К вопросу о научном издании славянского перевода Библии
В последнее десятилетие (1902–1912) всё чаще и настойчивее стали раздаваться голоса и заявления о необходимости пересмотра и научного издания славянской Библии.
Исполнившееся 18 декабря 1901 года 150-летие Елизаветинской Библии, текст которой, без существенных изменений перепечатывается и употребляется у нас и в настоящее время, дало повод проф. Ф.Г. Елеонскому поднять вопрос о благовременности пересмотра славянского библейского текста. Этому вопросу посвящён ряд статей проф. Елеонского, печатавшихся в «Церк. Вестнике» и «Христ. Чтении» и вышедших отдельной книжкой под заглавием: «По поводу 150-летия Елизаветинской Библии. О новом пересмотре славянского перевода Библии. СПб. 1902. II + 130 стр.». Всех статей восемь. Вот их краткое содержание:
– В первой статье (стр. 1–17) автор излагает историю приготовления славянского текста Библии к Елизаветинскому изданию.
– Во второй (17–36) указывает задачу и светлые стороны Елизаветинских справщиков.
– В третьей (36–46) отмечает некоторые неблагоприятные обстоятельства, при которых Елизаветинскими справщиками совершалось исправление славянского перевода Библии.
– В четвёртой (46–91) с особой подробностью останавливается на теневых сторонах трудов Елизаветинских справщиков: приводит примеры излишних дополнений к тексту первопечатной славянской Библии и сделанных Елизаветинскими справщиками исправлений славянского текста первопечатной Библии, не служащих к его усовершению. Эти недостатки славянского текста Библии служат главным основанием к тому, чтобы желать его нового пересмотра.
– В пятой статье (91–100) указывает другие побуждения к новому пересмотру славянского перевода Елизаветинской Библии: невразумительность славянской Библии и немаловажные разности её с русским переводом.
– Последние три главы посвящены разрешению следующих вопросов: сознана ли у нас потребность в пересмотре славянского перевода Елизаветинской Библии (100–112)? Какие есть основания для уверенности в том, что при новом пересмотре текста Елизаветинской Библии достигнуто будет его усовершение (112–125)? Что, прежде всего, нужно бы сделать ввиду нового пересмотра славянского перевода Елизаветинской Библии и независимо от этого перевода (126–130)?
Остановимся несколько на содержании трёх последних статей проф. Елеонского.
Мысль о пересмотре славянского перевода Библии не может быть рассматриваема, как напрасная затея или плод излишнего мудрования. Сознание недостаточности этого перевода для правильного разумения слова Божия присуща многим выдающимся богословам русской церкви, оно является у всех грамотных людей, читающих славянскую Библию или слушающих чтение из неё при церковном богослужении и отдающих себе отчёт в том, что они читают или слушают. Ещё 130 лет тому назад московский архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский), автор нового перевода Псалтири на славянский язык, говорил о нынешнем тексте Псалтири: «никто не может спорить, чтобы, читая на славянском языке Псалтирь, мог оную во всей точности разуметь; сие единственно происходит от несовершенства перевода». Слова эти с полным правом могут быть отнесены и ко всей славянской Библии. Знаменитый преемник Амвросия по московской кафедре, митрополит Филарет, признавал равным образом славянский перевод Библии, нуждающимся в дальнейшем пересмотре и исправлении. Славянский перевод Библии, по словам митрополита Филарета, «не во всех частях очищен от чтений сомнительных, требующих исследования и исправления, и для сего необходимо сличение славянского текста по Ветхому Завету с еврейским и греческим семидесяти толковников, а по Новому – с оригинальным греческим текстом». Сознавали потребность исправления славянского текста Библии многие русские библеисты-экзегеты и дали опыты исправления, а некоторые в основу толкований клали прямо русский перевод, обходя славянский, как неудовлетворительный. И в учебных пособиях по Св. Писанию не менее ясно выступает сознание недостаточности славянского текста Елизаветинской Библии для изучения слова Божия, а вместе с тем, следовательно, и сознание потребности в новом его пересмотре.
