Когда пророчествовал Авдий?

Вопрос о времени произнесения Авдиею пророческой речи о гибели Эдома и о разцвете на его развалинах царства Господня ирипадлежит к числу вопрсов, в решениии которых ученые изследователи Библии до сих пор не пришли к соглашению. В noследнее время между западными библейскими толкователями одни (Дэлич¹ и Кейль²), по примеру Гофмана³ думают, что Авдия был древнейшим из малых пророков, что он произнес свою речь при иудейском царе Иораме, сыне и преемнике Иосафата; другие (Каспари⁴, Геверник⁵, Генгстенберг⁶), cтавя произнесение этой речи в связь с событиями царствования Амасии, относят это произнесение к первым годам Озии; третьи (Кюйпер⁷), по примеру Карнцова⁸) находят повод к пророчеству Авдии в событиях царствования Ахаза; наконец толкователи свободного направления (Розепмюллеръ, де-Ветте-Шрадер, Блекъ, Штэелип и др., по примеру еврея Ибн-Езры и Лютера) полагают произнесение Авдиевой речи после разрушения Иерусалима халдеями. Замечательно, что последнее мнение и в русской бо гословской литературе можно назвать мнением, господствующим в вастоящее время. Оно признано наиболее вероятным в толковании епископа Палладия на книги Амоса и Авдия (1871 г. Вятка); его считает «очевидно“ правильным Хергозерский (Обозрение пророч. книг В. 3. Сиб. 1873 г. стр. 225); на егоже сторону стал и протоиерей Солярский в своем «Опыте библейскаго словаря собственных имен“ (I т. Сиб. 1879 г. под словом «Авдия“). Осторожнеее поступил г. Верховский в своем «Библейском словаре“, не высказавшись решительно ни за одно из трех мнений, сообщаемых им по настоящему вопросу. Г. Орда в своем «Руководстве к последовательному чтению пророческих книг Ветхаго Завета“ (Киев. 1871 г.) стал на сторону мнения об Авдии, как самом дренем из малых пророков, между тем как митрополит Филарет (Начертание библ. истории, изд. 4, 1827 г., стр. 366) выдает только за предположение то мнение, котораго решительно держался митрополит Амвросий (Краткое руководстро к чтению книг В. и Н. Завета. Москва. 1803) и по которому Авдия пророчествовал в царствование Ахаза. Господствующее мнение не естъ непременно правильное мнение. Оно основывается главным образом на сравнении пророческой речи Авдии с пророчеством Иеремии (Иер. 49:7−22). Так как это последнее пророчество не только по содержанию, но и по букве имеет много сходства с пророчеством Авдии: то полагают, что Авдия пророчествовал одновременно с пророком Иеремией и при тех же самых обстоятельствах, которыми вызвано произнесение (Иер. 49:7–22). Авдия угрожает Эдому за то, что этот последний радовался, “несчастию» брата своего – Иуды – в день «погибели его“, «стоял на перекрестках“ дорог, чтобы ловить и «предавать“ в руки врагов тех из иудеев, которые искали спасения в бегстве. Большинство толковников полагают, что пророк имел при этом в виду то же поведение эдомитян, о котором говорил современник Иеремии, пророк Иезекииль, называя это поведение «жестоко мтительным» по отношению к Иудеи. Слова Авдия об Эдоме, как об одном из тех, которые бросали жребий об Иерусалиме, т. е. считали себя имеющими одинаковое право на обладание столицею Иудеи по праву завоевания, – эти слова находят поразительно сходыми с словами Иезекииля (Иез.36:3): «так говорит Господь Бог: в огне ревности Моей Я изрек слово на прочие народы и на всю Идумею, которые назначили землю Мою (т. е. Иудею) во владение себе, с сердечною радостию и с презрением в душе обрекая ее в добычу себе“. Находят, что Авдия говорит о том же, о чем и Иезекииль. Тот и другой пророк падение Иерусалима представляют уже совершившимся событием, и это падение, по мнению толкователей, какк представляется у Иезекииля, так и у Авдии должно быть признано делом халдеев. Далее, обращая внимание на (Пс.136), это излияние чувств из уст сидящих со слезами на глазах по берегам вавилонских рек. Пережившие дни разрушения Иерусалима халдеями иудеи вспоминают пред Господом о сынах Эдома, которые в “день Иерусалима» говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его!“ Не тоже ли, говорят, и тут злорадство идумеев о погибели Иудеи, на которое указылает Авдия, и “погибель или несчастие Иудеи“ у Авдии не есть-ли то разрушение Иерусалима, в котором принимали действительное участие идумеи, поджегшие храм Господень по преданию еврейскому (2Ездр. 4:43)? Так, повидимому, легко изъясняются слова Авдии об отношении идумеев к бедствию Иуды словами других ветхоз. свящ. писателей, несомненно относящиеся к событиям разрушения Иерусалима халдеями. Точность требует, однако, заметить, что пророк Авдия говорит о «дне брата» эдомова, т. е. Иуды, о «дне отчуждения его“, о «дне несчастия их“, т.е. иудеев, о «дне погибели их“. Даже послднее из этих выражений, по первоначальному смыслу соответствующаго еврейскаго текста, может указывать только на выселение иудеев из отечества (ср. Ис .27:13; Иep. 50:6); и все вместе эти выражения заключают в себе мысль о великом бедствии, постигшем Иудею и изменившем ее до неузнаваемости («отчужденія»). О разрушеии Иерусалима и храма нет речи, и это молчание не можетъ не иметь значения в виду того почтения, с которым относились иудеи ко храму, как знамению благоволения Божия к иудеям (ср. Иер. 7:4), и к Иерусалиму, как столице и средоточию самостоятельнаго государства (ср. Пс. 136:5). Это молчание дает нам право под днем несчастия или погибели иудеев разуметь и другое какое-либо нашествие иноплеменников, каким и раньше Навуходоносора Иерусалим подвергался не однажды. Что касается отношения, в котором книга пророка Авдии стоит к 49 главе книги пророка Иеремии, то необходимо обратить внимание на одну особенность этого отношения, на которую указал уже Кейль (Lehrbuch der Einleitung in die kanonischen und apokryphischen Bücher des A. Testamentes, 3 Aufl. стр. 318). Именно, y пророка Иеремии, во всех его пророческих речах, есть некоторыя, исключительно речам зтого пророка свойственныя, выражения, из которых в речи об Эдоме встречаются следующия: “погибель Исава Я наведу на него, время посещения Моего“ – ст. 8; cp. Иep. 6:15; 8:12; 10:15; 50:31; 51:18; 68:44; «ты-лиостанешься ненаказанным? нет, не останешься ненаказанным“ – ст. 12; cp.