Ветхозаветный праздник Пятидесятницы

Праздник пятидесятницы был одним из трех великих праздников Ветхого Завета: «три раза в год празднуйте Мне, – вещал Господь через Моисея сынам израилевым, когда они стояли у Синая, – в праздник пасхи, пятидесятницы и кущей». (Исх.23:14–17, 34:23; Втор.16:16). Пятидесятница праздновалась спустя семь недель после начала жатвы ячменя. (Втор.16:9), и именно в 50-й день от того дня праздника опресноков, в который израильтяне приносили в скинию, а впоследствии во храм, первый сноп жатвы только что поспевшего ячменя¹.

В Библии не сказано, в какой именно из семи опресночных дней (Исх.23:15) совершалось это потрясание снопом ячменя. Довольно распространено мнение, что оно приурочивалось непременно ко дню, следующему за субботой на опресночной неделе, и от этой субботы отсчитывалось 50 дней, так что пятидесятница всегда приходилась в первый день недели, который в христианстве стал называться воскресеньем². В обоснование этого обыкновенно приводят то, что канун дня, в который на празднике опресноков совершалось потрясание снопом пред жертвенником, в кн. Лев.23:11, 15, называется по еврейскому подлиннику субботою³, и что первая христианская пятидесятница, когда Святый Дух сошел на апостолов, была в первый день после субботы (срвн. Мф.28:1; Деян.2:1). Но последнее могло быть совершенно случайным. Что же касается первого, то известно, что субботою назывался не только седьмой день недели, но и другие праздничные дни, в которые закон Моисеев предписывал субботний покой. Наприм., день очищения, всегда праздновавшийся 10-го числа седьмого месяца, называемого Тисри (Лев.16:29), мог падать на всякий день недели; между тем он иногда называется субботою (напр. Лев.16:31 и Лев.23:32). Точно также субботою называются первый и восьмой дни праздника кущей⁴, в какой бы день недели они ни случились (Лев.23:39). Следовательно, нет никаких затруднений признать, что канун дня потрясания снопом называется в книге Левит субботой (Лев.23:11, 15) не потому, что необходимо приурочивался к седьмому дню недели, а вследствие запрещения работать в этот день.

Но этому, – говорят, – будет противоречить конец того же 15-го стиха 23-ей главы книги Левит. Буквально с еврейского этот стих должно перевести: «Отсчитайте себе от дня, следующего за субботой (евр. миммахарат‘гашшаббат), от дня, в который приносите сноп потрясания, семь полных суббот (евр. шаббат‘от‘)», после чего и должно было праздновать день пятидесятницы. Если, – говорят, – выражение «от дня, следующего за субботою» понимать в смысле – «от дня праздника, в который запрещается всякая работа, как в седьмой день недели», то могло бы случиться, что пятидесятница праздновалась бы не в 50-й день после потрясания снопом. Например, если допустим, что это потрясание совершалось во 2-й опресночный день, т.е. 16-го нисана, и предположим, что это число в каком-либо году случилось в 4-й день недели (по нашему, в среду); то, отсчитывая от этого дня семь суббот, должны будем признать, что праздник пятидесятницы в этом году праздновался не в 50-й день после потрясания снопом, а в 46-й. – Такое недоумение решается тем, что конец 15-го стиха Лев. гл. 15 должно переводить не: «семь полных суббот», а: «семь полных недель, седмиц». Правда, в еврейском тексте в данном месте употреблено слово шаббат‘от‘ – суббот; но слово шаббат (греч. σάββατον или σάββατα) в Библии нередко имеет значение седмица, напр. Лев.25:8; Мф.28:1; Лк.18:12, 24:1; Мк.16:2; Ин.20:1; Деян.20:7; 1Кор.16:2. В указанном же месте книги Левит это признать необходимо, так как в (Втор.16:9) закон о празднике пятидесятницы изложен в таких словах: «семь седмиц (евр. шабб‘ютот‘ , а не: шаббат‘от‘) отсчитай себе, начинай считать семь седмиц с того времени, как появился серп на жатве. Очевидно, Лев.23:15 и Втор.16:9 параллельные места и из второго видно, что в первом «суббота» имеет значение «неделя», «седмица»⁵.

С какого же дня опресночного отсчитывалось 50 дней до пятидесятницы? Для решения этого вопроса нужно принять во внимание, что закон Моисеев строго запрещал вкушать от плодов новой жатвы до принесения первого снопа пред жертвенником Господним.⁶ Из книги же Иисуса Навина (Нав.5:10–11) известно, что евреи, вступив в землю обетованную, «совершили пасху в 14-й день месяца (подразумевается – «нисана», или «авива»), вечером, на равнинах Иерихонских, и на другой день после пасхи стали есть из произведений этой земли опресноки и сушеные зерна, в тот самый день». Но в этих словах выражение на другой день после пасхи (евр. миммахарат‘ гаппесах) не может означать 15-го нисана, потому что закон Моисеев предписывал «никакой работы не работать в этот день» (Лев.23:7; Исх.12:16); и следовательно, евреи не могли 15 нисана начать жатву и приготовить из только что поспевших зерен опресночный хлеб. Очевидно, слово пасха здесь означает 14–15 нисана, как один непрерывающийся праздник. Таким образом, из указанного места книги Иисуса Навина должно заключать, что первый сноп приносился к жертвеннику 16-го нисана и, следовательно, с этого числа отсчитывалось 50 дней до пятидесятницы. Это подтверждается также свидетельствами Иосифа Флавия и Филона. Иосиф Флавий прямо говорит, что первый сноп приносился в жертву Богу во второй день опрестноков⁷, а Филон – второй опресночный день называет δράγμα, т.е. днем принесения снопа⁸

Семь недель, отделявшие 16-е нисана от праздника пятидесятницы, были у евреев временем жатвы, сначала ячменя, а потом и пшеницы. К пятидесятнице жатва обыкновенно оканчивалась (Втор.16:9–10). По закону Моисееву (Лев.23:15–22, срвн. со ст. 8 и 34), праздник пятидесятницы, в который все взрослые евреи мужеского пола должны были собираться в скинью или храм (Исх.23:17; 34:23; Втор.16:16), праздновался только один день; но после плена вавилонского евреи стали праздновать этот праздник два дня, как празднуют они его и в наше время⁹. Всякая работа в пятидесятницу запрещалась строго (Лев.23:21; Чис.28:26).

