантиновской эпохе. Здесь становится несомненной зависимость автора Жития не только от локального церковного предания, которым он оперирует как раз таки довольно свободно, но и от херсонской хроники, с которой он пытается согласовать историю христианства в городе. Такие историко-идеологические позиции двух авторов заставляют отнести хронику к первой половине V века, в то время как Житие – к концу V–началу VI столетия.

Здесь нет необходимости еще раз реконструировать реальную церковную историю Херсона в IV веке, что было проделано нами в тексте работы. Отметим лишь, что, несмотря на гипотетичность многих моментов основная канва ее ясна. Херсонское христианство имело восточные, сиро-палестинские корни, и долгое время община города именно из этого региона получала епископов, которые отвергались местным языческим населением и приняли в результате мученическую кончину. Перелом происходит в начале последней четверти столетия, когда прибывший из Палестины епископ Еферий обращается за помощью в Константинополь, вероятней всего к императору Феодосию, который затем помогает и наследнику св. Еферия – св. Капитону, назначенному уже в столице. В результате Церковь Херсона обретает свое место в иерархической структуре империи и становится частью епархии Малая Скифия.

Однако эта общая ясность не должна заслонять от нас тех проблем, которые не удается разрешить. И это, прежде всего, неясность ранней хронологии херсонского христианства, а точнее, правлений св. Василея и трех его наследников, а также сложность в согласовании литературной традиции с эпиграфикой и особенно археологией. К сожалению, единственная выделяемая по литературным и эпиграфическим источникам ранняя церковь Херсона – храм св. Петра, идентичный, по всей вероятности, с т. н., «Восточной базиликой», не был исследован археологически должным образом. И все же нельзя не заметить, что сквозь тусклое стекло наших источников со временем все сильнее и сильнее проступают контуры Церкви и церквей Херсона IV века.

Martyrium et miraculum Clementis

Наряду с двумя рассмотренными нами выше версиями херсонской истории IV века уже давно известен еще один рассказ о распространении христианства в Херсоне. И хотя описываемые в нем события он датирует II веком, все же кажется полезным подумать о том, может ли он быть связан с реальным утверждением христианства в Херсоне в конце IV века.

Речь идет о «Мученичестве св. Климента» и «Чуде св. Климента», греческий текст которых недавно переиздал по всем известным ему рукописям Ф.К. Риш¹¹⁸ (вне его поля зрения остались лишь сodd. Marc. gr. 494, s. XIII, ff . 232–243, и Athon. S. Andreae 43, s. XII (BHG 342–344)). Во второй половине Мученичества и в Чуде действие разворачивается в окрестностях Херсона, причем также и в эпоху после II века, а чудо, кроме того, надписано именем Херсонского епископа Ефрема. Поэтому вполне резонно возникает вопрос о связи их рассказа с исторической памятью Херсонской Церкви. Не углубляясь в дебри дискуссии по «климентовской» проблеме, рассмотрим вкратце лишь то, что касается ранневизантийского этапа этой традиции в Херсоне.

Обратимся сперва к Мученичеству. Существуют две абсолютно идентичные по содержанию версии Мученичества: греческая и латинская. В настоящий момент большинство исследователей склоняется в пользу латинского оригинала. Однако такая уверенность базируется больше не на филологеском анализе, сколько на встречающихся в тексте западных реалиях: упоминании регионов Рима в 3 и 15 и списке главных богов в гл. 16, в котором упомянуты важные именно для Рима Веста и Сатурн. С херсонскими реалиями автор, напротив, знаком плохо. В гл. 19 он говорит о «пустыне» вокруг Херсона, а в гл. 22 – об уничтожении священных рощ на триста миль вокруг города. Однако эти факты говорят только о том, что Мученичество было создано автором, знакомым с римскими реалиями, и вероятней всего, в Риме, но совсем не обязательно на латинском языке. Впрочем, практически полная идентичность обеих версий не ставит под вопрос оригинальность содержания Мученичества.

Перейдем теперь к Чуду. Сохранились две его версии: краткая латинская – рассказ у Григория Турского в Liber de gloria martyrum I, 35–36¹¹⁹ (VI в.) и пространная греческая – текст Херсонского епископа Ефрема. Серьезных аргументов против аутентичности его авторства выдвинуто не было. В тексте описываются исключительно локальные херсонские события, и он обращен к публике, хорошо знакомой с местными реалиями. Риш указал на зависимость греческого Чуда от гомилии «На праздник св. Феодора» свт. Нектария Константинопольского, скончавшегося в 397 году. Таким образом, текст был создан соответственно после 400 года. К более точной датировке текстов мы вернемся ниже.

Сравнение версий и анализ текстов показывает, что греческое Чудо черпает свой материал из трех источников: греческого Мученичества, гомилии свт. Нектария и более раннего рассказа о чуде (устного или письменного). Могло ли сохранившееся греческое Чудо быть источником Григория Турского? С одной стороны, здесь не упоминается утопление святого с якорем на шее, присутствующее у Григория. С другой стороны, ссылка Григория на «Мученичество» может указывать на источник этого сведения в латинском Чуде. Тогда окажется, что Григорий пользовался двумя источниками. Если же ссылка на Мученичество была уже в тексте более раннего латинского Чуда, то зависимость древней версии Чуда от Мученичества становится очевидной (идя по тому же пути, Ефрем снова дополнил Чудо данными из Мученичества). При этом сама завязка сюжета Чуда также зависит от Мученичества. Отступление моря в день памяти святого описано в обоих текстах (обратная зависимость представляется весьма маловероятной).

В любом случае, ранняя, несохранившаяся версия Чуда возникла до середины VI века, а учитывая вероятный латинский ее перевод, которым пользовался Григорий, и до 500 года. Текст же Мученичества должен был возникнуть еще раньше, чем первая версия Чуда.

Что же касается terminus post quem, то описанная в последней главе Мученичества картина полного торжества христианства в Херсоне, плохо представима себе для римского автора до 324 года, когда гонения на Востоке империи окончательно прекратились, а картина полного и уничтожения язычества и до 390-х годов (см. выше), т. е. как раз до времени действия последних событий «Жития епископов Херонских».

При этом очевидно, что картины, описанные в Мученичестве св. Климента и в Житии плохо согласуется друг с другом. Житие ничего не знает о христианстве в Херсоне до Василея, а Мученичество в своем финале (версий же текста без него неизвестно), напротив, описывает непрерывность триумфа Херсонской Церкви со времен Климента. Однако учитывая вероятное римское происхождение Мученичества, никакого согласия искать здесь и не надо. Для римского автора Мученичества важен был триумф римского епископа в далекой дикой стране, а принадлежавший Херсонской Церкви автор Жития прославлял тех, к кому возводил ее основание. Таким образом мы видим, что Мученичество св. Климента, возникшее где-то между 325 и 500 годами, не является альтернативной херсонской версией утверждения христианства в городе. Впрочем, из гл. 4 греческого Чуда следует, что Мученичество бытовало в ранневизантийском Херсоне, и попав туда, оно неизбежно должно было вступить в конкуренцию с местной патриографической традицией.

В этой непростой ситуации и действовал автор греческого Чуда. Оно имеет несомненно херсонское происхождение. Более того, титулование Ефрема «епископом» заставляет датировать греческое Чудо ранневизантийским временем: уже к VII веку Херсонскую кафедру занимал архиепископ.¹²⁰ С другой стороны, хотя этого сюжета не знает в 1-й трети VI века Феодосий, описывающей чудо с отступлением моря и исцеления от якоря (последнее сведение, не встречающееся ни в Мученичестве, ни в Чуде, заставляет предполагать наличие у Феодосия местного информанта или его самоличное посещение Херсона), он имеется уже у Григория Турского в середине того же столетия. Итак, появление Чуда следует относить к V–началу VI века, а составление текста греческого Чуда Ефремом ко времени, не позднее VII века.

Следовательно Чудо, написанное Ефремом, возникает в ту же эпоху, что и Житие епископов Херсонских (обратим внимание и на совпадение имен Ефрема – автора греческого Чуда, и Ефрема – загадочного епископа Тавроскифии из Жития), но никак с ним не согласуется (см. выше). Однако и здесь нет никакого противоречия. Хотя Ефрем пользуется Мученичеством, и даже прямо ссылается на него как на книгу (гл. 4), он, создавая своего рода продолжение Мученичества, берет из его финала только рассказ о мощах Климента и опускает сведения об утверждении христианства в Херсоне. Он не пытается гармонизировать рассказ Мученичества и с Житием, но тема его проповеди такой гармонизации и не требует. Однако полное молчание Ефрема о «климентовской» версии утверждения христианства в Херсоне могут косвенно свидетельствовать о его поддержки церковно-политической концепции Жития.

Для того, чтобы читателю был лучше понятен контекст событий, которые разбираются в первой части книги, мы даем в приложении переводы всех версий «Жития епископов Херсонских». Переводы с греческого и церковнославянского выполнены нами заново. Грузинское житие дано в старом переводе прот. Корнелия Кекелидзе с небольшой редакторской правкой.

Для большего удобства мы даем для всех версий единую нумерацию глав. За основу была взята наиболее подробная нумерация, введенная В.В. Латышевым для жития из Императорского минология (I). Содержащие несколько сюжетов главы 12, 14 и 17 были разделены на части. Старые номера глав, из первоизданий, даны в скобках.

