Источник

Костромские поучения за 1898 год

Поучение в праздник Богоявления.
Значение крещения Христа в деле искупления.

Иисус живота начальник разрешити осуждение грядет Адама первозданнаго, очищений же яко Бог не требуя, падшаго очищает во Иордане, в немъже вражду убив преимущ всяк ум мир дарует5.

В сем церковном стихе канона праздника Богоявления указуется и прославляется искупительное значение крещения Христова во Иордане.

Иисус живота начальник. Иисус, яко Бог, есть Творец всего мира, следственно Он есть Начальник или Виновник жизни всех существ одушевленных и неодушевленных, наполняющих вселенную. Но в рассматриваемом стихе разумеется не всякая жизнь, но жизнь человеческая, имеющая начало от Христа: «Им мы живем, движемся и существуем» (Деян. 17, 28). Человек сотворен для жизни вечно-блаженной не только по душе, но и по телу. Такова и была жизнь его в раю до грехопадения. По душе она поддерживаема была тесным общением с Богом, Который относился к нему, как родной отец к детям, беседовал с ним лицом к лицу, а по телу поддерживаема была плодами древа жизни, питаясь которыми человек был бы безболезнен и бессмертен. Но недолго человек наслаждался блаженною жизнью в раю. За грехопадение первозданный Адам изгнан был из рая и не только себя самого подверг осуждению от Бога на смерть телесную и на лишение благодати Божией, но и все свое потомство, которое наследовало от него грех, ибо все мы в беззакониях рoждаемся и во грехах зачинаемся (Пс. 50:7), – и с грехом смерть телесную и духовную, состоящую в нравственном удалении от Бога. Падшему человеку грозила вечная погибель, одинаковая участь с диаволом. Но милосердый Господь, не хотящий смерти грешника и желающий всем спасения (Иез. 33:11), еще в предвечном совете положил спасти человека чрез Единородного Сына Своего. Он так возлюбил людей, созданных по Его образу и подобию, что Сына Своего Единородного для спасения не пожалел (Ин. 3:16), но предал Его за нас на уничижение и страдания во образе человеческом, да «всяк верующий в Него не погибнет, по имать живот вечный» (Ин. 3:16). Он явился на земле в сем образе для нашего искупления. К числу искупительных Его действий относится Крещение во Иордане. Спустя тридцать лет Своей земной жизни Он грядет на Иордан, чтобы «разрешить», то есть уничтожить, «осуждение Адама первозданнаго»6. Для снятия сего осуждения Ему надлежало очистить первозданного Адама в лице его потомства от грехов, и вот Он очищает от грехов падшего Адама, принимая крещение покаяния в водах Иорданских (Мф. 3:16, Мк. 1:9, Лк. 3:21). Сам Он не имел нужды в этом очищении. «Очищений Он, как Бог, не требовал». Крещение было соединено с покаянием во грехах и исповеданием их. Грехов Он, святейший по существу, не имел, и каяться Ему было не в чем. Но будучи безгрешен, Он взял на Себя одного грехи всего мира и погружаясь в водах Иордана, Он в Своем лице омывал от скверн греховных всех людей. Его крещение имело очистительную силу не для Него лично, а для всех грешников, имеющих уверовать в Него, как в Искупителя. На кресте Он искупил людей Своею кровью, а во Иордане водою. Как крестною смертью Он примирил людей с Богом, разгневанным грехами их, так и крещение в водах Иордана имело целью тоже примирение. Чрез грехопадение человек поставил себя во враждебное отношение к Богу, и навлек на себя праведный гнев Его, ибо перешел на сторону врага его. Во Иордане Христос «убил эту вражду» и восстановил мир Бога с человеком, «мир всяк ум преимущий» (Флп. 4:7), то есть столь глубокий, что превышает всякое разумение. Как сообщается нам этот мир? Благодатью Святого Духа, даруемою нам в таинствах святой Церкви начиная с крещения. Эта спасительная благодать есть плод искупительных заслуг Иисуса Христа.

Возблагодарим, братие, Господа за то, что все мы, как члены Христовой Церкви, сделались причастниками сей благодати. К сожалению, нет ни одного из нас, который бы сохранил чистоту духовную, полученную каждым в таинстве крещения. Но слава Его безмерному милосердию, ибо как ни тяжки наши вины пред Ним, Он дарует нам возможность возвратить эту чистоту при помощи благодати Божией, прощающей, очищающей и освящающей в таинствах покаяния и причащения. К сожалению, не все дорожат этою благодатью, ибо приявшие очищение от скверн греховных в сих таинствах, спешат снова осквернить себя теми грехами, от которых очистились, и в этом отношении походят на известных нечистоплотных животных, которые, омывшись в чистой воде, возвращаются, по выражению апостола Петра, в «кал тинный» (2Петр. 2, 22), то есть в грязную и вонючую лужу. Устыдимся, братие, подражания этим животным, не будем прогневлять Господа повторением грехов, от которых сподобились очиститься в святых таинствах, не будем злоупотреблять Его долготерпением, ожидающим от нас плодов покаяния. Горе не приносящим этих плодов. Им угрожает участь безплодного и гнилого дерева. «Всякое древо, – по слову Иоанна Крестителя, проповедника покаяния, – не приносящее плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо» (Матф. 3, 10). Коснение во грехах подвергает грешника опасности поражену быть секирою гнева Божия и брошену во огнь геенский, от чего да избавит нас всех Господь Бог.

Безответность грешника.
Поучение в неделю мытаря и фарисея.

Помилуй нас, Господи, помилуй нас, всякаго бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву яко Владыце грешнии приносим: помилуй нас7.

Словами сего песнопения Церковь научает нас исповедывать нашу всецелую безответность пред судом правды Божией и надежду спасения единственно на милосердие Господа. Подобное исповедание мы слышим из уст Давида, который после грехопадения взывал к Богу: «помилуй мя Боже по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое» (Псал. 50, 3). Подобный вопль слышится также из уст мытаря чтенной сегодня Евангельской притчи, пришедшего в храм оплакать пред лицем Господа грехи свои. «Боже, милостив буди мне грешному» (Лук. 18, 13), говорил он, ударяя себя в перси и не смея возвести очей на небо. Суд Божий не одно и то же, что суд человеческий. Последний не всегда безпристрастен. Упорное запирательство подсудимого в своей виновности, также искусство защитников, умеющих черное сделать белым, нередко спасают явного злодея от кары правосудия. Но от Бога всеведущего нельзя утаить никакой вины; от Бога правосудного каждому будет воздано по делам его. Даже великие праведники страшатся быть осужденными на суде Христовом, ибо нет ни одного праведника, у которого не было бы грехов. Праведники отличаются от грешников только тем, что после каждого падения спешат очистить себя покаянием. Но если несмотря на это «аще праведник едва спасется, нечестивый и грешный где явится» (1Петр. 4, 18)? Напрасно жестокосердые грешники станут в оправдание своего немилосердия к бедствующим ближним, в лице которых являлся пред ними сам Христос, напрасно будут говорить, что не видели Христа: они должны были видеть Его в лице алчущих, жаждущих, нагих, бесприютных, больных и заключенных в темнице (Мф. 25:41–46). Напрасно люди гневливые и вспыльчивые по природе в оправдание оскорблений словами и действиями, наносимых ими людям, ни в чем пред ними невиноватым, стали бы утверждать, что эти оскорбления не должны быть вменяемы им, ибо не они виноваты в том, что их такими уродила природа. Что можно побеждать порывы гневливости и вспыльчивости несмотря на природную склонность к тому, это видно из того, как они ведут себя в отношении к разным лицам. Они дают волю своему гневу и раздражительности, когда имеют дело с лицами, низшими их по общественному положению и от них зависящими, единственно по уверенности в безнаказанности. Не так они поступают в отношении к лицам богатым и знатным, от которых притом сами находятся в зависимости: скрепя сердце, они прикидываются смиренными в отношении к таковым, на их оскорбления отвечают безмолвием единственно из опасения потерпеть от них какой нибудь вред. По всему этому видно, что гневливость и вспыльчивость, несмотря на природное к ней расположение, может быть укрощаема усилиями воли. Стало быть, не только пред судом Божиим, но и пред судом человеческим вспыльчивость природная отнюдь не принадлежит к невменяемым душевным состояниям и потому ничем не может быть оправдываема. Может быть, найдутся и такие грешники, которые сочтут возможным в оправдание пред судом Христовым своего нечестия сослаться на прежние свои добрые дела: худо кончили, зато хорошо начали. Но это нисколько не послужит к их оправданию. Горе им, если они умрут без раскаяния, им уже не вменятся в заслугу те подвиги благочестия и добродетели, какие они творили до своего падения. Падение отнимет у этих подвигов, как бы они ни были велики, всякую цену. Таков суд Божий, изреченный устами пророка Иезекииля. На вопрос: «праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, будет делать все те же мерзости, какия делает беззаконник, будет ли он жив» (т. е. будет ли спасен)? получен от Господа ответ: нет, «все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое, какое делает, и за грехи свои он умрет» (т.е. погибнет) (Иез. 18, 24). – Строгий суд Божий поразит даже тех, которые в день суда будут говорить: «Господи, Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем чудеса творили? – Я никогда не знал вас, – объявит им Судия, – отойдите от Меня делающие беззаконие» (Матф. 7, 22–23). Нет сомнения, что эти несчастные пророки и чудотворцы были некогда угодниками Божиими, иначе не удостоились бы от Господа дара пророчества и чудотворения. За что же они на суде будут отвергнуты? За то, что они не до конца остались верными Господу, за то, что возгордились дарами Божиими, забыв, что это не их собственность, и вследствие гордости оставленные благодатью, впали в другие грехи. Иуда, бывший в лике апостолов, принадлежавший к числу избранных по духовным достоинствам учеников Господа и чудотворец, погиб оттого, что не сохранил этих достоинств до конца. Подобная участь грозит всякому, кто не до конца верен Господу, кто на конце земного поприща сбивается с правого пути, каким шел доселе. «Буди верен даже до смерти, и дам ти венец живота» (Апок. 2, 10), – изрек Христос. И Он же изрек: только «претерпевый до конца той спасен будет» (Матф. 10, 22). Люди, уклонившиеся с правого пути, которым ходили долгое время, и умершие нераскаянными, тем безответнее будут на суде Божием, чем больше испытали над собою действий благодати Божией, помогавшей им успешно бороться с грехом. Пренебрегши благодать Божию, они тяжкий грех взяли на душу и потому достойно и праведно будут осуждены и предпочтены им будут грешники, обратившиеся на путь истинный перед смертью.

Вообще нераскаянные грешники ничем не могут оправдаться на суде Христовом. Напрасно они в свое извинение стали бы тогда ссылаться на силу искушений и соблазнов, какими были окружены. Как бы ни были велики эти соблазны и искушения, они отнюдь не имеют непреодолимой силы, как это видно из того, что не все же увлекаются ими и многие с успехом противоборствуют им, хотя живут в одинаковой обстановке, окружены одинаковыми неблагоприятными для нравственной жизни влияниями.

Но если все грешники безответны пред судом правды Божией и ничего не могут сказать в свое оправдание, то кто же может спастись? И как в таком случае должно понимать слова молитвы церковной, «да дарует Господь всем добрый ответ пред страшным судилищем Христовым?» Несомненно, что пред судом правды Христовой никто не устоит. Но на суде Христовомь имеет силу не одна правда, а вместе и милосердие. Надежда на милосердие или благодать Божию, вера в искупительную силу заслуг Христовых, вот тот добрый ответ, который может спасти нас от гнева Божия. Но при этом надобно помнить, что благодать Божия может быть для нас спасительна не иначе, как под условием покаяния. Грешника беспечного, который ожидает всего от единой милости Божией, а сам ничего не делает для того, чтобы заслужить ее, благодать не спасает, ибо она не в том состоит, чтобы потворствовать греху, а в том, чтобы очищать от греха, а сие очищение даруется только желающему и ревнующему о спасении, следственно борющемуся со грехом. Только таковые могут с надеждою на успех взывать ко Господу: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас! всякого бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву, яко Владыце грешнии приносим: помилуй нас».

Поучение в 1-ю неделю Великого поста.
Служение ангелов Христу и верующим в Него.

«Аминь, аминь глаголю тебе: отселе узрите небо отверсто и ангелы Божия восходящия и нисходящия над Сына Человеческаго» (Иоан. 1, 51).

Сими словами, содержащимися в сегоднешнем евангельском чтении, Иисус Христос объявляет Нафанаилу и близким ученикам Своим, что они, со времени вступления Его в общественное служение, будут свидетелями поразительной близости к Нему небожителей. Произойдет нечто подобное таинственному видению Иаковом лествицы, соединявшей небо с землею (Быт. 28:12). Этого видения Иаков сподобился во время своего путешествия с родины в дальнюю страну, в Мессопотамию, куда он должен был удалиться от озлобленного против него родного брата Исава. Положение Иакова было весьма тяжело. Никто его не сопровождал на пути, шел он пешком, в легкой одежде, с посохом в руках и с дорожными припасами в сумке. Он всего мог опасаться на дальнем пути от недобрых людей и от хищных зверей. Но он не терял надежды на Бога, на Его охрану и покровительство. Видением таинственной лествицы он укреплен был в этой надежде. Во сне он увидел себя под осенением Господа, стоявшего наверху лествицы, и многочисленных ангелов-хранителей, по Его повелению спускавшихся к тому месту, где имел он ночлег, и возвращавшихся вверх по той же лествице. Видение наглядным образом удостоверяло Иакова в безопасности от врагов не только во время путешествия, но вообще на всех путях его жизни, во всех обстоятельствах его земного странствования. Нет сомнения, что в сем отношении Иаков был прообразом Иисуса Христа. Вступив на поприще служения спасению рода человеческого, Он обрек Себя на многоразличные беды и напасти от врагов видимых и невидимых. Но они были Ему не страшны, ибо Он находился под охраною небесных Сил, служивших Ему, яко Царю своему и Богу. Нам известны немногие опыты их служения Ему. Так, после искушения от диавола в пустыни, к Нему приступили и служили ангелы. В саду Гефсиманском, когда Он изнемогал душевно и телесно в подвиге молитвы пред Богом Отцем, ангел укреплял Его. Но это немногие случаи из числа многих, нам неизвестных. Вообще, к услугам Его могли каждую минуту являться легионы ангелов, ожидая Его мановения (Мф. 26:52–54). Но если Он не пользовался их услугами, то потому только, что Ему надлежало принести Себя в жертву.

