Крестовоздвиженский монастырь

Крестовоздвиженский бывший монастырь, первоначальная история которого теряется в отдаленных временах великокняжеской Москвы, занимает не последнее место среди священных памятников древней столицы.

Историческая известность Крестовоздвиженского храма начинается с Большого московского пожара 1547 года.

21 июня «загорается храм Воздвижения честного Креста, за Неглинной, на Арбатской улице»¹. При сильном ветре огонь быстро распространился по городу, проник в Кремль, и Москва запылала. Огонь бушевал с ужасающею силой и в короткое время испепелил большую часть Москвы.

Множество народа погибло в огне. Сам митрополит едва не задохся от дыма в Успенском соборе, спасая святыню храма. Убегав от огня, святитель прошел на городскую стену и, спускаясь на веревке к Москве-реке, упал, тяжело расшибся и полуживой отвезен в Новоспасский монастырь.

Царь Иван Васильевич при начале пожара покинул Москву и удалился в село Воробьево, где и оставался до того времени, пока не был возобновлен погоревший кремлевский дворец.

Известно, что этот пожар глубоко запечатлелся в юной душе Государя и оказал большое влияние на происшедший в нем нравственный переворот.

Повествуя о пожаре 1547 года, Степенная Книга добавляет, что пред пожаром «Блаженный Василий прииде на монастырь Воздвижения Честного Креста, иже зовется на острове, и ста пред церковию, яже тогда бяше древяная, ныне же плинфяна, к ней же умильно зря, умную молитву деяше и плакася неутешно. Людие же, видевше его, дивляхуся, не ведуще вины плача его, последи же разумеша…»²

Таким образом, первый каменный храм Воздвижения Креста Господня построен в 1547 году, на месте бывшего здесь ранее деревянного храма, в этом году сгоревшего³.

Когда построен деревянный храм, был ли он первоначальным или же был на том месте другой, еще древнейшей постройки храм, неизвестно. Точно также неизвестно и имя основателя храма.

Мы не можем связать с достоверностью, когда и кем основан и Крестовоздвиженский монастырь, но несомненно, что монастырь существовал ранее пожара 1547 года, и очень вероятно, что он основан одновременно с храмом⁴.

До нас не дошло никаких сведений о Крестовоздвиженском монастыре за первое время его существования; мы не знаем ни того, каков был монастырь в своей внутренней жизни, ни того, какие были, кроме Воздвиженской, и были ли другие церкви, ни тех средств, на какие содержался монастырь. Жизнь обители остается почти без всякого освещения за весь XVI век.

Только немногие краткие указания письменных памятников того времени свидетельствуют, что жизнь обители не прекращалась, монастырь возрастал, и в XVII столетии был хотя не многолюдным, но благоустроенным, и приобрел такое значение, что сделался одним из любимых мест молитвенных собраний тогдашнего высшего общества, и усыпальницей знатных фамилий. Сам патриарх и даже государь приходили в монастырь на богомолье, преимущественно в день храмового праздника, 14 сентября, а также 17 апреля, в день тезоименитства великого кн. Симеона Алексеевича. В эти дни патриарх совершал торжественное богослужение в соборном храме, или в приделе Св. Симеона Персидского, приходя в монастырь и накануне для служения праздничной вечерни⁵.

В документах начала XVII века в монастыре упоминается только одна церковь Воздвиженская: во второй половине века в ней был придел во имя св. Симеона, иже в Персиде, устроенный, как сказано в Ружной книге за 1699–1700 годы, в 1665 году⁶. В 1681 году монастырь обнесен каменною оградой, поставленной на средства вкладчицы княгини Прасковьи Архиповны Ромодановской⁷.

Приблизительно около этого времени, или несколько позже, в монастыре, у стены, отдаляющей монастырскую землю от Крестовоздвиженского переулка, позади соборного храма, была выстроена небольшая церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Кем построена эта церковь – неизвестно, но так как она содержалась на средства вкладчиков Наумовых, которые в ней и погребены, то можно полагать, что и основана она кем-либо из этой фамилии. До некоторой степени приблизительное понятие о древнем Крестовоздвиженском монастыре, с его храмами, дает прилагаемый рисунок, воспроизведенный нами по чертежу, сохранявшемуся в собрании рисунков Д.А. Ровинского, и по некоторым письменным памятникам того времени⁸.

В 1700 году в Крестовоздвиженскую церковь дан новый антиминс⁹, но церковь уже обветшала и вскоре разобрана и заложена новая двухэтажная, существующая поныне, В нижнем этаже устроена церковь во имя Успения Прес. Богородицы с двумя по сторонам приделами – Григория Богослова на правой и Симеона Персидского на левой стороне. Нижняя церковь окончена в 1711 г., и 10 сентября того же года для нее получены три антиминса¹⁰. Верхняя церковь окончена стройкой в 1725 году, а освящена 14 сентябри 1728 года Игнатием, митрополитом Коломенским и Каширским¹¹. Не лишено интереса то обстоятельство, что при построении церкви

Схематический вид Воздвиженского монастыря

произошла остановка работ в силу запрещения от государя, нуждавшегося в каменщиках для отстройки С.-Петербурга, возводить каменные постройки в Москве.

Игумен Макарий, только по особому прошение его к Государю, получил дозволение продолжать начатую стройку и нанять для того потребных мастеров, которые не смели наняться без государева указа¹².

