Жизнь Святого Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского

Прибыв в Александрию для поклонения мощам Св. Мучеников Кира и Иоанна (повествует Леонтий, Епископ города Неаполя, что в Кипре, составивший сие жизнеописание), и обедая со многими благочестивыми мужами, я беседовал с ними о некоторых местах Св. Писания и о благоустроении душевном. В это время вошел к нам один странник, который сказывал о себе, что недавно освобожден из Персидского плена и просил у нас милостыни. Случилось, что никто из нас не имел при себе денег; но тут же бывший работник, прислуживавший одному из гостей и весьма любивший подавать милостыню (хотя содержал жену и двух сыновей и вырабатывал не более трех золотых монет в год), дал нам урок милосердия. Он вышел неприметно из комнаты вслед за уходившим странником, и отдал ему небольшой серебряный крест, который носил на шее, уверяя, что кроме сего креста он ничего у себя не имеет. Я был очень тронут этим поступком и тотчас же рассказал об нем сидевшему подле меня Мине, мужу мудрому и богобоязненному, прежде бывшему Экономом Св. Александрийской Церкви в Патриаршество блаженного Иоанна. Он отвечал мне: «не дивись, Владыко, поступку сего человека: это плод наставлений и преданий, им полученных. Он постоянно служил нашему Святейшему и блаженному Патриарху Иоанну Милостивому, и как истинный сын сего великого Пастыря, наследовал неистощимое милосердие великого отца своего, который часто говорил ему: «смиренный Захария, будь милостив, и Господь обещает тебе чрез меня недостойного, что не оставит тебя ни при жизни моей, ни по смерти». Эту заповедь Захария исполняет и доныне. Господь подает ему много всякого добра, а он тотчас же раздает все бедным, ничего не оставляя себе, и семейство его часто бывает в крайней нужде. Иногда случается, что не имея ничего подать просящему у него и скорбя о том, он бежит к какому-нибудь купцу и говорит ему: «мои домашние без хлеба; дай мне серебряную монету, а я буду работать на тебя месяц или два – такую работу, какую тебе угодно и где тебе угодно». – И получив деньги, тотчас отдает их нищему, прося его никому о том не сказывать».

Видя, что я внимаю ему с великим удивлением, Мина продолжал: «Ты дивишься этому, Владыко? Что же сказал бы ты, если бы видел великого нашего Святителя? По милости Божией, ты можешь верить словам моим: он поставил меня Пресвитером и Экономом Великой Церкви, и я видел дела его, дела превосходящие все, что можно вообразить себе в естестве человеческом. Если ты благоволишь посетить раба твоего, и принести нам твое благословение, я расскажу тебе дела его, которых сам я был очевидным свидетелем». – Я пришел к благочестивому Мине в дом его, и со слов его записал все нижеследующее повествование.

Св. Иоанн, будучи возведен волею Божиею в сан Патриарха Александрийского¹, призвал к себе Экономов и Диаконов, и сказал им: «несправедливо будет, братья, если мы прежде всего будем пещись не об Иисусе Христе, а о ком-либо другом». Помолчав несколько, и видя, что слушающие весьма тронуты сими словами, он присовокупил: «Ступайте в город и перепишите всех господ моих». Когда же удивленные служители Церкви спросили: кого разумеет он под этим именем? Иоанн отвечал: «Те самые, которых вы называете нищими и убогими, суть господа мои и помощники мои: потому что они могут истинно способствовать мне к достижению спасения и ввести меня в Царствие Небесное». – Воля Св. Иоанна была немедленно исполнена; бедных нашлось слишком 7500 человек, и он приказал Эконому своему ежедневно выдавать им все нужное для пропитания.

На другой день после своего торжественного посвящения в сан Патриаршеский, Св. Иоанн послал повсюду Экономов, писцов Церковных и других людей, которым вверено было попечение о городском благочинии, чтобы во всем городе установить однообразный вес и меру, и чтоб никакого другого веса и никакой другой меры при продаже и покупке нигде не было. На этих новых весах и мерах, по его повелению, написаны были следующие замечательные слова: «Иоанн, смиренный раб рабов Господа нашего Иисуса Христа, всем вверенным от Господа Бога попечению нашему, объявляет следующее: Св. Апостол Павел, от лица Иисуса Христа, глаголавшего в нем, дает всем такое повеление: повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще (Евр.13:17). А потому и я смиренный верую, что вы, повинуясь слову Божию, примете просьбу мою не как от человека, но как от самого Бога, и зная сие, прошу любовь вашу, чтобы никто из вас не противился моим внушениям. И как в Св. Писании сказано, что ненавидит Бог неравный вес и неравную меру, то я установляю для вас одинакий вес и одинакую меру. Если же кто, по обнародовании сего объявления моего, поступит противно оному, то все его имущество будет роздано бедным, без воли его и без всякой для него пользы».

Богомудрому Святителю донесли однажды, что управляющие странноприимными домами, принадлежащими Церкви, быв подкуплены, оказывают лицеприятие при помещении в те домы бывших в плену. Он тотчас призвал к себе обвиняемых, и не сказав никому из них ни одного жесткого слова, увеличил их жалованье и запретил им принимать подарки от кого бы то ни было: «ибо – сказал он – огонь истребит домы тех, которые берут взятки». И с того дня Господь столь щедро благословил дарами Своими домы сих приставников, что многие из них отказывались и от прибавки жалованья, назначенной Св. Иоанном.

Заметив, что окружающие его делопроизводители, писцы и служители не о всех приходящих к нему докладывают, и от того некоторые из обиженных не получают должного удовлетворения, он каждую среду и пятницу садился у дверей церковных, беседуя с кем-либо из богобоязненных мужей, или читая Св. Евангелие и не позволяя никому из своих чиновников быть при нем, кроме одного Диакона, обязанного записывать все решения Святителя. Тут Святитель Христов всех принимал радушно и выслушивал терпеливо, прекращал распри, судом совести решал тяжбы, увещевал оказавшихся виновными, утешал и удовлетворял обиженных, примирял супругов, родителей и детей, раздавал неимущим деньги, одежду и другие вещи, и без отлагательства оказывал, каждому надлежащее удовлетворение чрез церковных делопроизводителей, которым не позволял принимать пищи до тех пор, пока они не запишут и не приготовят к исполнении всех определений, данных им в тот день. При этом он говорил окружавшим его: «Если мы, ничтожные человеки, можем всегда свободно входить в дом Господень, приносить Господу молитвы и представлять нужды наши, хотя величие Его неприступно и неизреченно выше всякой твари; если мы умоляем Его не медлить в исполнении прошений наших, взывая с Пророком: Скоро да предварят ны щедроты Твоя Господи! (Пс.78:8): то с какою же поспешностью должны мы исполнять просьбы и требования подобных нам служителей Иисуса Христа, воспоминая слова Его: В нюже меру мерите, возмерится вам (Мф.7:2)».

Однажды Св. Иоанн просидел у дверей церковных понапрасну до пятого часа за полдень, и пошел домой со слезами на глазах. Там Св. Софроний, друг его (после бывший Патриархом Иерусалимским), спросил его наедине о причине такой необыкновенной скорби, и Святитель Христов отвечал ему с кротостью: «Ныне смиренный Иоанн ни от кого не получил себе милости, и ничего не принес Христу за бесчисленные грехи свои». – Св. Софроний понял причину огорчения Святителя и отвечал ему: «Напротив, Владыко Святый, ты должен сегодня радоваться; ибо ты водворил совершенный мир в стаде Христовом, и все чада твои живут согласно, подобно Ангелам Божиим без всякого спора и распри». – Добрый Пастырь утешился сими словами, и возведши очи к небу, сказал: «Благодарю Тебя, Боже мой, что ты не отверг меня, недостойного и слабого грешника, но сподобил именоваться Твоим священнослужителем, и пасти словесное стадо Твое».

В патриаршество Св. Иоанна случилось нашествие Персов на Сирию. Вся страна была ими ограблена и опустошена, и многие жители уведены в плен. Избежавшие от рук неприятельских прибегали во множестве к великому Святителю, как верной, не обуреваемой пристани, и умоляли его принять их. Он принимал их всех, и утешал не как бедных пленников, но как родных своих братьев. Больных и раненых он помещал в больницы и приказывал лечить безденежно, и выпускать из больниц не иначе, как по собственному их желанию. А здоровым и просящим милостыни приказал раздать по одной серебряной монете каждому мужчине, и по две каждой женщине и девице, обращая внимание на слабость пола их.

Между этими несчастными нашлись девицы, которые были нарядно одеты и имели на себе золотые украшения. Когда Экономы донесли о сем Патриарху, он против обыкновения своего, взглянул на них с неудовольствием, и сказал строгим голосом: «Если вы хотите быть распорядителями имущества Господа Иисуса Христа, и послушниками смиренного Иоанна, то повинуйтесь в простоте сердца словам Христовым: Всякому просящему у тебя дай (Лк.6:30). Если же вы хотите подробно разведывать о достатке людей, которые приходят к вам; то Господу не нужны такие любопытные служители, и смиренному Иоанну также. Если бы имение, порученное вам для раздавания, принадлежало мне, я может быть, берег бы его, но оно принадлежит Богу, и мы должны употреблять его, повинуясь в точности воле Божией. Может быть вы, по неверию или маловерию своему, опасаетесь, что доходов моих не достанет для такого множества просящих; но я не хочу быть участником вашего маловерия. Когда Господу угодно было поставить меня раздавателем Его имения, то если бы обитатели всего мира пришли в Александрию просить милостыни, они не истощили бы несметных Его сокровищ».

После этого выговора Экономам за маловерие их, он сказал бывшим при нем: «На шестнадцатом году моей жизни, находясь еще на острове Кипре, я увидел во сне девицу дивной красоты, облеченную в блистательную одежду, с масличным венком на голове и с лицом, сиявшим светлее солнца. Она подошла к постели моей, коснулась ребер моих и разбудила меня. Тогда, видя ее уже наяву, я подумал, что это какая-нибудь женщина, и оградив себя крестным знамением, спросил ее: «кто она, и как осмелилась прийти к спящему юноше?» Она взглянула на меня светлым взором, и сказала с улыбкою: «Я старшая дщерь Царя великого». При сих словах я поклонился ей, и она продолжала: «Если ты будешь мне другом, я приведу тебя пред лице Царя. Ибо никто не имеет у Него такой силы и дерзновения, как я: я низвела Его с неба на землю и побудила облечься в плоть человеческую, дабы спасти человеков». Сказавши сии слова, она сокрылась. А я, пришедши в себя, уразумел, что значило это видение, и сказал себе: «верую, что под видом сей девицы явилось мне Милосердие: это означает и венок масличный – символ милосердия: это подтверждают и слова явившейся, что она Бога низвела на землю и побудила облечься в плоть». Тотчас я оделся, пошел на рассвете дня в Церковь, и встретив на пути нищего, дрожащего от холода, отдал ему свою верхнюю одежду из козьей шерсти, сказав сам себе: «теперь я узнаю, истинно ли было мое видение, или это был обман нечистого духа». Я не дошел еще до Церкви, как встретил, человека в белой одежде, который отдал мне сто серебряных монет в кошельке, говоря: «Возьми это, брат мой, и употребляй по своему желанию». Я взял их с чрезмерною радостью; однакож подумав, что не имею в них нужды, хотел было возвратить их незнакомцу, но его уже не было. Тогда я сказал сам себе: «Видение мое не обманчиво». С того дня, я часто подавал милостыню братьям моим нищим, и говорил: «Увижу, отдаст ли мне Бог сторично, как обещает Он в Евангелии». Таким образом искушая Бога (что было весьма нехорошо), я получал несколько раз при различных обстоятельствах более, нежели сколько желал, и наконец сказал самому себе: «Перестань, душа моя, искушать Господа Бога твоего». – Столько несомненных удостоверений получила смиренная душа моя; а сии маловерные люди хотели было завлечь меня в свое неверие!»

