Аввакум, его мнения и секта – аввакумовщина

В первоначальной истории русского раскола особенную известность получил протопоп Аввакум; это один из первых расколоучителей, он родился в селе Григорове Нижегородской губернии, Княгининского уезда недалеко (около 10 верст) от родины патриарха Никона, села Вельдеманова. Неизвестно, где Аввакум получил образование, только он славился ученостию, потому что из Юрьевца повольского, где был протопопом, вызван был при патриархе Иосифе в Москву для наблюдения за книгопечатанием. Должность справщика книг была очень важною в то время, когда книги или только в первый раз печатались с рукописей, или перепечатывались с новыми исправлениями. Патриарх Иосиф, удрученный старостию, не мог бдительно следить за исправностью церковного книгопечатания и предоставил полную свободу справщикам, людям дерзким и невежественным. Зараженные лживыми мнениями справщики внесли эти мнения в книги, напечатанные под их надзором, и притом в виде догматов, а не мнений. Когда п. Никон, по указанию восточных иерархов, решился исправить погрешности, внесенные в церковные книги, то удалил виновников этих погрешностей, прежних справщиков, и на место их вызвал новых. Но такое распоряжение патриарха, родом поселянина, должно было особенно неприятно подействовать на его соотчича Аввакума; по приезде в Москву Аввакум жил у известного Иоанна Неронова, ключаря Успенского собора, и потом протопопа Казанского собора, и лично известен был самому царю¹; кроме того, он считал себя весьма ученым человеком и любил провозглашать: «аз вся священная божественная писания проидох»². Такого-то человека Никон обличил в невежестве, с бесчестием удалил от должности справщика книг и осудил его погрешительные мысли, внесенные в книги. Аввакум в числе первых противников книжного исправления со всею злобою восстал на п. Никона: «Никто же, говорит Денисов, оная новшества возражающ кроме Павла, добляго епископа коломенского, и великоревностного протопопа Аввакума, в самое первособорное время сия возразивших, и прочих малых»³. Оная новшества, против которых Аввакум восстал, были: триперстное крестное знамение и поясные поклоны во св. четыредесятницу, вместо земных, которые будто бы положены в древних уставах⁴. «Повелено тремя персты креститися, говорит Аввакум, и в пост великий в церкви в пояс творити метание; мы же со отцы и с братиею не умолчали, почали обличать еретика и предтечу антихриста»⁵. Мало того, они обратились с жалобою на эти новшества к самому государю, хотя последний действовал вместе с патриархом на соборах, рассуждавших об исправлении церковных книг и обрядов: «Мы с Данилом (протопопом костромским), – говорит Аввакум, написав из книг выписки о сложении перст и о поклонах, – подали государю: много писано было. Он же, не вем, где скрыл; мнится, Никону отдал»⁶. После собора 1656 года Аввакум, как противник церковной власти, вместе с другими расколоучителями предан был градскому суду и сослан со всем своим семейством в Сибирь, на берега Байкала⁷. На всем пути своем в ссылку дерзкий раскольник с жаром проповедывал свое учение, и в самой Сибири многих увлек к неповиновению св. Церкви⁸.

Около шести лет прожил Аввакум в Сибири; только по удалении Никона с патриаршего престола обстоятельства его переменились. По ходатайству сильных покровителей своих, Аввакум возвращен был в Москву в 1662 году, с распростертыми объятиями принят врагами Никона и даже, будто бы, обласкан самим царем⁹. В Москве, под покровительством сильных людей, Аввакум продолжал, по свидетельству собора 1666 года, рассеивать в народе свое зломыслие и лжеучение словом и писанием, прельщал многих и отторгал от единства св. Церкви. Он писал хулы на исправление св. символа, на сложение трех перстов в крестном знамении, на исправление книг и на исправителей, на партесное пение; клеветал на московских священников, будто они не веруют в вочеловечение Христа, не исповедуют Его воскресения, проповедуют, что Он несовершенно царствует со Отцем на небеси, не исповедуют Духа Святого истинным; писал и многие другие подобные клеветы; наконец, возбранял принимать св. причастие от служивших по новым книгам¹⁰. Православные пастыри жаловались царю Алексею Михайловичу на вредные действия Аввакума; царь послал Семена Стрешнева посоветовать ему, чтоб он перестал распространять свои хулы в народе. В ответ на эти советы Аввакум подал царю прошение о низвержении п. Никона и восстановлении старой веры. Царь повелел сослать дерзкого расколоучителя на Мезень¹¹. Но чрез полтора года он снова явился в Москве и снова начал то же; тогда сослан был в Боровский Пафнутиев монастырь и содержался здесь год в оковах. Наконец, когда составился собор в 1666 году для окончательного решения по делу раскола, Аввакум потребован был на собор и предстал пред пастырями в четвертом заседании его. Здесь Аввакум, «злобу злобе прилагая, укори в лице весь освященный собор, вся неправославными нарицая; тем же правильно осудися, иерейства лишен быти и анафеме предатися». Мая 15-го 1666 года он лишен сана в Успенском храме и предан анафеме, затем еще увещевали его обратиться к Церкви, но увещания остались напрасны. Тогда Аввакум передан был градскому суду и по определению его послан на заточение в Пустоезерский острог¹². Великий собор 1667 года, продолжавший дело собора 1666, в присутствии восточных патриархов, подтвердил законность клятвы, положенной на Аввакума с единомышленниками¹³, и определил: «та клятва и проклятие возводится на Аввакума, бывшего протопопа, и на Лазаря попа, и Никифора, и Епифанца чернеца соловецкого, и Федора диакона, и на прочих их единомысленников и советников их, дóндеже пребудут в упрямстве и непокорении»¹⁴. Но Аввакум со своими единомышленниками: Лазарем, Епифанием и Федором около 14 лет прожил в Пустоезерском остроге в упрямстве и непокорении св. Церкви, и хотя содержался довольно строго, впрочем, не переставал своими письмами к разным лицам в Москве возмущать мир Церкви¹⁵.

