О Марфе, Марии и Лазаре, и Илии пророке^*

Вы, которые пребываете в любви к воскресению Господа, поистине примите Христу угодное миро недавно прочитанного свидетельства. Уже Мария миропомазует, и церковь благоухает; уже сосуд опорожняется, и жертвенник исполняется благовония. Мария миропомазует, Марфа служит, и воскрешенный возлежит с Господом. Почтенен род мужей, так как муж создан по образу Божию, а жена по образу мужа – она славит мужа, но не представляет собой Христа. И кто свидетель этого, чтобы нам безупречно им воспользоваться? Слушай слова Павла: «муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа» («муж... не должен есть главу покрывати, образ и слава Божия сый: жена же слава мужу есть») (1Кор. 11:7). Жена – слава своего мужа, (а) не чужих; (слава) не вследствие древнего суетного совета, но вследствие совершенного, истинного деторождения. Это истинное деторождение освободило жену от проклятия. И кто свидетель этого? Тот же самый апостол: «не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие» («Адам не прельстися: жена же прельстившися, в преступлении быст. Спасется же опять чадородия ради») (1Тим. 2:14–15). Видишь, что жена спасается вследствие деторождения; не за то, что Ева извергла Каина, но за то, что славная Дева чревоносила Христа.

Итак, Мария миропомазует, Марфа служит, и Лазарь с Господом возлежит, как только что ты слышал. Мария изображает церковь: неоскудеваемо миро церкви; Марфа обозначаете синагогу: маловерующа и любительница земного; Лазарь носит скипетр воскресения, как ты только что слышал из слов евангелиста: «Пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира» («прииде Иисус в Вифанию, идеже бе Лазарь..., егоже воскреси от мертвых. Сотвориша же ему вечерю ту, и Марфа служаще: Лазарь же един бе от возлежащих с ним. Мария же приемши литру мира нарда пистикиа многоценна, помаза нозе Иисусове, и власы своими отре...: храмина же вся исполнися от вони мира») (Иоан. 12:1–3). Видел ты занятие жены, и как она предызобразила церковь? Мария отвлекла многих жен от их худого занятия, и научила приносить литру мира, а не отсекать голову Крестителя; Господа помазывать миром, а не с Иудой воровать; волосы распускать, а не грехи связывать; зваться сестрой Лазаря, а не называться дочерью диавола.

Это мной сказано о синагоге иудейской, не миропомазавшей Господа, но напоившей уксусом и желчью, о любительнице крови, всегда действовавшей враждебно против Владыки Христа, старавшейся умертвить Лазаря, которого Он воскресил из мертвых. И кто достовернее: Господь воскрешающий, или они убивающие? Сейчас ты слышал слова евангелиста: «Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых» («разуме же народ мног от Иудей, яко ту есть Иисус: и приидоша не Иисуса ради токмо, но да и Лазаря видят, егоже воскреси от мертвых») (Иоан. 12:9), – многие из иудеев пришли ради него, и уверовали в Иисуса. Видишь, как иудейская синагога, человекоубийца, пророкоубийца, дошла до убиения Господа? Господь самолично ей, как любящей убийство и разбойнической, говорил: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!» («Иерусалиме, Иерусалиме, избивый пророки и камением побиваяй посланныя к тебе») (Мф. 23:37), доколе ты будешь убивать, и не обратишься? «Ты пьяна без вина, любительница крови!»

И чтобы тебе знать, что не напрасны эти слова, слушай Господа, говорящего через пророка: «Слушайте же это, главы дома Иаковлева и князья дома Израилева, гнушающиеся правосудием и искривляющие все прямое, созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою» («слышите сия вся старейшины дому Иаковля, и оставшии дому Израилева, гнушающиися судом, и вся правая развращающии, созидающии Сиона кровьми, и Иерусалима неправдами») (Мих. 3:9–10); и еще: «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови» ("аще прострете руки [ваша] ко мне, отвращу лице мое от вас; и аще умножите моление, не услышу...: руки бо ваша крове исполнены») (Ис. 1:15).

