Глава шестая. Молитвы и молебные пения на различные случаи общенародных молений

В древней Византии были особенно распространены разного рода литании, т. е. крестные ходы по улицам города из одной церкви в другую или к другим, имевшим какое-либо религиозное или церковно-политическое значение, пунктам столицы. Такие литании были, как постоянные, совершавшиеся по поводу каких-либо выдающихся событий церковной, политической и общенародной жизни, так и временные, т. ск., экстраординарные, вызывавшиеся, чаще всего, теми или иными случаями общественных бедствий. Обычай совершать общественные богомоления, сопровождающиеся, притом, крестными ходами, от древней Византии, был унаследован и нашими предками, и стал пользоваться среди них не меньшей любовью, чем, как это было у религиозных жителей Константинополя. Наша древняя первопрестольная Москва служит тому красноречивым подтверждением. Здесь, в настоящее время, совершается ежегодно, в определенные дни, до двадцати больших крестных ходов, и большинство из них имеют древнее установление. То же самое можно наблюдать и в других, особенно, северных городах и селениях России. И здесь, большая часть крестных ходов имеет за собою почтенную давность. Да и в настоящее время одним из самых излюбленных способов выражения народного религиозного воодушевления являются так же крестные ходы, привлекающие громадное количество молящихся, жаждущих насладиться духовным торжеством. И во дни испытаний, каких-либо общественных бедствий, (бездождия, морового поветрия и пр.) наш, в особенности, простой народ по деревням, считая эти бедствия проявлением гнева Божьего, наказанием за грехи и средством вразумления, первым своим делом считает обращение к Богу с пламенной молитвой, и обращение – массовое, всем населением той или иной местности. И в этих случаях, выражением религиозного подъема народного духа, являются крестные ходы, или, по-древнему, литании. Нам, живя в деревне, не раз приходилось наблюдать, как в период долгого бездождия, или во время эпидемии, собирается сельское общество на сход, и первым постановлением такого схода бывает: идти к священнику с просьбой поднять иконы, т. е. совершить крестный ход по нивам (во время засухи) или вокруг селения (при моровом поветрии).

В древневизантийской богослужебной практике, для общенародных литаний были выработаны особые чинопоследования, отличающиеся особенной торжественностью, чему содействовала и сама обстановка этих литаний. В них участвовал часто сам император со своим блестящим штатом придворных чиновников; с неменьшим блеском шествовал в этих литаниях и вселенский патриарх, окруженный также значительным штатом своих духовных сановников. У нас в древней Руси крестные ходы, быть может, не имели такого парадного вида, как это было в царственной Византии, но, чисто церковная сторона этих ходов, чинопоследования и молитвы, в некоторых случаях, были целиком перенесены и в нашу богослужебную практику, о чем свидетельствуют древнерусские памятники церковной письменности.

В старорусских рукописных требниках встречается, прежде всего, византийский чин общей литании, могущей быть приспособленной ко всякого рода общественным богомолениям. Этот чин в наших рукописных требниках XVI в. носит такое надписание. «Чин, бываемый в литию, хотящии великыя церкви исходити»⁸⁵⁶. Этот чин представляет из себя дословный перевод греческого, такого же, Чина: τάξις γινσμενη έπί λιτή μελλούσή τής μεγάλης έκκλησίας έξέρχεσϑαι⁸⁵⁷. В Константинопольской церкви этот чин отправлялся при совершении литании из Св. Софии, в какую-либо часть города; при каких случаях совершался этот чин в нашей русской церкви, сказать затрудняемся. Данный чин литании очень напоминает собою первую часть чинопоследования летопроводства или «летнего обхождения«, как называют наши памятники чин новолетия⁸⁵⁸, но для этого последнего у нас существовали особые записи⁸⁵⁹, так что пользоваться, в данном случае, указанным чином литии, не представлялось особой необходимости. Вернее всего предполагать, что там, где имелся под руками список этого чина литии, по нему справляли порядок обычных крестных ходов и, именно, – начало этих ходов, самое похождение процессии из храма. Чин этот в рукописях встречается довольно редко, и можно думать, справлялся только в некоторых кафедральных храмах, тем более, что совершителем его называется архиерей.

Чин литии открывается описанием входа архиерея в алтарь: «Сходит святитель, и входит во святый алтарь сторонними дверьми»⁸⁶⁰. Впереди святителя шел канстрисий⁸⁶¹, который приподнимал покрывало престола, чтобы архиерею можно было облобызать край его. Архидиакон, «прием время», повелевал второму диакону, не возглашая «благослови, Владыко», произносить прямо великую ектению⁸⁶². Один из иподиаконов, взяв крест, «иже пред святою трапезою«, становился с ним, по левую сторону Святителя. Во время произношения великой ектении, архиерей читал тайно первую литийную молитву: «Господи Боже наш, помяни нас грешных»⁸⁶³, заканчивая ее возглашением: «Яко благ и человеколюбец, Бог еси». Следовала вторая молитва на главопреклонение: «Господи Святый, иже в вышних живый и всезрительным Ти оком на всю тварь призирая»⁸⁶⁴, которая также заканчивалась возглашением: «Твое бо есть, еже миловати и спасати...« Архидиакон, после этой молитвы, «прием время», повелевал певцам петь литийный тропарь⁸⁶⁵. Один из диаконов, благословившись у святителя, начинал кадить, а сам архиерей, взяв с престола Евангелие, становился выше (έπάνωϑεν) иподиакона, держащего крест. После каждения, архидиакон брал из рук святителя Евангелие. Все, участвующие в литии, начинали выходить из алтаря в таком порядке: впереди шел диакон с кадилом, за ним иподиакон, держащий крест, потом – архидиакон с евангелием и, наконец, святитель, «никим поддержим«. Когда лития достигала «третьего знамени»⁸⁶⁶, святитель останавливался и обращался лицом к востоку. По сторонам архиерея располагались, участвующие в процессии диаконы, таким образом: по правую сторону – архидиакон с Евангелием, по левую – иподиакон, несший крест, и второй диакон с кадильницей. Архидиакон возглашал «Господу помолимся», архиерей – «Благословена слава Господня от места святого сего, всегда, ныне и присно«, а затем лобызал, подносимые ему (архидиаконом) Евангелие и (иподиаконом) крест. Иподиаконский доместик возлагал в это время на иподиакона, несшего крест, «фенолий»⁸⁶⁷. После этих обрядов, процессия направлялась к выходу из храма и, когда достигала царских врат (είς τάς βασιλικάς πύλας⁸⁶⁸), святитель еще раз обращался к востоку и молился, а затем, покрыв главу, исходил с прочими священнослужителями, и со всеми участвующими в процессии, из храма. Этим заканчивается первая часть литии, совершавшаяся в церкви. Далее излагается порядок молитвословий, исполнявшихся на том месте, куда направлялась лития. Дошедши до этого «пространного» места (т. е. до какой-либо избранной площади (είς τόν φόρον), лития останавливалась; певцы, певшие во время пути литийные тропари «славили» (δοξάξουσιν), т. е. повторяли литийный тропарь на «Слава и ныне». Святитель читал молитву прилежного моления: «Господи Боже наш, прилежное моление сие приими от своих раб»⁸⁶⁹, а затем, после преподания мира, читал еще молитву главопреклонения: «Господи Боже наш, седяй на престоле славы Своея»⁸⁷⁰. После этой остановки для чтения литийных молитв, литийная процессия подвигалась далее – «идеже и аможе« (καί κινείται ή λιτή⁸⁷¹). Этим и оканчивается чин литии, как в наших славянских рукописных требниках, так и в древнегреческом евхологие⁸⁷².

Далее, в вышепоименованных славянских требниках следует уже другое последование литии под таким надписанием: «Чин, бываемый такожде в литиу, понеже возвратитися святителю». И этот славянский чин есть дословный перевод греческого чина, приводимого в Εύχολόγιον Гоара и в цитированной нами рукописи Парижской библиотеки, № 213. В обоих памятниках греческий чин носит такое надписание: Τάξις γινομένη έν τψ Τριβουναλίφ έν ταίς άπερχομέναις ένεισε λιταίς⁸⁷³. Как показывает надписание, чин этот отправлялся в Константинополе всегда на одном месте, именно, в Трибунале⁸⁷⁴, в русских памятниках не определяется место совершения этого чина, но только время: «понеже возвратитися святителю«. Можно полагать, что этот Чин отправлялся по окончании литии, когда литийная процессия опять возвращалась в ту церковь, из которой она первоначально выступала.

Второй, рассматриваемый нами, чин литии начинается указанием о пении литийных тропарей. Когда литийная процессия приходила в Трибунал (или, но нашим памятникам, возвращалась обратно), певцы славили, и затем пели три антифона из псалма «Ко Господу внегда скорбети ми»⁸⁷⁵. По окончании третьего антифона, архидиакон возглашал «вонмем», а святитель воссылал моление (произносил ектению) «о вселенском составлении и устроении святых Божиих церквей», «о благоверных и богохранимых царех», «о еже непоколеблему, и неопальну, и небезпокровну⁸⁷⁶ пребыти граду сему». На каждое из этих прошений, клир и весь народ ответствовали троекратным пением «Господи, помилуй». Святитель осенял народ крестом и делал возглас: «Яко Бог милости и человеколюбия еси«, после чего садился на уготовавном месте. В это время читался апостол, затем дается указание о чтении Евангелия⁸⁷⁷. Архидиакон произносил сугубую ектению, по окончании которой архиерей читал молитву главопреклонения⁸⁷⁸. На этом чин литии «внегда возвратитися святителю» в наших русских памятниках и заканчивается; греческие евхологии, после изложения этого чина, делают замечание, что с Трибунала лития направлялась в храм Иоанна Богослова (по Гоару) или, если лития совершалась 5 июня, в храм св. Вавилы (по парижской рукописи)⁸⁷⁹.

Описанные чины литии, редко встречающиеся и в рукописных памятниках, совсем не вошли в старопечатные требники. Как совершались крестные ходы у нас на Руси в первой половине XVII в., сказать, поэтому, трудно. Но в старопечатных требниках есть последование, которое, если так можно сказать, выполняло ту же роль, что и чин общей литии. Если описанный чин литии отправлялся в случае каких-либо общенародных молений об отвращении тех или иных бедствий, то в старопечатных требниках на те же случаи общенародных молений положено особое последование «како молебен пети за всяко прошение»⁸⁸⁰. Это – общий тип молебна, во многом напоминающий молебен, положенный в современном часослове.

По «указу, како молебен пети за всяко прошение«, после обычного начала и предначинательного псалма 142 следует великая ектения, на которой указывается в своем месте присоединять прошения «противу потребе», т. е., сообразно случаю, по которому справляется молебен. По ектении, на «Бог Господь», положено петь тропарь также «противу потребе«. Если же молебен пели Богородице, то тропарь указан Одигитрии: «К Богородице прилежно». По тропаре – 50-й псалом и канон «противу потребе». Если этот канон был в честь Спасителя, то по каждой песни полагалась катавасия: «Сохрани от бед рабы твоя, Многомилостиве…», если же канон Богородице, то катавасия – «Спаси от бед рабы Своя, Богородице». По третьей песни канона положена сугубая ектения, на которой указано несколько прошений на разные случаи: «за братию, отшедшую на службу», «о граде, в немже жительствуеши», «о обители, в нейже пребываеши», «о дожди», «о ведре». По 6-й песни, следовало Евангелие, «кое хощеши, противо коеяждо потребы«. В конце молебна положена молитва Пресвятой Богородице: «О пречистая Госпожа, Владычице, Богородица».

Вслед за этим молебном, в тех же старопечатных требниках, помещен «канон молебен Господу нашему Иисусу Христу, певаем в общих напастех и в бездождие, в глад и мятеж, в сопротивление ветром, и в нашествие иноплеменных, и во всяком прошении«. Этот канон, надписываемый именем константинопольского патр. Филофея⁸⁸¹, приспособлен к различным видам общественных бедствий. В нем встречаются указания на стихийные бедствия вообще: «зле тварь на ны развратися и злобит чрез естество, движущи ополчения естественная, Божий владычиий гнев всем возвещающи»; – на губительные ветры: «манием устави бури», «ветры укроти» и пр.; – на засуху: «удержася течение обычных дождев», «облацы чрез естество удержаша дождь»; – на голод: «разреши словом сушу и глад, напитав обычне своих людей«; – на нашествие иноплеменников: «избави от поганых Твое стадо», «поганых множества нечистых низложи» и др.

Рассматриваемый канон, несомненно, греческого происхождения⁸⁸² и перешел в нашу русскую богослужебную практику через посредство югославянских богослужебных книг⁸⁸³.

После Филофеевского канона «во общенуждие», в тех же старопечатных требниках, приводится, с таковым же назначением, две молитвы. Первая молитва «к Богу за всяко прошение»: «Паки твоя, Господи, человеколюбца Бога владыки память наказания», – заимствована из греческих источников⁸⁸⁴; вторая – «в нашествие иноплеменных и за бездождие, и в смертоносие, и за всяко прошение»: «Согрешихом, беззаконновахом, отступихом от Тебе, благого Бога» – несколько напоминает по своему началу и общепокаянному характеру такую же молитву греческих евхологиев, приписываемую тому же патриарху Филофею⁸⁸⁵.