Иконостас Воздвиженской церкви вместе с иконами, кроме ценных украшений, царских дверей и сени, по прошению игумена Макария, с разрешения Московской Св. Синода Канцелярии 1724 г. июня 25 дня, поступил из Кремлевской церкви Дванадесяти Апостолов¹³. Иконостас, устроенный для означенной церкви по указу партиарха Иоакима от 29 мая 7188 (1680) года, мастером Степаном Зиновьевым сыном Токаренком, находился в ней до 1722 года, когда с перестройкой церкви и устройством нового иконостаса, оказался излишним¹⁴.

При поставлении в Крестовоздвиженском храме иконостас значительно изменил свой первоначальный вид; иконы сохранились только некоторые¹⁵.

В верхней церкви, так же как и в нижней, предназначены два придела, но устройство их последовало спустя несколько лет, уже во второй половине XVIII века.

В монастырской описи¹⁶, составленной, надо полагать, в 1763 году, при монастыре показаны четыре каменные церкви: Соборная, Успенская, Казанская и Никитская. Соборная – Воздвижения Честного Креста, в ней один престол, «в ней же два придела застроены, да не докончены, по правую сторону назначен быть во имя священномученика Василия, епископа Парийского, по обещанию генерал поручика Ивана Васильевича Левашова; по левую назначен Александра, Свирского чудотворца, по обещанию тайного советника сенатора и кавалера Ивана Анофрича Брылкина жены его, Марьи Федотьевны». Первый застроен в 1761 году, а второй несколько ранее, строились с перерывами. Иконостасы, впрочем, вчерне были готовы в 1762 году, приготовлены и доски для писания икон, но иконы написаны не были. В сем году игумен Александр обратился к митрополиту Тимофею с прошением перенести в Крестовоздвиженский монастырь иеромонаха Серафима из Спасо-Андроникова монастыря, который, иеромонах «к иконному писанию весьма достаточен и содержит при себе для обучения того иконописного художества учеников». Неизвестно, однако, был ли переведен иеромонах Серафим и он ли писал иконы для новых приделов. Был закончен только один придел Преп. Александра, придел же Василия Парийского устроен после, в I776 году¹⁷. «Соборная зимняя Успения Пресв. Богородицы, во оной придел во ими священномученика Феодота, Епископа Киринейского, который построен в прошлом 1759 году генерал-майором Федотом Михайловичем Каминским¹⁸; при оной же по сторонам два придела, по правую во имя Григория Богослова, построен назад тому лет с пятнадцать вкладчиками господами Ададуровыми¹⁹, по левую во имя Семиона Персицкого, построен в давних годах советником Симеоном Андропьевым Молчановым»²⁰.

Казанская церковь, в которой совершалось богослужение до 1727 года, в этом году была обворована, и богослужение прекратилось. В 1734 году игумен Исаакий обратился в Синодальный Казенный Приказ с прошением, в котором, изъясняя, что «тому лет с семь воровские люди церковь и освященный антиминс покрали... а престол за древностью обветшал и поколебался», просил, «чтоб повелено было о строении нового престола н освящении церкви дать указ и освященный антиминс выдать». Указ последовал июня 17 дня того же 1734 г, на имя протопопа Большого Успенского собора Никифора Иванова²¹, которому повелено: «в вышепоказанной церкви престол построить и, построя, освятить ему, протопопу; а для того освящения из Синодального Дома освященный антиминс выдать, которое освящение учинить по новоисправленному требнику»²².

Церковь св. Никиты Новгородского устроена в колокольне, вероятно в конце XVII в., думным дворянином Иваном Павловичем Матюшкиным и содержалась на его средства, а потом на средства сына его. Позднейшие потомки этой фамилии желали иметь эту церковь как бы домовой своей, просили позволения иметь при ней своего священника, независимого от монастыря, но монастырь на это не согласился и не пожелал отделить церковь. Некоторое время в 60 годах ХVIII столетия при церкви служил священник соседней Борисо-Глебской церкви, пока его приходский храм перестраивался после пожара. Кроме того, есть основание полагать, что этой же церковью, как крестовой, пользовался проживавший в Крестовоздвиженском монастыре грузинский митрополит Афанасий. В 1776 году церковь настолько обветшала, что стало невозможно отправлять богослужение²³.

По монастырской описи 1763 года внутреннее устройство соборной церкви было таково: «В верхней церкви Воздвижения Креста Господня иконостас гладкой, позлащенный, царские двери резные, позлащенные. У царских дверей по правую сторону образ Спасителев, на нем венец серебреной и вызолочен, местами с чернью; по левую сторону царских дверей образ Пресвятыя Богородицы Боголюбския: на ней венец серебреной золоченой чеканной, убрус шит серебром, гривенка с камушками зелеными и с половинчатыми зернами и с мелким жемчугом. На Спасителеве образе венец серебреной чеканной золоченой с сиянием. Пред оными иконами²⁴ шесть лампад медных. Пред деисусом паникадило медное о дву ярусах среднее. За правым крылосом образ Смоленския Богородицы с Превечным Младенцем, венцы серебреные резные, в венцах восемь репьев, пять камнев зеленых простых в серебре, золоченые, убрус и ожерелье жемчугу мелкого, обнизь половинчатых китайских зерен раковых, в убрусе семь запон с камушками, оплечья и поля серебреные басемные гладкие золоченые. Образ Иоанна Предтечи, на нем венец серебреной золоченой чеканной, за левым крылосом... В трапезе вверху Распятие Господне резное, на Распятии венец серебреной гладкой золоченой с сиянием, а по сторонам в молении Богоматери и Богослова. В трапезе на правой стороне образ Иоанна Дамаскина. В нижней церкви Успения Богородицы: иконостас гладкой золочен, ветх; царские двери гладкие, позлащены, обложены флямами; по правую сторону образ Спасителев поясной; венец серебреной кованой, золоченой; образ Успения Богородицы, на ней венец серебреной золоченой с короною чеканной, на Спасителеве образе венец серебреной золоченой чеканной с короною; по левую сторону царских дверей образ Тихвинской Богородицы, венец серебреной с короною, на Превечном Младенце венец серебреной золочен с сиянием; образ Казанской Богородицы в чудесах, венец серебреной с короною, ризы на Богородицы и на Спасителеве серебреные чеканные золоченые; пред оными образами шесть лампад медных. Пред Спасителевым образом над царскими враты лампадка медная спускная небольшая... За правым крылосом образ Знамения Богородицы, венец серебреной, вызолочен, убрус изредка низан жемчугом; за левым крылосом образ Николая Чудотворца неокладной»²⁵.

