II. О Боге – Творце мира

Христианское учение об отношении Бога к миру прежде всего показывает отношение Бога к началу и происхождению мира в догмате о Боге – Творце мира, как самой материи, или вещества мира, так и отдельных частей мира и тварей, в нем заключающихся. Бог есть Творец мира в собственном смысле, как причина его бытия и всего его устройства. Такое понятие о Боге – Творце мира содержится в бытописании или повествовании о происхождении мира (Быт. гл. 1); Бог именуется сотворившим небо и землю, и море, и всё, что в них (Деян. 4, 24), Творцом (Рим. 1, 25). Из понятия о Боге, как Существе безусловно совершенном, личном, едином по существу и троичном в лицах, следует: а), что нет и не может быть никакого бытия, от Него независимого, по своему происхождению; б) что всякое иное бытие может быть только Его творением; наконец, в) что в Нем невозможно предположить какой-либо необходимости, как побуждения к откровению Себя в мире, кроме Его всесвободной и всеблагой воли. Потому христианское учение о Боге служит основанием учения о происхождении мира от Бога через творение и твердою опорою против всякого иного учения о происхождении мира, в смысле материализма, который, не признавая вообще бытия безусловно-совершенного, ничего не может сказать о происхождении мира, – а также в смысле пантеизма, который, отвергая личность в Божестве, признает мир необходимым для Его развития в мире, и в смысле, наконец, деизма, который, признавая Бога единоличным, ничего не может сказать твердого против пантеистического учения об откровении Божества в мире.

Называя Бога Творцом мира, Христианство тем самым учит о непосредственном участии в творении мира всех трех Божественных Лиц: Отца и Сына и Св. Духа, на основании их единосущия и нераздельности Божественных Совершенств; потому творение мира приписывается всем трем Лицам Божества. О Боге-Отце говорится: «в начале сотвори Бог небо и землю» (Быт. гл. 1); о Сыне Божием: «вся Тем быша и без него ничтоже бысть, еже бысть (Ин. 1, 3); о Духе Святом: «Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1:2), и о всех вместе: «Словом Господним небеса утвердишася и Духом уст Его вся сила их» (Пс. 32:6).

О начале и происхождении мира мы ниоткуда не можем приобрести достоверного знания, кроме непосредственного откровения Божия. Кант, в своей критической философии, почитает вопрос о происхождении мира не разрешимым для разума, который впадает в противоречия как в том случае, когда признает мир безначальным, вечно существующим, так и в другом случае, когда признает его имеющим начало во времени. В первом случае разум должен переходить от одного предшествующего времени к другому, от другого к третьему и так далее в бесконечность (regressus in infinitum); следовательно не может ни на чем остановиться, чтобы придти к какому-либо решению; кроме того, бесконечно протекшее время указывало бы на бесконечное совершенство мира, чего, однако, нельзя сказать. В другом случае, если допустить, что мир имеет начало, то ему, значит, предшествовало время ничем не наполненное, пустое, в котором нет никакой вещи; но такого времени допустить невозможно. Но нужно сказать, что время и изменяемость мира – понятия нераздельные. А если изменяемость времени нераздельна с миром, то значит, и время произошло вместе с миром, и мир вместе с временем, а не во времени. Что мир имеет начало, эту истину нельзя считать непостижимою для разума. Из разбора космологического доказательства бытия Божия мы видели, что о начале и происхождении мира в его действительном состоянии и устройстве учат материалисты и пантеисты, но одни из них признают вечность матери, от которой произошел мир, а другие – бесконечную и безусловную сущность мира, из которой он развивается. Теисты учат о происхождении мира от Бога, как его Творца. Герберт Спенсер называет все три теории не удовлетворительными для разума. Говоря о материалистической теории происхождения мира, Спенсер разумеет тех материалистов, которые называют мир вечным в его действительном состоянии и устройстве, и справедливо указывает коренной недостаток этой теории в том, что она не объясняет факта существования мира в предшествующее время. Спенсер в этом отношении сходится с Кантом. Что касается пантеистической теории, то она учит о саморазвитии мира из своей сущности, которая есть только возможность мира, – или о самосотворении, как выражается Спенсер. В этой теории два коренных недостатка; во-первых, необъяснима возможность его, тем более, что возможность есть нечто более, нежели простая, отвлеченная способность к развитию. Это – такой же недостаток, как и предыдущей материалистической теории. Во-вторых, необъяснимо, почему и как происходит самый переход от возможности к действительному бытию. К этой же пантеистической теории саморазвития следует отнести и ту теорию, которой держится сам Спенсер, теорию эволюционизма, которая так же учит о саморазвитии мира из материи. Наконец, Спенсер находит и в теистическом учении о Боге, как Творце мира, главнейший недостаток в том, будто бы это учение не объясняет причины бытия самого Творца, Которого он называет внешним деятелем. Но он же сам называет Его абсолютными или безусловно-совершенным. А безусловно-совершенное бытие, по самому понятию о Нем, заключает в себе и причину своего бытия. Другой недостаток будто бы в том, что теистическое учение о Творце мира всегда предполагает готовый материал, из которого сотворен мир, как учил Платон. Обратим внимание на способ происхождения мира по учению а) материалистов, б) пантеистов и в) греческого философа Платона.

