- Православный христианин
Без знания Писаний в нашей церковной среде расцветает язычество, обскурантизм, шовинизм, нелепейшее обрядоверие и невежество. «Недоверие» к Св. Писанию имеет давнюю традицию и некоторую даже укорененность в православном бытовом сознании; для многих Православие определяется вовсе не Писанием, а совсем другим - огромным количеством разных явлений, исторически напластовавшихся на Церковь: явлений, которых - начни их сверять со Св. Писанием - немного останется. Иллюстрацией этого могут служить пятидесятилетние усилия Свт. Филарета Московского по переводу Св. Писания на русский язык. Сколько препятствий пришлось преодолеть ему! Сколь сильное восстание было против того, чтобы христиане могли дома у себя читать Слово Божие на родном языке! (Игумен Петр (Мещеринов). "Откровение Божие. Священное Писание").
Существует неправильное понятие, неправильное ощущение Церкви. Это более всего относится к теме "Предание". Господь укорял Ветхозаветную Церковь в том, что она отменила заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание (ср. Мк. 7, 9), устраняя Слово Божие преданием вашим, которое вы установили (Мк. 7,13). Жизнь Церкви уподоблена Спасителем полю, на котором действием врага между добрыми семенами посеяны плевелы (Мф. 13, 24), отчего происходит то, что многие люди принимают плевелы за доброе семя, и отвращая слух от истины, обращаются к басням (ср. 2 Тим. 4, 4).
Укор Господа, к сожалению, актуален и сейчас. Многие люди, ищущие Бога, не входят в Православную Церковь оттого, что они сталкиваются с разного рода идеями, мнениями, которые позиционируют себя именно как необходимое Предание Церкви, но которые Церковь Христову компрометируют. Эти мнения на самом деле именно Преданием не являются, а суть лишь подмена этого Предания, профанация его. Когда раскрываешь людям подлинный смысл Предания Церкви, то выясняется, что люди по большей части его не знают и не понимают, а порой и не принимают, будучи пленены многими нелепейшими и ложными своими, человеческими - политическими, национальными, псевдо-духовными - идеями, которые извращают мысль о Церкви. Многим эти чуждые на самом деле Церкви идеи препятствуют войти в неё. Господь с гневом говорил об этом - о бременах тяжелых и неудобоносимых (Мф. 23, 4), в которые превращается Предание, если мы неправильно понимаем учение Церкви. Так что нужно здесь очень тщательно разбираться.
Но все это требует, как я уже сказал, христианской зрелости и понимания, что именно есть свобода во Христе. Это не значит, повторю еще раз, отвергать внешнее - чины, правила - но это значит всё иметь на своих местах, не подменять главное, внутреннее - средством, внешним. Эта потенция Церкви, как пожалуй, никакая другая, имеет опасность подвергнуться извращению; и часто человек не входит в Церковь потому, что боится, что потеряет там свою свободу. И это опасение зачастую имеет основание и подтверждение в нас, православных христианах и в повседневной нашей церковной жизни.
В нас не видно христианской свободы, мы боимся ее, отвергаем ее, - потому что мы боимся ответственности и личных отношений с Богом. Мы превращаем христианство в то, что было в Ветхом Завете: в регламентацию всех до мелочей сторон религиозной жизни, и полагание в этом, внешнем, смысла религии. Мы забываем, что христианство - это внутренняя жизнь души со Христом в Св. Духе, а все внешнее в Церкви только служит этому, не более того; и служит индивидуально, постольку, поскольку выполняет цель - поклонение Богу в духе и истине каждого человека. Мы ограничиваем сами свою свободу и прячем ее от себя и от других, - растворяем ее во внешних чинах Церкви и в огромной массе условностей, правил, обязанностей, запрещений, которые мы и зовем чаще всего Преданием. Но это как раз то предание, которое заслоняет заповедь Божию и смысл Церкви. Это ложное понимание Предания - что оно регламентирует всякую мелочь и, в обмен на свободу, дает нам гарантию спасения. Это опасный и распространенный соблазн - понимать так Предание Церкви.
