Объяснение Божественной Литургии

Содержание

Предварительные замечания

В книге известного учёного, проповедника и педагога епископа Виссариона (Нечаева) (1823–1905) просто и доступно объясняется смысл и значение самого важного православного богослужения – Божественной литургии.

Предварительные замечания

Божественной литургией называется церковная служба, на которой под видом хлеба и вина, освящаемых в Тело и Кровь Христовы, приносится Богу Таинственная жертва и предлагается для вкушения верным Таинственная спасительная пища и питие¹. В просторечии эта служба называется обедней, в связи с тем, что Тело и Кровь Христовы, предлагаемые на ней для вкушения верующим, у апостола Павла называются трапезой Господней и вечерей Господней (1Кор. 10:21, 11:20).

Литургия имеет преимущество перед всеми церковными службами. Kо всем церковным службам относится обетование Христово: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20), потому что каждой церковной службе свойственно привлекать собрание молящихся. Христос невидимо присутствует в каждом молитвенном собрании верующих, и не в только церковном, но и в домашнем, внимая их молитвам, во имя Его возносимым, и просвещая их святым Своим словом. Но если близок Он к верующим во всех церковных службах и молитвенных собраниях, то еще ближе Он к ним в Божественной литургии. Там Он присутствует одной Своей благодатью, а здесь Пречистым Телом и Кровию Своею, и не только присутствует, но и питает ими верующих, как мать питает младенца своим молоком. Можно ли вообразить большую к нам близость нашего Спасителя? Столь высокой близости, являемой нам, во время земной жизни Спасителя до самого установления Тайной Вечери, последовавшей накануне Его крестной смерти, не сподоблялись самовидцы и непосредственные Его слушатели. Они имели счастие зреть Его Лицо, слушать из Его уст слова жизни и спасения; но Его Пречистая Кровь еще не текла в их жилах, и его Пречистое Тело еще не входило в их Плоть, не оживотворяло и не освящало их души, тогда как этих благ сподобляются все, которые с младенчества приемлют Христа в Его Теле и Крови, священнодействуемых в

литургии. Те, которые своими ушами внимали Христу, слышали и учение Его о Таинстве Тела и Крови Его, – Христос говорил им: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56). Но иное дело слышать обетование Христово и иное видеть исполнение его на себе. Как блаженны те, к которым столь близок

Господь Иисус Христос в Своих Тайнах, совершаемых за литургией!

Но Тело и Кровь Христовы, священнодействуемые на литургии, составляют не только Таинственную пищу и питие, но вместе с тем и жертву за нас. Христос принес за нас жертву на Кресте, и эта жертва, однократно принесенная, простирает свою спасительную силу на все времена. Христос одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр. 10, 14).

Но для того, чтобы каждый из нас мог усвоить плоды искупительной крестной жертвы, Божественный Искупитель благоволит ежедневно являться среди нас, в священных храмах, в качестве Бескровной жертвы, которая имеет такую же силу перед Богом Отцом, как и жертва крестная. Как на Кресте Он исходатайствовал нам прощение грехов, помилование и освящение, так и теперь, возлежа на святых престолах в Своем Пречистом Теле и Крови, Он в силу Своей крестной смерти продолжает ходатайствовать за нас перед Богом Отцом. То, что Тело и Кровь Христовы, священнодействуемые в литургии, действительно имеют значение ходатайственной жертвы, это ясно видно из слов Самого Иисуса Христа. При установлении Евхаристии, сказав ученикам Своим: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, Он присовокупил: еже за вы ломимое (а не вам ломимое); и, сказав, когда предлагал благословенную Чашу: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, присовокупил: яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 26–28). То же видно из слов апостола Павла мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии (Евр. 13, 10). Здесь слово жертвенник неизбежно предполагает существование жертвы, а слово питаться ясно дает разуметь, о какого рода жертве говорит апостол. Поэтому во всех литургиях, начиная с самых древних, Церковь исповедует перед Богом, что приносит Ему Бескровную жертву о всех и за вся. И эта жертва есть не только умилостивительная, но вместе благодарственная и хвалебная, потому что преподание ученикам Тела и Крови Своей под видами хлеба и вина Установитель Таинства предварил благословением и благодарением Богу Отцу (Мф. 26, 26–27), отчего само Тайнодействие называется Евхаристией (благодарением). Евхаристия есть жертва, а не только спасительная пища и питие, литургия совершается не только тогда, когда в храме есть причастники, но и тогда, когда их нет, кроме одного священника.

