Афанасиево-Сяндебская женская пустынь и ее задачи: церковнобытовой очерк
10 Октября 1891 года в Казанской Амвросиевой пустыни Калужской губернии тихо почил о Господе великий русский Старец о. Амвросий Оптинский. Накануне его погребения, 14 октября, его останки были перенесены в Оптину пустынь. Величественно было это шествие в темную осеннюю пору по грязной дороге! Был сильный ветер, который рвал и метал все попадавшееся ему на пути. Высоко колыхался на руках несущих гроб Старца. Около него ярко горели и, колеблющимся от ветра, своим светом обливали парчовые облачения священнослужителей большие свечи. Тихо и плавно расходились в воздухе, мешаясь со стоном ветра, стройные звуки грустных священных песнопений... Гроб сопровождала многотысячная толпа народа, в руках которого также горели свечечки: ветер был над ними бессилен. В этих волнах народных очень выделялись две дружины иноческие: иноков и инокинь основанной Старцем Шамординой пустыни и других, основанных и окормляемых им обителей. Вдали все время летело стадо птиц...
Эта величественная картина погребения нового русского Серафима Саровского, весьма поучительна! Здесь как бы образно выражено то, какое значение имеет в жизни русского народа иночество вообще и женское в частности. Наше женское иночество, эти обители – как детки около матери, ютясь около гробов святых родных Угодников Христовых и Подвижников благочестия, как великие свечи благочестия сияют в темноте мирской жизни русскому народу и указывают ему путь к небесному отечеству, и никакие бури лжеучений не в состоянии погасить света веры Христовой в сердцах Русского народа, пока он следует за своими светочами! И эти обители, как свечечки воску ярого, сияют и теплятся пред Очами Творца всяческих на лоне Матери Руси Святой. Преподобный Серафим, о. Иоанн Кронштадтский, Оптинские Старцы: Леонид, Макарий и Амвросий, Иоанн Сезеновский, Илларион Троекуровский, Флегонт пустынник и многие другие – все они были основателями целого ряда женских обителей. И это понятно в виду того значения, какое имеют эти обители в жизни русского народа.
В этих обителях сотни тысяч русских женщин и девушек, кому не судил Господь, в неисповедимых путях Своего попечения о нашем спасении, семейного счастья, находят здоровые условия для труда, спокойные, нравственно чистые! Здесь они трудятся и своими трудами увеличивают народное благосостояние. Монастыри есть городские и сельские. И та милостыня, какую дают русские люди монахиням, и которая служит опорой для подъема хозяйственной монастырской жизни, это чистая капля в сравнении с тем потоком благосостояния, какое разливают монастыри. В городах женские монастыри – это училища рукоделий; в селах – школы земледелия и любящего заботливого обращения с домашними животными, не говоря уже о простом сельском рукоделии. Сколько пустырей разделано под отличные нивы трудами инокинь; сколько храмов среди болот и лесов воздвигнуто ими; сколько сироток воспитано и выпущено в жизнь добрыми семьянинками? Но несравненно более велика та духовная польза, какую обильными струями льют женские обители в среду людскую, и простую и образованную. И в шумных городах и в уединениях пустынных женские обители дают под своею сенью широкое поле для деятельности тех чистых, возвышенных женских душ, которые из чистой святой любви к Спасителю всю жизнь свою посвящают на служение Ему в молитвах, постах и других пустынных подвигах созерцания, или до последнего вздоха, капли пота и жизненной силы бьются в служении беднякам, слабым, немощным и детям. Ведь много есть при обителях богаделен, приютов, школ, хотя всего чаще эти деяния не носят шумных титулов, которыми так любит рядиться мирская благотворительность, часто и зиждущаяся на лептах, приносимых ради своего же удовольствия. Здесь, в уютных, прекрасно убранных храмах, отдыхает от печали, слез и горя всякая измученная душа...
Тихое, всегда с оттенком грусти, пение инокинь, вдумчивое чтение, тишина, порядок, условность служения – все это великое благодеяние, особенно дорогое русскому благочестивому сердцу... Чтение Слова Божия, житий Святых и разнообразных поучений из святоотеческих творений много душ привело из мира в эти тихие пристани для подвигов спасения. Сколько надорванных, искалеченных, порою жестоко из-за излишней доверчивости опозоренных, женских разбитых сердец здесь нашло мир и воскресение к жизни новой – святой?! Своей любовью к отечественным святыням женские монастыри бесподобны. Как Дивеево хранит все до лапотков преп. Серафима включительно, Шамордино – келлию о. Амвросия, его книги, иконы, подушечки и т. д., так каждая женская обитель любовно бережет святыни и памятки своих святых основателей и покровителей. И этим деятельно учит всех дорожить родною святыней; стоя здесь у этих памяток о святых мужах и женах, ближе и глубже может каждая чувствовать высоту их подвига, его увлекательность для других. Женские монастыри это могучие воспитательницы доброго русского племени в заветах Православной Веры, в священных обычаях старины и в кротких нравах своего народа!
