Источник

Не в меру дает Бог духа

Снова в Сихастрии

Оказавшись снова в монастыре, отец Клеопа остаток своей жизни посвящает молитве, безмолвию, написанию духовных сочинений, в частности проповедей, и духовничеству, продолжая таким образом возрождать православную духовность в Румынии, заложенную святым Паисием Величковским и продолженную многими другими богоносными отцами, о святом жительстве которых написано до сих пор слишком мало.

Сила слова, смирение 88 и милосердие 89 лежали в основании миссионерства отца Клеопы, в последние десятилетия жизни духовно питавшего многих посещавших его паломников, монахов и мирян, советами, наставлениями, поддержкой нравственной, душевной или даже материальной и не в последнюю очередь – чистым учением о православной вере.

Он всегда говорил о смерти и страшном часе Суда, ожидающего каждого человека, а от монахов требовал вести настоящую духовную жизнь, свободную от личных интересов, от безнравственности, стяжаний и попечений о земном.

Часто можно было услышать, как он говорит посетителям:

«Дорогие мои, мне восемьдесят шесть лет, я страдаю сердцем, ревматизмом, почками, спондилёзом 90, перенес шесть операций, одна из них лазерная, обе руки мои сломаны – вот тут и тут, и врач велит мне разговаривать только один час в день. А где тут только час?.. Я развалина, перетянутая проволокой, я гнилой старик.

Прожил Адам девятьсот тридцать лет, и перед смертью приходит к нему Архангел Уриил и спрашивает его:

– Адам, Адам, какой тебе показалась жизнь?

А Адам ему отвечает:

– Такой, Боже, словно я в одну дверь вошел и в другую вышел.

После девятисот тридцати лет!

Спаситель потому сказал нам: бодрствуйте и молитесь (Мф. 26, 41), что там – вечность.

Почему же Благий Бог предназначил целую вечность в мучениях при столь короткой жизни? Потому что Сущность, не имеющая границ, словом сотворившая небо и землю, настолько же больше в сравнении с нами; ибо мы огорчаем Того, Кто дал нам и воду, и свет, и жизнь… и ни во что ставим эти блага.

Сколько смогу, буду действовать, а завтра-послезавтра я уйду. Братия мои все время подают мне знаки с кладбища:

– Ну давай, брат, иди! Иди к нам, хватит тебе медлить!

Ты видел, что говорит святой Иоанн Златоуст: “Брат, ходи почаще на кладбище, и той философии, которой научат тебя лежащие в гробах, не сможет научить тебя ни один философ. Ты будто услышишь, как они говорят: «Чем мы были вчера, то вы есть сегодня, а что мы сегодня, тем будете вы завтра»”. И святой Ефрем говорит: “О смерть, но лучше назвать тебя жизнью, ибо все думающие о тебе избавляются от смерти”.

Я развалина, связанная проволокой, гнилость стариковская, и завтра-послезавтра – “вечная память”».

А я думал, что тебя зовут Георгий

Сколько я знал отца Клеопу, ни разу не слышал, чтобы он сказал какой-нибудь женщине обидное замечание о том внешнем виде, в каком она явилась в монастырь. Он умел так обличать грех, чтобы лица, причастные ему, получили пользу. Когда его спрашивали о внешнем виде, он говорил, что не нужно смотреть на одну только внешнюю сторону дела, но и на внутреннюю. Или отвечал словами святых отцов, особенно святого Иоанна Златоуста, или ссылался на монастырских батюшек:

– Есть здесь, в монастыре, один батюшка с большой бородой, с вот такой (и показывает рукой, какая у того длинная борода), его зовут Назарий, и когда он завидит женщину в серьгах, или с помадой на губах, или в брюках, то подзывает ее к себе и говорит: «Посмотри сюда, что пишут каноны Гангрского собора: женщина, носящая брюки, да будет предана анафеме». И когда они видят, как он их обличает, то пугаются бедные женщины и больше не приходят в таком виде.

Но когда он все же делал замечание какой-нибудь женщине, то старался так подбирать слова, чтобы привлечь ее внимание и к другим грехам, как это было и в следующем случае.

Летом пришла в монастырь женщина, одетая в совершенно из ряда вон выходящий наряд. Она была секретаршей большого босса, у которого были проблемы с государственными властями, и они оба пришли к отцу Клеопе просить о помощи.

Батюшка был в то время на улице, он сидел на веранде в кругу верующих. Женщина, подойдя к отцу Клеопе, стала рассказывать ему, что она пришла с важным боссом, у которого большие неприятности, и спросила его, что им делать. Батюшка стал говорить ей о чем-то другом, будто не понял, чего они хотят. Его святость говорил, что им нужно вести чистую жизнь, в страхе Божием, с постом и молитвой, – вот что нужно, чтобы Бог помог им. Другого ответа Батюшка им не дал, только чистая жизнь и все в таком духе.

В конце концов они решили оставить помянник о здравии, а когда Батюшка стал писать помянник и нужно было написать имя этой женщины, то он сказал ей:

– А я думал, что тебя зовут Георгий.

Женщина потупила голову и больше не проронила ни слова. Прошло немного времени, и мы узнали, что того большого босса арестовали.

Два кукурузных початка

Это было однажды зимним вечером. Окончив правило, отец Клеопа как обычно вышел из своей келии в соседнюю комнату, где он принимал всех желавших увидеть его и послушать его проповедей и советов.

Обычно когда беседа заканчивалась, одним хотелось взять благословение, другим – оставить помянник, а третьим – получить совет в своих личных проблемах. Но в тот день поступок одной старенькой женщины, которой было лет за восемьдесят, так впечатлил Батюшку, что он много раз после этого рассказывал о ней.

Эта женщина была очень бедная, но милосердная. Желая пожертвовать что-нибудь в монастырь, но не имея ничего, она принесла два кукурузных початка и говорит отцу Клеопе:

– Батюшка, я бедная, и мне нечего было пожертвовать. Но я принесла вам два початка. Может, у вас есть курочки, и вы скормите кукурузу им.

– Оставь их, матушка, эти два початка дороже пред лицом Господа, чем два миллиона лей! Ты ведь видела, что Он сказал в Евангелии о двух лептах вдовицы!

Придя на трапезу, отец Клеопа сказал нам:

– Вот посмотрите, ради таких людей терпит нас Бог! Люди они простые, но какие чистые! Как бы они ни были бедны, им хочется принести что-нибудь из своего домика в монастырь, хотя бы немножко. У нас есть все, а они хотят жертвовать нам. Ради них терпит нас Бог!

Не делай аборт

Выйдя замуж, одна благочестивая молодая женщина вскоре забеременела. Когда она пришла к врачу на обычное обследование, врач объявил ей, что ей нужно сделать аборт, иначе она родит урода. Врач пригласил и мужа, поджидавшего ее, и сказал ему то же самое: его жена должна сделать аборт!

С этого момента для женщины начались настоящие пытки. Как муж, так и свекровь заставляли ее сделать аборт, но ей хотелось стать мамой, а не убийцей. Тогда ей дома дали знать, что если она не сделает аборт, то ее выставят на улицу и муж разведется с ней.

Тогда она пришла к отцу Клеопе и стала просить совета, что ей делать. Отец Клеопа сказал ей, чтобы она не делала аборт ни в коем случае, что это был не врач, а преступник. Пусть она уповает на Матерь Божию и молится Ей, ибо она не родит урода, как напугал ее врач.

Она вернулась домой и тут перенесла множество страданий, особенно от свекрови, а когда ей пришло время рожать, то родила девочку весом 3.500, красивую и здоровую, так что все удивились, и врач, и все остальные.

Крестив девочку, она пришла в монастырь и сказала:

– Я пришла принести благодарение Господу и Матери Божией за то, что послушалась совета отца Клеопы и родила здоровую девочку. Теперь, когда муж или свекровь начинают мне что-нибудь выговаривать, я ничего не отвечаю, а только показываю им на девочку, и они умолкают.

Ты будешь служить Матери Божией

Было начало зимы, канун праздника святого Николая, когда у меня возникла мысль пойти в монастырь Сихастрия. Наконец я решила поехать туда с одной девушкой из нашего села.

Бог устроил так, что в автобусе по дороге в монастырь мы познакомились с одной верующей женщиной, дочь которой хотела постричься в монахини. Но напрасно по пути в монастырь мне много было рассказано о жизни, удаленной от мира, – я не хотела и слышать об этом. Я твердо знала одно: хочу замуж.

Вот мы добрались до монастыря Сихастрия, сгорая от нетерпения, – так нам хотелось встретиться с отцом Клеопой.

Благоговейно поклонившись святыням в храме, проникнувшись его покоем и благоуханием ладана, поднимаемся в гору. Тихо-тихо идем к безмолвной келии, думая о встрече с Батюшкой, о котором так много говорили люди; что услышит каждая из нас в ответ на свое заветное желание? Я ничего не хотела знать о монастырской жизни, у меня была одна мысль: выйти замуж.

Вот мы стоим перед дверями келии. Оттуда слышен голос Батюшки, с великим благоговением и верой он произносит какие-то Божественные слова. Мы осмеливаемся войти. Когда я подняла глаза на его святость, что-то пронзило меня, и я почувствовала, что я – ничто. Со мной что-то произошло.

Когда мы предстали перед ним, он каждую из нас благословил. В первый раз в жизни я почувствовала, что могу поклониться перед священником и поцеловать ему руку. Я взяла благословение, и Батюшка говорит мне:

– Ты будешь служить Матери Божией!

Я остолбенела. У меня не было слов. Мне, которая хочет выйти замуж, зачем он говорит мне, что я буду служить Матери Божией? Как это? Я недоумевала! Не промолвив ничего, я отошла и присела на стул, слушая слова Батюшки.

С этого дня я лишилась покоя. В уме все время всплывали эти его слова. Недоумевая и волнуясь, я спросила у другого священника, что они могут означать, и он ответил мне:

– Ты уйдешь в монастырь.

Так и случилось, как предсказал мне отец Клеопа, что я буду служить Матери Божией. Я перестала чувствовать всякое желание выйти замуж, я словно не могла больше любить ничего земного. И сгорала от нетерпения, как же мне поскорее оказаться в монастыре.

С помощью Божией и Богородицы я поступила в один из монастырей и за это недостойна воздать Им свое благодарение.

Монахиня Е.

Иди в монастырь М.

Я хотела посвятить себя монастырской жизни, но что-то в душе говорило мне, что нужно прежде пойти к отцу Клеопе и взять у него благословение.

Придя в его келию, говорю ему, что хочу уйти в монастырь. Батюшка отвечает мне:

– Да. Ты хорошо надумала. Бог да поможет тебе, запасись многим терпением и иди в монастырь М.

Мне хотелось поступить в монастырь Слатина, и я отвечаю ему:

– Прошу вас, дайте мне благословение на монастырь Слатина.

Батюшка молчит несколько мгновений, затем смотрит на меня и снова говорит:

– В монастырь М.

А я – ничего, снова настаиваю на своем и говорю, что хочу в монастырь Слатина. В конце концов Батюшка оставил меня при моем желании: он знал, что я образумлюсь сама, позже.

Я ушла, довольная тем, что получила благословение на монастырь Слатина; я не понимала, что воля Божия была иной, такой, как сказал отец Клеопа.

Несколько раз ходила я в монастырь Слатина, но все напрасно. Каждый раз все получалось шиворот-навыворот, и я не понимала, в чем дело. Наконец, видя, что меня не принимают, я вспомнила слова отца Клеопы и отправилась в монастырь М.

Идя туда, я чувствовала безграничную радость, как будто иду в такое место, которое именно мне принадлежит, которое зовет меня. Все устроилось впечатляюще хорошо. Мать настоятельница встретила меня с великой любовью, будто ждала меня.

Монахиня Т.

Можете остаться хоть на неделю

Ученик старца Клеопы рассказал:

«Однажды пришли две монахини из монастыря Г., желая исповедаться у отца Клеопы. Дело было к вечеру, и после того как Батюшка пригласил их в келию, спросил их, откуда они, как их зовут и чего они хотят, произошел следующий диалог:

– Преподобный, нам хотелось бы исповедаться.

– Очень хорошо, идите к Варсануфию и исповедуйтесь, – и показывает им на келию отца Варсануфия.

– Преподобный, нам хотелось бы у вас исповедаться.

– Нет, у Варсануфия.

– Преподобный, если вы устали, мы можем подождать до завтрашнего дня и два-три дня еще, только исповедуйте нас.

– Можете остаться хоть на неделю, все равно у Варсануфия исповедуетесь.

– Преподобный, мы принесли вам апельсинов, бананов, лимонов, соку…

– Спаси Господи; оставьте все это у стола, а исповедаться идите к Варсануфию.

Я вмешался, чтобы заступиться за матушек, и сказал:

– Отец Клеопа, помните, Ваша святость были в их монастыре, когда были помоложе…

– Да-да… к Варсануфию…

Я знал, что больше не было смысла настаивать, и потому сказал матушкам, чтобы они взяли благословение и шли отдыхать. Может, завтра…

Выйдя от отца Клеопы, матушки спросили меня, можно ли им открыть свою проблему мне, чтобы я еще раз попросил Батюшку принять их на исповедь. Я ответил им, чтобы они подождали в соседней комнате, где Батюшка беседовал с верующими зимой, и я, как закончу дела с Батюшкой, выслушаю их.

Я вернулся в келию отца Клеопы и спросил его:

– Отец Клеопа, почему вы не приняли матушек на исповедь?

– Э, чтобы они потом вернулись в монастырь и там стали говорить, что открылись Клеопе и Клеопа сказал им так-то и так-то?..

Я снова не понял ответа Батюшки, как в прошлый раз, но, поговорив с матушками, сказал себе: да, “дед Костаке” был прав…

В конце концов они исповедались у отца Варсануфия».

Иди, иди, все равно в конце концов придешь сюда!

Один духовный сын Батюшки рассказал нам следующее:

«Однажды пришел я в монастырь на Святую Пасху. Отца Клеопу я знал много лет, и каждый раз подходил к его святости под благословение, как только приеду, а также перед тем как уехать домой.

Был второй день Пасхи, по своему обычаю после Святой Литургии и трапезы отец Клеопа пошел на кладбище, и туда пришли монахи и миряне, чтобы послушать его.

Убрав со стола, я стал готовиться к отъезду, потому что на следующий день мне нужно было быть на работе, и пошел на кладбище, чтобы взять у Батюшки благословение на путь. Еще не очень много было собравшихся монахов и верующих. Отец Клеопа сидел на скамейке, а возле его святости сидел отец Вениамин, старец лет восьмидесяти, губы его шевелились, а четки скользили между пальцев, – признак того, что он творил Иисусову молитву.

Подойдя к отцу Клеопе, я поклонился ему и сказал:

– Благословите, преподобный, отправиться в путь, потому что завтра мне нужно быть на службе.

– Нет, оставайся здесь! – отвечал мне Батюшка.

– Не могу, преподобный. Я и так пропустил целый рабочий день, и если сейчас пропущу автобус, то мне больше не на чем будет ехать, а завтра мне обязательно нужно быть там!

Тут вмешивается отец Вениамин и говорит:

– Преподобный, если он хочет ехать, дай ему благословение.

– Иди, иди, все равно в конце концов сюда придешь! – говорит мне отец Клеопа.

А я, в каком-то состоянии, которого сам себе не мог объяснить, хотя и не думал тогда уходить в монастырь, а тем более в Сихастрию, сказал:

– Я тоже так думаю!

Приложился я к руке одного и другого батюшки и побежал, чтобы успеть на автобус. А в уме моем звучали слова: “Иди, иди, все равно в конце концов придешь сюда!”

Через некоторое время и эти слова исполнились».

Сделай подарок своей маме

Однажды пришел в монастырь Сорин С. из Гала́ць. Войдя в келию отца Клеопы, он увидел, как его святость пытается вдеть ноги в сандалии, и хотел ему помочь, но Батюшка не позволил.

В какой-то момент он спросил Батюшку:

– Отец Клеопа, когда я приду к вам в следующий раз, что вам принести?

– Ты сделай подарок своей маме!

Услышав такой ответ Батюшки, он был совершенно поражен: откуда знал отец Клеопа, что он обидел свою мать?

Я увидел женщину крадущую

Каждый раз, когда отец Клеопа принимал верующих для преподания им совета, можно было услышать, как он добавляет какую-нибудь историю или реальный случай из жизни, чтобы верующие запомнили получше данный им совет и следовали ему.

Когда он говорил о воровстве, то, объяснив, что это грех, рано или поздно навлекающий кару Божию, и что нужно возвращать украденное тому, у кого оно было взято, или его семье, если его уже нет в живых или неизвестно, где он находится, или же нищим и обездоленным, добавлял и следующее:

– Дорогие мои, но посмотрите, что говорит святой Иоанн Златоуст: «Я увидел женщину крадущую и похвалил ее». У нее был муж-пьяница, и когда он возвращался домой пьяный, она обыскивала его карманы, отбирала все, что там было, и раздавала нищим. Так и муж участвовал в милостыне, подаваемой женой.

Однажды одна верующая, слушая эти советы, спросила отца Клеопу:

– Батюшка, муж мой выпивает, и когда он возвращается домой пьяный и засыпает, я проверяю его карманы и забираю, что там есть, но не все. Что скажете, ваша святость, забирать у него все или нет?

– Можешь забирать, но если он тебя поймает, я не отвечаю за это.

Думаю, что бедная женщина не забудет этого совета, а другие женщины, присутствовавшие при этом и находившиеся в подобной ситуации, будут всегда помнить ответ Батюшки.

Не осуждай старика!

Один брат из монастыря рассказал нам:

«Однажды Великим постом, год точно не помню, меня позвали что-то отремонтировать в келии отца Клеопы. Выйдя из своей келии, я услышал сильный шум, который производили трактор, точильный станок и мастерская, и подумал, что сейчас, во время Великого поста, могло бы быть побольше тишины в монастыре.

Идя к келии отца Клеопы, я говорил себе: “Почему отец Клеопа не выйдет из своей келии и не скажет: прекратите? Он же святой, почему же он молчит? Почему он не говорит ничего?”.

Придя в келию Батюшки, я начал ремонтировать что было нужно, но в уме у меня крутились те же вопросы. Вдруг слышу шум из той комнаты, где обычно принимал отец Клеопа, я, находившийся в другом углу дома, на веранде, слышу тут и самого отца Клеопу. Через короткое время, слышу, открывается дверь на веранду, и вижу, отец Клеопа выглядывает из нее, смотрит на меня и говорит:

– Не осуждай старика! Не осуждай старика! Не осуждай старика! – затем входит в дом, не сказав больше ничего.

Я изумился этому происшествию: хоть я и верил, что Батюшка – святой человек, но не ожидал, что он и мысли мои прочтет.

Я убедился в том, что отец Клеопа был наделен от Бога и этим даром – читать мысли, и после другого случая.

В другой раз меня также позвали сделать что-то в келии Батюшки. Чтобы решить проблему, мне нужно было несколько раз ходить туда в назначенное время.

В первый день, когда я собрался уходить из келии отца Клеопы, слышу, он говорит ученику:

– Дай брату денег, он помог нам.

Я сказал, что не нужно, но по настоянию Батюшки взял.

На второй день Батюшка также сказал ученику, чтобы он дал мне денег. Тогда я подумал, что куплю на эти деньги иконы, и положил их вместе с первыми. На третий день он снова мне дал. Я взял и эти, но изменил свои планы, сказав себе, что куплю шоколаду… На четвертый день я ждал, что мне снова дадут, но мне не дали ничего. Выйдя из келии отца Клеопы, я понял, что Батюшка прочитал мои мысли и, поскольку я изменил свои первоначальные хорошие мысли, он не захотел помогать мне в том, что неполезно».

Будь осторожен, это от бесов

Один монастырский брат рассказал нам:

«Когда я, живя в миру, захотел уйти в монастырь, то стал больше молиться. В какой-то момент, когда я молился, во рту у меня начинала появляться сладость, и я думал, что это от Бога.

Однажды я пришел в монастырь и спросил отца Клеопу об этом, а он сказал мне, что это от бесов. Я страшно возмущен был этим ответом, но, вернувшись домой, начал размышлять о словах Батюшки, стал признавать их справедливыми, а через некоторое время сладость эта исчезла.

Так, с помощью отца Клеопы, я избежал опасного обольщения».

Идите к местному епископу

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«Как-то утром, когда Батюшка еще стоял на правиле, я услышал стук в дверь. Стояло четверо или пятеро молодых людей, они сказали, что учатся на богословском факультете и хотели бы попросить совета у отца Клеопы. Я ответил им, чтобы они подождали, пока Батюшка окончит правило, но, поскольку они настаивали под тем предлогом, что торопятся, я вошел к Батюшке и сообщил ему об их желании. Батюшка ответил, что они могут войти, но только пусть не задерживают его надолго, и, таким образом, я пригласил всех в келию Батюшки.

Сказав Батюшке, с какого они факультета, они открыли ему и свою скорбь, прося совета. Отец Клеопа сказал им:

– Идите к местному епископу и сделайте, как он скажет.

Студенты не были довольны ответом и снова изложили свою ситуацию, но Батюшка дал им тот же ответ:

– Идите к местному епископу и сделайте, как он скажет.

Я тоже подумал, что отец Клеопа не понял объяснений студентов, и сказал ему:

– Преподобный, начальство обвиняет их в том, что они совершили то-то и то-то, а они утверждают, что не виноваты. Итак, что им делать в таком случае? Дайте им совет.

– Пусть идут к местному епископу и сделают то, что он им скажет.

Я понял, что Батюшка не даст другого ответа, и сказал студентам, чтобы они не обижались, но Батюшке нужно закончить правило, а они пусть поступят так, как он сказал им. И все-таки помысл говорил мне: “Почему Батюшка не дал им никакого ответа? Ведь он знает, что говорят святые отцы в таких ситуациях. Знает, что написано в «Пидалионе» 91…”

После того как студенты ушли, я вернулся в келию Батюшки и спросил его:

– Преподобный, почему вы не сказали им ничего другого? Вы ведь знаете, что говорят святые отцы!

– Что? Чтобы они пошли туда и сказали, что Клеопа сказал им так-то и так-то? Кто я такой? Пусть идут к местному епископу и делают так, как он скажет.

Тогда я остановился и стал размышлять: “А что, если эти студенты не сказали отцу Клеопе всей правды, а только то, что им хотелось сказать, и с магнитофоном, спрятанным под одеждой, записали бы его ответ на «их вопрос», потом пошли бы и подняли форменный тарарам? Вот видишь, Батюшка снова прав. Многому тебе еще нужно учиться”».

Отец Клеопа – маяк посреди бури 92

Париж стал политическим центром румынской диаспоры, однако втайне духовный ее центр оставался в монастыре Сихастрия.

После утомительной поездки я добрался до Молдовы. Первую ночь, это было 22 августа 1968 года, я заночевал в монастыре Агапия. Проснулся рано и вышел посмотреть, в порядке ли еще мой автомобиль. Сильный шок ожидал меня. Более сотни машин, съехавшихся накануне на парковку, как на более безопасное место, исчезли за ночь.

На опустевшей площадке оставались только две машины, одна моя, а другая – одного бельгийского пастора. Советские войска вошли в Чехословакию! Родные и друзья, пришедшие, чтобы повидаться со мной, окружили меня отчаянными воплями:

– Русские идут! Чего ты ждешь? Беги! Уезжай отсюда! Подумай о своих детях. Если вас поймают русские, вам несдобровать.

Я их спрашивал:

– А вы? Разве вы не насытились этими муками?

Я не уехал. Я бежал от русских в 1944 году и до сих пор еще чувствовал на затылке их горячее дыхание; теперь же я добровольно сдавался в их руки. Единственным человеком, понявшим, почему я остаюсь, была настоятельница Евстохия. Она посоветовала мне пойти в Сихастрию и повидать отца Клеопу, о котором я уже слышал. Он был кем-то вроде духовника всей страны.

Я стал спускаться по каменистой тропинке, не остановился в Секу и ближе к полудню достиг цели. Множество людей без числа сновало по монастырскому двору, все говорили, охмелевшие от страха, молились, плакали. Я оказался будто в клокочущем котле. Отец Клеопа в это время как раз выходил из храма. Я хотел подняться к нему, но вдруг встал как вкопанный. Старый монах с растрепанными волосами и всклокоченной бородой, он еле передвигал ноги, поддерживаемый двумя монахами. Ехидна неуважения, низменных подозрений заворочалась в моем уме. Думаю, что в отчаянии я громковато прошептал свое суждение:

– Господи Боже, да он же пьян!

Среди окружавших меня пронесся гул недовольства. Но настоятель (Каллиопий) нагнал меня сзади и пристыдил:

– Ты знаешь, что он не смыкал глаз с позавчерашнего дня? Он же бдит в храме, он молится, чтобы не пришли русские.

Клеопа остановился среди паломников, сомкнувшихся вокруг него нерушимой стеной, направился в мою сторону и поприветствовал меня дружески:

– Ты пришел? Добро пожаловать! Я давно тебя ждал.

Он пригласил меня в свою келию. Умылся и, оживившись, предложил мне сопроводить его на прогулке. Изрядных два часа я шел за ним по извилистым горным тропкам. Говорил он все время. Я был не евши, и он собирал мне ягоды и травы. Он проповедовал, и проповедь его перемежалась цепью забавных историй из его жизни, излагаемых им, словно неким Ионом Крянгэ 93 святым.

По возвращении он говорил народу речь с веранды. Он представил меня людям как брата, приехавшего издалека, испытанного, и просил тех, кто ждал с вечера, принять меня в свои ряды.

Думая о том, как он постится, я тоже не ел. Уходя, я едва смог оторваться от его глаз, проницательных и в то же время кротких.

Вечером, в Агапии, я рассказал матери Евстохии об его советах. Я не подозревал тогда, что моя поездка в Сихастрию в те дни, когда хаос в стране нарастал, войдет в литературу.

Когда я вернулся в Бухарест, Патриарх мне сообщил, что я приглашен на короткое заседание с некими «товарищами» в Центральный Комитет:

– Делай абсолютно что хочешь, не забывай, что ты свободен!

– И что мне им сказать?

– Дело твое!

Я пошел пешком, чувствуя сильное беспокойство в животе. Лифт, к которому меня подвел какой-то военный, сильно задергавшись, тронулся, и это было небезопасно, как мне показалось. Мой сопровождающий успокоил меня:

– Он так сопротивляется нам, он ведь был сделан еще до нашего времени.

Мы поднялись еще по лестнице и вошли в какой-то зал; меня там ожидали три персоны: начальник, державшийся как все начальники в Румынии, секретарь с карандашом в руке и третий, которого я определил как слушателя, судя по его гигантским ушам. Начальник сказал несколько слов для начала, но быстро осекся, поскольку забыл сменить тон обычного политрука. Продолжал он уже голосом вкрадчивым, мелодичным…

– Господин профессор, мы знаем, что вы ни на минуту не растерялись, когда узнали, что стало возможным вторжение одного из государств, соседствующих с нами.

– Вы следили за мной?

Слушатель заулыбался так, будто он раскусил лимон.

– Разумеется, вы догадались, что это было только в целях вашей охраны. Вы утверждали перед всеми вашими знакомыми, что русские не придут, и даже публично говорили на вокзале в Фэлтиченах и саду Копоу в Яссах, настойчиво повторяя вашу убежденность в том, что не случится ничего. Вы не связались с вашим посольством, как это сделали все германские туристы. Вы не были в американском посольстве и ни в каком другом по ту сторону того, что вы называете «железным занавесом». Вы что-нибудь знаете? Что? Что вам известно?

В этот миг меня осенила идея:

– Конечно, знаю.

Слушатель мрачно каркнул:

– Откуда?

Председатель зазвонил в колокольчик; появился официант:

– Желаете кофе?

– Кофе, – велел он. Затем продолжил своими медоточивыми устами: – Это так, вы знаете что-то?

Попытался и я заговорить тоном председателя, но неудачно. Я так полагаю, потому что дознаватели не поняли моего юмора.

– Знаю от Клеопы.

Все трое застыли с открытыми ртами, как перед дантистом. Они не поняли. Председатель подал знак секретарю: будь начеку, пиши все! Тот увеличил скорость кругов над своим блокнотиком.

– Особа? Это кто еще такая? Шпионка?

– Не такая, а такой.

– Безразлично. Что он сказал?

– Он сказал, чтобы мы не боялись: русские не войдут. Была большая смута на небе. Но помолилась Матерь Божия, чтобы не излилась чаша. Чтоб не обрушилось наказание, как всегда, на румын.

Председатель разозлился, слушателя не на шутку объяла ярость. И тут слабенький треск разорвал наше молчание. Но ничего серьезного не случилось. Это карандаш потрясенного секретаря сломался.

И как раз в этот момент несчастный официант возник с четырьмя чашечками дымящегося кофе. Начальник затряс на него кулаком: «Пошел вон!»

Пауль Мирон, Германия

Между небом и водой

Один командир самолета рассказал нам:

«Было красивое осеннее утро, Покров Божией Матери, вторник 1 октября 1974 года. Я должен был лететь рейсом на Тель-Авив, вылет в 7.20 из международного аэропорта Отопе́нь.

Утренний подъем был рассчитан у меня как на калькуляторе, как и в любой другой день, и в аэропорт мы отправлялись так, чтобы в 6.00 экипаж начал приемку воздушного судна.

После проверки стальной птицы экипаж поднимается на борт и начинает чтение инструкции, следуя которой каждый член экипажа устанавливает определенные контакты в исходную позицию, проверяя, само собой разумеется, положение шасси, уровень заправки керосина и масла, антифризный механизм, герметизацию кабины.

Мне докладывают, что на борт доставлены контейнеры с пищей, багаж размещен согласно указаниям второго пилота, ответственного за балансировку самолета. Когда были окончены эти процедуры, около 7.00 второй пилот оповестил диспетчерский пункт, что на борту все нормально и можно впускать пассажиров.

Я смотрю из кабины пилота через левый люк, что возле моего командирского кресла, и вижу, что к самолету приближается группа пассажиров. Впереди идут монахи и монашенки в черных одеяниях, а за ними маленькая группа паломников.

Я подумал, куда это они направляются, но быстро вспомнил, что мы летим в Тель-Авив, а оттуда путь лежит в Святую Землю.

Вот вошел последний пассажир. Старшая стюардесса доложила, что посадка прошла нормально, и мы начали заводить турбины, разумеется, после согласия, полученного из диспетчерского пункта.

Параметры были нормальные, и я передал по эфиру:

– Борт TAROM YR-IML на Тель-Авив, дайте добро на выруливание на взлетную полосу 08.

Получив добро, мы начали выруливать. Перед взлетной полосой мы запросили разрешения на въезд на нее и, получив разрешение, завели турбины. После полного включения турбин мы запросили разрешения на взлет.

Оторвавшись от земли, мы сообщили, что взлет произошел в 21 минуту, и начали набирать высоту, согласованную с URZ (радиофон Урзиче́нь), потом взяли курс через TND, G1E, G1D на Стамбул.

Турбины тяжело гудели, 16 тысяч норовистых коней тянули за собой нашу стальную птицу, набирая высоту 8 тысяч метров. Наш четырехчастный мотор с его турбинными двигателями выжимал в это время только 650 километров в час.

Слышим стук в дверь, отделяющую кабину пилотов. Это была старшая стюардесса, она пришла, чтобы попросить у меня разрешения на совершение на борту какого-то богослужения, – просьба одного старого священника с седыми волосами.

В дореволюционные годы 94 мы брали с собой в каждый рейс по два человека из службы безопасности, преданных печальной памяти режиму, которые «охраняли» нас. Они не делали ничего, получали пенсии в валюте, униформу, питание из ТАРОМ 95 и оклады со всякими существенными надбавками.

Я подумал, что они – первые, кто доложит о происходящем на борту, но, переступив через это, сказал себе: “Я командир корабля, следовательно, решаю я”. И, обратившись к стюардессе, сообщил ей о моем разрешении, что можно провести службу на борту.

Прошло немного времени, и из громкоговорителя в кабину пилотов полились красивые песнопения монахов, славословящие Богородицу, и ответное пение матушек.

Мы летели между небом и водами Черного моря, зыбившегося легкими волнами. Я включил автопилот, и он взял под свою власть воздушное судно, ведя его по указанному направлению и поддерживая заданную высоту полета.

Захваченный песнопениями, я закрыл глаза и почувствовал себя словно на небесах среди сонма поющих Ангелов, Херувимов и Серафимов.

Как я сказал, был Покров Божией Матери, и Ее единой душой славили в своих песнопениях пассажиры в салоне воздушного судна.

Я очнулся и подумал, что и я, простой грешник, поспособствовал тому, чтобы совершилось это удивительное богослужение, о котором люди из службы безопасности наперебой начнут докладывать после нашего возвращения домой. Случай (или скорее Промысл Божий) распорядился, однако, так, что не последовало никаких неблагоприятных последствий – начальники то ли потеряли бдительность, то ли не обратили внимания на своих говорливых доносчиков, жадных до повышения по службе.

По каким бы маршрутам ни летал после этого, я всегда вспоминал этот великий день, когда я парил между небом и землей среди звуков ангельского пения монахов и монахинь. Теперь я уже вышел на пенсию, и этот день за всю мою жизнь единственный, когда я испытал такое сильное нравственное и духовное удовлетворение. Я не забуду его никогда и рассказываю о нем всем, у кого только хватает терпения слушать. Грешно, что не все дни у нас бывают такими.

Тогда мне хотелось, чтобы это песнопение длилось как можно дольше. Но вот я вернулся мыслями к моему воздушному судну, на котором я вез к святым местам малую частичку тех людей, которые день и ночь молятся о нашем здравии, благополучии и душевном мире и своими советами помогают нам в искушениях и скорбях.

Я был тот же командир корабля, взлетевшего из Опотень в 7.21, но словно стал более умиротворенным, более отважным и уверенным. То богослужение на самолете изменило меня, омолодило, и мысли мои то и дело возвращались к тем святым монахам, что молятся о нас.

Моторы ревели в нормальном ритме, табло показывало, что особых проблем нет, птица прокладывала себе путь через тонкие слои облаков, вырываясь сквозь них в ослепительное сияние солнца, мы летели вперед, и вскоре стал виден порт Хайфа и израильское побережье.

Запрашиваем разрешение на посадку, и в 10.30 шасси наше прикасается к красивой посадочной полосе Лод 96.

По правилам мы, экипаж, должны выходить из самолета после пассажиров, но на этот раз я сказал второму пилоту, что выйду первым. Я нарушил правила, потому что хотел познакомиться с этим старым священником с белыми волосами.

