Часть I. Внешнее право церкви

I. На Востоке.

Христианская церковь, с самого своего появления в римской империи, должна была выдержать тяжёлую борьбу с язычеством . Трофеем этой трёхвековой борьбы был Миланский эдикт (313 г.), которым всем подданным римской империи вообще, след. и христианам, предоставлена была безусловная и неограниченная свобода в выборе религии. Однако Миланский эдикт не был осуществлён во всей широте его буквального смысла, ибо понятие о свободе выбора религии не мирилось с установившимся у римлян представлением о важном государственном значении религии и об обязательности для гражданина единого государственного культа, которым теперь должно было быть признано христианство. Поэтому уже в конце IV в. (при Феодосии Вел. в 392 г.) запрещено было совершение языческих богослужебных обрядов, общественных и домашних, а в VI в., при императоре Юстиниане, все язычники обязательно должны были креститься, под опасением лишения всех прав состояния и ссылки.

Принцип согласной совместной деятельности и тесной связи гражданской и церковной власти, но без подчинения одной власти другой, является основным и руководящим началом в истории взаимных отношений церкви и государства на Востоке. Мысль о необходимости постоянного взаимодействия церковной и светской власти неоднократно повторялась и от лица церкви, и в государственном законодательстве Юстиниана (нов. 6-я) и позднейших византийских императоров.

Бывали, конечно, и на Востоке столкновения между церковной и государственною властью, но они встречались очень редко, вызывались не церковною, а государственною властью и никогда не оставались без протеста со стороны власти церковной.

В частности, отношения церкви к государству на Востоке представляются так:

1) Император , как глава церкви, есть верховный покровитель и защитник её; но в то же время он, как член церкви, хотя и первенствующий, подчинён всем правилам и порядкам церковной жизни, как и остальные члены.

2) В делах чисто религиозных (в деле веры и богослужения) голос императора не имеет решающего значения.

3) В деле церковного управления императору принадлежит: а) право созвания церковных соборов, в особенности вселенских; б) право избрания на высшие церковно-иерархические должности; в) право возводить епископские кафедры в митрополии; г) право верховного наблюдения за общим церковным порядком.²⁸

II. На Западе

отношения между церковью и государством сложились совершенно иначе, нем на Востоке. Благодаря некоторым особым обстоятельствам: полной автономии, предоставленной церкви, после завоевания Западной Римской Империи германцами; образованию светского владычества пап, после передачи Пиппишом Коротким (754 г.), освободившим Рим от владычества Лангобардов, кафедре св. Петра больших поземельных владений, получивших название patrimonium sancti apostoli Petri; наконец, появлению и распространению Лжеисидоровых декреталов – отношения церкви к государству приняли на Западе решительно иерократическое направление.

Главные основания иерократической системы состояли в следующем: Церковь составляет собою особый независимый от государства организм, с особым духовным главою – папою. Как дух выше тела, так и духовная власть выше светской;²⁹ поэтому светские государи находятся в зависимости от римского первосвященника, который в известных случаях имеет право даже лишать их престола и подданных разрешать от присяги.

Весьма рано однако появляется реакция против такого подчинённого положения государства, в которое поставило его папство, сначала в Англии и Норвегии, а позднее во Франции (ХVII в.) а также в Германии и Австрии (ХVII в.). По инициативе короля Людовика XIV, в 1681 г. составлена была французским духовенством т. наз. «Declaratio cleri gallicam», в первом из 4-х пунктов которой говорится, что папе не дано от Бога власти в светских делах и что светские правители в этих делах независимы от него. В том же направлении высказалась римско-католическая Германия в лице учёного епископа Гонтейма, который издал своё сочинение по этому вопросу в 1763 г. под псевдонимом Феброния. То же самое произошло в Австрии при имп. Иосифе II, объявившем, что государственной власти страны должно быть подчинено все, что в церкви основывается не на божественном , а человеческом установлении; что же именно относится к этой области Иосиф II определял по собственному усмотрению: таким образом вместо господства церкви над государством наступило полное господство государства над церковью.³⁰

Принцип абсолютной свободы совести, провозглашённый французской революцией, хотя и сильно поколебал авторитет католической церкви, однако имел для неё выгодные последствия, так как в силу этого принципа, католическая церковь освободилась от всякого вмешательства государственной власти в дела религиозные. Этому принципу последовали скоро и протестантские правительства.

В дальнейшей истории отношений церкви к государству надо упомянуть о провозглашении на Ватиканском соб. 1869–1870 гг. догмата папской непогрешимости, внушившего западно-европейским правительствам опасения, что тем самым будут возведены в непогрешимые догматы веры все высказанные средневековыми папами притязания на светскую власть. Действие провозглашения догмата непогрешимости быстро сказалось в Австрии отменой конкордата 1855 г., а в Пруссии так наз. культурной борьбой, ознаменовавшейся изданием некоторых законов, направленных против католической церкви.

Эта борьба между церковью и государством на Западе не окончилась и до настоящего времени.

III В России,

получившей христианскую веру из Византии, положение церкви в общих чертах было то же самое, как и в Византийской Империи. И у нас на Руси царь московский принимал горячее участие в установлении порядка церковного; с своей стороны, и духовенство, оказавшее русской земле неоценимые услуги, имело огромное влияние на дела государственные.³¹ Борьбы между церковью и государством, какую мы замечаем на Западе, наша история не знает; между церковью и государством у нас всегда существовала тесная связь и взаимодействие.

И в действующем русском законодательстве церковь и государство рассматриваются, как один организм, при чем Император Российский, который, по основным законам Российской Империи, не может исповедовать никакой иной веры, кроме Православной (Св. Зак. Т. I ч.1., ст. 41), является верховным защитником и хранителем догматов господствующей в России веры, блюстителем правоверия и всякого в церкви святой благочиния (ст. 42.)

1) Церковь сливается с государством посредством поглощения последнего первою, к чему стремится, как мы видели латинский католицизм.

2) Церковь сливается с государством посредством поглощения первым последней, к чему приближается протестантизм.

Доказать несостоятельность как того, так и другого направления в отношениях церкви к государству не трудно. Поглощение государства церковью осуждается прямо словами Спасителя: «царство Моё не от мира сего»,³² при чем история служит непреложным доказательством глубокой истины, заключающейся в этих словах. С другой стороны, поглощение церкви государством равнялось бы совершенному уничтожению церкви, т. е. отрицанию основной христианской идеи.

3) Церковь стоит совершенно отдельно от государства. – Теория Кавура: «свободная церковь в свободном государстве», на первый раз представляющаяся столь заманчивою и привлекательною, при более внимательном и беспристрастном рассмотрении, страдает однако внутренним противоречием, так как невозможно, чтобы одна свободная сила существовала в другой свободной силе: полного отделения церкви от государства никогда нигде не существовало, потому что оно невозможно.

Таким образом, вели по самому существу дела отстраняются уже априористически и полное слияние, и совершенное отделение, то остаётся возможным только

4) Сочетание, взаимная связь церкви п государства, при чем должны быть свято хранимы слова Спасителя:³³ «воздадите Кесарева Кесареви и Божия Богови». Все то, что составляет предмет внутренней жизни – входит в область церкви; а все внешние проявления общественной и политической жизни, в том числе и внешние проявления духовной жизни – составляют область государства.