Во время составления описи приделы верхнего храма еще были только «застроены, да не докончаны». Иконостасы приделов Василия Парийского по правую и Александра преподобного по левую сторону, по имеющемуся в церковном архиве чертежу, были одного рисунка и одной меры. Трехъярусные, с образующей нишу средней частью, вмещавшею царские двери и местные иконы Спасителя и Божией Матери, иконостасы были простые, гладкие, выкрашены зеленой краской, с двойным золоченым карнизом, с пилястрами и по местам с резными накладками также золочеными. На верху иконостасов резные изображения Распятия с предстоящими. Царские двери решетчатые золоченые, с шестью иконами в особых клеймах. Над царскими дверями большие резные золоченые царские мантии, с подхватами по сторонам и большими коронами сверху.

Несколько иначе представляется Крестовоздвиженский монастырь по описи 1772 года, В главном Воздвиженском храме местные иконы Спасителя и Божией Матери значатся в серебряных окладах (образа нижнего яруса по описи те же, что существуют теперь, только на южной двери изображение архангела, а на северной архидиакона Стефана)²⁶. Во втором ярусе 10 икон праздников; в третьем ярусе образа Спасителя и предстоящих Богоматери, Предтечи и Ангелов; в четвертом ярусе икона Богоматери, а по сторонам четыре иконы Пророков; вверху Распятие с предстоящими. «За правым крылосом Смоленская икона Б. М. в окладе и икона Спасителя в молении Двенадцати Апостолов–без оклада. За левым крылосом образ Предтечи без оклада. В трапезе над входом образ Страшного Суда, справа – Страсти Христовы, слева – образ Иоанна Дамаскина. Крылосы, игуменское место и лавки (сопрестолия) в алтаре обиты красным сукном. Иконостас Василиевского придела не окончен и не освящен, а иконостас Александровского придела – гладкий, позлащен по полименту, и на тумбах краска зеленая. В Успенской церкви иконостас сделан весь вновь гладкий и местами с резьбой, подле царских врат четыре столба, у них тумбы резные, все вызолочено. Царские врата гладкие, в них круга и рамы вызолочены, на них образ Тайной Вечери без оклада. Местные иконы: Спасителя, Успения, Арх. Михаила (на южной двери) и Св. Николая – по правую сторону царских врать; Богоматери, Захарии и Елисаветы «с прочими святыми» – Apх. Гавриила (на северной двери) и Димитрия Ростовского по левую сторону – все без окладов. В алтаре над престолом сень с балдахином зеленого бархата на белом подбое, с кистями и гасом. Во оной Успенской церкви придел Священномученика Феодота в трапезе, по левую руку, приделан иконостасом к церковной стене с двух сторон и над царскими вратами иконостас сделан до сводов, а со стороны, из церкви, вместо иконостаса поставлена картина Распятия Христова, писана на полотне, В иконостасе, в четырех ярусах, образа без окладов; 7 лампад медных. Иконостас, цар. врата и иконы все в красках, облиняли.»

«В приделе Григория Богослова иконостас гладкий, крашен зеленой краской, рамы позлащены, ветх. Образ Спасителя в молении двух ангел и двух святых, поля и венец серебряные; образ Св. Николая и образ трех Святителей – без окладов. Во левую сторону цар. врат Смоленский образ Богоматери, с серебряными венцами. Во втором и в третьем ярусах образа без окладов.»

«В приделе Симеона Персидского иконостас гладкий, местами фигуры позлащены, в три яруса, ветх и облинял. Местных три образа без окладов.»

«В Казанской церкви иконостас зеленой краски с резьбою, карнизы позлащены, царские врата резные, позлащены. Храмовой образ малый, риза басменная серебряная, позлащена. Над тем образом образ же Отечества, а вокруг чудеса, без оклада. Местных пять образов без окладов; во втором и третьем ярусах четырнадцать образов без окладов. Над престолом сень.»

В Никитской церкви образа – Спаса, Богоматери, Св. Никиты, На храмовом образе «венец серебряный, поля и оплечья басменные вызолочены, пять венчиков маленьких серебряных.»

«Ризница: риз (фелоней) 97, в числе которых были и очень ценные, стихарей 29, орарей 7, эпитрахилей 13, поясов 6, набедренников 5, поручей 18 пар, подризников11. Священных сосудов – одни золотые и 10 серебряных; крестов – один золотой и 9 серебряных, некоторые со св. мощами; евангелий 14, некоторые в дорогих окладах»²⁷.

