Беседа в Великую седмицу

Сказанная в Великую седмицу о том, почему эта седмица (страстная) называется Великою, и на слова: «Хвали, душа моя, Господа» (Пс.145:1), и о темничном страже, упоминаемом в Деяниях

Увещание к усиленному духовному бодрствованию во время Страстной недели. – Почему она называется Великою и чем христиане и христианские цари ознаменовывают ее? – «Хвали душа моя Господа». – Как внутренности наши могут благословлять Господа? – Почему в Пс.145-м призывается к этому только душа? – Великая сила песнопений Богу. – Апостолы ничего не делали на показ и к ним привлекали верующих не только чудеса их, но еще прежде чудес жизнь их. – Великая сила молитвы, соединенной с постом и благодарностью Богу. – Когда молитва соединена бывает с благодарностью? – Увещание – совершать молитву с благоговейным вниманием. – Как поддерживать внимание во время молитвы?

1. Мы совершили плавание поста и по благодати Божией достигли наконец пристани; но не будем беспечными потому, что мы достигли пристани, а напротив потому самому, что мы достигли конца, будем еще более ревностными. Так поступают и кормчие: когда они готовятся ввести в устье пристани корабль с грузом, наполненный до верху пшеницею и другими товарами, то бывают особенно деятельными и осторожными, чтобы корабль после долгого плавания не разбился здесь о какую-нибудь скалу и не потопил всех товаров. Так и мы теперь должны быть особенно деятельными и осмотрительными, чтобы при конце не лишиться воздаяния за труды; потому нам и нужно усилить ревность. Так поступают и бегающие на ристалищах: когда они видят, что они уже недалеко от места наград, тогда особенно ускоряют бег свой. Так и борцы, когда, после многих усилий борьбы и многократных побед, приближаются к венцам, тогда особенно ободряются и напрягают свои силы. То же самое сделаем теперь и мы. Что для кормчего – пристань, для бегающих – место наград и для борцов – венцы, то для нас – настоящая седмица, начаток благ и приближение к венцам.

Потому и мы называем ее Великою, не потому, чтобы дни ее были продолжительнее всех других, – напротив есть другие дни продолжительнее, – и не потому, чтобы в ней было числом больше дней, – они равны прочим, – но потому, что в эту седмицу Господь совершил для нас великие дела. Во время этой Великой седмицы низложена давняя власть диавола, попрана смерть, связан крепкий, расхищены сосуды его, умерщвлен грех, разрешена клятва, открыт рай, доступным сделалось небо, люди соединились с ангелами, разрушено средостение ограды, снято покрывало, Бог мира умиротворил горнее и земное. Потому она и называется Великою седмицею; и как она есть глава других седмиц, так для ней глава – Великая суббота; что в теле глава, то в седмице – суббота. Потому в это время многие и усиливают свою ревность: одни увеличивают пост, другие – священные бдения, иные умножают милостыни, свидетельствуя такою ревностью к добрым делам и усиленным благочестием в жизни о величии благодеяния, оказанного нам Богом. Как в то время, когда Господь воскресил Лазаря, вышли к нему навстречу все жители Иерусалима и своею многочисленностью свидетельствовали, что Он воскресил мертвого, а усердие вышедших и служило доказательством чуда, – так точно и теперь усердное почитание этой великой седмицы служит знаком и доказательством величия совершенных во время ее дел. Ныне мы не из одного города и не из Иерусалима только выходим на встречу Христу, но со всей вселенной бесчисленные церкви везде выходят на встречу Иисусу, не пальмовые ветви держа в руках и потрясая, но принося Владыке Христу милостыню, человеколюбие, добродетель, пост, слезы, молитвы, бдения и всякое благочестие.

И не мы только почитаем эту седмицу, но и цари нашей вселенной почитают ее необыкновенным образом, давая отдохновение всем, занимающимся общественными делами, чтобы они, пользуясь свободою от занятий, усердно проводили все эти дни в духовном служении. Для того они и затворили теперь двери судилищ; пусть прекратятся, говорят они, всякого рода тяжбы, ссоры и наказания; пусть несколько отдохнут руки палачей; дела Господа совершены для всех вообще; пусть же и от нас рабов будет какое-нибудь добро. И не только такою ревностью и усердием они почтили ее, но и другим не меньшим образом. В это время рассылаются царские указы, которыми повелевается освободить от уз заключенных в темнице. Как Господь наш, сошедши во ад, освободил всех, которые были содержимы смертью, так точно и рабы, делая посильное для них и подражая человеколюбию Господа, освобождают людей от чувственных уз, не имея сил освобождать от уз духовных.

