Как у нас правились Типик и Минеи

В правленном уставе названия древо и било заменяются большею частию словом кампан или камбан, т. е. колокол (campana). По крайней мере в изложении общего порядка службы это выражение употребляется постоянно, но в месяцесловной и триодной части чередуется с названиями колокол, древо и било. Исправители устава отступили в этом отношении от греческого текста, где употребляется ξύλον, σήμαντρον, βαρέα, но о кампанах не упоминается. Зачем было употреблять и до сих пор удерживать это книжное, мало понятное, название, когда у нас уже существовали и были приняты в XVII в. выражения: колокол, звонить в колокола, благовестить в колокола, трезвон и др.? Эти выражения мы встречаем в житейском языке того времени и в тогдашних обиходниках. Сами справщики допустили их в уставе (см. напр. л. 455–457) к явной выгоде изложения.

Перед началом великой вечерни параекклиссиарх ставит зажженную свечу на свещнике «прямо царских врат». Несколько строк ниже эта свеча называется стоящею среди церкви. (Кандиловжигатель же прием свещник, стоящий среди церкве). В Уставе 1641 г. это место изложено несколько иначе: там сказано, что кандиловжигатель ставит свечу «посреде церкве прямо царским дверем поблизко». Согласно этому обозначению и далее говорится: «посреде церкве»; но в правленном издании слова: «посреде церкве» и «поблизко» опущены. Оставаясь последовательным, справщик должен бы был и дальше опустить слова: «посреде церкве», но он этого не сделал, и вышло недоразумение: где собственно должен стоять этот свещник? Придерживаясь греческого текста, выходит, что он стоит перед царскими дверьми ϰατενωπιον των αγιων ϑυρων, и слов «посреде церкве» там нет. Далее, что разуметь здесь под царскими вратами? Сличая это место с греческим подлинником, где стоит «ϰατενωπιον των αγιων ϑυρων»; видно, что дело идет о дверях алтарных. Но известно, что название алтарных дверей царскими не точно: по-гречески они называются святыми дверьми, а название царских – βασιλιϰαι πυλαι – усвоено вратам, вводившим из притвора в церковь. И действительно, в дальнейшем ходе службы алтарные двери называются святыми. Это название удерживается за ними до светильничных молитв, для чтения которых «иерей приходит пред царския двери». Дело очевидно идет о дверях алтарных. Он же, совершив благословение хлебов, говорится в нашем уставе, «шед станет пред царскими враты зря к западом».

В начале великой вечерни священник «кадит святую трапезу крестообразно окрест и весь жертвенник». Жертвенником у нас принято теперь называть предложение, и можно подумать, что о нем идет речь в данном месте. Но это не верно. Точнее следовало бы сказать: кадит св. трапезу... и весь алтарь. Недоразумение произошло от неудачного перевода слова ϑυσιαστήριον словом жертвенник. По терминологии греческих служебных книг ϑυσιαστήριον значит алтарь. В уставе 1641 г. это место было изложено правильно: «весь св. олтарь» и оставлено без изменения в правленном экземпляре, но в издании 1682 г. допущен буквальный перевод с греческого, где стоѝт: «ϰαὶ ὅλον τὸ ϑυσιαστήριον».

«Великая вечерня начинается тем, что кандиловжигатель (заметим кстати, что несколько строк ниже он называется параекклисиархъ; в других местах – церковник, церковный служитель и свещевжигатель – ϰανδηλάπτης) возглашает: «востаните». Перевод не верный. Следовало бы перевести: «повелите», согласно с греческим подлинником, где стоит «ϰελευσατε». Слово это означает обращение к высшему лицу за разрешением или согласием на начало какого-либо действия. На литургическом языке этим словом испрашивается благословение у архиерея, настоятеля монастыря и священника приступить к какому-либо действию или возглашению. Правильно переводится это слово в архиерейском чиновнике, в чине литургии преждеосвященных даров и во многих других местах, так что перевод его в уставе составляет нелегко объяснимое исключение из целого ряда правильных переводов этого технического термина. Не произошло ли оно для того; чтобы избежать двукратного обращения за благословением, так как вслед за этим священник возглашает: «Господи благослови?» Предпочитая перевод неправильный, некоторые наши древние рукописные уставы тем не менее сознавали эту неправильность и прибавляли к обычному «востаните» объяснение: рекше по искусству повелите. С этим дополнением перевели слово ϰελευσατε и справщики устава 1682 г., как видно из правленного экземпляра, но в издании печатном оставлено по прежнему: востаните. В других списках славянского устава и более ранних печатных его изданиах ϰελευσατε остается без перевода: келефсате или келевсаните.

Певец правого лика поет следующий ему стих предначитательного псалма «легко со гласом». В греческом стоит: «αργως μετα μελους», а потому следовало бы перевести: «медленно с пением». Устав хочет сказать, что этот стих должно исполнять не бегло, речитативом (χυμα), а на распев. К этому подходит старорусское выражение: «петь розводно».

Часто встречаются выражения: начертать крест с кадильницею, назнаменовать с кадильницею, и т. п. Здесь предлог «с» (μετὰ) совершенно лишний по свойству славянского языка, где, действие посредством чего либо выражается творительным, без предлога. Переводчик устава без нужды держался буквы, греческого текста, где стоит «μετὰ τοῦ ϑυμιαματος». Этот грецизм повторяется много раз и проходит по всему уставу.

Во время пения «свете тихий» священник входит в алтарь, «и затворяются святыя двери». В греческом уставе о закрытии в это время алтарных дверей ничего не говорится; нет этого замечания в уставе 1641 года и в правленном экземпляре. Это дополнение впервые встречается в уставе 1682 г. и заимствовано ordo, патр. Филофея, где на этом месте читается следующее: «ϰαι ϰλειονται τα αγια ϑυρια». У нас это правило не соблюдается, и царские двери затворяются уже после прокимена «на свете тихий».

После стихир стиховных поставляются свещники «предукрасившуся четвероножцу, на нем же лежит со пшеницею и пятью хлебы блюдо еже имамы обычай приносити в церковь». В греческом печатном типике это место читается таким образом: ο δε ϰελλαριτης προτιϑησιν εν αναλωγιω αρτους ε’ εξ ων εσϑιομεν εν τη τραπεζη, и буквально значит: «келарь же, предлагает на аналогие пять хлебов, от которых едим на трапезе». В рукописных уставах иногда говорится только о трех хлебах, иногда о пяти. Справщики очевидно руководились каким-то другим источником¹, и всего вероятнее ordo Филофея, где этот стих читается: «ϰαι τα μεν μανουαλια τιϑενται παρ εϰατερα του προευτρεπισϑεντος τετραποδιου εν ω ϰειται μετα σιτου ϰαι πεντε αρτων δισϰος, ων εχομεν εϑος προσϕερειν εν τη εϰϰλησια». Из сравнения славянского и греческого текстов видно, что «предукрасившуся четвероножцу» есть буквальный, хотя и не вразумительный перевод греческого выражения «προευτρεπισϑεντος του τετραποδιου», чтó собственно значит наперед приготовленный четвероножный столик. Далее он действительно и называется столом. Местоимение «еже» (еже имамы обычай), повидимому, относится к слову блюдо и вызывает вопрос, о каком, блюде идет здесь речь. Но по справке с греческим текстом оказывается, что вместо «еже» стоит в греческом «ὧν», относящееся к пяти хлебам, и славянский перевод, сделан неправильно. Устав хочет сказать, что для благословения на вечерне приносятся не хлебы подаваемые к братскому столу, «εξ ων εσϑιομεν εν τη τραπεζη» а особенные, приготовляемые для церковного употребления.