Когда все это множество народа еще пребывало в Александрии, один из чужеземцев, удивляясь необыкновенной сострадательности Святителя, вздумал, искусить его, и подойдя к нему в ветхой одежде, когда Св. Иоанн шел в больницу, куда обыкновенно приходил он два или три раза в неделю, сказал ему: «сжалься надо мною, бедным пленником». Святитель приказал Эконому своему дать ему шесть серебряных монет. Получив их, он переменил платье, зашел с другой стороны на встречу Патриарху, и, бросаясь к ногам его, сказал: «Я нахожусь в крайней нужде; сжалься надо мною, Владыко Святый!» – Святый Иоанн приказал Эконому дать ему шесть золотых монет. По уходе нищего, Эконом сказал Святителю на ухо: «Этот человек уже в другой раз получил от тебя милостыню»; но Святитель показал вид, будто не слышит. Чужеземец пришел в третий раз за милостынею, и нищелюбивый раб Божий, не обращая внимания на знаки, которыми Эконом хотел напомнить ему, что это тот же прежний проситель, сказать Эконому: «дай ему двенадцать монет; может быть, Господь Иисус Христос послал его искушать меня».

Один иностранец – хозяин корабля, потерпев большую потерю на море, пришел к Святителю и умолял его со слезами – оказать ему такое же сострадание, как и другим. Святитель приказал выдать ему пять литр² золота. Получив сии деньги, он накупил товаров и нагрузил ими корабль свой; но проходя мимо Фароса, претерпел кораблекрушение, потерял все товары, и остался только с кораблем. Несчастный корабельщик снова прибегнул к милосердию Св. Иоанна. «Сжалься надо мною, раб Божий! – говорил он – как Бог сжалился над миром». Патриарх отвечал ему: «Поверь мне, брат мой, что ты не претерпел бы кораблекрушения, если бы не смешал денег церковных с остатками прежних твоих денег. Имение, нажитое неправдою, погубило и то имущество, которое ты приобрел добрым путем. Вот тебе еще десять литр, но не мешай их с другими деньгами». – На сии деньги корабль был снаряжен снова, и вышел в море, но у самого берега сильный ветер бросил его на стремнины и корабль погиб совершенно, со всем, что в нем было, исключая людей. Корабельщик до такой степени был поражен этою бедою, что хотел лишить себя жизни: но Господь, пекущийся неусыпно о спасении человеков, открыл о том Угоднику Своему Иоанну, который поспешил призвать несчастливца. Он повергся к ногам Святителя, разорвав на себе одежду и посыпав голову пеплом. Святитель, утешая его, сказал: «Да помилует тебя благословенный Господь Бог наш! Поверь Богу, что отныне уже не случится с тобою кораблекрушения, и теперешнее несчастие твое произошло от того, что самый корабль твой приобретен не добрыми средствами». После сего Святитель поручил ему один большой корабль церковный, нагруженный двадцатью тысячами мер пшеницы. На этом корабле, утешенный милосердием Св. Иоанна, корабельщик отплыл в море из Александрии, и по возвращении своем, рассказывал – подтверждая клятвою – следующую повесть, невероятную для людей, не знающих милосердия Божия, но весьма утешительную для верующих.

«Мы плыли, – говорил он, – двадцать дней и двадцать ночей, гонимые столь сильным ветром, что совершенно не знали, где находимся, тем более, что не видали ни звезд, ни земли. Единственная надежда наша была на кормщика, который уверял, что видит блаженного Патриарха, стоящего подле него у руля, и говорящего: «Не бойся: вы на хорошем пути». – На двадцать первый день мы пристали к островам Британским, и нашли во всей прибрежной стороне сильнейший голод. Все жители были чрезвычайно обрадованы нашим прибытием, и начальник тамошнего города сказал нам: «сам Бог привел вас сюда в счастию нашему. Возьмите от нас или по серебряной монете за каждую меру хлеба, или продайте нам пшеницу на вес олова». – Мы решились взять одну половину уплаты серебром, а другую оловом.

Возвращаясь в Александрию, мы бросили якорь в Пентаполе, и я принес к одному моему приятелю, живущему в этом городе и торгующему металлическими вещами, около пятидесяти фунтов олова. Он вздумал попробовать его, сплавил, и нашедши, что это не олово, а чистое серебро, принес его мне назад. «Бог тебя простит, сказал он мне. Разве ты когда-нибудь заметил во мне недобросовестность, что теперь вздумал искушать меня, принесши мне серебро за олово»? – Приведенный в трепет его словами, я отвечал ему, что этот металл действительно был оловом, но разве может быть Тот, Кто в Кане Галилейской превратил воду в вино, превратил и это олово в серебро, по молитвам Угодника Своего, Патриарха Иоанна. Мы пошли вместе на корабль и там нашли весь остаток олова превращенным в хорошее серебро». – Это дивное происшествие любящим Господа Иисуса Христа не покажется странным; ибо они знают, что Тот, который умножил пять хлебов для насыщения пяти тысяч человек, превратил воды Египетские в кровь, жезл Моисеев в змею, пламень печи Вавилонской в приятную росу, мог также легко совершить и сие великое чудо, дабы обогатить раба Своего и явить Свое милосердие несчастному корабельщику.

В один воскресный день, как Святый Иоанн шел в Церковь, приступил к нему один из знаменитейших вельмож Александрийских; он прежде был весьма богат, но воры покрали все, что было у него в доме, и все поиски оказались напрасными. Доведенный до крайней бедности, он прибегнул к милосердию Св. Иоанна, и Святитель сказал на ухо казначею, чтобы он выдал ему пятнадцать литр золота. Но казначей вздумал посоветоваться об этом с секретарем и экономом; диавол возбудил в них зависть к этому несчастливцу, и они выдали ему только пять литр. Когда блаженный Патриарх, совершив литургию, возвращался из церкви домой, одна богатая вдова вручила ему бумагу, в которой было написано, что она жертвует в Церковь пять сот литр золота. Патриарх немедленно призвал казначея и других раздаятелей церковного богатства и спросил их: сколько литр дали они сегодня по утру разорившемуся просителю? Они отвечали: пятнадцать. Провидя по Благодати Духа Святого, живущего в нем, что они лгут, Святитель спросил этого человека, и удостоверившись в неправде их, показал им бумагу вдовы, и сказал: «Господь Бог взыщет с вас тысячу литр золота, не достающую в этой бумаге: ибо если бы вы дали нуждающемуся пятнадцать фунтов, как говорил вам смиренный Иоанн, эта благотворительница, вместо пяти сот, принесла бы полторы тысячи». – Потом призвав вдову, и помолившись об ней и о сыне ее, Святитель спросил ее: «скажи мне, возлюбленная дочь: столько ли золота имела ты намерение принести Господу Иисусу Христу, сколько означено в этой бумаге?» – Вдова, видя, что Господь открыл Богоносному Иоанну все случившееся, отвечала с трепетом: «Богом свидетельствуюсь, Владыко Святый, что в этой бумаги было написано собственною моею рукою тысяча пять сот литр. Но сегодня, взявши ее с собою в церковь, чтоб после литургии подать твоей святыне, я сама не знаю, почему развернула ее, и увидела, что тысяча литр неизвестною рукою изглаждена так, что и следа не осталось. Я подумала, что конечно нет воли Божией на то, чтобы, принять от меня более пяти сот». Святитель отпустил с миром и благословением благочестивую вдову; а неверные исполнители воли его пали к ногам его, умоляя о прощении и обещаясь никогда уже не впадать в подобный проступок.

Между тем, как блаженный Патриарх непрестанно держал руку свою отверстою для бедных, как бы имел неистощимые источники вспоможения всем нуждающимся, один Патриций, по имени Никита, послушавшись наущения завистников, пришел к Святителю и сказал: «Государство находится в крайней нужде и требует помощи. Посему, Владыко! отдай в Императорскую казну деньги, которые приносятся к тебе отовсюду». Святитель отвечал ему с обыкновенным спокойствием духа: «Я не почитаю справедливым отдать царю земному то, что принесено Царю небесному. Если же ты думаешь иначе, – вот сундук с деньгами Господа Иисуса Христа под моею кроватью: делай с ними, что хочешь».

Еще он не кончил сих слов, как Патриций уже призвал слуг своих и велел взять все деньги, оставив Патриарху только сто литр. Когда они сходили с лестницы, им попались на встречу другие слуги, которые несли Святителю небольшие фляжки, присланные из разных стран Африки. На некоторых из фляжек были надписи: Превосходный мед; на других: Мед, приготовленный без огня; но в самом деле все они были наполнены золотыми деньгами. Патриций Никита, зная не памятозлобие Святителя, послал попросить у него меда. Добрый пастырь послал ему одну фляжку превосходного меда при следующей записке: «Верен Господь Бог, сказавший: не оставлю тебя, и не покину тебя. А потому тленный человек – Бога, подающего всем пищу и жизнь, стеснить не может». – Никита сидел за столом, когда принесли ему записку; приказав тотчас открыть фляжку, он догадался, что и все прочие фляжки были также наполнены золотом. Потом, читая в записке Св. Иоанна, что тленный человек Бога стеснить не может, он так был глубоко тронут, что тотчас оставил обед свой, взял все деньги, отнятые у Святителя, присланную от него фляжку и еще триста литр своих собственных денег, пошел один к Святителю, с искренним смирением и слезами бросился к ногам его, и умолял испросить ему помилование у Господа Бога. Св. Иоанн, удивляясь и радуясь столь скорому обращению, не стал упрекать кающегося грешника, но напротив утешил и обласкал его. С того дня Господь соединил их неразрывными узами Христианского дружества, и Патриарх принимал от святой купели детей Патриция.

Господь, искушавший некогда Авраама, дабы показать всем великую веру его, восхотел искусить и сего угодника Своего, Иоанна Милостивого, дабы представить назидательный пример Церкви своей.

Когда бесчисленное множество людей, бежавших от Персидского нашествия, нахлынуло в Александрию, там уже существовала дороговизна съестных припасов; потому что в этот год разлитие вод Нила было весьма скудно. Скоро открылся голод, и блаженный Патриарх, раздавши все, что имел, принужден был занять у многих богобоязненных людей до тысячи литр золота. Но скоро и сии деньги истощились, а между тем никто уже не хотел ссужать ни золотом, ни хлебом, боясь продолжающегося голода. Св. Иоанн скорбел душою о нищете и страданиях тех людей, которых привык питать и снабжать всем нужным. В это время один живший в Александрии клирик, двоеженец, желавший быть Диаконом, захотел воспользоваться крайнею нуждою, в которой находился Святитель, и прислал к нему следующее прошение: «Святейший и Блаженнейший Владыко, Отец отцов и наместник Господа Иисуса Христа! Козма, недостойный раб рабов твоей святыни, узнав о горести твоей, происходящей от недостатка хлеба, и не желая жить в изобилии, когда Господин мой нуждается, предлагаю принести Господу Иисусу Христу чрез святые руки твои двести тысяч мер пшеницы и сто восемьдесят литр золота, и вместе прошу тебя, Владыко Святый, удостоить меня недостойного благодати Диаконского сана, чтобы, предстоя вместе с тобою престолу Господню, я мог очиститься от множества грехов моих; прошу, полагаясь на слова проповедника Божия, Св. Апостола: по нужде и закону пременение бывает (Евр.7:12)».

