Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай как проповедник¹⁰

Одним из отраднейших явлений последнего времени следует назвать выход в свет «златотканного произведения» – «Сборника» слов, речей и посланий Высокопреосвященнейшего Николая, Митрополита Крутицкого и Коломенского.

Высокочтимый автор сборника, не без оснований признанный «Русским Златоустом» не только у нас, но и за границей, внес новые, свежие веяния в область гомилетики. Он – мастер художественного слова и несомненно крупнейший современный оратор, всегда вдохновенно ровный и увлекательный.

Из прежних русских ораторов, отчасти подобных направлением Митрополиту Николаю, можно указать в прошлом веке разве на Митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова); Никанора (Бровковича), архиепископа Одесского; Димитрия (Муретова), архиепископе Херсонского; протоиерея Родиона Путятина; Гавриила, епископа Имеретинского и Евгения, архиепископа Ярославского. Но даже проповеди знаменитого Иннокентия (Борисова), архиепископа Херсонского, при всем картинном блеске своем, пафосе, пышности и, казалось бы, теплоте чувства, не всегда создают в читателе впечатление, подобное впечатлению от речей Митрополита Николая. Причина того в том, что архиепископ Иннокентий отпечатлевает в своем проповедничестве, наряду с апостольским горением духа своего, еще ораторские – чисто человеческие – увлечения. Его речь заметно во многих местах изливалась не из всецело молитвенного настроения, но с примесью и земных чувств церковного оратора-художника. Потому некоторые из проповедей Митрополита Херсонского можно сравнить с вином не цельным, а в какой-то мере разбавленным водой человеческих порывов.

Наоборот, в проповедническом творчестве Митрополита Николая гармонически сочетались, как два взаимопроникающих элемента, библейская мысль и пастырски-отеческое переживание и любовь к пастве. Его проповедь более похожа не речи великих миссионеров, действовавших в Боге с одной целью возродить для неба новых духовных чад. Он исключительно в положительной форме, т.е. без обличения верующих, живописует перед ними единственную ценность и красоту христианского идеального настроения. У него не человеческая жизнь освещает идеологию Священного Писания, а наоборот, сама жизнь облекается во свет библейской оценки.

Ближайший анализ его проповеднического творчества весьма ценен для русского православного пастырства в том отношении, что дает ему наглядное представление о желательном характере современного церковного учительства и намечает ясные пути примерного конструирования церковных слов по запросам текущей жизни верующих.

В проповеднических трудах Святителя-витии нет никаких намеков на схоластику и дан образцовый выбор, прежде всего, тем церковных речей. Они разрабатываются на библейской основе неподражаемо искренне и фразеологически прекрасно. Широкий диапазон своего духовного опыта Высокопреосвященнейший умело приспособляет к восприятию слушателей. При тонкой отчетливости своего веросознания он излагает свои мысли неизменно просто и изящно, но так, что его учительство, говоря объективно, есть подлинное «священнодействие Слова Божия и благовествование силою многою». Оно невольно воспламеняет в слушателях огонь возвышенных чувств и стремлений и в какой-то мере побуждает их быть лучше.

Если ни один проповедник не может быть понят вне связи своего учительства с наличным общественным бытом и событиями своего времени, то и проповедничество митрополита Николая, отраженное в «Сборнике» за годы 1941–1946 следует рассматривать на фоне исторических событий указанного пятилетия.

Тогда, как известно, вспыхнула война между Советским Союзом и фашистской Германией. <...> Объявление Отечественной войны всколыхнуло весь наш многочисленный народ, вставший на защиту границ родной земли. В то время верховный кормчий Церкви Святейший Патриарх Сергий твердо направлял верующих по правильному пути верности святым догматам и канонам Православия, любви к Родине и верности нашему советскому правительству.