Я встретил его. Благостным голосом он сказал мне, что он отец Клеопа из монастыря Сихастрия.

И с этого мгновения, с 1 октября 1974 года, завязалась крепкая дружба между мной и великим духовником Сихастрии, и продолжалась она до самого отшествия его в вечность.

Признание 97

Ты прошел по жизни, преследуемый ищейками,

Часто уверявшими тебя, что и они «добрые румыны».

Ты скрывался в яме в зеленом лесу,

Надеясь, что сатана не отыщет твой след.

Но был схвачен, и подонок полковник со своими прихвостнями

Бил тебя не переставая, чтобы ты замолчал.

Но ты стойко перенес все,

И они не смогли заградить тебе уста.

И ты учил неустанно множество людей,

Говоря им, что только Бога нужно слушать.

Ты говорил о святых, претерпевших мучения

И принесших себя в жертву за веру.

Ты говорил об Отечестве и доблестных людях,

Ставших бессмертными.

Ты говорил о святых, за веру прошедших

Через пытки и стяжавших победу.

Но пришло время, и тебя, старого и больного,

Оставили силы твои и покинули.

Ты теперь далеко-далеко, на небе среди святых,

И поминают тебя каждый день сотни священников.

Ты оставил мир сей, лежащий в грехе, и ушел туда,

Где тебе подобает быть.

Но мы чувствуем твое присутствие здесь, среди нас,

Рядом с несчастными и обездоленными.

Мы все желаем тебе Царства Небесного

И говорим тебе спасибо

За все, что ты нам дал.

На пригорке, у креста, у священной могилы

Мы все помолимся и поклянемся,

Что будем следовать тому, чему ты учил нас, и каяться,

И все вместе признаёмся тебе, что очень любим тебя.

Генерал воздушного флота в отставке

Василе Иоанн

Епископ Афанасий (Евтич), Сербия. Поучения благого старца Клеопы 98

В сентябре месяце 1976 года мы были в Румынии, этой соседней нам православной стране братского нам по вере румынского народа. Мы ездили туда для участия в совещании, посвященном христианскому воспитанию. По благословению Блаженнейшего Патриарха Румынии Иустиниана и митрополита Молдовы Высокопреосвященного Иустина эта встреча проводилась в семинарии неподалеку от монастыря Нямц в Молдове, северо-восточной области Румынии.

Из Бухареста мы на автобусе поехали на север. Доехав наконец до Карпат, мы остановились для краткого отдыха в горном монастыре Сина́я, основанном монахами Синайской горы, обосновавшимися здесь в древние века. Далее мы поехали через величественные ущелья и живописные горные перевалы, на севере пересекли Карпаты и спустились по Молдавской возвышенности к монастырю Нямц (в понедельник вечером, 6 сентября).

На следующий день мы прежде всего поклонились святыням этой святой обители и были на Божественной Литургии, которая совершалась в соборном храме, а затем в семинарии начались беседы по христианскому воспитанию и образованию. Продолжались они

до пятницы, и много хорошего было высказано на этом совещании. Каждый из участников хотел внести свой вклад в эту сложную и ответственную тему и нашу насущную задачу.

Но как при многих разговорах забыть о самом Православии и не погрешить? Об этом издавна спрашивали себя еще наши отцы. Отца Амфилохия, меня и еще нескольких братий, православных из Греции и других стран, больше этого совещания интересовали монахи из скитов монастыря Нямц, особенно известный молдавский Старец-исихаст отец Клеопа из уединенного монастыря Сихастрия.

Об отце Клеопе, пустыннике, мы слышали еще до нашего приезда в Румынию. Рассказывали нам о нем в Афинах седовласый и мудрый румынский протоиерей отец Думитру Стэнилоа́е, и наш юный афинский друг Панайотис Нелас, оба богословски и духовно связанные со святогорскими и молдавскими пустынниками-исихастами. А святогорско-модцавская исихастская связь отнюдь не случайна и не нова.

Существовала и продолжается вековая духовная связь между исихастами (безмолвствующими молитвенниками) Святой Горы и подвижниками-молчальниками (то есть исихастами) Молдавии и вообще Румынии. Эта нерасторжимая связь кроется именно в их одинаковой и на протяжении веков неизменяемой благодатно-подвижнической жизни и в опыте, известном в Православии как исихазм, то есть аскетико-благодатном подвиге молитвенного безмолвия и уединения с Богом («один на один Богом»), подвиге умносердечной, безмолвно призывающей беседы и общения с Богом – через невыразимую молитву, через очищение ума и сердца, через прозорливое богови́дение и благодатное богообщение.

На Святую Гору это спасоносный способ духовного жительства и подвига был перенесен с Синая. Способ жительства в тихой молитве и переживание боговидения в свете особенно распространил на Афоне святой Григорий Синаит (в начале XIV века), а после Афона – и на Балканах и в Сербии до самой Раваницы (святой Ромил Раваницкий – его ученик, а за ним и остальные синаиты в Сербии). Этот священный исихастский способ жизни еще раньше возжег на Святой Горе святой Григорий Палама (в середине того же XIV века), а после Святой Горы – в Солуни, Царьграде и на всех Балканах. Многочисленные ученики этих двух святых Григориев имелись в Византии, Сербии и Болгарии. Это были не только монахи, исихастской жизнью жили бесчисленные обычные христиане – крестьяне, работники, князья, правители, а также епископы и патриархи.

Одним из таких подвижников, молитвенных безмолвников (исихастов) того же XIV века был на Балканах мудрый иеромонах Никодим (известный как «поп Никодим» Гржич из нашего Прилепа), опытный святогорский пустынник и в то же время усердный духовный труженик на ниве спасения всех балканских народов. Во второй половине XIV века этот святой исихаст приходил со Святой Горы в Сербию к нашему святому князю Лазарю, а затем переправился через Дунай на севере и поселился в Румынии. С помощью монахолюбивого святого князя Лазаря и не меньшего любителя исихазма, его сына святого деспота Стефана, старец Никодим со своими монахами воздвиг в братской православной Румынии неподалеку от Севери́на монастыри Водицу, Приелоп и Тисман. Здесь затеплился очаг святогорской исихастской молитвенной жизни и подвига, охвативший затем всю Румынию. Были, конечно, в Румынии монашество и монастыри и до святого Никодима Тисманского (недавно при раскопках в Добру́дже около Конста́нцы были обнаружены монастыри IX и X веков, но еще задолго до того, в IV и V веках, в этих румынских краях славился монах-подвижник святой Иоанн Кассиан 99). Однако новая волна исихазма разгорелась в Валахии и Молдавии именно через святого Никодима и его учеников.

Святой Никодим упокоился о Господе 26 декабря 1406 года, а после его кончины его ученики, монахи-пустынники Софроний, Пимен и Силуан, ушли из монастыря Тисман на север Молдавии и поселились у речки Нямц (название ей было дано из-за обитавших там немцев), где впоследствии был основан нынешний монастырь Нямц, посвященный Вознесению Господню. Первую каменную церковь в Нямце воздвиг Молдавский князь и воевода Петр Мушат (1375–1391 годы), ему последовали и другие ктиторы, великие воеводы и правители Молдавии: Александр Добрый (1400–1432) и Стефан Великий (Штефан чел Маре, 1457–1504, который воздвиг стоящий поныне большой соборный храм монастыря Нямц). Они устроили многочисленные и прекрасные молдавские и буковинские монастыри: Бистрицу, Молдовицу, Сучевицу, Путну, Воронец, Пробот и другие и живописно украсили их снаружи и внутри. На прекрасных фресках этих монастырей были изображены святые лики молдавских исихастов, бывших духовниками тех правителей и епископов, что воздвигали и украшали эти монастыри.

При этом и сами Цареградские патриархи XIV и V веков святой Каллист, святой Филофей и их преемники, известные как ревностные подвижники-исихасты и распространители православного исихазма, неизменно поддерживали исихастскую жизнь в Молдавии и Валахии, назначая туда клириков- и епископов-исихастов. Так прилив греческих и славянских исихастов со Святой Горы и с Балкан в Румынию никогда не прекращался, что означает, что и в самой Румынии исхаст-ская жизнь и подвижничество никогда не гасли. (Вспомним в доказательство тому приход в Румынию святогорского исихаста святого Нифонта, Патриарха Цареградского (XV–XVI век), и хиландарского сербского подвижника святого Рафаила Банатского (XVI–XVII век), и монашествование монахов-святогорцев во времена Валашского воеводы Няго́я Басара́ба (XVI век), и затем святогорского русского старца-исихаста Паисия Величковского (XVIII век) и так далее.)

Кроме того, духовной жизни сестринской Церкви Румынской содействовали и другие православные Восточные патриархи и Сербские патриархи из Печи, особенно Арсений III Черноевич, способствовало этому и переселение сербов через Савву и Дунай в Банат и Ердель 100. Точно так же сербские митрополиты из Карловаца и вообще сербские клирики, монахи и христиане вместе со своими православными братьями-румынами защищали в те века свою православную веру и истинно благодатную духовность исихастской жизни от духовного и физического насилия латинской (австро-венгерской) унии, и делали это упорно, до мученической смерти. (Об этом с великой любовью и признательной говорил нам святой старец Клеопа, когда мы, двое сербов, посетили его, словно он хотел нас, грешных, поблагодарить за всю братскую сербско-румынскую любовь и за мученическую непоколебимость и непобедимость в защите святого Православия и православной духовной жизни. Старец Клеопа одно время был приходским священником в Араде и служил при тамошних гробах сербских клириков и исповедников Православия и не переставал напоминать нам об этом, пока мы были у него, особенно выделяя страдание святого новомученика Виссариона Сарая, сербского иеромонаха из Сербии и Славонии, который за сопротивление унии был умерщвлен римо-католиками 21 октября 1744 года в Ерделе.) Но вернемся к монастырю Нямц и его скитам и монахам.

Благодаря своим монахам, исихастским молитвенникам и подвижникам, труженикам за спасение и свое, и всех людей вокруг них, монастырь Нямц стал и на протяжении веков оставался духовным центром христианской жизни и просвещения Молдавии и всей Румынии, таким, как Свято-Троицкая Сергиева Лавра для России, таким, как Студеницкая, Хиландарская и Дечанская Лавры для Сербии. (Стоит вспомнить, что в конце XIV и в начале XV века один и тот же просвещенный монах, друг исихастов и сам подвижник, был сначала игуменом монастыря Нямц, а затем игуменом наших Высоких Дечан. Это известный Григорий Цамблак, списатель житий святого Стефана Дечанского, святого Иоанна Нового Сучавского в Румынии, святой Петки, которая также связывает Сербию и Румынию. Вспомним тут и святого Максима Бранковича из XV–XVI веков, архиепископа сначала Валашского, а затем Белградского и Сремского; вспомним затем созидание сербских монастырей Крушедола и Хопова с помощью румынских воевод; и святого Савву Бранко-вича, серба по происхождению, румынского митрополита в Ерделе (1656–1683); и помощь румынских воевод монастырю Милешево и другим сербским монастырям во времена турецкого ига и так далее.)

Но самым известным румынским подвижником-исихастом после основания монастыря Нямц был преподобный Данила Исихаст (XV век). После него (в XVI веке) появляется молдавский подвижник из Нямца старец Зосима, который со своими учениками основывает новую обитель для подвижничества, еще глубже в Карпатских горах, монастырь Секу, в двух часах пути к юго-западу от Нямца. Затем появляются неизвестные нам по имени, но Богу Всевидящему знаемые основатели исихастского скита Сихастрия (основан в XVII веке), в котором сегодня подвизается старец Клеопа; и затем нямецкий старец (XVIII века) иеромонах Пахомий, основатель Покровского скита в далеком лесу в часе ходьбы от Нямца, и так эта духовная связь и благородная лоза не обрывалась до прихода преподобного Паисия Величковского.

Приход в Румынию русского святогорца Паисия Величковского с монахами-исихастами из афонских лавр имел место около 1763 года, пришли они сначала в молдавский монастырь Драгомирну (XVI века), затем в упомянутый монастырь Секу и наконец в монастырь Нямц в 1779 году. Этот приход преподобного Паисия и его учеников-святогорцев (представителей многих православных национальностей) возгрел и обновил исихастскую молитвенно-подвижническую жизнь в православной Молдавии, откуда она распространилась и на другие православные страны. Здесь, в Нямце, была переведена и напечатана первая славянская «Филокалия» («Добротолюбие») – сборник наилучших аскетических исихастских текстов, а также многие другие сочинения святых отцов, аскетов и исихастов. (Печатание духовных и церковных книг в Румынии имело место и до этого; здесь печатал книги и сербский печатник из Черной Горы иеромонах Макарий в XVI веке.) Старец Паисий Величковский упокоился о Господе 15 ноября 1794 года, и святые мощи его покоятся в храме монастыря Нямц, а молдавский нямецкий пламень исихазма возжег духовные факелы святости и подвига и к северу, и к югу от самого Нямца.

На юге просияли в исихастском жительстве подвижники монастыря Черника (близ Бухареста): старец Георгий и святой Каллиник Черникский 101, бывший его учеником в 1818–1850 годы, а затем епископом Рымникским в 1850–1868 годах. На севере же исихастская жизнь из Нямца перешла в Россию, в Оптину пустынь, где просияли знаменитые Оптинские старцы: Авраамий, Леонид, Макарий, Амвросий (тот, у которого учился и исповедовался Достоевский) и многие другие. Так разгорался непрерывно и всюду в Православии (на Святой Горе в те времена были святой Никодим Святогорец и известные коливары 102, а молитвенные безмолвники-исихасты имеются на Святой Горе и поныне) этот истинный благодатный огонь, который Господь принес и низвел на землю (см.: Лк. 12, 49).

Этот исихастский огонь истинного духовного подвижничества, перенятый из Молдавии Оптиной пустынью, возвратился снова из России в Румынию после русской революции, когда из России пришли подвижники, снова оживившие молдавские скиты и пещеры в карпатских котловинах и горах, о чем нам говорил и имена этих подвижников называл сам святой старец Клеопа. Более того, он уверял нас, что некий монах (из смирения и скромности он скрывал от нас, что это был он сам) обошел все те места и знал еще живых подвижников, и все, что он проникновенно узнавал о них, он записал и хранит в еще не изданной рукописи. (А старцу Клеопе сейчас около семидесяти или немного более лет.)

К отцу Клеопе в монастырь Сихастрия мы добирались из Нямца, по благоволению-сначала отца Николая Бордашиу, а затем владыки Нестора (викария Крайовского), предоставившего нам в распоряжение свой автомобиль с водителем. В Сихастрию старца Клеопы нам подобало было бы идти пешком, но время и обстоятельства взяли свое, и мы поехали туда также на автомобиле. С нами поехала и госпожа Томоко, православная японка, вдова покойного Павла Евдокимова из Парижа.

Из Нямца мы свернули сначала в монастырь Секу, а затем продолжили путь в Сихастрию. Это, как мы уже сказали, исихастский скит в Карпатах (в трех или четырех часах ходьбы от Нямца), как говорит о том и само название – «Сихастрия», то есть исихастирий, молчальница, место безмолвия и подвижничества (как наша келия святого Саввы в Карее или келии в Сту-денице). Посвящена она Рождеству Пресвятой Богородицы, и как раз накануне здесь был престольный праздник, а сегодня совершается память святых Иоакима и Анны.

В скиту около сорока монахов во главе с протом – старцем Викторином, игуменом, в то время как старец Клеопа живет в уединенном домике за оградой самого скита. К Старцу нас привел отец Петроний, иеромонах лет пятидесяти, о котором мы узнали потом, что сам старец Клеопа считает его истинным и усовершив-шимся монахом. (Позднее он сказал нам, в отсутствие отца Петрония: «Когда подумаем о совершенном образце монаха, то скажем себе, что это отец Петроний».)

Перед домиком Старца ждали с десяток набожных христиан и христианок, вероятно, ради исповеди и духовного наставления и утешения. Но Старец, услышав о нашем приходе, тут же принял нас в своей келии и рассадил на своей кроватке и на стульчиках. Нам не сиделось. Мы все время стояли бы под благословением его святых рук, ибо мир его и благодать лучились от него и на мою грешную душу, которая обычно редко видит свою греховность так, как увидела ее тогда.

Поскольку госпожа Евдокимова торопилась с возвращением, Старец благословил ее, преклонившую пред ним колени, и, возложив обе руки ей на голову, отпустил ее. Нам же Старец обрадовался как ребенок, особенно потому, что мы «сербские отцы» и состоим в духовной связи с отцом Иустином Поповичем, о котором он слышал и читал как о «великом православном духовнике и богослове». Вывел он нас затем вместе с отцом Петронием и отцом Николаем из келии и повел на карпатские луга и холмы. (Отец Николай, который все время был за переводчика, сказал нам, что его самого раньше, когда он приходил сюда с семинаристами, отец Клеопа принял так: вывел всех в горы и там преподавал им наставление и благословил.)

Когда мы расселись на холме над фруктовым садом, а Старец сел перед нами на колени, я, грешный, осмелился первым спросить его: как жить в этом миру, на асфальте, и бороться со своими страстями и искушениями мира? Блаженный старец Клеопа тогда преподал нам свое богодухновенное опытно-благодатное

Поучение о восьми способах искушения человека и борьбе с ними

– Святые отцы говорят (так начал отец Клеопа сжато излагать нам свой духовный опыт, унаследованный от святых отцов и лично пережитый им, что ясно подтверждало каждое его слово), что человек на пути спасения бывает искушаем диаволом с восьми сторон: сзади, спереди, слева, справа, сверху, снизу, изнутри, извне.

1. Сзади человека искушают, когда он постоянно помнит свои ранее совершенные грехи и злые дела и снова возвращает их в свое сознание, перетряхивает их, занимается ими, или отчаиваясь из-за них, или размышляя о них со сладострастием. Такое памятование о том, что мы совершили в прошлом, есть диавольское искушение.

2. Спереди человек бывает искушаем обычно через страх при мысли об ожидающем его будущем: что будет с ним или с миром; сколько мы еще будем жить; будет ли нам что есть; не будет ли войн или каких-нибудь серьезных и страшных событий впереди; вообще всякими догадками, предвидениями, прорицаниями и всем тем, что вызывает в нас страх перед будущим.

3. Слева человек бывает искушаем диаволом через призыв на явные грехи, на такие поступки и дела, о которых известно, что они грехи и зло, но люди даже несмотря на это совершают их. Это искушение открытым призывом на грех, грешить прямо и сознательно.

4. Справа бывает искушение от диавола двумя способами. Первое, когда человек совершает добрые дела и добрые поступки, но совершает их с плохим, недобрым намерением и целью. Это, например, когда он делает добро и поступает хорошо из славолюбия, или чтобы добиться похвалы или какого-нибудь положения, или чтобы прославиться, или чтобы из этого извлечь какую-нибудь выгоду для себя; следовательно, когда он творит добро из тщеславия, корыстолюбия или алчности. Такое совершение добрых дел ради плохой цели греховно и тщетно. Святые отцы уподобляют такое совершение добрых дел (например, пост, милостыню и другое) телу без души, ибо цель, с какой совершается дело, – это душа этого дела, а само дело – тело. Потому и совершение добрых дел с целью, которая не по Богу, есть в сущности искушение для человека, которое приходит к нему с правой стороны, то есть под видом добра. Второе искушение с правой стороны бывает от диавола через разные призраки и видения, когда человек принимает явления диавола в образе Бога или Ангела Божия. Это доверие диавольским привидениям или такое принятие бесовских явлений за ангельские святые отцы называют обманом, прелестью.

5. Далее, сверху человек бывает искушаем от диавола тогда, когда он может, но не совершает добрых дел и святых добродетелей из-за своей лености; когда знает и может приложить больше усилий и труда для подвигов (добродетелей, добрых дел), но не делает этого, ибо ленится или ищет отговорки для своей лености, так что в сущности духовно отвергает их, делает намного меньше, чем мог бы в действительности.

6. Искушение человека снизу (и чтобы лучше объяснить нам это, старец Клеопа каждый раз показывал руками, с какой стороны приходит то или иное искушение, а потом вкратце повторял описанную им сторону искушения), это искушение также происходит двумя способами. Первое, когда человек берет на себя большие подвиги, превышающие его собственные силы, и безрассудно напрягается. Это бывает, например, когда кто-нибудь болен, но накладывает на себя еще и пост, а этот пост не по его силам, или вообще когда перебарщивает в каких бы то ни было подвигах, которые выше его духовных и телесных сил. Такое упорствование – это несмирение и неразумная самонадеянность.

Другое искушение снизу бывает, когда человек стремится узнать тайны Священного Писания (и вообще тайны Божии), а делает это не по своему духовному возрасту. То есть когда он хочет сам проникнуть в тайны Божии в Священном Писании (у святых и вообще в мире и жизни), объяснить их и затем учить этим тайнам других людей, в то время как он сам духовно до этого не дорос. Святые отцы говорят, что такой человек хочет разгрызть кость молочными зубами. Об этом говорит святой Григорий Нисский в своем сочинении «Жизнь Моисея». Бог, говорит он, поэтому повелел израильтянам как несовершенным, чтобы они от пасхального агнца ели только мясо (которое есть молоко для зубов), и при том есть его с горькими травами, а кости агнца не переламывать и не есть, но сжигать их в огне (см.: Исх. 12, 8, 10, 46). Это значит, что и нам нужно из Священного Писания (и вообще в нашей вере в Бога) толковать только те тайны, которые соответствуют нашему духовному возрасту, и есть их (усваивать) с горьким зельем, то есть со всем тем, что нам приносит жизнь (страдания, горести), а великие и высокие (соответственно, глубокие) тайны Священного Писания и Божественной науки и Божия Промысла, как некие твердые кости, они не разгрызаются молочными зубами; они поддаются только огню, то есть становятся понятными только в зрелом духовном возрасте, в душах опытных и искушенных в благодатном Божественном огне.

7. Изнутри же человек бывает искушаем тем, что имеется в его сердце и что из этого сердца исходит и искушает его. Господь Иисус Христос тут ясно сказал, что изнутри, из сердца человеческого исходят греховные и нечистые помыслы и желания, похоти (см.: Мф. 15, 19), которыми человек искушается. Человека искушает не только диавол, но и человеческие злые намерения и злые навыки, похоти, злые желания, человеческое внутреннее грехолюбие, исходящее из его неочищенного сердца.

8. Наконец, восьмые врата диавольского искушения открываются человеку извне, через внешние вещи и поводы, то есть через все то, что входит в человека извне через его чувства, которые есть окна души. Эти внешние вещи не злы сами по себе, но через них посредством чувств человек также может искушаться и наводиться на зло и грех.

Вот таковы восемь способов искушения всякого человека, невзирая на то, пребывает ли человек в миру или в уединении.

Закончив перечисление всех восьми способов искушения человека, старец Клеопа кратко повторил их и затем приложил к ним способы и средства борьбы со всеми этими искушениями.

– Против всех этих искушений: сзади, спереди, слева, справа, сверху, снизу, изнутри, извне – нужно бороться трезвением (Старец употребил именно это славянское слово), то есть вниманием, осторожностью и бодрствованием души и тела, бодрствованием и бдением духа, трезвенностью и рассудительностью, вниманием к своим мыслям и поступкам, или, одним словом, – рассуждением; а с другой стороны – постоянным молитвенным призыванием имени Господа Иисуса Христа, то есть через непрестанную молитву. (На это отец Петроний добавил по-гречески: «προσοχή καί προσευχή», как говорят святые отцы, то есть: «вниманием и молитвой».) Другими словами, – добавил Старец, – святые отцы говорят, что борьба против всех искушений и страстей состоит в следующем: хранить свой ум и всю душу и тело свое от искушений – это дело и подвиг наш, с нашей, человеческой, стороны; а с другой, Божественной стороны – нужно непрерывно в молитве призывать на помощь Всемогущего Господа Иисуса Христа, а это есть непрестанная и главная исихастская молитва, называемая Иисусовой молитвой: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного!»

Ночь уже начала опускаться на карпатские и молдавские горы и долины, а от Старцевых заключительных слов в моей душе стала заниматься заря: может, и мою грехолюбивую душу и мое многострастное тело Господь посетит трезвением и молитвой по молитвам святого старца Клеопы и моего духовного отца на отчизне [архимандрита Иустина (Поповича)].

Когда Старец еще только начинал говорить, монахи из скита Сихастрия по одному стали приближаться к нам как бы украдкой через фруктовый сад и садились на колени, на таком расстоянии от Старца, чтобы можно было слышать, что он говорит. А выражение их лиц ясно говорило о том, что они хорошо знают, что значат для них эти слова.

Блаженный Старец затем повел нас в скитскую обитель и сердечно угостил нас, продолжая свои речи, полные любви, в присутствии, конечно, отца Петрония. Сказал наконец, что хочет с отцом Петронием отправиться в будущем году на Святую Гору и на обратном пути пройти через Сербию, чтобы увидеть наши монастыри и особенно отца Иустина.

Завершу описание посещения молдавских исихастов словами святого Иоанна Кассиана, одного из стародавних земляков и предшественников в молитвенном трезвении и трезвенном молении (а это и есть православный исихазм) преподобного старца Клеопы: «Правильное духовное руководство другими и правильное подчинение (то есть послушание) – дело самых мудрых людей и дар свыше от Святого Духа, потому что спасительные правила жизни может давать только опытный в добродетели, и истинно покоряться старшему может только богобоязненный и смиренный». И еще словами святого и великого Фотия, приведенными как раз в поучениях и правилах святого Иоанна Кассиана: «Все это в действительности есть раскрытие и развитие Божественной науки и евангельской жизни».

А вы сами что скажете?

Смирением был проникнут не только весь облик отца Клеопы, но и его поучения, ибо Батюшка говорил не от себя, а всегда от Священного Писания или святых отцов. Много раз, спрашивая его, можно было услышать:

– Так говорит Спаситель!.. Вот как написано в Священном Писании… Посмотри, что говорит святой Иоанн Златоуст

И хоть многие оставались недовольны таким ответом, но он оказывался действительно на пользу спрашивавшему.

Когда он посетил Грецию, в Афинах его пригласили провести конференцию. И вот начали задавать ему вопросы, а отец Клеопа все отвечал по Священному Писанию и святым отцам. Одна госпожа из зала, не удовольствовавшись такими ответами, поднялась и сказала:

– Отец Клеопа, мы тоже знаем, что говорят Священное Писание и святые отцы, а вы сами что скажете?

Но отец Клеопа не стал высказывать свое мнение, а снова напомнил учение Христа.

Воспоминания об отце Клеопе и отце Паисии

В первый раз я пришел к отцу Клеопе в начале 1980-х годов, после того как прочитал «Добротолюбие» и стал искать отцов, живущих по написанному в нем. Читал и книгу Высокопреосвященного Антония Плэмэдялы «Традиции и свобода в православной духовности» и искал духовно преуспевших отцов, которые могли бы посвятить меня в свой опыт или хотя бы ответить на вопросы, волновавшие меня. Потом один верующий сказал мне, что отец Клеопа прозорлив и может дать ответ мои вопросы и терзания. Я был тогда начинающим, хотел молиться сердечной молитвой и мучился над тем, чтобы ввести ум в сердце, но не мог. А отец Клеопа был очень сокровенным и смиренным, но он читал мысли. Когда я пришел к нему, он говорил с другими, а у меня мысли клокотали в голове, и тогда он обратился ко мне, но как бы говоря кому-то другому и глядя в другую сторону:

– Внимай мне, господин преподаватель-инженер.

Я был тогда и преподавателем, и инженером.

– Посмотри, – продолжил Батюшка, – сердце человека – как губка, если ты будешь наполнять его уксусом, то оно насытится уксусом и уже не сможет впитать миро. Потому нужно хорошо отжать уксус, чтобы стало впитываться миро.

И тогда я понял, что нужно сначала очистить свое сердце через исповедь, послушание, через Святое Причастие, пост, молитву и все другое и что сердечная молитва бывает по мере этой чистоты. И еще он говорил прямо так, шутя, будто бы для других:

– Ну что это такое? Приходят некоторые, переполненные грехов, и хотят за полчаса ввести ум в сердце. Так не бывает.

Отец Клеопа был старец очень высокой духовности. Он совершал и чудеса. Я видел и его чудеса. Мне говорил один пустынник, которого я знал, что если у нас есть вера, то Бог через отца Клеопу и отца Паисия совершает чудеса, как делал это через древних святых. И я видел, как он изгнал диавола из одной женщины. Мы сидели тогда вокруг него на стульях в его келии, и он говорил с кем-то, как вдруг протянул руку в сторону одной женщины, которую терзал диавол, и я слышал, как диавол крикнул, выходя из нее.

Имея великие дарования от Бога, отец Клеопа умел, однако, тщательно скрывать их. Был я однажды у его святости, и тут пришел некто. Человека видно по лицу, а у него оно было мрачноватое. И он начал тут же говорить отцу Клеопе:

– Батюшка, мне явилась Матерь Божия семь раз.

Но Батюшка смиренно отвечал ему:

– Да? А мне ни разу. Блажен ты.

Так он оборвал пришедшего, который, видно, ждал, что Батюшка ответит, что ему тоже являлась Богородица.

В какой-то момент мне захотелось, чтобы меня исповедовал отец Клеопа, как бывает со всяким воображающим о себе, что он так незауряден, у него такие проблемы и духовные тонкости, что ему нужно непременно исповедаться у отца Клеопы. Я сказал пустыннику, которого знал, чтобы он помолился, чтобы я смог исполнить свое желание, и он помолился. А через неделю, когда я уже забыл об этом, пошел я в Сихастрию. И не успел еще даже близко подойти к келии Батюшки, как он вышел мне навстречу и говорит:

– Ну, брат, некогда мне. Я занят: у меня митрополит, у меня весь монастырь ждет исповеди. Иди к Варсануфию.

То есть чтобы я пошел к отцу Варсануфию, его ученику, который был батюшкой очень смиренным, очень духовным, но необразованным, богословски неподготовленным, а у меня были вопросы, трудные и для маститых богословов. Пошел я все же к нему и тут увидел действие Божие, ибо хотя ему и неоткуда было уметь отвечать на мои вопросы, но думаю, ему содействовали молитвы отца Клеопы, и он наконец отвечал мне.

Я пришел к вере только в 24 года. До этого был атеистом. Так я был воспитан, а в институте был даже главным у атеистов. Я был очень хорошо подготовлен по этой линии неверия, а когда обратился и начал верить, то почувствовал потребность и других привлечь к своему опыту, я, хорошо знавший теперь все лживые аргументы, которые использовали неверующие. Я был преподавателем лицея и не мог более выносить ложь, которую возводили на веру, ибо видел, в чем именно врали власть предержащие с их атеизмом. С другой стороны, и дети подстрекали меня к тому, чтобы говорить, потому что знали, что я хожу в монастырь, а у них тоже были свои вопросы соответственно возрасту. Тогда я пошел просить благословения отца Клеопы на то, чтобы говорить им, а Батюшка осенил крестным знамением мою голову и сказал:

– Господь и Матерь Божия да благословят тебя.

И я говорил на уроках о вере почти два года и не был выслежен, хотя в тот период, в 1980-е годы, было большое гонение на веру, а в лицее были установлены телекамеры и внутренние телефоны, с помощью которых следили за тем, что происходит на уроках, и записывали. Только в 1988 году, Богу, желающему смирить меня, отец одного из моих учеников был вынужден пойти на сотрудничество с секуритате и в какой-то момент сказал и обо мне, что я преподаю религию в школе, и с тех пор за мной начали следить. В то время было очень опасно вести религиозную пропаганду в школе, тебя могли арестовать и посадить. А я часто приходил в монастырь в то время, и в какой-то момент отец Клеопа подал мне знак пальцем, что отныне всё, нужно молчать. После этого, даже если меня провоцировали на уроках, тянули за язык, чтобы я заговорил о религии и это записали бы, я не говорил больше ничего. Преподавал то, что мне положено было, и больше ничего не говорил о вере. Наконец наступила революция, спустя месяца два, и пали преследовавшие меня.

В другой раз я пришел на светлое Христово Воскресение в монастырь. Весенние каникулы пришлись на Страстную седмицу, а на Светлой седмице я должен был вернуться в школу, ибо таково было расписание. Шли самые чудесные службы, на каких я только бывал, и мне совсем не хотелось уезжать. Я исповедовался и ходил на службы, больше ни о чем не думал, и мне казалось, что я нахожусь не на земле. Были тогда в монастыре те великие отцы: отец Паисий Олару, отец Клеопа, отец Назарий, отец Иоиль. В действительности в первый раз, переступив порог монастыря, я увидел отца Иоиля в тележке, но мне показалось, будто я вижу Ангела. Думаю, дар Божий был на нем, потому что больше ни разу я не видел монаха столь ангелоподобного. Он был преисполнен Божественного света, у него ангельски сияли глаза, словно это был не человек, а Ангел. Думаю, Божие благословение было на то, чтобы я видел его таким: я был едва обратившимся, и Бог дал мне это как задаток, который укреплял бы меня в искушениях, не замедливших последовать.

Но вернусь к моей истории. Итак, мне нужно было вернуться на службу, и я пошел к отцу Клеопе и сказал ему:

– Отец Клеопа, что мне делать? Нужно возвращаться в школу, а то иначе они выгонят меня.

Потому что стоило пропустить пару дней, особенно мне, преследуемому секуритате, и меня выгнали бы. Батюшка, однако, сказал мне:

– Важнее всего – быть в Воскресение Христово здесь, так и знай. Имей веру в Бога и в Матерь Божию!

Я ответил ему:

– Благословите, Батюшка! – и остался.

Не знаю, как прошла неделя. Я жил возле келии отца Паисия Олару, и, может, его молитвами, мне казалось, будто я нахожусь не на земле. Наконец в воскресенье я вспомнил о работе: «Они же меня выгонят. Но я не жалею, потому что провел это время в раю». В понедельник утром я вычитал молитвенное правило и поехал в школу, и до сегодняшнего дня никто так и не сказал мне ни слова о том, что я прогулял, хотя у меня были уроки не в одном классе, а в двадцати. Более того, произошла ошибка в платежной ведомости за тот месяц, и в итоге я еще и получил деньги за пропущенную неделю. Словом, это было чудо Божие.

Отец Клеопа был столь велик и потому, что наставником своим имел отца Паисия. Как отец Паисий, так и отец Клеопа имели молитву очень высокую, может – духовную молитву, насколько я могу смыслить в этом. Отец Паисий имел великий дар молитвы, благодаря своему смирению.