Иep. 5:9; 25:29; «ужасом, посмеянием, пустынею и проклятием будет Восор“ – ст. 13; cp. Иep. 19:8; 24:9; 25:9; 44:22; 43:39; «и будет Эдом ужасом; всякий, проходящий мимо, изумится и посвищет, смотря на все язвы его“ – ст. 17; cp. Иep. 19:8; cp. 50:13; ст. 18; cp. 20:16; 49:33; 50:40; ст. 19; cp. 50:44. Замечательно, что все эти выражения, у Иеремии встречающиеся не только в его пророчестве об Эдом, но и в других частях его книги, следов. характеристическия для пророка Иеремии, совсем не употребляются в пророческой речи Авдии. С другой стороны, значительная часть речи Иеремии об Эдоме, как уже замечено, представляется почти буквально сходною с речью Авдии: ср. Иер. ст. 7 с Авд. ст. 8: Иер. ст. 9. 10 с Авд. ст. 5. 6; Иер. ст. 16 с Авд. ст. 3. 4. Чтобы объяснить это сходство, предполагают, что один пророк повторял речь другаго. Но кто именно был первоначальным автором повторяющихся у двухъ пророков выражений? В ответ на этот вопрос указывают на то обстоятельство, что пророк Иеремия ничего не говорит о дне бедствия или погибели иудеев, в который по Авдии идумеи радовались несчастию братьев своих. Полагая, что этот день был днем разрушения Иерусалима халдеями, толковники находят, что Авдия говорит о том разрушении Иерусалима, о котором молчит еще Иеремия. Следовательно, заключают они, Иеремия пророчествовал об Эдоме, когда Иерусалим еще не был взят халдеями, т. е. раньше Авдии, угрожающаго идумеям уже после падения Иерусалима. Между тем, если бы Авдия пророчествовал позднее Иеремии, то сходство его пророчества с пророчеством Иеремии нужно было бы объяснить знакомством его с этим последним пророчеством, и тогда трудно было бы понять то обстоятельство, что у Авдии не встречается ни одно из выражений характеристических для Иеремии. Если не разрушение Иерусалима халдеями и не переселение иудеев в плен вавилонский нужно разуметь под “днем несчастия и погибели» иудеев, упоминаемых у Авдии: тο о каком бедствии мог говорить так этот пророк? О нашествии неприятелей на Иудею при Ахазе, как о том бедствии Иудеи, день которого упоминается пророком Авдиею, думают потому, что по (2Пар. 28 гл.) в царствование Ахаз Иудея подверглась нашествию сириян и израильтян с севера, между тем как с юга и запада напали на страну идумеи и филистимляне. Об этом нашествии двух последних народов говорил, как о будущем событии и пророк Исаия (Ис. 9:11–12; ср. толкование). Тогда, повидимому, мог Эдом предъявить право на удержание в своей власти той части Иудеи, которую удалось ему завладеть среди смуты, господствовавшей тогда в Иудеи. Однако, если бы по поводу событий именно этого времени говорил пророк Авдия, то могли бы он сказать то, что говорится об Эдоме в ст. 11 книги Авдии, именно что Эдом был одним из бросивших жребий об Иерусалиме, т. е. жребием решавших вопрос о том, кому владеть Иерусалимом? Нашествие неприятелей при Ахазе, хотя и сопровождалось опустошением почти всей Иудеи, но Иерусалим – столица государства – не был взят врагами (4Цар.16:5), и не могли тогда эти враги бросать жребий об Иерусалиме. Состояние Иудеи непосредственно после именно этоге нашествия неприятелей описывается у пророка Исаии в I главе, и слова: осталась дщерь Сиона, как шатер в виноградник, как шалаш в огород, как осажденный город (ст. 8 гл. 1 пророка Исаии) указывают на уединенное положение иудейской столицы среди опустошенной в других частях страны. И не только Иерусалим при Ахазе не переходил во власть неприятелей, но и Эдом едва-ли мог предъявить свои права на участие в дележе побежденной Иудеи. По (4Цар. 16:6), сирийский царь Рецин, отняв у иудеев Элае, не удержал его в своих руках, а предоставил идумеям вступить во владение этим важным приморским городом. Это обстоятельство свидетельствует о дружественных в то время отношенях между Сириею и Идумеею. Идумеи и напали на Иудею, вероятно, по соглашению с сирийцами и одновременно с ними. Но отношения между союзниками должны были измениться после того, как в дело вмешался, по приглашению иуд. царя Ахаза, ассирийский царь Феглае- фелласар. Победив Сирию, умертвив Рецина и его государство включив в число ассирийских провинций, ассирийский царь едва ли мог союзника Сирии, идумейского царя, допустить к участию в дележе иудейской территории. Да и происходил ли такой дележ? Во (2Пар. 28:20) и сл. прямо сказано, что Феглае- фелласар взял с Ахаза большую дань, следовательно, признал его своим вассалом; а из (4Цар. 18:14) можно заключать, что обязательство иудейских царей платить дань ассир. царю не считалось прекратившимся и при Езекии. Иудея вступила, однако, добровольно в вассальныя отношения к Ассирии, и едва- ли ассиирйский царь мог допустить раздел своего вассальнаго государства. Победитель Сирии и израильского царства едва-ли делился съ Эдомом, хотя бы последний и смирился пред ним и изъявил ему покорность еще раньше, чем Сирия – союзница Эдома – была раздавлена ассирийским царем (ср. толков. на пророка Исаию 9:12).