Нисхождение ангелов на Сына Человеческого и восхождение знаменует не только их служение Ему, но вместе служение их верующим в Него, по силе теснейшего общения Его с верующими. Хотя Господь Иисус вознесся на небеса, но это не значит, что Он разлучился с нами. Пред вознесением на небеса Он дал обетование апостолам и в лице их всех верующим: «се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» (Матф. 28, 20). В силу этого обетования, Он самолично живет в основанной Им Церкви. Ибо жизнь Церкви неразрывно соединена с жизнью Христа. Церковь есть Тело Христово во всем своем составе, а верующие суть члены этого тела (1Кор. 12, 27). Христос именуется «Главою Церкви» (Ефес. 1, 22), так что без Него Церковь, как тело без головы, жить не может. Члены Церкви соединяются с Ним не нравственными только, но священно-таинственными узами. «Аз в них, и Ты, Отче, во Мне» (Иоан. 17, 23), сказал Сам Он, сравнивая Свое общение с верующими с Своим личным единением с Богом Отцем. Особенно таинства суть выражение этого общения. В крещении верующие облекаются во Христа, спогребаются и совоскресают с Ним; в таинстве причащения делаются стелесными и единокровными Ему. Судя по такой необычайной близости Христа к верующим, понятно, почему услуги одних верующих другим имеют значение услуг Самому Христу, почему все, что́ делается нами верующим во имя Его, делается для Него. Но если верующие во Христа так до́роги Ему, что услуги, оказываемые им, Он принимает на Свой счет, то нет ничего удивительного и в том, что Он точно так же взирает на услуги, оказываемые людям чрез ангелов. Известно, что все ангелы «суть служебные духи, посылаемые для служения тем, которые имеют наследовать спасение» (Евр. 1, 14). Христос лично не нуждается в их услугах, ибо Он Сам есть Спаситель, но в этих услугах нуждаются люди. Но все, что в сем случае «ангелы» делают для ищущих спасения людей, они делают как бы для Христа. Все люди походят на странствующего Иакова; все они, покуда живут на земле, поистине суть странники и пришельцы, и потому на пути к небесному отечеству подвергаются разным искушениям и напастям, пока не достигнут цели своего странствования. Но как Иаков обнадежен был помощью Божией, увидев охраняющих его ангелов, так и все ищущие спасения могут быть уверены, что над ними бодрствует Господь и посылает ангелов для их охранения, что Сам Господь ангелов, соделавшийся для нас Сыном Человеческим, принимает от них в лице охраняемых ими потребную для них помощь: «ангелы» нисходят на них, принося им укрепление, и восходят от них на небо с отчетом об исполнении данного им поручения помочь душам, вверенным их попечению. Не только все «ангелы» заботятся о людях, но со времени крещения каждому верующему дается особый ангел-хранитель. Будем, братие, дорожить охраною ангелов, в виду того, что мы со всех сторон окружены злыми силами, ищущими погубить нас. Мы их не видим и потому легко можем сделаться их добычего; но их видят сонмы святых небесных Сил, противостоящие им и прогоняющие их от нас. К прискорбию, во многих случаях мы лишаем их возможности помогать нам в наших нуждах и делаемся недостойными их попечения о нас. Случается, что мы сами своею беспечностью и греховною нечистотой прогоняем от себя чистых и святых духов. По слову святого Василия Великого:8, «как пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и хранителей нашей жизни – ангелов отдаляет многоплачевный и смердящий грех». Посему святая Церковь научает нас исповедывать в молитвах ангелу-хранителю: «в нощи и во дни лукавыми делы моими преогорчеваю, и оскорбляю и раздражаю тя, и не хотяща отдалече стояти поборника моего понуждаю тя». Она же, святая Церковь, научает нас взывать к ангелу: «Пречестное и благоуханное сый миро, не гнушайся моея смрадности, не отступи от мене даже до конца, но неотступен буди мне хранитель присно: и солнце бо места скверная преходя не оскверняется».

Соблюдение устава о посте.
Поучение в пятницу шестой седмицы Великого поста.

В сей день, как воспевает Церковь, совершилась душеполезная Четыредесятница. Четыредесятница так называется потому, что продолжается ровно сорок дней, начиная с понедельника первой седмицы Великого поста до пятницы шестой седмицы. Душеполезною она называется потому, что соединяется с подвигами поста и покаяния, спасительными для тех, которые совершают эти подвиги со смирением, терпением и самоотвержением. Есть немало христиан, которые и в наше время, небогатое благочестием, время Четыредесятницы проводят согласно с уставом церковным и по внешнему поведению, и по внутренним, душевным расположениям. Но особенно строго проводили св. Четыредесятницу и Страстную седмицу наши предки. По свидетельству очевидца9, в половине семнадцатого века в Москве так была проводима первая седмица Великого поста: «с раннего утра понедельника до среды, в течение трех дней, не бывает у москвичей ни купли, ни продажи, не открывают никаких лавок, ни масляных, ни в особенности таких, где продаются съестные припасы. По обычаю, царь и царица постятся эти три дня, усердно посещают службы в церквах ночью и днем, предаваясь молитвенному бдению, совершая поклоны и соблюдая строгое воздержание. Наконец, отстояв обедню в среду, царь разговелся сладким компотом, при чем послал его для раздачи вельможам. Затем он опять постился от этого дня до позднего утра субботы, когда, отстояв обедню, приобщился св. Таин, вкусил антидор и затем позавтракал. Во всю эту неделю никто не видит его лица. Так же поступают в течение этой седмицы его вельможи, неукоснительно посещая службы в своих церквах днем и ночью. Равно и все жители в течение ее не производят ни купли, ни продажи, но неопустительно присутствуют за богослужениями в своих приходских церквах. Царские ратники обошли питейные дома, где продают вино, водку и прочие опьяняющие напитки, и все их запечатали, и они оставались запечатанными до истечения пасхальной среды. Горе тому, кого встречали пьяным или с сосудом хмельного напитка в руках. Особенно строгий надзор бывает за жителями в течение первой недели поста, по средам и пятницам прочих седмиц, на Страстной неделе и в первые четыре дня Пасхи, чтобы люди не пьянствовали, и пьяных бичевали без всякого милосердия и жалости. Царь со своими вельможами имеет обыкновение поститься на Страстной неделе. Тогда он вкушает пищу только вечером в великий четверг по принятии св. Таин, и снова постится до навечерия Пасхи».

В наше время примеры столь строгого пощения не часто встречаются. Есть не мало среди нас таких, которые восстают не только против строгого поста, но и вообще против поста, утверждая, что можно угодить Богу и без подвигов поста. Не будем, братие, обращать внимания на врагов поста. Если требует поста Церковь, повелевая нам не только вообще сохранять воздержание в употреблении какой бы ни было пищи, но еще воздерживаться от известного рода снедей, то необходимо слушаться Церкви, а не тех легкомысленных людей, которые и сами не хотят повиноваться Церкви, и других возмущают против нее, следуя в сем случае примеру диавола, который в раю уговорил наших прародителей не слушаться Господа, строго запретившего им вкушать от древа познания добра и зла (Быт. 2:16–17). Они, преступив заповедь Божию, стали на сторону врага Божия (Быт. 3:6). В подобном положении находятся современные нам презрители церковного устава о постах: они стоят на стороне того же самого искусителя, в сети которого уловлены были наши прародители. Цель поста, заповеданного Церковью, состоит в том, чтобы через упражнение в подвигах пощения и говения укрепить нашу волю в послушании Богу и Его святой Церкви, приучить нас к самоотвержению, составляющему необходимое условие последования Христу, ибо Он ясно сказал: «кто хощет идти по Мне, да отвержется себе» (Мф. 16:24). Пост, соединенный с духовным трезвением, с молитвою и смирением, есть один из видов христианского самоотвержения, тем более угодный Богу, что он напоминает нам о нашей вине пред Ним, подобно тому как голодный стол, за который сажают провинившегося школьника, напоминает ему о его вине и предостерегает от повторения ее на будущее время.

Поучение в первый день Пасхи.
Поклонение воскресшему Христу.

«Воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу».

Святая Церковь заповедует нам поклоняться воскресшему Христу. И мы исполняем эту заповедь, следуя примеру апостолов. Когда Он явился им по воскресении на Галилейской горе, они, «видевше Его, поклонишася Ему» (Мф. 28:17). Вот и мы по их примеру поклоняемся воскресшему Христу, с тем однако различием, что они поклонились Ему, узрев Его чувственными очами (видевше), тогда как мы не видим Его чувственно. Надобно ли однако жалеть об этом? Надобно ли почитать невозградимым это лишение? Нет. Не видя Христа воскресшего в чувственном образе чувственными глазами, мы можем созерцать Его очами духовными, очами веры. Каким образом вера отверзает нам духовные очи? Верное средство к сему она указует в очищении духовных чувств. «Очистим чувствия и узрим неприступным светом Христа блистающася» 10. Свет воскресения Христова отражается в чистой душе, как свет солнечный в чистом зеркале. В зеркале потускневшем, покрытом грязью и пылью, он не отражается. Подобным образом и душа неспособна ощущать прикосновения к ее духовному зрению света воскресшего Христа, если она загрязнена духовною нечистью, то есть пристрастием к земным благам и наслаждениям, грубыми страстями и греховными привычками. От всего этого надобно очистить душу, и тогда откроется в ней приемлемость к ощущению блистающегося светом воскресения Христа. И это духовное ощущение или созерцание Христа даже лучше чувственного видения. Ибо известно, что из многочисленных очевидцев воскресения Христова не все веровали в Него. «Овии усумнешася» (Мф. 28:17), подобно тому, как во время земной жизни Его многочисленные свидетели Его чудес видя не видели их, или совсем отвергали их, или утверждали, что Он творит их силою бесовскою. Говорят: «почему бы Иисусу Христу не явиться по воскресении своем врагам своим, жившим во Иерусалиме? По всему вероятию, они уверовали бы в Него тогда». Нет, они и тогда не уверовали бы. Вражда, наполнявшая сердце, послужила бы непреодолимым к тому препятствием. Как во время Его земной жизни они искали Его убить, так и увидев Его воскресшего, они решились бы на новое убийство. Христос не явился им, ибо не хотел подать им повод к страшному преступлению. Вот почему Христос сказал: «блажени не видевшие, но веровавшие» (Ин. 20:29). Вера лучше чувственного видения. Ибо отверзая духовные очи, она не только делает очевидною для души истину, но и производит убеждение в ней.

Убедившиеся в истине воскресения Христова апостолы «поклонишася Ему». С тех пор и мы, хотя не видим Его чувственно, поклоняемся Ему, «яко Царю нашему и Богу» 11. Мы творим пред Ним поклоны земные, поясные и коленопреклонения. Какие душевные расположения свойственны творящим поклоны? Им свойственны чувства благодарения, смирения и благоговения. Что делает человек, когда хочет выразить благодарность к своему благодетелю? Он выражает ее не только словами, но и поклонами, и чем щедрее благодеяние, тем ниже поклоны. Благодеяния роду человеческому Христа Спасителя неизмеримы. Посему если мы в знак благодарности земным благодетелям кланяемся пред ними, то не тем ли паче должно поклоняться Христу в знак искренней благодарности за Его милость к нам? – Что делает человек, провинившийся пред кем-либо, когда хочет выразить пред ним раскаяние в своей вине и испросить у него прощения? Он смиренно кланяется пред ним и стоит на коленях пред ним до тех пор, пока не выслушает прощения. Мы все кругом виноваты пред Господом Иисусом. Посему чем глубже и живее сознаем свою вину, тем смиреннее должны преклоняться пред Ним. – Что, наконец, делает человек, когда хочет засвидетельствовать почтение к сильным мира сего? Он кланяется им. И чем выше по общественному и церковному положению лицо, тем почтительнее совершаются пред ним поклоны. Несравненно обязательнее для нас выражать почтение и благоговение пред Христом, Царем нашим и Богом. Пред Ним благоговейно поклоняются Херувимы и Серафимы. Можем ли мы не оказывать подобного благоговения? Пред именем Иисуса преклоняется «всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2, 10). Даже обитатели преисподних, духи злобы от страха преклоняются пред Ним и страшатся имени Иисуса и крестного знамения. Но их страх лицемерен. Будем поклоняться Христу не по страху только, но по чистой любви к Нему и благоговению. Итак приидите поклонимся Христу Цареви и Богу нашему с исповеданием искренней благодарности к Нему, глубочайшего смирения и благоговения пред Ним.

Богоугодность добрых намерений и обещаний, неисполненных по независящим обстоятельствам.
Поучение в неделю жен мироносиц.

«Господь и дела приемлет, и намерение целует, и деяния почитает и предложение хвалит» (Из поучения св. Златоустого на утрени в первый день Пасхи).

В сегодняшнее Воскресенье святая Церковь прославляет жен мироносиц, которые так называются потому, что для помазания погребенного Христа приготовили миро, драгоценную душистую жидкость, и принесли ее ко гробу Христову. Им однако не пришлось употребить это миро согласно их намерению и желанию: они не обрели Христа во гробе: Он воскрес и стал являться ученикам в разных местах. Тем не менее святое предприятие, которое жены мироносицы намерены были совершить, но не совершили, есть дело богоугодное и не перестает быть богоугодным от того, что не было совершено, по независящим от них причинам. Господь взирает не только на дела, но и на добрые намерения. Вспомним Авраама, принявшего твердое решение по повелению Господа принести Ему в жертву единственного своего сына Исаака (Быт. 22:1–19). Все было приготовлено для исполнения сего повеления. Сам Исаак принес на место жертвы дрова, дал себя отцу связать и возлег на дрова. Оставалось заколоть его, и Авраам уже занес жертвенный нож, чтобы умертвить Исаака и таким образом буквально исполнить повеление Божие; но Господь в это мгновение удержал его руку. Ему нужна была не кровь Исаака, Ему угодно было дать Аврааму случай засвидетельствовать беспрекословное послушание воле Господа. Оно в поразительном виде открылось, ибо он не пожалел единственного своего сына, чтобы угодить Господу. Господь доволен был одною готовностью Авраама собственноручно заклать сына, и он уже мыслью своею заколол его; в очах Божиих одна эта мысль, одно намерение имело значение дела. Господь, приемлющий благоволительно не одни дела, но и намерения целующий, в награду Аврааму за послушание излил на него полноту Своих благословений: Он изрек с клятвою обетование умножить потомство Авраама, как песок на берегу моря, даровать ему господство над супостатами и одного из потомков его, то есть Христа, сделать источником благословения для всех народов. Есть нечто сходное в показанном отношении между Авраамом и святыми женами мироносицами, вознамерившимися почтить погребенного Христа пролиянием на тело Его драгоценного мира. Пусть им не пришлось исполнить свое намерение, – дело не в этом, а в том, что они показали любовь к Господу Иисусу, столь сильную и бескорыстную, что ее не могла поколебать смерть Господа Иисуса. Они не ожидали этой смерти, уверены были, что Он не попустит восторжествовать над Ним своим врагам. Ожидание их однако не исполнилось, и это нисколько не охладило их усердия и любви к Нему: они продолжали любить Его мертвого, как любили живого. Любовь их была в высшей степени бескорыстная и потому хотя им не удалось привести в исполнение свое намерение помазать Его миром, оно было Ему так же угодно, как и самое дело.

