Некоторые особенности древней крещальной практики и их следы в современном чине крещения

Чин крещения принадлежит, к числу тех немногих последований, которые определились в своем составе с самого раннего времени. Все важнейшие и даже второстепенные его подробности можно найти уже у отцов и учителей церкви IV–V вв. Но столь раннее сформирование не осудило однако его состав на полную неподвижность, не исключило возможности такого или иного развития, перехода от одних форм к другим. Наличность последнего подтверждается древними литургическими памятниками, а их сравнение с современным чином крещения помогает уяснить происхождение некоторых, на первый взгляд непонятных, действий.

Одною из особенностей древнего чина крещения является его связь с литургией, требовавшая приведения новокрещенного в храм для присутствия за этою службою. Первым по времени свидетельством о преемстве крещения и литургии являются слова Иустина Мученика: «после того, как омоется таким образом уверовавший (в истинность учения) и давший свое согласие (жить сообразно с ним), мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы как о себе, так и о просвещенном и о всех других, повсюду находящихся»¹. Двумя столетиями позже тот же самый обычай отмечает путешественница к. Святым местам Сильвия Аквитанская. «Пасхальное бдение, говорит она, описывая иерусалимское богослужение Великой Субботы, совершается так же, как у нас, только здесь прибавляется еще следующее: дети, воспринимающие крещение, одеты так, как они вышли из купели, ведутся вместе епископом прежде всего в Воскресение. Епископ идет за преграду Воскресения, поется одна песнь, затем епископ произносит молитву за них, и потом идет с ними в большую церковь, где по обычаю бодрствует весь народ»². Описанная Сильвией практика иерусалимской церкви легла в основу практики церкви константинопольской, разрабатывающей в целом ряде списков акт введения новокрещенных в церковь для участия в литургии и превращающей простое действие времени Иустина Мученика в более или менее сложный литургический акт. Представителем списков этого рода можно считать Типикон Великой константинопольской церкви IX–X в.в., излагающий в одном случае чин патриаршего крещения оглашенных в Великую Субботу. «При начале второй паремии (на вечерне Великой Субботы), говорится в нем, патриарх берет из рук второго диакона евангелие, лежавшее на правой стороне, и, поцеловав его, полагает на кафедру вместо себя и удаляется с подсвечниками через скевофилакию в великую крещальню для совершения крещения. В отсутствии патриарха, его заменяет второй из священников, но идет он в крещальню без подсвечников... По выходе крещаемых из купели, патриарх отправляется с ними в храм св. Петра, куда несколько ранее второй священник или один из иeреев-огласителей относит св. миро». Совершив здесь миропомазание, патриарх тут же начинал чин обычной воскресной вечерни. «Если патриарх успевал окончить скоро чины крещения, миропомазания и воскресной вечерни, то клирики, находившиеся в Софийском храме, не вычитывали всех, положенных на этот день, пятнадцати паремий, но после восьмой прямо читалась последняя из пророка Даниила, и начинали петь песнь трех отроков до стиха: «Благословим Отца, Сына и Св. Духа». При окончании пения песни трех отроков, патриарх с новопросвещенными выходил из храма св. Петра, предшествуемый одним из певцов, который был одет в камисий и фелонь, с пением псалма: «Блаженни, их же оставишася беззакония». Певцу подпевали сопутствующие ему певцы. Когда же этот певец подойдет к царским вратам и станет на порог их, то произносить стих: «Рех: исповемь на мя». В это время певец, находившийся на амвоне, прекращает пение песни трех отроков и сходить вниз. Певец, сопровождавший новопросвещенных, снимает свою фелонь и в одном камиси восходит на амвон и поет названный псалом до конца. Доместик иподиаконов полагает на порог царских дверей ковер. Став на него, патриарх делает три поклона с коленопреклонением, благословляет свечою и, прочитав молитву входа, совершает вход через царские двери с евангелием и крещальными подсвечниками»³. С небольшими особенностями описывается акт введения новокрещенных в том же Типиконе по рукописи Патмосской библ. № 266 и Профитологи Синайской библ. XI–XII в. № 14. Главная из них заключается в отсутствии указания на совершение миропомазания в храме св. Петра или в каком-либо другом месте, кроме крещальни⁴.