В первый же день объявления войны Патриарх окружным посланием благословил всех православных русских людей на священную борьбу с фашистами до победного конца. С этого момента Русская Церковь целиком отдала себя на служение своей Отчизне. Послышались всюду в храмах призывы верующих к ревностному совершению патриотического подвига не жалея сил, жизни и ничего земного во имя спасения Отечества. В храмах организовывались непрерывные денежные сборы на оборону страны, к Престолу Божию возносились пламенные молитвы о ниспослании свыше успехов русскому оружию. После 1945 года, после окончательного разгрома фашистских военных сил Советский Союз, наконец, вступил вновь в русло мирной жизни. Это время поставило перед русским пастырством задачу организовать всемерную помощь осиротевшим семействам доблестных защитников Родины и вместе продолжать религиозно-нравственную воспитательную работу среди народа.

Обладая красноречием, непревзойденным ораторским талантом, поражая слушателей своими проповедями еще в юности своей, Высокопреосвященнейший Митрополит Николай особенно приумножил и расцветил Богом данный ему проповеднический талант за указанное время, на этой именно почве. Чтобы охарактеризовать наиболее яркие черты его церковно-ораторского творчества рассмотрим содержание его «Сборника» с точки зрения: 1) тематики, 2) формы и содержания слов и 3) их патриотического элемента.

1) В серии своих поучений за пятилетие (1941–1946 гг.) Высокопреосвященнейший прежде всего объясняет идеальный смысл человеческой жизни. Ободряя народ, захваченный военными невзгодами, он призывает его искать духовного утешения в благодатном единении с Богом, Божией Матерью и Святыми и жить горячей верой в благодеющий Промысл Божий, собираясь на общественную молитву в храмах. Убеждения такого рода, как звездные млечные пути на небосводе, рассеяны по многим словам Митрополита Николая. Каждое свое слово в «Сборнике» он обыкновенно озаглавливает лаконично, – одним или двумя словами, ясно выражающими раскрываемую им здесь идею – догматическую или нравственно-аскетическую. Таковы, например, заглавия: «Благодать», «Церковь», «Встречи со Христом», «Любовь», «Закон любви», «Мудрость и любовь», «Мир», «Радость», «Счастье», «Новая жизнь», «Не плачь», «Жажда», «Покаяние», «Иго и бремя», «Душа», «Венок», «Наша слава», «Свет», «Красота», «Жизнь и смерть», «Кончина», «Смерти нет», «Мученики», «Добрые воины», «Дети и братья».

Приведенная тематика напоминает надписания размышлений Святителя Тихона Задонского в его известном творении: «Сокровище духовное, от мира собираемое». Наш «Сборник» и сочинение Св. Тихона отчасти можно поставить в параллель. Та и другая книги – самобытно и своеобразно – каждая занимаются наблюдениями явлений природы и человеческой жизни во свете их нравственного значения для верующей личности. Только в речах Митрополита Николая часто приводятся агиографический и церковно-исторический элементы и мысли развиваются в оправе чисто современных потребностей верующих, чего нет в размышлениях общего характера у Св. Тихона. Также трактовка вопросов веры и морали у митрополита Николая совершенно оригинальна и, можно сказать, типична.

Те или иные темы для проповедничества он избирает по разным обстоятельствам церковно-общественной жизни, а иногда под влиянием личных благодатных впечатлений. Были случаи, когда посещение московских кладбищ и чтение на могильных памятниках библейских текстов поражало его душу благодатным отблеском какого-либо духоносного изречения. Под таким влиянием из его души, между прочим, вылилось превосходное слово на текст 41 псалма: «Как лань желает к источникам воды, так душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу Крепкому, и Живому...» (Пс.41:2–3). Иногда митрополит Николай находит побуждение в произнесении с церковной кафедры сильных импровизаций при виде народа, волнами текущего на молитву в храм, при созерцании расцветающей и увядающей природы и в связи с историей Господних и Богородичных праздников, памяти святых. Чрезвычайные события церковной и гражданской жизни также дают ему в отдельные дни повод к произнесению слов то о значении храма, то о духовном смысле «осени», то о душевном «мире» христианина. Есть у него, далее, слова на проводы мощей Виленских мучеников из Москвы в г. Вильно; и по случаю объявления войны, и заключения мира. Немало речей он посвящает юбилейным торжествам в Московской Патриархии и встречам и проводам заграничных иерархов-гостей.

