Какими мы будем после всеобщего воскресения мертвых?
О том, что Господь не только «умерщвляет», но «и оживляет», не только «низводит в преисподнюю», но «и изводит» из нее (1Цар.2:6), человек знал давно.
Одно из наиболее ярких ветхозаветных провозвестий о будущем воскресении принадлежит пророку Исаие: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов... и... откроет поглощенную ею кровь и уже не скроет убитых своих» (Ис.26:19-21).
Подлинность этого ветхозаветного ожидания открылась в Воскресшем Христе. Не случайно в век благовестников, мучеников, мужей апостольских, апологетов истина о всеобщем воскресении была столь же близкой христианскому сердцу, сколь и истина о Воскресении Самого Сына Божия.
Воскресение Искупителя, пролившего Кровь на Кресте, умершего и освободившегося от оков смерти служит доказательством неминуемости всеобщего воскресения в будущем, предвосхищающей иллюстрацией этого события в настоящем. По этой причине повествование о Воскресении Христа апостол ставил в основание своей проповеди: «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор.15:12-14).
И действительно, если бы восстановление человеческих тел было в принципе невозможно, этот принцип распространился бы и на плоть Искупителя, во всем подобного нам за исключением греха. При таком положении вещей людям не осталось бы ничего другого, как только признать, что «Христос не воскрес», но вместо Воскресения представил нам личину Воскресения. Этим бы ознаменовалось, что и смерть не побеждена, и Крестная Жертва не принята, и грех не искуплен; и апостолы — не правдолюбцы, и Церковь — не мать, и все мы доныне блуждаем во тьме.
«Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1Кор.15:20). Этот базовый довод, подтвержденный многочисленными очевидцами, имеет настолько безупречное основание, что пренебрегать им, значит не доверять не только Святому Писанию, но и историческим свидетельствам.
Стало быть, нельзя сомневаться: «будет воскресение мертвых, праведных и неправедных» (Деян. 24:15). «Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1Кор.15, 21-23).
Будут ли тела воскресших людей теми же самыми, которыми они обладали в нынешней жизни, или их души облекутся в совершенно новые тела?
Какими окажутся воскресшие тела, в многообразии их внешних деталей и внутренних свойств, можно только догадываться. Очевидно, что доскональное знание предмета этой надежды будет доступно лишь при кончине мира.
Не рискуя оступиться на скользкой тропе разыгравшегося воображения, мы вправе рассуждать о воскресении мертвых лишь в приближённых чертах, с рассудительной сдержанностью, трезвой осторожностью, той или иной степенью вероятия.
Трудно подобрать слова, но можно. Ключевой подсказкой к разрешению этого вопроса служит ёмкое, но лаконичное утверждение апостола Павла, сопоставившего погребенное тело с посеянным в землю зерном, а взращенный плод, новое зерно, — с воскресшим телом: «То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; и когда ты сеешь, ты сеешь не тело будущее, а голое зерно... но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1Кор. 15:35-40, 42-44).
Следуя тому направлению мысли, что задал апостол, понимаем: тела воскресших людей будут схожи с телами усопших в той, приблизительно, мере, в какой созревшее зерно уподобляется посеянному. Значит в чём-то воскресшие тела будут подобны нынешним.
Но может быть в этой трактовке скрывается грубое преувеличение? Отнюдь нет. Ведь при воскресении мертвых души облекутся не во вновь сотворенные тела, не в чуждые, а именно в свои, в те самые, в коих до смерти теплилась жизнь: каждая душа воссоединится со сродным ей телом. В противном понимании легко склониться к языческим верованиям о переселении душ в чуждые тела.
Подтверждением служит образ Воскресения Искупителя, Чья Душа, после трехдневного пребывания в адовых безднах, подземных затворах, соединилась с тем Самым Телом, Которое пребывало в утробе Пречистой Девы, сияло неземным светом, ходило по волнам, принимало побои и кровоточило; То Самое, Которое было снято с Креста, обвито плащаницей и благоговейно положено в Гроб.
Достойно напоминания, что само понятие «воскресение», нередко обозначаемое как «восстание», подразумевает, по аналогии с посевным семенем, не восстание вообще, а восстание того, что «упало», то есть того именно тела, которое, став бездыханным, было преданно земле (огню, воде) и которое содержалось во власти стихий словно в плену.
В этом не сомневались вдохновленные Духом древние праведники, возвещая: «А я, знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам, мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов. 19:25-27).
К такому же выводу обязывает неоднократно встречающееся в Книгах Писания уподобление смерти длительному, однако не бесконечному сну: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).
Развивая данный вопрос, Евангелист Иоанн Богослов пророчествовал о мёртвых, пребывающих во гробах, имеющих услышать глас Вседержителя: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут... Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин. 5:25,28-29).
Как явствует из контекста речи, под спящими в прахе, покоящимися во гробах подразумеваются не развоплощённые души (ведь они после смерти пребывают в Раю или в аду, но никак не в гробах), а все омертвелые телеса, безжизненные останки.
Под прахом понимается совокупность элементов человеческих тел вне их живительной связи с душой. К такому суждению располагают свидетельства Откровения: «И сотворил Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт.2:7); «И возвратится прах в землю...» (Еккл.12:7)).
Как известно, в границах земной жизни каждому телу принадлежат свои элементы. Нет ничего фантастичного в том, что и «разбуженные» Вседержителем тела будут включать в себя те же самые элементы, что и прежде. Каким образом осуществится их гармонический синтез, восстановление в целокупный состав, утверждать трудно, особенно если принять в соображение, что участвуя в круговороте веществ элементы могут рассредоточиваться в пространстве на разных высотах, глубинах и площадях, перемешиваться, вступать в многоступенчатые соединения с другими элементами, вновь разделяться и вновь связываться в непредсказуемый состав.
Положим, тело человека может быть изрублено во время сражения, может быть испепелено жарким пламенем, впитано в корни деревьев, изъедено рыбами, птицами, зверями, которые, в свою очередь, могут стать добычей других хищных птиц, рыб и зверей, а те — пищей людей. В конце концов встречаются ведь и случаи каннибализма. И здесь не уйти от вопроса: возвратится ли потребленная плоть в тело того человека, кому принадлежала изначально или перейдет в тело того, кто, в итоге, её съел?
Примечательно, что во времена Ветхого Завета сомнения на этот счёт вырывались даже из уст иудея: «Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать» (2Цар. 14:14).
В раннехристианский период к подобным вопросам прибегали язычники, загоняя своих оппонентов, правоверных христиан, в логический тупик, опровергая тем самым возможность восстановления тел.