К числу этих скромных светочей благочестия в настоящее время заботами Преосвященного Архипастыря Никанора и Совета Олонецкого Карельского Братства прибавилось и Афанасиево-Сяндебская пустынь, она из мужской Святейшим Синодом, по силе определения от 1909 года, обращена в женский монастырь. Обитель эта основана преп. Афанасием в XVI столетии.
Преподобный Афанасий Сяндебский был одним из юнейших по возрасту учеников преп. Александра Свирского, но по своему духовному преуспеянию опередил многих. Он во всем слушался своего наставника. И Господь удостоил великой милости этого истинного «послушника». Когда преп. Александру явилась Божия Матерь, то видеть Её сподобился и преп. Афанасий, бывший в то время с преп. Александром. По смерти преподобного Афанасий ушел на место нынешней своей обители, но вскоре был изгнан окрестными жителями и возвратился в Свирскую обитель, где некоторое время был игуменом её. Однако склонность к уединению и любовь к суровым подвигам влекла его в пустыню, и он вскоре снова ушел на прежнее место подвигов, где по времени и устроил целую обитель, исхлопотав землю и угодья для её содержания, устроив храм и келлии. В глубокой старости преп. Афанасий свято почил, оставив на веки светлую память о себе. Господь сказал: «Блаженни кротции, яко тии наследят землю и блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят». И эти слова Господни вполне оправдались на преподобном! Чистотою сердца он сподобился видеть Божию Матерь и поистине мог восклицать всю жизнь, как некогда праведная Елисавета: «Откуду мне сие, яко прииде Матерь Господа моего ко мне»... Кротостью же он стяжал общую любовь при жизни и явился создателем обители, которая стала навсегда тихим пристанищем для гонимых миром искателей Горнего Иерусалима.
Преподобный почил во второй половине XVI века.
В самом начале 19 века, в 1820 г., церковь обители сгорела и при этом обнаружилась слава преподобного Афанасия. Мощи его были обретены нетленными и даже разрешительная грамота и шерстяные четки, не только что одежда и все тело, были не тронуты тлением. В память этого и стали править память преподобного 2 мая.
О судьбах этой обители после смерти её святого Основателя почти ничего нельзя сказать. Бремя и пережитое в этом краю русским народом и Карельским племенем за прошлые века унесли все письменные памятники о прошлой жизни обители. Закрытая в 1764 г. Сяндебская пустынь, в начале 19 века была восстановлена и приписана к Андрусовой пустыни. Существовала она некоторое время пред обращением в женский монастырь самостоятельно процветания и благоустройства не достигала.
Все славное и великое этой обители в будущем, обусловливаемом её положением. Сяндебская обитель находится в 22 верстах от г. Олонца, на перешейке двух озер Сяндебского и Рощинского и крайне скудна своими строениями: небогаты и храмы её. Но обитель находится в Карельском краю. И в этом её великая задача. Чтобы уяснить это, остановимся немного на карельском племени, его прошлом и настоящем положении.
Под сенью Великой Русской Державы, среди могучего Русского племени, как меньшие братья и сестры, расселились издавна разные племена и народцы. Одни из них жили и живут со всех сторон окруженные Русскими, тихо и мирно. Иные же осели в древние времена на границе русского царства и его соседей с Запада. Насколько мирной и спокойной была всегда жизнь первых, настолько тяжела и тревожна доля последних. Соседи, воюя с Россией, всегда старались оторвать эти племена и обратить их в свою веру и народность, и порою не без успеха.