Каждое слово и всякая речь Высокопреосвященнейшего от начала до конца чужды придуманных риторических прикрас. В них нет ни искусственных фразеологических эффектов, ни ораторских антитез. Читатель «Сборника» с самого приступа каждого слова и до заключения слышит одну искренно-простую беседу благодатного Святителя с дорогими его сердцу духовными детьми. Изящно построенные мысли его то переплетаются с основоположными библейскими цитатами, то украшаются проникновенными выдержками из Златоуста, Св. Димитрия Ростовского, или из светских поэтов и писателей. Нередко иллюстрируют их впечатляющие факты из жизни вселенских и русских национальных святых, вводимые Митрополитом Николаем, а попутные обильные аналогии много приближают к народному пониманию глубокие богословские понятия Высокопреосвященнейшего. Так единение с Богом верующей души он объясняет сравнениями из области природы и из отношения родителей к детям. Звездное небо, теплое солнце с золотистыми ласкающими землю лучами, растения, тучные поля, готовые к жатве, море, птицы в гнездах, тяготение всего живущего к солнцу дают ему всегда богатый материал к изображению Божией любви к человеку, ценности жизни в Боге и значение покаяния, милосердия, чистоты и борьбы с грехом.

Исключительно родная и любимая сфера, где часто витает дух Святителя-витии, судя по содержанию «Сборника», есть храм с его богослужениями и таинствами. Высокопреосвященнейший любит часто говорить в своих словах о вечной жизни на земле и за гробом, бессмертии души, развитии навыков любви, молитвы, доброты и смирения на земле для восприятия по смерти высших форм вечной жизни. Его умосозерцание, исходящее от сердца, глубоко западает в душу и поднимает здесь ответные устремления в идеальный мир. Нередко свои богословские суждения Высокопреосвященнейший иллюстрирует описанием личных наглядных впечатлений во время недавних путешествий по Святой Земле и по странам Православного Востока.

В раскрытии содержания каждой темы он верен закону единства развиваемой мысли. Образчиками такого метода проповедничества могут служить два слова под заглавиями: «Дети и братья» и «Венок». В первом из них он объясняет в христианском смысле гражданские лозунги: «Равенство и братство» людей и одинаковое стояние всех перед сокровищами науки и культуры, начертанные на знамени текущей жизни.

В Церкви, перед Богом, рассуждает он, имеет место истинное братство верующих на почве одинакового Богоусыновления во Христе и равенстве полов в подвигах веры и трудах на благо Церкви. Люди вообще равноправны перед возможностью наследования вечного блаженства. Имущие и неимущие, ученые и простецы через благодатное единение в Церкви становятся братьями во Христе, в полном значении этого слова и детьми единой великой Божией семьи и одного Небесного Отца. Они одинаковые участники и небесной славы. Во храме-символе такого братства единение создает «один Господь, одна вера, одно крещение» (Ефес.4:5). Грехи и пороки не свойственны детям Небесного Отца. Отсюда верующие убеждаются не грешить, дорожить званием Божиих сынов и до кончины быть верными, послушными Богу. Приведенное слово в форме современной общественной мысли приносит христианское содержание и верующему уму дает как бы духовные очи для христианского понимания земных идеалов.

Надписание второго слова «Венок» озаглавливает речь Митрополита Николая о Божией Матери. В этом шедевре проповеднического искусства он сплетает пышный венок из цветов прежде всего собственных благоговейно-нежных чувств к Богоматери как образец для принесения верующими к подножию иконы Божией Матери подобного же дара.

В начале слова Митрополит сравнивает чувства христиан к Небесной Попечительнице с любовью детей к земной матери. Дети не насмотрятся матери в глаза и не перестают выражать ей свою детскую ласку.