Но много ли мудрости в этом «опровержении»? Такая внушительная сумма вопросов и мнений указывает лишь на затруднение в соглашении разнящихся предположений и на естественную ограниченность человеческого разума.
Следует сказать, что обозначенные выше вопросы не лишены актуальности даже сегодня. Более того, как это следует из ряда частных откровений святым, и по самом воскресении многие мертвые, воскреснув, будут повержены в чрезвычайное изумление: как такое возможно?
Разоблачая антицерковные выпады, святые отцы, в качестве встречного противовеса, выставляли аргумент о всеведении и премудрости Творца, знающего безукоризненно, где что находится, что и кому должно принадлежать. Святые отцы, хорошо сознавая, насколько нелепо мерить Божественное всемогущество мерками наших возможностей, и ссылаясь на истину о всемогуществе Господа, утверждали, что если Он смог сотворить небо и землю из ничего, то, конечно же, сможет восстановить тела из уже существующих, пусть даже рассредоточенных, перемешанных ходом истории частиц.
В более позднем богословии в качестве пояснительной аналогии стали употреблять пример с магнитом и железною стружкой: как бы хаотично она ни распределялась по поверхности, но если поднести к ней мощный магнит, она враз соберется на нём и совокупится.
Собственно, о взыскании крови от всякого зверя знал уже Ной. Об этом ему сообщил Вседержитель: «Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя» (Быт. 9:5).
Поскольку зверь не имеет нравственного чувства, постольку речь в данном стихе может интерпретироваться не столько как предостережение от наказания, сколько как обещание о возвращении потребленных им элементов в состав соответствующих человеческих тел.
Иоанн Богослов созерцал сцену отдания водами моря содержащихся в них мертвецов: «Тогда отдало море мертвых, бывших в нем» (Откр. 20:13).
Но ведь и утопшие, и нарочито захороненные в море тела подвергаются (преимущественно) поеданию их обитателями водных глубин. Значит и элементы всех этих тел силою Божьей вернуться туда, куда должно: каждый элемент в своё тело.
Удостоверяя читателей в возможности восстановления тел из элементов действием всеведущего и всемогущего Творца, некоторые церковные писатели добавляли, что и сама душа не теряет связь с элементами родного ей тела, как бы ни разбросал их по миру круговорот веществ; и при благодатном содействии свыше душа способна соединить их в единый состав.
Важнейшим подтверждением того, что воскресшее тело будет не заново созданным, то есть чужим, а тем самым, которым душа управляла до отлучения от него, подтверждается фактом наличия язв на теле Воскресшего Искупителя. Так Господь, желая удостоверить Фому в том, что перед ним предстоит именно Он, сказал: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои» (Ин. 20:27).
Несмотря на кажущуюся трудность решения задачи по воскресению мертвых, актом всесильного Божьего волеизъявления оно осуществится достаточно быстро. Земля содрогнётся, гробы отверзутся, море всколыхнётся, и все люди живыми предстанут на Суд (в иконографии Страшного Суда эта идея подчеркивается изображением зверей, рыб, чудищ, извергающих из пастей человеческие останки).
Пророк Иезекииль созерцал всеобщее воскресение в рамках одного видения: «произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них... и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище» (Иез. 37:7-10).
Скоротечность акта воскресения обозначена и в ряде свидетельств христианских святых, удостоившихся при жизни стать очевидцами этого события (ср., например, повествование об откровении ученику святого Василия Нового Цареградского, Григорию [1, с. 11-12]).
Трудности в разрешении вопроса о составлении тел из первоначально присущих им элементов.
Хотя идея о восстановлении тел из собственных им элементов занимает в святоотеческой эсхатологии приоритетное место, едва ли уместно осмысливать её без дополнительных оговорок. При всей обоснованности и фундаментальности, её проработку в церковной литературе нельзя считать исчерпывающей. Сколько бы мы ни снимали вопросов силой своей мысли, всегда найдётся место для новых недоумений.
В разуме не укладывается, на что было бы похоже человеческое тело, если бы все его элементы соединились в цельный состав без утрат. Ведь на протяжении жизни в теле периодически что-нибудь отмирает, выводится вовне, но что-то из утраченного восстанавливается. Плоть человека растёт, перестраивается, обновляется. Положим, каждый, по мере взросления, лишается молочных зубов и обретает новые. Неужели у воскресшего будут восстановлены и одни, и другие? А как быть с подстригаемыми и вновь отрастающими ногтями, волосами, ведь их суммарная длина может достичь нескольких метров? А как будет выглядеть кожа, многократно слезающая после солнечных ожогов и формирующаяся вновь?
Впрочем, эти недоумения можно было бы объяснить средствами рационального мышления, например: не обязательно, чтобы каждый элемент занял в воссозданном теле то самое место, какое он занимал прежде.
В этой связи известна отеческая аналогия с глиной, из которой возможно слепить сначала один предмет, а затем, разрушив его, другой. Казалось бы, такая нехитрая аналогия расставляет все точки над «i». Между тем безупречной её не назовешь. Сиюминутное количество элементов в живом человеческом организме уступает общему, суммарному количеству элементов, составлявших его принадлежность на всём протяжении жизни (по массе, объему и пр.).
Стало быть, если следовать в русле аналогии с глиной, получается, что воскресшее тело взрослого человека в количественном отношении значительно превзойдёт его же собственное тело, положенное во гроб. Но разве Тело Воскресшего Мессии превышало в количественном отношении Его прежнее Тело, которое было обернуто плащаницей?
Опять же, если держаться в струе этой логики, трудно вообразить, как тело взрослого человека будет контрастировать с телами младенцев, не успевших набрать собственной костно-мышечной массы.
Очевидно, что подобные вопросы находятся за гранью нашего понимания. Например, исходя из суждения отцов Церкви, тела умерших во младенчестве будут соответствовать по величине тем телам, которые они имели бы, если бы дожили до зрелости.
Объяснение этого факта строится на доводе, что для всякого человека, с момента зачатия, существует вполне определенная потенциальная мера как роста, так и прочих особенностей. Конечно же, потенциально эта мера подразумевает возможные вариации (например, если бы младенец не умер, но продолжал жить, он мог бы иметь более стройную или более массивную фигуру, мог достичь меньшего или большего роста: за счёт системы питания, физических упражнений, состояния здоровья). Между тем, по мнению некоторых отцов, для каждого человека существует и идеальная мера, известная только Богу. Если даже в действительности, в земной жизни человек не достигнет своих идеальных телесных границ, по воскресении его тело будет восстановлено исходя из этой индивидуальной меры (ср.: мнение Блаженного Августина: [2, с. 1249-1250]). Это суждение представляется тем более правдоподобным, что, например, о невозможности увеличения роста без Божьего участия сообщил Сам Христос (Мф.6:27).
