Май

Благодарю Господа, избавившего меня от тяжких козней врага и введшего меня в тишину чрез причащение Пречистых Своих Таин. Все чрез чрево и чрез просфоры враг искушает меня во время проскомидии и литургии, а это значит, что во мне пустила глубокие корни страсть чревоугодия и сластолюбия, а с тем вместе и враг; надо исторгнуть с корнем эту страсть, – необходим мне пост (Петров пост держать). К черствым просфорам намеренно привыкать, но для народа чтоб были хорошие просфоры. За этим смотреть, чтоб дар Божий не хулился.

Благодарю Господа за благодать совершения всенощной в Успенской церкви на воскресный день (на 2 мая). Неделя о слепом; великое смущение и теснота от врага по причине присутствия старца – иерея Иоанна Иоанновича [Перетерского], взятого некоторыми из общественников вопреки желанию причта. Но благодать Божия примирила меня с ним. Да будет. Ко всем Господь благ и щедр, всем всё ко благому строит, всем всё подает.

Иерей, носящий такой пренебесный [сан], превысочайшую степень священства, должен быть горний, пренебесный, бескорыстный, все упование возложивший на Бога, как слуга и вместе как ближайший друг Его, представляющий собственное лице Его и делающий Его дело. Если кто, то особенно он не должен никогда нарушать любви с ближними ради корысти, ради бесчестия или обиды, ему причиненной, и непрестанно хранить мир и любовь с ближними, поколику⁴⁷ можно, без ущерба вере и благочестию.

Благодарю Господа за услышание молитвы нашей о болящем младенце Петре (Ковригине), живущем в доме Туркина, близ Владимирской церкви, по Господской улице; младенец поправился, кушает и пьет.

Если мы сыты и пресыщены, одеты и преодеты, то чего мы беснуемся, когда видим, что и другим ближним дают кусок и деньги? Из-за чего мы яримся, волнуемся? Разве жизнь отнимают у нас те, которым достаются крупицы от нашего богатого стола? О, как мы жадны, корыстолюбивы, низки, нелюбовны, неблагодарны, злонравны, самолюбивы, горды – и я первый! Боже, помилуй нас [и удостой] нас любить друг друга сердечно, укроти стремления страстей, угаси разжженныя стрелы лукаваго, яже на ны льстивно движимыя: плоти нашея востания утоли, и всякое земное и вещественное наше мудрование успи. И даруй нам, Боже, бодр ум... сердце трезвящееся⁴⁸ .

В церкви я поистине как в земном небе: тут вижу лики Господа, Пречистой Богородицы, святых Ангелов, тут престол Божий, тут Крест животворящий, тут Евангелие вечное – этот глагол Божий, коим все сотворено, тут лики святых; я тут чувствую себя в явном присутствии Божием, Богоматери, Небесных сил и всех святых. Это истинно небо земное, тут мы сознаем и чувствуем себя действительными членами Тела Христова и Церкви Его, особенно во время пренебесной литургии и причащения Святых Таин Тела и Крови Христовой. О, как же я должен жить, мыслить, чувствовать, говорить, чтобы достойно быть в этом земном небе! Я должен жить достойно столь великого звания, в которое я призван милостию великодаровитого Бога. Как я должен жить, с какою кротостию, незлобием, смирением, чистотою, воздержанием, чтобы достойно именовать своею Владычицею Пресвятую Богородицу, своим Владыкою – Господа Славы! Господи, удостой меня такого жительства! Хочу жить достойно звания христианского, но сил к тому не нахожу. Грех непрестанно льстит и борет душу мою.

Дух прост и бодр, благ, щедр, силен, мудр, общителен: призывай с несомненностию Господа Бога, Который есть Дух, также и Ангелов и святых, которые по благодати Божией и по общению или единению с Богом и простоте своего существа чрезвычайно быстры, наподобие молнии, и слышат и исполняют по воле Божией наши молитвы.

Воскресение. Неделя о слепом. Благодарю Господа за дар молебнов (молебнов восемь отслужил до обедни) и за благодать литургии; после тяжких искушений от врага вследствие появления в алтаре дьячка Кутузова, неблагоговейно стоявшего, Господь дал мне некоторый мир по причащении, а после употребления Святых Даров – и совершенный мир. После выговора дьячку мною оказалось, что он вовсе не так лукав, зол и горд, как мне показалось, хотя не чужд гордости и своенравия. Но кто же без греха? Я первый всеми грехами согрешаю. Поэтому я должен был отнестись к нему с кротостию и любовию, все терпящею; я же отнесся несколько сурово за то, что он не хотел подать налоя для проповеди сам, а сказал сторожу, чтобы он подал; впрочем, по настоянию моему подал сам.

Согрешил пред Богом и людьми в том, что оскорбился на отца Василия Салтыкова и купца Коршунова за то, что пригласили к молебну на закладку дома и не дождались. Собрание было большое, как оказалось, и ждать нас было нельзя. Как я часто попадал впросак с моим нетерпением и нерезонностию, нерассудительностию! Как враг играет моим сердцем и моими устами! Не нужно никогда горячиться: все делать потихоньку, все переносить с кротостию!

Лукавый сильно одолел было меня во время обедни оттого, что накануне вечером я много пил чаю со сливками и лакомился: это я ощущал. В тот же день, когда, долго не евши, совершал Крещение, я свободен был от козней врага. Как необходим пост для священника! При чревоугодии часто на волоске висим от беды.

Враг бесплотный силен над нами только пристрастием нашим к миру, нашим самолюбием, нашею гордостию, злобою, завистию и прочими страстями! Блаженны мученики, отдавшие плоть свою на растерзание и тем совершенно врага победившие, – врага, живущего в плоти нашей, в пристрастиях плотских: в сластолюбии, сребролюбии, честолюбии, тщеславии, лености, зависти и пр. Блаженны преподобные, изнурившие плоть свою постом, бдением, молитвою; блажены бессребреники и милостивые, поправшие любостяжание и демона сребролюбия.

Все величайшие блага мы получаем свыше: свет и теплоту от солнца, дождь – свыше, громы и молнии – свыше, ветры тоже, и без всего этого земля была бы мертва. Это значит, что гopé Виновник стольких благ и верховное, последнее наше благо и блаженство, – не на земле, а на небе.

Первый раз в жизни видел нынешнюю ночь во сне Сладчайшего Господа моего Иисуса Христа в высоте храма и от видения кротчайшего лица Его весь пришел в восторг и умиление – так что плакал от радости и сокрушения о своих грехах. О, божественное видение! 3 мая. Утро.

Любить Бога всем сердцем – значит не иметь ни к чему в мире пристрастия и отдать все сердце Господу Богу, творя во всем волю Его, а не свою; всею душею – то есть весь ум иметь всегда в Боге, все сердце утверждать в Нем и всю волю свою предавать Его воле во всех обстоятельствах жизни, [радостных] и печальных; всею крепостию – то есть любить так, чтобы никакая противная сила не могла нас отторгнуть от любви Божией, никакие обстоятельства жизни: ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни высота, ни глубина, ни гонение, ни меч [Рим. 8, 35, 39]; всею мыслию – то есть всегда думать о Боге, о Его благости, долготерпении, святости, премудрости, всемогуществе, о Его делах и всемерно удаляться суетных мыслей и воспоминаний лукавых. Любить Бога – значит любить всей душой правду и ненавидеть беззаконие, как сказано: возлюбил ecu правду и возненавидел ecu беззаконие [Пс. 44, 8; Евр. 1, 9]. Любить Бога – значит ненавидеть себя, то есть своего ветхого человека: аще кто хощет ко Мне идти и не возненавидит душу свою, не может быть Моим учеником [Лк. 14, 26]. В нас, в наших мыслях, в нашем сердце и в нашей воле есть сила злая, чрезвычайно живучая и действенная, которая всегда, ежедневно и ежеминутно нудится удалять нас от Бога, внушая суетные мысли, желания, попечения, намерения, предприятия, слова, дела, возбуждая страсти и подстрекая к ним с силою, именно: к злобе, зависти, любостяжанию, гордости и честолюбию, тщеславию, непослушанию, упрямству, праздности, лености, празднословию, лжи и обману, невоздержанию.

Любить Бога – значит исполнять заповеди Его: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое... Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих [Ин. 14, 23, 24].

Смирение ли это, когда я впал в большое негодование, что протоиерей отец Салтыков не дождался нас на молебен и совершил его один, потому что многие дожидались нас и не дождались, а мы замедлили? – Нет, не смирение, а гордость. Смирение ли это, что я горячился и кричал на улице, жалуясь, что нас не дождался сторонний протоиерей, тогда как мы – свои пастыри? – Нет, гордость. Господи! Каюсь пред Тобою: прости согрешение мое и изгладь его во мне, равно изглади соблазн, произведенный моею гордостию и смятением в людях, тут бывших.

Прерастленный я грешник, еще с юности ранней, и последствия этого растления доныне во мне свирепствуют. Чем я заглажу грехи мои, грехи юности? – Смирением, незлобием, терпением, трудолюбием, покорностию старшим, воздержанием, милосердием, – а у меня, окаянного, до сих пор нет этих добродетелей. Пред братиею да смиряюсь, с нею да мирствую всегда, настоятеля да почитаю и да никого из них не осуждаю, будучи сам достоин всякого осуждения. 5 мая 1871 г. Среда. 6 часов утра. Ранняя в Думской церкви.

Пить крепкий чай в количестве трех стаканов вечером вредно для меня: упадают нервы, болезненное настроение души и тела. Со сливками полезнее. Но лучше всего как можно меньше пить чаю: употреблять баварский хороший квас, он питателен и здоров, как плод хлебный. Хлеба черного много отнюдь не есть – тяжел. Много борьбы душевной перенес я сегодня во время утрени (не служил, а слушал) и обедни (которую служил в Думе!).

