Мой «Патерик»
Слово в Неделю о Страшном суде
Митрополит Сурожский АНТОНИЙ
Когда-то, на заре моей церковной жизни, мне подарили диск с огромным количеством избранных духовных текстов. Недавно я искала его, но не нашла. К счастью, некоторые из текстов, особенно мне близкие, я тогда переписала на компьютер. И вот, зайдя в эту подборку в очередной раз, в каталоге «Проповеди» увидела то самое «Слово», которое и спешу поместить до истечения седмицы, ознаменовавшейся не только блинами
)). Спешу потому, что, даже говоря о Страшном суде, этот Апостол Любви во главу угла ставит не страх, а все ту же любовь...
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Почему наше последнее предстояние перед Богом мы называем Страшным судом? Разве мало на земле ужаса и без этого: человеческая жестокость, ненависть и страдание, физическое и умственное насилие человека над человеком? Можно ли помыслить что-либо страшнее этого?.. Можно, потому что последний суд не тем так страшен, что жжет нас, как огонь. Самое страшное – не наказание, не страдание или насилие. Страшно то мгновение, когда мы вдруг увидим, что весь смысл жизни заключался в любви – и мы прошли мимо нее; страшно мгновение, когда мы окажемся лицом к лицу с Богом, Который так возлюбил мир, что отдал за его спасение Своего Единородного Сына. Нам была предложена вся любовь Божия – и мы ее отвергли.
Если бы мы отказались от нее по каким-либо убеждениям, сознательно отвергая такую любовь, это было бы достаточно страшно. Но во много крат ужаснее, что мы окажемся перед Божественной любовью и поймем, что мы просто прошли мимо нее, не заметили ее, потому что увлеклись пустяками, которые заполнили наш ум любопытством, наши сердца – похотью и увели нас вдаль от Бога и Его любви. И мы будем стоять перед Богом, лицезреть всю Божественную любовь, явленную нам в Господе Иисусе Христе, Который носит на теле Своем раны Cтрастей и Креста, Который сошел во ад, умерев по любви к нам, и придется нам сказать: «Да, я видел все это – и пожал плечами, и занялся другими заботами...»
Но вы, может быть, скажете: «Как я могу любить Бога и ответить на Его любовь, как я могу любить Того, Кого не вижу, Кого порой и не ощущаю?..» Сегодняшняя притча так ясно отвечает нам на это: «Люби тех, кого Бог Своей любовью вызвал к бытию; люби тех, за кого Он отдал Свою жизнь и принял смерть; люби Его твари, которые все для Него значат, и тогда Он скажет: в них ты любил Меня, и то, что ты сделал для Моих любимых, ты сделал для Меня...»
Значит ли это, что наша любовь к Божиим творениям должна быть такой же великой, как Его любовь? И снова притча отвечает нам так просто и так ясно, спрашивая: «Был ли ты человечен, было ли у тебя сострадание к голодному и жаждущему, к бездомному или всеми нелюбимому, к тому, кто гибнет в душевной или телесной муке, или кто в тюрьме, кто преступник перед Богом и людьми, трепещет от человеческого суда и, возможно, не сознает, что он прошел мимо единственного, что достойно жизни?..» Вот вопрос, который нам ставится: проявил ли ты человечность? И если мы были человечными, подлинными людьми в отношениях друг с другом, подлинно человечными в сердце, и в уме, и в делах наших – тогда широко распахнута дверь, чтобы нам стать гражданами Небес, гражданами Божиего Царства, Царства любви Божественной, изливающейся в наши сердца, преображающей нас и превращающей нас и весь мир в то диво, которым все призвано быть, – ткань Воплощения.
Вот какие вопросы встанут перед нами – и так просты ответы Христа на них. Поэтому будем учиться: научимся прежде всего любить близких и родных, но такой любовью, которая достойна их, достойна нас самих и достойна Бога. И когда мы научимся любить тех, кого легко любить, потому что они уже нам дороги, откроем свое сердце и дадим в нем место еще одному человеку, и еще одному, и еще... И тогда наши сердца станут такими широкими, что смогут вместить и тех, кого мы любим, и тех, кого мы пока еще не научились любить, тех, кто нас любит, и тех, кто к нам безразличен или кто не переносит нас; смогут вместить, обняв, охватив всех одной любовью, которая есть Божия любовь, которая будет подлинной Божией любовью к нам, преизбыточествующей в наших сердцах, а через нас – вокруг во всем мире.
Вот о чем взывает сегодняшняя притча, к чему зовет нас Страшный суд. Суд этот не Бог будет произносить над нами, а мы сами, когда увидим, каковы мы, и поймем, какими мы могли быть. Поэтому услышим Апостола, говорящего нам: «Дорожите временем, спешите, ибо время обманчиво, время проходит и уходит незаметно...» Поспешим же жить любовью, жить достойно себя самих, достойно имени христиан – Христова племени, которым мы являемся, и достойно также любви Божией к нам и к Его миру. Аминь.
Лондон. 22 февраля 1987 года
Этот снимок когда-то прислала мне одна хорошая знакомая. Я его очень люблю.
И вот сейчас мне пришла в голову мысль присоединить его к этой записи. По-моему, он обрел здесь какие-то новые смыслы...