Согласно свидетельству указанных памятников, введение новокрещенных на литургию Великой Субботы приурочивалось ко времени малого входа, сливалось с этой процессией. Подобный же порядок предписывается Типиконом Великой константинопольской церкви для дней Богоявления и Пятидесятницы⁵, а Крипто-Ферратский евхологий IX–X в., рукописи XIV в. – Московской Синодальной библ. № 279, Афоно-Кутлумушского монастыря №491 и ХV в. – Чаушской библ. в Солуни №29 замечают, что в остальные праздники крещение совершается не в великой, но малой крещальне, и введение новокрещенных в церковь – не патриархом, остающимся ждать императора, а певцом при пении «Блаженни, ими же оставишася беззакония»⁶. И так как встреча патриарха с императором происходила пред малым входом, с которым они вступали в храм⁷, то очевидно, что и по данным памятникам введение новокрещенных падало на то же самое время⁸.

Вылившись при патриаршем служении в указанные формы, рассматриваемый акт утратил при священническом совершении таинства свою торжественную обстановку, но сохранил главную, существенную черту и особенность, – совпадение по времени с малым входом на литургии. Такой именно смысл имеет замечание чина крещения по рукописи ХIII в. покойного настоятеля русской миссии в Иерусалиме архимандрита Антионина: «καὶ εὶσὲεχεται ξἱερεὺς ματὰ τῶν νεοφωτίστων ἔν τῃ εἰσόδῳ τῆς λαιτουργίας καἰ τελεῖται ἡθεία λειτουργία»⁹. Приведенное свидетельство дает полное право утверждать, что «εἴσοδος της λειτουρηίας», – малый вход на литургии разумеется, как время введения новокрещенных в церковь, и во всех тех списках чина крещения, которые говорят, что «священник входит с новопросвещенными во вход (εἰσέρχεται εἰς τὴν εἴσοδον¹⁰), и совершается по порядку вся божественная литургия». Замечания подобного рода встречаются в последовании крещения по Евхологиям Барберинову VIII–IX в., Крипто-Ферратскому IX–X в., преосвященного Порфирия и рукописям: Синайской библ. 1153 г. №973, XII–XIII в. №1036, XIV в. № 971, Ватопедской Афонской библ. XIV в. №133, Афоно-Кутлумушского монастыря № 491, лавры Афанасия Афонского XIV в. № 7, Московской Синодальной библ. XIV в. № 279, Синайской библ. ХV в. №972 и 984, лавры Афанасия Афонского ХV в. №103, Чаушской библ. в Солуни ХV в. № 29, патриаршей Александровой библ. XVI в. № 224–1070¹¹. Буквальное повторение предписания перечисленных памятников находим и в служебнике русской церкви по рукописи XIV в. Софийской библ. № 526. «И по сем, т. е. миропомазании, читаем в нем, входит иерей с новопросвещенными на выход, и поя с певцы: «блажени, им же отпущена суть». И тако по ряду совершается божественная служба». И так как великий вход называется в славяно-русских богослужебных памятниках «переносом»¹², то очевидно, что под «выходом», на который вводятся новопросвещенные, может разуметься только малый вход.

Возможный под. условием соединения крещения с литургией обряд введения новокрещенных в церковь на малом входе естественно должен был исчезнуть с обособлением таинства, его отделением от евхаристии. Независимо от этого, его устранение из церковной практики было подготовлено и другими обстоятельствами. Самым главным из них являлась требуемая им наличность особого штата священно и церковно-служителей для отправления литургии и особого для – приуроченного к ее началу крещения и вытекающая отсюда невозможность его совершения в приходских церквах. Сообразно с этим, рассматриваемого акта не наблюдается как в тех случаях, когда крещение совершается отдельно от литургии¹³, так и в тех, когда предваряет ее¹⁴. В воспроизводящих практику последнего рода списках крещения изложение его состава заканчивается обычно замечанием: «и совершается божественная литургия».