Имеются достаточные основания для уверенности в том, что при новом пересмотре славянского перевода Елизаветинской Библии будет достигнуто его усовершенствование. В настоящее время известно и может быть использовано несравненно большее количество древних памятников библейского текста, чем каким располагали Елизаветинские справщики. У последних было всего около десятка изданий и списков перевода LXX, тогда как в настоящее время известно более 400 греческих списков Ветхого Завета; некоторые из этих списков находятся в России. Греческих списков новозаветных книг насчитывается ныне в европейских библиотеках 3829, в том числе – 127 древнейших, от IV по IX век. Немало их в отечественных наших библиотеках – в Императорской Публичной и Московской Синодальной. Ещё больше имеется в русских библиотеках списков славянского перевода Библии. По Последнему подсчёту от 1897 года, от XI по XIV-й век сохранилось их 226, в том числе Евангелий, начиная с XI века, полных и неполных, 133 списка. К этому числу нужно присоединить ещё немалое количество рукописей библейского содержания, принадлежащих XV–XVIII векам и имеющих важное значение, каковы например, списки Геннадиевской Библии, конца XV века, и другие98. Некоторые древнейшие из греческих и славянских списков библейского содержания сделались уже общедоступными через издание их путём обыкновенной печати или посредством фототипии, передающей с большой точностью особенности древнего письма. Пользование этими изданиями должно быть весьма благотворным для дела пересмотра. В самом деле, из многого может быть, бесспорно, сделан лучший выбор, чем из немногого. Из многих чтений можно выбрать такое, которое лучше выражает мысль библейского писателя.
Что же прежде всего нужно сделать в виду нового пересмотра славянского перевода Елизаветинской Библии и независимо от этого пересмотра? Прежде всего, необходимо издать древнеславянский перевод Библии, который в настоящее время находится в рукописях различных общественных и частных библиотек и доступен только немногим. По отзывам людей, имевших дело с этим переводом, он оказывается во многом точнее и удачнее нынешнего. Издание этого сокровища нашего народа важно не только с чисто научной точки зрения, но и как одно из средств к воспитанию народа в христианском духе. Удовлетворяя в возможно более полной форме стремлениям научным, потребностям учебным или простой любознательности, издание целого древнеславянского перевода Библии привлечёт к чтению Слова Божия новый круг лиц. При будущем пересмотре нынешнего славянского перевода Библии предполагаемое издание будет настоящей справочной книгой, указания которой во многих случаях будут иметь руководственную важность... Словом, с точки зрения образовательной, религиозно-воспитательной, охранительной и руководственной в деле усовершения отечественного перевода Библии, издание древнеславянского её перевода оказывается в высшей степени важным, полезным и необходимым. Необходимо, конечно, выработать обстоятельный план всего издания и найти достаточное число лиц, способных и расположенных отдать свой труд и время поучению списков древнеславянского перевода Библии и приготовлению их к изданию. О плане издания, говорит проф. Елеонский, речь может быть тогда, когда выяснятся благоприятные условия, необходимые для осуществления этого предприятия. Труженики – можно надеяться – найдутся среди наставников академий, семинарий, духовных училищ. Когда преосвященный Феофан затворник задумал издать общедоступное толкование на священную Библию, он находил возможным выполнить это дело при 10, по крайней мере, сотрудниках. Дело приготовления к изданию списков древнеславянского перевода Библии не менее трудно, чем и толкование. Чтобы оно не затянулось, на многие десятки лет, необходимо общество, состоящее, по крайней мере, из 10 лиц. Понятно, было бы больше надежды на успешное выполнение дела, если бы нашлось столько же тружеников, сколько всех книг в нашей Библии; и 76 – число небольшое для многомиллионного населения нашего отечества. Таково содержание статей проф. Елеонского.