Но откуда возьмутся добавочные элементы, для тел воскресших младенцев? Ответ напрашивается сам: нехватка не набранных элементов будет уравновешена и компенсирована зиждительной силой Благого Творца.
В чем именно проявятся различия между нынешними и будущими телами людей?
Восстановление тел нельзя осмысливать как всего лишь совокупление элементов в состав восстановленного тела и оживление этого тела через соединение его с отделившейся душой. Все без исключения тела, как праведников, так и грешников, будут телами преобразованными, наделенными особыми свойствами, разнящимися не только со свойствами тленных тел, но и тел первозданных людей, которые, хотя и не были тленными, однако не были и нетленными.
С известным огрублением можно сказать, что воскресшие тела будут отличны от омертвелых настолько, насколько возросший, налившийся колос отличен от голого зерна, из которого он произрос (1Кор. 15:35-40, 42-44).
Более того, по ряду важнейших характеристик восставленные из праха тела будут значительно превосходить созданное непосредственным Божественным действием райское тело Адама, невинное, чистое, неиспорченное и не изуродованное следствием греха.
— Во-первых, тела всех без исключения воскресших будут нетленными.
Главное же различие между будущими нетленными и нынешними тленными телами состоит в том, что они «умереть уже не могут» (Лк. 20:36): «тленному сему надлежит облечься в нетление, смертному сему – облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: “поглощена смерть победою”» (1Кор. 15:53-54)).
А из этого явствует, что в будущем веке воскресшие люди уже не будут нуждаться в той постоянной заботе, направленной на поддержание жизненных сил, без которой немыслимо нынешнее существование.
Помимо прочего это обстоятельство проявится в свободе от необходимости в пище: «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин.6:35).
— Вероятно, новое состояние человека будет связано с изменением его анатомии и физиологии. А иначе как понять слова: «Пища для чрева, и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то и другое» (1Кор. 6:13)?
Разумеется, это речение нельзя сводить к интерпретации, что человек совершенно лишится пищеварительной системы. Ведь хотя потребление пищи в будущем веке и не будет обусловлено жизненной необходимостью, праведник не окажется без возможности законного права наслаждаться вкушением райских плодов. При этом он не будет плениться чревоугодием, ибо греха в будущем веке не будет, но сможет есть пищу и питие соразмерно здравому желанию, радуясь и восхваляя Творца. Это доказывается тем, что Господь по Воскресении вкушал пищу с апостолами.
— В связи с бессмертием отпадёт надобность в поддержании бытия человеческого рода через рождение и приумножение потомков: «сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят» (Лк. 20:35).
Отразится ли принципиально восстановление тел на половых различиях, и если да, то каким именно образом, неизвестно. Считается, что мужские и женские признаки сохранятся. Ведь Господь, говоря об отсутствии браков в будущем веке, не упомянул об исчезновении полов, не учил, что женщины станут мужчинами или наоборот, либо что место мужчин и женщин займут однополые существа.
Сам Он, умерев и воскреснув, сохранил мужеский образ, равно как и Богородица (после успения и вознесения) — женский. Если учитывать, что восстановление тел будет связано с устранением физических недостатков, свойственных нынешним людям в связи с зараженностью грехом, то какие могут усматриваться недостатки в мужском и женском начале, если и мужа, и жену сотворил Сам Господь?
На физиологии же полов изменение скажется в том, что в обновленном мире не будет того физиологического влечения представителей одного пола к представителям другого, которое проявляется в тленном мире.
— Важной особенностью будущей жизни станет и то, что люди перестанут нуждаться в рукотворных жилищах для защиты себя от воздействия окружающей среды, свирепых хищников и врагов.
Во-первых, физически они будут более неприхотливыми. Во-вторых, свобода от необходимости в жилищах будет связана с изменением внешних условий преображенной окружающей среды.
— Ещё одно принципиальное отличие скажется в том, что тела воскресших людей будут свободны от немощей, характерных для нынешних тел. Кроме прочего это означит, что воскресшие люди будут свободны от тех соматических недостатков, что свойственны смертному человеку: телесной утомляемости, упадку физических сил, младенческой недоразвитости, старческой дряблости, увечий и инвалидности, болезненной немощи: «сеется в немощи, восстает в силе» (1Кор.15:35-40, 42-44); «болезни уже не будет» (Откр.21:4).
Объяснение этому факту: столь контрастные ипостасные различия, существующие между людьми в нынешнем веке — возрастные особенности, рост, вес, физическая сила, состояние здоровья — во многом имеют причину не в человеческом естестве, которое у всех людей одно (хоть у младенцев, у юношей, девушек, стариков), и не с заложенными в наше естество возможностями ипостасных различий, а с грехом.
Именно греховность, противоречащая должному развитию естественных человеческих потенций, приводит к столь сильной разнице в индивидуальных особенностях, наблюдаемых между людьми: вероятно, что разница в степенях греховности людей (или родов) значительно превосходит масштабом ту разницу, которая проявлялась бы между людьми, если бы все были послушны Творцу.
С воскресением же многие из этих противоестественных физических различий будут нивелированы в связи с тем, что после воскресения человеческая сущность проявится в каждой отдельной личности иначе, чем в нынешней жизни: более единообразно (контраст увеличится в отношении духовно-нравственных личностных качеств).
— Нетленные тела будут «духовными», «тонкими», лишёнными той грубой вещественности, без которой немыслимо состояние современного перстного тела. По соображению множества признанных Церковью учителей, помимо прочего это скажется в том, что тела будут необычайно «легкими», способными к необычайным пространственным перемещениям. Примером служит Воскресший Господь, свободно перемещавшийся в пространстве, в том числе сквозь материальные «преграды» (ср.: свидетельство святителя Кирилла Иерусалимского: [3, с. 313]).
Осмысливая это свойство, важно учитывать, что духовность и тонкость не означает, что тела будут призрачными, невещественными, преобразятся в дух. Люди будут иметь плоть и кости, как имел их Воскресший Спаситель.
Мнение отдельных мыслителей о том, что воскресшие тела будут совершенно лишены признаков плотяности, как, например, это видел митрополит Иерофей Влахос [4, с. 168], основано на приземленном мышлении и не имеет под собой действительной почвы.
— В общих чертах воскресшие тела будут соответствовать возрастным особенностям тел современных людей цветущего возраста — возраста Воскресшего Христа.