2. И мы почитаем эту седмицу; и я вышел с вами, представляя, вместо пальмовых ветвей, слово назидания, повергая две лепты, подобно вдовице. Те выходили с пальмовыми ветвями, восклицали и говорили: «благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних» (Мф.21:9)! Выйдем и мы, и вместо пальмовых ветвей представив цветущие души, будем восклицать, как пели сегодня: «Хвали, душа моя, Господа. Буду восхвалять Господа, доколе жив» (Пс.145:1–2). И те слова принадлежат Давиду, и эти; или лучше – и те, и другие принадлежат не Давиду, а благодати Духа. Произносил их пророк, но языком его двигал Утешитель. Потому он и сказал: «язык мой трость книжника скорописца» (Пс.44:2). Как трость пишет не сама собою, но по распоряжению движущей ее руки, так точно и язык пророков говорил не сам собою, а по благодати Божией. Но для чего он не просто сказал: «язык мой трость книжника», но: «трость книжника скорописца»? Чтобы ты знал, что у них мудрость духовная, и потому в ней великая легкость и великая быстрота. Люди, говоря сами от себя, составляют речь, соображают, медлят, тратят много времени; а там слова текли, как из источника, не встречали никакого препятствия, и даже быстрота языка преодолевалась приливом мыслей. Поэтому он и сказал: «язык мой трость книжника скорописца»; внутри нас, говорит, кипят обильные потоки, и потому они вытекают с великою скоростью; нам не нужно ни соображений, ни усилий и трудов.

Впрочем, посмотрим, что говорит он в словах: «Хвали, душа моя, Господа». Эти слова и мы поем теперь вместе с Давидом, потому что хотя он не присутствует с нами телом, но присутствует духом. А что праведники действительно присутствуют и поют вместе с нами, об этом, послушай, как Авраам говорит богатому. Когда богач сказал: пошли Лазаря, чтобы мои братья, узнав о мучениях в аде, исправились, – он отвечал: «у них есть Моисей и пророки» (Лк.16:29). Хотя Моисей и все пророки уже давно умерли телом, но их имели они в писаниях. Если ты, поставив бездушное изображение своего сына или друга, думаешь, что сам умерший присутствует при тебе, и воображаешь его посредством этого бездушного изображения, то тем более мы, чрез божественное Писание, наслаждаемся присутствием святых, имея в нем изображение не тел, но душ их, потому что изречения их суть изображения душ их. Ты хочешь убедиться, точно ли праведники живут и присутствуют? Никто не призывает мертвых во свидетели; а Христос призывает их во свидетели своего божества, и прежде всех самого Давида, чтобы научить тебя, что он жив. Когда иудеи недоумевали о Нем, Он сказал им: «что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня» (Мф.22:42–44)? Видишь ли, что Давид жив? Если бы он не был жив, то Христос не представил бы его свидетелем божества Своего. Притом не сказал: «как же Давид, по вдохновению, называл», но: «называет», чтобы показать, что он и теперь присутствует и говорит чрез Писания. Давид некогда пел псалмы, и мы теперь поем их вместе с Давидом. Он имел псалтирь с бездушными струнами, и Церковь имеет псалтирь, устроенную из струн одушевленных. Наши языки суть струны этой псалтири, которые издают хотя различные звуки, но согласное благочестие. Жены и мужи, старцы и юноши, хотя отличаются друг от друга по возрасту, но не отличаются по псалмопению, потому что Дух, настраивая голос каждого, производить во всех одно согласное пение, как объяснил и сам Давид, призывая всякий возраст и всякий пол к этому согласному пению: «Всякое дыхание, – говорит он, – да хвалит Господа» (Пс.150:6)! «Хвали, душа моя, Господа». Почему он оставил тело? Почему не говорит ничего телу? Не разделяет ли он живое существо на две части? Нет; но он наперед побуждает распорядительницу. А что он не отделял тела от души, послушай, как он говорит в другом месте: «Боже, Боже мой, к Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя, и сколь сильно плоть моя (стремилась) к Тебе в земле» (Пс.62:2)^*. Но, скажешь, покажи мне, где он призывал и тело к песнопению. Так, он говорит: «Благослови, душа моя, Господа, и вся внутренность моя – святое имя Его» (Пс.102:1)! Видишь ли, как и тело участвует в стройном пении? Что значит: «и вся внутренность моя – святое имя Его»? Нервы, говорит, кости, вены, артерии и все внутренности.