Укажем на другие случаи богоугодности намерений независимо от дела. Случается, что иной дал обещание сделать благотворение, пожертвовать значительный капитал на какое-нибудь богоугодное дело, частное или общественное. Но обстоятельства сложились так, что ему не удалось исполнить свое обещание; он сам лишился всего своего имущества, сам стал нуждаться в помощи других. Но так как это произошло по независящим от него причинам, то в очах Господа не теряет цены и одно намерение сделать доброе дело, если неисполнение его зависело не от его вины, а только от непредвиденных несчастных обстоятельств. – Возьмем другой случай. Иной возымел твердое намерение строго исполнять требования Церковного устава о говении и об очищении своей совести на исповеди во все четыре поста. И можно было думать, что, судя по его непритворному благочестию, он непременно исполнит свое намерение. Часто однако случается, что подобное намерение не исполняется по причине внезапной смерти благочестивого человека. О таких людях обыкновенно говорят, что они померли без покаяния, и набрасывают тень на их нравственность, прибавляя при этом, что, видно, они заслужили гнев Божий. Но таковые суждения неосновательны, ибо и святые люди иногда подвергаются той же участи. Напрасно про них говорят, что если они не успели перед смертью исповедаться и причаститься, это значит, что они померли без покаяния. Людям святой жизни всегда свойственно покаянное настроение души, всегда они питают в себе чувство страха Божия, страха оскорбить Господа всеведущего, святого и праведного, и этим страхом удерживать себя не только от греховных дел, но и от греховных мыслей и чувств. Посему внезапная смерть отнюдь не лишает их благоволения Божия. Их неисполненное намерение принять благодать святых таинств Господь не вменяет им в вину, ибо Он и намерение целует и предложение хвалит (Огласительное слово Иоанна Златоустого). Иначе Он относится к тем, которые, хотя дают обещание поговеть и очистить свою совесть исповедью и причастием Святых Таин, но отлагают исполнение своего обещания под разными предлогами, ссылаясь на то, что у них нет времени заняться своей душей по причине множества житейских дел, или на свое нездоровье, которое будто бы препятствует им строго исполнить долг говения и приготовления к таинствам. Ясно, что благочестивые, по-видимому, намерения таких людей лишены искренности и твердости и потому не исполнившие их принимают на душу тяжкий грех, ибо занятие житейскими делами почитают более важным делом, чем дело спасения души. И на свое нездоровье напрасно взирают они, как на препятствие к исполнению христианского долга, вместо того, чтобы видеть в нем побуждение к тому, чтобы приготовиться на всякий случай к смертному исходу; горе им, ибо при таком расположении духа они находятся в опасности умереть без покаяния. Итак, братие, будем помнить, что милосердый Господь благоволительно взирает на тех, которые не успевают привести в исполнение свои благочестивые намерения не по своей вине, а единственно по независящим от них обстоятельствам: в Его очах таковые намерения имеют одинаковую цену с самим делом, – и потому и сами не будем смущаться мыслью о неугодности их намерений Богу, и других не будем осуждать в случае, если ни мы, ни они не успели исполнить свои благие обещания и намерения по независящим обстоятельствам; но вместе пожалеем тех, которые щедры на обещания, но не заботятся об их исполнении, заявляют о своих добрых намерениях, но прогневляют Господа неискренностью и лицемерием. Да спасет всех нас Господь от греха подражания таковым.

Духовное расслабление.
Поучение в неделю расслабленного.

В сегодняшнем евангельском чтении (Иоан. 5, 1–16) повествуется о чудесном исцелении расслабленного, т.е. пораженного параличом больного. Лишенный возможности движения с одного места на другое, он тридцать восемь лет ожидал, не примет ли кто участия в нем, не поможет ли ему спуститься в Силоамский водоем для исцеления в то мгновение, когда Ангел Господень являлся в этом месте и своим прикосновением к водам делал их целительными. – Паралич, как и всякая тяжкая болезнь, есть великое бедствие, в редких случаях уничтожаемое естественными средствами. Но все же это есть бедствие телесное, которое может быть не только безвредно для души, но еще полезно, если переносится с христианским терпением и преданностью воле Божией, если соединяется с упражнениями в делах благочестия, любви к Богу и ближним. Несравненно опаснее и пагубнее недуги душевные, т.е. грехи или греховные состояния, грозящие вечною погибелью нераскаянному грешнику. К числу таких состояний относится духовное расслабление, похожее на телесный паралич. Последний лишает человека или движения, или чувствительности, или того и другого вместе. Нечто подобное усматривается во многих грешниках. Подобно параличным, осужденным на неподвижность, они находятся в состоянии духовной неподвижности, духовного оцепенения в отношении к добру, так что при всем желании исполнять волю Божию, жить богоугодно, они сознают, что у них нет для этого сил. Больше или меньше такое бедственное состояние есть удел каждого из нас, ибо каждый из нас должен приложить к себе сказанное Апостолом: «не еже бо хощу доброе, сие творю, но еже не хощу злое, сие содеваю. Вижду ин закон во удех моих, противовоюющь закону ума моего и пленяющь мя законом греховным сущим во удех моих» (Рим. 7, 19–23). Это бессилие воли человеческой для борьбы со грехом, эта невозможность избежать греха, называется грехом первородным, который унаследован нами от Адама и переходит от родителей к детям путем естественного рождения, ибо все мы во грехах рождаемся, в беззакониях зачинаемся (Пс. 50:7). Даже великие праведники несвободны от греховных склонностей. Но они не соуслаждаются им, не мирятся с ними, но постоянно ведут с ними борьбу и не безуспешно при помощи благодати Божией. Не таковы грешники, пораженные духовным расслаблением. Хотя они сознают свое бессилие бороться с духовными искушениями, но привычка ко греху, к повторению одних и тех же грехов довела их до такого жалкого состояния, что они совсем отказываются от борьбы с ними и рады бы вступить на правый путь, путь заповедей Господних, но, сделавшись рабами греховных привычек, не решаются сделать ни одного шага, чтобы освободиться от них. Таковы, например, пьяницы, сквернословы, пристрастившиеся к азартным играм, к воровству, к буйству и т.п.; греховные пристрастия и привычки до такой степени овладели их душею, что у них нет сил вырваться из плена их.

С отсутствием движения в членах соединяется иногда в параличном или расслабленном человеке отсутствие чувствительности, так что он не чувствует, например, боли от уколов, смотрит открытыми глазами, но не видит, звуков и шуму вокруг него не слышит. Жизнь в нем сохраняется, но сознание теряется. Она поддерживается только питанием, способность к которому не утрачивается. Вот образ души, в которой грех притупил чувствительность к добру и злу. Находящийся в подобном положении человек очень восприимчив ко всему, что служит пищею для его самолюбия и чувственности, радуется и восхищается всем, что удовлетворяет его мирским, чувственным, плотским вкусам, что производит приятное впечатление на его зрение, слух, обоняние, осязание, и раздражается всем, что уязвляет его самолюбие. Он нечувствителен к радостям и скорбям духовным. Ему недоступны удовольствия, свойственные людям благочестивым, доставляемые чтением слова Божия, богомыслием, молитвою, благодатью таинств. Все это ему скучно. Во всем этом он не находит себе пищи, даже напоминание ему о сих потребностях приводит его в досаду и злобу. Когда Господь ущедряет его житейскими милостями, он рад этому, но не чувствует ни малейшей благодарности к Господу, нимало не сознает, что обязан ими Господу. Когда Господь посещает его болезнью и разными житейскими невзгодами, он или совсем не показывает смирения пред Господом, не признавая Его власти в распоряжении судьбами человеческими и потому не раскаивается пред Ним в своих грехах, не благодарит Его за напоминание ему об исправлении и не старается умилостивить Его, или готов скорее роптать на Него и, на доброжелательные советы близких к нему людей обратиться ко Господу, отвечает выражением негодования и даже бранью, вообще нимало не чувствует зависимости своей от Господа.

С особенною силою нечувствительность проявляется в людях пораженных телесным расслаблением тогда, когда параличом поражается мозг. В этих случаях человек теряет сознание и память, произносит бессвязный слова, заговаривается, никого из окружающих его не узнает, бредит на яву. В подобном состоянии находится духовно-расслабленный человек. В физическом отношении он здоров, незаметно в нем повреждений в умственных способностях, в памяти, в действиях чувств. Но привычка ко грехам, пристрастие к делам житейским и к земным благам доводит его до того, что он перестает сознавать бытие сверхчувственного мира, не придает никакого значения истинам духовным, нимало не помышляет о спасении души, благо жизни и цель ее поставляет в удовлетворении чувственных потребностей и прихотей, теряет сознание различия добра от зла, греха от негреха, в исполнении обязанностей гражданских, семейных, житейских руководствуется не страхом Божиим, не сознанием христианского долга, не совестью, а единственно житейскими побуждениями, страхом ответственности пред судом, пред общественным мнением, соображениями вреда или пользы своих действий. Ум и совесть такого человека в отношении ко всему, что выше самолюбия и чувственности, напоминают паралич мозга, хотя мозг у них физически не поврежден. Такие люди здраво рассуждают о земных вещах; что же касается до всего, что выше земного их рассуждение, речь их о том походит на бред пораженного параличом мозга. Все представляется им в превратном виде. Даже непреложные Евангельские истины, обетования и угрозы или совсем отвергаются ими, или понимаются так, что трудно догадаться, есть ли что-нибудь общее между их пониманием и самым предметом. Например, в Евангелии нигде нет учения о противозаконности и преступности общественных судебных учреждений. Нашлись однако люди, которые навязывают это учение Евангелию. Не бред ли это? И вообще все неверующие и непочитающие себя обязанными руководствоваться суждением об истине словом Божиим и учением Церкви только бредят и свой бред выдают за истину. Наши раскольники поражают совершенным отсутствием здравого смысла, защищая свои грубейшие суеверия. Как ни ясна истина, отвергаемая ими, они видя не видят и слыша не слышат (Мк. 4:12). Вражда против Церкви побуждает их изрыгать такие возмутительные хулы против нее, каких можно ожидать только от сумасшедших и бесноватых.

Тяжело положение расслабленных телесно, но несравненно опаснее и пагубнее расслабление духовное, проявляющееся в указанных нами видах. Но нет болезни телесной и духовной, которой не могла бы исцелить благодать Божия. Господь Иисус, чудесно исцеливший всемогущим словом расслабленного при Овчей купели, силен уврачевать каждого недугующего расслаблением духовным, если только он хоть сколько-нибудь возчувствует свое жалкое положение и нужду в Божественной помощи. Эта помощь может быть оказана ему или непосредственно самим Господом, врачом душ и телес, или чрез людей, могущих служить орудиями Его милосердия, каковы суть пастыри Церкви и вообще все христиански сострадательные души.

Духовная рассудительность.
Поучение в праздник перенесения мощей святителя Николая, 9 мая.

«Блажен человек иже обрете премудрость, и смертен (смертный) иже уведе разум» (Прит. 3, 13).

Сие изречение из книги Притчей содержится в одной из паримий, читаемых в святительские праздники. Под премудростью и разумом в обширном смысле разумеется всякого рода мудрость или рассудительность в словах и поступках, духовная и житейская, умозрительная и практическая. Благо тому, кто стяжал эту мудрость. Она, по слову приточника, «честнее каменей многоценных» (Притч. 3:15), например, бриллиантов, потому что драгоценные камни могут служить украшением только для тела, тогда как премудрость есть украшение души, и украшенные ею заслуживают несравненно большее уважение, чем люди, любящие увешивать себя драгоценными камнями, но лишенные мудрости. «Не сопротивляется ей, – продолжает приточник, т.е. не сравняется с нею, – ничтоже лукавое» (Притч. 3:15): особенно меркнет пред нею блеск всякого земного блага, приобретенного лукавством – хитростью, обманом или насилием. Ибо лучше жить в бедности и обладать мудростью, чем обиловать вещественным богатством и быть скудным мудростью. Вот почему Соломон, сочинитель книги Притчей, по вступлении на престол просил у Бога мудрости, потребной ему в делах судебных и правительственных, а не просил богатства и славы. И Господь даровал ему не только то, чего он просил, но и то, чего не просил, – богатство и славу (3Цар. 3, 6–13). И богатство и слава даны ему в придаток к духовному благу – мудрости, которая и сама по себе может открыть путь к обогащению, тогда как скудный мудростью или благоразумием может растерять доставшееся ему богатство. Но несравненно драгоценнее всех земных стяжаний и вообще земных благ мудрость, если идет речь о мудрости собственно духовной, потребной для жизни духовной и для спасения души. Подвиги для преуспеяния в жизни духовной могут успешно и богоугодно совершаться только под условием мудрости или духовного благоразумия. Недостаточно иметь только ревность об исполнении заповедей Господних; надобно, чтобы эта ревность была по разуму. Вот и Иудеи ревновали о правде законной; но их ревность апостол Павел (Рим. 10, 2) называет неразумною, потому что свою самодельную праведность они ставили выше праведности или оправдания благодатью Христовой. Подобная ревность не по разуму свойственна русским раскольникам. Не понимая различия между догматами и обрядами, они полагают спасение души главным образом в соблюдении обрядов и изменение обрядов почитают ересью, грехом непростительным. С этим соединяется у них жестокословное порицание православной Церкви и принятых ею новоисправленных книг и обрядов.

Спасительна ревность о славе Божией; но когда апостолы Иаков и Иоанн, ревнуя о Его чести, попросили у Него позволения низвести огонь с неба на жителей самарянской веси, не принявших Его, Он не одобрил их ревности и сказал им: «не весте, коего духа есте» (Лк. 9:55), т.е. не знаете, что вам надлежит поступать с грешниками не с ветхозаветною строгостью, но в духе новозаветной кротости, снисходительности и терпения. – Великая, самоотверженная ревность к делу распространения Евангелия потребна была Апостолам; но посылая их на проповедь, как овец в среду волков, Христос сказал им: «будите мудри яко змия и цели яко голубие» (Мф. 10:16). Это значит, что ревность их должна быть растворяема рассудительностью, что они не должны без особенной нужды вдаваться в опасности для жизни, но избегать их с искусством змеиным, только без злости змеиной, с сохранением голубиной целости или незлобия; они должны сберегать себя для трудов благовестия. Если будут гнать их в одном городе, пусть бегут в другой. Так и поступали апостолы, например, апостол Павел. Подобно сему должны поступать все христиане. Никто не должен с своими советами и вразумлениями навязываться всякому, не разведав наперед, можно ли ожидать если не успеха в этом деле, то безопасности: «не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и обратившись не растерзали вас» (Матф. 7, 6).

Снисходительность к заблуждающим, обижающим, порочным есть наш долг; но исполнение этого долга не должно простираться до нарушения справедливости, до потворства греху, иначе она будет неразумная. Особенно возмутительна та снисходительность, которая проистекает не из мягкосердечия, а из человекоугодия и из желания заслужить одобрение и похвалы со стороны тех, которым стараются угодить.

Молитва есть священный долг, но и в ней может проявляться ревность не по разуму. Есть поговорка: «заставь глупого Богу молиться, он чело прошибет». Это значит, что его молитва есть один механический труд. Он уверен, что может угодить Богу единственно телесными движениями, изнурением себя телесными трудами до изнеможения; его ревность, его желание угодить Богу не подлежит сомнению, но она лишена разумности, ибо он не исполняет заповеди о поклонении Богу духом, ибо только под этим условием богоугодно телесное Ему служение. – Обеты или произвольные обещания совершить какое-нибудь доброе дело, не предписанное законом Божиим, сами по себе достойны одобрения, но и они могут быть делом ревности не по разуму. Неразумно поступил бы отрок, если бы без позволения родителей решился путешествовать по святым местам, если бы монах, связавший себя обетом послушания, не испросив предварительно согласия у настоятеля, решился жить в уединении вне монастыря или если бы дал обет отправиться на богомолье в дальние места. Неразумно также поступил бы отец семейства, если бы дал подобный обет и отлучился из дома, оставив семейство без попечения, хозяйство без управления и присмотра, и если бы таким образом исполнение обета соединилось с нарушением прямых обязанностей, с грехом против ясных заповедей закона Божия и гражданского.