Главный религиозный обряд, совершавшийся в Ветхом Завете в праздник пятидесятницы, состоял в принесении «нового мучного приношения Господу» (Лев.23:16; Числ.28:26) из новой, только что поспевшей пшеницы (Исх.34:22). Первая, или весенняя жатва, у древних евреев начиналась жатвой ячменя и оканчивалась жатвой пшеницы (Руф.1:22, 2:23; 2Цар.21:9). Поэтому в начале жатвы, т.е. в «день потрясания», 16 нисана, евреи, по свидетельству Иосифа Флавия¹⁰, Филона¹¹, приносили сноп нового ячменя, – а по окончании жатвы в пятидесятницу, – начатки из пшеницы. Для приношения в день пятидесятницы употреблялись два хлеба, которые, в отличие от прочих мучных приношений (Лев.2:11–12), должны были быть непременно квасными и приносились Господу, как «новый плод» (Лев.23:17), почему праздник пятидесятницы иначе назывался днем первых плодов (Чис.28:26; ioм габбиккурим). Так как к пятидесятнице жатва оканчивалась и израильтяне уже имели новую муку, то приношение хлеба в этот день было вполне благовременным, как благодарственное Богу приношение за окончание жатвы; равно как 16-го нисана, когда жатва только что начиналась, приношение ячменного снопа было благодарением за начало жатвы. Квасные же, а не опресночные хлебы приносились в день пятидесятницы, как благодарность Богу за подаяние хлеба, каким обыкновенно, за исключением праздника опресноков, питались евреи, т.е. квасного. Эти два хлеба должно было испечь из двух десятых частей ефы¹² лучшей муки (Лев.23:17). Десятая часть ефы называлась гомором, т.е. снопом¹³, потому что в гомор было столько зерен, сколько можно вымолотить их из одного снопа. Таким образом 16-го нисана приносился ячменный сноп, а в пятидесятницу (в благодарность за окончание жатвы как ячменя, так и пшеницы) два пшеничных хлеба, испеченных из такого количества муки, какое можно получить из двух снопов.

Эти два хлеба «священник должен был потрясти потрясанием пред Господом» (Лев.23:20), т.е., по объяснению талмудистов, должен был колебать их несколько раз перед жертвенником взад и вперед¹⁴, что служило символом принесения их Богу, как благодарственной жертвы от народа израильского¹⁵. Каждый из этих хлебов, по талмуду, был 7 дюймов длины и 4 ширины¹⁶. Священник, совершавший потрясание, должен был съесть эти хлебы, которые, как квасные, закон запрещал сжигать на жертвеннике (Лев.2:11–12). На следующий день ничего не позволялось оставлять от них. По свидетельству Иосифа Флавия¹⁷, хлебы эти, обыкновенно пеклись за два или за три дня до потрясания их пред жертвенником. В (Лев.23:17) об этих хлебах сказано: «от жилищ ваших принесите два хлеба потрясания». Таким образом они, в противоположность хлебам предложения не пеклись из муки, которая запасалась при храме (Лев.24:5; срвн. 11Тар.9, 29; 23, 29), но были в собственном смысле приношением от народа. Некоторые думают, что закон предписывал приносить эти хлебы из каждого дома. Действительно, в Вульгате (Лев.23:17) читается: ex omnibus habitaculis vestris¹⁸. Но следовать этому переводу в данном месте едва ли возможно. В самом деле, хлебы, приносимые в пятидесятницу как квасные, невозможно было сжигать на жертвеннике (Лев.2:11–12); их должны были съесть священники непременно в тот же самый день¹⁹, чего конечно они не могли бы сделать, если бы хлебы приносились из всех домов. Поэтому необходимо признать, что таких хлебов приносилось только два; подобно тому как 16-го нисана приносился только один сноп потрясания, а не от каждого дома в отдельности (Лев.23:10, 15). Этому пониманию вполне соответствует и перевод LХХ-ти (Лев.23:17): ἀπό τῆς κατοικίας ὑμῶν προσοίσετε ἃρτους ἐπίθεμα, δύο ἄρτους (славянск. – от вселенной вашей его да принесете хлебы возложения, два хлеба). Что же касается употребления в еврейском подлиннике множественного числа вместо единственного (миммошб‘от‘ейхем – «от жилищ ваших»), то множественная форма здесь имеет смысл: «от одного из ваших жилищ» (срвн. Быт.8:4; Суд.12:7; Неем.6:2). Из какого именно дома приносились эти хлебы, неизвестно. Может быть, при этом наблюдался какой-либо черед.