Наконец, Аввакум и единомышленники его: Лазарь, Епифаний и Федор, по повелению царя Феодора Алексеевича, «за великие на царской дом хулы сожжены были» в Пустоезерском остроге 1 апреля 1681 года¹⁶. Так кончил свою многомятежную жизнь «храбрый христианского полка воевода священный протопоп Аввакум»¹⁷.

Аввакум, по отпадении от Церкви, написал очень много сочинений догматических, исторических, истолковательных, полемических (против пр. Церкви) и посланий. Нам известны по названиям более 30-ти его сочинений¹⁸; кроме того, мы имеем под руками целый сборник его сочинений, состоящий из 20 глав полемического содержания, из ответа его на письмо Плещеева, беседы о двуперстном кресте и рассказа о видении Елеазара Анзерского. Нет нужды исчислять все сочинения Аввакума; но считаем не лишним сказать о характере его сочинений и потом изложить учение этого первого расколоучителя, весьма уважаемого всеми раскольниками – поповцами и беспоповцами.

Аввакум учил простяков, яко власть имеяй. В сочинениях его, прежде всего, выставляется его личность. Начинаются они обыкновенно такою или подобною речью, свойственною только посланиям апостольским; «неключимый раб пресвятыя и животворящия и нераздельныя Троицы, Отца и Сына и Св. Духа, единого истинного Бога, юзник по вере и Церкви Христове и поборник благочестивых отеческих догматов, протопоп Аввакум возлюбленным святым братиям, сионским чадам, всем православным христианам афетороссийского рода, радоватися», и пр; или: «аз протопоп Аввакум, раб и посланник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, даю заповедь вам, христолюбцы»¹⁹, и пр. Он величает себя то многоученым мужем, изучившим все божественные писания; то столпом Церкви, страждущим за Христа, имеющим право раздавать благословение единомышленникам и предавать проклятию всех, несогласных с его мыслями; то ходатаем пред Богом, испрашивающим у него венцы нетления и царство небесное своим последователям; то атаманом полка Христова после всеобщего воскресения²⁰. Отдавая себе такие почести, Аввакум беспощадно поносит своих противников: в этом отношении грубый тон его сочинений переходит всякие пределы приличия, и оскорбляет даже человеческое достоинство. Самые сильные нападения его направлены против п. Никона. По словам Аввакума, Никон был «злой пастырь, во овчей коже волк, зломудренный патриарх, пагубный еретик, чуждый правыя веры Христовы, учением богопротивен, учитель лукавый, вор церковный, отступник, злоковарный враг креста Христова, окаянный, мерзок Богу и святым его; пакостник лживого сатаны, друг диавола и предтеча антихристов», и пр. Такие же хулы Аввакум изрыгал на всех епископов и вообще учителей правосл. Церкви: «ваши нынешние дождями прокислые мудрецы трясущимися руками пишут, ползающие по земле, яко гадове, что могут доброе начати? Всегда с похмелья пишут, составляюще лукавые догматы²¹; о небесных тайнах не смыслят, понеже по-скотски ко всякому беззаконию ползки, святых учению и преданию не верят, и книги святые полживили и отложили, прелагатаи льстивии, вожди слепии, подобных себе слепых водяще и прельщающе и вси вкупе в прелесть и в погибель ввалившеся»²², и пр. Оставляем другие, еще большие хулы на лица; заметим только, что такие грубые выходки – не простое следствие раздражения против пастырей, но существенный плод души Аввакумовой, характера грубого, заносчивого и в высшей степени дерзкого. Его хула простирается и на священные вещи; его грубый, площадный язык не изменяется и в то время, когда он рассуждает о самых возвышенных, священнейших предметах. Он сознается, напр., что четыреконечный крест «вещь такова же образом, якову Церковь содержит на ризах и пеленах», следовательно, истинный крест Христов; но при всем том язык Аввакума не удерживается называть этот крест в тоже время «умыслом диавольским, кумиром антихриста». За что же? За то, что «разнство велие и заблуждение, – как объясняет он, обращаясь к православным, – в вашем разуме», т. е. только за то, что православные в этом случае наравне, не менее осмиконечного почитают и крест четыреконечный, который почитается и латинами, и, следовательно (по логике Аввакума), «римскую блудницу возлюбивше – четвероконечный и широкоперый крыж латинский, паче истинного креста почитают сие мудрование римского костела и выродков его поляков»²³. Что, напр., священнее для размышления догмата о св. Троице? Но Аввакум и об этом величайшем догмате умел писать таким образом: «Федька! По твоему кучею надобе, едино лице и един образ; ох, собака косая, дурак страдник! коли не знаешь в книгах силы, и ты вопроси бабы поселянки: скажи де, государыня, о святей Троице, Троица де что есть, так она тебе отвещает и скажет: и ты, су, Федька, ну лбом поселянке той о землю»²⁴. Или что вожделеннее царства небесного? Аввакум желает быть в нем, но выражает свое желание так: «безумная душа! нутка опрянися, исповеждь Христа Сына Божия явственне; полно украшатися! Иного времени долго такова ждать: само царство небесное в рот валится, а ты откладываешь»²⁵.