10–15 апреля 1903 года состоялся в С.-Петербурге в помещении Императорской Академии Наук Предварительный Съезд русских филологов, на котором и мне пришлось участвовать. На заседании V секции, посвящённой вопросу об издании церковнославянских памятников, 14 апреля, после обмена мнениями по вопросу, затронутому запиской А.В. Михайлова, о критическом издании Ветхого Завета по лучшим текстам, было постановлено: «обратиться от имени Предварительного Съезда и Академии Наук через второе её Отделение с ходатайством в Св. Синод о полном научном издании славянского перевода книг Ветхого Завета по древнейшим существующим спискам» (Предварительный Съезд русских филологов. Бюллетени. С.-Петербург. 1903, стр. 54–55).
Вопрос об издании древнеславянского перевода Библии поднимался и в Славянской Комиссии Императорского Московского Археологического Общества (в 1907 г. в докладе проф. А.В. Михайлова и в 1911 г. по поводу актовой речи в С.-Петербургской духовной академии того же 1911 года).
В 1911 г. на новгородском археологическом съезде вопрос об издании славянской Библии поставлен был в докладе проф. И.Е. Евсеева «О новгородской геннадиевской Библии 1499 г.» Съездом единогласно была принята резолюция, в виду не только научного, но и общественного и национального значения Библии, просить Св. Синод принять на себя труд научного, авторитетного издания славянского текста Библии.
В том же 1911 г. Советом С.-Петербургской Духовной Академии представлена была в Св. Синод «Записка проф. И.Е. Евсеева о научном издании славянского перевода Библии и проект означенного издания. К 200-летию со времени первого царского указа об усовершении славянского текста Библии (1712–1912)». С.-Петербург. 1912. Стр. 24. Содержание этой записки, напечатанной в «Христ. Чтении» 1912 г. и отдельной брошюрой, вкратце следующее.
Автор записки начинает свою речь с заявления, что в ознаменование 100-летней годовщины со дня учреждения С.-Петербургской Духовной Академии, в 1909 г., Совет академии ходатайствовал пред Св. Синодом об удовлетворении одной из настоятельных потребностей академической научной жизни – образовании при академии особого фонда на издание памятников древней славянской и русской письменности, непосредственно связанной с уяснением исконных основ нашей русской церковной жизни и мысли. Ходатайство это не получило удовлетворения. Между тем, по требованию нового устава духовных академий, научная деятельность составляет право и обязанность не только отдельных членов академической корпорации, но и всей академии в целом, как высшего духовного учёного учреждения (§ 1, п. 2). В то же время и запросы академической науки – в особенности в отделах, не заполняемых трудами иностранных и наших отечественных университетских учёных – в настоящее время таковы, что неизбежно требуют широкой, совместной разработки разросшихся научных материалов и, главным образом, самостоятельного академического их издания... Средоточием всех нитей русской старины и нравственной основой современной церковной и народной жизни и академической науки является Библия. И для уяснения письменного церковного наследия нашей старины, и для удовлетворения многочисленных научных современных потребностей академических и вне-академических деятелей настоятельно необходимо иметь славянскую Библию в возможно точном виде. Между тем наша славянская Библия современного синодального издания решительно не удовлетворяет этим неотложным запросам. Вышедшая из рук исправителей петровского и елизаветинского времени, наша славянская Библия почти за два века своего существования в настоящем виде, – по составу и характеру своего текста, – весьма значительно отстала от тех требований, какие вправе предъявить к ней запрос даже неучёного читателя. Академическая наука в настоящее время располагает весьма значительным новым материалом, неизвестным прежним петровским исправителям, касательно надлежащего вида славянской Библии, и научным опытом в его использовании. Поэтому новое, применительное к уровню современной науки, научное издание славянской Библии составляет одну из самых неотложных нужд и обязанностей современной академии.
Правда, говорит г. Евсеев, потребность в научном издании Библии ощущается не только деятелями духовной школы, следовательно, и осуществления этого издания возможно ожидать со стороны других, заинтересованных лиц и учреждений. Таковы – Императорская Академия Наук в СПб., Императорская Археографическая Комиссия в СПб., Императорское Московское Археологическое Общество в Москве и Комиссия по изданию LXX при гёттингенском королевском обществе наук в Гёттингене. Но во всех четырёх возможностях издание славянской Библии предполагается приспособить к специальным, в каждом случае, целям – филологическим, археографическим, к роли служебного свидетеля о виде её греческого оригинала. Библии, в смысле Божественного Откровения, в смысле 1000-летнего носителя лучших заветов славянского духа, возможные издания эти не обещают... В ограждение чести нашей академической науки, а равно в обеспечение надлежащего вида славянской Библии, применительно к потребностям нашей русской духовной школы и жизни – она, славянская Библия, должна быть издана не сторонними учреждениями – филологическими, археологическими или иностранными учёными обществами, а единственным в России по положению духовным учёным установлением – духовной академией.