Среда. Отдание Пасхи. Благодарю Господа, отъявшего скорби мои, терние грехов моих и даровавшего мне сладкий мир, радость и свободу чрез совершение литургии и причащение Животворящих Таин Своих! Славлю Тебя, милость мою, не оставляющего меня по грехам моим, но всегда восприемлющего меня в любовь Свою, ибо Ты мудр и милостив, долготерпелив и многомилостив. (Было борение из-за мысли, что купцы оставляют своих пастырей и обращаются к посторонним: сегодня в Думе служил утреню и позднюю отец Иоанн Перетерский.) Царский дом говорил спокойно; отпуст полный воскресный тоже. Благодарю Господа.

Пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой [Лк. 16, 24]. Подводою разумеется благодать Божия, как вода, прохлаждающая и орошающая сердца наши, палимые зноем, или адским пламенем страстей. Как нужна нам бывает эта вода часто и весьма часто во время искушений! Тогда, подобно богатому, мы просим у Господа хотя росинки благодати для прохлаждения души своей и её успокоения, и как бывает отрадно, как бываем мы рады, когда Господь по милости Своей пошлет нам росу небесной Своей благодати! Горе, горе грешникам нераскаянным! Геенна несомненно ждет их. Роса бо, яже от Тебе, исцеление им есть.

Какое у Господа богатство света, воздуха, воды, земли, огня – этих пяти стихий, из коих составлены наши тела, которыми они живут. Какое богатство произведений земли и воды – и всем этим преимущественно пользуется человек, царь твари! Благодарение Тебе, Создателю нашему! Слава Тебе, Промыслителю и Искупителю нашему, создавшему нас по образу и по подобию Своему и благоволившему воспринять на Себя естество наше! В чем состоит истинное богатство человека? – В образе и подобии Божием, а не в имении, не в землях, не в деньгах, не в разного рода земных познаниях и искусствах или не в имении разного рода, не во множестве слуг, не во множестве одежд, вообще благ земных – ибо все это тленно и временно, а душа, образ Божий, вечна, и богатство её – добродетель, святыня, смирение, незлобие, воздержание во всем, вера, надежда и любовь.

Когда я с размышлением и с верою взираю на святые иконы в церкви и на все её принадлежности, тогда я прихожу в чудное созерцание: весь храм представляется мне священною историею в лицах, чудным глаголом дел Божиих в роде человеческом; тут я вижу историю в лицах и нашего падения, и восстановления чудным домостроительством Божиим, и наше возвеличение в воплощении Божием, наше обожение и возведение на небеса; тут мне представляется благовествующий о воплощении от Девы Сына Божия Архангел Гавриил; тут я вижу рождество Богомладенца, Деву-Матерь, ясли Вифлиемские; тут обрезание, там Крещение, дальше – сретение Богомладенца Симеоном во храме, там – преображение и светолитие Фаворское, там – вход в Иерусалим Царя праведного, кроткого, спасающего, там – вечерю тайную и установление воспоминательного Таинства Причащения, там – страдания всеспасительные Господа славы; вижу как бы самую Голгофу и распятого Господа за грехи мира; вижу сошествие во ад Победителя ада и изведение узников адовых, воскресение Его и вознесение на небеса, – и все это ради человечества и ради меня. В Божественном созерцании нахожусь я во храме и благодарю Господа, столько меня возлюбившего, столько меня почтившего, облаженствовавшего! Но когда я посмотрю внутрь себя, в сердце свое – Боже мой! что я вижу? Бездну согрешений вольных и невольных, бездну немощей, искушений, скорбей, теснот, страхов, козней вражиих разного рода, тьму непроглядную, тысячи падений, тысячу погибелей и смертей, вижу в себе иногда настоящий ад кромешный!

Вся сила, и характер, и хитрость искушений диавольских относительно людей состоит в том, что он прельстил и прельщает, подстрекал и подстрекает людей любить мир и то, что в мире: суетную мудрость мира сего, богатство, славу, знатность, сладости земные, – и отвращаться Бога и горнего Царствия и блаженства; любить суетные вещи земные, заботиться о возможно большем их изобретении и приобретении и презирать душу и её истинные потребности; любить плоть, её здоровье, цвет, красоту, тучность, сладострастие плоти и ненавидеть душу, то есть добродетель, забывать бессмертие души, её первообраз – Бога, чтобы она не думала о бессмертии и о пути, ведущем к бессмертию, о Боге и о соединении с Ним. Блаженны святые угодники Божии, презревшие мир и возлюбившие Бога, презревшие плоть и прилежавшие о душе, вещи бессмертней. Жалки мы, окаянны мы, любящие мир и его суетные блага, лелеющие плоть и презирающие душу! 5 мая. Среда. Отдание Пасхи, вечер, 12 часов ночи.

Когда я шел сегодня из дому ко всенощной, в душе моей была крайняя теснота и раздражительность, особенно когда я увидел много нищих, ждущих меня по дорогам и преследующих меня, и огорчился на них в сердце, велев идти в Думскую церковь; в церкви пред всенощной усердно молился, и всё теснота давила меня, так что только при чтении светильничных вечерних и утренних молитв сердце мое согрелось и умилилось. На литии была теснота и окружали страхи бесовские душу мою бедную; у Господа вымолил мир. Пред всенощной был дождь, а в дождливую пору я бываю особенно раздражителен. Крепит желудок от ухи, ершей, жаркого из рыбы с постным маслом, чаю постного с булкой. Спал, не гуляя на свежем воздухе, – все вместе неблагоприятно.

(Фотография не есть ли идольское капище, в котором вы видите живых идолов, обоготворяющих себя.)

Замечательно, что когда вчера, идучи от всенощной, я подавал в простоте милостыню нищим по их желанию, тогда отпала от сердца моего теснота, и мне стало легко; благодать Божия оживила меня.

Тяжело мне было, когда я молился о старосте Сидорове Николае; приходил он потом в алтарь и долго копался у запрестольного креста! Апостол взял, то есть книгу в серебряном окладе, и унес из алтаря. Считает себя вправе входить в алтарь за делом и без дела и во время богослужения. Ради духа спокойствия молчал.

Вознесение Господне. Благодарю Господа, удостоившего меня совершить Божественную литургию в полном сослужении диакона П.А. Софронова и причаститься Святых Таин, и сказать с дерзновением слово о надежде вечной жизни. Благодарю за мир небесный после смятения греховного, за пространство сердца после тесноты греховной, за светлость лица после мрачности греховной.

Согрешил дома за обедом осуждением своей матери, глодавшей кость (почему-то показалось мне неприличным, что мать гложет кость: я уподобил её собачке, любящей глодать её), и внутренней злобой и завистию противу ней, что, дескать, в старых летах, здоровее меня есть и пить, – о чем надо бы радоваться и благодарить Бога. Согрешил – не почтил матери, увлекшись суетным чувством городского, суетного приличия. (Она сказала, что при людях посторонних не будет так есть.) А сам как я ем-пью? С какою жадностию? На себя не озлобляюсь, и приличие в сторону: лишь бы мне было хорошо. О, какой я лживый, суетный, злой, завистливый, самолюбивый! Диавол подстрекнул, и я волю диавольскую исполнил, окаянный! Где же любовь? Где почтение к матери?..

Вот чем был бы я (как мать темная, неграмотная), если бы правительство не воспитало меня, то есть государь и Святейший Синод. Значит, мысль о неграмотной и невежественной матери и воззрение на нее каждый раз должны пробуждать во мне глубокое смирение и благодарность пред Богом и пред правительством и теплейшую молитву за царя, за Святейший Синод и за все духовное правительство и духовно-учебное начальство. Аминь. Буди!

Благодарю Тя, многомилостиве и долготерпеливе. незлобиве Господи, яко скоро услышал еси молитву мою о спасении меня от злобы на брата моего Алексея и от великой скорби и тесноты, омрачения и бесчестия, постигших меня вслед за озлоблением на него и за словами: что ты кричишь, дубина?.. Какой я грубый, злой, неуважительный к личности человека! А все из-за пищи и пития... Что-де много потчевал гостя моими чаем с сахаром. А мое ли это? Не Божие ли? Или что водку прислуге давал... а заповедь: люби ближнего, как себя? [Мф. 19, 19 и др.]. Радуйся, что твоим добром угощают: тебе и прибыль, тебе и воздаяние от Бога, если не пожалеешь предложенного гостю, если с любовию угостишь его; брат же угощающий заслуживает от тебя благодарность за хорошее гостеприимство, за умение угощать.

Чем я пресыщеннее, тем я злее, гордее, завистливее, любодейнее, ленивее, дерзче, раздражительнее. Горе мне, грешнику окаянному! (11 часов ночи, б мая.) Как пост мне необходим! Какое хорошее врачевство он против страстей!

Благодарю Господа, всеблагого и премудрого Творца, Промыслителя и Спасителя моего, за Его неусыпный и всеблагой Промысл и о мне грешном, исполненном всяких грехов, что Он попускает чрез разные случаи и столкновения с ближними искушения и чрез то дает проявляться моим злым и грубым страстям; потом поражает меня скорбию и теснотою, уничижением и бесчестием и пробуждает тем крепкое раскаяние; затем, вследствие познания всей подлости греха и теплого покаяния, дает мне мир и вместе с миром здравие тела, расстраиваемого грехами, и, если это бывает на ночь, дает мне сладостный сон с мирными видениями и бодрое пробуждение. Так было сегодня, 7 мая. Благодарю Тебя, радость мою, за всеблагой Твой о мне промысл, за наказания Твои и за милования Твои.

Ты говоришь: Отче наш, Иже ecu на небесех, и прилагаешь к этим словам разные прошения, какие изложил Сам Господь наш Иисус Христос от лица нашего, – желаешь ли ты того, о чем просишь? искренно ли желаешь?.. Ясно ли понимаешь все слова и все прошения? С размышлением ли говоришь эти великие слова? То же и о прочих молитвах должно сказать.

Со всяким человеком обращайся кротко и с любовию, как с существом разумным и свободным, а с христианином, кто бы он ни был – грубый ли невежда или ученый, как с членом Христовым. Помни, что всякий свое бремя понесет [Гал. 6, 5], и не ярись на прегрешающих, памятуя множество своих грехов; будь крайне снисходителен к немощам других, памятуя, что у тебя их больше всех, а к тебе Бог и люди снисходят много, много; покрывай любовию недостатки людские, и особенно матери.