Сочинения Аввакума проникнуты ожесточенным фанатизмом: он беспощадно нападает на все мнимые новшества правосл. Церкви, безусловно отвергает все исправления в церковных книгах и обрядах, вовсе не доказывая их неправильности; готов броситься в огонь и в воду за мнимо-старую веру и постоянно увещевает к тому же своих последователей. «Ей, радуемся, хвалимся в скорбех своих, гоними, мучими от вас никониан... И нам, правоверным, гораздо любо, что русская наша земля освятилася кровию мученическою. Тако больно нам и жалостно, что матерь нашу, любимую святую Церковь ограбили, яко царицу от порфиры благолепия своего обнажили, изменили чин и предания святых отец, и святых книг и веру нарушили, да еще мы же бы молчали. Но не молчим никакоже воровству их никониан и по смерти своей, якоже Авелева кровь и Захариина и глава Крестителева, таже и мы вопием: слыши небо и внуши земле, и вы светила небесныи, солнце и луна со звездами, вы будете свидетели нашей крови, изливающейся за правоверие. Возлюбленная братия, терпите всякую нужду правды ради и умирайте за догматы церковные и за правую веру и с первыми мученики нетленные венцы приимете от Христа и бессмертную славу и царство небесное»²⁶. Такими возгласами наполнены все сочинения Аввакума; он сравнивает состояние свое и своих последователей со страданием Христа и апостолов, гонимых от иудеев и язычников; в душах избиенных за слово Божие, виденных св. Иоанном Богословом под алтарем (Откр.6,9–11), Аввакум видит души мятежных раскольников, вопиющих о мщении никонианам²⁷.

