№ 11. Марта 15-го

Господь наш Иисус Христос, однажды пришедши в Капернаум, в котором Он и прежде нередко бывал и творил разные знамения и чудеса, остановился в одном доме. Слух о сем с быстротою распространился по всему Капернауму и привлёк к Иисусу Христу такое множество народа, что храмина, в которой Он находился, не могла вместить всех, которые желали видеть Его и слышать учение Его. В это время в Капернауме был больной, страдавший расслаблением членов своих. Родственники, или знакомые его, движимые чувством сострадания к расслабленному, решились оказать ему помощь: они принесли его на одре к тому дому, в котором был Иисус Христос, и как не было возможности проникнуть в дом, то они раскрыли кровлю его и спустили расслабленного на одре на средину храмины, в которой беседовал Иисус Христос. Они верили, что Он, как чудотворец, исцелит больного, и надежда не обманула их: Иисус Христос, видя веру их, исцелил расслабленного и отпустил ему грехи его. Народ, видя сие чудесное знамение, прославил Бога. Вот история исцеления расслабленного, о которой повествует ныне чтенное Евангелие. История эта преподаёт и нам некоторые важные и назидательные уроки.

Первый урок тот, чтобы мы во всех своих немощах душевных и телесных, подобно расслабленному, обращались к Богу. От создания мира и до настоящего времени не было и, конечно, не будет такого человека, который бы, не противореча совести своей и опыту, мог сказать о себе, что он чужд немощей. Немощи составляют естественную и, так сказать, необходимую принадлежность повреждённого грехом существа нашего. Не говоря уже о немощах тела, которые, как необходимые следствия греха, проявляются в нём с самых первых минут бытия нашего и не оставляют его до смерти, как много у нас немощей душевных! Как часто ум наш, при всём напряжённом усилии к изысканию истины, остаётся насчёт её с одними сомнениями и недоумениями, которые, как тёмное облако, облегая его, закрывают от него истину и тем самым показывают его бессилие! Как часто воля наша не еже хощет – доброе, сие творит, но еже не хощет – злое, сие содевает! (Рим.7:19). Как часто мы хотим делать добро, но в то же время, как будто побуждаемые какою-либо непреодолимою силою, действуем по иному, греховному закону, который противовоюет закону ума нашего! (Рим.7:23). Всё это ясно свидетельствует о телесной немощи нашей и нравственном бессилии. Кто же может помочь нам во всех наших немощах душевных и телесных? Никто, кроме Бога. Он один, как источник жизни, может сообщить телесным силам нашим крепость и бодрость, которые нужны для перенесения всех трудов. Он один, как свет и источник света, может лучами своими разогнать тьму сомнений и недоумений ума вашего в деле познания истины и открыть её нам во всей полноте. Он один, как немощная врачующий и оскудевающая восполняющий, может укрепить волю нашу в борьбе её со злом и даровать ей силы для всех благих и святых её дел. Говорим: Он один; потому что история рода человеческого, до пришествия Иисуса Христа на землю, самым осязательным образом доказала, что человек сам по себе решительно не в состоянии укрепить расслабленных грехопадением сил своих. Сами по себе люди не могли ни познать истины, ни сделаться добрыми, и должны были наконец убедиться, что они, сами по себе – без помощи свыше, всегда, останутся немощными и по телу, и по душе. Вот почему пророк Давид полагал источник крепости своей только в Боге: крепость моя, взывал он, и пение мое, Господь и бысть мне во спасение (Пс.117:14). Вот почему и апостол Павел, заботясь об укреплении немощных сил новопросвещённых светом Христова Евангелия чад своих, молился к Богу, да утвердит их во всяком слове и деле блазе (2Сол.2:17). Будем же и мы, братие, сознавая немощи свои, просить Бога об укреплении нас и будем просить с твёрдою и несомненною верою. Только под условием твёрдой и несомненной веры, по молитве нашей, Господь Бог может и озарить ум наш светом истины и сообщить телесным силам нашим крепость, потребную для перенесения разных трудов; потому что и Иисус Христос, если во время земной своей жизни исцелял одержимых различными недугами, то единственно тех, которые имели веру в Него.

Второй назидательный урок, какой преподаёт нам история исцеления расслабленного, есть тот, чтобы мы оказывали помощь всем ближним, которые страдают от больней или несчастий. Из истории евангельской видно, что расслабленный весьма много обязан тем, которые, по чувству сострадания к нему, принесли его к Иисусу Христу и тем самым доставили ему случай получить от Него исцеление. Кто знает, что было бы с расслабленным, если бы не явились на помощь к нему эти добрые и сострадательные люди? Может быть, он до гроба страдал бы недугом расслабления. Но если иудеи, которые не понимали и не могли понимать вполне заповеди Божией о любви к ближним, поставляли для себя долгом помогать несчастным, то не гораздо ли более должны оказывать посильную помощь таким людям мы, христиане, которым раскрыта вся широта сей заповеди? Как последователи Иисуса Христа, мы должны подражать примеру Его: образ дах вам, да яко же сотворих вам, сказал Он Сам апостолам, а в лице их и нам, и вы творите (Ин.13:15). Как же после этого нам, но примеру Его, не помогать, по мере сил своих, несчастным братиям нашим? Да и чем мы лучше всего можем доказать, что мы истинные ученики Иисуса Христа, как не оказанием помощи страждущим ближним нашим? О сем разумеют вси, сказал Он Сам, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). А любовь к ближним лучше всего проявляется в посильной помощи, оказываемой им в их бедах и напастях. Будем же, братие, если желаем быть христианами не по имени только, но и на самом деле, помогать в несчастиях ближним нашим, помня то, что блажени милостивии, яко тии помиловани будут (Мф.5:7).