Вместе с двумя хлебами в пятидесятницу также приносились и другие жертвы. Закон о них изложен в таких словах (Лев.23:18–20): «Представьте вместе с хлебами семь агнцев без порока, однолетних, и одного тельца и двух овнов; да будет это во всесожжение Господу, и мучное приношение, и возлияние к ним, в огненную жертву, в приятное благоухание Господу. Приготовьте также одного козла в жертву за грех, и двух однолетних агнцев в жертву мирную. Священник должен потрясти это потрясанием пред Господом, вместе с хлебами первых плодов, и с двумя агнцами: это да будет святыней Господу, для священника». Таким образом в праздник пятидесятницы приносились все роды жертвенных четвероногих животных: тельцы, овны с агнцами и козел, – и все виды жертв: жертва всесожжения (семь агнцев, два тельца и один овен), как выражение всецелой преданности воле Иеговы; – жертва за грех (козел), как напоминание народу еврейскому о его виновности пред Господом (Лев.4:2); – жертва мирная или благодарственная (два овна), вместе с двумя хлебами, испеченными из новой муки, в благодарность Богу за снятое с полей.

Такое обилие жертв, к которым, как скажем несколько ниже, прибавлялись еще другие (Чис.28:26–30), вполне соответствовало торжественности праздника пятидесятницы, одного из трех величайших из праздников еврейских (Исх.23:14–17). Между тем некоторым немецким ученым это множество жертв представляется сомнительным, вследствие чего они находят нужным заподозрить подлинность (Лев.23:18–20). Таков, напр., Файнгер²⁰.

Файнгер полагает, что Лев. гл. 23, ст. 18–20 должно читать: «вместе с хлебами представьте двух однолетних агнцев в жертву мирную; священник должен принести это, потрясая пред Господом вместе с потрясаемыми хлебами первого плода и с двумя агнцами, и это будет святынею Господу для священника». Слова же, находящиеся в средине 18 и 19 ст. («...семь агнцев без порока однолетних, и одного тельца и двух овнов, – да будет это во всесожжение Господу, и мучное приношение, и возлияние к ним в огненную жертву в приятное благоухание Господу; приготовьте также одного козла, в жертву за грех»), Файнгер считает позднейшей вставкой. По его мнению, эта вставка первоначально представляла из себя замечание, сделанное каким-либо позднейшим читателем на полях, а затем была внесена и в текст. Это последнее произошло, как думает Файнгер, в конце плена вавилонского, так как, несомненно, послепленные Иудеи читали эту вставку уже в тексте, ибо, по свидетельству Иосифа Флавия²¹, в день пятидесятницы приносили в жертву 14 агнцев, 3-х тельцов и 3-х овнов, т.е., очевидно, следовали и предписанию книги Левит, гл. 23, ст. 18–21, как читается оно теперь, и книги Чисел гл. 28:26–30, где говорится, что в праздник пятидесятницы должно приносить во всесожжение двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев. Основания для своего мнения Файнгер приводит такие. 1) По (Лев.23:12–13) в праздник опресноков, в день возношения снопа, когда начиналась жатва, должно было принести «агнца однолетнего без порока во всесожжение Господу, и с ним мучного приношения две десятых ефы лучшей муки». В праздник же пятидесятницы вместо снопа приносились два хлеба возношения, испеченные, как бы. Как замечено выше, из такого количества муки, какое получалось от двух вымолоченных снопов. Таким образом, два хлеба вполне соответствовали двум снопам. Если же в праздник опресноков при одном снопе приносился в жертву один агнец, то, очевидно, в праздник пятидесятницы при двух хлебах должно было приносить двух однолетних агнцев, как это и выходит, если принять мнение Файнгера. 2) Если признать означенное место книги Левит не испорченным позднейшей вставкой, то, по ст. 19, в день пятидесятницы должно было приносить, между прочими жертвами, «также одного козла в жертву за грех». Но это, по мнению Файнгера, совершенно не соответствовало бы характеру праздника пятидесятницы, когда естественнее было благодарить Господа, что и совершалась принесением двух однолетних агнцев в мирную жертву (Лев.7:12, 15), – а не каяться во грехах. – 3) В (Лев.23:20) перечисляется все, что должно было принести в жертву в день пятидесятницы: «священник, – говорится здесь, – должен потрясти это потрясанием пред Господом вместе с хлебами первых плодов и двумя агнцами». Здесь, таким образом, не упоминается о 7-ми агнцах, одном тельце, двух овнах, одном козле, о чем говорят 18-й и 19-й стихи при принятом теперь чтении означенного места – что и дает право, по мнению Файнгера, не считать подлинным это чтение.

