Монастыри строения Патриарха Никона

Географическое описание монастыря – Историческое описание монастыря – О привилегиях в священнослужении настоятелей и прочем – Строения монастыря в настоящее время – Достопамятные вещи в монастыре

Географическое описание монастыря

Первоклассный Иверский Богородицкий мужской монастырь, с 1764 г. на штатном положении существующий, находится в Новгородской губернии, вблизи уездного города Валдая, на одном из островов Валдайского озера и состоит под 57° 35’ северной широты и 50° 45’ восточной долготы. Наименование свое получил от иконы Пресвятой Богородицы Иверской. Небольшой остров, пространством в 8 десятин и 616 кв. саж. земли, лежащий между двумя другими, Рябинкиным и Березиным, почти весь занимается строением монастырским. Остров Рябинкин протягивается от монастыря к юго-западу длинною грядою, расстоянием на три версты, и отделяется узким проливом от материка¹⁷⁵, 2 а остров Березин от северной стороны монастыря пролегает к западу возвышенным хребтом на две версты. Оба сии острова имеют грунт земли песчаный и покрыты сосновым и еловым, годным к строению, лесом и частию березняком. Прочие мелкие острова озера Валдайского, принадлежащие вместе с Березиным и Рябинкиным ведомству Государственных имуществ, засеваются окольными крестьянами разным хлебом, коего урожай бывает весьма посредственный.

Монастырь отстоит от города Валдая чрез озеро на 3, а от Новгорода на 137 верст.

Озеро Валдайское, в окружности имеющее более 20 верст, к северной стороне разделяется на разные рукава и там соединяется двумя малыми речками с другим, которое, как отдельное, Ужинским называется. В обоих сих озерах, кроме другой известной рыбы, ловятся снетки; изредка попадается и сельдь, довольно вкусная.

С высоты Валдайских гор, через которые пролегает Московское шоссе, где бедная почва ничего приятного не представляет для взора путешественника, кроме песчаных полей и кустарников, не доезжая нескольких верст до г. Валдая от Санкт-Петербурга или Москвы, вдруг видишь величественное озеро с обширными островами, на которых зеленеют густые рощи, а между ими со всеми громадными и красивыми зданиями выказывается Иверский монастырь, со всех сторон имеющий вид весьма превосходный. От самого Валдая оный кажется на плоском острове своем как бы плавающим по озеру. Такая красота местоположения естественно производит приятное на нас впечатление.

Историческое описание монастыря

Знаменитый основатель Иверской обители Святейший Никон, Патриарх Всероссийский, быв еще митрополитом Новгородским, в проезд свой из Новгорода в Москву (1651 г.) заметил красивые острова озера Валдайского. В нем возродилась тогда благочестивая мысль соорудить здесь монастырь, как на месте удобном для жизни отшельников. Он вспомнил о том и во дни своего величия – на престоле Патриаршеском. Друг и искренний советник царский, пользующийся неограниченною доверенностию благочестивого Монарха испрашивает соизволение построить по обету своему монастырь Иверский и потом достойным образом выполняет богоугодное свое намерение.

Щедрость Царя Алексея Михайловича к Святейшему Никону казалась беспредельною. Грамотою, данною Иверскому монастырю 1654 г. мая 6 дня, за собственноручной подписью государя, упрочены во владение сей обители не токмо Валдайское озеро с островами и окрестными местами, но и многие другие купленные Патриархом вотчины, также старорусские соляные варницы с цренами (соловаренными сковородами) и со всем строением; в Деревской пятине приписано три монастыря с крестьянами и угодьями, именно: Короцкий Покровский, Лисий Рождества Пресвятой Богородицы и Свято-Духов Боровицкий. Нынешние уездные города Валдай, Боровичи и Вышний Волочок, бывшие прежде селами, также нынешние Большие Ямы, Выдропуск, Едрово, Яжелбицы достались во владение монастыря. Со времени цветущего состояния духовенства в России ни одна еще обитель не была так вдруг обогащена и из ничтожества своего возведена на одинакую степень с древними и знаменитыми монастырями.

Обрадованный монаршим к себе благоволением, попечительный ктитор обители, особенно духом благочестия своего влекомый, предпринял все деятельныя меры к скорейшему построению монастыря. Искусные в строении зодчие, снабженные всем нужным, немедленно отправлены на Валдайское озеро. По наставлению патриаршему они, избрав то самое выгоднейшее место, где и ныне монастырь существует, выстроили несколько деревянных хижин, а потом деревянную церковь во имя Иверской Богоматери. Таким образом получил начальное основание Иверский монастырь в 1653 г. В помянутой выше грамоте обитель сия названа была «Пресвятой Богородицы, честнаго и славнаго ея, Одигитрия Иверския, святаго священномученика и исповедника Филиппа, митрополита Московскаго, и святаго праведнаго Иакова Боровицкаго».

Святейший Патриарх Никон, пламенея усердною верою к чудотворной иконе Иверской, в книге «Рай мысленный», напечатанной в сем монастыре в 1659 г., не объясняет именно о времени принесения в Россию первой копии ее из Афонской горы, но, впрочем, воспоминает о самых тех лицах, благочестивом священноиноке Корнилии и монахе Никифоре, путешествовавших с тою иконою в Москву, которая сими греками и была ему доставлена. Но в начертании жизни и деяний Патриарха¹⁷⁶ говорится, что в 1648 г. Никон, быв еще новоспасским архимандритом, по случаю пребывания в Москве Иверского афонского архимандрита Пахомия, с дозволения царского, поручил ему прислать верный список с тамошней древней и знаменитой чудотворениями иконы и план монастыря Иверского, чтоб по расположению оного во всем подобный соорудить в России.

Такое посольство, без сомнения, со щедрою милостынею, имело желаемый успех. По записке московского архива Коллегии иностранных дел екклесиарх Пахомий, иеродиакон Дамаскин и келарь старец Игнатий прибыли в Москву к Царю Алексею Михайловичу с письмом от всего афонского Иверского братства, в коем между прочим писано (в переводе): «Как есьми приехал Пахомий в наш монастырь, собрав всю братию 365 братов, и сотворили есьма великое молебное пение, с вечера и до света, и святили есьма воду со святыми мощами и святой водою, обливали чудотворную икону Пресвятой Богородицы старую Портаицкую, и в великую лохань ту святую воду собрали, и собрав паки обливали новую цку, что сделали всю от кипариснова дерева, и опять собрали ту святую воду в лохань, и потом служили Святую и Божественную литургию, с великим дерзновением. И после Литургии дали ту святую воду и святые мощи иконописцу, отцу господину Иамвлиху Романову, чтобы ему, смешав святую воду и святые мощи с красками, написати святую икону». Далее описывается, «что иконописец, токмо в субботу и воскресенье употреблял пищу, а братья по дважды в неделю совершали всенощные и Литургии. И та икона новонаписанная не разнится ни чем от первой иконы, ни длиною, ни шириною, ни ликом, только слово в слово новая, аки старая»¹⁷⁷.

Если сия первая копия иконы Иверской, по ходатайству Никона, за несколько еще лет до патриаршества его и основания Иверского монастыря принесена из афонской Иверской лавры в Москву, то таковое об ней свидетельство достойно всякого вероятия и согласно с сказанием о Иверском монастыре самого Патриарха¹⁷⁸, что он издавна имел желание соорудить обитель во славу Божию, к чему имел и способы, когда в звании новоспасскаго архимандрита, был он, по свидетельству отечественной истории, предстателем у престола монаршего за угнетенную правоту и невинность.

Великий Первосвятитель Всероссийский, благотворя своей Иверской обители всем тем, что служило к ее благоустройству, заботился соделать ее достославною и по святыне. В 1654 г. он устроил сребропозлащенную раку для мощей святого и праведного Иакова Боровицкого и поручил Макарию, митрополиту Новгородскому, перенести сии святые мощи в новостроящийся монастырь Иверский. В то же самое время, устроив четыре сребряные ковчега и вложив в них части святых мощей четырех святителей московских: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, – предпослал в сопровождении духовенства в село Валдай. За 20 верст от монастыря, в нынешнем Едровском Яме, сопровождающие из Москвы части святых мощей встретили мощи святого праведного Иакова; таким нечаянным случаем увеличилось торжество в сей священной процессии.

Приближаясь к монастырю, февраля 24, митрополит Макарий с прочим духовенством шествовал с приличным великолепием, и святые мощи в сопровождении множества народного внесены были в соборную Иверской Богоматери церковь и поставлены на приуготовленных местах. По прибытии Святейшего Патриарха в монастырь, в 26-й день февраля, переложены им в новоустроенную раку мощи святого праведного Иакова. Описывая сие духовное торжество Иверской обители, Святейший Никон говорит: «…и звон велик сотворих, яко дванадесяти колоколам, великому же колоколу, яко сту осмидесяти пудом и проч.»¹⁷⁹.

В это первое посещение первооснованной своей обители, как видно из грамоты, данной в 1654 г., Патриарх по воле царской и желанию своему посад Валдайский переименовал селом Богородицким, озеро Валдайское Святым, а самый монастырь в дополнение к прежнему наименованию – Святоезерским; одарил щедрою рукою поставленного им архимандрита Дионисия с братиею, от царских и своих сокровищ; украсил церковь богатою утварию и с благодарением к Богу Промыслителю возвратился в Москву. Расположение Святейшего Патриарха к пустынной уединенной жизни столь было велико, что он, как сам о себе пишет¹⁸⁰, при возвращении из обители к престолу своему, смотря на прекрасное местоположение оной, сокрушался духом как изгнанный Адам из райского селения.

В сие счастливое время для всей России, когда русское воинство, предводительствуемое самим самодержцем, гремело победами в пределах Польши и когда почти вся Белоруссия покорена была русскому оружию, Святейший Никон заслужил новую признательность Монарха за сохранение от морового поветрия, распространившегося тогда по России, августейшего его семейства чрез нарочно предпринятые Святейшим для того путешествия.

После покорения города Орши прибегли под покровительство победоносного русского Царя Оршанского Кутеинского православного монастыря строитель Иоиль с братиею: сии страдальцы радовались своему освобождению от тяжкого ига иноверцев, давно уже стеснявших свободу их вероисповедания. Святейший Никон и здесь явился защитником и утешителем утесненных; он без затруднения испросил благоволение благочестивейшего Царя переместить кутеинское братство в новопостроенный им Иверский монастырь. Строитель Иоиль, по свидетельству о нем самого Патриарха, был ревностный подвижник, выстроивший многие монастыри в областях белорусских, искушенный многими бедствиями, которые претерпел он от униатов. Впрочем, сей благочестивый муж на пути своем в Россию в польском местечке Болдине скончался. Бренные останки свои завещал он шествующей с ним братии привезти для погребения в предназначенную ему обитель, чтоб и по смерти своей (как говорил сам завещеватель), сохранить крайнее послушание к великому Архипастырю.

По смерти строителя своего кутеинская братия избрала во игумена наместника своего иеромонаха Дионисия, который по прибытии в Москву и был утвержден в сем звании. В 1655 г. Патриарх, отправив его с братиею в Иверский монастырь, вскоре и сам туда прибыл. Во время сего вторичного посещения обители Святейший Никон посвятил во архимандрита Иверского сего кутеинского наместника Дионисия, а прежде бывший архимандрит Дионисий I перемещен в другой монастырь. Вместо прежней деревянной церкви заложен был торжественно самим Патриархом великолепньй храм во имя Успения Пресвятой Богородицы, который и доныне существует, и тогда ж на сие строение выдана была им довольная денежная сумма, также вызваны лучшие мастера к совершению внешнего и внутреннего благолепия церковных и келейных зданий. Сообразно плану афонской Иверской лавры предположено выстроить и другой каменный храм, во имя Богоявления Господня, с трапезою. Таким образом, знаменитый ктитор, сделав все нужные распоряжения, возвратился в Москву.

Вместе с прочим имуществом Кутеинского монастыря тамошними иноками привезена в Иверскую обитель, по воле патриаршей, типография, издавна известная изданием многих книг, которые в нынешнее время признаются старопечатными. Патриарх Никон как любитель духовного просвещения, находясь еще Новгородским митрополитом, около 1650 г. заводил в Хутыне монастыре типографию¹⁸¹, но оная, за недостатком ли мастеров печатного дела или по другим причинам, недолго существовала, и в ней напечатана была одна токмо книга Псалтирь, а по каталогу Санкт-Петербургской академии наук, Диоптра, или Зерцало жизни человеческой. В Иверском монастыре типография приведена была в действие с 1657 г.; в ней напечатаны следующие книги: Часослов (1657), Часослов (1658), Рай мысленный (1659; сочинение инока Стефана Святогорца и Патриарха Никона, в котором заключалось: Повесть о Святой горе Афонстей; Историческое описание знамений и чудес древней иконы Иверской Богородицы; Сказание о строении Иверского Валдайского монастыря и о явлении мощей святого праведного Иакова Боровицкаго), Брашно духовное (1661), Жалованная грамота на вотчины Иверского монастыря (1665), сия грамота была последним изданием Иверского монастыря. В том же 1665 г., по грамоте Патриарха Никона, Иверская типография переведена в Воскресенский монастырь Нового Иерусалима и там навсегда осталась в бездействии.

Переиначивание некоторых слогов на белорусское наречие во всех печатных иверских книгах удостоверяет, что здешними типографами были иноки кутеинские. В похвалу их можно сказать, что они были люди просвещенные, несмотря на угнетения унии, воспрещавшей принимать в народные школы единоверных нам литовцев и белорусцев. Писанные ими на холсте картины, очень хорошие по тому веку, сохранились доныне в сем монастыре и служат доказательством сказанного об них.

Третье и последнее посещение Святейшим Патриархом Никоном Иверского монастыря, в 1656 г., было венцом торжества для сей обители. Сюда принесена богато украшенная икона Иверской Богоматери, написанная в Афоне с древней чудотворной, в лавре Иверской находящейся. Ценность украшения иконы сея простиралась в тогдашние время более 44000 руб. серебром, по свидетельству о том самого Патриарха. Он прибыл в это время в монастырь вместе с митрополитами Новгородским Макарием, Крутицким Питиримом и Лаврентием, архиепископом Тверским, со многими архимандритами и игуменами, нарочито для торжественного освящения соборного Успенского храма, который августа в 15 день соборно и был освящен, и святая икона Богоматери на место свое поставлена.

В сем же году привезен в монастырь вылитый на патриаршую сумму новый колокол, весом в 1000 пудов, также начаты постройкою каменная Богоявленская церковь с трапезою и другими службами, келлии, называющиеся ныне Никоновскими, и часть ограды монастырской. Все сии огромные здания отделаны были совершенно в непродолжительном времени, по смерти архимандрита Дионисия II преемником настоятельства его архимандритом Филофеем, бывшим наместником в сей обители. Таким образом, мощною рукою великого Иерарха и благодетеля своего Иверский монастырь в короткое время украшен величественными зданиями, даже доныне существующими, и по многолюдству собранной братии, которой числилось тогда более 200 человек, приобрел свою знаменитость и славу.

Внутреннее чиноположение обители Иверской, как и всех тогда существовавших в России, было основано на правилах древнего иноческого общежития, но такое цветущее состояние оной продолжалось недолго – именно, до времени падения Никона с высоты своего величия и славы. Строгость соборнаго суда, над ним совершившегося, простерлась и на обители, им воздвигнутые во славу имени Божия; вместе с прочими, (Воскресенским и Крестным) Иверский монастырь тем Собором признан выстроенным неправильно и не по уставам Святых Отец. Вследствие того все вотчины были взяты в казну, настоятель с братиею размещены в разные монастыри, предназначенные строения прекращены, даже самое наименование обители и окружающих оную мест вдруг покрыто было забвением.

Такое определение Собора после показалось противным благочестивому сердцу цареву, и потому сие крайнее запустение Иверского монастыря недолго продолжалось. В 1667 г., по предложению тому ж Собору Царя Алексея Михайловича, все помянутые монастыри признаны правильно созданными и утверждены в прежних своих степенях, и затем особою грамотою сего государя 1668 г., октября в 26 день, возвращено Иверской обители все прежнее ее достояние, и архимандрит Филофей с братиею возвращен также в монастырь.

С сего времени в течение сорока четырех лет Иверский монастырь был самостоятельным, а в 1712 г. именным указом Петра Великого, приписан со всем имуществом и вотчинами к Александро-Невской Троицкой лавре, вновь тогда строившейся. В 1730 г. высочайшим повелением Императрицы Анны Иоанновны получил совершенную независимость от лавры; однако ж в имуществе своем потерпел ушерб невозвратный. Все драгоценные вещи остались принадлежностию лавры. В это время упадка Иверского монастыря в своей знаменитости управляли оным назначаемые от лавры строители; прежняя его слава, казалось, навсегда изчезла.

Бедственные случаи предварили еще прежде этот упадок. В 1704 г. истреблена была пожаром вся внутренность Успенского собора, и тогда икона Иверской Богородицы и святые мощи праведного Иакова с прочею святынею вынесены в церковь Архистратига Михаила и находились здесь до возобновления и освящения собора в 1710 г., по грамоте Иова митрополита Новгородского. В 1719 г., в сентябре месяце бесстрашными злодеями похищен драгоценнейший венец с иконы Иверской Богоматери. Икона сия, хотя в 1728 г. и была украшена новым венцом, но навсегда утратила прежнюю свою ценность.

При составлении духовных штатов 1764 г. Иверский монастырь включен в первый класс, степенью 8, а по Новгородской епархии 2. Крестьян числилось за ним 7113 душ и 4275 десятин пахотной земли. В 1778 и 1800 гг. по высочайшему повелению Империатрицы Екатерины II и Императора Павла I об усилении экономических способов к содержанию монастырей отмежевано Иверскому монастырю близ г. Валдая пашенной земли 34 десят., отведены во владение два озера – Валдайское и Ужинское, мукомольная мельница на речке Гремячей и сенокосная пустошь в 21 десятину. Впрочем, монастырь сей, при бедности своей, не имел достаточных средств к поддержанию огромных зданий и клонился было к разрушению. Пожар, случившийся в 1825 г., довершил запустение оного. Попечению правительства и особенной заботливости покойнаго иерарха Серафима, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского¹⁸², а также старанию настоятелей архимандритов Герасима Гойдукова и последующих обитель сия обязана настоящим ее великолепием.