«Ты не причащаешься, находясь на литургии, зато присутствуешь при совершении спасительной жертвы; зато тебя и всех твоих близких, живых и умерших, поминают при этой жертве, и сам ты с большим дерзновением приступаешь к престолу благодати, зная, что за тебя ходатайствует Кровь Божественного Агнца, священнодействуемая в алтаре».

Великая важность Тайнодействия литургии была причиной того, что Иисус Христос, еще задолго до установления этого Тайнодействия, дал обетование об его установлении, подобно тому, как задолго до установления Таинства Крещения (Мф. 28, 19), Он в беседе с Никодимом указал на это Таинство возрождения. Случай к произнесению обетования о Таинстве Евхаристии был следующий. Однажды у Тивериадского озера Господь совершил великое чудо: пятью хлебами и двумя рыбами накормил пять тысяч мужей, не считая жен и детей. Это чудо служило знамением того, что Христос пришел напитать алчущих и жаждущих правды, т.е. оправдания перед Богом, – даровать им это оправдание. Народ, бывший свидетелем этого чуда и чудесно насыщенный, не понял этого знамения и неотступно следовал за Иисусом Христом не в чувстве нужды в духовном насыщении, а только лишь желая видеть повторение чуда и получить телесное насыщение. Тогда-то Господь изрек обетование о Таинственной пище: о Своих Теле и Крови. Он сказал Своим слушателям: старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын человеческий (Ин. 6, 27), и присовокупил: хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин. 6, 51). Иудеи стали спорить между собой и говорить: как Он может дать нам есть Плоть Свою? (Ин. 6, 52). Иисус сказал на это в ответ: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни... Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. 6, 53, 55). Услышав это, многие, даже и из учеников, постоянно следовавших за Иисусом, сказали: какие странные слова! Кто может это слушать? (Ин. 6, 60). И многие тогда же, не вместив учения Христова о вкушении Плоти и Крови Его, оставили Его. Но постоянные Его спутники, двенадцать апостолов, приняли с верой Его слова и устами апостола Петра исповедали: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). И каждый из нас, слыша учение Христа о Таинстве Тела и Крови Его, вслед за апостолами должен покорить свой разум в послушание веры. «Пусть нам непонятно, каким образом хлеб и вино в Таинстве Евхаристии становятся Телом и Кровию Христовой; но чудо любви Божией, являемой в этом Таинстве, не перестает быть чудом оттого, что оно непонятно. Само чудо насыщения пятью хлебами множества народа тоже непонятно, как и все чудеса, и не для того ли сотворено, чтоб уверовавших в это чудо предрасположить к вере в чудесное, вышеестественное присутствие Иисуса Христа Телом и Кровию под видами хлеба и вина в Таинстве Евхаристии? Он некогда в Kане Галилейской воду претворил в вино, сходное с кровью; и не достойно ли веры, когда вино прелагает в Кровь?» (святитель Kирилл Иерусалимский). Мы не видим чувственными очами Плоти и Крови в этом Таинстве, зрение наше не удостоверяет нас в этом. Но подивимся не только всевластной силе нашего Спасителя и Господа, являемой в преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Его, но и беспредельному Его к нам снисхождению. Бог знает человеческую немощь, которая многого с недовольством отвращается, когда оно не утверждено обыкновенным употреблением. Итак, Бог, по обычному Своему снисхождению, через обыкновенное по естеству совершает вышеестественное. «Так как люди обыкновенно в пищу употребляют хлеб, в питие воду и вино, то Бог с этими веществами соединил Свое Божество, сделал их Своим Телом и Кровию, чтобы через обыкновенное и естественное мы участвовали в сверхъестественном» (преподобный Иоанн Дамаскин).

