Наталья Ярасова
Бывают ли эмоции греховными?

Вопрос читателя: «Существуют ли греховные эмоции? И являются ли грехом такие эмоции, как гнев, раздражение, злость, неприязнь, отвращение, зависть? Или это лишь реакции, следствия мыслей и поступков, и сами по себе эмоции не греховны?»

Суждение о полной нравственной нейтральности эмоций возникает, когда эмоции рассматривают исключительно как продукт жизнедеятельности нашего тела, вроде нервного подергивания лапкой, пота, слюны, испражнений. Это характерно для эволюционистов, которые в крайних своих течениях вообще постулируют отсутствие свободы выбора у человека (эволюционная биология).

И некоторые психологи тоже именно по такому принципу различают эмоции и чувства: мол, эмоции – это психофизиология, а чувства как эмоциональные реакции, тесно связанные с нашим мышлением и предполагающие возможность выбора, – это психология. Это мнение тоже порой служит доводом в пользу идеи, что эмоции вообще не могут быть греховными.

Да вот только это явно упрощенные, не учитывающие всей сложности человеческой психики, не говоря уж о душе, редукционистские теории.

***

Во-первых, даже само определение эмоций предполагает связь с нашей мыслительной деятельностью – оценкой чего-то или кого-то:

ЭМО́ЦИИ (от лат. emoveo – вол­но­вать, воз­бу­ж­дать) – класс пси­хических про­цес­сов и со­стоя­ний, от­ра­жаю­щих не­по­сред­ст­вен­ную субъ­ек­тив­ную оцен­ку и пе­ре­жи­ва­ние от­но­ше­ния к различным объ­ек­там, яв­ле­ни­ям и си­туа­ци­ям (пред­мет­ные эмоции) или к жиз­не­дея­тель­но­сти в це­лом (бес­пред­мет­ные эмоции). (Большая российская энциклопедия 2004–2017.)

Исследования показывают, что в возникновении эмоций большую роль играет соотношение необходимой и имеющейся информации – то есть дело не только в нейрогормонах и электрических нервных импульсах (Симонов Павел Васильевич, российский психофизиолог).

Во-вторых, эмоции выделены из общей системы психических явлений, в первую очередь, для нашего удобства, а так они лишь часть сложных переживаний, и на деле отделить их от впечатлений, ощущений, мыслей вряд ли возможно. И хотя эксперименты показывают взаимосвязь некоторых «чистых» эмоций (удовольствие, радость, страх) с определенными зонами мозга, механическое или электрическое раздражение которых вызывает соответствующие ощущения и переживания, эти опыты освещают лишь одну из многих сторон сложнейших эмоциональных процессов. Более того, отдельные эмоции имеют каждая свою систему регуляции, как физиологической, так и психологической, и при этом работают в тесной связке под управлением общей системы эмоционально-волевой регуляции.

И если посмотреть на картину в целом, очевидно, что исключительно биологией эмоции определяются разве что в опытах. На деле их обычно порождают, пусть зачастую и неосознаваемые, но всё же мысленные установки. То есть то, что в определенной степени зависит от нас и поддается коррекции. Неспроста изучением эмоций занимается в большей степени не физиология, а психология.

***

При этом нельзя отрицать и того, что человек далеко не всегда выбирает эмоции по своему желанию. Очень часто мы не вольны в этом выборе и даже не понимаем, почему чувствуем гнев или радость.

Поэтому вопрос «можно ли считать грехом то, что я чувствую, если я не выбирал эту эмоцию и не хочу ее чувствовать?» весьма актуален для многих православных.

И, как часто бывает, универсального ответа на этот вопрос нет, но многое становится понятным, если разобраться в том, какие бывают эмоции.

Но для начала важно проанализировать, почему иногда человек не в состоянии управлять своими эмоциями. Потому что они и в самом деле молниеносно порождаются его мозгом и не подвластны осознанной регуляции? Тогда он действительно не выбирает эмоцию, и ей вряд ли уместно давать нравственную оценку – если, конечно, человек не станет мотивироваться этим чувством для морального выбора.

А может, человек мог бы регулировать свои эмоции, но слабо осознает свои мысленные установки, а то и вовсе руководствуется деструктивными? Или он с трудом разбирается в своих переживаниях и не способен управлять своими эмоциями из-за психологических проблем? Или он невнимателен к своей внутренней жизни? Или, на худой конец, у него недостаточно развит эмоциональный интеллект?

