Глафиры, или объяснения избранных мест
из Книги Левит

1. Бог всяческих «не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле» (Прем. 1, 13–14), как написано: «завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем. 2, 24). Эти слова содержат в себе уже сами по себе весьма ясную истину; ибо столь славного и достойного удивления (каков человек) не мог поставить Творец в ряд с теми, которые сотворены, чтобы легко разрушаться; но смерть вкралась чрез гнев, потому что праотец Адам, пренебрегши Божественную заповедь, уклонился в непослушание и необузданность. Ныне же во Христе, ради послушания одного человека, вины (праотца) уничтожены и изглажены. Ибо в Нем мы получили оправдание, о чем засвидетельствует боговдохновенный Павел, который пишет: «как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим. 5, 19). Ибо в том (первом Адаме) мы были осуждены на смерть, но ради Христа мы помилованы и обновлены для жизни, так как Он был послушлив Отцу до смерти и положил душу (свою) за нас и «ранами Его мы исцелились» (Ис. 53, 5), как говорит Писание. Посему надлежит сказать, что мы, недуговав в Адаме грехом для мира, во Христе стали жертвой духовной и благовонной Богу и Отцу, (жертвой) доброй, благоприятной и несравненно лучшей, чем жертвы сени законной. А Христос есть наш начаток и Он обновил нам путь; ибо так говорит Давид в книге Псалмов к Отцу Небесному и Богу: «Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; … я желаю исполнить волю Твою, Боже мой» (Пс. 39, 7–9). И то же самое еще можно усмотреть и из написанного в книге Левит, в которой читается следующее: «Если приносишь Господу приношение хлебное из первых плодов, приноси в дар от первых плодов твоих из колосьев, высушенных на огне, растолченные зерна, и влей на них елея, и положи на них ливана: это приношение хлебное; и сожжет священник в память часть зерен и елея со всем ливаном: это жертва Господу» (Лев. 2, 14–16).

2. Итак, буквальный смысл очень ясен и, как я думаю, не требует особенного усилия, чтобы вполне, говорю, понять его. Скажу только, что «плодов твоих из колосьев» (Лев. 2, 14) означают муку из овощей, а как прообраз имеют значение таинства Христова. Именно Он есть жертва за нас, перворождение духовное, то есть начаток человечества, первенец из мертвых, первый в нетление, как бы начаток усопших, подобно тому, как пшеничное зерно, упавшее на землю и умершее, возрождается с многим плодом в виде колоса. Сам Он объяснял нам это, говоря: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24). Но Он умер не за Себя, но ради нас. И это прекрасно назнаменали нам письмена закона, ибо он говорит: если кто захочет принести «Господу приношение хлебное из первых плодов, приноси в дар от первых плодов твоих из колосьев» (Лев. 2, 14). Смотри, как Моисей или письмена закона побуждают нас приносить жертву из новых плодов. Ибо, как я сказал, Христос есть начаток естества и в Нем "тот новая тварь» (2Кор. 5, 17). Но потребное для жертвы приносится не от одной пшеницы, но и от раздробленных овощей; ибо как предписывал (закон) приносить в жертву всесожжения пшеничную муку, а не самое зерно в естественном виде, так и здесь (он) повелел, чтобы приносимое из овощей было раздроблено, то есть смолото, дабы приносимое в жертву являлось как бы съедобным, ибо мы обыкновенно изготовляем пищу не из цельного зерна, но из смолотого. Итак, Христос есть перворождение и жертва Богу приятная и самая благоуханная (Флп. 4, 18) и весьма питательная и для нас самих. Ибо Он сам «есмь хлеб, сшедший с небес... и дает жизнь миру» (Ин. 6, 41, 33) и некоторым образом предлагает нам в пищу Самого Себя, как пшеничную муку или муку из овощей. Но закон говорит, что должно возливать елей на жертву и повелевает возлагать на нее и ладан, потому что елей символически означает изобилие и веселость, а ливан прекрасно назнаменует священное и благоуханное, ибо, как я сказал, Христос сделался жертвою за нас и как бы начатком полей, начатком плодов духовных. А что смерть его не была в слезы и плач, но скорее служила к уничтожению слез и плача и к возбуждению радостной надежды, как или почему может кто-нибудь усомниться в этом? Ибо Он не был удержан вратами ада и не остался в мертвых. Но если смерть, возобладав, и поглотила Его, по слову пророка (Ос. 13, 14), то Бог опять отнял всякую слезу от всякого лица и поношение народа снял со всей земли. Как или каким образом? Ибо воскрес Христос, поправши смерть, дабы и нас освободить от тления и дабы, совершенно уничтожив плач, как бы побудить нас в радости восклицать: «И Ты обратил сетование мое в ликование, снял с меня вретище и препоясал меня веселием» (Пс. 29, 12). Итак, образ жертвы подлинно имеет радостное в уповании. Но если бы кто желал, может быть понимаема (она) и иначе. Ибо мы помилованы во Христе и это, думаю, означает: «умастил елеем голову мою» (Пс. 22, 5). А что смерть Христова не была следствием каких-нибудь благословных причин или проступков (с Его стороны), но самою благознаменнейшею и совершенно беспорочною жертвою за нас (ибо Он принесен был в жертву, чтобы освободить нас от греха и происходящей из него и чрез него смерти), это уразумеешь ты от ладана (возлагаемого на жертву). Ибо праотец Адам за преступления, совершенные в начале, понес вполне справедливое наказание, и так как он впал в болезнь поистине зловонного греха, то посему и справедливо был осужден. А Спаситель всех и Господь не был обличен ни в чем безместном (ибо Он не сотворил греха) и стал доброю и благовонного жертвою за нас и как бы начатком новых плодов и как бы во всяком виде – и в виде, говорю, пшеницы и в виде овощей. Он умер за всех, малых и великих, за язычников и иудеев, и мы чрез Него и в Нем сделались поминовением Богу и Отцу. Посему говорит предписанное законом: «и сожжет священник в память часть зерен и елея со всем ливаном: это жертва Господу» (Лев. 2, 16). Ибо, прогневав Отца многими грехами, мы едва не были лишены Его лицезрения. Но так как Христос сделался жертвою за нас, то Он вспомнил о нас и благословил нас: «благословляет боящихся Господа, малых с великими» (Пс. 113, 21). Посему мы и научены петь и говорить: «Благословенны вы Господом, сотворившим небо и землю» (Пс. 113, 23). И иным образом закон объясняет нам жертву Христа: «Если жертва его жертва мирная, и если он приносит из крупного скота, мужеского или женского пола, пусть принесет ее Господу, не имеющую порока, и возложит руку свою на голову жертвы своей, и заколет ее у дверей скинии собрания; сыны же Аароновы, священники, покропят кровью на жертвенник со всех сторон; и принесет он из мирной жертвы в жертву Господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; и сыны Аароновы сожгут это на жертвеннике вместе со всесожжением, которое на дровах, на огне: это жертва, благоухание, приятное Господу. А если из мелкого скота приносит он мирную жертву Господу» (Лев. 3, 1–6). Приношение жертвы всесожжения не только из волов, но, если кто хотел, и из овец, а равным образом приношение жертвы спасения из козлов совершалось одинаковым образом и во всех случаях образ священнодействия был один и тот же. Было ли жертвенное животное мужеского или женского пола, закон требовал, чтоб жертва была совершенно свободна от всякого порока. Сказанное о жертве должно быть относимо к самому Еммануилу: Он есть телец упитанный, беспорочная жертва, вземлющий на Себя грех мира и как бы закалаемый за нас под видом козла; ибо козел по закону закалаем за грех. Однако смотри опять с тщательным вниманием на образ жертвы.