Заповедь о постах, установленных Церковью, должно соблюдать, но в такой мере, чтобы не уморить себя с голоду, чтобы не изнурить себя до невозможности исполнять труды физические, требующие напряжения телесных сил и непременно обязательные. – Есть больные, которые, находясь в смертной опасности, уклоняются от напутствия себя Святыми Тайнами под предлогом, что почитают грехом приступить к ним без предварительного говения, и потому они иногда умирают без напутствия. Это поистине неразумно, ибо болезнь, изнуряющая тело, если переносится с терпением и смиренною преданностью воле Божией, с сердечным сокрушением во грехах, имеет значение поста. Неразумно они обольщают себя надеждою выздоровления и откладывают исполнение долга исповеди и Св. Причастия до времени, когда освободятся от болезни и получат возможность с спокойным духом приготовиться к сим таинствам. Такая надежда может исполниться, но может и не исполниться и потому неразумна. – Упование на милость Божию потребно для всякого верующего, но и оно неразумно, если, например, соединено с праздностью, с уклонением от трудов для обезличения себя средствами к жизни, под предлогом, что Бог милостив, не даст умереть с голоду, как-нибудь прокормит. Некоторые при этом в оправдание своей лености указывают на пример птиц небесных, которые, по слову Христа Спасителя, «не жнут, не сеют, не собирают в житницы и однако же Отец небесный питает их» (Мф. 6:26). Но если бы можно было оправдывать праздность упованием на помощь Божию, то в таком случае какой имела бы смыл заповедь Божия: «в поте лица твоего снеси хлеб твой» (Быт.3:19), и слова апостола, запрещающего тунеядствующим: «нетрудивыйся да не яст» (2Сол. 3:10)? Промысл Божий приходит на помощь трудящимся, а не ленивым, споспешествует своим благословением успеху трудов, но отнюдь не поощряет жизни праздной. Даже птицы небесные, на пример которых ссылаются празднолюбцы, не чужды трудов: они не сеют, но для того, чтобы собрать посеянное, нужно и птицам трудиться, и они трудятся не только для себя, но трудами своими кормят птенцов своих; а приготовление гнезда для себя и для птенцов, забота о воспитании их, об охранении своего гнезда от хищников – разве не есть труд? Труд физический необходим и для тех, которые обеспечены в средствах к жизни и имеют много слуг, готовых для них трудиться; ибо праздность есть мать не только пороков, но и болезней, также скуки и тоски, необходимых последствий неупражнения телесных сил в свойственной им деятельности. Упование на милость Божию, неразумно не только тогда, когда соединяется с праздностью, с уклонением от физических трудов, но особенно тогда, когда люди, в надежде на спасающую благодать Божию не заботятся о спасении своей души, об исправлении своей жизни, не страшась гнева Божия, грозящего беспечным и нераскаянным грешникам. Надежда их на всепрощающую и милующую благодать Божию поистине есть кощунство, ибо если бы благодать Божия состояла в одном прощении грехов, то непонятно, зачем Иисус Христос, виновник благодати, даровал заповеди, исполнение которых требует самоотвержения, а неисполнение подвергает строгому суду Божию. Благодать Божия даруется не для потворства греху, а для укрепления сил в борьбе с ним. Думать иначе было бы крайне неразумно.

Заключим слово повторением сказанного вначале: «блажен муж иже обрете премудрость, и смертный, иже уведе разум». Но горе тому, кто без здравого рассуждения устрояет свою жизнь и думает угодить Богу ревностью не по разуму или даже совсем не имеет ревности об угождении к Богу по легкомысленной надежде на Его милость.

Молитва за царя. Поучение в день священного коронования и помазания на царство Благочестивейшего Государя Императора Николая Александровича.

«Молю прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки, за царя и за всех, иже во власти суть» (1Тим. 2, 1–2).

Заповедь Апостола о молитве за царя Церковь научает исполнять ежедневно, начиная с утренней службы. Эта служба начинается чтением двух относящихся к царю псалмов, одного (Псал. 19:2): «Услышит тя Господь в день печали», другого (Псал. 20:2): «Господи силою Твоею возвеселится царь и о спасении Твоем возрадуется зело», – и молитвою: «Спаси, Господи, люди Твоя», также ектеньею о царе и о всем царствующем доме. Понятно, почему начало каждого дня должно освящать молитвою за царя. Ночь назначена для покоя, день назначен для трудов и работы. Как только начинает рассветать, «исходит человек на дело свое и на делание свое даже до вечера" (Псал. 103, 23). Разумеются здесь дела и работы хозяйственные. Для совершения их нужна свобода и уверенность, что никто не помешает этим занятиям. На чем основывается эта свобода и уверенность? На том, что существует сильная власть, охраняющая свободу и безопасность трудящихся и что благодаря этой охране нет необходимости в одно и тоже время делать два дела, – одною рукой работать, другою отражать хищников, готовых не только отнять силою рабочий скот и орудия работы, но посягнуть на самую жизнь работающих, как это бывает обыкновенно в странах, не имеющих сильной власти, например, в Палестине. В нашем благоустроенном государстве подобной опасности быть не может. Вот почему мы молимся ежедневно за охраняющую нас верховную власть; но особенно усердны и усиленны бывают молитвы за царя в царские дни, в ряду которых первое место занимает день священного коронования и помазания на царство Благочестивейшего Государя Николая Александровича.

Какие молитвы возносит Церковь за царя во все царские дни, наипаче же в сей день? Молитвы благодарения и прошения.

Слава и благодарение подобает Господу первее всего за то, что в лице царя нашего дарован нам царь самодержавный, имеющий возможность употреблять свою власть для блага подданных с полною свободой, без малейшего стеснения со стороны партий, независимый от людей, дающий отчет в своей деятельности только Господу Богу и своей совести, свободно, без сторонних принуждений, ограничивающий себя законами. Находясь под сенью самодержавной власти, мы не знаем тех неурядиц, от которых страдают государства, имеющие во главе своей правителей, власть которых ограничена представителями народа. Неизбежная в сем случае борьба представителей народа сопровождается мятежами, торжеством неблагонамеренных людей над благонамеренными, всякого рода происками с целью привлечь к себе большинство. Благодарение Господу, в нашем отечестве подобные явления не допускаются, хотя, к сожалению, и среди нас есть люди, которые вопреки присяге на верноподданство самодержавному Царю пытаются негласно, а иногда гласно, путем заявлений в печати, и иногда в собраниях земских и сословных, колебать уважение к самодержавию, распространять мнения о преимуществе пред ним народовластия, хвалить иноземные порядки в государственном устройстве и своим вольномыслием волновать особенно незрелые умы. Дай Бог, чтобы подобные попытки, направленные против самодержавной власти и ненаходящие себе почвы в истории нашего отечества и в большинстве благомыслящих людей, не имели ни малейшего успеха. Дай Бог, чтобы самодержавие царей наших, несомненно благотворное для отечества, оставалось незыблемым и не только не ослабевало, а более и более укреплялось, как залог нашего благосостояния, как единственное средство для спасения нас от губительных переворотов в жизни государственной.

В состав русского государства входит множество областей. Одни из них населены сплошным великорусским племенем, другие – инородцами и вместе иноверцами, иные русскими, говорящими на разных наречиях. Но как бы ни были разнообразны части государства по народонаселению, все они составляют единое целое, все обитатели их суть подданные одного русского царя. В последнее время высказываются попытки разделения России на несколько частей самостоятельных, или соединенных только номинально под властью единого Государя. Возблагодарим Господа за то, что эти попытки не удаются. Крепкая самодержавная власть простирается на все части государства и не дает им возможность обособления. Иначе и быть не должно́. Россия сильна только цельностью. Разчленение ее или обособление частей было бы так же пагубно, как это было во времена уделов. Почему Россия была покорена Татарами? Потому, что удельные князья были несогласны между собою и не хотели подчиниться единой государственной власти. Только в союзе с нею и между собою они могли бы дать отпор татарскому нашествию. К счастью, уроки истории не пропали даром. Уделы постепенно уничтожились, мелкие владения постепенно подчинились Московским князьям. В лице их явилась единодержавная власть, которая избавила Россию не только от татарского ига, по и от покушения на целость ее со стороны других врагов. Россия сделалась сильною и неодолимою единственно потому, что сплотилась во единое тело. Будем молить Господа, чтобы помог нашему царю сохранить целость государства, уничтожить покушения на его расчленение со стороны внешних и внутренних врагов.

Блаженно почивший родитель благополучно царствующего нашего царя был поистине царь мира и ему завещал миролюбие. И кто же не знает, как свято исполняется сыном это завещание? Он следует миролюбивой политике в международных отношениях и не только сам не подает повода к нарушению мира, но и в других государствах старается поддержать дух миролюбия. Господь благословляет его направленные к сему усилия вожделенным успехом. Его благословляет вся Европа за благо мира, сознавая, что преимущественно ему обязана этим благом. Возникшая война между магометанскою державой и единоверною нам Грецией грозила распространиться на соседние страны; но прекращена миролюбивым вмешательством русского царя, и чрез то отвращены бесчисленные бедствия для воюющих и для не воюющих, но собиравшихся принять участие в войне. Возблагодарим Господа за то, что мы проводим мирное житие, которое наш добрый царь поддерживает не только в международных отношениях, но и внутри России. Есть у нас враги мира, которые, будучи чужды страха Божия и любви к отечеству, подстрекают учащуюся молодежь и также рабочих промышленных и фабричных заведений к произведению беспорядков, повторяющихся почти ежегодно. Но эти беспорядки быстро прекращаются мудрыми мерами правительства, и водворяемый повсюду мир восстанавливает правильное течение дел. Помолимся Господу, да избавит нашего миролюбивого царя от причиняемых ему огорчений со стороны внутренних врагов мира и да благословит успехом его заботы о поддержании мира повсюду – вне государства и внутри его.

Возблагодарим наконец Господа за то, что в России нерушимо сохраняется союз между государством и Церковью, что в лице государя мы имеем первого сына и покровителя Православной Церкви, и что государство многим обязано услугам Церкви, ибо истинные сыны Церкви суть наилучшие слуги Государя и самые благонадежные верноподданные его. Врагам общественного порядка не нравятся такие отношения Церкви и государства. Им хотелось бы, чтобы государство отказалось от союза с Церковью и от покровительства ей, чтобы дана была полная свобода ересям, расколам и другим лжеучениям, враждебным не только Церкви, но и государству. Но если и теперь при существующей веротерпимости и снисходительности правительства к лжеучениям много вреда испытывает от них Церковь, терпя глумления и поругание от ее врагов, борющихся с нею не только устными и печатными оскорблениями ей, но даже грубыми насильственными нападениями на ее святыни, то что́ было бы, если бы дарована была полная свобода врагам православной Церкви? Тогда от них житья не было бы православным русским людям; тогда нельзя было бы существовать безопасно не только Церкви, но и государству, ибо враги Церкви тайно и открыто проповедуют противогосударственное учение, восстают против общественных судов, военной службы, платежа податей, присяги, законного брака, вообще против основ жизни церковной, семейной, общественной и государственной. Такими явлениями будут ознаменованы времена антихриста. Не дай Бог дожить нам до этих времен; будем усердно молить Вседержителя Бога, да поможет своего благодатью Царю нашему благоуспешно противодействовать усилиям врагов Церкви, направленным к разрушению не только ее, но и государства.

Проявление благости Божией в попущении зла. Поучение в неделю Самаряныни.

В сегодняшнем апостольском чтении (Деян. 11, 19–26, 29–30) идет речь об успехах евангельской проповеди за пределами Иудеи. Причиною этих успехов было гонение на христиан в Иерусалиме после мученической кончины архидиакона Стефана. Особенное участие в озлоблении христиан принимал Савл: «он вторгался в домы их, влачил мужчин и женщин и отдавал их в темницу» (Деян. 8:3). Гонимые христиане рассеялись, ища себе убежища за границею Иудеи, и куда ни приходили, везде распространяли Евангелие не только между иудеями, но и между язычниками. Особенно много язычников уверовало и обратилось ко Господу в Антиохии, где ученики Христовы в первый раз стали называться христианами. Таким образом, гонение на христианство с самого начала послужило к пользе его, из зла вышло добро. Особенно это открылось при последующих гонениях на христианскую веру, воздвигнутых язычниками и продолжавшихся с несколькими промежутками до четвертого века, когда равноапостольный Константин объявил ее господствующею в Римской империи. Гонения были повсеместны и отличались необычайною жестокостью. Мучители рассчитывали, что им удастся вконец истребить христианство. Но последствия были совершенно противоположные. Гонения споспешествовали только умножению числа христиан. Необыкновенное благодушие, с каким христиане переносили пытки и смерть за веру, их незлобие и молитвы за мучителей, их сверх-человеческое мужество среди жесточайших мук, нередко чудесное исцеление истерзанных членов, – все это сильно поражало зрителей из язычников, и многие из них не медля объявляли себя христианами и сами шли на муки, на которые пришли посмотреть из одного любопытства. Даже мучители и палачи нередко отказывались продолжать исполнение казни и тотчас становились христианами. Еще не зная содержания и не умея ценить внутреннее достоинство учения Христова, язычники заключали о превосходстве его по тем действиям, какие оно производило на христиан, по тому необычайному самоотвержению, с каким они за веру отдавали себя на муки и смерть, по той чудесной помощи, вследствие которой они нередко выходили невредимыми из пыток. Враги христианства со стыдом должны были видеть торжество его над всеми усилиями уничтожить его. Мученическая кровь послужила ко благу Церкви, была, по выражению церковного писателя, семенем новых христиан. Без этой крови не могла бы утвердиться Церковь Христова, и дело Христово погибло бы в самом начале, если бы по страху гонений христиане малодушно отрекались от Христа. К славе Церкви Христовой произошло противное, и таким образом из худа вышло добро.

Какое великое злодеяние совершили иудеи, когда отвергли Христа, не оценили Его бесчисленных благодеяний, свидетелями которых были во все время Его земного служения, и не зная за Ним никакой вины, предали Его на страдания и крестную смерть! Но это злодеяние послужило к нашему спасению. Для нашего спасения Христу надлежало за нас пострадать и умереть на кресте согласно пророчеству: «Той язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша. Язвою Его мы исцелехом» (Ис. 53, 5). Все люди своими грехами навлекли на себя гнев Божий и заслужили вечную погибель. Для умилостивления прогневанного Господа и для избавления от вечной погибели потребна была бесконечной цены жертва, каковою могла быть только вольная смерть Богочеловека, спасительная для всех потому, что подъял ее, приняв на Себя вину всех, Невинный и Безгрешный и притом Бог по плоти. Враги Его, предавая Его на заклание, не подозревали, что были орудиями милосердия Божия ко всему человеческому роду, что крест, на который они Его возвели, был жертвенником, на котором принесена была спасительная для всего мира жертва, и что таким образом из самого величайшего зла произошло добро.