Затем автор записки доказывает, что академическое издание Библии, при надлежащем осуществлении, должно иметь весьма важное научное, общественно-просветительное и национальное значение.
Прежде всего, научное издание славянской Библии поможет надлежащему уяснению начального момента славянского просвещения, уяснению личности и деятельности свв. славянских братьeв-пeрвоучителей. Затем, восстановление и опубликование древнеславянского текста Библии будет незаменимым вкладом в общую сокровищницу тестов библейского откровения, большим приобретением для нашего общественного сознания, как восстановление несправедливо забытой народной святыни, и естественным ответом на указанные законные запросы науки. Древнейший кирилло-мефодиевский текст Библии должен стать основным критерием для оценки других славянских текстов до принятого ныне, сборного и малоценного печатного текста включительно, и вместе с тем масштабом или хронологическим критерием вообще для древнеславянских и древнерусских памятников неопределённого происхождения. Ещё более важное и незаменимое значение должно иметь научное издание славянских библейских текстов для целей и потребностей славянской филологии, в частности истории церковно-славянского языка в его собственном смысле.
Славянская Библия имеет важное значение в истории нашего национального духовного просвещения. Издание и уяснение всей истории славянской Библии должно существенно помочь раскрытию хода нашей духовной мысли.
Особенно незаменимым, говорит г. Евсеев, представляется нам издание древнеславянской Библии для непосредственных академических задач и потребностей. Помимо потребности иметь этот текст как важный научный памятник, как материал для необходимого исправления принятого текста Библии, издание это должно иметь самое благотворное влияние на подъём и оживление вообще научной академической деятельности.
В общественном смысле научное издание славянской Библии должно будет иметь то значение, что оно восстановит в обществе авторитет, присущий славянскому тексту, утраченный им вследствие исключительного монопольного господства у нас решительно устарелого для настоящего времени – елизаветинского издания. Органический недостаток этого издания состоит в том, что оно – в полный разрыв с исконной традицией цельного, бывшего в церковном употреблении до него, славянского текста представляет искусственное сочетание разнообразных текстов Библии греческих и в особенности латинских – текстов неодинакового научного достоинства, случайных, неавторитетных по происхождению, нередко спорных и даже не приемлемых (в подтверждение последнего приводятся примеры из книги Иудифь).
Славянская Библия стоит на первом месте в ряду основных национальных памятников не только русских, но и всего славянства. Чехи, поляки, утратившие под напором латинской миссии принятый ими первоначально восточный обряд, всё-таки сохранили и при римском обряде завет кирилло-мефодиевского наследия, в виде остатков древнеславянской Библии в древней чешской и польской Библии и положили их в основу своих национальных переводов Библии XIV–ΧV вв., а хорваты в четырёх епархиях до настоящего времени сохранили трогательную, благоговейную привязанность к древнеславянскому тексту в глаголической его передаче, несмотря на многочисленные анафемы и прещения папского Рима против их народной церкви. Болгары же и сербы, а за ними и наши предки, русские, хранили и оберегали свою драгоценную святыню, как наилучшее достояние своей национальной и духовной жизни. С IX по XV вв. мы видим постоянные следы удивительной заботливости к священному тексту и его постоянному усовершенствованию со стороны болгар и сербов. Зарождение национальной жизни и оживление государственности западных славянских племён в IX в. стоят в связи и под глубоким влиянием перевода Св. Писания на славянский язык. Национальный расцвет Болгарии в IX–X вв., при царе Симеоне, ознаменовывается новым замечательным переводом библейских книг с толкованиями. Тяжёлая година испытаний пред завоеванием Болгарии турками во второй половине XIV в. также стремится найти для себя утешение и опору в новой капитальной переработке перевода священных книг (в трудах тырновского патр. Евфимия), как в последней надежде национального и духовного существования народа. При таких же условиях производится пересмотр священного славянского текста в последние дни сербской государственности и в первые годы турецкого господства в Сербии в XIV–XV вв.