Рукописные требники, часто не имеющие в своем составе специальных последований на тот или иной вид общественного бедствия, ограничиваются одними лишь молитвами «во общенуждие». Кроме отмеченной молитвы: «Согрешихом, беззаконновахом», в рукописных требниках встречаются еще следующие молитвы такого же характера:

а) "Молитва, глаголемая в молебнах и на покрестьи⁸⁸⁶, егда по грехом нашим глад наведеся и плоду земному оскудство, и бездождие, такожде, и болезни народу бываема. Творение Филофея патриарха, перевод же Феодора, презвитера»⁸⁸⁷. Начальные слова молитвы: «Владыко, Господи Иисусе Христе, Боже наш, иже глаголом Своим во еже быти всяческая приведый»⁸⁸⁸. Молитва эта греческого происхождения, хотя в греческих евхологиях она надписывается именем константинопольского патр. Каллиста, и помещается в ряду других молитв этого церковного творца, читаемых в бездождие⁸⁸⁹.

б) «Молитва молебна к Пресвятой Богородице в литию и в молебнах глаголема, рекше на покрестьи: «Нескверная, неблазная, нетленная Дево⁸⁹⁰. Происхождения неизвестного⁸⁹¹.

в) Другая молитва, молебна к Пресвятой Владычице, в литию и молебен: «Дево Владычице, Богородице, яже единородного Божия Слова всея видимыя и разумныя твари Творца и Владыку родшая»⁸⁹². Встречается и в сербских требниках⁸⁹³.

г) Молитва о гневе Божии за бездождие, и за безведрие, и егда дождь рамень идет, и за князи, и за вся крестьяни: «Владыко, Господи, Царю, Боже наш, высокий славный человеколюбче, воздая противу трудов славу же и честь»⁸⁹⁴. Происхождение этой молитвы нам неизвестно.

Все эти молитвы, очевидно, вставлялись в потребных случаях в состав молебна за всякое прошение или читались в литиях, т. е., во время крестных ходов, смотря, по какому случаю совершались последние.

В южнорусской богослужебной практике XVII в. мы также встречаемся, как с отдельными молитвами во общенуждие, так и с целыми последованиями с таковым же назначением. Так, в Стрятинском требнике находится «молитва утешительная на всякую литию»: «Господи едине в милости богатый, иже и утробами благости преклоняяся к молениям нас, грешных»⁸⁹⁵. К разряду молебнов с общим содержанием, относятся в Стрятинском требнике «Правило молебно в общую нужду»⁸⁹⁶ и «Параклис Богородице за всяко прошение»⁸⁹⁷. Все эти статьи Стрятинского требника ведут свое начало из практики церкви греческой⁸⁹⁸.

В требнике Петра Могилы, на случай общественного богомоления «во общенуждие», положен тот же самый «канон молебен Господу нашему Иисусу Христу, певаемый во общих напастех», который отмечен нами выше, по старопечатным московским требникам⁸⁹⁹. Но в Могилинском требнике этот канон является лишь главною составною частью целого последования «во общенуждии». В этом последовании, по обычном начале, положен псалом 142, великая ектения с специальными прошениями, в которых изображается общими чертами бедственное состояние молящихся, и покаянные тропари: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас», и пр. По третьей песни канона – ектения сугубая с такими же, общего содержания, прошениями, как и ектения великая; по 6-й песни – 2-й антифон второго гласа, прокимен: «Даждь нам помощь от печали...», евангелие от Матфея, зач. 5, по Евангелии, особая стихира. После канона указывается несколько молитв: 1) – читаемая во всякой нужде и злоключении людей: «Владыко Господи Боже наш высокий и славный человеколюбче»; 2) – молитва Филофея о избавлении злорастворенных времен, противных ветров и глада: «Владыко Господи Боже наш, иже составным и безначальным Своим Словом... во еже быти всяческая привел еси»; 3) – молитва о избавлении от глада, патриарха Каллиста: «Господи Боже наш, видимую сию тварь... от несущих в бытие приведый» и 4) – 2-я молитва того же, о том же: «Боже чудесных, великия и чудная соделавый». Ту или иную из этих молитв, взятых из греческих источников⁹⁰⁰, и нужно было присоединять к описанному последованию во общенуждие «по времени и потребе», т. е., сообразно потребности и обстоятельствам.

Как видим, в распоряжении церкви в рассматриваемое нами время было достаточно молитв и последований, могущих быть приспособленными для всякого случая общественного богомоления; однако, этими молитвами и последованиями потребности верующах членов церкви далеко не удовлетворялись, и церковные писатели, по преимуществу, константинопольские патриархи Каллист и Филофей, пришли на встречу этим потребностям с своим творческим талантом и, кроме общих молитв, в большинстве также принадлежащих их перу, составили множество молитв и последований на разные определенные случаи общенародных молений, к рассмотрению состояния которых по нашим русским богослужебным памятникам, послушно следовавшими и в даном случае за греческой церковной письменностью, – мы и приступаем.

1. Молитвы и молебное пение во время брани. Отправлявшийся на войну царь или князь, и следовавшее за ним войско, напутствовались, как видно из русских памятников рассматриваемого времени, особыми молитвами, коих по рукописным требникам XVI в. было несколько:

а) Молитва, на войну идущему князю: «Владыко Господи вседержителю, Отче Господа нашего Иисуса Христа, Тебе молимся и Тебе ся кланяем, раба Твоего благоверного князя в мире... сохрани»⁹⁰¹. Молитва эта позаимствована из греческих источников⁹⁰².

б) Молитва о князех в различных потребах, паче же внегда потребе бывшу ратному времени: "Господи Боже наш, Царь царствующих и Господь Господствующих, Тебе просим и Тебе молимся, спаси князя наша«. К этой молитве, обычно, присоединялась другая – на главопреклонение: «Тебе единому и человеколюбивому, иже Тобою вверенный, еже на земли княжити, преклони с нами выя и молит Ти ся, даруй мир во всех нас сердца»⁹⁰³.

Интересно отметить употребление последних двух молитв в греческой церкви. Здесь они читались над императором в мирное время, а именно, в четверг пасхальной седмицы, когда патриарх с своим духовным штатом приходил христосоваться с царем в его дворец⁹⁰⁴, почему в греческих евхологиях эти молитвы надписываются так: εὐχὴ γινομένη ὁσάκις ελθη ὁ πατριάρχης εἰς τὸν βασιλέα ἐξαιρέτως τῇ μέμπτῃ τοῦ διακαινησίμον⁹⁰⁵. Мы не думаем, чтобы и у нас в России существовал византийский придворный обычай христосоваться царю с митрополитом или, впоследствии, с патриархом в четверг светлой седмицы. По записям царских выходов от XVII в., видно, что русские государи христосовались с своим духовным отцом – патриархом на первый день пасхи, непосредственно после окончания обряда христосования духовных лиц в алтаре, т. е., сейчас же после пения пасхальных стихир: «Да воскреснет Бог». Поздравлять же царя с праздником, патриарх, с прочими духовными властями, ходил на первый же день Пасхи, по окончании литургии⁹⁰⁶. Но, тем не менее, в некоторых русских рукописных требниках, над указанными молитвами мы видим надписание, аналогичное греческому: «Молитвы в четверг по Пасце, по целовании»⁹⁰⁷.

в) Молитва иная о князех: «Владыко Господи вседержителю, Боже сил, Царю веков, приклони ухо Твое на молитву нашу, Твой мир даруй князем нашим и всем людем Твоим»⁹⁰⁸. Взята из греческой богослужебной письменности⁹⁰⁹.

г) Молитва на поганыя на брани: «Владыко Господи Боже наш, иже премудростию неизреченным словом вся к созданию полезному творя»⁹¹⁰. Из тех же греческих источников»⁹¹¹.

д) Молитвы на рать идущим: «Владыко Господи Боже отец наших, Тя просим... якоже изволил еси Сам изыти со угодником Твоим Моисеем»⁹¹².

е) Молитва с таким же надписанием: «Господи Боже наш, послушавый Моисея, простершого к Тебе руце и люди израилевы укрепив на амалика»⁹¹³.

ж) Молитву над судном ратным: »Боже, Боже наш, иже на мори походивый»⁹¹⁴.

Все перечисленные молитвы отличаются замечательной выдержанностью истинного церковно-поэтического стиля, и проникнуты высоким христианским чувством. В них, главным образом, испрашивается мир на всех людей и примирение враждующих сторон.

В старопечатных требниках мы встречаем уже целый «канон молебен ко Господу нашему Иисусу Христу, и ко всем святым Его, поемый за князя и за люди, егда исходит из града против супостат, находящих на ны»⁹¹⁵. В начале канона указан тропарь: «Спаси, Господи» с Богородичным: «Предстательнице страшная и непостыдная». Ирмосы канона: «Яко по суху»; первый тропарь: «Крепкого во бранех и сильного в крепости Господа, молим Тя верно: снити с рабы своими во время снятия (вернее, снития) со враги и победити их«. Какого происхождения этот канон, для нас остается неизвестным. В греческой богослужебной практике также существовал и существует канон «в нашествие иноплеменных», но он не тот, что в наших старопечатных требниках⁹¹⁶.

После указанного канона, в старопечатных требниках изложены те же три молитвы за царя, что отмечены нами и по рукописным требникам (под лит б – две молитвы и под лит. а). К ним присоединяется еще молитва благословити царя или князя: "Господи Боже наш, Царь царствующих и Господь господствующих, иже Самуилом пророком избравый раба Своего Давида». Как видно из содержания этой молитвы и надписания ее в греческих евхологиях, она читалась над князем или царем при его восшествии на престол⁹¹⁷.

В мирском потребнике 1639 г., к указанным молитвам прибавлено еще четыре, надписываемые именем Константинопольского патриарха Каллиста⁹¹⁸. Эти четыре молитвы можно видеть и в греческом последовании, «бываемом в ратное время», печатавшемся в венецианских евхологиях в начале XVII в.⁹¹⁹ Так как эти добавочные четыре молитвы в наших русских рукописных требниках не встречаются, то можно думать, что в требник 1639 г. они позаимствованы уже непосредственно из печатных венецианских греческих евхологиев.

Из южнорусских требников, в Стрятинском мы находим только «молитву о нашествии ратник», патр. Филофея: «Дево, владычице, Богородице, яже единственного Бога... рождши»⁹²⁰; в Львовском требнике 1645 г.⁹²¹ – уже полное последование «в нашествие варвар», состоящее из заимствованного из греческих печатных венец. евхологиев канона ко Пресвятой Богородице (ирмосы 6-го гласа; первый тропарь: «Державного в крепости и сильного в бранех Господа родши чистая...») и четырех, заимствованных оттуда же, молитв патриарха Каллиста «на злоключение людей»⁹²².

Митрополит Петр Могила, для своего требника, составил свой собственный чин «молебного пения за царя и за люди, во время брани против супостатов, находящих на ны»⁹²³. Построенный по принятому в указанном требнике образцу молебных пений, чин этот состоит пз обычных предначинательных молитв, положенных после них двух псалмов 19-го и 20-го (если при молебствии присутствовал сам царь) или же одного псалма 34, великой ектении, с особыми, приноровленными к случаю, прошениями, тропаря: «Спаси, Господи» с Богородичным: «Предстательство страшное» и канона, не встречаемого в других древних богослужебных книгах. По 6 песни канона – антифоны 6-го гл. «надеющимся на Господа врагом страшни», прокимен и Евангелие от Марка, зач. 51. По Евангелии – стихира: «Пособивый, Господи, кроткому Давиду». В заключении чинопоследования указаны 4 молитвы: 1) о победе на враги царю и воем его, на брань идущим: «Господи Боже наш, премудростию Своею и словом единем всяческая соделавый»; 2) о победе на враги воем христианским, на брань идущим: «Господи, Боже отец наших, Ты еси Бог един на небеси горе и на земли низу»; 3) о победе на враги царю или гетману, и воем его, на брань идущим: «Господи Боже наш, едине крепкий и сильный в бранех»; 4) о победе на безбожныя враги воем христианским: «Господи Боже сил, Боже спасения нашего»⁹²⁴.

