о, наго́рный [жи́телю]! крѣ́пость твою́ и сокро́вища твоя́ въ расхище́нiе да́мъ, и высо́кая твоя́, грѣ́хъ ра́ди твои́хъ, я́же во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ твои́хъ,

и оста́нешися еди́нъ от наслѣ́дiя твоего́, е́же да́хъ тебѣ́: и служи́ти тя́ сотворю́ враго́мъ твои́мъ въ земли́, ея́же не вѣ́си: я́ко о́гнь разже́глъ еси́ въ я́рости мое́й, да́же во вѣ́къ горѣ́ти бу́детъ. Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь:

про́клятъ человѣ́къ, и́же надѣ́ется на человѣ́ка и утверди́тъ пло́ть мы́шцы своея́ на не́мъ, и от Го́спода отсту́питъ се́рдце его́:

и бу́детъ я́ко ди́вiя мири́ка въ пусты́ни и не у́зритъ, егда́ прiи́дутъ блага́я, и обита́ти бу́детъ въ сухотѣ́ и въ пусты́ни, въ земли́ сла́нѣй и необита́емѣй.

И благослове́нъ человѣ́къ, и́же надѣ́ется на Го́спода, и бу́детъ Госпо́дь упова́нiе его́:

и бу́детъ я́ко дре́во насажде́нное при вода́хъ, и во вла́гѣ пу́ститъ коре́нiе свое́: не убои́тся, егда́ прiи́детъ зно́й, и бу́детъ на не́мъ сте́блiе зеле́но, и во вре́мя бездо́ждiя не устраши́тся и не преста́нетъ твори́ти плода́.

Глубоко́ се́рдце [человѣ́ку] па́че всѣ́хъ, и человѣ́къ е́сть, и кто́ позна́етъ его́?

А́зъ Госпо́дь испыту́яй сердца́ и искуша́яй утро́бы, е́же возда́ти кому́ждо по пути́ его́ по плодо́мъ изобрѣ́тенiй его́.

Возгласи́ ря́бъ, собра́, и́хже не роди́, творя́й бога́тство свое́ не съ судо́мъ: въ преполове́нiи дні́й свои́хъ оста́витъ е́ и на послѣ́докъ сво́й бу́детъ безу́менъ.

Престо́лъ сла́вы возвыше́нъ от нача́ла, мѣ́сто святы́ни на́шея.

Ча́янiе Изра́илево, Го́споди! вси́ оставля́ющiи тя́ да постыдя́тся, отступа́ющiи [от тебе́] на земли́ да напи́шутся, я́ко оста́виша исто́чникъ живы́хъ во́дъ, Го́спода.

Исцѣли́ мя, Го́споди, и исцѣлѣ́ю: спаси́ мя, и спасе́нъ бу́ду, я́ко хвала́ моя́ ты́ еси́.

Се́, ті́и глаго́лютъ ко мнѣ́: гдѣ́ е́сть сло́во Госпо́дне? да прiи́детъ.

А́зъ же не утруди́хся, тебѣ́ [па́стырю] послѣ́дуяй, и дне́ человѣ́ча не пожела́хъ: ты́ вѣ́си исходя́щая от усте́нъ мои́хъ, предъ лице́мъ твои́мъ су́ть:

не бу́ди ми́ во отчужде́нiе, упова́нiе мое́ ты́ въ де́нь лю́тъ.

Да постыдя́тся гоня́щiи мя́, а́зъ же да не постыжду́ся: да устраша́тся ті́и, а́зъ же да не устрашу́ся: наведи́ на ни́хъ де́нь озлобле́нiя, сугу́бымъ сокруше́нiемъ сотри́ и́хъ.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь ко мнѣ́: иди́ и ста́ни во вратѣ́хъ сыно́въ люді́й твои́хъ, и́миже вхо́дятъ ца́рiе Иу́дины и исхо́дятъ, и во всѣ́хъ вратѣ́хъ Иерусали́мскихъ и рече́ши къ ни́мъ:

слы́шите сло́во Госпо́дне, ца́рiе Иу́дины и вся́ Иуде́а и ве́сь Иерусали́мъ, входя́щiи во врата́ сiя́.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: сохрани́те ду́шы ва́шя и не носи́те бреме́нъ въ де́нь суббо́тъ, и не исходи́те враты́ Иерусали́ма,

и не износи́те бреме́нъ изъ домо́въ ва́шихъ въ де́нь суббо́тный, и вся́каго дѣ́ла не твори́те: освяти́те де́нь суббо́тный, я́коже заповѣ́дахъ отце́мъ ва́шымъ:

и не услы́шаша, ни приклони́ша у́ха своего́, но ожесточи́ша вы́и своя́ па́че оте́цъ свои́хъ, да не услы́шатъ мя́ и да не прiи́мути наказа́нiя.

