Отзыв о сочинении помощника инспектора Академии И.И. Бриллиантова: «Ферапонтов Белозерский, ныне упраздненный монастырь…»

Изучение древнерусского церковного быта составляет одну из неотложных, но вместе с тем и трудных задач современной историографии. В этом быте кроется ключ к пониманию разносторонних явлений нашей старинной общественной и юридической организации, тесно примыкавшей к формам церковного строя, и здесь же должно найтись разъяснение той обрядовой религиозности, которая сопровождала дореформенную народную и частную жизнь. Поэтому, нет даже основания опасаться, чтобы изыскания в области этого быта остались без крупных научных последствий, тем более что для истории допетровских церковных учреждений (внутренней и внешней) мы пока располагаем не меньшим запасом материалов, чем для знакомства с судьбой светских приказов и тому подобных органов. Между тем церковная историография и здесь, как и всегда, отстает от светской на целые десятилетия. Не случайно то, что история преосвященного Макария появилась спустя много лет после труда Н.М. Карамзина, что история Е.Е. Голубинского напоминает направление скептической школы, и что ничего соответствующего работам С.М. Соловьева и В.О. Ключевского в сфере церковной истории до сих пор не появлялось. Причины этой отсталости не исчерпываются меньшей чуткостью к научным запросам времени, а в значительной степени объясняются состоянием источников по истории церковного быта, многочисленных, но однообразных, иногда содержательных, но сильно разрозненных.

Чуждое преждевременных выводов изучение его возможно, конечно, только после долгого пути предварительных наблюдений над историческим прошлым отдельных учреждений и должностей, как то церквей, монастырей, архиерейских домов, приказов, приходов и т.п. Но история большинства таких учреждений сопряжена с трудностями, более значительными, чем история гражданских бытовых распорядков, источники для знакомства с которыми уже давно и постепенно сосредоточивались в Санкт‑Петербурге и Москве. Материалы для восстановления темных и запутанных страниц из жизни отдельных провинциальных церковных единиц, которые могли сохранить главный запас бытовых сведений, к настоящему времени разъединились, так как за немногими исключениями местные архивы, сохраняющие совокупность наличных первоисточников, значительно опустели после того, как в 18 веке (после 1764 года) архивные документы стали утрачивать свое первоначальное значение юридических актов. Для историка гражданского строя достаточно съездить в Москву и Санкт‑Петербург, чтобы ознакомиться с главным материалом для целей бытовой истории и даже для истории многих отдельных местностей. Напротив, историку церковного быта в его попытке восстановить бытовые черты того или другого монастыря или церкви, необходимы поиски источников по самым отдаленным уголкам Руси, по видимому не имевшим между собой деловой связи в былое время. Достаточно указать, например, что для всесторонней истории монастырской колонизации в пределах Белозерья за 15 и 16 века в настоящее время необходимо было бы искать и собирать источники в следующих библиотеках и архивах: в местных Белозерских церквах и монастырях, в г. Белозерске (бывший архив суда), в г. Кириллове (в монастыре, в духовном училище, у частных лиц), в Андоге, в Череповце, в Москве (в Архиве Министерства Юстиции, Министерстве Иностранных Дел ‑ коллекции Оболенского, в Синодальной библиотеке, в Типографской библиотеке, в Румянцевском Музее, в собрании П.И. Щукина, Е.В. Барсова), в Поречье (в собрании графини Уваровой), в Ярославле (в библиотеке Архиерейского дома и в собрании Вахрамеева), в Воскресенском (Новый Иерусалим) монастыре, в Санкт ‑ Петербурге (Императорской Публичной Библиотеке, Духовной Академии, Синодальном Архиве, Археографической Комиссии, Императорской Академии Наук, Императорском Обществе любителей древней письменности, моем собрании, собрании графа С.Д. Шереметева) в Ростове (у Титова), в Киеве (в Духовной Академии), в Бологом (у Путятина), в Одессе, в Америке и т. п. При этом само собою понятно, что открытие местонахождения таких материалов, возможное только после систематического изучения наших книгохранилищ и архивов, есть дело счастливой случайности, которой не предрешается другой вопрос, вопрос о доступности этих материалов для исследователя. В частности, насколько до сих пор не получили еще оседлости источники по истории Ферапонтова монастыря видно из того, что еще минувшим летом в Костроме была случайно приобретена для меня (Ф.И. Покровским) рукопись 16 века, принадлежащая Ферапонтову монастырю и имеющая вкладную запись. Очевидно, что в настоящее время нельзя уже не дорожить такими историческими очерками, которые, не стремясь к возможной полноте, довольствуются тем, что знакомят нас с материалами, как письменными, так и вещественными, уцелевшими в местных учреждениях (и не обеспеченными в своей дальнейшей сохранности).

Труд И.И. Бриллиантова принадлежит к разряду подобных исторических опытов.

Он был вызван на свет юбилейным годом бывшей Ферапонтовой обители (1898 г.) и потому имел в виду напомнить главные черты её пятивековой судьбы, заимствованных из печатных источников и пособий, из рукописных материалов нашей академической библиотеки, равно как из архива бывшей Ферапонтовой обители, изученного автором благодаря близости его родины к этому упраздненному монастырю. Автор, очевидно, не имел в виду задач специального исследования о Ферапонтове, но стремился к посильному очерку о его прошлом.

Сочинение состоит из двух главных частей: первая содержит исторические сведения о монастыре (1–121), вторая – дополнительная – сообщает сведения о пребывании патриарха Никона в заточении на Белоозере (123–240).

Не располагая богатым запасом источников, автор следит за жизнью монастыря в одной общей хронологической последовательности его роста и событий, в нем происходивших.

В первой и второй главах он сообщает сведения о преподобном основателе монастыря Ферапонте (стр. 5–14) и об его преемник преподобном Мартиниане (стр. 15–41), пользуясь главным образом не изданными их житиями – по редкому списку из нашей Софийской библиотеки № 467 и по позднейшему списку (18 века) Ферапонтова монастыря (стр. 4), содержащему, между прочим, и запись о шести позднейших чудесах преподобного Мартиниана, относящихся ко времени до 1666 года (стр. 4 прим.).

Биография преподобного Ферапонта довольно верно воспроизводит фактические известия, которые передаются его житием, отражающим религиозные воззрения половины 16 века. Следуя порядку житийного рассказа, автор сообщает о происхождении преподобного Ферапонта, его поступлении в Симонов монастырь, путешествиях и посещении Белоозера, о знакомстве – с преподобным Кириллом, о совместном путешествии их на Белоозеро, об основании Кириллобелозерской и Ферапонтовой обителей, об отшельнических подвигах преподобного Ферапонта (5–9), о возникновении иноческой общины в его обители о постройке первой церкви, прибытии священноинока, первом пострижении, об иноческой жизни в новой обители, о процветании её, о милостях можайского князя, о посещении монастыря княжеским наместником, о вызове преподобного в Можайск о вынужденной разлуке преподобного с обителью, об основании преподобным Ферапонтом Лужецкого монастыря и о кончине преподобного 27 мая 1426 года (9–14).

Вторая глава (15–41) посвящена жизнедеятельности преподобного Мартиниана, одного из ближайших преемников святого Ферапонта в его Белозерской обители по удалении последнего в Можайск. Биограф и здесь следует нити рассказа, составленного жизнеописателем святого в половине 16 века. Он ведет речь о месте рождения преподобного Мартиниана, его обучении в Кириллове монастыре у дьяка, его близости к преподобному Кириллу, о пострижении и удалении его на озеро Воже и затем в Ферапонтов монастырь, об избрании его игуменом Ферапонтовским (15–21) и о назначении настоятелем Троицко‑Сергиевского монастыря, об отношениях его к великому князю, об удалении его в Ферапонтово и заботах об устройстве этой обители, и о его кончине (21–29), посмертных чудесах и «канонизации» святых Ферапонта и Мартиниана (29–41).

В последующей главе, озаглавленной: «Времена процветания обители при святом Мартиниане и его ближайших преемниках», сообщаются общие сведения об исторической жизни монастыря до половины 16 века. Внимание автора здесь останавливают на себе те деятели, которые выдвинули церковно‑общественное и просветительное значение Ферапонтовского монастыря, как то: блаженный Галактион юродивый, епископ пермский Филофей, епископ ростовский Иоасаф, епископ суздальский Ферапонт, преподобный Кассиан грек, митрополит Спиридон и старец Паисий (стр. 42–65).

Далее следует очерк «внешнего роста монастыря и состояния его до конца 17 века» (стр. 66–99). Предметом этого очерка служат: монастырские церкви и здания, земельные владения, вклады в монастырь и оскудение его в 17 столетии.

В заключение исторического очерка обители излагаются главнейшие факты за последний век существования её, предшествовавшие её закрытию в 1798 году (стр. 99–107), и рассказывается об этом закрытии.

Наконец, к концу первой части книги присоединена шестая, так сказать, географическая глава озаглавленная: «Прогулка по Ферапонтовой обители и её окрестностям».

Для читателей, лично не бывавших в Ферапонтове, она является необходимым пояснительным комментарием ко всей предшествовавшей монографии.

Вторую часть книги составляет исторический очерк пребывания патриарха Никона в заточении на Белоозере, то есть в Кириллове и Ферапонтове монастырях. В истории последнего это пребывание, конечно, составляло одно из крупнейших событий в 17 века. Поэтому, чтобы размерами очерка не вредить стройности и равномерности плана при изложении пятивековой судьбы Ферапонтовой обители автор, очевидно, и выделил этот очерк в отдельную статью.

Таков распорядок содержания книги, как мне кажется, вполне согласованный с общедоступностью её назначения. Автор последовательно, ясно, связно и увлекательно в одном общем рассказе излагает сведения о судьбе монастыря и затем повествует о невзгодах патриарха Никона‚ в последние годы его жизни. Книга читается легко и с этой стороны вполне отвечает своей задаче, в виду которой мы не вправе требовать от неё открытия новых научных горизонтов, основанных на изучении не разысканных еще источников. От трудов, имеющих в виду общедоступность, можно требовать только, чтобы они не стояли ниже уровня тех данных, до которых достигло современное ‚ научное знание, то есть, чтобы в таких трудах приняты были во внимание добытые уже в науке выводы и обнародованные материалы.