В царствование иуд. царя Иорама, сына и преемника Иосафата, на Иудею нападали филистимляне и аравитяне, сопредельные эфиоплянам, доходили до Иерусалима, разграбили в этом городе царский дворец, не пощадив вероятно и других, особенно богатых домов (2Пар. 21:16). Дни этого бедствия, постигшаго Иудею и коснувшагося также Иерусалима, могли быть, конечно, названы днем несчастия иудеев, даже днем погибели их, т.е., по определенному выше смыслу этого последняго выражения, днем разсеяния иудеев в чужих землях. По (2Пар. 21:17) неприятели схватили и сыновей и жен Иорама и царское семейство опять не одно, вероятно, подверглось такой участи. Чтобы поставить в связь с этим событием происхождение речи пророка Авдии о судьбе Эдома, – речи, ближайшим поводом к которой было злорадство Эдома бедствию Иудеи и притеснения сделанное идумеями иудеям, – указывают на другое событие царствования Иорама, засвидетельствованное в (4Цар. 8:20–22) и во (2Пар. 21:8–10). Идумея, подвластная иерусалимским царям со времени Давида, поразившего идумеев в долине Соленой и считавшего с тех пор всех идумеев рабами себе (2Цар. 8:13–14; 1Пар. 18:12 – 13), пыталась было уже при Соломоне, под предводительством царевича Адера, свергнуть сь себя власть царя иерусалимского. Попытка на тот раз была неудачна, и при первых по разделении еврейеских царств иудейских царях идумеи вели себя смирно. При Иораме, сыне и преемнике, Иосафата, идумеи сделали новую и на этот раз более удачную попытку прекратить зависимыя отношения к Иудеи. Победа, одержанная Иорахом, над идумеями, не принесла, очевидно, иудейскому царю никаких плодов. «Народ убежал в шатры свои; и выступил Эдом из под рукиИуды до сего дня». – замечает священный летописец, писавший эту часть повествования, очевидно, еще раньше царствования Амасии, при котором была возстановлена зависимость Идумеи от Иудеи. Можно думать, что народ иудейский, только что одержав решительную победу над идумеями, вслед за тем, не обезпечив за собою плодов победы, разбежался по шатрам своим потому что внезапно получил известие о нападении на Иудею других неприятелей. О нападении филистимлян и аравитян книга Паралипоменон, и в самом, деле говорит после того, как заметила об успешной, хотя и безплодной борьбе Иорама с идумеями. Безплодность этой борьбы, не была ли, всего скорее последствием нападения на Иудею новых врагов, может быть вошедших с Идумеею в соглашение относительно момента нападения? Позднее, при Ахазе, филистимляне открыли свои враждебные действия против Иудеи также одновременно с идумеями и по очевидному с ними соглашению. Но замечательно, что в царствование Иорама идумеи если и боролись за свою независимость с оружием в руках, то не силою этого оружия они освободились от власти иудеев; на поле брани они были тогда побеждены иудеями и к этому обстоятельству никак нельзя приложить слез Авдии о «притеснении или насилии Эдома брата ея, Иакову (ст. 10). Притом, нашествие филистимлян и арабов на Иудею, по вышеизложенным соображениямц не отделялось от войны с Эдомом настолько продолжительным промежутком времени, чтобы объявленной войне иудейский пророк не вспомнил по поводу злорадства, с которым могли – положим – смотреть идумеи на успешное вторжение в Иудею филистимлян и арабов. Сверх того, нельзя считать маловажным и то обстоятельство что судя ио тому месту, какое дано пророчеству Авдии между книгами малых пророков, собиратели священных книг ветхого завета считали его современником Иеровоама II израильского царя и Озии иудейского, так как поместили его вслед за Амосом, пророчествовавшим при Иеровоаме II и Озии и непосредственно пред Ионою, современником того же Иеровоама II (4Цар. 14:25). Во время на которое может указывать это положение пророчества Авдии в священном каноне, неприязненные и открыто враждебные отношения между Эдомом и Иудою, развивавшиеся при Иораме, должны были уступить место в воспоминаниях иудеев позднейшим, не менее чувствительным для них, проявлевлением неприязни к ним идумеев. Время царствования иудейского царя Амасии, если судить о том по свидетельствам только священных исторических книг ветхого завета, также не представляло, повидимому, поводов к произнесению речи, подобной речи Авдии. 4-я книга Царств и 2 книга Паралипоменон говорят, что Амасия поразил идумеев в долине Соленой, положив из них на поле битвы 10,000 человек и такое же количество сбросив в пропасть с вершины отвесной скалы. То, замеченное только в книге Паралипоменон, обстоятельство, что Амасия нанял было для войны с идумеями 100,000 израильтян, которых однако, по совету некоего человека Божия, не взял с собой на войну, а распустил по домам, – это обстоятельство может объяснить, как возникла война иежду иудейским и израильским царством тотчас по окончании войны Амасии с Идумеею. Израильтяне недовольны были тем, что их пригласили было к участию в военных действиях, от которых они могли ожидать богатой добычи, и потом объявили их помощь ненужною. Иоас, царь израильский, имел против Амасии, иудейского царя, вероятно, такую же претензию, какую гораздо раньше заявляли ефремляне Иефеаю, говоря последнему: для чего ты ходил воевать с аммовитянами, а нас не позвал с собою? (Суд. 12:1). Амасия, на взгляд израильтян, поступил еще хуже Иефеая: он сдлал было израильтянам приглашеніе, но взял его назад. Понятно, что Иоас на приглашение победителя идумеев повидаться лично отвчал надменно и что состоявшееся все-таки свидание повело к открытию военных действий между родственными государствами. В