Третий назидательный урок, какой преподаёт нам история исцеления расслабленного, тот, что мы не должны останавливаться ни пред какими трудностями, ни пред какими препятствиями, при совершении добрых дел. Какое сильное и, казалось, непреодолимое препятствие к исполнению своего доброго намерения встретили те, которые принесли расслабленного к Иисусу Христу? Они не могли проникнуть в храмину, в которой беседовал Иисус Христос, по причине множества народа, бывшего в ней. И что же? Это препятствие не удержало их от исполнения их намерения: решившись, во что бы то ни стало, оказать помощь расслабленному, они разрыли кровлю дома и спустили его на одре в средину храмины к ногам Иисуса Христа. – И искреннее желание их доставить расслабленному случай получить исцеление увенчалось самым полным успехом: Иисус Христос, видя веру их, исцелил расслабленного и отпустил ему грехи. Подражая примеру их, и мы, братие, при совершении добрых дел, не должны останавливаться ни пред какими трудностями и препятствиями, как бы они ни были велики. Отказываться от борьбы с трудностями и препятствиями, при совершении добра, значит то же, что отказаться от спасения. И подлинно, братие, мы не можем устроить дела своего спасения, если, делая добро, не будем бороться с разными препятствиями. – Кажется, не преувеличу истины, если скажу, что нет почти ни одного доброго дела, которое и в настоящее время можно было бы сделать, не встречая при этом затруднений или препятствий, и, следовательно, не имея борьбы. Иисус Христос сказал, что Царствие Небесное нудится и нуждницы восхищают е, и всем желающим следовать за Собою заповедует отвергнуться себе, взять крест свой и идти путём узким и прискорбным (Мф.11:12, 16:24, 7:13).

Наконец история исцеления расслабленного научает нас тому, как мы должны относиться к чудесным знамениям, которые Господь Бог, по бесконечной благости Своей, благоволит являть на нас. Когда Иисус Христос исцелил расслабленного, то все иудеи, бывшие свидетелями сего чудесного исцеления, прославили Бога. Пример их не возлагает ли, братие, на нас священной и непременной обязанности и утро, и полудне, и вечер, словом – всегда славословить Господа? Если иудеи прославили Бога потому только, что видели чудесное знамение, совершенное Иисусом Христом над расслабленным, то как не прославлять Его нам? Ибо как много чудесных и вместе с тем в высшей степени благодетельных знамений явил и постоянно являет Господь Бог не пред нами только, но и на нас! Разве не чудесное и вместе с тем не благодетельное знамение явил Он на нас в том, что смертию Единородного Сына своего избавил нас от греха и от всех гибельных последствий его? Разве не чудесное и вместе с тем не благодетельное знамение являет Он в том, что в купели крещения омывает душу нашу от скверн греховных и возрождает её в жизнь духовную и святую, что в Таинстве Миропомазания, чрез помазание священным миром, преподаёт нам вся божественные силы, яже к животу и благочестию, что искренно, с сокрушением сердца и с верою на Бога исповеданные нами грехи пред служителем олтаря Господня Он прощает и, так сказать, совершенно изглаждает? Разве не чудесное и вместе не благодетельное знамение являет Он нам в том, что чрез приобщение Тела и Крови Иисуса Христа теснейшим образом соединяет нас с Ним и в Нём делает причастниками жизни вечной? Мало ли можно представить и других чудесных благодеяний, явленных и являемых Господом Богом над нами? После этого не прославлять Бога устами и сердцем, – значит быть крайне нечувствительным и неблагодарным к бесконечным милостям, которые Он изливал и непрестанно изливает на нас. Поставим же себе, братие, правилом, по чувству признательности к неизреченным милостям Божиим, всегда прославлять Господа и в телесах наших, и в душах наших. Будем во всякое время взывать от глубины сердца вместе с пророком Давидом: благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся́ вну́тренняя моя́, и́мя свято́е Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́: очища́ющаго вся́ беззако́ния твоя́, изцеля́ющаго вся́ неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т тво́й, венча́ющаго тя́ ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́ (Пс.102:1–5). Сам же Госпо́дь наш Иису́с Христо́с, и Бог и Оте́ц наш, возлюби́вый нас и да́вый утеше́ние ве́чно и упова́ние благо в благода́ти, да утверди́т нас, братие, во всяком сло́ве и де́ле бла́зе. (2Сол.2:16–17). Аминь.

Священник Пётр Смирнов

Обряд православия получил начало своё в Греции, в начале IX века. Поводом к учреждению его послужила появившаяся ещё сначала восьмого века в Восточной Римской империи ересь иконоборства, которая прекратилась только со смертью последнего иконоборца, императора Феофила, в 842 году. Незабвенная слава умиротворения Церкви и государства от волнений этой ереси принадлежит императрице Феодоре. Приняв, по причине молодости Михаила, правление империею и утвердив, при помощи возвращённого из заточения патриарха Мефодия и других ревнителей истины, победою над иконоборцами и другими еретиками спокойствие государства и торжество Церкви и Православия, благочестивая Феодора, для увековечения в потомстве столь великого и святого дела, постановила с согласия чиноначалия духовного и гражданского особенным обрядом воспоминать каждогодно торжество Православия на первой седмице Великого поста. С водворением христианства в нашем отечестве обряд этот перешёл и к нам, в Россию.

В сущности, своей обряд православия, совершаемый ныне, не отличается от совершавшегося в нашей Церковью во все времена её существования, равно и от того, как он совершался в Церкви греческой в эпоху его учреждения. Но тождественный во все века в главном, обряд православия имел и в составе, и во внешней стороне свои особенности. На основании двух дошедших до нас синодиков (так назывались в старину списки обряда православия), из коих один относится ко времени управления нашей Церкви Московскими митрополитами, а другой ко временам патриаршествѻСинодики эти, напечатанные в VI т. «Древн. Росс. Вивлиофики», не имеют над собою обозначения года их написания. Не трудно, однако, видеть время их употребления в церкви. Один из них, где список русских первосвятителей, которым возглашалась вечная память, оканчивается митроп. св. Филиппом и где ясно говорится о виновнике завоевания Астрахани и Казани, относится без всякого сомнения ко временам царя Иоанна Грозного. Употребление второго синодика должно быть отнесено к последним годам периода патриаршества, так как здесь в списке русских первосвятителей, которым возглашалась вечная память, поименованы в хронологическом порядке девять патриархов, кроме последнего – Адриана, а в списке государей русских, начинающемся Владимиром св., последним стоит царь Феодор Алексеевич., описываем здесь обряд православия в том виде, как он совершался в вашей церкви в XVI и XVII веках.