а) Материалистическое учение о способе происхождения мира излагается в так называемой Канто-Лапласовой теории, по имени Канта, положившего ей начало, и Лапласа, давшего ей развитие. Сущность теории состоит в следующем: первоначальное вещество находилось в газообразном разряженном и неподвижном состоянии; вследствие первичного притяжения в каком либо месте произошла концентрация (сосредоточение) вещества, отсюда: разнообразие плотности и температуры, затем – образование центра, или ядра, с большой степенью плотности и притяжения, теплоты и лучеиспускания с химическими процессами. Когда и в некоторых других местах образовались, подобным образом, такие же центры, – произошло вращательное движение вещества, явились силы центробежная и центростремительная; от вращательного движения образовалось около ядра кольцо, которое вследствие неравномерной плотности разорвалось и образовались меньшие шары. Таким образом произошли центральные светила, или солнца, планеты, их кольца (у планеты Сатурн) и спутники. Несостоятельность Канто-Лапласовой теории в том, что она нисколько не объясняет начала движения, – запутывает свое объяснение, вводя противоречивое, ничего не объясняющее понятие первичного притяжения. По Ньютону, притяжение само уже предполагает движение. Эволюционисты, вместо притяжения со вне, поставляют понуждение – изнутри (вм. attractio – impulsio по Эйлеру), или вместо древней, механической теории, которая привела Аристотеля к учению о Боге, как перводвижителе, – динамическую теорию; но и динамическая или эволюционная теория приводит к понятию о силе, начинающей движение от самой себя, то есть силе свободной, духовной; следовательно к отрицанию самой теории. Динамическая теория тем отличается от механической, что, не допуская первобытной неподвижности материи, учит о никогда не начинающемся и никогда не заканчивающемся процессе эволюции; такое учение утверждает вечность изменчивости, что составляет недостаток, известный под именем contradictio in adjecto, или противоречие в самом соединении понятий⁴.

б) Пантеистическая теория происхождения мира, смешивая Творца с тварью, бесконечное с конечным в одно бытие, собственно, учит только о том, что Бог есть начало, или сущность, которая раскрывается в мире; но в определении способа, каким образом Божественное начало раскрывается в мире, представляет разнообразные формы, которые могут быть сведены к двум. Первая древнейшая, грубая форма известна под именем эманации, или истечения; она господствовала у индейцев и персов. Все вещи истекают из Брамы и, по мере удаления от своего источника, бывают более и более несовершенны. На вопрос, каким образом мир проистекает от Брамы, индийские пантеисты отвечают: как от бриллианта блеск, от огня – искры, от океана – волны, от паука – паутина. Этот вид пантеистической теории вносит в понятие о Боге вещественность. Другая, позднейшая пантеистическая теория происхождения мира самым общим образом указывает только различные состояния абсолютной идеи, раскрывающейся в мире. Но эта теория не в состоянии определить самого перехода первого состояния ко второму, от возможности к действительности, от отвлеченного понят (идеи в себе) к действительному бытию. Желая обосновать твердость бытия мира необходимостью его для Бога, эта теория на самом деле доказывает случайность мира, потому что мир, по воззрению пантеизма, никогда не выражает полноты Божественной идеи и не соответствует ей, как конечное бесконечному. Пантеизм полагает и вместе отрицает бесконечное в мире.

в) Теория Платона признает Бога только художником, устроившим мир из бесформенного вещества, существовавшего от вечности, но не Творцом мира в собственном смысле. Как грубая теория эманации составлена по аналогии с происхождением отдельных растений и животных, так художественная теория Платона в духе древнегреческого миросозерцания составлена по аналогии с произведениями человеческого искусства. Она указывает на недостаточное понятие у язычников о беспредельном всемогуществе Божием, по которому Бог не только устраивает мир, но и как совершеннейший художник (Евр. 11:10) творит самоё вещество, или материю мира. Совершенство художника и его произведений, – разделение искусств на более и менее благородные определяется независимостью его от вещества, степенью господства над веществом. Наконец, теория Платона допускает противоречивое понятие вечной материи.

Что Бог есть Творец самой материи, или вещества мира, это утверждается положительным учением Св. Писания. В словах: «в начале сотвори Бог небо и землю» говорится не об устройстве мира, потому что об этом говорится далее в повествовании Моисея, а о сотворении вещества мира. Повествуя о творении мира, свящ. Бытописатель употребляет различные глаголы, когда говорит о сотворении в собственном смысле (неба и земли, ст. 1), или когда о создании чего-либо из сотворенного вещества (напр. светил небесных)⁵. Мать Маккавеев говорит младшему: «посмотри на небо и землю и познай, что все сотворил Бог из ничего» (2 Макк. 7, 28), то есть не из чего-либо материального; то, чего не было, творческою силою получает бытие. В этом смысле Бог называется «нарицающим не сущая, яко сущая» (Рим. 4, 17).

Цель мира, или мысль Божия о мире. С понятием о действии, или произведении свободно-разумного существа соединяется понятие о побуждениях и целях, о соответствии им самого произведения и его достоинстве. Но «побуждение» и «цель» заключают в себе понятия недостаточности и восполнения недостающего. Само собой разумеется, что при мысли о Боге, как Существе всесовершенном и всеблаженном, исключается всякое понятие недостаточности и восполнения. Потому, когда говорится о побуждению к сотворению мира, побуждение разумеется в смысле всеблагого для тварей и всесвободного хотения Божия. «Вся, елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли» (Пс. 134:6) «по благоволению хотения своего» (Еф. 1:5); когда говорится о цели, цель разумеется не в смысле пантеистического развития Божества; цель прежде всего есть мысль разумного и свободного существа и существует только в нем. Потому цель мира есть откровение мысли Божией о мире, откровение Божественных совершенств, или слава Божия. Кроме Бога вне Его ничего не было; значит не было вне Его и не могло быть никакой цели Его действий; потому сказано: «вся содела Господь себе ради» (Прт. 16:4) и ещё: «все из Него, Им» (чрез Него) «и к Нему» (Рим. 11:36). Достоинство или совершенство мира, как дела Божия, есть соответствие его мысли Божией, о котором сказано: «и виде Бог вся елика сотвори: и се добро зело» (Быт. 1:31); «всякое создание Божие добро» (1Тим. 4:4), как действительное откровение в мире Божественных совершенств: «невидимая Его от создания мира, твореньми помышляема, видима суть и присносущная сила Его и Божество» (Рим. 1:20). Но совершенство мира не есть безусловное; как бытию конечному, ограниченному, ему свойственно развитие и совершенствование, в особенности существам разумным.

