НЕДЕЛЯ О САМАРЯНЫНЕ

Иисус Христос, узнав, что возрастающее число учеников Его возбудило сильное неудовольствие к Нему фарисеев, оставил Иудею и возвратился в Галилею. Кратчайший путь туда шел через Самарию. Иисус пошел этою дорогой и на пути своем проходил через плодородную долину между горами Гаризим и Гевал, в которой находится город Сихем, или Сихарь. Обе горы возвышаются на 800 футов (или 244 метра) над долиной, которая лежит на высоте 1750 футов (или 534 метра) над уровнем моря. Многочисленные террасы и ущелья Гаризима, равно как и вся долина, красуются садами и рощами, богатыми прекрасной южной растительностью: апельсиновые, гранатовые, шелковичные, абрикосовые, смоковничные, миндальные и другие деревья доставляют обильные плоды; жаркая подошва Гевала засажена оливковыми деревьями.

На получасовом расстоянии от города к востоку долина Сихемская склоняется в другую, простирающуюся от севера к югу; по ней проходит обыкновенная дорога из Галилеи в Иерусалим, не заворачивая в Сихем. В этом месте находится гроб Иосифа. Непосредственно возле могилы, на склоне горы Гаризим, находится колодезь Иакова, имеющий 75 футов глубины. Местность эта весьма замечательна также и в историческом отношении. Здесь Авраам, оставив по повелению Божию отечество свое, поставил было поначалу палатки и создал жертвенник Господу. Здесь Иаков купил поле у сынов Еммора; здесь, на этом месте, погребены были кости Иосифа; здесь же Иисус Навин в собрании народа, бывшем перед его смертью, произнес благословение на исполнителей и проклятие на нарушителей Закона и возобновил Завет народа израильского с Богом его; здесь при Ровоаме произошло великое разделение земли на царство Израильское и Иудейское.

Иисус Христос шел по этой прелестной долине, неподалеку от города Сихема. Был шестой час дня, т. е. полдень. Уставши от путешествия, Он сел у колодезя. Полуденный жар тяготел над золотыми нивами Сихема. Вся земля как бы задремала от жгучих лучей солнца, все как бы заснуло, бодрствовала одна только любовь Спасителя. Спустя немного времени одна самарянская женщина пришла к колодезю почерпнуть воды. Она пришла сюда, как приходила уже сотни раз, ни о чем особенно не думая при этом, видит человека, сидящего подле колодезя. Узнав в нем чужеземца, и притом из враждебной ее соотечественникам израильской народности, она не приветствует его. Наполнивши свои водоносы водою, самарянка хотела уже уйти, но Иисус остановил ее, сказав: Дай Мне пить! Ученики с радостью услужили бы своему Господину и Учителю, но они отлучились в город купить пищи (Ин. 4, 7–8). Женщина окинула взором Иисуса с головы до ног, она видела перед собой, как ей казалось, обыкновенного иудея. Поэтому, вспомнив о вражде, которая существовала между иудеями и самарянами, она сказала Ему: Как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? (Ин. 4, 9). В ответ Иисус свидетельствует ей, что Он, однако, больше, чем она думает. Он отвечает ей: Если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую (Ин. 4, 10)». Женщина не поняла Иисуса. Она думала, что Он говорил о колодезной воде, но у него не было сосуда, которым бы Он мог почерпнуть воды, а колодезь был глубок. Поэтому она отвечала: Господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у Тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? (Ин. 4, 11–12). Судя, однако, по тому, что она в разговоре назвала Его господин, можно видеть, что Иисус произвел на нее особенное впечатление. Она не сомневается в истинности Его слов, но только не может понять, что Он разумеет под водой. Иисус указывает на колодезь, у которого они стояли, и говорит ей: Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 4, 13–14). Из этих слов самарянка должна была понять, что собственно желал Говорящий с нею. Она должна была догадаться, что Он здесь разумел не какую-то земную, видимую воду. И женщина понимает, что та вода должна быть очень хороша и несравненно лучше, чем вода из колодезя Иакова, потому что навсегда утоляет жажду; только она не знает, что это за вода, которую предлагает ей Иисус. Впрочем, она просит Его: Господин, дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать (Ин. 4, 15).

Она просит живой воды. Это первый шаг, которого желает от нее Иисус Христос. Но чтобы могла она пить эту воду, ей нужно было прийти в осознание своих грехов и познать Того, Кто с ней говорил. Поэтому Иисус Христос продолжает говорить с ней: Пойди, позови мужа твоего и приди сюда (Ин. 4, 16). Слова Спасителя коснулись ее сердца. Совесть ее пробудилась. Но она еще пытается уклониться от Сердцеведца и в смущении говорит: У меня нет мужа. Иисус это полупризнание ее снисходительно принял за полное признание и, указывая перстом святой любви на больное место ее совести, говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала (Ин. 4, 17–18). Этими словами Он напоминает ей не только настоящую, невоздержную ее жизнь, но и все грехи ее в продолжение пяти прежних браков, которые, конечно, не без ее вины разорваны были.

Совесть ее была уязвлена. Как бедная грешница стоит она перед чужеземцем, святой, проницательный взор Которого все видел. Она отвечает: Господи! вижу, что Ты пророк (Ин. 4, 19). Этим она признает истину Его слов. Ответ ее есть совершеннейшая исповедь, она чувствует себя грешницей, имеющей нужду в помиловании. Поэтому она, в стыдливом замешательстве, изменяет направление беседы и предлагает Иисусу для разрешения вопрос: Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме². Вопрос был совершенно непринужденный. Она могла и должна была с пророком говорить о Боге и богопочтении и надеялась услышать на этот вопрос что-нибудь утешительное для души своей. Господь, чтобы показать ей, что одно внешнее богослужение и богопочтение не поможет грешной душе ее, сказал ей: Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев (Ин. 4, 21–22). Этим Он осуждает богослужение самарян и становится на сторону иудеев, которые одни имеют истинное откровение и от которых должно произойти спасение (Мессия), но вместе с тем и открывает взору самарянки то время, когда падет преграда, разделявшая народы. Бог призовет язычников, уничтожит преобразовательные учреждения и устроит по всей земле духовное, сердечное поклонение Богу. Эту великую истину Он повторяет здесь и в другой раз: Настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (Ин. 4, 23–24). Это время уже теперь открывается с явлением Иисуса Христа во плоти. Истинные поклонники отселе служат Ему не одной только молитвой на устах, но приносят в жертву Богу всего человека в духе и истине. Это была та живая вода, о которой самарянка говорила: Господи! дай мне этой воды (Ин. 4, 15); теперь эта вода струилась в словах Господа. Самарянке оставалось только черпать и пить.

Она, конечно, не понимала этих слов во всей их полноте. Иисус говорил ей то, чего еще не говорил ни одному из своих учеников. Его слово произвело на самарянку глубокое впечатление, хотя она, конечно, чувствовала, что слаба и неспособна понять эти слова во всей их глубине. Потому она сказала: Знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все (Ин. 4, 25). Этого признания и желал от нее Иисус Христос. Он готов исполнить желание ее сердца и потому говорит ей: Это Я, Который говорю с тобою (Ин. 4, 26).