Чтобы не разбивать текст на слишком короткие отрезки, в синаксарях номера глав даются в квадратных скобках.

В качестве удобного указателя для отыскивания сюжетов приведем краткое содержание глав.

1. При Диоклетиане в Иерусалиме епископствует Ермон.

2. Ермон посылает епископов Ефрема в Тавроскифию (Туркию) и Василея в Херсон.

3. Василей прибывает в Херсон и начинает проповедь.

4. Язычники побивают и изгоняют Василея.

5. Сын одного из первых горожан умирает и является родителям во сне.

6. Родственники юноши просят Василея воскресить его.

7. Василей воскрешает юношу и крестит язычников.

8. Остальные язычники тащат Василея за ноги, от чего он умирает.

9. Язычники выкидывают тело Василея за городом; его чудесно охраняют волк и орел; верные погребают тело за городом.

10. Спутник Василея находит на Геллеспонте епископов Елпидия, Агафодора и Евгения и рассказывает им о нем; они прибывают в Херсон и проповедуют.

11. Язычники и иудеи убивают епископов; верные погребают их за городом.

12.1. Ермон посылает в Херсон епископа Еферия; он прибывает туда.

12.2. Встретив сопротивление горожан, Еферий обращается с просьбой о помощи к императору в Константинополе; тот отправляет воинов и изгоняет язычников из города.

12.3. Еферий едет в столицу отблагодарить императора и на обратном пути оказывается прибит ветром к острову Алсос в устье Днепра, где и умирает.

13. Херсоняне погребают там Еферия.

14.1. Император отправляет в Херсон епископа Капитона с 500 воинами во главе с Феоной.

14.2. Капитон прибывает в город; язычники оказываются за городом; Капитон занимает стены верными; после переговоров язычников впускают в город.

15. Язычники требуют, что Капитон для подтверждения правоты своей веры, вошел в горящую печь; он соглашается, но просит их для гарантии передать своих детей воинам.

16. Капитон остается в печи невредимым.

17.1. Капитон крестит язычников и строит храм Св. Петра.

17.2. Капитон сообщает о случившемся императору; тот селит в Херсоне Феону и 500 воинов.

18. Капитон умирает мирно в глубокой старости.

I.¹²¹ Мученичество святых священномучеников и епископов Херсонский Василея, Капитона и тех, кто с ними

1. Когда нечестивый Диоклетиан держал бразды римского государства, как не должно, и его стараниями язычество умножилось по всей стране, идолов и бесов почитали, а христиан ужасно гнали, именно тогда престол Иерусалимской Церкви украшал собой мудрый Ермон, который всячески старался, чтобы волки не уничтожили с лица земли стадо Христово, окончательно сделав его своей добычей. Ведь такие души боголюбивых людей желают подвергнуться опасности прежде Христова стада, за которое Добрый Пастух положил Свою душу и пролил Свою кровь. Именно поэтому, рукополагая епископов, он посылал их во все страны, чтобы умножая слово веры, верных утверждая в вере и спеша изо всех сил привести людей от обмана к истине.

2. Поэтому-то в шестнадцатый год тирании Диоклетиана, Ермон и рукополагает славного Ефрема и посылает его в пределы Туркии, мужа боголюбивого и во всем отличного, а также в Херсон Тавроскифской провинции – прекрасного Василея, известного и знаменитого своими речами и чудесами, чьих подвигов и чудес коснется наш рассказ и раскроет их перед боголюбивыми слушателями.

3. Достигнув этого города, я имею в виду Херсон, полного идолов и бесов и приносившего, увы, им жертвы, и став посреди его, праведный сказал: «Мужи граждане, не думайте вообще, что боги – те, кого вы почитаете, но скорее это бесы, которые ведут к погибели прилегающих к ним. Ведь есть [лишь] один Бог на небесах, Который Своим словом и мудростью сотворил все и даровал всему жизнь посредством Своего Духа. Поэтому Его следует почитать, Ему служить и поклоняться, а не кому-то другому».

4. Услышав это, горожане нисколько не прислушались, но тотчас обратились к поношению и избиению праведного, лая на него, подобно псам, и стремились его разорвать. Поэтому славный муж, дав, так сказать, место гневу, уходит и селится в некой пещере, называвшейся Парфеноном, много молясь за них Богу, чтобы эти мужи не стали предметом злорадства для бесов, но по Его благоволению и промыслу пришли к познанию истины и приняли спасительное слово, запечатлев его Крещением. Так что же все устраивающий и претворяющий все на благо Бог, Который не желает смерти грешнику, [но] чтобы он обратился и жил?¹²²

5. Сына одного из первых горожан поражает приступ болезни, и этот приступ оканчивается для него смертью. И вот погребается юноша вне города; оплакивают его сидящие рядом родители; во сне предстает им юноша, говоря, что плач их напрасен и бесплоден. «Ведь не могут,– говорит он,– те, кого вы чтите как богов, освободить меня из гроба и живым вернуть вам, так этого желающим. Ведь они камни и деревяшки, глухие и бесчувственные, придуманные бесами на погибель людям. Это возможно только Богу Живому, Чей постоянный проповедник, безжалостно избиваемый и поносимый, изгнан вами. Итак, именно он, если только вы придете и припадете к нему, своей молитвой вернет меня вам живым, ведь он способен на такое дело».

6. Отступил от увидевших такое сон, и они в подробностях рассказали друг другу виденное. Поскольку же совпали их рассказы о видении, то они быстро достигают города и последовательно рассказывают виденное своим родственникам. А те, разыскав епископа и найдя его в пещере, горячо просят и молят о воскрешении ребенка. Но он говорит: «Кто я такой, чтобы совершить такое дело? Это возможно только Великому Богу, братья, Который одним мановением способен сделать всякое благо. Однако же, если вы захотите принять Возвещаемого мною и исповедать Его Богом и Царем, то Он сделает это при моем посредстве». Тогда они в один голос сказали: «Сына нашего увидим живым – все сказанное тобой быстро исполним».

7. И вот блаженный Василий, вместе с двумя священниками и родственниками умершего, достигнув гробницы и неся с собой также принадлежности для Крещения, после того как отвалили камень, кладет руку на юношу и словно над живым, произносит все тайноводственные слова, освящает воду, поливает юношу, добавив к этому призывание Святой Троицы, и представляет его живым перед присутствующими, ведь мертвый воскрес и был возвращен родителям. Итак, они тотчас припав к коленям блаженного и уверовав во Христа, принимают благодать Крещения и после совершения обычного тайноводства причащаются также самих непорочных Тайн, и продолжали радоваться и славить Бога.

8. Но не мог, конечно, успокоиться в таких обстоятельствах лукавый. Что же он делает? Подначив эллинов, он возбуждает их на убийство триблаженного. Ведь они, придя к пещере, в которой находился великий, и привязав веревки к его ногам, безжалостно таскали его – о ужас! – по улицам до того, пока он не предал свою блаженную душу в руки ангелов. Было восьмое марта. На том самом месте множество верных поставили столп, а наверху его утвердили для поклонения честной крест.

9. Впрочем, идолослужители, не удовлетворившись этим и вытащив за город его всечестное тело, бросили его на съедение псам. Но оказал Бог честь своему рабу, ведь кровожадный зверь волк всю ночь, в сиянии звезды, стоял на страже тел мученика, а плотоядный орел нес эту службу весь день. И так они тщательно его сторожили, пока некие верные, ночью взяв его, не погребли с честью за городом.

10. И вот один из бывших со святым мучеником, после его погребения переправившись в области Геллеспонта и найдя неких епископов, которых Иерусалимский предстоятель послал тогда вместе с тем для сеяния веры, рассказывает им все случившееся с мужественным борцом. Были же это славный Евгений, прекрасный Агафодор и чудесный Елпидий, прекрасно просиявшие среди епископов. Узнав о кончине всеблаженного, они достигают Херсона и учат слову истины.

11. Поэтому, когда увеличилось число верующих, дьявол, обычно завидующий всегда доброму, вооружает и против них подобным же образом иудеев и эллинов, которые и к их ногам, как говорится, прекрасным и благовествующим всячески благое,¹²³ привязав веревки, таскали их, убили их, таская, дрекольем и камнями и за городом, о ужас!, безжалостно бросили на съедение псам и птицам. Шло шестое декабря. И вот некоторые из верных, взяв и их и воздав подобающие почести, с почетом их положили.

12.1. Прошло немало времени, и отправляется из Иерусалима епископ по имени Еферий.

12.3. Еще не достигши Херсона, он из-за дуновений противных ветров пристает к некоему острову, называющемуся Алсос и расположенному близ реки Днепр, где, застигнутый болезнью и собираясь уже проститься с жизнью, великий Еферий говорит, молясь: «Господи Боже мой, поскольку Ты удостоил меня, пусть и недостойного, назначения епископом города Херсона, то Сам сделай так, чтобы память моя в нем совершалась, чтобы славилось Твое всесвятое имя». И сказав так, он предал душу Господу.

13. Итак, верные, обрядив мертвого и совершив все подобающее, погребают его с честью и воздвигают у его гроба столп, поставив на нем крест. А деревья, растущие по неизреченным Божьим судам¹²⁴ на этом самом месте, издали указывают на его гробницу.

