К вопросу о значении наименования Духа Святого Утешителем

Константин Николаевич Сильченков (1869–1903) – выдающийся русский богослов за свою короткую жизнь создал сочинения, воплощающие глубочайшую мудрость созерцания и сияющие светом любви. «Краса и гордость курса», он всегда занимал первое место в разрядном списке Московской Духовной академии, которую окончил со степенью кандидата богословия и при которой, как лучший студент курса, был оставлен стипендиатом для профессорской подготовки. В феврале 1894 г., за неимением свободной кафедры при академии, определен преподавателем богословия в Харьковскую Духовную семинарию. Благодаря своей доброте и кротости он снискал любовь учеников и коллег, признававших его талант и эрудицию. В 1895 г. Сильченковым было издано сочинение «Прощальная беседа Спасителя с учениками», за которое в 1896 г. ему было присвоено звание магистра богословия. Любовь к ближнему и милосердие – основная тематика работ К.Н. Сильченкова, который показывает, что в христианстве существует принцип единения человека с Богом через любовь. Произведения К.Н. Сильченкова – выдающееся явление в науке о человеке. Они утоляют духовную жажду тех, кто стремится к истине, несмотря на неблагоприятные для нее условия. Произведения К.Н. Сильченкова актуальны для современного читателя, строго научные, они вместе с тем очень доступны, привлекая глубиной и тонкостью раскрытия нравственно-догматических понятий и психологического анализа. Скончался К.Н. Сильченков 20 февраля 1903 г. от чахотки. Погребен на Холодногорском кладбище г. Харькова.

Во второй апрельской книжке журнала «Вера и Разум» за 1896 год помещена статья ректора Казанской Духовной Академии, архимандрита Антония, под заглавием «Нравственное содержание догмата о Святом Духе»¹, – представляющая ответ графу Толстому на его упрек Церкви в подмене веры Христовой – «святодуховской». Обозревая действия Духа истины в Церкви, досточтимый автор подробно рассматривает вопрос о значении наименования Его Утешителем и решает его в том смысле, что Утешителем Дух Святой именуется, как источник «нравственного удовлетворения правдою Христовой» в борьбе христиан с миром.

По-видимому, не должно бы быть никаких затруднений в разумении именования Духа Святого Утешителем:² столь непосредственно ясен смысл сего слова и столь точно в сознании верующих соответствует оно действиям Духа Святого в Церкви и полно определяет их. Несколько иначе, однако, представляется дело, если обратить внимание на то обстоятельство, что и Себя Самого Спаситель именовал Утешителем, как именуют Его потом и Апостолы Его:³ значение сего именования в отношении Христа Самого уже не столь ясно. Главное же затруднение возникает тогда, когда требуется определить отношение имени «Утешитель» к тому греческому слову, переводом которого оно является; это именно отношение столь трудно поддается определению, что не без причины часто и у нас Дух Святой называется Параклитом, – т. е. греческое именование (Παράκλητος), каким обозначил Господь Духа Святого, по подлинному тексту Евангелия Иоаннова, и какое обычно переводится чрез слово Утешитель, часто совсем остается без перевода, и ему придается только внешняя форма русского слова, – именно изменяется только по-русски его окончание.

Трудно установить, прежде всего, безотносительно значение слова «Параклит» (Παράκλητος); в Новом Завете оно употребляется еще только однажды, именно – в первом послании Иоанна же Богослова: чадца моя, сия пишу вам, да не согрешаете; и аще кто согрешить, ходатая (собств. – параклита, παραχλητον) имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника (1Ин 2:1). Но приведенное место из послания Богослова не уясняет, а скорее затрудняет понимание слова Параклит, поскольку здесь оно, относясь к Иисусу Христу, имеет, очевидно, другое значение, чем в Евангелии – в приложении к Духу Святому. Ибо Господь обещал ниспослать Иного Параклита – взамен Себя Самого (как это непосредственно ясно из самого обетования Его и из общей последовательности мыслей в прощальной беседе Его с учениками, где находится это обетование⁴), – здесь же Сам Он представляется пребывающим Параклитом для верующего человечества: зачем же ниспосылается иной Параклит – Дух Святой?.. Ясно, что Он является Параклитом не в том смысле, в каком пребывает, по скончании земного служения Своего, Господь Иисус Христос. Вот почему и наши – славянский и русский переводы, как мы видим, в разбираемом месте из послания Богослова перевели Параклит – не Утешитель, как в Евангелии, а – Ходатай; достойно всякого внимания это последнее обстоятельство: в нем мы имеем отражение разумения самой Церкви Православной различия в значении имени Параклита по отношению к Духу Святому и – к Самому Иисусу Христу.⁵