От чего происходит такой фанатизм Аввакума? Конечно, главная причина была в озлоблении гордой души против справедливых и вполне заслуженных наказаний за упорство и хулы; но чем возбуждено было самое это озлобление? Изуверное упорство Аввакума происходило от самой слепой, безрассудной привязанности к букве в церк. книгах, болезненно раздражавшейся от всякого прикосновения к букве. И все мнимые новшества правосл. Церкви, зазираемые Аввакумом вместе с другими раскольниками, могли быть осуждаемы только людьми, сильно привязанными к букве; но привязанность к ней Аввакума доходила до крайней степени ослепления и убивала в нем всякую живую мысль, всякое здравое рассуждение. В своем рассказе об откровении Елеазару касательно Никона, которое «последи преподано в благочестии яко солнце сияющему всечестнейшему и многопострадавшу за Христову веру протопопу Аввакуму», он так смотрит на книги, изданные под его присмотром: «повеждь (говорит голос от жертвенника Елеазару) о видении том столпам Церкви: протопопу Аввакуму, епископу Павлу, да попам Лазарю и Никите, дабы они не допускали ни единого изменения в книгах отеческих, в коих самые точки и все слова сказаны премудро и боговдохновенно»²⁸. В силу этого мнимого видения, Аввакум утверждал, что невозможна никакая погрешность в церковно-богослужебных книгах, хотя бы даже он Аввакум был справщиком этих книг: «в ней (Церкви) Христос живет и в ней царствует и не даст ей погрешити ни мало что не токмо в вере и догматех веры, но ни в малейшей чертице в божественных церковных догматех канонов и песней; вся бо церковная цела суть и ничем же вредима»²⁹. По таким убеждениям Аввакум и укорял православную Церковь за то, что «в старопечатных книгах во́ имя, а в новых во и́мя, в старых Израиль, а в новых Исраиль, в старых веком, а в новых веков. «Малое бо сие слово, – говорил он, – велику ересь содевает»³⁰. Понятно, что такая привязанность к букве должна была убить всю умственную и нравственную жизнь в Аввакуме, если только она была когда-нибудь в нем. Кому, напр., имеющему здравый смысл, придет в голову доказывать, что четыреконечный крест – не истинный крест Христов? Таким образом, Апостол Павел глаголет: «да не испразднится крест Христов (1Кор.1:17); такоже св. Григорий Богослов глаголет: «да не истощится крест Христов». Истощание креста Христова есть изменение совершенного образа его. Зри, всяк правоверный! Почто новые учители изменили и истощили крест Христов? О них Павел апостол, плача глаголет: враги их быти креста Христова (Флп.3:18), яко испразднили и истощили Крест Христов, еже истинный и совершенный образ его изменили»³¹, (т. е. уменьшили количество 8 концов на 4, упразднили 4 конца и, следовательно, испразднили крест Христов). Такие остроумные толкования нередко встречаются в сочинениях Аввакума. Какому человеку, имеющему хотя малое понятие об истинно-христианской жизни и желающему от сердца угождать Богу, придет мысль утверждать, что «на сицевом (употребляемом раскольниками) перстосложении висит весь закон Христов», что «аще греси будут мнози, яко песок морский, то чрез един истовый крест Христов отпустятся»³². А «благочестием сияющий отец протопоп Аввакум» написал целую « беседу о том, что истинный двуперстный крест Христов спасет христиан и очистит от всех грехов»³³.

Так как Аввакум, большею частию, не считает нужным доказывать свои мнения, или вместо доказательств повторяет только дикие вопли и ругательства, то нам остается только перечислить разные обвинения, возводимые им на православную Церковь. Кроме общих укоризн, что «истинную православную Христианскую веру зломудренный Никон и его единомышленники похулили, и весь церковный чин и устав нарушили, и св. отец предание похулили и изменили и развратили до конца»³⁴, что все православные, принявшие исправления, «сопротивники Божии, отступники благочестивого старого Православия»³⁵, зараженные разными ересями, «антихристова чада»³⁶, – кроме таких укоризн, постоянно повторяющихся, Аввакум так исчисляет в частности разные новшества православной Церкви: изменили, – говорит он, – 1) «на священии церкви св. престол, 2) антиминс, 3) истинный крест на просвирах, 4) анбон³⁷, 5) посох, 6) шапку, вместо ее кидар возложили; 7) иноческий чин исказили, параман и камилавку и благоговения и страха Божия клобук изменили, параман и камилавку не накладывают; 8) благословляют обема рукама, не по преданию св. отец, но некако странно; 9) велят креститься щепотью тремя персты; 10) в молитве Сына Божия не велят говорить; 11) трисвятую ангельскую песнь аллилуия четверят; 12) в символе Духа Святого истинного не именуют; 15) на крещении в молитве говорят: «молимся тебе, дух лукавый»³⁸; 14) печать на миропомазании таинства христианского – стихи оставили; 15) на крещении и венчании ходят вокруг и обращаются на шуйю страну, отводят людей от десной страны, еже есть от Бога, и на шуйю уклоняются, еже есть к диаволу³⁹; 16) во исповедании и покаянии молитвы многие оставили прощальные и разрешальные; 17) вся службы церковные – вечерню, и повечерню, и полунощницу, и заутреню, и часы, – весь чин и устав нарушили; 18) во св. и божественной литургии в действе и молитвах и во эктениях все превратили, молитвы причастные и по причастии многие оставлены, и 19) две просфоры отложили»⁴⁰. В других местах своих сочинений Аввакум указывает следующие изменения: 20) «книги все печатные и письменные похулили, испревратили и перепечатали на свой разум богопротивно; 21) имена преложили на странные пословицы, глаголют Исуса Христа Иисусом, Николу чудотворца Николаем, великомученицы Парасковии – Параскева, да многим святым имена преложили и переменили; 22) честный и животворящий крест трисоставный возненавидели и сняли, и вместо того поставили крыж латинский, и почитают паче истинного и кланяются; 23) на просвире предотечеве и всех святых, что тараканы изгрызли, 9 дир сделали, а говорят 9 чинов сил небесных, так де надо было, а над прочима двема просвирами кудесят, дир до 50 и больше навертят, вынимая щипком, – и то есть мертвая жертва; 24) а егда части вынимают, о здравии и о спасении Бога не молят, токмо рекут: помяни Господи имрек; 25) многие стихи и тропари оставили, а иные вновь прибавили, а молитвы архиерейские вон выкинули; 26) все церковное пение на всех службах нарушили и пременили на свой разум богопротивно; 27) пишут образы не по существу: «лицо одутловато, уста червлены, руки и бедра и мышцы толсты, перси что надутые... да и много у них изменения в иконах: власы расчесаны, ризы изменены»; 28) наконец, «зломудренный Никон завел в нашей Руси со единомышленниками своими самое худое и небогоугодное дело: вместо жезла святителя Петра доспел святительские жезлы с проклятыми змиями, погубльшими Адама и весь мир⁴¹.