Я больше никогда не видел такого смирения и благостности, как у отца Паисия. К той данности, что он произошел из чистой среды и перед ним не стояла проблема борьбы с дурным наследием родителей, он добавил и исключительные подвиги. Он был духовник, бравший на себя часть тяжести греха, полагавший душу свою ради спасения учеников. Такие духовники очень редки. Большинство из них дают наставления, ободряют, советуют тебе, что делать, а он жертвовал собой для тебя, полагал душу, чтобы привести тебя к Спасителю. Он даже говорил под конец жизни, когда очень тяжко страдал:

– Я выполняю епитимию вместо тех, кого разрешал очень легко.

Он достиг высокой степени смирения. Смирения жертвенного. Я смог лучше понять отца Паисия, когда проходил первые послушания в монастыре. Я приходил как мирянин и выполнял какую-нибудь работу, но не воздавая славу Богу, а гордясь своим делом. И в короткое время все портилось, ибо сделано было с гордостью и без молитвы. Святой апостол Иаков говорил, почему нам не удаются дела, – потому что мы говорим: «Я пойду, сделаю то-то» (см.: Иак. 4, 13), а это гордость. Надо сначала попросить помощи у Бога: «Боже, помоги мне сделать то-то, Матерь Божия, помоги мне». Сначала надо поклониться Богу, и тогда Бог благословляет и печется о нашем деле. И тогда настоятель, поняв, что у меня есть склонность к тому, чтобы гордиться, дал мне послушание более специфическое – чистить туалеты. Борол меня бес жестоко: «Как ты, крупный инженер, имеющий столько дипломов, будешь чистить туалеты?» Но я знал, что это бес, знал из «Патерика». И знал, что нужно исполнять послушание. И не сдался. Однако этот день был одним из самых прекрасных в моей жизни. И я тогда немного понял смирение отца Паисия.

Отец Паисий был очень преуспевший духовно, и люди благоговели перед ним, ибо видели его дар молитвы, силой которой исполнялись их прошения. Вспоминаю, что однажды, когда я жил возле его келии, в 4 часа утра раздался настойчивый стук в дверь отца Паисия. Батюшка едва только встал, но стук не прекращался. Он ответил все же:

– Что такое, ну, что такое?

Какая-то женщина ответила, плача:

– Умер Николай, батюшка. Помолись, чтобы он ожил!

Разумеется, батюшка не оживил Николая, а послал ученика своего сказать женщине:

– Поди и скажи ей, что он оживет, когда оживем все мы на последнем Суде!

Но поразила меня и ее вера: она бежала всю ночь, чтобы попросить батюшку оживить ее деда. И этот случай говорит о вере людей в молитву отца Паисия и в дары, данные ему от Бога, ибо они много раз видели, что его слова исполняются.

Приведу вам еще пример, известный мне лично. Один батюшка, мой знакомый, пришел со своей матерью к отцу Паисию лет за пять до революции. Он был еще мальчишка тогда, и отец Паисий сказал его матери:

– Заботься об этом ребенке, о том, как ты его воспитываешь, ибо он станет священником. Он будет обучаться богословию в Яссах и станет священником.

Мама его ходила по монастырям и знала о богословском образовании тех времен и сказала батюшке:

– Батюшка, но ведь нет никакого богословского факультета в Яссах. Может, в Бухаресте или Сиби́у…

– Нет-нет-нет, – ответил ей батюшка, – в Яссах!

И действительно, через несколько лет пришла революция, и затем открылся и богословский факультет в Яссах. А спустя много лет после того, как батюшка сказал эти слова, когда его святость уже преселился ко Господу, тот ребенок обучился богословию в Яссах и теперь он священник.

Велика была сила молитв отца Паисия.

Стоило отцу Паисию прочитать молитву, даже короткую, на пять-десять минут, как я на какое-то время чувствовал свое тело полегчавшим килограмм на 10–20, и это ходя горам. Дух Святый, благодать Божия облегчали даже вес тела. Я был во многих местах нашей страны и на Святой Горе, но больше никогда не испытывал ничего подобного.

Однажды я стоял в храме на Литургии, обуреваемый многими помыслами. Я был женат, но не жил с женой. Женился, когда был неверующим, а после того как открыл для себя веру и почувствовал призвание к духовной жизни, больше не мог жить в миру. Но сначала мне не было ясно, что делать: сойтись с женой, остаться целибатом, уйти в монастырь? И так я стоял в храме на службе и молился перед иконой Спасителя: «Боже, что мне делать?» В это время отец Паисий, проходя мимо меня в алтарь, на освящение Святых Даров, сказал мне, хоть и не знал меня тогда:

– Спасайся, так хочет Бог!

Я понял спустя годы, что такова воля Божия – чтобы я вступил в монашество.

После этого, когда меня все еще бороли помыслы, возвращаться мне в семью или нет, отец Клеопа благословил меня и сказал:

– Бог да позаботится о твоей жене и ребенке.

И я осознал, что это больше, чем мог бы сделать я.

А однажды сам увидел исполнение слов отца Клеопы. Будучи проездом в своем городе, я зашел в кафедральный собор и увидел детей, как их причащают там, и подумал: «А причащает ли кто-нибудь моего ребенка?», – ибо знал, что его окружали люди маловерующие. И, выйдя из митрополии, встретил моего мальчика с бабушкой. Мы немного поговорили, и я спросил ее, что она тут делает, а она сказала:

– Я была в соборе и причащала ребенка.

Тогда я увидел попечение Божие.

Затем я поступил в один монастырь, в другом месте, но мне никак не удавалось принять монашеский постриг. Проводил там неделю, потом снова уходил по делам, с кассой, с документами. Будто что-то меня связывало, удерживало. Тогда я сказал себе: «Поеду-ка я с отцом настоятелем за благословением к отцу Клеопе», – ибо я испытывал великое благоговение к Батюшке. И действительно сделал так и после этого, через несколько дней, смог принять монашеский постриг и пережил самый прекрасный день в моей жизни. Не знаю, может, потому, что у меня было благословение отца Клеопы, но я был так счастлив тогда, что мне хотелось бы умереть в этом состоянии, так прекрасно оно было.

Впрочем, я много раз видел, что благословение отца Клеопы действенно, с его помощью мне удалось совершить много таких дел, которые, сколько я ни старался, раньше мне никак не удавались. Я видел и на других, что тогда, когда они получали благословение Батюшки на какое-нибудь дело, оно у них получалось, а если дерзали сделать что-нибудь вопреки совету Батюшки, то заканчивали очень плохо. Слова его были богодухновенны, это были слова, шедшие от Бога.

Однажды отец Клеопа приехал к нам в монастырь. А в то время у нас в братстве были искушения. Некоторые критиковали настоятеля. А отец Клеопа сразу понял, в чем дело, и сказал, показывая нам на вершину ближней горы:

– Вы видите вон ту ель? – и показал на одну ель, стоящую особняком. – В нее ударяют все ветры, чтобы сломать ее, чтобы свалить. Так и настоятель. По нему бьют все искушения, и вы должны молиться, помогать ему, а не отягощать и критиковать.

Отец Клеопа был человек чистый, выросший в чистой среде. Самые великие монахи, бывшие у нас, происходили из крестьян. Отец Клеопа, отец Паисий, Патриарх Феоктист 103, святой Иоанн Иаков 104, отец Дионисий Игнат 105 были родом из крестьянских семей. Чистые люди, полагавшие начало на чистом основании, имевшие, затем, сильное рвение, здоровое тело и здоровый ум. У всех у них была хорошая память, даже в возрасте 90 лет и старше. Они были люди чистые, а не выросшие в многоэтажных домах среди грехов или у телевизора и интернета. Еда у них была чистая и здоровая и воспитание домашнее. Отец Клеопа читал Псалтирь дома с братьями. Кто так еще читает теперь?

Отец Клеопа говорил мне:

– Отче, если я читаю книгу, то она у меня отпечатывается в уме, как печать на воске. Я знаю ее и через пятьдесят лет в точности.

Стало быть, это был дар Божий, но была и чистота его ума. Если ум не чист, то воск грязен, и на нем не видно ничего.

Был я однажды у Батюшки, и приехал из Франции автобус с богословами, которые защищали докторские степени и не понимали каких-то проблем. Отец Клеопа отвечал им так:

– Возьми Библию и открой на странице 638, третья строка сверху, – и цитировал им в точности текст.

В другой раз я был с одним преподавателем, учившемся в свое время у Йорги 106, о котором известно, что он тоже имел феноменальную память. Я спросил тогда отца Клеопу о некоторых моих недоумениях, касающихся вопросов догматики, и Батюшка в двух-трех фразах вывел именно то, что мне было нужно. А преподаватель, бывший со мной и наблюдавший за отцом Клеопой, сказал мне потом:

– Отче, я был студентом у Йорги, а у отца Клеопы, вижу, кроме этой чрезвычайной силы памяти есть и необыкновенная сила синтетического мышления. В нескольких словах он синтезирует именно то, что тебе нужно.

Это тоже великий дар, потому что можно цитировать книги и по семь часов кряду, но так, что никто ничего не поймет.

Кроме этой необыкновенной памяти и дара синтетического мышления, отец Клеопа столь велик и потому, что он живет в своих книгах. Еще при жизни некоторые из учеников говорили ему:

– Отец Клеопа, мы не можем часто приезжать к вашей святости, но, когда читаем ваши книги, вы с нами.

Читая его книги, мы пребываем в общении с ним, и он действует с небес – помогает нам и просвещает ум. Следовательно, все, о чем мы читаем у отца Клеопы и затем совершаем это на деле, вводит нас в общение с ним, и таким образом Батюшка придает нам сил. И отец Клеопа, когда был жив, никогда не говорил, что он сказал что-то, но приводил слова святого Василия, святого Григория, отца Иоанникия Мороя. На епитимиях поступал так же. Он говорил:

– Делайте то, что сказал святой Василий: если будете делать то, что сказал он, то святой Василий будет помогать вам и на Суде, и здесь, на земле. Поэтому выполняйте епитимию, какую назначил он, чтобы вам простился грех!

Таким образом, и он пребывал в общении с теми, кто был до него, со спасенными, блаженствующими на небесах.

После того как отец Клеопа преселился в жизнь вечную, духовником моим стал батюшка, не видевший его лично, кроме одного только раза, из чего он не смог составить себе реального впечатления об отце Клеопе. Итак, этот духовник, хотя он был тоже велик – среди прочих духовных чад к нему приходили на исповедь и два епископа, – все же не верил в то, что отец Клеопа святой. Я высказал ему свое мнение и утверждал, что он свят, потому что я знал Батюшку и жил с ним. Но не смог убедить его. Однако когда я снова пришел к нему спустя месяц, он сказал мне:

– Знай, что отец Клеопа святой.

– Но как же вы изменили свое мнение? – спросил я его.

– Была у меня одна проблема, и я помолился: «Отец Клеопа, если ты достиг Царства Небесного, сделай, чтобы исполнилась моя просьба». И она исполнилась.

И сказал мне, что просьба его была очень нелегкой.

Много раз я бывал на Святой Горе, где отец Клеопа был в 1977 году и произнес несколько проповедей. В Греции опубликовано много его книг, что там случается довольно редко с сочинениями иностранных отцов Православия, потому что они довольствуются святыми отцами и не очень принимают что-либо извне.

Я был поражен тем, что афонские отцы, которым сейчас по 50–60 лет, еще помнят те пару часов, когда перед ними говорил отец Клеопа. И вправду, Батюшка, когда он был в силе, гремел, он был апостолом грома, ибо обладал и силой, и благодатию Божией, и это запечатлевалось в памяти на годы. И вот там, на Афоне, где духовный мед, где вершина Православия, они вспоминали слова отца Клеопы о молитве уже тридцать лет подряд, хотя у них есть тысячелетняя традиция и очень великие святые, а они вспоминали его. А один старый духовник из Григориата спросил меня, почему не причисляют к лику святых отца Клеопу и отца Паисия, ведь они святые. Это великое дело, когда на Святой Горе, где подвизаются люди, преуспевшие духовно, говорят, что отец Клеопа святой.

Отец К. П.

Рядом с отцом Клеопой

Я пришел в монастырь, чтобы подготовиться к семинарии. Пожил с месяц и вернулся домой, будучи не в силах вынести суровую монастырскую жизнь, но перед уходом пошел к отцу Клеопе сказать ему, что ухожу, а он мне сказал:

– Иди, но знай, что будет потоп с огнем. Будь исповеданным, причащенным и твори добрые дела, чтобы смерть не застала тебя неприготовленным.

Это было в 1981 году осенью. Вернувшись домой, я хорошенько подумал о словах Старца и решил насовсем уйти в монастырь, что и сделал недели через две и поступил в братство Сихастрии.

Старец часто говорил:

– У нас здесь есть кладбище святых. Когда я хожу на кладбище, то с ними со всеми разговариваю, потому что знаю каждого из них и их жизнь.

И начинал рассказывать о добродетелях каждого. И еще говорил:

– Сейчас и я уйду к ним, ведь я грешнее их, потому Бог и оставил меня подольше, чтоб я оплакал свои грехи. А так как они были большие подвижники, не как я, то Бог и преселил их быстро на покой.

Особенно он рассказывал о своих братьях, но говорил и о других.

Говорил, что тогда, когда он поступил в Сихастрию, все спали в гробах, а печи у них были разбиты и сильно дымили, но они все терпели, а теперь мы здесь, как в больнице: стены побелены, вода из крана и свет с выключателями.

Когда я был рукоположен во священника, то спросил его однажды, обязательно ли священнику вычитывать все правило, предписанное ему «Служебником», и он мне сказал:

– А зачем ты стал священником?

Еще говорил:

– Великую благодать стяжает священник, когда служит неделю подряд, ибо он причащается каждый день Христу, если только служит со страхом и благоговением.

Рассказывал, что когда он был на Святой Горе, то хотел остаться там, но для этого ему нужно было вернуться в страну, чтобы собрать документы для окончательного поселения, а монахи из Продрома 107 не отпускали его.

И тогда, когда в храме на прощанье запели «Взбранной Воеводе», Батюшка услышал голос, исходивший от иконы Матери Божией, но проникавший не в уши, а в сердце, который говорил:

– Куда вы уходите, дорогие?

Тогда он разрыдался и вместе с ним все присутствующие, потому что многие хотели тогда вернуться с Батюшкой на родину, не вынося чужбины. Тогда отец Клеопа сказал им:

– Оставайтесь тут, ибо я поеду на родину, справлю документы и приду на Святую Гору.

Но, возвращаясь, он заехал к отцу Иустину Поповичу в Сербию и поведал ему об этой своей мысли, а он сказал ему:

– Если ты уйдешь на Святую Гору, то добавится еще один цветок в Саду Богоматери, а если останешься на родине, то будешь как апостол и поможешь многим людям обрести спасение.

Однажды я шел с ним к его келии, и он, остановившись немного от усталости, посмотрел в сторону леса и, вздохнув, сказал так:

– Вот посмотри, что говорит божественный отец Исаак Сирин: «Кто читал Священные Писания в пустынном безмолвии, тот настолько преуспел в Божественном знании и ведении, что богословам, хоть опрометью беги они, не догнать его» 108.

В другой раз меня мучила экзема, разъедавшая мне ногти, и я спросил его, что делать, а он мне сказал:

– Оставь их, пусть отпадут, ибо я однажды так отморозил ноги, что ногти выпали, а потом они отросли снова.

Однажды, из тщеславия, когда я читал за трапезой одну из проповедей отца Клеопы, то, перед тем как прочитать ее название, я объявил:

– Преподобного отца нашего Клеопы проповедь о том-то, – так, как говорится у святого Феодора Студита или у других отцов.

А он, проходя мимо, сказал мне:

– Больше никогда не объявляй так, но говори просто, так, как написано там, в книге.

Говорил, снова, что на того, кто читает или проповедует слово Божие, диавол питает великую злобу и силится чем-нибудь ввести его в заблуждение или выдворить из монастыря, и приводил пример с одним отцом, очень преуспевшим, который читал в храме назидательное слово Великим постом и ушел по одному менее всего благословенному поводу в другой монастырь, но позднее вернулся назад.

Говорил, что если мы будем держаться следующих трех дел: благословение, общежитие и неядение мяса, то спасемся, куда бы мы ни пошли. Давал нам еще и другой совет, святого Антония Великого, что во всем, что бы мы ни делали, надо иметь на то свидетельство в Священном Писании, всегда видеть Бога пред очами своими и не переходить скоро с места на место 109.

Говорил снова, что старец его, настоятель Иоанникий Морой, не был большим книжником и богословия вовсе не знал, но жил лет десять на Святой Горе и говорил им так:

– Имейте страх Божий, то есть думайте, что Он присутствует всегда и видит все, что вы делаете; храните ум свой чистым и не забывайте «Господи Иисусе» [то есть Иисусову молитву].

И говорил, что в этих трех советах заключается все «Добротолюбие».

На исповеди он не спрашивал ни о чем другом, кроме одного: произносил ли ты «Господи Иисусе…» Однажды он спросил меня, сколько раз я произношу «Господи Иисусе», и я ответил, что два-три раза, когда вспомню. А он засмеялся и сказал:

– Что ты за монах? Есть тут один, так он произносит молитву по четыре тысячи раз в день и несет к тому же послушание шофера.

Когда я хотел уйти на Афонскую Гору, он сказал мне решительно:

– Смотри, куда бы ты ни пошел, всё с собой нужно будет бороться, везде ты будешь тот же и только место переменишь.

А когда я хотел поехать в Иерусалим, он рассказал мне притчу о чесноке, который привязал настоятель одного монаха к его рясе, когда он уходил в святые места 110, но я не понял ничего, словно он говорил о ком-то другом. Лишь спустя много лет я понял, насколько он был прав.

Когда я учился монашеской школе, он приходил и слушал наставления миссионерам, а мы не очень прилежно учились, и однажды он рассердился и сказал нам:

– Учитесь же защищать свою веру, а то завтра-послезавтра придут сектанты в монастырь, чтобы обратить вас в свои секты, и что вы тогда станете делать?

Это слово сбылось после 1990 года, когда умножились всяческого рода ереси и лжеучения.

Рассказывал Батюшка однажды, что, когда он скрывался в доме одного человека с отцом Арсением, ему был сон, будто они оба сидят в темнице, закованные в цепи, и вот приходит огромная крыса, чтобы съесть их, а они отбивались от нее своими цепями на руках и ногах, пока не забили ее, так что она растянулась кверху брюхом. На другой день кто-то сообщил, что умер Сталин. Он и был той крысой.

Однажды Батюшка был арестован в монастыре Па́сэря 111, где он соборовал народ святым елеем вместе с отцом Арсением. И он говорил, что за то время, пока соборовал людей, он помянул в уме всех святых, записанных в календаре за весь год.

Однажды, когда я спросил его, что мне делать в одной проблемной ситуации, он сказал:

– Окажи послушание, сделай то, что скажет старший.

Когда я спросил его во второй раз, он сказал мне:

– Иди и скажи ему, что не можешь выполнить этого послушания.

Но я попросил его, чтобы и он тоже сказал об этом отцу настоятелю, а сам даже не пошел к тому. Тогда настоятель больше не стал давать мне этого послушания, но, поскольку я сам не сказал ему, он рассердился на меня и наложил на меня епитимию – уйти в другой монастырь на три месяца. Однако я пробыл там полтора года и едва вернулся назад. Вот что делают непослушание и лукавство.

Говорил Батюшка:

– Оказывайте послушание и не забывайте «Господи Иисусе», ибо послушание причащается понемногу всем добродетелям: у него есть и смирение, и любовь, и терпение, и так далее, а «Господи Иисусе» охраняет тебя, чтобы ты не выпал из послушания.

Говорил, что послушание – как Святая Литургия, потому что кто совершает послушание с любовью, тот совершает Литургию, то есть он сам приносит себя в жертву, как Христос, на алтаре любви к ближнему. Говорил, что послушание – это лестница с одной-единственной ступенью, которая возносит на небо быстрее всего, и эта ступень есть отсечение воли. Учил нас и тому, что это все значит, на простых историях, например:

– Если у тебя послушание топить печь на кухне и ты несешь дрова и встречаешься с братом, который просит тебя помочь ему нести ведро с водой, то ты оставляешь дрова и помогаешь ему, а потом продолжаешь свое послушание. Это означает отсечение воли.

Еще приводил нам в пример послушания отца Иулиана, который трудился на скотном дворе и которого часто ругал настоятель и грозился отправить его в мир, потому что он не исполняет свое послушание как следует, а отец Иулиан смирялся, и просил прощения, и решительно твердил, что в мир не пойдет, пусть он налагает на него любую епитимию, какую только хочет. Тогда настоятель радовался, что у него есть такие решительные монахи, и говорил отцу Клеопе, что в действительности испытывал его и не имел в мыслях делать такое дело.

Однажды Батюшка говорил:

– Те, кем пренебрегают в монастыре, раньше нас будут в раю, потому что они смиренны и презираемы.

И приводил в пример одного отца, Дометиана, который 25 лет пробыл на послушании у телят и все время пел каждому, кому только ни выйдет на дорогу:

– Господина и митрополита нашего, Господи, сохрани на многая лета, – и исполнялся радости и райского блаженства, если ты говорил ему, что он и есть митрополит.

Этот отец был столь чист, что, хоть и провел долгое время на скотном дворе, одежды его никогда не пахли навозом.

Часто отец Клеопа говорил в проповеди на общей трапезе:

– Отцы и братия, есть одна редкая птица, которую очень трудно поймать и которая называется любовью. Имейте любовь между собою, ибо без нее мы напрасно пребываем в пустыне.

При монашеском постриге он сказал мне:

– Правило монаха – триста земных поклонов в день, а вы кладите сколько сможете и восполняйте недостающее смирением.

Он любил славословить Бога на лоне природы. Много раз я видел, как он останавливается в горах, любуясь природой и отбивая великие поклоны до земли с большим, каноническим крестным знамением, а затем садится на землю и молится молитвой «Господи Иисусе». Он был всегда с четками в руке и передвигал узелки и тогда, когда говорил с кем-нибудь, – доказательство того, что он молился непрестанно и не считал это поводом к тщеславию, как говорят сегодня некоторые, но обязанностью или заповедью, данной нам при постриге, – молиться непрестанно. Таким образом, Батюшка говорил, чтобы мы молились и устами, и умом, как можем, только чтобы молились непрестанно. Иногда ему нравилось быть в лесу с кем-нибудь, чтобы можно было пропеть славословие или другое какое духовное песнопение.

Говорил, что тогда, когда к тебе придет помысл уйти в мир (спуститься в долину), ты поворачивай в гору, в лес, ибо там тебе нечем соблазниться – «чем тебя соблазнит дерево или куст?» – в то время как в мире чего только не увидишь и не услышишь.

Однажды мне захотелось пойти навестить своих родственников и послужить в моем селе диаконом, потому что меня звал сельский священник, и я спросил его мнения, а Батюшка мне сказал:

– Если пойдешь, будешь Антоний, а если не пойдешь, будешь авва Антоний.

Однажды у него были неприятности с секуритате, запретившей ему принимать людей в своей келии, но только в храме, и он сказал:

– Ну если б я только захотел, я бы позвонил разок кое-кому, и вся эта ситуация вмиг изменилась бы, но я не возлагаю упование на людей. Ибо чей же я буду служитель, если не потерплю немножко невзгод ради Христа?

Батюшка очень любил слушать церковные песнопения из всенощного бдения, когда поют красиво и хором, и говорил, что великая награда будет тем, кто поет с любовью на клиросе, ибо пользу получают и сами они, и другие.

Много раз, когда Батюшка бывал охвачен огнем Духа Святого во время проповеди, он подчеркивал интонацией некоторые слова или повышал голос, чтобы достучаться до сердец самых равнодушных, или если понимал, что у них еще молочные зубы, то менял тему и переходил на рассказы более простые и легкие для понимания.

Иеромонах С. М.

Чудо, к которому медицина не причастна

Я приехала в эти светозарные края, чтобы поблагодарить отца Клеопу за чудо, совершенное им более 25 лет назад.

Я пришла тогда к нему с моей сестрой, молодым врачом. Она была прооперирована по поводу злокачественной опухоли головного мозга, которую невозможно было удалить полностью и которая должна была самое позднее через четыре месяца привести ее к печальному концу.

Храню в памяти тот грустный взгляд, каким объял ее отец Клеопа, его обещание молиться каждый день Благому Богу о ее здоровье, ободряющее напутствие, с каким он нас провожал.

Сестра моя жива и сегодня, и знаменитый нейрохирург профессор Арсене, оперировавший ее, показывает ее своим сотрудникам на всех осмотрах, говоря:

– Посмотрите на чудо, к которому медицина нисколько не причастна.

Чудо совершилось по молитвам отца Клеопы, исполненным веры.

Благодарю Вас, отец Клеопа, и прошу Благого Бога предоставить Вам место в ряду святых.

Молитесь о нас.

Доктор Эмилия Д.

Они хотели стать невестами Христовыми

Это было в декабре 1984 года. Я вошла в келию отца Клеопы вместе с двумя молодыми людьми.

Батюшка спросил их напрямик и хмуровато:

– Что с вами?

Они ему ответили:

– У нас неприятности с женами.

Отец Клеопа, как сейчас вижу его, с упреком и удрученно спросил их:

– Где вы взяли их?

Он духом прозрел их жизнь. Понурив головы, они ответили:

– Они были послушницами в монастыре. Из монастыря…

Не припомню теперь, из какого монастыря. Было и по дочке у каждого.

Батюшка сказал им:

– В вашей жизни мира не будет, ни покоя, ни добра, ни благословения. Они хотели стать невестами

Христовыми, а вы их обольстили, взяли за себя замуж. Уходите отсюда, уходите!

И Батюшка сидел очень печальный:

– Вы видите, что они сделали? Может, они стали бы угодницами Божиими, а так куда они пойдут?

Сестра Дойна, Ва́тра До́рней

Все, я закончил с вами!

Летом 1987 года мы пошли в монастырь Сихастрия, группа молодежи, парни и девушки. Слушали вместе со всеми проповедь отца Клеопы, а после окончания проповеди оказалось, что некоторые из верующих остаются, чтобы высказать ему свои личные проблемы. Тогда мы тоже решили остаться, чтобы попросить его сказать нам слово на пользу.

Отец Клеопа посмотрел на нас с большой любовью и с улыбкой, исполненной радости, говорит мне, самому старшему в нашей группе:

– Ты – в мужской монастырь, – и показал на меня пальцем. И затем стал показывать пальцем подряд:

– Ты – в женский монастырь. Ты – в мужской монастырь.

И так он сказал всем из нашей группы. Отец Клеопа засмеялся, и засмеялись и мы этой духовной шутке. Потом Батюшка сказал:

– Все, я закончил с вами.

До этого времени я ни разу не подумывал о том, что у меня есть монашеское призвание, но та «духовная шутка» исполнилась в точности так, как сказал отец Клеопа. Я ушел первым в монастырь, прямо в том же году. И остальные ушли все, в том порядке, в каком на них показывал Батюшка.

Много раз отец Клеопа скрывал свой дар прозорливости под видом духовной шутки, сияя улыбкой, полной радости. В тот момент ты не отдавал себе отчета в этом, а когда все исполнялось так, как он говорил, то оставалось только изумляться силе благодати и смирению его святости, ибо он хорошо умел скрывать свои дары и согревать и утешать сердца людей.

Рассказывал мне брат мой, который был монахом в Сихастрии, что однажды пришел к нему папа навестить его. Когда они прохаживались в горах над монастырем, встретились с отцом Клеопой, который, увидев их, улыбнулся и издали крикнул брату моему:

– Смотри, не уйди и ты на Святую Гору!

До этого брат мой ни разу не думал о том, чтобы уйти на Святую Гору, притом, что я был уже здесь. Спустя месяц после этой встречи у него появилась мысль поехать на Святую Гору, мысль, переросшая затем в желание. В короткое время решилось все: документы, виза, деньги. Он пришел на Святую Гору, где пребывает и теперь вместе со мной. Он вспоминает о словах отца Клеопы как о пророчестве.

Католицизм остался в прошлом

Однажды прибыла группа католиков. Это было осенью 1987 года, они попросили отца Клеопу рассказать о богословии нетварных энергий, и тогда он ответил им так:

– Католицизм остался в прошлом, а Католическая Церковь не что иное, как армия нравов под церковной юрисдикцией, то есть они утратили действие благодати, тайну спасения вследствие того, что ограничились вопросами эстетики, внешними проблемами, проблемами поведения, манерами и забывают, что мистическая тайна приближения к Богу открывается только через пост, аскезу и молитву и особенно через чистую нравственность, не через материализм, а через духовность.

Лампада горела так красиво!

Однажды днем, 1 июня 1988 года, в 4 часа минут без десяти после обеда, слышу стук во входную дверь. Я как раз молилась Матери Божией, кланялась и плакала, что умру неисповеданной.

У дверей стояли… отец Клеопа и отец В. Я не могла поверить своим глазам, что вижу такое чудо. Открываю дверь, и отец Клеопа говорит:

– Куда ты меня привел, В.? Это моя улица?

Тогда я говорю ему:

– Я знаю улицу вашей святости: улица Грибов, № 6.

Посмотрел он на меня и сказал:

– Сестра Г. ходит к нам больше двадцати лет. А сегодня, 1 июня, пришли и мы к ней. Я привел к тебе Матерь Божию! – и протянул мне две пригоршни медальонов с Матерью Божией.

С Батюшкой вошло еще пять человек, оказавшихся тогда на улице. Я заперла дверь, чтобы можно было поговорить с Батюшкой. Я провела его в комнату дочерей. Марина как раз вернулась из аптеки. Батюшка называл ее «моя аптекарша».

Тем временем я накрыла на стол. Это было перед постом святых апостолов, и у меня был борщ с картофелем и сметаной и две рыбы. Батюшка сказал мне, что я Марфа, что забочусь о многом. Мария же стоит на молитве. Но мне было стыдно из-за другого – в той комнате не горела лампада. Днем я зажигала одну лампаду, а ночью две. Она была потушена с четырех часов утра, потому что я к тому же еще экономила масло.

Отец Клеопа начал творить молитву, и тут же отец В. крикнул Марине:

– Ты зажгла лампаду?

Марина ответила, что нет.

Мы посмотрели на лампаду, а она горит. Тогда отец Клеопа сказал:

– В., тебе что, не молчится?

Мы переглянулись и больше не проронили ни слова. Лампада горела так красиво!

В 5.15 они встали, сотворили молитву и ушли. Я провела Батюшку до двери и сказала ему, что у нас здесь сгорело семь домов, в которых жило девять семей. Батюшка сказал мне:

– До дня Креста Господня все переберутся в дома!

И было так, как сказал Батюшка.

* * *

В марте 1980 года Батюшка сказал мне, что я поеду ко Гробу Господню. В октябре 1998 года, незадолго до его смерти, я была у Батюшки и сказала ему, что вот прошло уже 25 лет, а я еще не была в Иерусалиме. Батюшка отвечал мне, что не прошло еще и двадцати лет. Когда я вернулась домой и подсчитала, то оказалось, что 22 марта 2000 года будет 20 лет.

И в тот самый день в 8 часов утра я поехала в Иерусалим в паломничество, организованное Митрополией. Но отец Клеопа был уже у Господа, и некому было об этом рассказать.

Пишу эти строки с большой болью в сердце и слезами. Многому я научилась у его святости. Я чувствовала, что он все время покрывал нас своими молитвами.

П. Г., Тыргу Нямц

(По настоянию одного ученика Батюшки г-жа Г. пыталась записать приведенный выше рассказ о чуде с отцом Клеопой, произошедшем у нее дома, и о другом, но не могла записать ничего, пока ей не приснился сон, в котором она говорила отцу Клеопе:

– Отец Клеопа, знаете, ученик вашей святости просит меня написать, как произошло чудо у меня дома. Что мне делать?

– Э, да они много хотят! Да теперь уже все равно. Напиши ему, напиши!)

Отец Клеопа – прозорливец 112

В течение веков Румынскую Православную Церковь благословлял Отец Небесный достойными монахами, которые своей исключительной жизнью, прожитой во Христе, прославились в истории нашего народа. Среди них выделяются святой Иоанн Кассиан 113, святой Никодим Тисманский 114, святой преподобный Паисий Нямецкий 115, святой преподобный Василий Поляномерульский 116, святитель Каллиник из Черники 117, святой преподобный Иоанн Иаков Нямецкий 118 и преподобный отец Клеопа Илие Сихастрийский.

Своей жизнью и писаниями каждый из них дал толчок монашеской жизни, придавая ей национальную индивидуальность, что имеет корни в древнем восточном монашестве, известном во всем мире. Из родника их жизни и поучений пили не только монахи, но и целые массы верующих, которых они научили соблюдению Божественных заповедей, стойкости в вере и наставили на путь к спасению.

Каждый из этих великих монахов был благословением, данным Богом в годину испытаний нашим предкам и нам; все они стали образцами монашества, а для верующих – верными путеводителями к Престолу Всевышнего.

Я впервые увидел отца Клеопу Илие из Сихастрии, когда ездил на учебную экскурсию по монастырям Северной Молдовы с семинаристами из Клуж-Напока в мае 1989 года. Это был, как известно, период тяжкого испытания для румынского народа. Добрались мы до монастыря Сихастрия к вечеру; узнали, что почти все экскурсионные группы, посетив монастырь, шли потом в келию отца Клеопы, и каждая удостаивалась его спасительных советов. Нам он говорил простыми словами, но необычайной глубины, о священническом призвании (перед ним были семинаристы), о важной роли семьи священника в жизни верующих, о долге защищать веру отцов перед лицом сектантского прозелитизма и о долге проповедовать Спасителя Христа словом и делом.

Я, недостойный, хоть и был преподавателем и священником, не оделся, отправляясь на экскурсию, в рясу, что было естественно, но я даже и не сказал Батюшке, что я священник. В конце он благословил каждого из нас по отдельности и подарил учащимся по крестику, которые вынимал из кармана своего подрясника. После того как перед ним прошли все учащиеся (сподобившись великого подарка), робко подошел и я к знаменитому духовнику, который сказал мне:

– Возьми, батюшка, для своих детей по крестику, – опустил руку в карман и вмиг протянул мне подарок и благословил меня.

После того как мы распрощались, я раскрыл ладонь, и велико же было мое удивление, когда я обнаружил, что он дал мне четыре крестика (столько детей было у меня тогда, затем появился и пятый)! Я сказал себе тогда: откуда отцу Клеопе было известно, что я женат, что я священник и у меня четверо детей? И убежденно отвечаю на это: отец Клеопа Илие был человек Божий, и он прозрел духом мою тогдашнюю ситуацию. А сколько чудесных случаев происходило в жизни монахов и верующих, знавших его?