Что же евангелист? «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию». Господь, пришедший в Вифанию, и здесь предстоит. Настоящий дом поистине называется Вифанией, так как Вифания значит «дом мира», а дом мира – настоящий дом Господа, в котором мы, жители его, ежедневно взываем к Домовладыке: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» («слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение») (Лук. 2:14). Пришедший в Вифанию и сюда прибывает; прибывает не как не присутствующий, но как сущий, и присутствующий, и идущий. Предвидев это прибытие Господа, пророк говорил: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью» («се... с крепостию идет, и мышца его со властию») (Ис. 40:10). «Вот, Господь Бог грядет с силою». Истинно это слово: с силою («крепостию») Господь идет. С какой крепостью? Как опустошивший ад, как давший Лазарю вкусить воскресения, как наполнивший мир несметными благодеяниями. «Вот, Господь Бог грядет с силою» («Се Господь с крепостию идет»). Кто сильнее сказавшего: «Лазаре, гряди вон?» Идет не отсутствующий; ты слышал: «выйдем навстречу присутствующему и идущему, (выйдем) не шествием по земле, но очищением души, улучшением нравов». Выйдем навстречу присутствующему с благодарностью; сделаем, что сделала сестра Моисея; воспользуемся голосами более сильными, чем она, так как диавол, даже покрытый морем, тягостнее фараона. Возьмем с любовью знаки победы, не тимпаны ручные, но вайя, финиковые ветви; воскликнем с единоверными братьями то, что мы недавно слышали: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» («осанна, благословен грядый во имя Господне Царь Израилев») (Иоан. 12:13). Пророк Исайя, предвидя это царское пришествие Господа, говорил: «Вот, Господь Бог грядет с силою», как воскреситель мертвых, и не просто мертвых, но сотлевших, рассеявшихся, (как) воскреситель из гроба четырехдневного Лазаря, о чем ты слышал из слов евангелиста: «За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых».

Что же такого сделал Моисей, подобно Владыке нашему Христу? Моисей умертвил, (а) не оживил. Да устыдятся дети иудеев, прославляющее Моисея и порицающие Владыку Христа! Но иудей сейчас поспешно возражает: «А у нас не воскрес мертвый? Разве не воскресил, пророк Илия сына сарептской вдовы? Между тем, Илия – человек. Почему вы много думаете о вашем Учителе – доказываете в Нем божественную силу из того, что Он воскресил из мертвых Лазаря?» Что ты, иудей, говоришь? Сравниваешь Илию и Владыку Христа? Иное (дело) рабское состояние, и иное – власть божественная. Если ты не узнаешь наперед, как было это воскрешение, то не поймешь дела божественной власти. Слушай внимательно: мертвый при Илии, сын сарептской вдовы, если и предан был смерти, то, однако, не по недостатку природы, но для воспитания и огорчения Илии, чтобы склонить Илию от жестокосердия к состраданию. Некогда Илия – как вы хорошо знаете – разгневавшись на дом Ахава и израильский народ за беззаконие Иезавели, с клятвой объявил: «Жив Господь Бог… в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» («Жив Господь Бог..., аще будет в лета сия роса или дождь на земле, точию от уст... моих») (3Цар. 17:1). Этим решением Илии о безводности Бог всяческих не удовольствовался, но исполняет решение раба, так как Он желал его самого, связавшего облака на бесплодие, разрешить от несчастья безводности. Но Илия не внял этому примирению. Иначе Бог состраждет, и иначе человек ожесточается. Господь желал упросить жестокого раба, чтобы он дал на землю дождь по своему слову. Не свойственно Богу просить человека; потому, как Бог, Он употребил другое средство. Какое? Слушай внимательно.