Письмена закона не дают особенно точных предписаний относительно принесения в жертву мужеского и женского пола. И оно должно быть понимаемо так, что обоими полами (прообразуется) Христос: «мужским» полом Он (прообразуется) как предводитель и начальник (ибо мужеский пол более способен к предводительству, чем женский), а «женским» полом Он (прообразуется) как бывший под законом и управляемый (ибо женский пол всегда находится в подчинении и занимает второе место сравнительно с мужеским, как поистине обладающий меньшим и низшим достоинством). Но во всяком случае жертвенное животное беспорочно. А таков Христос. Поэтому Он и сказал: «идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14, 30); и иудеям, указывая на свою совершенную беспорочность, доказывал тем Божественность Своего естества, говоря: «Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?» (Ин. 8, 46.) Итак, священная жертва долженствовала быть беспорочною; она закалалась пред Господом при дверях скинии, при возложении на нее рук принесшего. Потом, когда проливалась кровь ее при основании жертвенника, внутренности ее, сказано, надобно было сжечь. Так смерть Сына, положившего душу Свою за живот мира, совершилась как бы пред очами Бога и Отца. Ибо если истинно слово сказавшего: «Дорога́ в очах Господних смерть святых Его!» (Пс. 115, 6), то мог ли Бог и Отец не удостоить Своего воззрения самую смерть Сына Своего? Нет, Он совершенно ценит ее и удостоивает Своего назирания, отвращается же наоборот от гнусного и презренного. А что смерть Его не бесславна, Он тотчас показал бы это, взявши во свидетели Самого бывшего самовидцем Отца. Закалалось же жертвенное животное пред самыми священными дверями, потому что Еммануил умер как бы открывая нам вход во святая святых и верующим в Него отверзая двери высшей и небесной церкви. Итак, чрез смерть Христову мы получаем вход в самую святую скинию, юже воздрузи Господь, а не человек, в небесный Иерусалим, вышний преукрашенный град, матерь святых и питательницу Ангелов. А что смерть Христова свята и священна, на это указывает повеление закона, чтоб кровь проливаема была при самом жертвеннике. Но назнаменает и иным образом, что Он положил душу свою за Церковь. Ибо жертвенник был образом Церкви, а кровь – образом души. А приношение или посвящение внутренностей – жира, печени и почек опять указывает на то, что во Христе все свято, священно и благоуханно, ибо люди мудрые утверждают, что в печени находится седалище всяких желаний и стремлений; а почка есть орган тела, обладающий способностью различения, отличающий бесполезное от полезного, каковое действие производится в нас умом, ибо если обладает мудростью, он усматривает то, что может нанести вред, и усердно стремится к тому, что приносит пользу. И блаженный Давид как бы от лица Христа воспевает в одном месте: «пред Тобою все желание мое» (Пс. 37, 10) и опять: «Ибо Ты устроил внутренности мои», Господи (Пс. 138, 13). А что Еммануил исполнен богоподобающего совершенства, это опять показано в образе тука; ибо как тук бывает в животных, наилучшим образом откормленных, так точно, думаю, обладает совершенством тот ум, который питается небесною пищею. Итак, Христос свят и непорочен и исполнен добродетели, священен и благоуханен, всесожжение мысленное, как бы во всяком виде приносимое, в виде тельца, и овна, и козла. Он стал спасительною за нас жертвою и один предал себя за всех, будучи всем равноценен. Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Божественные ученики соделались распорядителями таинств нашего Спасителя, и это не сами восхитив себе честь и несамозванно устремившись на сие, напротив будучи избраны в апостольское служение и будучи призваны распространить во всей поднебесной спасительное учение, то есть Евангелие Христово. Ибо Христос поставил славных строителей тайн, говоря так: «идите, научите все народы» (Мф. 28, 19). И так, с величайшею готовностью повинуясь велениям Господним, они просвещают вселенную. Сами имея наставником своим Небесного Отца и Бога, они делают причастниками благодати других, ибо, как подобало, они твердо памятовали о заповеди пославшего их на сие Христа, который ясно говорит: «даром получили, даром давайте» (Мф. 10, 8). И божественный Павел пишет и уясняет глубину таинства воплощения, так говоря: «Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим. 8, 3–4). Ибо Христос ради нас соделался грехом, как написано, хотя и был совершенно непричастен греху. Мы не привыкли буесловить этого (то есть что был причастен греху), поскольку совершенно не знал Он прегрешения, будучи естеством Бог и воссияв от Бога Отца, но поскольку стал жертвою за грех: «ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1Кор. 5, 7), и поэтому-то мы и говорим, что он стал грехом. Как я сказал, он принес Себя в жертву, дабы Своею Кровию приобрести Себе поднебесную: «ибо вы куплены дорогою ценою" (1Кор. 6, 20), по Писанию, и уже не себе принадлежим, но Тому, Кто сделался за нас грехом, дабы освободить нас от прежних наших грехов и чрез Причастие Его Святой Плоти, а ясно, что и Его Крови, явить нас святыми. Это предвозглашал нам и Божественный закон. Ибо в книге Левит написано так: «И сказал Господь Моисею, говоря: скажи Аарону и сынам его: вот закон о жертве за грех: жертва за грех должна быть заколаема пред Господом на том месте, где заколается всесожжение; это великая святыня; священник, совершающий жертву за грех, должен есть ее; она должна быть съедаема на святом месте, на дворе скинии собрания; все, что прикоснется к мясу ее, освятится; и если кровью ее обрызгана будет одежда, то обрызганное омой на святом месте; глиняный сосуд, в котором она варилась, должно разбить; если же она варилась в медном сосуде, то должно его вычистить и вымыть водою; весь мужеский пол священнического рода может есть ее: это великая святыня» (Лев. 6, 24–29). Итак, уразумевай, как повелевает закалать грех, то есть жертву за грех. Козел же был образом Христа, сделавшегося, как я сказал, ради нас грехом. Ибо Он «со беззаконными вменися» (Мк. 15, 28) и распят вместе с разбойниками, был опозорен и проклят, «ибо написано: проклят всяк, висящий на древе» (Гал. 3, 13). Но хотя Он нисшел до этого домостроительным образом ради нас, однако был и есть свят, и не вследствие заимствования как бы от другого, подобно нам, напротив по естеству, поскольку Сам есть Бог. И мы веруем, что чрез Него освящается всякая тварь, так что назовешь ли мне Ангелов, или иные существа, превосходящие их славою, или еще высшие существа – Престолы и Начала, или укажешь мне на самих Серафимов, – все они освящаются не иначе, как от Отца чрез Сына в Духе. Итак, хотя Он стал грехом, но пребыл тем, чем был, то есть святым по естеству, как Бог, и «не в меру дает... Духа», по слову Иоанна (Ин. 3, 34). А что и смерть Его Плоти, подъятая для умерщвления плоти, была святою и священною и самым приятным Богу и Отцу фимиамом, на это ясно указывает закон, говоря: «жертва за грех должна быть заколаема пред Господом на том месте, где заколается всесожжение» (Лев. 6, 25). Христос есть всесожжение, то есть весь изо всего (целый из целого), а не отчасти, приносимый в воню благоухания Богу и Отцу, поэтому Он есть поистине Святый святых. Ибо в Нем мы освящены и Он есть всецелое наше оправдание и даже освящение самых высших духов, как я уже сказал. "Священник, – cказано, – совершающий жертву за грех, должен есть ее» (Лев. 6, 26). Смотри опять, как Церковь управляется священными и Божественными постановлениями во всем, что должно быть совершаемо. Ибо когда приносит (священник) жертву, сие (вышеуказанное) из нее бывает. Всякий, кто воспитан в законах Церкви, знает, о чем я говорю. А что церковь Божия есть самое приличное место Для Божественных священнодействий и что в них необходимо совершается таинство Христово, это ясно докажет (себе) тот, кто был внимателен к сказанному мною: «она должна быть съедаема на святом месте, на дворе скинии собрания» (Лев. 6, 26). Но в то время была одна скиния в пустыне, а после нее один храм, построенный в Иерусалиме Соломоном, и смертная казнь была определена тем, которые приносят жертву вне скинии. Ибо так говорят священные письмена: «если кто из дома Израилева... заколет тельца или овцу или козу в стане, или если кто заколет вне стана и не приведет ко входу скинии собрания,... чтобы представить в жертву Господу пред жилищем Господним, то человеку тому вменена будет кровь: он пролил кровь, и истребится человек тот из народа своего» (Лев. 17, 3–4). Итак, противозаконна и скверна и достойна смертной казни наклонность соводворяться с нечестивыми еретиками и держаться общения с ними: ибо они приносят жертву за грех вне святой скинии и совершают священное жертвоприношение не в святых местах. Церковь одна, как древле был один храм, и как была одна и скиния, проявлявшая в образах красоту церкви. Будем же приносить жертву за грех как бы во святом дворе и будем вкушать от святых мяс, то есть делаясь участниками в таинственном благословении, будем получать освящение. И закон свидетельствует об этом, говоря: «всяк прикасаяйся мяс... освятится" (Лев. 6, 27). А это и кропление кровию жертвы равносильно таинственному благословению. Ибо опять закон говорит: «и ему же аще воскропится от крове ея на ризу, яже аще воскропится на ню, да исперется на месте святе» (Лев. 6, 27). И что удивительного, если освящается разумное животное, то есть человек, когда и самые сосуды, избиравшиеся для священнодействия, освящались совершенно свойственным для них образом? Поэтому они и не берутся для обычного употребления, но одни из них вымываются, а другие разбиваются, ибо то, что употреблено было для Божественного служения, как может быть взято на употребление людское. А что вкушение от мяс жертвы подобает святым и никому иному не прилично, как только тем одним, которые научились одерживать победу в борьбе со грехом и торжественно стремились к добродетели, – на это указывается следующими словами: «Всяк мужеск пол в жерцех да снест ю: Святая Святых суть Господу» (Лев. 6, 29). Но скажи мне, неужели закон повелел устранять женский пол от благословения. Мы не говорим этого, ибо он освящается вместе с нами. Но то было в прообразах и тенях: чрез мужской и священный род хорошо указывало на тех, которые во Христе духовно мужественны и святы. Итак, мы призваны к участию в благовоннейшей жертве, как священный и «род избранный, царственное священство, народ святой» (1Пет. 2, 9), юноши и девы, старцы вместе с молодыми: ибо во Христе Иисусе нет ни мужеского пола, ни женского, но все мы одного, «ибо все причащаемся от одного хлеба», по написанному (1Кор. 10, 17). Итак, отверстыми устами и непрестанными гласами будем славословить Царя всех и искупителя Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