И бу́детъ, а́ще послу́шаете мене́, глаго́летъ Госпо́дь, е́же не вноси́ти бреме́нъ во врата́ гра́да сего́ въ де́нь суббо́тный, и святи́ти де́нь суббо́тный, не твори́ти въ о́нь вся́каго дѣ́ла,

и вни́дутъ во врата́ гра́да сего́ ца́рiе и нача́лницы, сѣдя́щiи на престо́лѣ дави́довѣ и восходя́щiи на колесни́цахъ и ко́нехъ свои́хъ, ті́и и нача́лницы и́хъ, му́жiе Иу́дины и обита́телiе Иерусали́ма: и обита́ти бу́дутъ во гра́дѣ се́мъ во вѣ́ки:

и прiи́дутъ от градо́въ Иу́диныхъ и от окре́стныхъ Иерусали́ма, и от земли́ Венiами́ни и от по́льныхъ, и от го́рнихъ и от ю́га, нося́ще всесожже́нiя и же́ртву, и ѳимiа́мъ и манау́ {да́ръ} и Лива́нъ, нося́ще хвалу́ въ до́мъ Госпо́день.

И бу́детъ, а́ще не послу́шаете мене́ е́же святи́ти де́нь суббо́тный и не носи́ти бреме́нъ, ниже́ входи́ти врата́ми Иерусали́ма въ де́нь суббо́тный, то́ зажгу́ о́гнь во вратѣ́хъ его́, и пожре́тъ до́мы Иерусали́мли и не уга́снетъ.

Немецкий (GNB)

Der HERR sagt: »Volk von Juda, deine Schuld ist in dein Herz geschrieben und auf die Hörner deiner Altäre, so unauslöschlich wie eine Inschrift, die mit einem Meißel mit Diamantspitze in eine Steintafel gehauen wird.

Du kümmerst dich um deine Götzenaltäre und um deine geweihten Pfähle unter den grünen Bäumen auf den Bergen und Hügeln im Land, als wären es deine eigenen Kinder. Du Volk von Berg- und Hügelpilgern! Ich gebe deinen ganzen Besitz und alle deine Opferstätten zur Plünderung frei. Das ist die Strafe für das Unrecht, das du überall in deinem Gebiet begangen hast.

Das Land, das ich dir als Erbbesitz gegeben habe, wirst du verlassen müssen; das hast du dir selbst zuzuschreiben. Ich mache dich zum Sklaven deiner Feinde in einem fernen, unbekannten Land. Denn du hast meinen Zorn wie ein Feuer angefacht und dieses Feuer hört nie mehr auf zu brennen!«

Der HERR sagt: »Fluch über alle, die sich von mir abwenden und stattdessen auf die Hilfe vergänglicher Menschen vertrauen!

Sie sind wie kümmerliche Sträucher in der Steppe, in steiniger Wüste, in ödem, unbewohnbarem Land. Sie werden niemals Glück erleben.

Doch Segen soll über alle kommen, die allein auf mich, den HERRN, ihr Vertrauen setzen!

Sie sind wie Bäume, die am Wasser stehen und ihre Wurzeln zum Bach hin ausstrecken. Sie fürchten nicht die glühende Hitze; ihr Laub bleibt grün und frisch. Selbst wenn der Regen ausbleibt, leiden sie keine Not. Nie hören sie auf, Frucht zu tragen.

Nichts ist so abgründig wie das menschliche Herz. Voll Unheil ist es; wer kann es durchschauen?

Ich, der HERR, sehe bis auf seinen Grund, ich kenne die geheimsten Wünsche der Menschen. Ich gebe jedem, was er aufgrund seiner Taten verdient hat.

Allen, die auf unrechtmäßige Weise zu Reichtum gekommen sind, geht es wie einem Vogel, der fremde Eier ausgebrütet hat und zusehen muss, wie die Jungen ihm davonlaufen: In den besten Jahren müssen sie alles hergeben und am Ende stehen sie mit leeren Händen da.«

Ein herrlicher Thron, der von jeher alle Welt überragt, das ist unser Tempel!