На смену порабощённым южным славянам, в конце XV века, заботы о тексте Библии берёт на себя Русь. В конце XV в. в Новгороде, по частному почину новгородского архиепископа Геннадия, был сделан библейский свод из существовавших в Новгороде древних библейских переводов, с внесением в Библию, под влиянием католиков и по указанию латинской вульгаты99, книг неканонических. Новгородский свод Библии архиеп. Геннадия 1499 г. послужил основой для другого знаменитого частного предприятия XVI в. – Острожского издания Библии 1581 г. Это частное издание принято было русской церковью как официальный церковный библейский текст, но, к сожалению, дальнейшего усовершения не получило. В 1663 г. издание это без всякого пересмотра было перепечатано в Москве. С 1712 г., под влиянием трёх Высочайших указов (1712, 1744:1750), издание это было пересмотрено Св. Синодом и издано в 1751 г. Пересмотр этот, исполнявшийся без личной заинтересованности исправителей, «библейных архимандритов», посылавшихся на это дело, по большей части, как на тяжёлое послушание, при том без достаточной подготовки, не соответствовал ни значению предмета, ни достоинству высшего русского церковного управления.
В виду указанных соображений, говорит г. Евсеев, научное издание славянской Библии следует признать настоятельной потребностью не только академического, но и общественно-просветительного и национального характера. Задачу издания должно составлять всех видов священного текста, известных в славянских переводах. Главнейшие виды древнего славянского библейского перевода совпадают с тремя определёнными моментами славянской истории: деятельностью славянских первоучителей, временем болгарского царя Симеона и подъёмом литературной деятельности в Болгарии и Сербии в XIV–XV вв. Таким образом, научное издание должно представить отдельные библейские книги в нескольких параллельных и последовательно расположенных самостоятельных текстах в сопровождении избранных по особому подбору важных для истории текста разночтений из рукописей соответствующего типа.
Первую предварительную работу в деле подготовления материалов для издания должно составить ознакомление с общим составом рукописей славянского текста, а затем и личными особенностями всех рукописей. Для каждой библейской книги предстоит определить типичные, пробные стихи в виде особого указателя, по которым и могут быть проверены все намеченные рукописи. Определённые по этому сравнению семейства рукописей каждой библейской книги в своих основных списках должны быть скопированы для надлежащей дальнейшей обработки. Дальнейший, самый существенный момент в этом деле – подробное изучение всех признанных важными списков каждой редакции, подведение разночтений и последовательное расположение редакций в их хронологическом порядке. В эти два момента, в общем, входит вся важнейшая работа по осуществлению указанного предприятия.
Библия должна быть представлена в этом издании в полном объёме, т. е. со включением в неё и неканонических ветхозаветных писаний. Тексты должны быть изданы точно, согласно требованиям филологической критики, вне всякой связи с какими-нибудь практическими соображениями.
Участники издания – прежде всего филологи-слависты из состава духовных академий и университетов, а также богословы-экзегеты и патрологи, и все вообще не только отечественные, но и заграничные славянские научные деятели-специалисты по филологическим и библейским исследованиям.
Продолжительность издания славянской Библии автором записки исчисляется приблизительно в 50–60 лет, т. е. в период двух академических поколений непрерывной сосредоточенной деятельности.
Средства на осуществление столь важного духовно-культурного, общественного и национального дела следовало бы, говорит автор записки, при посредстве Св. Синода, испросить у нации, в её представительных учреждениях. Приблизительная сумма, требующаяся на подготовительные работы, учёную обработку текста каждой книги и типографские работы, составляет свыше 80 тысяч (именно 80.682 р. 80 к.). Комиссия для научного издания славянского текста Библии должна быть учреждена, по мнению г. Евсеева, при С.-Петербургской Духовной Академии и должна находиться под непосредственным наблюдением Совета той же академии.