В это время возвратились из города ученики Его. Они удивились, что Иисус беседовал с женщиной, и к тому же самарянкой. Но любовь к Нему удержала их желание спросить Иисуса, зачем и о чем Он с ней говорит. Самарянка же оставила свой водонос и с радостным сердцем поспешила в город. Здесь она объявила всем: Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? (Ин. 4, 29). Как Он преобразил меня, так преобразит и вас, ступайте только, и вы убедитесь! Множество сихемлян пошли из города, чтобы увидеть Иисуса.

Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он отвечал им: У Меня есть пища, которой вы не знаете (Ин. 4, 32). Ученики не поняли Его слов, не решаясь, однако, расспрашивать Его далее, они говорили между собою: Разве кто принес Ему есть? (Ин. 4, 33). Иисус, прозрев их удивление, объясняет им Свои первые слова: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его (Ин. 4, 34). Не о голоде и жажде, не о зное и усталости, не о полуденном отдыхе и обеде думает Он в эти священные минуты. Теперь душа Его у Бога, Который послал Его, теперь весь дух Его погружен в великое дело, которое Отец поручил Ему. Самаряне спешили к Нему через поле. Потому Он продолжает: не говорите ли вы во время сеяния: еще четыре месяца, и наступит жатва (Ин. 4, 35). Но здесь дело идет еще быстрее. Семя слова едва только посеяно, и поле уже созрело для жатвы.

О, какое громадное, широкое и славное поле жатвы видел Господь перед Собою, когда говорил это ученикам у колодезя Иаковлева, подле Сихема! Светившиеся радостью глаза Его видели тогда не одни только нивы самарийские, не одни горы иудейские – Он духом созерцал всю вселенную. Но чтобы пробудить охоту и надежду в учениках, которые должны будут трудиться на этой духовной ниве, Он указывает им на то, что они получат награду жнецов, – именно они должны будут, к Его и их общей радости, собирать спасенных грешников в жизнь вечную, – к Его радости как Сеятеля и их радости как жателей; потому что к этому случаю в полном смысле подходит изречение: один сеет, а другой жнет (Ин. 4, 37). Сам Иисус Христос совершает тяжелый труд сеяния; они же будут только жать и собирать в житницы. Как ни тяжел иногда будет и их труд, но в сравнении с Его трудом он не более, как веселая и легкая жатва.

Между тем подошли самаряне. Они поверили свидетельству женщины и просили Иисуса остаться у них. Он пробыл у них два дня, и это время исполнено было плодов и благословения. Если они прежде уверовали в Него по слову женщины, то теперь уверовали по Его слову, потому что сами узнали и испытали, что Он есть Мессия, Спаситель мира.

Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24).

Но не для всех, конечно, понятна эта заповедь. Постараемся объяснить сколько возможно проще.

Когда ты, возлюбленный о Христе брат, стоя в храме Божием или дома перед святыми иконами, возлагаешь на себя крестное знамение, преклоняешь голову или колена или повергаешься всем телом на землю, произнося устами слова молитвы или псалма или другой какой священной песни; когда лобзаешь Святой Крест, или Святое Евангелие, или святую икону; когда возжигаешь пред святою иконою свечу или елей, или приносишь в церковь ладан для каждения во славу Божию и в честь святых угодников Его; или когда украшаешь святые иконы златом и серебром для благолепия святыни – тогда совершаешь чествование, служение и поклонение Богу внешнее, наружное.

Но когда ты возносишься благоговейной мыслью, благочестивым желанием и чувством к невидимому Богу; когда, сознавая и глубоко чувствуя свою ничтожность и свою виновность пред Ним, свою зависимость во всем от Него и Его беспредельную любовь и милосердие к тебе, предаешь свою волю и всю свою жизнь Его Всеблагой и Святой воле, при посещениях скорбных с сыновней покорностью и благодушным терпением, при благих намерениях и предприятиях с твердым упованием на Его всемощную и всегда готовую помощь; когда, памятуя, что ты всегда и везде находишься в Его присутствии, пред лицем Его, из благоговения к Нему остерегаешься от всех помыслов и дел, недостойных Его святости, и тщательно заботишься исполнять то, что Он заповедал, – тогда ты чествуешь Его внутренне, служишь и поклоняешься Ему духом.

Нет надобности говорить, что чествование Бога, служение и поклонение Ему духом выше служения и чествования наружного и поклонения телесного; служение и поклонение наружное одно, без внутреннего, есть только образ благочестия без силы его. Изнуряй тело свое постом и трудом, проводи ночи в бдении и стоянии, твори непрерывно земные поклоны перед святыми иконами, носи власяницу и вериги на теле для умерщвления плоти греховной: все это может быть душеполезным и богоугодным. Но все это останется бесплодным трудом плоти, если в то же время не будешь возноситься к Богу духом, благоговейными мыслями, благочестивыми желаниями и святыми чувствованиями, если не будешь пленять ум в послушание веры, покорять свою волю воле Божией, приносить свое сердце Богу в жертву живую, святую.

Не должно, однако же, забывать, что мы хотя духовны по самой природе и особенно по возрождению от Святаго Духа, но не бесплотны. Духи бесплотные для выражения благоговейных чувствований не имеют нужды в видимых образах; а наш дух, облеченный плотью, не может обойтись без них. По тесной связи души с телом сильное и глубокое чувствование души, независимо от нашей воли, обнаруживается в сообразных с ним движениях тела. Когда, например, душа полна радости о Господе, чувствований хвалы и благодарения к Богу благодающему, тогда эти чувствования, как бы не вмещаясь в ней, стремятся излиться в восклицаниях, песнопениях и других знамениях радости и благодарения: от избытка бо сердца уста глаголют (Мф. 12, 34). Когда сердце исполнено чувством благоговения к Богу и чувством нужды в помощи Божией, тогда эти чувства невольно выражаются преклонением колен, повержением на землю, воздеянием рук или возведением очей к небу; подобным образом чувство печали о грехах изливается неудержимо в слезах и воздыханиях из сокрушенного покаянием сердца. Итак, тело наше не есть только одежда духа, но и необходимое богодарованное орудие его; через него дух наш совершает многие действия свои и через него же получает возбуждения к действию.

Потому само устройство и состав нашей природы из невидимого и видимого естества, из духа и тела, сама истина нашего бытия требует, чтобы внутреннее разумное чествование, служение и поклонение Богу духом выражалось в видимых знамениях и сопровождалось участием тела, чтобы все существо наше совершало службу Божию, как заповедует Апостол: прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия (1Кор. 6, 20). В этом-то согласии духовного служения с телесным состоит заповедуемое Господом поклонение Отцу духом и истиною. Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24).

