«Уже время, уже пошел двенадцатый час…»
«Мы благодарны отцу Иустину за то, что он победил дух мира сего и дух времени. Он являет собой великий дар Божий, могучее утверждение против духа обмирщения, грозящего охватить богословие и нашу жизнь. В нашей совести и чувстве отец Иустин – это отец Вселенской Православной Церкви» (архимандрит Георгий (Капсанис)).
* * *
В нашей хаотической современности одно божество все более вытесняет остальные божества, все неодолимее навязывает себя как единственного бога, все безжалостнее мучит своих поклонников. Это божество – дух времени. Перед ним день и ночь бьют поклоны измученные жители Европы и приносят ему в жертву свою совесть, свои души, свои жизни и свои сердца.
* * *
Что самое страшное в этом – систематически организованное восстание против человеческой личности. Дух времени сковывает личность своей самодержавной тиранией, механизирует ее: ты винтик в грохочущем механизме современности – и существуй как винтик.
* * *
Не было еще столь бессмысленного бога, как дух времени нашего, поскольку Европа в нем обоготворила все болезни свои, все грехи свои, все пороки и преступления свои.
* * *
Время – часть вечности; ежели оторвется от нее – отбрасывается в невыносимо-отчаянную бессмысленность. Дух человеческий – часть Духа Вечности; ежели оторвется от него – теряет свой вечный смысл и покой и отбрасывается в крайние мучения, где рыдания и скрежет зубов.
* * *
Пронесите дух времени нашего через Дух Вечности – что останется не покрасневшим от стыда, что останется от нашей культуры и цивилизации, что от науки и моды, что от демократии и революции?
* * *
В Личности Богочеловека Христа время достигло органического единства с вечностью, а тем самым и своего вечного смысла. Поэтому Христос стал и навсегда остается вечным испытанием для всех времен, всех богов, всех людей и всех вещей.
* * *
Гнилостен человек, наш европейский человек: не безумие ли возводить на нем, как на фундаменте, здание счастья человеческого? Вечен Богочеловек, вечен и незаменим: не безумие ли желать Его заменить лишь бы кем и лишь бы чем временным?
* * *
Сегодня более, чем когда бы то ни было нужно иметь дар различения духов (1Ин. 4, 1), дар православный, дар подвижнический, чтобы человек несоблазненный мог пробиваться сквозь ужасный хаос нашей современности. Духом Вечности нужно проверять дух нашего времени.
* * *
Христов человек смотрит и видит то, что вечно, богочеловечно. Он проникает в тело каждого человеческого существа, ищет и находит жемчуг вечности.
* * *
Для Христова человека каждый день – это пропуск в Вечность. В любой отрезок времени он живет Вечностью и ради Вечности; уже здесь, на земле, он живет Христом и потому «имеет жизнь вечную» (Ин. 5, 24).
* * *
Современные христиане в испуге от духа времени нашего, от атеизма и анархизма, от войн и революций, и опасаются бороться с ним – не потому ли, что потеряли чувство, что Христос, Который в них, больше духа зла, который в мире? Но сейчас крайний срок православным облечься во всеоружие Божие (Еф. 6, 11), чтобы могли устоять против лукавства мира сего. Необходимо всю душу свою и все тело свое пробудить к вечно неусыпной ревности и бдению, пробудить молитвой и постом. Пробужденные пусть возьмут шлем спасения и меч духовный – слово Божие; и пусть Богу молятся духом непрестанно, стоя со всяким постоянством и молением о всех святых (Еф. 6, 17–18).
* * *
Европейский гуманизм, словно стеной, обнес человеком нашу планету. Облек ее в человека. И мобилизовал все, даже временно и постоянно неспособное для борьбы, против всего сверхчеловеческого. Всякий проход замурован человеком, чтобы ничто сверхчеловеческое не прорвалось в сферу человеческой жизни.
* * *
Гуманизм устроил страшную выставку человека, вынеся напоказ все человеческое. Никогда не видел свет выставки страшнее этой. Человек ужаснулся, ибо человек – это нечто, чего нужно больше всего бояться. Вы не верите? Распечатайте глубочайшие тайники его существа и услышите, как оттуда воют апокалиптические чудовища.
* * *
Человек на своем мучительном историческом пути сотворил много богов. Тяжело разобраться в них. Все предлагают себя, и муки заставляют человека их принимать. Чем сильнее мука, тем более сильного бога она требует, мелкие муки находят мелких богов. Но существует одна мука, сильнее самых сильных, мука, в которой собраны все остальные муки. Бог, который наполнит ее смыслом и претворит в радость, тот воистину Бог, и нет другого. Эта величайшая мука – смерть.
* * *
Человек разделил себя, повел себя многими тропами, чтобы освободиться от мук своего бытия. Создавал религии, создавал культуры... В поисках ценностей человек неминуемо приходил к перекрестку, на котором ломаются кости.
* * *
Тяжело, неимоверно тяжело, в узкую душу человеческую и еще более узкое человеческое тело вместить, втиснуть бесконечную, вечную жизнь. Заключенные в стенах жители этой земли подозрительно относятся ко всему потустороннему.
* * *
Разъедаемый молью времени человек не любит вмешательства вечности в этой жизни и трудно привыкает к нему.
* * *
Только тот человек действительно чувствует себя бессмертным и действительно сознает себя вечным, который органически соединился с Личностью Богочеловека Христа, с Его Телом, с Церковью.
