Толкование на паремии из книг Царств

Источник

Содержание

I. Паримия из 1-ой книги Царств, в день праведных Захарии и Елисаветы, 5-го сентября, I 9–20. II. Паримия из 3-ей книги Царств на праздник Введения, VIII. 1–11 III. Паримия из 3-ей кн. Царств в день памяти обновления Иерус. храма Воскресения 13 сентября, во дни памяти равноапостольных царей Константина и Елены 23 мая и равноапоетольного князя Владимира 15 июля, и в праздник Нерукотворенного Образа 16 августа VIII, 22–23, 27–30. IV. Паримия в день пророка Илии 20 июля. 3 Царств XVII, 1–23 V. Вторая паримия из 3-й книги Царств в день Пророка Илии. 3 Царств ХVIII, 1, 17–46, XIX, 1–15 VI. Паримия в день пророка Илии, 3 Царств XIX, 19–20, 4 Царств II, 1, 6–14 VII. Паримия в навечерие Богоявления 4 Царств II 19–22 VIII. Паримия в Великую субботу. 4 Царств IV, 8–37 IX. Паримия в навечерие Богоявления. 4 Царств V, 9–14  

 

Книгами Царств называются в Греческой и церковно-Славянской Библии четыре книги содержащие историю Еврейского народа в период Царей, начинающийся временами Самуила пророка и простирающийся до плена Вавилонского от 1170 до 562 г до Р Хр. – В Еврейской Библии первые две книги называются книгами Самуила, последние две – книгами Царей. – Первая и вторая книги Царств написаны на основании записей пророков Самуила Нафана и Гада (1Пар. XXIX, 29–30), третья и четвертая – на основании разных источников указанных в них самих (3Цар. XI:4:29, XIV:19, 29, XV:7, XVI:5, 14; 4Цар. I:18, X:34, 4Цар. VIII, 23) и во 2-й книге Паралипоменон (2Пар. IX:29, XII:15, XIII:22, XX:34 XXVI:22, XXII:32). Труд составления книг Царств, на основании этих источников, приписывают одному писателю (именно священнику Ездре, жившему после Вавилонского плена), судя по одному и тому же порядку изложения и языку во всех книгах, также по последовательности и тесной связи рассказываемых в них событий. – Первая книга Царств содержит историю народа Божия от рождения Самуила до смерти Саула, вторая продолжает ее до помазания на царство Соломона, третья и четвертая повествуют о судьбе Еврейского народа от помазания Соломона до разделения единого царства на два – Иудейское и Израильское и по разделении до разрушения царства Израильского Салманассаром, Ассирийским царем, и Иудейского. – Haвyxудоносором, Халдейским царем.

Для церковного чтения одна паримия взята из первой книги Царств, несколько паримий из третьей и четвертой. Из второй не взято ни одной.

 

I. Паримия из 1-ой книги Царств, в день праведных Захарии и Елисаветы, 5-го сентября, I:9–20.

В сей паримии повествуется о рождении Самуила от неплодной Анны по молитве.

1Цар. 1:9. Воставши Анна по ядении их в Силоме, и ста пред Господем. Илий же жрец седяше на престоле при празе храма Господня.

Анна, о которой здесь идет речь была одна из двух жен левита (1Пар. 6:26–28) Елканы, жившего в уделе Ефремова колена (1Цар. 1:1). Она была неплодна и за это терпела огорчения от многочадной Феннаны, другой жены своего мужа. Елкана имел обычай ежегодно на великие праздники брать в Силом (в колене Ефремовом), где была во времена Судей скиния свидения, свое семейство для поклонения и принесения жертвы Господу. Праздник располагает человека к радости и веселию. Но для неплодной Анны и праздник был не в праздник. Ее соперница Феннана преследовала ее своими укоризнами в самый праздник – побуждая ее к ропоту на то, что Господь затворил чрево ее (1Цар. 1:6). Анну не утешало то, что муж любил ее больше, чем ее соперницу, и на праздничной трапезе оказывал ей предпочтение. Эта трапеза устрояема была при скинии из остатков праздничной, так называемой мирной жертвы, которые были предоставляемы в распоряжение приносившему жертву. Муж Анны по любви к ней давал ей порцию из этих остатков вдвое больше, чем Феннане и ее детям. Анна, огорчаемая укоризнами Феннаны, которую еще пуще озлобляло против нее это предпочтение, не принимала пищи. Напрасно муж, утешая ее, говорил ей: что плачешь и почему не ешь? Не лучше ли я для тебя десяти сыновей? – Анне было не до пищи. – Это происходило каждый год, – и вот однажды в праздник, Анна решилась наконец поведать свое горе пред Господом. Вставши по ядении их, т.е. поднявшись из-за праздничной трапезы, которая устрояема была близ скинии она стала пред Господем, т.е. пред дверьми скинии, или точнее – двора скинии. У этих дверей сидел в сие время Илий первосвященник и вместе судия. Как судия, он имел обычай садиться на судейском седалище в таком месте, где постоянно было многолюдство, для того чтобы быть доступнее всякому, имевшему до него дело.

1Цар. 1:10–11. И та умиленна душею, и помолися Господу, и плачущи проплака. И обеща обет Господу, глаголющи: Адонаи Господи Елои Саваоф, аще призирая призриши на смирение рабы Твоея и помянеши мя, и даси рабе Твоей семя мужеско, то дам е пред Тобою в дар до дне смерти его, и вина и пиянственного не испиет, и железо не взыдет на главу его.

Скорбь, наполнявшая душу Анны, нашла счастливый исход в слезной молитве. Слезы и сами по себе облегчают горе, но в соединении с молитвою оне несравненно благотворнее для души. Анна выплакала в молитве пред Господом душу, плачущи проплака. Что же было предметом ее молитвы? – Она молилась о разрешении ее неплодства. Желание быть матерью было в ней так сильно, что в молитве она дала обет, если Господь даст ей сына, отдать его на всегдашнее служение Господу в скинии. Она отказывается от свойственного матери утешения жить вместе с сыном, иметь его пред глазами во дни детства и юности, любоваться его видом, речами и невинностию, – она обрекает себя на преждевременную разлуку с ним, не о нем и не о личном своем удовольствии она думает, – она думает об одном Боге, она желает иметь сына только для того, чтобы отдать его на службу Господу. Обращаясь к Нему с своею молитвою, она называет Его Адонаи (Господь), Господом Елои (всесильный) Саваоф (воинств) – то есть всемогущим Господом воинств, – небесных Сил. Произнесением этих самых имен Господа, она хочет выразить уверенность, что для Него, как для единого Всемогущего, которому со страхом служат и поклоняются небесные Силы, легко исполнить ее желание. – В обете Анны заключаются две части. Во-первых, она обрекает будущего сына на пожизненное служение Богу. Как левит по происхождению, он самым законом о левитах обязан был бы служить Господу при скинии. Но служение левитов при скинии начиналось с 25 или 30 лет и продолжалось до 50 (Чис. 4:3, 8:24) и притом не непрерывно, а по очередному порядку, тогда как сын Анны обрекается на служение Богу до дня смерти с младенческого возраста (1Цар. 1:22). Вторая часть обета Анны состоит в том, что по ее желанию сын ее должен быть назореем и притом пожизненным, он не будет пить виноградного вина и ничего охмеляющего (пиянственного), не будет снимать с себя волос, железо не взыдет на главу его, то есть ни бритва, ни ножницы не будут касаться волос главы его, посвященных Богу. Моисеевы законы о назорействе не требовали пожизненного назорейства. Анна обещает Богу больше того, что требовал закон. – Впрочем, хотя Анна дала обет за сына, – чего также не требовал закон, – но не от нее зависело исполнение обета. Господу угодно было несколько иначе устроить судьбу Самуила. Первые годы он действительно провел при скинии, будучи ближайшим слугою первосвященника, но потом, сделавшись судиею Израиля, он перестал жить при скинии. С обетом посвящения Богу не связано было также то, что Самуил приносил жертвы. Он был пророком и по своему чрезвычайному положению делал то, что лежало на обязанности одних священников будучи не священником, а левитом.

1Цар. 1:12. И бысть егда умножи молящися пред Господем, Илий же жрец смотряще на уста ее.

Умножи молящися. Это означает, что Анна молилась долго, молилась с усиленным усердием, молилась многими словами, или повторяя одну и ту же молитву, или подробно и обстоятельно раскрывая пред Господом свои молитвенные чувствования. В ее многосложной молитве не было впрочем ничего такого, за что Иисус Христос осудил языческое многоглаголание в молитве. Молитва Анны была обильна словами от обилия или избытка чувств, – она отнюдь не думала, подобно язычникам, будто успех ее молитвы зависит от множества слов, или от механического, свойственного язычникам, повторения одного и того же слова. – Своею молитвою Анна обратила на себя внимание первосвященника, он наблюдал движение уст ее, изрекавших молитву.

1Цар. 1:13. И та глаголаше в сердцы своем, токмо устне ее двизастеся, а глас ее не слышашеся: и мняше ю Илий пияну сущу.

Глаголаше в сердце своем. Это не то значит, что она молилась без слов и что поэтому бесцельно двигались ее губы, – а то, что молитва ее исходила из глубины сердца и только ее сердцу была ощутительна, от других же было сокрыто, о чем она молилась. – При этом хотя устне (губы) ее двигались, но глас ее не слышашеся. Это надобно понимать так, что она шептала молитву, молилась про себя, молилась словами, звуки которых не доходили до слуха посторонних. Думать же, будто от избытка волновавших ее чувств дыхание ее было не свободно и она не могла членораздельно выражаться, – нельзя потому, что она вслед за тем, как увидим, ясно и вразумительно могла беседовать с Илием. Если бы справедливо было, что Анна от душевного волнения не в состоянии была выговорить ни одного слова в молитве к Богу, то трудно понять, как она же могла развязно объясняться с первосвященником, прервавшим ее молитву. Этот поступок Илия мог бы только усилить ее волнение и еще больше затруднить ее в словесном выражении мыслей. – Почему же Анна молилась шепотом, не слышно для других – почему скрывала от посторонних, о чем молилась? – Потому что не хотела, чтобы личное ее горе и желание, сделавшись известным для посторонних, стало предметом разговоров и пересудов. Особенно ей не хотелось, чтобы слышала ее молитву Феннана и стала пожалуй глумиться над нею. Притом она уверена была, что Бог слышит ее молитву, она молилась для Бога, а не для людей, она знала, что Всеведущему угодны не звуки голоса, а собственно благочестивое душевное настроение. – Первосвященник, свидетель ее молитвы, не слыша звуков, а видя только движение губ, подумал, что она пьяна. Ему показалось, что у ней язык не ворочается или отказывается служить ее усилиям ясно и членораздельно выговаривать слова молитвы от обременения вином. Это подозрение могло быть усилено тем, что она молилась после трапезы, на которой предлагаемы были с пищею винные напитки.

1Цар. 1:14. И рече ей Илий: доколе пияна будеши? Отъими вино твое и иди от места Господня.

Подозрение, будто Анна была пьяна, Илий поспешил высказать ей, прервав ее молитву. Отъими вино твое, сказал он ей, т.е., потребовал от нее, чтобы она вытрезвилась сном или другим каким способом постаралась ослабить в себе действие вина, – и прибавил: иди от места Господня. Место Господне оскорбляется присутствием пьяных. Устами Илия, очевидно, говорило в сем случае благоговение к святилищу и ревность о святости его.

1Цар. 1:15. И отвеща Анна и рече: ни, господи, жена в жесток день аз есмь, вина и пиянства не пих, но изливаю пред Господом душу мою.

На оскорбительный упрек первосвященника Анна отвечает не изъявлением негодования за несправедливость упрека, но кротко и смиренно. Нет, государь мой, говорит она, – напрасно подозреваешь меня в опьянении, – не до вина мне, – оно мне и на ум нейдет в моем положении; мое положение крайне прискорбно жена в жесток день аз есмь, т.е. я переживаю трудное для меня время, претерпеваю великую невзгоду. Продолжительное неплодство и укоризны из-за него тяжело отзываются в моем сердце. В этом положении откуда мне ждать помощи и утешения, как не от Господа? И вот я изливаю пред Ним душу мою, Ему одному возвещаю печаль мою (Пс. 141:3). Моя неслышная людям молитва пред Ним которая возбудила в тебе подозрение, не от опьянения ли не ворочается язык мой, потому и не произносится мною вслух людей, что одному Господу я желаю открыть мое горе и желание моего сердца быть матерью. От людей я намеренно скрываю это, ибо не надеюсь участия от них, боюсь даже подать им повод к новым укоризнам и глумлениям.

1Цар. 1:16. Не даждь рабы твоея во дщерь погибели, яко от множества глумления моего и от множества сетования моего истаях даже доселе.

Не даждь рабы твоея во дщерь погибели не сочти меня за женщину пропащую (дщерь погибели), потерявшую стыд и совесть, ибо только от такой женщины можно ожидать безобразного поведения в святом месте. – Предостерегая первосвященника от столь низкого мнения о ней, Анна в оправдание свое говорит от множества глумления моего, т.е. от тяжких, беспокойных, неотвязчивых дум, – и от множества сетования моего истаях даже доселе. – Истаях доселе, – растаяла, расплавилась, т.е. пришла в состояние, которое со стороны могло показаться опьянением, на самом же деле было состоянием расчувствовавшейся, в высшей степени растроганной, сильно взволнованной души, – состоянием, о котором можно судить по сравнению с металлом, расплавившимся от сильного огня. – Даже доселе, говорит Анна, я была во время мотитвы в сем душевном состоянии, – давая разуметь, что оно было продолжительно, и могло бы продлиться еще долее, если бы слова Илия не вывели ее из него, не охладили в ней внутреннего жара, как от воды охлаждается расплавленный металл.

1Цар. 1:17. И отвеща Илий и рече к ней: иди с миром, Бог Исраилев да даст ти все прошение твое, еже просила еси от Него.

Речь Анны, дышавшая скромностию, смирением, здравомыслием, убедила Илия в ошибочности его подозрения. Он отказался от невыгодного мнения об Анне и с сочувствием отнесся к той, которую перед тем несправедливо упрекнул в нетрезвости, и отпуская ее, напутствовал ее благожеланием иди с миром, и молитвою, да дарует ей Господь все, о чем она умоляла Его.

1Цар. 1:18. И рече Анна: обрете раба твоя благодать пред очима твоима. И иде жена в путь свой, и вниде в обитель свою: и яде с мужем своим и пи, и лице ее не испаде ктому.

Словами обрете раба твоя благодать пред очима твоима, Анна выразила и благодарность к Илию, обрадовавшему ее своею благосклонностию (благодатию), и вместе надежду на силу его молитвы и благословения. Ободренная сею надеждою, Анна с мирным душевным расположением возвратилась в обитель свою, т.е. в то пристанище, где она с мужем и его семейством остановилась во время пребывания в Силоме. Прежде от сильного горя она не могла принимать пищи и пития, теперь у ней явился аппетит: яде с мужем своим, и пи. Прежде лице ее носило следы глубокой скорби и уныния и казалось истощенным и исхудалым, теперь этих следов не осталось на лице ея, – оно не испаде ктому, – посвежело, приняло бодрый и веселый вид.

1Цар. 1:19. И утреневаша заутра, и поклонишася Господу, и идоша путем своим. И вниде Елкана в дом свой во Армафем, и позна Елкана жену свою Анну: и помяне ю Господь, и зачат.

На другой день после описанных событий, Елкана и члены его семейства поднялись рано утром и собрались в обратный путь домой, в Армафем, – поклонившись Господеви, помолясь Господу в последний раз в скинии свидения. В этой молитве они, без сомнения, выразили благодарение Господу, сподобившему их принести Ему праздничную жертву и вместе испросили у Него благословение на обратное путешествие. – Надежда на разрешение неплодства, с которою Анна возвратилась в дом свой оправдалась. Господь помяне ю, – вспомнил ее Своею милостию, потомив ее наперед продолжительным ожиданием от Него этой милости, – и Анна зачат. Как земледельцу принадлежит ввергнуть семена в землю, а Богу – привести посеянное в совершенство, так браку предоставлено общение, помочь же естеству и образовать живое существо есть Божие дело. (Бл. Феодорит, толкование на 1 кн. Царств).

1Цар. 1:20. И бысть во время дний, и роди Анна сына, и нарече имя ему Самуил, и рече: яко от Господа Бога Саваофа испросих его.

Во время дней, т.е. до исполнении периода чревоношения, Анна родила сына, которого нарекла Самуилом, что значит «испрошенный от Бога». В имени сына Анна заключила свидетельство своей благодарности Господу за услышание ее молитвы. – У Евреев было в обычае давать детям имена, указывающие между прочим на обстоятельства их рождения. Анна последовала сему обычаю.

Рассмотренная паримия положена на службе в день памяти праведных Захарии и Елисаветы потому, что сын их Иоанн Предтеча подобно Самуилу родился от неплодной матери и подобно же Самуилу был назореем.

II. Паримия из 3-ей книги Царств на праздник Введения, VIII, 1–11

В сей паримии идет речь об освящении новосозданного храма Соломонова.

3Цар. 8:1–2. Бысть, яко соверши Соломон еже создати дом Господень, и собра вся старцы Исраилевы в Сион, взнести кивот завета Господня из града Давидова, сей есть Сион.

Мысль о создании храма взамен подвижной скинии впервые возникла у Давида и одобрена была другом его пророком Нафаном. Но в ту же ночь после этого одобрения Бог объявил Давиду чрез того же пророка, что он, как человек проливший много крови врагов, не созиждет храма Богу любви и мира, и что сие исполнится в мирное царствование сына его Соломона. Давид покорился воле Божией и занялся только заготовлением нужного для этого великого дела. Он заготовил множество золота, серебра и дорогих камней, сам начертал план и рисунки будущего здания и его принадлежностей, и все это, умирая передал Соломону. Соломон заложил храм в четвертое лето своего царствования, в 480 году по исходе Израильтян из Египта, за 1017 годов до Рожд. Христ. Постройка производима была в течении семи с половиною годов (3Цар. 6:37–38) под руководством художника Хирама, Еврея происхождением и Тирянина по месту рождения при участии 180 тысяч нанятых рабочих из Евреев и иноплеменников. – Место для храма было избрано еще при Давиде, во время моровой язвы, посланной Господом в наказание за произведенное Давидом без нужды народосчисление. Это место была гора Мория, купленная Давидом у владельца ее Иевусея Орны за 600 сиклей серебра, после того как явился на ней Давиду Ангел всегубитель с мечем простертым на Иерусалим и вслед затем по повелению Божию принесена была Давидом на сей горе жертва Богу. На жертву Господь ниспослал с неба огонь, и язва прекратилась. С сего времени Давид неоднократно приносил жертвы на горе Мории и назначил ее для построения храма. Священная важность этого места возвышалась еще преданием, что здесь Авраам приносил во всесожжение сына своего Исаака. – Работы по созданию храма кончены были в 8-й месяц (3Цар. 6:38), а освящение его отложено было до следующего года и последовало в 7-ой в священном году и первый в гражданском месяце Тисри (3Цар. 8:2). Освящение храма положено было совершить в этот месяц потому, что первая половина его проходила в трех праздниках. – Труб (1 день месяца), Очищения (10 день) и Кущей (15 день). К последнему празднику обязаны были являться, по закону Моисееву, все Израильтяне мужеского пола. Таким образом торжество освящения храма должно было увеличиться от совпадения с великими годовыми праздниками. – Празднование освящения началось в 8-й день месяца и продолжалось до 23-го дня со включением праздника Кущей (3Цар. 8:65–66; 2Пар. 7:9–10). – К участию в торжестве освящения Соломон собра вся старцы Исраилевы в Сионе. – Старцы Израилевы – это лица, имевшие судебную и начальственную власть в городах Израилевых (Нав. 2:4; Руф. 2:11), отправлявшие свою должность на площади у городских ворот (Иов. 29:7) и в качестве представителей своих сограждан присутствовавшие при общественных жертвоприношениях (1Цар. 15:30). В этом качестве старейшины Израилевы, вместе с начальниками колен и главами семейств1, должны были присутствовать и при освящении храма. Торжество освящения началось перенесением в храме ковчега завета с Сиона, из града Давидова, куда и собрал Соломон старцев. Сион – горная возвышенность на юге Иерусалима. Градом Давидовым, или крепостию Давидовою, она называлась потому, что на вершине ее сначала стояла Хананейская крепость, которую взял Давид, и которую он расширил, обстроил и обратил в свою резиденцию. Сюда же Давид с торжеством перенес ковчег завета, который по возвращении от Филистимлян, захвативших его при первосвященнике Илии, находился на северных границах Иудина колена, в гор. Кариафиариме, в частном доме, а не в скинии, бывшей в Гаваоне. Для помещения ковчега Давид устроил на Сионе новую скинию, оставив в Гаваоне ветхую Моисееву и назначив для служения в ней особого первосвященника с штатом священников и левитов. С не меньшею, чем при Давиде, торжественностию Соломон распорядился перенести ковчег завета с Сиона в новоустроенный храм на горе отделенной от Сиона долиною и находящейся на северо-восток от Сиона.

3Цар. 8:3–4. И взята священницы кивот завета Господня и скинию свидения, и вся сосуды святые, яже в скинии свидения.