Отыми от сердца моего, Господи, грубость и злобу греховную и даждь мне всегдашнюю нежность и доброту сердечную, благодарность к Тебе всегдашнюю, покаяние непрестанное, умиление со слезами. Буди!

Благодарю Господа, даровавшего мне дерзновение прочитать канон за всенощною празднику Вознесения и святому апостолу и евангелисту Иоанну Богослову (в служение отца протоиерея Павла, стояние отца Матфея, при трех дьячках и при значительном собрании народа).

Страстным до нарядов и фотографий. Снаружи вы показываетесь прекрасными, а внутри полны лицемерия, злобы, зависти, гордости, любодеяния, любостяжания, скупости, суетности, неправды; вы изображаетесь прекрасными, а в душе – безобразие страстей; изображаетесь живыми, а на самом деле вы мертвы, мертвы душой, которая лишена благодати Божией; на минуту вы притворяетесь спокойными, пока солнце не напишет вашего образа на стекле, а в остальное время или в большую часть времени вас возмущают страсти, и вы иногда даете им полную над собою волю. Вы пристращаетесь к тленной красоте телесной и к красоте нарядов, а нетленную красоту души забываете -разумею красоту добродетели, кротости, смирения, незлобия, скромности, простоты, красоту веры и благочестия христианского. Какие вы хорошие и добрые на карточке, какое спокойное и приятное лицо! Но всегда ли вы таковы? Эти хорошие и добрые, по-видимому, лица не бывают ли часто недобрыми и злыми?.. Сердца этих людей не грызет ли часто честолюбие, мщение, злоба, зависть, корысть, скупость, суетность? О, как мы осуетились, сыны человеческие! Мы отвратили очи сердечные от Бога, источника жизни, от Его заповедей животворных и обратили их всецело на себя: сами себя сделали богами или, лучше – идолами, статуями ходячими, обожаем блестящую и красивую внешность, например красивых и нарядных людей, как прекрасную модную мебель, и уничижаем некрасивых и грубо одетых. Но у кого душа лучше в очах Божиих? У тех ли, кто прекрасен, по моде одет и чрезвычайно занят своею одеждою, этой суетой, или у тех, кто одет просто и у кого ум и сердце, помышления и желания заняты Богом? Что же смотреть в пустыне ходили вы? – говорил Господь о Предтече Своем, – человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских [ср. Мф. 11, 8; Лк. 7, 25]. В этих словах Господь прямо порицает нашу суетность, нашу страсть к дорогим одеждам и похваляет Предтечу Своего за его высокую, чуждую житейских пристрастий душу, за его небесный ум. Не заботьтесь... во что одеться, еще говорил Господь, всего этого ищут язычники [Мф. 6, 3–32]. Видите, пристрастие к одежде есть язычество, идолопоклонство. Как же много между нами язычников, идолопоклонников под именем христиан!.. Господи! Ты видишь сердца – рассей эту тьму идолопоклонства, отыми от сердец пристрастия к суете и просвети их светом разумения святого Евангелия Твоего; даждь им святое бесстрастие и всецелую любовь к Тебе, всецелое стремление к Тебе, Животу бесконечному. Да обратят люди Твои внимание на то, что в них по образу и подобию Твоему! 8 мая 1871.

Самолюбие плотское обнаруживается в жалении ближнему ценных или вкусных яств и питья и в жадности самолюбца к пище и питью; в сластолюбивых и нечистых взглядах на людей красивых и в отвращении от людей некрасивых; в корыстолюбии, в обидчивости нрава, в продерзости⁴⁹ относительно других, в честолюбии.

Во время трапезы я бываю, окаянный, весьма часто в неестественном состоянии духа, под влиянием насильника и своей жадности, бываю неспокоен, неразговорчив, слишком занят наслаждением пищею или питием, слишком взыскателен к сотрапезникам, – и тут своею жадностию я служу врагу бесплотному, исполняю его хотение, как раб. Я должен кушать спокойно, умеренно, без жадности, без скупости в сердце.

В матери моей есть достоподражаемые черты: кротость, незлобие, терпение, которые столь угодны Богу и которых я не имею. Увы мне, окаянному, хотя и многоученому. Много знаний приобрел, а этой азбуки смирения, незлобия, терпения, смиренномудрия не изучил. Господи! Молитвами матери моей, рабы Твоей, помилуй мя.

И холоден я к Богу и ближним, и груб, и зол, и раздражителен, и скуп, и корыстолюбив, и блудлив – все из-за чревоугодия и пресыщения! О, как мне необходимо поститься! Господи, помоги! Без Тебя не могу сделать ничего доброго [Ин. 15, 5].

Опять, окаянный, на ночь с жадностию поел. От этого очень тяжело было за ранней обедней. Жадность, недовольство на маленькие просфоры теснили меня, и я совсем смутился при выговоре имен Высочайшей фамилии на великом входе. Потом воспрянул благодатию и бесконечными щедротами Господа и укрепился против врагов невидимых, ввергавших меня в бездну отчаяния, и литургию служил громогласно и довольно спокойно и с чувством.

Если веру нашу православную христианскую многие не могут вместить, то это показывает только, что умы и сердца людей нечисты и страстны и не могут выносить чистоты и света её, как больные глазами света солнечного. Это сокровище небесное могут вместить в своих сердцах только люди, отрешающие ум и чувства свои от пристрастий житейских.

Диавол, завидуя возвеличению и обожению нашего существа, всеми мерами старается унизить, исказить, осквернить его страстями: гордостию, злобою, завистию, корыстолюбием, скупостию или расточительностию; сластолюбием, невоздержанием, объядением, пьянством, блудными мерзостями, грехами содомскими; суетностию и тщеславием, лжами, обманами, жесткосердием, немилосердием, леностию, унынием, отчаянием, дерзостию, бесстыдством, упрямством и своенравием; безумством, сквернословием, смехотворством, лицедейством, ложным стыдом, лицемерием, лицеприятием, неправосудием, мздоимством, человекоугодием, человеконенавидением и пр. и пр. Как он незаметно вселяет в нас неприязненные, презорливые и завистливые чувства к лицам, к которым мы чувствовали вначале уважение! Как иногда мы долго бывали нерасположены к ближнему, который при всех грехах своих есть все-таки образ Божий, хотя и носит язвы прегрешений, и член наш и Христов, – что даже видеть его не можем без смущения! Так сеет в нас враг плевелы неприязни! И потому надо всеми мерами противиться этой неприязни и любить врагов своих, благословлять проклинающих и добро творить ненавидящим нас, хотя бы сердце и не хотело этого и, как смерти, отвращалось. Да отвержемся себя.

Кого ты в душе не осудишь, на кого не озлишься, кого не презришь – и мать, и сослужителей, и домашнюю прислугу, и братьев, и жену! Говорит не так, стоит не так, сидит не так, ест и пьет не так – все не так, как хотел бы я; только за собой ничего не вижу – сам хорош, сам все делаю так, как должно (якобы). Познай же лукавство сердца своего и лукавство врага и перестань замечать за другими слабости, чтоб дьявол, видя твою гордость и нелюбовь, не дал тебе своих очков, черных и лукавых, и люди не стали бы все представляться лукавыми и черными, или демонами в человеческом образе.

Не есть мяса вовсе, а щей на ночь: блудного в нем [много] (10 мая).

Понедельник. Экзамен в седьмом классе. Пришел на экзамен спокойно, вошел в залу совета тоже, но когда стал отмечать по программе, враг начал смущать и жечь; когда же пришел отец протоиерей Даманов и поцеловался с протоиереем, а со мною обычно в руку, мне показалось это обидным, и враг стал теснить и жечь меня; я был смущен, связан, поражен и почти весь экзамен был не в своей тарелке, не в своем сердце. Напротив меня сидел Цветков А., подле меня – каноник Сорочинский, там – директор, затем отец Трачевский и далее Даманов.

Согрешил пред Богом нетерпением, ропотом, дерзостию при соборовании старушки в доме Лебедева, когда мне было жарко (комната маленькая) и когда враг наветовал мне вследствие моего пресыщения и послеобеденного сна. Я читал некоторые Евангелия и молитву слишком громко и с яростию, ибо враг теснил, смущал, жег меня и не давал мне читать.

Во время крестин в доме Румянцева, в нечистом и сыром воздухе, в потном состоянии, тоже был я в тревожном состоянии, тяготясь сыростию воздуха (одного-то часа подышать не хотел таким воздухом, а люди век живут тут: какая изнеженность, какая неблагодарность пред Богом, Который дарует мне ежедневно дыхание свежим воздухом!). Когда после крестин просили еще молебен отслужить, я с неудовольствием принялся за это дело, окаянный и неблагодарный, и когда по начатии молебна просили неожиданно прибавить к молению святителю Николаю Чудотворцу моление Владычице, я оскорбился на неблаговременность просьбы, сказав: что раныие-то думали? Согрешил пред Господом неверием, злонравием, своенравием, нетерпелив и дерзок оказался! Вот тебе и люблю служить... все равно, как некогда и апостол Петр сказал: не отрекусь от Тебя, если бы и умереть пришлось за Тебя [Мф. 26, 35]. Прости, Господи! Помилуй, Господи! Не взыщи, Господи! Умудри и утверди, Господи, впредь богоугодно, кротко, доброхотно, с радостию служить Тебе и пастве Твоей. (А ведь и потеть-то полезно и молиться, борясь со врагом, тоже весьма полезно: то для тела, а это для души; и нечто неприятное для тела потерпеть тоже полезно в отношении души, так как все приятное расслабляет душу, а неприятное – укрепляет.)

Предоставь суд над богатыми и горделивыми Господу и имей к ним заповеданную Евангелием любовь, как к созданным по образу и подобию Божию, да смотри тщательно за собою: не заражен ли и ты корыстолюбием и гордостию, – и исправляй себя.