Тяжела была прошлая жизнь Карел, которые издавна осели сначала на берегах Северной Двины и Белого моря, а потом переселились ближе к берегам Ладожского и Онежского озер и Балтийского моря. Это племя издавна подчинилось Русскому Царству. Постепенно и мирно сжились они с русскими, когда те, начиная с XI века, придвинулись к местам поселения Карел. Православные не гнушались вступать в браки с карелами; заводили с ними торговые сношения и мало-помалу просветили их светом веры Христовой. В великом деле просвещения карел светом истинной веры, главным образом, потрудились иноки Валаамского, Соловецкого, Коневского, Свирского и других северных монастырей. Сделавшись православными, карелы усвоили и весь быт русских людей. Вместе вели торговые дела; вместе и воевали против немцев и шведов, редко когда ссорясь между собою. Но тяжело было прошлое нашего Отечества. Теснимое врагами отовсюду, оно, как и все другие царства, не раз в войнах терпело уроны и во время одних неудачных войн теряло то те, то иные области; в следующие, происходившие вскоре же, войны, возвращало потери назад, и так случалось иногда по несколько раз в одно – два столетия. Карелы жили на границе России и Швеции. Шведы всегда старались оторвать север России и вели много войн с нами, пока Великий Петр не нанес им навеки непоправимого поражения. В такие войны, в пору Смутного времени особенно, и ранее, и попозже, часть областей, где жили карелы и русские, отошла к Швеции. Часть карел осталась под русским владычеством, а часть, называемая Приладожской Карелией, оказалась под властью Шведов. При Государе Петре Великом вся Карелия была отвоевана обратно, а при Государе Александре I, когда Выборгская губерния, по проискам нехороших людей, была, к несчастью, присоединена к Финляндии, отошла туда же и отвоеванная часть – Приладожская Карелия. С той поры и распалась Карелия на две части: чисто русскую – в пределах Архангельской и Олонецкой губерний, и финляндскую, где, по примеру прежних веков, и доныне стараются изгнать из жизни карел все, что только напоминает русское имя и русскую веру. Судьба карельского племени далеко не одинакова в той и другой половине его поселений.
Тяжелая, страдальческая была доля карельского племени, будем говорить приблизительно, в пределах нынешней Финляндии. Издавна финны онемечились и стали сначала католиками, а потом протестантами. Они всеми мерами, как только под их владычество попадали карелы, стали стараться изгнать из жизни карел все следы их обрусения. Вера православная подверглась гонению и невозможному стенению. Такие старания во всей полноте проявились после Столбового договора, 1617 г., когда Карелия стала принадлежать к Швеции и финнам в Финляндии, и с суровой жестокостью продолжалось такое гонение вплоть до времени Ништадтского мира, когда карелы были отвоеваны Россией обратно себе.
Меры были приняты двоякого рода. С одной стороны вытеснялись русские, с другой – вводилось лютеранство. Карелия была освобождена от рекрутской повинности, а соседние уезды, напротив, были обязаны выставлять усиленное число рекрутов. Естественно, что многие стремились поселиться сюда. Бежавшим за границу шведским преступникам было разрешено безнаказанно возвращаться, если станут селиться в Карелии. Дворяне и мещане могли выселяться после столбового мира в течение 14 дней, а духовенство и крестьяне, карелы, этого дозволения не получили. Но еще более наглы и жестоки были меры против православия. Давались награды православным, которые выучат лютеранский катехизис, который и был переведен на русский язык. Пасторам, говорившим проповеди по-русски, также давались награды. Принимавшие лютеранство, православные освобождались от платежей повинностей. А иногда говорившие по-фински прямо отчислялись к лютеранским приходам. Православное духовенство подчинили лютеранскому епископу. В приходы наряду со священниками назначались лютеранские пасторы и все прихожане, не смотря на принадлежность к православию, должны были чрез воскресенье слушать проповеди пасторов, платить не только на содержание православного духовенства, но и последних. Когда в приходе не было священника, его требы исполнял пастор. Дальше такого жестокого насилия над совестью православного человека идти было уже некуда... На такие жестокости православные карелы не оставались равнодушными. Не имея сил противиться лютеранским насильникам, – они толпами бежали в Россию. В разное время бежало более десяти тысяч карел. Беглецов принимали радушно и селили по разным местам. Этим объясняется, что теперь часть карел живет еще в пределах губерний: Новгородской, Тверской, Ярославской. Петербургской, а по малым частям и в других местах нашей Родины. Это – потомки верных сынов православной церкви – страдальцев за святое дело от Финского насилия! Много можно было бы привести и других примеров тому, как теснили православных карел их сродники по племенному сродству Финны – но и сказанного довольно для первого знакомства. Последствия дальнейшего теснения таковы, что 20000 православных карел совсем офиннились и столько же офиннивается. Финны мечтают о великой Финляндии, как самостоятельном государстве с включением всех северных губерний России. Вот и стараются, прежде всего, офиннить карел. А так как сделать это можно, только порвав их связь с православием и русским народом, то к этому и направлены все их решительные старания тайные и явные!..