Как смиренный служитель Божий могу только воздать славу Отцу Небесному, сподобившему меня благословения отца Клеопы, молясь о его душе в надежде, что он пребывает в селениях праведных, где есть только жизнь бесконечная.

Священник д-р Александру Морару, Клуж-Напока

У вас нет Святых Таинств

Летом 1989 года прибыла группа протестантов из-за границы, мы тогда сидели на улице, и они попросили, чтобы Батюшка рассказал им о молитве Иисусовой. Переводчиком был монах Спиридон, не знаю, в Сихастрии ли он сейчас. И отец Клеопа ответил им так:

– Что вам говорить о молитве Иисусовой? Прежде всего, у вас нет Святых Таинств. У вас их осталось два, да и те как символ, Крещение и Евхаристия. У вас нет Евхаристии, нет Венчания, нет Елеосвящения, нет Святой Литургии, нет ничего. А разве можно так? Вы как дерево без корней и как дом без фундамента. Куда прийти Христу, если благодати нет у вас? Одно вам остается – познать истинную веру и вернуться в Церковь-мать, в которой вы отреклись от Священного Предания, отреклись от Креста, от икон и всего остального, ибо Христос не дерево без корней, дорогие. Христос пребыл во чреве Девы, Которую вы игнорируете, Христос пребыл на Кресте, к которому вы испытываете отвращение. А вы хотите Елеона. Вы хотите Масличной горы. Вы хотите горы Фаворской, а не хотите пройти через Голгофу. Но так нельзя. Вера без дел мертва. Протестанты утверждают: «Sola fide, sola gratia» 119. Но Христос сказал, что у веры должны быть дела и благодать должна приходить по мере дел.

Этим он обезоружил приехавших, и они замолчали. Они не смогли возразить отцу Клеопе.

Ты чего хочешь?

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«Как-то утром я пошел к отцу Клеопе с одной своей личной проблемой. Войдя в соседнюю келию, я спросил ученика Батюшки:

– Что делает отец Клеопа?

– Беседует с несколькими верующими.

– Они уже долго сидят у Батюшки?

– Уже более получаса.

– Я зайду к Батюшке и скажу им, чтоб уходили, потому что у меня личная проблема.

И так я, полный дерзости и самоуверенности, вошел в келию Батюшки, чтобы сказать сидевшим там, чтобы они уходили. Но как только открыл дверь и шагнул в келию, не успев промолвить ни слова, отец Клеопа очень сурово глянул на меня и сказал мне таким голосом, что я лишился речи и остолбенел на насколько секунд:

– Ты чего хочешь?

Стоя, как вкопанный и безгласный, я понял, что отец Клеопа прочитал мои мысли, и словно услышал его слова: “Если мне хочется говорить с этими верующими, даже хоть час, то ты кто такой, чтобы выставлять их на улицу?”.

Я попросил прощения и стал ждать, когда уйдут его посетители.

До сих пор помню этот его взгляд, который мог тебя заморозить, и это его “Ты чего хочешь?”, от которого захватывало дух. Дал мне отец Клеопа по сердцу моему и весь совет мой исполнил» (см.: Пс. 19, 5).

Ворона любит своих птенцов… а ум мысли, которые вынашивает

Один из учеников старца Клеопы рассказал нам:

«Однажды один монастырский брат пошел к духовнику своему, отцу Паисию, просить благословения на какое-то дело, которое, как ему казалось, будет полезно для монастыря. Несмотря на то что отец Паисий не согласился с ним, говоря, что без благословения настоятеля не нужно этого делать, брат твердил, что оно будет полезно.

Видя, что брат не слушает его совета, отец Паисий сказал ему:

– Брат Г., вот мое последнее слово: ворона любит своих птенцов.

Брат Г. несколько раз спросил его, что он хотел сказать этим, но отец Паисий не дал ему никакого ответа.

Тогда брат Г. пошел к отцу Клеопе и рассказал ему о случае с отцом Паисием, прося его объяснить ему, что он хотел сказать словами “ворона любит своих птенцов”. Отец Клеопа, в свою очередь, ничего не сказал брату Г., а только добавил: “А ум мысли, которые вынашивает”.

Много лет мучился брат Г., пытаясь понять, что хотели сказать эти два духовника таким советом: “Ворона любит своих птенцов, а ум мысли, которые вынашивает”. Мне кажется, что смысл может быть таким.

Ум брата был подобен вороне, а мысли его ума – вороньим птенцам. Ум, помраченный (черный, как ворона) собственной волей, любит свои мысли, даже если они черны (как птенцы вороны)».

Бог тебя простит, но больше не делай так!

Много раз я видел, как Бог промышляет и о самых малых обстоятельствах нашей жизни. Как Он сводит людей, чтобы они помогали друг другу. Не только тех, которые женятся, по Его воле, но и монастырских. Брат от брата помогаемь, яко град тверд (Притч. 18, 19).

Бог устроил так, чтобы рядом с отцом Клеопой много лет был отец Варсануфий, не только в монастыре, но и в скитаниях.

Отца Клеопу посещали круглый день, отца Варсануфия меньше. У отца Клеопы был дар слова, отец Варсануфий говорил очень мало или зачитывал несколько советов из какой-нибудь книги. К отцу Клеопе приходили и патриархи, и епископы, и министры, и король, и иностранцы, а к отцу Варсануфию только несколько румын.

И все же слову духовника должен повиноваться всякий ученик, всякий духовный сын.

Много раз, когда они оба сидели на веранде, можно было услышать, как отец Клеопа говорит:

– Вы знаете, какой великий дар у Варсануфия? Положит руку тебе на голову, все бесы убегут от тебя, а если не послушаешься его, то в прах обратишься! Слушайтесь его! Он мой духовник!

За этими словами скрывалось многое, но…

Однажды в субботу утром, после того как отец Клеопа закончил правило и вышел из келии, он сказал отцу Варсануфию:

– Варсануфий, благослови меня пойти на пасеку.

А духовник ему отвечает:

– Не ходи. Оставайся тут, потому что люди приходят и ищут тебя.

– Варсануфий, благослови меня пойти на пасеку.

– Нет. Оставайся здесь, потому что сейчас придут люди!

Все-таки отец Клеопа пошел. Дойдя до пасеки, он у калитки вынимает ключ из кармана, чтобы отпереть ее, но не может. Пробует еще раз. Все напрасно. Стучит в калитку, зовет. В ответ ни звука. Все отцы с пасеки были внизу, в монастыре. Еще раз пробует открыть калитку ключом, но не может. Хоть ключ и от пасеки, а замок не открывается!

На улице было прохладно, и ему пришлось отказаться от своего желания. Он возвращается. Входит в келию отца Варсануфия, падает перед ним ниц в земном поклоне и говорит ему:

– Варсануфий, благослови и прости меня, что я тебя не послушал! – и все ему рассказывает.

– Бог да простит тебя, но больше так не делай!

Батюшка и нам рассказал об этом случае:

– Вы видели, какой великий дар у «плешивого»? (Так «ласкательно» называл отец Клеопа отца Варсануфия.) Не послушаешься его – обратишься в прах!

Безбородый, рыжебородый и плешивый

Отец Клеопа любил иногда пошутить, разумеется, в рамках благочестия, чтобы отвлечь нас, как сказали бы по-современному, от «стресса».

Однажды, когда он ужинал вместе с отцом Варсануфием, были с ними и двое его учеников. Один из них был молод, и у него еще не было бороды, а у второго борода была немного рыжеватая.

Тут слышим, отец Клеопа говорит:

– А знаете, что говорит народная пословица? «Сохрани тебя Бог от человека безбородого и от рыжебородого». И посмотри ж ты, каких учеников дал мне Господь! Да к ним еще и плешивый! (Отец Варсануфий был лысоват.)

И хоть мы и были уставшие и подавленные «стрессом», вмиг забыли обо всех неприятностях. Батюшка умел использовать и внешнее, чтобы помочь нам в духовном.

Господи Царю, даруй мне видеть мои прегрешения и не осуждать брата моего

Когда я был помоложе, мне нравилось во время каникул ездить по стране, и особенно в места с впечатляющими пейзажами: горы, долины, ущелья рек Биказ и Великой и так далее. Позже я убедился, что для души намного полезнее посещать монастыри. Так я открыл для себя сначала отца Паисия из Сихлы, а затем отца Арсения из Текиргёла 120 и отца Клеопу из Сихастрии, с которым у меня связано много воспоминаний.

Случилось так, что до революции на работе у меня сложилась очень тяжелая ситуация: соответствующие органы тех времен стали требовать от меня, чтобы я подавал донесения об одной особе. Если бы я согласился, этот человек пострадал бы, а если бы не согласился, у меня были бы большие неприятности. Выбор был очень тяжелый, и я не мог решить, как мне поступить. Наконец я пришел к отцу Клеопе и спросил его, что мне делать, потому что эта ситуация в любом случае не могла закончиться добром.

А отец Клеопа мне сказал:

– Сначала вспомни о слове Спасителя из Священного Писания: не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф. 7, 1–3). Затем другой пример, известный тебе очень хорошо, – это три стиха святого Ефрема Сирина, которые священник произносит по многу раз в день Великим постом, когда все в храме кладут земные и поясные поклоны. А именно: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему». А третий стих – твой: «Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь». Поступай так, и не случится ничего.

Уходя от отца Клеопы, я все время твердил эти стихи, моля Благого Бога помочь мне исполнить их на деле. Таким образом, когда я вернулся назад на работу, меня больше уже не спросили ни о чем. Я глубоко вздохнул и, благодаря Бога, с облегчением сказал: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе!» А преподобного отца Клеопу я поблагодарил за совет, данный мне, и его святость тоже порадовался – о моей радости и о помощи, полученной мной от Всевышнего.

* * *

Однажды я спросил его:

– Отец Клеопа, что мне делать, чтобы жить в уверенности, что я спасаюсь?

Батюшка ответил мне:

– Ну что ты все ходишь ко мне, чтобы все выпытывать, доискиваться и искушать меня всякими вопросами? Ты приходишь с великого моря к сухому ручью и не даешь мне совершить свое правило, как положено всякому христианину. Вот ты видишь, на картине нарисован родник? Так иди к нему и пей, если сможешь. Вот и я как этот родник. Говорю с людьми, но этого недостаточно. Слово, произнесенное устами, нужно исполнять на деле, и это я говорю всем: и мне, и тебе, и всем.

А ты знаешь все эти учения, потому что ты уже слышал их, но все еще хочешь слушать, читать и учиться, а не делать. Знай, что на Суде Бог спросит нас, исполнили ли мы то, что знаем. Не пустые слова, а дела будут говорить на Праведном Суде. Добрые дела впишут нас в книгу жизни. Тогда в один миг мы увидим все наши дела, разворачивающиеся, как кинопленка, и увидим и множество грехов, совершая которые мы не считали грехами. Будем же молиться друг за друга, да поможет нам Благий Бог увидеть сейчас все наши грехи и принести истинное покаяние, как апостол Петр, горько плакавший всю свою жизнь, а не как Иуда, который пошел и повесился, чем обрек себя на вечные мучения еще в этой жизни.

Хорошо, что ты хочешь обо всем спросить и все знать, ибо вера приходит от слышания, но то, о чем ты услышал и чему научился, нужно исполнять. Говори всегда: «Боже, я боюсь смерти и Праведного Суда Твоего, потому что я не сделал все, что надо было для моего спасения, чтобы покаяться и сказать вместе с пророком Давидом: Господи, беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (ср.: Пс. 50, 5). И молись как можно чаще: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».

* * *

На протяжении нескольких лет я был свидетелем многих бесед, проводимых отцом Клеопой с верующими, приходившими, чтобы задать ему свои вопросы и испросить его молитв в разных житейских трудностях. Я и сейчас вспоминаю эти диалоги.

Однажды пришла к отцу Клеопе женщина и спросила его:

– Батюшка, как мне молиться о том, чтобы Бог даровал мне ребенка?

– Ну, женщина, по тому, как ты хочешь молиться Богу, ты уже согрешила. Бог благословил прародителей наших Адама и Еву и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте всю землю (ср.: Быт. 1, 28). Если бы они родили только одного ребенка, как хотите вы, как бы наполнился мир? Затем, вы только плотские родители, а жизнь приходит к детям от Бога. Что было бы, если бы вы зачали их, а Бог не дал бы им жизни? Сколько раз ты ни произносила молитву «Отче наш», ты останавливалась на том месте, где сказано: хлеб наш насущный даждь нам днесь – а не завтра. Бог хранит все живое, от самых малых созданий – муравья, мухи, пчелы, паука – до самых крупных – медведя, льва, слона и так далее. А в Новом Законе Он говорит: птицы небесные ни сеют, ни жнут, и Отец ваш Небесный питает их. Разве вы не гораздо выше их? (ср.: Мф. 6, 26). Вспоминайте и о том, как Он дважды умножил хлеб и рыбу. А мир все не верит, что Бог питает нас всех, и родителей, и детей. Мнение, будто больше одного-двух детей нельзя прокормить, совершенно ошибочно, оно говорит о том, что у родителей нет веры и надежды на Бога.

Но вернемся к вашему желанию родить ребенка. Первая причина, по которой вы не смогли родить, – та, что вы жили невенчанными. Затем, Бог не позволил, чтобы человек жил в скверне, не соблюдал самые элементарные правила, то есть не совокупляться в постные дни, в воскресенья и праздники. По этой причине женщины остаются бесплодными или теряют плод или же дети рождаются с пороками. Другой тяжкий грех – в том, что муж и жена совокупляются и после зачатия плода, хуже животных, которые больше не делают этого до рождения дитёныша.

Другой грех, еще тяжелее, – это аборт, который есть преступление. А давай посмотрим, что такое этот аборт, потому что очень многие не знают и говорят, что аборт – это только тогда, когда делают выскабливание. Аборт – это когда мужчина и женщина – будь то вместе, по согласию, будь то одна из сторон – стараются уклониться или предохраниться от беременности. Это тоже аборт, потому что семя не было использовано для зачатия по закону Божию.

Вот несколько причин, по которым Бог наказывает, а мы потом спрашиваем себя: «Может, я чем согрешил, Господи?»

– Но если это так, Батюшка, тогда я самая грешная на всей земле.

– Хорошо, что ты сознаешь это. Иди и почитай законы, оставленные нам Богом в Священном Писании, и не говори больше, что у тебя нет возможности вырастить больше одного ребенка, но говори, что всех, кто будет зачат, ты родишь, и тогда Бог развяжет тебя, чтобы ты родила как можно больше детей. Помоги вам Господи и благослови.

* * *

Другая женщина пришла к отцу Клеопе и сказала ему следующее:

– До декабря 1989 года я была бухгалтером. Нам, служащим, платили очень плохо, а после революции, когда появилось больше свободы, я надумала взять кредит в банке и со своими экономистами открыть небольшой магазин, чтобы и нам зажить получше. Сказано – сделано. Я начала снабжать свой магазин товаром хорошим и качественным: овощами, фруктами, колбасами и консервами.

В первые два года торговля шла довольно хорошо, потом доход стал постоянно падать, потому что очень многие коммерсанты поступили так же, как я. Конкуренция стала очень высокой, и дела мои пошли на минус, так что я теперь больше не могу возвращать долги банку и мне грозит конфискация дома. Потому я пришла к вашей святости, чтобы вы посоветовали мне, что мне делать, ибо меня очень гнетет эта ситуация, и мне приходит в голову мысль наложить на себя руки.

Отец Клеопа ответил ей:

– Ни в коем случае этого не делай, что бы ни случилось, ибо глубины ада ждут тебя, и оттуда ты уже не спасешься вовеки. А что касается коммерции, есть еще шансы на спасение. Прежде всего тебе нужно подумать о том, чтобы изменить свою жизнь, потому что только ты во всем виновата: используешь нечестные способы и огорчаешь Бога.

Итак, прежде всего нужно возложить упование на Бога. Больше молиться, поститься в посты, установленные Церковью, бывать по воскресеньям и в праздники в храме и ходить к духовнику, чтобы исповедать все твои грехи, принося истинное покаяние.

А чтобы ты убедилась в том, что ты грешила пред Богом, попробуй ответить мне на два вопроса. Первый вопрос: даешь ли ты сдачу всем покупателям?

– Даю, Батюшка, – ответила женщина.

Отец Клеопа добавил:

– Здесь стоит еще проблема совести: некоторые не думают о том, что Бог видит и знает все, и не боятся Его. Второй вопрос: ты точно завешиваешь покупателю товар?

– Здесь я придавливаю пальцем, чтобы выходило потяжелее, плюс к этому как бы автоматически еще отбрасываю назад одну картофелину, яблоко, грушу и так далее.

– Здесь твоя ошибка. Потому что разницу в весе забирает себе лукавый, радуясь, что ты обманула покупателя, и назад ее тебе больше не отдаст, но все подстрекает тебя красть и дальше, в то время как если бы ты дала этой разнице уйти от тебя, Бог вернул бы ее тебе умноженную в сто и тысячу раз, и ты не терпела бы никакого убытка. А ну-ка возвращайся назад в магазин и делай так, как я тебе сказал, и увидишь, что дела пойдут лучше. И больше не заказывай акафисты и молебны в храмах и святых монастырях, в которых ты пишешь: «Помоги, Боже, дай мне успех в деньгах и делах», но: «Благодарю тебя, Боже, за все, что Ты сделал для меня, и молю Тебя дать мне больше веры и надежды, чтобы я творила больше милостыни и имела всегда страх перед Тобой, поскольку Ты видишь и знаешь все обо мне».

Прошло около полугода, и женщина эта пришла, плача. Она благодарила Бога и отца Клеопу за совет, данный ей, счастливая тем, что дела у нее идут хорошо.

Монах Паисий К.

Чаша его переполнилась!

Пятнадцать лет тому назад я вошла в келию отца Клеопы вместе со всем моим семейством.

Он говорил много, кротко, мягко, как никто другой, и умел и выслушать нас, умел подбодрить нас своим единственным в мире, незабываемым: «Да поглотит вас рай!»

С тех пор я много раз бывала у Батюшки и каждый раз получала от него помощь и поражалась прозорливости, которой он наделен был от Бога.

Однажды я спросила его:

– Откуда ты знаешь, Батюшка, все что случится?

И он ответил мне:

Молитва возносит тебя по ступеням святости, чем больше ты молишься, тем больше знаешь и лучше. И не бойся никогда никого и ничего – а молись. Господь и Матерь Света видят тебя, слышат тебя, ты же молись.

И вот как я убедилась в том, что Батюшка прав.

Меня очень ценил мой начальник долгое время, 14 лет, и не делал мне ничего плохого. Но однажды он сказал мне, что ему кажется, что я красива, как никогда, и надо бы узнать меня поближе. Ни отговорки его не интересовали, ни напоминание, что сейчас идет строгий Великий пост, и он пригрозил мне:

– Если не выполнишь это распоряжение до двенадцати часов субботы, то в этой организации ты больше не работаешь.

Я только об одном взмолила его:

– Пожалейте себя и свою семью!

И сегодня не знаю, откуда мне пришло в голову сказать ему такие слова.

Пошла я домой и заплакала перед иконами и начала молиться Богу, Матери Божией, святителю Николаю и святому Мине 121.

В субботу часов в 12, когда я, немного волнуясь, вышагивала по кабинету от окна к двери и обратно, вдруг вижу в окно «скорую помощь», и в нее вкатывают на носилках господина, угрожавшего мне.

Вся в слезах пришла я к отцу Клеопе, потому что не хотела, чтобы он умирал, а Батюшка сказал мне:

– Сестра Е., не плачь, через тебя переполнилась чаша его беззаконий, и Бог больше не стал терпеть его. Скоро ты узнаешь правду!

И вот как-то я узнаю́, что он плохо обращался с женой, а от другой женщины (которая не видела меня на его похоронах) узнала, что и она была уволена со службы потому же – что не выполнила распоряжения.

Небесное благоухание

Я пришел в монастырь Сихастрия тотчас после революции. Тогда не было таких бытовых условий, как теперь. Спали даже на сеновалах и везде, где только найдется место, но мы были очень благодарны и счастливы тем, что можем бывать на дивных церковных богослужениях, и особенно тем, что можем быть возле отца Клеопы, слушать его спасительные слова. Позже выстроили больше келий для братий и архондарик для паломников. А я, тем временем поступивший в монашеское братство, был поставлен на послушание по размещению паломников, и здесь мне дано было стать свидетелем одного особенного случая.

Это было как раз в те дни, когда новый архондарик был закончен и шли последние приготовления к его открытию. В новое здание не входил еще ни один паломник, все было свежевыкрашенное и побеленное, когда мы приняли неожиданного гостя.

Архондарик стоял недалеко от келии отца Клеопы, которого каждый день осаждали многочисленные толпы верующих со всей страны и даже с чужбины. Однажды с удивлением вижу отца Клеопу, идущего к архондарику:

– Отче, у тебя нет комнатки, где бы мне передохнуть немного, чтобы меня никто не беспокоил, ведь у меня в келии невозможно побыть в покое ни минуты!

Обрадовавшись, что могу сослужить пользу отцу Клеопе, я предложил ему одну из комнат, готовых к принятию гостей. Таким образом, случай или, может, смотрение Божие определили так, что отец Клеопа стал первым гостем в новом архондарике. Итак, я оставил Батюшку отдыхать и продолжил заниматься наведением чистоты и приготовлениями к торжественному открытию архондарика.

Вскоре, однако, произошло нечто непредвиденное. Не прошло и часа, как я оставил отца Клеопу одного, как появилась женщина, приехавшая издалека и нуждавшаяся в помощи Батюшки в проблеме, совершенно особенной и не терпевшей отлагательств. Я понял отчаянное положение женщины и решил помочь ей, надеясь, что и отец Клеопа не рассердится на то, что я не оставил его в покое в этом последнем уголочке, где он надеялся было скрыться от напора людей.

Итак, я пошел к комнате, где оставил Батюшку, и тихонько постучал в дверь. К моему удивлению, Батюшка бодрствовал и был в очень хорошем настроении.

Но что самое удивительное, в комнате его стояло благоухание. Я открывал ему комнату, где стоял сильный запах краски и известки и не было ничего, кроме мебели, а нахожу в комнате с благоуханием необыкновенным, небесным. Женщина, нуждавшаяся в помощи Батюшки, тоже заметила это. Обсудив с отцом Клеопой проблему, мучившую ее, и получив ответ, она потом спросила меня, зная, что я был гостинником:

– Батюшка, а каким миром вы мазали в комнате отца Клеопы? Я никогда не слышала такого запаха.

Я не знал, какой ответ ей дать, потому что сам был так же изумлен, как и она, если не больше, потому что знал, какой была комната до того, как в нее вошел отец Клеопа, а произошедшее изменение удивило меня в первый же момент. И я еще раз сказал в душе: «Дивен Бог во святых Своих!»

Протосингел Софиан А.

* * *

Приношу свою благодарность. Я из Тимишоа́ры, меня зовут Б. Анна. К 1989 году муж мой болел уже 10 лет, он страдал нервной депрессией. Уходил из дому, сбегал из больницы. Как раз после революции, когда все поутихло, я забрала его из больницы. Я слышала об отце Клеопе и его святой жизни, но мне было боязно пойти с мужем к нему, потому что мы с ним уже ходили в другой монастырь, но когда началась служба, муж убежал, и я никак не могла его найти, пока не вернулась домой. Наконец он сам поехал в Сихастрию на поезде, добрался, пробыл там неделю, а спустя неделю вернулся домой, исповеданный отцом Клеопой, который специально для него служил молебен. На сегодняшний день ему 71 год, и он больше не был болен и даже лекарств больше не принимает. Бог явил Свое попечение о нем, и он здоровый вернулся домой.

14 августа 1996 года

Клеопа Илие, Патриарх Румынии?

После революции 122 многим, кто во что горазд, захотелось перемен любой ценой. Многим хотелось, чтобы дело пошло именно так: перемен ради перемен!

Но было много и таких, кто хотел дестабилизировать Церковь, и они решили, что сейчас самый подходящий момент для этого. Разрушим Церковь сверху, с Патриарха! И так, чтобы преподнести дело в благоприятном свете, объявили, что Блаженнейший Патриарх скомпрометировал себя и нужен другой Патриарх. Так стал распространяться слух: «Клеопа Илие – Патриарх Румынии?»

Думаю, многие тогда считали, что отец Клеопа действительно стал бы самым подходящим Патриархом, но были и отцы, просвещенные Духом Святым. Таким был и отец Паисий Олару, который, рассказывал отец Клеопа, так ответил одной делегации, приехавшей, чтобы увезти его в Бухарест:

– Бог да помилует вас, Бог да спасет вас, Бог да благословит ваш дом и вашу трапезу… Бог да дарует вам уголочек рая. Идите, откуда пришли, Клеопа останется здесь!

Так было от Духа Святаго. Если бы он ушел в Бухарест, то был бы Клеопой. Оставшись в Сихастрии, он был авва Клеопа 123.

Не печалься

Одна госпожа из Бухареста, по имени Мария, рассказала, что у нее был сын, которого убили в революцию. Одни, расстреливая его, называли его террористом, другие поняли правду и признали его мучеником.

«Я, как мать, зная его лучше всех, пошла к отцу Клеопе и рассказала ему об этом горе, а Батюшка сказал мне:

– Не печалься, сестра Мария, он мученик.

Затем с особой силой добавил:

– У тебя еще будет светоч!

Тогда я не поняла, что Батюшка имел в виду.

У сына моего была маленькая дочка, единственный ребенок, и она спустя некоторое время умерла. Лишь тогда я поняла, что этими словами отец Клеопа предсказывал мне смерть невинной девочки».

А разве она станет слушать?

Один из учеников Старца рассказал мне:

«Летом 1990 или 1991 года, точно не могу вспомнить, приходит к отцу Клеопе матушка В., игумения монастыря В., “для духовного совета”. Меня послали провести ее к отцу Клеопе. Найдя его сидящим на скамейке неподалеку от пасеки и объяснив причину, по которой беспокою его, я хотел уйти, но Батюшка велел мне остаться. Я обрадовался, что смогу послушать интересную беседу, но обманулся в своих ожиданиях.

Я полагал, что отец Клеопа укажет матушке, что нужно исправить, чтобы перестать быть камнем преткновения для православных, но Батюшка стал много рассказывать ей о разных других вещах… Я был разочарован и немного негодовал в душе: почему отец Клеопа не скажет ей ничего?

Вечером, когда Батюшка вернулся в келию, я спросил его:

– Преподобный, почему вы ничего не сказали матушке В.?

– А разве она станет слушать?

Снова я остался недоволен ответом Батюшки, но что ему еще скажешь? Я все еще не понимал, почему Батюшка не сказал ей ничего.

Спустя несколько дней один верующий принес нам газету, и в ней было напечатано интервью с матушкой В., в котором она среди прочего сообщала, что была и в монастыре Сихастрия у отца Клеопы и… и тут мать В. наплела много такого, чего не говорил Батюшка. Только тут я понял, что “дед Костаке 124” знает наперед, что говорить!»

Если хочешь выздороветь, приходи ко мне

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«За то время, что я был рядом с Батюшкой, я много раз видел, как люди больные получали исцеление от Бога через отца Клеопу. Расскажу о нескольких из них.

* * *

Летом 1991 года, в четверг вечером, отец Клеопа, посидев с верующими возле келии, около 20.00 пошел отдыхать, потому что был очень утомлен, а я остался, чтобы принять от них помянники для Батюшки.

Тут появляются на веранде батюшкиной келии мужчина вместе с женщиной, по виду которой ясно было, что она больна. Они подошли ко мне и спросили, можно ли поговорить с отцом Клеопой. Я ответил им, что Батюшка очень устал и больше никого не сможет принять до утра следующего дня, но если им угодно, они могут сказать мне, чего хотят, и я посмотрю, что нужно делать.

– Батюшка, мы из Пя́тра Нямц, и, как видите, жена моя больна. Более шести месяцев тому назад мы были у отца Аргату в Чернике, где жена моя исповедалась, но среди прочего отец Арга́ту наложил на нее епитимию – три года не причащаться. После Черники мы были в монастыре П., где встретили отца Иоанна И., который и причастил ее. С тех пор жена моя разболелась и дошла до такого состояния, в каком вы ее видите. Мы ездили ко многим врачам по всей стране, но никто не смог ей помочь. Хоть мы и из Пятра Нямц 125, но до сих пор не слышали об отце Клеопе. И вот с некоторого времени жене моей начал сниться какой-то монах, он говорит, что зовут его Клеопа и что, если она хочет быть здорова, пусть приходит к нему в Сихастрию. Поэтому мы пришли сюда.

– Отец Клеопа очень устал, как я уже сказал вам, и не сможет принять вас сейчас, но было бы хорошо, если можете, остаться на ночь здесь, в монастыре, и пойти на ночную службу, потому что в полночь будет совершаться соборование тремя священниками. Было бы хорошо, если бы жена ваша исповедалась перед соборованием. Спуститесь в монастырь и поищите отца Иринея, может, у него найдется время исповедать вас.

Они оставили помянник со 100 леями и пошли.

Дней через десять, в воскресенье утром, отец Клеопа снова беседовал с верующими, а когда началась Святая Литургия, он велел им всем идти в церковь.

Одни задержались, чтобы взять благословение, поцеловать руку Батюшки, а другие хотели еще оставить помянник. Батюшка сказал им, что с ними останется ученик, и пусть они оставляют ему всё что хотят, потому что ученик всё принесет к нему в келию. Тут вижу я госпожу, которая кажется мне знакомой, но не пойму почему, она прислонилась к столбу на веранде и ждала, не говоря ничего.

Спустя какое-то время я спросил ее:

– Вы чего-то желаете?

– Как, Батюшка, вы не узнаете меня? – ответила она.

– Вроде да, но не знаю почему.

– Вы не помните, что в прошлый четверг я была у вас? Я та женщина из Пятра Нямц…

– А-а-а, это вы? А что случилось?

– Что видите! Тогда вечером мы пошли искать отца Иринея, но не нашли его. Мы остались на соборование, а в пятницу утром пошли к отцу Иоанникию и исповедовались, уехали домой, и сейчас я такая, какой вы меня видите.

Тогда муж ее сказал:

– Батюшка, если бы я знал, что жена моя выздоровеет за сто лей, я бы давно пришел к отцу Клеопе.

– Не благодаря вашим ста леям она выздоровела…

– Да, батюшка, затем мы и пришли теперь, чтобы благодарить Бога и отца Клеопу за то, что он помог нам.

* * *

Был месяц август, пост Успения Богородицы, не помню хорошо, который год, и вот пришел к отцу Клеопе священник из села П., уезда Бакэ́у, и попросил его поехать с ним помолиться за его мальчика, который лежал больной и ни поправлялся, ни умирал.

Взяв благословение у отца настоятеля, отец Клеопа взял епитрахиль, требник, крест и пузырек с миром, сел в автомобиль священника и поехал.

Вечером, вернувшись, он рассказал нам, что был у священника дома и увидел, как мучается мальчик, прочитал над ним несколько молитв из чина елеосвящения и помазал его миром, после чего мальчик успокоился.

В ту ночь Батюшка перенес большое искушение от диавола: упал в келии и сломал правую руку, а спустя неделю сын того священника отошел ко Господу.

* * *

У одной госпожи из Греции, жених которой был врачом, были сильные боли в желудке, и, несмотря на все используемые средства, они не прекращались. Услышав об отце Клеопе, она позвонила в монастырь и попросила, чтобы кто-нибудь сходил к отцу Клеопе, рассказал ему о ней и спросил, что ей делать.

Батюшка передал ей, чтобы ее особоровали священным елеем три священника и чтобы она читала акафист Матери Божией.

Благий Бог распорядился так, что я посетил Грецию и встретился с этой госпожой, Василики ее зовут, и она рассказала мне, что как только ее особоровали священным елеем три священника, вся боль прошла, и до нынешнего дня ничего у нее не болит.

* * *

Тогда же, когда я был в Греции, где отец Клеопа многими почитается как святой, я услышал об одной молодой женщине, Смаранде. Лет ей было около тридцати, она жаловалась на головокружения и очень сильные головные боли и, несмотря на лечение у врачей, не чувствовала никакого улучшения.

Услышав об отце Клеопе, она решилась и приехала к его святости сюда, в Сихастрию. После того как она рассказала, зачем приехала из Греции, Батюшка велел ей стать на колени, прочитал над ней молитву, благословил ее голову – и, чудо Божие, с той минуты она выздоровела.

Ты хочешь увидеть чудеса?

И у святых людей бывают искушения от лукавого. Поскольку теперь он уже не может победить их через плотские страсти, диавол искушает их страстями душевными. Многим он пытается внушить, что они святые, что совершают чудеса и тому подобное. Потому, если они не стяжали смирение, то впадают в великую опасность потерять все свои труды. И именно для того, чтобы не впасть в гордость, некоторые подвижники совершали поступки, в глазах людей представлявшиеся соблазном.

После того как газеты стали писать, что отец Клеопа святой, что он обладает прозорливостью и другими дарами, многие люди стали приходить к его преподобию, чтобы увидеть что-нибудь, из ряда вон выходящее, узнать свое будущее, решить свои проблемы. Конечно, такие люди уходили ни с чем, а порой даже и соблазнялись. А те, кто приходил с искренним сердцем, с верой, ища совета, как от Господа, те слышали о вещах, о которых только святой мог знать.

Однажды пришла в монастырь некая госпожа, услышавшая, что отец Клеопа святой, что он совершает чудеса.

Батюшка, окончив правило, взял у своего духовника, отца Варсануфия, благословение удалиться до полудня в горы на безмолвие. Он вышел с заднего крыльца, не замеченный людьми, и хотел было пойти, сосредоточившись умом в молитве и обратив сердце к небесному.

Может, эта госпожа услышала, как хлопнула дверь его келии, но, так или иначе, она обошла дом и вышла прямо навстречу Батюшке. Думая, что ему будет приятно, она принялась расхваливать его, говоря:

– Батюшка, я слышала о вас, что вы святой человек, что вы творите чудеса…

Услышав такие слова, отец Клеопа ответил ей совершенно неожиданным образом:

– Ты хочешь видеть чудеса? Иди сюда. Видишь этот посох? Сейчас как дам тебе по голове, так сразу увидишь чудеса, – и замахнулся посохом на бедную госпожу.

– Как вы можете говорить так, Батюшка? Я думала, что вы святой!

– Да, подойди сюда, я покажу тебе чудеса!..

И так бедная женщина ушла, смущенная увиденным и услышанным, а Батюшка досадовал на то, что диаволу так легко удается ввести в обман некоторых людей видимым благочестием и добродетелью.