Отсюда можете видеть, как много погрешают против истины те, которые поставляют служение и поклонение Богу в одних наружных знаках и действиях телесных, как то: в поклонах, крестном знамении, преклонении колен, в чтении молитв без участия сердца, в возжжении свечей и прочем; а равно и те, которые ограничивают его только внутренними действиями духа, пренебрегая или отвергая как излишние все наружные знамения веры, любви и благословения к Богу; те и другие стесняют дух в его восхождении к Богу: первые порабощают его телу, а последние отнимают у него пособие от тела как необходимого орудия для выражения и поддержания его чувствований. И те и другие хотят служить и поклоняться Богу одной только частью своего существа, а не всем существом: одни делают это от неразумной простоты, от лености, а другие от безрассудного высокоумия, без ума дмяся от ума плоти своея (Кол. 2, 18). Будем, православные христиане, соединять всегда телесное служение и поклонение наше Богу с духовным, сердечным, внутренним, как заповедано нам словом Божиим и примером Самого Господа Иисуса Христа, апостолов и всех святых и как научила нас матерь наша, Святая Соборная и Апостольская Церковь. Поклоняясь телом и произнося устами или слушая слова молитвы, будем всегда возноситься благочестивыми мыслями, желаниями и чувствованиями к Богу; возжигая свечу пред святою иконою, будем воспламенять сердце свое любовью к Богу; принося жертвы от достояния своего по силе для украшения храма Божия или домашней святой иконы, будем вместе с тем заботиться об украшении души своей делами богоугодными; ибо душа христианина должна быть благолепным храмом Духа Святаго.

Какой поучительный пример представляет самарянка! Шла она почерпнуть воды обыкновенной, но у источника простой воды обрела источник спасения. Душа ее, как видно, не совсем была поглощена заботами житейскими, почему Господь с двух-трех слов перевел ее мысли от земного к небесному и научил ее искать воду, от которой пиющий не вжаждется паки. А иже пиет от воды, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущая в живот вечный (ср.: Ин. 4, 13–14). Услышав это, жена желательно воззвала: Господи, дажд ми сию воду! (Ин. 4, 15).

Вникнем в этот урок евангельский. «Жаждай да грядет ко мне и да пиет», – приглашает Господь. Но не со всякой жаждой можно приходить ко Господу, а только с такой, какой прилично просить у Него удовлетворения. Что же приличнее просить у Спасителя, кроме спасения? Итак, возжаждав спасения, приступим ко Господу в чаянии утолить эту жажду, в простоте употребляя способы, какие угодно было Ему начертать для сего. Но жажда спасения в ком уместна? В том, кто чувствует себя со всех сторон стесненным, окруженным опасностями, обремененным бедами и лишениями. Можно сказать всякому: «Дойди до сознания, что ты в таком положении, – и потечешь ко Господу искать спасения». О! коль скоро так, то недостатка понуждений идти ко Господу не должно быть: и дивиться надобно, отчего не все устремлены уже к Нему, чтобы почерпать воду с веселием из сего источника спасения. Посмотрим, что вокруг нас и в нас? Вокруг нас ходят неверие, сомнение, равнодушие ко всему святому, которые, заходя внутрь нас, могут колебать нашу душу недоумениями и покрывать ум туманом противоположных помышлений, вносящих раздор в область мирной и ублажающей веры. Ум ищет света ведения и блажен, когда вступает в него. И напротив, ему свойственно томиться, когда скрывается сей свет, как и телесное око томится, надолго будучи лишаемо света ведения, и жаждущий его не может не взывать: «Господи, пошли свет Твой и истину Твою, чтоб она наставила меня». Не в таком ли ныне многие из нас положении? Если так, то идите ко Господу и не отступайте от Него: ибо Он есть Свет, и ходящий вослед Его во тьме не пребудет.

Присмотритесь поближе к тому, что внутри нас, и вы увидите там душу, связанную во всех своих движениях, подобно узнику, связанному по рукам и по ногам. Вы хотите начать какой-либо подвиг, несколько тяжелый, но саможаление не допускает до того и отнимает всю к тому силу. Вы хотите благотворить, но своекорыстие сокращает руку вашу. Вы хотите простить, но гордость оскорбленная возбуждает к отмщению. Вы хотите радоваться счастью другого, но зависть погашает эту радость. Так на всякое доброе движение как цепи какие наложены, мешающие душе действовать свободно. А душе свойственна свобода. Поэтому, находя себя так связанною, она не может не взывать с Апостолом: кто мя избавит (Рим. 7, 24), или с Пророком: изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему (Пс. 141, 8). Так, чувствуя себя связанными и желая свободы, приступим ко Господу, Который говорит: аще убо Сын вы свободит, воистинну свободны будете (Ин. 8, 36).

Что в сердце у нас? По его природе – желание покоя, мира, утешений, счастья; а на деле одна скорбь сменяется другою: то досада от неисполнения желаний, то скорбь от потери достигнутого, тут страх за себя или других, там томление от неумеренной или обманутой надежды; вчера неудача поразила, как стрелой, ныне забота, как червь, точит, завтра неблагоприятное стечение обстоятельств грозит разбить, как параличом. Долго ли же так быть нам? Или не к кому обратиться нам? Придем же в себя и поспешим благонадежно обратиться ко Господу, Который зовет всех: приидите ко Мне оси труждающиися и обремененный, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28).

Жаждущий света, к Нему иди! Он есть Свет, вне Его – тьма. Он просветит ум твой ведением, не внешне только, через откровение, но и внутренне, через помазание от Святого, которое учит всему, как испытал тайнозритель, и сообщает такое осязательное удостоверение в истине, что от нее отказаться так же нельзя, как отказаться от своего бытия.

Жаждущий свободы, ко Господу иди! Он разрешит узы страстей, коими связана душа, вольет силу на добро, против которой не может устоять никакая страсть, через труд доброделания так сроднит добро с душою, что она не будет чувствовать не только внешних, но даже и внутренних уз – от закона, который праведнику не лежит. Где Дух Господень, там только свобода (ср.: 2Кор. 3, 17). Он поставляет на пространне ноги действующих (см.: Пс. 30, 9), и они действуют во всей широте добрых преднамерений, под благословляющей и действующей десницею Божиею.

Жаждущий покоя, мира и блаженства, ко Господу иди! Он есть живот, мир и покой, и единственно Он. Он изгонит из сердца все тревоги, возродив в нем другие, неземные заботы и искания; Он угасит жгучесть земных скорбей, погасит всякий порыв к земным утешениям. Себя даст Он вкусить – Себя, Благого и ублажающего, и тем в забвение приведет вкус ко всему другому. Ибо Он есть полнота всякого утешения. Он указывает сердцу за гробом нескончаемое блаженство, дает предвкусить его ныне и усвоить себе надеждой в будущем, чтобы восполнить чувство блаженства в Нем, не невозмутимостью только Его, но и непрерывностью. Так, ко Господу идите, зовущему вас и обещающему утолить всякую жажду. Он один напоит нас водою, от которой пьющий не возжаждет во веки.

Что нужно делать, чтобы спастись? «Твори благо, бегай злаго, спасен будеши», – сказал святитель Митрофан Воронежский. Иначе: «люби добродетель, бегай порока». Пространнее: узнайте и сердцем содержите все, чему учит Святая Церковь, и, приемля благодатные силы через Таинства и возгревая их через все другие священнодействия Церкви, идите неуклонно путем заповедей Божиих, предписанных нам Господом Иисусом Христом, под руководством законных пастырей – учителей Церкви, уклоняясь от всего противного сему; и несомненно спасетесь – достигнете Царства Небесного; это всякому известно. Следующее сказание еще более пояснит дело.