Веосамисе же, где цари говорили между собою, царь иудейский был схвачен израильтянами и приведен в Иерусалим, который был разграблен в присутствии самого царя, после того, как стена его была разломана на пространствах 400 локтей. Неприятель довольствовался, повидимому, сокровищами дома Божия и царского и с ними из Иерусалима возвратился прямо в Самарию. Но для Амасии эта беда, очевидно, была только зародышем или причиною другой, гораздо важнейшей беды. Против царя, доведшего столицу государства до разграбления и разрушения, составлев был заговор, имевший такой успех, что Амасия должен был бежать в Лахис. Столица осталась во власти революционеров, которые имели, надо думать, много приверженцев в стране, которых замыслы, вероятно, имели связь еще с замыслами убийц отца Амасии, Иоаса (см. 4Цар. 12:20–21; 2Пар. 24:25–26). Революционные замыслы, очевидно подавленные решительными мерами Амасии, возведенного на престол верными слугами дома Давидова, снова оживились и стали развиваться и приобретать себе последователей после того, как Амасия, увлекшись первым своим военным успехом, своею вызывающею политикою довел Иерусалим до разграбления и почти до разрушения. Революция при Амасии священным писателем книг Паралил. ставится в связь с отступничеством этого царя от Господа, которое, по свидетельству того же писателя, началась с последних дней войны с Идумеею (2Пар. 25:14–27). Эту революцию ни в каком случае нельзя слишком отдалять ни от войны с Идумеею, ни особенно от несчастного столкновения с израильским царством. Вынужденный бежать в Лахис, Амасия едва ли уже возвращался после того в Иерусалим. Что заговорщики овладели столицей государства после того, как оставил ее Амасия, представляется вероятным. Но отсюда еще не следует, чтобы, и Амасия, представитель рода Давидова, не сохранял за собою привязанности известной части иудеев. Эти иудеи, заботясь о сохранении рода Давидова на престол иудейскаго царства, могли не только не оставить Амасию в его изгнании, но и привлечь к делам управления государством его сына Азарию еще при жизни отца, чтобы молодой царевич после смерти отца не остался не подготовленным к трудным обязанностям царя. Участие Азарии в управлении государством еще при жизни Амасии представляется вероятным на основании исторических данных библейских и небиблейских, указанных нами в другом месте⁹. Во всяком случае, последние годы жизни Амасии иудейское царство не все признавало над собою власть законного царя из рода Давидова, а извстная его часть повиновалась бунтовщикам, отказавшимся от повиновению Амасии. Царство, раздлившееся на два враждебных лагеря, не могло считаться прочным; и недостатком его силы надо объяснить те нападения на него иноплеменных соседей, о которых прямо не говорится в повествовании священных исторических книг о царствовании Амасии, но о которых как имевших место именно в это царствование, можно заключать из некоторых косвенных свидетельствах тех же исторических книг и на которыя всего больше света проливается пророческими речами, относящимися по происхождению к этому или несколько позднейшему времени. На значение как тех свидетельств, так и этих речей для объяснения содержания книги пророка Авдии и для решения вопроса о времени пророческой деятельности этого Авдии доселе не было еще обращено внимания. Толкователи большей частию затрудняются признать изравльтян, о нашествии которых на Иудею при Амасии говорят священные исторические книги ветхого завета, за тех иноплеменников, о которых у Авдии говорится, что они вошли в ворота иерусалимския. Израильтяне, подданные северного царства 10 колен, не были для иудеев «иноплеменниками“ или чужими», – это правда. Но во (2Пар. 26: 6–8) об Озии, преемнике Амасии, сказано, что он вел войну с филистимлянами, и разрушил стены Гефа и стены Иавнеи и стены Азота; и построил города в области Азотской и у филистимлян. И помогал ему Бог против филистимлян и против аравитян, живущих в Гур-Ваал, и против меунитян; и давали аммонитяне дань Озии и дошло имя его до пределов Египта. После того как в последние годы предыдущего царствования Иудея потрясена была господствовавшею в пределах ее усобицею, Озия только что собранные и упорядоченные силы страны мог направить прямо против иноземцев, занять эти силы внешними воинами только в таком случае, если иноземцы были причиною внутренних безпорядков, прекращение которых в государстве должно было составлять естественно первейшую обязанность нового царя. Можно поэтому думать, что иноплеменники, с которыми вел первые свои внешние войны Озия, сами причинили не мало зла Иудеи во время смуты последних лет царствования Амасия. Вообще, соседние с Иудеею народности пользовались как внутренними затруднениями иудеев, так и пораженями, испытываемыми ими от внешних врагов, для того, чтобы делать более или менее успешные вторжения в ослабленное государство. Так, филистимляне и арабы, вероятно, переходили границу Иудеи и грабили иудейские поселения и в последние смутные годы амасиина царствования так же, как проникли даже в самый Иерусалим они же при Иораме, пользуясь отсутствием его военных сил из отечества (см. выше). Озии необходимо было силою оружия усмирить их и заставить уважать границу Иудеи. Его война с филистимлянами и арабами едва ли была войною наступательною; скорее всего это была война оборонительная, предпринятая с целью обезопасить Иудею от повторения вторжений, испытанных во время смуты. Относительно войны Озии с аммонитянами можно сказать тоже самое. Если верно