Обряд православия, называвшийся у нас до начала XVIII в. «действом православия», также «действом сборного воскресенья», подобно всем церковным обрядам того времени имел две стороны: внешнюю – церемониальную, и собственно церковно-обрядовую. Действо православия совершалось обыкновенно пред обеднею в третьем часу дня или в девятом утра, по нашему счёту. Совершалось оно до конца XVII в. не в храме, а вне оного, на погосте за олтарями Успенского собора. В этом месте, подобно, как и для «действа страшного суда», устроялись особые «помостки и кресла для образов»: это был обширный помост, огороженный кругом точёными и раскрашенными решётками, устланный по доскам «гурскими и перскими» коврами. На западной стороне помоста устроялись два места: одно для государя и другое для патриарха. Со времени Алексея Михайловича для государей на помосте устроялось более нарядное место, в виде царского трона с балдахином, в миниатюре представлявшим так называемую «Ерданскую сень». На восточной стороне помоста устроялись, под именем «кресл для образов сиречь великаго козла», подмостки для икон с особою решёткою, на которую они опирались. На средине помоста поставлялся налой, покрытый дорогою паволокою с великим подсвечником. В урочное время приходил в собор митрополит или патриарх, обыкновенно, «малым чином выхода». Скоро затем являлся и сам государь. Он обыкновенно «шёл великим чином выходов», при колокольном звоне в валовые, в великом царском наряде, окружаемый боярами, дьяками, служилыми людьми всех чинов и многочисленным народом, и предшествуемый св. иконами, которые подымались в этот день из комнат царских, из верховных соборов Благовещенского, Спасского за золотою решёткою и Рождественского, что на Сенях. Патриарх или митрополит выходил из собора с властьми, встречал иконы и государя, кадил и прикладывался к иконам и благословлял государя крестом. При входе в собор, «станицы» государевы и патриарховы пели государю многолетие. Начало действу полагалось обыкновенно в соборе. Оно состояло из обычных молитв и обрядов, совершавшихся пред началом великих крестных ходоѻРук д. с. п. 1863 г. № 46., после чего клир и государь с синклитом, в преднесении икон и при колокольном звоне всех кремлёвских соборов, выходили западными дверьми к назначенному для «действа» месту. Здесь устанавливались иконы «по чину»; митрополит или патриарх кадил их, благословил государя и народ и, став на своём месте, давал знак протодиакону творить самое действо православия. Протодиакон становился пред налоем, трижды крестился и, обратившись к архипастырю с наклонением головы, произносил: «заповедь святаго и великаго всея вселенныя Никейскаго седмаго собора благослови владыко прочести». Владыка, осеняя протодиакона крестом, возглашал: «Бог молитвами св. апостол и св. отец всея вселенныя соборов да даст тебе глагол благовествующему силою многою во славу Господа нашего Иисуса Христа и во исполнение святые апостольския кафолическия церкви. Аминь». За сим протодиакон, обратившись лицом к востоку, читал «велегласно» синодик соборный. – Синодик этот, рассматриваемый со стороны содержания и плана, состоял из двух частей: из общей, предварительной, на основании слова Божия выясняющей смысл и значение торжества православия и показывающей исторически причину, повод и цель его установления; и части существенной, содержащей существенные догматы православия с возглашениями от имени вселенской Церкви вечной памяти и многолетия поборникам и хранителям догматов православия и проклятия еретикам и отступникам от Православной церкви. Эта последняя часть по содержанию состоит из двух половин. В первой половине излагается в общих чертах православие вселенской Церкви с указанием хранителей, поборников и врагов его, с благословением Церкви первым и проклятием последним. Эта половина второй части вместе с первою общею есть произведение Греческой церкви и, как видно из особенного хода мыслей и склада речи, очень древнее, переведённое из какого-нибудь древнего обрядника греческого. Вторая половина имеет значение местное, российское. Она есть ничто иное, как приноровлённый к обстоятельству помянник русских царей, святителей и других лиц, так или иначе послуживших православию, равно как перечисление врагов Церкви и Отечества живых и умерших с вечною памятью и многолетием первым и анафемою последним. Содержание общей вступительной части следующее. Воздав благодарение Богу, виновнику торжества благочестия и разрушителю нечестия, составитель синодика видит в этом торжестве не простое случайное событие, а обновление мира, предсказанное Исаиею в словах: «обновляйтеся островы к Богу» и исполнявшееся призванием в Церковь Христову язычников. Переходя затем к указанию ближайшего повода учреждения торжества обновления Церкви, т. е. Православия, сочинитель синодика сравнивает бурные времена иконоборства с зимою, а торжество православия – с весною и жатвою. Поношение и озлобление Церкви от иконоборцев было так велико и избавление так необычайно, что последнее мыслится не иначе, как дело безпредельного милосердия и всемогущества Основателя Церкви – Христа; вследствие чего, празднуя настоящее торжество и «зря на иконах владычния о нас страсти, крест, гроб, ад умерщвленный и разрушенный, мучеников подвиги, венцы, самое спасение, еже первый подвигоположник и подвигоподатель и венечник посреди земли содела», православный христианин в полноте молитвенного и радостного чувства невольно должен восклицать с псаломником: «Кто Бог велий, яко Бог наш! Ты еси Бог творяй чудеса един!». После этого стиха, который произносим был «трищи и велегласно» протодиаконом, указывается основание, по которому Церковь благословляет хранителей и поборников благочестия, а нарушителей и врагов его анафематствует: это известное действие законодателя еврейского, изрекшего, по повелению Божию, исполнителям закона благословение и проклятие нарушителям его!.. Этим и закапчивается общая вступительная часть.