Тогда нужен новый анализ: он вообще способен решить эту проблему, например, взращивать в себе духовный навык трезвения или развивать этот эмоциональный интеллект (способность распознавать и учитывать свои и чужие эмоции, а также в достаточной степени осознанно управлять своим эмоциональным состоянием)? К психически больным людям, неспособным на это, особое отношение.

Если же способность есть, а человек не делает, то тут уже встает вопрос выбора, а стало быть и нравственной оценки.

***

В психологии для обозначения эмоционального состояния человека используют слова «эмоции» и «чувства». Ими обозначают разные «фазы» одного и того же – эмоционального – проявления психической жизни человека. Их различают по длительности и насыщенности прочими психологическими компонентами. Эмоции – кратковременные, нередко «сольные», преобладающие над мысленными и волевыми процессами (что не отменяет значимости их мысленных истоков) проявления. Чувства – устойчивые эмоциональные состояния, стабильность которых поддерживается убеждениями, желаниями и т.п. То есть чувства в большей степени подвержены нравственной оценке.

Сами же эмоции делят на две группы:

1. Первичные, или базовые, низшие, уни­вер­саль­ные.
Высказывается предположение, что они обусловлены биологическими процессами и не зависят ни от культуры общества, ни от воспитания отдельного человека. Однако их внешнее выражение и, соответственно, опознание (в каком-то смысле и сами базовые эмоции в том виде, в котором они нам знакомы) – продукт культурно-исторического развития. Список базовых эмоций может отличаться у разных авторов, но примерно он такой: ра­дость, пе­чаль, страх, гнев, удив­ле­ние, от­вра­ще­ние.

Первичные эмоции инстинктивны и не зависят от нашей воли, потому нравственно нейтральны. Например, на меня накинулась с лаем собака – я испугался. Я почувствовал приятные ощущения – и обрадовался. Очевидно, что то, какая конкретно эмоция у меня появится, зависит от того, как я оцениваю ситуацию: лающая собака – угроза, что-то приятное – напротив. Но эта оценка обычно происходит на основе не только личного, но и усвоенного человеком исторического опыта молниеносно, минуя сознание. Скорость обработки информации тут колоссальная, разум за ней поспеть не способен, соответственно, о выборе реакции и ответственности за нее тут речи не идет.

Среди негативных по ощущениям базовых эмоций нравственно нейтральными могут быть базовый гнев, инстинктивное отвращение, грусть, страх. В числе положительных по ощущениям нравственно нейтральных базовых эмоций отмечают: радость, интерес, удивление.

2. Вторичные (замещающие, рэкетные) эмоции обычно представляют собой «надстройки» над базовыми эмоциями, их продолжение, усложнение, синтез или замещение. Именно в отношении вторичных эмоций слово «чувство» часто используют как синоним.
Вторичные эмоции формируются в раннем детстве, сначала как интуитивные способы реагирования во взаимодействии с окружающими.

Но по мере взросления они всё больше начинают определяться нашими внутренними психологическими факторами (мыслями и мысленными установками, рассуждениями, психологическими потребностями, желаниями, мотивами, мировоззрением и т.п.). А поскольку всё это предполагает определенный осознанный выбор, вторичные эмоции обычно имеют нравственную окраску.

Их оценка как добрых или греховных зависит от причины, мотива, смысловой окраски, направления и адресата эмоции.

Увы, греховными могут стать преобразованные, наполненные особым содержанием вторичные формы всех базовых эмоций. Например:

радость – злорадство;
гнев на грех – злость на человека, ярость;
грусть – страсть печали;
вина покаяния – бесплодное самобичевание, ложное смирение;
стыд целомудрия – ложный стыд;
страх – трусость;
удовольствие как нейтральное ощущение – удовольствие как составляющая греховных страстей (блуд, чревоугодие).

***

Нетрудно заметить, что многие первичные и вторичные эмоции имеют одно название (гнев, отвращение, радость, страх). Это и есть та же эмоция, только в измененной, усложненной форме.

Но порой вторичные эмоции представляют собой сложное многокомпонентное чувство – комплекс наших мыслей, эмоций, оценок происходящего, отношения к себе, другим людям, ситуации.

Такова, например, обида – сочетание самоотношения, чувства несправедливости в свой адрес и желания компенсации. Или зависть – комплекс неудовлетворенности, проблем с самооценкой, жаждой обладания, раздражения/обиды/гнева, неприязни к другим.