14.1. Прошло немного времени, и буря идолослужения утихла, ибо Бог воздвиг нам рог спасения¹²⁵ – благочестивого и христолюбивого императора Константина Великого. Отправив к нему посольство, верные жители Херсона просят себе епископа, и вот они, действительно, получают чудесного Капитона.

14.2. Вместе с посланными с ним императором пятьюстами воинами и их начальником Феоной достигши Херсона, он в середине дня был принят верными, которые находились за городом, с великой радостью и большим весельем. Тотчас собрав их у самой стены, он стал учить богопочитанию. Затем, оказавшись и внутри города и подав народу мир, он отпустил их радостными.

15. А на следующий день, когда собралось большое множество народа, и епископ изящно стал излагать им учение о богопочитании, та часть людей, которая была охвачена неверием, кричит: «Нечто чуждое влагаешь ты в наши уши¹²⁶ и нечто чуждое возвещаешь. Но если ты хочешь вложить в них веру и сделать нас послушными твоим словам, то сделай, что мы скажем. Вот две печи, разожженные для производства негашеной извести для нашего храма. Итак, если тебя, вошедшего в одну из них, не опалит огонь, то мы уверуем в проповедуемого тобой Бога». А святой: «Откуда же будет у меня гарантия, что, если так случится, то вы уверуете?» Поскольку же они недоумевали, как дать ему гарантию, то епископ сказал: «Детей своих передайте воинам, чтобы, если вы после того, как я сделаю это при помощи имени Христова, не уверуете, они бросили их в печи».

16. Понравилось им это предложение, и после того, как их дети были переданы воинам, чудесный епископ сотворив молитву, с возгласом дьякона «вонмем» тотчас вошел в печь, оградив себя оружием креста и провел там достаточно времени, молясь и шевеля губами – о чудо! – а затем, положив уголь в складки одежды, вышел невредимым силой Духа.

17.1. Поразило это толпу, равно как и самих воинов, и воздали все славу Великому Богу, творящему великие и необычайные чудеса. И вот, тотчас приказав построить купель из обожженной извести, великий крестил в ней всех. Воздвиг он и примыкающий к ней храм во имя первого и верховного апостола Петра.

17.2. Сообщил он также обо всем случившемся и о чуде благочестивому императору Константину, находившемуся тогда в Никее и занимавшемуся соборным осуждением арианской ереси. И тот весьма возблагодарил Бога вместе с Собором и Феону, которого наш рассказ указал выше, со всей его родней отослал к епископу. Ведь и это устроил своим прошением Капитон, чтобы он с ним постоянно обитал в Херсоне. И вот ему была выделена жителями самая восточная часть города для обитания его людей и людей епископа, то есть от региона так называемой Малой агоры и до места под названием Парфенон. Поэтому с тех пор и доныне округа храма апостола Петра называется Феониной.

18. Ты же, прекрасный Капитон, человек Божий, служитель Господень, муж желаний¹²⁷ Духа, прекрасно упасши свою паству, в глубокой старости оставляешь ты жизнь. И теперь, обитая вместе с ангелами и ликуя вместе со своими товарищами по подвигу. Ведь ты тоже совершил подвиг ради веры во Христа и сам презрел сильнейшее пламя –

Моли пространно вместе с ними, просим мы,

для императора нашего православного о жизни прекрасной

И силы Божьей полной вместе с милостью,

Хребет врагам что ломит Духа силою,

И жизни вечной радости и славы тож,

И Солнца блеск Разумного и Божьего,

Причастия всем вообще благам

и Царствия Небесного стяжания,

ибо Христу Богу нашему подобает слава и держава, теперь, всегда и во веки веков, аминь.

M.¹²⁸ В тот же месяц, 7-го числа Житие и страдание святых отцов, бывших епископами, Василия и Капитона, умученных в Херсоне

Христос пусть начнет мое слово, единственный Мудрый и мудро Направляющий, ведь в Его руке и я, и мои слова. В Нем живя и двигаясь, утешьтесь призыванием Его имени, а не затыкайте из-за моей беспомощности свои уши. Но ради Исцелившего наши немощи подобает вам все же направить свой слух и, отбросив слабость, мужественно внимать рассказу. Ведь я прошу вас послушать не что-то ложное или выдуманное, но ради истинного слова, которое не развеивается по воздуху, и ради Самого Слова – Божьего Сына, ради Которого возникло все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое, Который Сам вместился в облик раба, не перестав быть Богом, и воплотился от Святой Девы Богородицы, Который называется одновременно Богом и Человеком, весь в Себе и весь в нас, Бога-Слова, Который пострадал плотью и воскрес, как Бог, поднялся на небеса, сел справа от Отца и поднял вместе с Собою нас в ожидании вечной жизни, а еще яснее проповедал в Евангелиях о грехах: «Блажены, кто не видели и уверовали». И исцеляя Фомино неверие, Он оставил последующим поколениям надежду на вечную жизнь. Но поскольку это, и подобное, находящееся в Евангелии, было посеяно, как в глубокой и хорошо обработанной земле,¹²⁹ в человеческих умах для тридцатикратного, шестидесятикратного и стократного урожая, то Он вошел под ярмо, преклонив шею и взяв на плечи Крест, умертвивший смерть, чтобы таким образом сделать весь мир божественным. И поскольку непроходима бездна мудрости, то прошу вас обратить здесь ко мне свой слух, чтобы прославить славных мужей, которые ради нас добровольно пострадали, приобщились к страданиям и получили великую честь и славу от Господа, ибо веселит сердца упоминание о Божьем и о Боге. Что мне следует сказать? Словно издалека, как Соломон, получив пророчество от Бога, сказал в Притчах: «Ведь из величия и красоты созданий подобным же образом познается и их Творец».¹³⁰ Ведь красота создания, поистине, приносит себя Богу непорочной. Согласно с ним хорошо сказал и сосуд избранный, учитель язычников: «Вы храм Божий, и Дух Божий обитает в вас».¹³¹ И так не об здешнем, но о тамошнем должны были думать пролившие свою кровь ради людей, подражая истинному Пастуху – Христу, Богу нашему. Что же я хочу сказать? Произнести для вас слово о том, что вам хорошо известно: немалая часть его может служить к похвале здесь умученных святых и пресвятых мужей. Однако я прибегаю к их молитвам вместо мирского искусства и смягчаю свою слабость их целебной врачующей святостью, предложив слушателям этот душеполезный рассказ и ради похвалы и славы этих святых отцов и мучеников устроив неложное воспоминание о них для живущих в городе Херсоне боголюбивых и верных мужей.

1. Во времена гонения нечестивого царя Диоклетиана, поскольку действовало животворящее слово христианской веры, гласящее: «Вот я посылаю вас, как овец посреди волков»,¹³² то случилось быть в святой Церкви Иерусалимской знаменитому Ермону.

2. Он, один из наследников (?) учеников Господа, послал пресвятого епископа в шестнадцатый год царствования Диоклетиана, ревностно выказывая свое стремление и жертву, и пока не распространится переданное Богом христианское слово непорочной веры, не переставал посылать епископы во все языческие страны, я имею в виду святого Ефрема в страны тирикийские (поганские С), а туда, где город Херсон, в Тавроскифскую (Таврскую С) страну – [епископа] по имени Василий.

3. Придя туда и увидев, что ими владеет эллинское заблуждение, он начал учить горожан: «Те, кого вы считаете богами и почитаете – идолы, которые не могут вам помочь, ибо есть Бог на небесах, Который Своим словом сотворил все, Своей мудростью привел все из небытия в бытие и Святым Своим Духом даровал всем жизнь. Поклоняясь Ему в Святой Троице, мы Его славим».

4. Услышав это от святого мужа, горожане обратились к его поруганию и избиению, не принимая его слов из-за заблуждения, которым были охвачены. Потому святой епископ в скорби сидел в пещере под названием Парфенон (в сокровенном месте, пребывая в пещере под названием Девичья С). (3) Но многомилостивый Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли к познанию истины, не попустил дьяволу погубить весь город и страну, и послал Святого Своего Духа. Ведь именно ради того Он и облекся в плоть, и добровольно пострадал на кресте, чтобы освободить всех Своей честной кровью, поэтому Он поспешил спасти вместе со всеми и город Херсон, творя чудеса. А чудо было такое.

5. У одного из старейшин вышеназванного города был единственный ребенок, и когда тот умер, его похоронили за городом, но его родители оставались около тела умершего сына и плача, уснули у гроба, а во сне увидели своего сына, который говорит им: «Зачем вы плачете и рыдаете о моей смерти? Вы не можете вернуть меня к жизни, потому что наши боги не могут этого сотворить, будучи бездушными камнями и идолами, которые дьявол создал для заблуждения и погибели людей. Но если вы хотите вернуть меня к жизни, то просите чужого человека, которого вы бьете и оскорбляете, и уверуйте в Бога, Которого тот проповедует. Ведь Он способен воздвигнуть меня из этого гроба по молитвам святого мужа».

6. И после того как он сказал им это во сне, они проснулись и рассказали друг другу видение в полном согласии друг с другом. Когда же настал день, они вошли в город и рассказали своим родственникам, что видели ночью. А те, радостно встретив эту весть, начали искать святого епископа, и найдя его в пещере, где он пребывал в молитве, припали к нему со словами: «Пожалуйста, верни нам нашего сына». Он же сказал им: «Как я могу совершить такое, будучи грешным человеком? Но если вы уверуете в Бога, Которого я проповедую, то Он воскресит вам вашего сына». Они сказали ему: «Получим нашего сына живым – сделаем все, что ты говоришь».