Последовательность Откровения Божия в мире. Вместе с миром Бог сотворил и время, как сказано: «верою познаем, что веки устроены словом Божиим» (Евр. 11:3), и открыл свои совершенства в последовательности времени. Сотворение мира ничего не прибавляет к совершенствам Божественного Существа, обладающего от вечности бесконечными совершенствами; равным образом не указывает на какое-либо изменение в Его существе и свойствах. Называя Бога Творцом и Причиною мира, мы называем Его всемогущим, премудрым, всеблагим и пр., то есть приписываем Ему качества, которые принадлежат Ему от вечности, но которые мы разумеем из Его откровения в мире. Что Он открывает Себя во времени, в последовательном порядке творения, это отнюдь не внушает мысли о Его изменяемости по существу (в смысле пантеизма) и о подчинении Его условиям времени, потому что последовательность, о которой здесь идет речь, разумеется об откровении Его в мире, а отнюдь не касается Его существа и образа Его премирного бытия. Мысль Божия о мире есть мысль Его от вечности; но мир стал существовать, когда Бог благоволил открыть Свою мысль о нем во времени, которое сотворено вместе с миром; – вечная мысль Божия есть вместе и действительное бытие, когда говорится о Его собственном Существе и Его совершенствах; но вечная мысль Божия о мире осуществляется, когда Он открывает её в сотворении мира. Так, Ап. Павел говорит о Боге: «Он избрал нас в Нем» (Иисусе Христе) «прежде сложения (создания) мира» (Еф. 1:4); «но открыл тайну воли своей, когда исполнилось предопределенное Им время» (ст. 9:0). Последовательность откровения Божия в мире, изображаемая в повествовании о шестидневном творении мира, составляет характерную особенность христианского учения; она показывает, что Бог есть Творец мира, его стихий, составных частей, отдельных тварей и живых существ.

О шестидневном творении мира. Достоинство Св. Бытописания Моисея доказывается: а) сравнением его с космогониями языческих народов, изображающими в фантастических образах происхождение мира в смысле грубого пантеизма, в форме эманации, и б) согласием его со строго-научными исследованиями относительно общей последовательности и порядка творения в изображении первобытного состояния материи, по сотворении её, – появления света, распределения вещества соответственно его плотности, – отделения воды и суши, – сосредоточения света в небесных телах, – постепенности в происхождении растений, видов животных и, наконец, человека. Отсюда высокое уважение к Моисею-бытописателю со стороны знаменитых ученых: Бюффона, Линнея, Коши и др. Надобно заключить, говорит Коши, что Моисей обладал глубокими познаниями в науке о природе, но таких знаний не могла сообщить ему египетская мудрость; остается признать, что такое знание открыто ему сверхъестественным образом. Трудность соглашения бытописания, повествующего о шестидневном творении мира, с данными естествознания, именно: геологии и палеонтологии, состоит в невозможности, по мнению натуралистов, объяснить образование, в течение нескольких дней, пластов земной коры, происхождение и развитие животных, находимых в них; то и другое предполагает несравненно более обширный период времени, нежели шесть обыкновенных дней. По вопросу об этой трудности следует заметить, во-первых, что здесь мы имеем дело с научными исследованиями и с фактами, которые ими открываются, но отнюдь не с теми выводами, которые делаются из них материалистами. Это разграничение между естествознанием и материализмом тем необходимее, что сами натуралисты принимают деятельное участие в соглашении научно добываемых ими геологических и палеонтологических данных со Св. Бытописанием. Во-вторых, во всех подобных случаях, когда в исследовании одного и того же вопроса принимают участие разнородные науки, необходимо строгое разграничение областей, свойственных той или иной науке и определяемых предметом, задачами и средствами каждой науки. Это разграничение выясняет пределы их компетентности, и предотвращает вторжение одной науки в область другой, и налагает обязанность, а вместе и дает право каждой науке отвергать всякое вторжение другой науки в ее область, как ненаучное. Блаженный Августин говорит: «нам в Евангелии нигде не обещано Господом, что Он сообщит нам познания о течении небесных светил» и других подобных предметов, познаваемых самим человеком. Богословская наука исследует вопросы, которых касается и естествознание, только тогда, когда решение их стоит в неразрывной связи с религиозным учением. Таков вопрос о шестидневном творении мира, с которым непосредственно соединено учение о Боге-Творце мира, его частей и всех тварей. Естествознание имеет свою область, свой предмет и свою задачу – познание конечного мира посредством внешнего опыта наблюдения, идет своим путем развития и совершенствования. Добываемые им результаты не составляют его последнего слова. Потому, когда его результаты не согласуются с христианским Богооткровенным учением, то нет никакого основания делать поспешные попытки к соглашению их с последними. В прежние времена существовало физическое учение о солнце, как единственном источнике света в мире, а вместе и возражение против Бытописания, повествующего о сотворении света в 1-й день, а солнца в 4-й. Северо-американский писатель Дрэйпер справедливо говорит о Православной Церкви, что она никогда не восставала против науки, радуется, когда видит, что результаты научных изысканий согласуются с учением её и спокойно ожидает разъяснения недоразумений в случаях противоположных.

Опыты соглашения учения о шестидневном творении с естествознанием, известные под именем гармонистических теорий, могут быть сведены к трем главным теориям.

а) Теория дилювиальная (diluvium – потоп) относит происхождение земных пластов и находимых в них остатков животных ко времени, следующему после шестидневного творения, именно к катастрофе, произведенной потопом. Но эта катастрофа, оставившая по местам свои следы, не может объяснить происхождения древнейших земных пластов и находимых в них организмов, и их последовательного порядка. Защитники этой теории Соринье, Кейль, Бозицио.