Переход к утрене, или лучше сказать, к чтению шестопсалмия представляется таким образом: по окончании чтения из деяний апостольских параекклисиарх уходит и клеплет: «воставшу же предстоятелю и всем братиям начинает аминь, слава в вышних Богу». Тут являются два вопроса: кто начинает, и можно ли начинать словом аминь, которое по церковному обычаю всегда завершает собою известный возглас или молитву? Из того же устава (1682 г.) видно, что чтение шестопсалмия составляет обязанность настоятеля (гл. 7, л. 21). На утрене будничной оно называется обычным делом настоятеля («предстоятель же глаголет шестопсалмие, яко же обычай»), которое иногда разделяет с ним екклисиарх. В уставе 1641 г. шестопсалмие начинает игумен, и это замечание оставлено без изменения. К какому возгласу относится аминь? Теперь он заканчивает обращение священника к народу: благословение Господне на вас и т. д. Но в уставе, с которым мы имеем дело, это обращение отделяется от шестопсалмия употреблением благословенного хлеба братиею и чтением из апостола.

В статье о всенощных бдениях (гл. 7) их полагается 52 в году по числу воскресных дней и кроме того «во владычних праздниках на кийждо месяц бдение. Вкупе же убо и со инеми бывает всего лета бдений 68». У нас ныне владычними или господскими праздниками называются главные праздники в честь Христа Спасителя, но в греческом уставе под именем δεσποτιϰὰς ἐορτὰς разумеются главные годовые праздники: Христовы, Богородичные и нарочитых Святых. В статье о всенощных они приводятся в числе 15 и заключают, кроме двух Предтечевых праздников и Апостолов Петра и Павла, еще память Антония Великаго. Таким образом всех их будет 67, а не 68, как показано не только в печатных, но и рукописных уставах греческих и славянских, откуда этот неверный итог перешел и в издание 1682 г. Теперь он остается незаметным потому, что праздники, на которые положены всенощные бдения, не перечисляются.

Замечание о том, чтó читает на службах настоятель и чтó – чтец, составлено применительно к изложению службы вседневной и не сходится с порядком службы воскресной.

Глава 9-я начинается словами: пред вечером мало кандиловжигатель... знаменует в кампан для сбора к службе 9-го часа. В греческом это место читается: προ του λυχνιϰου μιϰρον ταχυτερων т. е. немного пораньше вечерни, между тем как славянский перевод дает несколько иной смысл и значит: «незадолго до вечера».

л. 25. «Должно есть и се ведати, яко по отпущении ея не подобает иноком творити беседы». К чему относится слово «ея»? Так как выше шла речь о повечерии, то без сомнения к нему. В таком случае местоимение несогласовано в роде с своим существительным.

Прибавление к 10 главе (л. 31 об.) о том, когда совершается литургия Василия Великого, Иоанна Златоуста и преждеосвященных Даров, редактировано не точно. Здесь говорится, что Василиева литургия совершается «в неделях святого и великого поста». Нужно добавить: за исключением недели цветной, так как и эта неделя входит в состав триоди постной. Второй случай, когда она совершается – это «навечерие господских праздников рекше Христова рождества и богоявления». Согласно с теперешним обычаем упоминание о навечерии господских праздников следовало бы исключить. Слова эти попали из древних списков устава, когда Василиева литургия совершалась накануне всех больших праздников, как дней постных, и согласно этому обычаю самое правило изложено по-гречески таким образом; «ιστεον οτι εν ταις ϰυριαϰαις της μεγαλης μ’ ϰαι εν ταις νηστειαις των δεσποτιϰων εορτων η του μεγαλου Βασιλειου λειτουργια τελειται» (Подробн. см. в наш. сочин. митроп. Кипр. стр. 133). Кроме того не упомянуто, что эта литургия совершается в великий четверг и субботу. Не верно изложено и правило о литургии преждеосвященных, что она «поется точию в св. четыредесятнице в среды и пятки».

Перейдем теперь к статьям дисциплинарного содержания, заключающим в себе правила о постах и монашеском обиходе.

Ко времени появления первых печатных изданий устава правила о посте существовали у нас в разных изложениях и представляли целый ряд статей и заметок, заимствованых частию из Никона Черногорца, частию из греческих уставов и статей славяно-русского происхождения. Задача правленных изданий устава должна была состоять прежде всего в пересмотре этого материала и в выборе из него таких статей, которые бы могли иметь руководительное значение и обще-обязательный характер. Затем их нужно было редактировать, согласить между собою и издать в правильном изложении. Этой цели не сразу достигли наши издатели – справщики, и первое печатное издание устава осталось весьма далеко от нее, а последующие, приближаясь к ней мало по малу, едва ли достигли своей задачи и в настоящее время. Много подобных статей русского происхождения было введено в устав 1610 г., и составило одно из существенных его особенностей.

Рядом с ними шли извлечения из Никона Черногорца, дисциплинарные статьи из славянских уставов и заметки из греческих – в месяцесловной и триодной части. Собран был таким образом весьма сложный материал, но, подбирая его механически и руководясь мыслию, как бы «чего не изронить», излагатель нашего первопечатного устава, оставил его без обработки и не привел к соглашению. От этого между разными статьями оказались довольно крупные противоречия, особенно между содержанием русской статьи «от правил святых отец и от преданий апостольских о посте» и между извлечениями из Никонова тактикона о том же предмете. Эти противоречия бросали дурной свет на все издание и, может быть, послужили поводом к тому резкому приговору, который был высказан на счет этого устава и его издателя патр. Филаретом. Устав 1633 г., вышедший после запрещения, постигшего устав, редактированный Логином, был направлен против его слабых сторон и действительно, устранил многие недостатки, этого editio princeps. Состав дисциплинарных статей был сокращен, они были соглашены между собою, и противоречия между ними большею частию устранены. Сокращения коснулись не только количества статей, но и самого их объема, чтó особенно заметно в выдержках из тактикона. Но главное, что было сделано уставом 1633 г. в этом отношении, так это исключение статьи «от правил св. отец» и возвращение к духу греческих правил о посте. Эти сокращения, упрощения и исправления текста дают уставу 1633 г. видное преимущество сравнительно с его предшественниками и обличают в исправителях серьезный критический такт. Но к сожалению, следующее издание 1641 г. не только не пошло дальше по этому пути, но сделало еще несколько шагов назад и обнаружило поворот к типу первопечатного устава. Большая часть выпущенных статей была введена снова, извлечения из Никона увеличены в объеме; но рядом с этим сделано несколько новых исправлений, за которые нельзя не отдать справедливости издателям. Более серьезным переделкам подвергся текст дисциплинарных статей при правлении их для печатного издания 1682 г. Задачею его было исключать по возможности все лишнее и не относящееся к делу, согласить выдержки из разных источников между собою и с установившеюся практикою, пересмотреть и изложить все это в более доступной форме. Работа была задумана широко и ведена гораздо последовательнее, чем прежде, а потому в результате справы явился текст так сказать профильтрованный, где недоразумения были обойдены, противоречия устранены и дело поставлено на более прочную почву. Но и эта редакция не решила вполне своей задачи: оказалось в уставе 1682 г. не мало промахов, и промахов довольно крупных.

Так, определена не точно продолжительность Успенского поста (гл. 33 л. 53): «в пост (в издании 1867 г. корректурная ошибка «в пяток») святой Владычицы нашей Богородицы успения 15 дней, кроме Преображения, постимся», – сказано здесь. Если даже считать от первого до последнего дня без вычетов, и тогда продолжительность этого поста будет не 15, а только 14 дней.

В гл. 35: «разсуждение о ястии и питии в субботы и недели... и о трапезном устроении», (заимствовано из Никона Черногорца) вместо двух ястий в неделю и господские праздники положены три ядения (л. 54), но эта поправка обличает сама себя и стоѝт в противоречии с тем, что читается несколько ниже (л. 58 об.), где сказано: «в неделю... ясти два варения, аще ли послет Христос... подобает ясти и третие... по нужди. – Не достоит же се приимати в устав».