Помимо описанного последования, в требнике Петра М. заключается другое, с таким же нназначением и надписывающееся так: «Последование молебного пения, певаемого в нашествии варвар и в нахождение языков». По своей структуре, это последование во всем подобно первому, поэтому, мы указываем только его главнейшие составные части. Псалом здесь положен 78-й: Боже, приидоша язы́цы... На великой ектении также указываются особые, сообразно обстоятельству, прошения. По ектении – тропари, составленные специально для рассматриваемого случая богомоления: «Страшен еси, Господи, и кто противу праведному Твоему гневу станет», «Господи, Господи, Тебе всяческая боятся и трепещут» и Богородичен: «Мати Божия, Пречистая, прибежище и покрове христианский«. Канон взят из греческих венецианских евхологиев. Он – тот же самый, что отмечен нами и по Львовскому требнику 1645 г. По 3-й песни, вставлена сугубая ектения со специальными прошениями. По 6-й песни – вышеуказанные антифоны 6 гл., прокимен «Да воскреснет Бог», Евангелие от Марка, зач. 51. По Евангелии – особая стихира: «Не остави нас в человеческое предстояние, Пречистая Владычице«. В конце последования также положено несколько молитв: 1) Макария, архиепископа Филадельфийского, в нашествии язык: «Владыко Господи Боже наш, кто уподобится Тебе»; 2) – 2-я в нашествие язык: «Владыко Господи Боже наш, Тебе ся молим«; 3 – 5) – три молитвы святейшего Каллиста... (указываются, ранее приводимые нами, две молитвы этого патриарха в нашествие варвар, с присоединением еще 3-й молитвы того же «за христоименитые люди»); Филофеева молитва «в нашествие ратник»: «Дево, Владычице Богородице, единородного Бога Слова... родшая« – тоже приводимая нами раньше⁹²⁵. Как канон, так и все, последующие ему, молитвы, на этот раз взяты м. Петром Могилой уже в готовом виде из греческих печатных венецианских евхологиев⁹²⁶.

К описываемому классу чинопоследований можно отнести, также, южнорусский чин освящения воинской хоругви, каковой чин помещен в требнике м. Петра Могилы⁹²⁷ и имеется в некоторых рукописных памятниках⁹²⁸. За некоторыми несущественными исключениями, этот чин тот же, какой содержит современная «книга молебных пений».

В то время, как рукописные требники XVI в. на случай богомоления о дожде ограничиваются отдельными лишь молитвами, требники старопечатные и некоторые из рукописных XVII в. помещают в своем составе на тот же случай уже особые молебные пения. На случай моления о дожде в рукописных требниках встречаем следующие молитвы: а) «Владыко Господи Вседержителю, возводяй облаки от последних земли»⁹²⁹; б) «Владыко Господи Боже наш ради, еже к Тебе рвения услышав Илию Фезвитянина»⁹³⁰; в) «Владыко, Господи Боже наш, призывая воду морскую»⁹³¹. Все эти молитвы происхождения греческого⁹³², и некоторые из них вошли и в современный наш требник⁹³³.

Положенное в некоторых рукописных⁹³⁴ и во всех больших старопечатных требниках⁹³⁵, на случай моления о дожде, особое молебное пение состоит, главным образом, из канона. Пение этого канона, по рукописным требникам, предварялось чтением трех псалмов: 19, 146 и 142, а по старопечатным – одного последнего. К тропарям канона, по рукописным требникам, положено два припева: «Господи, услыши молитву раб Твоих, молящихся Тебе» и «Аз рех, Господи, помилуй мя и исцели душу мою», в печатных – указав лишь один первый припев. Древнерусского канона «в бездождие» (ирмос первой песни: гл. 8-й «Стрясшему в мори мучительство Фараоне...«; первый тропарь: «Неизреченными судьбами слово сый промыслом вся правящему Богу, поразившему и паки исцеляющему, припадаем смилитися на ны и отвратити от нас гнев бездождия, зовущих: Господи, помилуй нас») мы не находили ни в памятниках греческих, ни в югославянских.

После канона, по старопечатным требникам, положена сугубая ектения, заключающая в себе одно прошение общее, о дожде и о ведре, и по одному прошению об этих явлениях природы в отдельности⁹³⁶. Конечным прошением этой ектении является почему-то прошение: «О верных, егда прельстятся идолопоклонством и паки обратятся»⁹³⁷. Мирской потребник 1639 г. уже опускает это последнее прошение: очевидно, издатели этого требника сочли его (прошение) излишним, не соответствующим потребностям времени.

Старопечатные требники после указанного канона помещают уже отмеченные нами две молитвы о дожде: «Господи Вседержителю, возводяй облаки от последних» и «Владыко, Господи Боже наш, послушавый рвения ради Илию».

Современный наш канон в бездождие, печатающийся в большом требнике, вошел в нашу практику со времени патриарха Никона (с 1658 г.) и заимствован из греческих печатных евхологиев, быть может, через посредство требников южнорусских.

Из южнорусских требников, Стрятинский помещает на случай бездождия два канона: один, что и в нашем современном требнике⁹³⁸, заимствованный из греческих печатных евхологиев⁹³⁹, и другой – Пресвятой Богородице⁹⁴⁰, неизвестного происхождения. В конце последования в бездождие, по Стрятинскому требнику, положена особая ектения со множеством прошений о дожде⁹⁴¹ и три молитвы в бездождие: «Владыко, Господи Боже наш, послушавый Исаию⁹⁴² пророка»; «Господи Вседержителю, возводяй облаки...»; «Владыко, Господи Боже наш, высокий и славный человеколюбче». Происхождение первых двух молитв нами объяснено выше, о происхождении третьей молитвы сказать пока ничего не можем.

В Львовском тр. 1645 г., Последование в бездождие отличается от Стрятинского тем, что имеет в своем составе один только канон Господу Иисусу и в конце – только две молитвы (первая и вторая, по Стрятинскому требнику)⁹⁴³.

Петр Могила, при составлении своего требника, внес в него последование в бездождие, всецело заимствованное из греческих печатных евхологиев⁹⁴⁴, но, положенную в конце этого последования, ектению, по-видимому, дополнил прошениями, заимствованными из Львовского требника 1645 г.

В отношении к общественному богомолению, по случаю безведрия, современный требник не отличается особенно от требников рассматриваемого нами периода. По крайней мере, основная часть наследования в безведрие – канон – как в древнерусских, так и в современных требниках один и тот же (Ирмос канона «Яко по суху», первый тропарь – «Приидите, воспоем песнь нову»⁹⁴⁵).

В древнерусских требниках, канон «в безведрие» предварялся покаянными тропарями: Помилуй нас, Господи, помилуй нас, и проч., которые но рукописным требникам положено петь на «алилуиа», а по старопечатным – на «Бог Господь». По каноне, как в рукописных, так и в старопечатных требниках, положена иная молитва, чем теперь: «Господи Боже Вседержителю, возводяй облаки от последних земли», т.е., та же молитва, что встречается и в ряду молитв «о дожде», но лишь с изменением некоторых выражений⁹⁴⁶.

Из южнорусских требников молебный канон в безведрие встречаем в Львовском 1645 г.⁹⁴⁷ и в Могилинском⁹⁴⁸. Самый канон, в обоих требниках, одинаков – тот же самый, что и в северорусских книгах. В Львовском требнике канон предваряется обычным началом с псалмом 6-м, великой ектенией (без указания специальных прошений) и теми же, что и в северорусских требниках, тропарями. По третьей песни, положена ектения сугубая, но без прошений, относящихся к данному случаю. По 6-й песни – антифон 4 гласа, прокимен «Господи, да не яростью Твоею...», евангелие от Луки, зач. 56, по Евангелию – стихира: «Страшен еси, Господи, и кто стерпит праведного Ти гнева». По каноне, положена сугубая ектения с специальными уже прошениями о ведре. Все последование заканчивается двумя молитвами. При этом, что любопытно, как и в северорусских требниках, молитвы заимствуются из последования о дожде. В качестве первой молитвы, в Львовском требнике указывается молитва в бездождие: «Господи, Вседержителю, возводяй облаки», причем, даже не приводится полностью, а лишь указывается со ссылкой на последование о дожде. Вторая молитва: «Владыко Господи Боже наш, иже древле ревнующа, послушав пророка Твоего Илии«, взята так же из ряда молитв о дожде, но приспособлена к данному случаю изменением, заключающегося в середине молитвы, главного прошения: в то время, как в последовании о дожде, рассматриваемая молитва заключает прошение: «дождь вольный посли достоянию Твоему», в данном случае, читаем вместо этого: «подаждь ведро достоянию Твоему».

Последование в безведрие, по требнику Петра Могилы, отличается от того же последования по Львовскому требнику лишь тем, что в нем вначале указываются особые прошения для великой ектении, а в заключении приводится одна молитва: «Владыко, Господи Боже наш, иже древле ревнующа, послушав пророка…», несколько распространенная, сравнительно с Львовским требником.

В рассмотренном последовании в безведрие, обращает на себя внимание то обстоятельство, что молитвы для этого последования берутся из собрания молитв о дожде, и лишь испытывают здесь незначительные (по объему) изменения, сообразно своему новому назначению. Нам думается, что это явление объясняется отсутствием молитв в безведрие в греческой богослужебной письменности. Ни у Гоара, ни в евхологиях, описанных А. А. Дмитриевским, таких молитв мы не встречаем. Отсюда произошло то, что неизвестный автор (русский или, быть может, юго-славянин), желая составить последование в безведрие, воспользовался греческими молитвами в бездождие, сделав только в них указанную перефразировку.

Весьма редко в рукописных требниках встречается молитва «егда молния бывает страшна» и «егда гром гремит». В одном памятнике, перед такой молитвой положены особые тропарь и кондак⁹⁴⁹. Самая молитва носит апокрифический характер: «Высокий царю, ходяй во грому, обладаяй молниями, проливая на лице всея земли дождь, о, владыко, страшный и грозный, сам суди врагу диаволу. Аминь»⁹⁵⁰. По одному памятнику, начало этой молитвы несколько распространеннее: «О, ум пресвятый, дух пречистый, Отчее произволение, Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, седяй на херувимех, ходяй во храмех, обладаяй молниями…»⁹⁵¹ и т. д.

В церкви греческой были, также, молитвы «на прещение громов и молний», но другие, нежели в памятниках древнерусских⁹⁵².

В дониконовских требниках московской печати, на случай богомоления об отвращении морового поветрия, существовал, «канон молебен к смертоносную язву покаянен и умилен ко Господу нашему, Иисусу Христу«. Это не тот канон, что положен был на рассматриваемый случай в церкви греческой, а отсюда перешел в наш новоисправленный Никоновский требник и печатается в большом требнике доселе⁹⁵³. По всей вероятности, канон старопечатных требников позаимствован из церкви сербской⁹⁵⁴.

После канона, по старопечатным требникам, положены три молитвы: 1) – патриарха Филофея «в страшную и смертоносную язву»: «Согрешихом, беззаконовахом, неправдовахом пред Тобою», 2) – молитва 2-я, подобна первой: «Владыко, Господи Боже наш, иже щедрот неисчерпаемый источник« и 3) – молитва 3-я «Владыко, Господи Боже наш, источниче живота и безсмертия»⁹⁵⁵. Первые две молитвы несомненно греческого происхождения⁹⁵⁶, третья – встречается в югославянских требниках⁹⁵⁷.

Из требников южнорусских, в Стрятинском, мы встречаем сперва одну молитву «в напрасную смерть», вторую по счету московских старопечатных требников⁹⁵⁸, а потом и канон «Живоначальной Троице и всем святым в препрение моровыя болезни»⁹⁵⁹ – тот же самый, что и в современном требнике. Тот же канон и с таковым же назначением мы видим и в требнике Львовском 1645 г.⁹⁶⁰ и в Петро-Могилинском⁹⁶¹. По Львовскому требнику, по каноне, положены две молитвы «во время мору и глада« патр. Каллиста: «Господи Боже, иже видимую сию тварь содетельным Твоим повелением от несущих в бытие привел» и «Боже чудесных, иже великая и чудная соделавый» (л. 279 об.–281 об.)⁹⁶². Петр Могила присоединил к названному канону в честь Св. Троицы приличествующее начало, состоящее из обычных предначинательных молитв, псалма 87 и великой ектении со множеством приспособленных к случаю прошений. По ектении – тропари: «В гневе Твоем, Боже, помяни щедроты Твоя, прах бо и пепел есмы», и «Заступнице христианам непостыдная«. Первый тропарь, видимо, составлен самим м. Петром, так как доселе ни в греческих, ни в славянских памятниках не встречался. По третьей песни канона, положена, по обычаю, сугубая ектения, также, со специальными прошениями, видимо, тоже составленными Петром Могилой. По 6-й песни – степенны 6-го гласа, прокимен «Господи, не яростию Твоею обличи нас...», Евангелие от Луки, зач. 16, по Евангелию – стихира: «Страшен еси, Господи, и кто стерпит праведный Твой гнев«. По каноне, указываются шесть молитв во время губительства и напрасныя смерти – три патр. Филофея, нами уже упоминавшиеся: «Владыко Господи Боже наш, неисчерпаемый источниче щедрот», «Согрешихом, беззаконновахом» и – «Господи, едино в милости богатый, утробами благости преклоняяся«; и три молитвы патр. Каллиста: «Преблагий Господи, содетелю всяческих»; «Благопременительный Господи, долготерпеливе и многомилостиве» и «Вседержителю, Владыко, долготерпеливе, многомилостиве и благоугодне». Все эти молитвы заимствованы Петром Могилой из разных литийных последований печатных греческих венецианских евхологиев⁹⁶³.