О ношении священниками кивота завета упоминается в Библии четыре раза: они несли эту святыню при переходе чрез Иордан, потом при обхождении вокруг Иерихона, несли при Давиде на Сион, наконец, при Соломоне от Сиона несут в храм на горе Мории. В другое время, например, во время странствования Евреев в пустыне, кивот завета, завернутый священниками наглухо в завесу, могли носить левиты, – и носили на шестах, вдетых в кольца по углам кивота, не дерзая руками касаться его, равно как и других принадлежностей Святого Святых и Святилища под страхом смертной опасности (Чис. 3–4). Священники несли в храм кивот, вероятно, обнаженный от покровов. В одно время с ковчегом завета переносимы были в храм священниками, с участием левитов2, скиния и сосуды ее, т.е. алтарь кадильный, столы, светильники и прочие утвари и сосуды, для хранения в одной из зал на верху Святилища и Святая Святых, потому что теперь с построением храма и устроением новых сосудов и утварей ее богослужебное употребление не находило более места. Спрашивается, о какой скинии здесь идет речь, о Давидовой ли, бывшей на Сионе, или о ветхой Моисеевой, бывшей в Гаваоне? С контекстом речи согласнее, по-видимому, разуметь первую, ибо в ней стоял ковчег завета, о котором здесь говорится, что его переносили священники, и ее-то можно было перенести, без затруднения во время народного торжества, по недальнему расстоянию Сиона от Мории. Но судя по тому, что перенесенная скиния названа в Еврейском тексте скиниею собрания, каковое имя принадлежало только скинии Моисеевой, а отнюдь не Давидовой, с вероятностию полагают, что перенесена была Моисеева, заранее взятая на Сион и уже отсюда на Морию. Оставлять скинию в Гаваоне неудобно было уже потому одному, что по закону Богослужение должно было совершаться в одном месте, и если оно совершалось доселе одновременно в разных местах, то потому, что не было еще устроено постоянное средоточие для церковной жизни. Куда девалась скиния Давидова, бывшая на Сионе, неизвестно, но Сион все еще оставался любимым именем у псалмопевцев и пророков, которое было употребляемо там, где речь шла собственно о храме или о горе на которой он был построен.

3Цар. 8:5 И царь и весь Исраиль пред кивотом.

Торжество перенесения ковчега похоже было на то, что происходило при перенесении Давидом ковчега на Сион. Пред ковчегом шел Соломон и весь Исраиль, то есть все представители Израильского народа в лице старейшин и князей. На пути закалаемы были бесчисленные жертвы из овец и волов, для чего устроены были многочисленные временные жертвенники. Во всю дорогу не умолкали священные хвалебные песни и звуки музыкальных инструментов (2Пар. 5:6–12).

3Цар. 8:6. И внесоша священницы кивот завета Господня на место его, в давир храма, во святая святых, под крила херувимов.

Храм Соломонов был вдвое обширнее и несравненно великолепнее скинии Моисеевой, но, как и скиния, состоял из двух частей: Святая Святых и Святилище. – Святое Святых называлось иначе давиром, то есть прорицалищем – таким местом, откуда Господь объявлял Свою волю и давал ответы вопрошавшим. Священники, внесшие в Святое Святых ковчег завета, потом уже никогда не могли проникать сюда, ибо оно было доступно одному первосвященнику, и притом однажды в год, в праздник Очищения, который наступил после сего чрез два дня (10-й день 7-го месяца). – Ковчег завета еще при Моисее был украшен прикрепленными к нему с обоих концов вычеканенными из золота изображениями херувимов, наклонявших над ним лица свои и осенявших его своими крыльями. Эти херувимы и теперь остались на прежнем месте, как неотделимая от ковчега святыня, но теперь над ними несколько поодаль от священного ковчега поставлены еще новые фигуры двух херувимов, вырезанные из дерева и обложенные золотом, каждая в десять локтей вышины (более двух сажень) и с трехаршинными крылами. Под сению этих-то гигантских крыльев поставлен был ковчег завета.

3Цар. 8:7. Яко херувими бяху распростерты крылами над местом кивота: и покрываху херувими над кивотом и над святая его свыше.

В другом месте (3Цар. 6:27) о положении херувимов сказано яснее и полнее: «и касались крыла одного херувима одной стены и крыла другого херувима касались другой стены, другие же крылья их среди храма (т.е. среди Святого Святых над ковчегом завета) сходились». Херувимы поставлены были не один против другого, как херувимы, устроенные при Моисее и оставленные теперь, вероятно, на прежнем месте, а оба обращены были лицами к одной и той же стороне храма (к востоку, или западу), как об этом сказано в другом месте (2Пар. 3:13). Заслуживает особенного внимания значение поставленных у ковчега херувимов; как на небесах херувимы служат как бы престолом Божиим, в каковом значении они являются у пророка Иезекииля в его видении огненной колесницы (Иез. 1), так и здесь в земном храме изображения херувимов, или точнее крыла их, простертые над крышкою священного кивота, служили образом престола, на котором восседал Господь Царь Израилев и с высоты которого объявлял людям Свою царскую волю. – В дальнейших словах и покрываху херувими над святая его (кивота) свыше, – что должно разуметь под святая его, в Греческом и Церковно-Славянском тексте не видно, но в Еврейском вместо – святая, читается: «покрывали сверху ковчег и шесты его», – которые оставались при ковчеге на случай, если бы нужно было вынести его из храма; принята была предосторожность, чтобы в этом случае можно было избежать непосредственного прикосновения к нему.

3Цар. 8:9. И не бе в кивоте, кроме скрижалей завета, яже положи тамо Моисей в Хориве, яже завеща Господь.

Скрижали с десятью заповедями закона, по повелению Божию, вложены были Моисеем для постоянного хранения в кивот завета (Исх. 25:16, 40:20), и хранились в кивоте неприкосновенно даже во время захвата его Филистимлянами. Кроме скрижалей в ковчеге ничего не было ни в скинии во все время ее существования, ни в храме, по крайней мере при Соломоне. Книга закона – подробных статей закона церковного и гражданского, разновременно данных Богом чрез Моисея, – хранилась одесную ковчега завета (Втор. 31:26). Не в ковчеге, а перед ним поставлен был золотой сосуд с манною на память того, что Евреи в течение сорока лет странствования питались этою чудесною пищею (Исх. 16:34). Впоследствии к этой святыне присоединен был жезл Аарона процветший, для увековечения памяти о чудесном утверждении Аарона и его рода в правах первосвященнических (Чис. 17:10). Если же Ап. Павел в послании к Евреям (Евр. 9:4) говорит, что в ковчеге же вместе с скрижалями хранилась манна и жезл Ааронов, то надобно думать, или что манна и жезл вложены в ковчег уже после Соломона для вернейшего хранения, или что выражение в немже, употребленное Апостолом относительно ковчега, как хранилища манны и жезла, можно понимать в более широком смысле, – именно в смысле – где. Так и переведено это выражение в Русском издании послания к Евреям. – Яже завеща Господь. – Яже это сказано о скрижалях, но относится собственно к заповедям, начертанным на скрижалях и составляющим условия завета с Богом со стороны Евреев.

3Цар. 8:10. И бысть яко изыдоша священницы из святилища и облак исполни дом.

То же явление было при освящении скинии Моисеевой и покры облако скинию свидения (свидетельства), и славы Господни исполнися скиния (Исх. 40:34). Облако, наполнившее храм, или облачная мгла, распространившаяся в нем, было знамением присутствия Божия. Эта мгла похожа была на Синайский мрак, но не сопровождалась, как этот, страшными явлениями – громами и молниями, оглушающими трубными звуками, землетрясением. Все возвещало близость Божества, но вместе видно было, что Господу угодно было возбудить в людях одно тихое благоговение к Нему, а не подавляющий испуг. – Облако наполнило храм тогда, когда священники, поставив на место священный кивот, вышли не только из Святая Святых, но из святилища, и остановились во дворе храма, готовясь обновить жертвенник принесением и сожжением на нем первых жертв, – но –

3Цар. 8:11. Не возмогоша священницы служити от лица облака, яко исполнися славы дом Господа Вседержителя.

Жертвы уже были возложены на новый жертвенник, но священники не могли продолжать священнослужения. Облако, сокрывавшее славу присутствия Божия, наполнило не только здание храма, но и двор с жертвенником. Священникам с трудом можно было что-нибудь разглядеть в распространившейся мгле, их притом объял благоговейный трепет пред величием Господа и сделал их неподвижными. Все стояли в безмолвии. Умолкли звуки певцев и музыкантов занимавших место пред жертвенником и восхвалявших Господа (2Пар. 5:11–14). Безмолвие прервано было речью и молитвою Соломона, – и уже после этой молитвы совершилось первое всесожжение на новом жертвеннике: чудесный огонь из облака, наполнявшего храм, воспламенил и поглотил приготовленные жертвы (2Пар. 7:1), как это было и при освящении Моисеевой скинии.

На праздник Введения положено читать рассмотренную паримию потому, главным образом, что в описанном в ней событии Церковь видит преобразование события, воспоминаемого в сей праздник. В паримии идет речь об освящении храма Соломонова для обитания в нем Божия среди людей. Соответственно сему Пречистая Дева, трилетняя отроковица, вводится во храм для уготовления и освящения Ее к тому, чтобы быть Ей жилищем Небесного Царя, каким были до Христа скиния и храм. «Приближися, – поет о Пресвятой Деве Церковь в день введения Ее во храм, – во храм святый яко свята, освятится в обителище Всецаря» (Стихиры на литии). Это освящение состояло в том, что Она, будучи трех лет, принята в храм, как жертва непорочная, Богу посвященная, и оставлена при храме для воспитания согласно Ея назначению послужить воплощению от Нее Сына Божия. «Пойди, Чадо, говорит Ей праведная Анна, получившая Ее от Бога после долговременного неплодства, – Давшему Тебе буди возложение и уготовися быти Иисусово вместилище» (Стиховны на Введение). «Да веселится Иоаким и Анна да радуется, яко принесоша Богу, яко трехлетствующую юницу, непорочную Владычицу» (Стихиры на литии). Восхваляя Пресвятую Деву, как предопределенную в жилище Сына Божия, св. Церковь в своих песнопениях на службе Введению и других службах применяет к Ней имена храма и принадлежностей его. Она именует Ее пречистым храмом Спасовым, Святым Святых, одушевленным Божиим кивотом, и имея в виду значение поставленных у священного кивота херувимов, исповедует Ее престолом херувимским.

III. Паримия из 3-ей кн. Царств в день памяти обновления Иерус. храма Воскресения, 13 сентября, во дни памяти равноапостольных царей Константина и Елены, 23 мая, и равноапостольного князя Владимира, 15 июля, и в праздник Нерукотворенного Образа, 16 августа, VIII, 22–23, 27–30.

В сей паримии содержится часть молитвы Соломона при освящении храма.

3Цар. 8:22–23. Ста Соломон пред лицем олтаря Господня, пред всем собором Исраилевым, и рече: Господи Боже Исраилев, несть, якоже Ты, Бог на небеси горе и на земли низу.

Долго ли облак наполнял храм, по внесении в него священного кивота, и долго ли царило в нем безмолвие, неизвестно. Но вот облак рассеялся, и безмолвие первый прервал Соломон. Он, как мирянин, стоял вместе с народом во втором дворе храма и здесь взошел на устроенное для него возвышенное царское место, и в речи к народу торжественно исповедал пред ним присутствие Господа во мгле облака, преподал всему Израилю благословение и возблагодарил Господа за свое царствование, за господствующий во дни его мир и за совершение храма. Вслед за сим Соломон ста пред лицем олтаря Господня. Речь к народу Соломон держал, обратившись к нему лицем (2Пар. 6:14); но собравшись произнести, молитву, он обратился лицем к олтарю, или жертвеннику всесожжения, находившемуся в первом дворе, примыкавшем к зданию храма, и к самому храму, как к месту обитания Божия во Святая Святых. Эту молитву он произнес с воздетыми руками (воздвиже руце на небо) и преклонив колена (3Цар. 8:54; 2Пар. 6:12). Евреи молились обыкновенно стоя. Первое известие о коленопреклонении в молитве соединяется с именем Соломона. По его примеру молились преклонив колена священник Ездра, пророк Даниил, в новом завете Апостолы Петр и Павел и архидиакон Стефан. Молитву свою Соломон начал так: Господи Боже Израилев! Несть, якоже Ты, Бог на небеси горе и на земли низу. В сем исповедании величия Божия заключается та мысль, что не только нет богов, равных Богу Израилеву, но и совсем нет других богов, кроме Его одного, хотя язычники воздают божескую честь тварям небесным и земным.

3Цар. 8:27. Аще небо и небо небесе не довлеют Ти, кольми паче храм сей, егоже создах имени Твоему.

Небо, не могущее вместить Бога, есть видимое небо – воздушное и звездное. Небо небесе – это высочайшая и отдаленнейшая, недоступная никакому зрению, пространства неба. Подобные выражения, заменяющие превосходную степень нередко встречаются в Библии, например, раб рабов, что значит самый уничиженный раб (сказано о Ханаане, осужденном на рабскую долю, Быт. 9:25), Песнь песней – величайшая по содержанию и значению песнь, – Святая Святых – высочайшее святое место – суета сует – величайшая крайняя суета (Еккл. 1:2). – Исповедуя безмерное величие Господа, невместимого не только в земном храме, но и во всем мире и за пределами мира, Соломон хотел сказать не то, что земной храм не может быть местом обитания Божия, а то, что обитание Его в храме не следует понимать, как обитание человека в одном доме; человек, обитающий в одном месте, не может в то же время присутствовать в других местах. Думать подобное о Боге, как и думали иногда Иудеи, за что и обличаемы были пророками (Мих. 3:4 и д.; Иер. 7:4, 23:24; Ис. 66:1–2), было бы недостойно величия Божия, несогласно с верою в вездеприсутствие Господа. Это неправильное мнение без сомнения имеет в виду и Соломон, когда исповедует, что небо небесе не довлеют Господу, не говоря уже о земном храме. Господь благоволит пребывать в земном храме, но не привязан к нему так, чтобы не присутствовать в то же время повсюду и чтобы существовали какие-нибудь границы Его вездеприсутствию. Он выше всяких границ места, как и времени.

3Цар. 8:28. И да призриши на молитву мою, Господи Боже Исраилев, послушати молитвы, еюже молится раб Твой пред Тобою к Тебе днесь.

Истинный Бог есть Бог всех народов, но преимущественно Он есть Бог Израилев, Бог избранного народа, преимущественно близок к нему Своею благодатию, преимущественно пред всеми народами благоволит к нему, покровительствует ему. Таково же отношение истинного Бога к земному храму. Он, как вездесущий, обитает повсюду и не объемлется никаким местом, но есть места, где особенно открывается Его присутствие. Так Он любит обитать преимущественно в мире Ангельском, куда не проникло зло греха, внимать здесь словословиям чистых духов, восседать на херувимских престолах. А на земле, избрав один народ в особое достояние Себе, Он по особенному благоволению к сему народу, избрал среди него особое место для Своего присутствия, повелев устроить для Него сначала скинию, потом храм; не потому, чтобы Он нуждался для Себя в этом храме, а для того, чтобы дать людям особенное удобство приближаться к Нему, внимать Его откровениям, возносить к Нему свои молитвы. Потому Соломон, исповедав в предыдущем стихе вездеприсутствие Божие, просит теперь Господа, да призрит Он на молитвы Своего раба, устроившего Ему храм, да услышит его славословия и мольбы, какими говорит Соломон, молится раб Твой пред Тобою к Тебе. – Пред Тобою (ε᾿ νω᾿ πιον Σου), значит пред лицем Твоим иначе пред лицем храма Твоего, в котором Тебе благоугодно водвориться и в котором есть особое священное место, или Святая Святых, где Ты открываешь Свое присутствие как Царь и Бог избранного народа.

3Цар. 8:29. Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и нощь, на место, о немже рекл еси: будет имя Мое тамо на услышание молитвы, еюже молится раб Твой на месте сем день и нощь.

Прежде всего Соломон молит Господа о храме, да взирает Он на храм сей оком благоволения непрестанно, день и нощь. Дерзновенна эта молитва, но она основывается на обетовании самого же Господа. Ты Сам, Господи, говорит Соломон, изрек о храме: будет имя Мое тамо на услышание. Сущность этого обетования содержится в словах Господа Давиду о Соломоне: он построит дом имени Моему (2Цар. 7:13). Выражения будет имя Мое тамо, – и дом имени Моему, – означают: храм, построенный Соломоном, будет называться Божиим домом, по имени живущего в нем Бога, подобно тому как и всякий дом называется именем хозяина его. Но домы, обитаемые людьми, не всегда доступны бывают просителям, – есть такие домовладельцы, к которым никто не смей показываться в доме с просьбою. Не таков дом Божий. Обитающий в нем всегда готов услышать прибегающих к Нему в сем доме с молитвою. Итак вот на чем основывается дерзновенная молитва Соломона да будут день и нощь отверсты очи Господа на храм – на уповании, что если Господу угодно было даровать людям храм с именем Его, то это для того, чтобы внимать здесь молитвам их.

3Цар. 8:30. И услыши молитву раба Твоего и людий Твоих Исраиля, о нихже помолятся на месте сем, и Ты услыши на месте обиталища Твоего, на небеси, и сотвориши и помилуеши.

Не за себя только, но и за весь народ Соломон умоляет Господа, да услышит Он мольбы рабов Своих, да даст им все, чего бы кто ни попросил у Него. Слова услыши на месте обиталища Твоего, на небеси, выражают не то, что Господь принимает молитвы только на небесах, хотя они возносятся к Нему в земном храме, а то, что хотя Он обитает и на небесах, но с высоты святые Своея всегда приникает на землю, и не оставляя небес, Он в то же время снисходит на землю и внемлет молящимся Ему в земном храме с такою же любовию, с какою приемлет хвалы Ему от Ангелов. – Далее (3Цар. 8:31–53) Соломон указует случаи и нужды, в которых люди будут обращаться к Господу в Его храме, и просит Господа, да явит Он Свою милость им во всех этих случаях и нуждах. Но это не входит в паримию.

Рассмотренную паримию положено читать в праздник обновления Иерусалимского храма Воскресения Христова (336 г.) по причине сходства этого события с обновлением храма Соломонова. – Так как соорудителем храма Воскресения и многих других храмов был равноапостольный Константин с матерью своею Еленою, то та же паримия читается и в день их памяти 13 мая, для прославления их ревности к храмоздательству. По одинаковой причине та же паримия положена в службе св. равноапостольному князю Владимиру (15 июля), ибо сей князь подражал равноапостольному Константину в усердии к устроению храмов в Киеве и вне Киева. Чтобы объяснить, какое отношение рассмотренная паримия имеет к празднику Нерукотворенного Спасова Образа, надо принять в соображение другие две паримии, положенные на тот же праздник. Обе они взяты из книги Второзакония. В обеих содержится напоминание Израильтянам о верности завету, в который вступил с ними Господь, явившись на Синае (Втор. 4:6–15, 5:1–10, 25–29, 6:1–5, 13–18). Та и другая паримии усвоены празднику Нерукотворенного Образа для того, чтобы чрез сопоставление того, что говорится в них о явлении невидимого Бога на Синайской горе, с явлением Бога во плоти в человеческом образе, чрез которое Он стал видим для всех и доступен изображению, показать преимущество в Богопознании новозаветных верующих пред ветхозаветными (смот. толков. на сии паримии выше, стр. 410–420). Это же преимущество имелось в виду при внесении рассмотренной паримии о молитве Соломоновой в службу в честь Нерукотворенного образа. Соломон молится пред лицем Бога в храме Его, – но лица Божия в чувственном виде, доступном для всех, не видит, – оно сокрыто было от него в непроницаемом мраке Святого Святых и в облаке, наполнявшем храм. Но когда Бог явился во плоти в лице Христа, всяк мог видеть чувственными очами Того, Кто дотоле был недоступен зрению, и до сих пор всякому дано наслаждаться зрением Бога во плоти в Нерукотворенном образе, который Он Сам чудесно отпечатлел на убрусе.

IV. Паримия в день пророка Илии 20 июля. 3 Царств XVII, 1–23

В сей паримии повествуется о предречении Илиею бездождья, о пребывании его при потоке Хораф и у Сарептской вдовицы и о воскрешении пророком сына ее.

3Цар. 17:1. Бысть слово Господне ко Илии пророку, и рече ко Ахааву: жив Господь Бог сил, Бог Исраилев, Емуже предстою днесь пред Ним, аще будет в лета сия роса или дождь, аще не словесы уст моих.