Обетование об установлении Таинства Тела и Крови Господь Иисус Христос исполнил в навечерие Своей крестной смерти, за день до праздника иудейской Пасхи. Этот праздник, величайший из всех ветхозаветных праздников, был установлен в память избавления евреев из египетского рабства. Он состоял в заклании и ядении однолетнего непорочного агнца с горькими травами и пресными хлебами. Кровь закланного агнца должна была напоминать евреям ту последнюю ночь, перед исходом из Египта, когда, по повелению Божию, двери их жилищ снаружи были помазаны кровью агнца, и Ангел губитель проходил мимо еврейских жилищ, отмеченных этим знаком, и поражал первенцев только в соседних египетских домах. А опресноки и горькие травы должны были напоминать евреям поспешное бегство из Египта и их горькую судьбу во время долговременного пребывания в египетском рабстве. Иисусу Христу, в последние дни Его земной жизни, нельзя было праздновать Пасху в один день с иудеями. Он знал, что не доживет до этого дня, который приходился тогда в субботу. Но Он желал в последний раз со Своими учениками, совершить это празднование, и потому совершил его за день до иудейской Пасхи, в Великий Четверг. Это было не только последним Его празднованием, но вместе показывало, что наступил конец Ветхозаветной Пасхе. Пасхальный агнец прообразовал собой Иисуса Христа, Агнца Божия, закланного от создания мира. Наступило время заклания Божественного Агнца на крестном жертвеннике и, следственно, время упразднения обрядов Ветхозаветной Пасхи. Они собственно упразднялись в день Его крестной смерти; но этому обстоятельству было положено начало в предшествовавший день установлением Евхаристии, в которой Он Сам Себе предпожре, т.е. предварительно представил образ крестных Своих страданий, и которую Он совершил вслед за совершением ветхозаветной пасхальной вечери. И не одна лишь Ветхозаветная Пасха упразднялась, но вообще упразднялся весь Ветхий Завет и вступал в силу Новый Завет, новый порядок отношений Бога к человеку во Христе. Поэтому как Ветхий Завет, по обнародовании его условий на горе Синае, был утвержден кровью тельцов, о которой сказано: вот кровь Завета, который Господь заключил с вами (Исх. 24, 8), так и Кровь Евхаристии Спаситель назвал Кровию Нового Завета.

Евангелист Матфей так повествует об установлении Евхаристии: ядущим же им (апостолам), прием Иисус хлеб, и благословив преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И прием чашу, и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за многия изливаема, во оставление грехов (Мф. 26, 26–28; ср. Мк. 14, 22–24). О том же пишет святой апостол Павел в Послании к Коринфянам: Аз бо приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое: сие творите в Мое воспоминание. Такожде и Чашу по вечери, глаголя: сия Чаша Новый Завет есть в Моей Крови: сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание (1Кор. 11, 23–25; ср. Лк. 22, 19–20). Таким образом, в состав священнодействия, установленного Спасителем, вошли: а) отделение хлеба и вина для Таинства; б) благодарение Богу Отцу за все Его благодеяния к роду человеческому, особенно за благодеяния искупления, от чего и само Тайнодействие названо Евхаристией, благодарением; в) благословение над хлебом и вином (1Кор. 10, 16). Это благословение заключает в себе мысль о хвале Богу, но вместе с тем преимущественно выражает желание, чтобы сила Божия действовала над предложенными хлебом и вином; такое значение соединяется с этим словом и действием в Священном Писании (Евр. 11, 20; Гал. 3, 9; Мф. 14, 19); г) произнесение тайнодейственных слов: Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое. Сия есть Кровь Моя, яже за многия изливаемая; д) преломление Таинственного хлеба и преподание его ученикам, как истинного Тела Его; е) преподание им Чаши с Кровию отдельно от Таинственного хлеба. Кроме того, священнодействие Спасителя заключено Его заповедью – творить это в Его воспоминание; также трогательной беседой к ученикам (Ин. 14) и пением, по всей вероятности, пасхальных псалмов (Пс. 113–118).