Один глубокий старец, живший в уединенной пустыне, впал в уныние, и тьма помышлений начала сокрушать душу его, внушая ему недоумения, правильно ли идет он, и есть ли надежда, что труды его увенчаются, наконец, успехом? Старец сидел с поникшей головой; сердце ныло, но очи не давали слез; сухая скорбь томила его. Между тем как он так убивался горем, предстал ему Ангел и сказал: «Что смущаешься и зачем помышления входят в сердце твое? Не ты первый и не ты последний идешь путем сим. Многие уже прошли им, многие идут и многие пройдут в светлые обители райские. Ступай за мной, я покажу тебе разные пути, какими ходят сыны человеческие, равно как и то, куда приводят сии пути. Смотри и вразумляйся». Повинуясь мановению Ангела, старец встал и пошел; но едва сделал несколько шагов, как стал вне себя и погрузился в созерцание дивного видения, которое открылось умным очам его. Он видел по левую от себя сторону густой мрак, как стену непроницаемую, внутри которого слышал шум, тревогу и смятение. Всматриваясь внимательно во мрак, увидел он широкую реку, по которой волны ходили взад и вперед, вправо и влево, и кто-то всякий раз, как мелькала пред очами его волна, как бы на ухо внятно произносил старцу: это – волна неверия, беспечности, холодности; это – не милосердия, разврата, взяточничества; это – неги, забавы, зависти, раздора; а это – пьянства, нечистоты, лености, неверности супругов и прочего. И всякая волна извлекала из глубины несметное множество людей, и снова погружала в глубь реки. В ужасе старец воскликнул: «Господи! ужели все они погибнут и нет им надежды спасения?» Ангел сказал ему: «Смотри далее и узришь милость и правду Божих».

Старец взглянул еще на реку и увидел ее по всей широте и по всей долготе своей покрытой малыми ладьями, в которых сидели светлые юноши со всякого рода орудиями, во спасение утопающих. Они всех призывали к себе и одним подавали руки, другим спускали жерди и доски или бросали верви, а иногда погружали вглубь багры и крюки – не ухватится ли и там кто? И что же? Редкий-редкий откликался на призывный голос их, и еще менее было таких, которые пользовались как следует подаваемыми им орудиями спасения. Наибольшая же часть с презрением отвергала их и с каким-то диким услаждением погружалась в этой реке, в ее чад, смрад и гарь. Старец простер взор свой вдоль реки и в конце ее увидел бездну, в которую низвергалась она. Юноши в большом количестве стремительно плавали на ладьях туда и сюда, у самого края бездны, заботливо подавая помощь всякому; но, несмотря на то, каждую минуту, на каждом месте реки целые тысячи людей, вместе с потоком, низвергались в бездну, – оттуда были слышны одни стоны отчаяния и скрежет зубов. Старец закрыл лицо свое и зарыдал. И был к нему голос с неба: «Горько, но кто виноват? Скажи, что бы мог Я сделать для спасения их, чего еще не сделал? Они с ожесточением отвергают всякую подаваемую им помощь. Они отвергнут и Меня, если Я низойду на помощь к ним в самые безотрадные места их страданий».

Немного успокоившись, старец обратил очи свои на правую сторону, к светлому востоку, и утешен был отрадным видением. Те, кто, внимая зову светлых юношей, подавали им руку или хватались за какое-либо спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Здесь принимали их другие лица, вводили в небольшие стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где обмывали их чистой водой, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищей, отсылали в путь далее к востоку, заповедав им не озираться вспять, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги и не пропускать ни одного подобного здания без того, чтобы не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом тех, чьему попечению вверены эти здания, равно как и всех заходящих в них. Старец посмотрел вдоль берега и увидел, что на всем протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лицах всех отпечатлевались радость и воодушевление. Видно было, что все они чувствовали особенную легкость и силу и с некоторой неудержимостью устремлялись в путь, первые стадии которого усеяны были приятными цветами.

Старец обратил потом взор свой далее к востоку, и вот что ему открылось. Приятный луг заканчивался недалеко от берега; далее начинались горы, лежавшие хребтами в разных направлениях, – то голые и утесистые, то покрытые кустарниками и лесами. Они подымались все выше и выше и пересекались пропастями. Повсюду видны были путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой сидел в утомлении или стоял в раздумий, тот боролся со зверем или змеею; один шел прямо к востоку, другой по косвенному направлению, а иной поперечно пересекал пути другим; только все трудились в поте лица, в борьбе и напряжении сил – и душевных, и телесных. Редкий путник все время видел дорогу; часто она совсем пропадала или раздроблялась на распутия; в ином месте скрывали ее туман и мрак; а иногда пересекала пропасть или крутой утес; там затаились звери из дубравы или ядовитые гады из ущелий. Но вот что дивно! Повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные из реки. Коль скоро путник заходил в них, как ему было заповедано вначале, то, как бы он ни был изможден до того времени, выходил оттуда бодрым и полным сил. Тогда звери и гады не могли выносить взора его и бежали от него, никакие препоны надолго не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях. Всякий раз, как преодолевал кто препятствие или одолевал врага – становился крепче, выше и статнее. Чем кто выше восходил, тем более хорошел и светлел. К вершине горы местность опять становилась гладкой, цветистой, но вступившие на нее скоро входили в светлые облака или туман, из которого более уже не показывались. Старец взглянул выше этого облака и из-за него или из-за горы увидел чудный, неописуемой красоты свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф! Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: тако тецыте, да постигнете (1Кор. 9, 24).

Поднявшись на ноги, старец увидел, что с разных мест горы немалое число путников снова стремительно бежали к реке; кто молча, кто с криком и хульными и бранными словами. К каждому из них, и сверху, и снизу, обращаемо было воззвание: «Остановись! остановись!» Но, гонимые какими-то малорослыми муринами, они не внимали предостережению и опять погружались в смердящую реку. Тогда старец воззвал: «Господи, что сие?» и услышал в ответ: «Плод самочиния и непокорности богоучрежденному порядку!» Тем видение кончилось. Ангел спросил у старца, утешен ли он, и тот поклонился ему до земли.

Видение старца, взятое из древнего «Отечника», понятно само собой. Река есть мир; погруженные в ней – люди, живущие по духу мира, в страстях, пороках и грехах; светлые юноши в ладьях суть Ангелы и вообще призывающая к спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми, есть пагуба; красивое на правом берегу здание – Церковь, где, чрез Таинство Покаяния или Крещения, обратившиеся грешники омываются от грехов, облекаются в одежду оправдания, препоясываются силою свыше и поставляются на путь к спасению; восход на гору с затруднениями – труды в очищение сердца от страстей; звери и гады – враги спасения; гладкая к вершине местность – умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников, – покойная смерть; свет из-за горы – рай блаженный; здания, рассеянные по горе, – храмы Божий. Кто заходит в сии здания на пути, т. е. принимает Таинства и участвует в священнодействиях и молитвословиях Церкви, пользуется советом и руководством пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро приходит к совершенству; а кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указаниям и советам пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его.

1) Покайся и обратись ко Господу, познай свои грехи и оплачь их в сокрушении сердца.

2) Пребывай в Боге умом и сердцем, а телом трудись во исполнение своих обязательных дел.

3) Блюди сердце свое от худых помыслов и чувств – гордости, гнева, осуждения, пристрастия и прочего.

4) Всю жизнь свою принеси в жертву Богу и живи уже не для себя, а для Бога, творя одно угодное Ему.

5) Смиренно предай себя в волю Божию и в терпении стой твердо в порядках спасительной жизни.