предположение, что революционное движение последних лет Амасии имело связь с убийством отца Амасии, Иоаса, то достойно внимания замечание, сделанное во (2Пар. 24:26), что из двух цареубийц один был Завад, сын Шимеафы, аммонитянки, а другой – Иегозавад, сын Шимрифы, моавитянки. Революционные замыслы, зародившиеся в Иудеи в последние годы Иоаса и оживившиеся потом во вторую половину царствования Амасии, если не были вполне иностраннаго происхождения, то живучесть их поддерживалась содействием иностранцев, заинтересованных в смутах, волновавших Иудею. Судя по национальности одного из убийц Иоаса, поддержка революционных смут в Иудеи со стороны аммонитян представляется вероятною. И если так, то и с аммонитянами Озия воевал только в видах упрочения мира и порядка внутри своего государства. Меунитяне или маонитяне – имя одного из арабских племен, жившего в каменистой Аравии и оставившего до ныне памятник по себе в названии города Маан, лежащего неподалеку от Петры, ио дороге из Дамаска в Мекку (см. Soein, Palästina und Syrien, 2 Aufl., стр. 187 и карту, тут же приложенную). Это племя нападало на Иудею еще при Иосафате вместе с аммонитянами и моавитянами, и 2 книга Паралипоменон, говоря о том нападении, однажды называет маонитян этим их именем, а второй раз – «обитателями горы Сеира“, – название, не только подтверждающее связь нынешнего Маана с древними маонитянами, но и указывающее на близость этих последних к идумеям, так как идумеи поселились в горах Сеира хорреянина, прогнав отсюда потомков этого последнего (Втор. 2:12). Были или нет маонитяне в союз с сосдями своими идумеями, во всяком случае движение Озии против первых имело вместе целью нанести удар одновременно и последним. Что и с идумеями должен был воевать Озия, – об этом можно заключать из слов (2Пар. 26:2): он (Озия) обстроил Элаф и возвратил его Иуде. Элаф был идумейский город у северной оконечности Эланитского залива. Из него отвравлялись еврейские корабли в Офир при Соломоне (3Цар.9:26 и сл.; ср. 2Пар. 8:17–18); там же и туда же снаряжены были корабли Иосафатом (3Цар. 22:48 и сл. ср. 2Пар. 20:36). При Соломоне Идумея была подвластна Израилю после победы, одержанной Давидом над идумеями в долине Соленой (2Цар. 8:13¹⁰) 14; 1Пар. 18:12–13). И во время Иосафата, по замечанию (3Цар. 22:47), «в Идумее не было царя“, а был «наместник царский“, т.е. уполномоченный иудейского царя. Следовательно, Элаф принадлежал Иудеи, когда и вся Идумея была подвластна иудейскому царю. Элаф был городом подвластным идумейскому царю или тому, кто владел Идумеею. Одним словом, он был идумейским городом. Обладание Элафом предполагало собою обладание и Идумеею. Особенно иудейскому царю невозможно было владеть Элафом, не владея всею Идумеею, так как в Эдаф можво было проникнуть из Иудеи только чрез Идумею. Но и наоборот, невозможно думать, чтобы Элаф мог как-либо не принадлежать Иудеи в то время, как Идумея имела своего верховного повелителя в Иерусалиме. Таким образом, если Озия «возвратил Иуде Элаф“, то вместе с тем он должен был, вероятно, возстановлять свою власть и над всею Идумеею. Но, ведь, Идумея была покорена отцем Озии, Амасиею (4Цар.14:7). Когда она успела возвратить себе независимость? Вероятно, опять в последнюю половину царствования Амасии, во время господства в Иудеи революционной смуты. Может быть, маонитяне помогли идумеям свергнуть иго иудейское, а потоку ихдолженбылиметь в виду Озия, направляясь к югу в Идумею,с целью овладеть наиболее важным пунктом этой страны Элафом. Так, уже косвенные намеки историч. книг В.З. разъясняют до некоторой степени историю второй половины царствования Амасии. Но еще более света на ту же историю проливают пророческие книги Амоса и Иоиля. Книга пророка Амоса в первом своем стихе содержит прямое указание на время, когда пророчествовал Амос. Это было “во дни Озии, царя иудейского и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя израильского“. В книге пророка Иоиля подобного указания на время деятельности этого пророка нет; но за то путем сравнения некоторых черт содержания этой книги с подобными чертами содержания книги Амоса можно придти к убеждению, что Иоиль был современником Амоса. Задача эта основательно выполнена в нашей литературе Ф. И. Покровским («Xр. Чт.“ 1876 г. №№ 1–2, стр. 7 и сл.), который в своих доводах отчасти следовал германскому богослову Блеку (Einleitung in das Alte »Testament“ 2 Aufl. Berlin 1865 r. § 235). У Иоиля и Амоса, пророчествовавших в первую половину царствования Озии (так как из современных Амосу царей израильских называется в книге Амоса только Иеровоам II, умерший в 38 году Озии, ср. 4Цар. 15:8), мы имеем право ожидать указаний на отношения соседних государств к Иудеи, в последние годы предыдущего царствования. И в самом деле те нападения соседей на Иудею и другого рода, нанесенная иудеям соседями, обиды, о которых речь особенно в начале книги Амоса и в лоследней главе книги Иоиля, могли иметь место никак не в первые годы (единоличного) царствования Озии, который во 2 книг Паралипоменон олисывается как разумный устроитель внутренних дел государства и возстановитель чести иудейского оружия на поле брани. Амос и Иоиль могли угрожать соседям Иудеи только за бедствия, постигшие ее раньше (единоличного) царствования Озии. О каких соседях Иудеи и о каких бедетвиях, причиненных ими иудеям, речь у этих пророков? Ответ на этот вопрос должен повести нас к уяснению того положения, какое занимала тогда Идумея по отношению к Иудеи и между другими соседями.