Прочитав это прошение, Святитель призвал клирика и спросил: «ты ли прислал мне эту бумагу?» – и когда тот отвечал утвердительно, снисходительный и милосердый угодник Божий, не желая пристыдить его пред другими, выслал всех присутствовавших и сказал ему наедине: «приношение твое весьма значительно и нужно по теперешнему времени, но в нем есть порок: а ты знаешь, что закон не допускает никакой жертвы, кроме жертвы чистой и беспорочной, и что по сей самой причине Господь отвратил очи свои от жертвы Каиновой. Что же касается до приведенных тобою Апостольских слов, – они относятся к закону Ветхого Завета. Иначе, что значили бы слова Св. Иакова, брата Господня: иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак.2:10). А братьев моих нищих, Бог питал еще тогда, когда ни тебя, ни меня не было на свете. Он пропитает их и ныне, если мы будем ненарушимо соблюдать святые слова Его. Умноживший пять хлебов, может и теперь умножить десять мер пшеницы, остающейся в моей житнице. А тебе, сын мой, скажу то, что сказано в Деяниях Апостольских: нет тебе части, и жребия в сем деле (Деян.8:21)».

Неблагонамеренный проситель ушел со стыдом и огорчением, и вслед за тем Патриарх получил известие, что два большие корабля церковные возвратились из Сицилии, нагруженные хлебом. Тогда Св. Иоанн повергся на землю и воскликнул: «благодарю Тебя, Господи, что Ты не допустил меня продать за деньги благодать Святого Твоего Духа, и показал, что ищущие Тебя и соблюдающие уставы святой Твоей Церкви не будут скудны ни в каком благе (Пс.33:11)».

Узнав, что два клирика поссорились между собою и подрались, Св. Иоанн за это отлучил их от Церкви на несколько дней, по правилам церковным. Один из них признал вину свою и искренно раскаялся; другой, напротив, утвердился в злобе своей, и еще радовался своему наказанию: ибо он был так несчастлив, что искал только случая не ходить в Церковь, и таким образом теперь мог свободнее предаваться своим порочным страстям. Впрочем, он весьма злобился на Патриарха и грозил отмстить ему; некоторые уверяли, что по его же наущению действовал и Патриций Никита, о котором сказано выше. Святитель знал, что этот клирик питает против него вражду, но имея всегда в уме своем слова Апостола: кто немощен, с которым бы и я не чувствовал немощи? (2Кор.11:29), и еще: мы, сильные, должны сносить немощи бессильных (Рим.15:1), хотел призвать его, и, после кроткого выговора, снять с него запрещение; ибо он видел, что адский волк готов был пожрать эту овцу. Но по особенному устроению Божию вышло так, что Святитель позабыл послать за виновным и разрешить его.

В следующее Воскресенье, во время Литургии, когда Диакон произнес: Двери, двери, премудростию вонмем, Патриарх, приступая к приношению бескровной Жертвы, вдруг вспомнил о клирике, который почитал себя оскорбленным, и приказав Диакону вновь читать медленно ектению, послал двадцать церковнослужителей в разные стороны за отлученным, а сам отошел в ризницу, решившись исполнить слова Господни: если принесешь дар твой к алтарю, и тут вспомнишь, что брат твой имеет нечто на тебя; оставь там дар твой пред алтарем, и поди прежде примирись с братом твоим; и тогда приди и принеси дар твой (Мф.5:23–24). Как скоро виновный явился и признал вину свою, Патриарх первый преклонил колена, и сказал: «прости меня, брат мой!» – Клирик, видя такое смирение досточтимого Патриарха и устыдясь седин его и присутствия всех окружающих, а более всего пораженный страхом суда Божия, думал, что в ту же минуту огнь спадет с неба и пожрет его, и с громким воплем повергся на землю, умоляя о прощении и помиловании. Святитель отвечал: «Бог да простит и помилует всех нас!» Потом оба они встали, вошли в Церковь, и блаженный Патриарх, с великою радостью предстоя Св. Престолу, мог с чистою совестью произнести слова молитвы Господней: Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим (Мф.6:12). А клирик с того дня вел столь чистую и не укоризненную жизнь, что удостоился сана Пресвитерского.

Некоторые из Богоносных Отцов говорили, что Ангелам свойственно никогда не ссориться, но пребывать в совершенном и непрерывном мире; человекам естественно иногда поспорить, но вскоре после того и помириться; а дело злых духов ссориться и никогда не примиряться. Это мы припомнили по поводу следующего происшествия:

Св. Иоанн имел однажды дело с вышеупомянутым Патрицием Никитою. Никита, заботясь о выгодах казны, хотел обложить податью одну площадь; а Святитель, радея об участи бедных, не хотел на это согласиться. Долго они спорили и расстались в пятом часу дня³ с приметным неудовольствием и гневом. Огорчение Патриарха происходило от ревности к защищению заповеди Божией и от сострадания к нищим, а неудовольствие Никиты от денежного расчета. Но после сего Святитель сказал сам себе: «не должно гневаться ни без причины, ни по самой справедливой причине», и потому в одиннадцатом⁴ часу дня, послал Протопресвитера и клириков к Патрицию с сим достопамятным словом: «скоро зайдет солнце», желая тем напомнить ему заповедь. Св. Писания: да не зайдет солнце во гневе вашем (Еф.4:26). Услышав сие слово, Никита был так тронут и как бы воспален огнем божественной любви, что облился слезами и тотчас же пошел к Святителю, который принял его с отверстыми объятиями, говоря: «Благословен приход твой, сын Церкви, так усердно внимающий Ее голосу!» После того они поклонились друг другу до земли, обнялись и сели. Тогда Патриарх сказал ему: «поверь мне, сын мой, что я пошел бы к тебе сам, если бы не знал, что ты сильно раздосадован, ибо я знаю, что Господь и Бог наш сам ходил по городам, селениям и домам, посещая человеков». Все присутствующие дивились смирению и благоразумию Святителя, а Никита сказал: «отныне, Отче, обещаю тебе во всю жизнь не слушать тех людей, которые стараются ввести меня в споры и распри». – «Да, сын и брат мой, отвечал ему Св. Иоанн, мы впадем во многие согрешения, если будем слушаться всех этих людей, а особливо ныне, когда иссякла любовь многих. Со мною неоднократно случалось, что, послушавшись чьих-либо внушений на суде и положив уже определение, я после узнавал от других, что мое решение незаконно и противно истине. Посему я положил себе за правило, никогда не налагать определения на суде, не испытав со всею точностью доказательств той и другой стороны, и постановил, чтоб несправедливо доносящий подвергался тому самому наказанию, которому подлежал обвиняемый. С того времени я не получал уже ложных доносов, и тебе, любезный сын мой, советую и умоляю тебя последовать этому правилу. В судах гражданских, где часто идет дело о жизни человеческой, случается иногда несправедливое осуждение невинных потому только, что судья слишком легко доверяет чужим внушениям и, открывая ложные доносы, не наказывает доносителей». – Никита принял слова сии, как заповедь Божию и обещал Святителю во всю жизнь свою ненарушимо последовать этому совету.

Св. Иоанн имел племянника, по имени Георгия, которого однажды один трактирщик оскорбил бранными словами. Вне себя от нанесенного ему оскорбления, как потому, что это случилось в глазах почти целого города, так и потому, что человек низкого происхождения осмелился обидеть его, родственника Патриаршего, Георгий прибежал к Святителю, обливаясь слезами. Угодник Божий, видя его в таком жалком состоянии, с душевным участием спрашивал его, что с ним случилось; но как молодой человек от сильного волнения и плача не мог выговорить ни слова, то уже предстоящие рассказали Св. Иоанну все случившееся, прибавив к тому: «Главная причина его скорби, Владыко Святый, состоит в том, что самые ничтожные люди не почитают тебя, когда осмеливаются оскорблять ближайших твоих родственников». Тогда Св. Иоанн, истинный врач душевный, понял болезнь своего племянника и желая сначала смягчить сильный гнев его, а потом уже мудрыми словами, как острым железом, сделать спасительное отсечение, сказал ему: «неужели нашелся такой дерзкой человек, который осмелился оскорбить тебя? Успокойся, сын мой; я ныне же поступлю с ним так, что целая Александрия будет дивиться».

Видя, что это лекарство подействовало, и молодой человек успокоился в уверенности, что Патриарх прикажет подвергнуть оскорбителя примерному наказанию, Святитель обнял племянника и сказал ему: «сын мой, если ты хочешь быть моим родственником, приготовься переносить не только оскорбления, но и побои, от кого бы то ни было: ибо истинное родство состоит не в плоти и крови, но в связи душевной, основанной на добродетели».

Потом он послал за чиновником, которому был поручен надзор за всеми гостиницами, приказал ему, чтоб с такого-то (назвал по имени оскорбителя своего племянника) не брать отныне податей, ни Патриаршеских, ни церковных. Тогда действительно сбылись слова Св. Иоанна: «Я поступлю с ним так, что удивится целая Александрия»; ибо весь город дивился этому поступку, и прославлял неистощимое терпение великого Угодника Божия.

Однажды было донесено Св. Иоанну, что один Диакон, по имени Дамиан, питает в сердце своем ненависть против некоторого человека, и не хочет примириться с ним. Святитель велел Архидиакону показать ему этого Диакона в следующее Воскресенье, во время Литургии. Архидиакон исполнил приказание, и Святитель, видя Дамиана, приходящего к причащению Св. Таин, удержал его за руку и сказал: «Поди прежде примирись с братом твоим, исторгни вражду, гнездящуюся в сердце, и тогда уже приступи достойно к чистым и непорочным Тайнам Христовым». – Дамиан, не смея спорить с Патриархом в присутствии целого клира, пред Св. Престолом и в столь страшное время Богослужения, обещал примириться, и только после сего Патриарх причастил его Святых Таин. С того дня не только Духовенство, но и миряне Александрийские остерегались питать вражду друг против друга, боясь, чтоб Патриарх не пристыдил их всенародно, как этого Диакона.

Зная глубоко и опытно Св. Писание, Св. Иоанн не выказывал этого знания в изысканных проповедях, или в приведении наизусть многих мест Писания при разговоре; но обнаруживал свое знание на деле, тщательным исполнением заповедей Божиих. В ежедневном обращении его с людьми никто не слыхал от него праздного слова. В свободное от дел время, он читал Писания Святых Отцов, или изъяснения на Священные книги Ветхого и Нового Завета, или спорные Богословские сочинения, потому что был окружен великим множеством еретиков. Если кто-либо из приходивших к нему начинал злословить, или осуждать ближнего, он тотчас старался переменить разговор. А если тот не прекращал злословия, Святитель молчал; но заметив этого человека, приказывал чередному клирику впредь не допускать его к себе, чтобы и другие из примера его учились обуздывать язык.