О привилегиях в священнослужении настоятелей и прочем

Архимандрия в Иверском монастыре учреждена Святейшим Патриархом Никоном в первые годы по основании сей обители, и дозволено архимандритам отправлять священнослужение в митре, с сулком, рипидами, на ковре и со осеняльными свечами, что и утверждено настольною грамотою, данною архимандриту Дионисию I и будущим по нем. В общей степенной лествице духовных властей в тогдашнее время иверский архимандрит в священнослужении и на соборном сидении присутствовал под архимандритом Саввы Сторожевского, а после Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря – в 14 степени. С поступлением монастыря, в 1667 г., в епархиальное ведомство новгородских митрополитов, настоятели иверские пользовались теми же преимуществами, предоставленными грамотою Питирима, митрополита Новгородского 1669 г., и подтвержденными в 1694 г. грамотою Патриарха Адриана. В бытность монастыря под ведением Александро-Невской лавры и потом в 1731 г., по утверждении оного в той же степени, хотя и были на короткое время все сии преимущества отменены, но вследствие указа св. Синода и по настольной грамоте Феофана, архиепископа Новгородского¹⁸³, данной иверскому архимандриту Филарету, по-прежнему возвращены, а в 1759 г. Димитрий (Сеченов), митрополит Новгородский¹⁸⁴, настольною грамотою, данною архимандриту Пахомию Добрыне, дозволил носить мантию со скрижальми и посох архиерейский. Таковые преимущества настоятелям иверским в священнослужении и ныне присвоены.

Иверский монастырь, великим своим основателем на степень знаменитостей возведенный, мощным его ходатайством вскоре приобрел и все те права гражданские, какими в старину пользовались токмо знатные российские обители, находившиеся под особым покровительством российских самодержцев или верховных архипастырей. Сии гражданские преимущества, утвержденные царскими грамотами, состояли в том, что: 1) Монастырские крестьяне и другие подведомственные монастырю лица изъяты были от суда поместных приказов и земских начальников, но судились токмо в назначенные сроки в одном Приказе Большого Дворца как высшем присутственном месте; 2) Туда токмо вносимы были монастырем все возлагаемые на крестьян государственные повинности; 3) Настоятель монастырский был полновластным судиею крестьян своих во всех делах, кроме убийства, разбоя и татьбы; 4) Все строения монастырские в городах и селах освобождались от казенного постоя и подвод; 5) Запрещалось въезжать в монастырские вотчины торгующим горячим вином; 6) Местные гражданские чиновники не имели дозволения въезжать в вотчины монастырские ниже посылать туда подчиненных для каких-либо дел; 7) В покупке и продаже вещей монастырь освобождался от взимания пошлин и проч.

Строения монастыря

В Иверском монастыре строение все вообще каменное.

1. Соборная во имя Успения Пресвятой Богородицы церковь о пяти главах, кровли и главы покрыты листовым железом и выкрашены медянкою, кресты на главах вызолочены. Здание сие, по правильности плана и фасада, может почесться образцом совершенства архитектуры XVII в. Внутри четыре столпа поддерживают всю огромность храма.

Вокруг всего собора пристроена пространная галерея, а при ней, с северной и южной стороны, две палатки двухэтажные в виде часовен; в одной из них помещается монастырская ризница и библиотека, а в другой излишние церковные вещи. Иконостас собора в старинном вкусе, а стены внутри оного и алтаря расписаны в 1834 г. живописью, изображающею предметы из истории евангельской и патерических писаний. При алтаре устроен придел во имя Иверской Богородицы в 1841 г.

2. С северной стороны монастыря – теплый собор Богоявления Господня, сооружен в одной связи с братскою трапезою и другими службами при Патриархе Никоне в 1657 или 1658 г.; в верхнем этаже оного – храм сошествия Святого Духа, устроен в 1747 г. Внутренность Богоявленской церкви, равно паперть и трапеза, расписаны приличною живописью, иконостас в новейшем вкусе, построен 1831 г., а в паперти – придел преподобного Нила Столобенского. Вместе с церковию весь сей корпус покрыт железом и выкрашен ярью. Внизу сего здания находятся погреба.

3. На южной стороне монастыря, в одной связи с колокольнею, находится большой трехэтажный корпус, перестроенный в недавнее время по правилам нынешней архитектуры. Нижний этаж оного состоит из погребов и кладовых, а в верхнем и среднем – настоятельские и братские келии. Весь сей корпус покрыт железом.

4. Монастырская колокольня о трех ярусах, после бывшего пожара в 1825 г. пришедшая в ветхость, исправлена в 1842 г. Бывший на ней каменный шпиль разобран и построен вновь третий этаж, южная сторона укреплена контрфорсом и поставлен деревянный шпиль, обитый английскою жестью, крест вызолочен, а купол и кровли покрыты железом. В то же время на третий этаж подняты все колокола: больший из них весом 424 пуда, полиелейный 193 пуда, всех же 13 колоколов.

5. К левой стороне колокольни примыкает двухэтажный флигель братских келлий, вновь перестроенный после пожара 1825 г., покрыт железом.

6. С западной стороны монастыря, на правой стороне Архангельских ворот, находится братский двухэтажный огромный корпус на погребах, Никоновским называемый, нижнего и верхнего этажа келлии со сводами; кровля покрыта железом и выкрашена.

7. Над воротами Архангельскими – церковь во имя Архистратига Михаила, неизвестно когда построена, кровли и купол оной покрыты железом и выкрашены.

8. В связи с Архангельскою церковию – двухэтажный корпус гостинных келлий, который также примыкает к Патриаршей башне. Сего корпуса келлии обоих этажей со сводами, покрыты железом, первоначальное построение его относится ко времени основания монастыря.

9. Над Святыми вратами – церковь во имя святителя Филиппа, митрополита Московского, кровли на ней покрыты железом и выкрашены.

10. От Святых ворот к юго-западной башне протягивается одноэтажный флигель, покрытый железом, келии флигеля сего предназначены для приходящих богомольцев.

11. К северо-западной башне от святых ворот – флигель конюшенных келий, крытый железом, а далее, начиная от сей башни, с северной стороны, конюшни и экипажные сараи, крытые тесом.

12. На северо-восточном углу монастыря – церковь во имя святого праведного Иакова Боровицкого в связи с двухэтажным корпусом, предназначенным для больницы, купол церкви и кровля корпуса покрыты железом и выкрашены медянкою.

13. Монастырская ограда в окружности 540 саж., с шестью башнями. Примечательная из них по своей величине есть башня, называемая Патриаршею, по северной линии стены; предание говорит, что в ней помещена была монастырская типография. Восточная и часть южной ограды, и все башни покрыты листовым железом и выкрашены.

14. У северной монастырской стены – крытая железом баня и дровяные сараи.

15. Вблизи монастыря на южной стороне – коровий двор с двухэтажными келиями, коих нижний этаж каменный, а верхний деревянный, весь двор покрыт тесом.

16. В г. Валдае принадлежат монастырю два дома, 1-й – деревянный с каменными флигелями и надворным строением, 2-й – двухэтажный каменный, вновь построенный вместо ветхого, со службами, в 1843 г. покрыт железом и выкрашен ярью.

Достопамятные вещи в монастыре

Первою достопамятностию в Иверском монастыре есть икона Богоматери Иверской, верный и действительный список с древней чудотворной афонской. Мерою сия икона в длину 1 арш. 15 верш., а в ширину 1 1/4 арш.

По краям золотой ризы, с другой ее стороны, резьбой изображена следующая надпись, свидетельствующая о сей иконе как о священнейшем памятнике, к которому благоговел великий по духу благочестия Никон.

«Лета 7164 [1656 г.] Марта в 1-й день, при державе Благовернаго и Христолюбиваго, Великаго Государя и Великаго Князя Алексия Михайловича, всеа великия и малыя и белыя России Самодержца и присной его Государыни, при благоверном и христолюбивом царевиче и великом князе Алексие Алексиевиче, и при благоверной и христолюбивой Государыне Царице и Великой Княгине Марии Ильиничне, и при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Ирине Михайловне, и при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Анне Михайловне и при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Татиане Михайловне, при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Евдокии Алексиевне, при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Марии Алексиевне, и при благоверной и христолюбивой царевне и великой княжне Анне Алексиевне, сей образ чудодотворный Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии Иверской, принесенный из Афонских гор, и обложен бысть честным и многоценным камением и жемчугом украшен, верою, снисканием и повелением Великаго Государя, Святейшаго Никона, архиепископа, царствующаго града Москвы и всея великия и малыя и белыя России и всея Северныя страны и Поморья и многих государств Патриарха, его государскою келейною казною, и поставлен в его государеве патриаршем строении, в монастыре Пречистыя Богородицы Иверском, что в Новгородском уезде, на Святе озере Валдае, тоя самыя Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии и рождшагося из нея безсеменно Христа Бога нашего, на поклонение всем православным христианом, вечных ради благ».

Икона находится в соборном Успенском храме, на правом столпе в киоте, под резною величественною сению, вызолоченною на полименте¹⁸⁵ в 1826 г. Празднование иконе сей, совершается, как и в самой афонской Иверской лавре, во вторник Светлой седмицы, в сей день бывает вокруг монастыря с иконою крестный ход. Такая же процессия совершается 25 марта и 21 мая ежегодно, в воспоминание возобновления монастыря сего после бывшаго пожара в 1825 г., а в 1849 г. – декабря в 3-й день, Государь Император соизволил высочайше утвердить опредление Святейшего Правительствующего Синода об учреждении из Иверского монастыря с чудотворной иконой Иверской Божией Матери, к удовлетворению благочестивой просьбы жителей города Валдая, ежегодного в 28-й день июля месяца крестного хода вокруг города и совершения пред тою иконою молебствий в домах усердствующих по 6-е августа, в вечное воспоминание избавления граждан от смертоносной болезни холеры в 1848 г., после обнесения той иконы кругом города Валдая.

В том же соборе, на левой стороне между столпов, под резным вызолоченным на полимент балдахином, устроенным в 1826 г., опочивают на вскрытии мощи святого праведного Иакова Боровицкого, в сребропозлащенной раке; на ней изображены следующие две надписи:

1. «Лета 7162, Декабря в 1-й день, Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всеа Русии Самодержец, со Благоверною Великою Княгинею Марьею Ильиничною, по благому желанию Отца своего Богомольца, великаго Господина, Святейшаго Никона Патриарха Московскаго, всеа Русии, в воспоминание вечных благ от Бога, дати ему в вотчину указали, на именованном ныне повелением их Святем озере, еже прежде словяще Волдайское, вновь строити монастырь Пресвятыя и Пречистыя и Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии и чудотворныя ея Иконы Иверской, и иже во Святых Отца нашего Филиппа Митрополита Московскаго и всеа Русии чудотворца, дивнаго Священномученика и Исповедника, и в прославление Пречестныя тоя обители, и на препитание живущим и хотящим в ней жити иноком села и веси дароваша, и многим довольствием почетше и иа украшение тоя Святыя киновии»;

2. «Преподобному Иакову Чудотворцу. В лето 7162 Декабря в 25-й день, при державе его Благочестиваго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всеа Русии Самодержца, и при Благоверной Государыне и Великой Княгине Марии Ильиничне, и при отце их и Богомольце, Великом Государе Святейшем Никоне Патриархе Московском и всеа Русии, в безсмертную славу не мимотекущих благ, повелеша мощи Святаго Иакова Боровицкаго Чудотворца, пренести из Боровичь и положити в ней честно, и тем Святым мощем Отец их и Богомолец Святейший Никон Патриарх Московский и всеа Русии, дивну и изрядну раку повеле сотворити; тем же и премудрым его повелением, соделася сия рака во Иверский Пресвятыя Богородицы монастырь, что на Святе озере».

В Успенском же соборе, в углублении южной стены, под устроенною сению, на аналогии, в четырех сребряных ковчегах находятся части мощей святителей московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, с чеканными на крышках изображениями сих чудотворцев. Ковчег святителя Филиппа позлащен и на нем следующая надпись:

«В царство благочестиваго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всеа Русии Самодержца, в девятое лето державы его, и при отце его Государе и богомольце, при Великом Государе, Святейшем Никоне Патриархе Московском и всеа Русии, сделан сей ковчег на мощи, иже во Святых Отца нашего Филиппа митрополита Московскаго и всеа Русии чудотворца и иных Святых, в монастыре Пречистыя Богородицы Иверской и чудотворца Филиппа, что на Святе озере, в лето от создания мира 7162, а от еже по плоти Рождества Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа 1654, месяца сентября».

На том же аналогии, на трех досках с сребропозлащенными окладами, вмещаются 45 частиц разных святых, принесенных в сей монастырь Патриархом Никоном. В ризнице монастырской хранятся между священными сосудами потир, звезда, блюдо, два ковша, кадило и лампадка сребряные, которые, как из надписей их видно, пожертвованы из собственности Патриарха Никона.

Онежский Крестный монастырь, что в Онежском заливе, на каменном Кий-острове, занимающем пространство около трех верст длины и до одной версты ширины, основан Святейшим Никоном, Патриархом Московским и всея России.

Начало монастырю было положено в 1639 г., когда иеромонах Никон «в малом кораблеце с неким христианином» принесен был бурею на сей остров. Предание говорит, что Никон, выйдя на остров, спросил: «Кий сей остров?» Так как остров оказался совершенно пустынным, никому не известным и не имеющим никакого наименования, то Никон сказал: «Так пусть же этот остров называется Кий!» В благодарность за свое спасение он дал обет построить здесь монастырь и водрузил деревянный поклонный Крест, над которым впоследствии была поставлена часовня и о котором так упоминается в монастырской описи: на юго-восточной стороне монастыря, на пристани подле моря, часовня с Крестом. На Кресте изображение Распятого, писанное самим Никоном в 1643 г., когда он был игуменом в Кожеезерском монастыре.

До нашествия англичан в 1854 г. по сторонам Креста находились писанные на холсте образа с предстоящими – Божиею Материю и Иоанном Богословом. Образ Божией Матери по отшествии англичан найден был поврежденным холодным оружием и перенесен в теплый храм, а образ Иоанна Богослова англичане увезли с собой.

В 1656 г. Патриарх Никон испросил у Царя Алексея Михайловича грамоту на построение обители на острове Кие. В 1657 г. для строения сего монастыря он отправил на Кий-остров искусного монаха и с ним своего сына боярского, повелев им назвать тот монастырь Ставрос, т.е. Крест, или Крестный, и первоначально он строился на собственную сумму Патриарха. В том же году много способствовал и сам Царь Алексей Михайлович, именно: пожаловал из собственной казны 6000 рублей, пожаловал этому монастырю окрестных селений крестьян 4537 душ, на время строения всех вотчинных крестьян уволил от податей, в разных местах повелел отвесть рыбные ловли, пожаловал многие села с землепашеством, скотоводством и соляными варницами, в том числе и село Устьенское, составляющее ныне город Онегу. Сверх того, Патриарх Никон сему монастырю подчинил Кольский Печенгский монастырь со всею Кольскою округою, а Корнилий митрополит Новгородский, – Сырьинскую пустынь и Благовещенскую на Касьянове волочке. Таким образом, монастырь в самом начале своего основания приобрел весьма важные способы к своему построению и существованию.

В то же самое время, когда так много приложено было средств и стараний для построения монастыря, Святейший Никон полагал ему другое незыблемое основание сооружением чудного и единственного в целом мире по своему составу Креста Христова. Он нарочито отправил своего иеромонаха в Палестину, устроил там животворящий Крест из кипариса по точному размеру креста Христова и по привезении из Палестины обложил его в Москве по краям сребропозлащенным окладом и поместил в оный; на лицевой стороне, в верхнем позолоченном ковчеге – части крови Господней, самого древа креста Господня, ризы Господней, млека Пресвятой Богородицы, крови Предтечи Иоанна, крови апостола Павла.

В нижнем таковом же ковчеге – часть же древа креста Господня, к которой и прикладываются богомольцы. В позлащенных звездах водружены части: камня гроба Господня, камня вертепа, где родился Христос, камня пещеры, где постился Господь, камня гроба Пресвятой Богородицы, камня пещеры, где укрывался Предтеча от Ирода, камня пещеры, где молился Предтеча, камня, на котором Авраам угостил святую Троицу, части жезла Моисеева, коим пресек он Чермное море. Далее – части святых мощей Иоанна Предтечи, апостолов: Павла, Андрея Первозваннного, Иакова Заведеева, Фомы; евангелистов: Матфея, Марка и Луки; Иакова брата Господня, Варнавы, Тимофея, Тита, пророка Даниила, друга Божия Лазаря, архидиакона Стефана, святой Анны – матери Пресвятой Богородицы, равноапостольного Царя Константина. Части святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Спиридона Тримифунтского, Григория Нисского, Андрея Критского, Иоанна Милостивого, Епифания Кипрского, Нектария Цареградского, Григория Солунского; митрополитов московских: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа; Гурия Казанского, Иоанна Новгородского. Священномучеников: Игнатия Богоносца, Петра Александрийского, Климента, Ермолая, Афиногена, Елевферия, Василия, Антипы; великомучеников: Георгия Победоносца, Димитрия, Прокопия, Меркурия, Пантелеимона, Никиты, Феодора Тирона, Феодора Стратилата, Иакова Перского, великомучениц Варвары, Марины; мучеников: Алексимы, Маманта, Трифона, Неофита, Дамиана, Евстратия, Авксентия, Калиника, Кирика, Христофора, Калистрата, Анастасия, Лукиана, Стефана нового, Косьмы, Кира; архидиаконов Евпла и Авива; мучениц Евфимии, Ирины, Анастасии, Евдокии, Феодосии девы. Части преподобных: Антония Великого, Евфимия Великого, Пимена Великого, Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина, Алексия человека Божия, Григория Декаполита, Феодора Сикеота, Георгия Хозевита, Михаила Малеина, Никиты исповедника, Косьмы Аравитского, Сергия Радонежского, Антония Римлянина, Саввы Сторожевского, Евфимия Суздальского, Иакова Боровицкого, великого князя Владимира Новгородского, великого князя Александра Невского, князя Романа Углицкого и многих других, – вложенные в обратной стороне креста без поименований; всех же святых мощей более 300 частиц.

На подножии сего креста имеется надпись: «При державе благовернаго и христолюбиваго государя и обладателя, Великаго Государя, Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича, всея великия и малыя и белыя России Самодержца и иных государств Государя и Обладателя, и при благоверной Государыне Царице и Великой Княгине Марии Ильиничне и при сыне их благоверном Государе Цесаревиче и Великом Князе Алексие Алексиевиче, сотворен сей великий крест Божиею милостию Никоном, архиепископом царствующаго великаго града Москвы и всея великия и малыя и белыя России Патриархом, от честнаго древа кипариса и украшен сребром и златом в хвалу и поклонение христианом. Христе Боже: Помилуй и спаси душу мою силою честнаго и животворящаго креста и святых ради молитв, их же мощи водружены в кресте сем. От воплощения Слова Божия 1656 и от создания мира 7164 года августа в 1-й день».

Длиною Крест 14 арш. 13 вершк., поперечное древо 2 арш. 13 вершк., шириною 5 вершк. и подножие 1 арш. По сторонам креста писанное изображение святых Царей Константина и Елены, Царя Алексия Михайловича и Царицы Марии Ильиничны и преклоненного самого Святейшего Патриарха Никона.