Значительные перемены произошли в конце XVIII в. в нижней церкви. В 1785 г. Успенская церковь обновлена штуками²⁸ и живописью и намощением нового пола²⁹. Придел Священномученика Феодота упразднен, а придел Св. Симеона переименован во имя Св. Равноапостольной Марии Магдалины. Переименование произошло таким образом. В 1799 году душеприказчики генерал-поручицы Марьи Семеновны Римской-Корсаковой генерал-аншеф Петр Еропкин, коллежский советник Никифор Плещеев и действ. стат. совет. сенатор князь Гавриил Петрович Гагарин в прошении к митрополиту Платону писали: «Покойная генерал-поручица С. Римская-Корсакова духовным завещанием на определенную от нее сумму завещала для поминовения ее и усопших сродников ее устроить в котором-нибудь из московских монастырей храм или придел но имя св. Марии Магдалины, снабдя оный принадлежащей утварью, и на всегдашнее в нем служение, чрез посредство внесения двух тысяч рублей в Опекунский Совет, получением ежегодно с сей суммы указных процентов. Ныне мы и оставшие по ней ближние ее сродники на таковое исполнение ее желания усмотрели за способное исправить и возобновить имеющийся в Московском Крестовоздвиженском монастыре с давних лет опустевший в нижней церкви придел, под названием препод. Симеона епископа Персидского, в коем как снятый иконостас, так и все прочее внутреннее бывшее устройство, за вмещением во вход во оный придел из настоящей церкви монумента в память покойного графа Михайлы Ларионовича Воронцова, погребенного не под тем монументом, а внутри настоящей церкви за левым крылосом, изветшало; впрочем в стенах и сводах оный придел весь крепок.» Душеприказчики Р.-Корсаковой просили дозволения оный придел отделать вновь и освятить во имя Марии Магдалины, а монумент гр. Воронцова на средства той же завещательницы «переставить в той же настоящей церкви западного окна во впадину, что и будет противу погребенного за левым крылосом тела гр. Воронцова, и от того и свет из оного окна, по низости монумента, не зогородится.» На прошении резолюция митрополита: «во внутренности придела все прописанные ветхости исправить дозволить, а как настоятель монастыря прописывает, что престол и жертвенник в приделе сем пришли в гнилость и антиминс обветшал, то престол и жертвенник сделать вновь и антиминс новый выдать, а по устроении всего придела освятить во имя Марии Магдалины. Что-ж надлежит до перестановки мраморного монумента, то сие не иначе дозволено быть может, как разве с согласия вкладчиков, кои устроили оный»³⁰.

1787 года июля 10 дня действительного камергера и кавалера князя А. М. Белосельского вдова, княгиня Анна Федоровна в прошении на имя митрополита Платона писала: «Покойный родитель мой действительный тайный советник и кавалер Феодор Васильевич Наумов содержал в Крестовоздвиженском монастыре на своем иждивении церковь во имя чудотворного образа Б. М. Казанской, в которой его и супруги его ... Марьи Михайловны, также и сына их Николая Федоровича Наумовых и тела положены. Ныне оная церковь пришла в ветхость, которую желаю я на свой кошт исправить починкою». В том же году и митрополиту поступило другое прошение о Казанской церкви от Крестовоздвиженского игумена Сергия. Игумен писал, что церковь настолько ветха, что если ее и исправить, то все же она не может быть прочна, да и по своему фасаду «не делает в монастыре красы», и просил дозволения разобрать ее вовсе, княгине же предложить вместо починки старой церкви выстроить новую. Митрополит согласился с мнением игумена и церковь определено разобрать³¹. При деле о Казан. церкви, хранящемся в архиве Москов. Дух. Консистории, сохранились план и фасад церкви. Храм вместе е трапезою и алтарем имеет в основании прямоугольник с закругленной восточной стороной, 8 с. 2 ар. длины и 5 саж. ширины. В алтаре на восточной стороне три окна; в средней части храма с северной стороны дверь и окно, над дверью другое окно, большое; в трапезе с трех сторон по три окна (на север. стене вместо среднего окна дверь), четвертая, восточная стена, глухая, В средней части храма близ юго-западного угла гробница Наумовых. Казанская церковь впоследствии уничтожена и здание ее, по отнятии главы и креста, обращено под братские кельи³².

Казанская церковь Крестовоздвиженского монастыря, в конце XVIII века

Внешний вид соборной церкви оставался без перемены, и только по мере надобности ремонтировались те или другие части здания. Так, в 1787 году церковь вновь покрыта железом и выкрашена; кресты и под ними малые главы вызолочены³³.

Кроме церквей к концу XVIII столетия в монастыре были следующие постройки: «Настоятельских две каменные кельи, при коих кладовая и кухня, длиною на 8 с. и 4 верш., шириною на 6 саж.; на них крышка тесовая деревянная. Братских каменных девять келей, длиною на 18 с. 1 ар., шириною на 3 с. и 2 ар.³⁴; тако ж прочего каменного и деревянного строения, на них крышка тесовая деревянная. Магазина каменная (4½ Х 4 с.), погребок каменный (2 1/3 X 2 1/3 с.), на ней (sic) крыша тесовая деревянная. Конюшня, сарай, сушило и кузница (14 с. Х 2½ с.), погребок деревянный (3 1/3 Х 2 с.) Во оном монастыре каменная ограда, в одну сторону с братскими кельями 18 саж. 1 ар., с другой 27, с третьей 39, с четвертой 15 ½ саж.; да суседнего каменного строения при оном монастыре 19 ½ саж. Всего окружности оной ограды 118 саж. 4 арш., которая ограда в разных местах состоит из ветхости, чего ради требует починки. Загородных дворов, садов и около оного монастыря огородов, школ и богаделен не имеется³⁵. Ограда монастырская имела двое ворот – одни, святые, на Воздвиженку, другие – в Крестовоздвиженский переулок. Над святыми воротами была каменная колокольня³⁶ с приделом св. Никиты, еп. Новгородского, а около ворот каменная часовня, значащаяся по документам еще в начале XVIII столетия. Кроме того, в монастыре, у задних ворот, была монастырская баня и небольшой сад или огород³⁷, находившийся внутри монастырской ограды, близ стены дома Талызина (теперь Казенная Палата)³⁸. При ремонте соборной церкви в 1787 г., произведены большие переделки и в других строениях монастыря, а именно: братские корпуса и настоятельская кухня покрыты вновь, сделаны два каменных погреба и житница; подле колокольни выстроены каменные кельи, на колокольню устроена «парадная» лестница, починена, а частию вновь сделана монастырская ограда³⁹. На весь этот ремонт, включая ремонт соборной церкви, израсходовано 2772 р. 23¾ коп⁴⁰.