В гл. 36: «о сочиве и овощии» (оттуда же), вслед за указанием, в какой мере должны быть раздаваемы братиям во время стола овощи, читается: «якоже убо и от одежди» и приводится выдержка о качестве одежды монашеской из Василия Великого; но затем опять речь идет о качестве и количестве пищи. Замечание об одежде, по-видимому, стоѝт не на месте и имеет вид вставки, противоречащей всему содержанию этой статьи. В славянском переводе тактикона (рук. биб. нашей Акад.) на этом месте читается: «ризже комуждо поравну, егда суть варения предреченая». Оказывается, что здесь речь идет не о ризах (одежде), а об рисе (пшеничном зерне), который назначается раздавать поровну, но без указания точной меры. Славянский переводчик принял рис за ризу и вышло совсем другое.

В той же главе (л. 58 об.) говорится, что «в неделю, в 3-й час, рекше (т. е.) на конце его лепо есть поставляти трапезу». Но это определение времени для воскресной трапезы несколько расходится с статьею о литургиях (гл. 8), где было сказано, что в неделю, в начале 3-го часа следует начинать литургию, яко да станет трапеза в начале четвертаго часа».

л. 59. В великие праздники, к которым отнесено между прочим и усекновение Предтечи, в какой бы день недели оно ни случилось, назначается употреблять пищу как в день воскресный; но это противоречит правилу того же устава о посте в день усекновения (л. 432-об.– 433), и статье о разрешении всего лета (гл. 33 и 52 об.), где запрещается в день усекновения и воздвижения есть рыбу. Снисходительная редакция в статье о сочиве и овощии отвечает тексту тактикона, когда правило о строгом посте в этот день еще не установилось (подроб. в наш. сочин. Митр. Кипр. стр. 197 след.).

Гл. 39 «о одеждах и обущах» (из Никона Черногорца) рядом с механическим повторением старо-славянского перевода заключает значительную переделку текста, не везде впрочем удачную. Так сказав, что нужно избирать одежду местного приготовления и дешевую, устав продолжает: (л. 60 об.) «аще ли от иныя страны обретаются (одежды) и суть малоценнейша и проста и немятежна есть и неукрасима (то должны быть употребляемы малоценнейшие, простые, скромные и ненарядные) и подобает удобнейшее во всем гонити». В старославянском переводе дело представляется иначе и все это место читается таким образом: «аще ли от иныя страны обретаются и суть малоценнейша и просто немятежное и неукрасимое и неудобнейшее подобает во всем гонити». Т. е. словом (и просто) должно стремиться во всем (гонити) к скромному, ненарядному и неудобному. Исправитель принял слово гнать в противоположном значении – отвергать, избегать – и переделал текст подлинника в этом смысле. «Такожде и верхняя мантия от нищетных и простых волн имети подобает, яко да служат зиме». В старославянском переводе это место читается иначе: «такоже и верхняя мандия от нищетных, чехлы едины, яко да служат зиме». Тут нет и слова о шерстяных мантиях, а говорится о чехлах, которые употребляются зимою. «Шапку должно есть имети едину и плат имущ покровъ». Под шапкою здесь разумеется нижний головной покров (подкап, как пояснено это слово на поляхъ) монахов, а под платом – кусок шерстяной или другой какой материи, служащий для нее покровом.

Эти не точности и противоречия не устранены до сих пор и продолжают оставаться в печатных изданиях. Чтобы исправить их, следует вновь пересмотреть текст дисциплинарных статей, сличить их между собою и уладить противоречия. Далее следует строже определить объем извлечений из тактикона и восстановить их правильное чтение согласно с подлинником. Это, конечно, нимало не исключает тех изменений в тексте, которые оказались бы необходимыми для соглашения никоновых правил с указаниями иерусалимского устава и других источников. Для достижения точной редакции этих статей необходимо принять во внимание, как старославянский перевод тактикона, так и древние списки уставов, куда вошли эти извлечения. Греческия меры, технические названия предметов стола и одежд, местно-греческие бытовые и литургические термины должны быть объяснены на полях, или в подстрочных примечаниях и, где можно, заменены соответствующими, более понятными, выражениями из языка обще-церковнаго и местно-русскаго. Наши справщики обращали внимание на эту сторону дела, но не довели задачи до конца, ограничившись полумерами. В таком положении начатого, но не оконченного, остается дело до сих пор, и теперешний печатный типик не удовлетворяет ни верному изданию подлинного текста этих статей, ни общедоступному, вразумительному их изложению.

* * *

В службе по месяцеслову вынос креста и поклонение ему в праздник воздвижения представляются таким образом: накануне «во время вечера» и, как будет видно далее, именно перед началом малой вечерни, «иерей входит в сосудохранильницу и полагает честный крест с благоуханными василки на жертвенник, на мисе». Затем следует малая вечерня, по окончании которой «екклисиарх со иереем, диаконом и параекклисиархом входит в жертвенник... и кадив честный крест... взимает его с блюдом на главу, вносит в олтарь... и полагает... на святой трапезе на евангельском месте». Таким образом совершаются два переноса креста: один из сосудохранильницы (скевофилакия, ризницы) в жертвенник перед малою вечернею и другой, – из жертвенника в алтарь и на престол, после малой вечерни. Как смотреть на это двукратное перенесение и было ли оно на самом деле? Ни рукописные, ни печатные уставы, как греческие, так и славянские, не знают о таком обычае, и мы полагаем, что его никогда не было, как нет и теперь. В названных источниках говорится только об одном переносе креста из сосудохранильницы в алтарь, после малой вечерни, и этот обряд представляется таким образом: «τυ αυτη ημερα (13 сентября) μετα την απολυσιν του μιϰρου εσπερινου απερχεται ο ιερευς ϰαι ο εϰϰλησιαρχης συν τω χανδηλαπτη εν το σϰευοϕυλαϰιω... λαμβανουσιν το τιμιον ξυλον του σταυρου ϰαι ϕερουσιν αυτο εις την εϰϰλησιαν ϰαι τιϑεασιν επανω της αγιας τραπεζης» (Т. е. в тот же день по отпуске малой вечерни приходит иерей и екклисиарх с кандиловжигателем в сосудохранильницу... берут честное древо креста и несут его в церковь и полагают на св. трапезе. Сосудохранильница, где сберегалась церковная утварь, находилась вне алтаря и не имела с ним связи, а потому, для перенесения из нее креста в алтарь, нужно было пройти с ним через церковь). Так говорится в печатном уставе греческом. С ним согласны древние рукописные как славянские, так и греческие, за исключением разве синод. устава № 330, по указанию которого вынос креста из скевофилакия совершался после шестопсалмия и с некоторыми особенными обрядами.