Землетрясения, иногда очень продолжительные, причинявшие страшные бедствия, были довольно часты в древней Византии. Как при других общенародных бедствиях, так и во время землетрясений, византийцы спешили обратиться за молитвенной помощью к Богу, устраивали крестные ходы (литии) по улицам города, совершали всенародные моления на площадях и т. под. Иногда, такие землетрясения бывали настолько ужасны, по своей силе и по своим разрушительным последствиям, что память о таких стихийных бедствиях надолго оставалась в народе. В особенности памятны были те землетрясения, во время коих покаянно-молитвенное настроение народа достигало наивысшего напряжения, и милосердие Божие прекращало «губительный трус», при обстоятельствах чудесного свойства. Чтобы закрепить навсегда в памяти народной эти чудесные проявления милости Божией, церковь установила в воспоминание некоторых землетрясений особые ежегодные крестные ходы и отметила такие дни составлением особых для них служб. В древневизантийской богослужебной практике, в воспоминание страшных землетрясений, было установлено совершать ежегодно крестные ходы 25 сентября и 5 июня, а в воспоминание продолжительного труса, бывшего в Константинополе при патриархе Прокле, и сопровождавшегося чудесным «восхищением» до облаков некоего отрока, день 26-го октября, когда произошло это чудесное событие, был отмечен составлением особой службы, каковая перешла и в наши богослужебные книги, где и содержится доселе⁹⁶⁴. На случай общественных богомолений о избавлении «от труса», византийская практика выработала особое последование, состоящее из канона и нескольких молитв. Это последование перешло и в русскую богослужебную практику⁹⁶⁵, хотя в последней и не получило особо широкого распространения, по вполне понятным причинам, ибо случаи землетрясения в русской земле очень редки и, по своим размерам и силе, крайне незначительны.

В некоторых рукописных требниках рассматриваемого нами времени мы встречаем одну только молитву «в трус». «Страшный, дивный и великий, препрославленный Боже«, взятую из греческих источников⁹⁶⁶.

Из печатных требников, молитвы и молебное пение, по случаю землетрясения, мы встречаем лишь в южнорусских. Так, в Стрятинском требнике помещена Филофеева молитва на указанный случай: «Царю святый, человеколюбче Господи, Царю долготерпеливе Господи»⁹⁶⁷. Петр Могила включил в свой требник особое «возследование молебного пения к Господу нашему Иисусу Христу, певаемого во время труса на долзе не престающаго»⁹⁶⁸. В основу этого молебна Могила положил греческий «κανών είς φόβον σεισμού⁹⁶⁹ и греческие же молитвы на тот случай, а, чтобы построить из этого канона и молитв молебное пение, принятого в его (Могилы) требнике типа, составитель сам добавил недостающие части, могущие быть отнесенными за счет его личного творчества. Так, Петром Могилой, к означенному канону присоединено приличествующее начало, состоящее, кроме обычных предначинательных молитв, из псалма 59, великой ектении с особыми прошениями и тропарей гл. 2: «Во гневе твоем, Господи, помяни щедроты Твоя», Слава: «Призирай на землю и творяй ю трястися»; и Ныне: «Заступнице христианам непостыдная». По третьей песни канона, по обычаю, принятому Могилой, следует сугубая ектения, с несколькими специальными прошениями, по 6-й песни – особые кондак и икос⁹⁷⁰, а по 9-й – стихиры гл. 1: «Основания всея земли подвизай Боже»; гл. 2: «Земли смущаемей гнева Твоего страхом»; гл. 6: «Ниневитяне согрешений ради...», «Страшен еси, Господи...«, Слава и Ныне, гл. 6: «Небесный царю человеколюбче Господи...». Ко второй и третьей, и четвертой стихирам положены припевы: «Призираяй на землю и творяй ю трястися», «Сотрясл еси землю и смутил еси ю», "Господи, не яростью Твоею обличи нас». По стихирах – три молитвы о избавлении от страшного труса, те же самые, что видим и в греческих евхологиях⁹⁷¹.

Со времени п. Никона, в нашем большом требнике так же печатается «канон в страх труса», представляющий из себя буквальный перевод греческого канона, с относящимся к нему стихирами, молитвами, апостольским и Евангельским чтениями⁹⁷².

Творческий дух м. Петра Могилы не удовлетворился описанной наличностью в русских требниках различных молитв и последований на разные случаи общенародных бедствий. Этот замечательнейший литургический деятель, своим духовным взором подмечал и еще некоторые общественные нужды, имеющие уже чисто церковный характер. Общая характеристика эпохи, в которую протекала жизнь и деятельность м. Петра Могилы, хорошо известна. Это было время борьбы православия с католичеством, и эта борьба была далеко не равной. Православная южнорусская церковь терпела постоянные притеснения и угнетения со стороны католических правительства и общества. Под давлением натиска католицизма, некоторая часть православных подпала искушению и приняла унию. Т.о., в единой, дотоле, православной югозападной церкви произошло печальное разделение. Но не со стороны только католиков испытывала притеснения многострадальная православная югозападная церковь: скорби ее умножались и с другой стороны, со стороны «христоненавистных агарян», т.е. турок и крымских татар. Последние в ту пору еще много зла причиняли православным южноруссам и, – что было для последних всего тягостнее, – глумились и издевались над их верой, оскорбляя, часто, святость христианских храмов и издеваясь над православными пастырями. Т.о., много врагов было во дни м. Петра Могилы у исповедников «холопской веры». И больше всех скорбел о «напастех» на православную югозападную церковь, конечно, представитель ее – Киевский митрополит. Такую же скорбь испытывал, конечно, и такой ревностный поборник православия, каким был Петр (Могила). И он видел, что в деле борьбы с католичеством, православная церковь первее всего должна рассчитывать на помощь свыше, ибо внешние преимущества были всецело на стороне латинян-поляков.

Не меньшую скорбь доставляли православным южноруссам и свои же, родные но национальности и бывшие собратья по вере – униаты. Желание дать духовное утешение страждущим собратьям по вере, и вдохновило м. Петра Могилу к составлению особых последований о умирении церкви Христовой и о ее защите помощью Божией от ее врагов и ненавистников. Таких последований в требнике Могилы мы находим два, которые и помещены в ряду описанных нами молебных пений на различные случаи общественных бедствий. Первое последование имеет ввиду ту вражду, которая существовала между православными и отступниками униатами, а также, те беды, которые испытывала православная церковь от «сопротивных апостатов«, т.е., гл. обр., католиков и от совращенных в католичество, которые иногда оказывались гораздо более злейшими врагами православия, чем первые. Это последование носит такое надписание: «Молебное пение к Господу нашему Иисусу Христу, певаемое в нужде церковной, о умирении и соединении православныя веры и освобождении от бед, належащих православным, от сопротивных апостатов»⁹⁷³. По своему составу и строю, это последование не отличается от описанных ранее молебных пений. По обычном начале, здесь указан псалом 101-й: «Господи, услыши молитву мою и вопль мой к Тебе да приидет». В, следующей за псалмом, великой ектении, видим целый ряд прошений, в которых молитвенно испрашивается умирание церкви, защита ее от «еретических ветров» и обращеиие отпавших чад ее на путь истинный. Довольно интересны тропари на «Бог Господь», положенные после ектении. Эти тропари обращены ко Христу Спасителю, но написаны они по образцу тропарай Богородичных: «К Богородице прилежно ныне притецем» и «Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати«. Вот начальные слова этих тропарей: «К Христу Богу ныне прилежно притецем, грешнии и смиренно припадем…», «Не умолчим и не престаем николи же, Творче наш, Божество Твое воспевающе ми недостойнии; аще бо не бы Ты умилосердился снити с небес и воплотитися нас деля, кто бы нас избавил от толиких бед…» Следующий за тропарями канон «Ко Господу нашему Иисусу Христу о умирении святыя восточныя апостольския церкви и о соединении православныя веры«, всецело, очевидно, составлен Петром Могилой: в нем даже ирмосы такие, которые не встречаются в ермологии. Этот канон посвящен изображению тех бед и скорбей, какие претерпевала юго-западная православная церковь, а также, молению о небесной помощи. После каждой песни канона, две катавасии: Спасителю – «Спаси от бед церковь Твою, многомилостиве, и умири ю совершенне, яко мы усердно к Тебе прибегаем...», и Богородице – «Избави от бед церковь Сына Твоего Молитвами си, Пресвятая Богородпце Дево, яко мы вси по Бозе к Тебе прибегаем...« После третьей песни – ектения и седален. Ектения опять содержит в себе специальные прошения о церковном умирении и о заступлении православных чад ее. По 6 песни, положены кондак и икос, прокимен: «Господь крепость людем Своим даст» и Евангелие от Матфея, зачало 20-е. После канона читалась иереем, коленопреклонно, перед святою трапезою, молитва: «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже превечный, безначальный и присносущный свете...»⁹⁷⁴.

Другое последование, аналогичного характера, имеет такое надписание: «Молебное пение ко Господу нашему Иисусу Христу, певаемое о умирении церкви и (о) свобождении в работе и пленении агарянском сущих, и раздрушении тех Христоненавистныя власти»⁹⁷⁵. Не описывая порядка этого последования, укажем лишь его особенности. Псалом здесь указан 93-й – «Бог отмщений, Господь Бог отмщений«. Прокимен: «Да воскреснет Бог», Евангелие от Матфея, зачало 51. По каноне, молитва: «Незлобиве, безгрешне, долготерпеливе человеколюбче и благоприменителю Господи»⁹⁷⁶.

Описанные, или только упоминавшиеся нами чинопоследования и молитвы, далеко не исчерпывают обширного состава древнерусского требника в различных, притом, его редакциях. Кроме описанных частей требника, более или менее крупных по своему объему, в состав его входили, как и теперь входят, отдельные молитвы на разные случаи и обстоятельства жизни человека, или, выражаясь церковным языком, «молитвы на разныя потребы», «молитвы потребныя». Таких молитв и в современном большом требнике около 50-ти; в древнерусских требниках, в особенности, рукописных, их гораздо более. Помимо требников, потребные молитвы, во множестве встречаются и в других памятниках древнерусской письменности и, в особенности, в, т. наз., богослужебных сборниках. Имея ввиду, при обозрении молитв на разные потребы, главным образом, тот материал, который заключается в богослужебных книгах в собственном смысле – служебниках и требниках, мы не игнорируем и материалы разных сборников на том основании, что и эти последние могли употребляться для совершения по ним разных служб, как в церкви, так, в особенности, на дому.

Молитвы этого рода представляют такую область древнерусской богослужебной практики, которая вызывала и продолжает вызывать особый интерес среди ученых исследователей. И литургисты, и историки литературы, с одинаковым интересом занимаются, как изданием текста этих молитв, так и вопросами об их происхождении, и том значении, какое имели они в религиозной жизни древнерусского человека. Эти молитвы дают богатейший материал не только для литургистов, но и для исследователей древнерусского быта, как религиозного, так и семейно-домашнего, вообще.

В силу сказанного, эта последняя часть нашего исследования, долженствующая обнять «молитвы на разныя потребы», является довольно разработанной в русской ученой литературе. В этой области, из литургистов первое, по справедливости, место должно принадлежать профессору Алмазову, который посвятил рассматриваемым молитвам целый ряд статей и, более или менее, крупных исследований⁹⁷⁷. Касаются этих молитв в различных своих трудах и другие наши профессора литургисты: А. А. Дмитриевский⁹⁷⁸, покойные И. Д. Мансветов⁹⁷⁹, и Красносельцев, и некоторые другие⁹⁸⁰. Из светских писателей, этим отделом древнерусской богослужебной письменности интересовались, и оставили значительные, по этой отрасли, труды следующие ученые: Буслаев⁹⁸¹, Порфирьев⁹⁸², Тихонравов⁹⁸³, Соколов⁹⁸⁴ и некоторые другие.

Ввиду такого обилия трудов, касательно молитв на разные потребы, и почти всестороннего освещения этого отдела древнерусской богослужебной письменности, мы могли бы и не касаться этих молитв. Но, с одной стороны, желание придать своей работе возможно большую полноту и исчерпать, по возможности, все содержание древнерусского частного богослужения, а с другой, возможность кое в чем добавить названных исследователей, в особенности, по вопросу о происхождении названных молитв, а также указать некоторые, еще неизвестные дотоле в русской ученой литературе молитвы, – все это побуждает и нас уделить некоторую часть своего исследования названному отделу частного богослужения русской церкви во взятый нами период времени. В зависимости от широкой наличности литературы по вопросу о потребных молитвах, при рассмотрении их, мы ставим себе такие задачи: во-1-х, указать в возможно полном количестве все молитвы на разные случаи, как встречавшиеся нам лично при обозрении старорусских требников, так и поименованные в трудах названных исследователей и, во-2-х, объяснить назначение и происхождение этих молитв и, в особенности, тех из них, происхождение которых не указано в трудах наших предшественников. При обозрении молитв на разные случаи, мы включаем в настоящий отдел, как молитвы с несомненно церковным содержанием, так и сомнительные, или, прямо апокрифические. Делаем это потому, что считаем допустимым предположение, что в древнерусской богослужебной практике даже пастыри церкви, вследствие, конечно, своей малообразованности, не всегда полагали должное различие между истинно церковными и апокрифическими, с нашей современной точки зрения, молитвами, одинаково пользуясь в потребных случаях, как теми, так и другими. Не полагали строгого различия между апокрифическими и истинно церковными молитвами и переписчики наших богослужебных книг: очень часто в рукописных требниках, книгах, предназначавшихся, без сомнения, для церковного употребления, наряду с молитвами характера церковного, можно встретить и молитвы апокрифические, и даже, разного рода, заговоры и заклинания. С другой стороны, и в разных сборниках нам также часто приходилось наблюдать совместное нахождение церковных молитв с апокрифическими.