Таким образом, в начале XIX столетия в монастыре были церкви: соборная Воздвижения Креста Господня, с приделами Василия Парийского и Александра монаха; Успенская, с приделами Григория Богослова и Марии Магдалины, и церковь св. Никиты Новгородского, под колокольней.

Во время неприятельского нашествия в 1812 году Крестовоздвиженский монастырь был взят под постой неприятелей. В архиве Московской Дух. Консистории сохранились списки подлинных донесений о происшествиях в московских монастырях в 1812 году. О Крестовоздвиженском монастыре сказано: «Ризницу архимандрит Парфений вывозил в Вологду⁴¹. Штатные (служители) засыпали монастырские ворота землею аршина на два; но неприятели ворота отбили бревнами, также и двери в церквах отбивали и смертельно били казначея и монашествующих, допрашивая, где утварь. По вскрытии полов нашли спрятанное. В нижней церкви стояли лошади; в иконостасах вбили гвозди для вешания конской сбруи: в алтаре находились кровати. Весь монастырь был установлен фурами с провиантом. Некоторые из французов, одевшись в ризы, производили в них работы: стреляли голубей и галок под крышами, варили и жарили, резали лошадей для употребления в пищу. Штатные служители, застав одного француза в кладовой, умертвили его и скрыли. В нижней церкви престол, жертвенник и несколько икон сожжены вместо дров»⁴².

В 1812 году монастырь хотя и был разграблен, но церкви и другие здания уцелели; главная святыня монастыри и боле ценные вещи ризницы и утвари, вывезенные в свое время из Москвы, также сохранились. Поэтому монастырь скоро оправился от погрома, и в церквах стала совершаться божественная служба. Впрочем, не все приделы были возобновлены. В верхней церкви освящен один главный храм, а приделы остались неустроенными; в нижней церкви исправлены и освящены Успенский храм и Магдалининский придел, первый освящен 14 февраля 1813 г., на новом антиминсе, а последний 15 августа того же года, на прежнем антиминсе⁴³. Другой придел нижней церкви – Григория Богослова, а также церковь св. Никиты Новгородского остались неустроенными⁴⁴.

В 1814 году Крестовоздвиженский монастырь закрыт, и соборная монастырская церковь обращена в приходскую. Другие монастырские здания, кроме колокольни с церковью св. Никиты, оставшихся при новоучрежденной приходской церкви, взяты в Синодальное ведомство. Прежде чем перейти к описанию Крестовоздвиженской церкви после обращения ее в приходскую, посмотрим на внутреннюю жизнь Крестовоздвиженского монастыря, насколько она известна по собранным нами материалам.

Крестовоздвиженский монастырь не принадлежал к числу знатных обителей, и численный состав братии его был невелик. Управление монастырем с давних лет принадлежало игумену, а в 1798 году в монастыре учреждена архимандрия, с оставлением архимандрита на положенном игуменском окладе⁴⁵.

По штатам 1764 года Крестовоздвиженский монастырь отнесен к третьему классу⁴⁶ и в нем положено быть: игумену (впоследствии архимандриту), казначею, четырем иеромонахам, двоим иеродиаконам, пономарю, просвиряку, клюшнику (он же и хлебодар), чашнику и пятерым служителям⁴⁷. В действительности состав братии не всегда соответствовал штатам как в общей численности, так и в распределении по степеням. Часто братии бывало менее, чем положено по штату, несмотря на то, что в числе монашествующих почти всегда бывало несколько лиц белого духовенства – священников и диаконов, лишившихся по каким-либо причинам своих мест и принятых в монастырь «в надежде пострижения», каковая, к слову, оправдывалась в довольно редких случаях⁴⁸. Личный составь братии часто менялся, почему высшие монастырские должности казначея и ризничего иногда занимали лица, принадлежащие к низшим степеням братии⁴⁹. От частой перемены братии внутренняя духовная жизнь монастыря не могла быть более или менее одинакова, но справедливость требует сказать, что вообще, судя по имеющимся в архиве Моск. Дух. Консистории делам, братия Крестовоздвиженского монастыря нравственно стояла не выше своего времени⁵⁰.

Средства содержания монастырь получал нескудные и из многих источников.

В Кн. Царского жалованья московским церквам за 1625–77 гг., хранящейся в Моск. архиве Мин. Ин. Дел, сказано: «В Воздвиженский монастырь, что на Арбате, Великого Государя жалованья: игумену 6 рублей, двум попам по 3 руб. человеку, диакону рубль 33 алтына, девяти человекам старцам по 9 алтын, по 4 деньги человеку. В придел св. мученика Семеона, иже в Персиде, годовые денежные руги молебных и понохидных денег игумену же с братьею и с церковными причетниками 57 рублев 31 алтын 5 денег⁵¹. Та же денежная дача монастырю показана и в Ружной Книге 1699–1700 гг. и кроме того: «сукон в два года на 10 руб., хлеба; 64 четверти с осьминою ржи, 51 четверть без полчетверика овса»⁵². В Ружной Разметной Книге об указанной даче сделана следующая помета: «денежную и хлебную ругу и за сукна деньгами давать сполна для того, что за тем монастырем вотчин не написано; а молебенные деньги давать в приказ, а не в оклад, во время в тот монастырь Великого Государя пришествия, а понохидные деньги собирать на откуп пленным людям»⁵³.