3. Но как внутренности наши могут благословлять Бога, когда они не имеют голоса, не имеют уст, не имеют языка? Душа может делать это. Но как могут внутренности, не имея ни голоса, ни языка, ни уст, благословлять Бога? Так же, как «Небеса поведают о славе Божией» (Пс.18:2). Как небеса, хотя не имеют языка, уст и губ, но, красотою своего вида изумляя зрителей, побуждают их своим дивным устройством возносить хвалу Создателю, так и в наших внутренностях, если ты представишь все, если рассмотришь разнообразие их свойств, деятельности, силы, согласия, устройства, положения, числа, стройности, то произнесешь слова пророка: «как величественны дела Твои, Господи! Все премудростью Ты сотворил» (Пс.103:24). Видишь ли, как внутренности благословляют Бога без голоса, уст и языка? Для чего же пророк говорит только душе? Для того чтобы она не рассеивалась, когда говорит язык, как часто случается с нами во время молитв и песнопений, – для того, чтобы с той и другой стороны было согласие. Если ты, молясь, не слушаешь слов Божиих, то, как Бог услышит твою молитву? Таким образом, когда он говорит: «Хвали, душа моя, Господа», то выражает следующее: пусть молитвы будут возносимы внутри, из глубины сердца. Поэтому и Павел говорит: «буду петь духом, буду петь и умом» (1Кор.14:15). Душа есть некоторый отличный музыкант, есть художник; а тело есть орудие, заменяющее псалтирь, флейту и лиру. Другие музыканты не всегда бывают со всеми своими инструментами, но то берут их, то оставляют; они не постоянно играют, и потому не всегда носят в руках инструменты, а тебе Бог хотел внушить, что ты должен непрестанно хвалить и благословлять Его и для того соединил в тебе навсегда орудие с художником. А что нужно благословлять Бога непрестанно, о том послушай, как говорит апостол: «Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1Фес.5:17–18). Так как молиться должно непрестанно, то и орудие находится постоянно при художнике. «Хвали, душа моя, Господа». Это произнес прежде Давид одним своим языком, а ныне, после кончины своей, он говорит это бесчисленным множеством языков, не у нас только, но и по всей вселенной. Видишь ли, что он не мертв, но жив? Как может назваться мертвым тот, кто имеет столько языков и говорит столькими устами? Поистине великое дело – хвала Богу; она очищает нашу душу и производит в нас великое благоговение.

Хочешь ли знать, какая сила в песнопениях Богу? Три отрока, воспевая их, погасили вавилонскую пещь, или лучше, не погасили, но, что гораздо удивительнее, разженный пламень попрали ногами, как грязь. Это песнопение, проникнув в темницу с Павлом, разрешило узы, отворило двери темницы, поколебало основания, поразило великим ужасом темничного стража. «Около полуночи, – говорит Писание, – Павел и Сила, молясь, воспевали Бога» (Деян.16:25). Что же случилось потом? Совершенно необыкновенное и дивное дело. Узы разрешились, связанные связали несвязанных. Узы, по свойству своему, крепко держат связанного и не дают ему свободы; а здесь несвязанный страж темницы пришел и пал к ногам связанного Павла. Вещественные узы по свойству своему таковы, что удерживают связанного; а узы Христовы имеют такую силу, что несвязанных покоряют связанным. Страж вверг их внутрь темницы, а они, находясь внутри, отворили внешние двери; он заключил ноги их в колоду, но связанные ноги их разрешили руки других. Потом, говорит Писание, страж припал к ним в страхе и трепете, с воплем, беспокойством и слезами (Деян.16:29). Что же случилось? Не ты ли сам связал их? Не ты ли стерег их в заключении? Но удивительно ли, что эта сила отворила темницу, когда она имеет возможность отверзать небеса? «Что вы свяжете на земле, – сказал Господь, – то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф.18:18). Она разрешает узы грехов: удивительно ли, что она разрешила узы железные? Она разрешает узы бесовские и освобождает души, связанные ими: удивительно ли, что она разрешила цепи узников? И посмотри на двоякое чудо: она разрешила и в то же время связала; разрешила узы и связала сердце узников, так как они не знали, что были свободны. Она отворила и в то же время заключила: отворила двери темницы и заключила глаза сердца узников, так что они не видели отворенных дверей, чтобы, воспользовавшись свободою, не обратились в бегство. Видишь ли, как она связывает и разрешает, отверзает и заключает?