Во второй существенной части синодиков излагается и изрекается благословение хранителям и поборникам благочестия и проклятие врагам его. Благословения и проклятия расположены в синодике и произносились протодиаконом сперва общие – вообще всем хранителям и нарушителям православного учения и учреждения, потом частные – с поименованием лиц, заслуживших то или другое. Так как торжество православия, при его учреждении, было ближайшим образом выражением победы Церкви над ересью иконоборства; то на первом плане в этой части синодиков стоят церковные вероопределения догмата об иконопочитании в разных его отношениях, с благословением держащим его, и проклятием отвергающим – вообще и в частности. По прочтении общей части синодика, протодиакон возглашал: «воплощенное Божия Слова пришествие словом и усты и умом, писанием же и на иконах исповедающим, вечная память!». Затем возглашалась вечная память: исповедывавшим православный вещественно-духовный способ почитания икон, далее, – видевшим в жезле Аароновом, скрижалях, кивоте, светильнике, трапезе и проч. богооткровенные символы, предъизображавшие Богоматерь и Её приснодевство и тайну Боговочеловечения, также почитающим пророков и апостолов, как непосредственных органов Духа Божия, и почитающим «оных изображения яко друзей Божиих, и исповедовалась непреложность истины иконопочитания, стоящей в существенной связи с основными догматами христианства, в следующих словах: «сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди». С конца XVII в. слова сии не читались, а были петы протодиаконом «косно, со умилением и сладкопением». За определением главных сторон догмата иконопочитания, с общим благословением его блюстителям, следовали провозглашения анафемы всем отвергавшим и отвергающим этот св. догмат. Протодиакон возглашал: «аще кто не покланяется Господу нашему Иисусу Христу, на иконе писану по человеческому, да будет анафема!». По произнесении этих слов, государь сходил со своего места, творил поклонения и целовал иконы Христа Спасителя, Богоматери и прочие; то же затем делал митрополит или патриарх, духовные власти, бояре, служилые люди всех чинов, присутствовавшие при действе православия, и народ. При совершении этого обряда, в видах выяснения догмата иконопочитания с отрицательной стороны, возглашалась анафема 1) тем, которые «словом плотское смотрение Божия Слова приемлют, зрети же тое на иконе не хощут»; 2) тем, которые не хотят «иконописати дела смотрения Христова» и видят в Св. Теле и Крови Его простые символы, а не истинное Тело и Кровь Бога нашего; 3) тем, которые, веруя в богодухновенность Ветхого Завета, не признают однако прообразовательного смысла в ветхозаветных символах и образах; 4) тем, которые, веруя Моисею и пророкам, «не вводят же образованием пророческую благодать и всемирное спасение, якоже видеся и споживе человеком... яко распяся, яко погребеся... и сия спасительная дела на иконах зрети не терпящих, ниже́ чтущих, ниже́ покланяющихся тем»; и наконец 5) всем иконоборцам и всем тем, которые не принимали и не принимают определений св. соборов и св. отцев. Сюда же относилось анафематствование древних ересиархов: Ария, Македония, Нестория, монофизитов, монофелитов и других еретиков вселенской Церкви. После этого следовало частное перечисление греческих и российских патриархов, митрополитов, архимандритов, игуменов, царей и цариц, князей и простых мирян, пребывавших и пребывающих в благочестии, и прославившихся такими или другими подвигами в пользу веры и Церкви, равно как и перечисление еретиков и врагов Церкви живых и умерших, являвшихся в Греческой церкви и у нас – в России. Благочестивым возглашалось троекратно – умершим вечная память, живым многая лета, противникам же благочестия – проклятие или анафема. В русской части синодика провозглашалась вечная память в хронологическом последовательном порядке благочестивым митрополитам Киевским, начиная с Михаила, Владимирским, Московским, Новгородским, Тверским, Московским патриархам и другим лицам, прославившимся подвигами благочестия и святостью жизни, напр., Антонию и Феодосию Печерским, Сергию Радонежскому чудотворцу, и многим другим угодникам. В таком же порядке воспоминались и благочестивые цари, князья и бояре русской земли: перечислялись великие князья Киевские, начиная с Владимира святого, и современные им князья удельные, потом князья Владимирские и Московские с удельными Рязанскими и Тверскими и, наконец, со времени утверждения единодержавия в России, все великие государи Московские с их жёнами и детьми. Кроме того, в XVI и XVII веке торжественно возглашалась вечная память как всем убиенным за веру, св. Церковь и Отечество во время походов, со времён Ивана Грозного, в Литву, Крым, под Казань и Астрахань, при нашествии «богомерзкаго Тохтамыша, безбожныя Литвы, зверообразнаго Едигея», так и в частости ознаменовавшим себя геройскими доблестями и приявшим смерть за Церковь и Отечество: именами таких лиц наполнены целые страницы древних наших синодиков. Не забывались наконец все православные русские, умершие напрасною смертью во время моровых язв, пожаров, голода, потопления и под., – всем им возглашалась вечная память и моление о прощении грехов их.

Лица русской земли, которым произносилась анафема во время «действа православия», в разные времена были различны. Так по списку синодика, относящемуся ко времени Ивана Грозного, провозглашалась анафема «новым еретикам, неверующим в Господа вашего Иисуса Христа ... и похулившим вся седмь соборов св. отцев: Касиану архимандриту Юрьева монастыря с его поборники и единописменники Ивашкою Максимовым, Некрасовым, Рукавовым, Воиком Курицыным и Митькою Коноплевым, жидовствующим и всем еретикам». С течением времени, по мере появления новых еретиков и врагов Церкви, увеличивалось в синодике и число анафематствуемых, которые повременно вносились в синодики. В конце периода патриаршества подвергались анафеме следующие лица: 1) новый еретик Гришка Отрепьев, 2) изменник и вор новыя четверти подъячий Тимошка Акиндинов, известный изменник царю Михаилу Феодоровичу, выдававший себя за сына Василия Ивановича Шуйского и искавший себе, с намерением быть царём литовским, покровительства в Литве, Германии и Турции; 3) главные расколоучители: протопоп Аввакум, поп Лазарь, Феодор роздиакон и чернец Епифаний со всеми сообщниками их, «яко развратницы правому учению, не покоряющиеся св. собору и св. тайны охуждающие»; 4) Донской казак Стенька Разин с наставниками его и злоумышленниками, «многия смуты учинивший»; 5) наконец провозглашалось проклятие виновникам возмущения, бывшего в Москве 1682 г., – Никите пустосвяту, Сергию, Дорофею, Савватию и Гавриилу чернецам, также неизвестным поборникам раскола, замазывавшим и раздиравшим прибитые в притворах и на стенах церквей, по определению собора 1682 г., листы, на которых были напечатаны заповеди Божии и церковные, равно и тем, которые замазали дёгтем изображения правой руки с православным перстосложением крестного знамения, которое было нарисовано на дске и выставлено в Чудове монастыре. Этим и оканчивалось собственно «действо» православия в указанную эпоху. К обряду, кроме того, как действие, впрочем, второстепенное, не вносившееся в синодики, присоединялось «действо многолетия», со взаимными приветствиями и поздравлениями – государя, патриарха и придворных чинов. Обряд этот не многим отличался от «действа» многолетия, бывавшего в навечерии БогоявлениһСм. «Р. д. с. п.» № 2.. По окончании действа многолетия, подымались с «кресл» св. иконы и при колокольном звоне, по чину великих крестных ходов, предносились к западным дверям Успенского собора. Отсюда, по распоряжениям архипастыря, отсылались они со старейшими епископами, почётными архимандритами и игуменами к государю «на верх» и в монастыри и соборы, откуда взяты были; архипастырь же, при пении обычного входного, вступал в собор и по совершении отпуста действу православия, полагал начало Литургии.