Что касается порядка рассмотрения «потребных» молитв, то мы решились, отчасти, воспользоваться тем планом, который наблюдается в упоминаемой нами книжке проф. Алмазова: «К истории молитв на разные случаи», т. е. располагать эти молитвы так, чтобы ими обнималась вся жизнь человека, от колыбели до гроба, со всеми ее разнообразными потребностями. Такой порядок изложения дает возможность видеть всю религиозность наших предков, всю их привязанность к обряду, ибо мы заранее должны сказать, что молитвы на разные потребы, содержатся в старорусских требниках в таком количестве, что предвидят каждый важнейший случай в человеческой жизни.

Прежде, чем приступить к такому систематическому обзору молитв на разные случаи, мы должны сказать, что будем указывать, как те памятники, которыми мы пользовались лично, так, равно, будем пользоваться и изысканиями перечисленных выше исследователей, извлекая, впрочем, из их исследований лишь те молитвы, которые приводятся здесь по памятникам взятого нами периода времени, т. e., XVI и первой половины XVII в.

Как мы уже заметили, «молитвы на разныя потребы» наших древнерусских требников, обнимают собою всю жизнь человека, от колыбели до гроба, со всеми ее многообразными нуждами.

Уже при самом появлении человека на свет Божий, в особенности, если этот акт протекал неблагополучно, можно было, по желанию, обращаться с молитвою к Богу о помощи, если не словами церковной молитвы, то, по крайней мере, словами религиозного заговора, который все-таки в нашей древнерусской письменности называется молитвой. Это – «молитва, егда учнет жена дети родити не борзо»⁹⁸⁵. По указанию некоторых сборников XVI в., такую молитву нужно было трижды прочитать над ухом труднорождающей, а затем, написав на бумаге слова этой молитвы, обвязать этой бумагой голову роженицы⁹⁸⁶. Эта молитва – заговор, происхождения, по-видимому, югославянского⁹⁸⁷. В греческой письменности можно указать лишь аналогичные заговоры на случай трудных родов⁹⁸⁸.

После рождения дитяти, над ним и над его матерью прочитывались те же самые молитвы «жене, по внегда родит отроча», что и теперь; но, кроме этих, древнерусские требники добавляют и следующие молитвы: «детя в колыбель класти», «бабе детинной» (т. е. повитухе); «храмине, в ней же дитя родится», «женам, прилучившимся при рожении». На этих молитвах мы не останавливаемся, так как они имеют непосредственное отношение к чинопоследованию т. крещения, и потому описаны и изъяснены проф. А. А. Дмитриевским⁹⁸⁹. Он же отметил и объяснил и молитвы при «первом пострижении власов отрочате».

Дальнейший, и самый важный шаг в жизни отрока – это обучение его грамоте. За это великое дело и в древнерусской церкви так же, как и теперь, принимались с молитвою и Божиим благословением. В памятниках XVI в. (весьма, впрочем, редко) встречается лишь одна молитва «на учение грамоте детем»: «Господи Боже, всея твари содетелю, Своему рабу Давиду даровавый дух благодатный»⁹⁹⁰. Она же перешла и в старопечатные требники⁹⁹¹. Эта молитва – неизвестного происхождения.

Акт вступления человека на поприще семейной жизни, благословляется церковью при совершении таинства брака. В древней Руси, самое приготовление брачущихся к этому таинству, а также вступление новобрачных в дом, по приезде из церкви, сопровождались особыми молитвами: а) «жениху по невесту ехати»; б) «над женихом и невестою»; в) «одеяти главу девице брачней»; г) «над порты» (т.е. над одеянием невесты, изменявшей, по древнему русскому обычаю, перед бракосочетанием свой девический костюм на костюм замужней женщины)⁹⁹². На брачном пиршестве поднимали первый бокал за новобрачных также с особым возглашением молитвенного характера. Этот обряд совершался по записям «о чашах», причем, в данном случае, действовали по рубрике: «а се молвити князю младому»⁹⁹³. В одном рукописном требнике XVII в. нам пришлось встретить нечто даже вроде особого чина, под заглавием: «чаша за новобрачного, или за иного коего христолюбца доброго в дому его«. Чин этой «чаши» состоял в следующем. По возгласе священника «Благословен Бог наш», пели несколько тропарей (кресту, храму, святому дня, ангелу чествуемого). Священник читал молитву: «Владыко многомилостиве» (теперь читается на литии и при конце в. повечерия), в конце которой, по перечислении имен святых, добавлял: «и сохрани, Господи, и помилуй, и соблюди на многа лета в дому сем раба твоего, имярек, с его женою (и с чады их), и с доброхоты, подай им, Господи, душевное спасение и телесное здравие...« После этого, священник брал в руки чашу и «здравствовал» новобрачного⁹⁹⁴. Быть может, при этом же случае совершался и обряд «чаши за матерь« (жениха или невесты). По уставу об этой чаше, священник возглашал: «Благословен Бог наш», после чего пели догматик 7-го гласа: «Мати, убо позналася еси», и следовала выше названная молитва: «Владыко многомилостиве» с выпиванием, после нее, чаши⁹⁹⁵.

В вопросе об устроении земного благополучия, немаловажное значение имеет для человека устройство жилища и, вообще, всего хозяйства. И эти действия человека, как видно из древнерусских требников, не проходили без особливого благословения церкви или, вообще, освящались особыми молитвами.

Касательно домоустройства, в требниках XVI века мы встречаем несколько молитв: а) – «хотяще храмину здати», или «на основание дому«. Кроме молитвы: «Боже Вседержителю, сотворивый небеса разумом», имеющейся и в старопечатных, и в современном большом требнике, под указанным надписанием, в рукоп. требниках встречается и другая: «На всяком месте владычествия Твоего, хвалим Тя, Господи»⁹⁹⁶. Последняя молнтва, по-видимому, сербского происхождения⁹⁹⁷.

Новоотстроенный дом освящался чтением молитвы, «егда кто имать внити в дом нов», той же, что и ныне положена на этот случай в большом требнике.

К разряду молитв, касающихся освящения дома, следует отнести и те молитвы, которые читались над домом, «в нем же дух лукав жити начнет» или «о храмине, стужаемей от злых духов«. Наичаще с таким назначением встречается молитва, заимствованная из греческих евхологиев: «Господи Боже наш, иже над всякою властию и державою великий и страшный»⁹⁹⁸. Подобные молитвы имеются и в современных богослужебных книгах, хотя, быть может, и остаются без практического применения⁹⁹⁹.

При крайне пренебрежительном отношении к собаке, древнерусский человек считал осквернением своего жилища тот случай, когда здесь разрешалось от бремени это животное. Древнерусские требники имели и на этот раз особую молитву «храмине, в ней же сука ощенится»: – «Господи Боже наш, на всяком месте владычества Твоего. Тебе хвалим, сподобивый нас в храмине сей покланятися имени Твоему»¹⁰⁰⁰.

Весьма важное значение имеют для человека питьевые источники. Церковь приходила с благословением и на эту, столь необходимую для человека, принадлежность, освящая особыми молитвами, как самое начало копания кладезя, так и совершение, и благополучное окончание этого дела. «На копание кладязя и обретение воды» в старорусских памятниках встречаем молитву, положенную на тот же случай и теперь. Над новым колодцем полагалось читать уже особую молитву, не имеющуюся в современной практике: «Господи Боже наш вседержителю и зиждителю водам»¹⁰⁰¹, заимствованную, как надо полагать, из сербских богослужебных книг¹⁰⁰², хотя на случай освящения колодца, богаты молитвами и древнегреческие евхологии¹⁰⁰³. Сознавая весьма важное значение в жизни питьевых источников, церковь выработала не только особые молитвы на их освящение, прямо после их сооружения, но не оставила без своего особливого благословения и случаи осквернения их. На случай освящения оскверненного колодца, в рукописных и старопечатных требниках мы встречаем целое Чинопоследование, ничем, впрочем, особенным не отличающееся от современного чина на тот же случай.

Из предметов домашней утвари, особой молитвой освящалось, почему-то, сито. В рукописных требниках приходится довольно часто встречать «молитву ситу«: «Господи Боже наш, един святый, освяти сито сие»¹⁰⁰⁴. Из других предметов домашнего обихода, освящались молитвами только некоторые сосуды, предназначенные для хранения питья или пищи, и чем-либо оскверненные. Можем указать следующие, относящиеся сюда молитвы: а) – «над окверншимся сосудом»: «Господи Боже наш, рекий Петрови в сосуде плащаничном нечистому и скверному чисту быти всему»¹⁰⁰⁵; б) – «над двоеушатым и глиняным сосудом»: «Владыко Христе Боже, сердцеведче Господи, сведый неизреченныя и ведый вся прежде бытия»¹⁰⁰⁶. Обе эти молитвы – греческого происхождения¹⁰⁰⁷. Если же что-либо нечистое (мышь или жаба) попадало в сосуд, наполненный чем-либо (вином, медом, маслом и пр.), то в таком разе совершалось нечто, вроде чина. Этот «чин, бываемый, аше чесому скверному случится впасти в сосуд вина, или елея, или меда, или иного чесого« можно видеть и в современном большом требнике¹⁰⁰⁸. Особой молитвой, также имеющейся в современном требнике, освящалась, чем-либо оскверненная, пшеница¹⁰⁰⁹.

Главным хозяйственным занятием древнерусского человека было, как и теперь, земледелие. Этот вид труда, предназначенный еще первому человеку Самим Богом, и в христианской церкви благословлялся издревле различными молитвами. Несколько таких молитв встречаем и в старорусских требниках. Располагаем их в порядке хода полевых работ: а) «молитва зачинающе орати»: «Владыко, Господи человеколюбче, повелевый земле плод творити»¹⁰¹⁰; б) «молитва над сеянием»: «Господи Боже, Вседержителю, сотворшый небо и землю»¹⁰¹¹; в) «молитва начинающе зажинати»: «Тебе, Господи, совершителю всяческих и благодетелю»¹⁰¹²; г) – другая, с таким же назначением: «Господи Боже наш, иже многим Ти благоутробием, введый нас во время сие»¹⁰¹³; д) – третья с тем же назначением: «Господи Боже, человеколюбче, плод его же дал нам, иже снидошася раби Твои жати»¹⁰¹⁴. Для 2-й, 3-й и 4-й молитв этого разряда, мы можем указать и греческий оригинал¹⁰¹⁵.

К разряду земледельческих молитв следует отнести и те, кои касаются виноградоводства и виноделия. Таковы: 1) «молитва внегда садити виноград» (та же, что и теперь)¹⁰¹⁶; 2) «еже обымати виноград», или «в начале брания винного»: «Покланяемся, Спасителю наш и всех Боже, иже лозе насадитися праведному Ноеви показал еси»¹⁰¹⁷. Так как эти молитвы, перешедшие к нам из греческих и югославянских требников¹⁰¹⁸, не всегда и везде у нас на Руси могли быть применяемы к насаждению и собиранию винограда, то один из памятников придал первой молитве такое надписание: «внегда огород садити»¹⁰¹⁹, и тем самым приспособил ее к местным русским потребностям.

В практике христианской церкви до некоторой степени удержался обычай церкви ветхозаветной: посвящать Богу начатки плодов земных и, вместе с теми, испрашивать Божьего благословения на вкушение новых плодов. За это говорят, между прочим, следующие молитвы, встречающиеся по русским старым требникам, и происходящие из греческой богослужебной практики: а) «над всяким приношением»: «Господи Боже наш, повелевый комуждо волею твоя от твоих приносити»¹⁰²⁰, б) – «над приносимым плодом всякого овоща»: «Благодарим Тя, Господи Боже наш, и приносим начатки плода сего»¹⁰²¹. Иногда приношения плодов земных делались в честь того или иного святого. В таком случае, употреблялись обваренные зерна с медом, или коливо. В настоящее время коливо «приносится» и освящается только в пятницу, на первой неделе В. поста, в честь св. Феодора Тирона, причем, над коливом читается особая молитва. Но эта молитва, помещающаяся, обычно, в совр. служебнике, не называет мученика Феодора и имеет ввиду всякого святого, в честь которого предлагается и освящается коливо. Вот надписание этой молитвы: «Чин благословения колива, сиесть кутии, в честь и память Господских праздников или святых Божиих, во церковь приносимыя«. И в старорусских требниках мы также встречаем молитву «над кутиею, в честь и память святых» ту самую, что и в современном служебнике¹⁰²².