Церковь, основанная Христом Спасителем, есть столп и утверждение истины. Это значит, что она есть непогрешимый орган Христовой истины, как непогрешителен сам Христос, Который обещал пребывать в ней до скончания века, как непогрешителен Дух Святый, который, по обетованию Христову, "пребудет в Церкви во веки» (Иоан. 14, 16). Посему необходимо, чтобы всякий, желающий быть утвержденным в истине и быть далеким от опасности уклониться от нее, впасть в заблуждение, смиренно подчинялся руководству Церкви, заключающемуся в символе веры, в писаниях отцов и учителей Церкви, в богослужебных песнопениях, в вероопределениях вселенских соборов и, наконец, в живом учении пастырей Церкви, получивших от Иисуса Христа, по преемству от Апостолов, власть учением своим привлекать людей к вере и утверждать в ней. Эта власть столь священна, что, по слову Христову, кто слушает их, слушает Самого Христа и кто отметается их, отметается Самого Христа (Лук. 10, 16). К сожалению, с самого начала христианства появлялись и до сих пор появляются и размножаются люди, которые в деле усвоения Веры пренебрегают руководство Церкви, измышляют свои учения и всячески стараются навязать их другим и отвлечь их от Церкви. Это еретики и раскольники. Великое зло они причиняют Церкви, вооружая против нее родившихся и воспитавшихся в недрах ее и увлекая их на путь погибели, ибо вне Церкви нет спасения. Но если нет худа без добра, то это же можно сказать о ересях и расколах. Мудрования еретиков и раскольников всегда служили только к вящему торжеству Христовой, содержимой Церковью, истины, ибо давали повод пастырям Церкви полнее, точнее и всестороннее раскрыть истины церковного вероучения. Вследствие этого успехи лжеучителей оказывались и оказываются непрочными. Толпы их с каждым веком христианства появлялись и исчезали, а истина Христова пребывает во век. Торжество ее над врагами истины ясно свидетельствует, что борьба с ними служит только ко благу Церкви. Из зла в сем случае проистекает добро.

Из ветхозаветной истории укажем на один пример в доказательство той же истины. Великое зло сыновья патриарха Иакова сделали брату своему Иосифу по зависти к нему, как любимцу отца (Быт. 37:23–28). Они хотели уморить его, бросив его в безводную яму, но над ним сжалился один из братьев и по его совету они продали его в Египет. В Египте Иосиф стал известен Фараону по своей мудрости и прозорливости и сделался первым вельможею по царе. Находясь на такой высоте, своими мудрыми распоряжениями он спас египтян от голода в неурожайные годы и сделался благодетелем своих братьев, которых переселил к себе вместе с отцем. Когда помер отец, братья боялись, не отомстит ли им Иосиф за обиду, какую они ему сделали. Но Иосиф почел за тяжкий грех мстить тем, которых Господь избрал в орудие Своего промышления о нем и о ближних. Он сказал в успокоение своим братьям: «вы совещасте на мя злая, Бог же совеща о мне во благая, дабы препиталися людие мнози» (Быт. 50, 18–21), т.е. ваш злой совет против меня советом преблагой, премудрой и всемогущей воли Божией обращен во благо мне и чрез меня во благо многих, обязанных мне спасением от голодной смерти.

В виду всего этого мы не должны смущаться явлениями зла в мире. Как бы ни были возмутительны и тяжки эти явления, мы должны смотреть на них с надеждою на промысел Божий, обращающий зло в добро.

Славословие Господу среди бед и скорбей.
Поучение в неделю о слепом.

«В полунощи Павел и Сила молящеся пояху Бога» (Деян. 16, 25).

В сегодняшнем апостольском чтении содержится повествование о подвигах апостолов Павла и Силы. Местом этих подвигов является город Филиппы в Македонии. Апостолы сии по обычаю проповедовали здесь Евангелие и подверглись гонению за изгнание демона прорицания из одной служанки. Ее господа, озлобленные тем, что лишились дохода от ее прорицаний, возмутили против Павла и Силы народ и начальство. По распоряжению начальства, они заключены в темницу, где ноги их забили в колоду. Как же вели себя апостолы в этом положении? Не пришли ли они в уныние? Не стали ли жаловаться на возмутительную несправедливость к ним? Не роптали ли, терпя боль в ногах, тесноту, сырость и смрад темничного заключения и неприятное сожитие с преступниками? Нет. Они оба стали воспевать Бога. Была полночь, время располагающее ко сну; но они презрели сон, поднялись с своего убогого ложа, стали на молитву и звуками хвалы и славословия Богу огласили своды темницы. Их пение разбудило прочих узников, которые мирно и благоговейно слушали их пение. Темница обратилась в храм. Поющие уподобились ангелам, которые немолчно, неустанно проводят день и ночь в пении «аллилуия» у престола Божия на небесах. В пении Павла и Силы выражалась духовная радость. Они радовались тому, что за имя Господне сподобились принять бесчестие, и вместе тому, что их ожидает за сие воздаяние от Господа. Участие в страданиях Христовых давало им право надеяться на участие в славе Христовой: «с Ним страждем, да и с Ним прославимся» (Рим. 8, 17).

Пример апостолов, воспевавших Бога среди страданий в темничном заключении достоин подражания для всех христиан, терпящих злоключения и скорби. Как бы ни были тяжки эти злоключения и скорби, христианину падать под бременем их грешно. Он должен помнить, что кого Господь любит, того наказует, что многими скорбями каждому подобает войти в Царство небесное, что, как Христу Спасителю надлежало войти в славу свою путем креста, так и последователь Христов должен идти тем же путем, если желает достигнуть Царства небесного, что в Царство небесное ведут узкие врата и тесный путь. Земные бедствия и страдания могут быть спасительны для нас не сами по себе, а по тому, что научают нас смирению пред Богом, раскаянию в грехах, в наказание за которые посылаются, отрешают нас от пристрастия к земным благам, побуждают нас иметь бескорыстную любовь к Богу, свойственную тем, которые чтут Бога не за обилие земных даров Его благости, а за то, что Он Сам по Себе есть верховное, ни с чем несравнимое добро. Телесная слепота, о которой напоминает нам сегодняшнее евангельское чтение о слепорожденном, справедливо почитается величайшим злом; но и она может быть спасительна для слепых, если отвлекает их от искушений, проводником которых служит зрение, если взамен телесного зрения у них просветляются духовные очи для зрения истины, для Богомыслия, для самоиспытания. Таким образом нет худа без добра; а всякое добро есть дар милости Божией, следовательно располагает нас к тому, чтобы благодарить за нее Бога и славословить Его неизреченную благость. «Благо мне, яко смирил мя еси» (Псал. 118, 71), так должен говорить вместе с псалмопевцем каждый испытуемый от Бога земными страданиями и бедствиями. – «Господь даде, Господь отъят... Буди имя Господне благословенно» (Иов. 1:21), так вместе с Иовом должен благословлять Господа всякий, у кого Он отнимает земные блага для того, чтобы избавить его от пристрастия к ним и от соединенного с ним Богозабвения, ибо нередко случается, что люди, обилующие земными благами, зазнаются и забывают, что получили их от Бога. Надобно благодарить Бога и славословить Его за то, что Он напоминает нам о Себе, посещая нас лишениями и скорбями.

Единение верующих. Поучение в неделю отцов первого Вселенского собора.

«Не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут: якоже Ты Отче во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут» (Иоан. 17, 20–21).

Сии слова содержатся в первосвященнической молитве Господа Иисуса, произнесенной накануне крестной смерти Его. Часть этой молитвы вошла в состав сегодняшнего евангельского чтения и содержит в себе ходатайство Иисуса Христа преимущественно за Апостолов; но приведенные слова той же части молитвы относятся не к одним апостолам, но и ко всем имеющим уверовать в Него по их слову, по действию их проповеди. Какого же блага Христос испрашивает у Бога Отца верующим в Сына Его? Блага духовного, единения между ними, подобного тому, какое существует в единении Бога Отца и Сына. Идет речь о единении верующих в любви, образом которой должна служить для них высочайшая любовь между Богом Отцом и Сыном. Основанием взаимной любви верующих служит вера во Христа, воспринятая ими от Апостолов. Она научает их взирать на себя, как на чад Отца небесного по благодати крещения, как на братьев в отношении друг к другу, как на единое семейство Божие, как на единое тело, члены которого живут одною общею жизнью. Вследствие сего верующие во Христа должны принимать к сердцу нужды, горе и радость ближнего так же близко, как собственные нужды, горе и радость. Такова сила веры во Христа Иисуса. Она всех верующих связует узами любви, несмотря на разность по внешнему положению и достоинству, по различию между богатыми и бедными, знатными и незнатными, образованными и необразованными, праведными и грешными. Богатые должны помогать бедным, как братьям своим во Христе Иисусе, руководствуясь убеждением, что богатство есть дар Божий, который дан им не для их только личной пользы, а вместе для употребления в пользу ближних, что они суть не полновластные обладатели земных благ, а только распорядители, что они суть орудия промышления Божия о бедных, что Господь, хотя мог бы непосредственно приходить на помощь бедным, дарует ее нуждающимся чрез посредство богатых для того, чтобы связать тех и других одолжениями с одной стороны и благодарностью с другой, вообще для поддержания между теми и другими любви. Горе богатым, забывающим братство в отношении к бедным и презирающим их: им грозит участь богача евангельской притчи, осужденного на адские мучения в наказание за то, что он во время земной жизни презирал нищего Лазаря и жил только в свое удовольствие, каждый день пируя с своими приятелями. – Начальники и господа должны помнить, что власть дается не для превозношения, не для почестей от подчиненных, а для служения им, – следуя словам Христовым: «аще кто хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга» (Матф. 20:26), и взирая на пример Самого Христа, Который, по слову Его, пришел в мир не затем, чтобы служили Ему, но чтобы служить людям и положить за них душу свою. – Люди образованные должны заботиться о просвещении тех, которых они считают невеждами, особенно по отношению к закону Господню. Превосходство их в деле усвоения истины должно располагать их не к надмению и гордости, что́ было бы признаком глупости, – а к готовности делиться своим знанием с непросвещенными. Иначе они будут походить на фарисеев, которые относились с презрением к простому народу, и говорили: «этот народ невежда в законе, проклят он» (Иоан. 7, 49). За что же они проклинали невежественный по их мнению народ? За то единственно, что он внимал учению Христову, увлекался этим учением и светом его просвещался так, что в этом отношении превосходил многоученых книжников и фарисеев. Не проклинать они должны были народ, а скорей поучиться у него той мудрости, какую стяжал он, внимая гласу Христа. – В обществе христианском соединены внешним образом благочестивые и нечестивые, добродетельные и порочные. Первые как должны относиться к последним? Худо было бы, если бы они поступали так, как поступали в отношении к грешникам гордые своею праведностью фарисеи, которые почитали унизительным для себя иметь общение с грешниками и осуждали Иисуса Христа за то, что Он был близок к грешникам, не гнушался обществом мытарей, разделял с ними хлеб-соль, отнюдь не ради чревоугодия, а единственно для того, чтобы, пользуясь их гостеприимством, питать их духовною пищей своего спасительного слова. Так должны поступать и последователи Христа Спасителя, преуспевшие в вере и благочестии. Они должны заботиться о спасении не себя только, но и ближних своих, угрожаемых опасностью погрязнуть в пороках или уже погрязших, ибо должны любить их как самих себя, как братьев своих по благодати искупления. Без этой любви, без этой ревности о спасении погибающих неугодны Богу подвиги благочестия и добродетели. Члены христианского общества в дни апостолов не все одинаково смотрели на пищу. Один веровал или убежден был, что всякое создание добро, и потому в яствах «ничтоже отметно, с благодарением приемлемо» (1Тим. 4, 4), что «брашно не поставляет нас пред Богом» (1Кор. 8, 8), и дозволял себе употреблять в пищу мясо некоторых животных, нечистых по закону Моисееву, не почитая этого грехом. Против этого нечего сказать, потому что обрядовые законы Моисеевы относительно пищи необязательны для христианина. Но другие христиане, именно обращенные из иудеев, соблазнялись этою свободой в употреблении пищи и почитали грехом, противным своей совести, отступать в сем случае от закона ветхозаветного. Как надлежало поступать христианину, чтобы не подавать повода к такому соблазну? Подобный случай имеет в виду апостол, когда говорит: «сильнии должны немощи немощных носити» (Рим. 15, 1), т.е. в присутствии мнительных христиан, разборчивых в пище, должны воздерживаться от снедей, употребление которых смущает совесть последних и почитается ими грехом. Этого воздержания требует долг любви к братиям. Для сильного верою от этого никакого не будет вреда, ибо по его вере вкушать и не вкушать что – дело безразличное. Но оно отнюдь не безразлично, когда этою свободой смущается и соблазняется немощный брат: лучше не наводить его на соблазн и не подавать ему повод осуждать брата, почитающего себя сильным, и чуждаться общения с ним из-за пищи. Случается впрочем, что немощный по вере брат, вопреки своей совести, с целью избежать насмешек, из человекоугодия станет, глядя на сильного, безразборчиво вкушать ту или другую пищу. В этом другой грех. Немощный увлекся примером сильного вопреки своей совести, сделал то, за что совесть осуждает, что противно его вере или убеждению, а «все, что не от веры, грех есть» (Рим. 14, 23). Не по-христиански поступит тот, кто наведет его на этот грех. «Не погуби пищею того, за кого Христос умер» (Рим. 14, 15).

Правило о снисхождении сильных верою к немощным православная русская Церковь применяет к старообрядцам. Многие из них желают соединиться с Церковью; но они так привыкли к своим обрядам, так убеждены в их святости и непреложности, что не желают переменить их на общепринятые в православной Церкви обряды. Это значит, по их словам, поступить против совести. Как же поступает православная Церковь в отношении к таковым? Требует ли она, чтобы они не слушали голоса совести? Отнюдь нет. Она снисходит к немощной совести, дозволяет им принять так называемое единоверие, т.е. вступить в общение с нею не безусловное, а с удержанием излюбленных ими обрядов и обычаев, лишь бы только они признавали власть церковного священноначалия и не хулили общепринятых православных обрядов.

Таково, братие, единение верующих во Христа Иисуса. Умоляя о сем единении в своей первосвященнической молитве, Господь Иисус хочет, чтобы оно соблюдаемо было между верующими при всем различии их по внешним положениям, также по нравственным и умственным достоинствам, чтобы мы «друг друга тяготы носили» (Гал. 6, 2), одни другим помогали, высокие по уму и по нравственности не презирали невежд и порочных, чтобы сильные по вере были снисходительны к немощным.

К сожалению, ничто столько не разъединяет христиан, как разноверие, особенно ереси и расколы. Как много зла происходит от них, можно судить по Арианской ереси, отвергавшей единосущие Сына Божия с Богом Отцом. Эта ересь осуждена на первом Вселенском соборе, память которого Церковь сегодня совершает. Догмат единосущия Сына Божия с Отцом, твердо и ясно поставленный на сем соборе, принят повсюду в христианском мире и свято сохраняется не только в восточно-православной Церкви, но и в западных вероисповеданиях. Между тем сколько крови пролито из-за этого догмата! Ариане были гонителями Церкви за исповедание сего догмата, не менее жестокими, как и язычники. Будем, братие, свято соблюдать этот догмат. Он имеет необходимую связь с догматом искупления. Христос искупил нас крестною жертвой. Но эта жертва имеет искупительную силу потому, что принес ее не простой человек, но Богочеловек, Христос единосущный по божеству Отцу и Святому Духу. Если желаем, чтобы наша вера в единосущие трех лиц Святой Троицы угодна была Богу, будем блюсти духовное единение друг с другом так, чтобы не только едиными устами, но единым сердцем, полным любви друг к другу, мы достойно могли славить и воспевать всечестное и великолепое имя Отца и Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную.