По смерти Соломона царство Еврейское разделилось на два – Иудейское, в котором до плена Вавилонского был непрерывный ряд царей из дома Давидова, и Израильское, или царство десяти колен, в котором царствовавшие династии сменялись одна другою, пока наконец оно не покорено было Ассириянами в 722 году до Рожд. Христова, просуществовав всего 260 лет. В этом царстве со времени первого царя его Иеровоама, господствующею религией было поклонение двум золотым тельцам, или под образом их – Иегове. При Ахаве, царе из третьей династии, со времени женитьбы его на Сидонской царевне Иезавели, в угоду ей, введено почитание Сидонского божества – Ваала (солнца) и Астарты (луны) и воздвигнуто было гонение на пророков истинного Бога, обличавших нечестие и идолопоклонство, существовавшее наряду с поклонением тельцам. Между сими пророками особенным мужеством в обличении и ревностию о славе истинного Бога прославился пророк Илия, родом Фесвитянин (Фесва – город колена Неффалимова, родина Товита. Тов. 1:2). Его ревность по Боге была как огонь, его слова – пламенник (Сир. 48:1). Его обличения подкреплялись угрозами. Устами Моисея Господь грозил Евреям между прочим неурожаем и голодом в наказание за непокорность Ему, за разорение завета с Ним (Лев. 26:14–16). С этою угрозою Илия предстал пред Ахаавом. До сих пор Господь карал только нечестивых Израильских царей истреблением их династий, но щадил народ. Теперь, с усилением нечестия в царстве, надлежало распространить наказание на всю страну, объятую идолослужением. Жив Господь Бог сил, Бог Исраилев, Ему же предстаю днесь пред Ним, аще будет в лета сия роса или дождь аще не словеса: уст моих. Так грозил Илия. Т.е., как несомненно, что Господь Бог Сил небесных и Израиля есть Существо вечно живое в противоположность бездушным идолам, что Он есть присносущ и вместе Источник жизни всего сущего, так несомненно, что в сии годы земля не будет орошаема ни росою, ни дождем, следственно, не будет давать прокормления ни людям, ни животным, и как по моему слову должно наступить это бедствие, так и прекратится оно не иначе как только по моему же слову. – Эту угрозу Илия изрекает от лица Господа, Которому он предстоит как служитель Его, готовый беспрекословно и немедленно исполнять Его повеления, и потому слово Илии, содержащее угрозу, есть то же, что слово Самого Бога. По слову Апостола Иакова (Иак. 5:17–18), и бездождие и послание дождя было следствием молитвы Илии. Должно думать, что молитва Илии о наказании народа голодом предшествовала глаголу Божию, который он возвестил Ахаву. Ревность пророка о славе Божией была так велика, что он не ждал времени, когда придет к нему грозный глагол Божий, и вызвал его своею молитвою, подобно тому, как делали это Давид и Иеремия, просившие у Господа суда над нечестивыми. Илия не определяет времени продолжения бедствия, говоря аще будет в лета сия роса или дождь. Продолжение бедствия будет зависеть от того, сколько времени будет длиться коснение народа в нечестии. По словам Иисуса Христа (Лк. 4:25) и Апостола Иакова (Иак. 5:17) засуха продолжалась три с половиною года.

3Цар. 17:2–3. И бысть глагол Господень ко Илии, глаголя, иди отсюду на восток и скрыйся в потоце Хорафове, при реце Иорданове.

Возвестив Ахааву угрозу бездождия, Илия, по новому повелению Божию, должен был укрыться от гонений этого нечестивого царя и его жены Иезавели, на первый раз, при потоке или ручье Хораф, впадающем в Иордан. По сю или по ту сторону был этот поток, не решено, и дело не в этом, а в уединенном, безопасном от людских поисков убежище, которое давали пророку прибрежные ущелья и в котором можно было не умереть от жажды. – Иди отсюду, т.е. из Самарии, столицы Ахаава.

3Цар. 17:4. И будет вода от потока и пиеши ю: и враном повелю питати тя тамо.

В воде Илия не будет нуждаться, пока не пересохнет ручей. Но пророку грозило затруднение достать себе пищу в местности пустынной, скудной прозябениями даже в урожайные годы. Это затруднение предотвращается чудесным образом: пророку будут приносить хлеб и мясо вороны. – Повелю враном – как хищные птицы, они сами по себе неспособны оказывать услуги человеку и могли это сделать только по особенному сверхъестественному действию воли Божией.

3Цар. 17:5. И иде Илия, и сотвори по глаголу Господню и седе при потоце Хорафове пред лицем Иордановым, и вранове приношаху ему хлеб заутра и мясо к вечеру3 и от потока пияше воду.

Для пророка нужно было уединение и безопасность от людей, особенно от разведчиков Ахаава. Этому способствовала не только пустынная местность, избранная для обитания пророка, но вместе чудесное пропитание его чрез воронов. Во́роны, доставляя ему ежедневно хлеб и мясо, избавляли его от необходимости сношений с людьми, отвлекали от него их подозрительность. С другой стороны, чудесное питание пророка имело то значение в его служении, что укрепляло в нем упование на Бога, столь нужное ему в предстоявшей ему борьбе с нечестием и в ожидающих его лишениях. Откуда во́роны могли доставать ему хлеб, когда был голод? Из тех стран, где не было этого бедствия. Во всяком случае немыслимо, чтобы у Творца и Промыслителя не было недостатка в средствах к пропитанию пророка. Что ворон по закону есть птица нечистая, запрещенная для употребления в пищу и в жертву (Лев. 11:15), это не могло служит препятствием к тому, чтобы Илия мог принимать пищу от этих птиц. Пища, которую они приносили, не была нечистою и не осквернялась от прикосновения к ней нечистого животного. И Сампсону не поставлено в вину то, что он вкушал сотовый мед, найденный им в челюсти нечистого животного и притом трупа.

3Цар. 17:7. И бысть по днех изсше поток, яко не бе дождя на землю.

И бысть по днех изсше поток. Продолжение пребывания Илии при потоке, обозначенное неопределенным – по днех, может быть определено так в Сарепте Сидонской, куда он по повелению Божию удалился от потока, он в третье лето получил откровение от Бога, повелевавшее возвратиться в Израильскую землю (3Цар. 18:1). Так как вслед за этим возвращением прекратилось бездождие, продолжавшееся три с половиною года, то под третьим годом, в который Илия должен был возвратиться в отечество, должно разуметь не третий год неурожая, а третий год обитания в Сарепте. Год или полтора года протекшие до этого третьего лета, очевидно, падают на пребывание пророка при потоке. Итак по днех изсше поток, значит чрез год или полтора обитания у потока, сей поток изсше. Почему изсше? По причине прекращения дождей яко не бе дождя на землю. Разумеется здесь земля Израильская, и если Иисус Христос упоминая о сем бедствии, сказал: бысть глад по всей земли (Лк. 4:25), то Его слова относятся только к владениям Ахаава, ибо только за его с подданными грехи была засуха, которая потому и простиралась только на эти владения. Правда, был голод и в соседней Сидонской области, куда переселился Илия по изсякновении воды в Хорафском потоке, но это потому что Сидонская страна всегда была неплодородна и скудна хлебом, и жители ее, занимаясь торговлею, покупали хлеб у соседей. Израильская земля была всегда для них житницею, как это видно из договора Хирама, царя Тирского и Сидонского, с Соломоном (3Цар. 5:9–11) и из того, что во дни Апостолов области Тирян и Сидонян питались от области царя Ирода, правившего Иудеею и Галилеею (Деян. 12:20).

3Цар. 17:8–9. И бысть глагол Господень ко Илии, глаголя: востани и иди в Сарепту Сидонскую, и пребуди тамо: се бо заповедах жене вдовице препитати тя.

Финикийский город Сарепта, куда посылается Илия, находился на берегу Средиземного моря между Тиром и Сидоном. Некогда он был цветущим городом, славился виноградниками, также медными и железными рудниками (Втор. 33:25). Ныне на месте Сарепты находится бедная магометанская деревня с развалинами древних зданий. Зачем повелевается пророку искать убежища за границею, в языческой стране? Без сомнения, под покровом Божиим Илия везде мог быть безопасен, даже вблизи жесточайших врагов своих. Но дело было не в одной безопасности, а главным образом в нравственном значении удаления пророка из отечества. Это удаление оправдывалось теми же побуждениями, по каким Господь Иисус во время Своего общественного служения предпочел жить и чудодействовать в Капернауме и покинуть родной Свой город Назарет. Жители последнего не ценили великой чести видеть в среде своей Иисуса и потому недостойны были пребывания Его среди них. В подобном положении, по слову Христа, находился и пр. Илия в отношении к своим соотечественникам. Многи вдовицы, сказал Христос, беша во дни Илиины во Исраили и ни к единой их послан бысть Илия токмо в Сарепту Сидонскую к жене вдовице (Лк. 4:25–26). Эта жена хотя жила в языческой среде и сама была, конечно, язычница, судя по тому, что Бога Израилева она называла Богом Илии (12), оказалась однако достойнее, чем Израильские вдовицы, чести принять к себе Илию, ибо явила в отношении к нему такую доброту и усердие, какой нельзя было ожидать в семьях Израильских. Пример ее в этом случае служил сильным обличением для соотечественников пророка. Подобное обличение для современных Христу Иудеев имел поступок Самарянина, изображенный в Евангельской притче, и покаяние Ниневитян. – Посылая ко вдовице, Господь сказал пророку: заповедах жене вдовице препитати тя. Не видно, чтобы дана была ей положительная заповедь об этом, поэтому заповедах значит «устроил, определил», чтобы жена оказала гостеприимство Илии, хотя она сама умирала от нищеты и голода.

3Цар. 17:10. И востав, иде в Сарепту Сидонскую и прииде врата града и се тамо жена вдова собираше дрова, и возопи Илия во след ее и рече ей: принеси ми убо мало воды в сосуде, и испию.

Сидонская земля была под властию отца Иезавели и потому, если судить по-человечески, не представляла безопасного для Илии убежища. Но пророк не воспротивился повелению Божию идти туда. Живый в помощи Вышняго, где бы ни был, куда бы не занесла его судьба, везде в крове Бога Небесного водворится. Пророк уже испытал над собою покров Божий, безопасно прожив у потока Хорафского, и потому безбоязненно, с надеждою на промышление Божие, пошел туда, куда ему приказано – в Сарепту Сидонскую, и приблизился к вратам града. И здесь-то он встретил ту вдову, к которой он послан, – и попросил у ней пить. Эта встреча и эта просьба напоминают подобное событие из жизни патриархов. Авраам послал своего верного слугу в Месопотамский город Харран, к своим родичам, чтобы у них найти для Исаака жену. Слуга, приближаясь к месту, которое было целию его путешествия, увидел за городом колодезь, куда вечером девицы приходили за водой, и помолился Господу, чтобы предназначенная для Исаака невеста была та самая, которая по просьбе его напоит его водою из этого колодезя, – и молитва была услышана. В лице Ревекки, которая вслед за сим напоила его водой, указана ему предназначенная для Исаака невеста. С подобною же молитвою, подходя к воротам Сарепты мог обратиться к Богу Илия. «Устрой, Господи, молился он, чтобы та вдовица, которой Ты заповедал принять и пропитать меня, встретилась со мною при входе в город и дала мне пить». И вот он видит у ворот города женщину, собиравшую дрова для приготовления кушанья, и чтобы узнать, та ли она самая, у которой ему суждено найти себе убежище, просит у ней воды.

3Цар. 17:11. И иде взяти воды. И возопи Илия во след ея и рече ей: приими убо мне и укрух (кусок) хлеба в руце твоей, и да ям.

Готовность вдовы напоить пророка водою дала ему возможность догадаться, что это та самая вдова, к которой он послан, – и вот он к просьбе о воде присовокупляет просьбу о куске хлеба. Исполнение этой просьбы должно было окончательно убедить его, что он нашел ту вдову, к которой послал его Господь.

3Цар. 17:12. И рече жена: жив Господь Бог твой4, аще есть мене опреснок, но токмо горсть муки в водоносе (ведре) и мало елея в чванце (кувшине), и се аз собираю два поленца, и вниду (в дом) и сотворю (опреснок) себе и чадом моим, и снемы и умрем.

Вдова дает понять пророку, что готова бы накормить его, но, к сожалению – нечем, у ней нет печеного хлеба, и осталось во всем ее хозяйстве только горсть муки и немного елея. Из этого остатка она приготовит небольшой пресный хлеб для себя и для детей, – «съедим и умрем». Слова свои о этой крайней скудости она подкрепляет клятвой жив Господь Бог твой, т.е. как несомненно то, что Господь, в Которого ты веруешь и Которому служишь, есть присноживущий Бог, так несомненно и то, что не имею возможности дать тебе пищи, тем, что у меня осталось, нельзя поделиться с посторонним человеком, чтобы самой с детьми не умереть с голоду. Не мне, а Богу твоему поверь, что говорю сущую правду – Бога, Которым вдова клялась, она называет Господом (Иеговою), Богом Илии (Бог твой), потому что по наружности, т.е. по чертам лица и по одежде признала в Илие Израильтянина, чтителя Иеговы. А что она сама клянется Иеговою, это означает, что она хотя живет среди язычников и вместе с ними служит отечественным богам, принадлежит также к числу чтителей Бога Израилева и близка к тому, чтобы признавать Его не только национальным Еврейским Богом, но вместе Богом всей земли. Примеры чтителей истинного Бога среди язычников представляет история в лице Мельхиседека, Иова, Савской царицы, Неемана Сирийца, жены Хананейской, испросившей у Христа исцеление своей бесноватой дочери. И не для того ли Господь послал пророка к иноплеменнице, чтобы примером этой чтительницы Бога, вера в Которого проторгается у ней из глубины языческого суеверия, обличить Израильтян, от истинной веры ниспадших в суеверие, уничижавших первую смешением с последним? – Для приготовления кушанья она собирает два поленца, т.е. немного полен. Определенное число два – употреблено вместо неопределенного, подобно тому, как мы говорим «на пару слов».

3Цар. 17:13. И рече к ней Илия: дерзай, вниди (в дом) и сотвори5 по глаголу твоему: но сотвори мне оттуду (там) опреснок мал прежде и изнесеши ми, себе же и чадом твоим да сотвориши последи.

Вдова выразила опасение умереть от голоду. Дерзай, говорит ей пророк, не бойся, не умрешь от голода, надейся на промышление Бога Израилева. Как пророк, уверяю тебя в Его помощи. Вниди, продолжает Илия, ступай домой, и сотвори по глаголу твоему, – будь по твоему, займись приготовлением кушанья, не смущайся только мыслию о скудости его. Но прежде чем сделаешь это для себя и детей, исполни сначала обязанность гостеприимства сотвори мне опреснок мал прежде (наперед), и уже затем позаботься о себе и детях, себе же и чадом твоим да сотвориши последи. – Из чего же я буду приготовлять пищу для себя и моих детей, когда все, что у меня есть, я употреблю для накормления гостя? – Не давая вдовице высказать это недоумение, естественно могшее возникнуть в ее душе, пророк продолжает.

3Цар. 17:14. Яко тако глаголет Господь Бог Исраилев: водонос муки не оскудеет, и чванец (кувшин) елея не умалится до дне, дóндеже даст Господь дождь на землю.

Чудо промышления Божия о прокормлении Илии и вдовы с семейством, напоминающее о чуде насыщения Спасителем пятью хлебами пяти тысяч народа, должно было состоять или в том, что сосуды с мукою и елеем, сколько бы ни брали из них муку и елей, всегда оставались полными, как бы не початыми или в том, что опорожненные в один день оказывались наполненными на другой день. Этим чудом, спасавшим от голода Илию и семейство, его приютившее, достигалась и другая цель: оно ограждало безопасность Илии от сыщиков Ахаава и Иезавели. Вдовица уже из одной благодарности к пророку и из простого чувства самосохранения должна была тщательно укрывать его от врагов, беречь его, как зеницу ока.

3Цар. 17:15. И иде жена и сотвори по глаголу Илиину, и даде ему, и яде (кормились) той и та и чада ее.

Удивительно самоотвержение вдовы, решившейся оказать гостеприимство пророку в то время, когда она еще не испытала от него никакой милости за требуемую от ней услугу. Прославился гостеприимством Авраам, но он был богат, а вдова отдает последний кусок пророку, сама с детьми оставаясь безо всего. Что было причиною столь великого самоотвержения? Вера в обетование, что не убавится у ней запас муки и елея в сосудах, вера во всемогущество истинного Бога, не чуждая ей до встречи с пророком и усиленная внушениями его. И не посрамила ее эта вера и упование. Она с своим семейством и гостем кормилась столь чудесно во все продолжение голодного времени.

3Цар. 17:16. И от того дне водонос муки не оскуде и чванец елея не умалися, по глаголу Господню, егоже глагола рукою Илииною.

Рукою Илиною, – т.е. посредством Илии, который, как рука, послужил Господу орудием Его милосердия. Илия ничего не делал своими руками для приобретения пропитания себе и семейству. Уста пророка употреблены были в этом случае вместо рук его.

3Цар. 17:17. И бысть по сих, и разболеся сын жены, госпожи дома, и бе болезнь его крепка зело, дóндеже не оста в нем дух.

Не оста в нем дух идет речь о смерти, а не о состоянии обморока. Сам Илия считал его умершим, когда умолял Господа о возвращении в него духа, следственно о воскрешении. Апостол Павел, говоря о силе веры ветхозаветных людей, между прочим говорит: верою жены получили умерших своих воскресшими (Евр. 11:35). Апостол имеет в виду жену Сарептскую и Соманитянку, сына которой воскресил пр. Елисей. Других жен, которые бы видели воскресение своих детей, Ветхозаветное Писание не знает.

3Цар. 17:18. И рече (жена) ко Илии: что мне и тебе (что тебе до меня), человече Божий? Вшел еси ко мне воспомянути грехи моя и уморити (умертвить) сына моего..

В смерти сына мать усмотрела наказание Божие за свои грехи, а в Илии – орудие наказания. Я надеялась, как бы так она говорит, что продолжение пребывания твоего у меня будет так же благотворно, как начало. Но моей надежде не суждено сбыться. Видно я недостойна этого, видно мне не ужиться с тобою, ты – человек Божий, угодник Божий, святой муж, а я жалкая грешница. Время, когда прогневляла я Господа моими неправдами, давно прошло, и я, доныне не видя наказания за них, подумала, что Бог забыл их, но ты, как пророк, как прозорливец, усмотрел их и напомнил о них Богу. Не для этого ли ты и пришел ко мне? Не радует меня теперь твоя хлеб-соль, после того как я лишилась сына моего, – своею смертию он заплатил за мои грехи. Лучше бы ты совсем не приходил ко мне, что тебе до меня? – В словах вдовы выражается и горе матери о потере сына, и досада на пророка, и смирение при мысли о своем недостоинстве и прежних грехах. – Она не знала, что смерть ее сына попущена была для славы Божией, подобно тому как ученики Христа, когда спросили Его о слепорожденном: кто согрешил, сей, или родители его, яко слеп родися? не знали, что это попущено для славы Божией, которая действительно открылась в исцелении его (Ин. 9:2–3).

3Цар. 17:19. И рече Илиа к жене: даждь ми сына твоего. И взят его от лона (персей) ее, и вознесе (отнес) его в горницу, идеже сам почиваше (жил), и положи его на одре своем.

Горницею называлось верхнее жилье. Оно устрояемо было для приема гостей, также для занятий, требующих уединения, особенно для молитвы. – Илия отнес умершего к себе в горницу для того, чтобы мать умершего своими воплями не мешала ему совершить молитву, о которой идет речь в следующем стихе.

3Цар. 17:20. И возопи Илиа ко Господу и рече: увы мне, Господи, свидетелю вдовы, у неяже аз ныне пребываю. Ты озлобил еси (причинил бедствие), еже уморити сына ея.

Из сих слов Илии открывается, что он не меньше, чем мать скорбит о смерти сына ее. На эту смерть он смотрит как на бедствие не для вдовы только, но и для себя лично. Почитая Илию виновником смерти мальчика, она может утратить доверие и расположение к нему и если не выпроводит его из своего гостеприимного крова, то единственно по опасению еще большого вреда от него. – Увы мне, Господи, свидетелю вдовы, вопиет Илия, горько положение вдовы, Ты Сам, Господи, свидетель этого положения. Но и мое горе велико. Увы мне, – сжалься надо мною. Бедствие, которое Ты причинил ей (озлобил), послав смерть сыну ее, есть вместе и мое бедствие. От Тебя зависит утешить меня и ее. – Последующие слова и действия пророка показали, что его скорбь растворена была надеждою на это утешение, и отнюдь не была скорбию отчаяния.

3Цар. 17:21. И дуну на отрочище трижды6, и призва Господа рече: Господи Боже мой, да возвратится убо душа отрочища сего в онь. И бысть тако.

Да возвратится душа отрочища в онь. В основании этих молитвенных слов лежит верование в бессмертие души. Душа отрока, разлучившись от его тела, сохранила свою жизнь и вступила в другую область бытия. И вот пророк молит Господа, чтобы она возвратилась из этой области в тело, снова оживила его. И бысть тако, – по молитве пророка.

3Цар. 17:22–23. И возопи Илиа, и услыша Господь глас Илиин, и возвратися душа отрочища, и оживе. И поят Илиа отрочище7 и сведе е от горницы в дом и даде е матери его, и рече Илиа к ней виждь, яко жив есть сын твой. И рече жена ко Илии: се разумех, яко человек Божий еси, и глагол Господень во устех твоих истинен.