6) Подпорою для сего пусть будет у тебя всегдашняя забота о стяжании живой веры, надежды и любви.

7) Орудия такой жизни – молитва, пост, бдение, уединение, труд, частое говение, чтение Слова Божия и прочее.

8) Огради себя страхом Божиим: помни последнее – смерть, суд, ад, Царство Небесное.

9) Более всего внимай себе: храни ум трезвым и сердце несмущенным.

10) Стяжи духовный огонь благодати Божией, чтобы он попалил терние страстей и грехов твоих и насадил в сердце твоем семена добродетелей.

Так устройся, и благодатию Божией спасешься!

Чем и как можно нам спастись?

а) Кто хочет спастись, тот должен принадлежать к Единой Святой Православной Церкви, быть ее верным сыном, во всем покоряться установлениям ее, как то: поститься, ходить в храм Божий, почитать духовных пастырей и т. д. Если кто не повинуется Церкви, кто по духу противления или гордости отделится от Церкви, если кто раскольник, то, сколько бы он ни клал поклонов, ни постился, ни молился, ему не спастись. Господь сравнил неповинующегося Церкви с идолопоклонником: аще же кто Церковь преслушает, сказал Он, буди... якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Раскольник и еретик чужды смирения, как чужд смирения диавол: а потому они чужды спасения, как чужд его диавол. Некогда преподобному Макарию явился диавол и говорит: «Макарий! ты много постишься, а я вовсе не ем; ты мало спишь, а я вовсе не сплю; одним только побеждаешь меня – твоим смирением». Кто не смирится, тот не ученик Христов, тот не подчинился Иисусу Христу. «Истинное смирение – от послушания, – сказал преподобный Иоанн Лествичник, – как и Господь явил Свое смирение тем, что Он послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (ср.: Флп. 2, 8)». Без послушания Церкви нет смирения: без смирения нет спасения: смирихся и спасе мя, сказал Пророк (Пс. 114, 5).

б) Кто хочет спастись, тот должен хотя понемногу, но часто молиться Богу. В будни молись Богу дома, если дела житейские и служба не позволяют отправиться в храм Божий; утром – восстав от сна; на ночь – отходя ко сну; молись также перед обедом и перед ужином. В праздничные и воскресные дни должно принимать участие в общественных церковных молитвах. Великое счастье для грешного человека, что ему дано посещать церковь Божию: он может умолить Бога, чтобы Бог простил ему грехи и даровал спасение. Давид был славный и богатый царь, а вместе с тем и пророк, но одного просил у Господа: едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его (Пс. 26, 4). Святые отцы называют молитву матерью всех добродетелей, потому что ею можно испросить у Милосердого Господа все прочие добродетели, все блага временные и вечные, как засвидетельствовал Сам Господь: просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7).

в) Кто хочет спастись, тот должен по силе своей творить милостыню душевную и телесную и вообще любить ближних, как самого себя. Душевная милостыня состоит в прощении ближним их согрешении, т. е. оскорблений и обид, нанесенных нам ближними, а также в заботе нашей о спасении душ ближних, например, о научении их истине и добру. Милостыня телесная состоит в посильном вспоможении ближнему хлебом, одеждою, деньгами и странноприимством. Господь сказал: блажени милостивии: яко тии помилована будут (Мф. 5, 7), т. е. спасутся. Напротив того, суд без милости ожидает немилостивых (Иак. 2, 13), т. е. немилостивым не спастись.

г) Кто хочет спастись, тот должен приносить Богу, Которого он должен любить превыше всего, тщательное раскаяние в своих согрешениях как при ежедневных молитвах своих, так, в особенности, перед отцом духовным при Таинстве исповеди. Возвещает боговдохновенный Пророк: беззаконие мое познах и греха моего не покрых, рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви: и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). Вникните в порядок слов, изреченных Святым Духом: что сперва человек познает грехи свои, что достигается благочестивым рассмотрением самого себя; потом он отвергает те оправдания, которыми лукавая совесть обыкновенно старается извинить грех свой; наконец, кающийся человек делается обвинителем самого себя и высказывает Господу, при свидетеле-духовнике, все согрешения свои, отнюдь не щадя своего самолюбия. Тогда он получает от Бога прощение беззаконий своих. Апостол сказал: аще исповедаем грехи наша, Он верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистит нас от веяния неправды (ср.: 1Ин. 1, 9). По очищении себя исповедью перед отцом духовным, положив крепкое намерение впредь не грешить и во всяком случае сильно бороться с искушениями ко греху, должно со страхом Божиим, верою и любовью приобщиться Всесвятого Тела Христова и Всесвятой Крови Христовой, что вполне необходимо для спасения. Господь сказал: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе, т. е. не имеете спасения. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, имат живот вечный, т. е. имеет спасение (Ин. 6, 53–54). Должно исповедоваться и приобщаться по крайней мере во все четыре поста, четырежды в год. Если же, к сожалению и несчастию, житейские заботы и до сего не допустят, то непременно должно приобщиться однажды в год.

д) Кто хочет спастись, тот должен великодушно переносить все скорби, которые будут ему попущены во время сего краткого земного странствования. Случится ли неурожай, или и созревший уже хлеб истребит саранча, побьет град; случится ли падеж скота, пожар, болезнь своя и членов семейства, смерть кого-либо из ближних родственников, придется ли потерпеть гонение и обиды от сильного человека – все это должно переносить великодушно, без ропота. Особенно же без хуления. Господь заповедал нам в терпении нашем стяжавать души наши (см.: Лк. 21, 19); претерпевый же до конца, сказал Он, той спасется (Мф. 24, 13). Посылаемые Богом скорби – верный признак для человека, что тот избран Богом, возлюблен Богу. Аз, засвидетельствовал Господь, ихже аще люблю, обличаю и наказую (Апок. 3, 19). По этой причине Апостол так утешает скорбящего и страждущего: сыне мой, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от Него обличаем. егоже бо любит Господь, наказу ет: биет же всякого сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог (Евр. 12, 5–7). Таково достоинство скорбей земных, когда они переносятся с благодушием! Они – дар Божий (см.: Флп. 1, 29)! Они признак усыновления христианина Богу! Чтобы научиться терпеливому и благодушному перенесению скорбей, должно встречать каждую приходящую скорбь словами благоразумного разбойника: достойное по делам моим приемлю, помяни мя, Господи, во Царствии Твоем (ср.: Л к. 23, 42). Также полезно вспоминать и повторять слова многоболезненного Иова: благая от руки Господни прияхом, злых ли не стерпим (Иов. 2, 10)? Яко Господеви изволися, тако и быст: буди имя Господне благословенно во веки (Иов. 1, 21).

е) Желающему спастись необходимо заниматься чтением божественных книг. Блажен муж, сказал святой пророк Давид, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, и на седалища губителей не седе, но в законе Господни воля его, и в законе Его поучится день и нощь (Пс. 1, 1–2). Ум наш, как омраченный грехом, никак не может ограничиться в отношении ко спасению своими собственными помышлениями, немощными, колеблющимися, обманчивыми. Ему необходимо – посредством внимательного чтения или тщательного слышания Слова Божия – заимствовать из него помышления Божественные и вразумляться ими. Святые отцы называли чтение и слышание Слова Божия царем всех добродетелей. Слово Божие открывает нам все греховные страсти, живущие и действующие в поврежденном естестве нашем, открывает все ухищрения их, разоблачает злобу, когда она, для обольщения нашего, прикрывается личиной добродетели и научает нас борьбе с живущим в нас грехом.