Как я исцелился

Все более ослабевая от тяжелой болезни, я стал искать исцеления у врачей, затем стал использовать лекарственные растения, акупунктуру и наконец начал стучаться в разные двери, как то: хатха-йога, элта 126, цигун-терапия, паранормальные практики. В 1991 году, скорбя о потере лучшего друга, вырастившего меня, я услышал об отце Клеопе из монастыря Сихастрия. И поехал я, таким образом, в монастырь.

В келии Батюшки меня встретил отец Варсануфий и спросил, не хотел бы я поговорить с кем-нибудь другим, потому что отец Клеопа ушел, он пишет акафист (в то время он работал над своим «Акафистником»). Я ответил просто:

– Нет, я буду ждать, сколько потребуется.

Через час меня позвали к отцу Клеопе. Я сказал ему, что умираю. Посмотрел он на меня и послал к священнику того прихода, к которому принадлежу. В то время я не знал, к какому приходу принадлежу, и не верил священникам, так что повеление отца Клеопы показалось мне бесполезным.

Со мной случилось то же, что с Нееманом Сириянином из Писания, заболевшим проказой, который ждал, что пророк Елисей возложит руку на него, помолится и чудом исцелит, а когда пророк велел ему пойти и омыться в Иордане семь раз, он разозлился, говоря, что ему лучше было бы помыться в воде дома, чем в Иордане. Только когда верующие слуги посоветовали ему выполнить то, что сказал пророк, ведь он не просил его сделать что-нибудь тяжелое, только тогда он согласился и, сделав это, исцелился (см.: 4Цар. 5). Так и мне казалось, что пойти в храм, к которому принадлежу, – этого недостаточно, чтобы исцелиться от болезни.

Видя, что я «слеп и глух», отец Клеопа повторил свои слова еще раз и спросил меня, откуда я. Я ответил ему, что из Бакэу, и с большим трудом вспомнил одну из церквей, которую и назвал: святого Николая. Отец Клеопа направил меня к отцу И. из этого храма. Я не был удовлетворен, чего-то ждал еще и, желая показать, что все же и сам что-то делаю, сказал:

– Я практикую йогу.

Отец Клеопа сказал:

– Да это же бесовщина (или: «Да что же ты ищешь у бесов?»).

Я еще сказал ему:

– Я ем только сырые овощи и фрукты.

– Ты угодил прямо в трясину, – ответил мне Батюшка. – Иди в храм к отцу И. и знай, что ты нуждаешься в одной молитве: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!»

Спустя более продолжительное время – теперь я был в послушании у отца И. – я вернулся исцеленный к отцу Клеопе, чтобы поблагодарить его за полученное мною благодеяние.

Таким образом, пройдя через многое, я на опыте убедился, что действительно существует нетварная Фаворская энергия, которой не имеют другие религии, и те, кто входит под покров Духа Святого – в Церковь, – те исцеляются.

Т. Н., Бакэу

Девочка поправится!

Один духовный сын отца Клеопы рассказал нам:

«Однажды пришла ко мне одна верующая, Елена, которую я знал, и рассказала мне о чуде, которое произошло лет 11 назад с ее племянницей.

“Лавинии, – так звали племянницу, – было шесть лет, и она была смертельно больна: то дрожала всем телом, то столбенела, и родители ее не знали, что с ней. В отчаянии они послали меня с девочкой в монастырь Сихастрия к отцу Клеопе за советом и помощью. Отец Клеопа сказал мне:

– Пусть исповедуются родители девочки, пусть держат пост, и девочка поправится.

Девочку же благословил, возложив руки ей на голову. И действительно, девочка поправилась и с тех пор больше не болела.

Хочу сказать, что родители девочки до этого не соблюдали посты, а с тех пор постятся, молятся, ходят в церковь”».

Имей терпение!

Это было в 1994 году, в июне, когда Благий Бог и Матерь Божия помогли мне попасть в первый раз к отцу Клеопе.

Когда он вышел на порог келии, я была изумлена светлостью его облика. На лице его сиял свет, лучившийся изнутри, и он, ни разу до этого не видев меня, сказал мне:

– Я знал, что ты придешь, я ждал тебя! Ангел возвестил мне твой приход! Знаю, что ты давно хотела ко мне прийти, но все время тебе мешали препятствия…

Я подумала, что плохо расслышала его, и потому спросила у детей, с которыми пришла, что они слышали. Да, он действительно сказал так…

Много раз я собиралась пойти в святой монастырь Сихастрия, но мне это никак не удавалось. Однако о своем желании я никому не говорила даже из домашних.

Эта встреча с отцом Клеопой изменила мою жизнь. Я шла к нему из мира, полная всяческих желаний и страстей, и благодаря одному только приближению к этому святому отцу вернулась домой, совершенно по-другому воспринимая наше земное существование.

Он излучал благость и кротость, какие редко у кого можно увидеть

а любовь, с какой он встречал нас, была безграничной.

У него был дар брать на себя бремя чужой боли, и он помогал тебе так, что ты сам не замечал, как это происходит, и тебе не нужно было бороться со своими немощами.

Каждый раз, когда я уходила от отца Клеопы, меня захлестывала волна грусти – я жалела о том, что мне не удалось побольше расспросить его… Тогда я писала ему, прося у него совета, и сразу же получала ответ.

Много раз случалось так, что мне хотелось иметь конкретную иконку или молитву, дорогую моей душе, и, при том что я не говорила никому ни слова, я получала от отца Клеопы в конверте ту иконку или молитву, которую так сильно хотела. Однажды я даже сказала ему:

– Не знаю, отец Клеопа, как так бывает, что вы посылаете мне то, чего я хочу, когда я не говорю вам об этом?

По смирению святости своей он промолчал.

Вспоминаю, как на брата моего свалилось большое несчастье. Он был оклеветан и однажды его арестовали и продержали в полиции несколько месяцев безо всяких оснований. В отчаянии я ходила к отцу Клеопе или писала ему, чтобы он молился о брате, потому что он был болен сердцем. Я сильно верила в молитвы святого Старца. И по прошествии нескольких месяцев брат мой был освобожден за отсутствием состава преступления. Тогда я пошла, чтобы сообщить эту радостную весть отцу Клеопе и поблагодарить его:

– Отче, брат мой освобожден, но еще должен быть суд. Злопыхатели будут продолжать обвинять его…

– Будь спокойна, все будет хорошо!

С этого момента святой Старец снял с меня все душевное волнение, и я больше не чувствовала никакой тревоги. Эта его прозорливость подтвердилась лет примерно через пять.

Не могу забыть, какое великое было у него милосердие, как он питал нас не только духовно, словом, но и телесно.

Он обладал великим даром и благодатью быть понятным как для простых людей, так и для интеллектуалов. Поэтому его святость искали, почитали и любили все люди, приходившие за благословением, и почти никто не уходил от отца Клеопы без небольшого подарка, и это доставляло всем великую радость.

Много раз я спрашивала себя: как же отец Клеопа вел брань с врагом в пустыне? Нужно достичь высокой степени святости, чтобы Благий Бог даровал тебе такую духовную силу. Но летом 1998 года Благий Бог судил так, что я услышала из соседней келии беседу двух великих духовников – отца Клеопы и отца Софиана 127. Среди прочего отец Клеопа рассказал ему о нескольких искушениях вражиих, бывших с ним в пустыне. Так Батюшка утолил мое любопытство.

Благий Бог и Матерь Божия помогли мне однажды летом познакомиться в монастыре Путна с иеросхимонахом Симоном. Он родился калекой и был насельником одного из монастырей Москвы. Он питал великое благоговение к Матери Божией, спасшей его от смерти, когда он был совсем маленьким. Ему хотелось посетить как можно больше христианских стран и поклониться чудотворным иконам Богородицы. Так он попал в монастырь Сихастрия. Ученик святого Старца сказал мне, что лучше всего понимали друг друга Симон и старец Клеопа, хотя ни тот, ни другой не знал чужого языка. Но эти святые отцы уже стяжали дар понимать друг друга Духом Святым.

Отец Клеопа также питал великое благоговение к Матери Божией и потому всегда увещал нас читать утром акафист, а вечером – параклис Пресвятой Богородице 128. И потом добавлял:

– Маленькая лампадочка или свечечка пусть будет у вас возжжена перед Матерью Божией, и вы увидите помощь от Нее.

Незадолго до преставления его святости я сказала ему со скорбью, что муж мой – хороший человек, но курит и выпивает. Батюшка выслушал меня и сказал:

– Имей терпение! Разве ты не знаешь, что жена верующая освящает мужа неверующего?

Теперь, к несчастью, муж мой проходит через такое тяжкое испытание, что только Благий Бог и Матерь Божия могут исцелить его. Он больше не курит и больше не пьет. Как бы то ни было, я не теряю надежды, потому что отец Клеопа не сказал мне, что с ним произойдет что-то очень плохое 129, чтобы я плакала над ним из жалости, как он сказал одной моей коллеге о муже ее.

Батюшка ушел из жизни незаметно, так, как ему нравилось жить, в великом смирении, оставив в душах наших желание бороться с искушениями, чтобы сподобиться стать чадами Всевышнего.

Всякий раз, когда мне бывает тяжко, я призываю Батюшку в своих молитвах, так, как я делала это, когда он был жив. Знаю, что он молится за мир и за всех нас, чтобы нам стяжать Царство Небесное.

Многие люди, как я, почитали отца Клеопу святым еще при жизни. Я убеждена, что отец Клеопа будет причислен к лику святых. Когда? Об этом знает один только Благий Бог.

Учительница Д. Л. Г.

* * *

В первый раз я пришла в монастырь Сихастрия в 1994 году, тогда и познакомилась с архимандритом Клеопой. Поучительные слова, которые его святость преподавал всем, открыли и мне глаза, впервые в жизни, на то, что значит быть хорошим христианином.

Всегда, бывая в Бакэу, я с невыразимым нетерпением жду того момента, когда подойду к могиле отца Клеопы, который из рая сладости, где он сейчас покоится, помогает мне невыразимо сильно.

Ни разу мои молитвы на могиле его святости не остались неисполненными.

Благодарю Благого Бога за то, что Он просветил мой ум и дал мне возможность узнать такого человека – доброго советчика одиноких, и не только их одних, но и отчаянных.

9 марта 2000 года.

Г. Карина, Бакэу

Духовник XX века

Об отце Клеопе я сначала узнал из книг – из «Духовных бесед» отца Иоанникия Бэлана, из книг его святости «Введение в православную веру», «Ценность души», «О снах и видениях», из «Румынского паломника» Георгия Бэбуца и из «Традиций и свободы» Высокопреосвященного Антония Плэмэдялы.

Его беседы, советы, опыт и слова оказали мне очень большую пользу. В 1990 году отец Клеопа был назван духовником Румынии, и, как сказал Высокопреосвященный Варфоломей Анания, «не было такого вопроса, относящегося к вере, на который он не мог бы дать ответа».

При всем благоговении и любви, какую я испытывал к нему, мне не удалось побывать у него раньше 30 ноября 1994 года. Тогда я уже вступил в братство монастыря Никуда. В тот вечер, когда я добрался до монастыря Сихастрия, в монастырских воротах меня встретил батюшка ангельски-благостного вида. Я спросил об отце Клеопе, и он направил меня вверх, туда, где Батюшка говорил перед верующими в специально устроенном для этого помещении. Когда я приблизился к Батюшке, то почувствовал, что от него исходит особая духовная сила. Я подумал, что рядом с отцом Клеопой не может жить грех, к нему нельзя приблизиться с лукавыми помыслами, потому что его святость видит все. Перед ним чувствуешь себя обнаженным.

Побыл и я там в уголочке и был поражен тем долготерпением, какое проявлял Батюшка к каждому верующему в отдельности. Он благословил и меня и послал меня поискать его келейного ученика, отца И., с которым я быстро подружился и проговорил всю ту ночь.

Во второй раз я увидел Батюшку в июле 1996 года, в келии его святости. Лицо его было такое светлое, каких я никогда не видел, и вокруг его головы сиял лучащийся свет. Он говорил нам о любви, о Божественной любви. Отец настоятель, с которым я пришел в Сихастрию, спрашивал его совсем о другом, но, хорошо подумав, я понял, что отец Клеопа дал ответ на мои проблемы.

Подлинная моя встреча с отцом Клеопой произошла, когда я увидел его в третий раз, в феврале 1997 года. Это было во вторник вечером. Скоро мне предстояло принять монашеский постриг, и я пришел к Батюшке просить его молитв.

Он принял меня в келии. Когда все братия и отцы ушли на бдение, он попросил меня помочь ему выйти на веранду. Тогда мы беседовали с отцом Клеопой более трех часов. Он говорил мне о молитве умной и сердечной, и тогда я понял его по-другому, не так, как понимал из книг. Он пересказал мне жизнь его святости, страдания, пережитые им во время ученичества, гонения, рассказал об отце Иоанникии Морое, как он потом сам стал настоятелем, и о трудностях, с которыми он столкнулся, когда ему удалось перевести скит Сихастрия в ранг монастыря 130. Что-то мне было известно из книг, а о чем-то я слышал в первый раз.

Он развеял тогда недоумения в моей душе, и это еще раз убедило меня в том, что он был прозорливым.

Я, на грех, думал, что он, обладая столькими познаниями в богословии, в Священном Писании и святых отцах, мог бы считать себя достойным настоятельства.

Батюшка, не будучи спрошен мною, рассказал мне такой эпизод: как он стриг овец и тут пришли отцы, представлявшие духовный совет. Отец Клеопа ответил им, что у него сгнили ноги в лаптях, от ходьбы по горам, и пусть они больше не шутят так над ним. Он действительно думал, что они устроили глупую шутку. Мне стало стыдно за мои мысли при таком смирении Батюшки. Я был поражен святостью отца Клеопы, прожившего жизнь святую от рождения до могилы.

Больше мне не удалось прийти к отцу Клеопе, только уже на погребение, и туда я попал чудом. Я с грустью думал: отец Клеопа не может умереть, он не может оставить нас. Когда я приложился к его руке, то увидел, что он улыбается. Теперь он лежал совсем безмолвный, но улыбка его словно говорила: «Я достаточно сказал вам, только выполняйте это!»

В день похорон Бог ослабил мороз, сияло великолепное солнце, вся природа радовалась. Словно на день Пасхи.

Отец Клеопа был духовником XX века, он был отцом румынского Православия.

Мы пережили на его погребении и крест, и воскресение, боль креста и радость воскресения, стоя вокруг его гроба. Были все его духовные чада: восемь иерархов, сотни, даже тысячи монахов и монахинь (никогда больше их столько не соберется в одном месте) и тысячи верующих; многие были со своими священниками.

Честна пред Господом смерть преподобных Его.

Отец Клеопа умножает нашу веру, любовь и особенно надежду. Он для нас то же, что для русских – святой Серафим Саровский или для греков – святой Григорий Палама.

Иеромонах А., Клуж

Ты христианин – и тебе страшно?

В первый раз, когда я пришел к отцу Клеопе, со мной были знакомые. Батюшка восседал на стуле перед скамейками, на которых сидело человек десять взрослых и трое-четверо детей. Он как раз говорил им:

– Пусть подойдут ко мне малыши, я дам им по иконочке и крестику из Иерусалима! Но только дети, потому что у меня их немного!

Пошли дети. Потом пошли мы, недавно пришедшие для благословения. Я остался последним. Батюшка долго смотрел на меня, потом выбрал из металлической коробки крестик и вложил мне его в руку. Это поразило меня, мне ведь было 22 года, то есть я не был ребенком. Лишь спустя годы я понял силу этого поступка. Это было пророчество, что я возьму Крест Христов, потому что теперь я монах.

* * *

Для свидетельства о дарованиях отца Клеопы расскажу еще о нескольких из множества случаев, известных мне за те годы.

Через год после первой встречи с Батюшкой у меня появилась мысль уйти в монастырь. Я не знал, как будет лучше. В «Румынском патерике» 131 я прочел о таком происшествии с отцом Викентием Мэлэу.

Одна матушка привела к батюшке свою внучку, чтобы великий духовник благословил ее на обратный путь. Тогда батюшка сказал:

– Господь и Матерь Божия да благословят тебя, сестра, остаться в монастыре и стать монахиней!

С того часа малютка осталась в Агапии и стала хорошей монахиней.

Уповая на дар отца Клеопы, решил и я поступить подобным же образом. Вечером, когда Батюшка отослал верующих на ночлег, я остался последним, присутствовало только несколько отцов. Я стал на колени и попросил благословения на другой день отправиться домой, а Батюшка спросил меня – как он делал это обычно, чтобы скрыть свой дар, – как меня зовут и откуда я. Когда я ему ответил, он сказал мне более суровым тоном:

– Почему же ты не приходишь в монастырь?

– Я боюсь, – ответил я.

– С именем Христовым тебе страшно? Разве ты не слышишь, как поет Церковь? – и во всю мощь своего голоса, так что, наверно, было слышно во всех долинах, запел: – Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся!

Он дал мне еще несколько советов, затем осенил крестным знамением мою голову, так что я весь согрелся от макушки головы до ступней ног. Я поцеловал ему руку и ушел, скача от счастья, потому что Бог открыл мне, чего Он хочет от меня.

* * *

Поступив в монастырь, я не знал, какие книги мне читать, с чего лучше начать. Как-то после полудня мы с двадцатью отцами и братиями спускались с горы, идя в одно место сгребать сено. Мы встретились с отцом Клеопой у граба, и многие бросились к нему с вопросами. Я стоял поодаль, не дерзая спрашивать о чем-нибудь, будучи новоначальным, но думал спросить его, когда все уйдут оттуда и он останется один. Однако Батюшка вдруг обратился ко мне с обычными вопросами (как тебя зовут? откуда ты?), а потом говорит:

– И ты хочешь стать монахом?

– Да, по воле Божией и с Его помощью, – ответил я.

– А какие ты книги читал? «Патерик» читал?

– Который «Патерик»?

– «Патерик».

– Тот египетский читал, а из румынского только о самых великих отцах…

– А «Жития святых» читал?

– Только «Прологи». Я читал еще и из «Добротолюбия».

– Да ты читал книги хорошие, – сказал Батюшка, а потом сменил разговор, потому что дал ответ, который, он знал, я жду.

* * *

Летом 1995 года, насколько помню, приехало с визитом много епископов из Греции, специально чтобы встретиться с отцом Клеопой. После обычных формальностей, полагающихся при встрече архиереев, один из епископов попросил разрешения рассказать о чем-то. Говорил он так:

– Я уже был здесь семнадцать лет тому назад, чтобы получить ответ отца Клеопы на один вопрос, волновавший меня (неужели он не нашел во всей Греции отца, способного дать ему разъяснение?). Тогда я был простым монахом. Полностью разъяснив мне проблему, отец Клеопа сказал: «Ты еще придешь сюда лет через двадцать, но тогда ты будешь епископом!» Вот и исполнились слова, сказанные им столько лет назад.

* * *

Много раз, приходя для исповеди, я не находил отца Клеопы в келии. Однажды, когда у меня было небольшое искушение, я нашел отца Варсануфия Липана, который сказал мне, что Батюшка в хибарке, и передал мне епитрахиль и крест для Батюшки, чтобы он меня исповедал. Итак, я пошел в хибарку, где нашел Батюшку, и после того как я открылся ему, он объявил мне решение, которое не удовлетворяло меня, и я пребывал в сомнениях, что мне делать. Старец, своим даром уразумев это, привел меня в чувство таким образом: сложил епитрахиль, положил крест сверху и сказан мне голосом мягким, но очень твердым:

– Передай их в руки… – и сделал паузу, как если бы думал, – …отцу И.!

Я сказан, что отец И. ушел и придет поздно, а я больше не могу стоять ждать его и оставлю их тоже у отца Варсануфия. Потом спросил:

– Это нехорошо?

Он больше не ответил мне и ничего не возразил, а я ушел, удрученный тем, что хоть и спросил его, но ухожу без решения своей проблемы. Но, дойдя до келии, встречаюсь лицом к лицу прямо с отцом И. После этого я понял, что так же, как он знал о встрече с отцом И., он знает и о моем искушении, что оно разрешится, если я поступлю так, как он мне сказал. И, больше не сомневаясь, я ушел, получив двойную пользу.

* * *

За день до моего пострига, после полагающейся генеральной исповеди, отец Клеопа сказал мне:

– Завтра чтоб ты пришел и сказал мне, что тебя зовут… – и назвал обычное монашеское имя.

Действительно, при постриге я получил имя, названное Батюшкой.

На другой день после Святой Литургии и трапезы я решил пойти к нему и исполнить данное мне повеление: сказать, как меня зовут. Батюшка был один в келии, дверь была раскрыта, и я вошел без проблем. Но, к великому моему изумлению и даже ужасу, Батюшка, стоявший на ногах с голубой епитрахилью на груди, гневно закричал на меня так, каким я не видел его никогда, даже размахивая руками:

– Иди отсюда, не заходи, нечего тебе тут искать, вон отсюда! Уходи, чтоб я тебя не видел, не заходи сюда!

Я остолбенел в передней, не зная, что случилось и что мне делать. Подумав о батюшкином даре чтения мыслей, я стал исследовать себя внутренне, чтобы понять, в чем я согрешил, ведь я не сделал ничего, кроме того, что хотел исполнить повеление его святости. Я знал, что он примет меня с любовью, какую я только здесь ощущал, сколько раз ни приходил, а теперь?!.. Испытав себя, я понял, что Батюшка не вынес того, что я пришел похвалить его за то, что исполнилось его предсказание о моем имени, потому что похвала очень вредна для всех, а особенно для монахов, ибо сказано: «Кто хвалит тебя, тот ничем не отличается от того, кто тебя проклинает». И это был единственный раз, когда Батюшка держал меня за дверью келии.

Монах К. Д.

Ангел считает все ваши шаги

В 1995 году мы с женой и двумя детьми поехали в Сихастрию через Биказ на своей машине.

После ущелья реки Биказ следует местечко Биказ Арделян, и на железнодорожном переезде без шлагбаума я не остановил машину, как положено по правилам, а только притормозил, чтобы убедиться, что не приближается какой-нибудь поезд. Поезда не было ни с той, ни с другой стороны, и я проехал. Постовой, оказавшийся там в укромном месте, заметил мое нарушение и остановил нас. Он хотел отобрать у меня водительские права, но в конце концов ограничился штрафом.

Шел дождь, когда мы доехали до Сихастрии, и мы направились к келии отца Клеопы, он сидел в это время на веранде и говорил с пятью-шестью людьми. Их было так мало, потому что шел дождь.

Увидев, что мы тоже садимся на скамейку, он спросил нас, откуда мы. Затем сказал всем, что Ангел считает все наши шаги, когда мы держим путь к святым обителям, и записывает все наши расходы. Потом повернулся, посмотрел прямо на нас и сказал:

– И штраф ваш тоже засчитает!

Мы обомлели и стали переглядываться, не произнося ни слова. Воочию мы убедились, что Бог наградил его таким даром, и порадовались. Этот случай послужил нам на великую пользу, мы были рады, что видели собственными глазами человека святой жизни среди этого мятущегося мира.

Семья Иоанна Попеску, Хунедоара

Ищите Господа!

Алина и Михай, молодые новобрачные из Ясс, очень хотели ребенка. У Алины были сложности со здоровьем, и врачи не гарантировали им исполнения этого желания. Они решили отправиться в паломничество по монастырям Северной Молдовы и так попали и в Сихастрию в августе 1995 года. Здесь они получили большую радость – встретили отца Клеопу. Будучи спрошены, кого они ищут, они ответили, что ищут его святость, отца Клеопу. Тогда Батюшка ответил, что нужно искать Господа, потому что сам он – ничто, тлен. Они рассказывали:

«Он сел на траву, благословил нас и побеседовал с нами, говоря нам, что “по молитве с горячими слезами и по вере в Бога все возможно. Невозможное у нас возможно у Бога”. В конце он подарил нам книгу, Малый часослов, и на его обложке написал нам благословение, после чего подписался и поставил дату (12 сентября 1996 года, хотя следовало бы ожидать, что он напишет день, в который писал это, то есть август 1995 года. – Сост.).

Великую радость и дар Божий мы получили точно в этот день, который отец Клеопа написал на обложке, – у нас родился мальчик Александр, идеально здоровый, голубоглазый, и ему сейчас 7 лет.

Благодарим Бога и отца Клеопу, который молился за нас».

Иначе пойдет все хуже и хуже

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«В 1995 году пришла к отцу Клеопе одна госпожа из Греции, из Афин, звали ее София. У нее были большие скорби в семье, и духовник направил ее сюда, говоря:

– Поезжай в Румынию и найди отца Клеопу, попроси у него совета и молитв, ибо он как отец Порфирий 132.

Эта госпожа три дня пробыла в монастыре, а на прощанье попросила благословения позвонить сюда или написать письмо.

Через какое-то время муж госпожи Софии, увидев, что Бог помог им в их скорбях, сказал ей, чтобы она спросила отца Клеопу о его сестре, Пахоне. Отец Клеопа отвечал ей, что Пахону и мужу ее нужно сходить к хорошему духовнику, чистосердечно исповедаться, молиться Матери Божией и изменить свою жизнь, иначе пойдет все хуже и хуже.

Услышав это, муж госпожи Софии сказал:

– Что это говорит отец Клеопа? У них же нет проблем!

К сожалению, последние слова отца Клеопы исполнились, и эта семья, не послушав совета Батюшки, дошла до того, что лишилась всего своего имущества, включая красивую трехэтажную виллу, и была вынуждена покинуть Афины и просить помощи у родителей и братьев на житейские нужды.

А госпожа София продолжает поддерживать связь с монастырем даже теперь, когда отца Клеопы нет с нами».

Помощь на собеседованиях

В первый раз я пришла в монастырь Сихастрия в ноябре 1995 года.

Когда я вошла в келию, время было уже после 18.00 и отец Клеопа говорил слово перед множеством людей. Не думаю, что мне это показалось, но я все время никак не могла уловить черты его лица. И теперь у меня в памяти стоит его светлый лик, излучающий великую благость и внушающий терпение и сочувствие.

Да простит меня отец Клеопа, что я дерзаю рассказать о нескольких случаях.

Сын мой вернулся из армии и не мог устроиться на работу. Появилось предложение очень серьезное и стоящее (по-мирски) занять очень хорошее место.

После проповеди я поговорила с Батюшкой отдельно и заказала акафист об успехе на собеседовании. Батюшка подчеркнул, чтобы я написала: «О помощи на собеседованиях» (то есть будут и другие).

На миг я рассердилась на себя, что такое большое значение придаю этому собеседованию, а вернувшись домой, узнала, что сын не смог его выдержать, потому что ему еще не исполнился 21 год (не хватило нескольких недель). Но появилась другая возможность, и тут нужно было пройти несколько собеседований, как подчеркнул Батюшка.

Вскоре за тем сын мой впал в грех блуда, но с помощью Господа и Матери Божией мне удалось привести его в монастырь.

Отец Клеопа проповедовал в зале. Вошли и мы и сели по правую руку от Батюшки на скамейке. Я не говорила ничего Батюшке, а он в какой-то момент вдруг начал говорить о грехе блуда. Во время этой беседы он с большим чувством охал и говорил:

– Ох, не приведи тут Господь быть матерью! – глядя на меня и сына (думаю, он повторил это раза три-четыре).

Как я, так и сын мой, мы оба были убеждены, что Батюшка знает о нашей ситуации и вся эта беседа адресована нам.

Во время проповеди Батюшка сказал, что эти скорби выпадают на долю родителей, не воспитавших своих детей в страхе Божием. Вместо того чтобы ходить с ними в церковь, они водили их по театрам, развлечениям, на представления. Так оно и было. Я водила сына своего в театр, на спектакли, кинопремьеры, а в церковь – нет.

Благодаря доброму Батюшке я поняла также, что нужно молиться Благому Богу, Матери Божией и всем святым так, чтобы они помогли тебе, чтобы все было хорошо, а не так, как хотелось бы тебе.

Несколько лет я страдала от анемии. Раз в 5–6 месяцев нужно было проходить лечение. Года четыре назад Великим постом я попросила у отца Клеопы совета, что делать: не могу выдержать весь пост, потому что у меня малокровие. Батюшка ответил мне, чеканя слова:

– Соблюдай все посты, и твоя анемия пройдет!

С тех пор, с помощью Божией, я стала соблюдать все посты, и проходить лечение не пришлось ни разу.

Больше Бога, Матери Божией и святых Его никого нет на земле!

Это было весной 1996 года, когда мама моя, Виори́ка, родом из уезда Ботоша́нь, отправилась в больницу, в нейрохирургию, потому что у нее были некоторые проблемы со здоровьем. У нее были припадки вроде эпилептических, и она падала. Мы тогда думали: откуда у нее может быть эпилепсия, когда ни у кого никогда в нашей семье ее не было? Сделала она томографию, напугавшую врачей из Ясс, когда они увидели двойную опухоль мозга. Эти большие опухоли мозга давили на нервные центры, и тогда она падала и начинался припадок, в точности как при эпилепсии. Она пошла еще на томографию в больницу святого Спиридона и услышала тот же диагноз: двойная опухоль мозга. Даже самые оптимистично настроенные врачи сказали, что ее шансы на жизнь равны одному на миллиард. Говорили, что спасти ее не может никто, и в лучшем случае, если операция пройдет удачно, несколько месяцев ей пришлось бы идти на поправку, в реанимации пролежать месяца два, и даже тогда ни в чем нельзя было быть уверенными. А в общем врачи сказали, что у нас нет абсолютно ни малейшего шанса, то есть, иными словами, нужно смириться.

Услышал я тогда от одного духовника об отце Клеопе из Сихастрии. Я не был ни разу у него, но сказал себе, что хочу непременно побывать у него и встретиться с ним, ведь он был родом из Ботошань, и мои родители оттуда же. Я слышал очень много о его святости, только хорошее, и решил ехать. Итак, мы отправились в Сихастрию с моей сестрой и несколькими друзьями.

Добрались 10 апреля 133 вечером, в 9 часов. Постучали в дверь, вышел ученик Батюшки и сказал, что Батюшка болен, он стар и отдыхает и не может принять нас теперь, а потому нам нужно переночевать и прийти на другой день утром. Тогда я сказал, что не уйду оттуда, что буду спать под дверью, буду ждать на улице на скамейке, пока не поговорю с отцом Клеопой, потому что у меня большая беда. Тогда, видя нашу решительность, он поговорил с отцом Клеопой, и он нас принял.

И теперь помню, что Батюшка сидел на кровати и читал без очков Часослов большой и ветхий, с кириллическими буквами. И тогда, чтобы хоть чуточку расположить его к нам, я сказал ему:

– Батюшка, мы из Ботошань.

Он обрадовался очень сильно:

– Да поглотит вас рай! Подойдите ко мне сюда.

Он благословил нас всех. И начал рассказывать:

– Да я же служил в Ботошань, в кавалерии, и знаю улицу Сучавскую и Весеннюю.

Мы сказали ему, что живем возле улицы Весенней. Еще он сказал нам, что он из Сулицы и ходил в монастырь Козанча. И так красиво он говорил нам и с такой любовью, что я словно забыл о горести, лежавшей у меня на душе. Тогда я ему сказал:

– Отец Клеопа, у нашей мамы двойная опухоль мозга, мы были у врачей в Яссах, и они сказали, что шансы спасти ее – один на миллиард.

Отец Клеопа взял тогда какую-то бумагу и спросил:

– Как ее зовут? – записал ее имя, записал и наши имена и сказал: – Идите домой, ибо все будет хорошо.

И тут же начал говорить нам очень красиво о других вещах, о том, что нам предстоит в жизни, о посте, о роли человека в обществе, о важности Святой Литургии. Я до того времени не соблюдал постов, хоть и старался, но как-то не удавалось. Еще сказал, как нам надо молиться, – такое назидательное слово. В какой-то момент, видя, что он очень легко обошел нашу проблему, я подумал, что он увидел, что мы плачем, я и сестра моя, и хотел этим только утешить нас, и сказал:

– Батюшка, не беспокойтесь, у мамы нашей двойная опухоль мозга, и врачи сказали, что у нее нет никакого шанса.

Тогда Старец посмотрел нам в глаза и вдруг как ударит кулаком по столу, так что слышно было, как все на нем подпрыгнуло, и крикнул громким голосом:

– Да никого большего, чем Бог, чем Матерь Божия и святые Его, нет на земле! Не врачи человеческие, а врачи душ, они больше всех! Так что иди, и увидишь, что все будет хорошо, как я тебе сказал!

Хоть у меня тогда не было большой связи с Церковью, но я понял, что Батюшка знает, что говорит. Мы еще поговорили, затем взяли благословение, потому что уже стояла ночь, и ушли.

25 апреля мама была прооперирована у покойного профессора Дэниилэ в клинике Георгия Маринеску в Бухаресте, врача, уроженца того же уезда Ботошань, из Дарабань, очень верующего. Кабинет его был как алтарь, весь в иконах, и каждое утро, перед тем как оперировать, он молился за каждого пациента в отдельности. Когда он оперировал ее, то увидел, что опухоль была доброкачественной, не злокачественной. Через десять дней мама была дома, я говорил с ней по телефону, она не лежала месяцами в больнице в агонии, в реанимации. Итак, мы поговорили по телефону, потом я видел ее, она стояла на ногах, прохаживалась. Так что первая мысль, пришедшая мне в голову, была такова, что я взял машину и быстро примчался к отцу Клеопе.

Когда я его встретил, он мне сказал:

– Зачем вы пришли ко мне? Есть столько священников с дипломами, с богословием, а я, дед Путрегай 134, с операциями!

Я сказал ему:

– Батюшка, мы приходили к вам, если помните, и вы молились за нашу маму, которую нужно было оперировать. Она жива, в хорошем состоянии, врач сказал, что нет никаких проблем, опухоль доброкачественная. Мы пришли поблагодарить вас.

На что Батюшка, очень удивленный и даже сердитый, поворачивается к нам, идя к келии, и говорит:

– Меня благодарить? Я грешник, я не знаю даже, где я хожу! Меня не благодарите никогда. Святую Параскеву из Ясс, ее благодарите, потому что она спасла ее, не я! Я дед Путрегай, человек с грехами, старый, больной, шесть операций!

И так мама жива до сегодняшнего дня, 12 лет, молитвами отца Клеопы. Благодаря этому чуду с тех пор я начал соблюдать все посты, исповедоваться, ходить в воскресенье на Святую Литургию, менять свою жизнь. Каждый раз, когда молюсь, никогда не забываю в молитве отца Клеопу. В каждом помяннике, в каждой церкви и в каждом монастыре, куда бы я ни пошел, первым записываю отца Клеопу с иеросхимонахом Паисием, духовником его, о котором он говорил очень красиво.