Как же объяснить появление в нашем уставе двукратного переноса? Вероятно у нас был обычай переносить св. крест в алтарь перед малою вечернею. Этот обычай и был записан в уставе в его местной окраске, как видно из слова миса, а под жертвенником, куда крест переносили, нужно разуметь не что иное, как алтарь, согласно греческому ϑυσιαστηριον. Но по греческому уставу крест переносили после малой вечерни. Не смотря на то, что это в сущности один и тот же обряд, его также внесли в устав и записали отдельно. А так как крест перед малою вечернею был уже вынесен в жертвенник, то после вечерни его переносят с жертвенника в алтарь. Таким образом, благодаря смешению одного и того же обряда, только совершавшегося в разное время, образовалось двукратное перенесение креста в нашем уставе: в жертвенник и в алтарь. В сущности это одно и то же только под разными и, при том, неточными названиями жертвенника и алтаря. Чтобы восстановить ход этого обряда в его настоящем виде, следует обратиться к изложению выноса креста в неделю крестопоклонную и на утрене 31 августа. Там этого противоречия нет, и дело ограничивается переносом креста из скевофилакия в алтарь. По окончании праздника, в день его отдания, крест, как говорится в уставе, переносится из церкви в алтарь и оставляется на престоле. Выходит, таким образом, что крест, хранившийся в ризнице и отсюда перенесенный для поклонения, к месту своего хранения не возвращается и остается на престоле. Это противоречие произошло от того, что в нашем уставе смешан древнейший обряд крестовоздвижения с позднейшим. По древнейшему, более сложному обычаю, соблюдавшемуся в соборных и больших монастырских церквах, для поклонения, действительно, выносили особый крест из скевофилакия, а впоследствии для этой цели стали употреблять св. крест, лежавший на престоле. Обряд, о котором упоминается в день отдания, стоѝт в связи с последним обычаем.

Переходим к службе по триоди.

О том, как класть поклоны на молитве св. Ефрема: «Господи Владыко живота моего» сказано: по сих (т. е. трех больших поклонах) творим и прочих 12 «излегка утомления ради» (л. 456). В греческом последние слова читаются: ἀργως διὰ τὸ ἰσάζειν πάντας, и потому их следует перевести: медленно для уравнения всех (т. е. чтобы всем класть их одновременно). Так действительно и переведены они на л. 463: «и творим косныя (косно я), за еже уравнятися всем». Неправильность перевода произошла, может быть, от того, что переводчик вместо ἰσάζειν читал ἡσυχάζειν, или следовал некоторым спискам, где читается «исткмления ради».

О пении на 1-м часе тропаря: заутра услыши глас мой, сказано, что в первый раз его поет учиненный чтец или иерей, став среди церкве, а затем оба лика, а стихи к нему глаголет певец (л. 456). Тут вводится, по-видимому, новое лицо, но на самом деле певец – это тот же чтец или иерей, о которых было сказано выше. И в самом деле, на третьем часе о певце уже не упоминается, а на шестом сказано: «глаголет же чтец и стихи».

На конце 9 часа «иерей: Боже ущедри ны и поклоны 3 великия и прочыя 12, яко же многажды указася» (л. 460). Дело идет о поклонах на молитве св. Ефрема; но число их означено не верно: должно быть не 15, как здесь, а 16. Ошибка эта исправлена в уставе о преждеосвященной литургии, где упоминается на этом месте о 16 поклонах (л. 468). Таким образом, между двумя изложениями одного и того же места оказывается разность. В первом случае удержана греческая редакция текста, а во втором он приводится в исправленном виде.

О времени окончания повечерия на 1-й неделе великаго поста сказано: «егда повечерия отпущают быти знамению дне сиречь прежде сомрака». По сличении с греческим текстом, где это место изложено: υπαρχειν αϰμην ημερας ηγουν προ του σονοψιασμου, следовало бы перевести так: быти еще дню сиречь... (л. 463 об.).

Несколько строк ниже: «воображенныя от святых отцев поклоны... несть лепо презирати ниже великому законоположителю». По-гречески: «τυποϑεισας απο των αγιων πατερων μετανοιας ας ουϰ εξεστιν παραλογιζεσϑαι ουδε τον αγαν νομοϑετην». По другому чтению последние два слова читаются: «τον αγανοϑεστατον», что будет значить: величайшему подвижнику. Мы стоим за последнее чтение, так как здесь речь идет о соблюдении единообразия в количестве поклонов и молитв, от которого не должны отступать и подвижнейшие из монахов. Слово «воображенныя» следовало бы перевести: положенныя, изображенныя».

Перед службою 4-й недели поста сделано следующее замечание: «инии же последнейшии определиша петися последованию св. Іоанна Лествичника» (л. 484). Кто это инии последнейшии? По справке с греческим печатным уставом оказывается, что речь идет здесь о позднейших типиках: τίνα δε τῶν μεταγενεστέρων τυπιϰῶν.

В пяток пятой седмицы вечером «канон мертвен гласа поем в гробнице» – следовало бы сказать в усыпальнице или на кладбище, согласно с греческим «ϰοιμητήριον».

На утрене в субботу пятой недели акафист читается в четыре приема по шести строф или отделений в каждом. Акафист, как известно, состоит из 24 строф, расположенных по алфавиту, из которых 12, оканчивающиеся словом «аллилуия», называются теперь кондаками, а заключающиеся «радуйся», – носят название икосов. Но в древности как те, так и другие, назывались безразлично икосами. Поэтому в рукописных и в старопечатных греческих уставах речь идет только об икосах, в числе 24, и дело представляется таким образом: по шестопсалмии читается шесть икосов, после непорочных следующие шесть, по третьей песни шесть дальнейшие, а после шестой – шесть остальные. Και αναγινωσϰομεν απο των οιϰων εξ, сказано в греческом уставе о чтении первого отделения акафиста. В славянском печатном это место изложено применительно к позднейшему делению акафиста на кондаки и икосы: «чтем икосов и кондаков шесть» (л. 488). Кроме неопределенности этого обозначения (по три ли кондака и икоса читается на отделении, или по шести тех и других), с этим чтением стоят в противоречии дальнейшие слова: «тии же икоси суть по алфавиту сиесть 24», Если икосов 24, то для кондаков в акафисте уже нет места. Слова эти составляют буквальный перевод с греческого: «οι αυτοι δε οιϰοι ϰατα ᾶβ (αλϕαβητον) ηγουν ΚΔ’». Чтобы устранить противоречие, нужно что-нибудь одно: или выкинуть из предшествующего стиха слово «кондаков», или прибавить его к последнему, где говорится только об икосах. Тогда выдет другое чтение: тии же икоси и кондаки суть по алфавиту сиесть 24, что и будет отвечать теперешнему делению акафиста. Далее говорится: чтем от слова акафиста (разумеется сказание о неседальном) на даяния два, т. е. в два приема. В греч. стоит «δωσιν μιαν».

О посте в страстную неделю замечено следующее: (л. 498 об.): «на трапезе же ядим сухоядение и сим удовляемся. И якоже в первую седмицу святого сего поста, сице и в сия дни: в великий понедельник, во вторник и в среду постити подобает». Таким образом, пост первых трех дней страстной недели по своей строгости приравнивается к посту первой недели и следовательно – должен состоять в совершенном неядении до среды вечера. Но этому противоречат первые слова выписанного правила, где на эти дни положено только сухоядение. По греческому уставу также назначается сухоядение вплоть до великого четверга, как видно из следующих слов: «ϰαι εισερχομεϑα εις την τραπεζαν ϰαι εσϑιομεν ξηροϕαγιαν μεχρι της μεγαλης πεμπτης». Об уравнении же поста страстной недели с первою ничего не говорится.

В великий четверток после литургии «входим в трапезу и ядим варение с елеем пием же и вино и ино сухоядение, занеже поется аллилуия». (л. 503 об.) Зачем здесь говорится о сухоядении, когда в то же время сказано об употреблении на трапезе варения, да еще с маслом и вина? Действительно, должно быть что-нибудь одно: или горячее с маслом ради праздника, или сухоядение ради постного дня, «занеже поется аллилуия». Здесь собственно соединены два правила и два разные обычая: одно строгое, отголоском которого служит сухоядение, основывается на 50 правиле Лаодикийскаго собора, по которому «в четверток последния седмицы четыредесятницы не подобает разрешать пост... но поститися с сухоядением², а другое – мягкое, представителями котораго служат древние уставы: студийский и иерусалимский, по которым в эти дни разрешается на вино и полагаются два варения с маслом.