С. Грушевский

Главное училище Садоводства, существовавшее в Одессе, в 1859 году было переведено в Умань, в знаменитую некогда Софиевку или Царицын сад. Теснота и неудобство помещения для воспитанников и служащих вызвали необходимость сооружения новых зданий. В 1862 году произведена была закладка двух новых домов, – одного для помещения воспитанников, а другого для чиновников. В 1863 году, по представлению настоящего директора училища, разрешено сооружение домовой церкви, и хотя все стены здания были уже выведены, но распределение комнат училища позволяло часть одной комнаты отделить для церкви без всякого стеснения и неудобства. 22 июля 1863 года была закладка престола во имя св. равноапостольной Марии Магдалины, а 14 декабря – освящение уже совершенно сооружённой церкви. В назначении престола во имя св. Марии Магдалины руководились следующими побуждениями. В Умани есть уже храмы во имя св. Александра Невского и Николая Чудотворца, следовательно возведение нового престола во имя этих святых, как выражение благодарности к Августейшим лицам за их благодеяния, ослабило бы единство празднества. Сад до последнего времени называется Царицыным; связать навсегда это название с именем царствующей Императрицы представлялось возможным при сооружении храма во имя св. Марии Магдалины. Наконец день 22 июля с весьма давних пор празднуется с особенною торжественностью жителями соседней слободки, в ознаменование избавления их от холеры, прекратившейся в этот день.

Внутренняя отделка церкви проста, но соответственна назначению своему. Иконостас изящен, деревянный, окрашенный белой масляной краскою, с позолотой и золочёными резными Царскими вратами, работы киевского мастера Шатрова. Иконы в иконостасе (Господа Иисуса Христа, Божией Матери, св. равноапостольной Марии Магдалины и св. Александра Невского), в боковых дверях (Архистратига Михаила и Архангела Гавриила), в Царских вратах (Благовещения и 4-х евангелистов), запрестольная (Воскресения Христова) и пред жертвенником (Распятия) – работы Гончарова. Церковная утварь почти вся серебряная, вызолоченная, приобретена в Киеве; ризница не роскошная, но весьма хорошая. Сочувствие к устройству церкви было со стороны всех служащих в училище. Кроме суммы, ассигнованной на сооружение её, было пожертвовано гг. служащими много вещей и денег.

Освящение храма было совершено двумя местными благочинными с прочим духовенством г. Умани, в присутствии православных живущих в городе – и было истинным торжеством училища и замечательным событием в истории Царицына сада. Как известно, Софиевка обязана своим происхождением прихоти Потоцкого, желавшего на пустынном каменистом месте создать прекрасный сад в честь своей супруги Софии. Сколько денег истрачено на это, а главное, сколько кровавого пота русских крестьян пролито здесь – знает один Бог. Рассказывают, что целые деревни издалека сгонялись сюда на работу на целое лето и не раз посылались проклятия своевольному владельцу. По устройству сада, со времени перевода в него училища из Одессы, Царицын сад был местом гульбища; ныне же он превращён в источник распространения образования.

При училище есть библиотека специальных сочинений по части садоводства. Есть предположение расширить её и сделать доступною для всех жаждущих просвещения, лишь только окончится постройкой назначенное для неё здание. Явилась мысль составить при церкви библиотеку духовых сочинений, и она встретила просвещённое сочувствие почти во всех редакциях. В самое короткое время принесены ей в дар Воскресное Чтение (5 книг за прошлые годы), Православное Обозрение (полное издание), Дух христианина (полное издание), Руководство для сельских пастырей (4 книги за прошлые годы и издание 1864 года), Духовная Беседа (на 1864 год). Есть надежда, что и другие редакции не откажут связать своё имя с историей учреждения библиотеки духовных сочинений при церкви училища.

Пение в училищной церкви совершается воспитанниками училища, и надо сознаться, что оно удовлетворительно, несмотря на недавнее их обучение. – Вслед за устройством церкви явилась мысль не оставить без какого-либо образования многочисленных детей служителей при саде и училище. Добрая мысль встретила сочувствие, и 8-го февраля открыт воскресный класс, на который явилось 17 мальчиков, а теперь их уже 25.

21 февраля. Умань.

Учреждение московского общества любителей духовного просвещения вызвано, как видно из записки об учреждении его, с одной стороны, желанием московского духовенства, особенно приходского, иметь более книжных пособий для своего образования, чем сколько может иметь их каждое духовное лицо в отдельности, – с другой – раскрывшеюся потребностью более тесного взаимного общения образованных лиц духовенства для совокупной деятельности в распространении духовного просвещения.

Для удовлетворения первого – московское духовенство признало нужным учредить епархиальную библиотеку, из которой каждый член московского духовенства мог бы беспрепятственно получать все нужные для него книги; такая библиотека, при деятельнейшем участии московского архипастыря, сделавшего первое пожертвование деньгами и книгами, к 11 мая 1863 г. открыта для общего пользования. Благоприятные обстоятельства – едва начавшегося учреждения – скоро подали мысль и открыли возможность удовлетворить и последней потребности – именно предположением учредить при библиотеке учёное богословское общество, которое бы соединило в себе силы московского духовенства и лиц других званий, сочувствующих успехам православно-христианского просвещения. И это предположение, при деятельном участии московского же архипастыря, было осуществлено. Нашлось довольно лиц, изъявивших согласие быть членами этого общества, – и на проект положения об учреждении его последовало 22 июня 1863 года Высочайшее соизволение. После этого – учредители общества имели приготовительные собрания, на которых произведён выбор попечителя и членов совета общества, а 17 сентября – происходило открытие общества. Обстоятельства открытия этого общества уже описаны в некоторых духовных периодических изданиях, как, напр., в «Полтавских Епархиальных Ведомостях», в «Душеполезном Чтении» (декабрь 1863 г.), где перепечатан и глубоко поучительный ответ попечителя высокопреосвященнейшего митрополита Филарета на адрес, представленный ему от общества. Потому не будем касаться их, а обратим своё внимание собственно на появление этого общества, как на отрадный факт в жизни московского духовенства, и на те последствия, каких можно надеяться от него, судя по первому его труду, по первым его чтениям, вышедшим особой книжкой.