Верно слово Писания: если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению [Сир. 2, 1]. Каждый раз, как я приступаю работать Господу, например служить дневные службы: вечерню, утреню и обедню, особенно обедню, я подвергаюсь крайним искушениям и наветам врага, а иногда бываю близ самой погибели; то же бывает при соборовании, напутствии больных, при Крещении и Миропомазании, Браке, Исповеди, и чем больше бывает народу при совершении Таинств и молитвословий, тем крепче наветует враг.

Если бы все пастыри или священно- и церковнослужители и пасомые молились Богу искренно и дружно, единодушно теми молитвами, какие произносят в слух наш или тайно совершает Церковь, то о чем бы не умолили мы Бога, какого блага мы не имели бы, от каких грехов и страстей, от каких зол, бед и напастей не избавились бы!.. Молитвы эти самые мудрые, целесообразные, самые богоугодные, самые сильные, способные приклонить Господа ко всякому милосердию. Да даст нам всем Господь молиться Ему единодушно, искренно, сильно, неразвлеченно.

Нелепая злоба, не имея возможности сделать никакого вреда ненавидимому лицу, мучит только самого злого, и это есть достойное воздаяние ему за нелепую привычку и страсть к злобе. Итак, нет ничего справедливее и резоннее, как вовсе не иметь никогда ни к кому злобы и всякое зло побеждать добром, всякую злобу – ласкою, кротостию и терпением. Поэтому да не предупреждает тебя злоба на ближнего, сколь бы он ни был несправедлив, сребролюбив, скуп, горд, завистлив и пр., – но благость, милосердие и сострадание, как к больному сочлену, собрату; молись за него, как за себя, и ничем не раздражай его: этим ты приобретешь его, но ненавистию – никогда, а только больше ожесточишь его.

Не убегай от подаяния милостыни, ибо она очень нужна для тебя во искупление грехов твоих благодатию Христовою и для увеличения твоего вечного блаженства, ибо кто что сеет, то тот и пожнет: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (2Кор. 9, 6). Милостыни положатся навесы против грехов твоих. Поминай хлеб Петра мытаря, брошенный с досадою нищему.

О телесных потребностях домашних твоих, вкушающих с тобою вместе дары Божией благости на трапезе, не суди по себе, по своим потребностям или по своей малой вместимости, потому что ты по болезни или по другим причинам можешь кушать мало, а они много, и притом не чрез меру, – потому не осуждай их в себе, не жалей им ничего съестного и не замечай за ними. У всякого свой разум, своя воля, свой вкус, своя привычка, своя вместимость.

Слава долготерпению, милосердию и благопослушливости Господа моего Иисуса Христа! Многократно спас меня нынешний день (до двух часов по полудни) Спаситель мой по молитве моей от злоб моих, от скорби и тесноты и выводил меня на пространство душевное. Хочу благоугодити Господу, но враг льстит и борет душу мою непрестанно и поревает⁵⁰ её с лютостию ко греху.

Такая гордость бесовская вкралась в людей, и в меня особенно, что человек презирает человека, сын матерь или отца, товарищ товарища, родственник родственника, сосед соседа, тогда как все мы по природе – одно и равны, все по образу Божию, все члены Христовы, все чада Отца Небесного. Особенною гордостию объяты ученые дети относительно невежд родителей или мужья относительно жен и пр. А что дороже всего в человеке? Внешний ли лоск ученого и множество знаний надмевающих или простосердечие, любовь, кротость, незлобие? Конечно последнее.

Когда плавающие на кораблях и пароходах находятся в опасности потонуть, тогда что делают они? Они выбрасывают груз из судна, и если пробита о камень или льдину задняя часть его, тогда собираются все в переднюю, чтобы таким образом поднялась вверх над водою задняя, пробитая часть и [чтобы] иметь им возможность заделать её чем-либо или заткнуть. А мы с вами, братия, кто, как не плавающие по морю жизни сей, непрестанно бурному, волнующемуся и исполненному как бы подводными камнями или морскими невидимыми чудовищами, готовыми ежеминутно пробить утлую ладью нашего тела или поколебать и затопить наш сердечный челн? А между тем эта опасность наша происходит наибольшей частию оттого, что мы слишком погрузились сердцами своими в слитность мира сего чрез пристрастия к тленным благам жизни или отягчаем сердца наши объядением и пьянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34]. Не нужно ли часто и нам выбрасывать лишний груз нашей плоти, отсекать излишество в пище и питии, избегать тучной, обременяющей тело и душу пищи и опьяняющего пития? Не нужна ли и для нас собранность и сосредоточенность мыслей о Боге, о душе, о её образе и подобии, о горнем её назначении, о господстве над чувственностию, чтобы, таким образом, иметь возможность исправить пробитый во многих местах, особенно погруженных в слитность мира, корабль нашего тела и подняться с ним на высоту христианского созерцания? Не нужно ли нам воздержание от пищи и пития и от забот житейских? – Нужно, необходимо нужно. Вот почему Святая Церковь назначила для нас частые и продолжительные посты: это вспомогательные ветрила⁵¹ на пути нашем по морю жизни в горнее отечество, это крылья, которыми мы воспаряем к небу.

Даже на мать злоба посягает и тайно водруженным в сердце жалом подстрекает к ненависти из-за пустых предлогов. До чего доходит злоба человеческая! Дивно ли, что она шипит на братию, на соседей, товарищей!

Завидуя отцу Матфею, как скопившему великое богатство скупым и неподатливым нравом, и высказывая о его богатстве мирянам, я и в них возбудил зависть к собственному духовенству, и себя унизил, и им и себе повредил. Не убойся, егда разбогатеет человек, или егда умножится слава (земная) дому его: яко... не возмет с собою вся, ниже снидетсним слава его [Пс. 48, 17–18], а слава милосердия снидет со всеми милостивыми.

Часто взываем мы в молитвах дома и в церкви: Господи, помилуй, Господи, прости, Господи, очисти, Господи, не вниди в суд с рабом Твоим, – потому что мы твари преступные, неблагодарные, злые, гордые, ленивые, блудные, невоздержные, дерзкие, неверные, ропотливые, достойные тысячи наказаний и вечных мук, и умоляем Господа непрестанно, чтобы Он не наказал нас по достоинству. Вот отчего часто говорится и поется Господи, помилуй, – эти слова должны возбуждать в нас сокрушение о грехах, покаяние, смирение и побуждать к скорейшему исправлению.

Пятница пред Троицыным днем. Ранняя обедня Семенова. Служил в тесноте великой, смущении, страхе, думаю, оттого, что вчера на ночь ел черный хлеб и булку с сливочным маслом; масла и хлеба покушал довольно, а потребность настоящая была маленькая. В боках была сильная теснота, вероятно, и от запора или от избытка семян. После литургии был спокоен. В гимназию пришел бодрый и веселый. На экзамене до прихода отца Павла Ламанова чувствовал себя довольно хорошо, хотя при разговоре с отцом Павлом Трачевским чувствовал в сердце тесноту. С приходом отца Павла Ламанова состояние духа изменилось: поведение его показалось мне гордым, и душа моя чрезвычайно была к нему нерасположена. Я даже возненавидел его, но это, как оказалось, была бесовская прелесть во мне; отец Павел имеет такой норов – не более, а гордость была в моем воображении, или я был сам горд, что показал в том, что не встал, приветствуя отца Павла при входе его. Во весь экзамен духовный змей жалил меня, а по окончании моего экзамена и при начале экзамена католиков начал жалить злобою с особенною силою; я встал, прошелся, внутренно молясь Господу о спасении и каясь в грехе своем, и с помощию молитвы сломил злобу диавольскую; подошел к отцу Павлу и в знак мира взял у него нюхнуть табаку, хотя и не употреблял всегда. Злоба прошла, результат экзамена был блестящий, почти все ученики получили «пять», отец Павел то и дело говорил: «пять», так у него было записано, без лицеприятия. А злой мнительности-то сколько было касательно отца Павла: вот, думаю, забракует! После экзамена к директору на чай пошли. Вот и верь своему сердцу. Касательно дьячка Кутузова тоже не верь своей злобе: она от врага – всё враг клевещет жалом.

Посещающим богослужение Православной Церкви и изучающим науку о богослужении надо помнить, что служение здесь, на земле, есть приготовление всерадостнейшему служению Богу на небеси; что, служа Богу телом, надо тем паче служить Богу духом и чистым сердцем; что, слушая богослужение, надо учиться служить Богу так, как служили святые, о житии и делах которых мы слышим во время богослужения, о их вере, надежде и любви; что служить Богу наипаче должно делом и истиною, а не словом только и языком. Самым бытием своим мы призваны уже к служению Богу, так и в устройстве нашей души и тела, чтобы нам служить всем существом Богу: для того мы получили прямой стан, чтобы взирать непрестанно к Богу, на то даны разум, сердце, воля, на то все чувства.

Благодарю Господа, оживотворившего меня ныне по причащении Божественных Таин Тела и Крови Его во время ранней Божественной литургии, и все наветы врага бесплотного разорившего, и на свободу меня изведшего. Голос был слабый, нервический, вероятно, от чаю: крепкий чай пил, а он раздражает.

Отец Матфей – хороший работник в причте.

Убей змею свою, которая гнездится в сердце твоем, то есть страсти, или плоть свою – ветхого человека. Непрестанно жалит она тебя жалами своими: гордостию, злобою, завистию, блудным разжжением, любостяжанием, сластолюбием и жадностию или унынием, страхом, малодушием, ложным стыдом и пр.

Я согрешаю пред Богом, когда только лишь отверзаю уста свои, ибо слова мои часто-часто происходят не от искренно верующего, не благоговейного, не доброго сердца, но от сердца нечистого, дремлющего, сомневающегося, злого, завистливого, презорливого, унылого, блудного, пресыщенного.

Чрево обуздывать иерею необходимо именно потому, что он носит сан Ангела Господа Вседержителя, предстоя престолу Его и ходатайствуя о словесных Его овцах, и священнодействует Божественные, Пренебесные, Животворящие и Страшные Тайны Божественного Тела и Крови Господа Бога, и потому наконец, что Велиар чрез чревоугодие получает свою силу над человеком жадным и гнездится во чреве его, причиняя ему различные тягостные пакости, искушая его видом хлеба, особенно когда хлеб или просфоры черствы или малы, и возбуждая негодование на просфирницу.