Хотя в Разм. Кн. и сказано, что за монастырем вотчин не написано, но вотчинные владения монастыря, известные еще с XVI века⁵⁴, были довольно обширны. В монастырской ведомости второй половины ХVIII века, хранящейся в Моск. арх. Мин. Юст., в числе описей Коллегии Экономии, за монастырем показаны вотчинные крестьяне: «Московского уезда в Манатьине и Быкове стану сельцо Никольское Враг тож в расстоянии от Москвы в семнадцати верстах; в нем по последней, в 1744 году бывшей, ревизии крестьянских 47 душ».

«В Верейском уезде сельцо Медовники, в нем по последней, в 1744 году бывшей, ревизии крестьянских 152 души».

«В Волоколамском уезде в Ламском стану сельцо Никольское, в нем по последней, в 1744 году бывшей, ревизии крестьянских 109 душ».

«Лесу, також и протчих угодей при оном сельце не имеется; также мельниц, озеров, прудов, соляных варниц и протчих других заводов, рыбных ловель, поверстных лесов и заповедных рощей и протчих во означенных вотчинах не имеется».

«А во означенный монастырь с показанных вотчин по окладам сколько в каждом сельце хлебных и протчих доходов в прошлом 1761 году высевалось хлеба, а именно: в вышеписанном сельце Никольском – Коровей Враг тож высевалось 5 десятин в поле, а в дву потомуж, сена кашивалось по речке Лихоборке копеек по сту; сельце Медовниках высевалось хлеба 20 десятин в поле, а в дву потомуж, сена кашивалося копеек с 70; в Ламском стану сельце Никольском же высевалося хлеба 10 десятин в поле, а в дву потомуж, сена кашивалося копень до 300; и во оных вотчинах управителей, прикащиков и писцов никого не имеется, точию во оный монастырь присылается для разной монастырской работы по 2 человека, которые содержатся тех вотчин на крестьянском коште, в показанных же вотчинах в наличности казенного хлеба ничего не имеется, потому что ныне оные крестьяне состоять на рублевом окладе».

«Итого во оных вотчинах по последаей в 1744 году ревизии за оным монастырем состоит 308 душ, земли 990 четвертей 2 четверика, сенных покосов 550 копен, лесу 9 десятин, а протчих угодьев и неокладных сборов во оных вотчинах никаких не имеется».

«Все вышеписанное число денег 308 руб. рублевого окладу, собираемые с крестьян, употребляются для отставных от служб и двух крестьян, которым всем на жалованье раздается 48 руб. 31 коп., а оставшее число, за оным расходом, 259 р. 69 к. употребляются для трапезы и монастырской надобности для покупки хлеба и отставным от службы; а недельных, месячных, полугодовых, годовых, пеших, конных крестьян, кроме двух человек, не имеется, о которых во оной ведомости значится»⁵⁵.

По штатам 1764 года монастыри, вместо отошедших вотчин, стали получать окладное жалованье, размер которого не всегда был одинаков. В Крестовоздвиженский монастырь жалованье положено такое: игумену 150 руб., казначею 22 руб., четверым иеромонахам по 13 руб., двоим иеродиаконам по 13 руб.; пономарю – 10 руб.; просвиряку, ключнику (он же и хлебодар) и чашнику по 8 руб. каждому⁵⁶.

Оклады жалованья, положенные по штатам 1764 г., указом Павла I, от 18 дек. 1797 года, увеличены, и монастыри наделены мельницами, рыбными ловлями и др. угодьями⁵⁷. По силе этого указа Московская Казенная Палата чрез Духовную Консисторию извещала московские монастыри, «какие которому монастырю определены в отдачу угодья». Во владение угодьями монастыри должны были вступить по окончании сроков, на которые те угодья отданы по контрактам, «а до того времени довольствовать их (монастыри) собираемым с них (угодий) доходом, с мельниц и рыбных ловель полным, а с земель – сколько кому по числу десятин причитаться будет». Крестовоздвиженскому монастырю определены следующие угодья: 1) «Земли к владеемым им при деревне Шелепихе 6 ти десятинам 24 десятины, н Дмитровском уезде при селе Баркове пустошь Цветушкову с прочими, в коих 9 десятин 1200 сажен, отданную в оброк генерал-поручице Авдотье Дмитриевне с 1797 на 4 года по 66 руб. 2). А достальные 14 десятин с половиною сенокоса из состоящих при деревни Путиловой пустошей, называемых Меньшие Новинки с прочими, в коих мерою 36 десятин с саженьми, которой содержанию срок кончился. 3) Мельницу в Дмитровском уезде при селе Рогачеве, отданную с 7 мая 1797 г. на 4 года деревни Судниковой крестьянину Никите Лукьянову по 250 руб. 4) Рыбную ловлю при селе Игнатове в озере Збоевском, бывшем по 1798 год в оброке, а ныне (июня 18 дня 1798 г), от оного уже исключенном»⁵⁸. В приходо-расходной книге монастыря⁵⁹, выданной из Казенной Палаты на 1813 год, за № 395, значится штатной суммы, полученной из Палаты на содержание монастыря на первое полугодие, 730 р. 1¼ к., да на вольнонаемных подьячего и троих служителей 24 руб. Из штатной суммы выдано на жалованье: настоятелю 100 руб., ему же на рыбу 25 руб., на вино 10 руб., на пиво 5 руб.; всего 140 руб.; казначею 17 руб. 50 коп.; двоим иеромонахам, двоим белым священникам, белому диакону и послушнику на иеродиаконской ваканции по 12 руб.; всего 72 руб.; четверым послушникам по 10 руб.; всего 40 руб. Таковая же сумма выдана и на второе полугодие, и из нее выделено на жалованье монашествующим столько же, сколько и в первое полугодие.