Так на небе лики ангелов и на земле сонмы верующих с благоговейной любовью не перестают преклоняться перед Матерью Бога-Слова. В связи с этим у чудотворных Богоматерних икон столько изъявлений верующими любви, столько воздыханий, слов и откровений, нужд и печалей. При этом созерцании Высокопреосвященнейшего предстают молящиеся Божией Матери на протяжении веков, особенно в нашу недавнюю войну, и те святые чувства, как самые пышные цветы в дарственном венке Богоматери. По его наблюдениям и теперь приносятся Божией Матери такие венки не только у нас на Руси, – в Доме Ее – но и за границей: в Дамаске, Ливане, Палестине, Гефсимании и других святых местах мира. И всюду Божия Матерь продолжает простирать над верующими Свой чудный Покров, как некогда во Влахернской церкви Константинополя и позднее в пустынной келье прп. Сергия Радонежского. Вот почему у нас нет ни храмов, ни домашних молитвенных уголков без чтимой иконы Божией Матери, мы не представляем жизни без Ея руководства. Ее иконой матери благословляют детей на брак, и в путешествия, и Ей вручают их перед своей кончиной.

Венок наших чувств, угодный Богоматери, сплетается из одинаковых цветов: любви, сокрушения сердца и надежды на облегчение наших скорбей Богоматерними молитвами.

В заключение у проповедника пастырская теплая благожелательность верующим исторгает из души такой сердечный призыв: «Как бы от лица Божией Матери я молю Вас: живите верой, укрепляйтесь надеждой, горите любовью, смиряйте себя покаянием. И Небесная Матерь будет нашей Путеводительницей к Небу».

Во всех «Словах» Митрополита Николая заключения, подобно приступам к речи, отличаются полной естественностью. Таковы, например, его заключительные благопожелания: «Да удостоит всех нас Господь вечной радости с Ним жить одной семьей в Его вечных Небесных чертогах, где не будет ни осени, ни зимы, ни болезней, ни воздыханий, но жизнь бесконечная». «Будем беречь свет нашей веры в Господа, чтобы с нею жить и с нею уйти туда, где ждут сынов света неиссякаемые радости». «Да будет же во всех вас свет Христов, мир всем, не забудем никогда; иго Божие – благо и Его бремя – легко». «Будем дорожить святым званием сынов Божиих, как драгоценным даром, какой все мы имеем от нашего Отца Небесного». «Идите все к Богу крепкому и живому! В Нем счастье, в Нем покой, в Нем непреходящие вечные радости». «Пусть каждый из вас после богослужения выходит из храма Божьего лучшим, чем он вошел в этот храм», «Смерти нет, спасем же жизни свои для вечной жизни». «Хочется пожелать всем приобрести и хранить в сердце своем всю полноту того счастья, какое дает нам наш Господь и наша вера в Него». «Я горячо желаю вам, чтобы для каждого из вас, земная жизнь была началом вечного счастья».

Все эти и подобные призывы представляют завершения не одних лишь церковных импровизаций Высокопреосвященнейшего, но они свойственны ему и в обычных его беседах с верующими. Давно известно, что от мягкой любвеобильной души его никто и никогда не уходит «тощ и неутешен».

Переходя к более общим характерным особенностям проповедничества нашего златословесного Иерарха, мы должны сказать, что у него нередко сказываются стремления и к отвлечению – обобщающему богословскому мышлению в связи с христианским осмысливанием разрозненных фактов и явлений нашего общественного быта. Но обычно он по преимуществу благовестник-моралист, почему и свои проповеднические труды называет «словами». Экспромты и речи его никак нельзя назвать «рассуждениями, исследованиями или размышлениями», как озаглавливаются сборники проповедей архиереев старого времени. Наоборот, он полагает своей проповеднической задачей прояснять и усиливать наличное христианское настроение верующих, ободрять их в скорбях и радоваться с ними отечески, когда они радуются. Крепя идеологические основы каждого члена Церкви, он определенно подготовляет тем верующих к служению обществу и коллективной работе в социальном быту.

Проповедничество Митрополита Николая полностью базируется на Священном Писании и догматах Церкви. На некоторые философские идеи и понятия времени он проливает свет христианства главным образом во дни гражданских праздников и общественных торжеств и связывает их с нравственными основоположениями церковной веры и жизни.