7. Тогда святой епископ пошел вместе со священнослужителями, неся необходимое и относящееся ко святому Крещению, и они пришли к гробнице, отвалили камень и вошли в гробницу, где был их умерший сын. Святой епископ, перекрестив его и дунув, положил руку на мертвеца, сотворил молитвы животворящего Крещения над телом, как будто над живым, и, возлив освященную воду на тело, совершил призывание Святой Троицы. И тогда мертвый сразу воскрес. Увидев его, родители припали к коленям святого Василия, молясь и им дать просвещение. Он и их после оглашения сподобил животворящего Крещения и принятия бессмертных Тайн. Уйдя оттуда, они радовались вместе со всем своим домом и веровали в Бога.

8. Однако дьявол, видя, что понемногу оставляют его, одоленного приходом святого, вложил поэтому стрелу в прельщенных иудеев, чтобы возбудить эллинов дерзостно убить святого. И придя в пещеру, где обитал святой епископ, и найдя его, они связали ему ноги и потащили по улицам города. Придя же на место, где (ныне доб. С) христиане поставили столп с животворящим крестом наверху, епископ сам отдал душу.

9. Вытащив же тело, его бросили вне Прекрасных ворот (ворот под названием Иера С) и бросили псам на съедение. Когда же он лежал много дней по промыслу Божьему, который и после смерти не оставил его святого тела, волк ночью сидел у его тела на страже, и яркая звезда освещало то место, где он лежал, а днем ту же самую службу исполнял орел. Тогда те, кто благодаря этому пресвятому мужу уверовали во Христа, из-за соответствующего страха перед множеством эллинов, погребли ночью святое его тело за стеной на запад от города, близ той стены, 7 марта, славно совершая его память во славу Бога Вседержителя, аминь.

10. А один человек, бывший со святым мучеником Василием, после его кончины переправился в области Геллеспонта и обнаружил там других епископов, посланных некогда вместе со святым Василием (посланных святым епископом С) на то же самое дело веры, и поведал им все случившееся. Они же, услышав это, радостно прославили Бога за ту ревность, с которым святой Василий принял венец за исповедание Христа, и посовещавшись они, а именно Евгений, Агафодор и Елпидий, преподобные епископы, переплыли в Херсон и стали учить правой вере, следуя за святым Василием. И число уверовавших умножалось каждый день.

11. Но изначально завидовавший верным родоначальник зла дьявол вооружил против них послушных ему иудеев и эллинов. И связав святых мужей Евгения, Агафодора и Елпидия, они побили их палками и камнями и протащив через Мертвые ворота вытащили тела святых, бросив их с восточной стороны на съедение псам. Но ревнуя о своем божественном крещении (?), христиане принесли и погребли их святые тела 6 декабря, совершая их память во славу Бога Вседержителя.

12.1. А через долгое время послан был туда же из Иерусалима епископ по имени Еферий.

12.3. Находясь на корабле, чтобы возвратится в вышеназванный город, он, унесенный противным ветром, сошел на острове под названием Алсос, близ реки Днепра. И охваченный телесным недугом, он, собираясь покинуть жизнь, помолился такими словами: «Господи Боже мой, Который сподобил меня грешного стать епископом, не оставь и вспомни о городе Херсоне».

13. И после его смерти на его могиле верные поставили столп, а также там выросли дубы, издали указывая на его могилу.

14. А когда по прошествии долгого времени нечестивая буря против христиан прекратилась, поставили ромеи царем Константина, которого Божественное провидение привело к свету христианства. Он издал указ, чтобы не исповедующих Отца, Сына и Святого Духа казнили жестокой смертью и разоряли их дома. Таким благочестивым указом он прекратил гонение на христиан, а верные херсоняне, услышав о таком указе благочестивого царя, отправили к нему посольство, прося дать им епископа и сообщив обо всех чудесах, бывших при святых отцах. Услышав об этом, царь весьма порадовался и дал им епископа по имени Капитон, придав ему верующих воинов числом 500 для службы ему.

14.2. Прибыл архиепископ с ними в Херсон в полдень, и по промыслу Бога, Хотящего спасти человеческий род, все оказались за городом – приняли его христиане с великой радостью, заняв вместе с ним и с его спутниками городские стены. Потом же, когда херсоняне услышали об этом, и придя под стену сели, епископ обратился к ним так: «Я, о дети, пришел не на погибель вашу, но скорее, чтобы вы благодаря вере в Господа нашего Иисуса Христа получили спасение». Когда между обеими сторонами был установлен мир все люди вошли в город.

15. А наутро, когда все собрались, епископ начал учить христианской вере так же, как и бывшие прежде епископы и мученики. Они же ответили ему, говоря подобно афинянам, которые ответили тогда апостолу Павлу: «Нечто странное ты влагаешь в наши уши». Сказали они ему: «Суть у нас две печи с огнем для производства извести для строительства вашей церкви (извести, всегда горящие для постройки нашего капища С). Помолись богу, которого почитаешь, и войди в горящие печи. Если ты выйдешь неопаленным, то мы уверуем в проповедуемого тобою Бога». А епископ сказал: «Во имя Иисуса Христа, Бога моего, сделаю я это, и Бог устроит так, как вы говорите. Однако откуда я знаю, что вы уверуете? Но, если вы этого хотите, то дайте своих детей, чтобы их передали воинам. Если вы не признаете веру во Христа, то я брошу их в печь».

16. И согласились все с его предложением. И вот епископ, подойдя к одной из печей, помолился, перекрестил и себя, и печь, куда собирался войти и по возглашении дьяконом «аминь, вонмем», вступил в горящую печь. И пробыл в ней около часа, вложил в складки одежды уголья и вышел силой святого Духа целым и невредимым.

17. Придя в великий ужас, они пали на землю, величая Бога христиан, и прося у него удостоиться святой христианской веры. Тогда верные пришли в огромную радость и молили Бога, что умножилось у них христианство. А сам епископ непрестанно оглашал мужчин с женами и детьми, и увещал нелицемерно обратиться ко Христу. И сделав из обожженной извести, от которой святой епископ сам сохранился невредимым, купель, он крестил в ней всех – их крестными отцами стали все верующие того города и пришедшие со святым епископом воины. И радовались они со всеми своими домами, ликуя в молитвах и причащении святого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, и каждый искал духовного наставления у пресвятого епископа. Воздвигли же они близ той купели церковь святого первоверховного апостола Петра.

18. Возвестил святой епископ благочестивому царю Константину о Божьих чудесах, бывших прежде и при нем в Херсоне. Принял это послание (книги С) боголюбивый царь, принесенное ему, когда он (?) находился со святым собором против христоборца Ария в Никее Вифинской, и возблагодарил Бога. Поведал он святому Собору трехсот восемнадцати отцов о чудесах, совершенных Богом в Херсоне в нынешнее время. По просьбе пресвятого епископа был послан жить навсегда в Херсон Феона, начальник пятисот воинов, вместе со святым Капитоном. По их прибытию им была выделена восточная часть города. Поэтому [та часть] города, куда их поселили, и стала называться у херсонян Феониной: собравшись на собрание, они все вместе выделили тем, кто с епископом и с Феоной для жилья место от площади, так называемого, Малого торга до так называемого, Парфенеона. Поэтому даже и поныне район, прилегающий к храму святого первоверховного апостола Петра, называется Феоновым.

Вот, честные братья, для следования и утверждение в общем спасении Спаситель Христос Бог оставил нам житие святых мучеников и архиепископов. Ведь какое слово наставительное они упустили, каких дел не явили? Совершили житие, подражая Божьим страстям, воевали с развращающими душу кумирами, оставили по себе целебную и помогающую память о своем житии. Ибо не почтя мерзостной идольской славы, они предпочли небесное блаженство, и не только при жизни, но и после смерти, умертвив смерть и благодаря своей близости к Богу милостиво призирая грешных, непрестанно милуют прибегающих к ним благодаря святости своих тел. Ведь право исповедовав Святую Троицу, и научив потомков правильно Ее исповедовать, они делают их небесными жителями, постоянно живущими с ангелами. Итак, славится город Херсон, украсившийся вместо порфиры и виссона кровью святых отцов и епископов, стяжав опору, прочную со всех сторон (?; сделав своих сыновей ковчегами Нерукосечного Камня С), против еретиков и ратников – храмы святых отцов, стражей от всех неприятелей, которые поражают войска бесов силой Христовой. Взывая к ним да удостоимся мы стать с ними причастниками Небесного Царства по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава теперь, всегда и во веки веков, аминь.

X.¹³³ Месяца марта 7. Подвиги святых и славных священномучеников Херсонских: Ефрема, Василеоса, Евгения, Агафодора, Елпидия, Еферия и Капитона, замученных в Херсоне Тавроскифском.

Отче, благослови!