У Восточных Римских Императоров был следующий обычай: при торжественном венчании на Царство, подходили к Императору ваятели, и показывая разных цветов мраморы, спрашивали: из какого мрамора прикажет он построить себе гробницу? Этот обычай так, понравился Св. Иоанну, что он, в подражание ему, приказал соорудить себе гробницу там, где почивали Патриархи, его предшественники, и вменил в обязанность тем, кому это дело было поручено, не довершать гробницы, но в каждый торжественный праздник приходить к нему и в присутствии целого клира говорить: «Гроб твой, Владыко, еще не докончен; повели докончить его, ибо не знаешь ни дня ни часа, когда прийдет смерть, как тать». – Соблюдая сей похвальный обычай, Св. Иоанн желал, чтобы он послужил назидательным примером и для его преемников.

По преумножению грехов наших, Господь попустил Персам разграбить Иерусалим и сжечь Святые Церкви Иерусалимские. Скорбя о разорении града Господня, Св. Иоанн послал к Св. Модесту, Патриарху Иерусалимскому, для поправления церквей, 1000 серебряных монет, 1000 мешков пшеницы, 1000 мешков гороху и бобов, 1000 фунтов железа, 1000 кульков с сушеной рыбой, 1000 бочонков вина и 1000 работников из Египта, при следующем письме: «Прости меня, истинный раб Господа Иисуса Христа, что я не посылаю тебе ничего достойного Храмов Его. Уверяю тебя, что я желал бы – если бы это было возможно – своими руками трудиться в созидании Св. Церкви Воскресения Господня. Итак, прости скудости средств моих, и моли Господа, да благоволит он меня недостойного вписать в книгу жизни».

Один из вельмож Александрийских пришед к Святителю, увидел почти на самом полу постель его покрытую старым, изорванным, шерстяным одеялом. На утро он прислал ему новое одеяло, стоящее тридцать шесть серебряных монет, и убедительно просил покрываться им из любви к пославшему. Св. Иоанн принял подарок, но в следующую же ночь, лежа под новым одеялом, не мог уснуть и говорил так сам себе: «Кто бы поверил, что смиренный Иоанн покрывается таким великолепным одеялом, между тем, как братья Иисуса Христа гибнут от холода? Сколько между ними таких, которые дрожат от сырости в теперешнюю осеннюю погоду! Сколько таких, которые, лежа на половине тростниковой рогожки под какой-нибудь ветхою одеждою, не могут протянуть ног своих! Сколько таких, которые в горах ложатся спать без ужина и без огня, страдая вдвойне от голода и холода! Сколько таких, которые рады были бы сбирать себе шелуху с овощей, выбрасываемую моим поваром, или обмакивать хлеб свой в пену масла у меня на кухне, или отведать хоть каплю вина, хранящегося в моем погребе! Сколько таких, у которых целый месяц, или два, не было во рту ни капли масла! Сколько теперь нищих и странных в Александрии ночуют на улицах, пробитые дождем и осыпанные инеем! Сколько таких, у которых одна только одежда и для зимы, и для лета, и нечем переменить ее! А ты надеешься сподобиться вечного блаженства, ты, который пьешь вино, ешь рыбу, живешь в палатах, и теперь еще вздумал подражать грешникам и сластолюбцам и в том, чтоб покрываться одеялом, стоящим тридцать шесть серебряных монет? Нет, проводя такую жизнь, ты не будешь наслаждаться радостями, уготованными Святым, но услышишь слова, сказанные некогда богачу Евангельскому: Помяни, яко восприял еси благая твоя в животе твоем, и Лазарь такожде злая: ныне убо зде утешается, ты же страждеши (Лк.16:25). Но – благословен Господь! – Ныне первую и последнюю ночь я лежу под этим одеялом, а завтра покроются им 144 человека из числа господ моих, братий Христовых; потому что за каждую серебряную монету можно купить четыре простые одеяла».

На утро Патриарх приказал продать одеяло; Вельможа увидел его на торгу, купил за 36 монет и возвратил Патриарху. На другой день, увидев снова тоже одеяло в продаже, он опять купил его и отослал Святителю; на третий день он повторил, эту куплю в третий раз. Тогда Св. Иоанн, дивясь и радуясь щедрости богача, сказал ему: «Увидим, кто из нас прежде утомится»… А между тем продолжал благочестивый торг свой, зная, что этот Вельможа был очень богат. Св. Иоанн всегда говаривал, что не грех брать подать с богатых для вспомоществования бедным, особливо ежели они, сами по себе, немилостивы и скупы. Ибо в таком случае приобретаются две выгоды: одна – спасение души их самих; другая – нескудное мздовоздаяние выпросившему у них. В подтверждение этого приводил он пример Св. Епифания, который, употребив хитрость, выпросил у сребролюбивого Иоанна, Патриарха Иерусалимского, 1500 литр серебра и раздал нищим.

Святитель Христов Иоанн, беседуя о милостыне, приводил одно замечательное происшествие. Живя еще на острове Кипре, говорил он, я имел служителя, отличавшегося верностью и целомудрием, которые он соблюдал до смерти. Он рассказывал мне, слово в слово, следующую повесть.

Когда я был в Африке и служил одному сборщику податей, по имени Петру, человеку весьма богатому, скупому и безжалостному, однажды зимою нищие, отогреваясь на солнце и разговаривая между собою, благословляли своих благодетелей и бранили сребролюбцев, которые отказывают им в подаянии Христа ради. Скоро дошла очередь и до моего господина; нашлось, что никто из этих нищих никогда не получал от него милостыни. Тогда один сказал прочим: «Что дадите мне, если я сегодня же что-нибудь у него выпрошу?» Они уговорились о закладе, и этот нищий стал у дверей наших и дожидался возвращения домой моего господина. В тоже самое время подъехала к дверям телега с хлебами для нашего стола. Петр, раздосадованный неотступною просьбою нищего и не находя камня, схватил хлеб и бросил ему в голову. Нищий поднял хлеб и побежал показать его своим товарищам.

Два дня спустя, господин мой тяжко занемог и видел во сне, что все дела его взвешиваются на весах. По одну сторону весов стояли черные, ужасно безобразные эфиопы, по другую Ангелы в белых одеждах. Страшилища наклали множество злых дел его на одну чашку весов, а Св. Ангелы скорбели, не находя ни одного доброго дела его, которое могли бы они положить в другую чашку. Наконец один из них сказал. «Я знаю одно доброе дело этого человека: третьего дня он подал хлеб Иисусу Христу, хотя и не охотно». – Тотчас они взяли этот хлеб, положили на весы, и он едва приподнял чашку, грехами обремененную… Тогда Ангелы сказали Петру: «поди, несчастный человек, прибавь к этому хлебу еще несколько хлебов; иначе не избегнешь рук демонских». – Пробудясь и чувствуя, что это было истинное видение, потому что на весах он видел все грехи целой своей жизни, которых большую часть он давно уже и позабыл, Петр стал горько плакать, и сказал: «Увы, если один хлеб, брошенный с досадою нищему, был столько полезен мне на суде; то какую неизреченную пользу получает тот, кто в простоте сердца раздает свое имение бедным?» С того дня он сделался совершенно другим человеком и так возлюбил милосердие, что не пожалел и самого тела своего.

Однажды, рано по утру, один матрос, спасшийся от кораблекрушения, бросился нагой к ногам его и молил о помощи, Петр тотчас снял с себя одежду из козьего пуха, которая была у него под верхнею и которой не было у него лучше, и отдал бедному с тем, чтоб он носил ее: но бедняк, находя ее для себя слишком нарядною, продал портному. Петр, возвращаясь домой, увидел свою одежду, висящую в лавке, и так этим огорчился, что пришедши домой, не стал есть, но грустил и плакал, говоря сам себе: «Видно я недостоин, чтоб этот бедный вспоминал обо мне» – В сей скорби он заснул, и увидел во сне мужа, сияющего подобно солнцу, носящего на голове своей крест и одетого в ту самую одежду, которую Петр отдал матросу. Явившийся спросил его: «О чем ты плачешь, Петр?» Чувствуя, что говорит с Господом, Петр отвечал Ему: «Я плачу о том, Господи, что бедные, с которыми я разделяю полученное от Тебя, стыдятся даров моих». Тогда Явившийся сказал ему: «Узнаешь ли ты эту одежду: Вот Я ношу ее с того времени, как ты отдал, ее Мне, и благословляю твою щедрость; ибо Я был наг, а ты одел Меня (Мф.25:36)». Петр, проснувшись, в удивлении и радости воскликнул: «Жив Господь! Если Иисус Христос пребывает в лице нищих, то не умру и я, когда сделаюсь одним из них!»

Вскоре после того он раздал все имение свое нищим, отпустил на волю всех рабов своих, кроме одного дворецкого, и призвав его к себе, сказал ему: «Я хочу вверить тебе тайну; но если ты не сохранишь ее, или не исполнишь воли моей, я продам тебя язычникам». Сказав это, он дал ему десять литр золота и продолжал так: «Купи на сии деньги товаров, потом отведи меня, как раба, в Иерусалим, продай меня там какому-нибудь Христианину, и вырученные деньги раздай нищим». Слуга не хотел взять на себя исполнения такого приказания; но господин подтвердил ему: «уверяю тебя, что, если ты не продашь меня, я продам тебя язычникам». Тогда слуга решился повиноваться. Прибыв в Иерусалим, он продал прежнего господина своего одному знакомому, по имени Зоилу, серебрянику, за 30 серебряных монет, и получив деньги, отправился в Царьград, чтоб сохранить тайну и раздать деньги нищим.

Петр стал трудиться в доме нового господина своего с усердием и смирением: он стряпал на кухне, мыл платье и белье, а свободное время проводил в посте и молитве. Зоил, видя благословение Божие над домом своим, и удивляясь необыкновенно-добродетельной жизни Петра, предлагал ему свободу, и хотел держать его у себя, как брата: но добровольный невольник отказался от этой милости.

Он переносил с терпением всякого рода оскорбления и даже побои от прочих слуг, которые почитали его безумным и никогда не называли другим именем. Часто, когда он засыпал в горести сердца, Дивный Муж, явившийся ему в Африке, опять приходил к нему во сне, в той же одежде, и показывая ему 30 серебряных монет, говорил ему: «Петр, брат Мой! Я получил деньги, за которые ты продан: и так не скорби, но жди терпеливо, доколе не откроется добродетель твоя».

Вскоре после сего, несколько сребропродавцов из Африки прибыли в Иерусалим для поклонения Святым местам, и посетили Зоила. Петр, служа им за столом, узнал их, и им лицо Петра казалось знакомо. Наконец один из них сказал: «Как он похож на Петра, прежнего сборщика податей, который пропал без вести». – «Да, это он самый, отвечал другой; как обрадуется Император, узнав, что он отыскался. Пойду, возьму его с собою». – Петр, услышав слова сии из смежной комнаты, тотчас поставил блюдо и побежал вниз по лестнице, чтоб выйти на улицу. Наружная дверь была заперта и ключ находился у придверника, глухонемого от рождения. Торопясь уйти, раб Божий сказал ему: «Повелеваю тебе именем Иисуса Христа»… Глухонемой в ту же минуту услышал и отвечал: «Да, Господи!» – «Отопри дверь», продолжал Петр. «Да, Господи!» отвечал опять глухонемой, и тотчас отпер дверь; Петр выбежал на улицу, а глухонемой, в избытке радости продолжал кричать: «Господи, Господи!» Скоро все домашние сбежались на крик его, и он сказал им: «Повар выбежал на улицу, гонитесь за ним: это великий раб Божий! Когда он сказал мне: «повелеваю тебе именем Господним!» я видел, как пламя вышло из уст его и коснулось ушей моих. С той минуты я слышу и говорю». – Все ужаснулись и прославили милосердие Божие, а слуги, которые по неведению презирали Петра, и особенно те, которые называли его безумным, раскаялись в грехе своем. Все старания отыскать Петра остались тщетными: он удалился в неизвестное место, и там пребыл до блаженной кончины. Один Бог ведает, где почивает тело его; но Св. Церковь ублажает память его⁵.