б) Теория конкордизма или конгруизма признает шесть дней Моисея за шесть продолжительных периодов, в сотни тысяч лет каждый, достаточных для образования пластов земной коры и находимых в них окаменелостей растений и животных. Эта теория обязана своим происхождением Кювье, а в особенности Гюг-Мюллеру, и принимается богословами (Ланге, Ебрард, Делич). Главный недостаток этой теории тот, что она противоречит точному указанию пределов дня у Моисея, который говорит: «и бысть вечер, и бысть утро, день един», и пр. Слова: «тысяча лет пред очима твоима, Господи, яко день вчерашний, иже мимо иде, и стража нощная» (Пс. 89:5) изображают величие Божие, а не определяют продолжительности дня творения, притом здесь тысяча лет уподобляется не только дню, но и страже ночной, то есть четвертой части ночи (время ночи считалось у Евреев по стражам, которых было 4; кроме того эта теория выходит за пределы соглашения между Бытописанием и естествознанием, – говорит о том, что произошло на земле в 1-й, 2-й и 4-й дни, тогда как Моисей, повествуя о творении, бывшем в эти дни, не касается состояния земли. Наконец, эта теория не дает точного соглашения периодов образования земной коры и находимых в ней организмов с днями или периодами творения⁶.

Очевидная недостаточность теории конкордизма, искусственность и натянутость ее объяснений дали повод к дальнейшему ее развитию в двух видах. Первый вид (Михаэлис, Шульц) принимает дни Моисея за идеальные моменты творческой деятельности, выражающие не более, как вообще последовательность творения. Эта последовательность открыта была Моисею в пророческом видении под образом дней творения, следовавших один за другим, как бы в исторической панораме. Но эта теория противоречит историческому характеру повествования Моисея о действительных днях творения. Другой вид теории конкордизма принимает дни Моисея не в смысле периодов, однако и не в смысле дней обыкновенных, как в Бытописании Моисея, но в смысле дней чрезвычайных, неопределенной и вместе с тем чрезвычайной продолжительности. Последователи этой теории указывают, между прочим, на то, что нынешние условия, определяющие продолжительность дня, или суточного времени, как то: обращение земли вокруг своей оси и отношение земли к солнечному свету не тождественны с теми условиями, в которых находилась земля впервые дни. Но эта теория также не может быть названа удовлетворительной потому, что произвольно расширяет пределы дня, точно обозначенные у Моисея. Что касается не тождественности условий, определяющих продолжительность дня, то эти условия могут относиться только к первым трем дням творения; но и в те дни уже происходило сосредоточение сотворенного в первый день света в светила и происходило обращение Земли около своей оси.

в) Теория реституционизма (restitutio – восстановление) относит происхождение земных пластов и находимых в них организмов ко времени, бывшему до шестидневного творения (протестантские богословы: Курц и Генгстенберг и естествоиспытатели: Шуберт и Вагнер) и составлявшему чрезвычайно продолжительный период, достаточный для объяснения геологических и палеонтологических данных. Этот период закончился катастрофою, уничтожившею весь тогдашний порядок со всем его устройством и тогдашними обитателями земли, ангелами, вследствие их грехопадения. Об этой катастрофе будто бы говорится во втором стихе первой главы книги Бытия: «земля же была безвидна и пуста». Потом Бог восстановил свое творение (отсюда название реституционной теории) в том порядке, какой описывается Моисеем в книге Бытия. Эта теория также не может быть названа удовлетворительною, ни с богословской, ни с естественнонаучной точки зрения. О первобытном периоде земли, по смыслу этой теории, о всеобщей катастрофе до шестидневного творения, о поселении ангелов на земле – произвольная гипотеза. В 1-м стихе книги Бытия говорится только о сотворении материи, во 2-м – о состоянии сотворенной материи. О связи грехопадения ангелов с историей творения ничего не говорится в Св. Писании. Со своей стороны геология ничего не знает о нарушении последовательности земных пластов и ископаемых организмов посредством всеобщей катастрофы. Наиболее удовлетворительно, как с богословской, так и с естественнонаучной точки зрения, объяснение геологических периодов и палеонтологических остатков в земных пластах из предполагаемого промежутка времени между началом творения и первым днем (Быт. 1:1–2). Во 2-м стихе 1-й главы книги Бытия повествуется о первобытном состоянии земли, еще не получившей своего устройства, и о животворящем действии Духа Божия на неустроенное вещество, которое в продолжении шести дней творения устроено в разнообразных формах действительного своего состояния. Но Моисей не описывает первоначальные предварительные процессы образования земли, растений и животных, а повествует о происхождении настоящего их вида.

3) Происхождение живых существ опять представляет один из многих вопросов, в разрешении которых, кроме богословской науки, принимает участие и естествознание. Утверждаясь на прямом и положительном учении Св. Писания, богословская наука не может не находить существенной связи этого вопроса с учением о Боге, как Творце мира в собственном смысле, и отнюдь не вторгается в область естествознания. О происхождении живых существ говорится: «и сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, по роду их и всякую птицу пернатую по роду ея» (Быт. 1:2). – Таким же образом сказано и о других животных: «и создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их» (ст. 85). Также определенно говорится и о способе происхождения их: «и сказал Господь: да произведет вода пресмыкающихся, душу животных» (ст. 20); «да произведет вода душу живую по роду ея» (ст. 27). Творческим словом, через повеление стихиям создаются живые существа, получают бытие «по роду их». Это учение – неотъемлемое достояние христианского Богословия. Но исследование вопроса о том, каким образом стихии исполняют творческое повеление, принадлежит к области естествознания, как исследование вопроса о причинной связи между силами и явлениями конечного мира. В научно добываемых естествознанием результатах, богословская наука усматривает многообразные способы, которыми Бог, Творец мира, открывает глубину богатства своей премудрости и своего разума (Рим. 11:33).