Далеко не такова доля карел, которые всегда жили и живут среди русского народа со всех сторон. Чем богат русский человек, тем и рад. Что сам имел и имеет, тем он делился и делится и с православными карелами, не различая ни племени, ни роду, охотно вступая с ними и в родство чрез браки. Русские школы одинаково охотно открывали и открывают и карелам свои двери. В храмах Божьих они всегда – как и другие чада церкви. Обители также давали и дают им свой приют. Карелы почти совсем слились и обрусели. И в этом их великое и неоцененное счастье. Счастье это велико, но незаметно, как незаметно сразу бывает все великое. Карелы православны – это значит – они принадлежат к той истинной церкви Христовой, которая от Апостолов преемственно хранит все Христово учение... Карелы живут под властью Самодержавного Русского Государя, для которого все дети, и пользуются одинаковыми правами, не терпя ни насилий, ни каких ограничений. Все общее: податей особых на народ сей не наложено, стеснений никаких, язык не гонится. А безопасность, возможность жить и трудиться, где угодно, в таком громадном Царстве – полная. Счастье карел, что они живут среди Русской народности, ибо русские – народ добрый и простой; он никого не обижает и ничего себе не требует от меньшей братии племен, среди него обитающих. Умрет ли православный карел, его имя часто – часто в храме вспоминается среди русских имен, как одно из родных.
И в то время, когда финны только и знают, что всех карел стараются превратить в финнов, и носятся со своими писателями и поэтами, как будто бы из карел не может и человека путного выйти, если он не офиннится, в России немало людей хороших вышло из карел на разных поприщах жизни, во главе со старцем Наумом Соловецким.
Русские не только не угнетают племени Карел, как стараются доказать то финские сепаратисты, но и дают им все блага истинно-христианской жизни. И нельзя не пожелать, чтобы в будущем это благотворное просветительно-культурное влияние на карел все крепло и крепло и это племя всё теснее и теснее сливалось с русским народом, против чего собственно и воюют финские агитаторы. А они ведут войну, не гнушаясь средствами, и войну упорную против русских и православия. Что они это делают – неудивительно. Малое племя финнов вкусившее западного культурного блага, возгордилось и преисполнилось мечтами о своем великом финском государстве. А своих сил мало. Вот и надо, сродных по племени, но чуждых по духовному устроению, карел, лопарей, чудь им сначала офиннить, а потом забрать под свое влияние и чисто русские северные области. К этому и направлены все старания финляндских деятелей. Не только в пределах Финляндии всеми мерами стараются лишить карел православия и русского влияния, но делаются хищнические набеги наиболее ретивых финнов и в пределы Олонецкой и Архангельской губерний. Под видом путешественников – коробейников, учителей, странствуют по нашим дебрям проповедники отчуждения карел от России. Они поносят все русское, и веру, и жизнь, и порядки. В тысячах распространяют на карельском, русском и финском языках разные книжки и листки, с возмутительными нападками на православие, самодержавие и т. д. Стараются всеми мерами выжить каждого русского из Финляндии и Карелии. Школы в карельских местах Финляндии наполнены ненавистниками России и всего русского. Всего и не перечесть, что делается в Финляндии, а порою вылазками и в соседних наших губерниях. Действуют иезуитски: сначала отучают от порядков русской жизни, а потом вытесняют православную веру лютеранством.
Опасность тем более велика, что наш Север в силу многих общегосударственных причин в прошлом был забыт, и жить не только карелам, но и русским здесь было тяжело. Духовное просвещение на местах не могло быть поставлено хорошо. Экономически край тесно был связан лишь с Финляндией... Следы этого неустройства очень сильны и теперь... А это значительно облегчает деятельность панфинистам.
