Начало христианства. Иисус Христос – Божественный Основатель христианской Церкви

Таким образом, и в язычестве, и в иудействе религиозные цели были утрачены, и явилась потребность такой религии, которая нашла бы свое осуществление в соединении начала Божественного авторитета с началом человеческой свободы. Религия, основанная на Божественном Откровении, была более способна к бесконечному и разнообразному развитию в человеческом сознании религии не просто с божественным характером и не просто с человеческим характером, но религии, представляющей соединение этих двух элементов религиозной жизни. Такой религией была религия христианская, основателем которой был Бог и вместе с тем человек – Богочеловек.

Христианство, опираясь на идею Божественного Откровения с самого начала делается доступным самому широкому развитию в человеческом сознании и в человеческой жизни, соответственно с потребностями веков и народов. Оно служит Богу не только внешним образом, но и внутренне. Оно явилось такой религией, где Бог был не только Владыкой и Судьей, но и любящим Отцом. Он является теперь в ближайшем общении с людьми в лице Своего Сына и Своего Духа, и между Ним и людьми устанавливаются уже иные отношения, не отношения только страха и покорности, а отношения любви Отца к детям, и вместе с тем, устанавливается любовь к ближним между людьми, как детьми одного общего Отца и сонаследниками Божественного обетования.

В этом и состоит отличие христианства от иудейства и язычества, в этом заключаются основания его развития и торжества над другими религиями.

Христианство явилось в мир самым скромным, самым незаметным образом. Ни один из учителей человечества, ни один из его общественных вождей не являлся в таком скромном виде как Иисус Христос. Он родился в стране, не пользовавшейся громкой известностью, среди народа, потерявшего свою самостоятельность, среди народа, не имевшего в сравнении с другими большого культурного развития, среди народа, в истории которого ярко проходит черта разобщенности его с другими народами, который никогда во все времена не пользовался популярностью в мире, всегда возбуждая к себе во всем крайнюю антипатию. Христос явился в самой низшей среде, в самом бедном семействе (хотя и происходившем, по преданию, из царского рода), в обстановке, хуже которой трудно вообразить. Жил Он в полном смирении и уничижении, часто осмеваемый, презираемый, изгоняемый, преследуемый и т.п. Нравственное величие Его личности сознавалось лучшими людьми того времени. При Его учении невольно вырывались такие выражения: «никогда не говорил человек так как Этот Человек» (ср. Ин.7:46), «Господи, Ты имеешь глаголы вечной жизни» (ср. Ин.6:68). Его нравственный облик производил на людей сильное впечатление, и даже грубые люди иногда говорили: «вот праведный человек, не сделавший зла».

Его дела были таковы, что вырывалось невольное сознание, что никто не делал ничего такого, что делал Он. Но вместе с этим величием Его скромная простая жизнь, Его доступность всем, даже людям, общение с коими считалось унижением, наконец, Его учение, при своей глубине и высоте отличавшееся такой простотой, что было доступно младенцам, было соблазном для тогдашних мудрых и разумных. Его скромность и уничижение были причиной того, что иудеи не узнали в Нем ожидаемого Мессию, так как они представляли Его совершенном иным; а простота Его учения сделала то, что раввины, закутывавшие свое учение в напыщенные формы, возненавидели Его; и Его смиренная жизнь кончилась самой позорной смертью. Так началось христианство.

Христос Сам положил начало и развитие Своего дела. При Нем образовалась та религиозная община, которая потом овладела всем миром и переделала историю человечества. При Нем образовалась Церковь, которую, Он говорил, не одолеют врата адовы. Никто при таком начале не мог предвидеть ее будущности.

Религиозная община, основанная Им, была так мала и незначительна, что вековое продолжение ее никак нельзя было ожидать и предвидеть. Это было действительно горчичное зерно, с которым сравнивал ее Христос; и только Он всеведущий мог предвидеть, что из него выйдет величайшее дерево, которое покроет землю. При Нем внешний успех Его проповеди был невелик. Сам Он, хотя от начала дал всемирное назначение Своей проповеди («проповедайте всей твари, – идите и крестите все народы), но при жизни не выходил для проповеди за пределы Палестины, вероятно желая, чтобы она прочно укоренилась в одном месте, да и тут Его проповедь, по-видимому не имела большого успеха. Хотя мы и видим, что проповедь Его иногда увлекала массы народа, что слушать Его собиралось так много народа, что нельзя было съесть хлеба от тесноты, больного приходилось опускать к Его ногам только через разобранную крышу, так как до дверей нельзя было пройти за теснотой, – мы видим, что за Ним тысячи ходят по пустыне, что однажды, когда Он шел по берегу Геннисаретского озера, Ему пришлось высадиться в лодку, чтобы поучать народ с озера; но из Евангелия можно заметить, что этот успех был непрочен. Массы народа шли за Ним тогда, когда проповедь Его открывала стороны, нравившиеся иудейству (наступление Царства Божия); но когда Он вводил в более внутреннее понимание Своего учения, когда говорил, что царство Его в готовности служить друг другу, в самоотвержении, в страдании; тогда отходили от Него прочь Его восторженные слушатели; они говорили: «жестоко слово сие, кто может это слушать?» (Ин.6:60), и из тысяч оставались только десятки и единицы. Массы следовали за Христом, но это были не слушатели постоянные и приверженцы, а те, которые, сегодня увлекаясь Его учениями, завтра были готовы кричать: «распни, распни Его» (Лк.23:21).

Выдаются только немногие Его слушатели, верные Его приверженцы, именно 12 ближайших учеников Его – апостолов, 70 других учеников и несколько галилейских женщин. Цифра в 120 человек, которую дают Деяния апостолов, наиболее близко определяет число постоянных последователей Христа. Но и эта небольшая религиозная община по своему внутреннему составу далеко не обещала, что сохранит в целости завет Христа. Не говоря уже о случайных слушателях даже и ближайшие ученики, которые слушали Его проповедь три или четыре года при жизни Его, по-видимому, далеко не усвоили вполне дух Его учения. Признавая в Нем Мессию, они далеко еще не были свободны от тех превратных понятий, которые жили в других евреях; они также ждали от Его царства блеска и власти земных и спрашивали Его, когда Он откроет Свое царство, просили Его о первых местах в этом царстве (так просила мать Иакова и Иоанна), заводя из-за этого споры. Напрасно Христос объяснял им, что Царство Его «не от мира сего», у них все-таки жил этот предрассудок, и они даже при Его Вознесении обращались к Нему с вопросом, не в это ли время Он думает открыть Свое царство.

Таким образом, они, по-видимому, еще не были способны передать учение своего Учителя. Они были лучшими людьми из еврейского народа, с идеальными порывами; это видно уже из того, что они ради учения Христа последовали за Ним, оставив свои дома, свои семьи, терпели нищету, лишения, опасности, но не было твердости в их характерах; в тяжелые минуты для Христа они готовы были оставить Его, как это было, например, при взятии Его под стражу, когда все ученики Его разбежались, даже самый пылкий и самый крепкий Его приверженец, апостол Петр отрекается от Него. На таких учеников, по-видимому, нельзя было надеяться в деле распространения учения, которое им было преподано. Но Христос говорил, что, хотя проповедь Его и кончится Его смертью, но тогда-то она и станет привлекать к себе всех. Он не заботился о внешних и скорых успехах; Он сравнивал Себя с сеятелем, который бросает в землю семена, которые потом незримо вырастают; Он говорил, что лишь должен бросить огонь на землю, а он потом сам собою разгорится.