Материализм старается объяснить происхождение живых существ из сил и элементов материи, без мысли о Боге, их Творце. Сюда относятся: a) Теория, признающая, кроме неорганической материи, изначальное существование материи органической, из которой при благоприятных обстоятельствах развиваются живые существа (Бюхнер). Но такой материи не существует. Если, как говорят, она занесена на землю с других планет, или небесных тел, то таким предположением эта теория еще более усложняется и запутывается; наконец она противоречит последовательности творения в восхождении от низших живых тварей к высшим, которая замечается в царстве животных.

б) Теория самопроизвольного зарождения (generatio spontanea) объясняет происхождение живых существ из неорганической материи, которая, изменяясь и разнообразно сочетаясь под влиянием благоприятных условий, производит живые организмы. Эта теория была известна древним эпикурейцам (Лукреций говорит: nam neque de coelo animalia cecidisse). Но она не решает вопроса. Дело идет не о каких либо внешних условиях, благоприятствующих происхождению живых организмов из неорганической материи, а об одном постоянном условии жизни, о первоначальном сочетании ее в живых организмах, которые рождают другие подобные организмы по роду их. В 1864 г. публичный спор по этому вопросу происходил в Париже между Пастером и Пуше, защитником этой теории; спор окончился в пользу ее противника Пастера; в числе противников ее стоит указать и Тиндаля.

в) Теория безграничной изменчивости видов животных, или трансформизм (Дарвин), утверждает переход от одного вида к другому при благоприятных условиях. Но изменчивость, свойственная организмам, имеет пределы, как показывают опыты искусственного улучшения пород. Таким пределом служит видовой тип животных. Далее этого предала следует вымирание, бесплодие, возвращение к видовому типу. Этот факт доказывает, что внешние условия действуют только на разнообразие одного и того же типа в несущественных его особенностях. Историческое доказательство постоянства видов животного царства: естественная история Аристотеля; животные, описанные им более 2000 лет назад, совершенно сходны с нынешними во всех частях организма, во всех условиях их жизни, во всех чертах, изображающих их нравы, – без малейшего изменения. Еще больше доказывают постоянство видов мумии многих видов животных, сохранившихся в египетских катакомбах; древность их относится к четырем и даже пяти тысячам лет. Трансформисты указывают на последовательность в лестнице живых организмов от низших к высшим. Действительно, эта последовательность служит доказательством общего порядка и связи всего существующего в мире, и в мире живых существ, но от нее нет оснований заключать о перерождении видов из одного в другой; между видами существуют непереходимые грани. Указывают еще на те метаморфозы, которые проходит зародыш до окончательного своего развития; но этот факт служит доказательством неизменности того или другого типа, свойственного зародышу; к осуществлению этого типа он и стремится, не имея возможности ни остановиться на какой либо низшей форме, ни развиться далее своего видового типа и перейти в другой высший. Агассиц называет виды животных категориями Творческой мысли.

4) Сотворение человека и способ сотворения указывают на существенное (не количественное по степени, но качественное по самой природе и существу) и коренное отличие человека от всех прочих земных тварей и несравнимое превосходство его перед ними. Это видно: а) из совета Божия, предшествующего сотворению человека: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1:26). Совет Божий указывает на определение Божие создать нечто новое, особенное, не поставляемое в ряд прежде сотворенных существ. б) Из некоторого непосредственного отношения Бога-Творца к происхождению человека, как по телу, так и по душе. Тогда как все другие живые существа на земле сотворены творческим повелением, данным земле и воде, при сотворении человека Бог сперва образовал его тело из праха земного, потом вдунул в лице его дыхание жизни (Быт. 2:7); душа поставляется в непосредственное и ближайшее отношение к Творцу, которое усвояет человеку наименование рода Божия (Деян. 17:29). Наконец в) отличие человека от животных и превосходство его перед ними еще определеннее выражено в том, что человек сотворен по образу и по подобию Божию.

а) Сотворенный Богом человек есть существо духовно-телесное, состоит из души и тела. Душа человека имеет иное происхождение, нежели тело, – не от земли, а непосредственно от Бога, потому существенно отличается от тела, составляя вместе с ним одну природу человека. Но в составе его природы душа есть первое и главное начало, которое собственно делает его человеком: «и стал человек душою живою, после того, как Бог вдунул в лицо его дыхание жизни» (Быт. 2, 7), потому к ней собственно относится преимущество быть образом и подобием Божьим, по которому человек есть не только существо живое, особый, хотя и высший род между другими живыми существами на земле, но и существо духовное, а по связи с телом духовно-телесное. Слова: образ и подобие синонимические, но не совершенно тождественные. Образ (по-еврейски целем – отражение, отпечаток, образ) заключает в себе понятие неизменности, указывает на характер природы, ее устройство; подобие (демут – подобие, сходство) указывает на уподобление, которое имеет степени и должно быть относимо к деятельности человека. В этом смысле различают образ и подобие Божие в человеке и отцы церкви (Иоанн Дамаскин, Григорий, епископ Нисский). Образ Божий указывает на характер и достоинство духовной природы человека. Бог есть дух, безусловно – совершенное личное Существо; и человек, хотя и ограничен по своей природе, имеет личное бытие, разум, свободную волю и сердце, которым прирождены богоподобные черты, выражающиеся в любви к истине, добру и влечении к союзу с Богом, источником его блага. Но будучи ограничен по своей природе, человек имеет назначение развиваться и совершенствоваться до уподобления Богу. «Святи будите, яко Аз свят есмь Господь Бог ваш»« (3 Моис. 11:44) и «будите совершени, яко же Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5:48). На назначение человека указывает подобие Божие, по которому человек сотворен. Апостол Павел говорит, что мы созданы на добрые дела (Еф. 2:10), созданы по Богу в праведности и святости истины (4, 24). Человек может более и более осуществлять богоподобие своею деятельностью, только в союзе с Богом⁷. Поставленный Богом на земле, человек имеет тело, которое отнюдь не препятствует ему достигать своего назначения, как не препятствовало ему быть совершенным творением Божиим, быть по образу Божию и по подобию; напротив тело его вполне приспособлено к потребностям его духа, как его жилище и как условие его деятельности, которое способствует его назначению; при его посредстве человек стоит в соотношении с миром вещественным, познает открытые в мире совершенства его Творца, имеет в нем средство для выражения возвышенных качеств своей духовной природы. По своему телу человек примыкает к ряду тварей, составляющих в последовательности творения лестницу живых существ и представляет собой ее высшую ступень, завершение и венец творения Божьих на земле. И по учению современного естествознания, все классы, роды и виды организмов суть видоизменения одного и того же основного типа, который познается, как их основной план; этот план есть человеческое тело (Агасоиз, Оден). Назначение человека по отношению к внешней природе изображается, как господство и обладание всеми земными тварями (Быт. 1:28); основание этого господства – образ и подобие Божие в человеке, его духовное развитие и совершенствование в союзе с Богом. Первобытное состояние человека изображается, как состояние совершенное; в умственном отношении он обладает высшим родом знания (о сотворении жены, о животных, которым нарек имена), – в нравственном отношении – невинностью, беспорочностью, или правотою, по состоянию жизни безболезненностью, блаженством и обетованием бессмертия, наконец, в религиозном отношении – некоторым ближайшим и непосредственным общением с Богом. Так, в книге Бытия говорится о непосредственном обращении Бога к человеку и откровении ему Своей воли (заповеди, данной Богом человеку). Но при мысли о совершенствах первозданного человека нельзя соединять понятия о высшей степени возможного для человека совершенства, к достижению которого он был только предназначен.