Итак, Аввакум обвинял православную Церковь в тех же мнимых новшествах, в которых обвиняли ее и другие расколоучители; эти обвинения давно уже рассмотрены и опровергнуты. Некоторые только обвинения Аввакума обращают на себя внимание своими особенностями. Обвинения о сложении перстов для крестного знамения и благословения (8 и 9) и о кресте (22) отличаются страшными хулами. «Некако странно, – говорит Аввакум, – тремя персты запечатлешася в сокровищи всегубителя, глаголю печатию антихристовою, в ней же тайна тайнам змий, зверь и лжепророк. Скверные три персты, а мерзкие пять перстов, словом молвить печать антихристова на главе стала и на обеих плечах и запечатлевшагося бывает ум темен и мрачен, не разумеет таковый истины церковные и омрачився зле погибает. Всяк, кто крестится тремя персты, по Никонову проклятому мудрованию, таковый отшельник есть Христов,... богострастник еретик, Троицу ко кресту пригвождает… и от всех св. отец седми соборов проклят. Проклятии щепотники с печатью антихристовою, какое бы добро не сотворили, не будет им отпущения ни в сей век, ни в будущей жизни, но они прямо пойдут в муку вечну. Благословляют некако странно, развращенно, раскарякою пяти перст, по преданию врага и адова пса Малаксы протопопа. Обе тайны их беззаконны: крестятся, – не исповедают вочеловечения Христова, а благословляют, – и все триипостасное Божество отмещут»⁴². О четыреконечном кресте хулу его мы уже слышали и других не считаем нужным передавать⁴³, Обвинение относительно архиерейских посохов со змиями (вместо крюков) замечательно молитвою, которую сложил Аввакум для избавления от этого мнимого новшества: «потреба есть, братие, слезам и молитве во время сие, якоже псаломщик рече: не предаждь нас, Господи, зверем, двум змиям душа исповедующихтися, душ убогих твоих не забуди до конца. Не предаждь нас, Господи, крамоле змиине и желанию сатанину не остави нас. Господи, избави нас от уст пагубного змия антихриста»⁴⁴.

Прочие обвинения не представляют ничего особенного и, как давно опровергнутые, не заслуживают внимания. Замечательнее для нас учение Аввакума о происхождении мнимых ересей в правосл. Церкви и об отношении раскольников к Церкви. Аввакум вместе с другими расколоучителями любит обвинять правосл. Церковь в том, что она приняла латинскую веру, заразилась со времен Никона латинскими ересями⁴⁵. «То все (отступление от веры) устроили римские блядолицы прелагатаем зломысленным врагом (Никоном) злохитрою кознию вселукавого диавола, врага и супостата рода христианского. Самые главнейшие нашей истинной веры начальницы славою света сего прельстишася и тьмою сластолюбия помрачишася, мнимии пастыри и учители, митрополиты со епископы в волки претворишася и единой истинной веры правой и святой восточной Церкви отрекшеся к западным приложишася, точию еще лжею лицемерия своего, яко овчиною закрывающе в себе внутреннего волка, не является с тем, но потаенно согласившеся с собою окаяннии, яко христопродавец Июда с жидами, умыслиша всех благочестивых в здешней области христиан без вести отторгнути и с собою в погибель вринути, яко же самая пагубная самая сокровенная (?) писания их являют и все превращенные новоизданные книги»⁴⁶. «Увы, како ослепил сатана! Водими духам противным обаче и поступки возлюбили римского костела и мудрование выбл... его поляков, а свои истинные христианские возненавидели и отвергли со многим тщанием»⁴⁷. «Ох, бедная Русь! Чего тебе захотелось? Латинских ли обычаев и поступков немецких? А свои истинные законы возненавидели и отвергли». Какие же это римские обычаи и поступки? «Четверогубую аллилуйю творят, – говорит Аввакум, – раболепно, якоже латыни римского костела; приемлют Формоса папы еретика ученики вселукавый римский догмат, в трех перстах сокровенный и лестию хулу на Св. Дух наводящий; вместо истинного креста положили на просвирах крыж латинский двучастный широкоперый; един вор за главу невесту Христову хватил и венец богоукрашенный сорвал, еже есть древо жизни и спасения честный и животворящий крест трисоставный возненавидели и вместо того поставили крыж латинский»⁴⁸; «отвергли старые служебники, не с латинских преложеные и преведеные, но с греческих древних письменных и печатных в добрые времена, до взятия Царяграда и до истребления греческих книг от римлян за многое лета»⁴⁹; наконец, что всего гибельнее, изменили символ веры по примеру римлян, и даже больше, нежели они, и чрез то вступили в царство антихристово, начавшееся с отпадения римлян. «По тысящи лет от воплощения Слова Сына Божия, – говорит Аввакум, – паде Рим от веры, символ повредиша приложением и от Сына, потом и иные многие ереси доставиша; второе униаты, егда отступиша от веры, – по тысящи лет по числу зверя 600 исполнися тогда, – також символ повредиша, с латынниками соединившеся, истину истребиша. Посем же, егда прииде и исполнися по 1600 летех 66, – ох, горе и увы! – в великой России наста развращение веры: лукавее и мудрее первых символ также повредил Никон, отступник зломудренный, злоковарный враг креста Христова, истинного истребил и Духа Св. истинного не глаголати дерзнул»⁵⁰.