4. Это происходило ночью для того, чтобы событие совершилось без шума и без всякого смятения. Апостолы ничего не делали на показ и из тщеславия. Начальник темничной стражи пал к ногам Павла. Что же Павел? Ты видел чудо его, видел необычайные дела его. Посмотри же на его попечение, посмотри на его человеколюбие. «Но Павел возгласил громким голосом, говоря, – говорит Писание, – не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь» (Деян.16:28). Того, кто жестоко связал его, он не допустил тяжко погибнуть; он не помнил зла. «Ибо все, – говорит, – мы здесь». Посмотри на его смирение. Он не сказал: эти чудеса сотворил я, но что? «Все мы здесь». Павел сравнил себя с узниками. Увидев случившееся, страж удивился, был поражен чудом и благодарил Бога. Поистине он был достоин попечения и снисхождения; он не приписал случившегося волшебству. Почему же он не подумал, что случившееся – дело волшебства? Потому, что слышал, как они славили Бога; а волшебник никогда не славит Бога. Он встречал многих волшебников, так как был темничным стражем; но никто из них никогда не совершал такого дела, не разрешал уз, не оказывал такого попечения. Павел хотел остаться связанным, а не бежать, чтобы избавить его от смерти. Тот вбежал с мечом в руках и со светильником, потому что диавол хотел чрез убийство лишить его покаяния; но Павел громким возгласом быстро доставил спасение душе его. Он не просто сказал, но «возгласил громким голосом, говоря: ...все мы здесь». Страж удивился такому попечению, несвязанный припал к связанному и что сказал? «Государи мои! что мне делать, чтобы спастись» (Деян.16:30)? Как, ты связал их, и сам в затруднении? Ты заключил их в колоду, и у них ищешь средства к покаянию и спасению? Видишь ли его пламенное усердие, видишь ли ревность? Он не медлил, и избавившись от страха, не оставил доброго дела, но тотчас приступил к спасению своей души. Была ночь и даже полночь; но он не сказал: подождем, пусть настанет день, а тотчас приступил к спасению. Велик этот муж, – говорил он, – выше человеческой природы; я видел чудное дело его, удивляюсь человеколюбию его; потерпев от меня бесчисленное множество зол, находясь в крайних обстоятельствах, потом овладев мною, который связал его, и имея возможность погубить меня, он не только не сделал ничего такого, но, когда я сам намеревался убить себя и пронзить мечом свое горло, он удержал меня. Поэтому с убеждением сказал: «государи мои! что мне делать, чтобы спастись»? Так, не чудеса только привлекали к апостолам верующих но еще прежде чудес жизнь их. Потому и Христос сказал: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5:16). Видишь ли пламенную ревность темничного стража? Посмотри и на ревность Павла. Он не медлил и не оставил его без внимания; но, находясь в узах, в колоде, в ранах, тотчас преподал ему таинства и с ним всему дому его, а после духовного очищения и духовной трапезы, принял и трапезу телесную. Но для чего Бог поколебал темницу? Он хотел возбудить в темничном страже внимание к происходившему; разрешил чувственные узы связанных, чтобы разрешить духовные узы темничного стража.

