Восстановление древнего храма в Ростове
Ростовский Успенский собор – один из немногих оставшихся архитектурных памятников XIII века. Построенный первоначально епископом Феодором в 990 году, собор был дубовый и, простояв 168 лет, в 1160 году сгорел. «Погоре, – отмечает летописец,– град Ростов мало не весь, и соборная церковь сгорела, и бе чудна зело и преудивленна, яко же не была, и не вемы, будет ли1». При великом князе Андрее и ростовском епископе Несторе, 12-го мая 1164 года, собор был заложен каменный, и когда при копании рвов, 23-го мая, обретены были мощи ростовских епископов Леонтия († – 1073 г.) и Исаия († – 1089 г.), то князь Андрей Боголюбский для мощей св. Леонтия прислал и каменную гробницу.
Епископ ростовский Лука, в 1185–1189 годах, расписал стены собора и сделал многие украшения, но через 15 лет, в 1204 году, при епископе Иоанне, своды храма и часть стен упали, и 25-го апреля 1213 года, князь Константин Всеволодович заложил вновь церковь «на месте падшия».
В 1230 году, сыном этого князя, блаженным Васильком (убитым впоследствии (1238 г.) татарами на р. Сити), храм был достроен, и 25-го февраля, в первую неделю великого поста, в присутствии князя, освящен архимандритом Владимирского Рождественского монастыря Кириллом, который, сделавшись вскоре ростовским епископом, приложил немало стараний к этому храму. «Украси церковь Богородицы, – говорит Кирилловская летопись, – иконами многоценными, ихже несть мощи и сказати, и предполы, рекше пелены; учини же и кивота два многоценна, и индитью на святой трапезе, сосуды же, и рипиды, и двери церковные прекрасны, яже наричутся златыя на полуденной стране; паче, же внесе во святую церковь кресты честные и многи мощи святых в раках прекрасных в заступление и покров граду Ростову».
В феврале месяце 1237 года, татары, разоряя Ростовско-Суздальскую область, не пощадили и соборного храма. Как велики были повреждения, – летописей о том не сохранилось, но, вероятно, в тяжелое время татарского ига Ростовский собор подвергался внутренним разорениям неоднократно. В 1280 году епископ ростовский Исаия (святой) покрыл соборную церковь оловом, а пол сделал из красного мрамора2. В 1408 году, при архиепископе Григории, в Ростове случилось страшное бедствие, равносильное татарскому погрому: «Погорел град Ростов, и церковь каменная соборная святая Богородицы падеся, и колоколы разлишася; и иных церквей погоре 14, и людии многие истопе, июня 243».
В «Летописце о ростовских архиереях», составленном, по преданию, св. Димитрием, говорится, что 21-го июня, при архиепископе Григории, был в Ростове великий пожар и собор погорел со всем украшением: иконы, книги и многие старинные сосуды златые и серебряные, каменья драгоценные, жемчуга и священные облачения. Кровля церковная растопилась, верх и своды упали внутрь; кроме того, сгорели многие церкви, двор княжеский, боярские дворы и людские и ряды со всеми товарами, потому что тогда была «суша велия и вихрь», и людей сгорело более тысячи. Пожар начался в день Всех Святых с церкви великомученицы Варвары, находившейся среди центра города, окруженной скученными постройками. В память этого печального события Варваринская церковь была переименована во имя Всех Святых; она существует (конечно, несколько раз после того перестроенная) до настоящего времени.
Архиепископ Григорий возобновил погоревшую соборную церковь, не пощадив всего своего имения: «помостил церковь досками каменными4 и свинцовыми лоб и комары большие покры», и освятил храм 1-го октября 1411 года. После этого до 1608 года собор, очевидно, не терпел никаких повреждений. Но в Смутное время междуцарствия Ростов был разорён поляками, которые, соединились с переяславцами, ворвались в город, беспощадно предавая все огню и мечу. В то время ростовский митрополит Филарет Никитич Романов затворился с ростовцами в соборной церкви, но враги выбили двери и, потеряв всякое уважение к святыне, бесчинствовали в самом храме. Защитники были побиты и церковные сокровища разграблены; не уцелела и драгоценная рака св. Леонтия. Переяславцы, – говорит историк, – пресытившись злодеяниями, возвратились в свои дома, оставив Ростов выжженным, разграбленным и заваленным трупами его обитателей. Из добычи, захваченной в Ростовском соборе, Сапега прислал Марине Мнишек образ св. Леонтия, снятый с гроба сего угодника, весь из чистого золота, весом в 5 пуд5.
