Богопознание

С чувством глубокого благоговения и с полным сознанием бессилия человеческого разума²¹² приступает преп. Максим к великой тайне бытия Божественного, чтобы под руководством св. Григория Богослова взойти на высоты ареопагитской апофатики²¹³. Мысль его устремляется к тому Высочайшему Бытию, от Которого все зависит как от Верховного Начала, от Которого проистекает вся красота и величие мироздания²¹⁴. Она пытается непосредственно обнять и постигнуть Его. Но все попытки ее каждый раз приводят только к отрицательным результатам. Ум наш может познать только то, что есть некая Причина, а не то, что такое Она есть²¹⁵. Бог выше всего, что только мы можем о Нем помыслить²¹⁶. Поэтому самое истинное познание Бога по существу – есть незнание²¹⁷. Оно сводится к отрицанию за Ним в силу Его превосходства (διά υπεροχήν)²¹⁸ всяких свойств и качеств²¹⁹, всякой множественности и сложности, отличающей тварное бытие²²⁰, всяких мыслимых категорий²²¹, и даже понятия сущности и движения²²². В этом суть высшего апофатического богословия²²³. Оно сплошь отрицательно. Положительное содержание его заключается в том невыразимом и неизреченном ощущении Бога, которое дается в мистическом акте как результат апофатического возвышения над всем бытием²²⁴. Это и есть «таинственное богословие» (μυστική θεολογία)²²⁵, познание Бога по существу²²⁶, то высшее осияние ума в экстатическом состоянии, которое производится премысленным соединением с Божеством²²⁷. Таких неизреченных озарений удостаивались святые²²⁸. Идеально же такое высшее единение осуществилось в тайне боговоплощения²²⁹ и в том высшем ведении, которое в этом единении имело человечество Христа²³⁰.

Ниже таинственного недоведомого и неизреченного познания Божества по существу стоит познание Его по Его разнообразным проявлениям или энергиям²³¹. Это познание уже доступно нашему уму и отчасти постижимо в своем таинственном содержании. Оно дано нам в положительном божественном откровении²³². Божественный Логос открылся нам в природе и Писании: в них Он воплотился Своими энергиями, или идеями (λόγοι)²³³. Внешние формы и буквы составляют Его одежды, под которыми таинственно скрываются Его идеи, а в них и Сам Логос²³⁴. По таинственным озарениям Логоса достойные могут созерцать под этими символами Его идеи²³⁵. Без этих озарений недоступно было бы познание Бога²³⁶. Лишь они дают возможность сказать нечто положительное о Божестве, по Его проявлениям²³⁷. В них основа катафатического богословия, утверждающего о Боге, как Творце, то, что созерцается в твари²³⁸.

Непосредственным и прямым предметом катафатического богословия является Божественный Логос, проявления Которого и дают основу для этого богословия²³⁹. Созерцая мир как совокупность таинственно образующих каждую вещь идей (λόγοι) Логоса и возводя их от низших (частичных) к высшим (общим) и, наконец, к самому общему Логосу всего²⁴⁰, ум достигает недоведомого постижения Божества Логоса²⁴¹. Бог Слово становится предметом его созерцаний и созерцается в двояком отношении: 1) в сокровенном образе бытия Своего на недосягаемой вершине недр Божества²⁴² и 2) по Своему отношению к миру. Первое открывает тайну Троичности, второе – тайну творения, промысла и суда²⁴³. В том и другом Логосом охватывается все Божественное и все тварное и все мыслимые отношения между ними.