Учение Аввакума об отношении раскольников к правосл. Церкви основывается на изложенном нами взгляде его на Церковь, как зараженную латинскими ересями, как царство антихриста. По учению Аввакума, епископы «места держат святительские и апостольские неправо, одеждам украсители, а не книгам, оставльше слово Божие и чреву служаще, их же бог чрево и слава в студе их; сами власти и поставлении от них канонам и суду подлежат и анафеме за то, что нарушили и пременили всех св. отец предание»⁵¹. Посему они не имеют права, по учению Аввакума, осуждать и предавать анафеме раскольников. – С другой стороны, так как «никониане заблудили, от чрева глаголаша лжу, едино смышляют о правоверных, како убиют и погубят, да не спасут и к Богу приведут, но сами льстящи в пагубу идут и повинующихся им за собою ведут в челюсти адовы стремглав», то «человеколюбец Господь не попускает в конец лукавому умыслу их совершитися, и сего ради посылает Бог верных своих свидетелей (Аввакума, Лазаря и подобных?!), иже обличают злая мудрствующих и римская носящих предания»⁵². Но обличение таких свидетелей остается бесплодным, правосл. Церковь торжествует и Правительство наказывает непокорных, поэтому раскольникам, по учению Аввакума, остается, во-первых, страдать от гонителей, и, во-вторых, прервать с ними всякое общение. Заслуженные наказания, каким подвергало Правительство раскольников за упорство и хулы, Аввакум представляет страданиями «за имя Божие, и за веру, и за крест Христов истинный, и за догматы церковные, за слово Божие и за свидетельство старопечатных книг»⁵³; а наказывающих – гонителями, мучителями, подобными жидам, язычникам и еретикам⁵⁴, последователей своих он постоянно увещевает к мнимым страданиям в надежде получить вечное блаженство. «Станем добре, братие, станем мужески, любимии, и не предадим благочестия нашего; аще и покушаются никониане разлучити нас от Христа томлением и мукою и смертию, и мы паче ополчимся во броня веры терпением и упованием за Христа, и не оставит нас глава наша Христос; потерпим мало зде от никониан всяку нужду и скорбь, да тамо мзду от Бога приимем, и вечно с ним возрадуемся и возвеселимся»⁵⁵. Во-вторых, Аввакум не допускает ни малейшего общения раскольников с правосл. Церковию, по его учению, еретическою, латинствующею, антихристовою. «Которые люди в никонианские храмы исходят и с ними не соединяются и не молятся, тии добре творят; не подобает бо благочестивому с нечестивыми соединятися, по писанному: кая часть есть верному с неверными, кое общение свету со тмою (2Кор.6:14–15)? Вси они прелагатаи отступницы; таковым отнюдь не приобщатися верным христианам, ни службы, ни крещения, ниже коея святыни, ни молитвы, ниже благословения приимати отнюдь не подобает, и в церквах с ними не молитися, ниже в дому, – то есть часть антихристову полку, от исполнения церковного самоволне отсекшаяся. Отнюдь православному христианину служения их не подобает причащатися и антидору их принимати. Суетно бо их кадило и мерзостно приношение: понеже бесом жрут никониане, а не Богови"⁵⁶.