Зависть, обида, ревность (не путать с понятием «ревность» в позитивном православном значении слова: ревность о Господе, ревность о благочестии и т. п.) – это исключительно вторичные, синтезированные, собранные собственной психической активностью человека эмоции (из-за многосоставности их чаще называют чувствами). Это эмоции греховные по своей сути, так как они изначально связаны с выбором греховных помыслов.

Примером доброй многокомпонентной эмоции может служить сострадание – глубокое эмоциональное переживание, возникающее при виде страданий другого существа, сопровождающееся желанием облегчить эти страдания и готовностью к конкретным действиям для достижения этой цели.

***

Из-за того, что психологи часто говорят, что эмоции порождаются нашими мыслями, порой возникает иллюзия, что каждой эмоции соответствует мысль-прародительница, и, просто не думая эту мысль, человек способен изменить свое эмоциональное состояние. Это ошибочное представление.

Но в буквальном толковании эта формула описывает лишь некоторые вторичные эмоции, чаще разовые, когда в ответ на конкретную мысль возникает соответствующая эмоция. В этих случаях простая схема «уберешь мысль – уберешь эмоцию» может сработать. Однако в большинстве случаев эмоция, даже следом за какой-то конкретной мыслью, появляется не как непосредственный ответ на эту мысль, а скорее как результат глубинной мысленной установки – часто неосознаваемой без специальных целенаправленных усилий.

Если человек, уверенный в своих друзьях, подумает, что сегодня все заняты и ему не с кем провести вечер, он вполне может почувствовать себя одиноким. Но если он перестанет думать о своем одиночестве и займется делами, скорее всего, и эта эмоция быстро испарится. Если же унылая убежденность в собственной «никомуненужности» в целом определяет самоощущение человека, то он будет испытывать неприятные эмоции каждый раз, когда появится повод вспомнить о своем одиночестве. А вот если глубинной мысленной установкой человека является «С Богом человек не бывает одинок», в ответ на мысль об отсутствии близких людей он, если и почувствует одиночество, то сохранит спокойствие и не будет испытывать унылого тревожного чувства.

Или другой пример: если женщина убеждена, что она не заслуживает любви, в ситуациях, где будет активизироваться эта мысленная установка, она будет каждый раз думать что-то, что поможет ей почувствовать неуверенность, обиду, разочарование и т.п.

Или еще: человек в ответ на чужие указания и даже просьбы испытывает раздражение – что в некоторых случаях может говорить о горделивых или эгоистичных установках (не всегда, так как раздражение может быть вызвано усталостью или другими причинами). Подавить раздражение и поступить правильно, не согрешив, человек может просто усилием воли. А вот не испытывать раздражение в подобных ситуациях он, скорее всего, сможет, только если существенно поменяет свое отношение к просьбам и приказам – или к просящим-приказывающим людям. В подобных случаях нравственная оценка обычно дается поступку, а к недоброй эмоции относятся как к соблазну – преодоленному или нет. И это разумно. Но если копнуть глубже, на более продвинутом витке самоанализа порой можно обнаружить, что и истоки неприятной эмоции кроются в недобрых движениях души.

Во многих случаях, когда речь идет не о разовой, а о типичной для человека эмоции, чтобы поменять его эмоциональную реакцию, ему надо не просто что-то думать или не думать, а кардинально менять мысленные установки. А это невозможно сделать просто усилием воли. Зачастую изменение мысленных установок – кропотливая долгая работа, не всегда возможная без помощи со стороны.

Начинать стоит с контроля над последствиями недобрых эмоций. То есть, даже если почувствовал гнев, обиду, раздражение, не надо руководствоваться ими в своем поведении. Следует стараться поступать не как хочется под влиянием эмоций, а как правильно.

Второе действие – отлавливание непосредственных мыслей-провокаторов неприятных и тем более греховных эмоций (часто предлагают вести дневник эмоций – почувствовал обиду, записал, постарался понять, что я думал, когда обиделся, насколько рациональны и т.п. были эти мысли, что можно было бы подумать еще – более разумное и правильное).

Это работа по отслеживанию и отсечению неразумных греховных помыслов.

А на основе анализа «разовых» мыслей можно предположить – какие в их основе мысленные установки, оценить их и при необходимости скорректировать.

По-хорошему, порядок должен быть обратным: следить за мыслями, не давать им порождать греховные эмоции, а уж если не отследил, то не дать им развиться в греховном направлении. Но на практике обычно всё иначе – начинается с того, что очевиднее и в каком-то смысле проще. Контроль поведения, в самом деле, дается людям намного легче, чем контроль над непонятными и неуловимыми собственными мыслями.