Авторитетным источником для Церкви является не всякое предание, прилипшее к Церкви за 2000 лет, а только Священное Предание.
...то в какие бы церковные одежды разбираемая идеологема или явление не была облечена, какую бы давность или укоренение в церковной действительности не имела, - она не является Священным Преданием Церкви, а есть лишь, скажем, просто историческое предание или частное мнение того или иного церковного лица.
Например, берем идею:
12) «Москва - Третий Рим» и все, что с ней связано: мессианская роль русского царства, особенность русского народа, и проч. Писанию она не соответствует: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18), говорит Господь. Также - у Бога нет лицеприятия, Он судит каждого по делам его, а не по принадлежности к тому или иному народу, или группе людей. Значит, как бы не ухищрялись сторонники «христианской геополитики» записать ее в Священное Предание Церкви, - таковым идея сия не является.
13) Или берем распространенную идею «слепого послушания», - прилагаем к ней наш критерий: «не делайтесь рабами человеков» (1 Кор.), говорит Писание. Тоже становится ясно: эта идея не есть Священное Предание Церкви.
14) Возьмем глубоко вкоренившийся в церковную среду антисемитизм, или - новое слово: антиамериканизм. Если это явление выражает дух ненависти, дух разделения, дух превозношения («мы - лучше, мы - русские, с нами Бог, а с ними - нет»), и, следовательно, противоречит духу Церкви, то - совершенно очевидно, как бы не аргументировали это некоторые церковные публицисты, - к Церкви эти идеи не имеют отношения. Так, прилагая каждое явление к показанным критериям, мы определяем, могут они быть или нет Священным Преданием.
Это внутренний, так сказать, критерий «священности» Предания. Есть и внешняя сторона, некий внешний критерий. Он связан с оформлением Св. Предания в те или иные частные стороны церковной жизни и идеологии. Здесь нужно обратить внимание на степень значимости тех или иных церковных установлений, выстроить иерархию ценностей. Мы знаем, что Церковь имеет Богочеловеческую природу, она одновременно небесная и земная; свою основу Церковь имеет в Боге, и вместе с тем она проходит историческое бытие на земле. Церковь поэтому сочетает в себе две стороны: неизменяемость, вечность, которые происходят от Бога, и изменчивость, зависимую от исторических условий.
Есть немало людей, которые не понимают и не чувствуют этого. Имкажется, что Церковь упала на землю в день Пятидесятницы такой, какаяона есть сейчас: с пятиглавыми храмами, с иконостасом, треугольными фелонями, нательными крестиками, старым стилем, архаичным языком, акафистами и записками, нестрижеными бородами и волосами, монархической идеологией, крестными ходами, стояниями и проч. и проч. Они считают, что все до малейшего в Церкви есть именно Священное Предание. Но такая точка зрения имеет опасность привести к тому, от чего Господь как раз освободил нас - от мелкого законничества и погружения во внешнюю обрядовость, привести к потере свободы во Христе и подмене духовной жизни фарисейством. И мы имеем много примеров такого рода, когда вещи второстепенные - то же календарный стиль, язык богослужения и проч. - выходят на первый план и заслоняют от людей суть христианства и смысл Церкви.
Что касается Житий святых, не все они доносят до нас истинные обстоятельства жизни того или иного святого. Нередко они представляют собою церковную поэзию, когда реальное зерно, то, что было на самом деле, приукрашивается, дополняется разными прибавлениями, часто вообще теряется по тем или иным причинам; порой в житие проникают языческие, былинные элементы «народного эпоса». Поэтому агиографическая литература лишь опосредовано, по исторической проверке, может быть отнесена именно к Священному Преданию.
15) например, история о том, что Ап. Лука написал 70 икон Божией Матери - это просто церковное Предание, но не Священное. Так же, как, скажем, посещение Божией Матерью Афона, покраснение пасхального яйца в руках св. Марии Магдалины, и многое, многое другое.