Основанием для такого суждения служит обетование апостола, в соответствии с которым воскресшие люди будут подобны, телесно, Христу: «Наше же жительство, — возвещает апостол, — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3:20-21).
В чём будут состоять телесные различия между самими воскресшими?
Наряду с отличием будущих тел от нынешних, разница проявится и между восстановленными телами.
Как ныне тела святых сияют невидимым светом (или даже видимым, как в случае с Моисеем), а тела грешников мрачны, так и по воскресении мертвых тела праведников будут отличны от тел нераскаянных грешников.
Правда, в будущем веке эта разница станет куда более яркой и очевидной. Праведники, нравственно уподобившиеся Богу, воссияют боговидной красотой, а на грешниках внешне отобразится мрак их неуврачеванных душ.
С другой стороны, тела праведников будут различны и между собой, равно как и тела грешников, в зависимости от уровня святости или греховности каждого.
Как изменятся душевные качества будущих людей?
Всемогущим действием Божьим душевные качества человека изменятся в лучшую сторону. Главные естественные силы всякой человеческой души (разумная, волевая, чувствующая, раздражительная), омраченные следствием греха, будут восстановлены сверхъестественным благодатным вмешательством. Это восстановление скажется: 1) в оптимизации функционирования каждой отдельной душевной силы; 2) в слаженности и гармонизации деятельности этих сил между собой.
Как это отобразится на внутреннем самоощущении, представить, сложно, но можно: через самонаблюдение.
В жизни каждого человека бывают такие минуты, когда ум побуждает его к одному, воля к другому, чувства к третьему, а раздражительная сила — к четвертому.
Положим, человеку надлежит выполнить обязательную работу, к которой он совершенно не расположен. Умом он понимает, что должен к ней приступить, но воля подталкивает его к чему-то иному: к заранее обговорённой встрече с друзьями, к трапезе или сну. В сей момент в человеке возникает сомнение или даже внутренняя борьба. В этом усматривается противоречие разумной и волевой сил. Но вот, несмотря на сомнения, человек собирается, мобилизуется и приступает к работе, хотя и не потому, что воспламенился рвением, а потому, что остерегается неприятных последствий. При таких обстоятельствах человек хотя и работает, однако не в радость. Радость, довольство, или напротив, недовольство, суть проявления чувствующей силы души. В идеальном варианте любое разумное и волевое стремление подразумевало бы сопровождение этих душевных движений радостным настроем (как это было с Адамом в Раю, пока он не вышел из добровольного послушания Богу). В случае же несоответствия действия воли и разума чувствующей силе, между ними возникает противоречие. Стало быть, в нашем примере обнаруживается противоречие чувствующей силы — разумной и волевой. В свою очередь это может отобразиться и на раздражительной силе: человек начнёт капризничать, сердиться (может быть несправедливо) на тех, кто его озадачил и обременил.
Но встречаются ведь и обратные ситуации. Скажем, опытный и ревностный подвижник, во время молитвы, может настроить все свои душевные силы на общение с Богом. В этом случае действие разумной, волевой, чувствующей и раздражительной сил объединяются в едином душевном порыве. В такие моменты богомольцы могут удостаиваться созерцания Божественной славы, ощущать особое, отрешенное и блаженное состояние.
Другое дело, что в нынешнем веке гармонизация всех душевных начал проявляется ограниченно и от случая к случаю, а в будущем Царстве Славы это станет обычным и постоянным явлением. Наряду с внешними условиями обновленного мира, фактор всецелого единения человека и Бога скажется в неописуемой радости, которой не будет конца.
На грешниках же восстановление душевных начал отразится в полном осознании личной греховности, в муках восстановленной совести. Между тем, это послужит к их нравственной пользе. Восстановленные силы души пресекут любые «возможные» греховные движения, так что и грешники перестанут грешить.
Будут ли способны к разумной, сознательной деятельности люди, умершие в утробе, младенчестве?
Душа ребенка, в отличие от души взрослого человека, не обладает теми качествами и достоинствами, которые приобретаются человеком по мере его возрастного развития. Этот факт, опять же по бессилию человеческого рассудка, не раз становился предметом дискуссий: будет ли душа воскрешенного Богом «ребенка» обладать способностями «развитой» души? неужели, воскреснув и обретя телесную крепость, в будущем веке по душе он останется вечным младенцем?
На этот счёт в святоотеческая литература указывает на первозданных людей, которые, будучи только что созданы, и имея строение взрослых людей, обладали такими душами, которые ещё не имели опыта длительного и постепенного совершенствования. При этом напоминается, что интеллектуальные способности Адама значительно превосходили способности зрелых людей нынешнего века. Адам, например, не нуждался в предварительном упражнении разума и памяти для того, чтобы дать имена всем животным и ни одно их них не забыть. Причём, составляя для них имена и обозначая каждое животное особо, он делал это не по случайному принципу, а созерцая их сущностные свойства. Кроме того, Адам бладал чистым сознанием и самосознанием. Это значит, что способность к мышлению, сознанию и самосознанию изначально заложена в человеческое естество.
Что же касается скудости умственных возможностей у младенцев (в нынешней жизни), это связано не с естеством, а с греховностью, препятствующей естеству проявлять себя так, как это было бы в случае его полной свободы от веяний греха. По воскресении ущербность младенческих душ, выражавшаяся в неспособности к сознательной жизни, будет исцелена.
Принципиальное отличие душ воскресших «младенцев» от развитых (в возрастном отношении) душ скажется в другом. В нынешней жизни младенцы, в отличие от взрослых, не имеют ни личных грехов, ни приобретенных (через подвиги послушания Богу) добродетелей. Стало быть, в нравственном отношении, они как бы нейтральны.
Какой участи каждый из них удостоится по результатам Страшного Суда, знает Господь. Во всяком случае те из «младенцев», кто окажутся в аду (если таковое произойдёт), будут избавлены от тяжелых мучений, а те, кто наследуют Царство Небесное, окажутся неспособными жить в самых славных обителях. С другой стороны, совершенствование праведников в будущем веке не прекратится, и такие «младенцы» будут иметь все возможности для дальнейшего духовного роста.
Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия СПб ПИРиЦИ. Фрагмент из: Православное Догматическое Богословие в конспективном изложении.
1.Страшный Суд Божий. Видение Григория, ученика святого и богоносного отца нашего Василия Нового Цареградского. М.: Изд. Община Храма Христа Спасителя, 2002.
2.Блаженный Августин. О граде Божием. Мн.: Изд. Харвест; М.: Изд. АСТ, 2000.
3.Святитель Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М.: Изд. Благовест, 2010.
4.Иерофей (Влахос), митрополит. Жизнь после смерти. М.: Изд. Дар, 2008.