Блаженнейший Иоанн учил нас добродетели не только жизнью своею, но и назидательными повествованиями о делах милосердия, и обыкновенно подобные повествования сопровождал такими замечаниями: «если некоторые не щадили самой жизни своей, но отдавали ее для братьев, или, лучше сказать, для Христа; то с какою готовностью и с каким смирением мы должны отдавать, что можем, из своего имущества Христу и нищим, дабы получить награду от праведного Мздовоздаятеля Бога в грозный и страшный день воздаяния? Кто сеет скудно, тот скудно и пожнет; а кто сеет с благословением, то есть радушно и щедро, тот и пожнет обильно; ибо наследует блага, уму непостижимые».

В один день читал он из жития Преп. Серапиона, названного Синдонитом, как сей Святый старец отдал нищему свою мантию, и потом, встретившись с другим нищим, дрожавшим от стужи, снял с себя и последнюю одежду (синдон) и вручил ее ему, а сам сидел нагой, только с одним Евангелием под пазухой, и когда спросил его один мимоходящий: «кто обнажил тебя, отче?» отвечал, указывая на Евангелие: «оно обнажило меня». Далее, как он продал и Евангелие, чтобы подать милостыню, и на вопрос ученика своего: «отче, где Евангелие?» ответствовал: «сын мой, оно всегда твердило мне: продай имение свое и раздай нищим; потому я и продал его и отдал нищему, чтобы в день суда иметь более дерзновения у Бога». – Наконец, – как он, не имея ничего подать бедной вдове, которая с детьми своими томилась голодом, отдал ей самого себя, чтобы она продала его, и быв продан комедиантам, в несколько дней обратил их к Христианской жизни. – Прочитав это о Преп. Серапионе, Св. Патриарх залился слезами, созвал всех своих экономов, повторил им читанное и сказал: «Ах, возлюбленные братья и Христолюбцы, что значим мы пред сими Святыми мужами, которых подвиги припоминаем! Я думал, что, раздав свои деньги, сделал хоть что-нибудь: но я не знал, что были такие люди, которые увлекаясь состраданием, продали и самих себя».

Св. Иоанн имел особенное уважение, любовь и сострадание к инокам, а более всего к отшельникам, живущим в пустыне. Он не принимал на них доносов, и никогда не осуждал их, основываясь на следующем случае.

Один пустынник несколько дней ходил по городу с молодою девицею и просил милостыни. Многие соблазнились этим, и стали жаловаться Патриарху, говоря ему: «должно ли позволять, чтоб этот пустынник осквернял святость сана своего и одежду иноческую, водя с собою девицу, которая заменяет ему жену?» – Св. Иоанн, почитая своею обязанностью остановить такое преступное нарушение монашеского целомудрия, приказал наказать телесно обоих виновных по тогдашнему обычаю, и заключить инока в тюрьму. В следующую ночь, этот пустынник (которого исполнители приказаний Патриаршего судилища нещадно высекли) явился во сне Патриарху, и показывая ему плечи свои, покрытые гноящимися ранами, сказал: «Так ли, Владыко, повелел ты изранить меня? Ты ошибся, как человек; но помни, что жизнь коротка и смерть от нас недалеко». После сих слов видение исчезло.

Поутру Святитель встал очень печален, и вспоминая сновидение, приказал привести к себе заключенного инока, чтоб видеть, похож ли он на того, которого он видел во сне. Когда пустынник, едва могший двигаться, взошел, Св. Иоанн пребыл неподвижен от ужаса, и не мог вымолвить ни слова, только рукою дал ему знак – сесть подле себя.

Пришедши в себя, он приказал пустыннику раздеться и показать плечи и спину. Благочестивый инок долго отговаривался; но наконец принужден был исполнить волю Патриарха. Тут все присутствующие ужаснулись, видя, что он евнух. Патриарх также увидел это, равно как и раны, которыми покрыты были плечи и спина служителя Божия. Тогда Патриарх обратился к невинному страдальцу, признаваясь искренно, что согрешил по неведению и против него, и против Бога, и советовал ему впредь не ходить с женщинами, чтобы не соблазнять слабых.

«Поверь мне, Владыко, отвечал пустынник, потому что я скажу тебе истину по чистой совести. Я шел сюда за поклонение мощам Св. Кира, и проходя чрез город Газу, за городскими воротами встретил эту молодую девицу, которая бросилась к ногам моим и умоляла меня взять ее с собою, говоря, что она Жидовка и желает креститься. Она так убедительно просила и заклинала меня спасти ее от вечной погибели, что я не посмел отказать ей, боясь суда Божия, и решился взять ее с собою. Таким образом мы пришли вместе в Александрию; я крестил ее у раки Св. Кира, и потом – в простоте сердца моего – ходил с нею по улицам, дабы иметь, чем содержать ее, пока успею определить ее в девичий монастырь».

Выслушав этот рассказ, Святитель воскликнул: «сколько у Господа сокровенных рабов, которых мы и не знаем, по не достоинству нашему!» – Потом он рассказал всем окружающим свое сновидение, и взяв сто серебряных монет, хотел отдать их пустыннику: но этот верный раб Божий и истинный инок отказался от денег, и сказал следующие достопамятные слова: «мне ничего не нужно, Владыко Святый; ибо пустынник не нуждается в деньгах, если имеет веру; а если он нуждается в деньгах, то не имеет уже веры». Затем, поклонясь в землю Патриарху, он возвратился с миром в свою пустыню. А Св. Иоанн с того дня еще более почитал отшельников, и построил особую гостиницу, которую и назвал прибежищем пустынножителей.

Когда в Александрии случилась повальная болезнь, и весьма много людей умирало, Св. Иоанн ходил смотреть похороны, и говорил, что это, равно как и внимательное посещение гробниц, весьма полезно для души. Он часто навещал больных и своею рукою закрывал глаза умирающим, желая укрепить в себе всегдашнюю память о смерти, и приготовить себя к переходу из временной жизни в вечную. Он приказывал также со всею заботливостью отправлять поминовения по усопшим, и приводил следующий пример:

«Недавно один юноша, сын благочестивых родителей к Кипре, попался в плен Персам и брошен был в тюрьму. Родители его, услышав от бежавших из плена, будто он умер на их руках, три раза в году совершали по нем церковное поминовение. Чрез четыре года он неожиданно возвратился и, услышав от родителей своих, что они молились об нем, как о мертвом, три раза в году: в день Богоявления, в Св. Пасху и в Троицын день, рассказал им, что в каждый из сих трех праздников приходил к нему в темницу Муж, сияющий подобно солнцу, снимал с него цепи и отпускал на свободу. Бедный пленник целый день ходил по городу, невидимый никем, а на утро следующего дня снова находил себя в темнице и в оковах». Из этого случая мы должны заключить, говорил Св. Иоанн, что усопшие получают успокоение, когда на Литургии поминают их, и молятся за них.

Многие из жителей Александрии, видя беспредельную сострадательность к бедным сего многомилостивого Пастыря, были сердечно тронуты его примером, продавали свои имения и приносили к нему деньги для раздачи милостыни. В числе этих благотворителей был один человек, который, принесши к Св. Иоанну семь с половиною литр золота, составлявших все его имущество, со слезами и земными поклонами, просил Угодника Божия помолиться, чтобы Господь спас сына его, отплывшего в Африку на корабле. Святитель исполнил немедленно его желание, и собрав весь клир свой, усердно молился Господу, чтобы Он благоволил спасти сына сего человека, и возвратить его целым и невредимым в пристань, вместе с кораблем, на котором он отплыл.

Между тем, этот пятнадцатилетний юноша, о котором так усердно молились в Александрии, скончался в Африке; а брат отца его, взяв с собою остатки его имения, сел на корабль и отплыл обратно в отечество; но у самых берегов Александрии буря разбила корабль, и все, бывшее на нем, погибло, кроме людей. Несчастный человек, прибегавший к молитвам Святителя, узнал от брата своего вдруг о двух бедствиях: о смерти единственного сына и о погибели всего своего имения, и так был убит горестью, что сам едва не умер.

Святитель скорбел об участи несчастливца, молился за него Господу, Утешителю страждущих, и увещевал его не предаваться отчаянию, а надеяться на Бога, Которому он отдал все, что имел, и Который не оставит его без награды.

И действительно милосердый Господь благоволил утешить удрученного горестью раба Своего; ибо в следующую же ночь несчастливец увидел во сне мужа, подобного Св. Иоанну, который говорил ему: «зачем скорбишь ты, любезный брат, и позволяешь печали убивать тебя? Не ты ли просил меня молить Господа, чтоб Он спас твоего сына? И вот Он спас его. Поверь мне, если бы сын твой не умер, он сделался бы порочным человеком. Что же касается до имения твоего, которое было на корабле, то знай, что ему предназначено было погибнуть со всеми людьми, бывшими на корабле, и единственно молитвы и доброе дело твое спасли брата твоего. И так встань, и благодари Бога, Который сохранил тебе брата, и спас сына твоего, призвав его в Свои обители».

Проснувшись, этот человек почувствовал себя утешенным, повергся немедленно к ногам Святителя, поведал ему сон свой и от глубины сердца благодарил Бога и угодника Его. Св. Иоанн вместе с ним принес благодарение милосердому Господу, и потом сказал утешенному страдальцу: «не думай, сын мой, что эта милость Божия к тебе произошла от недостойных моих молитв: нет! Господь помиловал тебя за веру твою». – Так смиренно всегда думал и говорил о себе Св. Иоанн, желая, чтоб и другие также мало ценили и почитали его, как он сам.

Некоторый Епископ, по имени Троиль, был до такой степени сребролюбив и скуп, что никогда не подавал милостыни. Однажды Св. Иоанн пригласил его с собою в больницу, посетить бедных страждущих, и там, заметив, что Троиль имеет при себе золото, сказал ему: «вот тебе случай оказать любовь и почтение братьям Христовым, подав им милостыню». Боясь обнаружить свою скупость, Троиль раздал в больнице до 30 литр золота; но пришедши домой, так много печалился о сих деньгах, что тяжко заболел и слег в постель. Услышав об этом, Св. Иоанн немедленно посетил Троила, и догадываясь о причине внезапной его болезни, сказал ему: «Я принес тебе тридцать литр золота, которые ты истратил, по просьбе моей, в больнице: возьми их, а мне дай записку в том, что передаешь мне награду, которая следовала бы тебе». Сребролюбец затрепетал от радости, видя золото; тотчас выздоровел и тут же написал своею рукою: «Господи, награди Господина моего Иоанна, Патриарха Александрийского за то золото, которое я Троиль раздал в больнице: ибо он возвратил мне мое». – Потом встал с постели, как будто вовсе не бывал болен, и пошел обедать к Патриарху.

