Азбука веры » Би́блия » Дея́ния святы́х Апо́столов » гл.27

Дея́ния святы́х Апо́столов, Глава 27

Толкования

Толкования главы

27:1

27:2

см.:Деян.20:4;2Кор.11:23;Кол.4:10;

27:3

см.:Деян.24:23;

27:4

27:5

27:6

27:7

27:8

27:9

27:10

27:11

27:12

27:13

27:14

27:15

27:16

27:17

27:18

27:19

27:20

27:21

27:22

27:23

27:24

см.:Быт.39:5;

27:25

27:26

см.:Деян.28:1;

27:27

27:28

27:29

27:30

27:31

27:32

27:33

27:34

см.:Мф.10:30;

27:35

27:36

27:37

27:38

27:39

27:40

27:41

см.:2Кор.11:25;

27:42

27:43

27:44

Синодальный

1 Путь Павла в Рим: от Кесарии до Крита. 13 Буря на море: Павел всех ободряет. 27 Кораблекрушение. 39 Все спаслись.

[Зач. 50А.] Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику Августова полка, именем Юлию.

Мы взошли на Адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около Асийских мест. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники.

На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием.

Отправившись оттуда, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветров,

и, переплыв море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские.

Там сотник нашел Александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него.

Медленно плавая многие дни и едва поровнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне.

Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал,

говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла.

А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежащей против юго-западного и северо-западного ветра, и там перезимовать.

Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, и поплыли поблизости Крита.

Но скоро поднялся против него ветер бурный, называемый эвроклидон.

Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам.

И, набежав на один островок, называемый Кла́вдой, мы едва могли удержать лодку.

Подняв ее, стали употреблять пособия и обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились.

На другой день, по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз,

а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи.

Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звезд и продолжалась немалая буря, то наконец исчезала всякая надежда к нашему спасению.

И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда.

Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь

и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою».

Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров.

В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле,

и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен.

Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня.

Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа,

Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись.

Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала.

Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего.

Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы.

Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть.

Тогда все ободрились и также приняли пищу.

Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море.

Когда настал день, земли не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились, если можно, пристать с кораблем.

И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу.

Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн.

Воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю,

прочим же спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю.

Рус. (еп. Кассиан)

Языки

Когда же решено было отплыть нам в Италию, то сдали и Павла и некоторых других узников сотнику, по имени Юлию, из когорты Августовой.

Сев на Адрамитский корабль, которому предстояло плыть вдоль берегов Асии, мы отчалили. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники.

И на другой день мы пристали в Сидоне; и Юлий, человеколюбиво обращаясь с Павлом, позволил ему пойти к друзьям и воспользоваться их усердием.

И отправившись оттуда, мы плыли под прикрытием Кипра, потому что ветры были противные;

и переплыв море, омывающее берега Киликии и Памфилии, мы пристали в Мирах Ликийских.

И там сотник, найдя Александрийский корабль, плывущий в Италию, посадил нас на него.

Немало дней мы, медленно плывя, едва дошли до Книда. Так как ветер не позволял нам идти дальше, мы пошли под прикрытие Крита со стороны Салмоны,

и с трудом, плывя вдоль Крита, пришли мы в некое место, называемое Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

Но, так как протекло немало времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел убеждал их,

говоря им: мужи, я вижу, что плавание это будет с бедой и большим ущербом не только для груза и для корабля, но и для нашей жизни,

Но сотник больше доверял кормчему и начальнику корабля, нежели тому, что говорил Павел.

А так как пристань не подходила для зимовки, то большинство было за то, чтобы сняться оттуда и, если бы было возможно добраться, перезимовать в Финике, пристани Критской, защищенной с юго-запада и с северо-запада.

И когда подул легкий южный ветер, они, подумав, что получили желаемое, подняли якорь и поплыли вдоль Крита, держась берега.

Но вскоре обрушился на Крит ветер, поднимающий смерчи, называемый Евракилон.

И так как корабль захватило, и он не мог противиться, мы отдались ветру и нас носило.

Пронесшись мимо некоего островка, называемого Клавда, мы едва оказались в силах справиться с лодкой.

Подняв ее, они пользовались канатами, обвязывая корабль. И опасаясь как бы не быть выброшенными на Сирт, они спустили плавучий якорь и так носились.

И так как нас сильно било бурей, они на другой день начали выбрасывать груз,

и на третий день своими руками побросали оснастку корабля.

И так как в течение ряда дней не показывались ни солнце, ни звезды, и буря свирепствовала немалая, — в конце концов, стала пропадать у нас всякая надежда на спасение.

Люди давно не ели. Тогда Павел, став посреди них, сказал: надо было, о мужи, послушавшись меня, не отходить от Крита и не терпеть этой беды и ущерба.

И теперь призываю вас к бодрости, ибо ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Ибо ангел предстал мне этой ночью от Бога, Которому я принадлежу, Которому и служу,

и сказал: «не бойся, Павел; пред Кесарем должно тебе предстать, и вот даровал тебе Бог всех плывущих с тобой».

Поэтому бодритесь, мужи: ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Нам должно быть выброшенными на какой-то остров.

А когда наступила четырнадцатая ночь, как мы носились по Адрии, около полуночи моряки стали догадываться, что приближается к ним какая-то земля.

И вымеряв глубину, нашли двадцать сажен; потом, на небольшом расстоянии, вымеряв снова, нашли пятнадцать сажен.

И опасаясь, как бы не попасть нам на скалы, они, бросив с кормы четыре якоря, напряженно ждали наступления дня.

Когда же моряки пытались бежать с корабля и спустили лодку на море под предлогом, что они якобы собирались бросать якоря с носа,

Павел сказал сотнику и воинам: если эти не останутся на корабле, вы не можете спастись.

Тогда воины отсекли канаты у лодки и дали ей упасть.

А пока день еще не наступил, Павел призывал всех принять пищу, говоря: четырнадцатый сегодня день вы проводите в ожидании без пищи, ничего не вкусив;

поэтому призываю вас принять пищу; это ведь нужно для вашего спасения; ибо ни у кого из вас волос с головы не пропадет.

Сказав же это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, преломив, начал есть.

Все ободрились и тоже приняли пищу;

было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Насытившись пищей, они стали облегчать корабль, бросая пшеницу в море.

А когда настал день, земли они не узнавали, но различали какой-то залив с песчаным берегом, на который и хотели, если бы могли, вывести корабль.

И сняв якоря, они пустили их в море; вместе с тем, развязав веревки рулей и подняв передний парус по ветру, держали к берегу.

Попав же на песчаную отмель, они посадили на нее корабль. Нос увяз и остался недвижим, а корма разрушалась силою волн.

Воины приняли было решение убить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Но сотник, желая спасти Павла, воспрепятствовал их намерению и велел умеющим плавать броситься и выходить на землю первыми,

а остальным, кому — на досках, кому — на чем-нибудь от корабля; и так оказалось, что все спаслись на землю.