Се разумех. Сарептская вдова и до воскрешения сына имела возможность убедиться в достоинстве Илии, как человека Божия, как истинного пророка. Чудо воскрешения отрока еще более укрепило в ней это убеждение и вместе возвысило ее веру в Бога Израилева. До сих пор она, вероятно, смотрела на Него, как на одного из многих богов и хотя чествовала Его, как истинного Бога, но не покидала служения отечественным богам. Теперь она чужда этого двоеверия, веру в Бога Илии она почитает единою истинною верою. Так учит об этом Илия, – а глагол его имеет теперь для ней силу непреложной истины.

Часть рассмотренной паримии, содержащая повествование о чуде воскрешения Илиею сына Сарептской вдовы (3Цар. 17:8–23), читается также в Великую субботу для того, чтобы видно было превосходство пред сим чудом чуда воскресения Христова, воспеваемого в навечерие праздника Пасхи.

V. Вторая паримия из 3-й книги Царств в день Пророка Илии. 3 Царств ХVIII, 1, 17–46, XIX, 1–15

В сей паримии повествуется о встрече Илии с Ахавом, о Кармильской жертве Господу, чудесно поглощенной огнем с неба, об удалении Илии к горе Хориву и о явлении ему здесь Господа.

3Цар. 18:1. Бысть глагол Божий ко Илии Фесвитянину, в третие лето царства Ахавля8, глаголя: иди и явися Ахаву, дам бо дождь на лице земли.

Прошло три с половиной года со времени наступления бездождия в царстве Израильском. Ахав, которому Илия от имени Господа предрек это бедствие, сначала едва ли поверил этой угрозе. Но угроза исполнилась. Предсказанное бедствие длилось очень долго. Ахав волей-неволей должен был убедиться, что оно произошло, согласно удостоверению пророка, по слову его и может прекратиться не иначе, как по его же слову. Ахав пожелал видеть Илию и послал отыскивать его по окрестным народам и царствам. Поиски были безуспешны (3Цар. 18:2–16). Наконец Сам Господь, в третье лето пребывания Илии в Сарепте Сидонской9, повелевает ему явиться к Ахаву и объявить ему: дам дождь на лице земли. Господь решил преложить гнев на милость потому, вероятно, что увидел в народе начатки раскаяния в грехе идолослужения. Кроме того ведал Господь, что в среде народа было семь тысяч мужей, не преклонявших колена пред Ваалом и не лобзавших его (3Цар. 19:13). Ради них Господь сжалился над людьми, навлекшими праведный гнев Его.

3Цар. 18:17. И бысть, яко виде Ахав Илию и рече к нему: аще ты еси развращаяй Исраиля?

Встреча Ахава с Илией произошла в поле, где Ахав сам искал пажитей для своего скота. Ему сопутствовал домоправитель его Авдия, богобоязненный муж, который, когда Иезавель воздвигла гонение на пророков Господних, сто из них укрыл от ее ярости в двух пещерах. Ахав и Авдия разделились в поле по разным путям, чтобы скорее отыскать корму. Илия увидел Авдию первого, изумил его своим явлением и поручил ему предупредить Ахава о своем возвращении. Царь, давно желавший видеть пророка, поспешил к нему на встречу, сгорая нетерпением излить на него свои упреки. Почитая Илию не орудием, а виновником бедствия, столь продолжительного, Ахав, вместо того, чтобы выразить смирение и покаяние при встрече с пророком, с негодованием сказал ему: аще ты еси развращаяй Исраиля? Это ты развращаешь Израиля? – С этим упреком имеет сходство обвинение, с каким враги Иисуса Христа обратились против Него к Пилату. Мы нашли, говорили они, что Он (Иисус) развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом царем (Лк. 23:2). В подобное опасное для государства состояние, по смыслу Ахавова упрека, приведен действиями Илии народ Израильский. Народу кажется, что виною его бедствий, продолжающихся три с половиной года, служит главным образом правительство, ибо оно вовлекло его в служение Ваалу и Астарте, за которое постигла всех кара Божия. Понятно, что народ недоволен правительством, волнуется против него и готов подняться против него, что было бы еще бедственнее голода. А кто поддерживает это волнение, это опасное для государства брожение умов? Кто развращает, кто возмущает народ? Не кто, как Илия, думает Ахав. Этот именно смысл имеет в устах Ахава и упрек его пророку: «это ты развращаешь Израиля»?

3Цар. 18:18. И рече Илиа: не развращаю аз Исраиля, но ты и дом отца твоего, внегда остависте вы Господа Бога своего и идосте вслед Ваала.

Упрек Ахава Илия обращает к нему самому с бесстрашием беспощадного обличителя нечестия и ревнителя славы Божией. «Не я, говорит он, развращаю и возмущаю народ, ревнуя о восстановлении истинной веры, а ты и семейство отца твоего, уклонившись от служения истинному Богу вслед Ваалу, к служению ему». Велико было нечестие царей Израильских, начиная с Иеровоама до Амврия, отца Ахавова, поддерживавших поклонение тельцам. Но Ахав превзошел нечестием всех своих предшественников. Поклонявшиеся тельцам все же почитали себя чтителями истинного Бога, думали, что служат Ему под образом тельцов, нарушая вторую заповедь Десятословия, они не забывали прочих Моисеевых законов, и другим богам не кланялись. Но Ахав, по внушению жены своей, язычницы Иезавели, совсем оставил служение Богу Израилеву, променял Его на Финикийское божество, склонил к тому же род отца своего, своих братьев и прочих членов этого рода, и при помощи их стал навязывать новую веру своим подданным и преследовать верных Богу отцов своих. Вот настоящая причина того развращения, того опасного для Ахава и его дома волнения подданных, в котором Ахав напрасно обвиняет Илию.

3Цар. 18:19. И ныне посли и собери ко мне весь Исраиль на гору Кармильскую, и пророки студные Вааловы, их же триста и пятьдесят, и пророк мерзких четыреста, ядущих трапезу Иезавелину.

Упрекнув Ахава в служении Ваалу, Илия предлагает Ахаву собрать на Кармил Израильтян и студных, т.е. гнусных, служителей идолослужения для того, чтобы, как показали последствия, в присутствии многочисленных свидетелей торжественно посрамить идолослужение и возбудить отвращение к нему народа. Гора Кармил, куда должны были собраться все, лежит на севере Палестины. Она тянется дугою от юго-востока к северо-западу на протяжении двадцати верст и заканчивается большим выступом, вдающимся в Средиземное море. С северо-восточной стороны обрывы и стремнины Кармила доходят вплоть до потока Кисона, который течет между ним и равниной Ездрелонскою и впадает в Средиземное море. В горах Кармильских очень много пещер. Они частию устроены человеческими руками, частию образовались без помощи человеческого искусства. Может быть, в этих пещерах укрыты были царским домоправителем Авдиею от ярости Иезавели пророки. В Латинском монастыре, находящемся на Кармиле недалеко от моря, и теперь одну пещеру называют пещерой пророка Илии. Очень может быть, что в ней по временам находил убежище этот пророк. – Илия требует от Ахава собрать на Кармиле всего Исраиля, т.е. представителей от всех колен и родов Израильского народа, и пророков Вааловых в количестве трехсот пятидесяти (точнее по Библии Славянской, Греческой и Еврейской – четырехсот), и пророков мерзких, по библейскому тексту – дубравных. Пророки Ваала, как увидим, будут приносить жертву Ваалу, следственно они в собственном смысле были жрецы и назывались пророками потому, что при совершении жертвоприношений пели религиозные песни, сопровождая пение музыкой и скаканием, при чем доходили до исступления, в каковом состоянии казались вдохновенными свыше, или пророками. Пророки дубравные – это жрецы Астарты, которая была чествуема в темных рощах жертвами в соединении с распутством. Жрецы Астарты кормились от стола Иезавели. Она сама была дочерью Финикийского жреца (Этбаала), сделавшегося царем, и потому была ревностною идолопоклонницей и, как женщина, особенно покровительствовала жрецам божества одного с ней пола. Они во время голода получали от ней пропитание.

3Цар. 18:20–21. И по глаголу Илиину посла Ахав в весь Исраиль, и собра вся пророки на гору Кармильскую, и приведе ко всем им Илию. И рече им Илиа: доколе вы храмлете на оба колена ваша? Аще есть Господь Бог, идите в след Его. Аще ли Ваал есть, то идите за ним. И не отвещаша ему людие словесе.

Требованию Илии, чтобы Ахав собрал народ, благоприятствовало отсутствие Иезавели. Будь она в это время на лице, Ахав, по всей вероятности, не поступил бы по глаголу Илии, – жена не допустила бы до этого своего слабохарактерного мужа. – Собравшихся Израильтян Илия обличает в хромании, на оба колена, – т.е. в двоеверии. Израильтянам заповедано было чтить Иегову, как единого истинного Бога. Заповедь да не будут тебе бози инии разве Мене, означала, что они не только не должны чтить иных богов, каких чтили язычники, но и совсем не признавать их богами, равными Ему, или низшими Его. Они тяжко согрешали бы против веры в Бога Отцев своих не только в том случае, если бы совсем перестали служить Ему, но и в том, если бы стали служить Ему наряду с другими богами, или если бы чтили Его, как только одного из многих богов, как национального своего бога, не отвергая существования иных богов, которым служат другие народы, как своим туземным богам. Им ясно возвещено было от Господа: Аз есмь Бог, и несть разве Мене (Втор. 32:39). Его, как единого Бога, они должны были любить от всего сердца и от всея души и от всея силы (Втор. 6:5), Ему единому служить и к Нему прилепляться (Втор. 6:13). Совместное служение Ему и другим богам было бы нарушением верности Ему. Были и во дни Ахава Израильтяне, которые исполняли эту заповедь, служили одному своему Богу, не кланяясь ни Ваалу, ни Астарте, но большинство впало в двоеверие. Не покидая служения Иегове, принося Ему жертвы на высотах, или в Вефиле и Дане, поклоняясь Ему в образе тельцев, они в то же время из человекоугодия и страха пред царем служили Ваалу и Астарте, участвовали в жертвоприношениях в честь их, вопреки ясному запрещению закона Моисеева совмещать то и другое служение. В этом-то двоеверии и упрекает Израильтян Илия и поставляет им на вид, что служение истинному Богу и ложному есть бессмыслица. Что-нибудь одно должно быть; если Иегова есть Бог, Ему одному должно служить, как единому истинному Богу. Если же Ваал есть бог, то не надобно служить Иегове, а одному Ваалу. Выражениями – идите вслед Его, – Иеговы, – идите за ним – за Ваалом, – обозначается такое отношение к Божеству, о котором можно судить по сравнению с положением человека, вполне отдающегося чьему-либо руководству и с смиренною покорностию следующего за своим руководителем. – И не отвещаша людие словесе. Все внутренно соглашались с пророком, все сознавали свою неправоту, но на обращенный к ним упрек пророка в двоеверии молчали, или потому, что стыд и раскаяние наложили печать на их уста (слич. Мф. 22:12), или потому, что боялись открыто принять сторону пророка в присутствии царя идолопоклонника, чтобы не навлечь его негодования. – Видя колебание народа, Илия дерзнул предоставить самому Небу решить, кто есть истинный Бог, – Иегова или Ваал.

3Цар. 18:22. И рече Илиа к людем: аз есмь остах пророк Господень един, и пророцы Валловы, ихже триста и пятьдесят (в Библии – 450) мужей, и пророков мерзких10 четыреста.

Если Илия говорит, что из пророков истинного Бога остался он один, тогда как пророков Ваала и Астарты несколько сотен, он имеет в виду отчасти то, что из пророков Господних на Кармиле он один на лицо, отчасти то, что в Израильском царстве в настоящую пору действительно нет кроме него пророков истинного Бога, – одних из них умертвила Иезавель, другие хотя укрылись от ее гонения в пещерах, но только на время, и убежали в Иудейское царство.

3Цар. 18:23–24. И рече Илиа: дадите ми два юнца (тельца), да изберете себе единого, и растешите и на уды (на части), и возложите и на дрова, да не приложите огня. И аз растешу юнца другого, и возложу на дрова, и огня не возгнещу. И да призовете имена богов ваших, и аз призову имя Господа Бога моего. И будет Бог, иже аще послушает огнем, той есть Бог, и отвещаша вси людие и реша: добр глагол Илиин, иже глагола да будет тако.

Илия предлагает народу устроить жертвоприношение для испытания, на чьей стороне истина. Одна из жертв должна быть принесена богам языческим (по синодальному переводу с Еврейского Ваалу), другая – Иегове. Илия предоставляет служителям языческих богов из двух тельцов выбрать одного для жертвы всесожжения; этим богам, другого оставить для жертвы Иегове. В дело этого выбора Илия не вмешивается, чтобы отвести от себя всякое подозрение в обмане и насилии. Условие одно, – чтобы не подгнетать огня для той и другой жертвы. Пусть огонь чудесно возгорится, чтобы чрез это чудо всякому видно было всемогущество того Бога, который пошлет огонь на жертву, и следственно, чтобы всякому дана была возможность судить, кто есть истинный Бог. Народ одобрил предложение Илии. Вероятно, многие знали и помнили древние примеры чудесного ниспослания от Бога огня на первую жертву Аарона, на жертвы Гедеона, Давида при освящении новой скинии, и Соломона при освящении храма.

3Цар. 18:25. И рече Илия пророком студным: изберите себе юнца единого и сотворите вы прежде, яко вас есть множество, и призовите имена богов ваших (в Русском синод. переводе имя бога вашего), и огня не пригнещайте.

Илия предлагает жрецам Ваала первым, ради их многочисленности, совершить жертву своим богам. Он уверен, что чуда не произойдет, ибо только истинный Бог есть Бог творяй чудеса, и что потому посрамление их тем будет сильнее, чем больше их числом и чем настойчивее будут их усилия упросить своего бога сотворить чудо.

3Цар. 18:26. И пояша юнца и сотвориша (тако), и призываху имя Ваала от утра и до полудне, и реша: послушай нас, Ваале. И не бе гласа, ни послушания. И рыскаху около жертвенника, иже сотвориша ему.

Жрецы Ваала в виду согласия народа на предложение Илии не могли уклониться от опыта, чтобы не выдать себя на позор. Иные из них могли думать, что Ваал для поддержания своей чести может произвести чудо. Но большинство, всего вероятнее, не на это надеялись, а на какую-нибудь случайность, расчитывая, не удается ли им сделать обман, произвести мнимое чудо, хотя под открытым небом пред очами многочисленных зрителей трудно было устроить для обмана подобное тому, что они делали в закрытых капищах. Они могли также предполагать, что пожалуй и Бог Илиин не выдержит испытания, как и Ваал, а потому могли утешать себя в неудаче неудачею Илии. – Рыскаху около жертвенника, – быстро и до изнеможения скакали, чтобы привести себя в иступление и в этом состоянии сделаться способными к пророчеству, т.е. к восторженным речам и молитвам. – Но со стороны Ваала не было ни голоса, ни другого какого-либо знака, что он слышит их: не бе гласа, ни послушания.

3Цар. 18:27. И бысть полудне, и поругася им Илиа Фесвитянин и рече: зовите гласом великим, яко богу вашему непразднство есть и негли что иное строит или уснул есть, да убудите его.

Речь Илии, обращенная к жрецам Ваала, под видом насмешки резко обличает действительные грубые представления язычников о богах. Греческий верховный бог Зевс, по мифологическим сказаниям, тоже спит, когда те, которые находятся под его покровительством, вопиют к нему о помощи против врагов, или же разными занятиями удерживается от выслушания их просьбы. В подобных отношениях, по слову Илии, к своим чтителям находится Ваал. Илия как бы так говорит им: вот на какого бога променяли вы Иегову: Господь, хранящий Израиля, не воздремлет, ниже уснет; а ваш бог нуждается в сне для отдыха и спит, когда надобно поспешить на помощь к умоляющим о ней. Иегова Своим всеведением, благостию, премудростию и всемогуществом непрерывно действует во всем мире, промышляя о самых незначительных тварях, так что без Его воли и волос с головы не падает; а ваш Ваал – такое ограниченное существо, что когда занят одним делом, уже не может заниматься другим. Иегова внемлет не только громким молитвенным воплям, но и из глубины души несущимся воздыханиям, даже безмолвным сердечным молитвам; а ваш бог крепок на ухо, так что надо изо всей мочи кричать ему в уши, чтобы он наконец расслышал и понял, в чем дело. Итак кричите же громче, – может быть вам удается обратить его внимание, и если спит, разбудить его.

3Цар. 18:28. И зовяху гласом велиим и крояхуся (ранили себя) по обычаю своему ножи и мнози биша себе бичьми до пролития крове своея.

Жрецы, конечно, не поняли обличительного смысла слов Илии и продолжали громко кричать Ваалу. С целию умилостивления своего божества они подвергали себя жестокому самоистязанию, поражали себя ножами и бичами и, обливаясь кровию, приносили ее как бы в жертву ему. Обычай умилостивить богов посредством самоистязания, соединенного с пролитием своей крови, существовал у всех древних народов и до сих пор сохраняется у Индусов. В основании этого обычая лежало убеждение, что грехи служат препятствием к снисканию благоволения божества и что для удаления этого препятствия необходимо наказывать себя как можно суровее за грехи.

3Цар. 18:29. И прорицаху, и бысть до вечера, яко быти время взыти жертве, и не бе гласа. И глагола Илиа к пророком студным, глаголя: отступите ныне, да и аз сотворю жертву мою. И отступиши тии и умолкнуша.

Прорицаху, т.е. в состоянии исступления произносили и пели в честь Ваала хвалебные и молитвенные стихи, сопровождая это кривляниями и самобичеванием. Могло быть участие в этом прорицании и злаго духа, который двигал их языком и влагал в их уста разные речи, потешаясь их легкомыслием и суеверием. Хлопоты жрецов Ваала продолжались до вечера, яко бысть время взыти жертве, т.е. до трех часов по полудни, до наступления времени вечерней жертвы, которая по закону должна состоять из всесожжения и хлебного приношения (Исх. 29:38 и д. Числ. 28:3–8). Дошла очередь до жертвы Илии. По его приказанию служители Ваала отступили и замолкли.

3Цар. 18:30. И рече Илиа к людем: приступите ко мне. И приступиша к нему вси людие.

Приступая к приготовлению жертвы, Илия повелевает народу подойти к нему поближе, чтобы все видели это приготовление и удостоверились, что со стороны Илии нет никакого ухищрения для произведения мнимого чуда. Кроме того Илия желал, чтобы молитва, какую он произнесет по приготовлении жертвы, была всеми расслышана.

3Цар. 18:31. И прият Илиа дванадесять камений по числу колен сынов Исраилевых, якоже глагола ему (Израилю) Господь: Исраиль будет имя твое.

Устроением жертвенника на двенадцати камнях по числу двенадцати колен Израилевых Илия давал разуметь, что он есть чтитель того Бога, Которого чтили все двенадцать колен до разделения на два царства; что разделение в богопочитании, возникшее с отпадением десяти колен от дома Давидова, незаконно; что политическим разделением не может быть оправдано уклонение отделившихся колен от единства богопочтения. На необходимость этого единства и вообще единства всех колен есть знаменательные указания в прежнее и в последующее время. Так первая жертва, которую принес Моисей на другой день по заключении завета Божия с народом Израильским на Синае, была принесена на жертвеннике, окруженном двенадцатью камнями (Исх. 24:4). Иисус Навин, по переходе Израильтян чрез Иордан, в память этого чудесного события создал памятник из 12 камней, взятых со дна этой реки, а другие 12 камней поставлены на русле реки, где стояли ноги жрецов, несших ковчег завета (Нав. 4:9–20). В святилище пред завесою Святого Святых постоянно лежали на особом столе 12 хлебов предложения. Наперсник на груди ветхозаветного первосвященника украшен был двенадцатью драгоценными камнями с именами сынов Израилевых. Десять колен, составивших отдельное царство, напрасно себе одним присвояли наименование Израиля, – оно принадлежало всем коленам, ибо Иаков, или Израиль, есть родоначальник не 10, а всех 12 колен. В самом имени этого родоначальника – Израиль, заключается обличение отпадших от единства коленам, ибо это имя дано ему истинным Богом, а не Ваалом, и в составе своем заключает одно из имен истинного Бога (Эль – всемогущий). Отпадшие колена отпали от союза с своим Богом, хотя о Нем напоминало им присвоенное ими имя.

3Цар. 18:32. И созда камение во имя Господне и исцели (восстановил) олтарь раскопанный и сотвори море, вмещающее две мере семене окрест олтаря.

По трудности для верных Богу отцов Израильтян ходить в Иерусалимский храм и приносить здесь жертвы, они приносили жертвы на высотах в разных местах и сюда собирались для богослужения. Один из таких жертвенников был устроен на высотах Кармила или еще до создания храма Соломонова (3Цар. 3:2), или после разделения царств, чтобы в последнем случае не участвовать в идолослужении, – но разрушен был идолослужителями. И этот-то жертвенник, для принесения на нем своей жертвы, Илия восстановил, употребив на постройку его 12 камней. Вокруг жертвенника Илия сотворил море, т.е. пространство, окружающее жертвенник, окопал рвом с тем, чтобы наполнить это пространство, как увидим, водою. Морем названо оно в Греческом и Славянском тексте вероятно по сравнению с водоемом для омовения священникам, который был устроен в Соломоновом храме и назывался медным морем (3Цар. 7:23). Море, устроенное Илиею, вмещало две меры семени, т.е. занимало вокруг жертвенника такое пространство, которое можно засеять двумя мерами семени, или яснее с Еврейского – двумя сатами, по нашему двумя гарнцами зерен, неизвестно каких. Обильное излияние воды само собою предотвращало возможность объяснить ожидаемое поразительное чудо естественным образом, искусственными способами, какие употребляемы были в языческих капищах для обмана народа. Этот обман состоял в том, что жрецы устрояли под жертвенником яму и из ямы, незаметными трубками, раздували огонь на жертвеннике. Сторонним зрителям, непосвященным в эти секреты, казалось, что огонь воспламеняем был богами.