* * *
Церковь – это Богочеловеческая вечность, воплощенная в границах времени и пространства. Она в этом мире, но «не от мира сего» (Ин. 18, 36). В этом мире она для того, чтобы его воздвигнуть до горнего мира откуда и она сама. Она – вселенская, соборная, богочеловеческая, вечная, поэтому хула, непростительная хула на Христа и Духа Святого делать из нее национальный институт, сужать ее до мелких, преходящих, временных национальных целей. Цель ее наднациональная, вселенская, всечеловеческая, – соединить всех людей во Христе, всех, не взирая на национальность, расу, класс.
* * *
Святое Таинство Евхаристии, Причащения, представляет собой, определяет, составляет Христов путь соединения всех людей: через нее человек органически соединяется со Христом и со всеми верными.
* * *
Церковь – это Личность Богочеловека Христа, Богочеловеческий организм, а не человеческая организация. Церковь неделима и как Личность Богочеловека, и как Тело Христово. Поэтому в самой основе ошибочно неделимый Богочеловеческий организм делить на мелкие национальные организации. <...> Церковь формировалась по отношению к народу, хотя естественным является обратное: народ должен формироваться по отношению к Церкви. И в нашей церкви часто допускалась эта ошибка. Но мы знаем, что это плевелы нашей церковной жизни, плевелы, которые Господь не выдергивает, а оставляет до жатвы расти вместе с пшеницей (Мф. 13, 25–28).
* * *
Уже время, уже пошел двенадцатый час, пора нашим отдельным церковным представителям перестать быть исключительно слугами национализма и политики, все равно какой и чей, и стать первосвященниками и священниками Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.
* * *
Заповеданная Христом и осуществляемая святыми отцами миссия Церкви состоит в следующем: насаждать и взращивать в душе народной чувство и сознание того, что каждый член Православной Церкви – личность соборная и вселенская, личность вечная и богочеловеческая, что он – Христов и потому брат всех людей и слуга всех людей и твари.
* * *
Какими средствами может она осуществлять эту богочеловеческую цель? – Никакими иными, как только богочеловеческими, ибо богочеловеческая цель может достигаться исключительно богочеловеческими средствами, никогда – человеческими и никогда никакими другими. В этом Церковь существенно отличается от всего человеческого, земного. Богочеловеческие средства не суть иное что, как богочеловеческие подвиги. И первый среди всех подвигов – подвиг веры. Веровать во Христа значит: служить Христу и только Христу через всю свою жизнь.
* * *
Подвижничество во имя Христа нужно противопоставить культурному героизму во имя человека, во имя истлевшего и обезображенного европейского человека, во имя атеизма, во имя цивилизации, во имя антихриста. Поэтому самая главная обязанность нашей церкви: создавать христоносных подвижников. Правилом ее современности должно быть: идти к христоносным подвижникам – к святым отцам! Подвизаться подвигом святых отцов!
* * *
Если мы христиане, то это означает, что мы кандидаты в святые. Различие между нами и святыми состоит не в природе, а в воле и решительности.
* * *
Человеческое изменяемо и временно, Христово неизменно и вечно. Православие, как единственный носитель и хранитель совершенного и пресветлого образа Богочеловека Христа, осуществляется исключительно богочеловеческо-православными средствами – подвигами, а не средствами, заимствованными от римокатолицизма и протестантизма, ибо там христианство проникнуто духом гордого европейского человека, а не смиренного Богочеловека.
* * *
Подвижники – это единственные миссионеры Православия; подвижничество – единственная миссионерская школа Православия. Православие – это подвиг и жизнь, поэтому и проповедуется оно только жизнью и подвигом. Воспламенить подвижничество личное и соборное – это должно быть внутренней миссией нашей Церкви в нашем народе. Приходы нужно соделать центрами подвижничества, но это может учинять только пастырь-подвижник. Необходимо усилить молитву и пост, украситься церковным благолепием, ибо оно – главное средство Православия, благодатно действующее на каждого человека и возрождающее его.
* * *
Сколько лет необходимо человеку вносить в тесто своего естества благоухание неба, чтобы перестать отдавать илом, сколько лет требуется, чтобы переродить себя евангельскими добродетелями? Из мрачной пещеры своего тела я смотрю на Тебя, Господи, вглядываюсь и никак не могу разглядеть. Я знаю, я предчувствую и знаю, что Ты единственный Архитектор, Господи, Который может выстраивать вечный дом души моей. А каменщики суть молитва, пост, любовь, смирение, кротость, терпение, надежда, жалость…
* * *
Любовь не имеет границ, не вопрошает, кто достоин, а кто нет, но любит всех и вся: любит друзей и врагов, любит грешников и преступников, но не любит их грехи и злые дела; она благословляет проклинающих ее, подобно тому, как солнце светит и злым, и добрым (Мф. 5, 45–46). Эту богочеловеческую любовь необходимо взращивать в народе, ибо этой соборностью и вселенскостью христианская любовь отличается от всех других видов самозваной и условной любви: фарисейской, гуманистической, альтруистической, национальной, животной. Любовь Христова – это всегда совершенная любовь. Эта любовь достигается молитвой, ибо она – дар Христов. И православное сердце с восхищением молится: Господи Вселюбезный, дай мне любовь Твою ко всем и ко всякому.