С давних лет при Крестовоздвиженском монастыре значились «приходские дворы»⁶⁰, но в каком отношении они состояли к монастырю, – сказать не можем.

Не маловажным источником доходов должно признать вклады в монастырь. Вклады были как вещественные, как то предметы церковной утвари и ризницы, книги и т. п., так и денежные, поступавшие или в виде единовременного взноса какой либо суммы, или же в виде определенной, чрез известные сроки, денежной дачи. Бывали и такие вкладчики, которые принимали на свое иждивение содержание целого храма или придела. Так, напр., Казанская церковь содержалась, как выше было сказано, на средства действит. тайн. сов. Ф. В. Наумова. О вкладах, поступившись в монастырь и от него оставшихся в Крестовоздвиженской церкви, скажем ниже. Вклады поступали обыкновенно «на поминовение» вкладчиков и их рода; некоторые из вкладчиков, лица именитые, избирали Крестовоздвиженский монастырь и местом своего упокоения.

Добывали монашествующие средства и на стороне, отправляя богослужение в домовых церквах московских бояр за известное вознаграждение.⁶¹

Как жалованье, так и поручный доход монашествующие расходовали по собственному усмотрению. Монастырь не давал общебратской трапезы, и каждый из братии сам заботился о своем столе, сам готовил обед и покупал нужные продукты. Последние приобретались обыкновенно на рынке и в лавках у Арбатских ворот.

Когда игумен Вениамин (1763–1771 гг.), находя, что забота о пище поглощает слишком много времени у братии, решил учредить общебратскую трапезу, монашествующие воспротивились и долго и резко отстаивали старый порядок⁶².

Кроме постоянных, определенных средств, монастырь по мере надобности, получал из государственных или синодальных и епархиальных сумм пособия в таком или ином размере.

Считаем не лишним привести здесь дело о земле после упраздненной церкви св. Дмитрия Селунского, бывшей на Воздвиженке, где теперь дома Страхов. общества и гр. Шереметева⁶³.

В 1786 году, когда определением епархиального начальства Дмитрие-Селунская церковь, пришедшая в ветхость, назначена к разобранию с отдачей строительного материала в ограду при Николо-Сапожковской церкви, Крестовоздвиженский игумен Сергий двумя прошениями на имя митрополита объяснил, что при Николаевской церкви, по новому генеральному плану Москвы., ограды быть не должно, а для других построек в материале церковь не нуждается, тогда как Крестовоздвиженский монастырь, за сломкой соседнего дома Талызина, не имеет ограды на протяжении до 20 сажен и, кроме того, у монастыря не имеется земли ни для поселения штатных служителей, ни для скотного двора, ни для огорода, и просил об отдаче в оный монастырь как строительного материала, утвари, ризницы и колоколов, так и церковной земли Дмитрие-Селунской церкви с находящимся на той земле деревянным строением. Прошение игумена удовлетворено, за исключением того, что деревянное строение поступило в пользование Сапожковской церкви.

В том же 1786 году игумен Сергий, с дозволения епархиального начальства, отдал в арендное содержание купцу Гусятникову часть приобретенной земли, «нужную ему (Гусятникову) для проезду на свой двор, в одном конце 3, а в другом 4 ½ саж.», за каковую землю арендатор обязался заплатить сразу за все двадцать лет аренды – 2000 руб.⁶⁴, а остальную землю, «имеющую в одном конце 12 ½, а в другом 11 саж.», очистить от мусора своим коштом⁶⁵.

Когда в 1791 году эта земля была продана епархиальным начальством, Крестовоздвиженский монастырь получил из вырученной суммы 1000 рублей на предмет наложения второго этажа на братские кельи.

Мы указали главнейшие источники монастырского содержания, поскольку они известны из собранных материалов. Что касается до расходов монастырских, то, не касаясь главнейших статей расхода по содержанию и ремонту церквей и других зданий обители, упомянем лишь о тех повинностях, которые были возложены на монастырь государственною и духовною властью. В Кн. Каз. Патр. Прик. по сбору церковной дани за время 1636 – 1676 гг. с Воздвиженского монастыря показано по окладу дани по 13 алтын в год; каковую дань, по челобитью того монастыря игумена Ефрема с братиею, патриаршим указом 20 фев. 1682 г. «имать не велено и из окладу выложить»⁶⁶. В XVIII веке, монастырь содержал на свои средства несколько человек увечных и вообще неспособных к труду; а также приходилось содержать, временно впрочем, и других лиц, как мирских, так и преимущественно духовных, присылавшихся в монастырь под начало.

***

В заключение очерка приведем список настоятелей Крестовоздвиженского монастыря, имена которых известны по сохранившимся документам⁶⁷.

Игумены:

Иоасаф, – 1563 г.

Никон, – в октяб. 1567 г.

Иаков, – 2 мая 1588 г. переведен из Костромского Воздвиженского монастыря.

Иона, – 1598 г.

Тихон, – 1615 г.