Спасайтесь, братия, спасайтесь! Земная жизнь каждого из нас очень коротка – не заметишь, как пройдет. Не заметишь, как подкрадется к каждому из нас смерть.

Кто доселе жил благочестиво, тот да продолжает таковое жительство. Кто доселе позволял себе проводить жизнь греховную, тот да принесет покаяние и отселе да начнет проводить жизнь добродетельную, всемерно бегая грехов, без чего невозможно спасение. Живу Аз, глаголет Господь, яко не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (ср.: Иез. 33, И).

Святой Ерм, муж апостольский, которого весьма хвалит апостол Павел (см.: Рим. 16, 14), известен своей книгой под названием «Пастырь», которая в первые века читалась даже в церквах наряду с апостольскими Посланиями. К изложению душеспасительных заповедей, которые содержатся в книге, он приступает так:

«Молился я, – говорит он, – у себя дома и сел потом на ложе свое. Вот вижу, входит муж, видом своим внушавший уважение, в одежде пастушеской. На нем накинут был белый плащ, котомка висела за плечами его, и палка была в руках у него. Он приветствовал меня, приветствовал и я его. Затем он сел подле меня и сказал: «Я послан к тебе, чтоб пребыть с тобою все остальное время жизни твоей». Когда он сказал это, мне подумалось, что он искушает меня, и я спросил его: «Кто же ты? – ибо того, кому я вверен, я хорошо знаю». «Так ты меня не узнаешь?» – спросил он. «Нет», – отвечал я. «Я и есть тот пастырь, которому ты вверен», – сказал он. С этим словом он изменился в лице, и я узнал в нем моего Ангела-хранителя. Мне стало стыдно, страх и скорбь начали тревожить меня; но он успокоил меня, говоря: «Не бойся, я послан указать тебе все, чем ты можешь спасти душу свою. Выслушай внимательно и запиши все для памяти, чтоб, перечитывая то время от времени, ты освежал мысли свои тем и укреплял шаткую волю твою. Если от чистого сердца будешь сохранять все открываемое тебе, то получишь от Господа все блага, какие обетовал Он верным Своим. Если же, выслушав мои наставления, ты не только не исправишься, а, напротив, станешь прилагать грехи ко грехам, то беду за бедою пошлет на тебя Господь, пока не сокрушит или сердца твоего, или костей твоих».

Сказав это, пастырь мой, Ангел покаяния, предложил мне двенадцать заповедей в следующем порядке:

1) Веруй во Единого Бога, в Троице покланяемого, Творца неба и земли, видимым же всем и невидимым, Который из ничего воззвал к бытию все твари и даровал им столько совершенств, сколько каждая из них вместить может.

2) Живи в простоте и непорочности, не вреди ближнему даже словом, напротив, помогай всем в нуждах их, не разбирая, кто просит и кому даешь.

3) Слово гнило да не исходит из уст твоих; люби истину и убегай лжи.

4) Как зеницу ока храни супружескую верность, ибо это непреложный закон Творца – быть чистым и непорочным пред лицем Его или в девстве, или в честно хранимом супружестве. Женился, не ищи разрешения или другой жены; положил быть в девстве, не ищи жены. Также, когда умрет муж или жена, пережившая половина не грешит, когда вступает во второй брак; но большей сподобляется части от Бога, когда решается хранить вдовство в чистоте и непорочности.

При этих словах, говорит Ерм, я спросил его: «Что же делать тому, кто согрешит?» «Каяться», – отвечал мне Ангел-пастырь. Говорю ему: «Я слышал, что, кроме крещения, нет другого покаяния, что, погружаясь в воды пакибытия, мы получаем отпущение всех грехов и никак не должны уже после того грешить». Ангел отвечал мне: «Крещение не называется покаянием. Покаяние Бог установил для тех, кои, будучи чрез крещение призваны в число верующих, падают потом в грехи, по козням диавола. Бог Милостивый приемлет покаяние таковых; но надо знать, что частое падение в грех, исправляемое даже частым покаянием, делает подозрительным самое покаяние; и можно, наконец, упасть так, что после того падения не будет возможностей встать снова и начать жить для Бога. Сего да страшится всякий, легкомысленно смотрящий на грехи».

Сказав это, пастырь продолжил указание спасительных для нас заповедей Божиих:

5) Идя путем заповедей, не можешь миновать препятствий и трудов. Мужайся, и да крепится сердце твое: терпи в делании добрых дел и перенесении всех на пути сем неприятностей.

6) Помни, при каждом человеке есть два ангела – добрый и злой. Один влечет его к добрым делам, а другой к грехам и порокам. Внимай же себе и к первому склоняйся, а второе отвергай, по внутренним помыслам сердца догадываясь, какой из них дает тебе в ту пору уроки и хочет властвовать над тобою.

7) Единого Бога – Творца и Промыслителя твоего бойся и Спасителя твоего и пустой страшливостью темных сил не унижай своей детской Ему преданности и своего крепкого на Него упования.

8) Попекись явить себя ревностным исполнителем всех без исключения заповедей Божиих и тщательным творцом всех дел, какие Ангел внушит сердцу твоему или укажет сочетание обстоятельств жизни твоей, – и будешь сын в дому Божием, а не раб.

9) Молись, преутруждай себя в молитве, непрестанно молись, чтоб всякий раз, как нужно, свыше сходила на тебя сила – творить добро, и помощь – уклоняться от зла. Молитва делает земнородного небожителем и одевает его небесною чистотою и святостью.

10) Бегай ложных пророков – гадателей и волхвов (спиритов, т. е. вызывателей духов, кои тогда в большом являлись количестве. Из числа их был и Симон-волхв со своими учениками), через коих враг губит рабов Божиих. Слабые в вере обращаются к этим обманщикам, а они, отвечая им по желанию сердца их, наполняют головы их мечтательными надеждами. Тут же, к капле истины примешивая море лжи, они обольщают их и снова увлекают к язычеству. Кто искренно верует и предал себя Богу, тот не пойдет к ним. Таковый неба ищет; а гадают обычно об одном земном.

11) Учительницею, единственною учительницею да будет тебе Церковь Бога Жива – столп и утверждение истины. В ней свет непреложного истинного ведения. Вне ее – мрак и тьма. Там князь мира поставил учительскую кафедру свою и ослепляет умы внимающих ему и не хотящих слушать голоса Церкви ради того, что они светские.

Вот тебе проба: что разногласит с учением Церкви, то есть голос отца лжи. Внимай и блюди себя чистым от сего падения. Вот и еще признак: слово истины водворяет глубокий мир, покой и сладость в верующем сердце; слово же лживых вздымает мечты и сомнения и, как соленая вода, разжигает жажду знания, запиная ум, как пленника, в неопределенной, мрачной пустыне.

12) Без ближайших руководителей нельзя прожить свято на земле. Ты найдешь их в Церкви, где Дух Святый поставляет их пасти стадо Христово; умоли Господа даровать тебе благопотребного. В час нужный, и без спроса твоего, он изречет тебе утешительное слово. Дух Божий научит его, что подобает сказать тебе, и ты услышишь от него, чего хочет от тебя Бог. Берегись, однако же, и здесь духов лестчих. Смирение и тихость украшают истинного руководителя. Где же помпа, т. е. внешний блеск в слове и жизни, там лесть. Внимай сему и спасешься.