1. Воцарился над нами грех и обладал сущими на земле, вследствие того, что «прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности» (Быт. 8, 21), и что он неудержимо стремится к худшему, обращая в ничто славу подобающей жизни. «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, – и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф. 2, 4–6). Ибо во Христе мы обогатились вышнею кротостью и омылись от бесславного и всеплачевного греха, будучи призваны чрез веру к освящению. А сверх сего, став причастниками вечной жизни, мы будем приятными Богу и Отцу и будем принесены Ему в воню благоухания. И истину говорит блаженный Павел, что мы «воня» Христова Богу, потому что хотя грех жестоко властвовал над нами в продолжение некоторого времени, но мы свергли позор, омылись от нечистоты и во Христе освободились от прежних болезней, как в этом убедит нас священное Писание. Ибо в книге Левит написано следующее: «И сказал Господь Моисею, говоря: вот закон о прокаженном, когда надобно его очистить: приведут его к священнику; священник выйдет вон из стана, и если священник увидит, что прокаженный исцелился от болезни прокажения, то священник прикажет взять для очищаемого двух птиц живых чистых, кедрового дерева, червленую нить и иссопа, и прикажет священник заколоть одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою; а сам он возьмет живую птицу, кедровое дерево, червленую нить и иссоп, и омочит их и живую птицу в крови птицы заколотой над живою водою, и покропит на очищаемого от проказы семь раз, и объявит его чистым, и пустит живую птицу в поле. Очищаемый омоет одежды свои, острижет все волосы свои, омоется водою, и будет чист; потом войдет в стан и пробудет семь дней вне шатра своего; в седьмой день обреет все волосы свои, голову свою, бороду свою, брови глаз своих, все волосы свои обреет, и омоет одежды свои, и омоет тело свое водою, и будет чист» (Лев. 14, 1–9). Смысл этого повествования ясен, хотя бы никто и не объяснял его; но оно не содержит ничего, клонящегося к пользе, если не будет понимаемо духовно. Станем же объяснять его, искусно преобразуя немощную букву Писания в таинство Христа. Но предварительно скажем несколько слов, необходимых для уяснения дела. Проказа есть болезнь, поражающая тела некоторых людей без всякого с их стороны повода; она весьма разрушительна и всегда более проникает во внутрь прежде, чем обхватить какую-нибудь часть тела тех, в которых находится. Она есть болезнь, совершенно недоступная лечению и не поддающаяся знанию врачей и старанию опытных в этом деле людей. Она едва уступает (только) как бы восстающей против нее природе, освобождающейся от бедствия при помощи Божией. Однако закон повелевает, чтоб прокаженный, как нечистый, был высылаем из стана. Ибо законодателю Моисею сказано Богом: «повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокаженных, и всех имеющих истечение, и всех осквернившихся от мертвого» (Чис. 5, 2). Мы вовсе не говорим, чтобы закон наказывал за телесные болезни. Совершенно несообразно подвергать наказанию тех, которые против своей воли поражены болезнью: такие скорее достойны сожаления. Но творившееся через премудрого Моисея, чревонося истину, представляло собою прообразы. Ибо проказа умерщвляет тело, а напротив грех, случающийся с душами, если войдет и в ум человека посредством мертвых дел, тотчас делает его немощным и мертвенным. Под мертвыми делами плоти мы разумеем нечистые и скверные страсти плоти и влечение к помышлению о земном. Поэтому мы в начале говорили, что «сущих нас мертвых прегрешеньми, Бог и Отец, сооживи Христом» (Еф. 2, 5). Итак, посредством наглядного действия закон приводит нас к тонким мыслям. Он высылает зараженных проказою из стана, прикровенно указывая на то, что умерщвленных грехом и имеющих ум, зараженный различными страстями, и страдающих многими как бы внутренними безобразиями надобно удалять из общества святых и исключать из священных свитков. Ибо нечестивый никогда не будет сообщаться с праведными и скверни с чистыми, а равно и имеющий несмываемую скверну греха никогда не будет сообщаться с освященными, поскольку сказано: «Что общего у света с тьмою?... Или какое соучастие верного с неверным?» (2Кор. 6, 14–15). А что хотящим благочестно жити, для их пользы необходимо стараться о том, чтобы удаляться от нечестивых, в этом опять нас убедит богодухновенное Писание. Ибо Бог говорит так своим друзьям: «выходите из среды его, очистите себя, носящие сосуды Господни!» (Ис. 52, 11). Под сосудами же Господними можно разуметь многообразные добродетели; посему и боговдохновенный Павел говорит: «Облекитесь во всеоружие Божие» (Еф. 6, 11). Итак, как бы в образе прокаженных Бог удаляет зараженного и оскверненного грехом от сонма святых. Но было очень естественно, что некоторые из заболевавших этою болезнью освобождались от нее. Ибо мы перестаем грешить в том случае, когда направляем свой ум к решимости делать и мыслить лучшее и подобающее. Итак, что закон? Неужели не указывает он пути желающим раскаяться? Неужели не отверзает дверей спасения? Не думай этого, ибо благ и человеколюбив Господь. Услышь ясно говорящего (устами Иеремии): «Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность» (Иер. 3, 22), и также устами Иезекииля: «Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?» (Иез. 33, 11). Какой же это путь спасения? Кто избавляет согрешивших от должного наказания? Кто легко искупляет и спасает их? Господь наш Иисус Христос, давший Себя в избавление за всех и освящающий нас Своею Кровию.