Итак, единственное место из писаний Нового Завета, которое, по-видимому, должно было бы пролить свет на значение слова Параклит, на самом деле усугубляет трудность его разумения. Не естественно ли, при таком положении дела, обратиться за необходимыми справками к книгам Ветхого Завета?.. Но книги Ветхого Завета написаны на еврейском языке, а Евангелие Иоанна на греческом; следовательно, прежде всего необходимо проследить, есть ли на еврейском языке какое-либо слово, вполне соответствующее греческому слову Параклит, и, если есть, то какое именно?.. Только тогда, очевидно, следя за употреблением в Ветхом Завете еврейского слова, можно было бы твердо установить и значение тождественного ему греческого слова. Необходимо, иначе говоря, установить прочную связь и определенное соотношение между ветхозаветным и новозаветным словоупотреблением в данном случае.

Задача ясна, но, вместе с тем, ее разрешение весьма затруднительно. В упомянутой статье своей о. архимандрит Антоний пишет: «Имеется ли в Ветхом Завете понятие утешение, утешитель, в смысле нравственного удовлетворения? Имеется и именно в совершенно тождественной связи идей, как и в Прощальной речи Спасителя. Видел я, говорит Екклезиаст, всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет. И ублажил я мертвых, которые давно умерли (Еккл 4:1–2). Ужасны, по слову Екклезиаста, не столько самые страдания, сколько отсутствие при них утешения, осмысления их». – Что в Ветхом Завете, как и в Новом, имеется весьма много мест, где говорится об утешении и об утешителе, – это несомненно, но сущность задачи заключается в том, чтобы доказать, что слово Параклит тождественно с еврейским словом, означающим понятие об утешителе: доказывает ли это приведенное место из книги Екклезиаст? «Слово утешитель, – читается далее в той же статье, – обозначается в греческой Библии тем выражением, как и утешитель Нового Завета, параклит (Παράκλητος, παρακαλων), в еврейском «менахем», от глагола «нахам». Глагол этот именно обозначает удовлетворение» и пр.

Если бы еврейское слово «менахем» (утешитель) в греческой Библии действительно переводилось словом Параклит (Παράκλητος), то должно было бы признать, что это – прямое подтверждение тождественности обоих слов; к сожалению, в греческой Библии в данном случае стоит не Παράκλητος, а παρακαλων, – а это два различных слова.

Конечно, оба они имеют одинаковый корень и близкое звуковое сходство, но из этого ничего еще не следует: известно, что от одного корня могут производиться многие слова с различным значением, особенно – если одно из них глагол, другое – причастие в значении существительного, третье – существительное, а четвертое – прилагательное (Παράκλητος – существительное, а παρακαλων – причастие).⁶ И если бы даже допустить, что значение корня в неизменном виде сообщилось обоим словам, и тогда бы их нельзя было смешивать и отождествлять между собою, ибо παρακαλων имеет действительное значение – утешающий, а Παράκλητος (от παρακεκλησθαι) должно бы иметь страдательное значение – утешенный. Сверх того: если бы Παράκλητος; было тождественно с παρακαλων, то зачем бы и искать объяснения значения его в Ветхом Завете? Слово παρακαλων постоянно употребляется и в новозаветном Писании⁷.

В действительности ни в одном месте из Ветхого Завета еврейское слово «менахем» (утешитель) не переведено на греческий язык словом Параклит (Παράκλητος)⁸ и, таким образом, установить в данном случае связь между ветхозаветным и новозаветным словоупотреблением чрезвычайно трудно и даже прямо невозможно⁹.

Единственно по этой, а не по какой-либо другой причине (напр., по незнанию Ветхого Завета или невниманию к нему) за разъяснением смысла слова Параклит остается обратиться к обычному в литературе и в жизни употреблению его ко времени земной жизни Христа Спасителя.