В статьях профф. Елеонского и Евсеева мысль о пользе, важности и необходимости нового пересмотра и научного издания славянского перевода Библии выставлена, как мы видели сейчас, с достаточною рельефностью, снабжена обстоятельными доводами, а в последней статье представлен, кроме того, и подробный проект означенного издания. Дело теперь за «благоприятными обстоятельствами, необходимыми дня успешного выполнения этого предприятия», а эти благоприятные обстоятельства могут явиться только тогда, когда мысль о необходимости научного издания славянской Библии не только будет достоянием отдельных лиц и учреждений, но и проникнет как в общественное сознание, так и в высшие правящие сферы. Со своей стороны выражаю пожелание, чтобы благоприятные обстоятельства наступили. Лично мне мысль о пересмотре славянской Библии издавна была близка. В прошедшем (1913) году исполнилось сорок лет со времени начала моих работ по исследованию славянского рукописного текста Апостола и тридцать лет со времени начала моих занятий рукописным славянским текстом Евангелия. В двух диссертациях100 и отдельных статьях101 нами установлены четыре редакции древне-славянского перевода новозаветных книг102, одинаковые для Евангелия и Апостола:
1) древнейшая югославянская, кирилло-мефодиевская;
2) древняя юго-славянская времени болгарского царя Симеона103;
3) русская XIV в. усвояемая, по преданию, святителю Алексию104 и
4) болгаро-русская, содержащаяся в Библии 1499 г. (в частности – для Евангелия – в Константинопольском четвероевангелии 1383 года).
На средства частью Св. Синода, частью Императорской Академии Наук мною напечатаны Евангелие от Марка и первые пять посланий ап. Павла, – и Евангелие и послания ан. Павла каждое в четыре колонны соответственно четырём редакциям славянского текста105.
Необходимо здесь оговорится, что, приступая назад тому сорок лет к исследованию текста Апостола по рукописям, мы не имели в виду какого-либо готового уже разделения рукописей на известные редакции, так как тогда, по отсутствию исследований по сему предмету, само собой не могло быть каких-либо предположений на этот счёт. Сравнительное рассмотрение рукописей Апостола XII–XV вв. показало нам четыре редакции текста, но их можно бы было предполагать и больше, и меньше. Для Евангелия первоначально принято было нами пять редакций, так как четвёртую редакцию мы разделяли на две: одну, содержащуюся в Константинопольском четвероевангелии 1383 г. и другую, содержащуюся в Геннадиевском списке Библии 1499 г. и в бумажных рукописях XV–XVI вв. Так в моём реферате на VI Археологическом Съезде в Одессе 1884 г. (напечат. в I томе Трудов Съезда). Позднее, ввиду того, что все главные особенности пятой редакции содержатся уже в Константинопольском четвероевангелии 1383 г., я нашёл более целесообразным слить эти две редакции в одну, приняв за основной список Константинопольское четвероевангелие 1383 г. Так в издании Евангелия от Марка 1894 г.
Для успешного выполнения пересмотра славянского перевода Библии необходимо предварительно восстановить и древнейшую, и последующие редакции славянского текста всех книг Ветхого и Нового Завета, чтобы располагать всей наличностью материала и избирать лучшие чтения. Я остановлюсь несколько на отличиях четырёх редакций славянского перевода Евангелия от Марка и первых пяти посланий ап. Павла.
Отличия эти начинаются с заглавий отдельных апостольских посланий. Вот заглавия первых пяти посланий ап. Павла по редакциям.