2. Но в том, что написано в законе, опять усматривай как бы еще в тенях таинство (Христово). Прокаженный приводим был к священствовавшему по закону (жрецу), который находился вне врат; а когда болезнь принимала лучший оборот и становилось видно, что она наконец прекратится и исчезнет, тогда совершаемо было то, что относилось к очищению согласно с определением законодателя: брались «два птичища чиста и древо кедрово и соскана червленица» (Лев. 14, 4), как бы в виде шнура и также «иссоп» (Лев. 14, 4), который есть род травы. Потом «едино птичище» (Лев. 14, 5) закалывалось над водою, другое же согласно с тем, что недавно сказано нами, погруженное в воде и крови убитого, совершенно невредимым выпускалось на волю. Затем жрец, семикратно окропивши водою больного проказою, делал его свободным от законных обвинений. Прокаженный же остригал себе волосы и наконец беспрепятственно входил в стан и в собственный дом после семидневного пребывания вне его. Ибо мы, носив древле мертвенность греха и быв осквернены многообразной грубостью страстей и как бы болев мысленною проказою, так как заблудились, служа твари, приведены к Богу, великому, святому и непорочному Первосвященнику, по слову блаженного Павла: приведены же Богом и Отцом. И Христос сказал иудеям, говоря: «не ропщите между собою. Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ин. 6, 43–44). Ибо Бог и Отец приводил немощных к Сыну как бы собственною силою; потому что Он пришел исцелить сокрушенных сердцем и отверзти очи слепым. Итак, если мы, отвергая слабость и бессилие, чтоб творить угодное Богу, будем иметь рачительнейшее сердце и, крепко прилепившись к делам милосердия, будем проводить славный и достойный удивления образ жизни; то, исповедуя истинного и по естеству Господа, будем говорить вместе с Псалмопевцем: «Благослови, душа моя, Господа, и не забывай всех благодеяний Его. Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами» (Пс. 102, 2–4). Примечай, как зараженный проказою приводится к жрецу, находящемуся вне врат и весьма далеко от стана. Так и к нам, как бы изверженным и пребывавшим вне святого и священного града, то есть церкви Божией, нося подобие наше, пришел Христос и, посетив нас, соделал нас чистыми чрез святое Крещение и чрез Свое Тело. Он был принесен в жертву за нас и явился спасительным для нас врачевством чрез то, что благоволил претерпеть за нас смерть на древе. И это прообразовано для нас в священных письменах. Берутся «два птичища чиста» (Лев. 14, 4), которые были прообразом Христа, сшедшего свыше и с небес: ибо птица есть существо, летающее по воздуху. Еммануил же сошел к нам свыше и с небес; ибо так Он говорит: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий» (Ин. 3, 13) и премудрый Иоанн пишет: «Приходящий свыше и есть выше всех» (Ин. 3, 31). Птичища (требовались) чистые; ибо поистине чист и непорочен Господь как неведавший греха. И вовсе не говорим мы что, разумеем как бы двух Христов, хотя и говорится о двух птичищах; но это слово привносит нам мудрое и необходимое созерцание. Единородный, будучи по естеству Богом, воспринял плоть от Пресвятой Девы и неизреченно и непостижимо слагается как бы из двух, то есть природы высочайшей и человеческой; однако же Господь Иисус Христос един. Итак, слово это созерцает соединение двух воедино. Посему-то закон, многообразно знаменуя двумя птичищами таинство Христово, говорит, что долженствовало быть взято и «древо кедрово» (Лев. 14, 4), ибо и сие было также образом Его святой плоти, непотерпевшей тления поскольку это дерево не подвержено гниению. Иссоп же был образом силы Святого Духа, чрез которую мы, воспламеняясь духом, как бы расплавляем внутреннюю нечистоту: ибо иссоп есть трава, имеющая свойство горячить и уничтожать находящуюся во внутренностях наших горячую и холодную нечистоту; Христос же, как я сказал, силою Духа освобождает нас от страстей, которые сокрыты внутри нашего ума. И чаще всего этот род травы и добывается на текучей воде. Ибо, как написано, мы «крещены Духом Святым и огнем» (Мф. 3, 11; Мк. 1, 8; Лк. 3, 16; Ин. 1, 33). Трава же эта, как я сказал, горячая и указывает на силу Духа. А «соскана червленица» (Лев. 14, 4) собою знаменует в свою очередь образ вочеловечения Единородного. Слово, будучи Богом, как бы сплелось с плотию и кровию, которые изображает червленица, ибо таковой она представляется взору и такова и на самом деле есть. Итак, птица закалывается «над водою живою» (Лев. 14, 6) , в которой погружается вместе с прочим оставшаяся в живых и, наконец, как я уже сказал, совершенно невредимая отпускается на волю. За нас же заклан был Христос, но Он был и в смерти и выше смерти, ибо Он, как написано, «быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал» (1Пет. 3, 18–19). Поскольку Он мыслится и был человеком, Он подъял смерть, а поскольку Он есть истинная жизнь и из жизни, – явился выше смерти. Птичище живое погружалось в смерть умершего: этим закон прикровенно дает понять, что Слово, будучи по естеству жизнью и из жизни, усвояет Себе смерть своей плоти. Ибо плоть, которая была воспринята Им, не была чуждою Ему, но Его собственною. Прокаженный, будучи окроплен семикратно водою, освобождался, наконец, от обвинений за проказу. И Христос, как я сказал, освящая нас чрез святое Крещение, делает нас чистыми. Я думаю, что на это указывает семикратное окропление. Так разумея, говорит блаженный Павел: «А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5, 20). Следовательно, на обилие благодати и на то, что имеет как бы совершенно очищающую силу, указывает седмеричное число. После окропления прокаженный остригал волосы. И мы, очистившись чрез святое Крещение, отлагаем от себя как бы плотские израстания, то есть врожденные в нас влечения к удовольствиям, разумеемые в образе волос, вместе с другими недостатками; и это совершается в нас силою Христа. Ибо Он есть Слово живое, действенное и острейшее, отсекающее грехи и освобождающее ум от нечистоты страстей. Быв острижен, прокаженный входил, наконец, в стан, но еще не входил в свой дом. И мы, очистившись, как я сказал, вступаем в общение со святыми и сообращаемся, наконец, с блаженным и священным родом. Таким образом мы входим в дом Божий, но не входим еще в высшие обители; ибо этот дар соблюдается для святых в будущем веке. Посему очистившийся и вводится в стан, и проведши в нем семь дней, наконец, входил и в собственный дом. И мы после нынешнего века, имея очищение чрез Христа, будем жить наконец в вышних обителях и каждый из освященных будет обитать в имеющем быть назначенном ему жребии, как бы в собственном доме. Ибо уверовавшим не тотчас даны будут награды, но только звание и залог духа в благом уповании. Благодать же и исполнение надежды воссияют в свое время во Христе, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со святым Духом во веки веков. Аминь.