О том, что Господь не только «умерщвляет», но «и оживляет», не только «низводит в преисподнюю», но «и изводит» из нее (1Цар.2:6), человек знал давно.
Одно из наиболее ярких ветхозаветных провозвестий о будущем воскресении принадлежит пророку Исаие: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов... и... откроет поглощенную ею кровь и уже не скроет убитых своих» (Ис.26:19-21).
Подлинность этого ветхозаветного ожидания открылась в Воскресшем Христе. Не случайно в век благовестников, мучеников, мужей апостольских, апологетов истина о всеобщем воскресении была столь же близкой христианскому сердцу, сколь и истина о Воскресении Самого Сына Божия.
Воскресение Искупителя, пролившего Кровь на Кресте, умершего и освободившегося от оков смерти служит доказательством неминуемости всеобщего воскресения в будущем, предвосхищающей иллюстрацией этого события в настоящем. По этой причине повествование о Воскресении Христа апостол ставил в основание своей проповеди: «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор.15:12-14).
И действительно, если бы восстановление человеческих тел было в принципе невозможно, этот принцип распространился бы и на плоть Искупителя, во всем подобного нам за исключением греха. При таком положении вещей людям не осталось бы ничего другого, как только признать, что «Христос не воскрес», но вместо Воскресения представил нам личину Воскресения. Этим бы ознаменовалось, что и смерть не побеждена, и Крестная Жертва не принята, и грех не искуплен; и апостолы — не правдолюбцы, и Церковь — не мать, и все мы доныне блуждаем во тьме.
«Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1Кор.15:20). Этот базовый довод, подтвержденный многочисленными очевидцами, имеет настолько безупречное основание, что пренебрегать им, значит не доверять не только Святому Писанию, но и историческим свидетельствам.
Стало быть, нельзя сомневаться: «будет воскресение мертвых, праведных и неправедных» (Деян. 24:15). «Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1Кор.15, 21-23).
Будут ли тела воскресших людей теми же самыми, которыми они обладали в нынешней жизни, или их души облекутся в совершенно новые тела?
Какими окажутся воскресшие тела, в многообразии их внешних деталей и внутренних свойств, можно только догадываться. Очевидно, что доскональное знание предмета этой надежды будет доступно лишь при кончине мира.
Не рискуя оступиться на скользкой тропе разыгравшегося воображения, мы вправе рассуждать о воскресении мертвых лишь в приближённых чертах, с рассудительной сдержанностью, трезвой осторожностью, той или иной степенью вероятия.
Трудно подобрать слова, но можно. Ключевой подсказкой к разрешению этого вопроса служит ёмкое, но лаконичное утверждение апостола Павла, сопоставившего погребенное тело с посеянным в землю зерном, а взращенный плод, новое зерно, — с воскресшим телом: «То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; и когда ты сеешь, ты сеешь не тело будущее, а голое зерно... но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1Кор. 15:35-40, 42-44).
Следуя тому направлению мысли, что задал апостол, понимаем: тела воскресших людей будут схожи с телами усопших в той, приблизительно, мере, в какой созревшее зерно уподобляется посеянному. Значит в чём-то воскресшие тела будут подобны нынешним.
Но может быть в этой трактовке скрывается грубое преувеличение? Отнюдь нет. Ведь при воскресении мертвых души облекутся не во вновь сотворенные тела, не в чуждые, а именно в свои, в те самые, в коих до смерти теплилась жизнь: каждая душа воссоединится со сродным ей телом. В противном понимании легко склониться к языческим верованиям о переселении душ в чуждые тела.
Подтверждением служит образ Воскресения Искупителя, Чья Душа, после трехдневного пребывания в адовых безднах, подземных затворах, соединилась с тем Самым Телом, Которое пребывало в утробе Пречистой Девы, сияло неземным светом, ходило по волнам, принимало побои и кровоточило; То Самое, Которое было снято с Креста, обвито плащаницей и благоговейно положено в Гроб.
Достойно напоминания, что само понятие «воскресение», нередко обозначаемое как «восстание», подразумевает, по аналогии с посевным семенем, не восстание вообще, а восстание того, что «упало», то есть того именно тела, которое, став бездыханным, было преданно земле (огню, воде) и которое содержалось во власти стихий словно в плену.
В этом не сомневались вдохновленные Духом древние праведники, возвещая: «А я, знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам, мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов. 19:25-27).
К такому же выводу обязывает неоднократно встречающееся в Книгах Писания уподобление смерти длительному, однако не бесконечному сну: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).
Развивая данный вопрос, Евангелист Иоанн Богослов пророчествовал о мёртвых, пребывающих во гробах, имеющих услышать глас Вседержителя: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут... Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин. 5:25,28-29).
Как явствует из контекста речи, под спящими в прахе, покоящимися во гробах подразумеваются не развоплощённые души (ведь они после смерти пребывают в Раю или в аду, но никак не в гробах), а все омертвелые телеса, безжизненные останки.
Под прахом понимается совокупность элементов человеческих тел вне их живительной связи с душой. К такому суждению располагают свидетельства Откровения: «И сотворил Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт.2:7); «И возвратится прах в землю...» (Еккл.12:7)).
Как известно, в границах земной жизни каждому телу принадлежат свои элементы. Нет ничего фантастичного в том, что и «разбуженные» Вседержителем тела будут включать в себя те же самые элементы, что и прежде. Каким образом осуществится их гармонический синтез, восстановление в целокупный состав, утверждать трудно, особенно если принять в соображение, что участвуя в круговороте веществ элементы могут рассредоточиваться в пространстве на разных высотах, глубинах и площадях, перемешиваться, вступать в многоступенчатые соединения с другими элементами, вновь разделяться и вновь связываться в непредсказуемый состав.
Положим, тело человека может быть изрублено во время сражения, может быть испепелено жарким пламенем, впитано в корни деревьев, изъедено рыбами, птицами, зверями, которые, в свою очередь, могут стать добычей других хищных птиц, рыб и зверей, а те — пищей людей. В конце концов встречаются ведь и случаи каннибализма. И здесь не уйти от вопроса: возвратится ли потребленная плоть в тело того человека, кому принадлежала изначально или перейдет в тело того, кто, в итоге, её съел?
Примечательно, что во времена Ветхого Завета сомнения на этот счёт вырывались даже из уст иудея: «Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать» (2Цар. 14:14).
В раннехристианский период к подобным вопросам прибегали язычники, загоняя своих оппонентов, правоверных христиан, в логический тупик, опровергая тем самым возможность восстановления тел.