1. (1) Злобное, сугубо бесовское и многолетнодержавное властвование именитого царя Диоклетиана явило во всех весях и городах многих и неисчислимых мучеников Христовых. Насколько безжалостно преследовал он, мучил и истреблял род христиан, настолько вера их по благословению Бога преуспевала во всей вселенной и умножалась, ибо учители и архиереи их распространяли среди людей преподанное божественными апостолами, утверждали умы их в познании Бога и истины, и будучи закалаемы за имя Христово по предварительной подготовке к этому, давали себя самих в добрый пример многим. Ныне ясно будет показано, что похвалы и воспоминания достойны и [герои] предлежащего слова. (2) Предстоятелем святой Иерусалимской церкви в то время был весьма благочестивый муж, имя которого Ермон. Он, исполненный божественной ревности и проникнутый заботой о дальних…¹³⁴

9. … [по]хоронили его вне города, на западе, близ стены.

10. (3) Когда преставился, таким образом, блаженный Василеос из этого мира и паства его осталась без защитника и управителя своего, один из его тамошних учеников доплыв даже до Геллеспонта, нашел там жилище других епископов, которые посланы были из Иерусалима вместе с Василеосом для проповеди слова Божьего; вот они: Евгений, Агафодор и Елпидий. Он им поведал о Василеосе; выслушав все, они ублажили того, как совершившего врученное ему дело хорошо и богоугодно и получившего венец мученический. Движимые чувством ревности они направились в те же самые места, в Херсон, чтобы восполнить то, что было не докончено почившим, и ввести во двор Господа не вошедших еще туда овец. По благословению Бога они прибыли в ту страну и стали сеять семена слова Божьего; проповедь их с каждым днем преуспевала через приращение обращающихся в веру Христову и возрождение благочестия в тех местах.

11. Злоначальный дракон, видя это, стал строить козни против епископов, и возбудив против них беспорядочную и смешанную толпу, в особенности же иудеев, подверг добрых тех пастырей такой же смерти, как и триблаженного Василеоса. Ибо безжалостные поймали всех троих, связали их веревками, повалили на землю и повлекли, причем без стеснения били их толстыми палками, большими камнями и другими разными орудиями, так что покрыв тела их ранами, предали их смерти, а потом мертвые тела их выбросили безжалостно из города и бросили на восточной стороне на съедение псам. Некоторые из ревностных христиан сумели укрыть их и предать за конному погребению; таким образом и сии три епископа сподобились блаженной кончины и достигли точно таких же венцов, как и всехвальный Василеос.

12.1. (4) Спустя некоторое незначительное время Иерусалимский епископ, узнав об этом, прислал херсонянам другого епископа по имени Еферий; он вскорости прибыл в эту страну и убедился в трудности обращения жителей ее к вере и в жестокосердии их.

12.2. Поэтому узнав, что тогда в греческом царстве утверждена была самодержавная власть славного и великого Константина, ревнителя христианства и православия, он отплыл назад и явившись к сильному и благочестивому царю, рассказал ему о всех свойствах херсонян и об их жестокости, и противодействии ему. Христолюбивый царь, послав немедленно приказ и всесильное воинство, вывел из города всех безобразников, буянов и поборников идолопоклонства, а вместо них ввел туда и поселил сознательно принимающих правую веру, и по евангельской заповеди ревностно заботящихся о добродетели.

12.3. Воздав за это благочестивому самодержцу должную благодарность, Еферий направился обратно; дуновение свирепых и противных ветров стало качать его судно и чуть было не опрокинуло корабль, так что он вынужден был направится к некоему острову по имени Алсос, который прилегал к реке Днепру, и на который и высадился всеблаженный епископ. На нем он пробыл достаточное количество дней, ибо свирепость и волнение моря не позволяли ему отправится дальше. Здесь, истощенный отсутствием необходимого и продолжительным неядением, а также подточенный лютым и смертоносным внутренним недугом, этот монах предал душу свою Богу; при этом он, несомненно, причислился к мученикам, ибо он пострадал за Христа и спасение своей паствы не меньше до него бывших [мучеников], обличая безобразников, а напоследок даже душу свою отпустил в подвигах благочестия.

13. (5) Херсоняне, узнав об этом, очень опечалились и немало горевали о внезапной потере всеблагого пастыря, ибо все они держались благочестия.

14.1. Посему, обсудив сообща, они отправили послов к всехристианнейшему царю Константину, чтобы он дал им на место почившего епископа другого. Он, узнав обо всем бывшем с прежними епископами и о чудесах, совершенных ими в тех местах, удивился, и вместе с тем разгневался, и сейчас же дал им епископа, мужа сладкого и кроткого нрава, и исполненного всякой добродетели и мудрости, по имени Капитон. Вместе с ним он послал до пятисот воинов, чтобы они прислуживали ему и охраняли его в случае, если бы безбожные жители той страны возмутились против него и вздумали препятствовать принимать правую веру и учение епископа.

14.2. Прибыв с ними в Херсон, Капитон принят был с большим почетом посередине города. При этом находившиеся в городе крепко замкнули городские ворота эллинствующим, бывшим вне городских стен, и не впускали их в город. Дивный Капитон, стоя посередине стен, поучал верующих, но так, что слышно было и находившимся вне стен. Стремясь привести к богопознанию и неверных, он так беседовал с народом: «Отцы, братия и собственные дети мои! Я прибыл сюда не на погибель вашу и не для разделения вашего, а для спасения и доброго законоположения, чтобы все вы познали истинного Бога, творца неба и земли и всякого зла (?). Я вижу вас разделенными в желаниях вследствие различия в вере и противоречащими друг другу и жалею, что по причине несогласия между вами одна сторона остается без слушания и познания нашего учения. Посему прошу вас собраться всем вместе для слушания слов моих, и верным и неверным, чтобы одни из вас еще больше утвердились в познании правой веры, а другие научились тому, чего еще не знают, и чего ни сердцем, ни слухом не воспринимали; ибо последние, не слыша никогда [учения] пребывают в неведении и, без сомнения, не считают себя повинными в чем-нибудь, равно как не желают отстать от своих привычек». (6) Когда епископ сказал это народу, обе стороны успокоились; после этого и неверным позволено было войти в город и вместе с другими слушать учение предстоятеля.

15. Они на самом деле выслушали, как он объяснял им тайны веры, читал Священное Писание и толковал его, только не обратили внимания на слова святого, считая их произведением не истины, а хитрости. Они обратились к учителю с требованием убедить их, что слова его истинны, и что христианская вера прочнее их веры. С общего согласия и рассуждения они дерзко сказали епископу, как некогда в древности афиняне великому апостолу Павлу: «Ты, учитель, преподносишь слуху нашему нечто страшное и невероятное, возвещая нам Бога, Которого ни родители наши до нас, ни мы до сих пор не знали, равно как предписываешь нам порядки, которых страна наша не принимала никогда ни от кого из многих славных и именитых, за много времени здесь живших людей. Поэтому трудно поверить нам и принять то, что ты говоришь. Но если ты желаешь, чтобы мы беспрекословно поверили учению твоему, ты сделай его вероятным через какое-либо сверхъестественное дело». Блаженный епископ спросил: «Что вы хотите предложить мне на испытание?» Они сказали: «Вот три дня, как мы разжигаем печь разнообразными веществами для выделки извести; уповая на Бога своего, Которого ты нам возвещаешь, войди в нее перед всеми нами, и если ты пробыв в ней полчаса сумеешь выйти из нее невредимым от огня, мы сразу уверуем в Бога, тобой проповедуемого». (7) Выслушав это святой ничуть не поколебался, но так ответил им: «Я, надеясь на силу Бога моего, сделаю то, что вы требуете, только хочу иметь от вас залог того, что если я выйду оттуда необожженным и невредимым, вы уверуете через меня в Христа, как обещали; посему дайте детей ваших в качестве залога пребывающим со мною воинам, чтобы они, если по выполнении мною требуемого вами вы все же останетесь в неверии своем и не исполните обещанного, бросили в печь детей ваших».

16. Это понравилось им, и они отдали своих детей воинам. Тогда дивный Капитон подошел быстрыми шагами к печи, сильно разожженной от множества горевших в ней веществ: она была стеснена окружавшим ее ограждением, и шум пламени, благодаря воздуху, разносился далеко. Став у печи, блаженный вспомнил молитву, вознесенную к Богу когда-то тремя отроками в великой вавилонской печи о спасении их, осенил себя крестным знамением и безмятежно вступил в пылавшую печь в том же самом одеянии, какое было на нем. Это он сделал в тот момент, когда бывший с ним диакон произнес «вонмем», как будто он собирался читать народу божественные слова, а не в печь намеревался войти живым. Праведный пробыл в печи сверх обещанного, всего один час, а потом на глазах всех вышел из нее – о, великая вера его! – совершенно целым и невредимым: огонь не коснулся даже волос и верхнего его одеяния. Выходя, он нес руками своими на показ другим, горящие уголья.

17.1. (8) Увидев это, все окрест стоящие удивились и поразились, и возносили и прославляли Бога, творящего столь великие чудеса с благоугодными Ему; при этом даже те, которые до тех пор упрямились и не хотели с верою принимать слова епископа, сейчас же преклонили свою волю, и все уверовали во имя Господа нашего Иисуса Христа. Припав к ногам святого, вымаливали у него прощение в прежнем неверии, и всей душой просили Крещения, усердно исполняя данное обещание. Преподобный собрал всех их у себя на молитву и по обыкновению предложил им слово истины, а затем удостоил их святого крещения. Добрый пастырь всех жителей Херсона превратил в одну паству; и они всегда находили досуг приходить в церковь на молитву и слушание божественных слов, причащались пречистых и божественных Христовых Тайн и ко времени обеда возвращались домой с радостью. В изъявление ревности к благочестию они около купели, в которой крестились, воздвигли великий и прекрасный храм во имя святого верховного апостола Петра.