1. Крайнюю загрубелость, непокорливость и упорство иудейской синагоги Бог ясно изобразил еще в древности устами Иезекииля, говоря так: «весь дом Израилев с крепким лбом и жестоким сердцем» (Иез. 3, 7). Поэтому Сам Спаситель укорял ее за противление спасению и присущую ей грубость, говоря: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23, 37–38) Бог всяческих употреблял бесчисленные средства, чтоб спасти ее; но многие, впавши в совершенную необузданность и пренебрегши высшим милосердием о них вследствие страшных и неожиданных переворотов, вовлечены были в бедствие и погибель. Чрез Моисея Бог дал закон, посредством которого они могли правильно воспитываться к знанию добродетели и удобно приобретать познание истины, – по временам употреблял для их пользы наставления святых пророков, чтоб они имели и других самых лучших руководителей, способных вести их к славному и вполне сообразному с законом образу жизни и ко всему, достойному удивления. Но они вместо того, чтоб принести благодарение Богу всяческих, с охотою принять своих наставников, удостоить их всякой чести, с великою готовностью измениться к лучшему и внять этому весьма благому призыву, оказались грубыми и упорными и впали в еще более тяжкую болезнь. Вследствие этого они и совершенно погибли, как говорит о них пророк Иеремия: «дом Израилев падеся и ктому не приложит востати» (Ам. 5, 1). Но смотри опять, как об этом прикровенно возвещается и в писании Моисея; ибо в книге Левит говорится так: «И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: когда войдете в землю Ханаанскую, которую Я даю вам во владение, и Я наведу язву проказы на домы в земле владения вашего, тогда тот, чей дом, должен пойти и сказать священнику: у меня на доме показалась как бы язва. Священник прикажет опорожнить дом, прежде нежели войдет священник осматривать язву, чтобы не сделалось нечистым все, что в доме; после сего придет священник осматривать дом. Если он, осмотрев язву, увидит, что язва на стенах дома состоит из зеленоватых или красноватых ямин, которые окажутся углубленными в стене, то священник выйдет из дома к дверям дома и запрет дом на семь дней. В седьмой день опять придет священник, и если увидит, что язва распространилась по стенам дома, то священник прикажет выломать камни, на которых язва, и бросить их вне города на место нечистое; а дом внутри пусть весь оскоблят, и обмазку, которую отскоблят, высыпят вне города на место нечистое; и возьмут другие камни, и вставят вместо тех камней, и возьмут другую обмазку, и обмажут дом. Если язва опять появится и будет цвести на доме после того, как выломали камни и оскоблили дом и обмазали, то священник придет и осмотрит, и если язва на доме распространилась, то это едкая проказа на доме, нечист он; должно разломать сей дом, и камни его и дерево его и всю обмазку дома вынести вне города на место нечистое» (Лев. 14, 33–45). Потом объявивши нечистым спящего и ядущего в нем и вообще всякого входящего в него, вводит для осмотра его жреца; ибо говорится: «Если же священник придет и увидит, что язва на доме не распространилась после того, как обмазали дом, то священник объявит дом чистым, потому что язва прошла. И чтобы очистить дом, возьмет он две птицы, кедрового дерева, червленую нить и иссопа, и заколет одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою; и возьмет кедровое дерево и иссоп, и червленую нить и живую птицу, и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею и кедровым деревом, и иссопом и червленою нитью; и пустит живую птицу вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (Лев. 14, 48–53). В этих словах ясно изображается нам все таинство иудейской синагоги, и то, что уже было с нею от начала до конца и что имеет совершиться чрез Христа. Итак, тщательно вникая во все частности и раскрывая многосодержательность письмен, постараемся обнаружить красоту заключенного в нем созерцания.

2. Проказа есть болезнь, поражающая человеческое тело, которая не может быть уничтожена искусством врачей, но уступает вместе с другими болезнями только великой и всемогущей деснице, будучи побеждаема вседействующей силой Божией. У однажды пострадавших от нее тело является в другом виде, чем каким оно было в начале. Некоторое, происходящее при этом изменение цвета кожи, влияет на (самую духовную) природу, искажая ее, сколько можно предполагать подобное искажение по виду тела, и на перемену воли в нас и направление ее от лучшего к худшему. Ибо часто многие, переменяя добрые намерения на худые и оставляя приличное природе, чернят свою душу многоразличной нечистотой, как бы сохраняя себе внешний вид того и другого, поскольку и не совсем утрачивают добро и не впадают в совершенное нечестие и развращение. Итак, бывающее в нас иногда такое состояние и то, что обыкновенно бывает с человеческой природой и волей, Священное Писание часто изображает под образом прокаженного: в лице его одного оно представляет, как бы на картине, нравы всех. А когда оно хочет изобразить такое состояние или народа или города, или страны, тогда употребляет образ дома, который, вмещая живущих в нем, указывает также на многих. Поэтому, слушая слова (Священного Писания) о доме, зараженном проказой, разумей совершенно всю иудейскую синагогу, которая очевидно поражена была собственными пороками и мало обращала внимания на то, что было возвещено ей свыше, которая скорее наклонна была делать то, что доставляло им удовольствие, нежели то, что могло явить бы ее доброхвальною. Закон повелевает возвестить жрецу, что язва проказы усматривается в доме; но мы не говорим, чтобы законодатель повелевал объявляющему это о своем доме идти к жрецу, и тем более просить у него, как бы у врача, лекарства против случившейся заразы. А так как мы признали, что поражена была проказой синагога иудейская, то мы постараемся рассмотреть как можно лучше, кто возвещающий о проказе и кто жрец. Итак, пусть будет перед нами лицо возвещающего, – лик святых пророков, которые Первосвященнику всех и предстателю душ наших, то есть Христу, возвещали и о страстях безумия иудеев пред Его воплощением и о порочности и развращении их нравов, побуждаемые не враждою и ненавистью к ним, но благоговением к Благодетелю, и которые не без слез обличали их пороки, но в то же время взывали и о помиловании их. Так, обрати внимание, каким образом блаженный пророк Иеремия оплакивает проказу иудеев, и как он сильно сокрушается о ней, вследствие чего, умоляя Господа, взывает: «Хотя беззакония наши свидетельствуют против нас, но Ты, Господи, твори с нами ради имени Твоего; отступничество наше велико, согрешили мы пред Тобою. Надежда Израиля, Спаситель его во время скорби! Для чего Ты – как чужой в этой земле, как прохожий, который зашел переночевать? Для чего Ты -как человек изумленный, как сильный, не имеющий силы спасти? И однако же Ты, Господи, посреди нас, и Твое имя наречено над нами; не оставляй нас» (Иер. 14, 7–9). И еще: «Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми; все строят ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть. Руки их обращены к тому, чтобы уметь делать зло» (Мих. 7, 2–3). Из этих сетований пророков мы узнаем, что Израиль был поражен проказою.

Жрец приказывает опорожнить дом. Ибо весьма страшно бывает посещение Божие за преступления наши; и так как виновные в каких бы то ни было грехах должны быть наказуемы, то посему, будучи человеколюбив, Бог повелевает заботиться об очищениях, стараться об устранении поразившей болезни и таким образом избегать праведного посещения (Его), как видно из слов: «Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе: доколе будут гнездиться в тебе злочестивые мысли?» (Иер. 4, 14.) Здесь по справедливости можно разуметь не иные помышления о бедах, как те, чрез которые мы подвергаемся бедствиям и наказаниям за преступления. Итак, усматривай в сем то, что жрец приказывает устранить вины, за которые кто-нибудь по справедливости может подвергнуться наказаниям.

3. Потом закон говорит: «придет священник осматривать дом. Если он, осмотрев язву, увидит, что язва на стенах дома» (Лев. 14, 36–37). И еще: «священник выйдет из дома к дверям дома и запрет дом на семь дней» (Лев. 14, 38). Ибо по прошествии срока, назначенного по милосердию, и после семи дней, назначенных для очищения, опять появляющееся зло в образе проказы приводило в справедливое негодование жреца, представляющего в этом случае лицо Божественное. Посему снова заметив язву, то есть признаки и знамения болезни, он отлучал дом на целые семь дней. Так и Бог, хотя Он и человеколюбив, весьма справедливо разгневавшись на преступления израильтян против закона, отослал всех их в плен, предавши в руки вавилонян на целые семьдесят лет, положивши за один день десять лет: семь дней, говорит закон, назначены для отлучения дома и один день считается за десять лет, по сказанному пророком Иезекиилем: «день за едино лето положих тебе» (Иез. 4, 6). Это слово подтверждает и Ангел, молящийся о синагоге у Захарии, говоря: «Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет?» (Зах. 1, 12.)

Далее опять закон повелевает: «В седьмой день опять придет священник» (Лев. 14, 39). Под возвращением жреца ты должен разуметь здесь не что иное как обращение человеколюбия Божия к народу, как по сей причине Господь говорит ему следующее: «Я обращаюсь к Иерусалиму с милосердием; в нем соорудится дом Мой, говорит Господь Саваоф, и землемерная вервь протянется по Иерусалиму» (Зах. 1, 16); или как говорится еще в этом месте: «Как поступлю с тобою, Ефрем? как предам тебя, Израиль? Поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема, ибо Я Бог, а не человек; среди тебя Святый» (Ос. 11,8–9).