Вкушать новые плоды, а, в особенности, питие (вино) нужно было, опять-таки, по прочтении особой молитвы: «начати вино, или мед, или всякое питие»: «Господи Боже наш, преложивый воду в вино»¹⁰²³. Благословлялись молитвами в рассматриваемое нами время и другие хозяйственные занятия человека. Так, в некоторых рукописных требниках мы встречаем молитвы, относящиеся к такой отрасли хозяйства, как скотоводство. Сюда, прежде всего, нужно отнести молитву на благословение стада: «над всяким стадом»: «Владыко, Господи Боже наш, Вседержителю, истинный Агнче, вземляй грех всего мира»¹⁰²⁴. Такая же молитва удерживается в требниках и доселе¹⁰²⁵. Помимо этой молитвы, в рукописных требниках, по отношению к некоторым видам скотоводства, мы встречаем и довольно странные молитвы, и даже целый «чин». Это – «чин, егда аще корова учнет пускати млеко с кровию». «Не подобает ясти (такого молока) – читаем мы в этом своеобразном «чине», – доколе будет чисто, таже ясти. Аше ли грехом не уберегут после роду, и съест ложе свое, не ясти от нея млека 40 дней. В 10-й день измыти корова теплою водою, егда же обсохнет, таж поп покадит фимьяном спереди и созаду, и со сторон крестообразно, и глаголет молитву сию: Господи Боже наш, благословивый тварь молочную, да будет на здравие и на спасение человеческому роду. Подай же, имени Твоего ради святого, всем, вкушающим от твари Твоея молочныя здравие и спасение Иисусом Христом, Богом нашим, Иже Тобою царствует всяка тварь. Яко Твое есть царство... Млеко же копить во един сосуд даже до 40 дней и глаголет молитву сию: Владыко Господи Боже иаш, благослови дары сия, млеко, и масло, и напой рабы Своя от сего источника, еже есть Христос истина...»¹⁰²⁶.

Подобное назначение имела и другая молитва «рогу», или «млеку и молозиву», опять-таки, с наставлением, как поступать в том случае, если корова съест свой послед. Вот эти молитва и наставление: «Сосуд сей оскверньшийся от сатанина дела сотвори благословена и освящена в послужение рабу Твоему, имярек. Яко Ты, благословяя, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем...» Далее – наставление: «Аще место снедено будет, достоит на землю доить 12 дней, а 28 дней в сосуды класть, да егда исполнится 40 дней, глаголет иерей молитву сию: Господи Боже наш, обрете богодохновенное до крове пострадав священномученик Власие, верою очищая и молитвою освящая»¹⁰²⁷.

Наличность описанных молитв и чинов «над коровою» в древнерусских требниках показывает, что русский человек старого времени был очень требователен по отношению к чистоте, чисто внешнего характера, и боялся оскверниться вкушением молока, в котором есть присутствие крови, или «молозива». За этим следили даже наши архипастыри. В одном древнерусском святительском поучении «от правил св. отец», читаем: «да не велели бы (священники своим прихожанам) молозиво ясти от коровы, зане то молоко с кровию, погано, запрещено в правилех св. отец. А кто станет ясти после моей заповеди, и аз его не благословлю, а кто неведанием ел до сих мест, и он бы в том прощался от отца своего духовного, а впредь того не чинил»¹⁰²⁸.

Подобно тому, как церковь благословляла всякие новые произведения земли, требуя, чтобы человек приносил начатки их для освящения, точно также благословлялась в древней церкви и «жертвы скота». По крайней мере, в древнерусских требниках мы встречаем особую молитву «над жертвою скота», или «на заколение волу» – «Благословен еси, Господи Боже отец наших и благословенно имя славы Твоея, благословивый жертву Авраама у дуба Мамврийского»¹⁰²⁹. Назначение и практическое применение этой молитвы определить довольно трудно. Для этой цели необходимо обратиться к богослужебным памятникам других православных церквей и, прежде всего, к памятникам церкви греческой. В греческой богослужебной практике существовали молитвы «над жертвами» – εύχή έπί ϑυμάτων, εύχή είς ϑΰμα μνήμη αγίού¹⁰³⁰, и даже была молитва «над жертвою вола» – επί ϑυσίαν είς βούν¹⁰³¹. И наша русская молитва есть тоже перевод с греческого¹⁰³². Но ни из надписания таких молитв, ни, равным образом, из их содержания, не видно, при какой же обстановке приносилась эта «жертва», в особенности, жертва кровавая, состоявшая, видимо, из заколения животных. Значительные разъяснения дает, в данном случае, грузинская церковно-богослужебная практика. Здесь молитв над жертвою скота было гораздо более, чем в греческой церкви¹⁰³³. Существовали даже особые Чины на принесение в жертву тельца и овна¹⁰³⁴. Животные жертвы приносили в грузинской церкви и в память умерших¹⁰³⁵. По авторитетному заявлению одного из литургистов-грузин, «принесение животных в жертву и в настоящее время практикуется в грузинской церкви, а в старину оно являлось одним из главнейших средств содержания духовенства в Грузии»¹⁰³⁶.

Молитва над жертвою скота встречается и в славянском Глаголитском евхологии Гейтлера¹⁰³⁷.

После приведенных документальных данных, приходится признать тот факт, что и в христианской церкви, несмотря на отмену ветхозаветных приношений, существовало (и теперь, как видели, существует в церкви грузинской) нечто, подобное последним. Проф. Мансветов, принимая во внимание указанные нами молитвы «над жертвою скота», или «на заколение волу», полагал даже, что посвящение Богу животных соединялось в христианской церкви не только с закланием их при чтении особых молитв, но даже и с сожиганием некоторых частей такого животного¹⁰³⁸. Наблюдалось ли действительно в православно-христианской церкви такое, уж очень напоминающее отмененную ветхозаветную обрядность, священнодействие, как принесение и сожигание кровавых жертв, сказать, за неимением других положительных данных, не беремся.

Для других деловых занятий, в древнерусских требниках также существовало несколько молитв. Так, особою молитвою благословлялось путешествие¹⁰³⁹, причем, имелось иногда ввиду и путешествие с торговой целью. Думается, что к такому виду путешествия и приурочена «молитва, в гости идущим»¹⁰⁴⁰.

Завятие рыболовством и пчеловодством, так же, как и теперь, благословлялись особыми молитвами¹⁰⁴¹.

В монастырях с особою молитвою исполняли некоторые работы и по приготовлении пищи. По крайней мере, в некоторых требниках мы встречаем еще молитву с таким назначением: «молитва, егда месити тесто на хлебы во обители»¹⁰⁴².

Отразились на «молитвах потребных» и некоторые социальные явления жизни древнерусского человека. Так, в одном из требников нам пришлось встретить «молитву, егда хотят простити раб»: «Тогда глаголати имярекше: он сице (онсица?) прощает своего раба, емуже праведно прощение дарова, помолимся убо за него, иже прощает, да Господь за то подаст ему небесных Своих даров. И прощенному ктому не належити нань игу работну. И вы послуси вернии, егоже пред вами во святей Божией и соборней церкви прощена да за простившаго. Рцем вси, Господи помилуй»¹⁰⁴³.

В ряду молитв «на разныя потребы», как мы их находим в древнерусских богослужебных памятниках, едва ли не первое, по количеству, место занимают, так называемые, врачевальные молитвы. Большое количество врачевальных молитв в древнерусских памятниках и чрезвычайное разнообразие этих молитв, красноречиво говорят о том, как широко была развита в древней Руси, т. ск., религиозная медицина; и это неудивительно, если принять во внимание весьма низкую степень тех медицинских сведений, которыми обладали наши предки. Естественно, поэтому, что в случае постигших болезней, равно как и во всяких других важных случаях своей жизни, русский человек старого времени, прежде всего, спешил обратиться за помощью к Единому истинному врачу души и тела – Богу, и к посредничеству святых Его, в особенности, тех, в житиях которых рассказываются случаи чудесного исцеления ими больных. И древнерусский требник, совместно с, так называемыми, богослужебными сборниками, вполне удовлетворял запросы древнерусского человека: в этих рукописных богослужебных памятниках, мы встречаем множество, всякого рода, врачевальных молитв, приспособленных к самым разнообразным видам заболеваний. Если будет позволено так выразиться, требник для древнерусского человека всецело заменял собою лечебник.

Все, известные нам по рукописным требникам рассматриваемого времени, молитвы, помимо принимаемого некоторыми их разделения на апокрифические и церковные¹⁰⁴⁴, согласно с проф. Алмазовым¹⁰⁴⁵, мы считаем более удобным подразделить на две главные группы; а) – молитвы общего содержания, т. е. предназначенные к исцелению больного вообще, независимо от рода и вида, поразившей его болезни и б) – молитвы со специальным назначением, приспоспособленные к церковному врачеванию какого-либо специального недуга. В особую группу, по нашему мнению, могут быть выделены молитвы со специальным назначением к уврачеванию болезней психических, как, наприм., «молитва от всякия печали человеку», «молитва о смеянии и глумлении», «молитва о плачущих», и т. под.

а) Врачевальные молитвы общего содержания в рукописных требниках рассматриваемого времени встречаются, обычно, целыми группами, далеко не одинаковыми, как по количеству молитв, так и по порядку их расположения. Есть требники, в которых эта молитвенная группа состоит из пяти молитв, но встречаются и такие, в которых число молитв этой группы достигает до 12. Помещаются эти молитвы, обычно, рядом, одна за другою, а перед ними дается указание, как нужно читать их. По указанию некоторых памятников, священник, возложив на себя епитрахиль, полагал начало и, по прочтении трех псалмов: 50, 24 и 83, при пении тропарей на «алилуиа»: «Святии безсребренницы», «Иже благо приемлите и целений», «На Тя упование возложихом», совершал каждение, после чего, возложив руку на голову болящего, начинал читать врачевальные молитвы¹⁰⁴⁶. Кроме такого, более распространенного порядка чтения врачевальных молитв, мы встретили в одном рукописном требнике такой чин их чтения. Иерей поставлял больного перед царскими вратами и давал ему в руки зажженую свечу, а сам, облачившись в епитрахиль и фелонь, входил в алтарь и молился о том, чтобы Господь «забыл грехи ему, болящого ради, и милости ради болящого, исцелил бы«. Это свое ходатайство перед Богом священник выражал в особой сиециальной молитве: «Во имя Единородного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, молю Тя и прошу, Господи Боже истинный, посли на мя Дух Твой Святый, исцеляющий всякого недуга от человека, от всякого недуга и потвора, от всякого вреда и струпа и от всякого прокажения и всякия язвы, от всякия болезни, дай же ему повеления и вся целебная, якоже прообразом Духом Твоим и Богом нашим на земли, яко храмина Твоя есмь. Да моими дверьми сшед Дух Твой Святый, посланный Тобою, сила Твоя, исцелити раба Своего, имярек, преклоньшого Тебе свою волю и прославлять Тя и Сына Твоего, бывшого на земли и сам ся прославит именем Твоим. И Тебе славу возсылаем...»¹⁰⁴⁷ И только после этой молитвы следует врачевальная молитва: «Отче святый, врачу душ», которой обычно начинается ряд молитв над больным. Из приведенных у проф. Красносельцева молитв над больным¹⁰⁴⁸, некоторые уже объяснены им. Со своей стороны, можем добавить, что молитвы, поставленные у Красносельцева под цифрами 1, 3, 8, 13, можно находить в Εύχολόγια проф. Дмитриевского на стр. 210–211. Не отмечена также у Красносельцева такая молитва, встречающаяся в наших древнерусских требниках: «Исцелит тя Господь Бог мой Отец всемогий, иже в тя образ в телеси. Исцелит тя Господь Бог мой, Сын Божий, иже за тя распят бысть на кресте. Исцелит тя Дух Святый, иже на тя взят бысть во святом крещении. Исцелит тя Святая Троица вышняя со всякою цельбою. Исцеляют ангели, пророцы, апостоли, мученицы, исповедницы и вси святии патриарци. Избавит тя Христос, иже с тобою живет и царствует,

всегда ныне и присно…»¹⁰⁴⁹

Есть несколько молитв с перечислением различных частей тела и с мольбою, отогнать от всех этих частей и всякую болезнь, и всякий недуг. Сюда относятся, часто встречающиеся в рукописных требниках и изданные проф. Порфирьевым, две молитвы: «Гоподи всемогий, вечный Боже, отрини недуг и болезнь от раба сего, имярек, от верху главы, от мозга, от темени, от глаз«, – и т. д. – перечисляются почти все части тела¹⁰⁵⁰; другая: «Господи, пресвятый Отче всесильне, вечный Боже, отжени недуг и всяку болезнь от человека сего, раба Своего, имярек, от главы и от влас, от верха, от темени»¹⁰⁵¹. Вторая молитва приписывается требниками Иоанну Златоусту. В требнике нашей Академии есть еще одна молитва, подобная двум первым: «Господи Боже наш, возлюбый род человеч, предает Себя за ны, не пощаде телесе Своего на распятие»¹⁰⁵². Здесь испрашивается, чтобы Бог повелел «заложити пути недугу сему, иже ходит в нем по телу, или в утробе, или в костех, или в очию, или в мозгу, или в крови … или от подгора (?), или от усречи (встречи), или от уроков, или от сдужения, или от врежения, или от ведеи, или от нежита, или от переполоха, или от чародеяния, ..., или от люта духа, или от похоти, или от перелогов, или на время навестивыя и ходя видимый и невидимый недуг разсыпася и разлияся, яко вода в теле…"

Врачевальные молитвы второй группы, т. е. предназначенные к уврачеванию какого-либо определенного вида болезни, не вносились в наш древнерусский требник в виде какой-либо определенной группы, как это было с молитвами общего характера. Обыкновенно, они встречаются разрозненно, иногда в весьма незначительном числе. Эти молитвы, в свою очередь, можно подразделить на два класса: 1) молитвы, предназначенные к уврачеванию какой-либо части человеческого организма, пораженной болезнью и 2) молитвы, приспособленные к известному определенному виду самой болезни.