Книжка г. Брилллиантова самостоятельными его изысканиями превосходит эти пожелания: По истории Ферапонтова монастыря до сих пор не существует исследователей, если не говорить о нескольких опытах биографий преподобных Ферапонта и Мартиниана, принадлежащих Муравьеву, преосвященному Филарету и т. п., и перечисленных в известном труде Зверинского. Пытаясь обрисовать судьбу монастыря, имевшего в свое время довольно влиятельное значение, И.И. Брилллиантов внимательно изучил наличную литературу по своему вопросу и в печатных материалах, относящихся к Ферапонтову монастырю, мы не встретили немногих указаний, например, на Акты о гражданской расправе Федотова ‑ Чеховского и т. п. Но нельзя не быть благодарным автору за то, что он привлек к своей работе мало доступные рукописи и памятники старины, уцелевшие в Ферапонтове. Автор пользуется следующими неизвестными до сих пор рукописями бывшего Ферапонтовского архива, хранящимися в упраздненном монастыре: списком жития преподобных Ферапонта и Мартиниана 17 в. (стр. 4), рукописным синодиком Ферапонтова монастыря с 1641 года (стр. 50), отписными книгами Ферапонтова монастыря 7181–1613 г. (стр. 70). Кирилло ‑ Белозерского архива № 108, Кормовою книгою Ферапонтова монастыря (стр. 80, 81), отрывком из пересказа грамоты (1047) на монастырские вотчины (стр. 82), «выписью из вологодских писцовых книг «7136–7138 г.» (стр. 83), указом Белозерской провинциальной канцелярии от 18 марта 1744 г. (стр. 83), отписными книгами 1690 года (стр. 86), отрывком из рукописи 17 в., содержащей выписки из грамот 1539 г. и 1624г., выданных Ферапонтову монастырю (стр.87–88), описанием церкви упраздненного Ферапонтова монастыря, составленным в 1856 году священником о. Алексеем Разумовским (стр. 91), приходорасходными книгами Ферапонтова монастыря 1613 г. (стр. 92), расходною книгою Ферапонтова монастыря 7189 г. (стр. 93), выписью из писцовых книг 1628–1630 гг. (стр. 94), отписными и приходорасходными книгами Ферапонтова монастыря 1626 и 1673 гг. (стр. 94, 176, 177), отписными казенными книгами Ферапонтова монастыря (стр. 98), указом вологодской консистории 7 февраля. 1743 г. № 207 (стр. 101), экстрактом 1781 г., выданным Ферапонтову монастырю из кирилловского уездного казначейства (стр. 108), доношением Ферапонтовских властей на имя митрополита Гавриила от 5 ноября 1797 года (стр. 104), ведомостью, учиненною из описи, присланной Ферапонтову монастырю от игумена Феофилакта, всему тому монастырю и в нем церковному и монастырскому имуществу, что нужно оставить из имущества для церкви бывшего Ферапонтова монастыря (стр. 105–106), указами из Кирилловского Духовного Заказа от 29 ноября 1798 года № 447 и от 24 февраля 1799 года № 595 и т. п. Ссылок на многие из этих документов, насколько помню, до сих пор я не встречал в печатной литературе. Правда, как было уже замечено этими Ферапонтовскими источниками, не ограничивается полная наличность сохранившегося о Ферапонтове исторического рукописного материала: его следует искать и в Москве в Архиве Министерства Юстиции (акты из Коллеги Экономии), и в архиве Святейшего Синода, и в портфелях археографической комиссии, и в рукописях Софийских и Кирилловских (которыми автор отчасти воспользовался), и в частных собраниях и т. д. Кроме того, книги бывшей монастырской библиотеки разошлись по разным общественным и частным библиотекам, начиная с Императорской Публичной Библиотеки (Синодальной, Публичного музея и т. п.). Но и эти розыски – задача будущего исследователя: исходная же точка для специальных и более широких изысканий о Ферапонтове подготовлена автором, указавшим нам на круг мало известных до ныне рукописей.

Не менее любопытны и ценны сведения, сообщаемые г. Бриллиантовым о сохранившихся вещественных памятниках старины в Ферапонтове, равно как и относящиеся к этому рисунки и чертежи, археологическое значение которых в должной мере, конечно, окажется в будущем ‑ после перестроек и утрат. Но и для настоящего времени имеют значение: схематический план Ферапонтова монастыря (после стр. 246), вид Ферапонтова монастыря в 17 веке (с иконы, писанной не позже 1689 г., стр. 245), виды монастыря с южной стороны со стороны Бородавского озера (стр. 109), вид церкви на реке Бородаве в настоящее время (стр. 49, сравн. стр. 43), внутренний вид той же церкви (стр. . 57), виды колокольни и церквей Ферапонтовских (на стр. 67, 78, 85, 89, 111), рисунок орнамента на паникадиле, пожалованном Ферапонтову монастырю царем Михаилом Федоровичем (стр. 81), изображением мест келаря и казначея в соборной церкви (стр. 85), вид галереи во втором ярусе крепостной стены Кирилло ‑ Белозерокого монастыря (стр. 209) и т. п. Остается сожалеть, что не большой размер некоторых рисунков (часть которых воспроизведена с фотографий автора) не достаточно отчетливо воспроизводит подробности (например, на стр. 57, 67, 17).

Из сведений, сообщаемых автором, о вещественных памятниках старины в Ферапонтове и окрестностях, заслуживают внимания его заметки: о Бородавской церкви (стр. 52), о каменной церкви во имя Рождества в Ферапонтове (стр. 68 и след.), об иконе 1530 года (стр. 70) в той же церкви, о Ферапонтовской церкви (стр. 72) о церкви во имя преподобного Мартиниана (стр. 75), построенной в 1640–1641 году, а не 7083–1495 (sic), как у А.Н. Муравьева (Русская Фиваида, Спб. 1855, стр. 385–386), о Богоявленской церкви, освященной 28 августа 1649 года (стр. 17), а не в 1645 г., как у А. Н. Муравьева (стр. 387) и т. п.

Таким образом, труд И.И. Бриллиантова не только суммирует то, что было известно в печати относительно изучаемого им монастыря, но на основании не использованных источников сообщает и то, что было до сих пор не известно. Поэтому невозможно отрицать научного значения многих из указаний рассматриваемого труда.

Обращаясь в виду этого к критической оценке его содержания, мы, тем не менее, как было уже прежде указано, не вправе предъявлять к нему требований в смысле той полноты, которая исчерпывает предмет в специальных исследованиях. Мы имеем дело с сочинением общедоступным и написанным на основании доступных автору источников. Мы можем только проверять, не отступил ли он в своей книге от исторической правды, уже установленной в науке. С точки зрения этого вопроса две первые биографические главы почти не подлежат нашей оценке. Это главы – житийные, передающие назидательный рассказ о преподобных Ферапонте и Мартиниане, вполне отвечающий цели благочестивой непосредственности. Рассказ этот во многих случаях остается вместе с тем и единственным источником, не подлежащим потому возможной проверке. Сделаю по поводу этих глав только два–три эпизодических замечаний.

На стр. 21 сказано, что преподобный Мартиниан был поставлен «настоятелем знаменитого Троицко‑Сергиева монастыря приемником преподобного Сергия». Приемником обыкновенно называется непосредственный заместитель кого‑либо, но преподобный Мартиниан (как указывает даже житие) был шестым (а не вторым) игуменом Троицкой лавры.

По поводу суждений (на стр. 29–41) о канонизации преподобных Ферапонта и Мартиниана, решаемся, во 1-х, заметить, что если придерживаться точной терминологии, то в русской церкви не было «канонизации» святых (это западный, католический термин, хотя он и получил у нас распространение), а было только устанавливаемое или общецерковное или местное: чествование прославившимся подвижникам. Во 2-х, едва ли справедливо строго разграничивать местночтимых святых на два класса: 1) на тех, которым праздновалось память только при месте их погребения и – на тех, которым праздновали в целой епархии. По крайней мере – несмотря на оговорку автора записи об установлении памяти святым Ферапонту и Мартиниану (см. ее у Бриллиантова стр. 40), в Кирилловских церковных обиходниках первых трех редакций (полов. 16– полов. 17 вв.) не было указаний на чествование преподобных Ферапонта и Мартиниана. Не обусловливалось ли местное чествование произволом: аще изволит настоятель?

Относительно третьей главы (42–65), обрисовывающей духовно просветительное значение монастыря в лице выдающихся постриженников его за 15 и первую половину 16 века, нельзя не сказать, что всякие подробности здесь были бы драгоценны и ничуть не излишни. Поэтому пользуемся случаем, чтобы сделать несколько дополнений и поправок.