В службе великой субботы тропари, присоединяемые к стихам непорочных, сначала называются похвалами (согласно с греческим τὰ ἐγϰώμια), а потом припевами.Впрочем, и в греческом уставе нет на этот счет определенной терминологии, и эти тропари называются то ἐγϰώμια, то τροπάρια, то στιχοὶ.

«По отпусте же (литургии великой субботы) исходим из церкве в трапезу и сядет кийждо на месте своем» (л. 513 об.). Так и в греческом уставе. Но в славянской триоди иначе: не исходим из церкве, но сидим на местах своих.

О времени прекращения поста в великую субботу делается ссылка на завещания св. Апостол (513 об.). Разумеются Апостольскин постановления. Название их завещаниями есть остаток старославянского перевода и, как неупотребительное теперь, может подать повод к недоразумениям. Вообще же вся эта статья, начиная со ссылки на Апостольские постановления, заимствована из Никона Черногорца и не находится в греческом уставе. Редактирована она далеко неудовлетворительно. «Ясти ничто же ино, говорится в ней, но хлеб и овощие и мало вин (sic) якоже мню». Здесь поставлена точка, но в подлиннике речь продолжается, и выражение: «яко же мню» относится к следующим за ним словам, зачеркнутым справщиком: «за еже не достизати апостольския и соборныя церкви». В уставе 1641 года эти слова действительно читаются и исключены, вопреки логической связи, уже в уставе 1682 года.

Правило оставлять на светлой неделе алтарные двери открытыми во все продолжение литургии читается в этом виде лишь с устава 1682 г., а в предшествующих изданиях выражается с следующим ограничением: «да будет ведомо, яко дверей царских во всю светлую седмицу не растворяют, но всюду по церквам точию затворяют на просфиромисании и после переноса» (Уст. 1641 г. л. 45 пятьдесятн.).

В подтверждение того, что сыр и яица, приносимые для благословения в день Пасхи, не должны быть вносимы в церковь, приводится 3-е правило Апостольское и 99 – Трульского собора, но приводятся в старо-русском переводе, несогласном с подлинником. Необходимо изложить их по книге правил.

Порядок и способ чтения молитв коленопреклонения на вечерне в день пятидесятницы представляются таким образом: после прокимена на вечернем входе и приглашения диаконом преклонить колена «иерей чтет молитвы в олтаре велегласно на люди». Но указано только начало одной первой; как будто одною ею и ограничивается состав коленопреклонных молитв первой группы; на самом же деле, в древних и новых требниках, по которым эти молитвы читаются, их положено в первой группе две, во второй также две, в третьей – три. Согласно с этим и следует исправить счет молитв в начале и конце каждой группы. Так напр. вместо: «чтет иерей вторую молитву» нужно сказать – третью; ибо первая молитва второй группы приходится по общему счету третьею. На третьем коленопреклонении иерей чтет уже не третью по счету молитву, а пятую, к которой присоединены и ины две. Эта неточность не есть, впрочем, особенность славянской редакции устава, а ведет свое начало из греческих типиков и не устранена даже в печатных его изданиях. Поводом к ее появлению послужило то, что в древнейшую пору церковного обряда, когда слагались первые основы церковной службы, на вечерне пятьдесятницы действительно читались только три молитвы, по числу антифонов, а остальные были присоединены в последствии и остались в уставе вне счета. Но как бы, впрочем, ни произошло это изложение, в настоящее время оно сделалось неточным и расходится с текстом требника, где каждая молитва записывается отдельно, и общий счет их гораздо больше трех.

* * *

Следующее печатное издание устава вышло в 1695 году и завершило собою процесс исправления нашего типика. Что было предпринимаемо и сделано в этом отношении далее, вплоть до последнего издания 1877 г. (включительно), ограничивается незначительными изменениями в тексте и поправками корректурными, оставляя в прежнем виде текст молитв и последований. Не устранены даже ошибки и недосмотры, допущенные справщиками 1695 г., и дело остается в том же почти положении, как было 180 лет тому назад. С редакционной стороны наш теперешний устав также не далеко подвинулся вперед и, за немногими исключениями, составляет перепечатку с издания 1695 г. Это последнее, называемое в предисловии «вторым во исправлении», вышло по благословению патриарха Адриана и было соглашено «в месяцесловии с новоизданными минеями в тропарях и кондаках и во всем последовании». Отсюда видно что, сравнительно с уставом 1682 г., адриановское издание отличалось пересмотром месяцесловной части и соглашением ее с правленными минеями последнаго выхода. А потому, чтобы судить об особенностях этого типика, нужно наперед познакомиться с печатным изданием миней, вышедшим после устава 1682 г., и определить, в чем состояло их исправление.

Первое печатное издание служебных миней было предпринято в Москве, при патриархе Гермогене, и в 1607 году вышла из царской друкарни сентябрьская книга миней месячных. Как видно из предисловия, предварительно печатания, патриарх соборне свидетельствовал «вселетное обхождение (круг) книг дванадесять месяцев миней». Поводом к этому пересмотру послужило то, что «от многих лет книги сия, егда от греческаго языка на словенский преложены быша» подверглись порче от переводчиков и переписчиков, вследствие чего появились изводы весьма неудовлетворительные, в которых многое было изронено, смешано и погрешено³. Но какими пособиями пользовались при этом соборном свидетельствовании миней, и как вообще велось дело их пересмотра, остается неизвестным. Видно только, что исправители не имели под руками греческих списков, а обходились одними славянскими. Второе, третье и следующия издания, кончая после-никоновским 1666–1667 года, были ведены на техъ-же условиях и повторяют, с небольшими изменениями, высказанное в послесловии к первому их изданию. Так продолжалось до патриаршества Іоакима, при котором, вместе с систематическою справою устава и других служебных книг, было предпринято первое просмотренное и исправленное по греческим образцам издание миней служебных. Это издание было связано с уставом 1682 г. самым тесным образом и составляет эпоху в истории текста наших месячных миней. Оно было задумано в широких размерах и передано особой коммиссии справщиков, во главе которых стоял уже известный нам старец Евфимий. Это было в 191 году. Но его труд, как мы видели, вышел неудачным и подвергся запрещению, навлекши на главнаго редактора царскую немилость и удаление от должности справщика. (Приб. к Тв. Св. От. 1883 г. кн. IV 534, 535). Минеи, правленныя Евфимием, вышли в составе трех месяцев, от сентября по ноябрь, в 198 г. ранее июня, потому что царский указ, которым это издание было остановлено и запрещено, состоялся 1 июня 198 года. Несколько месяцев спустя, именно 11 декабря тогоже года, было приступлено к новому их изданию⁴, которое окончилось печатанием и вышло в свет 200 года сентября в 30 день. (Ibid 573).