17.2. (9) Обо всем этом случившемся по благоволению и милости всесильного Бога, о чудесах епископа Капитона, рассказано было раздельно и подробно великому царю Константину; выслушав это, он очень обрадовался сверхъестественным делам Божьим и обращению неразумных херсонян. Так как в это время он был в Никее Вифинской вместе с собравшимися там епископами для низложения злочестивого Ария, то о знамениях Божьих в Херсоне он рассказал и епископам, которые прославили имя святое Его. После этого по просьбе всесвятого епископа Капитона, вождь тех пятисот воинов, Феона, получил разрешение поселиться в городе Херсоне. Жители города, собравшись вместе, приняли его и отвели ему место в восточной части города от региона, называемого Малым торжищем, до так именуемого Парфенеона; на всем этом пространстве поселены были сопровождавшие преподобного епископа Капитона и Феону. Род Феоны перемешался с херсонянами и сделался согражданином их. Окрестности храма апостола Петра жителями города и до сего дня называются местами Феоны.

18. (10) Таковы успехи блаженного Капитона и победы его над безбожием! Он и после обращения херсонян и привидения их к вере Христовой, не переставал каждый день учить и наставлять их, утверждать их в благочестии и руководить в добродетели деятельной, ибо вера, как писано, без дел мертва и не имеет цены. Охраняя врученную ему паству хорошо и богоугодно достаточное время, он почил в маститой старости, предавши честную свою душу Богу, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веков, аминь.

P. Страдание святых священномучеников Ефрема, Василея, Евгения, Агафодора, Елпидия, Еферия и Капитона.¹³⁵

(1) Когда земля Херсонская служила идолам, и в огне и дыме сжигалось множество жертвенных животных, несла она на себе жестокие и суровые душевные борозды и ни сходящим с неба, подобно дождю, словом не хотела ороситься, ни плугу духа однажды смиренно подчиниться. Но был Херсон все той же сушей,¹³⁶ полной терний и колючек, и был землей, попираемой и иссушаемой бесами. В такой вот сухости и жесткости пребывала некогда херсонская пашня, лишенная и той таинственной воды, благодаря которой души зреют и становятся податливыми к приему плодов, так что быки-пахари легко взрезают такую землю и сеют семя Духа. Но чтобы узнать, как ей посчастливилось сопричаститься им, послушайте мой дальнейший рассказ.

1. (2) Ермон – гора в Палестине, возвышающаяся над землей; гора росистая, даже во время жары. Ведь обилие собирающегося на ней снега, тая, производит испарения и летом превращает воздух над ним в обильную росу, которая и прекрасна, ибо она необходима земле, и приятна, ибо опускается нежно и спокойно. Некто, соименный этой горе, рукополагается в епископы Палестины, – некто, и зовущийся Ермоном, и росою утучняемый Духа.

2. И вот он, начальствуя над стадами Христовыми, семерых этих быков-пахарей духовных, которые и будут ныне предметом нашего рассказа, при Константине, владевшим тогда римским скипетром, посылает в Тавроскифскую страну, чтобы возделали они Херсонитиду, и уничтожив отеческую и древнюю веру херсонян, душившую их, словно тернии, и сделав целиной для веры Христовой. Но посылает он их не всех одновременно, но прежде прочих, разом и вместе, Василея и Ефрема: одного поставляет в Тавроскифскую страну, граничащую с Херсоном, а Василея направляет стать на иераршество в этом самом Херсоне, остальных же – сразу за ними.

3. (3) Итак, поселившись в этом Херсоне и обнаружив, что он закоснел и иссушен языческим безумием, Василей постарался очистить его своим искусным умением.

4. Но они его вообще не приняли, но стали бить его, уничижать, бесчестить. Ведь чего только ужасного он не претерпел?! Поэтому наш блаженный Василей, увидев, что они предпочитают идти не царской и прямой дорогой, которую он им указывает, но другой – кривой и той, на которую не призирает Царь всех, и зная, что бесполезно в настоящий момент противостоять их злобе, предпочел ненадолго удалиться и решил, что следует уступить немного их безумию и заполучить посредством временного бегство спасение для своих гонителей. Так и Христос своевременно бежит из убийственной иудейской синагоги¹³⁷ и немного уступает их ярости против Него, чтобы притушив пламя их гнева и сделав их своим бегством более кроткими тихо и спокойно приготовить их к принятию проповеди веры. Итак, он удаляется и найдя некую пещеру внутри города, которую местные называли Парфеноном, прячется в ней и молит послать этим людям помощь свыше. И не замедлил Покровитель общего спасения, но таким вот образом многих горожан привлек к познанию Его.

5. (4) Отцом единственного ребенка был первый человек в городе. Когда тот умер и был предан земле, решают родители остаться у его могилы. Таков их древний закон, изобретенный как для почтения умершего, так и для утешения его родных. А ночью им, выплакавшим все глаза, явился их ребенок с такими словами: «Напрасно и бесплодно продолжаете вы плакать; напрасно возливаются на мою могилу возлияния. Ведь невозможно ни вам меня воскресить, даже если вы потоком польете слезы, ни тем, кого всуе называют богами, ибо это не боги, но враги вашего спасения, которые, будучи бесчувственны как камень и тупы как дерево, заставляют заблуждающихся так их называть. Так что если важно для вас вернуть меня живым и после увяданья от скорби вновь расцвести от моего оживления, то того, кого вы бесчеловечно, как чужака, избили, кого – вашего спасителя, сочли врагом ненавистным, найдите (ведь он среди вас), и упросив, чтобы он помолился, почтите меня не слезами, как мертвого, но ликованиями как живого». Так сказал сын, или вернее сказать, Тот, Кто как Отец, промышляет о сыне, об отце и обо всех. Ибо это Он, заботясь о спасении горожан, устраивает это удивительное чудо, подобающее одному Его величию.

6. А родители, проснувшись – ведь дитя говорило с ними во сне, обсудив друг с другом это видение и решив, что оно не от случайного совпадения, сообщают сон и своим согражданам, и всех их вместе направляют на поиски Василея. Ведь толпа любит собираться всякий раз, когда надеется увидеть что-то необычное, а что может быть необычнее, чем увидеть, как мертвое и помещенное в могилу тело оживает и восстает из недр земли? Итак, с трудом найдя его (ведь он спрятался, чтобы вдали от толпы совершить молитвы за них), пав на землю и все простершись у его ног, они и сон рассказывают, и об оживлении ребенка просят. Когда же он ответил, что ни в его собственных, ни в человеческих силах вообще, чтобы однажды, скажем так, ушедшая из тела душа смогла снова вернуться в него, но такое по силам лишь Истинному Богу, к Которому он и советовал им прибегнуть, чтобы вернуть мертвого ук жизни, то люди сказали: «Пусть вернется к нам сперва ребенок, а потом мы без всякой отсрочки обратимся к Тому, Кого ты проповедуешь».

7. Убедил народ Василея, и вместе с ними он отправился к гробнице. И можно было убедиться, что это великий человек ничем не отличается от Христа. И здесь собралось множество народу: следовавшего за ним, вместе с ним, перед ним, поднятого надеждой на чудо, целиком спасенного и изменившегося славной переменой. Ведь не было здесь и зависти, как там у препятствовавших этому иудеев.¹³⁸ Приближаются к гробнице умершего. Отваливают закрывающий ее камень. Что же дальше? Там Господь плачет¹³⁹ и зовет умершего словно живого, повелевая воскреснуть из мертвых. А здесь раб стенает и обращается с просьбой об умершем к Живому Богу, моля совершить возвращение отрока из ада. Способ же этого, ведь не следует опустить и такого – удивителен. Придя, совершает рукою крестное знамение Василей над мертвецом, затем прибавляет молитву, потом осеняет крестом, после этого плачет и стонет из глубины [сердца]. И в третий раз запечатлев на всем теле крест, что предписывает закон для крещаемого, совершает и над умершим: воду наливает в лохань, тайными молитвами ее освящает, огласительные произносит слова, выливает воду на тело во имя Отца, Сына и Святого Духа. И – о чудо, превосходящее всякое слово и превышающее всякое понимание! – воскресает мертвец, затянутый в пелены и с закрытым сударем лицом. Тотчас узнает он своего благодетеля, ибо указывал, конечно Тот, Кто и оживил его. Пав на землю, поклоняется тому, и превозносит того вся толпа, славит Бога, оставляет заблуждение и обращается к вере; и сынами света становятся благодаря крещению рабы мрака.

8. (5) Но снова зависть, и снова иудеи злопыхают и, став лукавым собранием и сотворив беззаконный совет, убить присуждают благодетеля, не имея обвинить его ни в чем, кроме как в избытке его благодеяний. Ведь издавна привычно такое их отцам, я имею в виду нечестиво променивать творящих добро на противоположных. И действительно, озлобив и тех из эллинов, кто не уверовал, они вместе с теми приходят к пещере, и найдя там святого за молитвой, связав ноги веревками, тащат его за пределы города – Священными звались ворота, лупя кулаками, ударяя палками, кидая камни, пока не отдал он и дух, оставивший тело избивающим.