В примечании на стр. 42–43 г. Бриллиантов затрагивает весьма важный вопрос о монастырьках в Белоозере за 15 и 16 века, и на основании списка с писцовой книги 7093 года полагает, что один из них при Соровской (sic, в изданной писцовой книге: Соралской) Рождественской церкви (верстах в 12 от Ферапонтова) имели в виду и писцовые книги, когда упомянули о четырех кельях, в которых живут «старцы черноризцы, а питаются от церкви Божьей» (стр. 43). Но едва ли эти кельи, если допускать точность в выражениях, справедливо называть монастырьками. Как видно из писцовых книг кельи для нищих (старцев и мирян) существовали в древности при многих церквах и монастырях, в качестве богаделен или больниц, но без признаков монастырского устройства. Грамота же от 1477 года, о которой ведет речь г. Бриллиантов на стр. 42–43, могла иметь в виду отдельные пустыни монахов, уходивших из общежития и подвизавшихся в пределах Белозерского и Вологодского края. Хотя такие монастырьки, как справедливо замечает г. Бриллиантов, «исчезли без всякого следа» (стр. 48), но отрывочные известия о разных пустыньках белозерских встречаются в документах 16 и 17 веков. Для примера приводим два–три известия из «Вкладной книги Кириллова монастыря» (рукопись Кир. библ. № 78–1317): в начале 17 века в числе вкладчиков здесь упоминается «бывший игумен Шаровкина монастыря старец Исайя бывший Богнемский» (п. 141), под 7064 годом упомянут «старец Варлам священник из пустыни» (л. 226), под 7076 годом: «пустынник Исак, бывший игумен Карнильевский» (л. 241), под 7087 годом: «Звовский игумен Иов» (л. 276), под 122-м годом: «новые пустыньки из Надпорожья старец Герасим» ((л. 820 об.), под 123-м годом: «Никицкого монастыря, что по Шексне по реке, строитель Кирилло» (л. 825, сравн. Строев, стб. 122) и т. п. (См. также приписи в рукописи Кирил. библ. № 101–1178).

В тех же пределах существовали – Усть‑Шехонский Троицкий монастырь (Строев, стр. 85), Ворбозомский Благовещенский (стр. 121), Никольский по Шексне (Сборник Муханова, изд. 2, Спб. 1866, № 386) и т. п., история которых‚ до сих пор не обследована.

Время кончины епископа пермского Филофея на стр. 48 отнесено к 1508 году, но он умер в октябре 1507 года (что видно и из летописной выписки, приведенной на той же странице).

На стр. 51 в примечании говорится об антиминсе Бородавской церкви, хранящемся в ризнице Александро-Невской лавры, но антиминс этот уже уничтожен.

На стр. 55 автор высказывает мысль, что, как известно, «заволжские» монастыри, к числу которых принадлежал Ферапонтов, давали своим старцам направление созерцательное в отличие от иноков ‑ практиков школы пр. Иосифа Волоцкого». Это общепринятое положение, как мне кажется, требует весьма существенной поправки, разъяснять которую здесь было бы слишком долго, но общий смысл которой не трудно предугадать, если вспомнить, что с 30-х годов 16 в. в центре Белозерского иночества в Кириллове восторжествовало направление весьма сходное с направлением Иосифлян, и что порядки жизни в Иосифовом монастыре, как видно и из жития его основателя и из духовной его, сложились не без влияния Кирилловских.

На стр. 55 и 56 автор не объясняет, почему святой Кассиана он называет князем Макнувским, а не Мавнукским (как А.С. Архангельский и другие).

Со стр. 60 по 65 идет речь о письменности Ферапонтовской (книжности?), но, как нам кажется, заметки эти бедны несоразмерно важности вопроса. Нельзя не пожелать, чтобы была сделана попытка восстановить историю Ферапонтовской библиотеки.

На стр. 60 название «доброписцы» автор относит к переписчикам, не указывая оснований, почему нельзя понимать это название в применении к иконописцам?

На стр. 62 по поводу «изложения веры» митрополита Спиридона была бы не излишнею ссылка на Историю преосвященного Макария.

В глав 4-ой, излагающей историю внешнего роста монастыря (стр. 66–99), т. е. историю зданий и владений, все | сведения в высшей степени ценны, а потому нельзя не сожалеть, что в некоторых случаях они слишком отрывочны. Не зависело ли это, впрочем, от недостатка материалов?

На стр. 83, например, приведен не вполне итог писцовых книг 7136–7138 годов, извлеченный из отрывка документа. Считаем не лишним привести его, поэтому в более полном виде: «И всего Ферапонтова монастыря вотчине в Цыпинской да в Сороярской, да в Бородавской, да в Раменской, да в Кленовской, да в Сусельской, да в Милобудовской, да в Лоской волостях два погоста да три деревни, да три пустоши поповы, да четыре села, да два сельца, да пятьдесят две деревни живущих, да три деревни пустых, да девяносто две пустоши с полупустошью, да двенадцать селищ монастырских, а на погостах и в селах шесть церквей... пашни паханые монастырские и крестьянские средние земли тысяча сто девяносто одна четверть в поле, а в двух потому сена восемь сот две копны, лесу пашенного сто девяносто шесть десятин, а не пашенного сто шесть десятин, в тех же волостях тридцать три пустоши поросли лесом большим, пашни в них нет, а в них лесу пашенного девяносто две десятины с полудесятиною (Рукоп. Акад. библ. № А 1/16, л. 1400–1401).

Интерес главы 5, наименее содержательной, очевидно, по причине недостатка источников сосредоточивается в любопытной истории упразднения монастыря.

В главе 6 (107 стр.) автор, между прочим, утверждает (как и Зверинский и др.), что Воскресенский Горицкий женский монастырь был основан в 1544 году княгиней Ефросинией Старицкой (стр. 108). Откуда заимствовано это известие, не указано. Но заслуживает внимания следующая запись в рукописи Соф. библ. № 1451 (л. 190 об.): «В лето 7043 день 24 преставилась Марфа старица в Горах».

На стр. 117 изображена церковь св. Илии в Цылинском погосте, которая, как нам кажется, не имеет шатрового верха, что утверждает автор на стр. 118.

Что касается до монографии «патриарх Никон в заточении на Белоозере», то задача автора в этой части не могла быть столь самостоятельной, как в первой. Трагическая судьба патриарха после его осуждения не раз уже была предметом научных исследований и вызвала изыскания: С.М. Соловьева, Иконникова, Гюббенета, Субботина, Пальмера, Михайловского, Стенли, архим. Варлаама, П.Ф. Николаевского и многих других, и исторические материалы о ссылке патриарха достаточно известны и истолкованы. И.И. Бриллиантов мог здесь знакомить читателя с выводами, уже установившимися в научной историографии. И он действительно воспользовался перечисленными трудами, составленными между прочим (например, очерк архим. Варлаама) на основании материалов в настоящее время для исследователя уже не доступных. Но в то же время он проверяет эти труды по печатным первоисточникам, а кроме того отчасти дополняет их сведения о жизни патриарха на Белоозере на основании приходно‑расходных книг Ферапонтова монастыря за 1672–1673 гг. Со своей стороны в дополнение к этому очерку присоединяю ниже несколько относящихся сюда документов из моего собрания. Они были приобретены мною от московского антиквария П.П. Шибанова и представляют собою, очевидно, отрывки из тех связок, которыми в свое время пользовался архимандрит Варлаам, а затем были приобретены Е.В. Барсовым. На обороте каждого документа рукою архимандрита Варлаама были сделаны надписи с указанием содержания и числа склеек. Но в нашем распоряжении оказались только начальные листки связок.

Приложенный к книге список настоятелей Ферапонтовских значительно полнее, чем в Истории Российской Иерархии и у Строева (Списки Иерархов, стб. 81–83). Присоединяю к нему только несколько случайных замечаний. Из списка напрасно исключен игумен Логгин, упоминаемый в Ферапонтовском синодике после игумена Иоакима (Бриллиантов, стр. 241). Он назван бывшим игуменом Ферапонтова монастыря в документе (см. рукопись Акад. библ. № А1/16, л. 1428 об.), составленном при кирилловском келаре Геласии (старшем сыне князя Юрия Шелешпанского), т, е. около 1504/5 и до 18 сентября 1511 года.

Относительно игумена Ферапонта II следовало бы отметить для точности: был игуменом уже 11 июля 1530 года (см. Бриллиантов, стр. 70 сравн. 242).

Игумен Кассиан (1543 г.) был из рода Булгаковых. Об этом свидетельствует следующая вкладная запись на рукописи (приобретенной для меня в Костроме) 16 в.: «эту книгу, грешный Кассиан вокаглу 6. ( = Булгаков) бывший игумен Ферапонтова монастыря в обитель Пречистой Богородицы Честного и Славного Рождества в Ферапонтов монастырь».

Относительно игумена Афанасия, который быль на должности с 1651 по 1655 г., следует добавить, что он был отставлен по грамоте от 23 июня 1655 года (см. ниже приложение).

О следующем игумене Варлааме можем установить, что он получил постановление между 23 июня 1655 г. и 9 июля того же года (см. приложение).

Об уволенном игумене Афанасие см. также в приложении.

Вообще же совершенно случайные указанные недочеты ничуть не влияют на достоинства сочинения, и повторяю, труд И.И. Бриллиантова, отвечая общедоступности своего назначения, как в изложении, так и в содержания, заключает немало самостоятельных наблюдений, имеющих и для специалиста интерес научной новизны. Поэтому, как мне кажется, мы только оправдали бы волю завещателей, выраженную в §6 правил о премии имени Чубинских, если бы в текущем конкурсе поощрили автора рассмотренной книги присуждением ему означенной премии.

Добавление заслуженного орд. проф. А.И. Пономарева к вышеизложенному отзыву:

Согласно §8 «Положения о премиях имени Чубинских»; и на основании резолюции Его Высокопреосвященства, Преосвященнейшего Митрополита, положенной на журнале Совета Академии № 4 от 19 окт. 1901 г., я, как член комиссии, назначенной для рассмотрения сочинения И.И. Бриллиантова, присоединяюсь к отзыву проф. Н.К. Никольского и со своей стороны нахожу, что сочинение г. Бриллиантова о Ферапонтовом Белозерском монастыре (Спб. 1899 г.) вполне заслуживает присуждения ему премии имени Чубинских.

От царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца на Белоозеро Кириллова монастыря архимандриту Никите да старцу Матвею Никифорову да келарю старцу Павлу Ремезову в прошлом во 171-м году июля в день, с собору богомольцев наших преосвященных митрополитов и архиепископов и епископа послан к вам в монастырь под начало церкви Введения Пресвятой Богородицы, что на Москве и Борашах поп Иван Фокин за то, что он противился нашему великого государя указу и не повиновался священному собору по отшествии из Москвы Никона патриарха в ектиниях и во многолетиях поминал, имя его, а по нашему великого государя указу и по совету всего освященного собора велено в ектиниях и во многолетиях молить Бога о святейших вселенских патриархах, а велено его держать под крепким началом до нашего великого государя указу. И ныне мы великий государь указали его попа Ивана из‑под начала освободить. И как к вам вся наша‚ великого государя грамота придет и вы б его попа Ивана из‑под начала велели освободить, а которого месяца и числа его освободите и вы б о том к нам великому государю в Москву для ведома отписали, а отписку велели подать в патриарший разряд патриаршему боярину Борису Ивановичу Нелединскому да дьякам Ивану Кокошилову и Ивану Калитину. Писан в Москве лета 7172-го октября в день.

На обороте документа – остаток красной печати. Ниже её надпись 17 в.: «На Белоозеро Кириллова монастыря архимандриту Никите да старцу Матвею Никифорову да келарю старцу Павлу Ремезову». Затем другим почерком (17 в.): «172-го году ноября в 13 день подал великого государя грамоту Барашовской сотни торговый человек Александр Васильев».

Скрепа: «Дьяк Парфеней Иванов».

Господину Стефану Лаврентьевичу Успенья Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита да большой строитель старец Ефрем Потемкин с братьей июня в 1 день челом бьем. По указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца и по грамоте, а по твоем отписке, послали мы к тебе в Ферапонтов монастырь минею месячную июнь месяц печатную в десть с твоим посыльщиком ферапонтовским служебником с Алешкой Абросимовым, а книга минея месячная месяц май в Кирилловом монастыре у него, Алешки, принята и тебе б господин эту книгу минею велеть принять и о том к нам отписать.

Отд. И.Г. № 219. На обороте отписки почерком 19 века (архимандрита Варлаама?) сделана запись, обозначающая содержание всего свитка, начало которого составляла издаваемая отписка. Вот эта запись: 7176–1668 г. с Июня по Август.

Отписка Кирилловских властей и пристава дворянина Стефана Наумова о присылке в Ферапонтов монастырь для бывшего патриарха старца Никона рыбы красной – осетров и стерлядей, и белой муки, круп всяких, солода на пиво и квасы, меду на питье, хмелю, сыров, сметаны, яиц, коровьего масла, уксуса, лука, чеснока, книг: месячных миней, Евангелия, Апостола, служебника и требника Греческого перевода правленых, сосудов церковных, риз и стихарей, муки для просфор, вина церковного, ладана, воска, пшеницы и меда на кутью, на одежду для старцев при Никоне сукна и обуви, и для самого Наумова разной провизии. Тут же требование от Наумова 5 человек монастырских слуг верхами для сопровождения в Москву пойманного им служки Ферапонтова монастыря Гришки Степанова, который вместе с тамошним крестьянином Сенькой Васильевым пытан был в Москве и оттуда бежал с ним из‑под караула и о поимке которых был по царской грамоте крепкий наказ под смертной казнью. Также расспросные речи Кириллова старца Ионы Гобзы по извещению Наумова, яко бы он, старец, приходил в Ферапонтов монастырь к Никону от Кирилловских властей с тайным делом. Отписка Наумова от 13 Августа, в которой, извещая Кирилловских властей о принятии им посланной собственно для него провизии, пишет, что бывший патриарх старец Никон их присылки не принял и в том на них весьма досадует, что они к нему запас не сполна присылают. И письмо его же Наумова, чтобы на своих лошадях привезли в Ферапонтов монастырь присланную для Никона рыбу живых осетров из дворцовых сел Великого Государя Пошехонского уезда, которая рыба остановилась на Шексне у села Взвоза.

А. В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей Стефан Наумов челом бьет. В нынешнем во 177-м году марта в день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца прислать бы вам, господа, ко мне в Ферапонтов монастырь ржи на хлеб, да солода ячного на квас, два пуда соли, муки пшеничной, уксуса, лука, а которого числа и сколько чего ко мне в Ферапонтов монастырь и с кем пошлете и вам бы, господа, велели о том ко мне отписать, а прежние ваши присылки три гривенки битого масла до меня дошло.

Б. Господину Стефану Лаврентьевичу Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита да строитель старец Ефрем Потемкин с братьей челом бьем. В нынешнем во 177-м году марта в 29 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца и по грамоте, а по твоем отписке, отпустили мы к тебе в Ферапонтов монастырь с монастырским служкой Иваном Федоровым с товарищами ржи 2 чети, солода ячного три чети, муки пшеничной четверик, соли два пуда, галенок укуса в две чаши, четь пуда луку; и тебе, господину, посылку у служек наших велеть принять и к нам отписать, да сего ж господин месяца в 26 день по твоей же отписке послано к тебе с служкою с Денисом Никитиным пятьдесят свеч сальных, а в твоей отписке о тех свечах к нам не писано, те свечи у служки нашего приняты ли или нет, и тебе б господин приказать о том к нам отписать.

В. В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей Стефан Наумов челом бьет. В нынешнем во 177-м году марта в 29 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой малой и белой России самодержца прислали вы, господа, ко мне в Ферапонтов монастырь с монастырскими нашими слугами с Иваном Федоровым с товарищами две чети ржи, три чети солода ячного, четверик пшеничной муки в вашу монастырскую меру, а в московскую меру солода две чети, а ржи чет с полуосминой, соли два пуда, галенок уксуса в пол ведра, четверть пуда лука и та ваша присылка у присыльщика вашего принята сполна; да прежние ваши присылки у монастырского вашего слуги у Дениса Никитина принято пятьдесят свеч сальных, а в чем запас прислан был и те мешки, и галенок послан к вам в монастырь с теми же вашими присыльщики.

Отд. И.Г. № 226. На обороте документа А – адрес (писанный почерком 17 в.): В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей. Другим почерком: «177 году марта в 28 день подана».

На обороте документа В: «В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей». Другим почерком: «177-го году марта в 30 день подана».

Кроме того на обороте же следующая запись (19 в.) о содержании всего свитка:

7177–1669 г. с Марта по конец Августа. Отписки пристава Стефана Наумова из Ферапонтова монастыря и властей Кириллова монастыря о присылке старцу Никону разных потребностей, как то: книг: Миней месячных, Триоди Цветной, Бесед Евангельских, Апостола Толкового, Псалтири Толковой большой, перевода Максима Грека, Хронографа, Никона великого, свеч восковых, мерою по данному образцу; двух возов мочал липовых да 4-х пудов пеньки для невода, масляника медного, железа 8 пуда, 100 аршин плетешков и черных ниток на манатейное шитье, сукна манатейного и крашавины по 100 аршин, о привозе из села Взвоза лодки и култышев, о выделке посланного от старца Никона бобра; также о присылке к нему портных и сапожников, которые умели бы делать доброе монашеское платье и обувь сафьянную по его руке, и скорняка для выделки бобров, лисиц и песцов, и также о присылке разных столовых припасов, при чем приложена роспись, что надобно на обиход старцу Никону в год всяких обиходов и харчей помесячно и понедельно, присланная им, Никоном, 26 июля, в которой значится:

Муки ржаной ситной белой доброй полосмины на неделю в московскую меру;

Пшеничной муки доброй на неделю четверик;

Круп гречневых четверик на 2 недели;

Просяных круп на месяц четверик;

Овсяных и ячных круп по четверику на месяц;

Солода на месяц по вире ржаного и ячного доброго в вире по 8-ми четвериков;

Соли на месяц по пуду.

Во всеядные дни:

По гривенке на день коровьего масла, по 10 яиц;

Рыбы по белуге на два месяца, по осетру на месяц;

Стерлядей добрых на жаркое и ушной рыбы, сколько пригоже;

Семги по два пуда;

Икры черной из белуги и осетра по гривенке на день доброй;

По пучку вязиги доброй;

Щук, судаков, лещей живых и колотых просольных, сколько пригоже, а ушных, сколько есть, неводная своего неводу,

По два четверика лука, по четверику чеснока на месяц;

По полчетверику хрена да по фунту перца на месяц.

В постные дни:

Гороха белого доброго по .....ку на месяц;

Грибов малых добрых по четверику на месяц;

Рыжиков маленьких и груздей по два ведра на месяц;

Масла битого конопляного доброго по ведру на месяц.

Свеч восковых на неделю (??) по гривенке во всесожжение да по гривенке ручных, а образец тем свечам дан в Кириллов монастырь.

Тут же требование присылки для самого Наумова разных хлебных припасов, говядины, рыбы и проч. и чем разговеться сотнику со стрельцами.

Также отписка Наумова о присылке к нему для допроса из вотчины Кириллова села Взвоза белого дьякона Григория Иванова, по оговору беглого колодника Ферапонтова монастыря крестьянина Тимошки Расторгуева.

Одна отписка его же о присылке со стражей черного дьякона Ферапонта, что послан был им в Кириллов монастырь для сбереженья.

Несколько отписок его же о присылке к нему подьячих добрых для переписки бумаг в Москву.

Известить сотника Московских стрельцов Любима Саврасова, прибежавшего из Ферапонтова в Кириллов монастырь ко властям о том, что в ночь на 26 Июня убежал из кельи старца Никона пришлый человек дьячек именем Сенька, который жил у него год и более, выломал доску в выход, а куда бежал и с какого умысла старец Никон выпустил его, неведомо, и требование Наумова разослать за ним Сенькою в погоню людей по всем дорогам.

Отписка его же Наумова, о присылке к нему двух человек слуг добрых для провожания колодников к Москве.

А. В пречестную в великую обитель Успения Пресвятой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей Стефан Наумов челом бьет. В нынешнем во 177-м году сентября в 12 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца прислали вы, господа, ко мне в Ферапонтов монастырь солода ячного пять четвертей, хмеля полпуда, ржи три осмины, ячменя три четверти, сто яиц, масла битого три гривенки, масла коровьего пол пуда. И эту присылку вашу слуга ваш Иван Федоров по вашей отписке отдал всю сполна старцу Никону, что бывал патриарх, а что прислано было от вас запасу по моей отписке мне на расход и старец Никон на слугу на вашего Ивана шумел (?) говорил и тот де запас ко мне ж прислан (?).