При усиливавшемся бездождии (три года и шесть месяцев облака не давали дождя), начал Илия пренебрегать жаждой, (и) с твердостью переносил недостаток, делая это из соревнования; желал (лучше) сам уничтожиться, чем примириться с домом Ахава. Что же Господь? Он тонко поступает со Своим рабом – не просит, но говорит: «пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана; из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там» ("встань отсюда... и иди к потоку Хорафа перед лицом Иордана, и... пей воду из потока, и враном заповедаю препитати тя тамо») (3Цар. 17:3–4). Это сказал Господь не с тем, чтобы напитать Илию, но посрамить; не с тем, чтобы почтить, но привлечь его к состраданию через позорную пищу. Не свойственно было пророку питаться через воронов, и пользоваться мясной трапезой ему, исполнявшему сначала аскетические труды. Силен был Господь прокормить праведника или через голубей, или через подачу манны, подобно сынам Израиля, или, по примеру Даниила, представить мужа Аввакума с чечевицей; силен был Господь почтенно прокормить Илию, как почтенно Он прокормил его (в другой раз). Когда, убегая от Иезавели, в иное время Илия достиг пустыни, и в пустыне спал, при сильном голоде и жажде – так как велик (был) путь бегства – (тогда) Господь полагает у его головы хлеб и воду, и потом толкает его в бок, а не в другую часть (тела). Почему? Слушай внимательно: Он толкает его в бок, так как он избег угрозы бока. И к нему Господь: «Илия, встань, ешь...; ибо дальняя дорога пред тобою. И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней» ("востани и яжд, и пий, яко мног от тебе путь.... Вставь же Илия и поев и попив,... иде в крепости яди тоя четыредесят дней и четыредесят нощей») (3Цар. 19:7–8), не как голодающий, но как насыщенный. Такова богодарованная пища. Итак, там достойно прокормивший силен был и в настоящем (случае) прокормить его с неба; но Он предоставляет ему неподходящую трапезу, чтобы позорным питанием склонить его к состраданию и жалости. Но он оставался непреклонным. Нужно было, чтобы Илия, услышав слова Господа: «из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там», припал, умолял и сказал: «Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого» («никакоже Господи, никогда не входило в уста мои все скверное и... нечистое») (Деян. 10:14). «Ты мне предоставляешь воронов, коварных для Ноя, – (мне), воспитавшемуся сначала в аскетических привычках, устраиваешь мясную трапезу, как язычнику и иноплеменнику?» Нужно было Илии произнести эти слова, как просьбу. Но Илия ничего такого (не сказал). Он знал, что если пожалуется на неподходящую трапезу, Господь ему скажет: «Что ты говоришь, Илия? Не берешься пить грязную воду, когда не позволил сойти дождю? Ты опалил землю израильскую; не возможно найти каплю воды в колодце, ни в источнике влаги. Прими, что ты сделал! Не берешь мясной пищи от воронов? Не возможно найти хлеба, ни колоса, ни травоносного овоща, так как ни дождь, ни роса не упала еще на землю, по твоему заключению; ничего не возможно найти, кроме одного мяса, и то мертвечины, так как животные умерли, по недостатку питания. Что же ты не берешь трапезы твоих трудов?» Чтобы ничего этого не услышать, Илия принял неподходящую трапезу. Он предпочел скорее перенести долговременное бездождие, чем одолжить дожденосным словом.