3Цар. 18:33–35. И воскладе полена на олтарь, иже сотвори, и растеса на уды всесожигаемое, и возложи на полена, и обыде (возложил на) олтарь. И рече Илиа: принесите ми четыре водоносы воды и возливайте на всесожжение и на полена. И сотвориша тако. И рече: удвойте (повторите), и удвоиша. И рече: утройте, и утроиша. И прохождаше вода окрест олтаря и море исполнися воды.

Приготовив жертву и возложив ее на дрова, Илия приказал лить на жертвенник воду. Вылито 12 сосудов, опять не без знаменательного указания на двенадцать колен. Но откуда могла быть взята вода, когда после трехлетней засухи иссякли ручьи и источники страны (3Цар. 18:3–6)? Один из современных нам путешественников, Фан-де-Фельде, счастливо разрешил это недоумение. Он нашел самое место, где происходило событие. Это место находится на восточном склоне Кармина, между потоком Кисоном и гребнем Кармина, почти на половине всей длины горного хребта. Оно составляет каменную, не очень большую, ровную возвышенность, заросшую старым лесом и густым кустарником. У туземцев оно известно под именем Горелого места, данным ему в память, конечно, чудесного огня, попалившего жертву Илии. Вода, которую обильно возливали на жертвенник, могла быть,по-видимому, взята из потока Кисон, от которого Горелое место находится на сто сорока саженях высоты, следственно на расстоянии настолько близком, чтобы можно было в короткое время до трех раз спуститься к этому потоку за водой. Но едва ли этот поток, незначительный всегда в жаркое время мог иметь воду после трехлетней засухи. Помянутому путешественнику удалось найти обильный источник воды гораздо ближе к месту жертвоприношения. Он укрыт под сводами из скал и находится почти возле крутого спуска с Горелого места, в тридцати пяти саженях от него. – Вода, вылитая на жертвенник, стекла на окопанное вокруг него пространство и, залив его, могла держаться на поверхности до тех пор, пока огонь с неба не полизал ее. Стало быть почва окопанного пространства была не так рыхла, чтобы вода могла скоро уйти в землю. Таково и есть Горелое место, – оно каменисто11.

3Цар. 18:36–37. И возопи Илиа на небо и рече: Господи Боже Авраамов и Исааков и Иаковль, послушай мене, Господи, послушай мене днесь огнем, да разумеют вси людие сии, яко Ты еси един Господь Бог Исраилев, и аз раб Твой, и Тебе ради сотворих дела сия вся, и Ты обрати сердца людий сих в след Тебе.

Илия просит Господа, да ниспошлет чудесно огонь на его жертву, просит для убеждения народа в том, что Господь Бог Израилев есть единый истинный Бог, и что он, Илия, есть истинный пророк, который все, что ни делал доселе, делал по Его повелению и во славу Его имени. Во славу Его он молитвой своею заключил небо для наказания бездождием идолопоклонников. Во славу же Его, для восстановления истинного Богопочтения, он созвал на Кармил народ. Народ был уже свидетелем посрамления жрецов Ваала. Ваал, сколько они ни вопияли к нему, не послушал их. В молитве Илии выражается уверенность, что Господь послушает его, пошлет огонь на жертву, не посрамит Своего служителя и прославит Себя чудом, о котором тщетно молили служители мертвого бога.

3Цар. 18:38. И паде огнь от Господа с небесе, и пояде всесожжения и полена, и камение, и персть, и воду, яже бе в мори, вся полиза огнь.

Низведенный с неба молитвой Илии, огонь так был силен, что потребил не только жертву и дрова, но еще камни, из которых был сложен жертвенник, воду, наполнявшую окопанное вокруг него пространство, и землю (персть), находившуюся во внутренности жертвенника, и ту, которая служила валом или насыпью вокруг окопанного пространства. Чудо было гораздо рачительнее прежних чудес ниспослания огня на жертвы Аарона (Лев. 9:26), Давида на гумне Орны Иевусея (1Пар. 21:26), Соломона (2Пар. 7:1) и на другие. Огонь в этих случаях потреблял только жертву, но не касался ничего окружающего.

3Цар. 18:39. И падоша вси людие на лице свое и реша: воистинну Господь Бог, той есть Бог.

Поразительное чудо произвело желаемое впечатление, подобное тому, какое произведено было на Израильтян во время первой жертвы Аарона при освящении скинии свидения. И вышел (тогда) огонь от Господа и сжег на жертвеннике всесожжение и тук, и видел весь народ и воскликнул от радости и пал на лице свое (Лев. 9:24). Подобно сему и свидетели чудесного огня, потребившего жертву Илии, пали с благоговением и радостию пред лицем Господа, явившего славу Своего всемогущества, и исповедали только Господь (Иегова) есть истинный Бог, а не Ваал и другие языческие божества. С этим вместе возвысился в их глазах авторитет пророка, сподобившегося быть орудием величайшего чуда, так что они беспрекословно исполнили его требование, о котором идет речь в следующем стихе.

3Цар. 18:40. И рече Илиа к людем: поимайте пророки Вааловы, да ни един скрыется от них. И яша их, и веде их Илиа на поток Киссов и ту их закла.

Илия поспешил воспользоваться религиозным одушевлением народа, чтобы избавить его от гнета со стороны служителей Ваала, совращавших народ в идолопоклонство. Илия приказал их схватить и заколоть при потоке Кисоне. Этот поступок был не столько делом отмщения за то, что в угоду им и, может быть, по их внушению Иезавель умерщвляла пророков истинного Бога (3Цар. 18:13), сколько исполнением Моисеева закона, который повелевает не только ложных пророков, совращающих народ в служение иным богам, истреблять с их жилищами и имуществом, но и совращенных ими (Втор. 13:13 и д.). Ближайшим образом долг исполнения этого повеления лежал на начальстве, но начальство не только бездействовало, но еще покровительствовало нечестию. Илия, как чрезвычайный посланник Божий, имел полное право казнить служителей Ваала, для того чтобы отнять у них возможность поддерживать идолослужение. Это право не оспаривал у него сам Ахав, который в это время был на стороне пророка, находясь вдали от своей злой и нечестивой жены, – она без сомнения восстановила бы его против Илии, если бы здесь присутствовала.

3Цар. 18:41–44. И рече Илиа по сем Ахавови: се глас хождения дождевного. Впрязи колесницу твою и сниди, да не постигнет тебе дождь.

По истреблении жрецов Ваала, идолопоклонство должно было неминуемо, если не прекратиться, то значительно ослабеть в царстве Израильском. Вместе с этим устранялась причина тяготевшего над страною бедствия, засуха должна была прекратиться. Наступила минута милосердия Божия. Илия уже услышал глас хождения дождевного, т.е. духом своим предусмотрел приближение дождя и уже предощущал слухом своим шум, производимый падением капель дождя. Впрязи колесницу твою, да не постигнет тебе дождь12. Илия предлагает Ахаву поспешить отъездом и с этим предложением посылает к нему слугу своего уже после того, как показалось за Кармилом от Средиземного моря небольшое облако, замеченное слугою Илии после семикратного наблюдения с вершины Кармила (В Библии – 43–44).

3Цар. 18:42. И взыде Илиа на Кармильскую гору, и преклонися на землю, и положи лице свое между коленома своима, и помолися ко Господу.

Илия восшел для молитвы на одну из высот Кармила в то время, когда проголодавшийся Ахав подкреплял себя пищей на месте жертвоприношения. О чем молился Илия? Конечно, о том, чтобы Господь, столь долго державший народ под гневом Своим, преложил наконец, согласно Своему обещанию (1), гнев на милость. Илия знал, что будет дождь, но возносил свою молитву в этом случае не столько от себя, сколько от народа. В знак глубочайшего смирения, Илия положил лицо свое между коленами: положение весьма неудобное, однако употребляется доселе на Востоке, например, у дервишей.

3Цар. 18:45. И небо помрачися облаки и духом, и бысть дождь велий, и плачася Ахав иде до Иезраеля.

И молитвою помолися Илия, и небо дождь даде (Иак. 5:18). Небо почернело не от одних облаков, несших дождь, но и от духа, т.е. от ветра; сильный ветер поднял пыль, заслонившую солнце. Сборы Ахава к отъезду замедлились. Сильный дождь застал его на дороге в его летнюю резиденцию Иезраель, находившуюся в 17 верстах от Горелого места. Ахав плакал в это время слезами радости о милости Божией и умиления. Он и в других случаях обнаруживал добрые чувствования, ибо по природе был человек не злой, мягкосердечный. К сожалению, у него не было силы воли и его доброе настроение, под влиянием злой Иезавели, никогда не было прочным и продолжительным.

3Цар. 18:46. И рука Господня бысть на Илии. И стягнув (подпоясав) чресла своя и тече пред Ахавом до Иезраеля.

Илия бежал пред колесницей царя до самой резиденции его. Откуда у пророка взялось столько силы, чтобы несмотря на сильный дождь и грязь, на свои преклонныя лета (3Цар. 19:4), на значительное расстояние показать такую удобоподвижность? – Рука Господня бысть на Илии, т.е. он мог это сделать единственно потому, что его подкрепляла всемогущая сила Божия. Для чего же он решился на этот подвиг? Для того, вероятно, чтобы этим знаком смирения почтить царя, засвидетельствовать ему свое верноподданническое чувство и убедить царя, что он восставал против него не по ненависти к нему, а по обязанности пророка, что он не желает ему погибели, а всецелого обращения к Господу и спасения. Могла быть также у пророка надежда, что Ахав, тронутый знаком внимания к нему пророка, устоит против козней Иезавели.

3Цар. 19:1. И возвести Ахав жене своей Иезавели вся, елика сотвори Илиа, и яко закла пророки ножем.

Должно полагать, что Ахав, под живым впечатлением деяний Илии на Кармиле, рассказал о них жене своей с выражением благочестивого чувства и может быть с надеждой возбудит в ней раскаяние в грехе идолослужения и в ненависти к чтителям истинного Бога. Вышло противное.

3Цар. 19:2. И посла Иезавель ко Илии, глаголя: утро в сей же час положу душу твою, якоже душу единого от сих.

Угроза Иезавели отмстить пророку, на другой же день, смертию за смерть закланных им служителей Ваала, свидетельствует, с одной стороны, о неукротимой злобе и нечестии ее, – душа ее не только не смягчилась, а только ожесточилась от рассказа ее мужа, – с другой, о тяжелом чувстве бессилия или невозможности погубить Илию. Она понимала, как трудно погубить, и притом так скоро, того, кто приобрел уважение и расположение к себе народа и самого царя. Она знала, что и для ней самой не безопасно было бы посягнуть на жизнь избранника Божия в случае, если бы удалось ей это сделать, она могла бы сделаться жертвой народной ярости. Справедливо опасаясь таких последствий, она ограничилась одною угрозой пророку. Ближайшая цель угрозы была напугать его и заставить уйти куда-нибудь подальше. Эта цель, как увидим, была достигнута.

3Цар. 19:3. И слыша и убояся Илиа. Востав, иде души ради своея и прииде в Вирсавию, землю Иудову. И остави отрочища своего тамо.

И слыша и убояся Илия. «Почему Илия, имея такую силу, убоялся одной Иезавели»? спрашивает блаж. Феодорит и отвечает «потому, что был не пророк только, но и человек. С другой стороны, и страх был делом Божия смотрения. Чтобы великость чудотворения не надмила мысли, благодать попустила природе дать в себе место боязни, а пророку чрез это познать собственную свою немощь». Должно впрочем признать, что угрожаемый от Иезавели смертию Илия убоялся собственно не смерти, – смерть, как увидим далее, была ему желательна, – а того, что если бы Иезавели удалось исполнить свою угрозу, это послужило бы к торжеству врагов истинного Богопочитания и во вред тому делу, за успех которого он подвизался с пламенною ревностью. В виду этого Илия не захотел подвергать свою жизнь опасности от злобной Иезавели и решился искать убежища за пределами Израильского царства. Илия прииде в Вирсавию, в землю Иудову. Вирсавия, один из древнейших городов, известный со времени Авраама (Быт. 21:31), лежала на южной границе Иудейского царства. Царем этого царства был в это время благочестивый Иосафат. По-видимому Илия мог бы найти безопасность под его покровительством. Но, вероятно, Илия не очень надеялся на его покровительство, зная, что он был дружен с Ахавом, и потому в Вирсавии не остался, а решился уйти за границу. Доселе сопровождал его слуга. Илия не взял его с собою в дальнейший путь, ища полного уединения, а может быть не надеясь на преданность его.

3Цар. 19:4. И иде в пустыню дне путь. И пришед, седе под смерчием, и проси души своей смерти и рече: довлеет ми, Господи, приими убо душу мою, яко несмь аз паче отец моих.

Илия направил свой путь в пустыню Аравийскую, ту самую, в которой Израильтяне странствовали сорок годов. Пространство, которое Илия прошел по пустыне, определено путем дня. У всех народов в древности, прежде установления определенной меры расстояний, пространство измерялось временем, в какое можно пройти его. Приблизительно определяют путь дня в 240 стадий или 48 наших верст. – И пришед, седе под смерчием, т.е. под скудною тенью можжевелового куста, из породы хвойных, с редкими ветвями. Утомление от длинного перехода, глухая местность, покрытая песком и каменьями, отсутствие пищи и питья (ибо не видно, чтобы пророк запасся провиантом), все это усиливало в нем то грустное настроение, под влиянием которого он покинул отечество. Его преследовала неотвязчивая мысль о бесплодности его усилий восстановить истинное Богопочтение. Ему казалось, что Кармильское чудо только на время образумило народ, что идолопоклонство, покровительствуемое Иезавелью, должно снова восторжествовать, ибо некому противоборствовать ему, пророки истинного Бога избиты, остался один он, да и ему грозит смерть от Иезавели. Грусть при мысли обо всем этом до того овладела душею пророка, что он пожелал себе смерти. Ему не хотелось умереть от руки Иезавели, – но он стал просить от Самого Господа смерти души своей, т.е. себе. Довлеет ми, Господи, сказал он, т.е. довольно я пожил на белом свете, не мало потрудился для славы Твоего имени, много испытал скорбей от людей, но много и милостей от Тебя получил я на своем веку. Пора мне теперь на вечный покой, – жизнь мне теперь не мила, – приими душу мою, яко несмь аз паче отец моих. Зачем мне жить дольше Отцев, – предков моих? Долголетие есть знак благословения Твоего, Господи. Благодарю Тебя за это благословение, но пользоваться им долее, чем предки мои, не желаю, ибо чувствую, что не заслужил этого, что я ничем не лучше предков моих, не превосхожу их нравственными достоинствами.

3Цар. 19:5. И ляже и успе под садом (растением). И се Ангел Господень коснуся ему и рече ему: востани, яждь и пий.

Господу не угодно было исполнить мольбу Илии о смерти. Жизнь пророка нужна была для новых подвигов ко благу людей и во славу Божию. Пророк уснул под кустом растения с мрачными мыслями, но Ангел Господень пробуждает его и предлагает ему пищу и питие. Пророку дано было таким образом видеть, что он находится под особенным покровительством Божиим, что Господь, питавший его чудесно при потоке Хораф и в Сарепте Сидонской, не перестает доселе пещись о сохранении его жизни и поддержании его телесных сил, и что, следственно, ему нет причины отказываться от своего служения. Подкрепляемый силою Божиею, он с прежнею ревностию может продолжать его, не боясь людских козней. Зачем ему бояться Иезавели, когда его столь чудесно хранит Сам Господь?

3Цар. 19:6–7. И воззре Илиа, и се при возглавии его опреснок ячменный и корчаг воды. И воста и яде, и пи, и обращся (опять) успе. И обращся Ангел Господень вторицею, и коснуся ему и рече ему: востани, яждь и пий, яко мног от тебе (тебе предлежит) путь.

Явился ли Илии Ангел Господень в телесном виде, или дал ему знать о себе только звуком голоса, не сказано. Вкусив пищи и пития после первого пробуждения, Илия опять заснул. Едва ли он позволил бы себе это, находясь лицем к лицу пред Ангелом – благоговение к высшему существу заставило бы Илию преодолеть сон. Стало быть, Ангел если и явился в телесном образе, то явился на мгновение и немедленно скрылся от глаз. Но Ангел пробуждает Илию в другой раз и заставляет его потребить остальную часть пищи и пития, прибавив: «тебе предстоит дальний путь». Это значило, что Илии надлежало настолько подкрепиться пищею, чтобы можно было не чувствовать голода и жажды по крайней мере на первых ближайших переходах. Остальную большую часть пути ему придется долго оставаться без пищи для того, чтобы продолжительным подвигом поста достойно приготовиться к Богоявлению, которое он сподобится узреть по окончании дальнего пути. Что это за дальний путь, о том говорится далее.

3Цар. 19:8. И воста, и яде, и пи, и иде в крепости яди тоя (укрепленный пищею) четыредесять дний и четыредесять нощей до горы Хоривские.

Итак дальний путь, предстоявший Илии после принятия пищи, есть путь к Хориву. Сам ли Илия предположил, или по повелению Ангела должен был идти к этой горе, не сказано. Могло быть, что еще до явления Ангела Илия, оставив Вирсавию, имел намерение достигнуть Хорива, чтобы здесь укрыться от гонителей, подобно тому, как Моисей в этих же местах укрылся от фараона, убежав из Египта. Господь не воспрепятствовал этому намерению Илии, но устроил Своею властию только то, что путешествие Илии до Хорива продолжалось 40 суток. От Вирсавии до Хорива всего около ста верст, и Илия мог через три дня достигнуть цели своего путешествия, и он, как видно, надеялся успеть в этом, судя по тому, что в первый же день по выходе из Вирсавии углубился в пустыню на 48 верст. Но Господу Богу угодно было обратить короткий путь в дальний, подобно тому, как Израильтяне по повелению Божию на пути в землю обетованную должны были провести 40 годов, хотя этот путь в прямом направлении был короток и мог бы быть пройден через три-четыре дня. Израильтяне взад и вперед странствовали в пустыне вблизи обетованной земли. Подобно сему и Илия на пути к Хориву шел по той же пустыне, вероятно, не прямо, а уклоняясь в стороны по разным направлениям, и делал короткие переходы. Для чего на столь долгое время замедлен был путь Илии? Для того же, для чего и Евреям назначено было продолжительное странствование. Оно было для них школою смирения пред Богом, упражнением в терпении и преданности Господу. Подобное значение имел для Илии сорокодневный, соединенный с подвигом поста, путь до Хорива. Уныние, овладевшее душею пророка по случаю угрозы Иезавели, мысль, что дело Божие, за которое он ревновал, может разрушиться от встреченных препятствий, как будто от него одного все зависело, а не от Бога, боязнь за свою жизнь с ослаблением упования на Бога, а потом желание поскорее умереть с нежеланием продолжать служение Богу, – все это требовало врачевания от Господа, – и оно преподано было пророку чрез сорокодневное странствование, которое без сомнения соединено было с неизбежными в знойной и сухой пустыне неприятностями и с постом. Надлежало ожидать, что чрез перенесение их укрепится в пророке дух терпения и смирения, что покров Божий, испытанный им во все это время, обновит в нем дух веры и упования на Бога, что ревность его по славе Божией очистится от плотских примесей, – от самолюбивых побуждений.

3Цар. 19:9. И вниде тамо в пещеру и вселися в ней, и се, глагол Господень к нему, и рече ему Господь: что ты зде, Илиа?

В одной из горных пещер Моисей сподобился откровения пред ним славы Божией (Исх. 33:22). В одной из подобных пещер укрылся и пророк Илия. И вот снова является ему Господь и вопрошает. Что ты зде, Илиа? Т.е. зачем прячешься здесь? Не в темной пещере тебе место, но среди людей, ты призван к служению Мне там, откуда убежал. Зачем убежал?

3Цар. 19:10. И рече Илиа: ревнуя поревновах по Господе Бозе Вседержителе, яко оставиша Тя сынове Исраилевы, и олтари Твоя раскопаша, и пророки Твоя оружием избиша, и остах аз един, и ищут души моея изъяти ю.

Итак вот почему убежал Илия из земли Израильской: ему нет места в этой земле. Он с пламенною ревностию восстал против идолопоклонства, когда увидел, что сыны Израилевы отступили от завета с Богом Отцев своих, променяли Его на Ваала. Чтители истинного Бога по невозможности ходить во Иерусалим для поклонения Господу в Его храме, стали поклоняться Ему в пределах своей страны приносить Ему жертвы на алтарях, ими самими, или еще до них устроенных. Но идолослужители разрушили эти алтари. Пророки Господни были главными стоятелями за истинную веру, но и пророков истребили. Остался из числа их я один, заключает Илия, но и мне не сдобровать, – меня ищут погубить. И вот, как бы так говорит Илия, не желая отдаться в руки врагам, я убежал от них, ища здесь безопасности. – В жалобе Илии слыпштся еще голос души, не довольно умиренной испытанием во время долговременного скитания в Аравийской пустыне. Илия, правда, не просит теперь смерти себе, он по-видимому готов еще потрудиться в этом мире для славы Божией, но он еще недостаточно укрепился в уповании на Бога, ибо жалуется на свое одиночество, – у него нет помощника, а один в поле не воин.