Два года тому назад образовалось Православное Карельское Братство для Финляндии и Олонецкой губернии в честь Св. Великомуч. Георгия, а в Архангельской Беломорское – в честь Архистратига Михаила. Братство усердно и успешно ведет свое дело. Но полагать все на одно Братство мало. Братство сильно лишь сочувствием и содействием нашего общества. И долг каждого, как карела, так и русского помочь посильно святому делу охранения Родины. Борьба с панфинской пропагандой – есть ничто другое, как именно охрана нашей Родины! А защищать Родину долг каждого. К чему стремятся панфинисты? Изгнать православие. Это значит – заменить истинное христианство, апостольское – непрерывное предание и Писание священное, значительно поврежденными позднейшими его пониманиями, каково и есть лютеранство. Потом стремятся к отделению от Самодержавной России – что значит: вместо Богопоставленного Царя и его слуг подвести народ под власть толпы, ибо кто не знает, что в конституционных государствах не непременно лучшие люди попадают в «народные избранники», а всего чаще члены разных партий, преимущественно противо-христианских. Деятельность же их не сдерживается там в должных размерах Царем Самодержавным. И сколько горя от того... Стремление к отделению от России выражается в изгнании всего русского. Это – поход против господства Русской народности. А каково жить под властью финнов, то ярко показывает прошлое карельского племени, так много пролившего крови за свою веру православную. Вот почему все, кому только дорога святая вера наша и Родина, должны все силы свои принести на благо Родины и всемерно помочь труженикам Братства. Помощь эту Русские люди могут оказать самым разнообразным способом. Здесь нужны храмы и школы... Библиотеки. Всякая денежная лепта, всякое пожертвование – дорого здесь. И икона семейная, и духовный журнал за старый год, и книга хорошая – все пойдет на пользу. Нужны больницы, приюты. Сколько места тут всякой доброй душе принести свою лепту. Умирает ли у кого дочь невеста. Остается приданное. Отчего бы в память дорогой дочери не отдать все это сюда, на бедных карельских сироток?!.. Умирает ли единственное дитя. Вместо богатого мраморного памятника, под которым так тяжело косточкам дитяти, отчего бы не создать на ту сумму, какой стоило построение мавзолея, школы в убогой Карелии. Правда, это не так видно. Но не видно у людей, а на небе виднее... Умер жених, или невеста – отчего бы оставшейся в живых любящей душе не отдать себя на служение в этом краю, чтобы таким путем создать себе и почившему другу светлую храмину в беспечальных небесах?!.. Мало ли есть и других способов помощи здесь русского человека. Всего не указать. Сердце, любящее веру Христову и ближних, само найдет новые и новые пути полезного содействия.
Предстоит высокая задача развить сознание карел в том, что наряду с Русскими и сами Карелы должны оберегать свое сокровище: веру истинную православную и жизнь среди русских, длящуюся уже много веков. И прежде всего – долг карел: оберегаться от финских возмутителей. Затем – нужно приложить все свое старание к подъему своей нравственной и трудовой жизни. А самое главное и самое нужное, это – самим взрослым, и мужчинам и женщинам, научиться говорить по-русски. Детей же прямо-таки надо растить в русском говоре. Карельский язык – бедный и сколько на него ни переводите книг, все-таки из русского языка многих и многих заимствований не избежать. Финны те прямо-таки стараются поскорее перевести карел на финский язык. Правда, теперь Св. Синод прибавил содержание священникам карельских приходов и те должны знать карельский язык. Но – это мера временная. Всех книг на карельский язык не перевести, ни с русского, ни с финского языков, сколько бы ни старались. На это не хватит ни сил переводческих, ни средств. Несравненно легче и лучше, когда все карелы станут в совершенстве владеть сами русским языком. Когда, скажем к примеру, село находит новую хорошую землю, то что делает? Все снимаются с издавна насиженных мест и едут часто за тысячи верст на новые места. И это вполне разумно. Или когда, даже не в дали, найдут хорошее рыболовное озеро, то не станут копать канала, чтобы с водою поближе подходила рыба к их речке. А переселяются сами к озеру и на воле ловят уже рыбу. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Так и в отношении русского языка. Нужно, чтобы ему Карелы сами учились и детей учили. Кому, как не матери и отцу дороги дети и никто не желает так добра им, как родители. Из любви к детям, из любви к святой Церкви, и должны все карелы усердно изучать русский язык и когда это будет сделано, какая сокровищница знаний и для вечной жизни и для временного счастья откроется целому племени?!
К участию в осуществлении этих задач и призывается обитель преп. Афанасия.