Изложенное нами мнение Файнгера, конечно, нельзя не признать совершенно произвольным, а основания приводимые им в доказательство такого мнения, довольно шаткими. В самом деле, до нас не сохранилось ни одного варианта (Лев.23:18–20), в котором пропускались бы слова, вычеркиваемые Файнгером. И одно то, что послепленные Иудеи читали это место, как читается оно теперь, разве не достаточно говорит за его подлинность? Неужели можно допустить, что священники и левиты в плену вавилонском забыли, как должно было совершать праздник пятидесятницы, один из трех величайших праздников израильских? – При том, если бы жертвы в праздник пятидесятницы ограничивались только двумя хлебами и двумя однолетними агнцами, то этот праздник нельзя было бы сопоставить по обилию жертв не только с пасхой (Чис.28:19, 22, 24) и праздником кущей (Чис.29:12–39), но даже и с новомесячьем, когда приносились во всесожжение два тельца, один овен и семь однолетних агнцев, а также козел в жертву за грех (Чис.28:11–15). Файнгер, как мы видели, особенно настаивает на том, чтобы в праздник пятидесятницы вместе с двумя хлебами приносились два однолетних агнца в жертву мирную, подобно тому как при возношении снопа в праздник опресноков вместе с одним снопом приносился один агнец. Но он, – непонятно почему, – упускает из виду, что и при существующем чтении (Лев.23:18–20) об этих агнцах упоминается в ст. 19, а в 20-м ст. принесение их в жертву поставляется в неразрывной связи с принесением двух хлебов, так как и хлебы и агнцев «священник должен был вместе потрясти потрясанием пред Господом» – Файнгер не находит возможным, чтобы в день пятидесятницы приносился козел в жертву за грех, так как этим будто омрачалась бы радость праздника. Но праздник пятидесятницы по своему характеру близко подходил к празднику кущей. Как пятидесятница праздновалась по окончании весенней жатвы (Лев.23:15 и сл.), так праздник кущей – после осенней, почему в книге Исход (Исх.23:16) он называется «праздником собирания плодов в исходе года, когда убирают с поля работы». И – как праздник пятидесятницы был установлен в воспоминание Синайского законодательства, бывшего в 50-й день по исшествии евреев из Египта²²; так и праздник кущей напоминал евреям, что «в кущах поселил Господь сынов израилевых, когда вывел их из земли Египетской» (Лев.23:43). Между тем, в каждый из восьми дней праздника кущей, в числе жертв, непременно приносился и козел в жертву за грех (Чис.29:16, 19, 22, 25, 28, 31, 34, 38). Поэтому нет никаких оснований считать странным принесение такой жертвы и в праздник пятидесятницы, тем более, что козел приносился в жертву за грех, для очищения народа, во все без исключения праздники Иудейские: в новомесячия (Чис.28:15), пасху (ст. 22), праздник труб (Чис.29:5), день очищения (ст. 11) и, как уже сказали, – праздник кущей. Наконец, нисколько не говорит в пользу мнения Файнгера и Лев.23:20. Если здесь упоминается только о двух хлебах и двух однолетних агнцах, то это вовсе не доказательство, что в пятидесятницу еще никаких других жертв не приносилось. 20-й стих говорит о «потрясении пред Господом», что совершалось, когда приносилась жертва мирная (Лев.7:30) или кислые хлебы (Лев.23:17, 20), но не делалось при всесожжениях и жертве за грех. Поэтому в Лев.22:20 и не упоминается о семи однолетних агнцах, одном тельце и двух овнах, приносимых во всесожжение (Лев.23:18), и козле, закалаемом в жертву за грех (ст. 19).

Предписание книги Левит (Лев.23:18–20), по-видимому, противоречит (Чис.28:26–30): «в день первых плодов (т.е. в праздник пятидесятницы), когда приносите Господу новое приношение мучное, в седмицы ваши..., приносите всесожжение в приятное благоухание Господу: из крупного скота двух тельцов, одного овна, семь однолетних агнцев и при них в приношение лучшей муки, смешанной с елеем, три десятых части ефы на одного тельца, две десятых части ефы на одного овна, по десятой части ефы на каждого из семи агнцев, одного козла для очищения вас». Таким образом, по приведенному месту книги Чисел, в пятидесятницу должно было приносить в жертву не одного тельца и не двух овнов, как говорится в Лев.23:18, а обратно двух тельцов и одного овна. Кроме того, в книге Чисел ничего не говорится о «двух однолетних агнцах», которые по Лев.23:19, приносились в жертву мирную. Г. Властов в своей «Священной Летописи» (т. III, стр. 180) замечает, что такое различие в приносимых жертвах могло быть сделано намеренно; так как израильтяне вступали из полукочевого быта в быт исключительно земледельческий, при котором естественно уменьшается число баранов (овнов) и увеличивается число крупного рогатого скота, употребляемого на работу, вследствие чего книга Чисел и предписывает, вместо двух овнов и одного тельца, приносить в день пятидесятницы обратно – двух тельцов и одного овна. – Но более вероятным должно признать, что в книге Левит перечисляются собственно те жертвы, которые сопровождали принесение двух кислых хлебов (ст. 17), а книга Чисел говорит о других, приносимых особо. Таким образом, свидетельство книги Чисел дополняет свидетельство книги Левит. За правильность этого мнения говорит то, что кн. Чисел (гл. 28 и 29) дополняет собою Лев. гл. 23 и при описании всех других праздников израильских: субботы (срвн. Лев.23:3 с Чис.28:9–10), пасхи (срвн. Лев.23:5–14 с Чис.28:17–25), праздника труб (срвн. Лев.23:24–25 с Чис.29:1–6), дня очищения (срвн. Лев.23:26–32 с Чис.29:7–11), праздника кущей (срвн. Лев.23:36 с Чис.29:12–39). Так понимали кажущееся несогласие книги Левит (Лев.23:18–20) с кн. Чисел (Чис.28:26–30) и древние иудеи. Это видно из свидетельства Иосифа Флавия, который сообщает, что в день пятидесятницы, кроме двух хлебов и двух однолетних агнцев «приносили в жертву всесожжения трех тельцов, двух овнов, и 14 агнцев, а в жертву за грехи – двух козлов»²³. Отсюда с ясностью видно, что иудеи, кроме жертв, упоминаемых книгой Левит, приносили и жертвы, предписываемые книгой Чисел. Правда, в таком случае вместо двух овнов, должно было приносить трех, так как о двух овнах упоминает книга Левит (Лев.23:18) и об одном книга Чисел (Чис.28:27); но по всей вероятности три овна и приносились, Иосиф же Флавий говорит о двух ошибочно. Файнгер утверждает, что в жертву за грех никогда не приносились два козла, но обыкновенно только один, – и поэтому не придает никакого значения свидетельству Иосифа Флавия, находя совершенное противоречие между указанными местами кн. Левит и Чисел²⁴. Но, как увидим ниже, два козла, закалаемые в день пятидесятницы, не были одной жертвой за грех, но двумя, которые притом следовали не непосредственно одна за другой. В каком порядке приносились в день пятидесятницы указанные многочисленные жертвы с несомненностью сказать нельзя за недостатком исторических свидетельств. Можно говорить об этом только с большей или меньшей вероятностью. Кажется, более вероятным должно представлять такой порядок. Прежде всего утром (Чис.28:1) приносилось обычное ежедневное всесожжение²⁵. Об этом ясно говорит книга Чисел в гл. 28, ст. 26–31, где, после перечисления праздничных жертв, приносимых в пятидесятницу, сказано (ст. 31), что они должны быть приносимы, «кроме постоянного всесожжения и мучного приношения при нем». Это ежедневное утреннее всесожжение состояло из одного агнца однолетнего без порока, с мучным приношением (десятая часть ефы лучшей муки, смешанной с четвертью гина²⁶, выбитого елея) и возлиянием (четверть гина вина) при нем (Чис.28:3–8).