Но много ли мудрости в этом «опровержении»? Такая внушительная сумма вопросов и мнений указывает лишь на затруднение в соглашении разнящихся предположений и на естественную ограниченность человеческого разума.
Следует сказать, что обозначенные выше вопросы не лишены актуальности даже сегодня. Более того, как это следует из ряда частных откровений святым, и по самом воскресении многие мертвые, воскреснув, будут повержены в чрезвычайное изумление: как такое возможно?
Разоблачая антицерковные выпады, святые отцы, в качестве встречного противовеса, выставляли аргумент о всеведении и премудрости Творца, знающего безукоризненно, где что находится, что и кому должно принадлежать. Святые отцы, хорошо сознавая, насколько нелепо мерить Божественное всемогущество мерками наших возможностей, и ссылаясь на истину о всемогуществе Господа, утверждали, что если Он смог сотворить небо и землю из ничего, то, конечно же, сможет восстановить тела из уже существующих, пусть даже рассредоточенных, перемешанных ходом истории частиц.
В более позднем богословии в качестве пояснительной аналогии стали употреблять пример с магнитом и железною стружкой: как бы хаотично она ни распределялась по поверхности, но если поднести к ней мощный магнит, она враз соберется на нём и совокупится.
Собственно, о взыскании крови от всякого зверя знал уже Ной. Об этом ему сообщил Вседержитель: «Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя» (Быт. 9:5).
Поскольку зверь не имеет нравственного чувства, постольку речь в данном стихе может интерпретироваться не столько как предостережение от наказания, сколько как обещание о возвращении потребленных им элементов в состав соответствующих человеческих тел.
Иоанн Богослов созерцал сцену отдания водами моря содержащихся в них мертвецов: «Тогда отдало море мертвых, бывших в нем» (Откр. 20:13).
Но ведь и утопшие, и нарочито захороненные в море тела подвергаются (преимущественно) поеданию их обитателями водных глубин. Значит и элементы всех этих тел силою Божьей вернуться туда, куда должно: каждый элемент в своё тело.
Удостоверяя читателей в возможности восстановления тел из элементов действием всеведущего и всемогущего Творца, некоторые церковные писатели добавляли, что и сама душа не теряет связь с элементами родного ей тела, как бы ни разбросал их по миру круговорот веществ; и при благодатном содействии свыше душа способна соединить их в единый состав.
Важнейшим подтверждением того, что воскресшее тело будет не заново созданным, то есть чужим, а тем самым, которым душа управляла до отлучения от него, подтверждается фактом наличия язв на теле Воскресшего Искупителя. Так Господь, желая удостоверить Фому в том, что перед ним предстоит именно Он, сказал: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои» (Ин. 20:27).
Несмотря на кажущуюся трудность решения задачи по воскресению мертвых, актом всесильного Божьего волеизъявления оно осуществится достаточно быстро. Земля содрогнётся, гробы отверзутся, море всколыхнётся, и все люди живыми предстанут на Суд (в иконографии Страшного Суда эта идея подчеркивается изображением зверей, рыб, чудищ, извергающих из пастей человеческие останки).
Пророк Иезекииль созерцал всеобщее воскресение в рамках одного видения: «произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них... и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище» (Иез. 37:7-10).
Скоротечность акта воскресения обозначена и в ряде свидетельств христианских святых, удостоившихся при жизни стать очевидцами этого события (ср., например, повествование об откровении ученику святого Василия Нового Цареградского, Григорию [1, с. 11-12]).
Трудности в разрешении вопроса о составлении тел из первоначально присущих им элементов.
Хотя идея о восстановлении тел из собственных им элементов занимает в святоотеческой эсхатологии приоритетное место, едва ли уместно осмысливать её без дополнительных оговорок. При всей обоснованности и фундаментальности, её проработку в церковной литературе нельзя считать исчерпывающей. Сколько бы мы ни снимали вопросов силой своей мысли, всегда найдётся место для новых недоумений.
В разуме не укладывается, на что было бы похоже человеческое тело, если бы все его элементы соединились в цельный состав без утрат. Ведь на протяжении жизни в теле периодически что-нибудь отмирает, выводится вовне, но что-то из утраченного восстанавливается. Плоть человека растёт, перестраивается, обновляется. Положим, каждый, по мере взросления, лишается молочных зубов и обретает новые. Неужели у воскресшего будут восстановлены и одни, и другие? А как быть с подстригаемыми и вновь отрастающими ногтями, волосами, ведь их суммарная длина может достичь нескольких метров? А как будет выглядеть кожа, многократно слезающая после солнечных ожогов и формирующаяся вновь?
Впрочем, эти недоумения можно было бы объяснить средствами рационального мышления, например: не обязательно, чтобы каждый элемент занял в воссозданном теле то самое место, какое он занимал прежде.
В этой связи известна отеческая аналогия с глиной, из которой возможно слепить сначала один предмет, а затем, разрушив его, другой. Казалось бы, такая нехитрая аналогия расставляет все точки над «i». Между тем безупречной её не назовешь. Сиюминутное количество элементов в живом человеческом организме уступает общему, суммарному количеству элементов, составлявших его принадлежность на всём протяжении жизни (по массе, объему и пр.).
Стало быть, если следовать в русле аналогии с глиной, получается, что воскресшее тело взрослого человека в количественном отношении значительно превзойдёт его же собственное тело, положенное во гроб. Но разве Тело Воскресшего Мессии превышало в количественном отношении Его прежнее Тело, которое было обернуто плащаницей?
Опять же, если держаться в струе этой логики, трудно вообразить, как тело взрослого человека будет контрастировать с телами младенцев, не успевших набрать собственной костно-мышечной массы.
Очевидно, что подобные вопросы находятся за гранью нашего понимания. Например, исходя из суждения отцов Церкви, тела умерших во младенчестве будут соответствовать по величине тем телам, которые они имели бы, если бы дожили до зрелости.
Объяснение этого факта строится на доводе, что для всякого человека, с момента зачатия, существует вполне определенная потенциальная мера как роста, так и прочих особенностей. Конечно же, потенциально эта мера подразумевает возможные вариации (например, если бы младенец не умер, но продолжал жить, он мог бы иметь более стройную или более массивную фигуру, мог достичь меньшего или большего роста: за счёт системы питания, физических упражнений, состояния здоровья). Между тем, по мнению некоторых отцов, для каждого человека существует и идеальная мера, известная только Богу. Если даже в действительности, в земной жизни человек не достигнет своих идеальных телесных границ, по воскресении его тело будет восстановлено исходя из этой индивидуальной меры (ср.: мнение Блаженного Августина: [2, с. 1249-1250]). Это суждение представляется тем более правдоподобным, что, например, о невозможности увеличения роста без Божьего участия сообщил Сам Христос (Мф.6:27).