б) Материалисты вместо учения о двучастном составе человека или, как они говорят, дуализма, поставляют монизм. Но природе человеческой несвойствен ни древний монизм, в смысле спиритуализма (крайнего идеализма), ни новейший монизм, материалистический. Учение древних монистов, признававших человеческую природу исключительно духовною, всегда связано с понятием о материи, как зле, и о теле человеческом, как темнице, месте наказания человека, и таким образом обнаруживает свое бессилие в понимании материи и ее происхождения. Такое же бессилие обнаруживает и материалистический монизм, признавая природу человеческую исключительно состоящею из материи, тела, – и объясняя происхождение человека через развитие и дальнейшее преобразование низших животных (трансформизм). Не говорим здесь о том, что монизм, производя разумно-свободные действия души человеческой от неразумной материи, подчиненной законам механической необходимости, требует от своих последователей веры в логически невозможное (абсурд) – скажем, что он не доказывает своего учения о происхождении человеческого тела путем трансформизма. Человек, по своему телесному устройству представляет совершенно особый физиологически тип; к особенностям его относятся: безоружность, прямое положение тела, раздельное употребление рук и ног, лицевой угол (у человека 70–85°, у животных 30–65°); кроме того, употребление одежды, огня. Ни один из видов животных, наиболее приближающихся к человеку по органическому устройству (обезьяна), не представляет перехода, даже к низшим племенам человеческого рода. Переходных степеней от животных к человеку не существует, но «они будут отысканы», – выражают свою веру материалисты (Геккель) по требованию своего основного принципа. Указывали на ископаемые остатки человеческого организма, неандертальский череп и др.; но точные исследования не подтверждали ожидания найти в этих остатках представителей недостающих переходных степеней от животных к человеку. С учением материалистического монизма стоит в тесной связи, как его постулат, учение о первобытном состоянии грубости и дикости человека. Собственно вопрос о первобытном состоянии человека стоит вне сферы естествознания, на которое несправедливо опирается материализм, потому что вопрос этот касается исключительно первобытного человека, притом, некоторой части его жизни, до падения, и его духовно-нравственного состояния, а не культурного. Естествознание и археология стараются определить именно культурное, доисторическое состояние человека. Состояние современных диких племен, на которое, обыкновенно, указывают, не может быть названо первобытным; первобытное их состояние не могло сохраниться, потому что не могло не подвергаться влиянию времени. Находимые при раскопках земли грубые орудия, принадлежавшие древнейшим людям, относятся, вообще, к быту доисторического, а отнюдь не первозданного человека. История представляет два факта против учения о первобытной грубости человека: во-первых, – одичание и загрубелость народов, стоявших некогда на известной степени гражданственности (мексиканцы и перуанцы). Нет, следовательно, ничего невероятного в том, что от состояния первобытного совершенства человек пришел к состоянию грубого дикаря. Во-вторых, – преемственность образованности от древнейших народов к позднейшим, дающая основание заключить к состоянию первобытного совершенства, в духовно-нравственном смысле.

в) Единство рода человеческого, по происхождению – истина, утверждаемая богооткровенным учением о сотворении человека, именно мужа и жены: «сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их» (Быт. 1:27). Это единство мужа и жены по происхождению, указывает на единство всего рода человеческого, происшедшего от этой первой четы. Так, Ева называется матерью всех живущих (Быт. 3:20); генеалогия племен, происшедших от сыновей Ноя (Быт. гл. 10) древнейший и единственный документ, свидетельствующий о единстве всех племен человеческого рода. Ап. Павел сказал в Афинском ареопаге, что Бог от одной крови произвел весь род человеческий (Деян. 17:26). Учение о единстве рода человеческого состоит в неразрывной связи с христианским учением о всеобщности греха, – об искуплении и с заповедью о любви, которая должна простираться на всех людей, как братьев по происхождению. Вопрос о единстве человеческого рода принадлежит к числу таких, в решении которых с богословием сходятся и другие науки, как то: естествознание, языкознание и история с этнографией. – Так:

α) Естествознание, собственно физиология, признает единство общего типа человека, при всех особенностях и частных племенных отличиях, что подтверждается продолжением потомства при браках между лицами различных рас. Племенные особенности объясняются продолжительным влиянием климата, образа жизни и других внешних условий (европейцы, живущие во 2-м, 3-м поколениях под экватором, живущие в южных и северных странах Европы; негры, обитающие под различными широтами). Как велико влияние образа жизни, – показывает пример гуннов, нынешних венгерцев, – негров в Сев. Америке. Резкие отличия племен, через переходные степени, под влиянием физических условий, сглаживаются и сближают одно племя с другим, представляя одну непрерывную картину различных племен одного человеческого рода. К числу доказательств этого единства относится способность лиц, принадлежащих к самым диким племенам, к умственному и нравственному развитию.