С. И. С., Яссы

Слово «прости» обжигает меня!

Я училась на втором курсе, когда мы с одной моей подругой решили поехать на несколько дней в Сихастрию. Нам очень хотелось попасть к отцу Клеопе и попросить у него советов. С помощью Божией нам удалось войти в батюшкину келию.

Он спросил нас, как нас зовут, а мы его спросили о том, что нам нужно делать в нашей жизни. Мы спросили его, как лучше: выйти замуж или служить Богу так, в миру. Отец Клеопа ответил нам:

– Вы обе идите в монастырь. Тебя будут звать мать Дионисия, а тебя – мать Таисия.

Я вышла от него опечаленная, потому что не чувствовала себя в состоянии уйти в монастырь. Я сказала себе, что Батюшка говорит так всем: «Ты – настоятель», «Ты – священник», «Ты – матушка», – и не придала большого значения его словам.

Но вот я снова побывала в монастыре, с той же подругой, и он сказал нам то же самое. А я снова сказала себе, что Батюшка говорит так всем, и опять не обратила внимания на его слова.

На третий раз Бог показал мне, что это не было случайностью. Я приходила с другой подругой за благословением к отцу Клеопе. Благословив нас обеих, он сказал мне ласковым голосом, при том, что я не спрашивала его ни о чем:

– Ты станешь настоятельницей! – а моей коллеге не сказал ничего.

После окончания факультета в 1999 году первая подруга моя, которой отец Клеопа предсказал, поступила в монастырь. Я же еще не чувствую себя готовой к этому кресту, но надеюсь, что с помощью Божией сделаю правильный выбор.

* * *

А вот другой случай с отцом Клеопой, свидетельницей которого я была Рождественским постом 1996 года. Я была с группой студентов из Ясс, и мы остались на день в монастыре. Мы очень обрадовались, когда увидели отца Клеопу, говорящего людям на веранде. Мы подошли к Батюшке, взяли благословение и попросили его надписать нам книги, купленные нами. Но Батюшка, по смирению, не хотел их надписывать. Мы настаивали. Батюшка сказал:

– У тебя какая книга?

Приятельница моя отвечала, что у нее – «Нам говорит отец Клеопа» 135.

– Зачем тебе нужен еще и автограф? Читай, что там!

– Прошу вас, Батюшка, надпишите мне! – попросила его я.

– А у тебя какая книжка?

– Псалтирь.

– Тогда читай, что там! Знаешь, что есть начало премудрости? Страх Божий! Так сказано в Псалтири, что начало премудрости – страх Божий.

Мы еще настаивали, прося у Батюшки автографа. Не догадывались мы, что рядом с нами был парень, слушавший наш разговор, и вовсе не знали, что он был бесноватым. И вдруг видим, как он бросается на отца Клеопу, завывая и вопя:

– Дай им автограф, Майкл Джексон! Ну дай автограф, Майкл Джексон! Ты не слышишь? Смирение убивает меня, убивает меня смирение.

И, завывая и бросаясь на отца Клеопу, он тщетно просил его дать нам автограф.

Когда мы увидели, с какой яростью он набрасывается, то испугались, что он свалит с ног отца Клеопу. Но Батюшка оставался как столб неподвижен, хотя в те дни был очень слаб и едва мог передвигаться, потому что был после операции. И с мягкостью в голосе он сказал бесноватому парню, который корчился у рук Батюшки:

– Оставь, брат, да даст тебе облегчение Христос.

Увидев эту сцену, я испугалась, думая, какой грех мы совершили, а коллега моя сказала, что идет просить у Батюшки прощения. Услышав об этом, парень попытался остановить ее, говоря ей, что ей не в чем просить прощения. Не очень уверенная, коллега все-таки бросилась на колени перед Батюшкой, прося простить ее. Тогда диавол начал кричать:

– Слово «прости» обжигает меня, обжигает меня, обжигает меня; не говори больше так, а то меня обжигает!

Тогда и я отдала себе отчет, что согрешила, и опустилась перед Батюшкой на колени, чтобы он меня простил. Батюшка благословил и простил нас обеих.

Все были поражены тем, как отец Клеопа умел смиряться.

Т. М., Васлуй

Может, хоть одному будет на пользу

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«Летом 1997 года монастырь посетила группа армейских офицеров, желавших увидеть отца Клеопу. Батюшка принял их “на скамейках” перед келией и говорил им слово, но многие из них смеялись, шутили, иронизировали. Я стоял возле Батюшки и, видя, как они себя ведут, возмутился и шепнул ему:

– Преподобный, пойдемте в келию, потому что вы устали, видите, их не интересует то, о чем вы говорите.

– Ну ладно, не надо, я еще посижу. Может, хоть одному будет на пользу.

И так он сидел с ними, несмотря на то что офицеры не прекращали шутить и насмехаться, пока они сами не решили уйти.

Оставшись наедине с Батюшкой, я спросил его:

– Отец Клеопа, почему вы так долго говорили им? Разве вы не видели, как они себя ведут?

– Может, хоть у одного из них что-нибудь ляжет на душу, – ответил мне Батюшка.

Отец Клеопа в 1997 г. Я тогда не понял, что он хотел этим сказать. И вот как-то утром в воскресенье подходит к келии Батюшки какой-то господин и говорит мне, что он из города Б. и недели две тому назад был здесь вместе с группой армейских офицеров, а теперь хотел бы поговорить лично с отцом Клеопой, который и принял его в своей келии.

Тут только я понял, что Батюшка знал тогда, для кого он говорит, и его не беспокоило то, что остальные офицеры шутили и смеялись, потому что и одна-единственная душа дороже всего мира».

Не оглядывайся назад!

Один батюшка, много лет проведший в монастыре, теперь он иеромонах, рассказал нам, что когда он был новоначальным братом в монастыре Сихастрия, то через несколько недель после поступления в монастырь решил было вернуться назад, домой; ибо диавол, видя благое рвение нового брата и его благое начало, хотел удалить его от места спасения. Брат хотел уйти немедленно, но один молодой монах, которому брат помогал исполнять послушание, заметил искушение новоначального и настоял, чтобы он не уходил просто так, а сначала сходил исповедаться.

На исповеди он открылся отцу Клеопе, что хочет уйти из монастыря. Батюшка не уговаривал его остаться, но сказал ему слова Спасителя:

– Никто, положивший руку на плуг и озирающийся вспять, не направится в Царствие Божие (см.: Лк. 9, 62), – и напомнил ему еще о жене Лотовой, которая, когда они бежали из Содома и Гоморры, преданных Богом погибели, оглянулась назад и превратилась в соляной столп, доныне видимый всем.

Потом, по завершении исповеди, отец Клеопа прочитал над ним разрешительную молитву, при этом, как потом признавался этот батюшка, он почувствовал сильное тепло в темени. А после разрешения от грехов исчезли все помыслы, побуждавшие его покинуть монастырь, и больше никогда не возвращались.

Вот какова сила исповеди! Вот какова сила разрешения от грехов и молитвы, вознесенной святым человеком!

Следуй путем послушания!

Один батюшка иеромонах, теперь настоятель, рассказал нам об отце Клеопе:

«Когда я был еще мирянином и ходил к отцу Клеопе, его святость часто спрашивал меня:

– Где ты монашествуешь?

А потом, когда я только поступил в скит Сихла и был еще послушником, завидев меня, он часто встречал меня такими словами:

– Пришел священник из Сихлы!

Спустя несколько лет послушания (когда я уже принял монашеский постриг) в скиту появилась надобность в еще одном священнике, и предложили меня. Но я говорил, что пришел в монастырь, чтобы стать монахом, а не священником, и хотел бы монахом и остаться. Мой отец духовный, игумен скита, настаивал на том, чтобы я принял рукоположение. Я не знал, что делать. Пребывая в этих сомнениях, однажды я пошел на кладбище Сихастрии и встретил там одного старого монаха, которого спросил об этом и который сказал:

– У святых отцов тот, кто не хотел стать священником, отрубал себе палец.

Я оставался в некоторой нерешительности и думал: “И что же мне делать? Тоже отрубить себе палец?” А поскольку отец духовник все же настаивал на принятии рукоположения, я пошел к отцу Клеопе, моля Господа и говоря себе: “Что скажет мне отец Клеопа, то я и сделаю!”

Когда я подошел к его келии, отец Клеопа ждал меня в дверях:

– Да поглотит тебя рай, К.!

– Отец Клеопа, благословите! – сказал я ему. – Они хотят сделать меня священником, что мне делать?

– Кто твой духовник? – спросил меня Батюшка.

– Отец П., – отвечал я.

Отец Клеопа подумал немного и затем сказал мне:

– Следуй путем послушания, и спасешься!

* * *

Однажды он сказал группе семинаристов:

– Будьте внимательны, потому что на приходе священник – словно в стеклянном шалаше на верху горы. Так проходит его семейная жизнь. Все видно, все слышно, глаза всех верующих обращены на него. Он должен быть всегда образцом, постоянно должен иметь большую заботу о том, что делает, даже в своей семейной жизни.

* * *

Еще припоминаю, что он говорил группе верующих:

– Если человек пьяный сеет кукурузу, она все равно вырастает прямая. Так и с благословением священника: священник, может, к примеру, и выпил, но если ты хочешь приложиться к его руке, веря, что получаешь благословение, – то исполняешься благодати.

* * *

В другой раз Батюшка говорил:

– Благословение священника – то же, что влага для цветка, которая дает ему по его природе: кислому – кисловатость, алое, к примеру, придает горечь, каждому по его природе. Так же и благословение священника».

Возле отца Клеопы

Много раз отец Клеопа, душевный лекарь, был вынужден прибегать к врачевствам телесным; это происходило по Божию смотрению, чтобы исполнилось слово, говорящее: Брат от брата помогаемь, яко град утвержден (Притч. 18, 19). Одна из врачей, помогавших ему и, в свою очередь, получавших его помощь, соблаговолила прислать нам нижеследующие строки.

У меня были большие проблемы со здоровьем. Нужно было ехать в Бухарест на обследование. Это произошло однажды в понедельник. Я думала, что поеду туда в воскресенье, в понедельник меня посмотрит врач, и после обеда в тот же день я отправлюсь домой. Но не так суждено было быть. Врач мне сказал, что мне будут делать операцию на другой же день, чтобы я готовилась. Расстроенная, я позвонила домой, на работу и сказала, чтобы они перезаписали моих пациентов в другие кабинеты.

В числе записавшихся ко мне на прием были чудесный отец Досифей Морариу, отец Клеопа и еще пять монахов. Увидев, что сотрудники в моем кабинете опечалены, отец Клеопа сказал, что Бог, кого любит, наказывает. Сказал им еще, чтобы они не волновались, потому что я вернусь здоровая.

Так оно и было. С тех пор я больше ни разу не ложилась под нож до сегодняшнего дня. Я убеждена, что молитвы отца Клеопы и других исцелили меня.

* * *

Я была в монастыре Сихастрия. Улучив свободную минуту, я решила подняться в горы помолиться. Я начала подъем за келией отца Клеопы. Дошла до одного места, откуда видно было все вокруг. Там было углубление в земле, где, как говорили, давала себе отдых одна пустынница, подвизавшаяся вместе со своей матерью в Ры́пе луй Коро́й (мама ее к тому времени уже умерла).

Примерно через четверть часа меня охватило какое-то беспокойство, и я решила посмотреть, не видит ли меня кто-нибудь сверху. Я поднялась выше и осмотрелась. Внизу, с правой стороны, под старым буком я увидела отца Клеопу, он стоял на молитве, обратившись к востоку, лицо у него было сияющее, как будто он был в восхищении. Мне стало стыдно за себя, что я не захотела, чтобы меня видел отец Клеопа в горах. Подумав об этом (на это ушло всего несколько мгновений), я снова глянула туда, где был Батюшка, но вижу его уже лежащим на боку, подперев голову рукой, в классической позе пастуха, как на полотнах Григореску.

И сегодня все еще не могу понять, какова была скорость движений Батюшки, который, за то время, пока я опустила глаза и снова подняла их, так изменил свое положение, что можно было подумать, что он отдыхает так неизвестно сколько, размышляя о бренности мира. В то время у меня было чувство жалости, что я прервала его молитву, но в то же время и великой радости… Думаю, Батюшка подумал: «Чем я согрешил, что меня увидела эта женщина?»

Вечером я спросила его в келии об этом, но он дал мне понять, что эти дела надо оставить так. Чтобы выйти из замешательства, он позвал «плешивого», то есть отца Варсануфия, своего ученика.

Как удивительно умел отец Клеопа скрывать свои подвиги!

* * *

В начале года мы обычно ходили в монастырь Сихастрия. После Святой Литургии подкреплялись пищей, а затем обходили келии дорогих моих отцов. У них был обычай читать нам несколько молитв на Новый год. И Батюшка, хоть он и был очень утомлен, ни разу не отказывал нам и не откладывал на потом, вовремя и не вовремя принимал нас. А когда он молился, то поминал стольких святых, что у нас болели колени от стояния на молитве.

Каждый раз я уходила с двумя-тремя книжками его святости, на которых он всегда надписывал мне маленькие посвящения. Он ценил моего мужа, это было видно по его лицу, когда он видел его; что он чувствовал при этом, трудно сказать. Иногда я говорила Батюшке, что муж мой приходит в церковь, но постоит немного, а потом выходит на улицу, мне же хотелось, чтобы он постоял на Святой Литургии, хотя бы теперь, на Новый год, и сказала еще, что я тоже больше не приду. А Батюшка сказал, что если у него есть желание, то пусть приходит, и чтобы я не теряла эту возможность побывать в монастыре. Ни разу он не проронил ни слова упрека в ответ на то, что я говорила о муже. Это прямо выводило меня.

Спокойствие отца Клеопы я понимаю только сейчас из чуда, которое Бог совершил с моим мужем. Сейчас он ходит на Святую Литургию и даже превзошел меня: не пропускает ни одну Литургию, причем приходит в храм заранее, и когда батюшка спрашивает его, зачем он приходит так рано, он говорит, что чтобы хоть тут опередить батюшку.

Есть у Бога Свои суды, и отец Клеопа знал их.

А. X., Пятра Нямц

Я вернулась домой здоровая

Вспоминаю, что несколько лет тому назад отец Петри́ка Леха́чь из прихода Рождества Богородицы в Яссах организовал паломническую поездку по святым обителям Молдовы, и так мы оказались в монастыре Сихастрия. Хоть и был болен, отец Клеопа проповедовал людям, пришедшим послушать его. Я чувствовала себя очень плохо, я перенесла предынфарктное состояние и просила отца Клеопу благословить меня. Как только Батюшка положил свои руки мне на голову, я почувствовала, как тяжелое состояние ушло от меня, и у меня не стало никакой боли в груди. Я здоровая дошла до автобуса и вернулась домой.

Е. А., Яссы

Спроси духовника!

Однажды к отцу Клеопе приехала группа паломников из Сербии. После того как Батюшка сказал им слово, паломники начали задавать ему свои вопросы. Одна паломница задала ему вопрос о сердечной молитве, а Батюшка направил ее £ духовнику. Паломница снова стала задавать вопросы, уточнив, что хочет знать, что делать в случае, если нет духовника, к которому она могла бы обратиться. Тем не менее ответ Батюшки был только такой: идти к духовнику. Некоторые из присутствовавших при этом знали, что на самом деле женщина знала великого сербского духовника отца Фаддея 136, у которого был дар сердечной молитвы.

В другой раз, тоже по случаю визита паломников из Сербии, под конец, перед благословением на путь, часть паломников задала ряд вопросов. Одна женщина спросила Батюшку о чем-то, связанном с ее семьей, находившейся в ситуации очень специфической. Женщина была замужем, у нее двое детей… Батюшка ответил, и переводчик перевел часть того, что сказал отец Клеопа, но одну фразу он не понял, и она осталась непереведенной. Поскольку было много людей, он не мог попросить Батюшку повторить ответ. Вместо этого он спросил у одного монастырского батюшку, присутствовавшего на беседе, понял ли он, что хотел сказать отец Клеопа этой фразой. Но и тот не понял ответа Батюшки.

Когда они отъехали от Сихастрии, переводчик подошел к той женщине, прося у нее прощения за то, что он не смог перевести ту фразу. К его удивлению, паломница сказала ему, чтобы он не беспокоился, потому что точно то, что сказал ей отец Клеопа, сказал и отец Фаддей, великий сербский духовник, обладающий многими духовными дарами, к которому женщина обращалась с той же проблемой перед тем, как поехать в Румынию.

Надо заметить, что ответ был связан с ситуацией специфической, конкретной и своеобразной в жизни той женщины, а не был ответом общего порядка.

Первое и последнее благословение

Я была еще ребенком, когда мне захотелось побывать в Сихастрии и получить благословение отца Клеопы, но у меня не было для этого никакой возможности. Когда я поступила в монастырь, стала молиться Богу, да сохранит Он отца Клеопу в живых, чтобы я смогла увидеть его и он преподал мне благословение.

Как-то ночью после утрени я немного почитала одну из книг отца Клеопы и, закрыв книгу, посмотрела на его фотографию на обложке. Тогда я попросила его помочь мне увидеть его и благословить меня.

В ту же ночь мне приснилось во сне, будто я на Святой Литургии. Было много священников, они служили, и был архиерей, а я лежала в гробу лицом к иконостасу. Вдруг отец Клеопа вышел из святого алтаря, одетый, как на обложке книги, которую я только что читала. Я узнала его по облачению и сказала себе в уме, что не заслуживаю его благословения, но помолилась Богу, чтобы Он мне помог. Отец Клеопа направился ко мне, протянул мне руку и поднял меня из гроба, говоря, чтобы я больше не скорбела, потому что вскоре увижу его.

На другой день после Святой Литургии я отправилась с матерью настоятельницей за покупками, и, не планируя этого, мы поехали и в Сихастрию с кем-то, направлявшимся туда. По дороге я думала, что если Батюшка утомлен или совершает правило, то я не смогу увидеть его. Но было не так, как думала я, потому что Батюшка ждал нас на террасе келии, сидя на стуле. И, по милости Божией, я увидела его и получила его благословение в первый и последний раз. А после этого он отошел ко Господу, и я верю, что он оттуда благословляет нас.

Я увидел неправду и восскорбел

По своему опыту могу сказать, что отец Клеопа мог помочь брату, находящемуся в искушении, самым неожиданным ответом.

Однажды я впал в большое искушение. Я настолько разволновался, что совсем не знал, что мне делать, и в таком состоянии пошел в келию отца Клеопы открыть ему свою скорбь, чтобы он дал мне совет. Я решил сделать все, что он ни скажет, даже уйти в другой монастырь.

Испросив благословения и войдя в келию Батюшки, я увидел, что он стоит на молитве и читает Псалтирь (старинными буквами, кириллицей 137). Увидев меня, взволнованного, он сказал мне:

– Что с тобой? Да поглотит тебя рай и да съест тебя! Что случилось? А ну скажи мне.

Я стал пересказывать ему свою скорбь, в которую впал по той причине, что не мог сделать того, что от меня требовалось. Рассказав ему все, я спросил его:

– Преподобный, что мне теперь делать?

Отец Клеопа, взглянув на Псалтирь, говорит мне:

– Посмотри, что тут написано: Я увидел неправду и восскорбел.

Я взглянул на Псалтирь и, поскольку немного умел читать старинными буквами, увидел, что она раскрыта на псалме 118 и в стихе 163 написано что-то такое, но все же не был удовлетворен его ответом. Я ожидал, что он скажет мне что-нибудь ясно, чтобы я знал, что мне делать дальше, и потому снова стал пересказывать ему произошедшее и во второй раз спросил его:

– Отец Клеопа, что мне делать?

Но ответ был тот же:

– Здесь написано так: Я увидел неправду и восскорбел.

– Хорошо, хорошо, так написано в Псалтири, но мне сейчас в этой ситуации что делать?

И в третий раз услышал тот же ответ:

– Здесь так написано: Я увидел неправду и восскорбел.

Зная отца Клеопу уже много лет, я понял, что другого ответа не услышу от его святости, и ушел, немного негодуя, но в уме у меня звучал этот стих из Псалтири: Я увидел неправду и восскорбел.

На другой день я снова пошел к отцу Клеопе и попросил совета в моей проблеме. Сказал ему и то, что мне хотелось бы сделать, если он даст мне благословение на это. Он согласился, и так, молитвами его преподобия, это искушение на время отступило от меня. А теперь я понял и то, почему он в первый день не дал мне другого совета.

* * *

В другой раз вместе со мной к отцу Клеопе пришли по горам несколько человек. Один из них, мой двоюродный брат, говорит мне:

– Я не могу поститься, когда идет пост.

Случилось так, что мы пришли как раз в начале Великого поста, и вечером в трапезной мы сидели все, те, кто пришел с той стороны гор. Батюшка много говорил о посте.

Мы вышли из-за стола, пошли в спальню, и двоюродный брат говорит мне:

– Когда ты успел сказать отцу Клеопе, что я не пощусь?

– Мне некогда было говорить ему, мы ведь с тобой вместе пришли, – ответил я ему.

– Когда он беседовал, то смотрел на меня и говорил: «Ты можешь поститься, но не хочешь». Потом поговорит-поговорит и опять посмотрит на меня и скажет: «Ты можешь поститься, но не хочешь».

С тех пор мой двоюродный брат постится без всяких проблем.

Иоанн Александру

Боже, или меня забери, или ее

Как-то вечером, когда Батюшка сидел на веранде и беседовал с несколькими посетителями, пришел один старик лет семидесяти и, испросив у Батюшки благословения, спросил его, можно ли ему поведать о своем горе. И я услышал такой разговор:

– Отец Клеопа, у меня было много скорбей. Жена моя, с тех пор как мы повенчались, ни разу не была в церкви. Не постилась, не молилась, не верила в Бога. Но больше всего меня огорчало другое. У меня была комната, где я хранил свои иконы, книги и молился. Сколько раз она ни замечала, что я вхожу в эту комнату, всякий раз говорила: «Опять начинаешь службу?» А когда я выходил оттуда, то слышал: «Ты закончил службу?»

Всю жизнь я только это и слышал от нее. И теперь недавно как-то вечером, когда я вышел после молитвы, она снова говорит мне: «Ты закончил службу?» Кажется, никогда она не говорила с такой ненавистью. И я больше не вытерпел. Снова вошел в комнату, стал на колени перед иконами и взмолился от всего сердца, со слезами: «Боже, или меня забери, или ее, я так больше не могу!» И Он забрал ее.

Теперь меня мучает совесть, что я так помолился, но я больше не мог терпеть. За всю жизнь ни разу не поднял на нее руку, не обругал ее, не сказал ей ничего… Что мне теперь делать? Я затем и пришел сюда, чтобы спросить вас.

– Брат мой, что тебе теперь делать? Пойди к какому-нибудь духовнику и исповедуйся, может, даже к епископу, и пусть дадут тебе епитимию. Сколько будешь жив, жалей об этом, молись за нее и, сколько можешь, подавай милостыню нищим за ее душу.

– Батюшка, знаете, как это произошло? После того как я так помолился, на неделе баба моя так тяжко занемогла, что я отвез ее в больницу. В воскресенье утром, перед тем как пойти в церковь, я зашел к ней проведать, как там она. Как только я вошел в палату, она говорит мне: «Муж, пойди приведи священника, чтобы он исповедал меня». Ты слышишь, Батюшка? Она, которая до этого и слышать не хотела о священниках! Я пошел в церковь, поговорил со священником, и после службы он пошел к ней в больницу, исповедал ее, причастил, потому что она была очень плоха, и через два дня она умерла.

– Э, дед, если так, то ты можешь так сильно не волноваться. Здесь исполнилось слово Писания, которое говорит: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и наоборот, жена неверующая – мужем верующим (ср.: 1Кор. 7, 16, 14). Бог мог забрать тебя, но тогда жене твоей не было бы никакой пользы, более того, и над тобой она не стала бы совершать все, что нужно. Так Бог, видя твою веру и зная твою немощь, и забрал ее. Но видишь, перед смертью она исповедалась, и ты можешь поминать ее на всех церковных богослужениях и особенно на Святой Литургии, и из всего, что ты сделаешь для нее, зачтется и тебе. Так что будь спокоен и не волнуйся.

Христос – это сила!

В 16 лет я была веселой, здоровой и счастливой девушкой – мне нравился один парень, который стал потом моим другом. Дружба наша длилась много лет, и из-за нее на меня обрушились тяжкие несчастья.

Я жила в общежитии, и часто мне снились плохие сны, кошмары. Меня мучил кто-то невидимый. Затем он в какое-то время воплотился в черную тень, а потом тень превратилась в беса во плоти.

После окончания обучения я начала работать, но долго не выдержала. Я плохо чувствовала себя вопреки анализам, они были очень хорошие, а я таяла как свеча. Последовали целые годы лежания в больницах, но врачи не могли поставить мне диагноз. Меня мучил диавол всячески.

С помощью одного монастырского брата я добралась до отца Клеопы, который был в тот день на пасеке. Оказавшись перед ним, я пришла в замешательство, не знала, что говорить, с чего начать, как объяснить ему все.

Упавшим голосом я смогла только пролепетать:

– Батюшка, меня мучает диавол, я в ужасе, мне страшно, мне очень страшно…

– Страшно? – воскликнул Батюшка. – Страшно? Почему тебе должно быть страшно? – и громким голосом запел: – Елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся. Ты слышишь, что я говорю? Ты облечена во Христа. Чего бояться? Сатана не может ничего. Он только шумит. Христос – это сила. Христос – твое исцеление. Вера, ты понимаешь? Вера!

Батюшка восклицал: «вера», но какая вера могла быть у меня? Я была вымотана столькими годами мучений, ужаса, бессонницы. Я была отчаявшийся человек, три раза пыталась покончить самоубийством. Десятки раз я хотела умереть, думая, что так положу конец этим мучениям, ставшим невыносимыми. Разбитая физически и морально, я ждала смерти. Близкие мои были убеждены, что мне не будет уже избавления.

Отец Клеопа выслушал мой горький рассказ с великим терпением и особым вниманием. Затем назначил мне епитимию, которую я должна была выполнять сорок дней. Это были земные и поясные поклоны с молитвами, которые я должна была совершать каждый день. Епитимия монастырская.

У меня не было физических сил, чтобы столько раз наклоняться, и психических сил, чтобы сконцентрировать внимание и столько прочитать, но Батюшка заверил меня, что я все смогу, говоря:

– Я в это время буду молиться за тебя. Я впишу тебя в мою Псалтирь, и в Псалтирь, которая непрерывно читается в церкви, и в помянник, который читается на Божественной Литургии. Ты все сделаешь с помощью Божией. Исповеди и Причащения не пропускай. Вечером ложись, осенив себя крестным знамением. Когда лукавый появится, перекрести его, призови Матерь Божию, призови Христа. Молитва, ты понимаешь! Молитва! Молись!

На прощанье отец Клеопа вручил мне крестик, иконочку и сказал:

– Через сорок дней Бог ответит тебе.

Я уходила от него, как на крыльях, а в уме моем звучали его последние слова:

– Иди с Богом! Да поглотит тебя рай!

Наконец кто-то смог вселить в мою душу надежду.

По молитвам Батюшки мне удалось выполнить ту епитимию, а в последний ее день кто-то сказал моей маме, что мой друг женился на другой девушке. Ответ Бога разбил мне сердце, но кто может проникнуть в судьбы Его?

У ног отца Клеопы началось мое выздоровление. По его молитвам стал светлым мой путь, я живу, и мне хорошо.

Парень…

Один верующий из города Ф. рассказал нам:

«Когда я в первый раз пришел в монастырь на исповедь, духовник наложил на меня епитимию не причащаться определенное время, не повторять больших грехов, которые я до этого совершал, ходить в церковь, молиться и класть поклоны. Я спросил его, простит ли меня Бог, если я выполню это, и он ответил мне, что если выполню наложенную епитимию, то буду прощен.

Через какое-то время я стал думать: “Тяжко это все, что мне назначил Батюшка, но если Бог простит меня, я сделаю все, что он сказал, а после этого прекращу и молиться, и поклоны класть”.

В великих трудах я дожидался, когда же пройдут эти годы, чтобы мне избавиться от епитимии, как в это время у меня случилась большая скорбь, и я пришел в Сихастрию просить совета у отца Клеопы, потому что духовник мой умер.

Как только я вошел в келию отца Клеопы и не успел даже открыть рот, Батюшка посмотрел мне в глаза и говорит:

– Парень, вера не только до венца, но до самого конца!

Тогда я не понял, что он хочет сказать мне, тем более что пришел я с другой проблемой, и лишь потом вспомнил о том, как я думал об епитимии и вере, и удивился, как отец Клеопа мог узнать мои мысли.

Когда я стал говорить ему о проблеме, с какой пришел к нему, то у меня перехватывало дух, мне страшно было посмотреть ему в глаза. Я говорил ему, что у меня есть мысль отомстить одному человеку, который причинил мне очень большое зло, а Батюшка отвечал мне, чтобы я шел к адвокату, что он не разбирается в этом. Я подумал, что он не понял, и, хоть уже объяснил ему все, начинаю снова говорить ему о моих мыслях. Отец Клеопа опять сказал мне:

– Сходи к адвокату.

Я ушел разочарованный, думая, что Батюшка действительно не понял, о чем я его спрашиваю, и только теперь, когда проблема разрешилась с помощью адвоката и без всякой мести, мне стало все ясно, и я поражаюсь тому дару прозорливости, какой был у отца Клеопы. И самое поразительное, что адвокат сам нашел меня, а не я его!»

Придет и муж твой в монастырь

Когда я пришла в монастырь Сихастрия, то нашла отца Клеопу возле его келии, он говорил с верующими. Увидев меня, он сказал:

– Ты, в красной блузке, подойди к «дедушке».

Но я не поняла, потому что были и другие женщины в красных блузках.

Батюшка снова говорит:

– Ты, католичка, что ты ищешь у православных?

Но я и на этот раз не пошла к нему.

В третий раз он позвал меня по имени, Елизавета. Услышав, что он и по имени меня называет, я подошла к нему и приложилась к его руке.

Отец Клеопа, увидев, что на мне серьги, сказал, чтобы я больше не носила их, потому что они – знак для бесов. Потом сказал, что знает, почему я пришла к нему, и что когда приеду домой, и муж мой придет в монастырь.

Я уехала из монастыря в больших сомнениях, потому что муж мой после венчания ни разу не зашел в церковь, но отец Клеопа оказался прав, муж мой пришел в монастырь и встретился с Батюшкой и после этого регулярно ходит в церковь и молится.

Но старик умен!

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«Как-то в субботу вечером на улице было прохладно, и Батюшка беседовал с верующими в зале, рядом с его келией. Среди пришедших были два молодых человека, они стали задавать Батюшке вопросы такого рода:

– Почему мы почитаем иконы, Крест, Матерь Божию, почему крестим детей?..

Сначала отец Клеопа отвечал кратко на все их вопросы, но им этого было мало. Они продолжали сыпать все новые вопросы, досаждая верующим, которым хотелось, чтобы Батюшка поговорил и о других вещах.

Батюшка, духом уразумев молодых людей, спросил их:

– Да вы православные ли?

– Да, – ответили они.

– Тогда прочтите “Верую”!

Те переглянулись и замолчали, а отец Клеопа продолжил беседовать с присутствовавшими, не сказав тем в ответ ничего.

Через пару минут они оба вышли из зала, и я, находившийся в то время в прихожей, услышал, как они набросились с обвинениями друг друга:

– Да ты не так задал вопрос!

– Нет, это ты виноват!

– Я же говорил тебе, чтобы ты дома подготовился!

– Но старик умен!

Я вышел на веранду, чтобы разглядеть их получше, но они, увидев меня, ушли.

На другой день утром Батюшка снова пришел в зал, но они больше не стали входить, а все топтались у дверей, – для них “старик” оказался слишком умен».

Вы не попадете в рай с одним только этим!

Как-то вечером отец Клеопа сидел на веранде перед келией и говорил слово к присутствующим. Было много народу. Батюшка говорил о значении молитвы, а люди слушали его очень внимательно.

Только на скамейке в первом ряду сидела девушка лет 20–25, которая все время вертелась по сторонам. Батюшка заметил ее, смерил взглядом и продолжил говорить.

В какой-то момент у девушки лопнуло терпение, она встала и сказала отцу Клеопе:

– Зачем нужно молиться? Целый день одни акафисты, молебны, Псалтирь… Все дело в сердце! Какой смысл ходить в церковь? Сердце – вот в чем все дело!

Отец Клеопа замолчал, пристально посмотрел на нее и ответил:

– Ты случайно не католичка? Да поглотит вас рай и да съест вас! Вы не попадете в рай с одним только этим!

Девушка успокоилась, замолчала и села на скамейку.

* * *

Хоть мы и живем в век скоростей, но отец Клеопа был как един от древних. Можно было услышать, как со своего кресла, поставленного на веранде, он говорит:

– Ребята, нет, канон такой-то говорит вот так… такой-то так…

– Отец Клеопа, а они немного не устарели?

– Ребята, когда их принимали святые отцы, Дух Святый говорил их устами. Даже если бы они устарели, мы должны помнить следующее: если Церковь утратит свое каноническое основание, она погибнет как Церковь. Священные каноны когда были приняты святыми отцами, не были приняты для того, чтобы быть попранными, а чтобы им следовали. Следовали им не по букве, а по духу.

То есть сегодня никто не сможет накладывать епитимии по канонам святого Василия Великого, или святого Иоанна Златоуста, или святого Иоанна Постника, но нельзя также игнорировать их. Если мы и исполнять их не будем, и почитать не будем, тогда все вместе пойдем в ад. Мерило и кормило Церкви остается в руках Божиих, а не в руках человеческих. Мы разрешаем, а апостолам было сказано в Евангелии: что вы свяжете, то будет связано, а что разрешите, то будет разрешено (ср.: Мф. 18, 18). А в силу какой добродетели? В силу благости Духа Святаго, а если мы разрешаем помимо

Духа Святаго, тогда Дух Святый не действует. То есть мы обманываем себя. Когда слепой ведет слепого, оба упадут в яму. Если ты соблудил, то напрасно священник говорит тебе: «Причащайся», в то время как канон предписывает тебе пить святую воду или делать то, что тебе предписано, или если канон говорит тебе: «Не делай так, ибо надо делать вот так», а ты поступаешь по-другому, тогда мы обманываем друг друга. Канонические правила не для того приняты, чтобы уморить мир, а для того, чтобы удержать мир от греха.