В первой группе, говоря вообще, наблюдается стремление иметь молитвы к уврачеванию всех важнейших органов человеческого тела. В частности, в требниках рассматриваемого времени мы встречаем такие молитвы:

1. «Молитва над главою болящему» – «Приклонивый главу Свою на распятии святем Своем, Христе Боже»¹⁰⁵³. Хотя в греческих памятниках встречается аналогичная апокрифическая молитва, точнее, заговор¹⁰⁵⁴, но подлинного оригинала, для указанной молитвы, в греческих евхологиях мы не находим. В Гейтлеровском глаголитском евхологии мы встречаем молитву «главою болящему», в редакции, довольно близкой к нашей русской¹⁰⁵⁵. В одном рукописном служебнике XVII в. мы находим целый рецепт на врачевание от головной болезни, чисто церковного характера: «Есть в гречестей стране обычай, аще кому болит глава или очи, то, пред усекновением главы Иоанна Предтечи, говеют неделю, и на усекновение, мяса и млека не едят, а достоит ясти, аще не в среду, ни в пяток»¹⁰⁵⁶.

2. «Молитва очима болящему» – «О всем восхотевый Господи, исцеливый слепого, рожденного исперва от матери своей»¹⁰⁵⁷, или еще другая: «О всем сущи печальна, притекающим к Тебе утешаеши»¹⁰⁵⁸. Молитва заимствована из югославянских евхологиев. В глаголическом евхологии, изд. Гейтлером, помимо упомянутых двух молитв, мы находим еще две: «Молитва над рождшемся слепым и над ослепшим» и «Молитва аще блиск измет зрак»¹⁰⁵⁹. Единственный раз в рукописном требнике встречаем особый «канон молебен к Пресвятей Богородици от лица очима слепаго человека. Творение Иоанна Евхаитского, имея краегранесие сицево: Покрывавши мя всему миру покрове Откровице. Беседа Иоаннова. Наченшу иерею, глаголи трисвятое, Господи помилуй 12, приидите... Господи услыши молитву мою и канон. С сокрушенным сердцем и помыслом смиренным, к Тебе приходящему ми, чистая спасение молюся получити...»¹⁰⁶⁰

3. «Молитва над онемевшем»: «Молчанием Своим и терпением, пригвождаем на кресте, Боже наш, погубил еси вся глаголы нечестивых»¹⁰⁶¹. Заимствована из требников югославянских¹⁰⁶².

4. Молитва на исцеление зубов известна в двух редакциях – краткой и более пространной. Наиболее часто встречающаяся редакция: «Радуйся стено и корение ея, изми, Господи, болезнь от моих челюстей». Перед чтением молитвы, нужно было сделать 12 поклонов, сказать Господи помилуй 40 раз и «положить челюсти на камени»¹⁰⁶³. Как мы сказали, молитва эта известна по двум спискам; по одному – молитва приписывается мученику Аптине, по другому – в самой молитве молящийся обращается к этому же мученику. Надписание этой молитвы именем Антипы, а равно, и внесенное в нее обращение ко св. Антипе, основываются на сказании греческого пролога о св. Антипе, как целителе зубной болезни¹⁰⁶⁴. Сказание это, насколько известно, живо сохраняется в простом народе и теперь.

Не в югославянских, ни в греческих памятниках мы не наблюдали ии той, ни другой редакции трактуемой молитвы. Мы можем для этой молитвы указать только некоторую аналогию в югославянской письменности. В одном южнославянском сборнике мы встречаем такое краткое молитвенное возвание к священномученику Антипе: «Моление приношу тебе, помолися о мне, грешнем, ко Господу Богу об отпущении грехов моих и неутешимыя зубныя болезни избави мя молитвами, Святе, Твоими»¹⁰⁶⁵. В югославянской письменности известны и другие молитвы от зубной болезни: «Молитва за зуби грозящему чрову» и молитва от болезни «зубние» с призыванием св. ап. Иоанна Богослова¹⁰⁶⁶.

5. «Молитва над кровию много текущею носом и усты»: «Источи кровь язвами крестными Христе Боже наш, присушил еси вся источники неприязненныя, присуши сию болесть рабу Твоему, имяряк, устави течение крови»¹⁰⁶⁷. Насколько нам известно, эта молитва вносилась в наш требник всегда в одной редакции, которая, впрочем, допускала обилие мелких вариантов. Источник появления этой молитвы в русском требнике – югославянская богослужебная практика, где мы находим, как эту молитву¹⁰⁶⁸, так, равно, и другие молитвы на тот же случай.

6. «Молитва сердцем болящему» или просто «молитва сердечная»: «Боже великий – Господи Иисусе Христе, иже еси разрешил болезнь сердечную»¹⁰⁶⁹. Иногда предписывается при этом написать на бумажке непонятные слова: «Елам, Селам, Варгофа, Тавафи, Фивва, Расис» и «навязать» эту бумажку болящему. В таком случае, эта молитва принимает уже характер заговора. При этом, нужно заметить, что некоторые из непонятных слов этого заговора встречаются и перед молитвами от других болезней, как, напр., перед молитвой «егда запрется в человеке вода«. В греческих и югославянских источниках нам не приходилось встречать этой молитвы; хотя в греческих апокрифических памятниках, иногда, и встречается заговор είς πόνον καρφίας, но этот заговор совершенно особого характера¹⁰⁷⁰.

7. «Молитва от рватвы ручныя»: «Простер руце Свои на распятии святем Своем»¹⁰⁷¹. Попутно можно указать и другую молитву, более общего характера: это – «молитва над всякою болею рвущею» – «Приим копие бодущее в пазуху Твою»¹⁰⁷². – Обе эти молитвы, весьма, впрочем, редкие в русских требниках, встречаются в евхологии Гейтлера¹⁰⁷³.

Второй класс врачевальных молитв, с более частным назначением, направляется к уврачеванию каких-либо определенных болезней, напр., горячки, лихорадки, водянки и т. под. Но, главным образом, эти молитвы предназначаются для болезненных явлений исключительных, таких, причина коих в особенности была непонятна человеку старого времени. И, так как эту причину непросвещенный старый человек полагал в действии какой-то враждебной невидимой силы, то большинство молитв, направленных к исцелению таких необъяснимых, с точки зрения старого человека, болезней, отличается, несомненно, апокрифическим характером и имеет, в большей части, характер заговоров и заклинаний. В этих молитвах человек обращается к тем, или иным невидимым злобным существам, которые имели на старом языке свои названия.

В ряду молитв на определенный вид болезни нужно поставить на первом месте:

1) «молитву над больным огневицею или горячкою» – такова «молитва о еже огнем одержимых»: «Иже летныя и тяжкия болезни и тещу Петрову, огнем одержиму исцеливый»¹⁰⁷⁴. Молитва эта ничего апокрифического в своем содержании не заключает и заимствована из греческого Евхология¹⁰⁷⁵.

2) «Молитва от лихорадки или трясавиц». В церквах югославянских, особенно, были распространены молитвы от «трясавиц», приписываемые авторству некоего преподобвого Сисиния и потому, известные часто под именем «Сисиниевых молитв«. В византийских и югославянских памятниках отреченной литературы встречается сказание о св. Сисинии и 12 трясавицах¹⁰⁷⁶. Все это говорит о бессилии старинной медицины в борьбе с лихорадкой, и о действительном применении на практике врачевания лихорадки именно церковными молитвами. Но в русском требнике, молитвы на исцеление трясавиц встречаются очень редко. Профессору Алмазову известна только одна молитва¹⁰⁷⁷: «Христовы Божествении мученицы: Феонь, Рофь, Антипатр, Феостих, Артемий, Матвей, Феодор, Фавмасия, Филиконь (?), вы врачества безмездно от Христа приясте недуги исцелити, от трясавиц избавляти, избавите раба от держащия се болезни нужные во имя Отца, Сына, Св. Духа»¹⁰⁷⁸. Мы не знаем, когда и где такое верование в целебную помощь этих девяти мучеников получило начало. Помимо этой, отмечаемой проф. Алмазовым, молитвы от трясавиц, нам удалось в одном требнике рукописном ΧVΙ века найти еще несколько подобных молитв¹⁰⁷⁹. Вот эти молитвы: 1) «запрещает ти именем Господним трясавице последняя, язеукоренная, слабейша всех сущих язь», 2) «Молитва над трясавым в полудне». «Тому ж (с этого слова начинается молитва) и слава воздаю тебе и возлагаю руку мою на раба твоего, имярек, запрещаю ти трясавице полуденная, именем Господа Бога, убойся ему же глаголаху, яко ты еси сын Божий, слези со креста». 3) «Молитва нас трясавым клокочущим»: «Боже, творче благий, Моисеови из облака пророку своему пред людьми израильскими точащу бурю... Бьет тя Господь, трясавице частная…» В конце этих молитв помещена «молитва трясавицы, иже на себе носить: Иисус Христос, одоле, заклинаю тя, трясавице, отъиди от человека сего«. Для всех этих молитв, хотя и не находится оргиналов в точном смысле в требниках и апокрифических памятниках югославянской письменности, тем не менее, между этими молитвами, изданными, частью, Соколовым¹⁰⁸⁰, и молитвами югославянскими, можно всегда отыскать аналогию, так что вопрос о происхождении молитв от трясавицы, заключающихся в упомянутых нами русских требниках, решается легко; в данном отношении, прототипом для наших русских молитв от «трясавицы» послужили подобные же молитвы югославянских и апокрифических сборников.

К разряду молитв на известный вид болезни, нужно отнести, довольно часто встречающиеся в наших рукописных требниках, несомненно, апокрифические молитвы «от дны» и от «нежита». Выражение «дна» и «нежит», или «нежить», получили в настоящее время надлежащее истолкование в трудах ученых, занимавшихся исследованием названных молитв. Дна, или Дно, и Нежить – это какие-то темные и вредоносные, для человека, силы, причинявшие ему страшные болезни. Болезнн, производимые нежитом, простирались, главным образом, на голову, поэтому, в молитвах от нежита испрашивается исцеление от «главоболицы«, причем, иногда среди молитв от «нежита» встречается уже упоминаемая нами молитва «главою болящему»: «Преклонивый главу Свою на кресте, преклонил еси всяческая собе«. Все молитвы от «нежита», безусловно, апокрифические, большинство их написано по образцу заговоров. К молитвам от нежита, уже изданным некоторыми исследователями древней письменности по русским требникам¹⁰⁸¹, мы можем прибавить еще несколько таких молитв, найденных нами в одном рукописном требнике XVI века¹⁰⁸² и еще неизданных доселе. Оне указаны нами в приложении.

Все эти молитвы, хотя и несколько в ином порядке, встречаются в югославянском требнике Императорской Публичной Библиотеки из собрания Сарафова¹⁰⁸³.

Так же разнообразны, встречающиеся в русских требниках молитвы от «дны». Каких-либо новых молитв от «дны», неизвестных по изданию проф. Порфирьева и Соколова, нам встречать в рассмотренных требниках ΧVΙ века не приходилось.

3) «Молитва над больным водянкою«. На этот случай встречается иногда в древнерусских требниках молитва с надписанием: «от запора воде», или «егда запреться вода в человеке». Вот дословно эта молитва: «Об он пол Иордана стоят три ангелы: один вяжет и второй разрешает, и третий Бога молит, и вопиет: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея. Геон, Фисон, Тигр и Евфрат, пустите проход рабу Божию, имярек, во имя Отца и Сына и Св. Д...»¹⁰⁸⁴ Молитва эта заимствована из памятников югославянских¹⁰⁸⁵, где кроме этой молитвы встречаются и другие, на тот же случай запора воды в человеке¹⁰⁸⁶. По своему содержанию, настоящая выдержка, хотя она и надписывается – «молитва», – нисколько не напоминает последнюю. Это в точном смысле заговор, не имеющий, как большинство их, определенного содержания и, по всей вероятности, заимствованный из какого-либо апокрифического лечебника.