HERR, du bist die einzige Hoffnung Israels! Alle, die dich verlassen, werden vor Schande vergehen; sie werden verschwinden wie Namen, die man in den Staub schrieb. Denn sie haben dich, die Quelle frischen Wassers, verlassen!

Heile du mich, HERR, dann werde ich wieder gesund! Hilf mir, dann ist mir wirklich geholfen! Du hast mir doch immer Grund gegeben, dich zu preisen.

Sie sagen zu mir: »Wo bleibt denn das Unglück, das der HERR angedroht hat? Es soll doch kommen!«

HERR, du weißt, ich habe mich nie geweigert, deine Aufträge auszuführen. Und eine Katastrophe habe ich schon gar nicht herbeigewünscht. Alles, was ich gesagt habe, weißt du genau.

Willst du mir jetzt Angst einjagen? Du bist doch meine Zuflucht, wenn das Unglück kommt!

Bring Schande über alle, die mir nachstellen – aber nicht über mich! Ihnen soll der Schreck in die Glieder fahren – aber nicht mir! Bring den Unglückstag über sie und gib ihnen die volle Strafe, so wie sie es verdienen!

Der HERR befahl mir: »Stell dich an das Haupttor der Stadt, durch das die Könige von Juda ein- und ausziehen, und auch an alle die anderen Tore

und ruf dort aus: ́Hört, was der HERR euch zu sagen hat, ihr Könige von Juda und ihr alle, die ihr durch diese Tore ein- und ausgeht, Leute von Juda und Bewohner Jerusalems!

So spricht der HERR: Wenn euch euer Leben lieb ist, dann hütet euch, am Sabbat irgendeine Ware aufzuladen und mit ihr durch irgendeines dieser Tore zu kommen!

Nicht einmal aus eurem Haus sollt ihr etwas hinaustragen an diesem Tag. Am Sabbat muss jede Arbeit ruhen. Ihr sollt ihn als einen heiligen Tag begehen, der ausschließlich mir gehört. So habe ich es schon euren Vorfahren befohlen,

aber sie haben nicht auf mich gehört und sich nicht darum gekümmert. Hartnäckig haben sie sich geweigert, mein Gebot zu beachten.

Folgt nicht ihrem schlechten Beispiel! Hört auf mich, unterlasst es, am Sabbat mit euren Waren bepackt durch die Tore dieser Stadt zu kommen, und begeht den Sabbat als einen heiligen Tag, der mir gehört und an dem alle Arbeit ruht!

Dann werden auch künftig Könige aus der Familie Davids auf Pferden und Wagen ein- und ausziehen durch diese Tore, ebenso ihre hohen Beamten, das Volk von Juda und die Bewohner Jerusalems. Für immer wird dann diese Stadt bewohnt bleiben.

Und auch künftig werden die Leute aus den Städten in Juda, aus den Dörfern rings um Jerusalem, aus dem Land Benjamin, aus dem Hügelland, dem Gebirge und dem Steppengebiet im Süden hierher zum Tempel kommen, um ihre Opfergaben zu bringen: Brandopfer und Mahlopfer, Speiseopfer und Weihrauch und Dankopfer.

Wenn ihr aber nicht auf mich hört, wenn ihr den Sabbat behandelt wie jeden anderen Tag, an dem ihr mit Lasten beladen durch die Tore Jerusalems kommt, dann werde ich Feuer an diese Tore legen, das wird die Paläste Jerusalems fressen und niemand kann es löschen!́«

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

« خَطِيَّةُ يَهُوذَا مَكْتُوبَةٌ بِقَلَمٍ مِنْ حَدِيدٍ، بِرَأْسٍ مِنَ الْمَاسِ مَنْقُوشَةٌ عَلَى لَوْحِ قَلْبِهِمْ وَعَلَى قُرُونِ مَذَابِحِكُمْ.

كَذِكْرِ بَنِيهِمْ مَذَابِحَهُمْ، وَسَوَارِيَهُمْ عِنْدَ أَشْجَارٍ خُضْرٍ عَلَى آكَامٍ مُرْتَفِعَةٍ.

يَا جَبَلِي فِي الْحَقْلِ، أَجْعَلُ ثَرْوَتَكَ، كُلَّ خَزَائِنِكَ لِلنَّهْبِ، وَمُرْتَفَعَاتِكَ لِلْخَطِيَّةِ فِي كُلِّ تُخُومِكَ.