Итак, закон предписывает: «В седьмой день опять придет священник, и если увидит, что язва распространилась по стенам дома, то священник прикажет выломать камни, на которых язва, и бросить их вне города на место нечистое» (Лев. 14, 39–40), и спустя несколько: «и возьмут другие камни, и вставят вместо тех камней» (Лев. 14, 42). Ибо после того как прощены были прежние преступления, все испытующий в нас Бог, снова внимательно рассмотревши иудейскую синагогу и найдя ее по всей вероятности не всю уже зараженною проказой, но и не совершенно свободною от древней нечистоты, не на всех разгневался, а только на тех, которые были виновниками ее страдания и причиною ее болезни: их-то и называет (закон) камнями, указывая тем на некоторые части целого дома, то есть народа. А такими были с одной стороны некоторые цари, совращавшие народ в идолопоклонство, с другой стороны, некоторые лжепророки, которые, как написано, говорили то, что исходило из их собственного сердца и которые ослабляли благочестие своих слушателей: их-то и приказывает (закон) удалять из дома, намекая тем на их отлучение или истребление. Таково сказанное Богом на Иехонию: «О, земля, земля, земля! слушай слово Господне... Запишите человека сего лишенным детей» (Иер. 22, 29–30); а об ложных пророках (написано): «Посему Я поражал через пророков и бил их словами уст Моих» (Ос. 6, 5) и опять: «Жен народа Моего вы изгоняете из приятных домов их; у детей их вы навсегда отнимаете украшение Мое» (Мих. 2, 9); и еще: «за нечистоту она будет разорена» (Мих. 2, 10). А что взамен изъятых влагались другие камни, чистые и остроганные, это указывает на то, что Промышлением Божиим по временам являлись такие люди, которые служили опорой дому Израилеву и содержали в месте чистом, то есть или цари, или пророки, или святые, как (это видно) из сказанного Богом блаженному Исайи: «Так сказал Господь, Господь Саваоф: ступай, пойди к этому царедворцу, к Севне, начальнику дворца [и скажи ему]: что у тебя здесь, и кто здесь у тебя, что ты здесь высекаешь себе гробницу? – Он высекает себе гробницу на возвышенности, вырубает в скале жилище себе. Вот, Господь перебросит тебя, как бросает сильный человек, и сожмет тебя в ком; свернув тебя в сверток, бросит тебя, как меч, в землю обширную; там ты умрешь, и там великолепные колесницы твои будут поношением для дома господина твоего. И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей. И будет в тот день, призову раба Моего Елиакима, сына Хелкиина, и одену его в одежду твою, и поясом твоим опояшу его, и власть твою передам в руки его; и будет он отцом для жителей Иерусалима» (Ис. 22, 15–21).

Но «и возьмут другие камни..., – говорит закон, – и обмажут дом» (Лев. 14, 42). Выражение «обмажут» употреблено вместо «кругом вымажут». А это указывает и на увещание Израилю, бывшее чрез святых пророков, которые, умащая согрешающих своими прекрасными и спасительными речами, убеждали с готовностью следовать воле Божией, и очищаться от скверны страстей и стараться исполнять то, в чем законодатель усматривает полезное для служащих Богу, как сказано Им чрез одного из святых: «Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых, -и тогда Господь Бог Саваоф будет с вами» (Ам. 5, 14). Закон далее говорит: «Если язва опять появится и будет цвести на доме после того, как выломали камни и оскоблили дом и обмазали, то священник придет и осмотрит, и если язва на доме распространилась, то это едкая проказа на доме, нечист он; должно разломать сей дом, и камни его и дерево его и всю обмазку дома вынести вне города на место нечистое» (Лев. 14, 43–45). Когда употреблены были все средства к уврачеванию израильтян, когда изъятие зараженных камней не принесло никакой пользы, когда, наконец, оказалось бесполезным умащение их чрез пророков, то есть увещание, – жрец снова входит с целью осмотреть зараженный проказою (дом). Сделавшись человеком, Единородный (Сын) пришел в мир сей во плоти с целью тщательно рассмотреть, обнаруживает ли синагога какое-нибудь обращение от древнего нечестия к доброй жизни? А поскольку Он нашел ее одержимою прежними страстями и болеющею неистребимой нечистотой, наконец повелевает уничтожить ее и ввергнуть в место нечистое; ибо весь союз иудеев, утверждающийся на законе, был разрушен и народ рассеян во всякое нечистое место, согласно со словами пророков: «и рассею их по всем ветрам» (Иер. 49, 32) или: «и рассыплю дом Израилев по всем народам» (Ам. 9, 9). На это прекрасно указывает и сказанное Спасителем о храме их: «видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено» (Мф. 24 2, Мк. 13, 2; Лк. 19, 44). К этому (Писание) присовокупляет, что (всяк) «кто входит в дом во все время, когда он заперт, тот нечист до вечера; и кто спит в доме том, тот должен вымыть одежды свои...; и кто ест в доме» (Лев. 14, 46–47) – точно так же , ясно указывая сим на то, что всякий, каким бы то ни было образом прилепляющийся к иудеям чрез одинаковое с ними мудрование, будет вполне причастным и их нечистоте. Потом для нового осмотра дома, зараженного проказой, еще раз приводится жрец, ибо закон говорит: «Если же священник придет и увидит, что язва на доме не распространилась после того, как обмазали дом, то священник объявит дом чистым, потому что язва прошла» (Лев. 14, 48). Итак, синагога иудейская за свою вражду против Христа была уничтожена, как нечистая, и лишалась благоволения Божия. Но после долгого пребывания в таком состоянии, «дондеже исполнение языков внидет», по слову апостола Павла (Рим. 11, 25), она будет помилована Христом. А когда Бог опять призрит на нее, после забвения о ней, и в последние времена опять приведет ее к оправданию, оправданию же всецело через веру и любовь к Нему, тогда придет великий Первосвященник еще раз осмотреть ее и, найдя ее исправившейся, тотчас очистит и примет ее к Себе, как сказано святыми пророками: «В тот день, говорит Господь, соберу хромлющее и совокуплю разогнанное и тех, на кого Я навел бедствие. И сделаю хромлющее остатком» (Мих. 4, 6–7). И еще в другом месте: «Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни» (Ос. 3, 4–5). Итак, после того как жрец осмотрит дом, зараженный проказою, и очистит его, – «возмутся», говорит закон, «И чтобы очистить дом, возьмет он две птицы, кедрового дерева, червленую нить и иссопа» (Лев. 14, 48–49) и опять: «и живую птицу, и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею и кедровым деревом, и иссопом и червленою нитью; и пустит живую птицу вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (Лев. 14, 51–53).

4. В этих словах опять ясно усматривай все таинство нашего Спасителя и очищение чрез святое Крещение: ибо закон повелевает взять две птицы живые и чистые, дабы ты во образе пернатых разумел небесного человека и вместе Бога, разделяемого в два естества, на сколько приличествует каждому (из них) подобающее свойство. Ибо Он был Слово, восставшее из Отца, во плоти же (родившееся) от жены, однако не разделяемый: в обоих един Христос. И посему-то берутся две птицы и мыслятся обе как одна, но живая и чистая, ибо Слово само по себе есть Податель жизни и всякой чистоты и храм из Девы, имеющей в самой себе Слово живое. Тело было у Него собственное, а не (как) внешнее облачение. Посему един Господь Иисус Христос.

Кроме птиц закон повелевает брать и «древо кедрово» (Лев.14, 4) , чтоб ты разумел, что Тело Христа нетленно; оно не видело тления, подобно тому, как и кедр не подвергается гниению. А поскольку должно принимать, что Святое Тело Христово не увидело нетления, становится очень убедительною мысль об Его Воскресении. А «соскана червленица» (Лев. 14, 4) указывает на наше исповедание смерти Спасителя, почему и говорится о Церкви в книге Песнь Песней: «как лента алая губы твои..., сестра моя, невеста» (Песн. 4:3, 10). Так как уста Церкви всегда проповедуют спасение Кровию Христа и повелевают, чтобы вступающий (в нее) произносил исповедание веры в Него, посему весьма хорошо уста ее сравниваются с «червленою нитью» (Лев. 14, 4), а участие в самой Таинственной вечере возвещает о смерти и Воскресении Самого Христа. И убедив уверовавших исповедывать это прежде всего, мы затем приводим их к святому Крещению и делаем их совершенными в крови завета вечного, как написано. Ибо червленицей знаменуется исповедание веры в Крови Христа, а иссопом – горение Святого Духа, ибо он (иссоп) есть трава горячая и способная очищать от бесчувственности страстей; а в этом и обнаруживается действие и сила Святого Духа в нас.