Но прямые полемические задачи никогда не являются объектом его внимания. Вместо того он истолковывает преимущественно одно положительное библейское учение о жизни в Боге. Его интересует при этом не сухое и теоретическое умозрение, а только жизненное. Заглавные библейские тексты «Слов» и выдержки из церковных молитв дают ему лишь основание подходить к верующим, чтобы они почувствовали ближайшее отношение к ним слова Божьего по настоящему духовному устроению. Священной цитацией Митрополит Николай наиболее часто подчеркивает бесспорный и трогательный факт неописуемой любви Бога к человеку. В силу этого на благовестнической кафедре он выступает как живой свидетель той истины, что всякому человеку в Церкви уготовлена могучая всепобеждающая помощь благодатной силы, созидающей счастье каждой верующей души. Всякую заглавную текстуальную мысль своей проповеди Высокопреосвященнейший развивает обычно с помощью широкого библейского материала, подтверждающего его основную идею, и художественно-симметрично. По этому признаку его «Слова» с полным правом можно отнести к разряду так называемой «художественной омилии».

Органическое соответствие библейской мысли с ее национально-русским глубоким и стильным выражением составляет величайшее достоинство Митрополита Николая как проповедника. Его речь резко отошла от подражания рациональному характеру речей прежних русских проповедников. Благодаря этому он ближе подошел своим изложением истин веры к уровню понимания современной русской паствы. Высокопреосвященнейший, как правило, никогда не прикрывает священным текстом принципов естественной морали и нигде не разрывает созвучия формы и содержания своих слов с установками библейских изречений. Частные мысли его логически вытекают из основной идеи «Слова» не по одному теоретическому интересу, а более по движению его чисто апостольской ревности о спасении человеческих душ. Потому мы не найдем у него в «Сборнике» ни анализа библейского текста в филаретовском духе, ни экзегетических тонких уточнений Богодухновенной мысли, не найдем дремлющей для добра воли, но успокоение сердца и просветление ума ясным напоминанием Христовой истины. Жизненные соображения его – сжатые, даже местами отрывочные, похожие иногда на афоризмы, блещут всюду, как алмазы, отчего вся его речь как будто скована из стали и золота. Кличем глубокой серьезности он легко отпирает читателям «Сборника» дверь в благодатный мир опытного Богопознания и учит их носить чувство Божественных истин в одежде прекрасно выраженной мысли. Собственно весь «Сборник» озаряет светом Писания лишь общие начала жизни христианской, именно момент зарождения ея и конечного расцвета. Но вне поля зрения Святителя-витии не остаются и некоторые живые детали среднего духовного опыта современного христианина. Ко всему вышесказанному нельзя не присоединить еще одной особенности проповедничества Митрополита Николая.

Поскольку непосредственные впечатления духовной жизни претворены им из идей в собственные устойчивые душевные переживания, то он говорит о них не только как богослов, а как богослов и вместе религиозный поэт. Его архипастырское учительство в Церкви Московской исполнено возвышенной поэзии, не гнушающейся, когда нужно, и глубины будничных человеческих переживаний. Своим мировоззрением он невольно уносит сознание верующих в блаженную вечность, наступающую в Церкви еще в условиях настоящего земного бытия.

Восторженная религиозная лирика составляет преобладающую окраску его проповедничества. Как прекрасны в «Сборнике» гимнологические описания природы в ее великолепном убранстве и картины близости к верующим Спасителя, Божией Матери и святых небожителей!

Дерзаем здесь сделать догадку: в речах Высокопреосвященнейшего о Спасителе и Богоматери есть отзвук его личных благодатных переживаний, может быть, его собственного золотого детства или юности. Он всех хочет порадовать духовным богатством своих священных переживаний, рассеять ими мрачное настроение некоторых и духовно охладевших согреть мягкими ласкающими лучами своего любящего сердца.

Сколько теплоты, например, в таких словах его: «Когда мы выходим на простор цветущих лугов, зеленеющих полей, вступаем в густой, чуть шумящий своими верхушками лес, восторгаемся видом безбрежного синего моря, горами с их снежными шапками, куполом звездного темного неба, – наша душа встречается со Христом в чувстве наслаждения красотой природы». В другом месте он говорит: «Земная жизнь почти всегда облита слезами и повита скорбями, поэтому Христос явился на земле для того, чтобы Свою ласковую отеческую руку положить на плачущее о грехах сердце и сказать человеку Свое Божественное Слово: «Прощаются тебе грехи твои». «Не плачь человек о потерянном рае! Я пришел вернуть его тебе, открыть его двери, позвать тебя к Себе в Свои вечные кровы и насытить твою душу тем хлебом и водой живой, от которых ты не будешь алкать и жаждать во веки»...»