Отправлен же был Крест сей из Москвы в монастырь в 1657 г. самим Патриархом по соборном отправлении всенощного бдения, Литургии и молебствия ему, с крестным ходом чрез Москву за 15 верст до места, называемого Филиппов крест¹⁸⁷, и по повелению Царя чрез всю дорогу сопровождаем был ротою драгун в полном вооружении, с командующими офицерами, и ротою пушкарей, с заряженными пушками и другими военными орудиями. На всем пути его при остановках на ночлег изготовлялись из дерева копии сего Креста и освящались «на благословение»¹⁸⁸. Процессия сия была встречена окружным духовенством в Устьенском селе и отпето благодарственное молебствие при громе всех орудий, сопровождавших Крест.

Поставлен он был на месте храмового образа, «подле образа Спасителева», слева от царских врат, на каменном основании в деревянном киоте. «Около Креста и образов Киоть столярная, а столбцы и корона резные позолоченные. В короне образ Спасителя, а над столбцами по обеим сторонам два образа Богоматери с Предвечным младенцем… Пред Крестом завеса белаго ситца с разноцветными травами, разделяющаяся на две половины».

В 1843 г. был сооружен светлокрасный мраморный киот с аркою на полукруглой, темносинего мрамора площадке, устроенный тщанием Игнатия, архиепископа Олонецкого, а потом Донского, и более на его иждивение, за 5000 руб.

Честный и чудный животворящий Крест сей во время пожаров, а равно при перевозке его, когда он был вывозим из обители во время нашествия англичан, в 1854 г., к сожалению, многое утерял – как из частей святых мощей, так и из прочих святых предметов.

В 1660 г. сам Святейший Патриарх Никон, с соизволения Царя, изволил прибыть в Крестный монастырь и, пробыв здесь почти целый год, дальнейшее строение оного производил под личным своим надзором. При нем окончены:

1. Церковь каменная, малая, Происхождения Древ Креста, над колодцем, ископанным молитвами и трудами самого Патриарха в гранитной скале, который весьма обширен и глубок, из которого пользуются все здоровою водою, и который, вместе с означенною церковию, освящен 1661 года августа в 1-й день. На алтарной апсиде храма было установлено два белокаменных креста: с внутренней стороны, над самым колодцем, и с наружной сторны, с надписью: «Ставропигии освящен во имя святого его происхождения во освящение и целебнаго дара приснотекущих вод сих в честней обители Святаго и Животворящаго Креста Господня во царство благочестивейшаго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца по благословению Пресвятейшаго Великаго Господина Никона Патриарха в лето 7168, по воплощении слова Божия 1660-го августа в 1 индикта». К этой церкви пристроен им небольшой каменный корпус, в котором он жил во время строительства каменного холодного Кресто-Воздвиженского собора и в котором поднесена была Святейшему Патриарху присланным на житье в обитель диаконом Феодосием отрава, но, по словам самого Патриарха, «Господь сохранил его от смертныя трутизны».

2. Соборная церковь во имя Воздвижения Животворящаго Креста Господня, каменная. Церковь сия построена иждивением Святейшего Патриарха и освящена им самим в 1661 г. 2 сентября. Им же присланы иконы для пятиярусного иконостаса. Церковь замечательна тем, что сооружена из гранитных огромных камней, и кирпич употреблен был только для связки оных. Престол в алтаре из гранитного огромного камня наподобие Гроба Господня. Храм пятиглавый: «У большой и двух восточных глав шеи каменные, а у двух западных деревянные беленые. Алтарь оной церкви построен в три полукружия, на среднем из оных фронтон в виде треугольника, крашен суриком и белилами, в нем деисус на трех досках. В куполе с наружной стороны три фронтона треугольныя, в них три образа: южный изображает шествие Христово на Голгофу со Крестом, восточный – Распятие Христово с предстоящими, и северный – Воскресение Христово».

В начале XVIII в., при архимандрите Лаврентии, вместо обветшавших деревянных надвратных храмов, возведенных при Патриархе Никоне, на хорах устроено два придела: юго-западный – архистратига Михаила и северо-западный – святителя Филиппа. В конце XIX в. существовал только один придел – архангела Михаила, в прежнем приделе святителя Филиппа располагалась палата для хранения монастырских сумм и драгоценностей; посреди сего храма висело Никоновское медное, литое, большое, весом в 30 пудов, паникадило, остальные же, меньшего размера и висевшие в этом же храме, размещены были по другим церквам.

3. В том же 1661 г. была выстроена и им же освящена 8 сентября кладбищенская, малая, деревянная церковь, стоящая и поныне отдельно в лесу, за оградою, во имя Всех святых.

«Все это существует поныне и, хотя после пожаров много и изменено, а может быть и вовсе уничтожено, но все-таки напоминает великого труженика – друга Державного Царя», – писал в 1880 г. епископ Архангельский Макарий, действительный член Общества истории и древностей Российских, в своей «Записке об Онежском Крестном монастыре».

В последствии времени разными архимандритами сего монастыря построены следующие здания:

1. В 1689 г. – каменная с колокольнею двухэтажная церковь. В нижнем этаже придел во имя Рождества Божией Матери с братскою трапезою, кухнею и кладовыми, а в верхнем два придела – Рождества Христова и святителя Филиппа митрополита; в этом же этаже ризница и архивная палатка. К этой же церкви примыкает и усыпальница, сохраняющая в себе останки прежде бывших настоятелей обители.

2. Настоятельский деревянный с мезонином корпус, отделанный вновь в 1871 г.

3. Деревянный, двухэтажный братский корпус, весьма древний.

4. В 1871 г. – деревянная же ограда с пятью башнями, на месте древней, уничтоженной пожаром. Кроме сего за оградою помещены хозяйственные деревянные постройки, как-то скотный двор с помещением для приходящих, старая кузница и вновь построенная в 1874 г. баня с прилегающим к ней маленьким, но достаточно глубоким озерком.

Благосостояние Крестного монастыря сильно пошатнулось после 1764 г., когда, по новым монастырским штатам, от него отобраны были вотчины, служившие главным источником его средств. Во второй половине XIХ в. монастырь перенес два больших несчастья: нападение в 1854 г. англичан и пожар 1855 г., в результате чего обитель сильно обнищала и впала в запустение, продолжавшееся до 1870 г., когда она была восстановлена на правительственную субсидию в 9000 руб.

В конце XIX в. в монастыре напоминали о Патриархе Никоне следующие бережно сохраняемые достопримечательности:

1) чудный крест, описанный выше; 2) два колокола, один тут же, только перелит – дар Патриарха 7165 г.; 3) напрестольный серебряный крест с надписью: «7164 г. великий государь Никон Патриарх дал в монастырь Ставрос»; 4) сребропозлащенный потир с надписью: «в 165 год дал Патриарх Никон в Ставрос»; 5) сребропозлащенный дискос с надписью: «в 166 год Великий Государь Патриарх Никон дал в свое строение в монастырь Ставрос, еже есть Крест»; 6) чаша медная, литая, весом 1 пуд с надписью: «Лета 7171 повелением Святейшаго Патриарха Никона, при икономе Исаии»; 7) две чаши серебряные с рукоятками для теплоты, дар Святейшего Никона 7165 г.; 8) сребропозлащенный ковшик с надписью: «Дал Патриарх Никон 7165 год, а кто украдет, да будет проклят»; 9) сребропозлащенная стопа с надписью: «в 165 год дал Никон в монастырь Ставрос»; 10) две кружки сребропозлащенные: «в 165 год дал Никон Патриарх»; 11) две ветхие, древние Никоновские митры, одна деревянная, точеная и золоченая, а другая черного бархата, с шитыми шелком образками, низанными вокруг мелким жемчугом, который почти весь уже осыпался; 12) деревянные, простой работы Патриарха Никона посох и точеный подсвечник, предносившийся пред ним во время его служения, а равно и во время парадных его шествий.

В усыпальнице хранился более сажени в длину камень, на котором первоначально был водружен чудный крест, а впоследствии поставлен деревянный гроб с ликом угодника святого праведного Иоанна, Яренгского чудотворца, в котором он почивал, достался же обители после переложения его мощей.

Из книг, писанных на пергаменте и писанных и печатных на бумаге: Житие Святейшего Патриарха Никона, с вопросами и ответами, относящимися до его низложения; Правила его и слова разных святых отцов; История о честном кресте; Описание креста на Елеоне; Описание чудес, бывших от чуднаго креста Христова, и многие другие, в числе коих много книг с пометкою рукою Патриарха, и, наконец, в 79 занумерованных связках – свитки и 45 ставленых грамот епископских и архиепископских, с уцелевшими на некоторых печатями.

Положение Крестного монастыря некогда было видное, и монашествующих имелось в нем до 70 человек, под управлением архимандритов. В настоящее же время, по бедности его вследствие его местоположения, оскудения благотворителей и весьма ограниченных доходов братство весьма малочисленное.

Грамота Патриарха Никона о создании Крестного монастыря

Никон, Божиею милостию Архиепископ царствующаго великаго града Москвы, и всея Великия, и Малыя, и Белыя России, и всея северныя страны, и помория, и многих государств Патриарх.

Всем повсюду и коемуждо особно пребывающим, священным и честным Архиереом, Архимандритом, Игуменом и всему священному причту; к сим благородным боляром, и прочим всем всякаго чина и возраста православным Христианом, возлюбленным во Святом Дусе чадом нашим, благодать, мир, и милость от вседержителя Бога отца, и единороднаго его Сына, Господа нашего Иисуса Христа, и утешителя Святаго Духа, и наше благословение и молитва!

Упование и надежду всю имуще мы на Господа нашего Иисуса Христа, изволихом во славу Святаго имене Его создати от основания монастырь во имя честнаго и животворящаго Его Креста на Кии острове, иже есть на мори пред Онежским устием, и церковь создати, и братию совокупити, и именовати той святый монастырь, гречески Ставрос, еже есть Словенски Крест, вины ради сицевы.

В мимошедшем 147-м [1639] году мы, будуще Иеромонахом, творихом шествие по морю из скита Анзерскаго; и во время то от великаго морскаго волнения едва не потопихомся: но, уповающе на силу Божественнаго животворящаго Креста, спасение получихом пред Онежским устием, к пристанищу к Кию острову, и славу воздахом распеншемуся на Кресте Господу нашему Иисусу Христу о оном избавлении. Будуще же тогда на томъ острове, на воспоминание того своего спасения водрузихом на том месте Святый и животворящий Крест. И от того убо времене и до сего дне Божественное мание великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, спасающаго правыя сердцем, присно сердце наше в любовь честнаго животворящаго Его Креста разгревая, и помышления наша к созиданию онаго монастыря возбуждая, сотвори нас непрестанно во уме имети святая Божественнаго Креста действия: но время не бе, еже начати сие добре созидание; зане промысл Божий онаго монастыря к созиданию избра время сие от воплощения единороднаго Сына Божия 1656 лета, в немже сице в любовь Господа нашего Иисуса Христа и к животворяшему Его Кресту верою сердце наше распалися, яко не мощи нам, еже не начати онаго монастыря Креста созидание; все упование наше возвергше на распятаго на Кресте Иисуса Христа, яко той крайним своим человеколюбием оный четверочастнаго своего Креста монастыръ не точию всеми потребными исполнит, но и на всех четырех вселенныя концех именита его сотворит. И таковою твердою надеждею укрепльшеся, послахом честный животворящий Крест на той Кий остров, и повелехом его тамо водрузити в первое того монастыря незыблемое основание, и всем живущим окрест его всякаго чина и возраста православным Христианом в вечное благословение и всех благих в приумножение. Есть же той честный и животворящий Крест, егоже мы ныне на Кий остров послахом, привезен от Палестины, сотворен от честнаго древа кипариса, широтою и высотою таков, яков же самый животворящий Крест, на немже изволи Христос Бог наш волею, нашего ради спасения, распятися, в немже водружена есть часть самаго того животворящаго Креста, и от святых мощей многих Святителей и Мучеников и прочих; да будет честный той животворящий Крест заступая и спасая коегождо, притекающаго к нему по требованию его и умному намерению. И аще кто с верою восхощет к тому животворящему Кресту на поклонение приити, да не мнее тому силою святаго того честнаго и животворящаго Креста благодать дастся, якоже путешествующим во святая Палестинская места, в нихже святое свое смотрение Христос Бог наш исполни. Темже и вы, православнии всякаго чина и возраста Христиане, возлюбленная наша чада, аще кто от вас вседушно Господа нашего Иисуса Христа и той честный Его и животворящий Крест любит, и сие наше писание прочитает, да имать ко святому животворяшему Кресту веру усердну, и во оный монастырь Ставрос, еже есть Крест, на строение его и возграждение любве ради великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, да дает от дарованных комуждо Богом стяжаний, елико от благаго своего усердия кто хощет; воспоминая реченное божественным Апостолом: доброхотна дателя любит Бог [2Кор. 9]; и на уме имеяй реченное Богом ко Израилю: да не явишися, рече, предо мною тощ [Втор. 16]. Сего ради и в законе повеле Бог сыном Израилевым, да на коеждо лето одесятствуют вся, елика аще притяжут [Лев. 27]: сиречь, кождо от всех своих стяжаний десятое да дароносит Господеви. И сице творяще благословяхуся во всех делех своих; девять бо частей благословяхуся гобиною и изобильством даемыя ради от них десятыя части Господеви: десятая бо часть, приносимая Господеви, вина бяше девятих онех, оставшихся у дающих гобине же и изобилию. Сего ради (паки глаголю) православнии народи, возлюбленная наша во Святом Дусе чада, во оный честный монастырь Ставрос, еже есть Крест, на возграждение его и разширение дадите от ихже кто требует, ов тое, ов же другое, елико Дух Святый ваше усердие наставит; да и вы всяким благим изобильством, душевным же и телесным во всех делех своих от Бога благословитеся. Слыша сия бо, чада любезная, еже рече пресвятыми своими усты Христос Спаситель: блажени милостивии, яко тии помиловани будут; дадите, и дастся вам, и меру наткану, потрясну, и преливающуся дадут на лоно ваше; в нюже бо меру мерите, возмерится вам. И аще кто напоит вы чашею студены воды, аминь, глаголю вам, не погубит мзды своея [Мф. 5; Лк. 6; Мф. 10]. Возревнуйте оной похваленной Христом вдовице, яже в церковное сокровищное хранилище вверже худыя своя две лепте [Мк. 12; Лк. 21]; и сего ради проповедается ея благодать до днесь во всем мире, и имать еще ублажатися даже до пришествия Христова. А иже многая дающии, коликия похвалы и благодати будут достойни! и иже потребы на созидание святых церквей и дары приносящии, не мнее и сии мзды от Господа Бога приемлют и похвалу. Якоже и сам Христос Спаситель свидетельствует: внегда убо в дому Симона прокаженнаго жена грешница, пречистыи нозе Его слезами обливаше, и миро на ня возливаше, Симону о сем зазревшу, отвеща: видиши ли сию жену? Внидох в дом твой, воды на нозе мои не дал еси: сия же слезами облия мои нозе, и власы главы своея отре. Лобзания ми не дал еси: сия же, отнелиже внидох, не преста облобызающи мои нозе. Маслом главы моея не помазал еси: сия же миром помаза мои нозе. Его же ради глаголю ти: отпущаются греси ея мнози, яко возлюби много: а ему же оставляется мало, меньше любит [Лк.7:44–47]. Такожде и днесь, подаваяй в щедротах, и сей на Христовы нозе миро возливает, и отпущаются греси его мнози. Поревнуйте оному доброму и милостивому Патрикию, какову веру к животворящему Кресту име, иже повеле некоему юноши златый с драгим камением сковати крест: добрый же он юноша, таковое благое усердие Патрикия видев, своих си десять златниц к томужде кресту приложи [Пролог. Сент. 5]. Тако и вы правовернии всякаго возраста же и чина Христиане, в Господа нашего Иисуса Христа несумненну веру имуще, и милосердие Его неизреченное, яко искупи нас от работы вражия честною своею кровию, присно воспоминающе, в монастырь оный Ставрос еже есть честнаго Его и животворящаго Креста, подаяние творите; ведяще сие известно, яко в том монастыре яко иеромонаси, сице и монаси, распеншиися Христу и вземшии крест свой, распеншагося на Кресте Иисуса Христа непрестанно день и нощь молити имут о вашем многолетном здравии и душевном спасении; к сим и о отшедших отсюду сродницех ваших, якоже лепо, усердно Бога просити. Весте бо, чада возлюбленная, яко милостыня вина безчисленных благих есть, и наипаче даемая на созидание и украшение святых церквей, многую дающим приносит благодать; и свидетельствует се священный Златоуст [Бесед. на деян. нрав. 18], глаголяй: аще что имаши, рече, на нищих иждити, тамо, сиречь, на создание церкве иждиви: лучше есть тамо, нежели зде. Напитай учителя, напитай диакона и священнический чин; якоже, аще бы жену приводя, или сноху, или дщер вдая, сице о церкви прилежи; вено даждь достойно ей. Сице тебе благословения село исполнено будет. Что бо не будем тамо от благих? Мало ли, рцы ми, еже точилу благословится? Мало ли, еже от всех плодов твоих Богу первее участие и начатки взимати? Молитвы тамо во церкви всегдашнии за тя, хваления и собирания тебе ради, просфора на куюждо неделю, от неяже вынятыя частицы или за живаго или за мертваго человека бывают, ихже влагают в чашу, да отмыют грехи поминаемых честною кровию Владычнею. И есть толико, елико аще б взял, яко рещи Иоанн, иже предстояше кресту, кого любо грешника привести его под язвы Иисусовы искапающия крове, да отмыет его ею, и бывает очищен и омовен от греха кровию Христовою. Сего ради мнози от древняго возследования, иже ведают настоящую мысль церковную, глаголют, егда влагают частицы во Святую чашу словеса сия: отмый, Господи, грехи поминавшихся зде кровию Твоею честною и молитвами святых Твоих. И сие есть слово пророка Захарии, иже глаголет: и Ты в крови завета Твоего испустил еси языки Твоя от рова, неимущаго воды [Зах. 9]. Ибо не токмо тогда, во время распятия своего изят от ада пленныя своя кровию, юже излия на Кресте, но и ныне кровию Новаго Завета, яже изливается тайно в Божественном священнодействии, избавляются и усопшии от ада, о них же жертва приносится, и живии от всякаго душевнаго вреда диаволя. Зане ниедино разнство имать кровь сия от оныя: но есть таяжде всячески, еюже (якоже глаголет Андрей Архиепископ Кессарии Каппадокийския в толковании на Апокалипсис Иоанна Богослова, на листе 64) искупляяй нас всех Господь, спасаемым же да причтет своея ради благости, не взираяй на множество грехов наших, но на своя щедроты, их же ради на землю прибысть, и честную свою кровь о нас излия, да, пороки наша и скверны отмыв, чисты приведет Отцу. И аще убо оною излиянною кровию и водою от ребр Христовых разлиявшеюся в стихия вся верующия Христу освятишася и крестишася раздельшияся в стихия телеса: невернии же не ощутиша сея благодати, по подобию сухих и безплодных древес, стоящих при источнице, или реце текущия воды. Множае паче души ныне веруюших по Христове возстании живых и мертвых омываются и освящаются кровию Его, приносимою в чаши, в Божественней Литургии, якоже глаголет Иоанн во Откровении: омы нас от грехов наших кровию своею, и сотворил есть нас цари и иереи Богу и Отцу своему [Откр.1]; якоже и сам инде о них глаголет ко Отцу своему: Отче, святи их во истину Твою; слово Твое истина есть [Ин.17]. Не хотящих же, не приемлющих от крове сея освятитися, елико живии, толико и за умерших приношением, всячески яко древо, по подобию, прежде реченному нами, безплодни бывают, еже, по реченному во Евангелии, секирою посекается, и во огнь вметается [Лк.3]. И яко сынове погибели погибают, и со Иудою частъ наследуют, о нем же Спас за недостоинство его ко Отцу Своему, вкупе о ученицех Своих, проповедуя глаголаше: егда бех с ними в мире, Аз соблюдах их во имя Твое. Их же дал еси Мне, сохраних, и никто же от них погибе, токмо сън погибельный [Ин.зач.56]. Сего ради нам подобает всячески тщатися о добром сем начинании. Аще подаянием в приношении безкровныя жертвы, елико себе ради живых, толико и усопших (яко да будем ею освящени, по реченному самим Христом ко Отцу Своему в прошении о ученицех Своих глаголющем сице: якоже Мене послал еси в мир, и Аз послах их в мир; и за них Аз свящу Себе, да и тии будут священи воистинну [Ин.зач.57]. Не будем же к тому части сына погибели наследовати.) Аще ли и иным благотворением, еже к неимущим благоподаяние, или к священным местам благодарование, сиречь к церквам благоукрашение сосудами или одеждами священными или иными яковыми утварьми по силе даемое, яже не нуждою, но совершенным и истинным произволением взыскует и приемлет Господь, якоже и убогия вдовицы две лепте, или, якоже возлиявшия миро на главу Его жены, бывшия в Вифании в дому Симона прокаженнаго, за ню же негодующим на ню учеником о истощании мира, отвещав, рече: что труждаете жену? Дело бо добро содела о Мне. Всегда бо нищия имате с собою, Мене же не всегда имате. Возлиявши бо сия миро сие, на погребение мя сотвори. Аминь, глаголю вам, идеже аще проповедано будет Евангелие сие во всем мире, речется и еже сотвори сия в память ея [Мф. 26]. Подобне сему и нам бывает творящим благоподаяние к церквам (или к неимущим), якоже той же блаженный Златоуст глаголет, яко полезнее есть церкви созидати, нежели гробы украшати; сице рекий: кое есть убо в большем чудеси, ежели гробы убо другим создати светлы, да иже по сих яко услышат: десница создал есть, или тебе церковь поставити? Помысли, яко даже до пришествия Христова ты мзду имети будеши, поставивый жертвенник Божий. Рцы бо ми, аще бы тебе царь повелел создати дом, да тамо витает не бы ли вся сотворил еси? Ныне же царствие есть Христово церкве созидание; да не убо на иждивение взираеши, но плод помышляй. Идеже бо почитаем есть Бог, ничтоже есть тамо лукаво. Многое известие будет и от Бога и от человек, но яко да не обленитеся молюся, не чрездельне, но усердно имитеся за вещь сию. Аще бо изводяй честное от недостойнаго, яко уста Божия будет; а иже толикия души, яже ту сущия, сиречь во Церкви, и яже быши имут до пришествия Христова, пользуя и притяжавая, колику не восприимет благодать от Бога? Слышите о блаженной Фекле: она бо, да Павла увидит, и златницы своя даде; ты же, да Христа увидиши, не должен ли еси милостыню даяти? Что бо есть милостыни равно? Тая бо, по Златоусту [Беседы на деяния, нравоуч. 25, 23], есть дружество Божие, похвала человеческая, слава, яже к Богу, приязнь от всех, грехов потребление, дерзновение многое, имений презрение, милостыня, ею же любве насаждение питаемо бывает. Ничто же бо тако любовь питати обыче, яко еже милостиву быти некому. Сия ветвям на высоту простиратися творит: сия лучший есть источник онаго, иже в раи [Быт.2], не в четыре начала разделяющься, но на самое небо достизающ. Сей источник родит реку ону, исскачущую в живот вечный. В сей смерть, аще впадет, якоже искра угаснет от источника: сице идеже аще уканет, велия соделовает благая. Сия реку огненную угашает аки искру, сия червь тако удавляет, яко ничтоже; имеяй сию не скрежещет зубами. От воды источника сего аще воскропит на узы, разторгнет сия; аще и в пещь впадет, вся угашает. Аще хощеши якоже от источник одождати тебе Божию милосердию, и ты источник имей милостыню: ничтоже бо той равно есть: аще ты сего источника отверзеши устия, и Божия источника сицева будут устия, даже всяку бездну победити. Хощет ли кто очистити грехи своя? Да творит милостыню: и свидетель на се Соломон: милостынею рече, очищаются греси [Притч.5]. Хощет ли кто благ именоватися? да творит милостыню: и свидетель на се Давид: благ, рече, муж щедряй и даяй. Потреба же убо есть сему разуму внимати, и в разуме милостыню творити, якоже авва Дорофей пишет [Дорофей. слово 24]: много бо есть разнствие и разум милостыни. Есть бо кто, уповая на силу святаго животворящаго Креста, творит милостыню, да благословит Бог село его: и Бог благословляет село его. Другий творит милостыню, да спасется корабль его: и Бог спасает корабль его. Другий творит своих ради чад: и Бог спасает и хранит чада его. Другий творит милостыню, заеже прославитися: и Бог прославляет его. Есть же другий милостыню творяй, да избавится будущия муки: и Бог избавляет его и будущия муки. И другий творит, да мзду от Владыки восприимет: и Бог дает мзду ему; и не отметает Бог никогоже, но еже кто хощет, подает: и Бог такожде творит, и подает ему, по реченному: приходящаго ко Мне не изжену вон [Ин.6]. И не точию таковых благих вина есть милостыня, но тою всяк, кто хотяй, подражает вышняго Владыку, по Апостолу: бывайте, рече, подражатели Богу, облекшеся в милостъ щедрот и благодать [Ефес.5; Кол.3]. И сам Господь Иисус глаголет: будете, рече, милосерди якоже Отец ваш небесный милосерд есть [Лк.6]. Не рече: поститеся, якоже и Отец ваш небесный постится и не рече: будете нестяжатели, якоже и Отец ваш небесный нестяжатель есть; но что глаголет? Будете милосерди, якоже и Отец ваш небесный милосерд есть. Свойственне бо добродетеле сия подражающи Бога воображает Его. Сего ради толикаго обетования, возлюбленная чада, во оный монастырь Ставрос, еже есть крест, потребная дадите кождо по своей силе, и Бог всемогущий вседержитель, воздаст вам, по святому Евангелию зде сторицею, и в будущем веце живот вечный, и сила Божественнаго животворящаго Креста сохранит вас, и соблюдет на всяком месте от всякаго вреда и порока. Сам же Господь наш Иисус Христос, изволивый нашего ради спасения на кресте пригвоздитися, и сим неприязненную силу растерзавый, и смерти силу сокрушивый, и воскресением Своим нас спасый, да проливает на вас всякия благодати Своея радостные и благополучные источники, и да приложит вам, по Соломону, со благополучением лет живота, и да приложит, по Пророку, на вы, на вы, и на сыны ваши Божественное Свое благословение. По многолетном же сего жития здравии да сподобит вас небесных Своих дивных благих безконечне наслаждатися, по Божественному Апостолу, их же око не виде, ни ухо слыша, и на сердце человеку не взыде, яже уготова Бог любящим Его [1Кор.2], молитвами Преблагословенныя приснодевы Марии Богородицы, силою честнаго и животворящаго святаго Креста и Боговидных Ангел и всех Святых. Аминь.