Что же всемудрый Господь? Когда он увидел, что он остается при (своей) жестокости, обращается к иному средству, более сильному, чем первое. К какому? Иссушает поток, задерживает воронов, обращает к нему голос: «Пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя» («Иди в Сарепту Сидонскую...; се... заповедаю жене вдовице препитати тя тамо») (3Цар. 17:9). Видишь, как старался Господь склонить его к состраданию? Он не послал его в дом начальнический, или царский, или к какой-нибудь зажиточной женщине, но к недостаточной вдове, чтобы этим склонить его к состраданию. Но он и здесь остался непреклонным. Ему нужно было, услышав слова Господа: «пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя», припасть, воззвать, умолять и сказать: «Владыко! Не доводи меня до унижения! Отсылаешь меня к сидонянам, и повелеваешь мне быть в тягость женщине-вдове, хлеб которой исполнен слез, трапеза полна стенаний, ложе имеет возглавием проклятие?» Но Илия ничего такого (не сказал). Он знал, что если будет отказываться от трапезы вдовы, то Господь ему скажет: «Что ты говоришь, Илия? Отказываешься от трапезы вдовы (ты), обесплодивший всю землю Израиля, сделавший ее вдовой, бесплодной и бездетной, не рождающей плодов, – ты отказываешься от трапезы вдовы?» Чтобы ничего такого не слышать, Илия тотчас отправился в путешествие к сидонянам, скорее с радостью, чем со скорбью. Выслушай и еще. Принятый вдовой, как гость, Илия нашел неистощимую трапезу, истинную, удобную, аскетическую – воду, елей и муку, и два поленца. Только два поленца было у вдовы? Да. Почему? Слушай, и я скажу тебе.

Эта упомянутая вдова изображала собою церковь, почему пророк и посылается к ней. Войдя в дом вдовы, пророк нашел (у нее) поистине залог нашей церкви: воду, елей и муку, и два поленца; вода – крещение, елей – миропомазание, мука – хлеб, два поленца – подвиг креста. Илия воскликнул ко вдове: «мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет» ("сосуд с елеем не умалится, и водонос с мукой не оскудеет») (3Цар. 17:14). Не недостаточна благодать православной веры. Итак, Илия, найдя неистощимую трапезу вдовы, обрадовался, возликовал, говоря сам с собой: «Здесь наконец я поживу, здесь проведу все свое время; трапезу нашел удобную; ничего не значат для меня дом Ахава, народ израильский и безумие Иезавели; пусть остаются при своем жребии, безводии; я отсюда не пойду совсем». Так говоря (и) радостно размышляя сам с собой, Илия, как человек, не сознавал, что в радости он имел найти скорбь.

Вы все знаете, как вдова, имевшая двух законных и единоутробных сыновей, утром, поднявшись с постели, видит одного своего сына мертвым. Чему свойственно предаваться вдове, подле скончавшегося возросшего сына, всякий из вас знает. Жизнь сына она ценит выше всякого богатства в мире. Женщина не припала, по обычаю, к мертвому, не хоронила, и не заботилась о выносе; но, оставив его, подошла к Илии, держит его, шумит и кричит при всех: «что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего» («что мне и тебе, человеке Божий? Вшел еси ко мне воспомянути неправды моя, и уморити сына моего») (3Цар. 17:18), т. е., «Ты его умертвил!» Видишь, как радость Илии обратилась в скорбь? Он удерживается, как убийца, так как вдова говорила: «Что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Ты его умертвил; твой приход это сделал. Ты не застал моего сына больным; не болел он и одного дня; твой приход доставил смерть сыну моему. Что ты благодаришь меня мукой, когда нет ядущего? Отдай мне сына моего; ты его умертвил, желая унаследовать дом мой. Возьми свою муку, и отдай сына моего. Меня кормишь, а дитя мое убиваешь. Буду со своими голодать, а не с чужими жить в богатстве: «что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего». Ты умертвил сына моего; ты, по-моему, какой-то жестокий; твой приход не прав. Расскажи мне, что ты сделал? Не бежишь ли ты от Бога своего? Не совершил ли ты дел Ионы? Ты, по-моему, какой-то черствый. Дышишь огнем, стремишься к убийству, влечешь с собой безводность, сжигаешь пятьдесят начальников; мне известны твои дела. Не достаточно тебе, что ты душишь своих единоплеменников, но и сюда пришел делать подобное. Над многими ты потешился, надо мной не потешишься; отдай сына моего!»