Митрополит Кирилл в 1619 и Варлаам в 1652 году восстановили собор и снабдили его утварью. Особенно много сделал для собора митрополит Иона Сысоевич. Кроме постройки огромной колокольни с знаменитейшим по всей России звоном, им построено множество митр и других облачений; он также расписал соборный храм альфресковою живописью. Преемник его, митрополит Иоасаф Лазаревич, стал украшать собор в совершенно другом вкусе. Прежний каменный иконостас он заменил резным деревянным с позолотою и такие же иконостасы сделал вокруг четырех каменных столпов; написал новые иконы и пробил для большого света 9 широких окон, чем совершенно обезобразил прежнюю величественную архитектуру храма. В самой внутренности собора, с правой стороны алтаря, вероятно, этим же митрополитом сделана каменная прикладка, значительно сократившая размеры этого алтаря. В прикладке сделана лестница в северо-восточную главу и там устроено нечто вроде палатки; под сводом этой главы, половина которой была закрыта каменным столпом, на уцелевшей половине оказалось прекрасно сохранившееся фресковое изображение апостола; живопись эта, по заявлению художников, относится к XIII веку, т. е. современна постройке собора.
В 1730 году, внутренность соборного храма обгорела и архиепископами Георгием Дашковым и Иоакимом в 1731–1735 годах была восстановлена. Вновь построены главы железные, полужёные оловом по решетке; кровля покрыта железом6; сделан новый до сего времени существующий иконостас, а также и в приделе св. Леонтия; в главном же иконостасе многие образа написаны вновь.
В 1780 году, архиепископ Самуил (впоследствии митрополит Киевский) возобновил стенное альфресковое письмо в соборе. Эта художественная работа была в 1841–1843 годах замазана крайне неприглядною масляною живописью.
В это печальное для собора время, тогдашний отец протоиерей, в течение своего долгого служения, немало потщился к благоукрашению собора в новейшем вкусе, и кроме многих древних кремлевских зданий сломал без надобности прекрасную часовую башню, построенную в 1699 году митрополитом Иоасафом; другие отцы протоиереи и купцы-старосты тоже немало приложили стараний к подобному благоукрашению древнего отечественного памятника.
Благодаря таким переделкам, Успенский собор мало-по-малу утрачивал свои древние формы, а внутри его осталось мало памятников не только XIII, но и XVII века.
В 1884 году, причтом собора переделывался старый чугунный пол. Войдя случайно в придел св. Леонтия, мы увидали на стене, под снятыми плитами, следы фресок; руками стали выбирать мусор на том месте, и фрески являлись все яснее и яснее. Тогда мы, не надеясь на сочувствие соборного причта, решились обратиться к г. начальнику губернии, В.Д. Левшину, который и употребил все усилия, чтобы сделать надлежащие исследования в этой части собора, тем более, что тут предполагалось отыскать склеп, или усыпальницу, с гробами ростовских князей, погребенных, согласно летописи, под соборными сводами; о существовании же придела и гроба св. Леонтия никто из нас и не подозревал, да и записей о том никаких не сохранилось7.
С благословения преосвященнейшего Ионафана было дозволено расчистить находившийся под полом мусор и сделать выемку наваленной там земли и кирпича. Вследствие этого оказались на левой стороне, при входе в придел, на глубине 3 аршин, фрески с изображением св. Игнатия и возле этого изображения от главного алтаря спускалась на 31/2 аршина каменная лестница. При дальнейших раскопках, на той же глубине 3–31/2 аршина, открылся каменный пол, обсид алтаря с кирпичным престолом и, наконец, на правой стороне, под тем местом, где наверху стояла серебряная рака св. Леонтия, почти наравне с полом оказалась каменная гробница, которую прислал князь Андрей Боголюбский для новооткрытых мощей святителя. «Заваленная, – по выражению Е.В. Барсова, – новыми людьми щебнем и засыпанная мусором»8, она, тем не менее, скрывала священные останки того, к кому в течение восьми веков верующая Русь обращалась как к «сопричастнику апостолов». Над гробницей оказались следы такого же свода, вроде ниши, как и на противоположной стороне; на стене превосходно сохранилось изображение св. Леонтия и часть тропаря угоднику. Живопись и буквы должно отнести, несомненно, к XVII веку; очевидно, она была сделана при Ионе Сысоевиче.
В виду существовавшего предания, что под собором, кроме придела, находится еще склеп, в котором погребены ростовские князья и иерархи, были произведены и дальнейшие раскопки в разных частях собора; но при довольно тщательных розысках, на сколько это было позволено, усыпальницы ростовских князей не оказалось, и только обнаружилось, что ростовские владыки, погребенные на северной и южной сторонах собора, лежат в самом грунте под соборным полом, причем некоторые гроба заделаны небольшими сводиками. Впрочем, часть главного алтаря, находящаяся между престолом и царскими вратами, по святости места, осталась неисследованною9. Тем не менее, эти исследования показали, что весь соборный пол поднят не только после первоначального своего построения, но и после XVII в. На значительную высоту.
Котппп къ Ростовѣ (по возобновленіи, въ 1884 году).
Уничтожение Леонтьевского придела в нижней части собора и поднятие его на 3–31/2 аршина, вероятно, было сделано при и архиепископе Иоакиме, после пожара, бывшего в Ростове в 1730 году, когда, – как выше уже сказано, – внутренность собора сгорела. Это мнение отчасти подтверждает и надпись на иконе Тихвинской Божией Матери, находившейся в Леонтьевском приделе. Очевидно, сильный пожар вызвал капитальные переделки, и пол придела для удобства богослужения был сравнен с полом, главного алтаря и всего соборного храма.