От многочисленного московского духовенства, большинство которого владеет и научными и материальными средствами, давно нужно было ожидать деятельного заявления своего сочувствия общему делу духовного образования, какое уже высказано в других городах наставниками духовно-учебных заведений и некоторыми частными лицами из белого духовенства – в изданиях журналов и епархиальных ведомостей. Ведь до сих пор – духовенство, включая сюда и наставников духовно-учебных заведений, таких городов, как Киев, Харьков, не говорим уже о С.-Петербурге, не менее трудилось на поприще духовной литературы, духовного образования, было не менее деятельно в распространении и возвышении религиозно-нравственного просвещения, если не более, чем московское духовенство, – несмотря на то, что последнее и многочисленнее и почти все с высшим научным образованием, да и с лучшими средствами материальными. Но издание одного-двух журналов, посредством которых московское духовенство делилось и делится своим знанием и с остальным духовенством и народом православным, – для такого города, всеми глубокоуважаемого, как Москва, мало. И вот в настоящее время заявление об открытии в ней общества любителей духовного просвещения, в состав которого вошли почти исключительно московские протоиереи, священники и диаконы, число коих восходит до 90 человек, как нельзя более отрадно. Дорого должно быть для всякого истиннорусского то слово, то назидание, которыми московское общество найдёт возможным и нужным поделиться с духовенством как городским, так и сельским и вообще с народом; потому уже одному, что оно из Москвы глубоко православной и потому, что с именем этого общества неразрывно соединено хорошо знакомое всем имя и просвещеннейшего его попечителя.

Дело московского общества, как видно из Высочайше утверждённого положения об образовании его, поставлено довольно надёжно, прочно. Надёжно оно по средствам, какими располагает для достижения предположенной цели, – именно: во 1-х, владеет библиотекой, открытой преимущественно для всех членов духовенства, а по возможности и для всех желающих; во 2-х, в составе своём имеет довольно значительное число лиц, не имеющих надобности в материальной поддержке, в материальной награде, как это необходимо бывает для сотрудников, принимающих участие в каком-либо частном периодическом издании, чтоб поддержать последнее, – имеет поэтому полную возможность рассчитывать на бескорыстную и искреннюю деятельность их. Надёжно, в 3-х, потому, что, как видно из доклада высокопреосвященнейшему митрополиту Филарету членов сего общества, учёными блюстителями библиотеки – по разным отделам науки – большинством голосов избраны отдельные лица, по всей вероятности, по общему сознанию более знакомые с тем или другим отделом, – на основании чего можно предполагать, что и учёные труды свои для общества будут представлять эти лица по тем именно отделам, по каким поручено им хранение книг. Это отчасти видно из первой книжки «Чтений» в этом обществе. Между статьями помещены две статьи действительных членов общества, – первая «о нотных безлинейных рукописях церковного знаменного пения» – свящ. Д. В. Разумовского, – а он-то именно, как видно из доклада, и состоит учёным блюстителем книг по отделу богослужебного древнего и нового пения православной Греко-Российской церкви, – вторая – «о церкви и духовенстве в древнем Пскове» – профессора университета Н Д. Беляева, который избран, вместе с другими, учёным блюстителем книг по отделу истории Церкви русской. Прочно должно быть это общество наконец, в 4-х, и потому, что хозяйственная его сторона обеспечена, – именно согласно с первыми тремя пунктами VII статьи положения предполагаются: от каждого действительного члена общества ежегодный взнос пяти рублей или единовременно – сотни рублей, ежегодные приглашения монастырей, церквей и лиц духовенства к добровольным приношениям на дело общества, и предполагаются благотворения посторонних лиц.

Первый труд московского общества – первые чтения бывшие в его заседании 17 сентября прошлого года, – вышли в числе 600 книжеѻЦена книге с пересылкой – 1 р. с. Подписка принимается в московской епархиальной библиотеке, находящейся в Петровском монастыре.. Общество, между прочим, предполагает со временем, смотря по средствам, основать периодическое издание, соответствующее своей цели. Конечно, по первым чтениям нельзя судить о направлении, какого будет держаться общество. А заметить можно, что статьи, помещённые в первой книге, имеют характер более учёный и даже специально-учёный, нежели нравственно-назидательный, исключая одной статьи – «об участии духовенства в деле народного образования». Автор в этой статье знакомит нас с одной из самых полезных в наше время отраслей деятельности общества, – именно, указывая обществу на настоятельную нужду позаботиться об издании кратких общевразумительных сочинений религиозного и нравственного содержания для назидания народа. Это было бы истинно – благотворное дело! И как видно из слов автора, общество уже озабочено этим. А покуда доброе дело устроится, – указывает он на богатый, по его понятию, источник, откуда можно получать книги для народа, – именно на Московскую синодальную типографию, – где можно купить тетрадку для чтения за 1 к. с.: есть там отдельно напечатанные краткие сочинения св. Димитрия Ростовского и св. Тихона Задонского и продаются – от одной до пяти копеек. Отдельные жития снятых – по пяти копеек, собрание необходимых молитв – по три к., «Указание пути в Царствие Небесное», составленное преосвященным Иннокентием Камчатским – книжка в 85 стр. мелкой печати – стоит семь к. с., – она изложена доступно народному пониманию. Какое богатство книг для народа имеется в синодальных типографиях Московской и С.-Петербургской. Вообще, сколько заметно, автор статьи горячо сочувствует делу народного образования, и со своей стороны предлагает меры, какими может воспользоваться общество в деле составления и распространения полезных и дешёвых для народа книг не только религиозного, нравственного содержания, но и книг, имеющих предметом своим обыкновенные житейские знания – сведения естественные, географические и исторические.

Если одна только эта отрасль деятельности, на какую указывает священник В. Рождественский московскому обществу, будет разработана усердно и успешно, – и то новое общество уже сделает много полезного; но оно предполагает сделать гораздо более. Сколько можно догадываться, другие отрасли деятельности общества будут согласовываться с интересами преимущественно местного приходского духовенства, покуда не будет особого периодического издания его; поэтому-то особенно отрадно будет встречаться со сведениями, какие общество будет сообщать касательно образования народа, воспитания его в духе древнего отеческого благочестия; такие сведения будут приняты с пользой – и всеми духовными периодическими изданиями. Это будет уже братское служение «московского общества» общим интересам духовенства, от которого в последнее время особенно ожидают уменья учить и воспитывать пробудившийся от долгого сна народ.