Редакция 1 | Редакция 2 |
Римьскаꙗ е҆пистолиꙗ҆ павла а҆̀пⷭ҇ла. | Книⷢ҇ павла апⷭ҇ла поущеныꙗ к римлѧноⷨ҃. |
Къ кореньфѣѡ҆мъ ѥ҆пистолиꙗ҆ павла апⷭ҇ла пьрваꙗ҆. | Къ коринфѣѥмъ книги первыꙗ. |
Къ коринфно҆мъ е̑пистолиꙗ҆ втораꙗ҆. | Книги вторыꙗ̂ к кориньфео҆мъ. |
Къ галатомъ павьлова ѥпистолиꙗ҆. | Книги пущеныꙗ к галатомъ. |
Къ ѥ̑фесно҆мъ павьлова ѥ̑пистолиꙗ҆.106 | Книги пущеныꙗ къ ѥфесѣо҆мъ. |
Редакция 3 | Редакция 4 |
Єпістоли҆ к рімлѧноⷨ҇ апⷭ҇ла павла̀. | Ст҃го а̑пⷭ҇ла па́вла́ посла́нїе к римлѧиомъ. |
Павлова епистолі́ꙗ къ коринѳеемъ а҃. | К коринѳѣноⷨ посланїе ст҃го а̑пⷭ҇ла па́вла. |
Па́влова епісто́льꙗ к коренѳеоⷨ҃ в҃. | К̾ корїиѳїиѡⷨ. второе посла́нїе҂ ст҃го а̑пⷭ҇ла па́вла. |
Па́влова епісто́льꙗ к галатоⷨ҇. | К̾ галатѡмъ посланїе, ст҃ого а̑пⷭ҇ла па́вла. |
Па́влова ѐпістоли҆ къ ефесіоⷨ̑. | Кь е̑фесеѡмъ посланїе ст҃го а҆́пⷭ҇ла па́вла. |
Отличия редакций одних от других, сравнительно с нынешним печатным текстом, заключаются: 1) в вариантах и 2) собственно, в переводе107. Таких отличий много в первых трёх редакциях, в четвёртой же редакции их гораздо меньше.
* * *
В инвентарном каталоге проф. И.В. Евсеева значится более 4.000 славянских рукописей XI–XVII в. Ветхого Завета, именно текстов богослужебного типа 3.431 рукопись (Паримийники, Триоди Постные и Цветные, Минеи месячные и общие. Трефологии и служебные Псалтири), текстов четьего чина и толковых 714, причём и здесь преимущественное количество (до ⅔) падает на Псалтири четьи (одновременно и служебные) и толковые (Евсеев, Рукописное предание славянской Библии. СПб, 1911, стр. 6, примеч. 1).
Вульга́та (лат. Biblia Vulgata «Общепринятая Библия») – латинский перевод Священного Писания, основанный на трудах Иеронима Стридонского. – Прим. эл. ред.
«Древний славянский перевод Апостола и его судьбы до XV в. Опыт исследования языка и текста славянского перевода Апостола по рукописям XII–XV вв.». Москва. 1879. «Характеристические черты четырёх редакций славянского перевода Евангелия от Марка по сто двенадцати рукописям Евангелия XI–XVI вв.». Москва. 1896.
О первой кирилло-мефодиевской редакции – «Тысячелетие памяти св. Мефодия, архиепископа моравского, просветителя славян» (885–1885 гг. 6 апреля) в Прибавл. к творениям св. Отцев, 1885, кн. 3, в Моск. Церк. Ведомостях, 1885, № 15 и в Чтениях Общ. люб. дух. просв. 1885; «Характеристические черты главных редакций славянского перевода Евангелия» в Трудах VI Археологического Съезда, т. 1, Одесса, 1886: о второй редакции – «Древнерусская редакция славянского перевода Евангелия» – в Страннике, 1888, июнь-июль; о третьей редакции – «Новый Завет в рукописи святителя Алексия» – в Церк Вед. 1889, № 6; в Богосл. Вестнике, 1893, янв., заметка по поводу фототипического издания Леонтия, митр. московского, М. 1892; «Алексиевский список Нового Завета и четвероевангелие преподобного Никона, Радонежского чудотворца» в Богосл. Вестнике, 1893, июль; «Погодинский № 27 Апостол и Чудовская, усвояемая Св. Алексию, рукопись Нового Завета» – в Сборнике статей по славяноведению, изд. Отделением рус. яз. и слов. Императорской Акад. Наук. СПб. 1904.