Троицкая всенощная. Благодарю Господа, даровавшего мне по молитве моей пламенную молитву, слезы умиления во время всенощной, наипаче во время шестопсалмия; благодарю за дарование благодати прочитать непреткновенно молитву Христе, Свете истинный всю до конца, хотя до чтения её враг сильно смущал меня, волновал, устрашал своими призраками. Ты ecu утверждение притекающих к Тебе, Господи, и поет Тя дух мой⁵² .

Что мы без Духа Святого? – Трость, ветром колеблемая: смутны, боязливы, малодушны, унылы, печальны. Он есть сила наша, мир наш, дерзновение, мужество, упование и радость. Убо прииди и вселися в ны_г всесвятый, животворящий и всесовершительный Душе, и укрепи ны в вере, надежде и любви, – от страха вражия избави души наша, от уныния и смущения, даруй же нам святыню, непоколебимость духа, мужество, силу, мир и радость. (Благодарю Господа за слова смирения, высказанные протоиереем моему убожеству: просил молиться за него.)

Я один без диакона (диакон Софронов был и служил) оставлен служить в Соборе в день Святой Троицы; впрочем, я не один – со мною Троица Святая, этот Помощник благонадежный. Я слуга Святой Троицы, слуге Своему поможет Триипостасный Бог. За особенное счастие сочту, что я должен буду один подъять благое иго Божие и легкое бремя Его; Он мне поможет, хотя враги бесплотные и стужают мне.

День Святой Троицы. Какой адский зной был сегодня у меня внутри во всю обедню и потом – от излишнего сна, от употребления накануне мясной пищи за обедом и питья кофе пред всенощной и вина и чаю с монахами после всенощной; тогда же ел и заморские корабельные сухари! Все это вещество запалил сатана адским огнем и удручал меня немилосердно всю службу; я не мог выговорить имен царского дома. Враг нападает на имя государыни императрицы и не дает выговаривать его на великом входе без крайних усилий с моей стороны, а затем, смутив и уязвив меня, путает меня и при выговоре прочих имен. Горе такое, что я проплакал, видя лютые над собою козни врага, после чего стало полегче. На Кутузова дьячка враг ужасно поджигал злобою. Но разве может священник иметь на кого злобу? Не любить ли он должен самых врагов своих злейших, не добро ли творить ненавидящим и творящим напасть и изгоняющим? Злоба – дело диавола, да будет она в нем и с ним, а в нас и с нами никогда да не будет.

«Василия Великого правила, пространно изложенные в вопросах и ответах». Ответ на вопрос пятый: «...Никто при уверенности, что он в присутствии высшего, не обращается к низшему. А если бы и случилось, что сделанное приятно и угодно лицу знаменитому, неприятно и стоит порицания по мнению низшего, то всякий, признавая достойным предпочтения одобрение высшего, пренебрегает охуждением низшего. Если же так бывает у людей, то какая душа, истинно трезвенная и здравая, при уверенности в присутствии Божием, иногда, оставив совершение дела, благоутодного Богу, обратится к людским мнениям, иногда же, нерадя о заповедях Божиих, поработится человеческому обычаю, или уступит над собою власть общему предрассудку, или придет в смущение пред облеченными высоким саном? Таково было расположение сказавшего: Поведаша мне законопреступницыглумления, нонеякозакон Твой, Господи⁵³ (Пс. 118, 85); и еще: глаголах о свидениих [рус.: о откровениях] Твоих пред цари и не стыдяхся (Пс. 118, 46)». Часть 5, стр. 14.⁵⁴

Зачем я, священник и проповедник слова Божия, совершитель Таин Божиих и причастник Божественного Тела и Крови, провожу время в сластях, отягощаю себя пищею и питием, внимаю⁵⁵ о хлебех или просфорах? Господи! Помоги мне воздержать себя: без Тебя не могу ничего; даруй мне искреннее, сильное, твердое желание воздержания! 17-е мая, понедельник. Духов день. Слова Василия Великого о воздержнике. Воздержник слегка и едва прикоснется к необходимому для жизни, как бы совершает тяжелое служение природе, скучает временем, употребляемым на это, и тотчас убегает из-за стола к занятию делами! Думаю, что душу не привыкшего воздерживать чрево, не может никакое слово так тронуть и привести к исправлению, как одна встреча с воздержником. И сие-то, кажется, есть и пить во славу Божию, так чтобы и за трапезою светились добрые дела наши к прославлению Отца нашего, Иже на небесех. Там же.

За безумный смех третьего дня при чтении об искушениях афонского монаха, пришельца из России, Паисия (Гавриила) поплатился я сам жестоким искушением от Велиара, едва выносимым: он жалил меня хуже всяких блох и клопов всю обедню. Поделом мне за мое сластолюбие и невоздержание! 17 мая. Духов день. Утро. Не смейся же над чужими напастями.

Не чешись, говорил старец Паисию, когда будут тебя кусать блохи и клопы. Ты не жмись, не ежься, когда жалят бесы, а терпи и оставайся покоен, тверд, неподвижен, как наковальня.

Господи! Благодарю Тебя всей душей моей за величайший дар любви и силы Твоей, за обновление существа моего чрез служение литургии в Духов день, хотя и притрудное и прискорбное по причине тяжкой борьбы с искушениями противника, и чрез причащение Божественных, Животворящих Таин Твоих Пречистого Тела и Крови Твоея. О, как бесценно для меня совлечение ветхого человека с деяньями его: с злобою, гордостию, завистию, чревоугодием и сластолюбием, корыстолюбием, скупостию, унынием и прочими страстями! Совлецы, совлеки с меня, Господи, ветхого человека, как он ни противится и ни упорствует; да восторжествует благодать Твоя над страстями моими, да изгонит из града Твоего этих хананеев⁵⁶.

Согрешил, Господи, против отца протоиерея, сказав дерзкое слово в алтаре, что он мог бы пожертвовать три рубля в пользу братии, а не вычеркивать из доходной книги. Зависть.

Никто не может мне сделать или дать того, что дала мне моя мать, как никто не может мне сделать или дать того, что мне дал Господь Бог. Поэтому Господа Бога я должен любить всем сердцем и всею душею и всею крепостию и всем помышлением, а мать или отца любить и почитать больше всего на свете.

Благодарю Господа, спасшего меня от уязвления духовного змия по молитве моей, когда я шел парком и пришел к Леопардову. Велика милость Господня и сила Его. Долго умолял я Господа; долго гнездился змий.

Благодарю Господа, избавившего по молитве моей убогой одного крестьянина от пьянства. Встретился мне он и сказал, что Господь помиловал его. Да услышит и впредь Господь.

Еще приносили одного младенца больного, просили помолиться; я помолился – младенец повеселел. Велел придти еще, если не будет ему лучше, но мать не приходила: думаю, что поправился. Благодарение многомилостивому и благопослушливому Господу, врачу душ и телес наших! 17 мая.

На сугубой ектении в конце утрени сегодня, 18 мая, споткнулся и не выговорил последних двух прошений о братии храма и о плодоносящих и добродеющих во святом храме, ожидающих от Тебе... ради моей нелюбви к братии храма, особенно старшей, и по причине козней супостата. Согрешил пред Богом. На молебне пред Иверскою иконою тоже враг смущал, теснил, досаждал враждою на собрата отца Матфея – все ради его сребролюбства, гордости и необщительности. Едва не поглотил меня враг. А отсюда следует то, что как можно тверже надо держаться в любви к ближнему и любить не любящих только, но и врагов.

Как жить с братией, отличающейся сребролюбием, гордостию, необщительностию и жестокостию сердца по причине собранного богатства? – Надо жить и с ними в мире, не враждовать на них, не завидовать им, ибо это безрассудно, но с любовию молиться за них Богу, как за себя, как за своих членов, паче же Христовых, хотя и немощных, уважая в них образ Божий, хотя и с язвами прегрешений, хотя и тлеющий в обольстительных похотях, уважая в них соискупленников, собратов, сослужителей, соучастников в Таинствах и в Чаше Христа Господа. Бесплотный враг и человекоубийца обыкновенно поджигает нас злобою, завистию и презорством к таковым из братий и жаждою их напастей, скорбей, даже смерти, чтобы они не жили на свете, – но это очевидно увеличивает зло, а не уменьшает и не исправляет, и к язвам прилагаются новые язвы, адский огонь усиливается, а не уменьшается; завистливый сам доказывает свое сребролюбие, и завидующий сам не знает, чему завидует, потому что завидует погибели брата и сам как бы желает погибнуть вместе с ним, по Писанию: серебро твое да будет в погибель с тобою [Деян. 8, 20].

Нет, надо горячо, с любовию молиться за таковых из братии, да не погубят они душ своих, нам соестественных, навеки и не отлучатся навеки от Бога, и как к болящим тяжкою болезнию мы бываем особенно сострадательны, так и к одержимым тяжким недугом сребролюбия должны быть так же сострадательны, ибо душа их находится как бы в горячечном бреду или в огне геенском; да должны и сами на себя внимательнее посмотреть: нет ли и в нас этой страсти или нескольких, сильных страстей, и врачевать прежде всего себя, вынув прежде бревно из своего ока [Мф. 7, 4 – 5]. Мы готовы поражать ближних за всякие грехи, и если бы нам дали волю распоряжаться их участию, мы многих стерли бы с мест и с земли, чтобы только самим занять их место или поставить на их место единомышленников наших. Близорукие и слепые, мы видим в ближних только одно худое, а хорошего не видим или закрываем глаза, чтоб не видеть добрых их сторон, – себе же извиняем все худое, а доброе выставляем на вид. Как мы лживы, превратны, злы! Надо быть довольными малым и не желать многого, а надеяться на Бога, все подающего.

Желая искренно добра ближнему, мы делаем прежде всего добро себе самим, ибо существенное благо ближнего есть наше благо, так как мы члены одного тела, и если радуется один член, с ним радуются все, да и Бог награждает всякого, кто желает ближнему, кто бы он ни был, добра столько, сколько и себе, хотя бы ближний и не желал другим и не делал добро.