После всесожжения, вероятно, приносились жертвы, указанные Лев.23:18–20. Все они были как бы одной благодарственной Богу жертвой и, может быть, приносились в таком порядке. Прежде всего приносилась жертва за грех²⁷ (козел, ст. 19), потому что прежде всего нужно было указать народу на его греховность и на необходимость очиститься пред Богом²⁸. После этого приносилась самая главная жертва праздника пятидесятницы – два кислых хлеба, испеченных из новой муки²⁹, причем закалались два агнца в жертву мирную или благодарственную (Лев.7:15)³⁰. Как хлебы, так и двух агнцев священник потрясал потрясанием пред Господом (Лев.23:20). В заключение приносились в жертву всесожжения 7 агнцев, один телец и два овна с положенными при них мучными приношениями и возлияниями (Лев.23:18)³¹. После принесения всех этих жертв следовали жертвы всесожжения, указанный книгою Числ (гл. 28, ст. 26–31: два тельца, один овен и семь однолетних агнцев). Этими жертвами, которые были как бы одной жертвой всесожжения³², израильтяне желали выразить свою полную преданность Иегове, даровавшему им плодородие на полях и благоволившему принять от них благодарственные за это жертвы. Но так как грех разлучает человека от Бога (Ис.59:2; 2Кор.6:14–15), то по всей вероятности, прежде этих жертв закалывался козел в жертву за грех народа еврейского, о чем упоминается в кн. Чисел (Чис.28:30). Так как жертвы, предписываемые Чис.28:26–31 для дня пятидесятницы, были совершенно такими же, как и во все семь дней праздника опресноков (Чис.28:16–24)³³; так как, – далее, – самое название дня пятидесятницы праздником жатвы (Исх.23:10, евр. хаг'гаккацир) и днем первых плодов (евр. йом'габбикурим, Чис.28:26) указывает на 16-е нисана, когда приносился сноп из начатков жатвы (евр. решит'гаккацир); так как, – наконец, – счисление 50 дней и семи недель от принесения первого снопа до принесения первых кислых хлебов (Лев.23:15–16; Втор.16:9–10) поставляет день пятидесятницы в самую тесную связь с праздником опресноков: то, очевидно, тот и другой праздник можно рассматривать как одно священное время, началом которого служила пасха, серединой – праздник опресноков и заключением – пятидесятница. Это был весенний круг ветхозаветных празднеств, подобно тому как праздник труб, день очищения и праздник кущей составляли осенний круг таких праздников³⁴.

Кроме двух кислых хлебов и жертв, которые приносились за весь народ (Лев.23:17–20; Чис.28:26–31), конечно, каждый израильтянин мог приносить, по своему усердию, и другие жертвы, какие желал, лично от себя. Закон Моисеев прямо предписывал: «никто не должен являться пред лице Господа с пустыми руками, но каждый с даром в руке своей, смотря по благословению Господа Бога, какое Он дал» (Втор.16:16–17; Исх.23:15, 34:20). В частности же относительно праздника пятидесятницы заповедовалось: «совершай праздник седмиц Господу, Богу твоему, по усердию руки твоей, сколько ты дашь, смотря по тому, чем благословит тебя Господь, Бог твой» (Втор.16:10). Эти добровольные приношения частью отдавались израильтянами в пользу священников и левитов, частью же шли на устроение после совершения жертв пиршественной трапезы, в которой, кроме семьи самого жертвователя, участвовали бедные, рабы и пришельцы: «веселись пред Господом, Богом твоим, – говорится во Втор.16:11 о празднике пятидесятницы, – ты, и сын, и дочь твоя, и раб твой, и рабыня твоя, и левит, который у ворот твоих, и пришлец, и сирота, и вдова, которые среди тебя».