Слово в Неделю о Страшном суде
Митрополит Сурожский АНТОНИЙ
Когда-то, на заре моей церковной жизни, мне подарили диск с огромным количеством избранных духовных текстов. Недавно я искала его, но не нашла. К счастью, некоторые из текстов, особенно мне близкие, я тогда переписала на компьютер. И вот, зайдя в эту подборку в очередной раз, в каталоге «Проповеди» увидела то самое «Слово», которое и спешу поместить до истечения седмицы, ознаменовавшейся не только блинами
)). Спешу потому, что, даже говоря о Страшном суде, этот Апостол Любви во главу угла ставит не страх, а все ту же любовь...Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Почему наше последнее предстояние перед Богом мы называем Страшным судом? Разве мало на земле ужаса и без этого: человеческая жестокость, ненависть и страдание, физическое и умственное насилие человека над человеком? Можно ли помыслить что-либо страшнее этого?.. Можно, потому что последний суд не тем так страшен, что жжет нас, как огонь. Самое страшное – не наказание, не страдание или насилие. Страшно то мгновение, когда мы вдруг увидим, что весь смысл жизни заключался в любви – и мы прошли мимо нее; страшно мгновение, когда мы окажемся лицом к лицу с Богом, Который так возлюбил мир, что отдал за его спасение Своего Единородного Сына. Нам была предложена вся любовь Божия – и мы ее отвергли.
Если бы мы отказались от нее по каким-либо убеждениям, сознательно отвергая такую любовь, это было бы достаточно страшно. Но во много крат ужаснее, что мы окажемся перед Божественной любовью и поймем, что мы просто прошли мимо нее, не заметили ее, потому что увлеклись пустяками, которые заполнили наш ум любопытством, наши сердца – похотью и увели нас вдаль от Бога и Его любви. И мы будем стоять перед Богом, лицезреть всю Божественную любовь, явленную нам в Господе Иисусе Христе, Который носит на теле Своем раны Cтрастей и Креста, Который сошел во ад, умерев по любви к нам, и придется нам сказать: «Да, я видел все это – и пожал плечами, и занялся другими заботами...»
Но вы, может быть, скажете: «Как я могу любить Бога и ответить на Его любовь, как я могу любить Того, Кого не вижу, Кого порой и не ощущаю?..» Сегодняшняя притча так ясно отвечает нам на это: «Люби тех, кого Бог Своей любовью вызвал к бытию; люби тех, за кого Он отдал Свою жизнь и принял смерть; люби Его твари, которые все для Него значат, и тогда Он скажет: в них ты любил Меня, и то, что ты сделал для Моих любимых, ты сделал для Меня...»
Значит ли это, что наша любовь к Божиим творениям должна быть такой же великой, как Его любовь? И снова притча отвечает нам так просто и так ясно, спрашивая: «Был ли ты человечен, было ли у тебя сострадание к голодному и жаждущему, к бездомному или всеми нелюбимому, к тому, кто гибнет в душевной или телесной муке, или кто в тюрьме, кто преступник перед Богом и людьми, трепещет от человеческого суда и, возможно, не сознает, что он прошел мимо единственного, что достойно жизни?..» Вот вопрос, который нам ставится: проявил ли ты человечность? И если мы были человечными, подлинными людьми в отношениях друг с другом, подлинно человечными в сердце, и в уме, и в делах наших – тогда широко распахнута дверь, чтобы нам стать гражданами Небес, гражданами Божиего Царства, Царства любви Божественной, изливающейся в наши сердца, преображающей нас и превращающей нас и весь мир в то диво, которым все призвано быть, – ткань Воплощения.
Вот какие вопросы встанут перед нами – и так просты ответы Христа на них. Поэтому будем учиться: научимся прежде всего любить близких и родных, но такой любовью, которая достойна их, достойна нас самих и достойна Бога. И когда мы научимся любить тех, кого легко любить, потому что они уже нам дороги, откроем свое сердце и дадим в нем место еще одному человеку, и еще одному, и еще... И тогда наши сердца станут такими широкими, что смогут вместить и тех, кого мы любим, и тех, кого мы пока еще не научились любить, тех, кто нас любит, и тех, кто к нам безразличен или кто не переносит нас; смогут вместить, обняв, охватив всех одной любовью, которая есть Божия любовь, которая будет подлинной Божией любовью к нам, преизбыточествующей в наших сердцах, а через нас – вокруг во всем мире.
Вот о чем взывает сегодняшняя притча, к чему зовет нас Страшный суд. Суд этот не Бог будет произносить над нами, а мы сами, когда увидим, каковы мы, и поймем, какими мы могли быть. Поэтому услышим Апостола, говорящего нам: «Дорожите временем, спешите, ибо время обманчиво, время проходит и уходит незаметно...» Поспешим же жить любовью, жить достойно себя самих, достойно имени христиан – Христова племени, которым мы являемся, и достойно также любви Божией к нам и к Его миру. Аминь.
Лондон. 22 февраля 1987 года
Этот снимок когда-то прислала мне одна хорошая знакомая. Я его очень люблю.
И вот сейчас мне пришла в голову мысль присоединить его к этой записи. По-моему, он обрел здесь какие-то новые смыслы...
- Перейти к следующей записи В узах и горьких работах...
- Перейти к предыдущей записи Чудотворец Эгинский