وَتَتَبَرَّأُ وَبِنَفْسِكَ عَنْ مِيرَاثِكَ الَّذِي أَعْطَيْتُكَ إِيَّاهُ، وَأَجْعَلُكَ تَخْدِمُ أَعْدَاءَكَ فِي أَرْضٍ لَمْ تَعْرِفْهَا، لأَنَّكُمْ قَدْ أَضْرَمْتُمْ نَارًا بِغَضَبِي تَتَّقِدُ إِلَى الأَبَدِ؟.

«هكَذَا قَالَ الرَّبُّ: مَلْعُونٌ الرَّجُلُ الَّذِي يَتَّكِلُ عَلَى الإِنْسَانِ، وَيَجْعَلُ الْبَشَرَ ذِرَاعَهُ، وَعَنِ الرَّبِّ يَحِيدُ قَلْبُهُ.

وَيَكُونُ مِثْلَ الْعَرْعَرِ فِي الْبَادِيَةِ، وَلاَ يَرَى إِذَا جَاءَ الْخَيْرُ، بَلْ يَسْكُنُ الْحَرَّةَ فِي الْبَرِّيَّةِ، أَرْضًا سَبِخَةً وَغَيْرَ مَسْكُونَةٍ.

مُبَارَكٌ الرَّجُلُ الَّذِي يَتَّكِلُ عَلَى الرَّبِّ، وَكَانَ الرَّبُّ مُتَّكَلَهُ،

فَإِنَّهُ يَكُونُ كَشَجَرَةٍ مَغْرُوسَةٍ عَلَى مِيَاهٍ، وَعَلَى نَهْرٍ تَمُدُّ أُصُولَهَا، وَلاَ تَرَى إِذَا جَاءَ الْحَرُّ، وَيَكُونُ وَرَقُهَا أَخْضَرَ، وَفِي سَنَةِ الْقَحْطِ لاَ تَخَافُ، وَلاَ تَكُفُّ عَنِ الإِثْمَارِ.

«اَلْقَلْبُ أَخْدَعُ مِنْ كُلِّ شَيْءٍ وَهُوَ نَجِيسٌ، مَنْ يَعْرِفُهُ؟

أَنَا الرَّبُّ فَاحِصُ الْقَلْبِ مُخْتَبِرُ الْكُلَى لأُعْطِيَ كُلَّ وَاحِدٍ حَسَبَ طُرُقِهِ، حَسَبَ ثَمَرِ أَعْمَالِهِ.

حَجَلَةٌ تَحْضُنُ مَا لَمْ تَبِضْ مُحَصِّلُ الْغِنَى بِغَيْرِ حَقّ. فِي نِصْفِ أَيَّامِهِ يَتْرُكُهُ وَفِي آخِرَتِهِ يَكُونُ أَحْمَقَ!».

كُرْسِيُّ مَجْدٍ مُرْتَفِعٌ مِنَ الابْتِدَاءِ هُوَ مَوْضِعُ مَقْدِسِنَا.

أَيُّهَا الرَّبُّ رَجَاءُ إِسْرَائِيلَ، كُلُّ الَّذِينَ يَتْرُكُونَكَ يَخْزَوْنَ. «الْحَائِدُونَ عَنِّي فِي التُّرَابِ يُكْتَبُونَ، لأَنَّهُمْ تَرَكُوا الرَّبَّ يَنْبُوعَ الْمِيَاهِ الْحَيَّةِ».

اِشْفِنِي يَا رَبُّ فَأُشْفَى. خَلِّصْنِي فَأُخَلَّصَ، لأَنَّكَ أَنْتَ تَسْبِيحَتِي.

هَا هُمْ يَقُولُونَ لِي: «أَيْنَ هِيَ كَلِمَةُ الرَّبِّ؟ لِتَأْتِ!»

أَمَّا أَنَا فَلَمْ أَعْتَزِلْ عَنْ أَنْ أَكُونَ رَاعِيًا وَرَاءَكَ، وَلاَ اشْتَهَيْتُ يَوْمَ الْبَلِيَّةِ. أَنْتَ عَرَفْتَ. مَا خَرَجَ مِنْ شَفَتَيَّ كَانَ مُقَابِلَ وَجْهِكَ.

لاَ تَكُنْ لِي رُعْبًا. أَنْتَ مَلْجَإِي فِي يَوْمِ الشَّرِّ.