3Цар. 19:11–12. И рече Ангел13 изыди утро и стани в горе пред Господем, и се мимо идет Господь, и дух (ветер) велий и крепок, разоряя горы и сокрушая камение: не в дусе Господь. И по дусе вихрь (в Библии трус, т.е. землетрясение), и не в вихре (не в трусе) Господь. И по вихре (по трусе) огнь, и не во огни Господь. И по огни глас хлада (веяния) тонка, и тамо Господь.

В ответ на жалобу пророка, Господь повелевает ему, чтобы он завтра вышел из пещеры и стал на открытом месте горы, ожидая того мгновения, когда он станет лицем к лицу пред Господом, имеющим пройти около него в знамениях славы и величия. Илия должен приготовиться к тому, чтобы быть свидетелем следующих явлений: сначала зашумит буря, от которой будут трескаться горы и разбиваться скалы, буря сменится землетрясением, затем пронесется огонь. Это будут знамения приближения Господа, подобное чему было на Синае. Но не в этих страшных знамениях Господь откроет Свое непосредственное присутствие, а в гласе хлада тонка, – в тихих звуках, производимых веянием легкого ветра. Значение этих явлений – символическое. Оно объясняется применительно к душевному состоянию пророка. Душа пророка лишена была мира и покоя. Ее возмущали козни врагов истинной веры и вместе его врагов. Ей недоставало терпения, самообладания и снисхождения в отношении к ним, а может быть, он думал, что его ревность о славе Божией не довольно поддерживается Самим Господом, что с ними следовало бы Господу поступить по всей строгости правосудия, беспощадно. И вот Господь для умиротворения пророка самым образом Своего явления даст ему понять, что он ревнует о славе Его больше, чем сколько следует, как бы забывая, что Господь не только праведен, но вместе милосерд и долготерпелив, что самая правда Его имеет целию не карать только, но и вразумлять и исправлять грешника, что самый страх, который Он наводит на людей Своими угрозами, пролагает путь к Его милосердию, что Он устрашает для того, чтобы помиловать. И как наглядно все это будет показано пророку в имеющих открыться пред ним знамениях Богоявления! Буря, землетрясение и пламень огня, без сомнения, произведут в душе его страх, но этот страх должен будет смениться отрадным чувством мира и радости, по крайней мере раствориться этим чувством, когда после страшных явлений послышится глас хлада тонка. И сам по себе этот глас приятен, но несравненно отраднейшее впечатление должно остаться от него в душе при мысли, что в этом гласе дает знать о Своем присутствии Сам Господь. Буря, землетрясение и пламень всепоядающего огня суть знамения Его правосудия, а глас хлада тонка – милосердия. Те знамения страшны, а это утешительно. Таким образом без слов, выразительными символами будет напомянута пророку та истина, которая Моисею была открыта словами. Моисей, желая получить удостоверение от Бога в прощении народу греха поклонения золотому тельцу, просил Бога на горе Синае показать ему славу Свою. И Господь на другой день сошел в облаке и показал Моисею славу Свою, – но славу преимущественно милосердия. Он прошел над поверженным ниц Моисеем в чувственно-славном образе и провозгласил: «Иегова, Иегова! Бог человеколюбивый и милосердый, медленный на гнев, великий в милости и истине, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий беззаконие, преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий отцев в сынах и в сынах сынов до третьего или четвертого рода» (Исх. 34:6–7). Какой перевес милосердия над правосудием! Милость Господа простирается в тысячи родов, а действие правосудия ограничивается третьим или четвертым родом. Эту истину не мог не знать Илия, ибо, без сомнения, хорошо знал историю Моисея, но видно, не довольно помнил ее, не довольно руководствовался убеждением в ней, если Господь нашел нужным напомнить ему о ней в таком виде, чтобы вперед трудно было ее забыть, – в виде поразительных знамений.

3Цар. 19:13. И бысть, яко услыша Илиа, покры лице свое милотию своею (плащем своим) и изыде, и ста при пещере. И се, к нему бысть глас, и рече: что зде ты, Илиа?

Наступило время обещанного Илии славного Богоявления. По вышеизложенному повелению Божию, он вышел из пещеры и стал на открытом месте горы. Пред ним шумела буря, тряслась земля, свирепствовал огонь. Пораженный этими страшными знамениями, он, по-видимому, наблюдал их из пещеры, в которой опять укрылся от страха. Но вот он услышал глас хлада тонка. В этом гласе открылось пред ним непосредственное присутствие Господа. В знак величайшего благоволения пред сими явлениями Илия закрывает лице свое плащем, не дерзая прямо смотреть на место явления Бога во славе, как это известно и о Моисее (Исх. 3:6), при явлении ему Бога в купине. – И изыде, и ста при пещере. Пока продолжались страшные знамения, Илия не выходил из пещеры и вышел только теперь, ободренный тихостию Богоявления и стал при пещере, под открытым небом. И вот Господь снова спрашивает его, зачем он здесь, а не в своем отечестве?

3Цар. 19:14. И рече Илиа: ревнуя поревновах по Господе Боге Вседержителе, яко оставиша завет Твой сынове Исраилевы и олтари Твои раскопаша, и пророки Твоя избиша оружием, и остах аз един, и ищут души моея изъяти ю.

На повторенный вопрос Илия повторяет прежний ответ. Но прежде этот ответ имел характер жалобы. Теперь обстоятельства изменились. Бывшее ему сейчас откровение не могло не произвести на его душу смягчающего действия. И потому своим ответом он исповедует пред Господом только прежнее состояние души своей, первоначальные побуждения, которые заставили его бежать. Теперь он и сам не одобряет их и исповеданием их пред Господом как бы признает пред Ним свою вину, – вину малодушия и страха пред людьми.

3Цар. 19:15–16. И рече Господь к нему: иди, возвратися путем твоим, и пойдеши в путь пустыни Дамасковы14, и помажеши Азаила на царство во Ассирии (в Сирии), и Ииуя, сына Амессиина, помажеши в царя Исраилю, и Елисея, сына Асафатова, помажеши вместо себе пророка.

Малодушие было причиною бегства пророка. Теперь Господь повелевает ему возвратиться туда, откуда бежал, и продолжать свое служение. Во всяком случае, ему не удастся истребить идолопоклонство в царстве Израильском. К утешению пророка, на него возлагается поручение помазать двух мужей в цари и одного в пророка, с тем, чтобы они были орудиями грозных судов Божиих над идолопоклонниками в царстве Израильском, начиная с Ахава. Азаил, царь Сирийский, помазанный чрез Елисея (4Цар. 8:12), причинил много вреда идолопоклонникам царства Израильского тем, что вел против них счастливые войны. Ииуй, вступивший на престол царства Израильского при посредстве Елисея (4Цар. 9:2), истребил род Ахавов, жрецов Ваала, и уничтожил поклонение ему. Елисей, призванный к пророческому служению самим Илиею (3Цар. 19:19), своими чудесами поддерживал веру в истинного Бога в народе Израильском. «Но почему Илия, получив повеление помазать Азаила, Ииуя и Елисея, помазал только последнего? – вопрошает блаж. Феодорит и отвечает: если помазал пророка и сообщил ему духовную благодать, то сим помазал и прочих, потому что Елисей, прияв чрез него пророческую благодать, и на них перенес дарование, и сообщил им царственную благодать». Что касается самого действия помазания, то в собственном смысле оно совершилось только над Азаилом, а по отношению к Ииую и Елисею его должно понимать не в собственном смысле, – на них не был излит елей, а излилась благодать.

Часть рассмотренной паримии (3Цар. 18:30–39), содержащая повествование о ниспослании с неба огня на жертву Илии, читается также в праздник Крещения Господня, 6-го января. Это потому, что огнь, попаливший жертву, был образом Св. Духа, нисшедшего в день Пятидесятницы на Апостолов в виде огненных языков и Своею благодатию попаляющего грехи в таинстве крещения, которое совершается по заповеди Христовой и освящено примером Самого Иисуса Христа, крестившегося в водах Иорданских.

Другая часть той же паримии (3Цар. 19:1–9), содержащая повествование о Хоривском Богоявлении, которого сподобился Илия, читается в праздник Преображения в соответствие тому, что Илия, бывший свидетелем явления на горе Бога в славе, удостоился также быть свидетелем на другой горе славы Преображения Христова. Можно даже думать, что Илия созерцал на Хориве славу того же Самого лица, т.е. Сына Божия, Который преобразился на Фаворе. Об этом тожестве можно заключить из слов 11-го стиха паримии. И рече Господь (Илии) изыди и стани пред Господем. Господь приглашает пророка стать пред Господом и говорит о Нем в третьем лице. Это значит, что Господь говорящий, и Господь, о Котором Он говорит, суть два лица. Кто же это последнее лице, как не Второе Лице Св. Троицы, Единосущный Сын Бога Отца? – Подобное указание на различие лиц читаем в словах псалма (Пс. 109:1. Слич. Деян.2:34, 35) рече Господь Господеви Моему седи одесную Мене.

VI. Паримия в день пророка Илии, 3 Царств XIX, 19–20; 4 Царств II, 1, 6–14

В сей паримии повествуется о призвании Елисея к пророческому служению и о вознесении Илии на небо.

3Цар. 19:19–20. Бысть во дни оны обрете Илиа Елиссеа сына Асафатова, и той ораше волами. И иде Илиа к нему, и поверже Илиа милоть свою на нем; и остави Елиссей волы, и иде созади Илии, и служаше ему.

От Хорива, вслед за явлением здесь Господа во гласе хлада тонка, Илия возвратился в землю Израильскую, и здесь, по повелению Божию, объявленному ему на Хориве, призвал к пророческому служению Елисея. Елисей был сын зажиточного землевладельца, жившего в местечке Авелмаул (16) в долине Иорданской (Суд. 7:22). Илия застал Елисея в поле за плугом, работало двенадцать пар волов, Елисей был при двенадцатой, разделяя с прочими рабочий труд. Илия подошел к нему и набросил на него милоть, т.е. верхнюю овчинную одежду. Это было знаком того, что он делает Елисея своим преемником в пророческом служении, и для сего с облечением его в свою одежду, облекает его высшею благодатною силой, потребною для прохождения этого служения. Елисей понял значение этого действия, равносильного помазанию, и почувствовав в себе присутствие Св. Духа, тотчас же бросил плуг и побежал за Илиею, попросив только у Илии позволения проститься с отцем и матерью. Пришед домой, Елисей заколол двух волов, и зажегши плуг, в котором они были запряжены, изжарил их для того, чтобы угостить на прощанье родных и знакомых, и затем тече созади Илии, – стал сопутствовать ему, и служаше ему. – Елисей призван к пророческому служению от плуга. В священной истории есть подобные примеры. Так Давид и Амос были пастухами, прежде чем призваны были к духовному пастырству, один в качестве царя, другой в качестве пророка. Апостолы Христовы избраны были от рыбарей, чтобы быть ловцами человеков. Елисей, обрабатывавший землю и имевший в своем распоряжении 12 пар волов, призван был на поприще действования среди всех 12 колен Израилевых, для привлечения одних к служению единому истинному Богу, для удержания других в верности Ему.

4Цар. 2:1. И бысть егда взяту быти Илии Господем в вихре яко на небо, и идоша Илиа и Елисей в Галгалы (в Библии – от Галгал).

Илия пережил Ахава и преемника его, сына Охозию. Ахаву и жене его, нечестивой Иезавели, Илия предсказал позорную смерть в наказание за беззаконное умерщвление благочестивого Навуфея и присвоение его виноградника. Предсказание исполнилось в точности (3Цар. 22:38; 4Цар. 9:30). Охозия во время болезни послал спросить Веельзевула в Аккароне, выздоровеет ли он. Илия остановил посланных на пути и возвратил их к царю с предсказанием, что он не встанет с постели и непременно помрет в наказание за то, что обратился с вопросом не к Богу Израилеву, а к Финикийскому идолу. Предсказание, повторенное потом пред царем самим Илиею лично, исполнилось (4Цар. 1:17). В царствование преемника Охозии, брата его Иорама, наступило время преставления самого Илии. Оно было чудесно. Илия был взят Господом в вихре яко на небо. Как это произошло, будет сказано далее. Предузнав приближение своего преставления, он предпринял путешествие к Иордану из Галгал чрез Вефил и Иерихон. Его сопровождал Елисей. Так как направление пути его было на восток, чрез Вефил и Иерихон, то под Галгалами, откуда вышел Илия, должно разуметь не тот город этого имени, который лежит в колене Вениаминове к востоку от Иерихона близ Иордана, где Израильтяне, по переходе чрез Иордан, были обрезаны, а город в колене Ефремовом к юго-западу от Силома (Нав. 8:35), близ гор Гевала и Гаризина (Втор. 11:30). Ибо в первом случае Вефил был бы на пути к западу, а не к востоку. В Галгалах, откуда начался путь Илии к Иордану, было временное местопребывание его, вероятно, потому, что здесь было училище пророческое (4Цар. 4:38), может быть, основанное самим Илиею.

В Галгалах Илия сказал Елисею: «Останься здесь, потому что Господь посылает меня в Вефил, т.е. мне надобно идти в Вефил по повелению Господню. Это повеление относится ко мне одному, тебе не для чего следовать за мною, и это мне не желательно, оставайся здесь». На слова Илии Елисей ответствовал с клятвою: «Как истинно то, что жив Господь и жива душа твоя, так верно и то, что я не отстану от тебя». Господь обоим пророкам открыл, что служение Илии должно кончиться взятием его на небо (к утверждению чрез это чудо в ревности к истинному Богопочтению Елисея, учеников пророческих и всех верных Богу отцов Израильтян). Но это откровение сообщено каждому отдельно, так что Илия не знал, что оно сообщено так же Елисею. Поэтому он требовал от Елисея, чтобы он не сопутствовал ему далее, не для того, чтобы испытать его любовь и преданность, но единственно по смирению, не желая иметь свидетелей своего прославления. Из Галгал Илия в сопровождении Елисея пошел в Вефил. Здесь ученики пророческие, предъуведомленные откровением о предстоящем взятии Илии от земли, вышли к Елисею и говорили ему: «Знаешь ли ты, что сегодня Господь вознесет господина твоего над главою твоею?» – «Знаю, молчите», – ответил Елисей. Илия снова просил его: «Останься здесь, ибо Господь посылает меня в Иерихон». Елисей опять поклялся, что не оставит его. Пришли в Иерихон, и здесь ученики пророческие сообщили Елисею бывшее им откровение о предстоящем вознесении Илии15. И в Иерихоне, как в пройденных местах, –

4Цар. 2:6–7. Рече Илиа к Елисею: седи (останься) убо зде, яко Господь посла мя до Иордана. И рече Елисей: жив Господь и жива душа твоя, аще оставлю тебе. И поидоста оба. И пятьдесят мужей от сынов пророческих приидоша и сташа прямо издалече, оба же стаста при Иордане.

До Иордана, где надлежало совершиться чуду вознесения Илии, он шел из Галгал чрез Вефил и Иерихон, не потому только, что эти места были на пути его, но наипаче потому, что здесь были училища пророческие, рассадники духовного просвещения, под руководством пророков приготовлявшие служителей веры. Перед разлукой с учениками пророческими Илия желал побеседовать с ними в последний раз, преподать им отеческие наставления. Он не предполагал, что они уже извещены свыше о близком его преставлении и будут свидетелями его. Он не желал иметь свидетелей, но Господу угодно было утвердить их в ревности к своему служению не только беседами Илии, но вместе чудом отшествия его от них. Чудо это должно совершиться пред их глазами, и вот из Иерихона Илию сопровождает на пути к Иордану не один Елисей, а еще пятьдесят пророческих учеников. Илия и Елисей остановились на берегу Иордана, а прочие издали наблюдали за ними.

4Цар. 2:8. И прият Илия милоть свою и свит ю, и порази ею воды, и разделися вода сюду и сюду, и преидоста оба по суху.

Илия взял свою верхнюю одежду и свит ю, т.е. сложил ее так, что она получила форму удлиненного свертка, и этим свертком поразил воды Иордана, подобно тому, как Моисей жезлом ударил воды Чермного моря. Море расступилось от этого удара и очистило дно для перехода Израильтян. Подобное чудо над водами Иордана совершено милотию Илии, – вместе с Елисеем перешел он эту реку по суху. Свидетелем чуда Моисеева был весь народ, свидетелями чуда Илии было множество учеников пророческих. Израильтяне, увидев великое могущество Божие, явленное чрез Моисея в чуде разделения воды, веровала Богу и Моисею, угоднику Его (Исх. 14:31), т.е. утвердились в вере в Бога и в доверии к Моисею, как лицу близкому к Господу. Подобное действие чудом разделения вод Иорданских произведено на зрителей этого чуда.

4Цар. 2:9. И бысть яко преидоста, и рече Илиа Елисею: проси, что сотворю тебе, прежде даже не взят буду от тебе. И рече Елисей: да будет убо дух, иже в тебе, сугуб во мне.

Елисей, как призванный Илиею, по особому повелению Божию, к тому, чтобы быть преемником его в пророческом служении, был ближе всех сынов пророческих к Илии и пользовался преимущественным расположением его. Потому пред разлукою с Елисеем Илия предлагает ему просить у него чего-нибудь на память о своем учителе. Елисей просит у него уделить ему от духа своего в сугубой мере. Это значит, что Елисей желал наследовать от Илии благодать пророчества и чудотворения в сугубой мере не в отношении к Илии, а в отношении к прочим ученикам его. Имея преимущество пред ними во время земной жизни пророка, как постоянный спутник и служитель его, Елисей желал сохранить это преимущество и по разлучении с ним. Как по закону Моисееву отец, при разделении наследства своим детям, первородному назначал двойную часть имущества (Втор. 21:17), так и Елисей желал принять от Илии, своего отца по духу, сугубую часть духовного наследия в сравнении с прочими сынами его по духу. Он ревновал о том, чтобы ему дана была возможность послужить во славу Божию даром пророчества и чудес в гораздо большей мере, чем прочие сыны пророческие. Ревность о славе Божией, а отнюдь не честолюбие, была причиною великой просьбы его к Илии.

4Цар. 2:10. И рече Илиа: ожесточил еси просити. Обаче аще увидиши мя вземлема от тебе, будет ти тако, аще ли же не увидишь, не будет.

Просьба Елисея поставила Илию в затруднение. Он сказал Елисею ожесточил еси просити, т.е. просишь у меня трудного, того, чего не могу тебе дать. Дар пророчества и чудотворения есть дар Божий. Бог уделяет его кому хощет. Начатки этого дара Елисей уже имел с тех пор, как призван был Илиею к последованию за ним, но имел не от Илии, а от Бога чрез Илию. Тем паче зависел единственно от Господа дар пророчества и чудотворения в желательной Елисею сугубой мере. Все, что может Илия сделать для Елисея – это помолиться Господу об удовлетворении желания Елисея, и Илия готов сотворить эту молитву. Будет ли принята она, нет ли, Елисей может узнать из того обстоятельства, увидит ли или не увидит преставление своего учителя. Можно думать, что Илия указал на этот признак потому, что намерен был просить Господа о даровании Елисею не только сугубого дара, но и возможности узнать волю Божию о сем. Вероятно и то, что Илия, по пророческому, озарившему его в эту минуту, предведению, уже удостоверился в успехе своего ходатайства пред Богом.

4Цар. 2:11. И бысть идущим им и глаголющим, и се колесница огненна и кони огненни и раздели между обема, и взятся Илиа трусом (вихрем), яко на небо.