Слово Святейшего Патриарха Никона о животворящем Кресте Господнем

Восхотехом же, возлюбленная во Святом Дусе чада, Господа нашего Иисуса Христа любящии, и к тому честному Его и животворящему Кресту прилежную веру имущии, любви вашей предъявити зде и древняя Божественнаго честнаго и животворящаго Креста действия. Кто бо та подробну, ради несчисления, изобразити писмены может? Наказующе вас, яко чад наших любезных, присно та Божественнаго Креста действия во уме имети, и сими в любовь распеншагося на нем Иисуса Христа, Господа нашего истиннаго день и нощь восходити, и к честному Его и животворящему Кресту прилежнейшу и неоскудну веру имети [Евангелие воскресное 3-й недели Великого поста]. Ибо великий он Моисей, Божиим манием древле прообразуя, и предписуя того животворящаго Креста жезлом чермное море пресече, и толикое множество немокренно и нескорбно проведе, и тогожде честнаго Креста прознаменованием горькия морския воды услади, и от сухаго камене воду преславно источи, и жаждущий народ напои и насыти: к сим же чудесем тойже великий Моисей Египта жезлом мучи, и воду в кровь преложи, и гордаго фараона со всем воинством пучиною покры, и многая и великая чудеса содея. Аще ли же жезл он, образ токмо и сень креста начертая, древле таковым и толиким чудесем бысть делатель; что убо есть, еже не имать содеяти и сотворити сей самый честный Божественный и животворящий Крест, самовидением видим, и нами покланяем и почитаем. Той бо честный Крест мысленнаго фараона диавола многим ранам предаст, видимых и невидимых врагов наших полки погубит и потопит, движущихся на нас и борющих и смущающих нас страстей море немокренно и без напасти мимо идти нам устроит, устремляющияся на ны волны и бури утишит, и мир сотворит, и житие наше сие безмятежно нам прейти сподобит. Той животворящий Крест горесть и болезнь напастей и бед наших, и частые находы и скорби и искушения, случаюшаяся нам от мысленных и чуственных, враг, на благость преложит и духовное услаждение, и умилит и утешит души наша, падающая унынием и скорбию. Той святый и животворящий Крест воду радости источит нам от камене, Христа истиннаго Бога нашего, и пламень искушения погасит, и паче меда и сота усладит и утешит души наша и телеса, и жажду нашу уставит, яко к тому не жаждати: пияй бо от Него, не имать вжадатися во веки, но и реки потекут от чрева его воды живы [Ин.7], якоже рече самая Истина Христос Бог наш. Той святый и животворящий Крест непобедимое оружие всем Христианом, Церквам красота, Царем победа, упование верным, свет концем, утвержение веры, великое сохранение и похвала Христианом. Сего видяще противныя силы, потаяющеся отыдут; сей бо вселенную всю освяти, от востока и запада и севера и юга во едину Церковь и во едину веру и во едино крещение и любовь вся связал есть; непобедимый град Христианом, победное оружие великаго Царя Христа: сей есть водружен на месте лобнем, и абие прозябе гроздъ жизни нашея. Сим драгим оружием Христос Бог наш разверзе всенесытую утробу адову, и неприязни затче уста. Сего видевши смерть, абие вострепета, и вся, яже от перваго Адама име, испусти. Сим вооружившеся блаженнии Апостоли, всю силу вражию попраша; сим облекшеся во броня место воини Христови, Мученицы, вся помышления и шатания мучителей попраша. О сем и блаженный Павел воззопи и рече: мне не буди хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа [Гал. 6]. Крестный бо образ на четыре страны разделяем, от посредняго знамения показует яко вся Божественным естеством содержима суть: вышняя убо вышним рогом содержима суть, нижняя же нижним, посредняя же двоими странами, сиречь руками. Да же убо покажет Господь Иисус, яко той есть собираяй и содержаяй всяческая; сего ради крестную смерть прияти изволи. Се паки блаженный Павел, знаменуя ко Ефесеом, пишет: да возможете, рече, разумети со всеми святыми, что есть широта и долгота и глубина и высота [Еф.3:18]; знаменуя убо высотою небесная, глубиною же преисподняя, широтою же и долготою и посредняя конца, всесильною державою содержима: сей бо образ и Божественный Давид воспел есть, глаголя: камо иду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, се есть высота; аще сниду во ад, се есть глубина; аще возьму криле мои рано, еже есть солнечное восхождение, се есть широта; аще вселюся в последних моря [Пс.138:7–9], западныя страны тако именует, се есть долгота! Сего ради вся дела наша Божественным Крестом совершает, и поклоняющеся вознесшемуся на нем Христу, величаем Его и прославляем. Хваляй бо Крест, Распеншагося на нем почитает и славит и кланяется; крестом бо мучитель попран бысть, и смерть отбеже, и ад пленен бысть. Той бо честный и животворящий Крест Господень, вселенныя слава и радование, благочестивых Царей непобедимое оружие, безсильных сила, благочестивых людей победа и укрепление, доброчестивых воинов дерзновение, путешественником спутник, обуреваемых победа, бедствуемых избавление, прижелаемый и пречестный, плавающих наставление, обуреваемым тишина, монахов сила, мирских хранило, Мучеников похвала, Постников радование, Апостолов проповедание, Пророков пророчество, Учителей помощь, всех Святых святое и честное украшение, хранитель благочестивых Христиан, егоже и сень разоряет многоковарственныя сети вражия, тому мы, благословеннии Христиане, да поклонимся, того да облобызаем, того вседушно целуем со страхом и радостию, со страхом убо за недостоинство наше, с радостию же за благодать, юже нам дарует. Но непрестаю сладости его наслаждаяся: честным бо Крестом врата райская, затворенная паки, отверзаются, смерти держава разрушися, ад сокрушися, умершии живота сподобишася, небесная со земными совокупишася, оставление грехов нам доровася, сынове Божии и наследницы царства небеснаго нарицатися сподобихомся. Крестом бо совершаются вся таинства веры нашея. Тем венчаемся, тем освящаемся. И который убо язык изглаголати может, елика и какова Крестом дарова Бог роду человеческому? Сей Крест и мы, аще истинно воображаем, и приличною честию восхощем его почтити вещию или осенением десницы на лице нашем, треми первыми персты, соединивше я во образ Святыя Троицы, зане тако вси православнии восточныя Церкве сынове имут древний обычай по преданию поклонятися, имуще три первые персты, совокупленны вкупе во образ Святыя Троицы, Ея же просвещением открыся нам таинство воплощеннаго Смотрения, и научихомся славити единаго Бога в трех ипостасех, Отца и Сына и Святаго Духа, и распинатися вкупе со Крестом Господа нашего Иисуса Христа Сына Божия, с небес сошедшаго, и вочеловечившагося, и плотию пострадавшаго нашего ради спасения. Являет же ся благословно, зане совокуплением трех перстов во уме имеет таинство Святыя Троицы, и внегда изобразуем на себе Крест Господень, воспоминаем страдание и воскресение Его, ими же и их ради призываем от Бога Вседержителя помощь, хотящаго всем спастися, Его же Божественная благодать и промысл яви Константину, первому Христианскому Царю, молящуся на мучителя Максентия, образ честнаго и животворящаго Креста на небеси воображен звездами, сияющь паче солнца, к семуже и глас, с небесе глаголяй сице: Константине! сим побеждай враги. Нощию же, спящу ему, явися ему Христос, и паки показа ему явльшееся на небеси знамениие честнаго Креста, и повеле ему сотворити подобие Его, и носити сие пред полками, и не токмо, рече, Максентиа победши, но и вся враги твоя. Востав же, Царь Константин проповеда всем боляром видение свое, и призва хитрые златари, повеле им сотворити честный Крест во образ явльшагося ему знамения златом и бисером и камением драгим, и повеле той честный Крест носити пред полками воий своих, и силою распеншагося на Кресте Иисуса Христа истиннаго Бога нашего, три достопамятныя победы постави: первое на мучителя Максентия, второе, егда Византию взя, третие, егда на Дунайстей реце Скифы победи. И по образу оных трех славных побед, устроив из чистыя меди честные три Кресты, и нарече святыя их имена сице: ИИСУС ХРИСТОС НИКА. Ника убо есть Греческое речение Славенски же толкуется: побеждает, яко рещи вкупе Славенски: Иисус Христос побеждает, сиречь победу поставляет на всякое сопротивляющееся Ему деяние. В воспоминание же оныя тричисленныя честнаго Креста победы великий Царь Константин возгради в своей державе монастырь во имя давшаго ему на враги победу честнаго и животворящаго Креста Господня, и именова Его Ставрос еже есть Крест, иже и доныне во святей Афонстей горе силою Распятаго стоит неврежден. От оных же убо триех честных Крестов, их же великий Царь Константин сотвори, един принесен есть в Россию при великом Князе Владимире, иже есть и доныне в Царствующем великом граде Москве, его же Божественною и Пресвятою силою той Царствующий преименитый град Москва, со всеми прилежащими к нему странами, блюдом есть и покрываем. Его же животворящим и всесильным действием прежде бывшии православнии велицыи Князи и Цари Российстии светлое одоление и победы над враги своими поставляху, и окрестныя иноверныя страны под Богохранимую Российскаго Царствия державу удобь покаряху. Такожде убо и благочестивый Христолюбивый великий Государь наш Царь, и великий Князь Алексий Михаилович всея великия и малыя и белыя России Самодержец, и многих государств Государь и Обладатель, исполняя Господа нашего Иисуса Христа бывшее к великому Царю Константину в видении о честном Кресте, еже носити его пред полками на победу врагов, повеление, и во всем оному первому Христианскому Константину Царю ревнуяй, оный един от триех честный животворящий Крест Господень благочестиваго своего воинства пред полками носити повеле, и силою распеншагося на Кресте Иисуса Христа истиннаго Бога нашего, врагов Его побеждает, яко же и всеми видимо есть. Веруем же в Господа нашего Иисуса Христа, яко Той, силою того честнаго и животворящаго Креста, его Царскому Величеству подаст на всех врагов его и сопостатов совершенную победу и одоление, и возвысит державу царствия его, и миром оградит, и исполнит всякия благодати, яже к житию человеческому потребно, и дарует под державою его сущим вся благая и радостная. Паки же во второе пришествие великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Божественный Его животворящий Крест, на немже нашего ради спасения изволи распятися, пред самым тем праведным Судиею Иисусом Христом, истинным Богом нашим грядущим воздати комуждо по делом, первое явитися имать на небеси со славою небесною, и со многими полки Ангельскими, отвращающихся убо от Него врагов страша и оскорбляя, почитающих же Его верных веселя и просвещая, и пришествие являя великаго Царя Иисуса Христа, истиннаго Бога нашего. Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение, пение же и благодарение со безначальным Его единосущным Отцем и со Пресвятым Благим и Животворящим Утешителем Духом, ныне, и присно, и в некончаемые веки веков. Аминь.

Прочитающии же сие наше обще предложенное всем писание, здравстуйте!

И багодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди со всеми вами присно!