Вот все двенадцать заповедей, которые дал мне Ангел-пастырь, заключает Ерм. Выслушав их, я сказал ему: «Прекрасные правила, но есть ли человек, который мог бы исполнить их как следует?» На это Ангел отвечал мне: «Прими их сердцем в простоте, без размышления, и не встретишь в исполнении их никакого затруднения. Но коль скоро станешь разлагать в уме своем, можно ли и как выполнить то и другое, и нельзя ли как-нибудь высвободиться из-под сего ига, подкрадется враг, вложит расслабление в сердце твое и сделает тебя неспособным ни к какому добру. Но что много говорить!.. Знай, что, если не исполнишь чего, нет тебе спасения, – нет спасения ни тебе, ни детям твоим, ни семейству твоему». Сказав сие, Ангел изменился в лице своем и сделался столь страшным, что я не знаю, есть ли кто, кто бы в состоянии был снести взор его в ту минуту; я испугался. Ангел, видя мое смущение, начал говорить кротко ко мне, с лицом, способным разлить отраду в сердце: «Как это думаешь и говоришь ты? Забыл разве ты Всемогущество Божие! Возможно ли, чтоб Тот, Кто все покорил под ноги твои, не дал тебе сил исполнять заповеди Его? Знай же, что, кто имеет всегда Бога в сердце своем, тот легко исполнит все заповеди сии. Кто же имеет Его только на конце языка своего, тот падет под тяжестью их, считая невыполнимыми». Я заметил на это: «Кто не просит у Бога сил, чтоб исполнять святые заповеди Его? Но враг силен: он искушает рабов Божиих и держит их в своей власти». «Нет, – отвечал на это мне Ангел, – враг не имеет никакой власти над рабами Божиими. Тех, кои веруют в Бога от всего сердца своего, он может искушать, но не властвовать над ними. Противостань ему с мужеством, и он убежит от тебя». Тем кончились наставления ангельские, изложенные во второй книге святого Ерма под названием «Пастырь».

Будем молить Господа, да дарует Он благодатную помощь исполнить эти спасительные наставления, преподанные чрез святого мужа апостольского.

К преподобному Агафону однажды пришли некоторые иноки и, желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его: «Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец». Он отвечал: «Да, это правда». Они опять спрашивают его: «Ты, Агафон, пустослов и клеветник?» Он отвечал: «Я». И еще говорят: «Ты, Агафон, еретик?» Он отвечал: «Нет, я не еретик». Затем спросили его: «Скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес?» Он отвечал им: «Первые пороки я признаю за собой: ибо это признание полезно душе моей, а быть еретиком значит быть в отлучении от Бога; но быть отлученным от Бога я не хочу». Так рассуждал великий угодник Божий. А кто отлучает себя от Церкви, тот отлучает себя и от Бога, ибо Господь наш Иисус Христос есть Глава Своей Церкви. Блаженный Августин говорит: «Спасается только тот, кто имеет главою Христа, а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его Теле, которое есть Церковь». Пока ты в единении с Церковью, ты – живой член Тела Христова, хотя, по грехам своим, не можешь называть себя здоровым членом, а если оставил Церковь Православную, то ты перестал уже быть ее живым членом, ты уже отсеченный от нее, а стало быть, и мертвый член; и как бы ни были велики добродетели твои, никакой они не принесут тебе пользы.

Это случилось близ деревни Мишнево, Калужского уезда. Крестьянин Деев в жаркий июльский день пошел в поле, где паслась на привязи его лошадь. Отвязав от кола веревку, он свернул ее кольцом и, чтобы удобнее было править поводьями, надел ее на себя, сел на лошадь и поехал к деревне. На одной полосе неожиданно поднялась из-за снопов жница, закутанная зипуном, лошадь испугалась, шарахнулась в сторону, и Деев, как сноп, слетел на землю, путаясь в веревке. Увидя это, многие погнались за лошадью, крича что есть мочи: «Лови, лови!» Лошадь, как бешеная, носилась по полю, оставляя за собою кровавый след, а когда остановилась, то все содрогнулись от ужаса: Деев превратился в окровавленную грязную массу, кольца веревки врезались в тело до самых костей. Он еще дышал, но не двигал ни одним членом; через несколько минут он умер, в расцвете сил, ему было только тридцать лет.

Вот что рассказала по этому случаю близкая родственница Деева, его тетя, престарелая девица. Деев был сначала православным, но затем отпал в раскол и сделался великим хулителем Святой Церкви. Особенно ему хотелось совратить в раскол упомянутую свою тетю и ее сестру; всячески старался он добиться этого, но безуспешно. За три дня до случившегося он, вернувшись с заработков, вновь предложил своей тете перейти в раскол, но, услышав ее отказ, сказал: «Помни же ты, окаянная еретица! Когда ты издохнешь, то хоронить тебя не буду, а, как собаку, привяжу к хвосту моего серого коня, выволоку вон из деревни, хлестну кнутом из всей силы, – пусть серый размычет твои старые кости по чистому полю. Непременно так сделаю!» И вот что случилось спустя два-три дня после этого: Деев сам привязал себя к этой самой серой лошади и погиб ужасной смертью...

В 1891 году в селе Салтыковка, Актарского уезда был открыт единоверческий приход и построен храм. Через три года приход состоял уже из 350 душ, и все они были обращены из раскола. Со своей стороны раскольнические лжеучители употребляли все усилия к тому, чтобы отклонить малосведущих в Писании от присоединения к Святой Церкви. Они осыпали Церковь неисчислимыми и нетерпимыми для слуха каждого православного христианина хулой и ругательствами. Но и кара небесная не коснит иногда на таких хулителей. Из жителей Салтыковки одна немолодая крестьянка австрийского согласия была страшной хулительницей вновь устроенного храма. Всемилостивый Господь терпел до времени ее страшные нападки на Святую Церковь, ожидая вразумления и ее обращения. Но она не переставала говорить свои безумные слова на жилище Божие. И вот с нею стали случаться припадки, во время которых она страшно тряслась всем телом, кричала, произнося непонятные слова, и вообще приходила в совершенное бешенство. Сначала такие припадки были редки, но потом все чаще и чаще. Дошло до того, что она перестала приходить в себя.

Так, насколько долготерпелив Господь, настолько же Он и праведен, по словам Пророка: праведен Господь во словесех Своих (ср.: Пс. 114, 13), словеса же Его таковы: Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7)».

В приходской летописи села Пришиба, Царевского уезда, упоминается происшествие из жизни местных молокан. Один из них, В. И. К-нов, принявший на себя звание наставника, в 1872 году отправился с целью пропаганды по низовьям реки Волги. Весной того же года, при переправе в Дубовку, К-нов, находясь в лодке с православными спутниками, стал издеваться над ними, когда они из-за сильного волнения реки крестились, молились Богу и призывали на помощь святителя Николая Чудотворца. Но Бог поругаем не бывает! К-нов нечаянно вывалился из лодки и тотчас же скрылся в водной стихии, так что тело его нигде не было найдено. Такова погибель нечестивых, насмехающихся над Православной Церковью!