Под редакцией разумеем не отдельные разночтения, а последовательное, проходящее через всю библейскую книгу, исправление или новый перевод текста. Отдельные же разночтения свойственны каждому списку, так что по сему можно бы насчитать столько редакций, сколько списков.
В своих трудах мы назвали её «древне-русской», «древне-русской, ведущей начало от южно-славянских образцов века Симеонова», потому что решительное большинство списков этой редакции (а у нас их принято в разночтениях для Евангелия пятьдесят пять списков и для первых пяти посланий ап. Павла, от семи до тринадцати списков) написаны на Руси, в разных её областях, преимущественно в Галицко-Волынской и Новгородской.
Чудовская рукопись Нового Завета, усвояемая, по преданию, святителю Алексию до 1893 г. была в полном смысле codex unicus, как единственный представитель текста своей особой редакции, так как подобных славянских списков ни Евангелия, ни Апостола не было известно. В 1893 г. мне посчастливилось найти два списка Евангелия той же, третьей, редакции: один из них – четвероевангелие препод. Никона, Радонежского Чудотворца и хранится в ризнице Троице-Сергиевой Лавры, другой – четвероевангелие Императорской Публичной библ. из собрания гр. Ф.А. Толстова, а в 1903 г. я нашёл в Императорской Публичной библиотеке в числе Погодинских рукописей один Апостол, который, как оказалось, содержит тот же текст, что и в Чудовской рукописи Нового Завета.
«Древнеславянское Евангелие, Евангелие от Марка по основным спискам четырёх редакций рукописного славянского евангельского текста с разночтениями из ста восьми рукописей Евангелия XI–XVI вв.». Сергиев Посад, 1894; «Древне-славянский Апостол. Послания св. ап. Павла по основным спискам четырёх редакций рукописного славянского апостольского текста с разночтениями из пятидесяти одной рукописи Апостола XII–XVI вв.». Вып. 1-й. «Послание к Римлянам». Сергиев Посад. 1892; Вып. 2-й. «Послание к Коринфянам І-е, с разночтениями из пятидесяти семи рукописей Апостола, XII–XVI вв.». Сергиев Посад. 1906; Вып. 3-й, 4-й и 5-й. «Послания к Коринфянам ІІ-е, к Галатам и к Ефесянам... с разночтениями из пятидесяти шести рукописей Апостола XII–XVI вв.». Сергиев Посад. 1908. Вып. 2–5 – издание Отделения русского языка и словесности Императорский Академии Наук.
Заглавия мы приводим по основным спискам редакций в нашем издании. Заглавия эти разнообразно варьируются в отдельных списках, что указывается в нашем издании в разночтениях. Для послания к Римлянам имеются разночтения: к римлѧноⷨ павлова епистолиꙗ, къ римлѣномъ епистолиꙗ апⷭ҇ла павла. Это – заглавия в списках Апостола по посланиям. В списках же Апостола-апракосах обычно сокращено: апⷭ҇лъ къ риⷨ. – ап҃лъ къ кореⷩ҇. – ап҃лъ къ галатоⷨ. – ап҃лъ къ ефесїѡ. – ап҃лъ къ ефеⷭ҇ посла.
Многочисленные вариации заглавий в списках-апракосах 1-й и 2-й редакций указаны в разночтениях в нашем издании.
Вариантами называем такие разночтения славянских списков, которые имеют себе основание в разночтениях списков греческих. Как в греческих списках Св. Писания наблюдаются многочисленные варианты, состоящие 1) в замене одних слов и выражений другими, 2) в опущениях и прибавлениях и 3) в перестановке слов, так и в славянских списках наблюдаются те же явления (варианты), именно: 1) замена славянских слов другими соответственно тем или иным греческим чтениям, 2) опущения и прибавления согласно с греческими списками и 3) различное словорасположение опять по тем или иным греческим спискам. Перевод, собственно, не имеет в виду разных греческих чтений и касается тех случаев, когда одно и то же греческое слово, выражение, форма передаются по-славянски различно – в различных списках.