Б. Господину Стефану Лаврентьевичу Успения Пресвятой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита да большой строитель старец Ефрем Потемкин с братьей челом бьем. В нынешнем во 177 м году сентября в 26 (?) день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца и по грамоте, и по твоем отписке, отпустили мы и с Кирилова монастыря к тебе в Ферапонтов монастырь запасов ржи и ячменя и яиц и масла с монастырским служкою..... сего ж числа, а сколько чего отпущено и того (?)..... и как у него те запасы велишь принять прикажи господин к нам отписать.

Роспись запасом:

ржи три осмины,

ячменя три чети,

масла коровьего полпуда,

масла битого 8 гривенки,

100 яиц.

В. В пречестную и великую обитель Успения Пресвятой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да большему строителю старцу Ефрему Потемкину с братьей Стефан Наумов челом бьет. В нынешнем во 177 м году сентября в 23 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца прислали вы, господа, ко мне в Ферапонтов монастырь запасов ржи на хлеб три осмины, ячменя три четверти в свою монастырскую меру, да масла коровьего полпуда, масла ж битого три гривенки, сто яиц; и ту присылку вашу я по отписке вашей у служки вашего у Григория Нестерова велел принят всю сполна и на вашем жалованье много челом бью.

Отд. ИГ. № 239. На обороте отписки А и В: «В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы... монастыря господам архимандриту Никите да большому строителю (Ефрему Потемкину с братьей». Другим почерком: ......"сентября в 14 день подал...»

Далее следующая запись (19 в). на документе о содержании свитка Б:

7177–1669 г. с сентября до марта месяца. Отписки пристава Стефана Наумова из Ферапонтова монастыря и властей Кириллова монастыря о присылке из сего последнего в первый старцу Никону разных потребностей, как то: свеч восковых и вина церковного, книг: Григория Богослова, Летописца Греческого, Киевского и Русского, Библии, Триоди Постной, Ефрема Сирина, Прологов и Миней месячных; четверых рыбаков в невод его; железа свицкого, сена и овса для лошадей и коров его, веревок для неговца (?); припасов на пищу ему: муки пшеничной, рыбы живой, солода, хмеля, масла, рыжиков, груздей, лука, чеснока, соли, уксуса и проч., свеч сальных, и требование, чтобы власти Кирилловские велели привести на своих лошадях погонную Никонову рыбу с Шексны реки из села Взвоза в Ферапонтов монастырь.

Тут же Наумов в отписке 7 октября требует прислать к нему 4-х человек слуг с подводами и с кандалами и железами для отсылки к царю колодника Савки Рувинина (?), приведенного к нему с Вологды, где он пойман с письмом в великом Государевом деле.

В отписке 21 октября он же требует к себе монастырских людей на Государев караул 10 человек и 5 человек для посылки (по ?) оговорных людей в Крестный монастырь, так как Московские стрельцы и слуги Ферапонтова монастыря разосланы для сыску оговорных людей в разные города и со стрелецким головою Андреем Веригиным, приезжавшим в Ферапонтов монастырь для Государевых страшных и великих дел, который взял под себя и, между прочим, под старца, что повез с собою к Москве 96 лошадей монастырских, кроме ямских.

Он же, между прочим, уведомляет, что старец Никон запирается в получении присылок из Кириллова монастыря, и потому велит посылать с вещами людей грамотных, которые бы могли при отдаче прикладывать руки.

Отписка его же, в которой пишет, что бывший Новоспасский Архимандрит Иосиф, находившийся при старце Никоне, сказал за собою Государево великое и страшное дело и оговорил черного дьякона Ферапонта, который был на Вологде у Симона Архиепископа, и которого посылает в Кириллов монастырь на сбережение.

Он же требует к себе подьячего для письма и уведомляет, что келарь Ферапонтова монастыря вышел из его повиновения и в пьяном виде собрав товарищей, разбил Государев караул и сотника со стрельцами побил на голову.

Также извещает, что Московских стрельцов в Ферапонтов монастырь прибавлено: Скл. 68.

На документе В:

С 3-го сентября 7177/1669 года по 14 июня 7178/1670 года. Отписка из Кириллова монастыря в монастырь Ферапонтов и из Ферапонтова в Кириллов.

Первые от Архимандрита Никиты дворянину Стефану Наумову начальнику стрелецкого караула в Ферапонтов монастырь по делу Государеву, при которых присылаются туда на домашний обиход старца Никона, бывшего патриарха, по его требованию и царскому указу разные вещи, как то: свечи, ладан, вино, одежда, обувь, мастеровые люди, портные, сапожники, печники и проч., также железо свицкое, разные съестные припасы, семена овощные и проч., также на содержание его, Наумова и стрельцов жалованье, состоящее большею частью в съестных припасах – хлеб, говядина и проч.

2-я. В отписках Стефана Наумова значится: принял или не принял присланные вещи старец Никон, также, почему не принял, причем возвращаются присланные вещи, которые он не принял.

К одной из этих отписок приклеена им Стефаном Наумовым полученная от старца Никона роспись того, что надо на обиход его помесячно и понедельно, а именно:

Муки ржаной ситной полосмины на неделю в московскую меру;

Пшеничной – четверик на неделю;

Круп гречневых – четверик на неделю;

Просяных четверик на месяц;

Овсяных и ячных круп по четверику на месяц;

Солода ржаного и ячного по варе на месяц;

Соли по пуду на месяц;

Коровьего масла по гривенке на день, да по одному яйцу;

Рыбы – по белуге на 2 месяца, по осетру на 1-н месяц, добрых стерлядей, ушной рыбы и к жаркому сколько пригоже, по 2 пуда семги на месяц, икры черной белужьей и осетринной по гривенке на день, по пучку вязиги доброй, щук, судаков, лещей живых и колотых сколько пригоже.

По 2 четверика лука и по четверику чеснока на месяц;

По получетверти хрена да по фунту перца на месяц;

В постные дни гороха белого по четверику, да грибков малых добрых по четверику же, да рыжичков и груздей маленьких по 2 ведра на месяц;

Свеч восковых по .... в неделю во всесожжение да ручных по гривенке, а образец тем свечам дан в Кириллов монастырь.

При другой отписке помещена еще роспись книгам, какая ему, Никону, нужны для чтения, как то: Евангелие Толковое.....

А. В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да келарю старцу Исаие и соборным старцам Стефан Наумов челом бьет. В нынешнем, господа, во 178 м году июня в 18 день прислали вы ко мне в Ферапонтов монастырь на пищу старцу Никону осетра колотого. И эту вашу присылку приказал я отнести в келью к старцу Никону. И старец Никон у посыльщика вашего Тимошки Максимова того осетра осмотрел, сам принял. Да ко мне вы прислал с тем же посыльщиком осетра мерою в полтора аршина. И я эту вашу присылку велел принять и на вашем жалованье много челом бью и посыльщика вашего.......

Б. Господину Стефану Лаврентьевичу Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита да большой строитель старец Ефрем Потемкин, келарь старец Исаия с братьей челом бьем. В нынешнем, господин, во 178 м году сентября в 14 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца и по грамоте, а по твоей отписке послали мы к тебе из Кириллова в Ферапонтов монастырь с монастырским нашим служкою с Иваном Кирклецовым (?) для келейной потребы старцу Никону три гривенки меди тазовой зеленой да полпуда железа тульского какого получилось да горшочек красной меди луженой с обеих сторон весом и та б тебе посылка у служки нашего велит принять и к нам о том приказать отписать, а свицкого железа у нас в казне нет.

Отд. ИГ. № 246 и 247. На обороте документа (А) адрес (писанный почерком 17 в.): «В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите да келарю старцу Исаие и соборным старцам». Другим почерком: «178 году июня в 19 день по(дана?)».

Далее на обороте документа (Б) следующая запись (19 в.) о содержании всего свитка: ........... деревянного, который велено сделать по образцу, вырезанному из бумаги и подписанному рукою Никона и прочее и на пищу ему муки, разных – ......., масла постного и коровьего, сметаны, яиц, ....., осетров свежих и колотых, семги, рыбы бы... покрупнее, толокна, капусты, репы, хрена, уксуса, перца, пива, меда сырого и вареного, по случаю болезни его– повара доброго, на все субботы ситного хлеба да по два блюда пирогов пряженых, свеч сальных и прочее и для пристава Наумова и стрельцов всякой хлебной провизии, говядины, рыбы и пр., свеч сальных, писчей бумаги и овса, сена для скота.

От царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца в Кириллов монастырь архимандриту Никите да строителю старцу Исаию с братьей сентября в 26-м числе писал к нам великому государю из Ферапонтова монастыря стольник наш князь Самуил Шеисупов, в нынешние де осенние ночи в Ферапонтове монастыре без фонарей и без свеч быть невозможно, а по сказке де Ферапонтова монастыря игумена Афанасия фонарей и сала и в чем свечи льют и кому свечи лить в Ферапонтове монастыре нет и купить не на что, и нам великому государю велеть б ему о том наш государев указ учинить, и как к вам эта наша великого государя грамота придет и вы б из Кириллова монастыря к стольнику ко князю Самуилу Шеисупову послали два фонаря да свеч сальных сколько получится, да о том к нам великому государю писали в разряд. Писан в Москве лета 7180 го ноября в 18 день.

Отд. И.Г. №260. На обороте документа остаток черной печати. Ниже ее надпись 17 в.: «В Кириллов монастырь архимандриту Никите да строителю старцу Исаие с братьей». Затем другим почерком (17 в.): «180 году января в 2 (?) день подал ферапонтовский служка Мишка Сидоров».

Скрепа: «Справил Васка Степанов».