Но откуда возьмутся добавочные элементы, для тел воскресших младенцев? Ответ напрашивается сам: нехватка не набранных элементов будет уравновешена и компенсирована зиждительной силой Благого Творца.
В чем именно проявятся различия между нынешними и будущими телами людей?
Восстановление тел нельзя осмысливать как всего лишь совокупление элементов в состав восстановленного тела и оживление этого тела через соединение его с отделившейся душой. Все без исключения тела, как праведников, так и грешников, будут телами преобразованными, наделенными особыми свойствами, разнящимися не только со свойствами тленных тел, но и тел первозданных людей, которые, хотя и не были тленными, однако не были и нетленными.
С известным огрублением можно сказать, что воскресшие тела будут отличны от омертвелых настолько, насколько возросший, налившийся колос отличен от голого зерна, из которого он произрос (1Кор. 15:35-40, 42-44).
Более того, по ряду важнейших характеристик восставленные из праха тела будут значительно превосходить созданное непосредственным Божественным действием райское тело Адама, невинное, чистое, неиспорченное и не изуродованное следствием греха.
— Во-первых, тела всех без исключения воскресших будут нетленными.
Главное же различие между будущими нетленными и нынешними тленными телами состоит в том, что они «умереть уже не могут» (Лк. 20:36): «тленному сему надлежит облечься в нетление, смертному сему – облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: “поглощена смерть победою”» (1Кор. 15:53-54)).
А из этого явствует, что в будущем веке воскресшие люди уже не будут нуждаться в той постоянной заботе, направленной на поддержание жизненных сил, без которой немыслимо нынешнее существование.
Помимо прочего это обстоятельство проявится в свободе от необходимости в пище: «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин.6:35).
— Вероятно, новое состояние человека будет связано с изменением его анатомии и физиологии. А иначе как понять слова: «Пища для чрева, и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то и другое» (1Кор. 6:13)?
Разумеется, это речение нельзя сводить к интерпретации, что человек совершенно лишится пищеварительной системы. Ведь хотя потребление пищи в будущем веке и не будет обусловлено жизненной необходимостью, праведник не окажется без возможности законного права наслаждаться вкушением райских плодов. При этом он не будет плениться чревоугодием, ибо греха в будущем веке не будет, но сможет есть пищу и питие соразмерно здравому желанию, радуясь и восхваляя Творца. Это доказывается тем, что Господь по Воскресении вкушал пищу с апостолами.
— В связи с бессмертием отпадёт надобность в поддержании бытия человеческого рода через рождение и приумножение потомков: «сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят» (Лк. 20:35).
Отразится ли принципиально восстановление тел на половых различиях, и если да, то каким именно образом, неизвестно. Считается, что мужские и женские признаки сохранятся. Ведь Господь, говоря об отсутствии браков в будущем веке, не упомянул об исчезновении полов, не учил, что женщины станут мужчинами или наоборот, либо что место мужчин и женщин займут однополые существа.
Сам Он, умерев и воскреснув, сохранил мужеский образ, равно как и Богородица (после успения и вознесения) — женский. Если учитывать, что восстановление тел будет связано с устранением физических недостатков, свойственных нынешним людям в связи с зараженностью грехом, то какие могут усматриваться недостатки в мужском и женском начале, если и мужа, и жену сотворил Сам Господь?
На физиологии же полов изменение скажется в том, что в обновленном мире не будет того физиологического влечения представителей одного пола к представителям другого, которое проявляется в тленном мире.
— Важной особенностью будущей жизни станет и то, что люди перестанут нуждаться в рукотворных жилищах для защиты себя от воздействия окружающей среды, свирепых хищников и врагов.
Во-первых, физически они будут более неприхотливыми. Во-вторых, свобода от необходимости в жилищах будет связана с изменением внешних условий преображенной окружающей среды.
— Ещё одно принципиальное отличие скажется в том, что тела воскресших людей будут свободны от немощей, характерных для нынешних тел. Кроме прочего это означит, что воскресшие люди будут свободны от тех соматических недостатков, что свойственны смертному человеку: телесной утомляемости, упадку физических сил, младенческой недоразвитости, старческой дряблости, увечий и инвалидности, болезненной немощи: «сеется в немощи, восстает в силе» (1Кор.15:35-40, 42-44); «болезни уже не будет» (Откр.21:4).
Объяснение этому факту: столь контрастные ипостасные различия, существующие между людьми в нынешнем веке — возрастные особенности, рост, вес, физическая сила, состояние здоровья — во многом имеют причину не в человеческом естестве, которое у всех людей одно (хоть у младенцев, у юношей, девушек, стариков), и не с заложенными в наше естество возможностями ипостасных различий, а с грехом.
Именно греховность, противоречащая должному развитию естественных человеческих потенций, приводит к столь сильной разнице в индивидуальных особенностях, наблюдаемых между людьми: вероятно, что разница в степенях греховности людей (или родов) значительно превосходит масштабом ту разницу, которая проявлялась бы между людьми, если бы все были послушны Творцу.
С воскресением же многие из этих противоестественных физических различий будут нивелированы в связи с тем, что после воскресения человеческая сущность проявится в каждой отдельной личности иначе, чем в нынешней жизни: более единообразно (контраст увеличится в отношении духовно-нравственных личностных качеств).
— Нетленные тела будут «духовными», «тонкими», лишёнными той грубой вещественности, без которой немыслимо состояние современного перстного тела. По соображению множества признанных Церковью учителей, помимо прочего это скажется в том, что тела будут необычайно «легкими», способными к необычайным пространственным перемещениям. Примером служит Воскресший Господь, свободно перемещавшийся в пространстве, в том числе сквозь материальные «преграды» (ср.: свидетельство святителя Кирилла Иерусалимского: [3, с. 313]).
Осмысливая это свойство, важно учитывать, что духовность и тонкость не означает, что тела будут призрачными, невещественными, преобразятся в дух. Люди будут иметь плоть и кости, как имел их Воскресший Спаситель.
Мнение отдельных мыслителей о том, что воскресшие тела будут совершенно лишены признаков плотяности, как, например, это видел митрополит Иерофей Влахос [4, с. 168], основано на приземленном мышлении и не имеет под собой действительной почвы.
— В общих чертах воскресшие тела будут соответствовать возрастным особенностям тел современных людей цветущего возраста — возраста Воскресшего Христа.
Основанием для такого суждения служит обетование апостола, в соответствии с которым воскресшие люди будут подобны, телесно, Христу: «Наше же жительство, — возвещает апостол, — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3:20-21).