Смерть во славу Божию. Поучение в праздник апостолов Петра и Павла, 29 июня.

«Егда бе юн, поясался еси сам и ходил еси, аможе хотел еси. Егда же состареешися, воздежеши руце твои и ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши. Сие же рече назнаменуя, коею смертию прославит Бога» (Иоан. 21, 18–19).

Сими словами Иисус Христос предрекает, какою смертью умрет апостол Петр. Петру суждено умереть не своею естественною смертью, не в кругу близких людей, – ему грозит смерть насильственная, вдали от родины. Его свяжут по рукам и ногам, опояшут железными цепями, поведут на место казни и пригвоздят ко кресту, как злодея. Но как ни позорна такая смерть, ею он «прославит Бога». Но какая тут может быть слава Божия? Иное дело, если бы он чудесным образом избавился от угрожавшей смерти, или если бы воскрес из мертвых. В сем случае открылась бы слава всемогущества Божия, подобно тому, как смерть Лазаря послужила к славе Божией, да прославится Сын Божий через воскрешение его (Иоан. 11, 4). Но умереть так, как умер Петр, оставленный Богом, преданный в руки мучителей, – что́ тут такого, что служило бы к славе Божией? – Так, позорна была смерть Петра, но слава Божия проявляется в самом уничижении, в самом мученичестве. Подвиг мученичества, подъятый Петром, представляет поразительное свидетельство славы Божией. Ибо Петр мученически пострадал и умер не за преступление какое-либо, но за имя Христово, за свое непоколебимое убеждение в истине исповедуемой им веры, следовательно во славу Божию. Он мог бы избегнуть крестной казни, если бы отрекся от Христа; но он не только не позволил себе согрешить повторением прежнего малодушия, но вменил себе в великую честь и славу сораспяться Христу, приобщиться Его страданиям и этим подвигом самоотвержения и любви ко Христу прославил Его. Еще к бо́льшей славе Христа послужило то, что Петр явил при сем величайшее смирение: он упросил исполнителей казни, чтобы его распяли на кресте вниз головой и кверху ногами.

Враги Христа надеялись посрамить Его насильственным истреблением Его последователей, но не только не достигли своей цели, но еще бессознательно послужили славе Христа и веры в Него. Кровь мученическая была семенем новых христиан. Чем больше было мучеников, тем быстрее распространялось христианство. Зрители мучений, поражаемые необычайным мужеством христиан в перенесении всевозможных пыток и истязаний, всецелой преданностью воле Божией, надеждою на воздаяние по смерти, нередко чудесным исцелением их увечий и ран, невредимостью их от огня, – не могли не видеть силы благодати Божией, проявлявшейся в мучениях, убеждались в истине христианской веры и становились не только христианами, но и мучениками. Все это споспешествовало славе имени Христова. Нет сомнения, что и Петр своею мученическою смертью сподобился послужить торжеству Евангелия среди язычников и чрез то послужить славе Христовой.

Кто прославляет Бога, того и Бог прославляет не только на небе, но и на земле. Мученики по смерти сделались предметом чествования всего христианского мира. – В честь их учреждались праздники, устроялись храмы, на гробах их совершались литургии, в память чего мощи их полагаются доселе под престолом при освящении храма и зашиваются в антиминсах. Места мучений мученических привлекают множество богомольцев. Пред их мощами благоговейно преклоняются цари и архиереи. Святый Иоанн Златоуст так горячо чтил апостолов Петра и Павла, что говорил: «если бы предложили мне на выбор дар чудес или быть в Риме на месте мучений сих апостолов, я предпочел бы последнее».

Одною ли мученическою смертью прославляется Бог? Не одною, но вообще христианскою смертью. Кто умирает с раскаянием во грехах, кто расстается с жизнию, не жалея о земных благах, не унося с собою пристрастия к ним, кто предсмертные страдания переносит с христианским терпением и преданностью воле Божией, с упованием на милосердие Божие, тот смертью своею прославляет Бога, и даже больше чем жизнью христианскою, ибо нельзя ручаться, что христианская жизнь кончится христианскою смертью. Нередко случается, что не все соблюдают верность Христу до конца жизни. Многие под конец жизни ослабевают в подвигах благочестия и добродетелей и остаток жизни проводят в великих грехах и умирают без покаяния. Они теряют право на милость Божию в загробной жизни; им не вменяются их прежние труды богоугождения (Иез. 3, 20). Только «претерпевый до конца спасен будет» (Матф. 10, 22). «Буди верен даже до смерти, и дам ти венец живота» (Апок. 2, 10). Да сподобит всех нас Господь сохранить верность в служении Господу до конца жизни и прославить Его как жизнью, так и смертью.

Чудо над пятью хлебами и двумя рыбами.
Поучение в неделю 8-ю по Пятидесятнице.

В сегодняшнем евангельском чтении повествуется о чуде насыщения Господом Иисусом Христом пятью хлебами и двумя рыбами пяти тысяч народа, кроме жен и детей (Матф. 14, 14–21).

Это чудо совершено было в поздний вечер. Но прежде чем преподать народу телесную пищу, Господь Иисус напитал его пищею духовною, беседуя о Царствии Божием. Продолжительна была эта беседа, но народ, пришедший к Иисусу в количестве нескольких тысяч, не утомлялся ею и так увлекся ею, что не хотел расстаться с божественным Учителем и забыл даже о подкреплении себя пищею. Господь сжалился над ним и на предложение учеников отпустить народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и купить хлеба, ибо им нечего есть, – отвечал отказом. Он спросил учеников: сколько есть здесь хлебов? и узнав, что у одного мальчика есть пять хлебов ячменных и две рыбы, приказал принести их к себе, а людей повелел рассадить всех на зеленой траве купами по сто и по пятидесяти. Затем, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил их, и хвалу воздав, стал преломлять хлебы и давать ученикам, а ученики раздавали возлежащему народу; так же и две рыбы разделил на всех, сколько кто хотел. И ели все и насытились. По повелению Иисуса, ученики собрали оставшиеся куски и наполнили ими двенадцать коробов.

Повествование о совершившемся чуде представляет для нас немало назидательных уроков.

Прежде всего назидательно то, что чудо предварено было учением Христовым: народ напитан был пищею телесною по принятии пищи духовной. Последняя настолько важнее первой, насколько душа важнее тела, насколько спасение души драгоценнее телесного здоровья. Душа не меньше нуждается в пище, соответствующей ее духовным потребностям – истины, добра и духовного мира, как и тело в вещественной пище. Жизнь телесная не может продолжаться без пищи, с прекращением питания прекращается жизнь. Равно и душе грозит духовная смерть, если она живет жизнью скотоподобною, не заботясь о познании истины, о преуспеянии в благочестии и добродетели, о стяжании духовного мира в общении с Богом и помышляя только о потребностях земных и житейских. Омертвев для жизни духовной, она находится в опасности вечной погибели. Христос пришел в мир для спасения души, для чего потребно было возбудить и поддержать в ней стремление к истине, добру и духовной радости. Эта цель достигаема была посредством учения о Царствии Божием. Сие учение в обильной мере Христом предлагаемо было людям во дни Его земной жизни, и благо было тем, которые с благоговением и любовью внимали этому учению: словеса Господни были для них слаще меда и питательнее всякой другой пищи. Чем иначе, как не этою сладостью и питательностью можно объяснить то, что слушавшие их заслушивались до забвения телесной пищи? Но мы не должны завидовать им. Тоже самое благо доступно для всех нас. «Христос вчера и днесь тойже и во веки» (Евр. 13:8). Вознесшись с телом на небеса, Он продолжает оглашать нас тем же учением, какое слышали из уст Его современные Ему иудеи. Оно содержится в Евангелии, в котором записаны Его словеса и деяния. Слушай или читай Евангелие, и ты услышишь и увидишь то же, что слышали и видели современники Его земной жизни. Внимай также учению преемников апостольского служения пастырей Церкви, – их устами глаголет нам Сам Христос, так что, слушающий их слушает Самого Иисуса Христа, и отвергающийся их Его отвергается (Лук. 10, 16).

Книга Евангелия, равно и прочие Новозаветные книги, должны быть настольными для каждого христианина. Сами личные свидетели и слушатели Христа Спасителя целые дни проводили в созерцании и слушании Его. Что же касается нас, то мы должны поставить себе за правило ежедневно хоть несколько минут, если не часов, употреблять для прочтения главы из Евангелия или Апостола, или, по крайней мере, положенное на каждый день, так называемое, зачало или отделение из Евангелия и Апостола. Лучшим временем для этого чтения может быть время непосредственно после утренних молитв. В молитвах мы обращаемся к Богу с исповеданием своих чувств и желаний; в чтении же из Евангелия и Апостола Сам Бог обращается к нам, как бы с ответом на наше молитвенное обращение к Нему. Благоговейное настроение души, питаемое упражнениями в этих чтениях, служит залогом милости Божией на весь день. День, начало которого освящено этим святым делом, есть поистине благословенный день.

Христос Спаситель рек: «ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Матф. 6, 33), т.е. главным предметом ваших забот должно быть удовлетворение духовных потребностей. Главною целью вашей жизни должно быть достижение Царства небесного. Что же касается до земных житейских нужд и благ, то забота о них должна иметь второстепенное значение. Христианин должен быть уверен, что, если главным для него делом служит спасение души, Господь в награду за сие благословит успехом и земные заботы. О верности этого обетования свидетельствует чудесное насыщение пяти тысяч людей, которые пришли к Иисусу Христу только затем, чтобы принять от Него духовную пищу, послушать Его учения о Царствии небесном. Они слушали Его до забвения телесных потребностей, и вот Господь удовлетворил и телесные их потребности в награду за их усердие к приятию от Него духовной пищи, чудесно напитал голодных хлебами, малое количество их умножив до такой степени, что все остались сыты и довольны. Подобное чудо совершили пророки Илия и Елисей. Илия во время голода в земле Израильской нашел гостеприимный приют у бедной вдовы Сарептской, и в продолжение двух лет пребывания у ней продовольствие его и ее с семейством было обеспечено чудом над горстью муки и над сосудом с елеем: во все это время мука в сосуде и елей в сосудах не оскудевали, каждый день они были полны, как бы непочатые (3Цар. 17:10–16). Вдове одной из сынов пророческих, знакомой Елисею, нечем было платить долгов, оставшихся после мужа. Елисей приказал ей набрать сосудов в большем количестве и избывшего у ней сосуда с маслом приказал наливать в них . Все они наполнились маслом, которое продано было в таком количестве, что вырученных денег оказалось достаточным не только для уплаты долгов, но и для ее пропитания на долгое время (4Цар. 4:1–7). Но как ни поразительны были оба эти чуда, все же они не так значительны в сравнении с чудом Христовом над пятью хлебами и двумя рыбами: оно несравненно превосходило их по количеству насыщенного Христом народа и по обилию оставшихся кусков хлеба. Подобные чудеса бывают редко. Тем не менее власть Христова над хлебными произрастениями со времени их сотворения продолжается и будет продолжаться до скончания века. От Его власти зависит обилие и скудость, урожай и неурожай. Силы природы являются в сем случае орудиями Его всевластной силы. Убеждением в этой истине, в нашей зависимости от Него в земных потребностях, объясняется мольба к Господу об их удовлетворении. Все истинно верующие убеждены, что труды человека, в поте лица обрабатывающего землю для своего пропитания, могут быть успешны только при благословении Божием и потому усердно испрашивают его на свои труды.

И было бы великою дерзостью и нечестием полагаться только на свои труды и от них только ожидать успеха в земледелии, огородничестве и садоводстве. Правда, милосердый Господь посылает солнце свое и дожди свои на злых и добрых, на праведных и неправедных, на просящих у Него милости и не просящих (Матф. 5, 45); но для чего Он так поступает? Для того, чтобы побудить к благодарности за Его милости не только добрых, но и злых, ибо и злые, видя, как милосерд Господь, могут быть тронуты Его милостью, если не совсем заглохла в них совесть, раскаются в гордости и самомнении, с какими дотоле они относились к промыслу Божию, не признавая Его участия в судьбе человека. Но горе им, если они не раскаются в этом! Им угрожает то же, что случилось с богачем евангельской притчи, который, когда Господь послал ему обильный урожай, вместо того, чтобы смиренно благодарить за него Господа, стал мечтать о предстоящих ему удовольствиях. "Безумный, – сказал ему Господь, – в сию нощь истяжут душу твою от Тебе, а яже уготовал еси, кому будут?» (Лук. 12, 20). Людей, забывающих Бога, постигает то, что долготерпеливый Господь забудет их своею милостью, пошлет на них внезапную смерть, которая разрушит их мечты о земных наслаждениях, и умрут они без покаяния.

Как совершил Господь чудо? Он, воззрев на небо, благословил пять хлебов и две рыбы и хвалу воздав, стал преломлять их и давать ученикам для раздачи народу. Подобное священнодействие и теперь совершает Церковь, когда устами священника пред вкушением пищи и пития призывает на них благословение Божие сими словами: «Сам Христе, благослови ястие и питие рабом твоим, яко свят еси во веки веков» 12. Равно на литии в конце вечерни Церковь призывает благословение Христово на хлебы, пшеницу, вино и елей: «Господи Иисусе Христе Боже наш, благословивый пять хлебов и пять тысяч насытивый, Сам благослови и хлебы сия, пшеницу, вино и елей, и умножи сия во всем мире твоем, и вкушающия от них верные освяти», – и заключает сию молитву исповеданием всемогущей силы Христовой: «Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем со Отцем и Единосущным Твоим Духом». Итак если Церковь находить нужным Христа, благословившего пять хлебов и чудесно насытившего народ, призывать для благословения нашей пищи, то как нечестиво поступают те, которые не ощущают нужды в Его благословении, не призывают Его благословения на земледельческие работы, на употребление пищи и пития, садятся за трапезу не помолившись и не оградив себя крестным знамением! Неблагодарность и гордость их ничем не могут быть извинены в сем случае.

Когда народ насытился чудесно умноженными хлебами, Господь сказал ученикам своим: «соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало». Весьма знаменательны и поучительны и сии слова Господа. Пища, употребляемая нами, есть дар Божий. Дарами Божьими надо дорожить и употреблять их на пользу ближних. Для чего в избытке дается нам пропитание? Для того, чтобы этим избытком мы делились с нуждающимися, а не для того, чтобы расточать его на прихоти, как поступают многие, когда живут только для одних себя, подражая богачу евангельской притчи, который до пресыщения наедался и напивался, а нищему Лазарю, лежавшему у ворот его дома, не давал куска от остатков своей обильной трапезы. Горе тем, которые по скупости накопляют и берегут земные блага, сами не пользуются ими и другим ничего не уделяют; но горе также тем, которые расточают дарованные Богом блага вместо того, чтобы поберечь их для употребления во славу Бога и на нужды ближних.