Вообще мы понимаем появление этого общества как новый факт, свидетельствующий о стремлении московского духовенства к распространению духовного просвещения в народе, – стремлению действовать уже совокупными силами. Дай Бог, чтоб «Московское общество любителей духовного просвещения» существовало, крепилось – и было верно предположенной цели. Расчёт на успех дела, – когда будут ревностно работать несколько соединённых сил, – верен.

Ил. Э-ский

Спешим заявить, что в нашей Смоленской епархии на днях раздался истинно-отеческий голос нашего доброго архипастыря об улучшении такого предмета, который весьма дорог и близок всем нам – духовным и поистине достоин наибольшего внимания не нашего только, но и общественного.

Преосвященный Антоний, епископ Смоленский и Дорогобужский, циркуляром, полученным нами в конце января сего 1864 года, приглашает всё подведомое ему духовенство и церковных старост к усилению средств на содержание духовной семинарии и пяти подведомых ей училищ. Объяснив, что семинарии содержатся на сумму, составляющуюся из ежегодных свечных взносов от каждой церкви приходской, и что этой суммы, простирающейся по Смоленской епархии до 22 тысяч рублей, и до настоящего времени было недостаточно, так как на Смоленскую семинарию и училища доселе отпускалось около 28 тысяч р. (недостающее Св. Синод дополнял из процентов свечного капитала), преосвященный затем заметил, что и последняя сумма, при настоящей дороговизне на всё, весьма недостаточна. И потому, с разрешения Святейшего Синода, он предложил семинарскому начальству, при участии двух депутатов от смоленского градского духовенства, составить подробную смету, какая вперёд потребна сумма на содержание семинарии и училищ. Составленная на сей предмет смета прилагается при циркуляре. Общий итог её – 41,847 р. Значит, свечной взнос по Смоленской епархии нужно почти удвоить. Для достижения этой цели, преосвященный предлагает следующую меру: представить ему от каждой церкви добросовестно составленную ведомость, сколько ежегодно получается а) кружечного; б) кошелькового; в) свечного дохода; г) от продажи венчиков и разрешительных молитв и других где есть, доходу за лавки и под., и затем обозначить, сколько именно вперёд каждая церковь ежегодно в состоянии взносить на содержание духовно-учебных заведений, сообразно с современными их требованиями и общею суммою своего дохода. Так как известно, что доселе свечной сбор почти везде показывался не весь, а только часть его, другая же часть его или обращалась в кошельковый сбор, или, нигде не записанная, составляла секретную сумму; то преосвященный убеждает отныне и всегда показывать в отчётах весь свечной сбор, как он есть, без всякой утайки, святительским словом заверяя, что более надлежащего ни одной копейки от церкви не потребуется. В заключение напоминает, что если духовенство откажется удвоить денежный взнос от церквей, то представится печальная необходимость уменьшить в училищах, равно как и в семинарии, число учащихся, уничтожить параллельные классы и лишить содержания и пособия значительную часть воспитанников. Таково содержание циркуляра.

Мы почти убеждены, что на голос архипастыря всё духовенство Смоленской епархии отзовётся полною готовностью возвысить ежегодный денежный взнос от каждой церкви. Нельзя, конечно, теперь же предвидеть, до какой цифры будет простираться это возвышение, хотя очень желательно, чтобы оно не только достигло до определённой сметою цифры, но и превысило её. Нужды семинарии и училищ так велики, что поистине дивиться надо, как они доселе могли существовать, не поражая никого своею крайнею скудностью. Наставники семинарии, например, до сих пор получают в год жалованья по 285 р., а учители училищ – старшие по 170 р., младшие по 150 р. и даже по 100 р. Ведь это вопиющая бедность! В самом лучшем положении, то есть, будучи магистром и инспектором, профессор семинарии доселе едва получает около 500 рублей, – сумма, которою едва ли удовлетворится сельский священник, – а учитель училища – до 250 р.; – это в пору разве пономарю. Посмотрим теперь, как по повой смете предполагается улучшить быт наших учёных тружеников. Наставникам семинарии в год жалованья по 400 р., а учителям училищ: смоленского – старшим по 250 р., младшим по 200 р., прочих же училищ – старшим по 200 р., и младшим по 180 р. Признаться, это улучшение очень незавидное. Впрочем наставник семинарии может быть или инспектором (200 р.), или экономом (200 р.), или секретарём (170 р.), или помощником инспектора (100 р.), или библиотекарем (120 р.), или преподавателем языков (120 р.), и если притом заслужит квартирное пособие (100 р.); в таком случае высшее содержание для него 700 р., а низшее, всё-таки, 400 рублей. Конечно, не совсем худо, но всё ещё далеко до хорошего. И справедливость, и польза дела требуют, чтобы и последний наставник семинарии получал в год более жалованья. Думается, что и теперь каждому наставнику семинарии можно бы прибавить сверх предположенного ещё рублей по 200. Далее учитель училища может быть инспектором (120 р.) и получить квартирное пособие (50 р.); итак, высшее содержание его в Смоленске 420 р., а в прочих городах 350 р.; а низшее, то есть одно жалованье, учителю – 200 р. и даже 180 р. – Очень скудно. Здесь совершенно необходима прибавка. У нас причётник посредственного прихода получит содержания в год около 200 р., а ведь он бедствует. И потому заключаю, что учителю-студенту, который имеет право быть священником на лучшем приходе, необходимо дать содержание несравненно более причётнического. Если бы на это не хватило средств, то, как нам кажется, уж лучше уничтожить некоторые из училищ, нежели оставить дело почти в прежнем его виде. Если бы, напр., уничтожить два училища, сбережено было бы, согласно со сметою, 3,500 р., – да если бы притом, вместо содержания полнокоштных и полукоштных в казённом корпусе, выдавать им на руки назначенные им деньги, то от содержания дома и 2-х экономов было бы в экономии до 3,500 р. Этою суммою можно бы значительно улучшить содержание наставников семинарии и училищ. Что касается вообще до духовных уездных училищ, то, может быть, все они могли бы быть закрыты, кроме одного в Смоленске, собственно, для сирот духовных. Дети наши до семинарии могли бы учиться в уездных городовых училищах, при необходимом, конечно, дополнении преподаваемых в них предметов, а также и при увеличении числа преподавателей из лиц, получивших образование в духовно-учебных заведениях. Городовых уездных училищ в нашей губернии 8. – Если в каждое из них для духовных воспитанников прибавить по 2 учителя, с содержанием по 500 рублей, то на это потребуется 8,000 р. По смете же на все духовные училища предположено 18,202 р., следовательно в остатке будет 10,202 р., каковой суммы будет достаточно на содержание сирот и училища в Смоленске. На возражение, что от духовных воспитанников будет тесно в городовых училищах, кажется, можно смело ответить, что не будет. Сколько нам известно, во всех этих училищах не более как по 50 учеников (кроме смоленского и рославльского, в которых до 80 учеников); а между тем все они просторны. Прочие возражения заслуживают меньшего внимания. Главное в этом предположении – было бы согласие на то духовно-учебного начальства и министерства народного просвещения. Не знаю, как кажется другим, но мы думаем, что для успеха учебного заведения весьма важный предмет – обеспеченное содержание наставников – и потому мы желали бы для блага наших детей, для лучшего успеха их образования, как можно скорее видеть наставников их достаточно обеспеченными.