Отшествие Илии из этого мира было похоже на отшествие допотопного патриарха Еноха: оба взяты были живыми от земли (Быт. 5:24; Евр. 11:5). С ними случилось то же, что случится во второе Христово пришествие с теми, которых оно застанет в живых: они не умрут, а вместе с воскресшими из мертвых изменятся вдруг, во мгновение ока при последней трубе и соделаются нетленными (1Кор. 15:51–52). Но от преставления Еноха преставление Илии отличается торжественным характером. Илия взят был «яко на небо в вихре». С вихрем или бурею явился огонь, который принял вид военной колесницы, везомой конями, разделил Илию и Елисея в то время, когда они шли рядом и разговаривали, и поднял Илиию, – куда же? Яко на небо, – в невидимые горние селения к небожителям, хотя казалось (яко), что он возносился на видимое небо. Свидетельству о восшествии Илии на небо не противоречит то, что сказал Христос о Себе: «Никтоже взыде на небо, токмо (имеющий вознестися) сшедый с небесе Сын Человеческий, сый на небеси» (Ин. 3:13). Это значит, что до Христа никто не восходил, равно как и после никто не взойдет на небо собственною силой, подобно тому, как никто из людей не воскрес из мертвых сам собою. Но как силою Божией некоторые могли до Христа воскреснуть из мертвых и некогда все воскреснут силою же Божиею, так действием всемогущества Божия и на небо вознестись мог Илия, как предтеча вознесения Христова, как послуживший образом оного своим вознесением. Колесница, на которой Илия вознеся, была зна́ком почести в награду за его подвиги, подобно тому, как древние герои и победители чествуемы были тем, что на триумфальных колесницах вступали в город. А огненный вид колесницы соответствовал свойству его деятельности, его горячей как огонь ревности о славе Божией (Сир. 48:1), также был образом грозных судов Божиих, вестником которых Илия будет пред вторым Христовым пришествием. Ибо Илия будет предтечею второго пришествия Христова, как был предтечею вознесения Его на небо. Сам Иисус Христос предрек, что Илия приидет прежде и устроит вся (Мф. 17:11), т.е., по толкованию отцев, предварит Его пришествие своим явлением, дабы убедить Иудеев принять веру во Христа. Поэтому Церковь, прославляя Илию, называет его вторым предтечею пришествия Христова, в отличие от Иоанна Крестителя, который был предтечею первого пришествия и действовал в духе и силе Илииной ревности. К Илии, как предтече второго пришествия Христова, и вместе Еноху, относится пророчество Апокалипсиса о двух свидетелях, которые пред сим пришествием будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будут облечены во вретище, будут страшны врагам своим, будут иметь власть затворять небо, чтобы не шел дождь, превращать воды в кровь, поразят землю всякою язвой и потом будут убиты в борьбе со зверем (диаволом) и чрез три с половиной дня воскреснут (Апок. 11:3–11).

4Цар. 2:12. И Елисей зряше, и той вопияше: отче, отче, колесница Исраилева и кони его. И не виде его ктому, и ятся Елисей за ризы своя, и раздра я на двое.

Отче, отче Елисей называет Илию Отцем своим по духовному сродству с ним, как ученик его. Колесницею и конями Израиля Елисей называет Илию потому, что военные колесницы, в которых Израильские цари искали опоры могущества и безопасности своего царства, служат символом той могущественной духовной поддержки, какую Илия оказывал соотечественникам служением своим. Если царство Израильское еще продолжало существовать во дни Илии, то этим оно обязано тому, что в нем среди господствующего нечестия еще сохранялось святое семя, а сохранялось оно потому, что дух веры и благочестия возбуждаем и поддерживаем был в народе пророками, во главе которых стоял Илия. – В знак печали о разлуке с великим учителем и господином своим, Елисей разодрал свою одежду на двое, т.е. сверху до низу.

4Цар. 2:13. И взят милоть Илиину Елисей, падшую верху его. И обратися Елисей, и ста на брезе Иордана.

Падение на Елисея милоти Илииной служило зна́ком удостоверения для него в том, что его желание наследовать дух Илии в сугубой мере удовлетворено, а для учеников пророческих – в том, что вместо Илии в лице Елисея им дан новый глава и руководитель, к которому они должны относиться с таким же уважением и покорностию, с каким относились к Илии (15).

4Цар. 2:14. И прият Елисей милоть Илиину, падшую верху его, и удари воды, и не разделишася. И рече Елисей: где убо есть Бог Илиин, апфо? И удари Елисей воды второе, и разделишася воды, и прейде по суху.

Дух Илии в сугубой мере сообщен Елисею. Желая поскорее видеть на деле проявление этого духа, Елисей, по примеру Илии, ударяет его милотию во́ды Иордана, с надеждою, что за этим действием последует то же чудо, какое произведено Илиею. Но вопреки ожиданию, чуда не последовало. Пораженный безуспешностию опыта, которая была допущена Господом для утверждения преемника Илии в смирении и преданности Богу, Елисей воскликнул где убо есть Бог Илиин, апфо? Восклицанием выражено не сомнение в присутствии Господа, а только желание, чтобы Господь проявил Свое присутствие в чуде, подобном тому, какое Он совершил чрез Илию. «Не Ты ли, Господи, – как бы так говорит Елисей, – удостоверил меня в наследовании духа Илии, ниспослав мне милоть его? Не этою ли милотию разделил он воды Иордана? Почему же не даешь мне совершить то же чудо тою же милотию теперь? Куда сокрыл Ты от меня Свое лице? Нет, Боже Илии, не посрами меня, его преемника, даруй мне испытать, что Ты так же близок ко мне, как был близок к моему учителю» – Оставленное без перевода Греческими и Славянскими переводчиками Еврейское слово апфо, значит именно: «Он», или «Он самый»16, т.е. Бог Илии. Вслед за тем Елисей ударил милотию вторично, и во́ды расступились, и он по суху перешел на другой берег, где встретили его ученики пророческие и поклонились ему до земли, как своему учителю и руководителю (15).

Рассмотренная паримия, положенная в праздник пророка Илии для прославления его чудесного преставления читается также в навечерие Крещения Христова на том основании, что в чуде разделения вод Иордана Церковь видит предызображение крещения Христова, как это видно из тропаря в навечерие Крещения. «Возвращашеся иногда Иордан река милотию Елисеевою, вознесшуся Илии, и разделяхуся во́ды сюду и сюду и бысть ему сух путь, иже мокрый, во образе во истину крещения, им же мы текущее жития преходим шествие». Смысл сближения тот, что крещением Господним в Иордане, служившем границею земли Обетованной, проложен для верующих во Христа путь в Царство небесное, подобно тому, как чрез чудо осушения дна Иордана облегчен переход с одного берега этой реки на другой.

VII. Паримия в навечерие Богоявления 4 Царств II:19–22

В сей паримии повествуется о чуде исправления Елисеем Иерихонских вод.

4Цар. 2:19. Рекоша мужие града Иерихонска ко Елисею: се, жилище града сего добро, якоже ты, господине, веси, и воды злы и бесчадны.

По вознесении Илии на небо, Елисей, перешед на западный берег Иордана остановился в Иерихоне. Этот древнейший из городов Палестины находился в двух часах расстояния от западного берега Иордана, в плодоносном оазисе, окруженный пальмовыми рощами, почему и назывался городом пальм (Втор. 34:3). Разрушенный до основания Иис. Навином, Иерихон восстановлен при Израильском царе Ахаве, причем погибли двое сыновей восстановителя его Ахиила, согласно предсказанию Иисуса Навина (3Цар. 16:34). Жители Иерихона сказали Елисею: жилище (водворение) града сего добро, т.е. и климат в Иерихоне хорош, и растительность великолепна, и земля хлебородна, но есть один недостаток води зли и безчадны. Жалоба Иерихонцев относится к тем водам, которые в обилии до сих пор текут из источника, пробивающегося из-под груды камней у подножия горы близ Иерихона. Во́ды этого источника, по словам жителей, были злы, т.е. вредоносны для людей. Вред от употребления их людьми отзывался в смертных болезнях (21) и в бесчадии дети: или раждались недоносками, хилыми, или даже не зачинались в утробе, или умирали до рождения. Должно полагать, что эти неудобства простирались не на всю Иерихонскую местность, не на все Иерихонское население, иначе нельзя было бы объяснить, как при таких неблагоприятных условиях мог Иерихон издревле иметь большое народонаселение и находиться в цветущем состоянии. При недостатке воды почвенной, жители могли пользоваться водою дождевою в цистернах, как это обыкновенно доселе в Палестине. Все было хорошо, за исключением нездоровых вод Иерихонского источника.

4Цар. 2:20. И рече Елисей: приимите (принесите) ми водонос нов, и всыплите ту соль: и прияша (в Библии: и взяша и принесоша к нему).

Собираясь совершить чудо посредством соли, Елисей требует сосуда для соли нового, не бывшего в употреблении, для того, чтобы видно было соответствие между новым сосудом, из которого высыпана будет соль, и обновлением источника, из которого отселе будет струиться здоровая вода.

4Цар. 2:21. И изыде на похождение вод, и вверже тамо соль, и рече: тако глаголет Господь: исцелих воды сия, и не ктому будет отнюдь умирая (уже никто не умрет), ниже бесчадствующая сими.

Итак соль была только проводником чудодейственной силы слова Господня, само же по себе вещество соли ничего подобного не могло произвести. Правда, соль предохраняет пищу от порчи, но Елисеем она высыпана была только в исток родника, притом в такой незначительной мере, что естественным действием ее никак нельзя объяснить исправления воды на всем протяжении ее течения и на все времена.

4Цар. 2:22. И исцелеша воды до дня сего, по глаголу, иже глагола Елисей.

До дне сего, т.е. до времени, когда написана была 4-я книга Царств, может быть до времени Ездры. Но и до сих пор вода Иерихонского источника, по свидетельствам современных путешественников, обладает превосходными качествами: она очень здорова, прозрачна и хороша на вкус.

Рассмотренная паримия читается в навечерие Богоявления потому, что в этот праздник совершается освящение воды, в котором испрашивается освящаемой воде благодать исцеления душ и телес, подобно тому, как водам Иерихонского источника сообщена была такая сила, что они из вредных для здоровья сделались полезными.

VIII. Паримия в Великую субботу. 4 Царств IV, 8–37

В сей паримии повествуется о рождении, по слову пророка Елисея, сына у Соманской жены и о воскрешении его Елисеем.

4Цар. 4:8. Бысть в един день, и прейде Елисей в Соман, и ту жена велия, и удержа его снести хлеба. И бысть ему входити и исходити множицею, и уклоняшеся тамо ясти хлеба.

Обыкновенным местопребыванием Елисея был Кармил (25. сл. II, 25), где он проводил свойственную пророкам созерцательную жизнь, питая свою душу Богомыслием и молитвою. Но как пророк, он был общественным деятелем и потому часто должен был оставлять свое уединение и переходить с одного места на другое по делам своего служения. В одну из таких отлучек путь его лежал чрез Соман (Сунем), городок Иссахарова колена (Нав. 19:18), на юго-западной подошве малого Ермона, – он был родиной Ависаги, служившей престарелому Давиду (3Цар. 1:3). В Сомане обитала жена велия, т.е. богатая и знатная. По всему видно, что она была чтительницей истинного Бога и потому чествовала служителя Его. Заметив идущего чрез Соман Елисея, она удержа его снести хлеба, т.е. упросила его зайти к ней в дом и принять от ней угощение. С этих пор Елисей, когда проходил чрез Соман, всегда останавливался в доме гостеприимной женщины.

4Цар. 4:9–10. И рече жена к мужу своему: се ныне разумех, яко человек Божий свят сей мимо ходит нас присно. Сотворим убо ему горницу, место мало, и поставим ему тамо одр и трапезу, и престол (седалище) и свещник: и будет внегда входити ему к нам, и уклоняется (и будет останавливаться) тамо.

Под горницею, о построении которой для Елисея просила своего мужа жена, разумеется верхнее над плоскою кровлею дома жилье, с особым выходом или лестницей на улицу. В просьбе жены слышится голос не простого гостеприимства, свойственного восточным жителям, но благоговения к пророку. Она чтила его как святого, как Божия человека, и потому не почитала соответствующим его достоинству пребывание его в одном жилье с нею и мужем. Он свят, как бы так она рассуждала, а мы люди грешные, не стоим того, чтобы он во время своего пребывания у нас вращался среди нас как обыкновенный гость, в однех стенах с нами сидел, лежал, вместе с нами пил и ел. Как Божий человек, он гораздо чаще, чем мы, молится Богу, упражняется в Богомыслии и нашим присутствием он может, пожалуй, стесняться. Отдельное помещение для него с необходимыми домашними принадлежностями – столом, кроватью, седалищем, светильником будет удобнее и для него и для нас.

4Цар. 4:11–13. И бысть во един день, и вниде тамо и уклонися в горницу (остановился в оной горнице), и спа тамо. И рече к Гиезию отрочищу (слуге) своему: призови ми Соманитяныню сию. И призва ю, и ста пред ним. И рече (Елисей) ему: рцы убо ей, се, удивила еси нас всем попечением сим: что подобает сотворити тебе? Аще есть тебе слово к царю, или ко князю силы (начальнику войска)? Она же рече: несть. Посреди людий моих аз есмь живущи.

Усердныя попечения гостеприимной Соманитянки о пророке Елисее удивили его. Его удивило и тронуло то, что она не ограничилась простым гостеприимством, но еще уговорила своего мужа для приема святого гостя устроить особое помещение. Пророк пожелал отблагодарить ее взаимною услугой. Остановившись однажды в приготовленной для него со всеми удобствами горнице, Елисей позвал к себе через слугу своего Гиезия Соманитянку и спросил ее, не имеет ли она какого-нибудь дела до царя или до военачальника? Это значило, что пророк готов, если бы она пожаловалась ему на обиды и притеснения, замолвить за нее слово пред властями, даже, если нужно, пред царем и военачальником. Елисей без сомнения пользовался уважением Израильского царя Иорама, сына Ахавова, особенно после того как Господь чрез Елисея спас этого царя и союзных с ним царей – Иудейского Иосафата и Едомского во время войны с Моавитянами. На пути в Моавитскую землю среди пустыни войско союзников почувствовало недостаток воды. По слову Елисея, призванного царями на помощь, чудесно явилась вода и наполнила многочисленные рвы в долине, заранее выкопанные по требованию пророка. Эта чудесная вода показалась Моавитянам кровью, и они, почитая сие следствием междоусобия в союзных войсках, бросились на них, и этою опрометчивостью погубили себя и страну свою. Союзники поразили их и опустошили всю страну. Обязанный этою услугой Елисею, царь Израильский или его военачальник, без сомнения, уважили бы его ходатайство за гостеприимную Соманитянку, если бы она потребовала этого ходатайства. Но для нея оно не было нужно. Она отклонила предложение пророка, сказав ему посреди людей моих аз есмь живущи, т.е. мирно и спокойно живу я среди моих сограждан, жаловаться мне не на кого, обиды ни от кого не вижу. Может показаться странным, что Елисей, пригласив к себе гостеприимную хозяйку дома, не к ней обратился с речью, хотя она пред ним стояла, а к Гиезию. Но это объясняется желанием Елисея дать возможность женщине, благоговевшей пред ним и робевшей, свободно высказать свои желания в ответ на его предложение.

4Цар. 4:14–16. И рече ко Гиезию: что подобает сотворити ей? И рече Гиезий отрочищь его: воистину сына несть у нее, и муж ее стар. И рече (Елисей): призови ю. И призва ю, и ста при дверех. И рече Елисей к ней: во время сие, яко же час сей (час в час) живущи (будучи жива и здорова), ты зачнеши (будешь обнимать) сына. Она же рече: ни, господине, не солжи рабе твоей.

Главное благо для замужней женщины – быть матерью, чадородие – знак благословения Божия. Бесчадие почиталось в ветхозаветные времена великим несчастием, как свидетельство неблагословения Божия, и подвергало бесплодную людским укоризнам. В таком положении находилась гостеприимная Соманитянка. Жизнь ее обставлена была хорошо, она жила в мире с мужем, который разделял ее усердие к пророку и по ее желанию устроил для него горницу, и с соседями, одного ей недоставало – сына. Неизвестно, были ли у ней дети прежде. Если и были, то преждевременная смерть их была для нее не меньшим несчастием, как совершенное бесчадие. И в будущем ей не улыбалась надежда иметь детей, ибо муж ее был стар. И вот, когда Елисей спросил у слуги своего, чем бы можно было вознаградить ее за услуги, Гиезий указал ему на ее бесчадие, давая разуметь, что великим благодеянием было бы для нее испросить ей у Господа разрешение неплодства. Елисей снова позвал к себе Соманитянку и сказал, что чрез год в этот же самый час она будет держать в объятиях сына. Подобное обещание дано было Господом неплодной и престарелой, что Господь во все времена одинаково милостив к верным рабам Своим и готов даже чудесным образом явить им Свою милость. В словах Соманитянки ни, господине, не солжи рабе твоей, выражается опасение: что, если не исполнится твое обещание? Я готова верить ему, но не дай Бог обмануться. Нет, не обмани меня, человек Божий, испроси мне обещанного тобою сына.

4Цар. 4:17. И зачат ю чреве жена, и роди сына во время сии, якоже час сей (к этому времени, час в час), живущи, якоже глагола к ней Елисей.

Как у Сарры родился сын в указанное обетованием время (Быт. 21:2), так и у Соманитянки. Ровно чрез год она дождалась счастия взять в объятия новорожденного.

4Цар. 4:18–20. И возмужа (вырос) отрочищь. И бысть, егда изыде ко отцу своему и к жнущим, и рече ко отцу своему: глава моя, глава моя (болит). И рече (отец) к отроку (слуге) неси его к матери его. И несе к матери его, и лежаше на колену ее до полудне и умре.

Дитя обетования росло и вступило уже в отроческий возраст. Мать радовалась. Но вот послано было тяжкое для ее веры испытание. Была пора жатвы, время жаркое особенно в Палестине. Мальчик пришел к отцу своему на место жатвы и вдруг стал жаловаться ему на боль головы: глава моя, глава моя. Это значит, что мальчика поразил солнечный удар, произошло воспаление в его мозгу. Мальчик не мог держаться на ногах, и отец приказал слуге отнести его к матери, вероятно, надеясь, что головная боль мальчика пройдет благодаря попечениям матери. Но мальчик еще до полудня помер на ее коленах.

4Цар. 4:21–22. И вознесе его (отнесла в горницу) и положи его на одре человека Божия, и затвори его (заперла за ним) и призва мужа своего и рече ему: посли ми убо единого от отрок и едино от ослят (одну из ослиц), и теку до человека Божия и возвращуся.

Соманитянка, требуя от мужа, чтобы прислал к ней слугу и ослицу для предпринимаемого ею путешествия к пророку, не объявляет мужу о смерти мальчика, она не хочет мужа потревожить этим известием, в надежде, что Елисей в тот же день возвратит к жизни умершего, как это сделал Илия (3Цар. 17:22).

4Цар. 4:23. И рече (муж): что яко идеши к нему днесь? Не нов месяц, ниже суббота. Она же рече: мир.

Не нов месяц, ниже суббота. Должно полагать, что по праздникам, к числу которых принадлежали первый день месяца и суббота, благочестивые подданные Израильского царства отправлялись на Кармильскую гору, или в другие места водворения пророков, чтобы послушать здесь от пророков и учеников пророческих наставления в законе и духовных песнопений. Сему обычаю следовала и Соманитянка. Этим объясняется вопрос к ней мужа: зачем ты едешь сегодня к нему (Елисею), ни в новомесячие, ни в субботу? Она же рече: мир, т.е. будь спокоен, не тревожь себя любопытством, желанием знать о причине моего несвоевременного путешествия. Узнаешь после.

4Цар. 4:24. И оседла осля, и рече ко отрочищу своему: веди и иди, да не удержиши мене еже всести (не задерживай меня в поездке). Якоже реку тебе, гряди и прииди к человеку Божию на гору Кармильскую.

Веди и иди. Слуга должен был вести ослицу, на которой собиралась ехать госпожа. Этот обычай доселе соблюдается на Востоке. Но желая поскорее достигнуть цели своего путешествия, Соманитянка требует от слуги, чтобы не задерживал ее своею медлительностью и неповоротливостию.

4Цар. 4:25–26. И иде и прииде до человека Божия в гору Кармильскую. И бысть яко виде ю Елисей грядущую, и рече к Гиезию отрочищу своему: се убо Соманитянка оная. Ныне (теперь) тецы в сретение ее и речеши ей: мир ли тебе (у тебя)? мир ли мужу твоему? мир ли отрочищу твоему? Она же рече: мир.

Елисей не получил откровения от Бога (27) о причине прибытия к нему Соманитянки, и увидев издали Соманитянку, в знак своего участия и почтения к ней, высылает к ней на встречу Гиезия с вопросом: мир ли тебе, мужу, отрочищу? т.е. все ли у вас благополучно? Не случилось ли беды какой, что так неожиданно она явилась к нему? – Соманитянка своим ответом Гиезию: мир, – выразила, что не желает открыть слуге Елисея истинную причину своего прибытия, имея намерение поведать все одному пророку.

4Цар. 4:27. И прииде к Елисею на гору и ятся за нозе его. И приближися Гиезий отринути (отстранить) ю. И рече Елисей: остави ю, яко душа ея болезненна в ней, и Господь укры от мене и не возвести мне.

Ятся за нозе его. Объятая сильным горем и желанием возбудить участие пророка к своему горю, Соманитянка позволяет себе движение, которое в другое время, по благоговению к пророку и по своей скромности, она не позволила бы себе. Известно, что она прежде по этим причинам беседовала с пророком издали и притом чрез посредство Гиезия. Теперь под влиянием сильного горя и желания излить пред пророком свою душу, она не сдерживается этими соображениями и прямо бросается к ногам Елисея и обнимает их. Гиезию показалось это дерзостию, оскорблением для пророка и нарушением женской скромности со стороны ее, и вот он хочет отстранить ее от пророка. Но Елисей останавливает усердие слуги. Остави ю, говорит ему, яко душа, ее болезненна в ней, т.е. теперь ей не до церемоний; горе ее так велико, что можно извинить ей отступление от них. Словами: Господь укры от мене и не возвести мне, Елисей выражает сожаление, что он до сих пор лишен был возможности помочь горюющей женщине в ее беде, ибо Господь не открыл ему заранее о причине ея горя. «Отсюда видно, говорит блаженный Феодорит, что не все провидели пророки, а только то, что открывала им Божия благодать».