Наоборот сделал Христос. Когда пришел к нему человек расслабленный, страдавший двояким расслаблением, греховным и телесным, тогда Он наперед разрешил его от расслабления греховного, сказав: «чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мк.2:5), а потом, когда некоторые сомневались, богохульствовали и говорили: «кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Мк.2:7), Он, желая показать им, что Он есть истинный Бог, желая осудить их собственными их словами, чтобы можно было сказать: «твоими устами буду судить тебя» (Лк.19:22), говорит: ты сказал, что никто не может отпускать грехи, кроме одного Бога; вот я отпускаю грехи; исповедуй же мое Божество; осуждаю тебя твоими же словами (Мк.2:10–12). Там сначала духовное разрешение, а потом чувственное; а здесь наоборот, разрешены сначала чувственные узы, а потом духовные.

Видишь ли, какова сила песнопений, как сильна хвала, как сильна молитва? Сила молитвы всегда велика; но если молитва соединяется с постом, то делает душу еще более сильною. Ныне у нас особенная чистота помыслов; ныне возбуждается ум и душа созерцает все горнее. Потому Писание и соединяет всегда молитву с постом. Как и когда? «Не уклоняйтесь, – говорит оно, – друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве» (1Кор.7:5); и в другом месте: «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф.17:21); и еще в другом месте: «совершив пост и молитву и возложив на них руки» (Деян.13:3).

5. Видишь ли, как молитва везде соединяется с постом? Тогда наша лира издает приятнейшую и самую лучшую мелодию, потому что струны ее бывают не вялы, не ослаблены излишеством невоздержания, но рассудок тверд, ум жив, душа бодра. Так должно приближаться к Богу и беседовать с Ним наедине. Если мы, намереваясь сказать что-нибудь нужное своим друзьям, отводим их в уединенное место, и тогда говорим с ними, то тем более мы должны так поступать в отношении к Богу, т.е. входить в эту сокровищницу с совершенною тишиною, и тогда конечно получим все, чего только будем просить полезного. Молитва великое благо, когда она совершается с благодарным и бодрым расположением духа. Когда же дух бывает благодарным? Когда мы приучаем себя благодарить Бога, не только получая просимое, но и не получая. Бог иногда дает, а иногда не дает; но то и другое делает с пользою, так что, хотя ты получаешь, хотя не получаешь, ты получаешь и чрез то самое, что не получаешь; хотя ты достигаешь желаемого, хотя не достигаешь, ты достигаешь и чрез то самое, что не достигаешь.

Не получить просимого часто бывает полезнее, нежели получить. Если бы для нас часто не было полезно не получать просимого, то Бог конечно всегда давал бы; а не получать с пользою значит достигать просимого. Вот почему Он часто медлит исполнять наше прошение, не желая мучить нас медленностью, но отсрочкою дара научая постоянной внимательности. Так как мы часто, получив просимое, после получения ослабляем усердие в молитвах, то Он, желая усилить нашу ревность в молениях, откладывает дар. Так поступают и чадолюбивые родители: детей ленивых и предающихся детским играм они часто обещанием большого подарка удерживают при себе, и потому иногда откладывают дар, а иногда и вовсе не дают его. Бывает и то, что мы просим себе чего-нибудь вредного; но Бог, лучше нас зная полезное для нас, не удовлетворяет нашим молитвам, устрояя полезное для нас и без нашего ведома. Впрочем, удивительно ли, что мы бываем не услышаны, когда то же бывало и с Павлом? И он часто не получал просимого, но не только не скорбел, а еще благодарил Бога. «О том, – говорит он, – трижды молил я Господа» (2Кор.12:8). Слово: «трижды» означает: часто. Если же Павел часто не получал просимого, то тем более мы должны быть терпеливыми. Но посмотрим, какое он, часто не получая просимого, имел расположение духа при неполучении. Он не только не скорбел, но еще хвалился тем, что не получал. Так, сказав: «Трижды молил я Господа о том, ...Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”», он прибавляет: «потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами» (2Кор.12:8–9).

6. Видишь ли благоразумие раба Божия? Он просил избавления от немощи, и Бог не послушал его; но Павел не только не скорбел, а еще хвалился при своей немощи. Так и мы будем настраивать свои души; даст ли Бог или не даст просимого, за то и другое будем благодарить Его, потому что в том и другом случае Он делает полезное для нас. Если в Его власти – дать, то в Его же власти и то, когда дать, что дать, или не дать. Ты сам не знаешь полезного для тебя так хорошо, как знает Он. Ты часто просишь бесполезного и вредного; но Он, более заботясь о твоем спасении, смотрит не на прошение, но прежде того всегда на пользу для тебя. Если плотские родители не все дают просящим детям, не потому, чтобы не обращали на них внимания, но потому, что весьма заботятся о них, то тем более Бог, и больше любящий и больше всех знающий полезное, поступает таким образом.