Святитель, угощая его, внутренне молился о нем, и Господь услышал молитву Угодника Своего. В следующую ночь Троиль увидел во сне несказанно великолепный дворец, которого двери были вылиты из чистого золота, и над дверьми была надпись: вечная обитель и покой Епископа Троила. Между тем, как Троиль восхищался своим счастьем, вдруг явился величественный и грозный Сановник Царя и воскликнул к слугам: «Господь всего мира повелевает снять сию надпись». Слуги тотчас сняли ее. «Поставьте, продолжал явившийся, вместо нее другую, которую послал Господь», и слуги немедленно поставили другую, на которой было написано: Вечная обитель и покой Иоанна, Патриарха Александрийского, который купил сию обитель за тридцать литр. – Троиль от скорби и ужаса проснулся, рассказал Патриарху о своем сновидении и горько плакал о сокровище вечном и неисчислимом, которое накануне с таким удовольствием променял на золото. С того дня он сделался столько же нищелюбив и милостив, сколько прежде был скуп и безжалостен к бедным.

Господь, испытавший некогда терпение праведного Иова, посетил и блаженного раба Своего Иоанна тягостным злоключением. Однажды сильная буря застигла на Адриатическом море тринадцать кораблей, принадлежавших Александрийской Церкви, из которых на каждом было по десяти тысяч мер хлеба. Опасность так усилилась, что надобно было весь груз бросить в море; убыток, происшедший от этого, простирался до трех тысяч четырех сот литр золота. Несчастные корабельщики, возвратясь в Александрию, вместе с прочими участвовавшими в общем бедствии, прибежали в церковь и оглашали воздух стонами. А Св. Иоанн Милостивый, спеша утешить их, написал им своею рукою сии целебные слова: «Братья мои! Господь даде, Господь и отъят; якоже изволися Господеви, тако бысть: буди имя Господне благословенно. Подите, дети, в домы свои, и не бойтесь ничего: Господь попечется о завтрашнем дне».

На другой день множество граждан Александрийских собралось к Святителю, чтобы его утешить; но Блаженный Иоанн предупредил их утешения своими, и говорил им так: «Не скорбите, возлюбленные братья и дети, о бедствии, постигшем корабли наши: поверьте, я один во всем виновен. Если бы я не возмечтал о себе, то не потерпел бы сего злоключения. Но я превознесся и счел за великое дело раздаяние того, что не мое было, а принадлежало Богу и братьям моим: и за то Бог, восхотев меня вразумить, попустил сему случиться. Нередко дела милосердия подают нам повод к самомечтательности; напротив несчастный случай невольно смиряет нас, как сказано в Божественном Писании: нищета человека смиряет (Притч.10:4); и как говорил Святый Давид: благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием твоим. Вот и меня теперь смирил Господь; ибо я своим тщеславием и сам себя лишил награды за милостыню, и других ввергнул в скудость и тесноту, и должен отвечать за них на суде Божием. Но – верьте, возлюбленные мои, что тот же Господь, Который посетил праведного Иова, печется и о нас: Он – не для меня уничиженного, но для нуждающихся и бедствующих, не оставит вас. Ибо Сам Он сказал: не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступити (Евр.13:5); и еще: ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф.6:33)». Таким образом граждане, пришедшие утешать Святителя, сами получили от него в обильной мере утешение и назидание. Между тем Господь, в скором времени, послал смиренному Угоднику Своему вдвое более, нежели сколько он потерял, и он после сего еще с большим усердием и страхом раздавал милостыню.

Один из служителей Св. Иоанна, находясь в крайней нужде, получил из рук его две литры золота с тем, чтобы никому не говорить о том, и сказал ему в простоте сердца: «теперь, Владыко, я уже не смею поднять глаз на тебя: так устыдила меня великая милость твоя». – Святитель отвечал: «сын мой, я еще не пролил за тебя крови моей, как Иисус Христос, общий Господь и Бог наш, повелевает мне».

Некто из жителей Александрии, не имея чем заплатить казенных долгов, просил у одного Вельможи взаймы пятьдесят литр золота под залог вещей, которые стоили вдвое дороже; Вельможа обещал, но медлил исполнением. Проситель, которого исполнители судебного приговора хотели уже посадить в тюрьму, обратился с просьбою к Блаженному Патриарху. Едва успел он рассказать о своей нужде, как Святитель, который никогда не мог видеть плачущего, не обливаясь сам слезами, – отвечал ему: «сын мой, если хочешь, я отдам тебе даже платье, которое ношу». – и в туже минуту ссудил его деньгами, которых он требовал.

В следующую ночь Вельможа увидел во сне некоторого мужа, стоящего на алтаре. Множество людей приносили ему дары на алтарь и за каждое приношение получали во сто раз более. Ему казалось также, что Патриарх стоял за ним, а перед ними на скамье лежало какое-то приношение, и кто-то сказал Вельможе: «положи сие приношение на алтарь, и возьми за него сто даров». Но как он медлил это исполнить, то Патриарх с поспешностью вышел из-за него, взял приношение и, положив оное на алтарь, получил сторичную награду. – Проснувшись и не понимая сновидения, Вельможа послал за человеком, который просил у него взаймы деньги, и сказал ему: «Вот деньги, которых ты просил у меня: возьми их». – Проситель отвечал: «Наш милосердый Патриарх уже предупредил тебя в этом добром деле и в получении за оное награды; ибо я, видя, что ты медлишь пособить мне, а требующие с меня долг не хотят медлить, принужден был прибегнуть к нему, как к утешителю всех огорченных». – При сих словах, Вельможа вспомнил сон свой, и сказал: «Ты справедливо говоришь, что он предупредил меня; он действительно получил уже за тебя награду: горе тому, кто хочет сделать доброе дело, и отлагает это до времени!» После сего Вельможа рассказал сон свой ему и многим другим.

В праздник Св. Мучеников Кира и Иоанна, когда Св. Иоанн Милостивый шел в церковь, одна бедная женщина остановила его на дороге, и, горько жалуясь на обиды от зятя, со слезами просила его оказать ей удовлетворение. Окружающие Патриарха напомнили ему, что уже время начинать священную службу, и советовали отложить это дело до того времени, как он возвратится из церкви. «А мою молитву услышит ли Бог, возразил Святитель, если я не захочу выслушать эту обиженную женщину? Кто поручится, что я доживу до завтра? И какой же ответ дам я об ней пред Христом?» – И так он не сошел с места, пока не решил дела, приказав обидевшему удовлетворить бедную женщину.

Как в попечении о бедных, так и в управлении Церковью, добрыми помощниками и советниками Святителя были мудрые друзья его, Иоанн и Софроний, и блаженный Патриарх повиновался им, как отцам, и с благодарностью почитал их, как мужественных и твердых защитников веры и благочестия. И действительно сии мужи, укрепленные силою Духа Святого, крепко одолевали своими мудрыми беседами Севериан и других еретиков, и таким образом помогали Св. Патриарху охранять и избавлять многие церкви от заблуждений, рассеваемых лжеучителями. За что Святитель имел сих добрых Пастырей в великом почтении.

Если узнавал Св. Иоанн, что кто-нибудь из богатых граждан Александрийских поступает бесчеловечно с своими рабами, то призывал к себе жестокого богача и увещевал его с обыкновенною своею кротостью так: «Сын мой, я услышал, что ты дурно обращаешься с рабами, и решился просить тебя, чтобы ты судил и наказывал их тогда уже, когда гнев твой пройдет. Господь дал нам рабов не для того, чтоб мы били их, но чтоб они служили нам; а может быть даже и не для этой цели, но для того, чтобы мы пропитывали сих бедных людей и сами упражнялись в терпении, перенося их недостатки и погрешности. Какою ценою мог ты купить человека, сотворенного по образу и по подобию Божию? И ты, господин его, имеешь ли руку, или ногу, или какое-либо чувство душевное или телесное, которого бы он не имел? Послушай, что говорит Св. Апостол Павел: Все во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал.3:27–28). Следовательно все мы составляем одно тело во Христе, Который, приняв образ раба (Флп.2:7), научает нас не возвышать себя перед нашими рабами. Один у всех нас Господь, Бог наш, на высоких живый, и на смиренныя призираяй (Пс.112:6); не сказано у Пророка: на высокия призираяй, но на смиренныя. А ты хочешь поработить себе этого человека, о котором Господь так много печется, для которого сотворены небо и земля, звезды и солнце, море и все, что в нем; которому служат Ангелы, который искуплен дражайшею кровью Спасителя, и которого Иисус Христос, омывавший ноги рабов Своих, столько возлюбил, что претерпел за него поношение, оплевание и самую смерть крестную. Ты презираешь его, когда Бог дорожит им. Ты обращаешься с ним, как со скотом, как с тварью, которого природа различна от твоей. Скажи мне: желаешь ли ты, чтобы Господь, при всяком проступке твоем, тотчас тебя наказывал? Верно не желаешь. Как же можешь ты ежедневно повторять в молитве: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, когда не хочешь простить ни одной вины рабу твоему по состоянию и вместе брату твоему по вере Христовой?» – Так Угодник Божий, живыми словами от источника благодати, наставлял заблуждающихся и отпускал их с миром. В последствии такие люди исправлялись; но если бы этого не случилось, то Св. Иоанн готов был употребить все возможные старания, чтоб выкупить притесняемых рабов, и дать им свободу.

Однажды рассказали Св. Иоанну, что один юноша, сын благочестивого и нищелюбивого родителя, находится в крайней бедности, потому что отец его, раздав при жизни своей нищим почти все свое имение, призвал его, еще младенца, к смертному одру своему и сказал: «Сын мой, у меня остается десять литр золота: хочешь ли, чтоб я отдал их тебе, или чтоб оставил тебе, вместо всякого имущества, помощь и заступление Пресвятой Матери Божией?» Ребенок отвечал, что предпочитает всему на свете покровительство Пречистой Девы, и отец последние деньги велел раздать нищим. «Теперь, Владыко Святый – так говорили Патриарху, – этот молодой человек почти не выходит из храма Богородицы, и часто остается в нем на молитве по целым дням».

Выслушав этот рассказ, Св. Иоанн призвал одного маклера, и, обязав его хранить тайну, приказал ему написать на старой бумаге, от имени какого-то Феопемпта⁶, духовное завещание, по которому Феопемпт Патриарху и отцу бедного юноши, как двоюродным братьям, отказывал значительную сумму денег. Маклер, изготовив духовное завещание, отправился к этому юноше, и по наставлению Блаженного Патриарха, говорил ему: «для чего ты, будучи близким родственником Патриарха, добровольно остаешься в бедности?» После сего показал ему духовную, будто бы случайно найденную между старыми бумагами, и присовокупил: «если ты совестишься сам идти к Патриарху, пожалуй я доложу ему о тебе». Удивленный и обрадованный юноша усердно просил его объяснить это родство Патриарху.