Искреннею любовию к недобрым ближним и молитвою об них мы можем сделать их добрыми, из недоброжелателей – доброжелателями, из сребролюбвых и скупых – щедрыми, из гордых – смиренными, из жестоких – кроткими, из лукавых – простыми.

Бывает часто так, что чем сытее и достаточнее человек, тем он больше завидует своему товарищу или соседу, который богаче его или одинаково богат, и не любит его за богатство его и вместе за гордость его. Не подумает он о том, достоин ли он-то сам тех даров Божиих, которые имеет по единой милости Божией? И ищет ли он непрестанно небесных, вечных сокровищ, презирая временные, которые тленны и скоропреходящи? Обогатился ли он верою, упованием и любовию? Возлюбил ли Бога паче всего и ближнего, как себя?

Усопшие сами себе помочь не могут и ждут от нас помощи.

Имена ближних, живых или усопших, мы должны поминать на молитве, как свои собственные, с любовию и искренностию. Бедствия ближних принимать к сердцу, как свои собственные, радости тоже. Радоваться с радующимися и плакать с плачущими [Рим. 12, 15]. Недоброжелательными и холодными к ближним мы делаемся из-за самолюбия, сластолюбия, корыстолюбия, гордости. Отсеки эти страсти и возлюби ближнего, как себя. Вот, вчерашние сласти воюют во мне! (У Леопардова дома.)

Благодарю Господа, оживотворившего меня причащением Пречистых и Животворящих Своих Таин, разжжения, смущения и тесноты вражии отъявшего и росу благодати Своея в сердце мое ниспославшего с миром вожделенным и пространством сердца. Крепко палил меня супостат злобою: то на того мысленно бросит меня, то на другого, то тот, то этот у него виноват, то дьячок, то сторож Николай, то дьякон, – точно угорелый, супостат бросается на всех, а на меня прежде всех. – Ну уж и голова, ну уж и существо! Этакая злоба беспокойная_: порывистая, разрушительная!

Был в гостях у Горемыкиных. Рассказ о нравах столицы, или столичных богачей-аристократов, о театре Буфф около [Александрийского] театра, бесстыдство актрис; о нравах парижан; о миллионере Танееве: бархат на три версты разостланный для его любимицы, факелы; о деморализации папенькиных сынков-кутил, о их непочтительности и непокорности к родителям, волокитстве.

Великий князь Алексей Александрович был в театре, где ему оказываемо было от публики по приказанию начальства во всем подобострастие: что делал он, то делала и публика: снимал фуражку он – снимала и публика, надевал он – то же делала и она. Как же должно нам, иереям, вести себя в церкви, в присутствии Царя царей, Господа Бога, хотя бы тут стоял сам царь?.. С каким благоговением, трепетом! Как неуклонно должны зреть к Богу!..

Все пакости и пакости сатаны во мне в церкви: относительно дьякона, дьячка, сторожа, что якобы он нечист (предлог к злобе); преткновение на молитве.

Величайшее чудо благости Божией, что я доселе живу на свете и не умер во грехах моих, чудо долготерпения Божия. Благодарю и славлю Господа моего, яко не по беззакониям моим сотворил есть мне, ниже по грехам моим воздал мне [Пс. 102, 10].

Если при виде какого-либо умышленного или неумышленного беспорядка или погрешности ближнего смущает тебя враг и возбуждает в сердце твоем вражду на него, подстрекая выговорить ему в духе вражды, оставь свой выговор до тех пор, пока ты будешь совершенно покоен, когда душа твоя прояснится и одушевится кротостию, любовию к согрешающему. Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным [Гал. 6, 1].

Вчера поел с вечера телячьего мяса с черным хлебом, и сегодня оказалось это не излишним и безвредным. После утрени. Голос был хорош, звучен и вообще, по милости Божией, чувствовал себя хорошо. Благодатию Божию победил невидимых борительных врагов. Слава и благодарение Господу! 19 мая, 1871.

О языческом направление современного христианского общества в литературе, в училищах, в общежитии (театры, искусства), в пище, питье, одежде, меблировке, в домах блудилищных, в памятниках (Пушкиным, Беллинсгаузенам⁵⁷ и пр.).

Благодарю Тебя, Господи, радосте моя, яко преисполнил мя еси днесь благодатию Твоею чрез причащение многих согрешений моих, мир, свободу, пространство, радость сердцу моему. 19-е мая, среда Пятидесятницы, то есть по Пятидесятнице.

Согрешил пред Богом за обедом (в два часа пополудни) : ужалился скупостию к брату Алексею, пожалев рыбы свежей – сига под соусом, якобы много очень брал зараз, между тем как гораздо меньше, чем я взял. О, лукавнейший навык ко греху! О, треклятое жало сатаны! Но да буду отселе равнодушен ко всем сластям земным благодатию Божией, да не отпадаю от благодати Божией и любви к ближнему, который есть образ Божий. 19 мая. (Много поел за обедом холодного из рыбы и вареного сига под сосусом; с жадностию поел: согрешил пред Богом и пред собою – недавно причащался Святых Таин.) Прости мне, Господи, что я оскорбил Тебя, согрешил пред Тобою!

Зрел ко Господу при выговаривании имен царственного дома на великом входе во время литургии – и непреткновенно выговорил все имена. Благодарю, Господи!

Разум требует, чтобы мы принимали пищу без жадности, потому что жадность, как страсть, не рассуждая о потребности и цели ядения и пития, о качестве и количестве их и о последствиях ядения и пития, увлекает почти всегда к вредному излишеству, обременяющему тело и душу. Разум должен быть светом и советником во всех наших делах и в самом употреблении пищи. (За обедом поел с жадностию и много житных шанежек архангельских.)

Как вредно есть с жадностию и излишне против требования телесного! Бока распирает пища и не дает покойно спать поутру! Будь же равнодушен к пище и питью и употребляй всегда оные умеренно. До Божиих дел будь жаден – вот до чего, то есть до молитвы всегдашней, чтения слова Божия и Писаний святых богоносцев отцев, до Божественного Брашна негиблющего, до любви к Богу и ближнему, до смирения, незлобия, долготерпения, до милостыни, чистоты и целомудрия и прочих добродетелей.

Чревоугодие и многоядение сильно подавляют душу и сердце: сегодня пред приведением к присяге в Окружном суде, я дома напился чаю со сливками сырыми (три стакана) и с сухарями, тогда как уже ночью я чувствовал некоторую тяжесть от вчерашнего излишества, – и в присутствии Окружного суда, заседателей, свидетелей и народа смутился и замялся при чтении начала присяги; вера ослабела, сила в сердце тоже оставила меня, и я посрамился отчасти, но потом поправился, вторую присягу читал уже твердо. А после обеда в два с половиной часа, когда приводил опять к присяге присяжных заседателей в три часа, опять крайне смутился и замялся и заспешился, опять вера ослабела, сила оставила сердце, боязнь вражия напала, стыдом покрылось лице мое – и все из-за пищи, пищи тучной.

Чревоугодие и пресыщение – смерть сердца и, значит, смерть веры, надежды и любви к Богу и ближнему. С опыта.

Чревоугодие и пресыщение и пьянство – крепость врага бесплотного против нас и в нас, западня против нас, меч обоюдоострый против нас. С опыта.

Ужас как надламываются силы души от чревоугодия и излишества в пище и питье и как душа делается слаба в борьбе с противными силами! Велиар низлагает часто на общественной молитве душу, питающую пространно свое тело, и влечет её как пленницу! Ох я, жадный! Доселе ли работаю чреву, я, причастник столь частый Божественных Таин Тела и Крови Господа? Не отринул бы меня Господь, как Исава, если буду еще и еще считать маловажным чревоугодие и пресыщение! Еще ли мало прещений⁵⁸, наказаний, поражений, язв, посрамлений! Венчал сегодня свадьбу [П...], и сначала начал хорошо, ровно, громко, а потом при обручении слукавил, когда обратился лицом к жениху и невесте, по действу врага и нечистоте моего сердца, и оттого отчасти утратил дерзновение пред Господом! Где прямота непоколебимая, святая?.. Читая Евангелие, преткнулся несколько; при благословении от Святой Троицы не все выговорил: враг мучил лукавством и не давал смотреть прямо в лицо жениху и невесте; отпуст сбился, выговаривая: Боже, прости прегрешения! За те молитвы, кои совершал непреткновенно, благодарю всем сердцем. 21 мая.

Во время богослужения и совершения Таинств или треб глядеть на народ прямо, открыто, неуклонно, не потупляя глаз в землю, как подобает рабу Божию и слуге Христову. Истина Божия пряма, открыта.

Часто мы взываем: Господи, помилуй, – но как часто без силы, без смысла и чувства, тем паче без покаяния и сокрушения о грехах, без всякой мысли об исправлении! Невольно вспомнишь слова Господа об нас: Что вы зовете Меня: Господи! Господи! – и не делаете того, что Я говорю? [Лк. 6, 46]. Так, если мы рабы Божии, а Бог есть Господь, то мы должны непрестанно работать Ему, творя волю Его, – согрешая, искренно каяться и исправляться: если я жаден, чревоугодник, объедала, пьяница, то я должен немедленно исправиться и стать воздержным, ибо этого требует непременная воля Божия; если я раздражителен, горд, завистлив, я должен впредь удерживаться от порывов гнева, гордости и зависти и сделаться кротким, терпеливым, смиренным, доброжелательным и т.д. Вот в каком духе надо говорить и петь: Господи, помилуй!

Чудо благости и долготерпения Божия, что доселе Господь сподобляет меня причастия Святых, небесных, животворящих и страшных Своих Таин, – меня, нераскаянно и неисправимо живущего грешника, без числа собиравшегося исправиться и доселе не исправляющегося. Господи! Сподоби мя хотя любити Тя так, как возлюбил Тебя тот должник, которому Ты много отпустил долгов сравнительно с другим должником, которому отпустил мало [Лк. 7, 41–43]. Даждь мне памятовать долготерпение Твое на мне, грешнем, и долготерпеть самому к ближним.