لِيَخْزَ طَارِدِيَّ وَلاَ أَخْزَ أَنَا. لِيَرْتَعِبُوا هُمْ وَلاَ أَرْتَعِبْ أَنَا. إِجْلِبْ عَلَيْهِمْ يَوْمَ الشَّرِّ وَاسْحَقْهُمْ سَحْقًا مُضَاعَفًا.

هكَذَا قَالَ الرَّبُّ لِي: «اذْهَبْ وَقِفْ فِي بَابِ بَنِي الشَّعْبِ الَّذِي يَدْخُلُ مِنْهُ مُلُوكُ يَهُوذَا وَيَخْرُجُونَ مِنْهُ، وَفِي كُلِّ أَبْوَابِ أُورُشَلِيمَ،

وَقُلْ لَهُمُ: اسْمَعُوا كَلِمَةَ الرَّبِّ يَا مُلُوكَ يَهُوذَا، وَكُلَّ يَهُوذَا، وَكُلَّ سُكَّانِ أُورُشَلِيمَ الدَّاخِلِينَ مِنْ هذِهِ الأَبْوَابِ.

هكَذَا قَالَ الرَّبُّ: تَحَفَّظُوا بِأَنْفُسِكُمْ وَلاَ تَحْمِلُوا حِمْلاً يَوْمَ السَّبْتِ وَلاَ تُدْخِلُوهُ فِي أَبْوَابِ أُورُشَلِيمَ،

وَلاَ تُخْرِجُوا حِمْلاً مِنْ بُيُوتِكُمْ يَوْمَ السَّبْتِ، وَلاَ تَعْمَلُوا شُغْلاً مَّا، بَلْ قَدِّسُوا يَوْمَ السَّبْتِ كَمَا أَمَرْتُ آبَاءَكُمْ.

فَلَمْ يَسْمَعُوا وَلَمْ يُمِيلُوا أُذُنَهُمْ، بَلْ قَسَّوْا أَعْنَاقَهُمْ لِئَلاَّ يَسْمَعُوا وَلِئَلاَّ يَقْبَلُوا تَأْدِيبًا.

وَيَكُونُ إِذَا سَمِعْتُمْ لِي سَمْعًا، يَقُولُ الرَّبُّ، وَلَمْ تُدْخِلُوا حِمْلاً فِي أَبْوَابِ هذِهِ الْمَدِينَةِ يَوْمَ السَّبْتِ، بَلْ قَدَّسْتُمْ يَوْمَ السَّبْتِ وَلَمْ تَعْمَلُوا فِيهِ شُغْلاً مَّا،

أَنَّهُ يَدْخُلُ فِي أَبْوَابِ هذِهِ الْمَدِينَةِ مُلُوكٌ وَرُؤَسَاءُ جَالِسُونَ عَلَى كُرْسِيِّ دَاوُدَ، رَاكِبُونَ فِي مَرْكَبَاتٍ وَعَلَى خَيْل، هُمْ وَرُؤَسَاؤُهُمْ رِجَالُ يَهُوذَا وَسُكَّانُ أُورُشَلِيمَ، وَتُسْكَنُ هذِهِ الْمَدِينَةُ إِلَى الأَبَدِ.

وَيَأْتُونَ مِنْ مُدُنِ يَهُوذَا، وَمِنْ حَوَالَيْ أُورُشَلِيمَ وَمِنْ أَرْضِ بِنْيَامِينَ وَمِنَ السَّهْلِ وَمِنَ الْجِبَالِ وَمِنَ الْجَنُوبِ، يَأْتُونَ بِمُحْرَقَاتٍ وَذَبَائِحَ وَتَقْدِمَاتٍ وَلُبَانٍ، وَيَدْخُلُونَ بِذَبَائِحِ شُكْرٍ إِلَى بَيْتِ الرَّبِّ.

وَلكِنْ إِنْ لَمْ تَسْمَعُوا لِي لِتُقَدِّسُوا يَوْمَ السَّبْتِ لِكَيْلاَ تَحْمِلُوا حِمْلاً وَلاَ تُدْخِلُوهُ فِي أَبْوَابِ أُورُشَلِيمَ يَوْمَ السَّبْتِ، فَإِنِّي أُشْعِلُ نَارًا فِي أَبْوَابِهَا فَتَأْكُلُ قُصُورَ أُورُشَلِيمَ وَلاَ تَنْطَفِئُ».