Далее имеется следующая запись о содержании свитка: 7180/1672 Подлинная грамота от царя Алексея Михайловича архимандриту Никите и строителю старцу Исайе с братьей о том, чтобы послать в Ферапонтов монастырь стольнику князю Самуилу Шеисупову два фонаря и свеч сколько придется, для осенних ночей. Ск. 1. Один след (?) черной печати».

А. Список. В пречестную и великую обитель Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря господам архимандриту Никите, строителю старцу Исаие, келарю старцу Тимофею... соборным старцам Самуил Шеисупов челом бьет. В нынешнем во 180 м году июня в 9 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца. Писано (?) к вам в Кириллов монастырь с монастырским вашим служкою с Аниской Ивановым велено прислать в Ферапонтов монастырь к монаху Никону лошадь добрую, сходную и ступистую, чтоб не шарахалась и не спотыкалась, да седло сафьянное снастью и с войлоком, и с уздою, и с похватями властелинскими добрыми, на чем ему самому ездить, да на снимальник на полные сукна доброго не скудно и портного мастера, который бы сделал снимальник по его надобью, и вы, господа, июня до 13-го числа того ничего не присылали, а монах Никон о том ко мне беспрестанно присылает и вам бы, господа, против прежней и нынешней отписок лошадь добрую с седлом и со всей снастью, и сукно, да снимальник, и портного мастера к монаху Никону прислать не замолчав, да пять возов сена, да велеть бы, господа, в монастырских своих вотчинах крестьянам изготовить для его ж, монаха Никона, обихода грибков сухих маленьких на нитках, а как изготовлены будут, прислать к нему не замолчав, да в приказную избу три войлока, короветники двоиные, которые подоле, да на те войлоки на поволоки крашенины лазоревой, да бочку извести.

Б. Господину князю Самуилу Никитичу Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита, строитель старец Исаия, келарь старец Тимофей и соборные старцы челом бьем. В нынешнем во 180 м году июня в 13 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца, а по твоей, господин, отписке отпустили мы из Кириллова в Ферапонтов монастырь к монаху Никону с монастырским служкой с Мишкой Григорьевым с товарищами лошадь мерина серого прозванием щеголя, а лучше той лошади у нас в монастыре нет, да к нему послали властиное седло новое под красным сафьяном чисто со снастью и с уздою новой же и с пахви, да на снимальник к тому седлу сукна вишневого, какого могли ныне на кирилловской ярмарке спросить полтора аршина и портного мастера, которому тот снимальник сделал по его надобью, Кондрашку Карпова послали ж к тебе в приказную избу три войлока коровятиков двоиных, да на тот ж войлок на поволоку крашенины лазоревой двадцать четыре аршина да бочку извести. И как монах Никон лошадь и седло, и сукно на снимальник прикажет принять, и ты войлока и крашенину, и известь у посыльщиков наших велишь взять, прикажи, господин, о том для ведома к нам отписать. А сена у нас в монастыре нет, послать нечего и своих лошадей с великою нуждою до травы прокормили.

Отд. И.Г. № 268. – Два склеенных листка. На обороте второго листка написано: «Роспись которым слугам с государем архимандритом Никитою ехать в Москву», а позднейшею рукою (на обоих листках) обозначено содержание всего свитка, состоявшего из 11 склеек».

А. Господину князю Самуилу Никитичу Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита, строитель старец Исаия, келарь старец Тимофей и соборные старцы челом бьют. В нынешнем во 180 м году июля в 19 день в твоей, господин, отписке к нам писано: говорил де тебе монах Никон и к нам велел отписать в нынешнем де во 180 м году перед Петровым днем святых апостол, дни за три ехал из Кириллова монастыря на Белоозеро служка наш Тихон Волков в стряпню и был на Белоозере, ехал он же, Тихон, в монастырь и приехал от Ферапонтова монастыря под село Бородаву на рыбные ловли на Шексну реку, где по указу великого государя ловят про обиход его, монаха Никона, рыбу красную и белую, келейные его, монаха Никона, старец Аким да Ферапонтовские работники, и он де, Тихон, старца Акима будто искусом напоил вином, а ловцов Ферапонтовских заставил на себя рыбу ловить и велел для себя в две поездки столы готовить и в те его столы варили для него стерлядей и лещей и язей, да он же де с собою взял на Белоозеро, из Белоозера едучи в монастырь, стерлядь в аршин, да восемь стерлядей поменьше, да двадцать язей и нам бы взяв у Тихона ту рыбу – стерляди и язи, которые он взял себе и что в два стола издержано стерлядей же и лещей и язей, прислать ту рыбу к монаху Никону живою, а что он, Тихон, сдуровал, приезжал бе (з у ?) казу великого государя на рыбные ловли и рыбу заставил на себя ловить в том бы на него, Тихона, дать нам оборонь. И против твоей, господин, отписки служка Тихон Волков в допросе нам сказал–к старцу де Акиму он, Тихон, на рыбную ловлю заезжал по его, Акимову зову и вином его, старца Акима, поил в честь, а не на искус, а рыбы де дал ему он, старец Аким, только одну стерлядку да три язика.

И в нынешнем же, господин, во 180 м году июля в 22 отпустили мы из Кирилова в Ферапонтов монастырь к монаху Никону с монастырским служебником с Палкою иноземцем монастырской своей рыбы в бочке живых девять стерлядей, а белой рыбы живой ныне у нас не получилось послать нечего, а что он, Тихон, сдуровал, на рыбные ловли монаха Никона приезжал и старца Акима будто искусом напоил вином, рыбу заставил на себя ловить и в том его, Тихона, со старцем Акимом для справки к монаху Никону послали головою.

Б. В нынешнем, государи, во 198 м году ноября в 17 день писал к вам, великим государем, я, сирота ваш, нынешнего 198 году кинешемского таможенного и кружечного двора голова Максимка Шарапов с ларечными будучи у вашего великих государей денежного сбору пьют и бражничают и в сборе и о вашей великих государей денежной казне не радеют и нам сиротам непослушны, а что у них со сбору денежной казны учинится какая поруха и недобор, и чтоб нам сиротам вашим и мирским людям от вас великих – государей в вине и в наказанье не быть и о том ваш великих государей указ прислан из приказа большие казны на Кинешму и т. д. (документ этот, очевидно, приклеен к первой отписке в недавнее время, случайно, так как не имеет с первым никакой связи и не обозначен в описании документа, помещенном на обороте его первого листка).

Отд. ИГ. № 269. Три склейки. На обороте – описано содержание свитка и отмечено, что он состоял из 41 склейки.

Господину князю Самуилу Никитичу Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Никита, строитель старец Исаия, келарь старец Тимофей и старцы соборные челом бьют. В нынешнем во 180 м году июня в 20 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца, а по твоей отписке, отпустили мы из Кириллова в Ферапонтов монастырь к монаху Никону с монастырскими служебники с Харькой Кемским с товарищами свеч восковых шесть фунтов да ручных свеч против его образца четыре фунта, да ему ж на потребу солода ржаного и ячного шесть чети, пуд хмеля, да три чети овса; да в твоей же, господин, отписке писано, чтоб прислать муки ржаной белой, а рожь молоть велеть толочь с водою, и у нас, в монастыре, ржи с водою толочь не умеют. Послали ржи три чети с осминою, да перца два фунта не тертого; да к тебе послано бумаги писчей шесть дестей. Да конюху нашему, которой ныне живет у монаха Никона, да портному мастеру послано полосмины муки ржаной, четверик толокна, пол четверика круп овсяных, четверик сущу, чашу соли; и как монах Никон посылку нашу велит принять, прикажи, господин, о том к нам отписать. Да ты писал, чтоб и повару, который у монаха Никона живет, съестных запасов прислать, и те повара ныне пожалованы у нас в селе и дают им отсыпной хлеб.

Отд. И.Г. № 267. Один листик. На обороте почерком 19 века обозначено содержание всего свитка, которого сохранился только отрывок:

7180–1672 г. Отписки властей Кириллова монастыря и князя Самуила Шаисупова о присылке для монаха Никона разных припасов и между прочим коня лучшего взамен прежнего, также провизии на содержание самого Шаисупова и 20 человек стрельцов Семенова Приказа Семеновича Скорнякова-Писарева и сотнику их Федьке Есипову, по их челобитью, чем разговеться, и в одной из отписок 8-го июня известие по указу Великого Государя строителю Кириллова монастыря старцу Исаие, что монаха Никона старцы Флавиан с товарищами сам четверть, приехали (в Ферапонтов монастырь) и про Кириллову архимандриту Никите сказывали, что до Москвы доехал здорово».

От царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца на Белоозеро воеводе нашему Ивану Федоровичу Чаплину бил челом нам, великому государю Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря старец Павел Фоминский строитель Афанасьева монастыря. По нашему великого государя указу бывают де на – Белоозере воеводы и всякие приказные люди, спрашивают из Кирилова монастыря по(ся?) годы для рассылки в Уезд «во всяких платежах и в исковых делах вместо приставов и рассыльщиков монастырских служек, человек по десяти и больше и чинят монастырю в том убытки и налоги великие, а того де Кириллова монастыря на наших великого государя службах многие служки побиты и вполонь пойманы, а которые служки ныне есть и те де бывают у них в монастырских службах и в рассылках по монастырским службам на Москве, и по городом, и у моря у соляных промыслов. Да по отпискам де из Ферапонтова монастыря от стольника, от князь Самуила Шаисупова, живут в Ферапонтове монастыре у монаха Никона того ж монастыря служек и работников для рассылок, и в поварах, и в хлебниках и в рыбных ловцах человек по десяти и по пятнадцати по двадцати беспрестанно, и в монастыре де начала быть (?) у них – людьми ныне скудость большая, а на Белоозере приставы и пушкари есть, а по нашему великого государя указу стрелецкий де хлеб и на житничную поделку и ямские и полоняничные деньги и всякие платежи с монастырских вотчин Белозерского уезда платят де они в Москве в приказах бездоимочно и нам великому государю пожаловали б его Кириллова монастыря слуг и служебников на Белоозеро воеводам и всяким приказным людям для рассылок в уезд вместо приставов и рассыльщиков ныне изъять и впредь спрашивать не велеть б и о том из монастырского приказа дать бы им нашу великого государя грамоту. И мы, великий государь, пожаловали Кирилова монастыря слуг и служебников на Белоозеро не давать и в Белозерский уезд для наших великого государя дел посылать не велели, а велели посылать белозерских приставов и рассыльщиков и о том им дать нашу великого государя грамоту из монастырского приказа думному нашему дворянину Семену Ивановичу Заборовскому, и на челобитной их о том пометить думного нашего дьяка Дементия Башмакова, и как к тебе эта наша великого государя грамота придет и ты бы Кириллова монастыря слуг и служебников для ваших великого государя денежных и хлебных сборов и всяких приказных дел изъять и в Белозерский уезд посылать не велел, а посылать бы тебе и впредь иным воеводам и всяким приказным людям в те посылки в Белозерский уезд белозерских приставов и рассыльщиков, а прочих, эту нашу великого государя грамоту и списав с не список, оставил у себя в съезжей избе за своей рукой, а эту нашу великого государя грамоту отдал бы в Кириллов монастырь властям впредь для иных наших воевод и приказных людей. Писан в Москве лета 7182-го января в 3 день.

Отд. И.Г. № 292. Четыре склеенных листка. На обороте черная восковая печать и надписи: «На Белоозеро воеводе нашему Ивану Федоровичу Чаплину». Ниже другим почерком: «182-го января в 24 день подал великого государя грамоту Кириллова монастыря слуга кой (?) на Белоозере за делом Василий Булычов».

«25 алтын взято». Кириллова м».

По склейкам скрепа: Дьяк Филипп Артемьев. Справил Ивашко Протопопов».

На втором листке (на обороте) подтверждение: «Лета 7186-го ноября в 21 день великий государь царь и великий князь Федор Алексеевич всей великой и малой и белой России самодержец указал на этой грамоте написать свое великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича всей великой и малой и белой России самодержца повеление и о всем указал быть как в этой грамоте написано. Дьяк Филипп Артемьев».

Другим почерком: «Лета 7191 го августа в 18 день Божией милостью мы великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всей великой и малой и белой России самодержцы эти жалованные грамоты выслушав, пожаловали Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрита Тимофея с братьей и кто впредь в том монастыре архимандриты и братья будут, велели эту грамоту подписать на наше великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича Петра Алексеевича всей великой и малой и белой России самодержцев имя. Дьяк Протасей Никифоров».

От великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великой государыни, благоверной царевны и великой княжны Софии Алексеевны всей великой и малой и белой России самодержцев на Белоозеро воеводе нашему Саве Яковлевичу Мусину Пушкину. В нынешнем во 195-м году ноября в 1 день по челобитью Кириллова монастыря московской службы строителя старца Макария Алтуфьева приведены были в приказ большого дворца беглые монастырские крестьяне Петрушка да брат его Митька Михаиловы, а в расспросе от того монастыря крестьянства не отпирались и дед де их Родька Обросимов в Кирилове монастыре и умер, а отец их Мишка Родионов и ныне живет в Кириллове монастыре в служебниках, а прикреплены отец их Мишка и они, Петрушка и Митька Кириллову монастырю по переписным книгам и Петрушка от отца своего ушел тому лет с десять, потому что власти его за многолюдством в служебники не приняли и пришел к Москве к дяде своему родному Кириллова ж монастыря к бывшему служебнику хлебного дворца к хлебнику к Петрушке Родионову, и жил у него года с четыре, кормился работою своею, и в прошлом во 189-м году пожалован он Петрушка, на хлебный дворец в помесы, а женат он, Петрушка, приказом большого дворца подьячего Ильи Елуферова жены его, вдовы Пелагеи Афанасьевы, дочери на дочери ее девке Анне и прижил дочь Марьицу и живет своим двором за смоленскими вороты у церкви Николая Чудотворца на Щепах. А Митька Родионов от отца своего Мишки ушел тому пять лет, потому что бывший архимандрит Никита с братьей за многолюдством в служебники не приняли ж, а как он, архимандрит, поехал в Москву провожать святейшего Никона патриарха и он, Митька, приехал с ним же архимандритом в Москву и пришел к дяде своему родному к Петрушке ж Родионову и пожалован он на хлебный дворец в помесы ж прибыл, а женат он, Митька, хлебного дворца у сторожа у Ивашка Прокофьева сына Вялова, на дочери его на девке Марфутке, и прижил сына Федьку, а ни в какие слободы в тягло они, Петрушка и Митька, и никому никаких крепостей на себя не давали, а по справке памятной в поместном приказе в белозерских книгах переписи Силуана Павлова 154-го году написано в вотчине Кирилова монастыря села Колкочи в деревне Погорелке во двор бобыля Родьки Обросимова, да в белозерских же переписных книгах переписи стольника Федора Потемкина да подьячего Федора Бирилева 186-го и 187-го годов написано в вотчине Кирилова ж монастыря в Лукинской слободе во дворе служебник Мишка Родионов, у него дети Петрушка да Митька двенадцати лет. И ныне бил челом нам великим государям Кириллова ж монастыря московской службы строитель старец Макарий Алтуфьев в Кириллове монастыре наших великих государей дворцовой волости Бору Иванова деревни Кондратова живет в работниках из младых лет крестьянский сын Мишка Михаилов сын Рубцов лет с тридцать и большим, и в новых переписных белозерских книгах 186-го и 187-го годов он, Мишка, написан в Кириллове монастыре в работниках, и нам великим государем пожаловать бы его велеть бы тем беглым работникам сыном Петрушкою с женой, которой живет на хлебном дворце в помесах заменить вместо Мишки Михаилова, что у них живет в Кириллове монастыре в работниках, а ему Мишке Рубцову вместо Петрушки Михаилова с женою и с детьми велеть бы жить в Кириллове монастыре по прежнему в работниках, да в приказе ж большого дворца Кириллова монастыря стряпчий Никита Бовыкин у выписки сказал, которые де Кириллова монастыря старинные служебниковы дети Петрушка да Митька Михаиловы возвращены на хлебный дворец в помесы и живут в Москве с женами и с детьми своими дворами и теми служебниковыми детьми Кириллова монастыря власти нам великим государям вместо нашего государского дворцового Николаевской волости крестьянского сына Мишки Михаилова сына Рубца, с женою и с детьми, которыми живет в Кириллове монастыре в работниках, поступают, а в приказе большого дворца в писцовой книге письма и меры Переилья Секерина да подьячего Семена Копытова 140-го году написано Белозерского Уезда Язовские волости волость Никольская, а в ней во дворе крестьянин Мишка, у него пасынок Кондрашка мал, а сына у него Мишки Михаилова в тех писцовых книгах не написано, а написан он, Мишка, в переписных книгах 186-го и 187-го годов за Кирилловым монастырем в подмонастырной слободе в работниках и по нашему великих государей указу велено нашей дворцовой Николаевской волости крестьянскому сыну Мишке Михаилову сыну Рубцу с женою и с детьми жить за Кирилловым монастырем в крестьянах, а вместо того крестьянина по челобитью того монастыря московской службы строителя старца Макария Алтуфьева и по сказке того ж монастыря стряпчего Никиты Бовыкина быть за нами великими государями монастырским их служебниковым детям Петрушке да Митьке Михаиловым, детям Родионова, с женами и с детьми и служить им по прежнему в помесах и впредь их за монастырь не отдавать, а о владенье того крестьянина Мишки Рубцова велено дать нашу великих государев грамоту с прочетом, и как к тебе эта наша великих государей грамота придет и ты б наших великих государей дворцовые Николаевской волости крестьянскому сыну Мишке Рубцову с женою и с детьми вместо Кириллова монастыря служебниковых детей Петрушки да Митьки Михаиловых, детей Родионова, и жен их и детей велел жить за Кирилловым монастырем в работниках по прежнему и впредь эти наши великих государей дворцовые Николаевские волости старостам и крестьянам в него, Мишку, с женою и с детьми ныне и впредь ни в чем не впутывать и не бить челом. А прочесть эту нашу великих государей грамоту и, списав с неё список, оставил у себя в съезжей избе, а эту нашу великих государей грамоту отдал Кириллова монастыря властям впредь для иных наших воевод и приказных людей. Писан в Москве лета 7195-го января в 4 день.

Отд. ИГ. № 412. – Четыре оклеенных листка. На обороте черная (поврежденная) восковая печать (с изображением лошади) и надписи, сделанные тремя почерками 17 века: «На Белоозеро воеводе нашему Саве Яковлевичу Мусину Пушкину». Ниже: «195-го января в 21 (?) день подал великих государей грамоту Кириллова монастыря стряпчий Алексей Михаилов». Ниже: Пошлин 95 алтын взято. (Иным почерком: Кириллова монастыря). На склейках и в конце грамоты: «Дьяк Артемон Тимофеев. Справил Якушко Незамаев».

В начале грамоты на обороте почерком 19 в. помечено её содержание.