Что же Илия? Он тотчас преклонился, потому что узнал удар Господа. С великим сетованием, как побежденный, он воскликнул словами: «Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?» («увы мне Господи, свидетелю вдовы, у неяже аз... пребываю, ты озлобил еси еже уморити сына ея») (3Цар. 17:20). Твое дело; она узнала, Владыко! Вот, угнетаюсь вдовой; Ты всегда меня посылаешь к жесточайшим женщинам. Иезавели я избег, и наткнулся на эту. Много испытаний я выдержал, а языка этой не могу перенести. Ты сказал мне, Владыко: «пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; Я повелел там женщине вдове кормить тебя». И вот она уничтожает, не кормит. Я удерживаюсь как убийца, и законно удерживаюсь; при моем приходе сын был цветущим; как он сразу предан смерти, не знаю. Освободи меня, Господи, от этой тягости; Ты окружил меня зрелищем, облек позором, доставил великое мучение. Отдай душу, и я доставлю дождь; удовлетвори вдову, и я орошу страну; оживи отрока, и я стану просить о даровании дождя». Это – по поводу раньше сказанного воскрешения Лазаря, и возражения иудеев; (именно) иначе Владыка самовластвует, и иначе раб воскрешает. Илия воскресил мертвого, однако не самовластвовал; он много был огорчен, мучился и был в угнетении. Поэтому, он взывал в молитве словами: «Увы мне!» Где »увы мне«, там скорбь души. Так и повсюду найдешь: пророк сетует и говорит: «Горе мне! ибо со мною теперь – как по собрании летних плодов, как по уборке винограда» (»увы мне, понеже я оставлен был аки собирали сламу на жатве, и яко пародок во обимании винограда») (Мих. 7:1); и опять другой пророк: «Увы мне, увы мне в день! яко близ... день Господень, и он как беда" (Иоил.1:15); еще иной пророк: «Увы мне», потому что погиб он от земли. Всюду скорбь – увы мне! Так и Илия здесь: «Господи Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? И простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него» («увы мне Господи, свидетелю вдовы,... ты озлобил еси еже уморити сына ея. И дуну на отрочища трижды») (3Цар. 17:20–21). Смотри здесь, как в законе изображается таинство благодати. Именно – «дунул... трижды» обозначает вхождение нераздельной Троицы. «И… воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него! … и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил» ("И воззвал к Богу и сказал: да возвратится... душа отрочища сего в онь: и быст тако») (3Цар. 17:21–22). Что ты говоришь, иудей?

Отнюдь не то Господь (совершил), что Илия, ни Илия, что Господь. Господь не склонял колен; не простирал молитвы. Всякая молитва к Нему воссылается; Он воскликнул только: «Лазаре, гряди вон» (Ин.11:43), как Владыка, зовущий раба. Что же? Он вышел, как раб, послушавшийся Владыки. Он вышел, не медлил, ад не удержал, смерть не воспротивилась, подземные силы не отсрочили, но скорее были поражены. Ад был беззаботен, имея в своих пределах, четыре дня, совершенно разложившегося Лазаря, как несколоченный корабль; подземные силы не помышляли, что Лазарь будет извлечен из преисподней. Когда голос Владычный, сойдя во гроб с великим светом, сразу начал насаждать на голове Лазаря волосы, влагает мозг в опустевшие кости, наполнять живой кровью вены, – пораженный подземные силы кричали друг другу: «Кто это зовет? Кто это самовластный? Кто это воссоздает рассыпавшийся прах? Кто это пробуждает мертвого, как от сна? Кто разрушает несокрушимые врата? Кто взывает: «Лазаре, гряди вон»? Голос человеческого звука, а сила Божия. Кто это зовет? (Это) не человек; вид человека, а голос Божий. Вышлем Лазаря, вынесем его скорее, чтобы не сошел сюда, кто его зовет, в случае его замедления». Начали волноваться мертвые и двигаться. «На одном потерпим, – говорят, – убыток, чтобы всех не потерять». Так Лазарь быстро вышел из адского лона, хваля, благословляя и славословя Господа нашего Иисуса Христа. Здесь слово свое мы скрепим печатью: с финиковыми вайями выйдем навстречу Господу, со словами: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне» («осанна, благословен грядый во имя Господне»). Ему слава и держава во веки.