Перед тем, как совершить чудо насыщения народа, Господь Иисус Христос приказал ученикам рассадить народ на траве купами по пятидесяти и по сто человек и затем подходить к каждой купе и раздавать пищу. Какое премудрое распоряжение! Не будь его сделано, голодный народ в количестве пяти тысяч в беспорядке устремился бы к пище, произошла бы давка, раздались бы вопли отчаяния из уст раздавленных людей, и таким образом чудесное благодеяние Божие послужило бы к злу. Это зло, предусмотренное заранее, предотвращено Христом. Вот пример для подражания. Щедрость к ближним должна быть соединяема с осторожностью, чтобы она не послужила им во зло. Случается, что когда устрояются всенародные пиршества, погибает много народа, если заранее не принимаются меры к тому, чтобы народ не бросался на пищу и напитки с зверскою жадностью, чтобы не давили друг друга, не отнимали лакомые куски у другого, не производили из-за этого драк и кровопролития, как это иногда бывает. Как в других, так и в этом случае должно быть соблюдаемо правило: «вся благообразно и по чину да бывают» (1Кор. 14:40). Дело не в том только, чтобы угостить, но и в том, чтобы при этом не было возмутительных беспорядков, чтобы угощаемые вели себя скромно, помня свое человеческое достоинство, чтобы не упивались, и злоупотреблением щедростью угостителей не огорчали их и не радовали диавола.

Таковы, братие, уроки, которые предлагаются нам евангельским повествованием о чуде над пятью хлебами. Будем помнить их и принимать их не к сведению только, но и к руководству. Все, что написано в слове Божии, нам в наказание и научение написано.

Слава Фавора.
Поучение в праздник Преображения.

«Фавор и Ермон о имени твоем возрадуются» (Псал. 88, 13).

Сими словами одного из псалмов прославляются Палестинские горы Фавор и Ермон. В первой половине этого псалма псалмопевец воспевает милости Божии к избранному народу. Одна из этих милостей состоит в том, что избранный народ водворился в обетованной земле, находившейся в обладании язычников. Нельзя было не радоваться этому событию; к сей радости псалмопевец приглашает даже горы в пределах обетованной земли: Фавор в Галилее, и Ермон на севере Палестины. Само собою разумеется, что это приглашение относится в собственном смысле не к бездушным предметам, а к людям, с тем чтобы они, владея этими горами, радовались и ликовали, взирая на них, как на свидетельство милости Божией к ним, но главным образом, как на свидетельство славы имени Его: «возрадуются о имени Твоем». До времени водворения Евреев в земле обетованной, она осквернена была языческими суевериями. Истинного Бога никто из обитателей ее не знал, все кланялись ложным богам и приносили им жертвы повсюду – в лесах, при реках и преимущественно на горах; но как только утвердился избранный народ в этой земле, она освятилась призыванием имени истинного Бога; горы и холмы, до тех пор оглашавшиеся песнями в честь ложных богов, огласились радостными славословиями в честь Единого истинного Бога, исповеданием Его премудрости, благости и всемогущества, насколько эти совершенства отразились в создании таких величественных гор, как цветущий, покрытый богатою растительностью, Фавор и снежный, дающий благотворную влагу, Ермон. Православная Церковь, прославляя Преображение Господне на Фаворе, применяет к этому событию слова псалмопевца: «Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуются». Этот стих часто повторяется в службе праздника Преображения. На чем основывается применение этого стиха к сему празднику? На том, что как в ветхом завете гора Фавор освящена была славою имени Божия, так и в новом завете на той же горе открылась эта слава и притом в высшей степени, чем прежде. Сам основатель нового завета, Господь Иисус явился на ней во славе своего Божества, которая просияла на самом теле Его, озарила лице Его светом, как бы солнечным, так что нельзя было смотреть на Него, убелила одежды Его, как снег. Сам Бог Отец гласом с неба свидетельствовал на сей горе о Нем, подобно тому, как на Иордане, как о Сыне своем возлюбленном, на котором почивает Его благоволение по самому Его человечеству. К сему свидетельству о Сыне Отец присовокупил заповедь: «Того послушайте» (Мф.17:1–9, Мк. 9:3–9). Таким образом на Фаворе произошло подобное тому, что́ было на Синае. На Синае даны были основные заповеди Закона: Господь провозгласил Себя Единым истинным Богом и заповедал Его единого чтить и все обязанности в отношении к Нему и к ближним исполнять с беспрекословным послушанием Его святой воле. На Фаворе провозглашено самим Богом-Отцом Божеское достоинство преобразившегося Иисуса, как Его возлюбленного, т.е. Единородного Сына, и следовательно заповедано чествовать Его, как и Отца, так что, кто не чтит Сына, тот не чтит Отца, пославшего Его. Данная при сем заповедь о послушании Сыну обязывает соблюдать новозаветные заповеди, данные Сыном, так же свято, как свято должны быть исполняемы заповеди ветхозаветные. Для исполнения заповедей Христовых потребно самоотвержение, т.е. отречение от своей воли и беспрекословное послушание воле Христовой. И если ветхозаветному верующему нельзя было нарушать заповеди Божии безнаказанно, то всего менее может надеяться на безнаказанность нарушитель заповедей новозаветных, провозглашенных не человеком, подобным Моисею, но Богочеловеком (Евр. 2, 3). Посему, как бы они ни казались трудными к исполнению, например заповедь о любви к врагам, о негневливости, о сердечной чистоте, об отсечении пристрастия к земным благам во что бы ни стало, исполнять их надобно. Уклоняющийся от исполнения их не есть ученик Христов, не достоин имени христианина и подвергается опасности вечного осуждения. Великие трудности предстоят ревнующему об исполнении их; но нельзя сказать, что они непобедимы. Если Господь дал заповеди, то, стало быть, они могут быть исполнены, – Он не потребовал бы от нас того, что невозможно исполнить. Притом, дав заповеди, Он вместе дал благодать для облегчения трудов в исполнения их и вместе обетование блаженства за послушание Его воле.

Людям за сие послушание обещано блаженство, не только по душе, но и по телу. Господь Иисус, преобразившийся на Фаворе, «преобразит некогда тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его» (Флп. 3, 21). Это совершится тогда, когда тело воскреснет и соединится с душею. Тогда «праведницы просветятся яко солнце в царствии Отца их» (Матф. 13, 43). Свет славы Христовой, сияющей на Его прославленном теле, будет отражаться и на теле праведников. Понять это не трудно, ибо и в настоящей жизни, когда человек находится в веселом расположении духа, веселие отражается на его лице, делает его светлым. Подобное должно случиться с праведниками в царстве славы. Душа их преисполнена будет радостью и веселием вследствие того, что они непрерывно будут наслаждаться зрением лица Божия, т. е. ощущением благоволения Его. Если благоволение и ласковость к нам любимого и любящего нас человека, выражаемая в светлой улыбке его, возбуждает в нас радость, от которой сияет наше лице, то что́ удивительного, если лица праведных по воскресении будут сиять необычайным светом от переполняющей их душу радости и веселия от света лица Божия?

Будем молить Господа, преобразившагося на Фаворе, да воссияет и нам Его присносущный свет, каким просветятся праведницы, для чего будем ревновать о стяжании праведности чрез послушание Его воле.

Двоякое чудо в Успении Богоматери. Поучение в праздник Успения Пресвятой Богородицы.

«О дивное чудо! Источник жизни во гробе полагается, и лествица к небеси гроб бывает» 13.

В сих словах прославляется двоякое чудо в Успении Пресвятой Богородицы. Во первых, Она полагается во гробе. Что же однако тут чудесного? Не бесплотный же дух Она была, имела такое же смертное тело, как и все, стало быть, как и все, должна была помереть, согласно приговору Божеского правосудия, осудившему на смерть наших прародителей за преступление заповеди. Этот приговор пал и на всех потомков их: с наследием греха все они наследовали смерть. Пресвятая Богородица не была исключением, ибо не чужда была первородного греха. Следственне чуда, по-видимому, нет в том, что Она померла и положена во гроб. Но дело в том, что сей участи подверглась матерь не простого человека, но Богочеловека: Она была «источником Живота». Как могла умереть Та, от которой произошел «Живот», т.е. воплотившийся от Нее Сын Божий? Он есть присносущный живот по своему вечному существованию, ибо не было времени, когда бы Он не существовал. Он есть живот и в том смысле, что дает жизнь всякой твари: «Им все мы живем и движемся и существуем» (Деян. 17, 28). Древо жизни насажденное в раю оберегало от болезни и смерти вкушающих от него; но оно только служило прообразом виновника и хранителя жизни Сына Божия. Как могла прикоснуться смерть к той, которая была вместилищем самой этой Присносущной жизни? Она нетленно прияла в себя огнь Божества и сохранилась от него целою и невредимою: как же Она могла уступить естественной силе смерти? Сего не должно бы быть, и однако же было. Поистине это было чудо, как явление неожиданное; но нельзя сказать, чтобы оно совсем было необъяснимо. Как же именно объяснить то, что носившая во чреве самосущую и всеоживотворяющую Жизнь, подверглась смерти? На сей вопрос Церковь отвечает: «аще и непостижен (непостижимый) Ее плод, имже небеса быша, погребение прият волею, яко мертв: како погребения отвержется неискусобрачно Родшая» (2-й Канон Успения, Песнь 4-я)? Она умерла потому, что и Сын Ее умер по плоти. Ей ли избежать смерти, когда власти ее подчинился от Нее рожденный, присносущный Сын? – Должно думать, что по своему всегдашнему смирению и по желанию подражать уничижению своего божественного Сына, Она сама желала не миновать уничиженного пути смерти временной.

Было и другое сходство Ее с Сыном, которое представляет также дивное чудо. Ее божественный Сын недолго с пречистым своим телом был во гробе, ибо на третий день воскрес. Путем смерти Он перешел в жизнь и всех с Собою совоскресил, по каковой причине гроб Его Церковь именует «живоносным и источником нашего воскресения». Равно и смерть Матери Его была кратковременна: гроб Ее сделался «лествицею к небеси». Она преставилась на небо не только душею, но и телом, и как Христос по воскресении являлся апостолам в воскресшем теле, так и Она по вознесении Своем на небо явилась тем же апостолам, и подобно Сыну своему и Богу изрекла им обетование пребывать с ними. Это поистине дивное чудо.

Но дивясь чудесам Успения Богоматери, посмотрим, не бывает ли подобное и с нами? Бывает, хотя не в столь поразительном виде. Во первых и наша смерть есть своего рода чудо. В погребальных песнопениях встречаются такие слова: «О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство? Како предахомся тлению? Како сопрягохомся смерти?» – Итак и наша смерть не есть что нибудь обыкновенное. Мы смотрим на нее, только как на естественное явление, ибо тело по самой природе смертно. Это справедливо. Но было время, когда это смертное тело ограждено было от смертной опасности. Мы сотворены были для вечной жизни не по душе только, но и по самому телу. Ибо для чего было насаждено в раю древо жизни? Для того, чтобы вкушающие от плодов его были предохранены по самому телу от болезней, старости и смерти. По какой же причине мы стали помирать? По той причине, что нас прогнали из рая и удалили от древа жизни. За что? За непослушание. Оно причиною неожиданного явления, называемого смертью. Ради этой неожиданности она поистине есть чудо, совершившееся единственно по силе Божия повеления. «Воистинну Бога повелением мы предахомся тлению и сопрягохомся смерти». Божиим повелением древу жизни дана была сила поддерживать телесную жизнь человека, и это было поистне чудо. Единственно по Божию повелению человек лишился этой Божией милости. «Земля еси и в землю пойдеши» (Быт. 3:19), изрек Господь. И это поистине было чудо, ибо без этого грозного изречения смерть не пришла бы в мир.

Но слава милосердию Божию! Несомненно, что смерть есть зло, но из самого зла вышло добро. С прекращением телесной жизни прекратилась возможность прогневлять Господа новыми грехами и вместе дана грешнику возможность путем раскаяния достигнуть по смерти вечно блаженной жизни. Смерть явилась переходным состоянием. Ибо как гроб Богоматери был лествицею к небеси, так равно и нам суждено путем телесной смерти вознестись на небеса сначала одною душею, а в конце веков с телом, имеющим воскреснуть и соединиться с нею. И это поистине есть дивное чудо, ибо как повелением Божиим явилась в мире смерть, так и в конце веков единственно по гласу или повелению Божию последует восстановление вечной жизни по самому телу. К сожалению, участь имеющих воскреснуть не будет одинакова: «изыдут сотворшие благая в воскрешение живота, а сотворшие злая в воскрешение суда» (Иоан. 5, 29). Итак если хотим, чтобы и наш гроб, как гроб Богоматери, был лествицею к небеси для вечноблаженной жизни, будем творить благая, упражняться в добродетелях, избегать грехов, в содеянных грехах каяться и приносить плоды покаяния и сии подвиги продолжать до самого конца жизни, ибо только претерпевый до конца спасен будет.

Горе тому, кто под конец жизни сбился с пути истины и умер во грехе без раскаяния: ему не вменятся в заслугу прежние подвиги жизни богоугодной; для него смерть будет лествицею не к небу, а к аду, от чего молитвами Богородицы да спасет нас всех Господь.

О подражании милосердому самарянину.
Поучение в неделю 25-ю по Пятидесятнице.

«Иди, и ты твори такожде» (Лук. 10, 37).

В сегоднешнем Евангельском чтении повествуется о милосердом самарянине, который оказал сострадание путешественнику, шедшему из Иерусалима в Иерихон и подвергшемуся нападению разбойников. Они ограбили его, изранили, изувечили и бросили на дороге еле живого. Мимо него прошли иудейский священник и левит, не оказав ему помощи, из опасения не попасть бы им самим в руки разбойников. Не так поступил самарянин. Он остановился, поднял несчастного, возлил на его раны вино и елей, перевязал их, посадил его на своего осла, привез в гостинницу и поручил его попечению хозяина гостинницы, оставив ему деньги на необходимые расходы.

В примере милосердого самарянина предлагается нам, братие, учение о милосердии к людям бедствующим. Побуждая к подражанию сему примеру, Господь Иисус сказал законнику, вызвавшему Его изречь притчу о самарянине: «иди, и ты твори такожде». Так и поступают истинные христиане по отношению к страждущим от болезней и от других бедствий. Они или непосредственно, лично оказывают им потребную помощь, или чрез посредство человеколюбивых обществ, принявших на себя труд попечения о раненых воинах и вообще находящихся в безвыходном бедственном положении. К числу таковых обществ принадлежит общество так называемого Красного Креста. Оно собирает на сей предмет пожертвования, приготовляет сестер милосердия, которые являются на место военных действий, имеют уход за раненными, не разбирая единоземцев и неприятелей, а в мирное время посылаются в разные места, близкие и отдаленные, во время повальных болезней для попечения о больных. Кроме сего общество Красного Креста принимает на себя заботы о помощи голодающих в неурожайные годы. В текущем году несколько Русских губерний постигнуто неурожаем. Например, в Самарской губернии в продолжение всего лета не было дождя, хлебные растения и травы погибли. Еще больше повредил им сильный мороз в мае и августе. Запасов для обсеменения полей, для прокормления себя и скота не осталось. Правительство не жалеет средств для облегчения этого бедствия, но в последнее время неурожайные годы так часто, иногда непрерывно повторяются, что и казенная помощь является недостаточною. Общество Красного Креста значительно содействует правительству в деле благотворения: оно собирает пожертвования посредством подписных листов и кружек, имеющихся для сего при каждой церкви. Кроме того для сборов сих пожертвований особо назначен настоящий воскресный день, в который воспоминается подвиг самарянина Евангельской притчи и в лице его указуется пример для подражания. Не откажемся, братие, от участия в этом святом деле благотворения не только по естественному чувству сострадания, но наипаче по христианскому побуждению. Не забудем, что благотворя бедствующим больным и голодающим, нагим и бесприютным, мы оказываем услугу Самому Христу, Который является в лице их для возбуждения нашего сострадания и на страшном суде своем наречет благотворителей благословенными Отца Своего и скажет им: «взалкахся и дасте Ми ясти, возжадахся и напоисте Мя, наг и одеясте Мя, болен и посетисте Мене» (Матф. 25, 35–36).