Учение Аввакума, по своему характеру, не может быть отнесено ни к поповщине, ни к беспоповщине. Он утверждает необходимость священства и даже позволяет принимать беглых попов, поставленных по новым книгам: «в православных церквах, где есть пение без примеса внутрь алтаря и на крылосах, а поп новопоставлен, о сем посудим: аще поп он проклинает никонианскую ересь и службу их и всею крепостию любит старину, по нужде настоящего ради времени да будет поп, – как миру быти без попов? – и к тем церквам приходити». Но с другой стороны, он определяет перекрещивать православных, совращающихся в раскол, – существенный признак беспоповщины. «Аще никониане крестят детей, подобает после их крестити православному попу сызнова, и молитвы вся говорить и отрицание, понеже от отступника крещены, маслом и миром помазывати и около купели обвести по солнцу… Понеже еретическое крещение несть крещение, но паче сквернение, и се писано есть: лучше не молитися, нежели зле помолитися, и умрети не причастився, нежели неправедного агнца приобщитися»⁵⁷.

Еще: «нынешние новописанные образы и близко не подходят, как они еретики умыслили.... Не подобает правоверным много и глядеть, не токмо кланятися неподобным образом; аще ли образа подобна не случится, и ты на восток на небо поклонися, а таким неподобным не кланяйся»⁵⁸. Мысли о крещении, причащении и поклонении иконам, высказанные Аввакумом, более свойственны беспоповщине, которая многие действия священные считает маловажными в деле спасения, нежели поповщине. Это объясняется тем, что при Аввакуме еще не было ясного разделения между поповщиной и беспоповщиной; у других современных Аввакуму расколоучителей встречается такое же смешение понятий поповщины и беспоповщины.

Вот все, что можно было сказать об учении Аввакума на основании его сочинений, имеющихся у нас под руками. Учение это, очевидно, не выходит из пределов так называемого старообрядчества, и с ним Аввакум остался бы только уважаемым у старообрядцев учителем, подобно Лазарю, Никите, Федору и другим; но в сочинениях его, кроме учения мнимо-старообрядческого, встречаются мысли вполне еретические. Последователи Аввакума, усвоившие себе эти еретические мысли, образовали особую секту под именем Аввакумовщины около 1690 года, т. е. чрез 9 только лет после его казни и в то время, когда еще не было видимого разделения мнимого старообрядчества на две главные ветви и, тем более, на мелкие секты. Хотя подлинность сочинений Аввакума, содержащих еретические мысли, отвергается некоторыми раскольниками, но существование и история секты Аввакумовщины делают несомненною подлинность этих сочинений⁵⁹.

В своих еретических сочинениях Аввакум учил, 1) что св. Троица трисущна, что каждое лицо и существо седит на особом престоле; 2) что Христос сидит на особом четвертом престоле и соцарствует св. Троице⁶⁰; 3) что Сын Божий воплотился от пресвятой Девы Марии не существом, а благодатною силою; 4) что «Христова душа от креста на небо ко Отцу пошла; воскресши же от гроба Христос сниде во ад с телом по воскресении от мертвых»; 5) что душа человеческая телесовидна и плотовидна⁶¹; наконец, 6) особенная черта в учении Аввакума, отличающая его от других современных ему расколоучителей, – заповедь о самосожжении: «всяк верный много не раздумывайся, гряди со дерзновением во огнь и постражди с радостию Господа ради своего, яко добр воин и верный раб Исус Христов, правой ради веры Христовы, и св. Церкви, и предания св. отец догматов, и за крест Христов»⁶².