В чём будут состоять телесные различия между самими воскресшими?
Наряду с отличием будущих тел от нынешних, разница проявится и между восстановленными телами.
Как ныне тела святых сияют невидимым светом (или даже видимым, как в случае с Моисеем), а тела грешников мрачны, так и по воскресении мертвых тела праведников будут отличны от тел нераскаянных грешников.
Правда, в будущем веке эта разница станет куда более яркой и очевидной. Праведники, нравственно уподобившиеся Богу, воссияют боговидной красотой, а на грешниках внешне отобразится мрак их неуврачеванных душ.
С другой стороны, тела праведников будут различны и между собой, равно как и тела грешников, в зависимости от уровня святости или греховности каждого.
Как изменятся душевные качества будущих людей?
Всемогущим действием Божьим душевные качества человека изменятся в лучшую сторону. Главные естественные силы всякой человеческой души (разумная, волевая, чувствующая, раздражительная), омраченные следствием греха, будут восстановлены сверхъестественным благодатным вмешательством. Это восстановление скажется: 1) в оптимизации функционирования каждой отдельной душевной силы; 2) в слаженности и гармонизации деятельности этих сил между собой.
Как это отобразится на внутреннем самоощущении, представить, сложно, но можно: через самонаблюдение.
В жизни каждого человека бывают такие минуты, когда ум побуждает его к одному, воля к другому, чувства к третьему, а раздражительная сила — к четвертому.
Положим, человеку надлежит выполнить обязательную работу, к которой он совершенно не расположен. Умом он понимает, что должен к ней приступить, но воля подталкивает его к чему-то иному: к заранее обговорённой встрече с друзьями, к трапезе или сну. В сей момент в человеке возникает сомнение или даже внутренняя борьба. В этом усматривается противоречие разумной и волевой сил. Но вот, несмотря на сомнения, человек собирается, мобилизуется и приступает к работе, хотя и не потому, что воспламенился рвением, а потому, что остерегается неприятных последствий. При таких обстоятельствах человек хотя и работает, однако не в радость. Радость, довольство, или напротив, недовольство, суть проявления чувствующей силы души. В идеальном варианте любое разумное и волевое стремление подразумевало бы сопровождение этих душевных движений радостным настроем (как это было с Адамом в Раю, пока он не вышел из добровольного послушания Богу). В случае же несоответствия действия воли и разума чувствующей силе, между ними возникает противоречие. Стало быть, в нашем примере обнаруживается противоречие чувствующей силы — разумной и волевой. В свою очередь это может отобразиться и на раздражительной силе: человек начнёт капризничать, сердиться (может быть несправедливо) на тех, кто его озадачил и обременил.
Но встречаются ведь и обратные ситуации. Скажем, опытный и ревностный подвижник, во время молитвы, может настроить все свои душевные силы на общение с Богом. В этом случае действие разумной, волевой, чувствующей и раздражительной сил объединяются в едином душевном порыве. В такие моменты богомольцы могут удостаиваться созерцания Божественной славы, ощущать особое, отрешенное и блаженное состояние.
Другое дело, что в нынешнем веке гармонизация всех душевных начал проявляется ограниченно и от случая к случаю, а в будущем Царстве Славы это станет обычным и постоянным явлением. Наряду с внешними условиями обновленного мира, фактор всецелого единения человека и Бога скажется в неописуемой радости, которой не будет конца.
На грешниках же восстановление душевных начал отразится в полном осознании личной греховности, в муках восстановленной совести. Между тем, это послужит к их нравственной пользе. Восстановленные силы души пресекут любые «возможные» греховные движения, так что и грешники перестанут грешить.
Будут ли способны к разумной, сознательной деятельности люди, умершие в утробе, младенчестве?
Душа ребенка, в отличие от души взрослого человека, не обладает теми качествами и достоинствами, которые приобретаются человеком по мере его возрастного развития. Этот факт, опять же по бессилию человеческого рассудка, не раз становился предметом дискуссий: будет ли душа воскрешенного Богом «ребенка» обладать способностями «развитой» души? неужели, воскреснув и обретя телесную крепость, в будущем веке по душе он останется вечным младенцем?
На этот счёт в святоотеческая литература указывает на первозданных людей, которые, будучи только что созданы, и имея строение взрослых людей, обладали такими душами, которые ещё не имели опыта длительного и постепенного совершенствования. При этом напоминается, что интеллектуальные способности Адама значительно превосходили способности зрелых людей нынешнего века. Адам, например, не нуждался в предварительном упражнении разума и памяти для того, чтобы дать имена всем животным и ни одно их них не забыть. Причём, составляя для них имена и обозначая каждое животное особо, он делал это не по случайному принципу, а созерцая их сущностные свойства. Кроме того, Адам бладал чистым сознанием и самосознанием. Это значит, что способность к мышлению, сознанию и самосознанию изначально заложена в человеческое естество.
Что же касается скудости умственных возможностей у младенцев (в нынешней жизни), это связано не с естеством, а с греховностью, препятствующей естеству проявлять себя так, как это было бы в случае его полной свободы от веяний греха. По воскресении ущербность младенческих душ, выражавшаяся в неспособности к сознательной жизни, будет исцелена.
Принципиальное отличие душ воскресших «младенцев» от развитых (в возрастном отношении) душ скажется в другом. В нынешней жизни младенцы, в отличие от взрослых, не имеют ни личных грехов, ни приобретенных (через подвиги послушания Богу) добродетелей. Стало быть, в нравственном отношении, они как бы нейтральны.
Какой участи каждый из них удостоится по результатам Страшного Суда, знает Господь. Во всяком случае те из «младенцев», кто окажутся в аду (если таковое произойдёт), будут избавлены от тяжелых мучений, а те, кто наследуют Царство Небесное, окажутся неспособными жить в самых славных обителях. С другой стороны, совершенствование праведников в будущем веке не прекратится, и такие «младенцы» будут иметь все возможности для дальнейшего духовного роста.
Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия СПб ПИРиЦИ. Фрагмент из: Православное Догматическое Богословие в конспективном изложении.
1.Страшный Суд Божий. Видение Григория, ученика святого и богоносного отца нашего Василия Нового Цареградского. М.: Изд. Община Храма Христа Спасителя, 2002.
2.Блаженный Августин. О граде Божием. Мн.: Изд. Харвест; М.: Изд. АСТ, 2000.
3.Святитель Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М.: Изд. Благовест, 2010.
4.Иерофей (Влахос), митрополит. Жизнь после смерти. М.: Изд. Дар, 2008.