Все это - достопочтенные древние вещи; но, т.к. они нашим критериям не удовлетворяют - то и Св. Преданием не являются. Так же не могут являться Св. Преданием местные церковные обычаи. Св. Предание обязательно должно отвечать таким качествам, как вселенскость. соборность; местные обычаи, при всем к ним уважении, являются лишь частностями жизни той или иной поместной - а не всей Вселенской - Церкви. Вообще, нужно, по мысли В.Н. Лосского, различать само Св. Предание - как некий таинственный ток ведения истины, не иссякающий в Церкви и сообщаемый Духом Св. ее членам, от памятников Предания.
Но есть, наряду с этим, и просто басни, бред, выдумки и языческие россказни, проникшие в церковную среду.
16) Например, Медовые, Яблочные Спасы, не-ядение круглого на Усекновение, «Птица гнезда не вьет» на Благовещение, свечка передается только через правое плечо, и многое, многое другое... И все это для многих людей - Предание Церкви! Часто подменяется учение Св. Отцов, им приписывается то, что они вовсе не говорили.
Так, например, нередко проповедуется, что «по учению Свв. Отцов есть три признака кончины мира:
1) уход Иверской иконы Божией Матери с Афона,
2) прекращение схождения Благодатного Огня и
3) засыхание Мамврийского дуба».
Здесь мы видим желание выдать за Предание Церкви какие-то совершенно недостоверные и частные вещи. Церковь совершенно не учит ничему подобному. Никто из Св. Отцов не писал этого: зато они писали все, согласно, о том, как приготовить свою душу для Царства Божия. Но про дуб, икону, огонь и прочие вещи не писали. И мы для того сегодня разбираем, что есть, а что не есть Св. Предание, чтобы не подменять истинное, действительное Св. Предание кликушеством, апокалиптикой, язычеством, выдумками, лубочностью и «благоглупостями», которые, к сожалению, распространены сейчас более, чем здравое понимание церковного учения.
... народ - это та стихия, которая Предание размывает и вносит в него сильную языческую струю (народ - «язык») «народу» нужно, чтобы было хорошо здесь, и религия, т.е. связь с Богом, для народа - не цель, а средство...не пастыри Церкви пасут паству, а паства навязывает пастырям свое видение христианства (те же Медовые и Яблочные «Спасы» - тому пример: что-то не очень проповедуют с амвонов против этих и подобных кощунственных языческих наименований церковных праздников). И мы видим в наше время противление и недоверие «народа Божия» Священноначалию. Если какой-нибудь пастырь или Архиерей, в противность расхожим околоцерковным мнениям, будет говорить здравые словеса церковного учения - «народ» легко может записать его в модернисты, отступники и еретики, - с легкой руки сомнительного пророчества, приписываемого преп. Серафиму («архиереи онечестивятся»...). Не принимаются многими из «народа», например, (не открыто, пока еще, но - в жизни) даже соборные, синодальные определения (ИНН, младостарчество). В иистории Церкви было так, что несколько человек (преп. Максим Исповедник ,папа Мартин) подвизались за правую веру, а весь народ церковный (и уж конечно, более церковный, чем сейчас) поддерживал ересь.
В наше время (это не значит, что в другие времена так не было) нередко нарушение устава и канонов само становится традицией, преданием:
17) служение утрени вечером; акафисты на всенощной, пассии, погребение Божией Матери; постриги без должных испытаний, ранние рукоположения и проч. и проч.
Многие считают, что Дух Святой действует как бы «помимо» личности христианской: де, мы все немощны, грешны, какой там Дух! Он как-то и где-то по-другому действует в церковных структурах: автоматически, мистически. Нет; в Церкви такого нет. Никогда Бог не действует автоматически, формально, как бы обязанный подчиниться церковной форме самой по себе - это латинское учение (речь не идет о недейственности таинств и освятительных чинов в зависимости от достоинства их совершителя. Этот вопрос другой: мы говорим о «повседневной» духовной непосредственной реальной жизни). Всегда в Церкви Бог действует со-творчески в синэргии, в содействии с человеком - его личными духовными усилиями, его внутренней религиозной жизнью, его свободой, не насильственно, и никогда - не «помимо». И это то, на что я обращаю ваше особенное внимание.