Дан в Богоспасаемом царствующем великом граде Москве, в дому Пресвятая Царицы Богородицы и Присно-Девы Марии, и в нашей Патриархии в лето от воплощения единосущнаго безначальному Отцу Слова 1656, месяца иуния в 24 день.

Грамота Святейшаго Патриарха Никона о учинении чертежа острову Кию

От Великаго Государя Святейшаго Никона Патриарха Московскаго и всея великия и малыя и белыя России в Каргопольской уезд монастыря Ставрос, еже есть Крест, строителю старцу Нифонту!

Указали мы, Великий Государь, приехав тебе в Каргополь, отдать Государевы Грамоты Воеводе, и что станется в Каргополе и на низу о бревнах и о всяком монастырском заводе. Да тебе ж, приехав на остров, остров осмотреть, и чертеж учинить и мерою смерить саженью трехаршинною долготу и ширину не в одном месте, где каков широк, и вышину от всех сторон от востока, и от запада, и от лета, и от севера и вышину примеряся, написать; и где голой камень, и где земля, и где лес, и где болото, и сколько длиною лесу и болота, и сухова места, и голова камени, и губы сколько вдалося в остров, и островка, которые около того острова, сколько их и сколь далеко, и с которую сторону, и сколь велики, и где монастырю пристойно быть на какове месте. И с чертежом и с подлинным ведомом на подводах нарочнаго гончика прислать к нам, Великому Государю, к Москве тотчас. Да по нашему указу послано к тебе Кожеозерскаго монастыря с слушкою с Пронькою Мининым пятдесят книг: и тебе те книги раздавать Христолюбцам добрым, которые учнут быть в монастырь честнаго Креста вкладчики. Писано на Москве лета 7164 (1656), июля в 19 день.

В прежние времена, до открытия в начале XX в. Виндавской железной дороги, паломники в Новый Иерусалим ехали по железной дороге до станции Крюково, заимствовавшей свое название от сельца, расположенного невдалеке, а далее продолжали свой путь на линейке.

Дорога от Крюкова до г. Воскресенска

Дорога от Крюкова до Воскресенска очень недурна: она идет по местам ровным, но высоким и потому чрезвычайно живописным, и на всем пути только два небольшие спуска, не более, как версты за три с чем-нибудь от города, и то горки эти не опасны и не страшны.

Первое селение встретим мы, отъехав версты две от Крюкова, – это село Спасское-Андреевское тож; вправо – деревня Александровка, и, едва выедем мы из кустов, как представится затруднение: две дороги, одинаково широкие, одинаково торные разбегаются врознь; не задумывайтесь и ступайте по левой.

Влево деревня Гаретовка, и вдали, очень далеко красуется большое каменное строение, будто какой-нибудь городок: это Батеевка.

Отъехав всего версты три, въезжаем мы в хорошенькое, по местоположению, Тулубово, с красною каменною церковию; поворачиваем налево по деревенской улице, а потом направо, по мосту, чрез плотину. Красоте местности много содействует запруженная речка.

Еще полверсты, и начинается лес; но не такой лес, каким пугают путешественников; не такой дремучий лес, какой воображение населяет медведями, волками, разбойниками; нет, этот лес, хотя и тянется верст на семь, но его можно назвать рощей: березы растут, робко ожидая топора нетерпеливых владельцев, которые (особенно под Москвою) едва дают время перейти кустарнику из состояния парусника в дровяной лес. Тут дорога несколько похуже, как обыкновенно бывает лесом, где она должна поневоле извиваться между деревьев и пней, не имея возможности развернуться совсем на просторе, как на поле, где всякая телега прокладывает себе новый путь, не заботясь о том, что напрасно заездит землю.

За лесом, верстах в двух, а может быть и менее, село Еремеево; мы въезжаем в него сбоку; оно лежит на дороге из Москвы в большое торговое село Пятницу-Берендееву; Еремеево считается от Москвы в 40, а от Пятницы в 20 верстах. Посреди широкой улицы, ближе к левому концу, каменная церковь. Отсюда до Воскресенска восемь верст. Не доезжая до деревни Алексиной версты две, только что въедем мы в мелкие кусты, представится глазам нашим, на горизонте вдали, цель путешествия нашего: блестящая глава и купол над храмом Святого Гроба в Новом Иерусалиме и рядом с ними колокольня. На этом месте набожный путник осеняется знамением креста. Новый Иерусалим блеснул вдали на одно мгновение, и опять исчезает из виду.

В Алексино надо въехать, повернув почти у самых задворок круто налево, а не увлекаясь прямым продолжением дороги, по которой мы следуем.

Ехав вдоль по деревне, нельзя не взглянуть влево: почти параллельно с улицей идет овраг, чрезвычайно живописный; на другом берегу его помещичий домик. Овраг этот разрастался в речку Абрамиху, которая, извиваясь прихотливо в крутых берегах своих, впадает в Истру. Влево, за оврагом, расположилась как будто широким станом деревня Ивановская. Отсюда уже начинаются те картинные виды, которые делаются все краше и краше до самой Воскресенской обители. Едва ли где около Москвы есть лучше этих мест.

Село Дорнá, с маленькою деревянною церковию, чрез которое приходится нам проезжать, в четырех верстах от Воскресенска.

Вот здесь спуск под гору, через речку; но тут так хорошо, так привольно от ручейков, текущих в оврагах, от рощиц, разбросанных по берегам их, что все забудешь – да вон и Новый Иерусалим виднехонек….

Нам остается еще проехать только две деревни: Кашину и Рычкову, тоже разделенные между собою оврагом и речкой, а потом въедем мы в город Воскресенск.

Но на эти две деревни нельзя не обратить внимания: все народонаселение их, женска пола и даже многие старики, так, как и в некоторых соседних деревнях, заняты вя заньем портянок или носков из ниток; нитки эти прядут оне из льна, который засевают в довольно большом количестве. Рукодельницы вывязывают три, а иногда и более трех пар в неделю; носят сами товар свой в Москву и берут там от 15 до 10 коп. серебром за пару. Неимоверно дешевая цена! Из чего, кажется, трудиться? Статистик или политикоэконом счел бы стоимость земли, занимаемой сырым материалом, ценность рабочих сил, время и проч. и вывел бы из этого яснее дня – дефицит, т.е. убыток, а кашинские и рычковские бабы говорят, что земля, лен и работа ничего не стоят, свое, не купленное, а 30 или 45 коп. в неделю – на улице не поднимешь, а им достается это на гулянках!

Вот, наконец, и Воскресенск!

Собственно, город остается влево, а мы подъезжаем прямо к часовне на Елеонской, или Поклонной, горе.

Город Воскресенск был некогда селом и вместе с другими деревнями: Макрушиной, Рычковой и Котельниковой, принадлежавшими боярину Роману Феодоровичу Боборыкину, – село было куплено Патриархом Никоном в ведомство Иверского монастыря. Прежде называлось оно Вознесенским, по церкви, которую видите влево; при ней и теперь в праздник Вознесения Господня бывает двухдневная ярмарка. Кроме обыкновенных правительственных мест, как бывает во всех заштатных городах, т.е. городских ратуши и думы, полицейским порядком заведывает звенигородский пристав 2-го стана, которого квартира и канцелярия против самой Елеонской часовни.

Гостиница есть, почти возле самого монастыря, но, увы, только гостиница, а более ничего! В городе можно найти две-три довольно чистые квартиры. Самовар найдется наверно. Будем надеяться, что и это со временем обделается и что в Воскресенске, со временем, можно будет отдохнуть и порядком утолить голод и жажду. Все идет вперед, все просвещается, и доказательством может служить уже и то, что в Воскресенске есть училище, в котором образуются до шестидесяти учеников и учениц; оно учреждено иждивением московского купца Чикина. Два преподавателя учат по методе Ланкастера. По числу жителей, которых считается не более 1160 обоего пола, и в том числе только 124 принадлежащих к купечеству, это еще довольно много. В самом городе три питейных дома, одна штофная лавочка, один трактир и три харчевни. Через Воскресенск лежит дорога в Волоколамск, уездный город Московской губернии.

Заплатив долг статистике и по возможности добросовестно исполнив долг путеводителя, приступим к описанию того, что составляеть прямую цель нашу.

Всякое произведение получает новый свет, полнейшее значение, когда наблюдатель знакомится с творцом его. Когда стоишь, так сказать, у колыбели мысли, ознакомясь с внешней обстановкой родившейся, воплотившейся идеи, смысл выполнения становится понятнее. Да и такова пытливость человека, что, видя созданное, непременно хочет он знать, кем и как создано. Имена мест, освященных стопою, словом, вообще земною жизнию Спасителя нашего, перенесенные в дальний край наш, размещенные в том порядке, в каком находятся они и в счастливой стране, удостоившейся служить поприщем земной жизни Богочеловека, невольно заставляют обратиться к источнику идеи. Идея эта и осуществление ее принадлежат Патриарху Никону.

В 1656 г. Патриарх начал строить, с царского дозволения, Воскресенский монастырь. Он часто проезжал чрез это место в Иверскую обитель и полюбил его. Часто отлучался он из Москвы для надзора за построением новой обители и этими отсутствиями воспользовались враги его, чтобы охладить к нему сердце Государя. Главными недоброжелателями его при дворе были первостепенные бояре и родственники царские Морозовы, Милославские, Стрешневы. Они завидовали близости Никона к Государю, его могуществу, его влиянию на дела, их тяготило самое превосходство его ума, их раздража, наконец, тот повелительный тон, с каким непреклонный Никон обращался с ними при совещаниях о делах государственных и при других случаях. Эти недовольные Никоном советники усиливали свою сторону некоторыми из высших сановников духовных.

В духовенстве Никон имел также сильных врагов, в главе которых стояли рукоположенные им архиереи, Сарский Питирим и Рязанский Иларион. Прошедши сам все степени и состояния духовного чина, быв послушником в монастыре, священником в селе и в столице, отшельником в диком уединении, игуменом в бедной обители, архимандритом богатого монастыря, митрополитом первостепенной епархии и, наконец, Патриархом, он испытал все, что только можеть испытать лицо духовное, и, показав всюду строгий пример нравственности, требовал ее столь же строго от подчиненных. Жестоко, темницею и биением, наказывал он нетрезвость; никого не рукополагал во священники и диаконы без личного испытания в чтении и пении. Это казалось для духовенства того времени слишком стеснительным.

Недоброжелатели Никона, духовные и светские, прикрывали свои настоящие побуждения усердием к благу Церкви и государства, к справедливости и достоинству царской власти, представляли, что Никон портит церковные книги и тем возмущает православный народ, самоуправствует в делах Церкви, попирая ее уставы, и помрачает своею славою честь Государя. Они пользовались всяким случаем к возбуждению Государя против Патриарха и достигли того, что некоторые собственно церковные распоряжения Патриарха начали быть отменяемы Государем; свидания сделались редки. Никон, заметив это, стал чаще удаляться в Воскресенский монастырь, где предался трудам иноческим. До царя доходили резкие отзывы Патриарха о новом порядке вещей. Однако же молящее сердце Монарха влекло его к другу, и взаимное чувство их приязни трогательно обнаружилось в последний раз при освящении деревянной церкви в Воскресенском монастыре. С горы, названной впоследствии Елеоном, Государь, обозревая живописную местность, сказал, что это место прекрасно как Иерусалим. Потому и наречена обитель Воскресенская Новым Иерусалимом.

Проживая в Воскресенском монастыре после ухода с патриаршей кафедры, Никон занимался составлением Русской летописи, на которую часто ссылается знаменитый историограф Карамзин. Сверх того, трудился он над построением скита своего, а затем каменного храма Святого Гроба: сам носил камни, известь, воду. Ревностно посещал храм Божий и благотворил всему окрестному населению.

Новый Иерусалим стал местом последнего упокоения Святейшего Патриарха. В соборе, под Голгофою, церковь, устроенная самим Патриархом Никоном, возобновленная иждивением духовника покойного Императора Александра, Феодора Дубянского, во имя Предтечи и всех мучеников веры Христовой, и тут-то положен Святейший Патриарх Никон. Над гробом его стоит образ Божией Матери из благовонной мастики, греческой работы, который был келейным его образом и всюду ему сопутствовал. Тут же висят вериги, в которых 14 фунтов веса. Никон не снимал их в течение 9 лет, проведенных им в Новом Иерусалиме, ни во время 15-летнего заточения на Белом озере. На тумбу, прикрывающую склеп, в котором похоронен Никон, тогда же положен был великой княжной Татьяной Михайловной бархатный покров, а в 1757 г. прислала Императрица Елисавета Петровна другой, из богатой парчи, украшенный золотым газом и брилиантовым крестом.

На хорах, около придела святого Павла, сохраняется до сих пор картина, на которой изображен Патриарх во весь рост, на амвоне, и в полном облачении; около него стоят разноплеменные ученики его, братия новой обители, с подписью имени над главою каждого. «Лица их уже начали тускнеть и стираться от времени и сырости, помрачивших всю картину, писанную с натуры; но еще резко отделяется величественная фигура Никона. Всею грудью и мышцами подымается он над главами его окружающих, и необыкновенный рост его возвышен еще важною осанкою; темнорусые, почти черные волосы падают из-под богатой митры на широкие плечи, и густая темная борода осеняет грудь; строгое, отчасти суровое выражение в правильных, больших чертах лица его, исполненного мужественной красоты; на устах нет приветливой улыбки, но сильная душа Никона напечатлелась в огненных черных глазах, а чрез слишком полтора столетия по его смерти они будто еще говорят и проницают душу; внешний Никон вполне отражал в себе внутреннего»¹⁹⁰.

Новый Иерусалим

Елеон – вот первое имя, звучащее святыней древнего Иерусалима!

«Какое же избрать место для обозрения и для воспоминаний, если не то самое, которое было любимым уединением Спасителя, куда он всегда уклонялся с Апостолами, “иде по обычаю в гору Элеонскую”; днем учил в храме, а ночи проводил на горе Элеонской», – говорит святой евангелист Лука (Лк.21:37, 22:39); и это место есть самое живописное! С горы Элеонской развертывается весь Иерусалим и его окрестности – и отсюда начинается торжественное шествие нашего Искупления. Сядем под тень этой вековой маслины, противу храма, откуда Иисус предрек кончину века (Мк.13:3 и далее); где Он ответствовал Апостолам, говорившим: Учитель! Посмотри, какие камни и здания! – Не останется здесь камня на камне. – Где Он так трогательно оплакивал Иерусалим (Мф.23:37)¹⁹¹.

Элеоном назвал Патриарх Никон гору против врат монастырских, на которой в конце XVII в. была воздвигнута часовня. С этого места обозревали царь Алексей Михайлович и Патриарх местность, избранную для обители; об этом свидетельствует надпись на кресте внутри часовни: «Водрузися Святый Божественный Крест Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа на сей горе Елеоне, от востока прямо Лавры святаго Живоноснаго Воскресения на Святом Сионе благословением Великаго Господина и Государя Никона, Святейшаго архиепископа царствующаго великаго града Москвы и всея великия и малыя и белыя России Патриарха, того ради, понеже тишайший Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея великия и малыя и белыя России Самодержец, будучи в зачатии Лавры сея на освящении храма Святаго Живоноснаго Христова Воскресения древянаго и по освящении церкви походя окрест монастырскаго основания и дошед сего места, возшед на него, посмотря сюду и сюду на широту пространства полнаго, и возлюби е и нарече имя монастырю Новый Иерусалим и честныя своея руки писанием изобрази, егоже Патриарх в ковчежец сребрен вложи, в вечное благословение в Лавре Святаго Воскресения положи. Лета 7166 года а от еже по плоти Рождества Бога Слова 1657 года, Октября в 18 день».

Здесь нет «вековых маслин», но мы сядем под тень берез, окружающих часовню, на ступенях, ведущих к кресту, и начнем обозрение.

В древнем Иерусалиме гора Вознесения, или Елеонская, – самая высокая из гор, облегающих его. Она, как и здесь, находится на Востоке. Пророк Захария говорит (Зах.14:3, 4): «Изыдет Господь… и станут нозе Его в день он на горе Элеонстей, яже есть прямо Иерусалиму на Воcток».

Еще недавно вела от Елеонской часовни к монастырю березовая аллея, которая напоминала несколько тот Гефсиманский сад, в котором Господь молился пред своими страданиями. Но теперь нет и следа этой аллеи, и все пространство до ворот совершенно обнажено¹⁹².

Вправо виден овраг, или долина, называемая Иосафатовой. «И соберу вся языки и сведу я на юдоль Иосафатову…» – сказано у Пророка Иоиля. «Да востанут и взыдут вси язы́цы на юдоль Иосафатову, яко тамо сяду рассудити вся языки яже окрест» (Иоиль.3:12).

Патриарх, желая всем, даже далеко окружающим, возбудить воспоминание о Святом Граде, придал многим местам названия, заимствованныя оттуда: долина, о которой сейчас говорили мы, образовалась течением реки Истры – Истра названа им Иорданом, а проток близ монастыря – Кедрским. Село Микулино, которое видно за рекой, названо селом Скудельничим (земля горшечника, купленная ценою тридцати сребренников, за которые Иуда продал Искупителя мира). В древнем Иерусалиме это самое ужасное место: «Очень редко сюда заходит стопа человеческая. Бродя по ребрам нагих скал, безпрестанно обрываешься в трещины погребальных пещер, и каждый обрыв отзывается в пустоте могильных сводов. Царица Елена обратила землю крови к прежнему ея назначению – для погребения странников (Мф.27:7). Она обнесла ее стеною; тут еще видны развалины»¹⁹³.

Верстах в двадцати от Воскресенска село Чернево наименовал он Назаретом, местом рождения Пресвятой Девы, где получила она благовестие (Мк.1:9; Лук.1:26). Позади монастыря, на запад, две горы: одна названа Фавором, о которой говорит Евангелист Матфей: «По прошествии шести дней взял Иисус Петра и Иакова и Иоанна брата его и возвел на гору высокую одних, и преобразился пред ними» (Мф.17:1–2), другая – Ермоном. Колодезь близь монастыря – Купелью Силоамской – в воспоминание той купели, при которой прозрел слепой от рождения (Ин.9:7).

Предание говорит, что Никон посадил сам дуб для того, чтоб изображал он тот Мамврийский дуб, под которым Авраам принимал трех мужей (Быт.18:1–8). Никонов дуб, насажденный за двести почти лет неподалеку от монастыря, показывают и теперь близ башни, носящей название Давидовой.

Между тем местом, на котором находимся мы, и монастырем, влево, сад именуется Урииным. Об этом саде упоминается в Библии, в истории Давида царя-пророка¹⁹⁴.

За ним, гораздо далее и еще левее, без священного значения, видны село Рубцово и деревня Сычевка.

Но пора, пора идти нам к монастырю, где будут чередой сменяться перед нами воспоминания о земной жизни Искупителя, избавившего человека от «греха, проклятия и смерти»; где проследим мы, как по книге, всю высокоутешительную и глубокогорестную евангельскую повесть страданий Его до последней минуты спасительного земного странствования.