«Взор Христов всегда направлен в глубину нашего духа. Но и после этого мы нередко бываем подобны ребенку, который потерял свою мать в толпе или в лесу, плачет и ищет ее... Зная об этом, Господь поручил Своей Матери, стать нашей Небесной Матерью, чтобы в минуты скорбей... мы всегда нашли бы крепкую материнскую руку, которая поддерживала бы нас падающих, отерла бы слезы плачущих, успокоила унывавших...». «...Если бы можно было собрать в одну чашу все слезы людей, пролитые у ног Божией Матери, не нашлось бы во всем мире такого водоема для этих слез. Если бы все вздохи, исходящие из уст страдальцев и направленные к Той, Которую мир зовет «Всех скорбящих Радостью», слились бы в одном вздохе, он потряс бы небо и землю. Но, сердцем чувствуя любовь и заботы о нас Божией Матери, мы успокаиваемся около Ее святых икон».

Отечески теплое отношение Митрополита Николая к пастве просвечивает даже сквозь такие его отступления от обычного течения речи, когда он, обращаясь к молящимся, восклицает: «Дорогие мои! Сейчас я вижу перед собой переполненный вами храм. Ведь вы пришли сюда во имя любви ко Христу и к этим святым мученикам... Я вижу, с каким вниманием и тишиной вы слушаете сейчас меня. Пусть любовь к Слову Божию никогда не умаляется в ваших душах».

Подобная личная форма церковной беседы значительно ее оживляет и делает особенно приятной для слуха, как выражение искреннего душепопечения проповедующего. О чем ни благовествует Высокопреосвященнейший, мысль его простая в начале, постепенно и как-то незаметно облекается в художественное словесное выражение по мере увлечения предметом проповеди. Из его уст тогда начинает исторгаться поток, например, таких красочных суждений: «Радость, – говорит он в одном месте, – это украшение жизни человека. Нередко она бывает подобна солнечному лучу, который неожиданно прорезывает облачное небо и, падая на землю, приносит с собой оживление. Все мы тянемся к радостям, все мы их ищем. Желая друг другу самого светлого и самого лучшего в жизни, мы тем самым желаем тем, кого любим, больше радостей».

Но «как хрупка земная радость! Как часто она бывает подобна тонкому стеклу дорогого сосуда, который так легко разбить!» «Надежнее всего радость о Боге. Чем ближе человеческая душа к Богу, тем большей радостью она наполнена... и эта радость истекает из нее, как из переполненной чаши». «Наша душа жаждет к Богу крепкому, потому что в Нем источник света и жизни для нашей бессмертной души...» «Если жизнь, – замечает он в другом слове, – это море, волнуемое ветрами бурь и непогод, то вера – это надежный крепкий челн, который ведет нас к тихим берегам вечной жизни. Надежда – это огни маяка вечной жизни, сияние горнего Иерусалима... Любовь – это путь, которым вера и надежда ведут нас к ограде вечного Небесного Царства». «Церковь для христианина – родной дом, под кровом которого «всегда находим тепло и покой». «Маленьким листочком на дереве Церкви является каждый из нас».

Весьма картинно изображает Митрополит Николай также подчинение человека греху, говоря: «Как змеи, вползают грехи один за другим в сердце человека... Мы не замечаем того, что плывем по греховным волнам, а они несут нас к вечной гибели». «Сначала душа наша покрывается как бы сеткой. Потом целыми пластами грязи, грех начинает прилипать к бессмертной душе». «Из кирпичей отдельных грехов и страстей быстро вырастает высокая стена, разделяющая душу человека от Бога. Грех сушит сердце, отнимает дар молитвы, умиления, благоговения, – все то, что составляет духовное богатство человека, и что верующий человек накапливает в себе годами. Он лишает человека покоя совести и братского мира в отношении ближних».