4Цар. 4:28. Она же рече: еда просих сына у господина моего? яко рекох: не прельсти мене.

Слова Соманитянки заключают некоторый упрек пророку, испросившему ей сына, но не предотвратившему его преждевременной смерти – Еда просих сына у господина моего? Ты сам без моей просьбы вызвался вымолить мне сына. Ты же должен был позаботиться о сбережении его. Яко рекох: не прельсти мя. Я сказала только: если ты обнадежил меня обещанием сына, то смотри же – сдержи твое слово, не заставь меня раскаяваться, что поверила тебе. Слово свое ты действительно сдержал, у меня сын родился, но если он преждевременно помер, то это все равно, если бы совсем его не было. Лучше совсем не иметь, чем преждевременно лишиться его.

4Цар. 4:29. И рече Елисей ко Гиезию: препояши чресла твоя и возми жезл мой в руце твои, и иди. Яко обрящеши (встретишь) мужа, да не благословиши (не приветствуй) его, и аще благословит тя муж, не отвещай ему, и возложи жезл мой на лице отрочища.

Соманитянка не сказала прямо Елисею, что сын ее помер, но пророк уже догадался, в чем дело, и приказал Гиезию поспешить в Соман для воскрешения умершего, вручив ему свой жезл, как орудие для произведения чуда, подобно жезлу Моисея и милоти Илииной. Поспешность нужна была для того, чтобы скорее утешить горюющую мать и чтобы чудо совершено было прежде, чем узнает о смерти отрока отец. – Препояши чресла твоя длинные и широкие восточные одежды замедляли движение, и потому для свободы движения, особенно поспешного, их подбирали и опоясывались по чреслам. Дальнейшее повеление, чтобы Гиезий на пути не обменивался приветствиями с встречающимися путниками, т.е. не раскланивался с ними, не говорил им благожеланий (благословения) и для сего не останавливался на дороге на не короткое время, – это повеление дано Гиезию не для того только, чтобы ему поскорее добраться до места, но вместе для того, чтобы он мог приготовиться к совершению возложенного на него поручения ничем неразвлеченным вниманием и молитвою. Кроме того, по мнению блажен. Феодорита, «Елисей знал, что Гиезий честолюбив и тщеславен, и что встречающимся на пути расскажет причину своего путешествия, а тщеславие препятствует чудотворению».

4Цар. 4:30. И рече мати отрочища, жив Господь и жива душа твоя, аще оставлю тебе. И воста Елисей и иде вслед ее.

Скорбящая мать, по-видимому, не ждет успеха от посольства Гиезия. Она желает, чтобы сам Елисей совершил чудо. Она клянется Богом и его душею, что не оставит его, не выпустит из своих рук его ног, пока он сам не пойдет с нею в Соман. Желание ее было исполнено и воста Елисей и иде вслед ее.

4Цар. 4:31. И Гиезий иде пред нею (пришел прежде ее) и возложи жезл на лице отрочища, и не бе гласа и не бе слышания. И возвратися (Гиезий) в сретение его и поведа ему, глаголя: не воста отрочищь.

Гиезий, по приказанию Елисея, возложил его жезл на умершего, но без успеха: не бе гласа и слышания, – мальчик не показал признаков оживления, он оставался безгласен и глух. Причины безуспешного опыта, употребленного для оживления отрочати, могли скрываться: а) в самом Гиезии, он, может быть, не исполнил заповеди Елисея касательно того, как надлежало вести себя на пути, не был молитвенно настроен ни на пути, ни при возложении жезла на умершего, суеверно полагая, что в жезле заключается магическая сила, однажды навсегда с ним соединенная, которая может проявляться независимо от веры собственно в силу Божию, б) в матери умершего отрока, ошибочно полагавшей, что сила всемогущества Божия может проявиться только под условием личного присутствия Елисея при теле отрока, в) в самом, наконец, Елисее, который послал Гиезия в Соман без достаточного молитвенного напутствия и без удостоверения свыше в том, что он может поручить другому дело, которое сам должен был совершить.

4Цар. 4:32–33. И вниде Елисей в храмину, и се, отрочищь умерый положен на одре его. И вниде Елисей в дом и затвори дверь за двою собою, и помолися Господу.

Затвори, дверь за двою собою, т.е. за собою и умершим с тем, чтобы в уединении предаться молитве, ничем сторонним не развлекаемой и сосредоточенной. – И помолися Господу, по уверенности, что сила Божия привлекается молитвою, что без молитвы нельзя совершить чуда ни жезлом, ни другим каким-либо внешним посредством. Не без молитвы он отпустил с жезлом Гиезия, но если не совершилось чудо, то не потому ли между прочим, думал Елисей, что она была не так усердна, как следовало бы. Теперь Елисей молился гораздо усерднее.

4Цар. 4:34. И взыде (на ложе), и ляже на отрочищи, и положи уста своя на устех его, и очи своя на очи его, и руце свой на руце его, и плесне (ноги) свои на плесну его, и слячеся (согнулся) над ним, и дуну на него, и согрейся плоть отрочища.

Прикосновение к мертвецу делало прикоснувшегося нечистым на несколько (7) дней (Лев. 19:11). Но это обрядовое узаконение не простиралось на пророка, который прикосновением к мертвецу не только не осквернился сам, но и ему сообщил благодатное освящение и чистоту, ибо употребленные пророком действия для оживотворения мертвеца были проводниками животворящей благодати Божией, чрез тело пророка излившейся в тело мертвеца. Появившаяся в нем вследствие этого теплота была первым признаком оживотворения. В частности, о слове дуну, бл. Феодорит замечает: «как Творец всяческих, создав тело Адама, дуновением вдунул в него душу так пророк, дунув, воскресил юношу. Но Творец, дунув, сотворил душу несуществовавшую, а пророк существовавшую душу возвратил в собственное ее тело».

4Цар. 4:35. И обратися (Елисей), и походи (прошелся) в храмине сюду и сюду. И взыде (на ложе), слячеся над отрочищем седмижды17, и отверзе отрочищь очи свои.

Заметив теплоту в мертвом теле, Елисей обратися, т.е. сошел с ложа, на котором оно лежало, и стал ходить по горнице взад и вперед, чтобы движением усилить в своих членах действие животворной силы для окончательного оживотворения отрока. С сим движением без сомнения соединен был молитвенный подвиг. Затем Елисей опять простерся над отроком, и повторил это до семи раз, пока наконец умерший не открыл глаз. С этим чудом сходно чудо воскрешения Илиею Сарептского отрока, Илия тоже простирался над ним и молился (3Цар. 17:20 и д.). Но воскрешение Сарептского отрока произошло мгновенно, тогда как воскрешение Соманского – постепенно сперва показалась в умершем теплота, потом после неоднократных простертий над умершим проявилось в нем ощущение посредством зрения и сознание. От того и другого чуда существенно отличаются три чудесных воскрешения, совершенные Иисусом Христом. Умершие восставали по одному всемогущему слову Его (Мк. 5:39–42; Лк. 7:13–15; Ин. 11:43 и д.), и это потому, что Он, как единородный Сын Бога Отца, имеет от Отца жизнь в Самом Себе, как Отец имеет жизнь в Самом Себе. Равно и в последний день мира умершие оживут мгновенно по гласу одному Сына Божия (Ин. 5:25–26).

4Цар. 4:36–37. И возопи Елисей ко Гиезию и рече: призови ми Соманитянку сию. И вниде к нему (Соманитянка). И рече Елисей: приими сына твоего. И вниде жена и паде на ногу его и поклонися ему до земли, и прият сына своего и изыде.

Призванная к Елисею Соманитянка сперва вниде к нему в преддверие, а получив приказание взять сына, вниде в самую комнату, и полная благодарности к воскресителю, поклонилась ему до земли.

Рассмотренная паримия читается в великую субботу по той же причине, по какой читается в тот же день паримия о воскрешении сына Сарептской вдовицы. Оба чуда служили предызображениями воскресения Христова, воспеваемого в навечерие Пасхи. Но при сходстве последнего чуда с двумя первыми, очевидно и великое различие. Христос воскрес собственною силой, согласно Его словам: власть имею отдать жизнь Мою, и власть имею опять принять ее (Ин. 10:18), но отроки Сарептский и Соманский возвратились к жизни не сами собою, а единственно по действию всемогущества Божия чрез пророков. Таким образом в рассмотренных паримиях дается возможность, чрез сравнение воскресения Христова с ветхозаветными случаями воскресения, судить о безмерном превосходстве последнего пред первыми, и указуется новое побуждение прославлять Воскресшего, яко всемогущего Бога.

IX. Паримия в навечерие Богоявления. 4 Царств V, 9–14

В сей паримии повествуется об исцелении Елисеем прокаженного Неемана.

У Сирийского царя был знаменитый военачальник Нееман. Он впал в проказу и не мог излечиться. В доме его была служанкой его жены одна Израильская пленница. Она сказала своей госпоже, что если бы Нееман побывал у пророка, который в Самарии, то освободился бы от проказы. Слова эти были переданы Нееману и потом доведены до сведения царя. Царь Сирийский отпустил Неемана в Самарию, столицу Израильского царства, с письмом к Израильскому царю, требуя от него очистить Неемана от проказы. Царь Израильский возмущен был этим требованием, разодрал на себе одежду и сказал: «Разве я могу оживлять и умерщвлять как Бог? Ясно, что Сирийский царь ищет только предлога к войне против меня» Елисей, проживавший в это время в Самарии, услышав об огорчении своего государя, послал сказать ему: «Для чего ты разодрал на себе одежду? Пусть Нееман придет ко мне и узнает, что есть пророк у Израиля». Предложение Елисея было принято и передано Нееману, – и тогда –

4Цар. 5:9. Прииде Нееман, князь царя Сирийского, с колесницами и коньми своими, и ста при дверех храма (дома) Елисеева.

Как знатный и притом военный сановник, Нееман явился к Елисею в сопровождении всадников и колесничников. Но он не вошел в дом Елисея, а остановился у дверей, может быть, потому, что, находясь в чужой стране, почел нужным сообразоваться с ее законами о несообщении прокаженных с здоровыми, а вернее потому, что привыкши к раболепству соотечественников, ожидал, что Елисей сам выйдет к нему из дома, и этим знаком смирения и вежливости покажет ему, как дорожит честию увидеть пред собою столь знатного посетителя.

4Цар. 5:10. И посла Елисей к нему вестника, глаголя: шед измыйся в Иордане седмижды, и обратится (восстановится) плоть твоя в тебе и очистишися.

Почему Елисей не сам вышел к Нееману, а послал к нему вестника, это нельзя объяснять запрещением закона входить в общение с прокаженными, ни опасением пророка заразиться проказою. Для пророка-чудотворца, не боявшегося осквернить себя прикосновением к мертвецу, конечно, не могло быть ни грешно, ни опасно стать вблизи прокаженного, даже прикоснуться к нему. Всего менее позволительно так же думать, что Елисей не вышел сам к Нееману по гордости и высокомерию. Скорее же его поступок объясняется намерением смирить гордость и высокомерие вельможи, желавшего получить помощь от Израильского пророка, но боявшегося унизить пред ним свое достоинство и потому ожидавшего, что пророк сам выйдет к нему. Этим же намерением объясняется и то, почему Елисей потребовал от Неемана окунуться семь раз в Иордане для исцеления. Пророк мог бы исцелить его немедленно, но ему хотелось оказать ему не только телесную, но и духовную помощь. Нееману надлежало совершить не легкий для больного человека дальний путь к Иордану. Исполнением этого требования Нееман должен был засвидетельствовать смиренное послушание пророку. С этим соединялось вместе испытание веры Неемана. Нееман, как увидим, не ожидал пользы от воды Иорданской. Послушанием пророку он должен был победить в себе это недоверие и заслужить исцеление подвигом веры в силу Божию. – Так как в Св. Писании число семь употребляется как число полноты и совершенства, то требование, чтобы Нееман до семи раз погрузился в Иордане, Нееман должен был исполнить для того, чтобы получить полное и совершенное выздоровление, так чтобы плоть его, покрытая гноем и струпами, совершенно очистилась от них и приняла прежний вид.

4Цар. 5:11. И разгневася Нееман и отъиде и рече: се рех (сказал про себя, получал), да изыдет ко мне и призовет о имени (имя) Бога своего, и положит руку свою на проказу и отъимет ю от плоти моея.

Разгневася Нееман, почитая себя оскорбленным и поруганным от пророка, и отъиде, – повернул назад от дома Елисея, и рече вестнику Елисея. В словах Неемана, сказанных этому вестнику с тем, конечно, чтобы он передал их пророку, выражается гордость вельможи, избалованного раболепством подчиненных и вместе прихоть больного человека. Есть больные, которые хотя призывают врачей на помощь, но или совсем не подчиняются их распоряжениям, или требуют, чтобы их лечили не так, как предписывает благоразумие врача, а так, как им хочется, почитая себя умнее врачей. На таких больных походит и Нееман с тем различием, что исполнение своего прихотного желания он почитал обязательным в данном случае не для обыкновенного врача, а для врача-чудотворца, действующего по указанию и силою Божиею. Самого Бога Израилева Нееман не почитает Богом вселенной, единым истинным, судя по тому, что говорит о Нем, как о Боге Елисеевом, призовет имя Бога своего. Стало быть он еще далек был от истинной веры.

4Цар. 5:12. Не добрейши ли (не лучше ли) Арвана и Фарфа реце Дамаскове паче Иордана и всех вод Исраилевых? Не шед ли измыюся в них и очищуся (разве не могу омыться в них и очиститься)? И возвратися и отыде с гневом.

Арвану и Фарфу Нееман называет реками Дамасскими потому, что одна из них (Фарфа) протекает вблизи Дамаска, другая (Арвана) проходит чрез самый Дамаск. Обе реки делают Дамаск и его окрестности цветущими и плодоносными.

Нееман не верит словам Елисея, обещающего ему исцеление от вод Иорданских. Нееману казалось, что пророк Израильский предписывает ему естественное средство исцеления, посылая его на эти воды. Но подобного естественного целительного врачевства, рассуждает Нееман, разве я не могу найти у себя на родине? Реки Дамасские и по вкусу приятному, и по чистоте и прозрачности своих вод не в пример лучше Иордана с его мутною водой и всех водотечей Израильских. Напрасно Елисей, если находит для меня полезным лечение речною водой, не посоветывал мне купанья в реках Дамасских; разве я не мог бы в них очиститься от проказы так же, как и в Иордане, если бы действительно успех лечения зависел от речной воды? Но успех сомнителен. Проказу водой никто не лечил. Пророк Израильский – ненадежный врач. Я ожидал от него исцеления не средствами обыкновенными, естественными, а чудесным образом. – Гордый Сирский вельможа не уразумел, что если Елисей обещал ему исцеление от вод Иорданских, то имел в виду, что исцеление последует не от них самих, а только чрез них, единственно по глаголу его – Елисея, облеченному силою Божиею. Дело не в воде, а в чудотворной силе Божией, имевшей открыться в ней.

4Цар. 5:13. И приступиша отроцы его и реша к нему: господи, аще бы велие слово глаголал тебе пророк, не бы ли сотворил? якоже рече к тебе (а он только сказал тебе) измыйся и очистишися.

Нееман с гневом на Елисея удалился от жилища его, но на пути слуги Неемана стали уговаривать его послушаться Израильского пророка. Смысл их совета таков: здоровье – первое благо в жизни, которым более всего на свете следует дорожить в виду того, что оно дает возможность пользоваться и другими благами. Потому, если бы для восстановления здоровья Елисей потребовал от тебя более трудного подвига (велие слово глаголал тебе), самой тяжелой жертвы тебе следовало бы послушаться. Но он ничего такого не требует от тебя. Он только сказал «омойся и очистишься». Трудно ли это исполнить? – Слуги Неемана, предлагая совет своему господину (господи), называют Елисея пророком. Это значит, что они ожидали исцеления Неемана не от сил природы, а от глагола Божия чрез истинного пророка, стало быть в этом отношении они благоразумнее своего господина смотрели на дело.

4Цар. 5:14. И сниде Нееман и погрузися в Иордане седмижды, по глаголу человека Божия. И обратися (восстановилась) плоть его к нему, яко отрочати мала, и очистися.

Нееман послушал доброго совета своих доброжелательных слуг, смиренно покорился требованию пророка, уверовал во всемогущую силу Божию, которая, по слову пророка, может исцелить его чрез погружение в водах Иорданских. Смирение и вера его увенчались чудесным очищением от проказы, – струпы и гной исчезли на его теле, и оно покрылось вдруг кожею тонкою и мягкою, как кожа младенца.

Рассмотренная паримия положена в навечерие праздника Крещения Господня потому, что очищение Неемана в водах Иорданских было предызображением очистительной силы Христианского крещения. По изъяснению Отцев Церкви (Ефрема Сирина, св. Амвросия и Златоуста), «Нееман послан был на Иордан, как на место всеобщего врачевания рода человеческого. Грех есть проказа души. От сей проказы душа долженствовала очиститься крещением Христовым. Посему Нееман, очищенный от проказы душевной и телесной, предызобразил будущее очищение всех язычников банею возрождения, устроенною как бы на самом Иордане, ибо вода Иорданская означает начало крещения» (см «Предъизображение Иисуса Христа и Его Церкви в Ветхом Завете», С. Смирнова, стр. 133).

* * *

1

Как сказано в Библейском тексте стиха.

2

В Библейском тексте рассматриваемого стиха сказано и вознесоша иереи и левити.

3

Сказанное в паримии о пище, приносимой пророку, сказано по чтению Ватиканского списка, но по чтению Александрийского списка и согласному с ним в Церковно-Славянской Библии и в Русском синодальном переводе тексту рассматриваемого стиха, враны приносити пророку утром и вечером одну и туже пищу хлеб и мясо.

4

Так в Библии по Александрийскому и Ватиканскому спискам согласие с Еврейским и в Греческом паримийнике. Но в паримии Славенской минеи вместо твой сказано мой.

5

В паримии не сотвори, тогда как в Славянской Библии согласно Греческому и Еврейскому тексту, также в Греческом паримийнике сказано и сотвори.

6

Так с Греческого, но с Еврейского «и простершись над отроком трижды». Подобное сделал Елисей. О нем повествуется, что «он лег над (мертвым) ребенком и приложил свои уста к его устам и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простерся над ним, и согрелось тело ребенка» (4 Царств IV, 34). Нечто подобное делает кокош, насиживающая яйца и своею теплотою согревающая их и вливающая в них жизнь. Но это-чисто естественное действие. Илия и Елисей с естественным действием соединяют молитву, по уверенности, что одна молитва может сообщить животворную силу их действию.

7

В паримии это чтение, согласное с Александрийским списком, разнится от того, которое, согласно с Ватиканским списком, принято в нашей Славянской Библии. Последнее имеет такой вид и возопи отрочищ, и сведе его.

8

В третье лето царства Аховля. Сих слов паримии нет ни в Славянкой, ни в Греческой, ни в Еврейской Библии.

9

См соображения о сем времени в нашем изъяснении предыдущей паримии.

10

В Еврейском тексте этого стих о мерзских, по Библии дубравных, пророках не упоминается. Толкователи, следующие одному Еврейскому тексту, утверждают, что Иезавель же пустила покровителъствуемых ею пророков Астарты, из опасения дурных для них последствий.

11

Подробности о Каримиле и Горелом месте см в статье П И Горского «Горы на западе от Иордана» Душеполезн Чт 1866 год, Январь.

12

В Библейском тексте сии слова предваряются следующими Взыди и яждь и пий, яко глас. Ахав вместе с пророком и народом с места жертвоприношения сошел к потоку Кисон и был здесь свидетелем заклания жрецов Ваала. Илия предлагает теперь Ахаву возврашться к высоте, где происходило жертвоприношение, и здесь пищей и питием подкрепить свои силы, утомленные продолжительным пребыванием на горе и напряженным душевным состоянием, в каком находился Ахав все это время. Ахав теперь спокойно мог удовлетворить чувству голода и жажды, слыша от пророка удостоверение в близком прекращении бедствий засухи.

13

Слова Ангел, в Библии нет. По связи речи подразумевается Господь.

14

Разумеется пустыня, примыкающая с юго-востока к Дамаску, столице Сярского царства.

15

Все эти подробности, опущенные в паримии, содержатся в стихах 2–5 той же главы в Библии.

16

Блаж. Феодорит говорит слово апфо, по изложению других переводчиков, толкуется сокровенный (Вопр 9).

17

В Русском синодском издании, согласном с Еврейским текстом, замечается разность от Славянского и Греческого текста в чтении этого стиха «и простерся над ним, и чихнул ребенок раз семь, и открыл глаза свои»


Источник: Толкование на паремии / епископа Виссариона. - Изд. 2-е, вновь пересмотренное. : в 3 том. - Санкт-Петербург : Изд. книгопродавца И. Л. Тузова, 1894-1896. / Т. 1: Паримии из книг моисеевых: Бытие, Левит, Числа и Второзаконие, из книги Навина, Судей, Царств, Паралипоменон, Иова. - 1894. - 605, V с. / Толкование на паремии из книг Царств. 472-554 с.

Комментарии для сайта Cackle