Не должно думать, чтоб все, что видим мы и увидим еще, успел создать и окончить основатель этой обители. В 1656 г. построил он сначала небольшую деревянную церковь, во имя Воскресения Христова, а вскоре, имея пред собой модели Иерусалимского и Вифлеемского храмов, приступил и к созданию настоящего собора; при нем доведен он был почти до сводов. С низложением его и ссылкой остановились работы на 13 лет, и только при царе Феодоре Алексеевиче, особенным усердием благочестивой царевны Татианы Михайловны, начали они опять производиться, но здание окончено лишь в 1685 г., уже при двух царях – Иоанне и Петре, и храм освящен Патриархом Иоакимом. В 1723 г. большой каменный шатер над ротондою Святого Гроба обрушился от тяжести в самый день Вознесения Господня, и не прежде, как в 1748 г., состоялся Указ Императрицы Елисаветы Петровны, которым повелено было возобновить обитель; работа вверена была известному архитектору графу Растрелли. Архимандрит Амвросий Зертис-Каменский, впоследствии архиепископ Московский, был ревностным исполнителем воли монаршей, и он, после Патриарха Никона, может почитаться вторым создателем Нового Иерусалима.

Еще до получения моделей и заложения теперь существующего храма заложил Никон в 150 саженях от монастыря особый скит для уединенного своего моления и богомыслия. Тесное здание это, в котором помещается две чрезвычайно малые церкви: одна в третьем ярусе во имя Богоявления Господня, а другая в четвертом – во имя святых апостол Петра и Павла, и в котором провел Никон девять лет, – свидетельствует о том смирении, о том умерщвлении плоти, которые вместе с жесткою непреклонностию Патриарха составляют, хотя, по-видимому, противоположные, но резкие черты характера Никона. Тут хранятся липовый стол его, посох, два деревянных потира и напрестольный крест. Над каменным ложем его помещена ныне копия (хромотипия) с той картины, о которой говорили мы выше, изображающей Патриарха с учениками, работы академика Солнцева.

Обойдя кругом монастыря и полюбовавшись чудными видами, подойдем к Святым вратам и вступим, наконец, в обитель.

«Из-под высокой арки святых ворот открывается самый великолепный вид на здания собора с восточной их стороны – это чудная гора малых куполов и глав, своенравными уступами восходящая до двух главных куполов храма, и вся сия гора на разных высотах усеяна золотыми крестами, напоминая житейское крестное восхождение наше. Но, хотя зрелище сие великолепно и вполне достойно громкого названия Нового Иерусалима, оно совершенно отлично от образца своего. Правда, и там есть два купола над собором и полукупол над алтарем, и глава, выходящая из земли над церковью Обретения, но все без крестов, и все кругом застроены террасами и плоскими крышами соседних монастырей Авраама и Абиссинцев и древнею Патриархиею, так что приметны только два купола над собором; все же здание является в виде огромной полуразрушенной твердыни, которой террасы сперва разбили люди, а потом время. А здесь, напротив, все еще ново и свежо: четыре малые часовни, едва подымаясь поверх земли, окружают большой купол земляной церкви Обретения; еще выше две легкие главы по обеим сторонам соборного алтаря знаменуют многочисленные приделы внутренней галереи, и еще две главы над Голгофою и Гефсиманиею, с южной и северной стороны храма, довершают стройную красоту здания, правильного в частях своих, когда в Иерусалиме самая местность не позволяла соблюдать симметрии.

Но, несмотря на сие несходство, отрадно отдыхают взоры на пышном, игривом зодчестве сего храма. Забывшись, можно подумать, что таким был некогда и священный его подлинник, когда по манию царицы Елены возник он во всем величии Римского зодчества и могущества из груды камней и земли, покрывавших ужасы Голгофы и Св. Гроба»¹⁹⁵. Вправо и влево, вдоль стен монастырских, тянутся келии братии, а у западных закрытых ворот – зимняя, тоже соборная, теплая церковь в честь Рождества Христова. При ней же палаты, которые были прежде трапезами для братии; хотя предполагалось устроить здесь все по плану палестинской Вифлеемской церкви, предложение это не осуществилось. После отделки верхней церкви четыре остальные не были отделаны до 1775 г., когда приступлено к ним по повелению Императрицы Екатерины II, и окончательно отделаны: Поклонение Волхвов – графом Ф. А. Остерманом, в 1787 г.; Избиения от Ирода 40 тыс. младенцев – княгинею Е. Ф. Мещерскою в 1789-м; Бегства Иосифа со Христом и Богоматерию в Египет – княгиней А. Я. Грузинской в 1784-м, Обрезание Господне – в 1782 г. г-ном Савиным и потом возобновлена г-жою Ушаковой.

Когда не идет служба, посетителя обыкновенно вводят в храм с севера. Несколько шагов – и мы под купололом, имеющим в вышину 22 сажени, от пола до свода; снаружи вышина его по конец креста 30 сажен. Влево иконостас, а за ним алтарь, к которому мы возвратимся после. Вправо арка и величественный шатер над часовней Гроба Господня. Благодаря просвещению всегда найдется образованный инок-чичероне, который охотно расскажет любопытствующим все любопытное, и рассказом своим, и предметом рассказа возбудит в душе богомольца то неоцененное чувство, которое дается так редко нам, грешным, увлеченным и увлекающимся вихрем мирских сует. Кто, окруженный здесь священными воспоминаниями, не восхитится мыслию в настоящий Иерусалим, на место, которое с такою истиною перенесено в отечество наше, и не вспомнит чудно осуществившиеся пророческие слова Иеремии: «И вся юдоль мертвых [место, где основан храм Гроба Господня называлось некогда юдолью мертвых] и пепла и предградия¹⁹⁶ до потока Кедрскаго, даже до угла конских врат восточных, – будет священным местом Господа и не истребится и не разрушится во веки» (Иер.31:40).

Ротонда, посреди которой часовня Гроба Господня, состоит из осьмнадцати колонн, соединенных арками, а над ними три яруса хор, уходящих в вышину шатра. Все это здание освещено семьюдесятью пятью окнами. Окружность шатра 34 сажень, а от полу до оконечности креста 33 саж. Шестьдесят картин изображают пророчества о Христе и страдания Его; приличные тексты оживляют воспоминания. Снаружи часовня вся вызолочена; внутри ее, в подражание подлиннику, иcсеченному в скале, – гроб; длина его 2 арш. 9 верш., ширина 1 арш. 5 вер. Хотя в Иерусалиме точно так же вертеп Спасителя находится один, как и тут, но не должно думать, чтобы он всегда был так: он входил в общий состав каменистого хребта этого места и примыкал к другим гробовым пещерам; гробы Никодима и Иосифа Аримафейского находились возле, они теперь вошли в стену храма. Уравнение места было необходимо при построении храма, и погребальная пещера Спасителя была отсечена от прилежащих скал.

Стены и самый гроб в Новом Иерусалиме покрыты мрамором после посещения обители его Императорским Высочеством наследником цесаревичем в 1837 г., когда сопутствовавший ему А. Н. Муравьев доложил, что в древнем Иерусалиме внутренность часовни мраморная.

По обеим сторонам часовни две новые иконы. На правой стороне – Воскресение Христово, поставленное Московским мещанским обществом по случаю освящения Кремлевского дворца, – это русское молитвенное поздравление русского царя с русским новосельем! На левой – Вознесение Господне, от Московского купеческого общества в память рождения его Императорского Высочества Великого Князя Николая Константиновича.

Возвратимся в средину собора, откуда повернули мы к часовне Гроба. Посреди его, ниже амвона диаконского, положена в помосте чугунная плита, означающая средину храма и всей вселенной. В Иерусалиме стоит на этом месте мраморная урна с крестом, она означает средоточие земли. «Великий Первосвященник Мельхиседек, который прообразовал собою Спасителя, положил основание Иерусалима, назвав его Салим¹⁹⁷, – словом, означающим мир. Это есть предание всех восточных народов. Основание Иерусалима, где совершилось спасение наше, предначертано, по словам Давида, прежде века, Богом Царем нашим, посреди земли (Пс.73:12). Это изречение не есть аллегория, Иезекиил вещает глаголом Адонаи: Сей Иерусалим, посреди языков положих его (Иез.5:5). География, очевидно, представляет Иерусалим в центре земного населения. Это мнение также принято у народов Востока»¹⁹⁸.

От часовни Гроба до алтаря 12 саж., и еще 8 до Горнего места; в Иерусалиме же всего 18 саж. до Горнего места, а из них только 4 занимает алтарь. Горнее место полукругло, на девяти ступенях, и от заалтарнаго здания отделено низменою каменною стеною, на которой поставлены в шести местах столбы, по четыре вместе, в равном расстоянии один от другого. Между столбов пять престолов – четыре для Восточных Патриархов, а пятый для русского. Против него, позади большого иконостаса, семь ярусов хор в алтаре, в прославление семи Вселенских соборов.

В этой соборной церкви Воскресения Христова можем мы приложиться к мощам святой мученицы Татианы, принесенным в дар царевной Татианой Михайловной, возобновившей святую мысль о построении Нового Иерусалима, и к мощам разных святых, находящимся в серебряной раке на левой стороне алтаря. На правом клиросе – образ Христа Спасителя, сидящего на Престоле; у подножия изображены святитель Филипп, митрополит Московский, и Никон Патриарх; внизу вычеканена подпись: «В царство Благочестиваго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Само держца, Великаго Князя Литовскаго, и при сыне его Благоверном Царевиче и Великом Князе Алексие Алексиевиче написан бысть сей образ Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа к умному боговидению всякому верующему в онь в присное поучение повелением и мздою смиреннаго Никона, Архиепископа царствующаго великаго града Москвы и всея Великия и Малыя и Белыя России Патриарха, настоящаго лета 7165, а от плотскаго Христова Рождества 1657 года». У левого клироса – икона Иверской Божией Матери, присланная Никону из Афонских гор во время его патриаршества.

Прежде нежели пойдем далее, взойдем вместе с Муравьевым на галерею Царской арки. «Мы поднялись, – говорит он, – на хоры с южной их стороны, по той лестнице, которая в Иерусалиме ведет на Армянскую половину, где устроены две их церкви, и, миновав малый придел благоверной княгини Ольги, взошли на Царскую арку. Чудное зрелище меня поразило: во все стороны, и вверх и вниз, разбегались взоры по далеким хорам и извивистым галереям, и под крутые арки сводов, и в глубину куполов, и на дно пространных соборов, – и повсюду взор опирался в какую-либо роскошную церковь, в златой или мраморный иконостас; везде сияла какая-либо святыня, как бы зеркальное отражение двух главных святилищ – соборного алтаря и Св. Гроба, стоящих друг против друга и подобных двум светилам, раздробляющим лучи свои на безчисленные вокруг планеты».

Действительно, только с этих хор представляется собор во всем великолепии своем!

Обозрев главные части собора, будем мы следовать путем, по которому обыкновенно водят богомольцев, посетителей Нового Иерусалима, желающих осмотреть все достопримечательное; а иначе собьемся мы в этом множестве переходов, множестве предметов воспоминаний, собранных на таком относительно небольшом пространстве.

Влево, на север от той плиты, о которой говорили мы выше, по пути к церкви Успения Богоматери находится темница, в которой Христос Спаситель представлен сидящим на камне, в терновом венце, под хламидою. За темницею представляется Успенская Церковь, в память Гефсиманской темничной; ее иконостас замечателен тем, что он весь изразчатый. По правую сторону иконостаса стоит изображение Животворящего Креста, писанное на холсте и присланное сюда с острова Кия, что на Белом море, где Патриарх Никон построил монастырь, называемый Крестным. В галерее, рядом с большим алтарем, устроен в 1846 г. придел во имя Рождества Пресвятой Богородицы, в память рождения великого князя Николая Александровича. Далее в той же галерее есть церковь, возобновленная Ф. В. Наумовым, святого мученика Лонгина сотника. В Иерусалиме в этом приделе служат арабы православного исповедания. Подле этой церкви были там восточные врата, которые теперь закладены турками. Здесь церковь во имя святых Иулия и великомученицы Екатерины. Потом придел Разделения риз. Пройдя этот придел, подходим мы к сходу в земляную церковь святых равноапостольных царя Константина и матери его царицы Елены. Утес гроба был глубоко засыпан землею евреями, а язычники воздвигли на нем идол Юпитера, на Голгофе – Венеры, а в Вифлееме – Адониса; этими статуями сохранили они невольно памятники мест земной жизни Спасителя.

В 326 г. осьмидесятилетняя Императрица Елена задумала плыть в Палестину, чтоб обресть животворящее древо Креста и через 180 лет сокрушить идолов времен Адриана. Самые престарелые из евреев были призваны в Иерусалим для показания места, где утаили предки их Крест, и один из них сознался, что он слышал младенцем от деда своего, куда был брошен Крест с Голгофы. Он привел царицу к северо-восточной стороне скалы. С теплыми молитвами приступила Елена к благочестивому подвигу и достигла вожделенной цели. Но из трех найденных ею крестов который был животворящим? Недолго сомнение тревожило царицу: по совету епископа Иерусалимского Макария она принесла все три к смертному одру именитой жены Святого града, и прикосновением одного из них исцелилась больная. Пораженный этим чудом еврей (именем Иуда) обратился сам к христианству и был впоследствии святителем Иерусалима под именем Кириака. Тогда, обрушая идолов, Елена велела отрыть заваленный землею утес гроба. Замечательно, что храм Воскресения, хотя бы и должен был называться по-арабски Кенисат-аль-киа-мат (т.е. храмом Воскресения), доселе называется аль Комамат – словом, означающим груду обломков, или праха, – в память построения храма Еленою, когда она очистила это место запустения.

По тридцати трем ступеням, соответствующим числу лет земной жизни Спасителя, спускаемся мы и в Новом Иерусалиме на ту же глубину, на какой обретен Животворящий Крест. В этой земляной церкви, обрытой по повелению Императора Павла I рвом для стока воды, два придела: один во имя равноапостольных царей Константина и Елены, возобновленный графом Кириллом Григорьевичем Разумовским, а другой в честь иконы Божией Матери Утоли моя печали, возобновленный графом Аркадием Александровичем Суворовым-Рымникским. В Иерусалиме тут придел Благоразумного разбойника. В алтаре главного придела с правой стороны окно: отсюда смотрела Царица Елена, когда отыскивали Крест. С правой же стороны, под малой башней, колодезь с чистой, свежей водой. В Иерусалиме в этой же церкви стоит алтарь во имя священномученика Кириака, указавшего место, где скрыт был Крест.

Отсюда возвратимся мы и, взойдя по лестнице, прежде всего встретим придел против главного алтаря, соответствующий месту, где воины венчали Спасителя терновым венцом. Тут, в воспоминание, положен гладкий камень.

Подле этой церкви крыльцо, которое в Иерусалиме ведет в келии, принадлежащие Патриарху и наместнику его.

Несколько далее вход в так называемую Авраамову палатку; по преданию Иерусалимскому, на этом месте праотец Авраам, по гласу Божию, хотел сына своего Исаака принести Ему в жертву. У нас здесь казнохранилище монастырское.

Отсюда, против южных алтарных дверей, находится лестница, или жалостный путь на Голгофу.

Чтобы живее представить себе великое событие крестного страдания и смерти Спасителя, припомним те места, которые служили образцом для созидания здешней Голгофы. В Иерусалиме, так же, как здесь, две церкви – верхняя и нижняя; там они обе пристроены к известково-меловому утесу, отвесно обсеченному Еленой, и таким образом проникла внутрь расселина треснувшей во время ужасов Голгофских скалы: «...и земля потряслась и камни разселись» (Мф.27:51). У нас со всею возможною точностию сохранен образ Иерусалимской Голгофы.

Под жалостным, или крестным, путем устроена здесь в память усекновения главы Иоанна Предтечи темница с железными решетчатыми дверьми; в Иерусалиме же ее нет, потому что глава Крестителя была отсечена в граде Севасте, древней столице Самарии. Под Голгофой церковь; здесь положен Патриарх Никон, на том месте, где в Иерусалиме предполагают гроб Мельхиседека.

Рядом с приделом Предтечи и всех вообще мучеников – криптовый придел Архангела Михаила, в возобновлении которого участвовала придворная карлица Евдокия Павлова. Подле придел преподобной Марии Египетской. Из этого придела всход на крыльцо царицы Елены и с него на гору Голгофу.

Тут, на возвышенном помосте, в котором иссечена расселина наподобие иерусалимской, водружен Крест кипарисный, имеющий в вышину 4 и 3/4 аршина. Три впадины обозначают места, где был Крест Спасителя и двух разбойников. Обедню служат у нас в боковом приделе Страстей Господних, что с правой стороны. Все служебные книги в этом приделе подписаны рукой бывшей тогда Великой Княгини Императрицы Екатерины II.

Нельзя пройти и не обратить здесь внимание на две картины, находящиеся на двух столбах, против Животворящего Креста Господня: на одной изображены святые равноапостольные Царь Константин, Царь Алексей Михайлович и Святейший Патриарх Никон; на другой святая Царица Елена, Царица Мария Ильинична и Царевич Алексей Алексеевич; очевидно, что в основе лежала мысль соединить в этих изображениях царственных созидателей древнего и нового Иерусалима. Спустившись с Голгофы крестным путем, встречаем мы камень Повития, или Миропомазания, на котором во Иерусалиме Иосиф и Никодим по снятии со Креста тела Господня обвили Его плащаницею и помазали благовонным миром, прежде нежели отнесли в пещеру гроба (Мф.27:59, 60; Мк.15:46; Лк.23:53; Ин.19:40, 41).

К югу от камня миропомазания устроен придел Святителя Николая. Рядом с ним, под самою колокольнею – придел Всех Святых.

К западу, по той же стороне храма, – двери и лестница, по которой входили мы уже на галерею над Царской аркой. Тут, на левой стороне, придел святой благоверной княгини Ольги. Если идти хорами вправо, под колокольнею, – придел святого апостола Иакова, брата Господня, возобновленный иждивением обер-камергера И. И. Шувалова. Далее, к востоку, – придел Тихвинския Богоматери, устроенный А. З. Воронец; по левую сторону – придел Вознесения Господня, устроенный А. В. Сухово-Кобылиным. За этими приделами – ризница, которую стоит посетить особо¹⁹⁹.

На возвратном пути, пройдя придел Вознесения, мы увидим придел святого Павла Исповедника, устроенный повелением Императора Павла I в память дня восшествия его на престол, и против него – ту картину с изображением Патриарха Никона, о которой мы говорили при описании жизни Святейшего Первосвятителя. Отсюда на север устроен придел во имя святого благоверного Александра Невского, из каррарскаго мрамора, по воле Государя Императора Николая Павловича, бывшего тогда Великим Князем, в память рождения Государя-наследника цесаревича. Влево отсюда, соответственно приделу святой Ольги, еще один, второй, придел во имя благоверного князя Александра Невского, воздвигнутый по повелению Императора Павла Петровича.