Его обитель ныне превращена в женскую с тем намерением, чтобы её насельницы были добрыми инокинями и просветительницами окрестного карельского населения. И нельзя не пожелать, чтобы девушки и честные вдовицы, не желающие вступать в трудное служение семье, текли под тихий кров преп. Афанасия и здесь в молитвах и трудах проводили бы дни своей жизни, до той поры, когда Христос Спаситель, Небесный Жених, призовет их в свои небесные чертоги. Отдавая досуги чтению священного писания, житий святых угодников Божьих и вообще книг душеспасительных, девушки и вдовицы здесь найдут для себя в молитве и трудах великую духовную пользу, и мало того: они послужат много и всем своим родным и ближним. От них свет Богопознания все более и более станет проникать в женскую нашу крестьянскую среду особенно Карельскую.
И Матерь Божия, милостиво призревшая на преп. Афанасия, не оставит по его святым молитвам новых насельниц обители Сяндебской! И благо тем, кто изберет путь иноческой жизни! Эта жизнь ведет к небесному царствию не только самих иночествующих, но если они живут богоугодно, и всех их сродников, а своей молитвою иночествующие сколько могут принести добра ближнему – и говорить нечего! «Много бо может молитва праведнаго вспоспешествуема», – говорит и св. Ап. Иаков.
Но чтобы обитель могла выполнить такое великое предназначение, для этого нужно многое. Нужно, чтобы основой её жизненной деятельности было, при полном внутреннем и внешнем благоустройстве, высоко стоящее духовное просвещение; нужно, чтобы в составе сестер были лица способные вести дело учительства школьного и народного путем слова и примера. А для этого нужно некоторым сестрам быть и образованным наряду с простыми крестьянскими девушками. Тогда одни станут служить своею силою духовного развития, а иные в тяжелых работах на полях, в огородах и в других видах труда крестьянского, одни других восполняя. Необходимы и лица с медицинским образованием. И нельзя не пожелать, чтобы образованные из духовного и других сословий женщины и девушки на это обратили свое благосклонное внимание и некоторые бы пришли сюда на это святое самоотверженное служение.
Материальное положение обители крайне стеснительно. Здания ветхи, требуют основательной починки и переделки как снаружи, так и внутри. В паперти, в уголке, уже давно сиротливо стоит свалившаяся от ветхости одна главка церкви и своим видом как всеми покинутая сиротка, лучше слов говорит о бедности обители. За монастырем свыше тысячи долгу, наследованного монахинями еще от предшественников... Это ли не место обильной лепте богача? Здесь ли не место опытным инокиням многолюдных обителей приложить свои силы, свою монастырскую выдержку, свое уменье направить иноческую жизнь на её твердые основы!
Все же, – кто чем сможет, – должны радоваться возможности помочь такому прекрасному начинанию и сами должны спешить и других располагать к делу благотворения начинающей свою новую жизнь обители Преподобного Афанасия, Сяндебского Чудотворца.
Не можем в заключение этого небольшого очерка пройти молчанием такого случая. 10-го октября с. г. мы, в Братском Доме, на обычном воскресном чтении говорили о том же самом, о чем говорим здесь выше сравнительно короче. Прошло дня четыре. 14 октября были чтения в Кресто-Воздвиженской церковно-приходской школе, где в этот день впервые, наряду с городским духовенством, с благословения архипастыря, выступили со словом назидания воспитанники V класса Олонецкой семинарии. Когда пишущий эти строки только что кончил свое заключительное слово и воспитанники пропели: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево», к нам подходит почтенная женщина, скромно одетая, и просит принять на нужды Сяндебской пустыни 2 р. 20 к. Упомянув, что после чтения в Братском доме хотели сделать посильное пожертвование многие, да не знали: можно ли это и как сделать, она скромно просила извинения в том, что её лепта мала.
Приняв с благодарностью этот трогательный дар, мы передали эту лепту бывшему тут же о. Председателю Олонецкого Совета Карельского Братства прот. Н. К. Чукову. Когда о. Протоиерей спросил женщину: от кого записать, та ответила так: этого не надобно.
Вот пример достойный прилежного подражания!..
Блаженны милостивые, ибо будут помилованы Господом, похвалившим усердие бедной вдовицы и её смиренную лепту.
***
Пожертвования на пустынь могут быть направлены как в самую обитель по адресу: Видлицы, в Сяндебскую пустынь так и в Совет Карельского Братства в Петрозаводске.
Проезд в Сяндебскую пустынь летом на пароходе из СПБ. до Свирской пристани, а оттуда, чрез Александро-Свирский монастырь и г. Олонец на лошадях, около 55 верст; зимою же – из СПБ. с Николаевского вокзала, по северной железной дороге до ст. Званка, а оттуда на лошадях около 175 верст.