А в случае первичных эмоций под мыслями, порождающими эмоции, вообще обычно подразумеваются не те мысли, которые мы думаем или не думаем, и даже не мысленные установки, пусть и с трудом, но доступные осознанию. Тут имеются в виду результаты интуитивной переработки информации. Поэтому и вопрос нравственности тут обычно не ставится.

***

Подытоживая, можно сказать, что эмоции, в зависимости от их основы (недоступные осознанию или личностные мысленные установки), связи с душевным состоянием и поведением человека (добродетельным или греховным) и отчасти от их плодов (возрастание любви или отход от Бога), могут быть нравственно нейтральными или же иметь определенную нравственную окраску.

• Эмоция, возникшая как результат добродетельных мысленных установок, например гнев против греха, может трактоваться как добродетельная.
• Негативная эмоция, возникшая рефлекторно как интуитивный ответ на раздражитель, неподвластная осознанию и волевой регуляции и не становящаяся мотивом поведения человека (то есть первичная, базовая эмоция), остается нравственно нейтральной. Не становится полноценным грехом и греховная эмоция, от власти которой человек сумел быстро освободиться, которую смог преодолеть как искушение. К таковым быстро побежденным недобрым эмоциям стоит относиться как к прилогам, вовремя отсеченным человеком.
• Если же эмоция – продукт греховно устроенного ума (порождается греховными душевными или мысленными установками – например, гордыней, нелюбовью к людям), определяет негативное отношение человека к ближним и к тому же становится мотивом его греховного поведения, тут вряд ли уместно говорить о нравственной нейтральности эмоции, это однозначно греховное эмоциональное состояние.

***

Рассмотрим вопрос с другой стороны. Для чего нам знание – греховна та или иная эмоция сама по себе? Очевидно, это дает возможность понять – нужно ли каяться в том, что испытываешь то или иное чувство, надо ли избегать тех или иных эмоций, бороться с ними.

Но, увы, порой, убедившись в том, что плохие эмоции не всегда греховны, человек легко может уверить себя, что его чувство нравственно нейтрально, и не о чем беспокоиться: мол, это чувство у меня от природы, я над ним не властен, я за него не отвечаю. (Точно так же, узнав, что не всякий гнев греховен, некоторые люди говорят и сами верят, что их гнев исключительно праведный.)

Но действительно, ведь маленькие дети пугаются громких звуков, испытывают отвращение от холодных прикосновений – можно ли назвать эти их эмоции греховными? У взрослых тоже бывают подобные – неприятные, но, на первый взгляд, не приводящие к Богу и не уводящие от Него – эмоции. Надо ли каяться в подобных «нейтральных» чувствах? Нужно ли работать над собой, искореняя в себе какие-то «невинные» негативные эмоции?

Для людей, склонных воспринимать свои чувства как нравственно нейтральные, есть огорчительный факт: подавляющее большинство эмоций взрослых людей вторичны. То есть говорить о чистых первичных эмоциях у взрослых, как мы говорили в самом начале, можно скорее в условиях экспериментов, концентрирующихся на узком срезе эмоциональной сферы.

В жизни же даже самые «природные», «биологические», независящие от нашей воли – но наши же! – эмоции моментально встраиваются в наш внутренний мир, перекликаясь со всеми нашими мыслями, убеждениями, намерениями, отношениями, ценностями, верованиями. Они сразу становятся частью нашей внутренней жизни. И даже самые «нейтральные» по происхождению эмоции очень быстро окрашиваются в тона нашего душевного состояния.

Поэтому важно принять возможность негативного влияния на нас любой нехорошей, недоброй эмоции, даже той, которую не стоит трактовать как наш личный грех – оглянуться не успеете, как она станет греховной, пока вы будете гадать, от природы она или от бесов.

И в самом деле – если вы разгневались, вам, может, и станет легче от осознания, что у вас просто на нервах скачок адреналина произошел, да вот только это не отменит того, что этот гнев, если вы не обуздаете его или не направите его в нужное русло, легко поднимет с глубины вашей души все самые неприятные мысли, обратится на тех, кто вызвал ваше недовольство, перельется в обиду. Если вы испугались – даже просто инстинктивно, тоже надо взбаламученные чувства возвращать в русло благоразумия.

И только когда мы возобладаем над этими негативными эмоциями, можно уже будет разбираться – откуда они, чтобы избежать повторного их появления в подобной ситуации.