Потом далее, к востоку, два придела: один во имя святителя Иоанна Златоуста, другой – святых Захарии и Елисаветы; оба устроены иждивением Императрицы Елисаветы Петровны. За ними палата, где хранится монастырская библиотека.

Возвращаясь опять хорами же, к западу, мимо придела Александра Невского, на самой средине хор, против Гроба Господня, встречаем придел Преображения Господня, устроенный статс-дамой Екатериной Романовной Дашковой; при сходе вниз – 70 апостолов, устроенный Б. А. Загряжским. Далее к западу – придел святой праведной Анны, созданный иждивением Анны Николаевны Сухотиной. В соответствие приделу 70 апостолов устроен с большим вкусом и богатством придел святой Марии Магдалины – это дар Государыни Императрицы Марии Феодоровны. Наконец, близ больших северных дверей – придел сошествия Святого Духа, устроенный иждивением супругов Карповых.

Ежели к названным церквам и приделам присоединим еще каменную церковь над святыми воротами в память входа во Иерусалим Христа Спасителя и церковь Трех Святителей при дворце и, наконец, церкви во имя святой мученицы Татианы, преподобного Сергия Радонежского и преподобного Иоанна Рыльского, то всего будет с приделами освященных церквей сорок.

Теперь остается нам поклониться иконе Иверской Божией Матери, устроенной Московским мещанским обществом и поставленной у входа под Голгофу. В прошедшем 1852 г. икона эта, точный список с иконы Иверской Божией Матери, находящейся в Москве, принесена была на Елеонскую гору 24 мая. На другой день, в праздник Всех Святых, был крестный ход к часовне, и икона была освящена соборне и с крестным ходом же внесена в монастырь. На прекрасном иконостасе надпись свидетельствует о том, что подало повод к этому приношению: «Заступнице рода Христианскаго, стене необоримой Царства Русскаго и Дома Царскаго, Небесной Вратарнице, Двери спасения, благословляющей входы и исходы возлюбленнаго Царя Нашего Николая I, на втором двадцатипятилетии Его сильнаго правдою и славнаго милостию державствования устроен и украшен 1852 г., по соизволению Его Императорскаго Величества, от Московскаго мещанства, сей точный список с чудотворной Иконы Иверской Богаматери. Поставлена же сия Святая Икона в Новом Иерусалиме на вечную память грядущему потомству, в знамение теплаго и непрестаннаго моления ко Владычице мира о Боголюбезном Царе и Августейшем его Доме, по особенному усердию мещанскаго общества к столь знаменитому и единственному на святой Руси храму Воскресения Христова и по благоговению к памяти блаженнаго Патриарха Никона, основателя сей многознаменательной обители, испросившаго Москве от Святой Горы подобие Иверской Святыни». Теперь будет ежегодно совершаться крестный ход в воскресный день недели Всех Святых.

Нам следует еще зайти в ризницу, которую прошли мы мимо. Мы не будем рассматривать ее в подробности; тут много предметов, заслуживающих благоговейного внимания богомольца и удивления по красоте, богатству и изяществу отделки; довольно, ежели мы укажем на харатейное Евангелие на пергаменте, писанное в 1468 г., с золотою прописью; оно приобретено Патриархом Никоном в 1658 г. Замечательно также ветхое облачение его: клобук черный с жемчужным херувимом, бархатный лазуревый саккос, белый камчатный омофор – подпись на нем вышита по-гречески. Посох деревянный, епитрахиль, полосатый шелковый подризник, двое четок – одни черные янтарные, а другие белые корольковые, – часть схимы, поручи, на коих вышито Благовещение Богородицы золотом и шелком, шляпа его черная, власяница, сапоги и туфли с железными скобами и две печати – стальная и деревянная.

Тому уже известно два [три] века, как на Поклонной горе, где теперь стоит эта часовня, Царь Алексей Михайлович с Патриархом Никоном обозревал место для сооружения Нового Иерусалима, который бы на Святой Руси представлял подобие древнего. В память такого события гора названа Елеоном и на ней водружен памятный крест, а потом построена и часовня, находящаяся в версте от соборного храма Воскресения Христова в монастыре. Этот священный памятник, любопытный по своему историческому значению, как бы основный камень Новому Иерусалиму, замечателен своею внешностию и внутренностию.

Часовня представляет осмигранное здание с шатровым, пирамидальным верхом: оно сходно с древними часовнями в северо-восточной России, кои обыкновенно сооружались в память знаменательных событий. Зодчий, как видно, заботился сколько о прочности и соразмерности, столько и об украшении внешности здания. На углах граней часовни выдаются тонкие колонки из белого камня с базами и капителями; они увенчаны кронштейнами пирамидальной формы, раскреповывающими карниз. Колонки имеют снизу на третьей части своего утонения валики. В стульях пьедесталов впадины расписаны по темному фону, равно как кронштейны, раскреповка карниза и самый карниз; фриз состоит из высеченных в камне херувимов и орнаментов²⁰¹.

С ваянием здесь соединена и живопись, для того чтобы запечатлеть в памяти зрителя лица и деяния Ветхого и Нового Завета, имеющие отношение к Елеону. Между колонн в гранях часовни полуциркульные впадины обогнуты валиками; в этих впадинах изображены: 1) Иоиль и Давид, Исаия; 2) Иисус Христос с учениками, над ними слово Евангелия: «Небо и земля мимо идет, а словеса же моя не мимо идут»; 3) Иосафат, Варух и Иона; 4) ангел, держащий над Иисусом Христом и апостолами отверстую книгу с начертанною на ней молитвою Господней; 5) пророк Давид, архидиакон Стефан и царь Соломон; 6) Иисус, указующий на изсохшую смоковницу; 7) Пророки Иеремия, Захария и Аввакум.

Над впадинами идет подзор с городками. Над осмериком часовни возвышается пирамидальный каменный шатер, крытый окрашенным в зеленую краску железом с валиками из жести. На поверхности шатра в два ряда глухие окна с фронтонами²⁰². Верх его увенчивается круглою шейкой с небольшою главкою, над коей водружен четвероконечный крест на полумесяце.

Ступенчатый всход в часовню с запада. В пятах купольного свода связи положены крестообразно. Там изображены Вознесение Господне, на обеих сторонах по шести апостолов с хартиями, на коих начертан Символ веры . На стенах представляются нам в живописи подвиги Искупителя во Иерусалиме: 1) Ведение Его к Пилату; 2) Лобзание Иудино; 3) Явися Ему Ангел, укрепляя Его; 4) Моление о Чаше; 5) По вознесении часто молилась Матерь Божия, и Ангел явился ей за три дни до кончины ея; 6) Оставил Иисус Христос Петра, Иакова, Иоанна, отходя на молитву; 7) Господь оплакивал близкое опустошение Иерусалима. В клеймах написаны лики святых мучениц Екатерины, Агриппины и Татианы. Над дверью виден крест, состоящий из 15 продольных и 7 поперечных осмиугольных звезд, с надписью: сим побеждай. В дверном откосе изображены основатели Нового Иерусалима: в правом – Царь Алексий Михайлович, а в левом – Святейший Патриарх Никон.

Вся стенопись в часовне, назидательная и важная по своему содержанию и цели, произведена усердием архимандрита Аполлоса. Для поклонников она служит напутствием к обозрению самого храма, дивного по своему зодчеству, где представляется им Евангелие в лицах, где обозначены места главнейших подвигов Спасителя.

Посреди этой моленной восстановлен камень длиною и шириною 1 аршин 15 вершков²⁰³, вышиною 9 вершков, обложенный с боков мраморными плитами. В нем водружен осмиконечный каменный Крест вышиною 3 аршина 12 вершков, толщиною 4 вершка. Средина этого креста обложена листовым серебром с золочеными ободками. Над изображением распятого Христа виден Господь Саваоф и Святый Дух и дщица с надписью: Iеsus Nazarenus Rex Iudaeorum, т.е. Иисус Назарянин, Царь Иудейский. На другой стороне Креста высечена следующая летопись: «Водрузися Святый Божественный Крест Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа на сей горе Елеоне, от востока прямо Лавры святаго Живоноснаго Воскресения на Святом Сионе. Благословением Великаго Господина и Государя Никона Святейшаго Архиепископа Царствующаго великаго града Москвы и всея великия и малыя и белыя России Патриарха, того ради, понеже тишайший Великий Государь Царь и Великий Князь Алексий Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, будучи в зачатии Лавры сея на освящении храма Святаго Живоноснаго Христова Воскресения древянаго. И по освящении церкви, походя окрест монастырскаго основания и дошед сего места, возшед на него, посмотря сюду и сюду на широту пространства полнаго, и возлюби е и нарече имя монастырю Новый Иерусалим и честныя своея руки писанием изобрази, его же Патриарх в ковчежец сребрен вложи, в вечное благословление в лавре Святаго Воскресения положи лета 7166 года а от еже по плоти Рождества Бога Слова 1657 года, Октября в 18 день».

Богомольцы, лишенные возможности совершить странствование в древний Иерусалим, посещают Новый. На пути своем к святому месту они останавливаются здесь, на Елеонской горе, поклониться Кресту Господню, который напоминает им не одно время основания и имя основателя сего монастыря, но вместе и крестный путь Спасителя на земли, указанный истинным последователям слова его: «Ни в горе сей, ни во Иерусалиме поклонитеся Отцу: истинние поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною» (Ин. 4, 21, 23). На память Вознесения Господня с Иерусалимского Елеона сюда в Вознесеньев день бывает из монастыря крестный ход, сопровождаемый толпами окрестных жителей и странников.

1665 год

5 мая. Убедившись в том, что на нашу просьбу идти куда-нибудь нам отказывают – либо прямо, либо с увертками, – я дерзнул тайком предпринять поездку в Новый Иерусалим, который строит Патриарх.

Вместе со мной был Еремиас ван Тройен²⁰⁵. Мы выехали после полудня, а, чтобы избежать подозрений, отправили багаж, ружье и все прочее вперед за ворота. Две даровые подводы, также корм и постоялый двор нам предоставили в пути патриаршие монахи. Вечером, в темноте, мы прибыли к большому монастырскому дому в Черневе. Там мы поели, переменили лошадей и в ту же ночь доехали до монастырской деревни Нахабино. Проспав два часа, встали и утром в 7 часов приехали в Иерусалим.

6 мая. Земли здесь кругом хорошо обработаны и густо заселены. Монастырь стоит в 10 милях от Москвы. Ночью в пути мы слышали, как жутко выли волки; они были очень близко от нас; на утренней заре мы видели лисиц и слышали пение многих птиц.

Монастырь, который они называют Иерусалимом, издали похож на русскую крепость. Имеет 10–12 башен²⁰⁶, или брустверов; расположен довольно близко от быстро текущей реки [Истры], которая теперь [с помощью искусственного канала] полностью его окружает. Вокруг вся земля разрыта и временно покрыта бревнами, рвы сухие. У ворот стоит довольно высокая деревянная башня, по их обычаю, искусно украшенная резьбой; в ней висят часы с боем; стоят 5–6 пушек²⁰⁷ и висит оружие караульных стрельцов, их десять; Царь прислал тридцать, но двадцать отослали обратно. Перед воротами монастыря большой двор, где находится гостевой дом, куда Его Преосвященство помещает тех, кто его посещает или приезжает сюда, – не монахов. Там же рядом находятся кузницы, литейная для отливки колоколов, кирпичный завод, конюшни, малярни, лавки, каменотески, а также жилища для рабочих. В этот передний двор проходят через большие ворота.

Когда мы приехали, нас принял один из его юнкеров²⁰⁸ и секретарь Дионисий Иванович, он родом из Риги, был в Польше пленным, а теперь перекрещен. Нас повели в упомянутый дом для гостей, где сразу накрыли стол и застлали скамьи ковриками. Когда настало время Его Преосвященству вернуться с молитвы, мы приготовились явиться и бить ему челом. Привели в порядок привезенные дары, чтобы показать ему. Стрельцы держали их, стоя рядом с нами. Это были: пуд, т.е. 40 фунтов, жидкого масла, 5 голов сахара, 2–3 пакета с пряностями, мешочек с семенами и большой ящик, который мы оставили на повозке и так ему показали: он был полон луковицами, цветами, рассадой, кустами роз и ягод. Нельзя пренебрегать подарками для высоких лиц, особенно если имеется к ним просьба либо хотят их посетить или прийти к ним в гости. Итак, мы стояли со всем этим добром в открытую у крыльца, ожидая его. Когда он приблизился, мы все трое очень почтительно били ему челом, а, встав, предложили ему свои подарки, которые он охотно принял и, рассматривая, очень нас благодарил. На его крыльце стоял большой белый камень. На него он сел, чтобы беседовать с нами, а мы стояли перед ним под открытым небом с обнаженными головами. Он расспрашивал нас о многом, о ходе нашей войны [с Англией] и о том, как отпускают нашего посла; когда мы ответили: «Плохо», – он сказал: «Вот теперь так и идут дела: когда меня там нет и они лишены моих благословений, всех они делают своими врагами, включая татар. Когда я еще находился в Москве, всегда меня обвиняли в подобных неудачах; но кто же теперь виноват?»²⁰⁹. После этого он стал расспрашивать нас о положении большинства государств в мире.

Надо знать, что этот Патриарх, вызвав немилость Царя, самовольно ушел со службы, забрал свой священный посох и тайком уехал из Москвы. Теперь он живет далеко от Москвы в добровольной ссылке. Обо всем этом слишком долго рассказывать. Но ввиду того, что Никон – такое священное и высокое лицо, Царь не может или не хочет его наказать и пока оставляет ему все церковные доходы²¹⁰.

Поговорив с нами, он пошел наверх, где снял свое одеяние: шапку с крестом из жемчуга, ценный посох и парчовую полосатую ризу; надел подобное же, но более простое. На груди его висела серебряная позолоченная коробочка²¹¹, на одной ее стороне изображен Христос на кресте; в ней он хранит знак своего сана.

Когда он шел из своей церкви, его сопровождало много попов и монахов; на всех были греческие клобуки, как и у него самого, все были в черном. Каждый, мимо кого он проходил, бил головой о землю до тех пор, пока он не пройдет. Многие подавали челобития, т.е. прошения; некоторые он велел принять, другие – отклонить.

Вернувшись, он продолжал с нами беседу. Велел подарить нам пять жбанов, т.е. ведер, живой рыбы, в большинстве мне неизвестной. Сказал, что хочет прислать нам своего повара, чтобы приготовить рыбу по нашему обычаю. «Этому новичку, – сказал он, указывая на меня, – наверно, еще не нравится наша пища». Ему наговорили, что я купец, только что приехавший; я же так нарядился, чтобы быть неузнанным. На слова Никона я поклонился и сказал, что все, что его святейшество велит сделать, будет мне приятно.

Потом Никон просил нас посадить привезенные семена и рассаду; это и началось.

Я тоже принялся за работу при нем, да он и сам участвовал в посадке и высказывал одобрение. Их неумелость и незнание были нам смешны; мы столько наговорили им о пользе этих семян и растений, что редька и петрушка получили лучшие места. Его сад был плохо ухожен, и земля неумело подготовлена, с незнанием дела, вряд ли лучше, чем у местных жителей; его садовники знали не больше, поэтому мы казались мудрыми земледельцами, распоряжались и повелевали в присутствии Патриарха.

После этого мы пошли в упомянутый гостевой дом вне монастыря и сели за накрытый стол. Перекрещенные угощали нас. Мы ели из серебряных тарелок; на стол поставили 3–4 алебастровых кувшина. Перед нами ставили одно за другим 10–11 блюд, все из рыбы и деликатно приготовленные, некоторые по-польски. Мы пили хорошее пиво и, по обычаю монастыря, ели ржаной хлеб. Так как была среда – их постный день, то на столе не появилось ничего молочного.

После обеда мы осматривали церковь и колокольню, которые он [Патриарх] строит по образцу церкви в Иерусалиме, над гробницей Христа. Всё в тех же размерах и так же расположено, но колокольня здесь выше²¹². В прошлом году здесь работали 1500 человек; кроме мастера, каждый получает по 6 стейверов в день, и это продолжается уже 7 лет. Считаю, что размер [церкви] несколько больше половины нашей ратуши в Амстердаме. Нет нужды рассказывать много о сооружении: я ссылаюсь на книги и журналы, где описывается храм в Иерусалиме; это – то же самое. Низ построен из белого мягкого камня, а верх из обожженного красного кирпича; белый камень обтесывают, и на него кладут кирпичи.

Церковь, кроме одного этажа, уже построена, а колокольня совсем готова. Многие часовни уже освящены, и в них нас не пустили; неосвященные открыты для всех. Гробницу Христа, хотя уже освященную, я все же видел через щели. Вокруг гробницы стоят 12 колонн; это большая часовня в середине церкви. Но, если в Иерусалиме ангелы сидят перед гробницей у опрокинутого могильного камня, то здесь они нарисованы на стене, а надгробный камень лежит на полу. Позади стоят 4 высоких столба, которые будут поддерживать мощный свод. Вокруг, а также и под землей уже построены часовни: одна – в память пленения Христа, другая – в память Иоанна [Крестителя], третья часовня – Благовещения; всего часовен 14–15 или больше. Я не дал их описания, потому что о них можно прочитать.

Одна часовня, по названию Голгофа, стоит высоко, к ней можно подняться и снаружи; она уже освящена и очень почитается ими. Нам разрешили осмотреть ее через дверь. Но когда монах, который нас сюда привел, ушел за чем-то и мы стояли одни перед дверью, я вошел внутрь часовни, а сопровождавшего меня купца оставил караулить. Осмотрел все: алтарь, иконы, резные фигуры, книги и т.д., даже вошел и, как бы сказать, в святая святых [алтарь], т.е. в то место, где попы ведут службу, куда и русским, кроме священников, не разрешено входить. Этого никогда во всей Московии не случалось; это и очень опасно, да, некоторые, кто делал подобное, были вынуждены пройти перекрещение. Однако любопытство и хорошая выпивка подзадорили меня. Когда поп возвращался, меня предупредили, и я отступил. Он открыл царские врата, чтобы мы увидели то, что я уже видел. Изображение Христа на кресте, искусно вырезанное из кипарисового дерева, висело над алтарем. Крест сделан такого же размера, как и найденный крест Христа. На двери алтаря нарисован император Константин со своей женой, которая нашла крест²¹³.

Колокольня по форме и размерам такая же, как Ивана [Великого] в Москве, а по высоте – почти как наша башня Яна Роденпорта в Амстердаме²¹⁴; два красивых колокола висят внутри: на верхнем вылиты святые всего года; говорят, что в них влито много золота, на нижнем – Царь, его жена, сын и Патриарх. Недалеко от Нового Иерусалима будет построена церковь под землей под названием «Обретение Креста» и еще одна, подобная ей.