Господи! отврати гнев Твой от нас, отыми хлад и мрак и безведрие в природе и даждь теплоту солнечную, повели земле произращати злаки и плоды: се, в конце мая, без Твоего повеления ничто не может произрастать; Ты заключил и умертвил утробу земли ради грехов наших и наипаче ради моих грехов – ибо всех, поистине, превзошел я грехами.

Благодарю Господа моего, Спаса моего за очищение грехов и за обновление естества моего, души и тела, чрез причащение пречистых и Животворящих Его Таин. Благодарю и за благопоспешное, с умилением и слезами совершение Божественной литургии, за пренебесный мир, за дерзновение и радость, полученные мною по причащении. А я было думал: велики грехи мои – чревоугодие мое, насыщенность моя всегдашняя, злоба моя и прочие грехи, и я истощил меру долготерпения Божия. Но нет, и еще Господь мой по вере моей милует меня, бережет меня, не отдает меня в брашно чуждему. Излился я в благодарении и славословии Богу после обедни: отрадно мне было.

Не жалей никому из домашних или гостей сластей: у всякого своя мера. Жаление – дело врага, направленное к лишению любви и возбуждению вражды на ближнего, ядущего с нами. Бегай жадности и зависти, будь жаден до мира и любви взаимной, ибо это жизнь души и тела. Не будь идолослужителем, презирай сласти.

Не кто другой, а я был виновником вчерашней размолвки и горячки по случаю укоризны Анной Андреевной, сделанной мне относительно нищих. Эту укоризну вызвала моя жадность, которую я имел в сердце относительно брата Алексея и которая отчасти выразилась извне. Искра превратилась в пожар, естественно. Поделом мне было слушать резкие слова от Анны Андреевны (бедной швеи, старой девы). Мне надо было более молчать и не огорчаться, не защищаться горячо, если я прав, то есть если не пложу нищих и не для того подаю на улице, да видим буду, – Бог видит сердце.

Но я должен принять к сведению, что жадность, одна жадность и скупость может погубить меня, несмотря на добрые дела – на молитву, на милостыню. Я уподобляюсь Иуде, пожалевшему из жадности драгоценного мира для Господа, ибо я так иногда жалею сладкого куска брату, всегда со мною живущему: много-де ест-пьет, – всё сладенькое себе захватить хочется. Доселе, точно я не христианин и не священник, младенчески смышляю, мудрствую и, хотя уже давно муж, не мужески живу, не отвергаю младенческие дела.

Во сне сильно искушался жадностию: у отца диакона Софронова ел что-то приятное растительное, данное ему для всего причта и употребленное им не цельно, а в растворе и частию. Я даже позавидовал (во сне) доле, которую он оставил себе, отняв будто бы от причта, а главное от меня. Боже, милостив буди мне, грешному: и во сне и наяву рабствую страсти своей главной. Исправи меня, доколе не погиб еще, – даждь мне благодать поста.

Удивительно, что нищих вчера никого не было у ворот. Это для меня лишение – лишение царского дара, милости Божией. Без милостыни жить нельзя: она должна быть всегдашней спутницей моей, как милость Божия непрестанно спутствует мне.

Всенощная на неделю о Всех святых. Благодарю Господа за дар молитвы искренней, умиления со слезами, созерцания благодеяний Божиих неисчетных, явленных мне в сотворении меня, в искуплении, в воспитании, в долготерпении, в очищении, освящении, в миловании всегдашнем. Молитву Христе, Свете истинный, выговорил всю непреткновенно по благодати Христовой – враг не запял.

Срастворяется с нашим естеством Господь в Таинстве Причащения; срастворяется, увы, и Велиар с нашею природою, когда мы сознательно согрешаем, ведая волю Господа своего и не творя её, когда, например, предаемся объядению, пьянству, буйству, лукавству, злобе, гордости, зависти, унынию, ропоту, блуду, любостяжанию и скупости, жестокосердию, лености к молитве и вообще к делам своего звания.

неделя Всех святых. Благодарю Господа, опять меня утешившего Божественною литургиею чрез причащение Божественного Своего Брашна и Божественного Пития: я вкусил сладкий мир и радость и ощутил в себе пространство сердечное и дерзновение.

Отец Матфей притесняет бедных прихожан вымогательством денег. У него ли мало денег? Тысячи лежат без всякого движения. И не стыдится, не краснеет, не смущается лихоимствовать, иерей и протоиерей! Возмутительно! Господь отмстит вскоре. 23 мая жалобная записка на отца Матфея отцу протоиерею от досмотрщика.

Что бы неприятное, или противное, или погрешительное ни сделал кто-либо из домашних, или гостей твоих, или из подчиненных – никогда не возмущайся духом, не раздражайся и не огорчайся на погрешивших, тем паче не озлобляйся, но пребывай покоен, любителен, кроток незлобив, ибо кротостию и незлобием всего лучше поправим дело или вразумим согрешающих и сами сбережем целость души своей и тела своего, а смущением и раздражительностию скорее повредим делу, себе и ближним.

Всякое малейшее пристрастие души к чему-либо земному есть смерть души, отпадение от Бога, помрачение разума или разумных очей сердечных, рабство диаволу, лишение свободы, смерть любви к Богу и ближнему. Этого довольно, чтобы все земные сладости, красивые одежды, красивые лица, земное богатство и земную славу считать за помет и ни к чему не прилепляться; прилепляться же к единому Богу и к святым заповедям Его, творя которые человек жив будет в них вечно. Почему да будут мне заповеди Божии и словеса Господни паче злата и топазиа, паче меда и сота [Пс. 118, 127; 18, 11].

Брату нужно сегодня столько же, сколько вчера и третьего дня, не больше; потому пустяк, мечта воображения – мнение о непомерном его сластолюбии.

Чем мы все согрешаем больше всего пред Богом? – Нерадением о заповедях Его. Они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою [Мф. 22, 5]... Или о... благости Его и кротости и долготерпнии нерадиши? [Рим. 2, 4].

Первый летний теплый день с громом. Благодарю Господа от всего сердца моего за милости неизреченные, явленные мне нынешний день. Господь разрушил во мне, по молитве моей, великие козни Велиара, смутившего враждою меня и жену из-за прислуги Анны, оскорбившей матерь мою. Господь разрушил во мне великое уныние, тесноту и страх, которые навел на душу мою бесплотный враг мой поутру сегодня, когда я должен был идти в Окружной суд для прочтения присяги присяжным заседателям при многочисленной публике. Господь рассеял козни его, как дым, после продолжительной и усиленной внутренней молитвы и даровал мне дерзновение прочитать присягу громко раздельно, непреткновенно, и жену мою примирил со мною и меня с нею. Слава Тебе, Господи, дивная творящему в душах наших. Велики скорби, искушения, напасти, но и спасение Твое и утешение Твое наипаче велико.

Ничего не надо считать малым в нравственном отношении, потому что всякая кажущаяся малость может быть и бывает причиною великих нравственных дел – падений, исправлений или нравственных явлений вообще. Потому не считай маловажным ни одной мысли, ни одного чувства, слова или дела, ни малейшего движения в сердце, какой-либо страсти или святого чувства; страсть искореняй при самом возникновении в сердце, например сластолюбие, блуд, гордость, презрение, зависть, ропот, хулу и прочее, а святые чувства возгревай, усиливай.

Когда слышишь моление в церкви или дома или сам молишься о царе и его доме, или о пастырях, или о воинстве и о гражданских властях и всей палате и о прочих, знай, что они все носят на себе или образ Царя и Архипастыря Небесного, или владычества Его, или воинственности Его, или вообще все – члены Его, как и ты сам, а все мы вообще Тело Его: мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его [Еф. 5, 30], – и исполняйся любовию искреннею ко всем, и молись искренно за всех так, как молишься в беде и скорби или в радости за себя. В этом заключается богоутодность и сила нашей молитвы общественной; не стой же безучастно, когда священник или диакон возглашают ектению или краткие моления о всех, о всем исполнении (о всей полноте) Церкви.

Дьячок Никитин говорит, что он и дьячки соборные жалуются (соврал), что я мешаю им и расстраиваю их пение на клиросе, хотя это сущая клевета. Скажу же им я: будем же спеваться дома, чтоб не мешать друг другу, но и мне дайте воспевать Господа. Если я неправильно пою, то научите вы меня. Так буду с ними поступать, как ничего не знающий. 26 мая. Среда.

Что нелепее моего я? – Ничто. Кто враждебнее для меня моего я? – Я. Да отвергнусь же себя. Да отрину невоздержание, лакомство, злобу, злопамятство, зависть, жадность, любостяжание, леность, ропот, уныние, смех, хулу, своенравие, непослушание и все прочие страсти; да мудрствую о горнем, презирая дольнее, отчуждающее меня от любви Божией; да держусь в простоте сердца Бога и простоты Его простотою сердечною.

Поел я скоромного в пятницу Петрова поста, и вот особенно сильно теснит меня Велиар жадностию чрева моего и ненавистию к брату моему, ядущему на трапезе моей из-за его якобы многоядения. Откуда это я беру? Зачем не взыскиваю с себя за чревоугодие и многоядение? Зачем сам не пощусь?.. О чрево, чрево! Сколько мне из-за тебя тесноты и бед!

О, как сласти подавляют дух мой, как Велиар теснит меня внутренно из-за них! Испытываю на деле слова Спасителя человеков: заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода [Лк. 8, 14]. А чтобы люди, обновленные святым Крещением, освященные Миропомазанием, врачуемые Покаянием, обожаемые Причащением, не подавлялись сластями житейскими, для этого Господь Своим примером указал нам на нужду поста, и Святая Церковь установила частые посты, как пособия к распятию плоти со страстями и похотями, как средство к изъятию из души жала страстей, как противоядие яду врага, изблеваемому от него непрестанно в нас.