При таких то обстоятельствах появилось первое правленное издание служебных миней, относимое нашими библіографами к 1689–1691 году. В предисловии к сентябрьской его книге сделаны весьма любопытныя указания, какими соображениями было вызвано это дело и чем руководились справщики в своей работе. «Оныя книги, говорится в извещении к сентябрьской минее, оныя книги уже многолетно нигде-же словенским языком печаташася⁵; которыя же прежде сего минеи месячныя и общия печатаны быша с рукописных, еще же и первопечатных, и кто каковый где перевод обрете, тако и напечаташася без поправления. Сего ради во многих местех быша в них несходства: ово от преписателей неискусных, овоже книг в то время к поправлению не имуще». Вследствие этого «оныя книги 12 миней повелени быша правити с преводов греческих и славянороссийских письменных и печатных и в поправлении сущих книг... и в согласие по уставному соборному типику, печатанному в лето 7195»⁶. Над этим делом трудились в дому патриарха искусные мужи духовного чина под особым наблюдением архиереев и архимандритов. Исполняя требование, выраженное в царском указе по поводу евфимиева дела, справщики о каждом случае исправления доводили до сведения патриарха, указывали на источник, которому следовали, и уже после доклада, получив разрешение, вносили эти поправки в текст и отдавали в печать. Кроме того, они приводили текст миней в соглашение с прежде правлеными книгами, каковы: триодь постная и цветная, октоих, а ирмосы сверяли с печатным ирмологием. «А кое речение греческое или словянское, или стихи поправишася говорится в извещении, и с которых книг, все имянно писано в преводех, которыя ныне во истинное свидетельство всякому на печатном дворе в царской книгохранительной палате соблюдаются». Некоторые из этих переводов (к сожалению, далеко не все) сохранились и до сих пор в типографской Библтотеке в виде правленных экземпляров с собственноручными отметками справщиков. Благодаря им, мы имели возможность наглядно ознакомиться с ведением этого дела и с теми средствами, которыми располагали издатели миней 1689 и след. годов⁷. В сущности они мало чем отличались от своих предшественников по редакции устава 1682 г. кроме большей точности в указании источников и осторожности в изменении текста. Заметки делаются на полях книги киноварью, мелким очень неразборчивым почерком, и с большими сокращениями. Места, подлежащие исправлению зачеркиваются и над ними делаются соответствующие поправки, а на полях, против них, отмечается, откуда они взяты. Из этих отметок видно, что справщики всего чаще пользовались греческими печатными минеями и словянским уставом, – далее соображались с греческою триодью и псалтирью, с львовским трефологием, печатным охтаем, пентикостарием, шестодневом и общею минеею, а службу Николаю Чудотворцу (9 мая) указано писать с книги жития его.

Если эту массу исправлений сгруппировать по источникам, которыми руководились справщики, то окажется, что бóльшая часть поправок была делана на основании греческого текста миней и славянского типика 1682 г. На долю прочих пособий остается сравнительно небольшое количество ссылок.

По греческим минеям был проверяем состав служб, текст стихир и канонов и восстановляемы акростихи. Когда в греческом подлиннике не оказывалось стихир, или других каких песнопений, или оказывались иные и в ином переводе, справщик делал на поле отметку: «сих стихир…», или просто, «сего несть в греч.» Такого рода места большею частию зачеркиваются, но иногда остаются нетронутыми, сопровождаясь отметкою о ненахождении их в греческих книгах. В отличие от устава 1682 года, и, может быть, вследствие неудачного пользования греческим текстом у Евфимия, эти ссылки были очень редко принимаемы в соображение и не служили препятствием к удержанию подобных мест в исправленном издании миней. Это дает понять, что правление по греческому тексту не было проведено последовательно, и применялось к исправлению текста служебных миней, а не состава их.

С устава 1682 г. были правлены: тропари, кондаки, марковы главы и проверялся состав памятей. Там, где нужно было соображаться с этим источником, справщик ставил на поле отметку: «писать с устава», или просто, «устав»; а в одном месте читается следующее: «не быть для того что в уставе несть». Что при этих ссылках имели в виду издание 1682 г., легко убедиться из сравнения правленных мест с текстом названного устава. За весьма немногими и неважными исключениями, тропари и кондаки буквально сходны с переводом их в уставе 1682 г., и издатели миней очевидно переписывали их отсюда слово в слово. Но еще яснее видно это из следующей ссылки, помещенной под 8 мая. Если, говорится в ней, праздник Иоанна Богослова случится в неделю мироносицкую, расслабленнаго или о слепом, то правило о службе в этот день назначается «писать с устава л. 335, а в которых службах писаны тропарь или стихиры святого, вместо того писать апостола». По справке с уставом 1682 г. оказывается, что на л. 335 говорится о том, как править службу, если в одну из названных недель случится память великомученика Георгия. На эту же статью, под 8 мая (л. 346), сделана ссылка, а в позднейших уставах она перенесена под 8 мая и применена к службе этого дня. В связи с этим перемещением становится понятным замечание справщика о перемене имени Святого на имя Апостола в стихирах и тропарях.

Наконец, значительную долю участия в правлении миней имел и Львовский трефологий. Хотя в предисловии к минеям о нем и не упоминается в числе пособий справы, но ссылки на него то и дело пестрят поля правленных экземпляров и тем самым дают понятие о значении этого источника в деле справы. Не забудем, что Львовский трефологий был принят одним из главных руководств при издании устава 1682 г., и его имя занимает видное место между пособиями, которые были даны в руководство справщикам.

Что это за издание – Львовский трефологий, и какое право имел он на такое широкое пользование? Львовский трефологий (точнее тропологий)⁸ или анфологий есть не что иное как праздничная минея, с некоторыми дополнениями из устава. Первое издание этой книги вышло в 1632 году, во Львове, и было третьим по счету правленым изданием служебной минеи⁹. Как видно из предисловия, этот трефологий был правлен по греческим образцам, затем просмотрен и одобрен к употреблению четырьмя восточными патриархами. Выражаясь словами предисловия, книга эта «аки небесною росою довольне напоенна и достоверне с исстиннословии еллинскими изведена и третицею исправлена, соборным повелением и благословением не токмо древним, но и новописменным утверждением от четверопрестольных пастырей вселенских вам истинным сыном моим принесеся и предадеся на пользу душевную». Так как это издание подверглось крупному пересмотру и во многом оказалось не сходно с прежними, то издатели нашли нужным обратиться к читателям с объяснением, откуда взялись эти несходства и как смотреть на них. «Темже да не блазнитеся, говорят они, порицающе в сем, яко множайшая зде нова паче перво и второ изданных напечатана суть, но да увесте, яко не суть нова, но ветха в исполнениих: сокровенна бо суть тайны Божия и не всем всюду ведома. Аще бо в единех еллинских и словенских изданиих несть, поне в других ближних своих во всем месяце прилежно поискавшем обретаются. Вопросит же кто от вас: како не обретошася дозде, то разумеете, чада любимая в России, яко день дни отрыгает глагол и нощь нощи возвещает разум: леностнаго же ради тщания и оскудения зводов и преводник и краткости ради вся сия быша»¹⁰.

Таким образом, в то время, когда в Великороссии и на Москве служебные книги издавались по славянским рукописям и печатным изданиям, в Южной Руси уже была сознана потребность пользоваться греческими образцами, и эта мысль находила себе осуществление в целом ряде изданий¹¹, между которыми Львовский трефологий занимал выдающееся место и сослужил большую службу московским справщикам.

С этими-то правленными минеями адриановского издания и был соглашен в месяцесловной части устав 1695 года, – «второе во исправлении» издание нашего устава, – как выражается о нем предисловие¹². От устава 1682 г. он отличается изложением службы по минее, а в общей и триодной части почти везде сходится с ними дословно. Справщики несколько изменили состав памятей, ввели некоторым святым новые тропари с кондаками, а другие исправили и изложили в ином переводе. Во всех этих случаях они руководились готовым текстом миней 1689–1691 г., так что везде, где оказывается разность между уставом 1682–1695 г. она имеет основание в тексте миней и представляет излишек, которым правленые минеи отличаются в месяцеслове от устава 1682 г. Мы сгруппируем эти разности в особом приложении, к которому и отсылаем читателя [см. ниже], а здесь заметим только, что в состав месяцеслова при уставе 1695 г. вошло 12 или около того новых памятей, сравнительно с изданием 1682 г., и из них более половины Святых русских. Наши справщики в лице адриановских миней и устава сделали как бы поворот в сторону от того исключительно греческого направления, которое было принято в уставе 1682 г. Кроме того несколько памятей исключено и между ними, 14 мая, память преп. Евфросина Псковского, и 27 – Св. Николая Качанова.