9. И зверям и птицам оставили они его в пищу. Однако Умоляемый и пророком, и нами, не предать душу, исповедующуюся Ему, зверям, не дал нисколько растерзать и тело Своего исповедника и свидетеля истины, но поручил охрану его ночью волку, а днем – орлу. И тот прогонял зверей, а орел – хищных птиц. И лежало тело Василея невредимым, под охраной таких вот телохранителей. Поэтому лежавшему прислуживал и воздух, и земля: он, отрядив ему на службу орла, а она – волка. Что же небо? Непричастно оно к такому служению? Конечно, нет. И оно светлейшей звездой почитало преподобного, подошедшей совсем близко и указавшей на него ищущим. Влекомые ночью ее лучами, уверовавшие благодаря ему (ибо и они стремились увидеть Василея и поприветствовать его посильным приветствием: теперь не вышедшего из материнской утробы, а погружающегося во чрево матери, ибо земля является общей и матерью, и чревом), придя на место видят зверя, словно назначенного и бдящего на страже, видят утром и летящего орла, исполняющего подобно зверю свое служение телу. Так почитала мертвого и природа неразумных тварей, и словно спящего охраняла Василея наподобие стражи. И вот множество уверовавших с почетом предает его земле, установив над могилой также столп с крестом.

10. (6) Узнав о случившемся Ермон благодарит Царя всех за твердое стояние Василея¹⁴⁰ ради веры и, чтобы сеятель плевел не погубил ниву, обнаружив новые насаждения церковные без присмотра, посылает других, ни ревностью, ни верой нисколько не уступающих Василею: это был Елпидий с Евгением и Агафодором.

11. Они очищая подобно своему предшественнику, херсонские пашни, сея там семя истины и стараясь взрастить пышный духовный колос, погибают от рук тех же язычествующих и иудеев и погребаются там, как и Василей, скопив в своих душах благородные (?) и благие надежды,¹⁴¹ чтобы и равными дарами почтил их Праведный Судья.

12.1. Вслед за ними посылается и Еферий, который ясно постигнув упрямство и дикость неверных, решил сообщить о них Константину Великому. Ибо миновала уже зима языческого безумия, и улыбнулась тихая и спокойная весна благочестия, после того как этот апостольский муж взял в свои руки кормило римской державы.

12.2. Итак, переправившись в Византий и побеседовав с царем относительно неверных херсонитов, он, подкрепленный достаточной воинской силой, изгоняет нечестивцев из города, селит же вместо них приверженцев Христа. И возвеличивают Бога всех все уста, ибо никто не мешает отпраздновать праздник исхода, можно сказать, он же – входа, благодаря как изгнанной толпе, так и введенному собранию.

12.3. Посланный по этому поводу снова в Византий Еферий (ведь он не был рабом промедления и нерешительности, и нисколько не промедлил переправиться через море, но был крылат по своей природе, и Создатель снабдил его чуть ли не эфирными¹⁴² и воздухоплавательными стопами и умом), почтив императора благодарственными речами и попросив его об обычном, решил вернуться к своей пастве. И взойдя на корабль и переправляясь через реку Днепр, он оканчивает у нее свою жизнь.

13. Привезя в Херсон, его полагают вместе с бывшими до него епископами, после того как не только возвеселили струи реки Днепра город Божий Херсон, но и привели в великую скорбь из-за пастыря и чуть ли затопили печалью.

14.1. (7) Узнав об этом Ермон, великий архиерей Сионский, записанный в граждане вышнего Иерусалима, решает уже не сам назначить посланника в Херсон, но сообщив великому императору, просит у него того, кто бы возглавил город как архиерей. Тот, благосклонно взглянув на эту просьбу – а кто тщательнее его мог бы прозреть благо? И избрав мужа, полного премудрости и изобилующего дарами (я имею в виду божественного Капитона), отправляет его епископом в Херсон, дав ему и пятьсот верующих воинов одновременно для службы ему, и для защиты самого города.

14.2. Узнав, что он с ними приехал, херсонские верные устремившись разом все из города, с великим наслаждением и пышной процессией приняли его. Это известие заставляет изгнанных эллинов, собравшись около городской стены в трудно исчислимом множестве, просить, чтобы их впустили, и чтобы было устроено несомненное испытание веры обеих сторон.

15. И вот, когда их по велению великого мужа впустили, этот божественный человек сперва пытается богодухновенными словами отвлечь их от заблуждения и обратить к истине. Рассказав же, что почитаемый им Бог – Творец всего, и предлагая и им в чистоте обратиться к Нему, он попытался убедить их не словами, а лучше делами и явлением знамений, так что они побуждают его войти в недавно разожженную печь и выйти оттуда невредимым, ибо они повинуются лишь таким и никаким другим образом.

16. «Не искушай Господа Бога твоего»,– говорить такое показалось ему неуместно им, неискушенным в речениях Писания, но уповая на Сказавшего: «Даже если сквозь огонь пройдешь, не коснется тебя»,¹⁴³ осенив себя всего крестом и велев дьякону сказать «вонмем», быстро вошел в печь, убедив однако сперва просивших знамения отдать своих детей в руки воинов, чтобы если они откажутся после его свершения, этих отданных пожрал огонь, и на них исполнилось слово пророка: «Отцы если незрелый виноград, а у детей на зубах оскомина».¹⁴⁴ Итак, простояв около часа в печи, он вышел целым, нисколько не повредившись и неся у груди уголь для большого уверения в чуде.

17.1. Как увидели это люди, то охвачены были, как и следовало, страхом, и признав Бога Капитонова со всей родней пришли ко крещению после того как Капитон построил купель из этой храмовой извести.

17.2. (8) Достигнув сразу Никеи (ведь там находился тогда император, чтобы вынести соборное осуждение Арию), он изъясняет случившееся Божьей милостью в Херсоне. Тот, как только такое услышал, немедленно встал с трона и вместе с отцами воздел руки в небе, пролив слезы радости и сказав: «Слава Тебе, Христу Царю, за то, что Ты призрел на свою паству и заставил напрасно разевать на нее свою пасть вечно рыкающего». Так вот император, а с ним и сонм божественных епископов вознесли Божьему Слову слова благодарности за спасение словесного стада.

Но давайте и мы постараемся стать паствой Истинного Пастыря Христа, как бы по злоумному произволению не заблудиться нам в горах, пустынях и тех местах, на которые даже Он не призирает, а последуем за Ним, Пасущим со знанием и мудростью, Поставляющим шатры на тех пастбищах, которые поистине производит насаженный на Востоке Его руками рай и Питающим на воде упокоения, которая в избытке восходит от тамошней реки, дабы мы, оказавшись в то время словно некими левыми и бесплодными козлищами, не были отведены в сумрачные места, и не пасла нас смерть, жаждущая нашей погибели. Но как бы услышать нам тот голос, который призывает правых овец и удостаивает их Царства Небесного? Да случится и нам его сподобиться во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу слава вместе со Святым Духом, ныне, всегда и во веки веков, аминь.

S.¹⁴⁵ Страдание епископствовавших в Херсоне святых отцов Василея, Евгения, Агафодора, Капитона, Елпидия, Еферия и Ефрема

[1]. В царствование Диоклетиана Ермон, епископ Иерусалимский, [3] послал епископов: в Скифию (к венграм Sl) – Ефрема, а в Херсон – Василея, [4] где тот, проповедуя Христа, был избит и прогнан (из города Sl). [7] Воскресив же сына архонта из мертвых, он был снова призван, крестив архонта и многих других. [8] Но неверные, придя в ярость, протащила его на веревках за ноги, и тащимый ими, он скончался.

[10]. После его кончины Евгений и Агафодор, Капитон и Елпидий (Евгений, Елпидий, Агафодор и Капитон Sl), придя туда стали проповедовать Христа; [11] и собравшись эллины убили их.

[12.1]. После этого был послан из Иерусалима Еферий (Ефремий Sl) – [12.2] увидев, дикость этого народа он прибыл к Константину Великому, воцарившемуся тогда в Византии, и обратился к нему с просьбой, и идолослужители были изгнаны из Херсонской страны (Херсона Sl). [12.3] Основав же церковь, святой снова прибыл к императору для выражения благодарности, и принятый императором и получив священные дары (сосуды Sl), отправился обратно в Херсон. А на возвратном пути он был отброшен противным ветром к реке Днепру и там скончался.