Но как же быть с тем, что первичные эмоции не поддаются сознательному волевому контролю? Что с ними делать? Как их преодолевать? Да точно так же, как и греховные эмоции – с пониманием, что помочь там, где сами мы бессильны, нам может Господь. То есть в борьбе с искушением недобрыми мыслями главное правильно выбрать направление – к Богу.

Приведем слова толкователей Евангелия, которые рассказывают нам о примере самого Христа, Который в Гефсиманском саду сказал слова, открывающие нам, что Он принял страдания, реально воплотившись в человеческом теле – с природными свойствами.

Преподобный Ефрем Сирин говорит: «Разве это тело не было видимо ученикам так же, как и всем остальным? Как Он был голоден или жаждал, утомлен или нуждался в сне, так же он был подвержен и страху. ...Если Тот, Кто бесстрашен, боялся смерти и просил избавления от нее, хотя и знал, что это невозможно, то насколько усерднее должны молиться перед искушением все остальные для того, чтобы во время искушения быть избавленными от него».

Что же делал, ощутив эту «природную реакцию», Христос? Ответ так же прост, как и глубок: Он молился!

«Доводы разума, всё напряжение воли, отчетливейшее сознание долга – всё будет пустым звуком. В этот час душу поднимет из мрака тоски и вольет в нее силу только молитва. Это будет молитва – вопль к Отцу о Его Божественном вмешательстве. Молитва поверженного на землю («пал на землю»), молитва из праха земного о Высшей Силе и помощи, молитва отречения от человеческого бессилия и одной устремленности к Отцу. И, как дань человеческой немощи, молитва начнется с вопля о том, «чтобы, если возможно, миновал час сей», час тяжких страданий креста. Когда укрепляющая сила молитвы восстановит равновесие души и душа всецело вольется в стихию Бога, в которой ее опора и жизнь, когда молитва потечет только об одном – чтобы не оказаться душе выключенной от общения с Богом, чтобы Божия воля руководила жизнью, потому что в этой воле человеку обеспечено спасение-счастье. При отдаче в Божию Руку, обеспечивающую жизнь души, внешнее устроение жизни теряет всякую ценность, и как бы оно ни оказалось тяжким, оно переносимо, потому что будет сознание, что главное-то, нужное достигнуто, что Господь с душой, и она в Его Руке. Тогда потечет молитва о Божией воле:
«От Твоей, Господи, Руки и в Твоей воле мое спасение! Пусть же я пребуду в Твоей воле вовеки. Один Ты спасешь меня. Сам же я не обеспечу свое избавление. А потому пусть будет не чего я хочу, а чего Ты. Лишь бы мне быть с Тобой. Да будет воля Твоя». Так и Божий Сын взывал к Отцу, предавая Себя Его святой промыслительной воле, в которой всё оправдание жизни. «Человеколюбче, Христе Боже, прегрешений оставление даруй покланяющимся верою пречистым страстем Твоим». Григорий (Лебедев), сщмч. (Великий Понедельник, седален по 3-й кафизме на утрени).

Так и мы, столкнувшись с нехорошими мыслями, должны не рассуждать слишком много о своей непричастности к ним (ведь, если мы не виноваты, то нам и нет нужды оправдываться перед лицом Господа, знающего все наши мысли и помыслы). Вместо этого стоит обратиться с молитвой ко Господу, прося помощи, чтобы справиться с недобрыми мыслями, чувствами, делами, которые часто становятся плодами даже самых «нейтральных» по происхождению негативных эмоций.

«Он научает нас, несмотря на требования природы, просить того, что угодно Богу. После молитвы, придя к ученикам, Он нашел тех троих учеников спящими; но упрекает одного Петра, как бы так говоря ему: не ты ли обещался умереть со Мною, а и одного часа не мог побдеть: и ты ли можешь презреть смерть? Но бдите и молитесь, чтобы не впасть в искушение и не отречься от Меня. Пусть дух ваш готов не отрекаться, как вы и обещались Мне; но плоть немощна, а потому, если Бог по вашей молитве не даст силы плоти вашей, – вас постигнет беда. И опять отойдя от них, начал молиться и говорить те же, что и прежде, слова, дабы и вторичным молением удостоверить, что Он был существенно и истинно Человек, да и нас научить молиться чаще, а не так, чтобы, проговорив что-либо в молитве однажды, тотчас и оставлять ее; надобно с усердием повторять молитву». Блж Феофилакт Болгарский.