β) Языкознание, по мере своих успехов, представляет более и более доказательств единства человеческого рода. Древние греки и римляне считали персов, германцев и славян варварами, чуждыми им по языку и происхождению; ныне единство арийских народов – неотъемлемое достояние науки. Чем выше образованность народов, принадлежащих к одному племени, тем более сохраняется единство языка, напротив у диких народов обще-племенной язык скорее утрачивается. Но единство между языками различных племен ограничивается только кругом представлений, свойственных древнейшему патриархальному быту.

γ) История и этнография подтверждают факт расселения племен человеческого рода по всей земле. Вопрос о переселении с материка на отдаленные от него острова и из Старого Света в Америку не представляет неодолимых трудностей для разрешения. Но способы переселения указывают на далекие путешествия по морю, предпринимаемые жителями берегов и островов, – случайные обстоятельства, вследствие которых они бывают заносимы на необитаемые дотоле острова, – группа островов, отделяющих Азию и Америку на севере, узкость Берингова пролива, переплываемого за 36 часов (по Гумбольдту); на переселение из Старого Света указывают: племенное сходство туземных американцев с монголами и малайцами, сходство в религиозных воззрениях – в древних постройках мексиканцев с храмами восточного полуострова Индии (Изд. Кингсборо); наконец, предания американских туземцев о переселении их предков в Америку из других стран⁸.

г) С вопросом о сотворении человека или о появлении его на земле связывается вопрос о древности человеческого рода. По библейской хронологии древность его не восходит далее 8-й тысячи лет от настоящего времени, – именно по летоисчислению греческого текста Библии LXX толковников 1890-й и есть 7398-й год от сотворения мира, а по Еврейскому тексту 5650-й; различие между еврейской и греческой Библией 1748 лет; кроме этого известны хронологии древних восточных народов, а также новейшая теория древности человека, далеко превосходящая счет библейской хронологии, потому в апологетическом интересе нельзя не обратить внимания, как на доказательства достоверности библейской хронологии, так и на теории чрезвычайной древности человека, тем более, что чрезвычайная древность есть постулат теории эволюционизма.

а) Различие между хронологическими показаниями еврейской и греческой Библии нельзя назвать существенным, – во-первых потому, что оба текста утверждают вообще незначительную древность человека сравнительно с теми сотнями тысяч лет, которые предполагаются по смыслу эволюционной теории. Во-вторых, различие обоих текстов Библии зависит от различного определения года. Так, по исследованию аббата Шевалье, в еврейском тексте Библии преимущественно идет счет по годам солнечным, а в греческом тексте – по лунным, семимесячным годам. Подтверждению достоверности библейской хронологии служат изыскания относительно хронологии древних восточных народов, халдеев, вавилонян и др., не смотря на кажущуюся безмерную разность их с библейской хронологией. Известно, что восточные народы чрезмерно увеличивают свою древность, считая ее десятками и сотнями тысяч лет. Цицерон объяснял это преувеличение их безумным высокомерием. Но по новейшим исследованиям их хронологические показания выражают число не годов, а гораздо меньших периодов времени. Шевалье находит, что хронология вавилонян совершенно согласуется с библейскою⁹.

Что касается некоторых исторических фактов, которые нередко приводились и приводятся, как доказательство чрезвычайной древности человека, то они, будучи правильно поняты, подтверждают достоверность библейской хронологии. Так, египетские пирамиды и другие древние памятники не восходят далее 6-й тысячи лет от настоящего времени, то есть древность их падает на время после потопа (Ленорман). Во время экспедиции Наполеона I в Египет найден был зодиак, относимый за 13000 и даже 26000 лет древности, но по исследованиям новейших египтологов (Шампольон младший), составление этого зодиака относится ко времени первых римских императоров. Периоды, или века, на которые разделяется история древнейшей культуры по орудиям человека: каменный, бронзовый и железный, не представляют определенной продолжительности времени, не были одновременны и последовательны для различных племен. Тоже следует сказать о свайных постройках, найденных в Цюрихском озере в сухое лето 1854 г., о каменных и бронзовых орудиях, находимых там же. Геродот упоминает о виденных им свайных постройках на нижнем Дунае, бронза была завезена в Европу финикиянами, – кремниевые орудия находятся во Франции без всяких других следов человека.

б) Гипотеза чрезвычайной древности человека представляет в настоящее время ряд отдельных, отрывочных выводов и заключений, касательно остатков человека, находимых в слоях земли, – тех или других отдельных местностей. Но гипотеза не представляет точной единицы времени для определения его продолжительности, предполагает неизменное существование тех самых условий для действия внешних сил вещественных стихий, которые существуют в настоящее время, – тогда как условия эти изменяются. Так, находя остатки человека вместе с остатками животных, теперь исчезнувших из средней Европы, заключают об изменении климата, предполагающем весьма большую продолжительность времени. Но на изменение климата Европы имело влияние направление вод Гольфстрима. Исчезновение из Средней Европы северного оленя могло также произойти из-за различных обстоятельств: увеличения народонаселения, истребления животных посредством охоты на них и пр. Образование дельт при устьях Нила, Миссисипи и др. рек также может быть объяснено без предположения необычайно продолжительно времени; полагают, что, если в 100 лет нильская дельта увеличивается па 63 миллиметра, то для увеличения ее на 22 метра требуется 36000 лет. Но при этом забывают, что количество наносной земли для образования дельты не всегда одинаково, – что на это количество имеет влияние большее или меньшее количество воды Нила, а также понижение или повышение почвы, как в верхнем, так и в нижнем Египте.