Заповедь Спасителя о совершении Евхаристии в Его воспоминание была свято исполняема в апостольские времена и будет исполняема, по слову святого апостола Павла, до Второго пришествия Христова (1Кор. 11, 26). Евхаристия постоянно была совершаема при апостолах (Деян. 2, 42). В состав ее священнодействия, – насколько известно из свидетельств Новозаветного Писания, сличенных со свидетельствами ближайших к апостольскому веку церковных писателей², – по примеру Спасителя, входили благодарение Богу Отцу, великому в совершенствах и дарах благодати (1Кор. 11, 26), и благословение хлеба и вина (1Кор. 10, 16). За этим следовало раздробление освященных Даров и их преподание (1Кор. 10, 16). Это главное. K этому также были присоединяемы: 1) чтение священных книг: Евангелия (2Кор. 8, 18) и апостольских посланий (Кол. 4, 16); 2) духовное пение. Кроме песнопений, взятых из Священного Писания, собрание верующих было оглашаемо песнопениями по непосредственному вдохновению от Святого Духа, столь обыкновенному в апостольские времена, обильные духовными дарованиями (1Кор. 14, 26); 3) поучения, которые мог предлагать не один предстоятель, но и другие, чувствовавшие в себе к тому способность и воззвание Божие (Деян. 2, 42; 1Кор. 14, 26–29); 4) молитвы верных, под руководством предстоятеля, о себе и обо всем мире (Деян. 2, 42; 1Тим. 2, 1–2). С литургией была соединяема трапеза братолюбия (αγαπη) (Деян. 4, 32–35; Иуд. 1:12; 1Кор. 11, 20–21). Она была устрояема из остатков хлеба, принесенного для Таинства Евхаристии, и из других приношений людей и соединяла богатых и бедных, знатных и незнатных.

Состав литургии, бывший при апостолах, послужил образцом и руководством для чинопоследования литургий последующих времен. Судя по дошедшим до нас свидетельствам о совершении литургии во времена, близкие к апостольским, сохранившимся в писаниях Иустина мученика, Тертуллиана и Киприана³, а также по древним литургиям, известным под именами апостола Иакова, евангелиста Марка, святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста и другим, сходство этих литургий, по крайней мере в главном и существенном, между собой и с краткими свидетельствами о совершении литургии в апостольских писаниях и у церковных писателей II и III веков, легко объясняется тем, что в их основании положен чин, переданный от апостолов. Правда, этот чин в апостольские и в ближайшие к ним времена во многих частностях зависел от воли предстоятелей Церкви, от их усмотрения и нередко вдохновения, столь свойственного тем временам; но в своем общем составе он сохранился неизменным, вследствие благоговения к авторитету апостолов, через постоянное употребление и устное предание. Об этом способе сохранения апостольского чина литургии прямо свидетельствует святитель Василий Великий: «Кто из святых оставил на письме слова призывания, которыми освящается хлеб в Евхаристии и Чаша благословения? Мы не довольствуемся тем, что воспоминает Апостол и Евангелие; но и прежде и после говорим другие слова, которые приняли из предания неписаного, как имеющего важность для самого Таинства».

Письменное изложение преданной от апостолов литургии началось не ранее III века. K этому времени исследователи истории христианства относят следующие чинопоследования: литургию апостола Иакова, которая была совершаема в Иерусалимской Церкви; Сирийскую литургию под именем евангелиста Марка, которая была совершаема в Александрийской Церкви; сходную с ними литургию, описанную в Восьмой книге Постановлений апостольских.

С IV века начал входить в употребление чин литургии, изложенный святителями Василием Великим и Иоанном Златоустом, который впоследствии с XII века сделался господствующим на всем православном Востоке⁴. Литургия Василия Великого, по свидетельству Kонстантинопольского Патриарха Прокла, есть сокращение Иерусалимской литургии апостола Иакова, которую в свою очередь, по свидетельству того же писателя, еще более сократил святитель Иоанн Златоуст, по снисхождению к немощи современников, тяготившихся продолжительностию древней литургии и оттого иногда ее не посещавших или без усердия ее слушавших. Впрочем, обе литургии впоследствии были дополнены несколькими священнодействиями, песнопениями и молитвами, которые будут указаны далее.

Чинопоследования литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста, известные в настоящем виде, состоят из 1) литургии оглашенных и 2) литургии верных. Литургии оглашенных предшествует проскомидия, первоначально, как увидим, занимавшая место перед литургией верных. Итак, начнем объяснение Божественной литургии с чинопоследования проскомидии.