Из соседних с иудеями иноплеменников одним пророк Амос угрожает Божиим наказанием не за вред, причиненный ими иудеям. Хотя и иудеи по первоначальному своему месту жительства и, вероятно, по рождению (Am. 1:1; ср. 7:12), Амос с своими речами обращался всего более к Израилю, к подданным израильского царства, об иудеях же говорил не много больше, чем сколько говорил и о других народах соседних с евреями. Как пророк, Амос являлся представителем и вестником воли того Бога, Царя всей вселенной, пред которым все народы ответственны за свои преступления нравственного закона. Этим существенно отличалась точка зрения пророков от точки зрения писателей свящ. историч. книг, которые следили только за историею исполнения божеств. обетования о непрерывности царского рода Давидова и за колебаниями царей и народа еврейских на пути исполнения закона Божия в связи с привратностями судьб еврейских царств. Различием точек зрения объясняется различие в выборе событий, о которых упоминают пророки с одной и историки с другой стороны. Так, пророк Амос, угрожая аммонитянам и моавитянам, не касается тех отношений этих двух народов к иудеям, для суждения о которых некоторыя данные сообщаются историч. свящ. книгами (см. выше). Об аммонитянах он говорит, что они «разсекали беременных в Галааде, чтобы расширить пределы свои“ (Aм. 1:13); моавитяне, по его словам, «пережгли кости царя идумейского в пепел“ (Ам. 2:1). Относительно Сирии, пророк Амос только разъясняет свидетельство (4Цар. 14:25) об Иеровоаме II, что “он возстановил пределы Израиля, от входа в Эмаф до моря пустыни“, т. е. до Мертвого моря. Иеровоам II возстановил те границы израильского царства, которыя оно имело до Ииуя, когда по (4Цар. 10:32) начал Господь отрезать часть от израильтян, и поражал их Азаил во всем првдел израильском. Слова Амоса о сирийцах, что они молотили Галаад железными молотилами (I, 3), указывают только на одно из крайних проявлений жестокости сирийцев победителей к израильтянам побежденным. Между иноплеменниками, которым как Амос, так и Иоиль угрожает за тот или другой вред, причиненный ими иудеям, Тир и Сидон у Иоиля (3:4–6) представляется за одно с филистимлянами, «грабившими храм Господень в Иерусалиме (“вы взяли серебро Мое и золото Мое и наилучшия драгоценности Мои внесли в капища ваши“, – говорит Господь) и продававшими сынов Иуды и сынов Иерусалима сынам эллинов. У пророка Амоса бедствия, причиненныя иудеям финикиянами и филистимлянами, представляются раздельнее: филистимляне сами “вывели всех (иудеев) в плен, чтобы предать их Эдому“ (I, 6); финикияне же только «передали всех пленных (иудеев) Эдому и не вспомнили братского союза» (там же ст. 9). Филистимляне, судя до этим изречениям пророка, сами были в Иудеи и забирали иудеев в плен по праву сильного; финикияне же, как народ торговый, только покупали у филистимлян пленных и перепродавали их с выгодою для себя идумеям. Если Иоил покупщиками пленных иудеев называет сыновей эллинов (сынов Явана), а Амос – идумеев, то пророки не противоречат друг другу, а только восполняют один другого. Сыны Явана, упоминаемые у Иоиля, конечно, не суть греческие колонисты, поселившиеся где-то в Аравии, около Идумеи, и пробравшиеся сюда, может быть, из Египта, как думали некоторое время по примеру Креднера. Представляется гораздо более вероятным, что сыны Явапа были ионяне – малоазиатские греки (St.ade, De populo Iavan ISSO), приезжавшие пo морю в Газу и здесь покупавшие пленных иудеев, также как покупали их и финикияне. Если Амос, говоря о той же продаже пленных иудеев филистимлянами, покупщикамиэтих пленных называет уже идумеев, то это не значит, что он хочет указать местожительство тех сынов Явана по соседству с идумеями, а скорее всего значит, что Амос хочет оттенить выдающееся участие, которое принимали идумеи в судьбе иудеев, далеко не к облегчению участи последиих. Имя Эдома, как врага иудеев у Иоиля стоит в связи с именем Египта: оба они заслужили наказание Божие тем, что «притесняли сынов иудиных и проливали невинную кровь в земле их“ (Иоил. 3:19). Между тем о вражде Египта к иудеям не упоминают ни Амос, ни свящ. историч. книги в повествовании о современных или близких Амосу событиях. Это, вероятно, значит, что Египет оказывал Эдому только нравственную поддержку, когда последний возстал за свою независимость и прогнал брата своего, т. е. иудеев, мечом (Ам. 1:2) во вторую половину царствования Амасии. Египет, вероятно, поступил тогда также, как в последние годы царствования Соломона, когда также давал у себя приют и идумейскому царевичу, и Иеровоаму, замышлявшим возстание против царя израильского. Исторические свящ. книги не упоминают о поддержке, оказанной Идумеи Египтом, вероятно, потому что и теперь это государство не двинуло своих собственных сил для поддержания подстрекнутого им Эдома, как позднее оно же не оказало благовременной помощи ни Езекии, ни Седекии, надеявшимся на него. На основании (Иоил. 3:19), можно разве думать только о добровольцах из египтян, ходивших с идумеями в Иудею. Весьма