Когда услышишь звон церковного колокола, призывающий всех на молитву, и совесть подскажет тебе: в дом Господень пойдем (Пс. 121, 1), отложи тогда, если можешь, всякое дело в сторону и спеши в церковь Божию. Знай, что это Ангел-хранитель твой зовет тебя под кров дома Божия; это он, Небожитель, напоминает тебе о небе земном, чтобы там освятить твою душу благодатью Христовою, чтобы усладить твое сердце небесным утешением. И кто знает, может быть, он зовет туда еще для того, чтобы отвести тебя от искушения, которого не избежать тебе, если останешься дома, или укрыть тебя под сенью храма Божия от какой-нибудь беды...

Вот что поведал о себе один христианин, внимательный к путям Промысла Божия: «Не всегда я имел возможность бывать в церкви у вечернего богослужения; но раз – это было в воскресный день, – когда заблаговестили к вечерне, как будто тайный голос какой тихо подсказал мне: «Отчего бы и тебе не пойти к вечерне? сегодня ведь праздник Господень! Бог даст, успеешь сделать, что нужно, и после службы Божией». Я послушался и пошел. На душе было так спокойно, отрадно и легко, что я не заметил, как окончилась вечерня.

Дома у меня никого не было; прихожу и замечаю, что не все в прежнем порядке. Ясно, что без меня тут был непрошеный гость. Денежный ящик был пуст; не оказалось еще двух-трех ценных вещей. «Бог его суди, – подумал я, – деньги – дело наживное, хорошо, что святыни не коснулся», – а у меня были ценные украшения на святых иконах. Суд Божий, действительно, нашел похитителя. Не прошло и полгода, как он попался в убийстве, а на суде сознался и в похищении у меня денег, а главное – сознался в том, что он хорошо знал мои привычки, знал, что в праздники я отпускаю прислугу к вечерне и остаюсь один, почему он и запасся тяжелым железным орудием, и, понятное дело, если бы я не ушел на этот раз в церковь, то едва ли теперь мог беседовать с вами. Верую и исповедую, – прибавил рассказчик, – что тайное внушение идти в церковь было голосом моего Ангела-хранителя, и храм Божий укрыл меня под своей сенью от внезапной смерти, как верный страж Божий».

А вот другой подобный рассказ, сохраненный в писаниях святоотеческих в назидание наше. Один несчастный отец, видя, что он, жена и сын должны умереть с голода, сказал сыну: «Любезное дитя! Остается одно средство спасти нашу жизнь – продать тебя в рабы какому-нибудь вельможе. Согласен ли ты на это?»

Покорный сын отвечал: «Делай, что хочешь, батюшка; на все я готов». Скорбящий отец сам отвел сына к богатому вельможе и, расставаясь с ним, на прощание сказал ему: «Вот тебе, сын мой, отеческое мое завещание: когда будешь проходить мимо церкви и увидишь, что там идет служба Божия, останься там, пока она не окончится».

Сын принял к сердцу завет родительский и стал неуклонно исполнять его.

Спустя год жена вельможи за что-то так его возненавидела, что решила во что бы то ни стало погубить. Этому особенно содействовал один молодой раб, любимец госпожи. И вот она говорит мужу: «Я узнала достоверно, что новокупленный раб злоумышляет на жизнь твою; пусть же лучше он сам умрет прежде, чем тебя убьет». Легкомысленный вельможа поверил клевете и в тот же день, встретившись с судьей, сказал ему: «Завтра я пришлю к тебе одного раба с платком; прикажи отсечь ему голову и, завернув в платок, отдай ее тому, кто придет за ним». А по имени он не назвал ни того, ни другого. На другой день вельможа посылает невинного юношу с платком к судье, и тот идет, вовсе не думая, что его ожидает там смерть. Путь его лежал мимо церкви, где в то время совершалась служба Божия; он вспомнил родительский завет и остановился у дверей церковных до окончания службы.

Между тем нетерпеливая госпожа поспешила послать к судье своего любимца и приказала ему спросить: «Какой ответ будет на то, с чем послан новокупленный раб?» Проходя мимо церкви, тот на минуту остановился из любопытства. Добрый юноша оглянулся и, увидев товарища, спросил его: «Куда ты идешь?» «К судье, – ответил тот, – господа требуют ответа на то, за чем послали тебя». «Ах, – сказал юноша, – а я еще не был у него; мне очень хочется дослушать службу Божию; сделай милость, брат, отнеси этот платок к судье вместо меня, а я достою службу и схожу вместо тебя за ответом».

Желая услужить своей госпоже и ничего не подозревая, раб взял платок и пошел к судье, – и судья тотчас же приказал отсечь ему голову. Служба закончилась, и юноша, по уговору, явился к судье за ответом. Там ему дали что-то тяжелое, завернутое в платок, и он, не любопытствуя, передал посылку своим господам.

Можете себе представить, как изумились они, когда увидели живым того, кого послали на смерть! А развернув платок, они с ужасом увидели голову любимого раба... Когда дело разъяснилось, и муж и жена невольно сознались, что Сам Бог покрыл невинного и наказал виновного, и прославили суды Божий.

Слыша о том, братия и сестры, не уходите из церкви прежде, чем окончится служба Божия, чтобы и вас Господь покрыл от всяческих бед.

Храм Божий – страж Божий и блаженны приютившиеся в доме Божием: Сам Бог – их защита и верный покров!..

Молодая женщина, в детстве вместе со своей бабушкой ушедшая в раскол, вышла замуж за православного. О своем возвращении в лоно Православной Церкви она рассказывала следующее: «Наступил канун Крещения Господня, или Сочельник. В этот день мой муж неизменно бывал в храме, получал там святую Богоявленскую воду и с великой радостью возвращался домой, неся с умилением, как он выражался, «великий дар неба». В день того памятного Сочельника я страшно загрустила. У меня появилось непреодолимое желание увидеть мужа. Часа в два дня показалась наша серая лошадь. В санках сидел мой муж, в руках у него был голубой кувшинчик. Я, не отдавая себе отчета, поспешила в переднюю встретить мужа, который, входя с необыкновенным благодатным воодушевлением и радостью, запел «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи» и открыл крышку кувшина. В тот момент над кувшином появились три огненных языка, исшедших из воды. Песнь в устах певца замолкла. Он рыдал, как дитя, от радости и умиления. Видя такое великое чудо благодати, почивающей во святой Богоявленской воде, я познала душой и сердцем, что Святая истина пребывает только в Единой Святой Апостольской Церкви, от которой я уклонилась по действию дьявола. В тот же момент в глубине души я решила вернуться в лоно Православной Церкви и сказала о том своему мужу. Радости его не было конца. Вечером мы с мужем поехали в приходской храм, где я и была присоединена к Святой Православной Церкви. Состояние моей души было столь радостно, что подобная радость, думаю, возможна только на небе. В храме началось чтение Великого повечерия, каждое слово слышимых мной святых псалмов как бы острым резцом глубоко врезалось в мою грешную душу. И особенно запечатлелись во мне тогда слова: грех юности моея и неведения моего не помяни (Пс. 24, 7). Тут только я поняла всю тяжесть своего отступничества от Святой Православной Церкви; и с упованием на милосердие Божие я прошу у Него прощения и помилования за свой великий и тяжкий грех».