Исключив из чина крещения акт введения новокрещенных на малом входе, церковь не могла однако всецело забыть древней практики. В качестве воспоминания о ней она удержала введение новопросвещенных в храм или для совершения миропомазания, или причащения. Практика первого рода, предписывается между прочим чином крещения по рукописи XIII в. Синайской библ. № 360¹⁵ и в существе дела представляет довольно наглядное воспроизведение первой половины древней процессии, начинавшейся, по свидетельству Типикона Великой константинопольской церкви, выходом из крещальни и заканчивавшейся входом в храм св. Петра, где совершалось миропомазание. Повторение же всей процессии от крещальни до царских врат, только без соответствующей малому входу обстановки, дает приведение новокрещенных к алтарю, пред дверями которого им преподавалось причащение¹⁶. Ни тот ни другой способ замены древней практики не получил, однако, широкого распространения, не утвердился в церковной практике. И это вполне понятно. Введете новокрещенных в церковь имело смысл под условием совершения здесь миропомазания или причащения. Но первое, как видно из Типикона Великой константинопольской церкви по рукописи Потмосской библ., совершалось не в храме, а в крещальне; представлялась также полная возможность здесь же и причастить новокрещенного¹⁷. Введение в церковь оказывалось таким образом совершенно излишним. В виду этого без сопровождающих действий, – миропомазания и причащения, – оно и встречается только в одном памятнике, – рукописи XIII в. лавры Афанасия Афонского № 189¹⁸.

Единственно, что нашла церковь возможным удержать из древнего акта введения новокрещенных в церковь, это – его начальный момент, движете от купели в храм. При круглом устройстве крещален он неизбежно должен был иметь форму полукруга, превратившегося впоследствии в полный круг, описываемый вокруг купели. Одним из указаний на подобное происхождение данного обряда, появляющегося в чине крещения XV в.¹⁹, служат его греческие названия. Для обозначения обхождения вокруг купели употребляются те же, что и для введения на малый вход, выражения: «ποιεῖν εἴσοδον», «εἰσοδεύειν». «Εῖ̔τα εἰσοδεύουν ὁ ἱερεὺς καὶ οἱ ἀνάδοχοι σὺν αὐτοῦς τὸ βρέφος βασταζόμανον κύκλω τῆς κολυμβήθρας», читаем в чине крещения по рукописи 1536 г. лавры Афанасия Афонского № 21²⁰. «Καὶ λαβὼν θυμιατὸν, говорится в рукописи XVI в. Синайской библ. №996, ἱερεὺς ποιεῖ εἴσοδον γύρωθεν τῆς ἁγίας κολυμβήθρας»²¹. И насколько не случайны подобные названия, видно из того, что в большинстве памятников обхождение купели обозначается термином «περικυκλοῖν τὴν κολυμβήθραν»²².

Перенося на обхождение купели название древнего акта введения новокрещенных в храм, церковь смотрела на одно действие как на замену другого, а сообразно этим и более позднему отвела в чин крещения то самое место, которое занимало предшествующее ему раннее.

Выразившись во введении новокрещенных в храм во время малого входа, связь крещения с литургией привела к превращению литургийного акта в крещальный. То же самое и притом под влиянием той же связи произошло и с дальнейшим действием литургии, – чтением апостола. Как видно из Типикона Великой константинопольской церкви, апостол соединенной с крещением литургии Великой Субботы: «Бpaтиe, елицы во Христа Иисуса крестихомся»²³, находится по своему содержанию в прямом, непосредственном отношении к только что совершенному таинству. С формальной стороны он –составная часть литургии, с идейной – крещение. И даже внешним образом он больше связан с этим последним, чем с действиями первой. «Когда патриарх войдет в алтарь, архидиакон, говорится в Типиконе Великой константинопольской церкви по рукописи Дрезденской королевской библ. № 140, подает знак певцам, и они на амвоне начинают петь: «Елицы во Христа». Апостол читается без прокимна»²⁴. В том же Типиконе по рукописи Патмосской библ. и Профитологии Синайской библ. XI–XII в. № 14 это краткое замечание дополнено и разъяснено следующими указаниями. «После входа тотчас вместо Трисвятого «Елицы во Христа». Ектения и молитва не произносятся, но сразу седениe на горнем месте и апостол, прокимна не бывает»²⁵. Благодаря пропуску указанных подробностей, последовательность актов крещения не прерывается тем, что относится к одной литургии: за несомненно крещальным актом, – введением новокрещенных в храм, сразу следует такое же крещальное действие, – чтение апостола. Входя в состав крещения еще в период его соединения с литургией, чтение апостола естественно осталось в данном чинопоследовании и после его обособления, отделения от евхаристии. Показателем этого являются греческие и славянские списки крещения, начиная с XVI ст.