Наконец, с праздника же пятидесятницы начиналось у древних евреев приношение начатков от плодов, согласно с предписанием закона Моисеева: «когда придешь ты в землю, которую Господь, Бог Твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней: то возьми начатков всех плодов земли твоей, которую Господь, Бог твой, даст тебе, и положи в корзину, и поди на место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы обитало Имя Его там» (Втор.26:1–2)³⁵. Согласно со свидетельством Мишны³⁶, это приношение начатков не могло быть совершаемо ранее дня пятидесятницы (срвн. Исх.23:16) и позднее праздника обновления храма³⁷. Требовалось приносить произведения, выросшие непременно в обетованной земле³⁸ и перечисленные во Втор.8:8, т.е. пшеницу, ячмень, виноград, смоквы, гранаты, маслины и финики, заменявшие медь³⁹. По указанию Иудейских раввинов, следовало приносить не менее одной шестидесятой части всего сбора, полученного хозяином. Некоторые же из благочестивых евреев, отдавали даже до одной сороковой части⁴⁰. Конечно, для начатков, приносимых евреями, обыкновенно, к жертвеннику, выбирались лучшее из плодов (Чис.18:12). По свидетельству Мишны, израильтяне собирались в путь для отнесения начатков группами по 24 человека. Впереди гнали быка для жертвоприношения, украшенного масличными ветвями. Путников сопровождал музыкант, игравший на флейте. Пред началом пути отправлявшиеся в Иерусалим проводили ночь на открытом воздухе и на рассвете избранный предводителем отряда путников приглашал их в путь словами псалма: «возрадовался я, когда сказали мне: пойдем в дом Господень» (Пс.121:1). На пути путники пели этот же псалом и псалом 150-й («хвалите Бога во святых Его»), Когда же они подходили к храму, то левиты встречали их пением слов псалма (Пс.29:2): «Превознесу Тебя, Господи, что Ты поднял меня и не дал моим врагам восторжествовать надо мною»⁴¹. После этого совершалось самое принесение начатков по чину, указанному во Втор.26:1–11. «Когда, – читаем мы здесь, – ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, даст тебе в удел..., то возьми начатков всех плодов земли..., и приди к священнику, который будет в те дни, и скажи ему: сегодня исповедую пред Господом Богом, что я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам⁴². Священник возьмет корзину из руки твоей, и поставит ее пред жертвенником Господа, Бога твоего. Ты же отвечай, и скажи пред Господом, Богом твоим: отец мой был странствующей арамеянин⁴³, и пошел он в Египет, и поселился там с немногими людьми, и произошел от него там народ великий сильный и многочисленный⁴⁴. Но египтяне худо поступали с нами, и притесняли нас, и налагали тяжкие работы⁴⁵ и возопили мы ко Господу, Богу отцов наших, и услышал Господь вопль наш, и увидел бедствие наше, труды наши и угнетение наше⁴⁶. И вывел нас Господь из Египта, Сам крепостью Своею великою, и рукою сильною, и мышцею простертою, великим ужасом, знамениями и чудесами⁴⁷; и привел нас на место cие, и дал нам землю сию, в которой течет молоко и мед⁴⁸. Итак, вот я принес начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне, – от земли, где течет молоко и мед».

После этого священник должен был взять корзину из рук приносящего и вознести ее у юго-западного угла жертвенника, а потом поставить пред жертвенником. В заключение всего приносящими устраивалась пиршественная трапеза⁴⁹. Пробывши ночь в Иерусалиме, принесши начатки могли возвращаться домой (срвн. Втор.16:17).

Если не может подлежать никакому сомнению, что евреи еще в допленное время любили посещать Иерусалимский храм во все вообще праздники⁵⁰, то тем более должно сказать это о послепленном времени и именно о празднике пятидесятницы, как одном из трех величайших праздников. Подтверждение этому можно находить в известном месте книги Деяний Апостольских (гл. 2), где говорится, что на первой христианской пятидесятнице находились «Иудеи из всякого народа..., парфяне, и мидяне, и еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Кирине, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне» (Деян.2:5, 9–11). Подобное же сообщает и Иосиф Флавий⁵¹.

Есть некоторое основание предполагать, что Сам Христос Спаситель во второй год Своего общественного служения освятил Своим присутствием в Иерусалиме праздник пятидесятницы. Такое основание дает Евангелие от Иоанна, гл. 5, ст. 1 и сл., где читается: «после сего был праздник иудейский (ήν ἑορτή τῶν Ἱουδαίων), и пришел Иисус в Иерусалим (ἀνέβη εἰς Ἱεροσόλυμα). Есть же в Иepycaлиме у овчих ворот купальня» и т.д. Очень распространено мнение⁵², что здесь разумеется праздник Пурим⁵³, установленный в память избавления евреев от Амана и избиения ими всех врагов своих (Есф.9). Но праздник Пурим не был праздником, законом предписанным, а был учрежден позднейшими иудеями (Есф.9:21). Притом, – на него не приходили в Иерусалим, а справляли его в синагогах⁵⁴. Против этого замечают, что Христос-Спаситель приходил в Иерусалим и на праздники, установленные после Моисея, в поздний период истории еврейского народа, напр., на праздник обновления храма⁵⁵ (Ин.10:22). Но можно предполагать, что на этот праздник Иисус Христос не приходил намеренно из Галилеи, а, придя на праздник кущей, оставался в Иудее до праздника обновления храма. В самом деле, в 7 гл., ст. 2 и 10 евангелист Иоанн сообщает, что Иисус Христос пришел в Иерусалим на праздник кущей, праздновавшейся от 15-го дня месяца Тисри (наш сентябрь – октябрь), и все, что описано евангелистом с Ин.7:10 до Ин.10:22 произошло в этот праздник. В 10-й же главе, ст. 22, евангелист Иоанн говорит о том, что произошло на празднике обновления храма, праздновавшемся в продолжении восьми дней, начиная от 25-го дня месяца кислева, – в первой половине нашего декабря. Следовательно между праздниками кущей и обновления храма прошло около двух месяцев, о которых евангелист не сообщает, где именно пребывал Иисус Христос в продолжении их. Но если бы перемена места деятельности Иисуса Христа в данном случае была значительной, то, по всей вероятности, евангелист отметил бы это. Поэтому можно предполагать, что Иисус Христос между праздником кущей и обновления оставался вблизи Иерусалима, в земле Иудейской (срвн. Ин.3:22), а не из Галилеи пришел в Иерусалим.