4) «Молитва против болезненного лишения сна«: «молитва егда боль не спит и сну нет ему»: «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже наш, давый сон семи отрокам, иже во едесцей пещере»¹⁰⁸⁷. Молитва эта греческого происхождения¹⁰⁸⁸. У проф. Порфирьева, хотя и отмечается эта молитва, но, как оргинал ее, указывается молитва «седьми отроков», встречающаяся у Гоара¹⁰⁸⁹, и входящая в состав современного требника: тогда как древнерусская молитва егда боль не спит, совершенно не та, что приводится Гоаром.

5) Сравнительно часто встречаются в древнерусских требниках рассматриваемого времени молитвы от укушения змеи, носившие в надписании имя ап. Павла. Таковы: «Молитва св. ап. Павла от змеи уядену человеку», «Молитва ап. Павла, аще змея усекнет человека или скотину»¹⁰⁹⁰. В дополнение к молитве ап. Павла, в русский требник нередко вносилась еще молитва с надписанием: «молитва егда змея уяст человека или бешен пес»¹⁰⁹¹, или «молитва, егда бешен пес или волк, или змия ужалит человека»¹⁰⁹²: «Господи Боже наш, Его же имя святое и милость неизреченна». Эта молитва встречается и в югославянском Евхологии¹⁰⁹³, но с одним только надписанием: «от бесна пса«. Упоминание в надписании, по русским требникам, и про укушение змеей, имеет свое объяснение в том представлении, что укушение бешеным зверем равносильно, по своим печальным последствиям, укушению змеей. – Со стороны содержания, настоящая молитва чужда апокрифического элемента. А, ввиду важности случая, для которого она предназначена, вполне вероятно, что в прежнее время ею пользовались, как действительно церковною, и не причисляли к молитвам отреченным, к коим она причисляется в трудах некоторых исследователей теперь¹⁰⁹⁴.

24

Помимо молитв, приспособленных к уврачеванию физических болезней, требники рассматриваемого времени заключают в себе несколько молитв, предназначенных к исцелению от душевных страданий. Молитвы подобного рода довольно часто встречаются в древнерусском требнике, и мы совершенно вправе предполагать, что русский человек старого времени одинаково обращался за помощью к небесному Врачу, как в тех случаях, когда немоществовало его тело, так и в тех, когда немоществовала и душа его. Прежде всего, нужно упомянуть молитву 1) «от всякой печали человеку», или «молитву в тузе»¹⁰⁹⁵: «Господи Боже мой, превечный, невидимый и всевидяй, безпечальный и веселый, претихий, видеши и веси волю мою злую, и беду мою нужную, помози ми, и укрепи мя, и исхити мя от бед и нужа, занеже погибаю, и отпадаю, и изнемогаю»¹⁰⁹⁶. Встречается и другая молитва, на тот же случай: «Владыко пресвятый, услышав святых апостол Петра и Павла и послав им ангела избавителя изымающа от всякия напасти». Из содержания этих молитв видно, что они имеют ввиду ту тугу сердечную, тот дух уныния (или на современном психиатрическом языке – меланхолию), которые могут повести к весьма опасному психическому состоянию, именуемом на языке древней аскетической литературы отчаянием. В этом смысле, молитвы от «всякия печали» вполне могут быть отнесены к разряду врачевальных молитв, тем более, что и в древнерусских требниках эти молитвы имели место в ряду врачевальных молитв. В том же смысле, молитвой врачевальной можно считать и еще одну аналогичную молитву, которая в рукописном требнике надписывалась «молитва о плачущих»: «Господи, Господи, иже в печаль житейскую впадающих утешая и всем, иже в малодушии сущим заступление сый»¹⁰⁹⁷. Профессор Алмазов, приводя тексты лишь этих трех молитв, заявляет, что ему неизвестны ни греческие, ни югославянские оригиналы этих молитв. Мы, в настоящее время, можем указать греческий оригинал только для третьей молитвы¹⁰⁹⁸.

2) Но, если требовали особого духовного врачества, через специальные молитвы, лица, страдающие духом уныния, и, в особенности, плачущие, то не менее нуждались в том же духовном врачестве и лица с чрезмерно веселым настроением. Если человек был склонен к постоянному смеху и глумлению, то это считалось ненормальным, и такой человек должен был обращаться с особою молитвою к Богу об избавлении от такого порока. В одном рукописном требнике XVI века нам, по крайней мере, пришлось встретить молитву: «о смеянии и глумлении» – «Господи, отыми от мене смех и дай же мне плач и рыдание»¹⁰⁹⁹. Эта молитва встретилась в русском требнике только единственный раз, и происхождение ее для нас остается неизвестным.

3) «Молитва от всякого страха»: «Молю Тя, Господи Боже мой, пощади тварь Твою и дело руку Твоею не презри»¹¹⁰⁰, или, еще, «от ужасти и страха»: «Господи Боже наш, благий и человеколюбче, призри с высоты неизмеримыя на люди Твоя и овцы пажити Твоея... посети раба Твоего и возми от одержащаго страха нощного и дневного, и вражия шатания»¹¹⁰¹. Как видно из надписания и содержания этих молитв, они имели ввиду то болезненное психическое состояние, которое в современной медицинской науке, пожалуй, может быть подведено под разряд разновидностей мании боязни (мания преследования, боязнь пространства и т. под.). В греческих и югославянских евхологиях подобных молитв нам встречать не приходилось.

4) «Молитва над ужасающимися» и «молитва от всякия напасти, на человека находящия»: «Владыко человеколюбче, помилуй мя, благости Твоея ради и не остави мене заблудити от Твоея воля, не предай же мене, Господи, предлежащему искушению на пагубу. Сия глаголи трижды, спасешися от беды находящия»¹¹⁰². От всякого зла: – апокрифическая молитва-заговор, приписываемая св. Василию Великому.

К разряду врачевальных молитв специального назначения нужно относить молитвы и заклинания над бесноватыми. Верование в возможность воздействия на человека злых духов всегда было живо в церкви. В древнее время существовал даже особый институт экзорцистов или заклинателей. Впоследствии, хотя самый институт экзорцистов был упразднен, тем не менее, самая вера и возможность исцеления от бесов силой молитвы церковной не теряла своей интенсивности, почему в древнегреческой богослужебной практике были в широком распространении, разного рода, молитвы на прогнание злых духов и заклинания над бесноватыми. Существовали даже целые, довольно сложные, последования над бесноватыми¹¹⁰³. Отзвук этой практики древнегреческой церкви замечается еще и в современном большом требнике, где доселе остается «последование молебное, обуреваемых и стужаемых от злых духов». В русских требниках рассматриваемого времени также встречаются молитвы и заклинания подобного рода, хотя и не в таком количестве и разнообразии, как в древнегреческих памятниках.

Предлагаем здесь краткий обзор известных нам таких молитв, с указанием, где это возможно, их греческого или югославянского оригинала.

а) «Молитва от неприязни, егда начнет пакость творити отрочати младу». «Запрещает ти Господь, диаволе, да не приходиши в дом сей, ни твориши пакость младенцем сущим в нем»¹¹⁰⁴. – Таким образом, как показывают начальные слова этой молитвы, под неприязнью – разумеются действия диавола. В своем существе, молитва с таким надписанием представляет краткое заклинание, причем, исцеление испрашивается ходатайством Божией Матери, Иоанна Богослова, Иосифа Праведного и мученика Феодора (разумеется Тирона). Молитва эта привнесена в наш древний требник из югославянских источников¹¹⁰⁵.

б) «Молитва на прогнание бесом» – «Бесом язва и прогонительнице, Владычица чистая, милостивая Мати, приими молитву раба сего, имярек...» Над этой молитвой мы находим такое замечание: «аще кто носит сию молитву с собою и прочитает на койждо день и на койждо час, не прикоснется к тому человеку диавол, и ни соблазнит его ни единою лестию, ни душею его, ни телом. Аще кой человек преставится, во ад душу его не приимут»¹¹⁰⁶. Это предварительное замечание, трактующее эту молитву, как профилактическое средство, могущее избавить человека не только от действия злых духов, но и будущих адских мук, само собою говорит за апокрифическое происхождение этой молитвы. В памятниках греческих и югославянских, нам этой профилактерии встречать не приходидось.

в) «Молитва на диавола гонение»¹¹⁰⁷: «Да обратится болезнь твоя на главу твою и хула твоя на верх твой снидет«. В своем существе, эта молитва представляет заклинание нечистого духа, краткое, и субъективного характера, произносимое молящимся в ограждение себя от бесовского влияния. По употребленному здесь выражению молящегося: «по вся дни и часы славословлю и покланяюся Богу» – в этом памятнике можно видеть монашеское заклинание диавола, при искушении им на какое-либо греховное деяние.

г) «Молитва над бесным человеком от ужасти, от нападения бесовского и на прогнание зла духа« составлена в форме заклинания: «заклинает ти Господь, вселукавый диаволе»¹¹⁰⁸.

Только что отмеченные молитвы русского требника из цикла молитвословий эаклинательных на духов нечистых не усвояются какому-либо автору, но рядом с ними встречаются молитвы и с этой особенностью, хотя и довольно редко. Мы знаем непосредственно только две таких молитвы: молитва «над бесным», Григория Чудотворца – «Боже великоименитый и страшный, связавый диавола словом повеления Твоего...»¹¹⁰⁹ Подлинного оригинала для этой молитвы в памятниках греческих мы не находим; но ввиду того, что молитвы с именем св. Григория вообще часто встречаются в греческих памятниках¹¹¹⁰, можно думать, что и отмеченная нами молитва, также происхождения греческого.

Другая, известная нам в настоящем случае, молитва, усвояется священномученику Киприану, и начинается она словами псалма: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его»¹¹¹¹. Упомянутые молитвы и заклинания на диавола, как видно, отчасти, из их надписания, а главное – из их содержания, имели ввиду те случаи, когда воздействие злого духа на человека сопровождалось какими-либо физическими страданиями последнего или даже выражалось в потере человеком рассудка. Некоторые из перечисленных молитв, как видим, носили надписание: «молитва над бесноватым» или «над бесным человеком», над «одержимым» от духов нечистых. Все эти выражения говорят за то, что молитвы этого рода предназначались для прочтения над бесноватыми, в полном смысле этого слова. Но, по воззрению церковных писателей, действие диавола на человека может сказываться и в другом отношении: диавол может оказывать влияние непосредственно на духовную сторону человека, внушая ему различные греховные помышления. Некоторые древнерусские требники не упустили из виду и эти случаи, и поместили в своем составе несколько специальных молитв на избавление человека, обуреваемого, по действу диавола, греховными помыслами. Сюда можно относить молитву «егда стужаем будет человек злыми мыслями, лукавством сатанинским»: «Уповаю на Господа, и Той спасет мя»¹¹¹², или «Егда будет человек стужаем злыми помыслы лукавого беса», «Боже и Господи, его же в руку помышления мои»¹¹¹³. Первая молитва надписывается именем ап. Павла, вторая приписывается преподобному Памве. В некоторых рукописных требниках встречается даже целое «последование о избавлении от блудных помыслов», это оригинальное восследование имеет такое заглавие и предисловие: «Возследование о избавлении блуда и угашение плоти, и о сохранении зрака блудного и от помышления сложна. И егда врага найдет помышление скверно, или совратится ум на блуд, или разорится уд на плоть. Или, воззрев на какова либо человека, помыслить блуд, или измыслить сложение, подобает рещи в той час: за молитвы святых отец наших... до Отче наш, тропари сия: гл. 5 – судии седящу и ангелом предстоящим, трубе гласящи... Егда открыются дела твоя, душа моя, тьмам ангелом предстоящим Судии... Слава, Богород. – «Осужден есть судом совести, прежде суда». Господи помилуй 40 и молитва на помыслы скверныя: «Владыко Господи Боже мой, Его же в руках жребии мои: заступи мя по милости Твоей». Далее следует еще три молитвы на «злыя помыслы», первая, надписываемая именем преподобного отца Нила: «Помилуй, Господи, и не даждь погибнути ми», «Помилуй мя, Господи, яко не токмо немощен есмь»; – вторая: «молитва, егда стужает блудный помысл»: «Христе мой Спасителю, Тебе послушают моря и ветры»; наконец – молитва Иоанна Затворника Печерского: «Господи Боже Спасе мой, вскую мя еси оставил». Честнейшей и отпустом «возследование»¹¹¹⁴ заканчивалось. Молитвы о избавлении от блуда встречаются и в практике церквей югославянских. Так, в глаголическом евхологии Гейтлера мы находим целый ряд таких молитв¹¹¹⁵.

Современный Большой Требник также имеет в своем составе несколько молитв подобного характера. Таковы: а) молитва на брань блуда¹¹¹⁶, б) молитва на студные помыслы¹¹¹⁷. Последняя молитва: «Владыко Господи Боже мой, Его же в руку жребии мои, заступи мя по милости Твоей...» та самая, начало которой отмечено нами и по старорусскому требнику. Древнегреческая практика знала, как отдельные молитвы о избавлении от блудной страсти, так и целые чинопоследования на тот же случай¹¹¹⁸.