Святитель, узнав, что воля его исполнена, приказал маклеру сказать юноше, что он получил от Патриарха такой ответ: «точно я помню, что двоюродный брат мой имел сына, но только я не знаю его лично. Приведи его ко мне, и вместе принеси духовную». Как скоро пришли они, Святитель взял юношу во внутренние свои покои, обнял его, обласкал и потом не только отдал ему ту сумму денег, которая следовала по мнимому завещанию, но еще купил ему дом, и все нужное для дома, доставил почетную должность и женил его на благородной девице. Так устроив судьбу сироты, Блаженный Иоанн хотел на самом деле доказать истину священных слов Псалмопевца: Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленнаго, и детей его просящих хлеба (Пс.36:25).

Св. Иоанн всегда исполнял и сию заповедь Божию: да даси (брату твоему), елико требует и яко же восхощет (Втор.15:8). Он никогда никому не отказывал. Один бессовестный человек, узнав об этом, занял у него двадцать литр золота, и после уверял, что ничего не брал взаймы. Экономы церковные хотели посадить его в тюрьму, описать его имущество; но Блаженный Патриарх, ревностный последователь слов Христовых: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд есть (Лк.6:36), Он велит светить солнцу Своему над злыми и добрыми, и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45), не позволил сделать ему ни малейшей неприятности. Экономы, негодуя на то, что этот человек везде смеется над Патриархом, которого обманул, сказали Святителю: «где же будет справедливость, Владыко Святый, если мы оставим в руках человека бесстыдного и развратного те деньги, которые можно бы было раздать бедным?» – Святитель отвечал: «Поверьте мне, братья, если вы отнимете у него насильно те деньги, которые он у меня занял, и раздадите их бедным, вы исполните одну заповедь, а нарушите две: первую – тем, что покажите свое нетерпение и причините соблазн, а вторую тем, что оставите без исполнения слова Христова: от взявшаго твое не требуй назад (Лк.6:30). Не лучше ли будет, дети мои, если мы станем подавать всем пример терпения, по наставлению Апостольскому: для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не лишаться своего (1Кор.6:7)? Весьма хорошо давать просящим; но еще лучше будет, если человеку, который отнял у нас платье, мы не пожалеем отдать и рубашку, которой он не просит (Лк.6:29). Это будет подражанием Ангелам и самому Богу». Таким образом Св. Иоанн остался всегда верен своему правилу – помогать всем и делать добро каждому, без всякого исключения и лицеприятия.

Однажды Патриарх приказал дать одному нищему десять медных монет. Нищий, которому эта милостыня показалась слишком малою, начал грубить и браниться с такою дерзостью, что окружающие Святителя хотели унять его побоями; но незлобивый Иоанн остановил их своими словами: «оставьте его в покое; как не перенести одного оскорбления от брата моего, когда я сам в продолжение шестидесяти лет оскорбляю делами моими Господа Иисуса Христа?» – И тотчас приказал Эконому развязать мешок с медными деньгами, чтобы этот нищий мог взять из него, сколько захочет.

Когда Св. Иоанну рассказывали о ком-либо, что он любит нищих и усердно раздает милостыню, он обыкновенно старался сблизиться с этим человеком, и узнать от него: имел ли он природное влечение к благотворительности, или принуждал себя делать добро и таким образом успел в этой добродетели? Некоторые стыдились сказать правду, а другие были откровенны, и один из них рассказал Святителю сам о себе следующую повесть:

«Прежде я был жесток и безжалостен к бедным; но однажды я понес большую потерю, так что находился в большой нужде. Тогда мне пришло на мысль: если бы я любил подавать милостыню, Бог не оставил бы меня и не попустил бы мне обеднять; – и я решился давать нищим по пяти медных монет каждый день. Лишь только я начал исполнять это правило, враг рода человеческого стал тайно шептать мне: «Этих денег достало бы тебе на зелень для стола, или на баню; ты и без того уже беден: для чего же отнимаешь у себя последнее?» Я несколько раз последовал этому коварному совету и переставал подавать; наконец чувствуя, что я не в состоянии превозмочь себя, сказал слуге своему: «Уноси у меня каждый день по пяти медных монет, и раздавай их бедным». – Слуга послушался, и – любя давать милостыню, – уносил у меня ежедневно по десяти медных монет, а иногда и более, что ему легко было делать, потому что я промышлял тогда променом мелких денег. Потом видя, что Бог посылает Свое благословение на дом мой, он с каждым днем стал увеличивать свое благонамеренное хищение. Наконец я сам начал чувствовать милость Божию, и сказал ему однажды: «сии пять монет, которые ты раздаешь ежедневно, друг мой, приносят нам большую пользу: поэтому я хочу, чтоб с нынешнего дня ты уносил у меня по десяти». – Слуга отвечал мне: «не беспокойся, господин мой, но благодари Бога за воровство мое; ибо без него мы не имели бы насущного хлеба». Потом он признался мне, что раздавал каждый день несколько лишних монет: я поверил ему, подивился милосердию Божию (потому что состояние мое с каждым днем поправлялось), и мало по малу привык охотно подавать милостыню». – Блаженный Патриарх, выслушав эту повесть, сказал: «по истине, сын мой, я не читал ничего подобного в житиях Св. Отцов».

Услышав, что один Вельможа питает злобу против другого знатного человека, Св. Иоанн неоднократно увещевал его примириться; но все не мог успеть в том. Что же он сделал? Он призвал к себе в один день этого Вельможу, как будто для совещания о делах общественных, и в присутствии его, только с одним Диаконом, начал служить Литургию в своей домовой церкви. По освящении Божественных Даров, когда и Патриарх, и Диакон, и Вельможа, читали молитву Господню и дошли до слов: и остави нам долги наши, Патриарх вдруг остановился, и подал знак Диакону, чтоб и он также замолчал. Один только Вельможа проговорил: остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим. Тут Святитель, обратясь к нему, сказал кротким голосом: «Смотри, что говоришь ты пред Богом, и в какой страшный час! Ты просишь: оставь мне долги мои, так как и я прощаю должнику моему». Слова сии, как огонь, зажгли сердце молившегося; он пал к ногам Святого, и только мог сказать: «исполнит раб твой повеление твое, Владыко!» В тот же день он чистосердечно примирился с врагом своим.

Когда блаженный Иоанн видел гордого человека, он не обличал его прямо, говоря на его лицо, но, оставшись с ним один на один, заводил речь о смирении и старался исподволь, мало по малу, навести его на скромные чувствования и мысли, беседуя так: «дивлюсь, как бедная душа моя не помнит о смирении Господа моего, которое низвело Его на землю. Напротив я превозношусь и величаюсь над братом моим, коль скоро я хоть немного красивее его, или богаче, или знатнее, или выше по вверенной мне начальнической должности; а между тем не разумею божественных слов Спасителя: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф.11:29) и не думаю о смирении Святых, из которых иной называл себя землею и пеплом (Быт.18:27), другой червем, не человеком (Пс.21:7), иной не доброречивым и худогласным (Исх.4:10), а один, сподобившийся узреть самого Бога, воскликнул: о окаянный аз, нечисты устне имый (Ис.6:5)! Как же мне не смиряться? Не из персти ли я создан! Вся слава, какую я думаю иметь, не есть ли увядающий цвет на траве?» Сими и подобными словами, обращенными на самого себя, Святый Патриарх врачевал душу одержимого гордостью человека, который не мог не чувствовать, что они именно к нему относятся.

Часто также, для преклонения к смирению, он предлагал следующие увещания: «если бы мы хорошо размыслили о Божием милосердии и благости к нам недостойным; то не смели бы и глаз поднять к небу. Не говорю уже о том, как милосердый Создатель из ничтожества привел нас в бытие, как отпадших от Него чрез грех, вновь оживил и искупил Своею кровью, как подчинил человеку всю землю и даже самое небо. Посмотрите только на это, как и теперь Всевидящий Владыко всех, неизменяемый в Своем долготерпении, еще не поражает нас грешных, даже утешает и ласкает нас Своими милостями, и подает нам с неба плодотворные дожди, не взирая на то, что нами хулится святое имя Его. Сколько злодеев, убийц и грабителей Он еще терпит и не предает на казнь, или на снедение псам и хищным зверям! Сколько разбойников, нападающих на корабли и отнимающих жизнь у мореплавателей, Он еще не потопляет в пучине морской, ожидая их обращения и покаяния! Сколько грешников, наносящих беззакониями своими бесчестие Святейшему Телу и Крови Его, еще щадит и не карает! Мы пируем с любодейцами и сластолюбцами, преданными пьянству, сквернословию и другим порокам: а Он, долготерпеливый, повелевает пчеле приносить к нам мед с лугов и долин, и попускает, чтобы наслаждались им уста, оскверненные срамословием и злоречием; подает зрелость гроздям виноградным, и терпит, когда вино веселит сердце, бунтующее против своего Создателя; щедрою рукою рассыпает цветы по полям и не препятствует утешаться ими взорам, исполненным похотствования; украшает смоковницу сладкими плодами, под которыми ветви ее гнутся к земле, и не исторгает их из рук нечистых, обнимающих чужую жену. Что же мы делаем, обращая на служение греху столь щедрые дары многомилостивого Бога? Осмотримся, братья мои, и подумаем, что ожидает нас в страшный последний час нашей жизни!»

Любил Иоанн Милостивый беседовать о последнем часе жизни, об исходе души из тела, и о том, как нужно помнить смерть, и такими беседами часто производил то, что приходившие к нему с гордым видом, смеющимся лицом и с необузданною дерзостью во взорах, выходили от него с поникшей головой, со слезами на глазах и сокрушением в сердце. Так он не редко говаривал: «ищущим спасения нужно, сколько можно чаще, с сердечною скорбью и заботою размышлять о смерти: поскольку в час смертный никто уже не поможет нам своим состраданием, никто не пойдет с нами из сей жизни, кроме добрых дел наших. Ах, в какое смущение придет душа, когда Ангелы будут понуждать ее к исшествию из тела, а она будет не готова! Как будет упрашивать, чтобы оставили ее хотя на малое время в сей жизни! Но ей скажут: ты довольно пожила на свете: что же, воспользовалась ли ты временем, данным тебе?..».

А иногда, обращаясь к самому себе, Святитель говорил: «как тебе проходить, о бедный Иоанн, мимо диких зверей, гнездящихся в тростнике (Пс.67:31), когда на пути твоем встретят тебя истязатели? Какой страх и трепет обнимет душу твою, когда она должна будет отвечать за себя против обвинений сих лютых и немилостивых истязателей!» И это чувство тем живее возбуждалось в нем, что он всегда содержал в памяти откровение, данное Св. Симеону Столпнику, которому показано было, что по исходе души из тела встречают ее различные полки духов нечистых: встречает полк духов гордости и истязает, нет ли в ней дел их; встречает полк духов злоречия, и разыскивает все злые слова ее, в которых она не покаялась; встречают духи нечистоты, и представляют ей пред взоры все сладострастные вожделения, какие она в себе питала; а когда бедная душа, восходя от земли, достигает до неба, чтобы дать отчет в делах своих, тогда и святые Ангелы станут в отдалении от нее и не будут в состоянии помочь ей, если она не усвоила себе добрых навыков.