Что касается до перевода тропарей и кондаков в уставе 1695 г., то преимущество большей правильности и точности в многих случаях должно остаться за уставом 1682 г. Справщики миней, руководясь этим последним, по местам находили нужным изменять и подновлять перевод церковных песней. От этого оказались в минеях разности изложения, которыя увеличивались еще более от того, что издатели их имели под руками греческий текст иной редакции, чем справщики 1682 г. В устав 1695 года эти изменения вошли без проверки, и в этом виде тропари и кондаки печатаются в уставе до сих пор.

Отметим некоторыя из этих особенностей перевода и сравним их с текстом греческих миней венецианскаго издания 1647 г., с анфологием 1672 и с часословом 1676.

Кондак Симеону Столпнику в уставе 1695 г., и теперешнем читается: вышних ищай, вышним совокупляяйся. В уставе 1682 г. нижним совокупляяйся; в печати греч. – τὰ ἄνω ζητῶν τοῖς ϰάτω συναπτόμενος. Мысль та, что преподобный, взошедши на столп (τὰ ἄνω) не прерывал общения и с міром людским, отзываясь на его духовныя нужды. В греч. кондакаре из Синод. библ. «τοῖς ἄνω»; в слав. кондакаре Типогр. библ. XI-XII в. «с вышними совокупляяйся»; в минее XV-XVI в. Синод. библ. «нижнимъ» (сл. Арх. Амфил. Кондак. стр. 52).

Кондак священномученику Анфиму (3 сентября). В уставе 1695 г. и теперешнем: в священницех благочестно пожив; 1682 – известно пожив; в кондакаре Синодальн. ἐυσεβῶς, в часослове 1676 ἀϰριβῶς.

Тропарь предпразднества Рождеству Богородицы. В уставе 1695 г.: радостию бо радуются всяческая и обновляются: срадуйтеся купно небо и земля, восхвалите ю отечествия языкъ; 1682 – тем же и радуется вся обновляемая, срадуется же купно небо и земля и восхваляют я отечествия язык. В греч. анфологие: χαρᾶ γὰρ χάιρει ἡ συμπάσα ϰαὶ ϰαινουργεῖται. συγχάρητε ὁμοῦ ὁ οὐρανὸς ϰαὶ ἠ γὴ ἀινέσατε αὐτὴν ἁι πατρίαι τῶν ἐϑνῶν. В часослове 1676 – Διὸ ϰαὶ χάιρει ἡ συμπάσα ϰαὶ ϰαινουργεῖται συγχάρειτε... ἀινοῦσι.

Кондак св. Григорию Просветителю (30 сентября). В уставе 1695 г: восхвалим бодрого пастыря и учителя Григория всемірного светильника; 1682 – восхвалим Григория пастыря и учителя светлаго светильника. В синод. кондакаре: ευϕημησωμεν γρηγόριον ποιμένα ϰαὶ διδασϰαλον τὸν ἔϰλαμπρον ϕωστὴρα τὸν παγϰόσμιον; в святцах 1323 г. – τὸν ἕϰλαμπρον γριγόριον; в часослове 1676 как в кондакаре. (Амфил. 61).

Кондак Амфилохию Иконийскому (23 ноября). В уставе 1695: божественный гром, труба духа, веры садоделателю и сечиво ересей иерарше; 1682 – божественный гром, труба духовная, веры насадителю и отсекателю ересей святителю. Но греч. «πιστῶν ϕυτουργὲ ϰαὶ πέλεϰις τῶν αἱρέσεων». (Μην. Νοεμβζ. ενετίης 1644).

Кондак преп. Савве (5 декабря). В уставе 1695 г.: Савва блаженне садоделатель быв благочестия, тем же был еси преподобных удобрение гражданин же пустынный достохваленъ; темже зовем ти: радуйся Савво пребогате; 1682 – Савво блаженне, тя прежде бытия твоего ведущему был еси… житель же пустынный достохваленъ; темже зову ти: радуйся отче приснопамятне. По греч. Σάββα μαϰὰριε τῷ δὲ πρὶν γεννηϑῆναι επισταμένο εχρημάτισας ὁσίων εγϰαλλώπισμα, πολιτής τε τής ἐρημου ἀξιέπαινος, διὸ ϰράζω σοι. χάιροις πάτερ αοίδιμε (Оролог. 1676). Σάββα μαϰὰριε ϕυτουργὸς εχρηματισας εὐσεβέιας, ὂϑεν πέϕυϰας ὁσίων ἐγϰαλλώπισμα χάιρε Σάββα πανόλβιε (Анфол. 1672).

Кондак св. Патапию (8 декабря). В уставе 1695: цельбу недугов просят прияти решение же в житии прегрешенных: ты бо всех сущих в нуждах предстатель; в уставе 1682 – цельбу недугов просяще прияти и разрешение прегрешенных ими: ты бо всем иже в нуждах заступникъ; По греч. ἵασιν τῶν νοοηματον λαβείν άιτβντα·. λυσιν τε των έν τω βίω πλημμελήματα)ν. συ γαρ πάντων των εν αναγκαις προστάτης. (Ibid. μην. δεκεμβρ) Так и в синод. кондакаре.

Кондак муч. Марине (17 июля). В уставе 1695: чудесы просветившися исцелений, благочестно мученице прияла еси почесть победы; 1682 г. – чудесы просветилася еси исцелений и почесть победы прияла мученице благодать создателя твоего. Греч. ϰαὶ τῆς νιϰῆς τὰ βραβεῖα ἐδέξω μάρτυς χειρὶ τοῦ ϰτίστου σοῦ. (Оролог.) Ἐυσεβῶς μάρτυς εδέξω βραβεῖα τῆς σῆς ἀϑλήσεως (Анфолог.).

Кондак муч. Дометию (7 августа). В уставе 1695: не хотяща чтити Христа истиннаго Бога; 1682 – не хотяща чтити Христов образ.

Кондак Максиму Исповеднику (12 августа). В уставе 1695 г: свет трисиянный всельшийся в душу твою, сосуд избран показа тя всеблаженне, являюща божественная концем неудобопостижных разумений ты сказуяй блаженне и Троицу всем Максиме воспроповедуяй ясно пресущную безначальну; 1682 – свет трисиянный вселися в душу твою, сосуд избран показа тя всеблаженне, сказуя божественная концем неудобь разумная; ты бо Троицу всем проповедал еси ясно преблаженне Максиме пресущну и безначальну. По греч. ϕῶς τὸ τριλαμπὸς οἰϰῆσαν ἐν τῆ ψυχῆ σοῦ σϰεῦος ἐϰλεϰτὸς ἀνεδει ξε σε παμμάϰαρ σαϕηνίζης τὰ ϑεῖα τοῖς πέρασι δυσεϕιϰτων τε νοημάτων την δήλωσιν μαϰάριε τριάδα πᾶσι μαξίμε, αναϰηρύττων τρανῶς ὑπερούσιον ἄναρχον (ibid).

Отметим неточный перевод кондака в неделю православия, который читается в уставе 1682 и теперешнем следующим образом: неописанное Слово Отчее из тебе Богородице описася воплощаемь (следовало бы – воплощаемо σαρϰούμενος т. е. Λόγος) и осквернившийся образ в древнее вообразив божественною добротою смеси (к божественной доброте примеси, τῶ ϑεῖω ϰάλλει συγϰατέμιξεν).

Таким образом различие в переводе тропарей и кондаков зависело от различных текстов, которыми пользовались славянские переводчики, а иногда от неодинаковой передачи одного и того же греческого выражения. Но на чем основывалось предпочтение одного текста другому – об этом мы не имеем положительных сведений и принуждены довольствоваться предположениями. Можем высказать лишь одно пожелание, чтобы текст церковных песней в уставе был подвергнут строгому пересмотру, сверен с греческими источниками и в случае надобности исправлен.