Пример милосердого самарянина научает нас помогать ближним не только в телесных, но и в духовных нуждах. Есть духовные нужды, которые уподобляют человека путешественнику, на иерихонской дороге попавшему в руки разбойников. Вся земная жизнь наша есть не что иное, как путешествие или странствование к небесному отечеству. На этом пути неизбежны встречи с духовными разбойниками, врагами нашего спасения, злыми духами. Они всячески стараются погубить путника посредством искушений на грех. Эта опасность угрожает не только беспечным и неосторожным путникам, но и бдительным в деле спасения души. Случается, что человек весь погружен в молитву, в богомыслие, в самоиспытание и ничем посторонним не занят, и вдруг в душу его вторгаются хульные и нецеломудренные помыслы. Откуда они взялись? Судя по тому, что в душе господствовало противоположное настроение, ничего не имеющее общего с ними, должно полагать, что причины их были вне ее. Духи злобы с разбойническим насилием произвели нападение на душу, возмутили ее внутренний мир, взволновали греховными искушениями. Бесовские искушения часто до такой степени овладевают душею, что она походит на обнаженного и израненного разбойниками путника: она обнажается или лишается благодати Божией, дарованной ей в крещении и служившей для нее великолепною ризою. Она покрывается язвами греховными, которые убивают в ней духовную жизнь, так что без сторонней помощи она не может возвратиться к этой жизни. Главная помощь ожидается в сем случае от благодати Божией, немощная врачующей. Но и со стороны людей может быть оказана не малая услуга погибающему грешнику. Никто не имеет права уклоняться от этой услуги отговорками вроде следующей: «это не мое дело, каждому до себя, – куда мне спасать других, хоть самому бы спастись как-нибудь». Грешно так говорить: христианин должен помнить заповедь – любить ближнего, как самого себя. Стало быть, если я по любви к себе должен заботиться о своем спасении, то не должна быть мне чужда забота и о спасении ближнего. Не говори: «неприлично навязываться с духовною помощью, когда ее от меня не требуют, предлагать услуги, которых не просят». Нехристианское рассуждение: христианская любовь отличается предупредительностью. При виде угрожаемого погибелью грешника, она не дожидается от него вызова на помощь, справедливо опасаясь, что если будешь ждать сего, то пожалуй и не дождешься, и время к спасению погибающей души будет безвозвратно потеряно. Христианская любовь поступает с нуждающимися в духовной помощи, как поступает Господь с грешниками. "Обретохся, – говорит Он, – неищущим Мене, явлен бых не вопрошающим о Мне» (Ис. 65, 1). Не говори: «не мое дело входить в духовные нужды ближнего, следить за его душевным состоянием, вразумлять и утешать его, на то есть пастыри церковные, отцы духовные!» Правда, это прямое их дело. К сожалению, не все они принимают его к сердцу. Есть такие между ними, которые поступают в сем случае подобно священнику и левиту, которые, увидев на дороге иерихонской ограбленного и избитого разбойниками путника, прошли мимо него, не оказав ему помощи. Подобные пастыри будут отвечать за свой грех. Грешно ссылаться на них в оправдание своего равнодушия к бедственной участи погибающего грешника. Сам поспеши на помощь ему подобно милосердому самарянину, иначе и тебе придется отвечать пред судом Божиим, как ответит нерадивый пастырь. Отчего у нас гибнут нравственно многие? Оттого, что не встречают нашего участия к себе. Требуют всего от духовных пастырей, но и заботы последних о спасении погибающих оказываются бесплодными, потому что не поддерживаются прочими членами христианского общества. Отчего широкою рекою по лицу земли разливаются неверие, нечестие, разврат, хищничество? Оттого, что зрители этого зла, за немногими исключениями, не почитают себя обязанными противодействовать ему силою нравственного влияния. Отчего с беспримерною дерзостью распространяются среди нас, особенно среди молодежи, противообщественные учения? Оттого, что распространители их не видят дружного, единодушного отпора со стороны людей благомыслящих. Отчего безнравственные люди не стыдятся делать зло? Оттого, что не кого стыдиться, все равнодушно смотрят на них, как будто так и должно быть. Но и усилия благомыслящих людей вразумить и спасти грешников могут быть успешны только под условием благодатной помощи, сообщаемой преимущественно в храмах. Посему, как милосердый самарянин не только сам лично позаботился подать посильную помощь путнику, ограбленному и изувеченному разбойниками, но для окончательного излечения привез его в гостиницу, так и всякий из нас, заботящийся о спасении грешников, не должен думать, что для сего достаточно собственных его усилий; пусть он укажет им святые таинства церкви, имеющие целебную духовную силу; пусть убедит их почаще посещать храм Божий и по временам от совершителей сих таинств принимать благодать исцеления. Храм есть открытая для всех гостиница, в которой могут найти прибежище и упокоение все духовные Странники и пришельцы.

Таковы, братие, уроки, предлагаемые нам в евангельской притче о самарянине. Она учит нас не только телесному, по и духовному милосердию. Будем внимательны к сему учению и по его руководству упражняться в делах милости телесной и духовной. Аминь.

Безумие любостяжания и сластолюбия.
Поучение в 26-ю неделю по Пятидесятнице.

«Безумне! В сию нощь душу твою истяжут от Тебе, а яже уготовал еси, кому будут?» (Лук. 12, 20).

Кого это Господь называет безумным? Называет одного богатого землевладельца, которому Господь послал обильный урожай хлеба, так что негде было его поместить. Он решился сломать старые житницы и построить новые с тем, чтобы поместить в них все добро свое и наслаждаться им на много лет. Поведение разбогатевшего землевладельца, по-видимому, было благоразумно. Иной, пожалуй, на его месте поступил бы иначе. Чтобы избавить себя от забот о том, куда девать обильный урожай и где сберечь его, он, пожалуй, поспешил бы сбыть его в чужие руки, продать за дешевую цену какому-нибудь промышленнику и вырученные деньги расточить в пирах и попойках с приятелями. Это было бы поистине безумно. Не так поступил разбогатевший землевладелец евангельской притчи. Как свойственно всякому благоразумному хозяину, он позаботился убрать свой урожай в просторные житницы и беречь его для собственного продовольствия с тем, чтобы достало его на много лет. Он сообразил, что могут наступить неурожайные годы и на этот случай пригодится ему излишек от урожая. Следовало, по-видимому похвалить его за благоразумное ведение хозяйства, а Господь не похвалил, а назвал его безумным. За что же он заслужил такой отзыв? В чем проявилось его безумие?

Прежде всего оно проявилось в Богозабвении. Он должен был знать, что от Бога происходит всякое даяние благое, что обильным урожаем на своих полях он обязан милости Божией. Не пошли Господь благовременных дождей, ничего бы не уродилось на его полях, несмотря на все труды земледелия. Мало ли других бедствий, делающих бесплодными труды земледельца, напр. от градобития, от саранчи, от червей и т.п. Господь спас поля землевладельца от всех этих бедствий и благословил обильным урожаем. Первым делом надлежало возблагодарить Господа за Его милость, а он не вспомнил Его, как будто ничем не обязан был Ему. Так поступить свойственно было только безумному.

Благоразумно поступил он, что принял меры к сбережению добра; но для чего он счел нужным сберегать его? Он должен был знать, что Господь посылает излишек даров своих одним для того, чтобы делиться с другими. Господь конечно мог бы распределить равномерно свои дары между всеми; но Ему это не угодно. Он так устроил наши земные отношения, чтобы люди богатые, ущедренные от Бога обилием земных благ, взирали на себя как на орудия промышления Божия о бедных и облегчали их участь делами любви и милосердия, и чтобы бедные благодеяниями их побуждаемы были платить им благодарностью. Не будь одолжений с одной стороны и благодарности за них с другой, не было бы благоприятных условий для поддержания братского союза. Какой благоприятный случай разбогатевшему от урожая землевладельцу открылся для благотворения ближним в разнообразных нуждах! Сколько бы добра он мог сделать им и сколько благословений мог бы получить от облагодетельствованных им! Но он не воспользовался этим случаем: Бога не поблагодарил и ближних забыл. Он думал только о себе, радовался тому, что может жить много лет в свое удовольствие, «почивать, есть, пить и веселиться». Пусть другие страдают от голода, от холода, от неимения одежды, обуви, приюта, от болезней и отсутствия врачебной помощи, ему нет до них дела, лишь бы ему одному хорошо жилось. У него много сметливости и благоразумия на то, чтобы устроить свое личное благосостояние, но подумать о благе ближних, рассудить, нельзя ли сделать так, чтобы не он один был доволен и счастлив, но чтобы и другие были довольны и счастливы, не приходило ему в голову. Он был умен для себя, а в отношении к другим являлся поистине безумным. Самолюбие и плотоугодие заглушили в нем здравый смысл. В его расчеты не входило даже то, что ему же было бы лучше, если бы вокруг него не было нищеты, если бы все окружающие его были им довольны за благодеяния и не беспокоили его напоминаниями о своих нуждах. У него недостало даже житейской сообразительности для того, чтобы участием в нуждах и бедствиях людских послужить собственному своему благу. Поистине безумен.

Далее, какое безумие открывается в его понятиях о счастье! По его мнению, чтобы быть счастливым, нужно иметь только средства для удовлетворения одних чувственных потребностей и прихотей. Для жизни скотоподобной действительно больше ничего не нужно; но человек не скот; как созданный по образу и подобию Божию, он имеет душу бессмертную, предназначенную к жизни в общении с Богом. Был один мудрец на свете, который тоже пришел к убеждению, что счастье человека состоит в чувственных наслаждениях; он не отказывал себе ни в чем приятном для зрения, для слуха, для гортани, для чрева, для любострастия и располагал обильными средствами, чтобы все это иметь и всем этим наслаждаться. Но надолго ли продолжалось его наслаждение? Все это наконец ему надоело, прискучило, и сказал он: «все суета и томление духа. О смехе сказал я: глупость, а о веселии; что́ оно делает?» (Еккл. 2, 2). Ощущение суеты или душевной пустоты непременно должно оставаться в душе каждого миролюбца, ищущего счастья в чувственных увеселениях: они только на время могут потешить душу, и когда человек, привыкший и пристрастившийся к ним, останется наедине с собою и серьезно вникнет в свое душевное состояние, он не может не услышать внутри себя обличающего голоса или упрека, зачем он тратит свои силы на такое дело, как чувственное развлечение; он сам себя осудит за легкомыслие и назовет себя безумным. Может быть, со временем образумится и богач евангельской притчи, когда собственным опытом убедится в суетности своих мечтаний найти счастье в еде, питье и в веселии. Но, как видно, он не скоро мог дойти до этого убеждения. Он надеется, что его богатства и следственно средств для веселой жизни достанет на много лет. В этом опять нельзя не приметить его безумия. Только безумному свойственно уверять себя, что он долго проживет на свете. «Жизнь человека, сказал Господь пред началом своей притчи, не зависит от изобилия его имения» (Лук. 12, 15). Т.е. богатство само по себе никому не прибавит лет жизни. В животе и смерти Бог волен, от Него единого зависит продолжение жизни. Случается, что и бедняк долго живет, и богатый скоро умирает, особенно если он изнуряет себя непомерными заботами о скоплении и сбережении богатства и предается неумеренному наслаждению. То и другое ускоряет смерть его, ибо истощают его здоровье. Богач евангельской притчи, мечтая о долголетии, не подумал о том, что долголетие приятно только в соединении с здоровьем, без чего оно только в тягость служит человеку, ибо нездоровый лишен возможности наслаждаться благами жизни. Не подумав об этом, богач поистине заслужил название безумного. Не подумал он также о том, что́ ожидает его по смерти. Пристрастие к земным благам заглушило в нем мысль о смерти и о судьбе по смерти. Он вел себя так, как будто ему придется вечно жить на этом свете, как будто нет другой жизни, в которой каждому будет воздаяние по делам, в которой каждый пожнет то, что посеял здесь. Вместо того, чтобы мечтать и думать об устроении благосостояния в здешней жизни, ему надлежало бы сколько-нибудь позаботиться о приготовлении к вечности. Устраняя от себя эту заботу, он поистине походил на бессмысленное животное, которое по самой природе своей назначено для одной временной жизни, – следственно поистине безумен.

Пристрастие к земным благам довело его потом до забвения, что умирая, он ничего не возьмет с собою на тот свет. Следовало ему по крайней мере распорядиться о наследстве, принять меры к тому, чтобы оно попало в благонадежные руки, чтобы не расточено было быстро скопленное трудами многих лет. На это ему недостало даже одного житейского благоразумия: поистине безумен. За это-то безумие и вообще за безумие во всех отношениях он и потерпел заслуженное наказание. Ему не дано было дожить не только до глубокой старости, но и до следующего утра. "Безумне, – изрек ему Господь, – в сию нощь душу твою истяжут от Тебе, а яже уготовал еси, кому будут?»

Таковы, братие, горькие плоды любостяжания и пристрастия к земным наслаждениям. Научимся земные блага, даруемые нам по милости Божией, употреблять не для грубого самоугодия, не для служения страстям, но во славу Божию и во благо ближним; научимся взирать на земную жизнь, как на время для приготовления к вечности. Бессмысленно и безумно было бы, зная, что вечная наша судьба зависит от того, как мы будем пользоваться краткою земною жизнью, проводить ее так, как задумал провести ее разбогатевший от изобильного урожая землевладелец евангельской притчи. Да спасет нас Господь от подобного безумия.

* * *

5

Ирмос 5 Первого канона Святое Богоявление. Крещение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

6

Икос 2 Акафист Богоявлению Господню

7

Тропарь Глас 6

8

Беседа на псал. 39, ст. 8

9

Дневник путешествия в Москву патриарха Антиохийского Макария, составленный спутником его диаконом Павлом. Напечатан в журнале «Русское Обозрение» 1897 и 1898 гг.

10

Пасхальный канон Песнь 1

11

Таинство Крещения, Сочетание Христу

12

Благословение священником трапезы

13

Стихира на Успение Богородицы


Источник: Виссарион (Нечаев), еп. Костромской и Галичский. Костромские поучения. [Электронный ресурс] // Слово пастыря

Комментарии для сайта Cackle