В сих беседах блаженный Патриарх воспоминал и о Св. Иларионе, как он пред своею кончиной трепетал и говорил душе своей: «восемьдесят лет, смиренная душа, служила ты Христу, и еще ли боишься выйти из тела? Изыди в надежде на милосердие Господа». – «Так страшился (продолжал Св. Иоанн) часа смертного тот, кто восемьдесят лет служил Христу, воскрешал мертвых и творил многие чудеса; что же будешь говорить или делать ты, бедный Иоанн, когда предстанут пред лице твое оные жестокие и немилостивые истязатели? Тебя будут истязывать и уличать одни во лжи, другие в злословии, иные в жестокости, те в скупости, другие в злопамятстве; иные в ненависти, иные в нарушении клятвы: и против многих ли из них ты защитишь себя? О Боже, ты загради уста их; ибо вся сила человеческая не может устоять против них. Ты, Господи дай нам благих путеводителей – святых Ангелов, да сохранят нас на пути сем; ибо великая ярость врагов, великий страх и трепет, великие опасности ожидают нас по смерти в области воздушной. Если и здесь на земле, отправляясь из одного города в другой, мы ищем проводников и просим их помощи, чтобы не попасть нам в такие места, где или пропасти, или дикие звери, или разбойники, или глубокие реки, или непроходимые горы, или необозримые безводные пустыни угрожают нам гибелью: то какую великую нужду будем иметь в сильных, божественных охранителях во время продолжительного путешествия из тела к небу»! Вот мудрые увещания, какие обыкновенно предлагал Св. Иоанн и самому себе и всем! Вот предметы его каждодневных забот и размышлений!

Св. Иоанн много заботился и о том, чтобы приучить всех, вверенных его попечениям, к благоговейному стоянию в церкви. Так он некогда заметил, что многие после Евангелия выходят из церкви, и вместо того, чтоб молиться, проводят время в пустых разговорах. Что же сделал ревностный Архипастырь? В один день, как только прочли святое Евангелие, он сам вышел из церкви, и сел на крыльце вместе с толпою ленивых богомольцев. Все изумились, а Блаженный сказал им с кротостью: «дети мои, где овцы, там и пастырь. Или войдите в церковь, и я войду с вами; или оставайтесь здесь, и я останусь с вами; для вас я прихожу в сей святый храм; для себя не имею я в этом нужды, потому что мог бы я совершать литургию в домовой моей церкви». Такой неожиданный урок столь сильно подействовал на всех, что после того уже не стали выходить из церкви до окончания Божественной службы, боясь, чтобы Святитель опять не поступил с ними таким же образом.

Также не позволял он никому разговаривать в церкви; если же замечал кого разговаривающим, то тут же при всех высылал его вон, говоря: «если ты пришел сюда молиться, так молись; займи сим делом и ум твой и уста твои. А если пришел разговаривать, то вспомни, что написано в Евангелии: дом Мой, дом молитвы наречется (Мф.21:13); и не превращай дома Божия в вертеп разбойников».

Двое клириков жили рядом, и оба занимались башмачным мастерством. Один из них имел отца, мать, жену и троих детей, усердно ходил в церковь, не пропуская ни одной службы, и содержал трудами своими все свое семейство. Другой клирик был человек одинокий, работал искуснее своего товарища, редко ходил в церковь, трудился даже по воскресным дням, и не мог прокормить себя одного. Он давно уже завидовал своему соседу, и однажды, вышедши из терпения, сказал ему: «как это делается, что ты в довольстве, а я беден, между тем, как я работаю больше тебя»? Благоразумный клирик, желая приучить товарища своего постоянно ходить в церковь, отвечал ему: «ходя в церковь, я нахожу иногда серебряные деньги, и от того мало-помалу я разжился. Если хочешь, я каждый раз буду звать тебя с собою, и мы станем делить по полам, что найдем». Другой клирик согласился на это, стал ходить с товарищем своим в церковь, и Господь благословил его довольством. Тогда добрый сосед сказал ему: «видишь ли, брат мой, как вымысл мой был полезен и душе твоей и телу? Я никогда не находил денег, ходя в церковь, но надеялся на слова Христовы: ищите вопервых царствия Божия и правды Его, и сие все приложится вам» (Мф.6:33). – Блаженный Патриарх, узнав об этом мудром поступке клирика, удостоил его Пресвитерского сана⁷.

В последний год жизни Св. Иоанна, Персы сделали нашествие на Египет и приближались к Александрии. Святитель, помня слова Христовы: когда будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф.10:23), хотел удалиться на время в Кипр, свою любезную родину; но уступая просьбам друга своего, Патриция Никиты, согласился вместе с ним ехать в Царьград и принести благословение Императору, который давно желал его видеть.

Они отправились морем, и были застигнуты бурею – в ночное время: корабль близок был к потоплению. Св. Иоанн в это время лежал на постели; а между тем Патриций и бывшие с ним чиновники видели во сне, что он, с толпою нищих, ходит везде по кораблю, простирает руки к небу, и привлекает помощь свыше. После сего остановились они на несколько времени на острове Родосе, и там, в одну ночь, Св. Патриарх внезапно пробужден был от сна гласом Божиим, звавшим его, и ему явился светозарный юноша, с золотым скипетром в руке, подошел к постели и сказал: «иди, Царь царей зовет тебя!» Святитель тотчас призвал Никиту и, проливая слезы, объявил ему о своем видении. Потом, благословив его, и поручив ему передать благословение Императору, отправился на остров Кипр.

Прибыв на родину свою – в город Амафунт, что на острове Кипре, Святитель немедленно написал следующее духовное завещание: «Я Иоанн, раб греха, но искупленный и освобожденный благодатью Божиею, возведшею меня на степень Священства, благодарю Тебя, Господи, что Ты удостоил исполнить недостойную молитву мою: чтобы при кончине моей осталась у меня одна только третья часть сребреника. Когда я по святой воле Твоей был поставлен Епископом великого города Александрии, я нашел в Епископии моей восемь тысяч литр золота, и сверх того несметное множество денег получил от верных рабов Христовых: но Господь дал мне разуметь, что все вещи мира сего принадлежат Ему Единому, Владыке всех, и потому я всегда спешил отдать Божие Богу. И теперь зная, что и эта последняя, остающаяся у меня монета также принадлежит Богу, я желаю, чтоб она была отдана Ему чрез руки нищих».

Вскоре после сего Св. Иоанн предал в мире дух свой Господу, Которому посвятил целую жизнь свою. И после блаженной кончины, радость и небесное спокойствие сияли на лице Праведника. Он преставился в день Св. Мученика Мины, в 620 году по Р. Хр., имея более 60 лет от рождения.

Господь, дивный во Святых Своих, прославил многими чудесами земную кончину Угодника Своего, Святителя Иоанна Милостивого. Когда гроб его опускали в землю в церкви Св. Тихона, два погребенные там Епископа, подле которых хотели положить его, сами собою, как живые, подвиглись с мест своих, чтобы дать между собою место Блаженному. И это дивное движение двух Архипастырей, известных святою и добродетельною жизнью, совершилось в глазах всего народа.

Одна женщина, жившая в Амафунте, знала за собою столь тяжкий грех, что никому на свете не смела открыть его. Услышав, что Святитель прибыл на родину, она поверглась к ногам его, и обливая их слезами, возопила: «сжалься надо мною, Угодник Божий! Я несчастная грешница, и грех мой так ужасен, что я никому не смею открыть его: но ты, если захочешь, можешь разрешить меня, по слову Христову: что вы свяжете на земли, будет связано на небеси; и что разрешите на земли, будет разрешено на небеси» (Мф.18:18).

Услышав сии слова, Св. Иоанн подумал, что будет виновен в погибели этой женщины, если откажет ей, и потому смиренно отвечал: «если ты надеешься, дочь моя, что по моему недостойному ходатайству Господь простит тебе трех твой, то открой мне его». Она отвечала: «не могу, Владыко, уши человеческие не в состоянии выслушать столь ужасного преступления; не смею даже написать его, и отдать на бумаге твоей Святыне». – «Так не можешь ли ты, сказал ей Святитель по кратком размышлении, написать грех твой на бумаге, запечатать ее, и принести ко мне?» – Она отвечала: «это я могу сделать, Владыко Святый, но с тем условием, чтоб ты не открывал этой бумаги, и никто другой не знал об ней». Св. Иоанн обещал исполнить ее желание, и взял от нее бумагу; но чрез пять дней скончался, не приказав никому об оной.

Во время кончины Святителя, этой женщины не было в городе: когда она возвратилась, святое тело его было уже предано земле. Неутешная грешница поверглась на гроб его, и проливая горькие слезы, умоляла почившего Праведника, открыть ей, что сделалось с ее письмом, которое она ему вверила. В этом состоянии она провела три дня, не выходя из церкви, без сна, без пищи и пития. На третью ночь Св. Иоанн встал пред нею из гроба своего, вместе с двумя Епископами, почивавшими по сторонам его, и держа в руке бумагу, полученную от нее, сказал ей: «о женщина! Доколе не престанешь ты тревожить покой наш твоими воплями, и омочать одежды наши твоими слезами? Вот твоя бумага; возьми ее, распечатай и посмотри». – При сих словах женщина увидела, что Святые возвратились в свое место, узнала свою бумагу, распечатала ее, и нашла грех свой изглаженным, а вместо его неведомою рукою было написано: Ради Иоанна, раба Моего, изглажден грех твой.

В самый день кончины Блаженного Патриарха, один благочестивый отшельник, по имени Савин, находясь в Александрии, в духовном восхищении ума, видел Св. Иоанна в полном Святительском облачении и с зажженными свещами в руках, в сопровождении клира, выходящим из Архиерейского дома и идущим к Царю, к которому звал его Царский Сановник, имевший вид Евнуха. Святителя вела за руку Девица, блистающая подобно солнцу и увенчанная масличною ветвью. – Пришед в себя после дивного видения, прозорливый пустынник уразумел, что оно означает кончину Св. Патриарха. В последствии узнали, что Святитель в тот самый день и час скончался в Амафунте. Так сбылись слова, слышанные Св. Иоанном в юности его от небесной Девицы: «если ты будешь мне другом, я приведу тебя пред лице Царя».

Другой Богобоязненный житель Александрии в ту ночь, пред наступлением которой преставился Св. Иоанн, видел во сне великое множество нищих, сирот и вдов, которые, с масличными ветвями в руках, сопровождали Святителя во храм.

Несколько лет спустя, в навечерие праздника Св. Тихона чудотворца, Господь благоволил прославить Угодника Своего Св. Иоанна Милостивого обильным излиянием от нетленных Мощей его благовонного мира, в исцеление весьма многих больных, слепых и хромых, притекших с верою к сему новому источнику благодати, и весь народ единодушно и единогласно принес жертву хвалы и благодарения Триипостасному Богу, дивному во Святых Своих.

Слыша о чудных добродетелях Святого и Блаженного Отца нашего Иоанна Милостивого, постараемся и мы идти по следам его, и помня, что мы странники и пришельцы на сей земле, будем собирать сокровище неоскудевающее для вечности, подавая щедрою рукою милостыню бедным и нуждающимся. Ибо, по слову Боговдохновенного Апостола: кто сеет во благословении, тот во благословении и пожнет (2Кор.9:6), он наследует вместо тленных благ нетленные, вместо временных вечные, каких око не видало и ухо не слыхало, и какие на сердце человеку не приходили, – блага, которые приготовил Бог любящим Его (1Кор.2:9). Сих благ да сподобимся все мы, по благодати и милосердию Господа нашего Иисуса Христа, Которому со Отцем и Святым Духом да будет слава, честь и держава, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.