Восстановление придела св. Леонтия было произведено по проекту председателя московского архитектурного Общества Н.И. Никитина особою комиссией под председательством действительного члена императорского московского археологического Общества, ярославского губернатора В.Д. Левшина10. Первоначально открытый гроб и святителя предполагалось обложить белым итальянским мрамором, а верхнюю доску с изображением святителя сделать на петлях, дабы было возможно открывать и видеть дар Андрея Боголюбского со священными останками, но проект этот, по не- которым независящим от комиссии причинам, не исполнен в точности. Вместо мраморной облицовки гробницы поставлена прежде бывшая серебряная рака, сооруженная в 1800 году; самый же гроб обложен дубовым футляром и составляет как бы подножие серебряной раки; сбоку этого футляра выдвигается доска для желающих видеть древний каменный гроб святителя. Это изменение проекта значительно повредило художественной части исполнения, предполагавшегося в стиле того времени.
Уцелевшее на стене фресковое изображение св. Леонтия осталось в том же виде и даже не потребовало поновления: так хорошо сохранилась живопись. Противоположная же сторона, хотя и была украшена такою же живописью, но вследствие небрежного обращения рабочих, которые, по желанию причта собора, намеревались было заложить эту часть каменной стеной, живопись эта не могла быть сохранена и, снятая на кальку, она воспроизведена вновь художником Софоновым, исполнившим подобного рода живопись во Владимирском и Московском Благовещенском соборах. Ниша над этою живописью несколько разнится от ниши над гробом св. Леонтия. Судя по изображению св. Игнатия и тропарю этому угоднику, тут, вероятно, прежде стояла его рака, перенесенная при перестройке придела на другую сторону собора.
Иконостас в приделе сделан так, как он был первоначально и в главном алтаре собора, каменный; царские врата скопированы с древних царских врат Введенской церкви города Переяславля-Залесского; лампады у местных образов есть копии с таких же находящихся в музее Белой Палаты, а священные изображения на алтарной стене взяты с знаменитых кремлевских церквей, построенных митрополитом Ионою Сысоевичем.
Реставрацию придела св. Леонтия нельзя, однако, считать законченною. Пробитые Иоасафом Лазаревичем окна нарушают общую гармонию и являются контрастом с остальными деталями древнего зодчества; оставленная же на верхних частях стен придела масляная живопись, работы 1841 года, совершенно не соответствует остаткам восстановленной фресковой живописи, покрывавшей некогда стены собора.
Главным распорядителем всех работ по реставрации придела святого Леонтия был строитель княжих теремов член-корреспондент московского археологического Общества И.А. Шляков, работавший неустанно в течение целого года. Во время производства работ в приделе св. Леонтия, 4-го июня, Ростов удостоился посещения великого князя Владимира Александровича. Обозревая возобновляемый комиссию древний храм св. Леонтия и осмотрев с полным вниманием каменный престол, старинную живопись над гробницей святителя и остатки других памятников священной старины в приделе, его высочество изволил высказать: «Мало таких древних памятников на Руси!».
Совместно с реставрацией Леонтьевского придела была возобновлена полуразрушенная так называемая «Садовая» башня, построенная митрополитом Ионою. Она предназначена для библиотеки и читальни при ростовском музее церковных древностей.
Восстановленный древний пещерный храм св. Леонтия торжественно освящен 29-го сентября 1885 года.
А. Титов
Успенский собор в Ростове со стороны придела св. Леонтия
Придел св. Леонтия в Ростовском Успенском соборе, после раскопки. (Вид алтаря и каменного престола)
Придел св. Леонтия в Ростовском Успенском соборе, по возобновлении (северная сторона придела)
Иконостас в приделе св. Леонтия в Ростовском Успенском соборе, по возобновлении
Внутренний вид «Садовой» башни в Ростове (по возобновлении, в 1884 году)
* * *
Никон, лет., II, стр. 191.
Этот пол, будто бы, впоследствии был увезен в Москву и находится в Благовещенском соборе.
Лаврент. лет., стр. 511.
Часть этого пола была найдена при раскопках в соборе в 1884 году.
Дневник Сапеги.
6 Очевидно, в это время и уничтожены кокошники и другие украшения на соборной крыше. Что такие украшения были, то это видно на стенной живописи XVII века в холодной церкви Вознесения в Ростове. На стене изображены два события из жизни праведного Исидора ростовского, причем виден Ростовский собор с кокошниками на крыше, колокольня и три ныне существующие церкви.
Как соборный архив, так равно и замечательный архив бывшего духовного правления, помещающиеся в соборных палатках, недоступны для лиц несоборного ведомства; архивы эти ревниво оберегаются.
Протокол собрания 28-го октября 1886 года в Белой палате Ростова Великого, стр. 19.
В этом месте, по записям, погребен строитель собора князь Василий Константинович святой, убитый татарами на р. Сити.
В состав комиссии вошли, кроме преосвящен. Ионафана, архиеп. ярославского и ростовского, члены московского археологического Общества: И.А. Вахрамеев, Д.А. Булатов, о. В.И. Мансветов, И.А. Шляков и А. А. Титов.