Будем же непрестанно упражняться в молитвах не только днем, но и ночью. Послушай, что говорит сам пророк: «В полночь я вставал славить Тебя за праведные суды Твои» (Пс.118:62). Царь, имевший столько забот, управлявший племенами, городами и народами, устроявший мир, ведший войны, видевший пред собою всегда бесчисленное множество дел и не имевший нисколько отдыха, упражнялся в молитвах не только днем, но и ночью. Если же царь, живший в таком довольстве, имевший столько забот, окруженный столь многими делами, не успокаивался даже ночью, но постоянно совершал молитвы усерднее монахов, живущих в горах, – то, скажи мне, какое прощение получим мы, которые живем в полном спокойствии, ведем частную и недеятельную жизнь, и между тем не только целые ночи проводим во сне, но и во время дня не совершаем установленных молитв с надлежащим бдением? Молитва – великое оружие; молитва – великое украшение, ограждение и пристань, сокровище благ и нерасхищаемое богатство. Когда мы нуждаемся в людях, то бывает нужно и тратить деньги, и употреблять рабскую лесть, и много хлопот и усилий. Часто бывает, что нельзя обращаться к самим господам за получением милости и даже беседовать с ними, но наперед служителей их, домоправителей и надзирателей нужно расположить к себе и деньгами, и словами, и всякими способами, чтобы потом чрез них получить просимое. Но у Бога не так; напротив, Он не столько по ходатайству других, сколько по просьбе нас самих склоняется на милость. Здесь и получающий и не получающий может получать пользу; а от людей в том и другом случае мы часто получаем вред.

Итак, если обращающиеся к Богу получают большую пользу и с большей легкостью, то не будем оставлять молитвы. Бог тогда особенно примирится с тобою, тогда особенно подаст тебе, чего ты просишь, когда ты будешь просить сам собою, когда представишь чистую душу, бодрый ум, и будешь молиться не рассеянно, как делают многие, у которых часто язык произносит слова молитвы, а душа блуждает по домам, площадям и дорогам. Все это – козни диавола. Он знает, что в это время мы можем получить прощение грехов, и потому, желая заградить нам пристань молитвы, в это время нападает на нас, отвлекая наши мысли от произносимых слов, так что мы отходим больше со вредом, нежели с пользою. Зная это, человек, когда ты приступаешь к Богу, размысли, к Кому ты приступаешь, и для тебя достаточным будет побуждением к внимательности достоверность Того, Кто готов даровать тебе благодать. Воззри на небо и размысли, к Кому ты обращаешь свою речь. Если всякий, хотя бы самый беспечный, вступая в разговор с человеком, нисколько возвысившимся почестями человеческими, непременно оправляет себя и побуждает душу свою быть бодрою, то тем более, когда мы размыслим, что мы беседуем с Владыкою ангелов, получим отсюда для себя достаточное побуждение к внимательности. Если нужно предложить и другой способ, которым мы можем избежать рассеянности, то я скажу вот что: мы часто, по окончании молитвы, отходим, не слышав ничего из того, что говорили; заметив это, мы тотчас снова повторим ее, и если случится опять тоже самое, то повторим в третий и четвертый раз и не прежде перестанем молиться, пока произнесем всю молитву со вниманием. Когда диавол увидит, что мы не прежде перестаем, пока произнесем молитву с усердием и вниманием, то он, наконец, оставит свои козни, видя, что его козни только заставляют нас часто повторять ту же молитву. Много ран, возлюбленные, мы получаем каждый день от домашних и от чужих, на торжище и дома, от общественных и частных дел, от соседей и друзей. Ко всем этим ранам мы прилагаем врачество во время молитвы. Бог имеет силу, если мы с бодрою мыслью, пламенной душою и чистою совестью приступаем к Нему и просим прощения, даровать нам отпущение всех грехов, которого да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава во веки веков. Аминь.