Итак, не Пурим разумеется Иоанном (Ин.5:1). Едва ли можно разуметь здесь также и праздник пасхи, потому что непонятно было бы, почему этот праздник здесь был бы назван неопределенно, когда во всех других местах он называется, своим обычным именем τό πάσχα (Ин.2:13, 23, 6:4, 12:1) или, – когда из предыдущего ясно видно, что речь идет об этом празднике, – словом ἑορτή, но непременно с определенным членом (Ин.4:45). – Весьма вероятно, что евангелист говорит в данном месте о празднике пятидесятницы. В самом деле, этот праздник он называет ἑορτή, без определенного члена. Греческое ἑορτή по своему значению вполне соответствует еврейскому а‘церет‘, а этим именем, равно как в сирийской его форме ’Аσαρθά, евреи, называли праздник пятидесятницы⁵⁶. Таким образом, очень может быть, что ἑορτή у евангелиста Иоанна (51) есть имя не нарицательное, а собственное, почему и употреблено без члена. К тому предположению может вести и употребление в данном месте глагола ἀναβαίνω (взыде Иисус во Иерусалим, греч. – ἀνέβη εἰς Ἰεροσόλυμα; Вульг. – ascendit Ierosolymam), так как этот глагол обыкновенно употребляется в евангелиях обыкновенно тогда, когда идет речь о путешествиях в Иерусалим на праздники⁵⁷ (напр. Лк.2:42).

Собираться в праздник пятидесятницы, в Иерусалимском храме побуждало евреев не одно желание возблагодарить Господа за окончание весенней жатвы, но также и то, что в пятидесятницу вспоминалось синайское законодательство. Правда, прямых библейских указаний на то, что закон был дан евреям при Синее именно в 50-й день по их выходе из Египта, мы не имеем, так как Исх.19:1 говорит только весьма неопределенно, что «сыны израилевы пришли в пустыню синайскую в третий месяц по исходе из земли египетской, в самый день новолуния», после чего на третий день был дан им закон (Исх.19:16); – но по преданию, единогласно принимаемому толкователями Священного Писания, как древними так и новыми, как еврейскими так и христианскими, пятидесятый день после выхода евреев из Египта был днем, в который изречено было десятословие⁵⁸.

Впрочем, в Библии можно находить, по крайней мере, некоторые намеки, что древние евреи еще в период царей вспоминали великое событие при Синае в день пятидесятницы. Мы разумеем 2Пар.15:8–15. Здесь повествуется, что Аса, царь Иудейский, «изверг мерзости языческие из всей земли иудейской, и вениаминовой, и из городов, которые он взял на горе Ефремовой, и обновил жертвенник Господень, и собрал всего Иуду, и Вениамина, и живущих с ними переселенцев от Ефрема, и Манассии, и Симеона, потому что они во множестве перешли к нему от Израиля, когда увидели, что Господь, Бог его, с ним. И они собрались в Иерусалим в третий месяц, в пятнадцатый год царствования Асы и принесли жертву Господу в день тот из добычи, которую привели: из крупного скота семьсот, а из мелкого семь тысяч, и вступили в завет, чтобы взыскать Господа, Бога отцов своих, от всего сердца своего, и от всей души своей; а всякий, кто не стал бы искать Господа, Бога Израилева, должен умереть, малый ли он или большой, мужчина ли или женщина: и клялись Господу громогласно, и с восклицанием, и при звук труб и рогов. И радовались Иудеи этой клятве, потому что от всего сердца своего клялись, и со всем усердием взыскали Его, и Он дал им найти Себя» – Третий месяц, о котором здесь упоминается, очевидно, был третьим месяцем года, по еврейскому названию сиван⁵⁹. Если предположить, что здесь разумеется третий месяц собственно 15-го года царствования Асы, то и в таком случае это был сиван, потому что год, в который вступил на престол древнееврейский царь, – в какой бы месяц это ни случилось; – считался за целый (первый) год его правления, так что второй год царствования постоянно считался с первого месяца – нисана, хотя в действительности продолжался еще первый год⁶⁰. Но в месяце сиване праздновалась пятидесятница и, конечно, в этот именно праздник был собран Асою народ во храм, так как и по закону Моисееву все взрослые евреи мужеского пола должны были приходить в Иерусалим на этот праздник (Исх.23:14–17, 34:23). Если же это так, то не потому ли Аса избрал пятидесятницу днем, в который евреи должны были вступить в завет с Господом и поклясться в этом громогласно, – что в этот день вспоминалось вступление евреев в завет с Господом при Синае? Предположение – вероятное. Современные нам Иудеи день пятидесятницы также считают главным образом днем воспоминания о Синайском законодательстве. Они, обыкновенно, и называют этот день: «иом маттан торат’эну» (т.е. «день дарования нам закона»)⁶¹ и все религиозные обряды, соблюдаемые ими в этот день, напоминают о великом событии при Синае. Вот эти обряды.

5-го числа месяца Сивана, т.е. накануне праздника пятидесятницы евреи устилают травою улицы и синагоги, украшают дома свои березками, розами и другими цветами, а свитки закона, хранящиеся в синагогах, увешивают роскошными гирляндами из цветов. Все это делается в память того, что, когда был дан закон, вся окрестность Синая была покрыта зеленью и цветами. Ночь с 5-го на 6-е сивана евреи должны проводить в молитве, чтении закона, талмуда и книги Зогар. Порядок чтения и молитв указан в особой книге, носящей заглавие «тиккун лэйль шебюjот"» («обряды в ночь на пятидесятницу»). Согласно с предписанием этой книги, вечером 5-го сивана, когда стемнеет, должно начать чтение закона. Прежде всего должно прочитать историю творения мира (т.е. 1 и 2 гл. книги Бытия). После этого читается по три или четыре первых стиха из всех 54 параш Пятикнижия Моисеева⁶²; песнь воспетая евреями по переходе чрез Черное море (Исх.15:1–19) и 10 заповедей (Исх.20:1–17) прочитываются сполна. После этого читается три первых и три последних стиха книги Иисуса Навина, несколько стихов из книги Судей, книг Самуиловых (т.е. 1 и 2 книг Царств) книг Царей (т.е. 8 и 4 книг Царств и пророческих: книги Исайи и Иеремеи. Из книг пророка Иезекиля читается вся первая глава, 12-й стих третьей главы и последние три стиха книги. Из книг малых пророков читаются только первые три стиха книги Осии, молитва пророка Аввакума (гл. 3) и три последние стиха пророка Малахии. Потом читаются книга Руфь и Псалтирь; из последней предписано прочитать псалмы: 1-й, 19-й (по счету LXX-ти 18-й: «небеса поведают славу Божию»), 68-й (по счет. LXX-ти 67-й: «да воскреснет Бог и расточатся врази Его»), 119-й (у LXX-ти 118-й: «блаженны непорочно в путь ходящие в законе Господни») и 150-й («хвалите Бога во святых Его, хвалите Его во утверждении силы Его»). Из остальных книг Ветхого Завета читают три первых и три последних стиха каждой книги. Плач пророка Иеремии положено читать тихим, унылым голосом. Везде, где в читаемых из Библии местах встречается Имя Божие, требуется читать это слово с другими гласными, так чтобы Оно не осквернялось греховным языком человеческим⁶³.