важно во всяком случае, что Эдом в последнюю половину царствования Амасии считался союзником Египта. Это могло придать ему большую силу не только в его собственных глазах, но и в глазах его соседей. Пользуясь поддержкою Египта, хотя бы только нравственною, идумеи тем легче могли осуществить свой замысел относительно восстановления своей независимости, что внутренняя смута в Иудеи связывала руки этой последдей. Сочувствие Египта замыслам Идумеи могло пособить последней в отыскании себе союзников. Если, как уже сказано, Озия вел войну как с Эдомом, так и с филистимлянами и арабами и маонитянами только чтобы обезопасить свое государство от повторения тех вторжений, которым подвергалась Иудея во вторую половину царствования Амасии: то филистимляне и арабы и маонитяне не случайно, вероятно, нападали на Иудею одновременно с идумеями, как и раньше, при Иораме, как одни филистимляне с теми же идумеями и позже при Ахазе. Идумея, во всяком случае, по всей справедливости могла быть названа первою между различными народностями, нанесшими тот или иной вред Иудеи в последнюю половину царствования Амасии, – первою как по тому интересу, который для нее соединялся с войною против Иудеи, как со средством к возстановлению своей независимости, так и по жестокости, которую идумеи обнаружили к иудеям во время смуты господствовавшей в Иудеи. Из Библии не видно, чтобы иудеи, взятые в плен вторгшимися в страну неприятелями, были передаваемы идумеям в силу какого- либо договора между этими идумеями и теми пленителями. Мысли о существовании такого договора представляется даже прямо противоречущим свидетельство пророка Иоиля (3:6), что и тиряне и сидоняне и филистимляне продавали пленных и сынам зллинов. Однако Амос, конечно не без основания, представляет идумеев покупателями пленных иудеев не только у филистимлян, которые сами захватывали иудеев в плен, но и у финикиян, которые первоначально сами покупали пленных, вероятно, у тех же филистимлян. Особенно из вторых рук, от филистимских купцов, пленных можно было покупать, вероятно, не иначе, как по цене возвышенной. Если идумеи не щадили денег для покупки евреев в рабы себе, значит – они особенно дорожили удовольствием пользоваться рабскою службою иудеев. Да и самое свержение ига иудеев при тех обстоятельствах, при которых оно последовало, могло бы быть очень легко для идумеев; оно могло бы совершиться путем простого отказа иудеям в уплате дани, так как иудеи в то время заняты были борьбою с другими врагами внутренними и внешними. Если однако иудеям, остававшимся в Идумеи в качестве представителей сюзеренной власти иудейского царя, сделано было насилие, то зто насилие по всей справедливости могло быть названо дегом излишней жестокости. Довершением этой жестокости идумеев к иудеям было, когда, «прогнав брата своего мечем“, идумеи двинулись в пределы разоряемой внешними врагами и раздираемой внутреннею смутою Иудеи. Иоиль прямо говорит о египтянах и идумеях, что они проливали невинную кровь сынов иудиных в, земле их“. И та покупка пленных иудеев, которая у Амоса предотавляется делом идумеев, могла совершаться последними отчасти в Газе, филистимском приморском городе, который соединен был с Селою, столицею Идумеи, караванною дорогою, отчасти же и в пределах самой Иудеи, когда там еще хозяйничали филистимляне и арабы. Так много делали тогда идумеи, чтобы отомстить иудеям за ту зависимость от них, которую они так долго вынуждены были терпеть. Больших неприятностей ни с какой другой стороны Иудея в то время, вероятно, не ожидала. Израильское царство, со времени Ахава занятое часто неудачною борьбою с Сириею, не могло возбуждать опасений в Иудее. Со времени Иоаса Иудея скорее сама стала опасаться нашествия той же Сирии, от которой Иоас избавился только множеством золота, даннаго Азаилу (4Цар.12:18). Но и Сирия в то время должна была гораздо более думать о собственной защите, чем о завоеваниях каких бы το ни было. Ассирийский царь Раман-Нирари (с 812 г. до Р. Хр.), современник Ииуя, первый из ассирийских царей называет себя завоевателем Сирии, и с тех пор Сирия не переставала отстаивать свою свободу от покушений Ассирии. Борьба была хотя и упорная со стороны Сирии, но не равная. В 734 г. Феглаофелласар, умертвил Рецина или Рецопа, окончательно уничтожил и тень независимости сирийского царства (Smith, Assyria стр. 67 и стр. 71. 77 и стр. 83 и сл. 4Цар.16 гл., Ис.гл.7). Замечательно при этом, что уже в самые последние годы существования царей Сирии, в царствование иудейского царя Ахаза, Сирия интересовалась повидимому союзом не с другим каким близким к ней государством, как с Идумеею. По крайней мере в (4Цар.16:6) сказано, что во время царствования Ахаза Рецин, царь сирийский, возвратил Сирии Элаф, и идумеи вступили в Элаф. Такой дар сирийского царя Идумеи предполагает дружественныя отношения между этой последнею и Сириею. И если так, то Идумея считалась еще при Ахазе достаточно сильною, чтобы не быть безполезною союзницею даже такому отдаленному и большому государству, как Сирия.