В тот же день¹⁴⁶ память святого Капитона, епископа Херсонского

[14.1]. Он был послан императором Феодосием Великим в Херсонес епископом после кончины епископа Еферия. [14.2] Прибыв в город, он научил народ вере во Христа. [15] Желая же разрушить так называемый храм идола Парфения, а вместо него воздвигнуть храм во имя первоверховного апостола Петра и приказав для этого соорудить печи для изготовления извести, он вступил в стычку с неверными (и иудеями SaN), которые говорили, что не сможет он разрушить идольский храм из-за превосходства их богов, и что напрасно он готовит печи. Когда он посмеялся над их богами и сказал, что не могут они помочь сами себе, спорящие потребовали доказательства. Ведь они дали друг другу заверения, что обе стороны вознесут свои прошения: эллины призовут идолов, а епископ – почитаемого им Христа. Итак, договорились, что если епископ, войдя в одну из печей, выйдет невредимым и неопаленным, то они уверуют и станут христианами. А святой Капитон попросил их предать ему близ печи своих детей и если он выйдет невредимым из пламени, бросить их в него, помолившись за них идолам, чтобы те сохранили их невредимыми. [16] Они же охотно согласились, решив, что когда епископ погибнет в огне, то и они от него избавятся, и своих детей заберут. [17.1] Когда же святой Капитон вышел из печи целым, пробыв в ней достаточно времени, и победа Христа над бесами была ясно объявлена, все пали ниц и обратились к вере. И попросив они были крещены епископом во Христа, и стали разрушителями идольского храма и помощниками строителей церкви. [18] Так вот святой, став проповедником веры во Христа и совершив множество чудотворений, преставился ко Господу.¹⁴⁷

D.¹⁴⁸ Святых мучеников и иерархов, епископствовавших в Херсоне, Василея, Евгения, Агафодора, Елпидия, Еферия, Капиона и Ефрема

[1]. Во времена Диоклетиана, [2] на шестнадцатый год его царствования, когда Ермон, святейший епископ Иерусалимский, послал различным народам епископов проповедать как апостолы слово и возвещать Христа, то послал он и богоносных отцов наших в Тавроскифскую землю: Ефрема – в Скифию, а Василея – в Херсон. [3] И вот, достигнув города и проповедуя исправление жизни и перемену веры, [4] он был побит местными жителями, как вестник некоего нового образа жизни и одновременно развратитель отеческих нравов и веры, и изгнан из города. Он поселился в одной пещере под названием Парфенон, радуясь и наслаждаясь тем, что был обесчещен за Христа, но страдая, грустя и печалясь из-за черствости и заблуждения неверных. Так вот живя и молясь за них, [5] он был позван ими самими, так как умер ребенок у начальника и первого человека в городе. Родственники, погребя того, и все еще не отходя от гробницы, увидели во сне, как предстал им он и сказал: «Если хотите вы, чтобы я снова ожил, то позовите этого оскорбленного вами чужестранца и уверовав в его учение, постарайтесь помолиться за меня». [6] После того как они так сделали, [7] и по молитвам преподобного посредством возлияния освященной воды по чину Крещению ребенок вернулся к жизни, приняли веру во Христа его родители, и вместе со всеми своими близкими и домашними пришли к купели крещения. [8] Но другие, пока еще неверные, приведенные в ярость стараниями иудеев, потащили святого по улице, привязав к его ногам веревки. И так, долго таскаемый, он предал душу Богу.

[10]. Затем, когда после кончины святого Василея в Херсон снова переправились Евгений, Агафодор и Елпидий, потому что их также послал проповедовать язычникам святейший епископ Иерусалимский, и когда они проповедали спасение, [11] нечестивые, восстав на них, безжалостно связав и весьма жестко побив, убили по прошествии года с кончины блаженного мученика Василея, 6 марта.

[12.1]. А годы спустя снова из Иерусалима был послан епископ Еферий. [12.2] Увидев дикость и непослушание этого народа, он отправился в Византий, попросив у императора помощи против них, ведь тогда Римской державой управлял уже Константин Великий. Когда же его просьба пришлась тому по нраву, и императорской рукой неверные были изгнаны их города, а приведены и поселены вместо них благочестивые мужи, [12.3] блаженный Еферий был отправлен опять в Византий для выражения благодарности, и на возвратном пути, отброшенный к реке Днепру, мученически закончил там жизнь 6 марта.

[14.1]. Жители Херсона послали ходатайство Константину Великому и получили в епископы блаженного Капитона. [14.2] Поскольку же верные радовались о нем, [15] а неверные сердились и требовали знамения веры – пусть, войдя в одну из горящих у них печей, выйдет невредимым и неопаленным, [16] то епископ, облачившись в священные одежды, повязав омофор и перекрестившись, вошел в огонь и пробыв там долгое время, вышел неопаленным, неся с собой полную фелонь горящих углей. [17.1] Поразив почти всех этим чудом и крестив уже обратившихся к Богу, [18] он блаженно закончил жизнь 22 декабря.

G.¹⁴⁹ Того же месяца, 7-го числа Страдание святых священномучеников, епископствовавших в Херсоне, Ефрема, Василея, Евгения, Агафодора, Елпидия, Еферия и Капитона

Главу свою пред статуями не склонив,

Ефрем ликует, к усечению ее склонив.

Ефрема в день седьмой архиерея меч убил.

Василей, кто язычников рукой влеком,

Языческим тенетам руки оторвал.

И троица соратников пророка глас:

«Под плети я подставил спину»,– возгласит.

Ты из реки уходишь к Богу, о отец,

В реке Который Плотию омылся Сам.

Воздвигнул руки для молитвы Капитон

И к Богу так преставился, стопы подняв.

[1 (1)]. Эти святые были во времена беззаконнейшего и нечестивого императора Диоклетиана. [2] Были эти семь богоносных и блаженных отцов посланы Ермоном, святейшим епископом Иерусалимским, в Тавроскифскую страну: Ефрем раб – в Скифию, а Василей – в Херсон. [3] Они, добравшись и проповедуя Господа нашего Иисуса Христа, Истинного Бога, в общественных местах и на площадях: «И идолы, и огонь, что вы почитаете, бездушны и бесчувственны», [4] были схвачены нечестивыми и сильно избиты, плоть их безжалостно разодрана, и их изгнали из города. [5 (2)] В то время был жестоко и очень тяжело болен сын царя, начальствующего и первого в этом городе; он стал добычей смерти. [6] Тогда, увидев, что тот умер, они бегом припали к ногам святого Василея. Сжалившись над ними [7] и помолившись Господу от всей души, он воскресил его и отдал родителям. И уверовало во Христа несчетное множество людей, восклицая: «Велик Бог христианский, Чьи рабы воскрешают мертвых». [8] Но те, кто был еще в неверии и духовной слепоте, приведенные в страшную ярость, безжалостно тащили их связанными за веревки по улице, крепко связав им ноги и руки. И так после долгого таскания и раздирания плоти о камни они предали дух свой Богу.

[11 (3)]. Затем, приведя Евгения, Агафодора и Елпидофора и растянув их, сильно натянули, и, когда их плоть терзали палками, они восклицали: «Что, суетные и жалкие, так спокойно пожираете нашу плоть?» А те им отвечали: «От Христа, в Которого вы веруете, откажитесь, и избавитесь от смерти». Святые же, помолившись, освободились от пут и стали здоровы, а оказавшиеся рядом уверовали в Господа нашего Иисуса Христа и крестились. И услышав это другой правитель послал, схватил святых и подверг их множеству мук и пыток, а затем нечестивые отрубили им головы.

[12.1 (4)]. А святой Еферий был послан из Иерусалима, как мы сказали выше. Увидев непослушание, неподобие и неверие людей, которые вообще не хотели даже слышать имя Сына Божьего, но скрежетали зубами, стремясь убить его, [12.2] он поднялся в Византий, попросил против них помощи у императора Константина Великого и уверил его в их сопротивлении. Подвигнутый этим, император отправил императорский указ и сильную подмогу. И были прогнаны все неверные из города, лишившись своего добра, и пошли рассеянные по земле, как неверные и нечестивые. А введены были вместо тех отступников мужи благочестивые и верные, вместе с женами, детьми и всем своим добром, и поселились в городе том радостно, воспевая и чтя православную и непорочную веру в Отца, Сына и Святого Духа. [12.3] И когда святой и блаженный Еферий снова для выражения благодарности затем был послан в Византий, чтобы они воздали подобающие почести императору и радостно его возблагодарить, то на обратном пути из Константинополя, отнесенный к так называемой реке Днепр и там найдя правителя, мучившего рабов Божьих, обличил его нечестивое злонравие и мученически закончил жизнь, получив неувядающий венец.

[14.1 (5)]. Затем они, таким образом, получили всеславного Капитона. [14.2] От удовольствия и преуспеяния этих благочестивых рабов Христовых радовался и он с ними в Боге (?), подавая им соответствующие наставления, воздвиг от оснований и обустроил храм и весьма распространил веру до пределов той земли. [15] А неверные очень сильно сердились и требовали от него увидеть знамение веры, [обещая] тогда прийти к проповедуемой им вере и креститься во Христа Бога, если он войдет в одну из горящих у них печей и выйдет невредимым и неопаленным. [16] Тогда одев священные одежды и все остальное, он вошел в огонь и пробыв там долгое время, вышел неопаленным, так что огонь не коснулся его волос, тела или одежды. [17.1] Поразив таким чудом всех от мала до велика, он крестил их во имя Отца, Сына и Святого Духа. И стала вся эта страна единым стадом, единой волей, единым Крещением во славу Божью. [18] Так богоугодно и боголюбиво пожив и в течение многих лет упасши свою паству, он преставился к Господу.

Виноградов Андрей Юрьевич родился 21 февраля 1976 г. в Москве в семье археологов. В 1998 г. закончил кафедру Древнего мира исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, а в 2001 г. стал кандидатом исторических наук. Старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доцент факультета истории ГУ-ВШЭ, преподает также в МГУ им. М.В. Ломоносова, РГГУ и Общецерковной аспирантуре и докторантуре им. святых Кирилла и Мефодия. Член Ассоциации по изучению христианской апокрифической литературы (AELAC). В 2005–2006 гг. – ведущий исторической передачи «Власть факта» на телеканале «Культура».

Автор 3 монографий и более 60 статей, а также более 70 статей в «Большой российской энциклопедии» и «Православной энциклопедии».