Мы имели под руками правленный экземпляр апрельской, майской и июньской минеи из библиотеки Синодальной Типографии № 1316 и 1144. Для прáвления были взяты минеи иосифовскаго издания, и на них сделаны рукою справщика пометы и поправки. А на первом листе апрельской минеи беглою скорописью сделана следующая заметка: «правлена в 192 и в 196 году». Отсюда следует, что справа миней началась спустя два года после выхода устава 1682 г. и совпадает с временем учреждения евфимиевской коммиссии. Вот подлинные документы для истории подготовительных трудов по изданию миней 1689 и 1691 года. Чтобы ознакомиться с ними наглядно, сделаем отсюда несколько выписок.

В иосифовском издании под 2 апреля были положены три стихиры, начинающияся словами: что тя именую... что тя ныне прореку... что тя ныне нареку чудне. Вместо них написаны три новые и на конце их замечено: «правлены с греч.», а на поле против прежних – «вместо сих писать стихиры стиховны с харатейной (?), а сии стихиры февраля в 18 д. Льву папе Римскому». Таким образом, в прежния издания миней по недосмотру попали в службу преп. Титу стихиры на память Льва папы Римского.

К канону Никиты Мидикийского (3 апреля) приписано на июле «его же акростихис кроме богородичнов: твое чествую всесветлое житие отче». К первой его песни прибавлен тропарь с замечанием: «греч. хар.»

Против канона Иосифу песнописцу (4 апр.) – «сего канона в греч. несть». В минее 1690 удержан.

13 апр. – «в греч. печатной минее Артемону службы несть».

14 апр. служба Литовским мученикам: Антонию, Иоанну, Евстафию зачеркнута с замечанием: «сия службы не писать понеже ея несть» (т. е. в уставе).

19 апр. кондак преп. Иоанну Ветхопещернику: «воздержанием отче», зачеркнут и на поле замечено: «не быть для того, что в уставе несть и в 18 числе сей же положен». Действительно, под 18 числом этот кондак читается и положен Іоанну, ученику св. Григория Декаполита.

23 апр. стихиры великомученику Георгию, положенные на малой вечерне, зачеркнуты и отнесены на хвалите, а вместо них на особом листке записаны другие «из трефолоя львовскаго»; к стихирам на стиховне прибавлена одна «из харатейной минеи»; стихиры на великой вечерне правлены «с греч. харат. и львовск.»

2 мая зачеркнута служба пренесению мощей свв. Бориса и Глеба, а оставлена служба одному Афанасию Александрийскому. На конце впрочем помещена служба и нашим князьям мученикам, но она зачеркнута с заметкою: «сея службы несть», согласно уставу 1682 года.

7 мая вычеркнута память преп. Антония Печерскаго, согласно уставу 1682 г. и в оправдание замечено: «чисто; зде сея службы не писать для того, что в уставе сего святаго память положена маия в 10 числе, а писать службу со львовскаго трефолоя».

12 мая, о стихирах св. Епифанию: «сих стихир в греч. и харат. несть». Но в минее 1691 г. оне помещены и остались доселе. Против канона: – «о сем каноне спросить».

14 мая память преп. Евфросина Псковскаго зачеркнута, и перед службою ему замечено: «не быти сей службе». Действительно, в минее 1691 г. она исключена, равно как нет ее в уставе 1682 и следующих. Празднование преп. Евфросину было утверждено на соборе 1549 г. а служба ему составлена много раньше.

Поводом к исключению ее из наших служебных книг послужило вероятно ее содержание, где превозносится похвалами преп. Евфросин как установитель сугубой аллилуия, а обычай двоения аллиллуия представляется православным и утвержденным патриархом цареградским. Вот напр. как излагается это дело в стихире стиховной на слава: «егда убо, Богу споспешествующу, преподобне Евфросине, духовным желанием распалашеся о божественней тайне пресвятыя аллилуии, царствующаго града достигл еси и от святейшаго патриарха честно приемлем бываеши и благословения сподобляешися и писание приемлеши от него о пречистей аллилуии; тогда и сам зриши умныма очима в соборней церкви дважды глаголема пресвятая аллилуия, и оттуда паки к своей обители посылаемь бываеши, мир и благословение братии с собою нося. Темже и обитель твоя с любовию, яко отца, восприемлет тебе, в ней же ты многа лета подвизася в посте и воздержании и трудех, еже к Богу, и писание братии предав и мир и благословение, ко Господу отходиши, Того моля спастися нам, иже любовию поющим тя».

На 6-й песни канона троп. 3-й: «Иоанна Златоуста ревности последуя преподобне отче Евфросине: он бо винограда ради от царицы заточен бысть, ты же от столпа философа многа претерпе уничижения и досаждения от неразумных человек о пречистей аллилуии, и того Божиею благодатию посрамил еси».

На 7-й песни тропарь: «по божественнем преставлении, отче Евфросине, списателю пишущу твое житие и чудеса, яже ты сотвори о Христе и в недоумении ему бывшу о божественней аллиллуии, вы же отци богоноснии с Пресвятою Богородицею и со Архангелом в видении явистеся и повелевающе без сумнения писати Христову тайну, вопиюще: благословен Боже отец наших».

20 мая в день Алексия Митрополита положено совершат бдение всенощное. Вместо этого записано: «бдение во обители его и в велицей церкви, повсюду же полиелей». Так и в уставе 1682 г.

26 Мая зачеркнута память обретения мощей Макария Колязинскаго и служба ему с следующим замечанием: «не быть сей службе, а быть службе его марта в 17 числе».

Помещая под этою рубрикою сжатый перечень памятей и тропарей с кондаками, составляющих лишек в уставе 1695 г. перед иоакимовским изданием типика, мы имеем в виду наглядно разъяснить, в чем состояло соглашение устава 1695 года с минеями последнего выхода «в месяцесловии, тропарях и кондакахъ», как замечено в предисловии. Не исчерпывая всех отличий этого рода, мы намечаем лишь главные и ставим на вид самую важную сторону той работы, которою были заняты справщики адриановского издания устава.

Оказывается при сличении, что около 30 Святым положены вторые тропари, или кондаки; именно: присоединены к общим тропарям особые, а кондаки записываются после 3 и 6 песни канона.

На 17, или около того, памятей положены иные тропари, или кондаки, сравнительно с уставом 1682 г., и между ними несколько памятей, которые в уставе предшествовавшем не имели ни тропарей, ни кондаков.

Введены следующие новые памяти:

3 Сентября – Преп. Григория Пельшемскаго.

2 Октября – Андрея Юродиваго (в уставе 1682 г. он упоминается в службе, но не обозначен в месяцеслове устава).

26 Ноября – Память освящения церкви св. Георгия в Киеве.

27 Ноября – Преп. Палладия.

4 Февраля – Благоверного князя Георгия Всеволодовича Владимирскаго.

2 Марта – Арсения Тверского.

24 Марта – Иже во Святых отца нашего Артемия еп. Фессалонитского (это св. Артемий Селевкийский, переделанный в Солунского вследствие неправильного чтения его имени писцами (см. Арх. Сергия Агіолог. II. 24 марта).

16 Мая – Преп. Ефрема Перекомского.

19 Мая – Корнилия Комельского.

26 Июня – Тихвинской иконы Божией Матери.

3 Июля – Филиппа Митрополита.

8 Июля – Прокопия Устюжского и знамение от иконы Пресв. Богородицы.

4 Августа – Преп. муч. Евдокии.

Исключены следующие памяти:

3 Июня – Анатолия патриарха.

5 Июня – Преп. Ламнада.

7 Июня – Муч. Кириаки.

27 Июня – Преп. Николая Качанова.

Все эти разности перешли из правленных миней последнего выхода.