Приходят юноши, девушки, разные люди на исповедь и говорят, чтобы я не накладывал на них очень большую епитимию, потому что они не смогут ее выполнить, но если я дам им маленькую епитимию, то погрешу, а когда даю большую, то не грешу никогда. Для того и существуют каноны, чтобы человек был обличаем ими, чтобы исправлял свою жизнь, а иначе мы превратили бы Церковь в какое-то развлечение. Делаем, что нам нравится, и берем, что нам подходит.

Проповедь более специальная

В то время, когда жив был отец Клеопа, я время от времени ходил и слушал красивые проповеди, которые он произносил перед паломниками, искавшими его, как целебного снадобья. Однажды я взял с собой магнитофон и пошел в келию Батюшки. Когда пришел туда – увидел там народ, съехавшийся со всей страны, каждый со своей бедой.

Батюшка как раз заканчивал красивую проповедь о рае, из которой я, недостойный, не застал ничего, кроме конца. Но я услышал проповедь об аде, которая заставила меня задуматься. Рассказывал Батюшка об одном монахе со Святой Горы Афон, которому Бог послал болезнь не на день-другой, а на целых десять лет. И молился этот отец по имени Андрей Богу целый год подряд, чтобы ему или умереть, или выздороветь. А болезнь его была тяжкая.

Тогда Господь Бог послал к нему Ангела, и тот сказал ему, что Бог не забыл о нем, но хочет вызволить из ада его родных до четвертого колена, ибо они хоть и умерли исповеданными, но не выполнили епитимии и потому теперь мучаются. Итак, по поручению Божию Ангел предложил ему следующее: остаться на земле еще год и терпеть болезнь или пробыть три часа в аду. И Андрей выбрал, что покороче, – потерпеть три часа в аду, так что Ангел отвел его в ад, но оставил только на час, который, однако, показался отцу долгим, как триста лет. Когда Ангел вернулся за отцом, тот сказал, что скорее согласится оставаться больным до конца света, чем пробыть одно мгновение в аду.

Мне не верилось, что один час в аду мог показаться отцу Андрею долгим, как триста лет. Тогда какой же была бы вечность в аду? Не очень мне понравилась проповедь. Ужасен же ад, если и бесы боятся геенны! А на самом деле отец Клеопа рассказывал подлинные случаи из священных книг.

Чтобы придать проповеди более вероятия, Батюшка, закончив историю с монахом Андреем, оглядел нас, а нас было с сотню человек, а может, и больше, и мы стояли плечом к плечу.

Вдруг Батюшка, а у него было обыкновение спрашивать: «Откуда ты?», – смотрит в середину толпы и говорит:

– Вон тот брат военный откуда, дорогой мой? Он военный, нет?

Я смотрел вокруг, но не видел ни одного военного, стояли одни только гражданские, и все оглядывались друг на друга. Но Батюшка увидел одного молодого человека, вовсе не казавшегося военным. Одет был в гражданское, пострижен не был по-военному, и все равно Батюшка узнал, что он военный. Молодой человек признался, что он солдат, служит в Бобо́ку и родом из уезда Бузэ́у.

Для меня это было большим чудом. Откуда Батюшке было известно, что он солдат? А это означало, что и сказанное Батюшкой о рае и аде было правдой. Я содрогнулся, думая о сказанном Батюшкой: «ад вечный» и «один час в аду тянется как триста лет».

Сохрани нас всех Бог от ада, как говорил отец Клеопа.

* * *

Когда я был монахом одного монастыря в другом уезде, я много раз ходил к отцу Клеопе, но, зная, что он очень занят людьми, правилом, задавал ему только один вопрос – что мне делать с моими проблемами.

А отец Клеопа отвечал мне потом минуты две-три на все недоумения, какие у меня были, и мне не нужно было спрашивать его еще о чем-нибудь.

Однажды отец Клеопа спросил меня:

– Что происходит в вашем монастыре, почему у вас кто-то ест скоромное Великим постом?

Тогда я вспомнил, что в начале поста заметил, что скоромной пищи, оставшейся с воскресенья, стало меньше, и подумал тогда, что ее отдали животным. Поразмыслив получше, я понял, кто ее съел. По возвращении в монастырь я спросил у того брата, правда ли, что он после наступления поста ел той остававшейся скоромной еды, и он признался, что ел. Позднее этот брат, соответственно, больше не захотел оставаться в монастыре, вышел в мир и женился.

Монах Т.

Приди ко мне!

Из чувства совершенной признательности и по долгу свидетельствовать, без всякого желания быть опубликованным или получить какую-нибудь выгоду лично для себя или для любого лица, упомянутого здесь, я записываю это свидетельство о человеке, которого считаю святым.

Я родился 2 сентября 1958 года в Кастелново нел-Монти, в провинции Режио Емилия (область Емилия Романия, Италия). Жил все время в Италии. До того как познакомиться с моей супругой (Кристиной Обре́жа-Берселли) и жениться на ней, я ни разу не был за границей, за исключением государств Сан Марино, Ватикана и кантона Тичино в Швейцарии. Читаю по-английски со словарем. Свободно говорю по-итальянски и немного хуже – на диалекте моего города. Немного изучал классическую латынь, но с тех пор прошло слишком много лет, чтобы я мог что-нибудь вспомнить из нее. Немного понимаю румынский, на котором могу составить всего несколько фраз. В последние 20 лет моей жизни я занимался в основном микрокалькуляторами.

До того как встретить Кристину, жену мою, православной веры, я был агностиком. Теперь я крещеный православный, венчан по православному обряду и детей своих крестил в православной вере.

Состояние моего здоровья следующее: у меня диабет с инсулиновой зависимостью, хроническая почечная недостаточность в стадии обострения, на грани диализа, рецидив легочной эмболии, камни в желчном пузыре, диабетическая нефропатия, диабетический гастропарез, гастрит с фазами обострения, печень и желчь увеличены, гипокинетическая расширенная патология сердца, артериальная гипертония, прогрессирующая диабетическая ретинопатия. Оперированы глаза и сердце, постоянная рвота с более-менее длинными периодами, в течение которых я могу потерять до 15–20 килограмм веса, а потом снова набрать их, не прибегая ни к каким излишествам в питании.

История моя началась в январе 1998 года, когда, сидя за рулем своей машины, я вдруг понял, что больше не вижу автомобилей, проезжающих через перекресток. Я был на приеме у врачей и лечил глаза лазером без особых результатов.

Жена моя говорила об этом с отцом своим (Ионом Михаилом Обрежей), который живет в Брустурь, в Румынии. Тесть мой, очень занятой человек, стал наводить справки и на следующих телефонных переговорах пригласил нас поехать в Румынию, чтобы проконсультироваться у одного румынского врача-окулиста: он видел почти слепых людей, которым тот возвращал зрение!

Жена моя через интернет нашла одного компьютерщика из Крайо́вы, М. Мы договорились, что он предоставит нам ночлег в своем доме. Его жена, А., отвела нас к врачу, и та нас проконсультировала. Был июнь 1998 года.

По случаю мама М. приехала к нему на несколько дней. Когда я поведал ей, что со мной произошло, она рассказала мне об отце Клеопе и посоветовала съездить в монастырь Сихастрия, где он проживал, это было в нескольких километрах от дома моего тестя. В тот же день М. постелил нам в своей спальне, а сам вместе с семьей расположился в другом месте. В этой комнате я в первый раз увидел отца Клеопу.

– Приди ко мне, я приму тебя, я жду тебя.

Голос, внушение, сон – вот что я ощущал.

– Приди ко мне, я приму тебя, я жду тебя. Возьми с собой и жену твою: придите смиренные, в чистоте сердца. Придите ко мне.

С искренним желанием сделать все, что нужно, я рассказал об этом моей жене, и она согласилась сопровождать меня в монастырь.

Перед домиком отца Клеопы нас встретил молодой батюшка, которого для удобства я назову помощником, мы попросили его устроить нам встречу с отцом Клеопой. Помощник задал нам несколько вопросов, посоветовал исповедаться и после этого вернуться к нему. Мы исповедались.

Пока я ждал, когда меня примет отец духовник, отец-помощник пришел ко мне и спросил, почему я, итальянец, пришел к отцу Клеопе. Я ответил ему на ломаном румынском языке, что не прошу ничего для себя: у меня двое маленьких детей, и я хочу быть здоров, чтобы посвятить себя им, пока не увижу, что они подрастают. Отец-помощник успокоил меня и сказал, чтобы я снова шел к отцу Клеопе после исповеди, на этот раз он должен нас принять.

Когда мы пришли к Батюшке, он говорил слово в кругу верующих. Он прервал свою речь, и помощник подал нам знак, чтобы мы показались ему. Первой подошла жена. Она приложилась к его руке и обменялась с ним несколькими словами. Подошел и я; он заглянул мне в глаза. Несколько мгновений, в которые я еще мог видеть. Взгляд глубокий, пронизывающий, строгий, решительный, такой, какого я никогда не видел у других людей. Потом голосом твердым и решительным, без колебаний сказал:

– Для глаз твоих три Соборования.

Мы откланялись.

В дальнейшем я старался делать все, что требовали помощник и отец Клеопа.

11 ноября 1998 года мне прооперировали левый глаз, которым я совсем не видел по причине прогрессирующей диабетической ретинопатии, все более и более разрушительной, которой я страдал. Теперь этим глазом я вижу лучше, чем другим. Я не вижу более чем на 4/10 в очках, и зрение очень зависит от освещения, но видно, что ситуация моя стабилизируется.

Когда я лежал в главной больнице Болоньи, перед операцией одна сестра-католичка подарила мне четки с греческим крестом и десятью узелками, привезенные из Лурда, где было явление Пресвятой Девы Марии. Она велела мне свято хранить их как очень дорогую вещь или отдать их в руки святому человеку. Я тут же подумал об отце Клеопе. Я заверил сестру, что четки с крестом будут в хороших руках.

Ночью я проснулся. Снова голос, внушение, сон:

– Отдай их мне. Доверь их в мои руки. Если они не будут переданы лично мне в руки, произойдет ужасная вещь.

Это был отец Клеопа.

Рассказав все жене, я послал ее в Сихастрию сообщить об этом и твердо наказал, чтобы четки были переданы прямо и только в руки отцу Клеопе. Я, только что прооперированный, не был в состоянии перенести столь длинную дорогу, утомительную и беспокойную.

Отец-помощник принял мою жену. Отец Клеопа был очень занят. Стоял холодный и туманный день, суббота, 21 ноября 1998 года. Отец-помощник не разрешил ей войти, и жена моя передала ему четки, не послушав моего повеления. Через одиннадцать дней после этого (десять узелочков четок плюс крест), в среду 2 декабря 1998 года, отец Клеопа умер.

Как находящийся на медикаментозном лечении больной-сердечник, я должен был пройти ряд плановых обследований на предмет работы сердца. Позвонил в регистратуру отделения кардиологии больницы Святой Марии Новой в Режио в первые дни марта 2000 года и попросил одного моего знакомого о проведении мне эхограммы сердца. Меня записали на конец мая 2000 года, раньше не было места. Но в понедельник, 6 марта, мне вдруг позвонили и сказали, что я могу сделать эхограмму в четверг, 9 марта.

Я пошел на прием. Врач не отпустил меня домой: четыре литра сыворотки крови обнаружили у меня в околосердечной сумке. Нужна была срочная операция. Времени нельзя было терять. У меня могло остановиться сердце. В пятницу утром, 10 марта 2000 года, оно и остановилось. После оказания мне первой помощи я пришел в себя. В эти краткие моменты просветления, когда меня везли на каталке, чтобы срочно прооперировать, я кричал жене, шедшей за мной в операционную:

– У нас железный договор. Отец Клеопа! Отец Клеопа! У нас железный договор.

Придя в себя после операции, я увидел, что лежу привязанный к койке, весь в трубках. Одна из трубок через ребра входит в мое левое легкое, а другим концом прикреплена к стеклянной банке. Сердце мое накапывало каждый день по литру-полтора сыворотки. Врачи настаивали на необходимости биопсии мышечной ткани сердца: они хотели выяснить причину столь значительного скопления сыворотки и понять, нужна ли пересадка сердца.

В ночь со вторника 21-го на среду 22 марта (случайно или нет, но это первая ночь весеннего равноденствия) отец Клеопа явился мне во сне. Сверкнула молния. В глубине яркого света, одетый в белое священническое облачение, богато украшенное золотом, он восседал среди облаков на каком-то престоле, в левой руке у него был посох, а указательный палец правой руки его был поднят вверх. Я, совсем маленький, был как бы под ним, ноги мои стояли на земле. Голосом сильным, категоричным и решительным он сказал:

– Диавол хотел твоей смерти, но, если хочешь, я буду действовать за тебя.

Я уверен: он не использовал настоящее время, «действую», но слово «буду действовать», словно действие его начнется потом и не завершится никогда.

Не прерываясь, словно он изрекал нечто тайное и древнее, будто не он говорил, а целая вселенная, он заговорил на латыни, указывая мне, что я должен делать. Я понимал, я понимал все, будто сам умею говорить по-латински.

Он предсказал мне, что в пятницу, 24 марта, сыворотка перестанет выделяться и врачи извлекут эту ненавистную трубку из моего легкого, что до конца следующей недели я вернусь домой и что, если не поеду в Сихастрию, чтобы помолиться, благословить двух своих детей и так далее, то до конца года еще два раза попаду в больницу.

Утром я встал совершенно потрясенный. Когда жена моя пришла навестить меня, я сразу рассказал ей о сне, виденном ночью, со всеми предсказаниями отца Клеопы. Она стала смеяться надо мной: она мне не верила! Но в пятницу, 24 марта, из меня вынули трубку. С этого момента больше не шла речь ни о биопсии, ни о пересадке сердца, а в четверг, 30 марта, меня выписали.

Я не поехал в Сихастрию. Во вторник, 17 апреля 2000 года, снова лег в больницу, выписался 29 мая. Снова не поехал в Сихастрию; в среду, 2 августа, снова поступил в городскую больницу в состоянии диабетической гипергликемической комы, совершенно выведенный из равновесия. Нужно заметить, что три дня я не ел, потому что меня рвало, и, согласно современной медицинской науке, кома должна была бы быть гипогликемического, а не гипергликемического типа. За десять дней до этого я купил два билета, для меня и Кристины, жены моей, на самолет Милан – Бухарест и обратно. Немного раньше как-то вечером дочка моя (5 лет), не слыша до этого разговоров об отце Клеопе, пришла ко мне и говорит:

– Папа, как пишется «дедушка Клеопа»?

В субботу, 12 августа, после беседы с главным врачом (д-ром Джованни Форначари) 3-го отделения больницы Святой Марии Новой города Режио Емилия я был выписан из больницы вопреки неблагоприятному заключению врача.

В понедельник, 14 августа, мы поехали с женой в турагентство, хотели посмотреть, можно ли в период летнего ажиотажа купить билеты Милан – Бухарест и обратно для наших детей. Не было проблем. С первой же попытки мы сразу купили их.

Во вторник, 15 августа, у меня была температура 39–40 градусов. Я встал с постели, не смог удержать равновесие и упал на пол. Мне было очень плохо. Жена говорила, что нужно вернуть билеты на самолет, безумием было думать о путешествии в таком состоянии.

Но я с этого дня твердо решил лететь и был непреклонен. Во сне отец Клеопа сказал мне:

– Приди, приди ко мне. Приди помолиться на моей могиле. В поездке с тобой не случится ничего, ни с тобой, ни с твоей семьей. Приди ко мне. Я жду тебя. Приведи детей твоих для благословения. Приди ко мне.

Я верил, что очень хорошо смогу перенести эту поездку. Я был уверен в этом. И все же молился:

– Отец Клеопа, я приду к тебе. Помоги мне. Помоги мне, отец Клеопа! Помоги мне.

В день отъезда, в пятницу 18 августа, в 4 часа 30 минут утра я чувствовал себя хорошо. Температуры совсем не было. Я совершенно сохранял равновесие. Мы отправились (я, моя жена и дети) в наш пункт назначения – монастырь Сихастрия.

На следующий день, в субботу 19 августа, утром вместе с тещей моей (Иляной Русу-Обрежа) мы все были в монастыре. Здесь мы встретили отца Иоанникия Бэлана, и я рассказал ему все случившееся со мной. Отец Иоанникий описал нам место, где находится могила отца Клеопы, ее можно было узнать по большому кресту. Мы пошли туда помолиться.

Я осенил себя крестным знамением и зарыдал, заливаясь безудержными слезами, вырывавшимися из самого сердца. Теща вытирала мне слезы, как могла в такую минуту, и плакала сама.

Мы вернулись к отцу Иоанникию, чтобы выполнить последние условия сна. Он ждал нас. Благословил детей и подарил нам несколько книг с историей жизни отца Клеопы и несколько его фотографий. Мы покинули монастырь. В среду, 23 августа, мы возвратились в Италию, домой.

Мне было сравнительно хорошо до середины января 2001 года – почти пять месяцев! Для человека с моим состоянием здоровья этого немало!

К середине ноября 2001 года во сне снова слышу голос:

– Пошли кого-нибудь на мою могилу помолиться о твоем здоровье в день моей кончины.

Я позвонил теще и спросил, может ли она пойти 2 декабря на могилу отца Клеопы. Она ходила, и нам стало известно об этом лишь в 22.30.

В тот день, в субботу 2 декабря 2001 года, мы ехали на своей машине в автомагазин. Было около 14.00. Вдруг я неожиданно почувствовал чье-то прикосновение. Я воскликнул:

– Кристина, твоя мама сейчас прикоснулась к кресту на могиле отца Клеопы!

Она немного вознегодовала на меня от этой моей последней «новости» об отце Клеопе. Мы перебросились парой слов. Я предложил ей позвонить по телефону и спросить ее маму, прикоснулась ли она ко кресту, а пока она не ответит, да или нет, не говорить ей о нашей перепалке. Я убедил ее позвонить матери.

Теща подтвердила это и добавила, что служивший поминовение батюшка упомянул обо мне, что один молодой итальянец видел во сне отца Клеопу. Но не могла сказать, в котором часу это было. Это было после обеда (в Италии и Румынии разные часовые пояса), но она не могла сказать точно когда: у нее не было с собой часов.

Сегодня я уповаю на то, что Бог, ходатайством отца Клеопы, подаст мне улучшение здоровья, такое, чтобы оно не могло быть объяснено медициной и чтобы таким образом стало несомненно очевидным для всех, что отец Клеопа святой.

Марко Берселли, Режио Емилия, Италия, 27 июня – 1 июля 2001 г.

Подойди, матушка, и напиши помянник

Однажды в 1998 году я пошла к отцу Клеопе в монастырь Сихастрия. Вечером отстояла службу в монастырском храме, а после направилась к келии отца Клеопы. Подойдя к келии, я не решилась постучать в дверь, потому что свет в ней был потушен. Я была не одна и посоветовалась со своими спутниками, что делать. Со мной были мать настоятельница из монастыря Котумба и водитель. Набравшись смелости, я стукнула два раза в дверь, и тут вышел Батюшка, он открыл дверь и сказал:

– Ну, матушка, заходите!

Когда мы вошли, Батюшка велел нам сесть на кровать, но мы не посмели. Матушка настоятельница начала беседовать с Батюшкой, и под конец он сказал ей:

– У вас будут скорби в монастыре.

Еще он рассказал нам о чудесах, которых свидетелем стал, будучи в Иерусалиме, а потом матушка попросила у него разрешения написать поминальные записки. Пока все писали, я стояла в сторонке, не дерзая писать помянник, потому что у меня не было денег. Батюшка, видя это, подал мне знак рукой и пригласил меня такими словами:

– Подойди, матушка, напиши помянник, может, у тебя какая-нибудь тяжба, и напиши так: «Об успехе в тяжбе и отвращении вреда».

Я, грешная, оторопела, услышав эти слова от человека, которому не говорила ничего ни о себе, ни о моих скорбях. Я, действительно, судилась из-за одного поля, которое хотела вернуть себе, но даже не подумала, идя к отцу Клеопе, рассказать ему об этой своей беде. Когда он сказал так, я подошла, чтобы написать записку, но не могла: рука моя дрожала от волнения. Увидев это, ученик Батюшки сказал мне:

– Давай я напишу.

Когда по телевизору объявили о смерти отца Клеопы, пришел почтальон и протянул мне конверт, в котором было постановление суда, из которого явствовало, что я выиграла процесс.

Мария Павел из Негре́шть-Васлу́й

Я знаю, что надо сделать

Один из учеников Батюшки рассказал нам:

«За несколько месяцев до отшествия своего ко Господу отец Клеопа простудился и стал чувствовать себя очень плохо, при этом температура у него была выше 40 градусов. Мы уже подумали, что он умирает.

Среди пришедших навестить его был один священник. Посмотрев на Батюшку, он сказал:

– Я знаю, что надо сделать.

И пошел за епитрахилью и Требником. В это время я спросил отца Клеопу, хочет ли он, чтобы над ним прочитали молитвы, и Батюшка подал знак, что можно читать.

Священник вернулся и начал читать канон на разлучение души от тела, но… душа его не отошла…

Тут мы вспомнили, как около двух лет назад духовника отца Клеопы, отца Варсануфия, когда он очень больной лежал на смертном одре, навестили два его духовных чада, иеромонахи, и видя, как он борется со смертью, попросили отца Клеопу прочитать над ним канон на разлучение души от тела.

Когда Батюшка читал вторую молитву, отец Варсануфий испустил глубокий вздох, а когда отец Клеопа снял епитрахиль с его головы, мы увидели, что душа его отошла к Тому, Кто ее создал.

Когда вы придете сюда, колокола будут гудеть и мне будут петь: «Вечная память»

Наконец я нашел капельку времени, чтобы уединиться и написать с робостью и благоговейной памятью о мгновениях, проведенных вблизи отца архимандрита Клеопы Илие, по случаю паломничества в монастыри окрестностей Нямца. Группа наша состояла из преподавателей, а организатором и экскурсоводом был наш приходской священник.

Был благословенный день лета 1998 года, и мы даже не предполагали, что отец Клеопа – усталый и больной, ослабленный после операций, но полный благости и благожелательности, как обычно, – примет нас, чтобы мы «посоветовались» с ним на террасе келии его святости. Он говорил нам с такой святостью и душевной преданностью, что мы, недостойные, слушали, словно отрешившись от нашего временного шествования по этому миру, исполненному грехов.

Он посмотрел на нас очень великодушно и благостно, напоминая нам, что учителя будут нести ответственность пред лицом Бога за поколения, вверенные им для обучения и воспитания, особенно в духе веры и христианской нравственности, за сохранение истинных ценностей наших предков:

– Вы ответите, учителя, на Праведном Суде за души, которые несете на своих плечах, потому что миссия ваша не случайна. Потому говорю вам: терпение, терпение, терпение и снова терпение, с верой в Благого Бога, дорогие мои, да поглотит вас рай!

Потом преподобный отец Клеопа Илие сказал нам еще, что когда он ездил в паломничество на Мертвое море, там ему было откровение рая и ада, и уточнил, что смола в сравнении с адом – белая.

– О трех вещах помните, – говорил отец Клеопа: –

1. Исповедуйтесь и причащайтесь, чтобы смерть не застала вас неготовыми. Матерь Божия тщетно будет оплакивать вас: Она не сможет изгладить грехи с рукописания вашей жизни;

2. Не сдружайтесь с атеистами, потому что они опаснее сектантов. Бегите от них, потому что они обязательно поведут вас по злому пути, прямо в погибель;

3. Да не проходит у вас ни дня без добрых дел. Вы, учителя, не будьте лишь теоретиками, но и практиками, таким образом, на вашем примере, и ученики будут тянуться за вами. Пускайте детей приходить к вам, принимайте и покрытого болячками, и чесоточного, и отличника, ибо все они – люди. Бог есть любовь к людям. А доброе дело – это и слово доброе, утешение, успокоение страдающего, ближнего твоего, – поучал нас отец Клеопа.

А поучение свое он заключил, улыбаясь и с великой нежностью:

– Потом, дорогие мои, да поглотит вас рай. А когда вы придете в следующий раз, то услышите, что дед Путрегай отошел в вечность, колокола будут бить и мне будут петь: «Вечная память».

Время наше вышло, а вернувшись в микроавтобус, мы молчали, стараясь запечатлеть в памяти каждое слово Батюшки. Потом мы запели церковные песнопения, помолились, и нам так хотелось, чтобы не кончался этот день, совершенно особенный.

В конце октября мы снова захотели поехать на экскурсию по святым монастырям Нямецких краев, но турагентство дважды откладывало дату поездки из-за свадеб. А когда осень уже стала проявлять признаки похолодания, так что мы уже хотели отказаться от своих планов, как вот получили разрешение на поездку.

Но спустя несколько дней грянуло, как гром, известие о том, что мы потеряли отца Клеопу. И всё же мы направились в монастырь Сихастрия. Когда мы подъехали к месту нашего назначения, то увидели, что движение перекрыто из-за множества паломников, так что пришлось с великим сожалением продвигаться к монастырю медленно, пешком. С трудом мы протиснулись через море верующих и близко подошли к дорогому Батюшке как раз тогда, когда ему пели: «Вечная память» и колокола сотрясали дали и сердца своими ударами.

И сразу на память пришли слова отца Клеопы, что мы придем проводить его в последний путь. Так и было.

Преподаватель Роди́ка И., Яссы

Теперь мы уже больше не увидимся!

Г-жа З. из Бухареста, преданная ученица отца Клеопы, рассказала нам следующее.

«В первый раз оказавшись в окружении отца Клеопы, я попросила благословения, сказав ему, что у меня тяжесть в области темени. Батюшка сотворил молитву, держа руки и Святой Крест на моей голове. Потом я еще задержалась немного в келии Батюшки, а когда вышла оттуда, то поняла, что тяжесть эта исчезла.

* * *

В другой раз я вышла из келии Батюшки с каким-то сомнением в душе относительно того, что услышала от Батюшки. Когда я добралась до дому, меня пронзила ужасная боль в горле, я больше не могла дышать и в бессилии опустилась на кровать. В какой-то момент говорю: “Отец Клеопа, помолись за меня, грешную!” Вдруг от иконы матери Божией прошла через мое лицо и рядом с сердцем стрела, как молния светлая, и в какую-то долю секунды я почувствовала себя так хорошо, душа моя исполнилась радости, и я тут же уснула. Когда я проснулась, уже был день, и у меня ничего не болело.

* * *

Однажды отец Клеопа был очень болен, а его келейный ученик не принял нас, и я ушла очень печальная, услышав, что он очень болен. Но не прошла я и шести шагов, как ученик окликает меня, говоря, что меня зовет Батюшка. Сразу я почувствовала, что невыразимая радость охватывает мою душу.

* * *

В последний раз, когда я увидела его живым, был 27 октября 1998 года. Я была вместе с дочерью. Как только мы направились к нему, тут же появился Батюшка в дверях. Он был очень веселый и пригласил нас сесть на стулья. Я сказала:

– Чтобы я села в присутствии вашей святости?

И я опустилась на колени и поцеловала ботинки, в которые он был обут. После того как мы побеседовали с Батюшкой, на прощанье он нам сказал:

– Теперь мы уже больше не увидимся!

Я сказала:

– Но мы еще придем, преподобный!

А он ответил:

– Да, но мы больше не увидимся. Теперь мы увидимся только в раю!

Благословил нас, и мы ушли. И действительно, с неописуемой болью в душе мы узнали 2 декабря того же года, что отец Клеопа отошел в вечность.

С первым поездом я поехала в монастырь Сихастрия, а в день похорон невыразимый мир был в душе моей. И теперь, когда я бываю в келии его святости и на могиле, ощущаю мир в душе, и все, что я у него прошу, исполняется».

Отныне мы увидимся уже в раю!

Отец Клеопа лежал в больнице в Яссах, ему делали операцию. Ему можно было говорить очень немного, но с нами он пробыл более получаса. Нас было пятеро-шестеро студентов вместе с преподавательницей института, дочерью священника. После нескольких слов отец Клеопа спросил меня:

– Откуда ты?

Я ответил ему:

– Из Лунки, уезд Ботошань.

А отец Клеопа продолжил:

– Оттуда родом старец отец Паисий, а я из Сулицы, мы с тобой соседи. Через село братства твоего мы проходили, когда шли с папой на работу в Новачь.

И начал говорить о своем детстве и о том, как он ушел в монастырь, потом говорил нам, как попал на операцию и как чувствует себя после нее. Я была не очень внимательна – думала о том, что Батюшка этот святой: конечно, он прозрел духом, что я из его родных мест, и потому спросил, откуда я, спросил только меня. Пока я так думала, отец Клеопа сменил тему, будто перебитый тем, что я думала, и начал спрашивать и остальных, из каких они мест. Наконец добавляет:

– Я человек грешный, я не святой, из-за своих грехов «на одре ныне немощствуяй лежу, и несть исцеления плоти моей», как говорится в каноне молебном ко Пресвятой Богородице, – и, сказав это, проникновенно посмотрел на меня, чтобы увидеть, думаю ли я, как прежде, о его святости.

* * *

В другой раз, когда я летом пришла в монастырь Сихастрия, отец Клеопа беседовал с верующими. Я тогда собиралась поступить в монастырь, но в душе терзалась мыслью, что я стану делать, если мои плотские родители не разрешат мне? Я хотела остаться последней и спросить отца Клеопу, что мне делать. Считаться ли с согласием родителей или нет? Но спрашивать не нужно было, потому что вдруг чувствую, как из-за стола, за которым он сидел, он смотрит на меня в упор и говорит таким голосом, будто гром гремит:

– Родителям, которые не позволяют ребенку своему идти в монастырь, нельзя даже на смертном одре принимать Святые Тайны, а тот, кто любит отца, мать, братьев, сестер более Меня, недостоин Меня (ср.: Мф. 10, 37). Положил ты руку на плуг – не оборачивайся больше назад, чтобы не превратиться в соляной столп, как жена Лотова (см.: Быт. 13, 26).

* * *

2 ноября 1998 года я была у отца Клеопы для благословения и чтобы еще послушать его слов. Так я делала всегда, когда приходила в Сихастрию. Увидев его заметно ослабевшим, сильно изменившимся, я старалась быть внимательнее к каждому слову, которое он произносил, думая, что этот раз может быть последним, когда он говорит мне. На прощанье отец Клеопа, чтобы подтвердить то, о чем я думала, говорит мне:

– Это мое последнее благословение, теперь мы уже встретимся в раю.

Он и раньше говорил, что уходит к братьям своим, но словно не убеждал меня в том, что это правда, что он уходит, но теперь он сказал это с такой твердостью, что в тот миг я поверила, что он и вправду отойдет к Богу. И действительно, 2 декабря 1998 года я узнала, что отец Клеопа ушел туда, куда ему долгое время хотелось прийти, – к Богу.

* * *

После его смерти, придя однажды в Сихастрию, я пошла к отцу Клеопе на могилу. Я стала на колени и говорила ему со слезами, что теперь прихожу в Сихастрию, но не как раньше, потому что мне не хватает благословения и радости, какую я испытывала, выходя из его келии. Я побыла еще немного на кладбище и затем спустилась в келию Батюшки. Там я почувствовала так живо его присутствие, вспоминала, сколько раз я приходила к Батюшке в самых разных состояниях, но всегда уходила ободренная, укрепленная, чтобы бороться дальше, уходила в мире и радости. Я поцеловала крест, которым он меня благословлял, его епитрахиль и портрет на стене. Задержалась, глядя на фотографии отца Клеопы на стене, и когда вышла из келии Батюшки, то была в таком же состоянии, в каком уходила в прежние времена, когда Батюшка был жив. Я уверена, что то, о чем я просила Батюшку на могиле, он дал мне, когда я уходила из его келии, – благословение и мир, радость и надежду, которые я чувствовала тогда, когда он был жив.

Мать Ф. Б.

Последние дни

Из слов псалмопевца, говорящего: истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси (Пс. 50, 8), мы знаем, что Бог открывает любящим Его Свои неизреченные тайны. А из них самая великая – предызвещение о минуте разлучения души с телом, так чтобы человек подготовился как можно лучше к встрече с Господом Богом, Судией всей твари. Бог делает это, чтобы «души праведников были утешены в час смерти под Божественным покровом» («Евергетинос» 138) и таким образом «разлучились с телом, полные уверенности… испытывая радость неизреченную и необъяснимую» (Феогност. «О жизни деятельной, созерцании и священстве» 139).

К такому Божественному извещению был причастен и отец Клеопа. Один из его келейных учеников последних лет земной жизни Батюшки, и ныне насельник братства святого монастыря Сихастрия, рассказал следующее.

Собеседник наш много лет нес послушание возле Аввы, после чего, прямо в последние месяцы жизни Старца, был назначен на другое служение в один из монастырских скитов, исповедуясь, однако, также у Аввы.

В монастыре Сихастрия дела идут следующим порядком. Каждая пятница – день исповеди для всего братства; таким образом, те, кто может, возвращаются из скитов, со своих послушаний и приходят к отцам-духовникам, чтобы исповедать им свои помыслы и искушения, какие у них были в продолжение недели, испрашивая прощения и разрешения грехов, совета и благословения на продолжение своих монашеских трудов. Те из них, кто приготовился, принимают в субботу или воскресенье Святое Причастие в том месте, где они участвуют в Святой Литургии, потому что сразу после исповеди каждый должен вернуться на свое послушание.

В один из таких дней Рождественского поста пришел из одного скита в Сихастрию и тот ученик, чтобы исповедаться у своего духовника, отца Клеопы. Он облегчил душу, получил утешение и разрешение, после чего сразу собрался вернуться в скит, где нес послушание, спеша особенно потому, что стоял конец ноября и день был короткий, а путь предстоял трудный. Но когда он пришел взять у Аввы благословение на путь, он остановил его, говоря:

– Останься здесь, чтобы мы завтра причастились (то есть на Святой Литургии, которая совершалась в субботу утром) вместе.

Это было в первый раз, когда он уходил от отца Клеопы и Старец просил его об этом. Оказалось, что этот раз был единственным.

И чтобы подчеркнуть, что просьба его была совершенно особенной, Авва еще сказал ему:

– Долгое время ты борешься с одним искушением, исповедуешь его много раз, и каждый раз я даю тебе советы о нем, но все же оно не дает тебе покоя. Исповедуй его и какому-нибудь иерарху, и больше не будешь мучиться им.

На вопрос ученика, куда ему пойти, чтобы найти иерарха, Авва сказал ему:

– Не нужно никуда ходить. Через несколько дней много иерархов приедет сюда, в монастырь.

Ученик, оказывая послушание своему духовнику, остался в Сихастрии. На другой день он причастился вместе со Старцем и задержался еще на несколько дней в ожидании приезда иерарха, о котором говорил ему Авва. Так преселение к Богу Батюшки застало ученика в монастыре, а не в большом отдалении, как случилось бы, если бы отец Клеопа не оповестил его заранее.