Было бы непростительным упущением с нашей стороны, если бы мы не остановились вниманием на живописном изображении у Митрополита Николая русского традиционного паломничества. «Каким подвигом, – говорит он в одном «Слове», – было паломничество старой Руси по святым местам. Какой-нибудь мужичок из северной губернии готовился к путешествию целую зиму, сушил ржаные сухари, и когда согревалась земля под лучами весеннего солнца, собирался в путь, кланялся в ноги своим домочадцам, прося у них прощения. Ведь он шел замаливать грехи свои и своих ближних; перекидывал за плечи котомку с сухарями, брал в руки суковатую палку, – и паломничество начиналось. Он шел, не ехал, а шел, – десятки, сотни верст, разжевывая по пути корки черного хлеба, запивая их водою из ручьев и колодцев. Ночевал, главным образом, под открытым небом, чтобы встречами с людьми не рассеивать своего молитвенного настроения. И после долгих дней подходил к воротам, положим, Киево-Печерской Лавры. Он говел здесь, причащался, плакал, молился, а потом отправлялся в обратный путь. Разве влекла его в далекий путь паломничества не жажда почувствовать близко-близко около себя Бога?»

Вся нить приведенного и других подобных описаний составлена у Святителя-витии не из легкокрылых случайных фраз, но из впечатляющих и многоговорящих образов живой действительности. Это своего рода длительный выношенный аккорд музыки слова, теснящийся в душевные глубины слушающих и поднимающий здесь святое настроение.

Лирика Высокопреосвященнейшего во всех образчиках его красноречия полна чарующей мягкой элегичности, сменяемой иногда, наоборот, радостной поэзией светлого чувства.

Всякий раз, как Митрополит Николай из области чисто религиозных идей, по необходимости, переносится мысленно в мир текущих современных событий, его мысль не отрывается от сердца, но по-прежнему остается согретой и одухотворенной .

В данном случае мы разумеем его патриотические выступления с церковной кафедры. В них он продолжает быть религиозным поэтом и художником, прикасающимся к нежным нервам жизни горячей мыслью и сильной волей.

Признавая и почитая существующую власть во имя Божия законоположения и беззаветно любя Родину и свой народ, он в трудный момент Отечественной войны, как орел спускается с небесной шири и, обвеянный ея духом, правильно оценивает создавшееся сложное положение своей страны. Отсюда его пламенные послания к верующим о помощи Отечеству физическою силою, материальным достоянием, верою, любовию, молитвою и самопожертвованием. Всякую невнимательность и измены Родине он гневно порицает и казнит анафемой предателей ея за разрушение единства любви и братства русской народной семьи.

Его восхищения победоносными действиями славной Красной Армия и сетования при виде разрушений наших городов и местечек под натиском зверского фашизма показывают что он бок о бок и рука в руку идет по жизненному пути вместе с родным народом.

Примирение всех диссонансов сердца в виду войны он ищет и находит в свете Божьего Слова и в вере своей в Божие содействие правде русского человека.

Речами по случаю встреч заграничных гостей на церковных и гражданских торжествах Митрополит Николай обычно оттеняет настоящие и перспективно созерцаемые связи нашей православной и заграничных Церквей во Христе, иногда даже обобщение представляет значение для Русской Церкви управления Святейших Патриархов Сергия и Алексия.

Таково яркое впечатление, создаваемое «Сборником» слов, речей и докладов Высокопреосвященнейшего. Этот «Сборник» – превосходное руководство к заочному обучению современных пастырей делу проповедничества и сладкозвучный благовест, призывающий всех ко спасению – с отрадою слышим мы и в нашей Церкви, и в заграничных кругах.

Своим методом благовествовании слова Божия Высокочтимый Святитель-вития несомненно помогает строго жизненному направлению отечественного проповедничества.

В Русской Православной Церкви священные письмена его «Слов» запечатлены не только типографской краской и не только буквами, но еще прежде того произношениями с кафедры на сердцах верующих, так горячо любящих своего родного проповедника.

В заключение этого гомилетического этюда нельзя не сказать, что кто из современных русских пастырей не ознакомился основательно со «Словами» Митрополита Николая и не учился по ним проповедывать Евангелие Правды, тот еще не прошел настоящей образцовой школы современного церковного красноречия.

Епископ Вениамин