С.И. Пушнов

Поречье. Февр. 11 дня.

Новая святыня в Римской церкви

Римская церковь, как в средние века, так и теперь очень богатая древнею святынею и священными памятниками первенствующего христианства (хотя подлинность их не может быть для нас несомненна), в прошлом году обогатилась новым приобретением. При возобновлении соборной монастырской церкви в ПрюмѻВ Рейнской провинции, около восточной границы Франции. в 1861 г. найдены были с многими останками и памятниками древности сандалии Спасителя. Ещё в древнейших памятниках монастыря Прюмского часто упоминается об этих сандалиях, как замечательнейшей святыне монастыря, и говорится, что Пипин Короткий получил эти сандалии от папы Захария и подарил их построенному им монастырю Прюмскому. Когда была открыта эта святыня и об этом уведомили епископа Трирского, то он писал прюмскому духовенству, что он «для блага монастыря и всего округа, желает, чтобы эта святыня, драгоценнейшая всех сокровищ монастыря, который обязан ею благочестию короля Пипина, – была выставлена на поклонение народу, как скоро будет доказана её подлинность». В продолжение двух лет, вследствие этого предписания, собраны были исторические доказательства подлинности новооткрытой святыни и в конце прошлого года сандалии Спасителя выставлены для общественного поклонения в богато-украшенной раке. Неизвестно, впрочем, как сильны эти исторические доказательства.

Странное явление

В последние месяцы прошлого года в Субиано, Тиволи и Виковаро (в Италии) совершалось необыкновенное явление, которое народ признавал за чудо. МадоннһБогородица в Зап. церкви называется Мадонною., изображённые на картинах в некоторых церквах, двигали глазами, поднимали и опускали их, расширяли и суживали зрачки. Множество народа из окрестностей собиралось с благоговейным удивлением смотреть это чудо; немало стекалось любопытных и издалека. Действительность этого явления засвидетельствована была многими и из таких людей, которых совершенно нельзя подозревать в суеверии. Что же это за явление? Обмана здесь не могло быть: изображения, на которых усматривалось чудо, маленькие, их можно было брать в руки; за полотном не было никакого механизма. Но странно было бы признать и чудо в подобных явлениях, не имеющих никакого серьёзного смысла; и само латинское духовенство не признавало здесь ничего сверхъестественного. Вероятнейшим кажется то объяснение, что это был оптический обман, происходивший от утомления зрения при рассматривании картин, и иллюзия воображения, возбуждённого предзанятою мыслью о чуде. Притом народное верование тем легче могло признавать в этих явлениях чудо, что в предании сохраняется много рассказов о подобных чудесах в этих местах. Как бы то ни было, но местное католическое духовенство, сверх прежнего обыкновения Латинской церкви, не канонизовало этого явления как чуда, не воспользовалось для своих выгод, и даже употребляло некоторые меры к прекращению народного суеверия: так, иезуиты в Тиволи завесили изображение, на котором народ воображал видеть чудо. С прошедшего ноября чудеса стали повторяться реже и народное увлечение ослабело.

Средневековая церемония в 1863 году

Католики не забывают по временам для собственного назидания воспроизводить церемонии средних веков. Evangelische Kirchenzeitung сообщает известие о католической церемонии, которая поражает своею странностью, если верить этому журналу. «24 августа, – говорит корреспондент его, – в Мехельне (в Бельгии) устроен был праздник, который мог бы поспорить с празднествами из цветущей эпохи язычества. Под видом религиозной процессии жители Мехельна образовали настоящий маскарад, который был исполнен 284 мальчиками и девочками 10–12 лет. Одни из них представляли ангелов на конях, другие – папу и его придворных кардиналов, архиепископов и епископов, и один из них – епископа Мехельнского. Они держали себя с достоинством и важностью и преподавали благословения окружающей толпе. Пять частей света и главнейшие нации также были представлены в лицах – девочками, одетыми одна другой затейливее. В этой процессии были также короли, князья, придворные и т. п. Но главнейшим действующими лицом была девочка, представлявшая Деву Марию! Не менее шести раз она появлялась пред этим чудовищным обществом и каждый раз под новым именем и в новом облачении. Её окружали то пророки и отцы Церкви, то католические народы, – также представленные в лицах. В одном месте её сопровождали ангелы и апостолы, в другом – пастухи, поселяне и матросы. Здесь – её придворный штат состоит из князей и властей, управляющих Бельгиею, там – она окружает себя науками и искусствами, торговлею и ремёслами – что также изображается в лицах – девочками и мальчиками. За этим маскарадом следовал другой – с оттенком уже более политическим, чем религиозным. Четыре мальчика ехали на коне – Баярде, которого вёл шталмейстер с обнажённою саблею. За ним следовало 8 других коней, на которых также сидели мальчики с саблями, и потом – два верблюда с двумя мальчиками на каждом, которые изображали уже любовь Божию (Amor) Потом ещё шло пять или шесть верблюдов с мальчиками и в заключение спектакля – несли колесо фортуны». – Да, это было 24 августа 1863 года и это католики называют религиозною церемониею. С трудом можно поверить, чтобы так глубоко пало католичество со своею обрядностью!

Печатать дозволяется. Киев 1864. Марти 7 дня.

Цензор священник Алексей Колосов