Как мирно мне стало после вечерней молитвы, до которой я был сам не свой, смущен, стеснен и омрачен! Сколь благо иго Господне и легко бремя Его! Душа моя! Сколь благо прилепляться к Богу [Пс. 72, 28]! Зачем же ты прилепляешься к вещам мира сего гибнущим? Зачем раболепствуешь чреву, которое Бог упразднит (1Кор. 6, 13)? Сколько благ Господь! Сколь щедр и милостив... долготепелив и многомилостив! Не до конца прогневается, ниже во век враждует: не по беззаконием нашим творит нам и не по грехом нашим воздаст нам [Пс. 102, 8 – 10]!

Любовь ничего не жалеет брату ни из яств и пития, ни из одежды, но охотно довольствует его по мере потребности его или привычке его, зная, что все в природе для человека, а не человек для природы. Все покорил под ноги Его (1Кор. 15, 27). А самолюбие, сластолюбие и любостяжание из-за пустых вещей и просто из-за диавольских мечтаний⁵⁹ враждует на ближнего: из-за лишнего куска сахару, и вообще сластей, из-за тряпок, называемых платьем, из-за слова, взгляда неблагоприятного. Умерщвляй свои страсти, свое я, и тогда сделаешься способным любить Бога и ближнего. Аще кто не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик [Лк. 14, 33], говорит Господь, разумевая под имением как внешнее имущество, так и внутреннее – грехи и страсти.

Господь утешил меня вчера добрым отзывом о моем служении одной почтенной дамы, вдовы генерала (на пароходе). Да будет слава и благодарение благодати Божией, а не мне. Грехи мои, Господи, очисти, да благоугожду Тебе.

К низшим и подчиненным будь снисходителен при их погрешностях, если видишь в них сознание своей вины и начало исправления, памятуя, что мы согрешаем часто по увлечению, не размыслив о последствиях. Не ломайся пред подчиненными, когда видишь, что они сознают свою вину и ищут примирения и прощения, да и Господь будет к тебе милостив.

Ничего не жалей нахлебникам и гостям, будь ко всем ласков от души, – и ты увидишь, как Господь всещедрый вознаградит твои изъяны и убытки. Будь незлобив, кроток и смирен сердцем.

Чем пространнее питаешься, чем больше праздно живешь, тем сильнее после, когда будешь приниматься за дело, свирепствуют страсти. Окаянный я человек!

Помни благодеяния твоих сродников, которые они оказали тебе в начале твоего семейного и общественного бытия или пред женитьбою, и с радостию воздавай им теперь, не жалей им, когда едят и пьют у тебя, не гони их в сердце из дому, но с радостию угощай их, давая им пищу, питие и приют. Все твое добро – Божие, даром от Него полученное.

Презирай мудрование плоти, или закон в членах твоих, противоборствующий закону ума... и делающий тебя пленником закона греховного [Рим. 7, 23], и мудрствуй о Боге и о жизни по Боге, по заповедям Его; отринь злобу и храни любовь, отринь невоздержание и храни пост, отринь любостяжание и держись милостыни.

Земные пути становятся повсюду гладкими и скорыми, а путь небесный все шероховатее и медленнее, затруднительнее. Отчего это?..

Как воспользовался [бы] любой из нас объявленной свободой говорить с царем невозбранно и смело? – С удовольствием и поспешностию и, разумеется, с размышлением. Как же мы пользуемся данною свободою говорить с Царем небесным? – Неохотно, лениво, не обдумавши, не размысливши, к Кому и зачем приступаем. О, невежество и неблагодарность, леность и косность сердца! О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! [Лк. 24. 25].

Благодарю Господа, сподобившего меня совершить литургию с дьячком Кутузовым в Соборе вместо отца протоиерея Павла мирно, непреткновенно, с силою; благодарю за мир пренебесный по причащении Святых Таин. О, как сладко, отрадно, мирно, легко, светло и тепло мне было с Господом! Какой я мирный пришел домой и уехал в Петербург! (Это было 26 мая, в среду.)

Благодарю Господа за слезы умиления и премирную молитву в храме святого Андрея во время всенощной воскресной на 30 мая. Готовился к служению ранней обедни.

Диавол обыкновенно искушает нас окружающими нас лицами и вещами: домашними, соседями, товарищами, пищею, питием, сластями, деньгами, одеждами или нарядами, мебелью, разными вещами, и потому надо смириться, ни к кому и ни к чему не иметь ни малейшего пристрастия – тогда он не возможет вредить нам.

Благодарю Господа, сломившего упорство врага бесплотного во мне и узы его растерзавшего и даровавшего мне на экзамене учеников 4-го класса мир и тишину сердечную после сильной агонии страсти дома; ученики отвечали хорошо.

Воскресение. Ранняя обедня. За чревоугодие Бог предал меня сегодня сатане мучить меня и держать меня в адских оковах: голос осип, внутри теснота, адское жало, сети, опутавшие меня кругом; препятствия к служению, к выговору слов спокойному, ясному, отчетливому враг ставил крайне сильные, лютые. Я был точно на иголках или на уголье. О, как ужасно владеет нами враг бесплотный посредством чревоугодия! Вот что попустил мне испытать Бог за несоблюдение поста апостолов Петра и Павла. А и служил-то я в приделе этих первоверховных апостолов. Зачем я нарушил пост будто бы для здоровья? Зачем ел молоко и яйца, мясные щи?.. Зачем преступаю заповедь Церкви? Если я не воин Христов, то незачем держать пост, а если воин – что действительно, то неизбежно должно держать пост, ибо Сам Христос, вступая в борьбу за нас со врагом, постился сорок дней, указывая нам в посте оружие против диавола. Он же говорил: сей же род (диавольский) изгоняется только молитвою и постом [Мф. 17, 21]. Вот отчего у нас частые посты. Воинам надо всегда стоять под ружьем. Лютеране и англичане отвергают посты неразумно и дерзновенно, вопреки Евангелию: они не евангелики, а отступники. Не чрез невоздержание ли совершилось падение Ева и Адама?.. Не чрез похотение ли?

И ныне враг бесплотный чрез невоздержание и чревоугодие уловляет нас в свои сети, во все страсти. Вот он, вот он гнездится в нас чрез наше лакомство: мы ощущаем его в себе и не можем его изгнать, ибо сами чрез похоти свои дали ему убежище!

Господи! даждь мне молиться от души за чтецов Василия Каменоградского и Адриана так: Господи! отпусти им, не ведят бо, что творят, но исправи их и покори священству Твоему, да не будут наглы, непослушны, дерзки, напрасливы⁶⁰!

Согрешил: выпил две рюмки водки и поел довольно пирога – и блуд стал одолевать. Не надо отнюдь пить водку и лакомиться пирогом с рыбой в пост. Надо смотреть на последствия дел.

Наука взимается⁶¹ на разум Божий, на Священное Писание и Священное Предание, отрицая откровенные истины и правила жизни, по которым спаслись и прославились святые Божии человеки; так она отрицает святое повествование о сотворении мира в шесть дней; так она отрицает посты, отвергает чудеса, отвергает монашество, называя его ненормальным явлением жизни, силится подорвать достоинство того, во что веровала Церковь в продолжение всех веков, например что Несторий, Евтихий, Пелагий были еретики, что, например, Димитрий царевич был действительно убит и мощи его именно почивают в известном месте, а не другого...

Испытано, что лишь стану я мало подавать милостыни, тогда светильник сердца моего начинает угасать: мрак, теснота, скорбь, бессилие начнут царствовать в душе моей. Как стану больше подавать милостыни – светильник мой опять загорит ярким пламенем [Мф. 5, 1 – 12]. Верно слово Евангелия.

Попил я чаю в 8 часов утра с французской булкой 31-го мая, и это оказалось излишним поутру, – в это время не надо ни пить, ни есть, как и прежде это я думал.

Благодарю Господа за чудо победы над грехом и диаволом после размолвки с женою касательно неупотребления сливок и сахару внакладку с чаем в пост поутру. Враг раздувал пламя ненависти к жене за непокорность её, палил, теснил, наводил уныние, бесчестие, мрак, тесноту, – но внутреннею молитвою непрестанною во время прогулки испросил у Бога благодать прощения, примирения, мира, свободы, любви. Слава Господу! Дабудетже, Господи, покорна Тебе и мне жена моя, а я Тебе.

Когда тебе представляется, что брат за столом ест много, не верь этому, а знай и помни, что много ешь и пьешь ты, и будь умерен сам, а главное – не жаден: жадность – источник ненависти к брату-сотрапезнику.

Ты жалеешь домашним сахару внакладку за вечерним чаем, но ведь в этом и состоит весь ужин некоторых их них, а потому нелепо и глупо жалеть сахару: пусть себе в удовольствие и во славу Божию кушают – да хранится мир и любовь. Давно самолюбие, жадность и скупость заедают и посрамляют меня. И Леопардовых я оттолкнул от себя чрез эти страстишки. Поспеши исправиться, бывший бедняк, а ныне всем от Господа снабденный чрез посредство Несвицких; люби их как родных всей душей, уважай их, ласкай их, услуживай с усердием, долготерпи им, будь к ним и ко всем кроток и незлобив. Именно из-за пристрастия к собственности (как будто есть что собственное), к самости я бываю как зверь дома – сержусь, озлобляюсь, горячусь, бранюсь, и из-за чревоугодия. О чрево! Как ты нагло владеешь мною! О, Велиар! Полно жалеть что бы то ни было земное! Да люблю горнее, вечное! Да ревную о единой благодати, как крае всех желаний и крайнем и величайшем благе.

Чревоугодник и жадный крайне тяжко согрешает тем, что человека, сотворенного по образу и подобию Божию, ставит на одну доску с прахом, с землею, попираемою ногами, обоженного крайне уничижает, а вместе с тем больше всего унижает себя, низводя себя в ряд животных бессловесных или в ряд самих злых духов, во всем завидующих человеку. Да будет проклята жадность и зависть с злобою! Да вменяются все блага земные в прах, каковы они и суть. Да почитается образ Божий в человеке и да сохраняется всеми мерами взаимная любовь, ибо в ней весь закон; любовь да не щадит ничего для любимого, и да никто из нас не уподобляется Иуде, который из жадности к деньгам пожалел драгоценной масти бесценному Господу, да не жалеем ничего для наших близких из снедомого, или из денег, или из одежды.