Слово «Параклит», произведенное от прошедшего совершенного времени страдательного залога глагола παρακαλεω, первое значение которого – призывать, и в частности – призывать на помощь (в каком значении, правда, всего один раз – Деян 28– употреблен он и в Новом Завете), первоначально имело значение – призванный на помощь вообще, помощник, покровитель, заступник. В последующее за тем время его значение сузилось, получив ближайшее применение к судебной практике; параклит – это призванный для защиты на суде¹⁰. Такое значение слова было обычно в греческом языке, – откуда перешло оно и в еврейский, к раввинам. Иначе говоря, параклит в этом смысле значит: защищающий чье-либо дело, а вместе с тем – представитель того, чье дело он защищает. В талмудической литературе, наконец, слово это получает и мессианское значение.

Итак, наименование Духа Святого – Утешителем не представляет филологически точного перевода слова Параклит, какое стоит в подлиннике Евангелия Иоаннова – в речи Спасителя о Духе Святом, – и тем не менее оно вполне соответствует этому слову – в древнейшем, первоначальном значении его. Как помощник, покровитель, заступник вообще, – Дух Святой для христиан есть поистине Утешитель Благий, и такое наименовение Его наилучшим образом объединяет в себе все эти отношения Его к верующим. Если же принять во внимание, что глагол παρακαλεω «призывать» (на помощь) на страницах новозаветных писаний почти всегда значит – утешать, так что это значение признается почти исключительно свойственным ему¹¹, то все достоинство, вся незаменимость этого наименования станут бесспорными.

В таком ли смысле именуется Параклитом Сам Господь Иисус Христос?

При разлуке с учениками Своими, Он дает им обетование о ниспослании Иного Параклита, – из этого становится ясным, что, и в Себе Самом указывая, таким образом, Параклита (как после именовал Его в вышеуказанном месте послания своего евангелист Иоанн), Он признает, однако, необходимость иного Параклита, и именно теперь, в настоящее время, когда Сам Он удаляется. Отсюда ясно раскрывается, что после настоящей разлуки, и оставаясь Параклитом, Он уже не мог быть им в том смысле и значении, в каком был для учеников Своих доселе, и в каком будет для них Дух Святой.

В чем же разница?.. Раскрывая это, Господь об Ином Утешителе говорит ученикам далее: да будет с вами в век (Ин 14:16). И хотя во веки с присными Себе обещал быть и Сам Господь (Мф 28:20), но как Утешитель Он ныне от них удаляется, тогда как иной Утешитель, пребудет с верующими во век, – станет к ним на веки в те отношения, в каких доселе к ним стоял Христос. Но отношения Господа к Апостолам доселе были непосредственными, ближайшими отношениями Учителя – к ученикам, Отца – к детям, эти отношения теперь прекращаются и возобновятся, по обетованию Господню, уже не с Ним Самим, а с ниспосылаемым от Отца Духом Святым, – возобновятся с тем, чтобы не прерываться затем во веки.

В этом-то смысле Дух Святой для верующих будет Параклитом – Утешителем, тогда как Господь перестает быть для них таковым и становится Параклитом – Ходатаем (1Ин 2:1). Как живущий в самом человеке (1Кор 3: 16; 4:19), в теснейшем, следовательно, единении с ним, как укрепляющий, согласно еще ранее данному обетованию Господа, последователей Его в борьбе с миром (Мк 8: 11; Лк 12:12; ср. Деян 4:8), как помощник верующим в немощи вообще (Рим 8:26; Гал 4:6), подающий им сверхъестественные дары Свои (1Кор 12:4–11) и благодатные силы в таинствах, – Дух Святой является Утешителем, как ближайший руководитель и помощник для верующих, каким был Христос на земле для Апостолов. Господь же пребывает ныне на небесах, именно как Ходатай, Предстатель пред Отцом за искупленное Им человечество (Рим 8:34; Евр 7:25), как Первосвященник навек (Евр 6:20), иже единою себе принес (Евр 7:27) и совершився бысть всем послушающым Его виновен спасетя вечнаго, наречен от Бога Первосвященник по чину Мелхиседекову (Евр 5:9–10), как «святым Служитель и скити истинней, юже водрузи Господь, а не человекъ» (Евр 8:2).