О мире существ духовных или об Ангелах. а) Действительное бытие ангелов и происхождение их через сотворение Богом есть положительное учение Св. Писания, как Ветхого, так и Нового Заветов. Ангелы сотворены Богом, Творцом всего видимого и невидимого и всех ангелов (Кол. 1:16) – прежде видимого мира (Иов. 38:6–7). Под именем ангелов разумеются действительные духовные существа, но никак не аллегорические изображения понятия добра или зла. Так, ангелы сравниваются с действительными существами, например, с людьми: «не много Ты умалил его (человека) перед ангелами (Пс. 8,6), в воскресении (по воскресении мертвых) ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:30). В притче о плевелах аллегорическая речь переводится на простую: враг, посеявший плевелы, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы (Мф. 13:39).

б) Учение об ангелах составляет неотъемлемую принадлежность богооткровенной религии, а не заимствовано евреями от персов во время плена вавилонского, как думают рационалисты: α) Об ангелах говорится в Пятикнижии Моисея и в других свящ. книгах, написанных до Вавилонского плена, например, в псалмах, несомненно принадлежащих Давиду. β) Известно, что евреи по возвращении из плена, более, нежели кто либо, чуждались заимствований от народов языческих. γ) По духу и характеру своему ветхозаветная религия существенно отличается от персидского дуализма, от его учения о двух божествах, добром и злом, – о происхождении от каждого из них второстепенных духовных существ через эманацию. δ) Наконец бытие ангелов находится в связи с замечаемою постепенностью земных тварей от безжизненных неорганических и растений до человека, но человек есть существо духовно-телесное, имеет бытие личное, нераздельно связано однакож с родом. Дальнейшую высшую степень творений Божиих представляют собой существа духовные, бестелесные, обладающие более совершенною природою, нежели человеческая, – имеющие личное бытие, независящие от рода по своему происхождению, хотя имеющие свои степени, или чины (Кол. 1:10. Рим. 8:38), одним словом, Ангелы.

в) Разделение ангелов на добрых и злых не есть начальное; по своей природе, все ангелы сотворены добрыми. Разделение произошло вследствие грехопадения одного из высших ангелов, который увлек за собою часть других. Шенкель почитает невозможным грехопадение для таких совершенных существ, каковы ангелы; обладая высшим разумом, близостью к Богу, они не могли бы не понимать тщетности своего противления Богу. Но возможность грехопадения зависит не от большего или меньшего совершенства сотворенного существа, а от свободной воли его; и не свобода, как дар Божий, есть причина грехопадения, в ней только возможность для сотворенного существа направлять себя к добру или злу. Как именно произошло грехопадение ангелов, об этом Св. Писание не повествует; но оно указывает, в чем состоял их грех, именно говорится, что диавол не устоял в истине, что он есть отец лжи (Ин. 8:44), что некоторые ангелы не сохранили своего достоинства (Иуд. ст. 6), что диавол подпал осуждению за гордость (1Тим. 3:6).

г) Отношение ангелов к человеку, как добрых, так и злых, составляет предмет богооткровенного учения, указывающего в одних из них хранителей, руководителей и наставников человека, а в других врагов человека, – а не есть предмет любознательности, как говорит Шенкель, который относит его к области космологии, а не богословия.

а) Отношение добрых ангелов к человеку выражается в участии их в судьбах человека, как вестников воли Божией, как хранителей и наставников в деле спасения (Мф. 18:10). Это служение их спасению людей свидетельствует сколько о высоте их духовного совершенства (болий в вас да будет, яко мний, и старей, яко служай (Лук. 22:26), столько и о их любви к человеку. Вопрос о том: можно ли опытно удостовериться в благотворных действиях и самом бытии св. Ангелов, – касается опытности в духовно-нравственной, религиозной жизни; примеры подобных опытов не малочисленны в св. книгах.

в) Отношение к человеку злых духов изображается, как вражда на погибель его. Так, диавол именуется «человекоубийцею искони» (Ин. 8:44), супостатом и уподобляется льву рыкающему, который ищет кого поглотить (1Петр. 5:8). Между разнородными и сложными душевными состояниями человека и влияниями на него трудно указать действие злых духов, но некоторые явления душевной жизни наводят мысль на это влияние (беспричинная злоба, упорство во зле, крайняя бессердечность). Крайняя степень власти злого духа над человеком у бесноватых. Болезненное расстройство человека не может служить возражением против влияния на него злых духов, их власть над бесноватым подтверждается особенным знанием бесноватых, напр. о Сыне Божием (Map. 5:7 и др.), – мучительным трепетом пред силою Божьею (Map. 9:26). Рационалисты – богословы указывают на невозможность борьбы диавола с человеком, по разности их природы; но борьба здесь нравственная, а не физическая, равно, как и средство борьбы, с одной стороны – обольщение, склонение воли, с другой – духовная бдительность, молитва и др. В учении об ангелах злых и их отношении к людям иногда видят остатки суеверий, свойственных темным векам. Но суеверие состоит в употреблении физических средств сношения с духовными существами, а не в учении о нравственной борьбе со злыми духами. Суеверия в христианском народе – остатки язычества, в котором употреблялись физические средства: сношения с духами, магия, волшебство. К этим суевериям надобно отнести и спиритизм с его физическими средствами для сношения с душами умерших людей. Он был известен древним вавилонянам и строго осуждается в Ветхом Завете (Втор. 18:10–11; 8:19, а также: 1 Цар. гл. 28).