Боголеп, – 1623 г.

Иосиф, – 1631⁶⁸, 1634⁶⁹, 1638⁷⁰, 1645.

Варлаам, – 1646–1647 и 1649 г.⁷¹

Серапион, 1649–1651 гг. 14 нояб. переведен в Москов. Богоявленский мон.

Иосиф, – быв. архим. Муромского Борисоглебского монаст.; определ. 30 дек. 1651 г. и в 1652 г.⁷²

Моисей, – 1653 и 1654 гг. † в сент.

Геннадий, – 29 окт. 1655 г.

Иосиф, – 1656⁷³, 1659 и 1660 гг.

Арсений, – с 1661 г. мар. в 1665 г. хиротонисан в архиеп. Псковского.

Тихон, – 1665–1670 гг.; 1671⁷⁴.

Пахомий, – 1673–1674; 1675 г.⁷⁵

Тихон , – 1674–1675 гг.⁷⁶

Никифор, – 1676–1680 гг. Переведен в Новинский мон.; впоследствии митрополит Астраханский.

Ефрем, – в 1680–1688 гг.

Варлаам, – 1689–1692 гг.

Сергий, – 1698–1700 гг. 29 авг. переведен в Московский Знаменский монастырь.

Сильвестр, – 1700–1706 гг.

Макарий (Феофилактов сын Чернцов), – в 1715–1723 г.; в этом году 21 го мая умер и погребен в Крестовоздвиженском монастыре, в приделе св. Симеона (ныне Марии Магдалины⁷⁷.

Макарий вторый, – 1723–1730 или 31 г.⁷⁸

Исаакий, – 1731–1740 г.

Митрофан, бывший соборный священник г. Воронежа Мина Григорьев Петров, скончался 2 апр. 1744 г. и погребен в Крестовоздвиженском монастыре⁷⁹.

Гедеон Лебедев, – произведен из иеромон. Чудова мон. 20 апр. 1744 г. и в том же году выбыл⁸⁰.

Феофил Краснопольский, – 1744–1746 г.⁸¹

Феофил Дроздовский (второй, эконом), – в 1746 г. переведен из Новинского монастыря, в 1750 г. июля 19 убит в Крестовоздвиженском монастыре⁸².

Варсонофий, – 23 авг. 1750 г. переведен из Серпуховского-Владычня монастыря, где был игуменом же⁸³.

Александр, – 1760–1763 г. Переведен в Александро-Свирский монастырь⁸⁴.

Вениамин,—1763—1771 г. из проповедников академии, отличался строгостью в отношении к братии и ввел в монастырь общебратскую трапезу⁸⁵.

Филипп, – 1771 (посвящен в игумены 6 янв. 1772 г.) – 1775 г., сын дворцового служителя, был казначеем Златоустова мон., в этот же монастырь уволен на покой и там умер 25 янв. 1783 г⁸⁶.

Гавриил, иеромонах, – 1775 г. Сделан настоятелем на время, до открытия в каком-либо монастыре вакансии архимандрита. В том же году определен в архимандрита в Киевскую епархию⁸⁷.

Серапион Александровский, – произведен 10 мар. 1775 г. из проповедников академии; 27 янв. 1776 г. переведен в Знаменский монастырь, Впоследствии (в начале XIX стол. ) был митрополитом Киевским⁸⁸.

Иоасаф Заболотский, – 1776–1777 г., из проповедников Московской академии, 6 дек. 1777 г. переведен в Петербургскую епархию, в Сергиеву пустынь⁸⁹.

Иосиф – произведен из учителей Московской академии (6 янв. 1778 г.; 3 нояб. 1781 г. переведен в Перемыш. Лютиков монастырь⁹⁰.

Амвросий, префект Московской Славяно-Греко-Латинской академии. Назначенный настоятелем Крестовоздвиженского монастыря в ноябре 1781 г. он, оставаясь префектом, жил в академии, а непосредственный надзор за монастырем имел казначей, которому игумен уплачивал за это по 50 руб. в год из своего оклада⁹¹.

Ириней Клементьевский – переведен в сент. 1782 г, из Николаевского Перервинского мон. 9 дек. 1783 г. переведен в Знаменский мон.

Гедеон (Григорий Замыцкий – Ильин тож) – 9 дек. 1783 г. переведен из Николаевского Перервинского мон.; в 1785 г. переведен в Казанский Спасо-Преображенский мон⁹².

Архимандриты:

Сергий – игумен, из экономов Троицкой Сергиевой лавры, определен 8 нояб. 1785 г. С 1798 года архимандрит, в 1801 г. уволен.

Нафанаил, – 1802–1810 г. Умер 18 июля 1810 г. в Крестовоздвиженском мон.⁹³

Геннадий Шумов – переведен в 1810 г. из Знаменского мон. Умер 21 окт. 1811 г.

Парфений Чертков, сын Московского диакона, (Павел Васильевич) род. 10 авг. 1782 г. По окончании курса в Славяно-Греко-Латинской академии, состоял при ней учителем. В архимандрита произведен 17 дек. 1811 г. и сделан префектом академии. В 1813 г. переведен в Знаменский мон.; 12 августа 1814 г. перев. в Лужнецкий мон. и сделан ректором Вифанской семинарии; 21 сент. 1817 г. перев. в Заиконоспасский мон. и ректор Московск. семинарии; 17-го июня 1819 г. перев. в Донской мон. и член Московской Синод. Конторы; 1821 г. епископ Владимирский, с 25 дек. 1833 г. архиепископ, с 25 февр. 1850 г. – Ворожеский, † 5 авг. 1853 года⁹⁴.