После чтения книг Священного Писания произносится молитва каддиш⁶⁴, а потом читаются отрывки из талмуда; после этого опять произносится каддиш и следует чтение из каббалистических, книг Иецирах и Зогар⁶⁵, оканчиваемое также молитвой каддиш. Наконец прочитываются 618 заповедей, исполнение которых соделывает еврея святым пред Богом⁶⁶, и после этого произносится особо для дня пятидесятницы составленная каббалистическая молитва. Так проводится ночь на 6-е сивана, которую евреи считают святой: по их верованию, в эту ночь небо разверзается и благочестивые удостаиваются видеть это. В самый день праздника, т.е. 6-го сивана, рано утром, все евреи должны сходить в баню или выкупаться. Это омовение, при котором читается особая каббалистическая молитва, должно напоминать евреям, что древнему Израилю пред Синайским законодательством было заповедано в продолжении трех дней соблюдать телесную чистоту (Исх.19:14–15). После омовения евреи собираются в синагогу, где совершается следующий обряд: Священники и левиты, разув ноги и взяв полотенца и сосуды, наполненные водой, подходят босыми к ковчегу Аарона, в котором хранятся свитки закона⁶⁷. Здесь они омывают себе руки и вынимают из ковчега два свитка закона, кладут их на голову и закрывают глаза руками. Тогда в синагоге начинается давка, потому что еврейки, которым запрещено целовать священные книги, бегут за священниками, чтобы, по крайней мере, издали увидать книгу закона. При этой церемонии поют древнее троекратное благословение, которое произносили ветхозаветные священники, когда благословляли народ израильский⁶⁸. После этого читается из первого принесенного свитка закона 1-й стих 19-ой главы книги Исход («в третьем месяце по исходе сынов Израиля из земли Египетской, в самый день новолуния, пришли они в пустыню Синайскую») и поется алфавитная раввинская песнь о Синайском Законодательстве, легендарного содержания; потом читается Исх. гл. 19, начиная со 2-го стиха, и вся 20-я глава, где излагается история этого законодательства, а затем снова поется на халдейском языке также легендарная песнь о восхождении Моисея на гору Синай⁶⁹. Вслед за этим читается отрывок из второго принесенного свитка закона, именно Чис.28:26–31, где перечисляются жертвы, приносимые древними евреями в праздник пятидесятницы⁷⁰. Наконец поется по-халдейски песнь гадакам⁷¹, после которой священники, предварительно умыв руки, преподают народу благословение, и богослужение оканчивается. Вечером евреи снова собираются в синагогу, где, кроме молитв, читаются 10 синайских заповедей. Ночью с 6 на 7 сивана евреям позволяется спать. 7-го сивана, во 2-й день праздника пятидесятницы, евреи также должны собраться в синагогу. Здесь читается им книга Руфь, так как описанное в этой книге произошло во время жатвы (Руф.2:23), т.е. пред праздником пятидесятницы (Втор.16:9). После этого читаются два отрывка из Пятикнижия Моисеева: Втор.15:19–16:22 (заповедь о посвящении Богу первородных из скота и о праздновании праздников) и Чис.28:26–31 (о жертвах в день пятидесятницы). Потом читается молитва пророка Аввакума (Авв. гл. 3) и молитва за умерших. Наконец, принесенные в первый день праздника два свитка закона торжественно переносятся к ковчегу Аарона и полагаются в нем, при пении особо для этого случая составленной молитвы. Богослужение, как всегда и в других случаях, оканчивается священническим благословением (Чис.6:22–26). Всякая работа в оба дня праздника пятидесятницы запрещается евреям; позволяется только приготовлять кушанье. Пищу в этот праздник евреи употребляют молочную, чтобы, – по разъяснению талмуда, – белизною молока хотя нисколько напомнить евреям о необыкновенном свете, какой видели предки их при получении закона на горе Синайской: гора, как известно, сотряслась тогда от гласов и молний, ее облегали облака и сумрак, как знамения присутствия Божия на горе (Исх.19:16 –18), и все пространство около горы и то место, где был стан еврейский, освещено было, – по преданиям Иудейским, – необыкновенным светом, несравненно сильнейшим солнечного.

Так в наше время празднуют иудеи пятидесятницу⁷². С какого времени установилось у них такое празднование с описанными обрядами, неизвестно. Но если верно предположение, что Иоанн (Ин.5:1) под «праздником» разумеет пятидесятницу, то слова Христа Спасителя, сказанные Им в этот праздник: «испытайте (греч. ἐρευνᾶτε – вы исследуете, как некоторые переводят) писаний, яко вы мните в них иметь живот вечный» (Ин.5:39), не указывают ли, что еще в Его время евреи в память Синайского законодательства проводили праздник пятидесятницы в чтении Священных книг?