А что касается искушения, боровшего его столько времени, то оно прекратилось навсегда, как только он исповедался у одного из иерархов, приехавших всего спустя 4–5 дней, чтобы проводить отца Клеопу в путь к Царству радости неомрачаемой.

Явно стало ученику и из этого случая совершенство отца Клеопы, которому Бог открыл, словно некоему другу, близкую минуту его преселения из тела. А Батюшка поведал о ней и самым близким из своих учеников, прикровенно, так, чтобы каждый до конца получал истинную пользу от его духовной мудрости.

Профессор Тудо́р Чока́н, Бухарест

Известие о смерти

Я спрашивал себя всегда: не известит ли нас Бог об уходе от нас человека такого духовного уровня, как отец Клеопа? И кажется, и в этом случае знамения времен, хоть они и были, стали отчетливыми только после перехода Батюшки в вечность.

Отец Арсений Муска́лу служил в декабре 1998 года великим екклесиархом кафедрального Патриаршего собора в Бухаресте. Вот что вспоминает его святость.

«Однажды после обеда, к вечеру, я исповедовал в храме (Патриаршем кафедральном соборе). Думаю, это было около 19 часов, когда вдруг большой колокол начал звонить. Я недоумевал, почему бы могли звонить сейчас? Не происходило никакого события 140. Если бы было что-нибудь, я должен был знать.

В несколько мгновений я уже был в святом алтаре. Одновременно со мной вошел и брат Николай (в настоящее время – монах Николай Тодери́ца – Румынская епископия в Венгрии), тогда пономарь. В святом алтаре не было никого. И я, и брат Николай пробовали остановить большой колокол через панель управления, но она совершенно не реагировала. (Колокола Патриаршего собора приводятся в действие с помощью электричества, а панель управления находится в святом алтаре.)

Видя, что невозможно остановить его, брат Николай побежал на колокольню. Колокольня была заперта, а ключи у электрика, который приходит туда только по утрам».

Отец Николай Тодери́ца добавляет:

«Я стал искать Штефана (второй пономарь) или дядю Севастиана (электрик), у которых были ключи от колокольни, но их там не было, и тогда я побежал к колокольне и взломал замок на входной двери. Я боялся, что отец Патриарх строго взыщет с меня, будто я звонил в большой колокол намеренно.

Я поднялся к колоколам. Не было никого. Большой колокол неистово гудел. Я вынул все предохранители. Только так я его остановил.

На другой день пришло известие, что отец Клеопа отошел ко Господу».

«Колокол звонил, – добавляет отец Арсений, – минуты две-три, а может, и больше. Все отцы, кому я рассказал об этом происшествии, были одного мнения: это знак того, что кто-нибудь великий отойдет ко Господу. После того как мы получили известие о смерти отца Клеопы, все связали это событие с его смертью.

Я припоминаю, что прошло несколько дней между этими двумя событиями. Колокол звонил, думаю, в пятницу или в субботу вечером 141.

Я уверен, что технические объяснения этому могут быть найдены, например, короткое замыкание, потому что никто сам не смог бы произвести такого звона. Но все же сверхъестественного в этом нет. Вопрос, который мы задаем себе, таков: почему это случилось именно тогда? Или, если это была авария, почему то же не повторилось в другие дни?

Мой духовник, обычно очень сдержанный в своих высказываниях, хорошо знал отца Клеопу и говорит о нем, что он святой. Верю и я в его святость. Для нашего рода румынского отец Клеопа был совершенно особенным и уникальным».

С. А. В., Бухарест

Отец Клеопа помогает мне всегда

Я увидела отца Клеопу, когда мне было 27 лет. Отец Иларион Аргату 142 рассказал мне историю о том, как отец Клеопа пришел в монастырь Сихастрия, и с тех пор у меня возникло сильное желание, со временем не ослабевавшее, – я всей душой хотела увидеть отца Клеопу. Я ничего не знала о монастыре Сихастрия, думала, что для меня невозможно будет попасть туда. Затем однажды, услышав, что готовится экскурсия, заезжающая и в Сихастрию, я решила, что нужно ехать и мне, я думала, что это единственный случай.

Оказавшись в Сихастрии, я отделилась от группы паломников из автобуса и со своими мальчиками поспешила к отцу Клеопе. Не могу выразить, ни какая радость переполняла меня тогда, ни сколько слез я пролила. Разумеется, с тех пор я стала очень часто бывать у Батюшки, и мне всегда хотелось оставаться как можно дольше возле него.

Я впадала во многие искушения, но после того как побываю у него, все решалось неожиданно. Но вы должны знать, что всегда, спрашивая его о чем-нибудь, я старалась поступать так, как он говорил мне, у меня была великая вера в то, что так все пойдет хорошо.

Один их моих мальчиков был в 8-м классе, я пришла к Батюшке и спросила, куда мне его отдать.

– Да куда же его отдать? В семинарию.

– Батюшка, он неспособен, ему нужно пересдать четыре экзамена, а для семинарии нужен средний балл выше 8, иначе его не примут.

– Бог велик. Пойдешь домой, девять раз пособоруйся с пятью-семью священниками и читай акафист Покрову Божией Матери, буду молиться и я.

Было начало Рождественского поста, я уехала домой и сделала так, как сказал он. Я закончила эти соборования к началу февраля.

Раньше у мальчика моего была одна немощь. Стоило ему взять книгу, чтоб учить уроки, как он через несколько минут засыпал. А когда закончились эти соборования, сын пришел ко мне и сказал:

– Мама, ты видишь, что теперь я могу учиться? Меня больше не одолевает сон, отец Клеопа был прав.

И чудо – он сдал эти четыре переэкзаменовки и к окончанию учебного года у него был средний балл выше 8, сколько ему и нужно было для семинарии.

За несколько дней до преселения ко Господу отца Клеопы, 30 ноября 1998 года, я уезжала из Сихастрии домой и, как обычно, пошла взять благословение у него. Ученик не захотел впустить меня в келию, говоря, что Батюшка молится, но его святость будто знал обо мне и кричит ему изнутри:

– Ну пусти ее, пусть войдет.

Я вошла, плача от радости, и он нас благословил. Это было последнее благословение, полученное от него при жизни, потому что после этого мне позвонили, что он преселился ко Господу. Я приезжала потом на похороны и на панихиду на девять дней.

На панихиду на сорок дней мне сильно хотелось приехать, но не было денег на дорогу. В то время (1999) билет на поезд стоил 200.000 лей. Я звонила всем знакомым, прося дать мне взаймы, но ни у кого не было денег; оставалось еще 40 минут до отправления поезда, была ночь пятницы, а в субботу должна быть панихида. Одна моя приятельница, знавшая о моем желании, взяла одну из книг Батюшки, посмотрела на его фотографию на обложке и сказала:

– Отец Клеопа, ты знаешь, что она очень любит тебя и хочет попасть на панихиду, но у нее нет денег на дорогу. Помоги ей.

Итак, она была у себя дома, а я у себя. В это время я позвонила одной преподавательнице, и – о чудо! – она мне сказала:

– Идите на вокзал, я тоже приду туда и принесу вам 200.000 лей.

Так я поехала в монастырь и вовремя добралась до него.

Я была на панихиде, а перед отъездом случилось нечто удивительное. Один из присутствовавших на панихиде, которому никто ничего не говорил, вдруг вынул 200.000 лей, в точности столько, сколько мне дала преподавательница, и отдал мне их. Я не хотела брать, сказала, что у меня есть деньги на дорогу, что не могу взять. А он мне говорит:

– Нет, нужно взять, потому что они от отца Клеопы. Он сказал мне вечером, чтобы я дал тебе 200.000 лей.

Тогда я, расплакавшись, взяла их и рассказала ему, как я попала на панихиду.

Теперь прошло два года, как я была оперирована по поводу варикозного расширения вен на ногах. Я была записана седьмой на операцию. Из тех, кто был в очереди до меня, одни выходили из операционной смеясь, другие плача. Когда начали оперировать меня, не могу передать вам, какие у меня были боли. Одна ассистентка смачивала мне лицо водой, а другая держала за руки. Я плакала и громко кричала:

– Боже, если здесь такая боль, то как же было бы в аду? Не оставь меня тогда, Боже!

И поминала в молитве множество святых: святого Иоанна Нового Сучавского, святого Иоанна Нямецкого, святую Феодору, святого Нектария, святого Пантелеймона, святого Серафима, святого Николая и среди них – и отца Клеопу. Видя, однако, что мне все больнее и больнее, я подумала, что умру тогда. Операция дошла до колен, и я закричала:

– Отец Клеопа, где ты? Неужели ты не видишь, что я умираю? Приди скорей, а то я больше не могу.

Нужно ли еще говорить, что от колен до пяток я больше не чувствовала ничего! Я так и сказала громким голосом:

– Все, у меня больше ничего не болит.

Врач спросил меня:

– Вы знали отца Клеопу, он помогает вам всегда?

И я ответила, что да. Тогда он сказал мне, что тоже знал отца Клеопу, врач сам был верующим, и у него в операционной висела икона святых Архангелов Михаила и Гавриила.

Я все время молюсь и поминаю отца Клеопу на молитве и много раз говорю ему во всякой моей нужде: «Отец Клеопа, посмотри, у меня болит нога, мне плохо, что делать, я больше не могу, походатайствуй перед Матерью Божией, не оставляй меня». Хоть я и говорю ему простыми словами, как если бы говорила с ним лицом к лицу, но он ни разу не оставлял меня неуслышанной.

В. Б.

Бдите и молитесь

В числе последних, видевших отца Клеопу перед отшествием его святости ко Господу, была и семья священника М., давнишнего знакомого Батюшки, благоволившего через любезную услугу госпожи попадьи послать нам следующие строки.

«Он был святой, мудрый и смиренный, таким мы его знали. Он был праведен и преподобен; ни разу мы не слышали, чтобы он пошел на компромисс с чем или кем бы то ни было. Он цитировал изречения святых отцов или стихи Священного Писания, чтобы аргументировать каждый свой ответ. Часто можно было слышать от него: «Вот что говорит Василий Великий», или: «Не я это говорю, а Царь слов», или: «Посмотри, что сказано в Священном Писании…»

Он был человеком чудесным, исполненным благодати, и совершил над нами много чудес.

Минуты, проведенные возле Батюшки, были самыми прекрасными, они остаются и будут оставаться живыми и неизгладимыми в сердцах и душах наших.

Часто мы ходили к Батюшке, может, и в неподходящее время, но каждый раз он принимал нас с неизменной любовью и радостью.

– Ты посмотри, пришел высокий батюшка с матушкой и четырьмя детишками, – этими словами он встречал нас.

Меня он благословлял на каждые роды, а за двух последних младенцев молился особенно, и чудо последовало очевидное. Роды происходили через кесарево сечение, и хотя моя жизнь подвергалась опасности, я выходила из больницы как после нормальных родов, без всяких проблем, в то время как другие матери, хотя у них кесарево сечение и было первым, подхватывали инфекцию и подолгу лежали в больнице с большими осложнениями.

Я ощущала благословение Батюшки, чувствовала себя хорошо и я, и ребенок, и все шло невыразимо хорошо, к удивлению врачей и медперсонала.

Мне хотелось бы рассказать о случае, из которого виден дар прозорливости, присущий отцу Клеопе.

Однажды вечером я пошла взять благословение на поездку супруга моего в Грецию. Он получил визу, но нужно было сделать паспорт в консульстве.

Я стояла на коленях у стула отца Клеопы, он сидел тогда на веранде, и вдруг он говорит мне:

– Поедешь и ты с ним, он не поедет один.

– Да нет, Батюшка, я не могу отсутствовать в школе, мне не с кем оставить детей, на мне столько проблем, да и визы у меня нет, – с легкостью отвечала я Батюшке, потому что мне никак нельзя было оставлять дом, да и, как никогда, даже не хотелось этого.

– Да нет, вы поедете вдвоем, – ответил Батюшка.

Мы еще побеседовали с ним, и я стала думать: что хотел сказать отец Клеопа тем, что я тоже поеду в Грецию, когда супруг отправляется в Бухарест в 2.00 ночи, а у меня нет даже справки с места работы?

Вернувшись домой, я собрала супруга к поездке в Бухарест и затем в Грецию, а на прощанье дала ему свой паспорт, говоря, что это для того, чтобы не огорчать отца Клеопу, а когда он вернется, скажем, что я хотела поехать, но у меня не было визы.

На другой день часов около 14.00 звонит супруг мой, отец М., и говорит, чтобы я быстро собралась и поехала первым же бухарестским поездом, потому что поставили визу и в мой паспорт.

Это было явное чудо. Это был подарок отца Клеопы мне. Именно сегодня был день моего рождения!

Со слезами на глазах я укладывала багаж и повторяла:

– Ах, Батюшка, что ты сделал для меня!

В Греции мы пробыли три недели и во всем ощущали помощь Божию. В Эгине, где покоятся мощи святого Нектария 143, мы посетили митрополита Иерофея, и он говорил, что отец Клеопа – живой святой.

Вернувшись домой, мы пришли в монастырь рассказать Батюшке о нашей поездке в Грецию, но нам было сказано, что отец Клеопа болен, и мы не стали его беспокоить. Это было в первый раз, когда мы уходили из монастыря, не повидав его. На душе было тяжко, и спустя несколько дней мы снова пошли в монастырь. Когда ученик сказал ему, что мы пришли только для благословения, отец Клеопа принял нас, говоря, что “пришел высокий батюшка с женой и детишками”.

Мы рассказали ему, как было в Греции, какое чудо произошло с отъездом, но он не оценил этого, а стал спрашивать нас о детях, о моем отце, дал нам несколько советов и поблагодарил за подарки, привезенные ему из Греции.

Мы сказали ему о матушке Пелагее, передавшей ему розу с могилы преподобного Арсения 144 из монастыря Суроти неподалеку от Фессалоник, что она хочет отойти ко Господу, но Батюшка сказал нам, что она еще поживет до 80 лет, “раньше уйду я”.

Мы стали прощаться. Он благословил каждого из нас по нескольку раз, говоря:

– Бдите и молитесь.

Он лежал на своем ложе из деревянных досок, держа крест в руках, беловласый, и излучал небесный свет. Взглядом провожая нас, он произнес:

– Да увидимся мы с вами в раю, да поглотит вас рай! Ты посмотри, как они пришли увидеть меня; да поглотит вас рай!

Мы уходили со слезами на глазах и болью в душе, а Батюшка все ободрял нас, с крестом в руке, поднятой для последнего благословения. Это было 1 декабря 1998 года, вечером, около 20.30 часов…»

Кончина Старца

Несмотря на то что в последние месяцы своей земной жизни отец Клеопа сильно ослаб, он не прекращал принимать тех, кто приходил, чтобы увидеть его или попросить его совета. Хотя он был очень болен и стар, лицо его сияло покоем и светом.

Много раз я бывал в келии Старца утром, когда он совершал свое обычное правило, и каждый раз изумлялся, видя лицо его сияющим. Я был счастлив тем, что могу видеть этот лик, излучавший свет Фаворский.

В воскресенье, 29 ноября 1998 года, за несколько дней до переселения его ко Господу, часов в 15.30–16.00, он сел перед столом на стул со спинкой, чтобы совершить свое вечернее правило. Перед ним лежал неизменно раскрытый Богородичник 145. И я твердо верю, что он был восхищен на небеса в то самое время, когда читал молитвы Матери Божией. И вот почему:

– примерно через полчаса после того, как он сел на молитву, пришли к батюшке Клеопе один за другим двое братий, чтобы взять у него благословение. И хотя они пробовали заговорить с ним и даже прикладывались к его руке, он не ответил им ни слова, и им показалось, будто он спит;

– часов в 20.00–21.00 Валериан, келейный ученик Батюшки, полагая, что он спит, хотел разбудить его, чтобы накрыть на стол к ужину. И хотя он несколько раз звал Старца («преподобный… преподобный… отец Клеопа…») и трогал его за руку, Батюшка не ответил ни слова. Более того, Валериан, полагая, что Батюшка очень крепко спит, смочил руки свои в холодной воде и приложил их к глазам Батюшки, но он все равно не проснулся;

– только в понедельник утром, в 3 часа, просидев неподвижно на стуле около одиннадцати часов, он проснулся сам, спросил, который час, и попросил чего-нибудь поесть;

– в понедельник вечером, завершив свое обычное вечернее правило, он захотел непременно совершить и утреннее правило;

– если бы ему не было открыто что-то, он не стал бы совершать утреннее правило с вечера;

– кроме всего этого, в возрасте восьмидесяти шести лет просидеть одиннадцать часов неподвижно на стуле – дело вышеестественное.

Во вторник он попросил двух своих келейных учеников, Валериана и Иоанна, вывести его на улицу, ему хотелось взглянуть еще разок на монастырь, но поскольку шел снег и был гололед, он удовольствовался тем, что постоял на веранде своей келии.

Хотя Батюшка был очень утомлен, он принял всех, кто пришел к нему в тот день.

За вечерней трапезой он вкусил совсем мало и часов в 22.00–22.30 приготовился ко сну.

В келии был потушен электрический свет, горели лишь четыре лампадки (три перед иконой Пресвятой Троицы и одна перед иконой Матери Божией Путеводительницы), и немного проникал свет из соседней келии.

Ученики Валериан и Иоанн обычно оставались в келии отца Клеопы, один до полуночи, а другой, сменив его, оставался до утра, чтобы ненароком Батюшка не упал с узенькой кроватки, на которой он спал в своей скромной келии.

В среду под утро, около двух часов десяти минут, ученик Иоанн, сидевший в соседней келии и отвечавший на письма, полученные отцом Клеопой, услышал, что Батюшка начал дышать тяжело. Иоанн встал из-за стола и пошел в келию Батюшки посмотреть, что случилось. Отец Клеопа спал лицом вверх, и дыхание его успокоилось. Валериан же спал в келии, но был очень усталый и не услышал ничего.

Минут через десять брат Иоанн снова услышал, что отец Клеопа опять тяжело задышал. Он снова пошел в келию Батюшки и на этот раз приподнял его и сказал ему:

– Преподобный… преподобный…

Тогда отец Клеопа сделал глубокий вздох и предал душу свою Господу. Это было в среду, 2 декабря 1998 года, в 2.20 часа.

Брат Иоанн разбудил Валериана и поспешил к отцу настоятелю, который повелел ему оповестить екклесиарха отца Киприана и еще одного-двух монахов, чтобы опрятать тело отца Клеопы и перенести его в церковь.

Узнали еще несколько отцов и помогли с приготовлениями, необходимыми в такой ситуации, а около пяти часов в полной тишине тело отца Клеопы вынесли из келии и положили в храме.

* * *

В короткое время монастырь и всю страну облетела скорбная весть о том, что великий проповедник и духовник Клеопа Илие оставил эту юдоль плача и преселился на небеса, чтобы приготовить там место для всех тех, кто будет следовать примеру его жизни и его советам.

В эту ночь отец Клеопа явился некоторым из близких ему верующих и оповестил о том, что он покинул мир сей. Хочу привести здесь только один случай.

Ранним утром мы стали звонить многочисленным знакомым старца Клеопы. Когда позвонили отцу Феофилу Панделе из Галац, в 1947 году более всех помогшему отцу Клеопе в придании скиту Сихастрия статуса самостоятельного монастыря, то произошел следующий диалог:

– Алло… отец Феофил?

– Да.

– Благословите и простите, что мы так рано беспокоим вас, но мы должны сообщить вам одно известие.

– Да, я знаю. Умер отец Клеопа. Я видел его во сне сегодня ночью!!!

Я онемел и несколько секунд не мог сказать в ответ ни слова…

В день погребения, 5 декабря, несколько тысяч верующих, несмотря на мороз, снег и гололедицу, пришли, чтобы побыть рядом с любимым Батюшкой.

Дерзну предположить, что в тот день Богу угодно было явить, сколь любезна была пред лицом Его жизнь отца Клеопы, следующими двумя чудесами:

1. До дня похорон мороз был ниже десяти градусов даже в дневное время, и вдруг так потеплело, что даже снег начал таять и падать с крыш, а после погребения Батюшки снова стало так же холодно, как и прежде;

2. Много раз я слышал, как отец Клеопа с восхищением рассказывал о том, как играют на трембитах, и при этом воспроизводил их звучание, ему очень хотелось услышать их когда-нибудь. Потому Бог положил на ум и сердце двум верующим из Буковины прийти на погребение Батюшки и по пути на кладбище в глубоких и щемящих душу звуках трембит излить эту их и нашу тяжкую боль – мы потеряли того, кто всегда неизменно встречал нас радостными словами: «Да поглотит вас рай!»

* * *

Совсем недавно отец Клеопа поджидал нас у своей келии… Теперь он ждет нас повсюду и откуда-то с небес подает нам свое благословение, посылает нам одеяние света, подает нам капли духовного мира, капли, сильные развеять наши волнения.

Известие о кончине отца Клеопы застало меня в Афинах. По радио Пиреи было передано печальное сообщение об этом уже в то самое утро.

Через несколько часов я был в храме святых целителей бессребреников Космы и Дамиана в Пирее. Там, со слезами на глазах, отец Георгий рассказал мне о великих минутах в его жизни, проведенных рядом с отцом Клеопой, когда он благословлял его дом в Афинах. Тогда же мне предстояло услышать от одного моего друга нечто совершенно необычное для нас, обыкновенных грешников.

Мой друг должен был переводить, или лучше сказать – облегчить, диалог между отцом Георгием и отцом Клеопой, потому что греческий приходской священник не знал румынского, а отец Клеопа не знал по-гречески. Изумленный их первыми фразами, мой друг отошел в сторону и оставил их одних, потому что… хоть они и говорили на разных языках, но прекрасно понимали друг друга!

И так они продолжали беседу свою более часа. Один говорил по-гречески, а другой по-румынски. Общение происходило на другом языке, известном одному только Богу…

28 августа 1999 года, 21.00.

Мирча Мотрич, ведущий программы новостей Румынского радио

Батюшка, прошу тебя, помоги мне!

В день похорон я пришел поздно, потому что автобус наш остановился в километре от монастыря. Я с трудом нашел себе место возле часовни, в которой проходило отпевание. Служба дошла до середины. Мне хотелось еще раз увидеть отца Клеопу (в действительности, в последний раз), и я воскликнул:

– Батюшка, прошу тебя, помоги мне!

Солнце выглянуло на небе и растопило снег на крыше, и он, словно дождь, полился на нас, собравшихся на дворе монастыря, не ранив никого. Тогда началась суматоха, и я оказался метрах в двух от гроба. Так я смог его увидеть и попросить, чтобы он не забыл меня, когда войдет в рай, как он желал нам всегда.

Е. А., Яссы

* * *

88

Много раз я поражался глубокому смирению отца Клеопы. О внешнем он заботился очень мало. Даже тогда, когда из-за старости и болезни нужно было почаще менять одежду, он предпочитал оставаться в одном и том же, хорошо осознавая, что многие от этого будут крутить носом. А когда кто-нибудь хотел его сфотографировать, можно было услышать: «Поди туда, где есть осел, сфотографируй его и подпиши под снимком: “Клеопа”». – Авт.

89

Милосердие отца Клеопы было двух видов: материальное и духовное. Много раз он помогал деньгами людям несчастным и нищим, как явно, так и тайно (чтобы не увидел этого роптавший ученик). Цыгане из села Пипириг называли его «отче наш». Отец Клеопа рассказывал, что как-то ему захотелось посмотреть, сколько нужно дать цыганам, чтобы им было достаточно. Взял он коробку, в которой хранил деньги для нуждающихся, и начал раздавать им. И когда спрашивал у них: «Еще хотите?» – они отвечали: «Дай еще, отче! Дай еще, отче!». И хотя он уже раздал им все, что было в коробке, они все равно не переставали выпрашивать: «Дай еще, отче!». – Авт.

90

Спондилёз – деформация позвонков за счет разрастания костной ткани на их поверхности в виде выступов и шипов.

91

Пидалион – свод канонического права Греческой Церкви, «Кормчая книга».

92

Из книги: Отец Клеопа Илие: Приятель святых и духовник верующих – in memoriam. Яссы: Тринитас, 2005. С. 244–246. – Сост.

93

Ион Крянгэ (1837– 1889) –□ классик румынской литературы, знаменитый сказочник. Был родом из Хумулешт, окончил духовную семинарию и служил диаконом, в 1872 г. был лишен сана.

94

Революцией в Румынии называется свержение коммунистической власти в декабре 1989 г.

95

ТАРОМ (Transporturi Aeriene Romane) – Воздушный Флот Румынии.

96

Лод – международный аэропорт в 14 км от Тель-Авива.

97

В оригинале текст написан четверостишиями.

98

Из воспоминаний епископа Герцеговинского Афанасия, посетившего старца Клеопу в 1976 году вместе с другим учеником архимандрита Иустина (Поповича), тогда также иеромонахом, а ныне митрополитом Черногорским Амфилохием (Радовичем). Эти воспоминания были опубликованы в книге «Veliki je Bog» [«Бог велик»]. Белград, 2000. – Сост.

99

В русских святцах святой называется Иоанном Кассианом Римлянином, память 29 февраля / 13 марта.

100

Ердель, Ардял – иные названия румынской области Трансильвания.

101

Свт. Каллиник, румынский святой (1787– 1868; па­мять 11 апреля н. ст.), проводивший суровую жизнь в монашеских подвигах, подобно древним пустынным подвижникам, и подобно им обладавший даром мудрости духовной. Рано стал духовником митрополита Румынии, 32 года был настоятелем монастыря Черника, 17 лет – епископом Рымникским. За год до кончины свт. Каллиник удалился в свой родной монастырь.

102

Коливары – прпп. Никодим Святогорец, Макарий Коринфский и Афанасий Парийский и их приверженцы, развернувшие в Греции конца XVIII – начала XIX в. религиозно-просветительское движение, называемое коливадским. Они возродили исихастскую традицию и опубликовали множество творений святых отцов, в том числе знаменитый сборник «Добротолюбие». Название «коливары» происходит от слова «коливо», которое ревнители чистоты Православия и незыблемости святых канонов отказывались освящать по воскресеньям и требовали соблюдения древней традиции совершения заупокойных служб по субботам.

103

Блаженнейший Феоктист Арэпа́шу (1915–2007), Патриарх Румынии в 1986–2007 гг.

104

Иоанн Иаков Хозевит (1913– 1960), исихаст, румынский и иерусалимский святой. Монашеский подвиг начинал в монастыре Нямц в 1930– 1936 гг. Затем подвизался на Святой Земле, в Лавре святого Саввы Освященного, был игуменом румынского скита святого Иоанна Крестителя на Иордане, затем уединился в пещере святой Анны в пустыне Хозева близ Иерихона, где и провел в молитвенном подвиге остаток жизни. Спустя 20 лет нетленные мощи Иоанна Иакова Румына были обретены в этой пещере и перенесены в монастырь святого Георгия Хозевита, где и ныне почивают открыто для поклонения.

105

Иером. Дионисий Игнат(1909– 2004), подвижник благочестия, афонский старец из келии св. вмч. Георгия, скит Колчу, был современником и земляком старца Клеопы, ро­дом из того же уезда Ботошань. Семнадцатилетним юношей он пришел на Святую Гору Афон и здесь в монашеских под­вигах провел всю свою жизнь, 78 лет.

106

Николае Йорга (1871–1940) – историк, литературовед, академик Румынской академии наук.

107

Продром – румынский скит св. Иоанна Предтечи на Афоне.

108

Ср.: Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 2006. Слово 21. О различии слез. С. 156.

109

См.: Изречения св. Антония Великого и сказания о нем. 2. Общие ответы, § 5 / Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 1. С. 103.

110

См. книгу: Чудесные дела афонских отцов. Гл. «Слово отца Елисея». Изд-во монастыря Сихастрия, 2004. С. 80–83. – Сост. (В притче, когда монах вернулся из святых мест, настоятель спросил его: «Ну как, ты носил с собой чеснок повсюду, когда поклонялся святыням?» – «Носил повсюду», – отвечал монах. «Ну, и как он? Чеснок стал другим, он стал по-другому пахнуть?» – «Нет, ваша святость». – «Вот так и ты не изменился оттого, что побывал в святых местах».)

111

Па́сэря – птица.

112

Из книги: Отец Клеопа Илие: Приятель святых и духовник верующих. С. 169–170. – Сост.

113

Прп. Иоанн Кассиан Римлянин († 435; память 29 февраля / 13 марта) был уроженцем Румынии.

114

Прп. Никодим Тисманский († 1406; память 13/26 декабря).

115

Прп. Паисий Величковский († 1794; память 15/28 ноября).

116

Прп. Василий Поляномерульский († 1767; память 25 апреля / 8 мая).

117

Свт. Каллиник, румынский святой (1787–1868; память 11 апреля н. ст.), проводивший суровую жизнь в монашеских подвигах, подобно древним пустынным подвижникам, и подобно им обладавший даром мудрости духовной. Рано стал духовником митрополита Румынии, 32 года был настоятелем монастыря Черника, 17 лет – епископом Рымникским. За год до кончины свт. Каллиник удалился в свой родной монастырь.

118

Иоанн Иаков Хозевит (1913– 1960), исихаст, румынский и иерусалимский святой. Монашеский подвиг начинал в монастыре Нямц в 1930– 1936 гг. Затем подвизался на Святой Земле, в Лавре святого Саввы Освященного, был игуменом румынского скита святого Иоанна Крестителя на Иордане, затем уединился в пещере святой Анны в пустыне Хозева близ Иерихона, где и провел в молитвенном подвиге остаток жизни. Спустя 20 лет нетленные мощи Иоанна Иакова Румына были обретены в этой пещере и перенесены в монастырь святого Георгия Хозевита, где и ныне почивают от­крыто для поклонения.

119

«Только верой, только благодатью» (лат.).

120

Имеются в виду отец Паисий Олару и отец Арсений Папачок.

121

Память вмч. Мины 11/24 ноября.

122

То есть после свержения коммунистической власти во главе с Н. Чаушеску в декабре 1989 г.

123

Однажды Антоний Великий был приглашен императором в Константинополь. Он рассуждал, что ему делать. Потом говорит ученику своему авве Павлу: «Должно ли мне идти?» – «Если пойдешь, – отвечал авва Павел, – будешь Антоний, а если не пойдешь – будешь авва Антоний» (см.: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Гл. 1. Об авве Антонии. § 31. С. 21).

124

Коста́ке – уменьшительная форма имени Константин, которым был наречен в Святом Крещении старец Клеопа.

125

От Пятра Нямц до Сихастрии 60 км.

126

Элта – деструктивная румынская секта, пытающаяся синтезировать оккультизм с христианством. К примеру, один из ее тезисов таков: «Религия – это жизнь смерти, религия – это смерть жизни».

127

Архим. Софиан Боги́у (1912–2002) – знаменитый духовник и иконописец, настоятель монастыря Анфим в Бухаресте.

128

Параклисом Пресвятой Богородице называется Канон молебный ко Пресвятой Богородице, поемый во всякой скорби душевной и обстоянии.

129

Теперь муж этой госпожи уже перешел в вечность после тяжких страданий, но сказанное отцом Клеопой исполнилось, ибо перед смертью он пожелал, чтобы к нему пришел один из учеников старца Клеопы исповедовать его, и ушел из мира сего, примирившись с Богом и людьми. – Сост.

130

Спустя короткое время писавший эти строки сам стал настоятелем, и слова отца Клеопы подготовили его к этому служению. – Сост.

131

«Румынский патерик» составлен учеником старца Клеопы архим. Иоанникием Бэланом, издан монастырем Сихастрия и неоднократно переиздавался.

132

О старце иеросхим. Порфирии Афонском (Байрактарисе; 1906–1991) см. книги: Георгий Крусталакис. «Старец Порфирий, духовный отец и наставник». М., 2000; Монах Агапий. «Божественное пламя, зажженное в моем сердце старцем Порфирием». М., 2000; Анаргирос Калиацос. «Идеже хощет Бог: Жизнь и чудеса старца Порфирия». Саратов; Москва, 2004.

133

10 апреля – день рождения старца Клеопы. Ему в тот день исполнилось 84 года.

134

Путрега́й – гниль.

135

К настоящему времени монастырем Сихастрия издано уже 17 выпусков этой книги.

136

Отец Фаддей – один из великих сербских духовников XX века. – Сост. (На русском языке о нем см. книгу «Старец Фаддей Витовницкий. Мир и радость в Духе Святом. М., 2008. Старец Фаддей преставился о Господе в 2003 г.)

137

До 1856 г. в румынском языке использовалась кириллица.

138

См.: Евергетин. М., 2008. Т. 1. Гл. 7. С. 84–87.

139

Ср.: Прп. Феогност. О жизни деятельной и созерцательной, и о священстве главы / Добротолюбие: В 5 т. М., 2003. Т. 3. Гл. 12. С. 418.

140

В большой колокол звонят только при входе и выходе из собора Патриарха и при пении «Честнейшую». – Сост.

141

День смерти старца Клеопы, 2 декабря 1998 года, пришелся на среду.

142

Архим. Иларион Арга́ту (1913–1999), духовник монастыря Черника, подвижник благочестия, широко известный не только в Румынии, но и за рубежом, был знаком со старцем Клеопой.

143

Память свт. Нектария, митр. Пентапольского, Эгинского чудотворца, 9/22 ноября († 1920).

144

Прп. Арсений Каппадокийский (ок. 1840– 1924), греческий святой, чудотворец. Высоко почитался великим старцем Паисием Святогорцем (1924–1994), происходившим из того же малоазийского села Фарасы, что и прп. Арсений. По желанию прп. Арсения будущий старец Паисий в Святом Крещении был назван Арсением, в том же году все селение переехало в Грецию и прп. Арсений скончался. Старец Паисий написал о нем книгу, обрел его святые и чудотворные мощи и упокоился в том же монастыре, что и преподобный, – в Суроти. Старец Клеопа посещал старца Паисия на Святой Афонской Горе.

145

«Богородичник» в Русской Церкви традиционно входил в состав Октоиха и отдельной книгой не издавался до самого последнего времени. В Румынской Церкви он называется «Богородичина», или Октоих Божией Матери, куда включены стихиры, тропари и каноны Божией Матери, называемые Богородичными и входящие в состав ежедневных служб. «Богородичина» была впервые издана Нямецким монастырем в начале XIX в.


Источник: Великий старец Клеопа, Румынский чудотворец / [Пер. с румын., сост. З.И. Пейкова]. - Москва : Русский хронографъ, 2012. - 542 с. : ил., портр.

Комментарии для сайта Cackle