Письма Аввакума, содержащие еретическое учение его, принесены были старцем Сергием, нижегородцем, в Керженские заволжские скиты и стали распространяться между скитниками. Старец одного скита, по имени Онуфрий, перечитывая письма Аввакума, заразился со всем своим братством его еретическими мыслями и с жаром защищал письма, когда другие называли их «неправыми и божественному писанию несогласными»⁶³. Онуфрий усвоил все еретические мысли Аввакума, кроме учения о самосожжении, о котором он говорил, что хотя Аввакум и похваляет самосожжение, но не заповедует. Учение Аввакума распространилось, кроме Онуфриева скита, и в некоторых других Керженских скитах, и как многие скитники отвергали это учение, то принявшие его отделились и составили особый толк под именем Аввакумовщины или Онуфриевщины, по имени главного защитника учения – Онуфрия. Чтобы заставить Онуфрия отказаться от Аввакумовых писем и мыслей, жители других скитов придумали обличить еретика соборне. Первое сборище скитников, называемое у раскольников собором, происходило в 1693 году в деревне Зиновьеве. На этом сборище присутствовал некто боярин Федор Яковлев Токмачев, который особенно сильно обличал Онуфрия, но без успеха. Второе сборище, составившееся под председательством старца Евфросина в селе Семеновском (ныне г. Семенов), также не имело успеха. На третьем сборище, бывшем в 1698 году в деревне Песочной, Онуфрий, хотя и отрекся от Аввакумовых писем, сказавши «аще в них обрящется противность Церкви, то и мы не приемлем оных», однако на деле защищал мысли Аввакума. Тогда скитники решились составить общую великую сходку, которая и собрана была в 1699 году в так называемой Иларионовой починке. Здесь, после напрасных убеждений, предложенных Онуфрию, отказаться от Аввакумовых писем, старцы и бельцы совокупно рассмотрели эти письма, нашли их несогласными со словом Божиим и составили общее определение: «отвергаем и держати оные всякому под церковною клятвою запрещаем». Тогда снова призвали Онуфрия, «обличили те письма от божественного писания; и той Онуфрий, уразумев в тех письмах многие несогласия с божественным писанием, те письма отложил и за подписанием руки своей письмо дал, что впредь никому за те письма не заступать и правыми не нарицать и по них не мудрствовать». Но и сам Онуфрий не совсем твердо соблюдал данную подписку, а по смерти Онуфрия старец его скита Арсений и некоторые другие и совсем «на том письме не устояли» и опять стали защищать письма Аввакума. Снова произошел раздор между скитниками, продолжавшийся до 1717 года. Только в этом году собралось последнее сборище скитников, на котором Арсений отказался от писем Аввакума, как неправославных. Составлено было следующее общее определение о спорных письмах: «ныне мы вси обще с тем старцем Арсением и со всеми его сожители завещаем всем нашего соединения послушником, те письма никому не оправдывать и не заступать, но ведать о том известно, яко они с божественным писанием не согласны, но и противны святой Церкви. А буде кто впредь в скитах наших или вне скитов по тем письмам станет веровать и те заступать и согласными божественному писанию нарицать, иноки или бельцы, или хвалящих укрывать, и те несогласные письма не станет обличать, и обличающим возбранять, и такового мы чужды быти вменяем святой, соборной, апостольской Церкви, и церковной казни подлагаем, яко разрушителя мира церковного, и крестопопирателя и клятвопреступника вменяем, и да отсечется от церковного телеси, яко гнил уд и непотребен, донельже исправится и в покаяние приидет, и тогда паки к церковному телеси присовокупится»⁶⁴. Это определение почему-то не всеми жителями Онуфриева скита было принято; они «на сем письме мириться не изволили». Но вскоре составлен был общий мировой свиток, который нанес сильный удар Аввакумовщине⁶⁵. По этому мировому свитку положено было отдать письма Аввакумовы старцу Сергию, принесшему их на Керженец, и никому из скитников не дозволять держать их у себя. Однако ж приверженцы Аввакумова учения не вдруг отказались от них: они «стали за них, по свидетельству современника, наипаче прежнего», сильно укоряли старцев, составивших мировой свиток, за то, «что письма отняли и скрыли, и вины никакой не объявили». Поэтому ветковский настоятель чернец Феодосий советовал керженским скитникам выписать из писем Аввакумовых еретические мысли, противные Писанию и учению св. отцев, и послать в Москву и в другие города, а по скитам ходить сведущим старцам и убеждать жителей оставить нечестивое учение⁶⁶. Но и такими действиями секта не могла быть скоро искоренена, особенно вне Керженских скитов. По свидетельству св. Димитрия Ростовского, толк Онуфриевщины был обширнее всех и распространился по многим городам ростовской епархии⁶⁷. Это сказано еще до составления мирового свитка; впрочем, и после примирения Онуфриева скита с прочими Керженскими скитами существование Онуфриевщины именно на Керженце было известно православным пастырям, несмотря на тогдашнюю скрытность раскольников⁶⁸. Хотя мало-помалу имя Аввакумовщины и Онуфриевщины стало исчезать, но следы самого лжеучения еще заметны были в конце прошедшего столетия⁶⁹. – Последователи Онуфриевщины чрезвычайно уважали Аввакума: по свидетельству св. Димитрия Ростовского, они почитали его во святых, нарицали новым страстотерпцем, написали его образ и поклонялись ему, как святому, сочинили ему службу и совершали празднество памяти его⁷⁰.

Должно заметить, что еретическое учение Аввакумово принято было и в другом толке – Софонтиевщине или Стариковщине, который, впрочем, не назывался Аввакумовщиной. Софонтий, первый беглый поп, поставленный по новоизданным книгам, называл еретические письма Аввакумовы боговдохновенными; только вопреки Аввакуму и Онуфрию учил, что Христос сходил во ад не плотию, но обоженною душею⁷¹; зато с особенным жаром защищал учение Аввакума о самосожжении, не одобряемое Онуфрием, и сам людей сжигал⁷². Этой-то особенной ветви последователей Аввакума должно приписать распространение его учения о самосожжении и все ужасы самосожжения, происходившего как в нижегородских пределах, так и в других местах России и в Сибири в то время, когда еще не образовалась особая секта самосожигателей – Филипповцев⁷³.