И "возмет, – говорит закон, тот, кто очищает зараженный проказою, – кедровое дерево и иссоп, и червленую нить и живую птицу, и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею и кедровым деревом, и иссопом и червленою нитью» (Лев. 14, 51–52). Закон снова нам показывает, что не иначе можнo очистить иудейскую синагогу от осквернения непокорства и изгладить пятно разнообразных преступлений, как одним только благословением, подаваемым от Христа, исповеданием Его и верою в Него, получающею совершение и освящение чрез святое Крещение. Смотри, как вышесказанным всецело изображается нам Христос и указывается на веру в Него и исповедание Его, ибо под птицею живою ты должен разуметь всегда живое, животворящее и небесное Слово, а под убитою – чистую кровь пострадавшего Храма, поскольку мы говорим, что Он (Христос) пострадал плотью, но как в своем собственном теле; под негниющим деревом – нетленную плоть (Его), под иссопом – Святого Духа, под червленицею – исповедание Завета в крови; под водою живою – животворящую благодать крещения, на которую ясно указало во время самого (Его) страдания святое ребро нашего Спасителя, источившее кровь с водою; посему и говорит закон, что должно кропить дом, чтоб он очистился, по слову пророка Иезекииля: «И возьму вас из народов, и соберу вас из всех стран... И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь» (Иез. 36, 24–25). Окроплять же дом законом повелевается не один раз, а семикратно: «когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5, 20). К этому законодатель потом присовокупляет, что птицу живую отпустит (жрец) «вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (Лев. 14, 53). Только что упомянутый нами дом мы взяли за образ синагоги иудейской или всего народа. Примем же, что город заключает в себе много домов. Таковою ты должен представлять себе обитаемую нами вселенную, так как она заключает в себе многочисленные роды людей и опоясана твердою, как бы некоторой круглой стеной; и, наконец, под широким и чистым полем разумеется вышний мир. Таким образом тем, что птица отпускается вне града на поле, законодатель указывает на удаление из мира и на восхождение на небо Христа. Ибо Он, представ пред Отца и Бога, будет ходатайствовать за всех нас и за иудейскую синагогу, и мы очистимся, как говорит мудрейший ученик (Его) Иоанн: «мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1Ин. 2, 1–2). Прекрасно сказал иудеям и Сам Христос: «Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 46). Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава и держава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

1. Единородный, будучи по естеству Богом и (рожденным) от Бога Отца, уничижил Себя до нас и на земле явился, по написанному, и обращался между людьми, и это для того, как говорит боговдохновенный Павел, «чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр. 2, 17). Закон, данный чрез Моисея древним при посредстве Ангелов, поставляет во священники людей, которые болеют общей природной немощью и по причине ея должны приносить жертву как за людские, так и за свои грехи: «а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного» (Евр. 7, 28); «посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7, 25). Ходатайствует же Христос вовсе не за Себя, ибо истинно слово, что Он «греха не сотвори», (1Пет. 2, 22) – а напротив нас, и это вполне изъясняет нам божественный Павел, написавший о Нем: «которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру» (Рим. 3, 25). Посему и говорит, что Он вошел во Святая Святых однажды, вечное искупление обрел и «одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых» (Евр. 10, 14). И мы спасены: Он подъемлет грехи наши и о нас болезнует; ибо Он добровольно положил душу Свою за нас. Но Он воскрес, ибо по естеству был Богом, и седит на небесах одесную Отца, всегда «будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7, 25), как я сейчас сказал. И это опять мне как бы возвещено сенью законной, о которой как она себя имеет, ясно я изложу. Итак, в книге Левит написано: «и сказал Господь Моисею: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге..., дабы ему не умереть..., ибо над крышкою Я буду являться в облаке» (Лев. 16, 2). Ибо Аарон должен был, подлинно должен был представлять собою установленный образ и вид священства Христова, входя во Святая Святых не во всякий час или во всякое время, и (чрез сие) как бы отпечатлевая красоту таинства; поскольку, я сказал, Христос однажды вошел, «вечное искупление обретый» (Евр. 9, 12). Таким образом, было бы грехом против самой истины, заключенной в образах, если бы Аарон входил во Святая Святых не однажды в год, но всякий час и как бы во всякое время. Посему Бог приказал (ему) строго соблюдать (это постановление), чтоб не умереть (ему). Если же нарушающему только сень и оскорбляющему прообраз истины назначался смертный приговор, то какое после сего наказание будет тем, которые погрешают против самой истины, то есть Христа? Так поступили иудеи, не хотевшие уверовать в Него и всевозможным образом поносившие Его, хотя Он и говорил ясно: "Аз есмь... Истина" (Ин. 14, 6), то есть исполнение прообразов, содержащихся в законе, ибо Христос – конец закона и пророков. Об этом пишет нам и сведущий в законе священнейший Павел. Итак, Аарону воспрещается входить во Святая Святых во всякое время, дабы красота таинства сияла целою и неповрежденною и в самих сенях. Вхождение его совершалось однажды в году и в одно определенное время. А каким образом должно было совершаться, и при сем без нарушения должного порядка, это определил законодатель, говоря: «Вот с чем должен входить Аарон во святилище: с тельцом в жертву за грех и с овном во всесожжение; священный льняной хитон должен надевать он, нижнее платье льняное да будет на теле его, и льняным поясом пусть опоясывается, и льняной кидар надевает: это священные одежды; и пусть омывает он тело свое водою и надевает их; и от общества сынов Израилевых пусть возьмет двух козлов в жертву за грех и одного овна во всесожжение. И принесет Аарон тельца в жертву за грех за себя и очистит себя и дом свой. И возьмет двух козлов и поставит их пред лицем Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения; и приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения» (Лев. 16, 3–10). В этих словах законодатель объясняет нам способ жертвоприношения. – Потом Аарон приводил тельца иже греха ради своего и дома своего. По заклании же тельца и избрании овна во всесожжение на основании закона, сюда относившегося, «да возмет» (Аарон), говорится, «и возьмет горящих угольев полную кадильницу с жертвенника, который пред лицем Господним, и благовонного мелко истолченного курения полные горсти, и внесет за завесу; и положит курение на огонь пред лицем Господним, и облако курения покроет крышку, которая над ковчегом откровения, дабы ему не умереть; и возьмет крови тельца и покропит перстом своим на крышку спереди и пред крышкою, семь раз покропит кровью с перста своего» (Лев. 16, 12–14). К этому присовокупляет: «И заколет козла в жертву за грех за народ, и внесет кровь его за завесу, и сделает с кровью его то же, что делал с кровью тельца» (Лев. 16, 15). И все это, сейчас указанное, закон установил для того, чтоб очистить сынов Израилевых от нечистот и всех грехов их. Кровию же тельца и также козла окроплялось не только очистилище и внутренняя скиния, то есть Святая Святых, но и самый алтарь приношений в первой скинии; ибо снова говорит: «И выйдет он к жертвеннику, который пред лицем Господним, и очистит его, и возьмет крови тельца и крови козла, и возложит на роги жертвенника со всех сторон, и покропит на него кровью с перста своего семь раз, и очистит его, и освятит его от нечистот сынов Израилевых» (Лев. 16, 18–19). К этому прибавляет еще: «И совершив очищение святилища, скинии собрания и жертвенника..., приведет он живого козла, и возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню: и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» (Лев. 16, 20–22).