Обратимся теперь к содержанию книги пророка Авдия и посмотрим, подходит ли это содержание к тому состоянию Иудеи, в последнюю половину царствования Амасии, к тем ее отношениям к соседям вообще и к идумеям в особенности, которыя уяснить мы старались на основании как исторических, так и пророческих книг ветхого завета. “Видение Авдии“ начинается объявлением воли Госдодней “народам“, чтобы они шли войною против Эдома. Эдом будет унижен между народами за то, что он, устроившись на скалах, считает свое положение неприступным. Господь низринет его, как бы высоко он ни поднялся. Его поселения будут разграблены. Его союзники изменят ему и будут наносить ему удары. Пресловутая мудрость идумеев не поможет им. Воины их поражены страхом и перебиты. Он будет истреблен навсегда за насилие брату его – Иуде. В тот день, когда иноплеменники завладели Иерусалимом и разграбляли его, Эдом радовался этому несчастию своего брата и старался отягчить его судьбу, сам принимая участие в грабеже еврейского имущества и помогая ловить спасавшихся беготвом иудеев. Близок день Господень. Все народы получат должное воздаяние. Пиршеством торжествовавшие свою победу на Сионе упьются иным вином, вином гнева Божия, которое будет для них смертоносным ядом. А Сион снова станет священным и спасительным владением дома Иаковлева. Потомки Исава погибнут все под ударами дома Иаковлева и дома Иосифова.ИІудеи завладеют горою Исава, и областью филистимлян, и уделом ефремова колена; вениамитяне же будут обладателями Галаада (заиорданской области между потоком Явоком исеверною оконечностию Мертвого моря). Уведенные в плен сыны Израиля овладеют землею ханаанскою до Сарепты (прибрежного финикиского города на полдороге между Тиром и Сидоном); а иерусалимляне, переселенные в Сефарад, получат во владение города южной Иудеи. Те, кто освободят Сион от иноплеменников, будут вслед за тем владычествовать над горою Исава, которая таким образом войдет в царство Господне, вместе с другими владениями сынов Иакова.

Судя по такому содержанию пророческой речи Авдии, этот последний произнес ее в то время, когда Эдом мог гордиться своим международным положением, когда он между близкими к нему народами не видел никого, кто мог бы поколебать это его положение (он говорил: «Кто низринет меня на землю?“ ст. 3). Мало того, пророк Авдия отожествляет судьбу Идумеи с судьбою всех народов: в ст. 15. 16 возвещается наступление дня Господня для всех народов, в который воздано будетъ Эдому по делам его; все народы будут пить чашу гнева Божия за то, что идумеи пили на горе Сионе, торжествуя свою победу над Иудою. По сделанному выше очерку отношений Иудеи к соседям в последнюю половину царствования Амасии и в первые годы Озии, тогда между всеми соседями Иудеи, которые готовы были причинить ей всевозможныя бедствия, первое место занимала Идумея, нравственно поддерживаемая Египтом и в свою очередь, вероятно, подстрекавшая и других соседей Иудеи к враждебным против нее действиям. Покушения Сирии были это именно время парализованы усилиями Ассирии покорить себе самую Сирию. Израильское царство, само ослабляемое более близкою к нему, чем к Иудеи, Сириею, без союза с этой последнею не могло сделать Иудеи серьезного вреда. С точки зрения удея, Идумея, стоявшая во главе союза государств, направивших свои силы против Иудеи, представляла собою, в самом деле, все народы, которые своей ненавистью к святой горе и оскорблением, нанесенным святыне Господней (ср.Иоил.3:5). навлекают на себя пришествие дня Господня смертоносного. В описании того нового положения, в котором будет находиться Иуда после совершенной погибели Эдома, Авдия ставит те же собственные имена, которыя встречаются и в истории второй половины царствования Амасии. Общую мысль этого описания можно выразить так, что иудеи не только совершенно покорят гору Исава, но и другие враги, причинившие различного рода зло Иудеи в смутные годы амасиина царствования, подпадут власти иудеев. Жители южной Иудеи овладеют горою Исава, т. е. того Эдома. который стоял во главе врагов Иудеи того времени; жители долины (Сефелы), т. е. западной части Иудеи, будут обладателями филистимлян, нападавших на Иудею (вероятно, по соглашению с Идумеею). И земля ханаанская, т.е. финикийская, станет владением выселенных из отечества израильтян; а выселенные из Иерусалима в Сефарад, т. е. в Сарды, малоазийский город, получат во владение города южной части иудеи, – другими словами, страна купцов, покупавших и перепродавав ших пленных иудеев, сама сделается владением израильтян; иудеи же, купленные греками малоазийскими, возвратятся на родину и возвратят себе права гражданства иудейского. Только относительно судьбы дома иосифова, т. е. жителей израильского царства, в новом царстве, имеющем своим средоточием Сион, а царем своим Господа, мысль пророка Авдии не сразу ясна. То дом Иосифа – орудие казни Эдома (ст. 18); то пленные из сынов израилевых, т. е. из того же дома иосифова, овладеют землею ханаанскою: то страна этого дома сделается областью иудейского царства (ст. 19). Надо думать, что эти, по видимому несогласные одно с другим, представления пророка согласуются в той его мысли, что дом иосифов, являясь мстителем врагу Иуды, Эдому, вместе с тем есть составная часть того «царства Господня “, которое имеет свое средоточие на Сионе, в Иерусалиме, и по связи своей с этим средоточием простирает свою власть на землю ханаанскую. Так, в царстве Господнем имеет быть подавлена та вражда народов против иудеев, которая особенно резко обнаружилась в последнюю половину царствования Амасии. Народы признают Господа, царствующего на Сионе (Пс.44:7, 145:10, 131:13); они обратятся к Сиону за тем, чтобы узнать закон Господень, научиться путям Господним и ходить по ним (ср. Ис.2:3). Так, заключительная мысль пророчества Авдии приближается к мысли, несколько позднее выступившего с пророческими речами, Исаии о всемирном царстве Божием.