Благословение великого господина пресвященного Ионы митрополита Ростовского и Ярославского в Белозерском уезде в пречестную и великую обитель Пречистой Богородицы честного и славного её Успения и преподобного отца нашего Кирилла Белозерского чудотворца в Святом Духе сыну и сослужебнику нашего смирения архимандриту Митрофану. В нынешнем во 163 м году июня в 23 день прислана великого господина отца нашего и государя святейшего Никона патриарха московского и всей великой и малой России грамота к нам в Ростов по челобитью с Белоозера Рождества Пречистой Богородицы Ферапонтова монастыря Игумена Афанасия, а в грамоте написано – указал великий господин отец наш и государь святейший Никон патриарх Московский и всей великой и малой России того игумена Афанасия за его древнюю старость от игуменства отставить, а на его место велено нам в игумена поставить того же Ферапонтова монастыря черного попа Варлама и монастырь ему приказать ведать, как ведали того монастыря прежние игумены, а прежнего игумена Афанасия в монастырской казне велено счесть, а по счету что доведется отправить в монастырскую казну. И черный поп Варлам в Ростове у нас в игумены поставлен и из Ростова отпущен в Ферапонтов монастырь, и как к тебе эта наша грамота придет и ты б сына прежнего игумена Афанасия в монастырской казне счел, а по счету, что доведется, монастырские казны велел доправить, а доправя отдать в монастырскую казну и о том для подлинного ведома велел отписать к нам в Ростов. А: милость Божия и Пречистой Богородицы и великих святителей Леонтия, Исаии, Игнатия, Иакова епископов Ростовских чудотворцев и всех святых, молитвы и нашего смирения благословение на тебя сына и на всех иже во Христе братии под твоею паствою ныне и во веки.

Отд. И.Г, № 94. Две склейки. На обороте остатки красной печати и адрес: «В Белозерский уезд в пречестную и великую обитель Пречистой Богородицы честного и славного её Успения и преподобного отца нашего Кирилла Белозерского чудотворца во Святом Духе сыну и сослужебнику нашего смирения архимандриту Митрофану.

Ниже другим почерком: «163 году июля в 9 день привез Ферапонтова монастыря казначей старец Матвей». Далее почерком 19 века надписано содержание грамоты.

От царя и великого князя Алексея Михайловича всей великой и малой и белой России самодержца на Белоозеро воеводе нашему Ивану Федоровичу Чаплину. В нынешнем во 173 м году писал ты к нам, великому государю и прислал беглого московского стрельца Никифорова приказа Колобова Оску Лукьянова, а в расспросе беглый стрелец Оска сказал сбежал он из Москвы, жил в бегах два года в Белозерском узде в вотчине Ферапонтова монастыря в деревне Кишемской у крестьянина у Омельки Петрушина и по нашему, великого государя, указу тому белому стрельцу Оске за побег учинено наказание бить кнутом и приверстан в стрельцы в Никифоров приказ Колобова по-прежнему, а в Белозерском уезде вотчины Ферапонтова монастыря деревни Кишемской на Омельке Петрушине велено доправить пени двадцать рублей за то, что он беглого стрельца у себя держал, а про него не известил. И как к тебе эта наша, великого государя, грамота придет и ты б Ферапонтова монастыря деревни Кишемской на крестьянине Омельке Петрушине за то, что он держал у себя беглого стрельца велел доправить пени двадцать рублей тотчас, а доправя те пенные деньги прислал к нам, великому государю, в Москву с кем пригож, да о том к нам, великому государю, отписал, а отписку и пенные деньги велел подать в стрелецкий приказ боярину нашему Илье Даниловичу Милославскому да дьякам нашим – Александру Дурову да Ивану Патрекееву. Писан в Москве лета 7173-го июня в 7 день.

Отд. И.Г. № 190. 1 листок. На обороте – остаток черной печати и надпись: «На Белоозеро воеводе нашему Ивану Федоровичу Чаплину».

Ниже почерком 19 века обозначено содержание грамоты.

Симон архиепископ Вологодский и Белозерский Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандриту Моисею, старцу Матвею Никифорову, келарю старцу Павлу Ремезову во Христе Боге радоваться. В нынешнем во 173 м году июня в 18 день били челом нам, архиепископу, Белозерского уезда Рождества Пречистой Богородицы Ферапонтова монастыря игумен Афанасий с братьей, а челобитную подали за руками, в монастыре де у них келаря нет и монастыря строить и от сторон оберегать и меж братьей и служки и служебники и вотчинными крестьянами расправы чинить некому, и чтоб нам их пожаловать и велеть бы у них в Ферапонтов монастырь быть в келарях вашего Кириллова монастыря старцу Митрофану, что был прежде в Пречистой Богородицы Свинском монастыре, и как к вам эта наша грамота придет и вам бы старца Митрофана, если он захочет, в Ферапонтов монастырь в келари отпустить со всей его келейной рухлядью и велеть ему прибыть к нам на Вологду. Писано в Вологде в Софийском доме лета 7173 го июня в 18 день.

Отд. И. Г. № 191. Две склейки (т. е. два листка). На обороте красная печать восковая (повредившаяся) и адрес: «Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандриту Моисею, старцу Матфею Никифорову, келарю старцу Павлу Ремезову».

Другим почерком: «173 го году июня в 25 день подал Ферапонтова монастыря старец Васьян.» – Далее помечено содержание грамоты (почерком 19 в.).

А. Симон Божией милостью архиепископ Вологодский и Белозерский Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандриту Моисею, старцу Матфею Никифорову, келарю старцу Павлу Ремезову во Христе Боге радоваться. В нынешнем во 174-м году по нашему архиепископскому указу послан к вам в Кириллов монастырь под начало за бесчинство Ферапонтова монастыря игумен Афанасий и как к вам эта наша грамота придет, а из Ферапонтова монастыря игумен Афанасий к вам в монастырь придет и вам бы велеть его игумена, у себя в монастыре держать под началом в хлебной службе велеть сеять мука неделю, а как неделя пройдет и вам б его, игумена Афанасия из под начала освободить и в Ферапонтов монастырь отпустить, а старца Митрофана, как он к вам придет из Ферапонтова монастыря принять в Кириллов монастырь и велеть ему быть в рядовой братье по прежнему, а игумена Афанасия коего число из под начала освободите и в Ферапонтов монастырь отпустите, и вам бы о том к нам, архиепископу, отписать. Писано на Вологде в Софийском доме лета 7114-го октября в 27 день.

Б. Государю преосвященному Симону архиепископу Вологодскому и Белоозерскому царского богомолья и твоей святительской паствы Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Моисей, чернец Матфей Никифоров, келарь Павел Ремезов с братьей Бога молим и челом бьем. Прислана в Кириллов монастырь твоя святительская грамота, а в грамоте писано по твоему, государь, указу послан в Кириллов монастырь под начало за бесчинство Ферапонтова монастыря игумен Афанасий, и как к нам твоя, государь, грамота придет, а Ферапонтова монастыря игумен Афанасий в Кириллов монастырь приедет и нам бы велеть его, игумена, держать под началом в хлебной службе сеять муки неделю, а как неделя пройдет, и игумена Афанасия из под начала освободить и в Ферапонтов монастырь отпустить, а старца Митрофана, как он из Ферапонтова в Кириллов монастырь приедет принять и велеть быть в рядовой братье по-прежнему, а игумена Афанасия, которого числа из под начала освободить и в Ферапонтов монастырь отпустить и нам бы о том к тебе, государю, отписать. И в нынешнем, государь, во 174-м году октября в 31 день Ферапонтова монастыря игумен Афанасий в Кириллов монастырь приехал и по твоему, государь, святительскому указу под началом в хлебной службе муки неделю сеял и ноября в 8 день из под начала освобожден и из Кириллова монастыря в Ферапонтов монастырь отпущен, а старец Митрофан из Ферапонтова монастыря в Кириллов монастырь и его приняли и в рядовой братии как быть велели.

Отд. И.Г, № 194. Три склейки. На обороте первой грамоты адрес: «Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандриту Моисею, старцу Матфею Никифорову, келарю старцу Павлу Ремезову».

Ниже другим почерком: «14-го году октября в 31 день в (т) ввечеру подал архиепископу сын боярский Филипп Иванов Караулов». Далее указано (почерком 19 в.) содержание грамот.

На обороте отписки (Б) замечено: „Такова отписка послана с архиепископским сыном боярским Филипом Ивановым сыном Карауловым 174-го ноября в 8 день».

А. Симон преосвященный архиепископ Вологодский и Белозерский Кириллова монастыря Белозерскому архимандриту Тимофею да келарю старцу Александру с братьей. В нынешнем во 191-м году по нашему архиепископскому указу послан в Ферапонтов монастырь Спасова Каменного монастыря архимандрит Иосиф да стряпчий наш Иван Суровцов для сыску о мятежниках 1 августа в 14 день писали к нам, архиепископу, из того Ферапонтова монастыря они Спасова Каменного монастыря архимандрит Иосиф да стряпчий наш Иван Суровцов, а в отписке их написано: в Ферапонтове де монастыре старцы, и служки, и служебники и вотчинные крестьяне им чинят против нашего архиепископа указа, во всем не послушны, и как к вам эта наша, архиепископская грамота придет и вам бы для тех ослушников в Ферапонтов монастырь к архимандриту Иосифу да стряпчему нашему Ивану Суровцову для помощи и рассылки послать от себя из Кириллова монастыря слуг и служебников, и стрельцов десять человек, а с этой нашей, архиепископской грамотой послан к вам в Кириллов монастырь наш архиепископский домовой сын боярский Василей Протасов. Писан на Вологде в нашем архиепископском доме лета 7191-го августа в 16 день.

Б. Господину архимандриту Иосифу Спасова Каменного монастыря Успения Пречистой Богородицы Кириллова монастыря архимандрит Тимофей, келарь старец Александр с братьей челом бьем. В нынешнем, господин, во 191-м году августа в 20 день по указу преосвященного Симона архиепископа Вологодского и Белоозерского и по грамоте в Ферапонтов монастырь для ослушников отпустили мы к тебе монастырских стрельцов десять человек Никифора Григорьева с товарищами.

Отд. И.Г, № 359. Две склейки. На обороте следы красной печати и адрес: «Кириллова монастыря Белозерскому архимандриту Тимофею, келарю старцу Александру с братьей».

Ниже другим почерком: «191-го году августа в 19 день подал эту грамоту Василий Протасов». Почерком 19 века обозначено содержание грамоты.

Извлечено из «Журналов Совета» за 1901–1902 гг.; приложение к журналу „Христианское Чтение» за 1902 г. Типография А. П. Лопухина (Спб., Тележная ул., № 5).