2. Как это в свое время предвозвещено в образах, так и сбылось, так именно и исполнялось. А поскольку тень прешла и настало время исполнения, то вот мы теперь, пользуясь тонкими и искусными соображениями, укажем, как целью закона было таинство Христово. Господь наш Иисус Христос «и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию» (Евр. 9, 12), но в крови завета вечного и не кровию козлею и телчею, а Своею Кровию изглаживая грех мира, ибо Он принесен в жертву не ради Своего спасения (как это возможно?), но ради спасения нашего. Итак, мы будем неуклонно следовать за самыми тенями закона. Было весьма естественно и даже необходимо, чтоб боговдохновенный Аарон приносил жертву за собственные грехи; ибо нельзя думать, чтоб он, будучи человеком даже лучшим, был непричастен греху; Христу же это нисколько не приличествует и далеко от Него, ибо Он, как Бог, по природе Своей избыточествовал безгрешностью; но в Себе и чрез Себя Он есть очищение даже самых освященных, разумею – жрецов и народов. Смотри, как Аарон в жертвах, приносимых им за себя, изображает мысленную жертву во Христе духовное благовоние. Ибо телец и овен назначались во всесожжение. Под тельцом же опять разумеется Христос, ибо приношения Богу за святых весьма обильны и весьма различны их образы. Телец есть священное животное и лучшее всех других, назначенных для жертвы; посему он должен изображать нам совершенство жертвы. Овен же (приносится) во всесожжение, ибо Господь наш Иисус Христос сделался вонею благоухания Богу и Отцу, уничтожая как бы в Самом Себе мерзость и безобразие греха мира. Наблюдай же, как Аарону приказано было входить по временам во Святая Святых и неупустительно совершать жертвоприношения за свои грехи. В то время он является не в первосвященническом образе, но, как говорит Священное Писание, «священный льняной хитон должен надевать он, нижнее платье льняное да будет на теле его, и льняным поясом пусть опоясывается, и льняной кидар надевает: это священные одежды; и пусть омывает он тело свое водою» (Лев. 16, 4). Но такое одеяние было по закону общим для всех священнослужащих: какой же, по нашему мнению, вероятный или лучше истинный смысл заключался во всем этом? Не подобало Аарону, приносящему жертву за свои грехи, являться в образе Христа, не знавшего греха; ибо облачение, наиболее приличествующее ему, и самый первосвященнический образ знаменовали царское и вместе первосвященническое достоинство нашего Спасителя. А что невозможно кому-нибудь, кроме предочищенных водою паки рождения, войти во Святая Святых и в скинию истинную, «юже водрузи Господь, а не человек» (Евр.8, 2), на это ясно указывал закон, повелевающей Аарону омывать себя водою пред тем, как он должен был войти во Святая Святых.

Закон приказывал взять горячие уголья с самого жертвенника и отнести их внутрь, то есть внутрь завесы, а затем положить на них полную горсть тонкого фимиама. По возложении же его "покрыет, – говорит закон, – дым фимиамный очистилище, еже на свидениих» (Лев. 16, 13). А в этом изображался Христос, закланный Как телец и принесенный во всесожжение как овен и всю святую скинию, то есть Церковь, наполняющий духовным благоуханием, так что должно быть сказано нами: «От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои» (Песн. 1 2–3). Но возвратим нашу речь к началу, и тогда изложение наших мыслей приведет нас прямо к тому, что нам нужно. Итак, телец и овен приносимы были в жертву за Аарона, а два козла за народ и также овен во всесожжение, ибо написано: и да возложит Аарон «обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения» (Лев. 16, 8). Необходимо сказать, какая тайна заключалась в этих словах. Некоторые думают, что один из козлов отдаваем был некоему отвратительному и нечистому духу, почему и отпускаем был в пустыню; но мы полагаем, что такое мнение исполнено нелепого суеверия и не свободно от упрека в эллинском заблуждении; недостаточно этого, без колебания скажу даже большее: мы допустим нечестивую мысль, будто закон – виновник греха против Бога, тогда как он всячески отвлекает от заблуждения многобожия и свидетельствует о едином и истинном Господе вселенной и всегда руководит к познанию истины. Кто из привыкших правильно мыслить решится сказать, будто по сей причине закон установил отпускать и отдавать как бы в жертву злой и противодействующей Богу силе то, что было принесено, разумею козла. И что в таком случае Аарон совершал бы полезного, когда возложивши руки на козла, исповедывал грехи сынов Израилевых? И не нужно ли было бы смотреть на это действие, как на обнаружение величайшей глупости и не чуждое эллинского нечестия и развращенности мыслей? Для кого или каким образом может еще показаться спорным то, что до такой степени подлежит несомненному осуждению?

3. Итак, что же было совершаемо? Приводимы были два хороших и одинаковых по величине козла, оба одних и тех же лет, одного цвета и не имеющие никакого недостатка; наконец писались два жребия, которые, по установлению законодателя, очень хорошо означали имена козлов, ибо один (из) них назывался Господом, другой – отпущенным. Так называемы были козлы, один – Господом, другой – отпущенным; последний назывался так именно от того, что был отпускаем, от этого дано было ему имя, и мы не должны думать, будто отпущаемым назывался демон, но самое животное. Господь же (ибо, как я сказал, таково было имя одного из козлов) закал алея с соблюдением установленных обрядов и (его) кровию освящал (Аарон) внутреннейшую скинию и потом самый внешний алтарь плодоношений, на котором по закону приносили жертвы. А другой из козлов, то есть козел отпущения, прогоняем был в пустыню после того, как Аарон исповедывал над ним грехи сынов Израилевых. Тот и другой знаменуют Христа, который умер как человек и принесен был в жертву за нас как бы в виде козла, ибо козел закалался во отпущение грехов, освящая церковь, разумеемую под образом внутреннейшей скинии, а также потому и самих, находившихся под законом, ибо, как я сказал, освящался и самый подзаконный алтарь. Но без всякого же прекословия меньшее благословляется от большего. Следовательно, в законе нет совершенства, и не может богослужение, совершаемое по закону, освящать кого-нибудь. Посему совершенно необходим был Христос, как могущий быть совершителем и освящать собственною кровию тех, которые творят законное служение. Посему богодухновенный Павел так говорит о себе и призванных от обрезания: «однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа» (Гал. 2, 16), дабы подлинно мы имели оправдание чрез Него. Итак, Он заклан был за грехи наши, по Писанию, но воскрес и преселился в страну, недоступную людям, то есть на небо, как бы унося с Собою грехи наши; ибо Он, как говорит Писание, «грехи наши носит и о нас болезнует» (Ис. 53, 4). По моему мнению, козел отпущения и знаменует это, поскольку Он как бы отослан был из нашей среды в вышний град, чтоб теперь явиться пред лицом Бога за нас. В этом утверждает нас блаженный Иоанн говоря: «Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1Ин. 2, 1–2). Итак, определено было Богом, чтоб мы были очищены во Христе и язвою Его получили исцеление, а Он есть Ходатай за нас и преселился в недоступную людям страну, образом которой была пустыня; ибо предтечею за нас Он вошел в (оный) мир и сам устроил нам путь, новый и надежный и вводящий во внутреннее завесы. Посему, «отпущенный» есть Христос, как бы в виде козла носящий на себе грехи наши, ибо, как я сказал, козел закалаем был за грехи. Совершенное же сходство и равенство во всем козлов таинственно указывало на Него, как на остающегося (всегда) одним и тем же; ибо было невозможно опять оживить козла уже закланного; такое дело показалось бы ничем иным, как чудом: но Бог никогда не творит чудес для суетной славы, хотя и может все совершить чудесно. Поэтому-то домостроительно и избираемы были два козла, имеющие между собою совершенное всецелое сходство, точно так же как и при очищении прокаженного Законодатель установил, чтобы приносимы были две птицы, из которых одна закалалась, а другая отпускалась в пустыню. Таким образом, при помощи бесчисленных весьма ясных образов закон преподавал нам таинство Христа. Чрез Него и с Ним Богу и Отцу слава и держава со Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.