На это строительство понадобится еще 3–4 года. Но что я могу сказать? Русские строят и отделывают, мастера – поляки, а распоряжаются немцы. Но работа ведется очень небрежно. Известь не приготовляют как требуется, кирпич обожжен слишком мягко и рассыплется еще до окончания строительства; ничего не покрывают и не берегут [от непогоды]; все рамы и даже столбы, да и целые стены обваливаются, поломаны и портятся. Я советовал им все покрывать досками, лучше приготовлять известь, иначе не будет прочной работы. То, что в Иерусалиме из мрамора, здесь из камня и кирпича. Каждую зиму недостроенное здание теряет 1–2 фута, что можно было бы предотвратить, если бы работу прикрывали. Коротко говоря, русские гораздо лучше умеют использовать дерево, чем строить каменные здания. Часть здания, уже готовая, покрыта землей, а она ведь пропускает влагу. Жалко видеть, как столь ценную работу, красу и гордость России, так запускают.

Кроме этой строящейся церкви, внутри монастыря имеется еще деревянная церковь, а вокруг нее кельи для монахов. Когда входишь в ворота, то на левой стороне стоит большой замок, или скорее дом. Это жилище самого Патриарха. Рядом с ним небольшой сад, впереди караульная сторожка, а позади, на валу, церквушка. Кругом склады для извести и кирпича, нужных для строительства. Стены вокруг монастыря, размер которого примерно с наш Дам²¹⁵, из дерева, с 8–10 деревянными бастионами, но они сплошь закрытые, без бойниц; это для того, чтобы монахи через них не поднимали водку; они [бастионы] не пропорциональны и не на одинаковом расстоянии друг от друга.

Ежедневно в хорошую погоду Патриарх, вместе со всеми своими монахами приходит по два-три раза в день помогать строить. Позади, напротив передних ворот, стоят еще одни маленькие ворота. За ними, у вала, стоит большое колесо, которое вращается водой и колотит лопастями белье при стирке.

После полудня мы отправились гулять с ним самим [Патриархом]. Он очень прост в обхождении и любознателен. Спрашивал нас и особенно меня о многом, в том числе: так ли красиво в нашей стране, как здесь? Велел для нас звонить в большой колокол и, шутя, спросил, такие ли в Амстердаме колокола? Привел нас на свою пасеку. «Вы, немцы²¹⁶, – сказал он, – хорошо умеете считать, высчитайте-ка, сколько пчел в моих ульях?».

У этого человека нехорошие манеры, он опрометчив и тороплив, привык часто делать некрасивые жесты, опираясь на свой крест [крест на посохе]. Он крепкого телосложения, довольно высокого роста, у него красное и прыщавое лицо, ему 64 года. Любит испанское вино²¹⁷. Кстати или нет, часто повторяет слова: «Наши добрые дела». Он редко болеет, но перед грозой или ливнем чувствует себя вялым, а во время бури или дождя ему лучше. С тех пор как он уехал из Москвы, теперь уже 7–8 лет назад, его головы не касались ни гребенка, ни ножницы. Голова у него как у медузы, вся в густых, тяжелых космах, так же и борода²¹⁸.

Затем он привел нас в свой скит, куда очень редко кто попадает. Это каменный домик, в нем 16 комнаток, среди них две молельни. Мы все осмотрели. У него там и комната для научных занятий; но, кроме русских и славянских книг, других я не видел. Лестницы очень узкие, похоже на лабиринт. Наверху площадка с часовенкой, похожей на беседку. Снаружи она белая, на вид как садовый домик у нас. «Пустынь» [скит] Никона лежит на островке, окружена водой. По примеру Христа Никон уединяется здесь на…²¹⁹ дней раз в году.

Вне этого монастыря, называемого Иерусалимом, вокруг него, размечены местечки на таком же расстоянии, как они в действительности находятся в Иерусалиме: Вифлеем, Кана, гора Олифетум, сад Гефсиманский и т.д. На некоторых [здесь] стоит только крест, на других – часовня, хотя там [в Иерусалиме] – деревни и деревушки. Здесь же вне монастыря еще пять-шесть больших рыбных прудов.

7 мая. На следующий день утром он пригласил нас послушать его певчих и посмотреть богослужение. В назначенный час мы опять поджидали его в монастыре, и, когда он шел в церковь, мы появились перед ним и били челом. Здесь принято являться с низким поклоном каждое утро перед тем великим, к кому имеешь дело или просьбу. Он сразу велел привести нас в церковный портал, откуда мы могли видеть церковные церемонии и слушать пение, которое он приказал исполнить специально для нас. Как велено, так и сделано. Мы прошли в церковный притвор, и так как дверь, по велению Патриарха, оставили открытой, мы видели и слышали все. Церковь снизу доверху увешана иконами, алтарь отгорожен иконостасом и имеет три выхода; средний – самый большой, и сюда, как сказано, никому нельзя входить, кроме духовенства. Его используют священники, и то только тогда, когда идет важная служба, как, например, при выносе тела Христа²²⁰. Великолепные кресты и иконы висят против алтаря на стене. Вся церковь в свечах, также и перед каждой иконой свеча, зажигая которую монах всякий раз крестится. Против алтаря стоят два аналоя, их переставляют в церкви по надобности, с них священнослужители читают по церковным книгам. Прямо против того же алтаря стоит высокое кресло для Патриарха, но теперь он почти все время стоял, как стоят и все другие.

Трудно точно описать богослужение, хотя я и все видел, так как не понимал их языка и не знал значения многих церемоний. То, что видел и мог запомнить, я опишу. Вначале один дьякон читал нараспев много молитв, обращаясь к святым и к Богу. После некоторых слов он останавливался и замолкал; тогда все монахи начинали петь «Господи, помилуй», и это продолжалось, наверное, полчаса. Затем с амвона он молился за всех умерших царей, патриархов, митрополитов и святых русской церкви, а также за нынешнего Царя и его семью. При назывании каждого имени все громко нараспев произносили пожелания и литанию²²¹, одновременно крестясь и делая поклоны. После этого спели «Аллилуйя» и «Кирие Элейсон»²²². Диак продолжал стоять лицом к Патриарху с опущенной на грудь головой, он облачен в ризу [стихарь], это кусок ткани, свободно висящий с плеч до земли.

В это время мальчик лет 12, уже монах [послушник], вышел на середину церкви и стал нараспев читать из Евангелия. Два монаха такого же возраста поддерживали эту книгу. Покончив с чтением, они с большой торжественностью отнесли книгу и положили ее на аналой, стоявший в середине церкви. Из книги стал читать упомянутый дьякон, подложив под нее длинную полосу своей ризы [ленту-орарь]. Часто он ошибался при чтении, и тогда Патриарх поправлял и его, и мальчика (здесь редко кто умеет хорошо читать), а кто ошибался, тот за каждую ошибку бил челом. Читали одного из праотцев церкви. Затем все вместе долго и хорошо пели. Эти белорусы [украинцы] особенно хорошо понимают музыку. Затем сам Патриарх громко читал «Отче наш» и «Верую».

Священник, который пока стоял внутри алтаря, где он по временам выполнял свою роль, вышел оттуда, держа в высоко поднятых руках книгу, думаю, это было Евангелие, за которой несли кадила, большие свечи и кресты; перед этим все кланялись, а Патриарх, мне кажется, поцеловал книгу. Затем Патриарх открыл Евангелие, которое стал читать священник, стоя перед открытым средним входом в алтарь. Между тем в знак почтения все сняли свои клобуки. После чтения священник с книгой отправился в алтарь; и снова все молились за умерших царей, а также и за настоящего.

После этого священник принял в алтаре причастие и вышел с просфорой на блюде; он нес это блюдо, накрытое драгоценным покрывалом, на голове, а с рук его свисали кадила. За ним другой священник нес в чаше вино. Когда святыню обносили, все кланялись, пока все не унесли обратно в алтарь, где была выполнена остальная часть обряда²²³. Для причастия они употребляют выдержанное красное вино, в которое опускают хлеб, вырезанный треугольными кусочками из целого хлеба. Я видел, как священник много раз благословлял вино с хлебом [просфору], при этом произносил длинную молитву и часто крестился вместе с присутствующими, но, так как это происходило внутри алтаря, то я не все мог хорошо увидеть.

Как только церемония и причастие священнослужителей в алтаре закончились, оттуда вышел один и очень торжественно поднес Патриарху оставшиеся куски просфоры и вино, а тот дал по кусочку и глотку каждому монаху, и они, осеняя грудь крестом, складывали обе руки так, чтобы ничего не уронить.

Затем снова пели и при этом делали много странных причуд с поклонами и скрещиванием рук. Никто не проходит мимо Его Святейшества без очень низкого поклона; все оказывают ему большой почет. Один раз во время этого представления Патриарх встал и поцеловал висевшую на стене икону, изображавшую Страшный Суд. Затем в третий раз молились за царей. По большим праздникам Патриарх сам служит, и тогда все происходит гораздо великолепнее и церемоний больше, но почти всегда и всюду происходит примерно то же самое, что я рассказал. Когда обносили тело Христа, я слышал, как один монах сказал другому: «Посторонись, сукин сын!»²²⁴.

Когда все это закончилось, началось другое необычное богослужение – за упокой души недавно умершего в Москве господина. Это они называют «помянуть усопшего» [панихида]. Молились Богу за него с пением, чтением и поклонами, опять кадили ладаном. Но что самое любопытное: в середине церкви поставили стол, а на нем – свечи и полное блюдо каши [кутья] из вымоченного, очищенного и толченого ячменя или пшеницы, залитой медом. Это в память покойного, которому как бы предлагают ее, хотя он не ест; когда блюдо с кашей постоит там некоторое время, его уносят в алтарь, где, как я слышал, кашу съедают священники. Помянув покойного, прочитав опять молитвы и получив благословение Его Святейшества, все расходятся. Все это длилось более 2 часов.

Пока мы находились в Новом Иерусалиме, где никто не знал латыни, Его Преосвященство, узнав, что я понимаю латинский язык, предложил мне перевести присланные ему из Иерусалима и находившиеся у него в церкви надписи; он хотел иметь такие же надписи здесь, но переведенные на русский язык, чтобы показать их людям. Я перевел их на голландский язык, кто-то другой – на верхненемецкий, с него на русский. В переводе с голландского языка это звучит так: «С этого изваяния страдающего Христа враги-еретики позорно и с безбожной жестокостью сбросили голову в 1611 г. Но и вы так часто дерзко подымали голову против него, вашего Бога и Спасителя! Восстановите же вы покорным внешним унижением и искренним внутренним обращением, ради вас самих и ради них [еретиков], поруганную честь Христа, отнятую врагами. Здесь, где прежде господствовали еретические заблуждения, они теперь побеждены, искоренены, как захваченные враги, и повешены трофеи в память победы, прославляя его [Христа] могилу. Мы поклоняемся тому месту, где стояли его ноги».

У этого Патриарха были обожженные большие пустые горшки с широким туловом и узким горлом [голосники]; их вставляют в стены церкви для звука. Патриарх позволил нарисовать свой портрет, но теперь он не смеет повесить его, боясь клеветы, будто он возводит себя в сан святых. Еще мне сказали, что недавно Патриарха обвинили, будто он не молится за Царя, и, хотя это неправда, ему очень угрожали, и даже некоторые митрополиты пытались отравить его.

Патриарх расспрашивал меня об альманахах, что они теперь предсказывают, особенно альманах Фурмана, а также спросил, что я думаю о комете. Сказал мне: «Дела Царя теперь худые, потому что он лишен моих благословений». Рассказал, что его хотели побить камнями за то, что он велел оказывать иконам поменьше почестей, «и если бы вы что сказали, я был бы еретик». В его Иерусалим русские приходят уже на богомолье. У него 20–25 человек дворцовых юнкеров. Они должны следить за тем, чтобы рабочие, большинство которых перекрещенные, усердно трудились.

В его монастыре всем запрещено пить водку из-за монахов, которые ее слишком любят и тогда плохо ведут службу. В каменных алтарях видны маленькие сточные отверстия, из них вытекает вода, когда священники, собираясь принять причастие, сперва умывают руки. Когда приходит время для еды, все рабочие кричат: «Христос воскрес» – Христос восстал. С этими словами они заканчивают работу.

Было раннее утро, и мы уехали, после того как еще раз отдали поклоны Патриарху у его крыльца и поели. Теперь был мясной день, но монахи никогда не едят мяса. Мы ели опять из серебряной посуды. Подали 10–12 блюд; с собственного стола Патриарха нам прислали 6–7 блюд из рыбы и молочных продуктов, несомненно, хорошо приготовленных. Это было необычной милостью. Были рыба в сухарях, молоко с яйцами и мукой и т.д. Когда мы уезжали, он [Патриарх] подарил нам хлеб, наверное, локтя полтора в диаметре. Мы получили подводы в дорогу, куда сложили наши вещи и питание. По пути мы посетили владельца стеклодувного завода Койета²²⁵. Вечером мы спали на том же месте, где ночевали по пути сюда. Утром 8 мая еще до рассвета мы попали вовремя в Москву, и никто не узнал, где я был.

Посещение Иверского монастыря

1 июня. Я вместе с людьми, которых взял с собою, пошел в Иверский монастырь на Валдае с письмом от Его Преосвященства. Монастырь расположен на середине озера, длина которого 7 верст, ширина – 5, глубина озера во многих местах 70 сажен; на озере 8–10 островков; оно очень богато рыбой. Мы поплыли туда, шесть человек, сидя в лодочке, выдолбленной из одного ствола дерева.

Монастырь довольно большой, в нем 200 монахов во главе с архимандритом. Деревянные валы очень крепкие; там имеется 50–80 металлических пушек, 200 мушкетов, они хорошо обеспечены порохом и другими боеприпасами; в монастыре – красивые каменные здания. 11 лет назад его основал теперешний Патриарх; есть здания, построенные еще 150 лет назад. Большая круглая церковь монастыря имеет пять глав, средняя – это часовня, в центре которой висит большое серебряное паникадило. Внутри церкви каменная галерея ведет в часовню, церковные двери из железа.

Меня в церковь пустили, я думаю, благодаря индульгенции Патриарха, или же они готовы были взять на себя труд ее снова освятить. Я увидел там большие ценности: все, что там блестит, это из золота; икона Девы Марии увешана драгоценностями на 100 тысяч рейхсталеров [50 тысяч рублей], покрыта золотым окладом; вокруг – иконы апостолов, их головы увенчаны жемчугом; дверцы, которые закрывали икону, были искусно вырезаны и густо позолочены. Алтарь, царские врата и аналой, а также сиденья для Его Царского Величества и Его Преосвященства тоже были искусно вырезаны, с колонками, изваяниями и т.д. Все завешано великолепными позолоченными иконами, не уступающими нашим шедеврам. Над дверями хоров много старинных икон; сверху вокруг идет галерея для певчих, тоже очень красиво выполненная. В часовне стоит гроб с прекрасным балдахином, в нем лежит некий святой Яков²²⁶, который якобы не истлел и будто бы совершил много чудес; гроб в основном из серебра; рядом висит икона в серебряном окладе. Эта церковь снаружи квадратная, а внутри круглая, сводчатая; по каменному «крыльцу» входят сперва в галерею, а затем в церковь, откуда через три двери вход в алтарь, он выступает тремя полукружиями; сюда нас не впустили.

Второе здание в монастыре, имеющее важное значение, это большая трапезная для братии. Этот довольно большой дом построен почти по нашему образцу, с очень красивыми сводами в главном зале и такими же, как у нас, окнами и каменными полами. Там стоял длинный стол, уже накрытый белой скатертью; за него усаживается вся братия – человек 200; в верхнем его конце выступало сиденье для архимандрита. Стояла большая металлическая чаша, ударами по которой оповещают, когда пора есть или пить, когда вставать из-за стола. Посуда для питья и все столовые приборы, очень чистые, стояли все вместе. Примерно в середине комнаты – аналой, с которого во время еды читают вслух. Стены были завешаны персидскими коврами; к трапезной примыкает церквушка; там мы видели несколько очень хорошо нарисованных икон.

Каждый монах имеет свое отдельное жилище; для архимандрита и другого старшего монаха – добротные здания из дерева. Коптильни, пекарни, пивоварни – каждая имеет свое помещение. Воду они провели внутрь монастыря так, что рыба приплывает к самой кухне; странно, что, хотя монастырь лежит на острове и окружен водой, однако, как бы глубоко ни рыли в расположении монастыря, до воды не достают.

Среди монахов здесь только двое русских, остальные все перекрещенные: белорусы, поляки, литовцы, татары и немцы; из них один, которому больше 100 лет, говорит, что уже больше 50 лет живет в России. В деревне, лежащей на берегу озера, все пленные, перекрещенные. Эту деревню создал тот же Патриарх! Всех, кто попадает у него в немилость, переселяют сюда для молотьбы. Здесь я встретил одного перекрещенного силезца, который сказал мне, что находится в родстве с нами, он был на службе в нашей Бразилии. У этих иноземцев совсем другой образ жизни, чем у русских; они очень вежливы и не так суеверны. Когда мы вошли в церковь, они сказали нам: «Мы хорошо знаем, что вы иконам не оказываете почета, как и мы. Те из них, за которыми мы вошли в церковь, не принудили нас к внешнему благочестию, даже не заставили нас снять шляпы, а сказали: “Вот, смотрите все это, и сохраните вашу веру для себя; мы не так настаиваем на внешних обычаях, как наши братья – урожденные русские”». Некоторые из них понимали немного по-латыни, но из-за отсутствия практики они почти все позабыли. В обхождении они очень учтивы, лицом более похожи на нас, чем на русских.

Меня ввели к архимандриту, и я вел с ним долгую беседу; он спрашивал меня о многом, но ввиду того, что у них никогда не бывает общения с иноземцами, нет книг, и они еще в юности были вывезены из своих стран, они не осведомлены о многих известных вещах: так, они спрашивали меня, есть ли в Амстердаме король, как далеко наша страна, что там делают, есть ли хлеб, сахар и пряности, что за страны Англия, Франция, и т.д. Я сделал грубый набросок карты нескольких стран, в том числе и их страны. Они спрашивали о знатных людях нашей страны, кто правит, как мы там живем, не сплошные ли у нас болота, и т.п. Удивились, как это я так быстро сделал на бумаге набросок карты; я ответил, что у нас этому обучают с детства и, кроме того, мы учим разные языки. Они записали наши имена; до нас иноземцы были здесь один раз, мы были вторыми.

В доме игумена – второго лица в монастыре – нас угостили прекрасной рыбой, овощами, напоили хорошим красным вином и пивом; подали 10–12 блюд, все приготовлено по-польски. Последним блюдом была жареная курица, которую приготовили в нашу честь. Обычно у них на кухне никогда не появляется мясо, и мы должны были остатки взять с собой. Когда мы уходили, они подарили нам большую бочку окуней, у нас ее стоимость, наверно, более 5–6 рейхсталеров, большой монастырский хлеб и медный кувшин с пивом, содержащий, наверное, четверть бочки. Пиво мы подарили крестьянам, хлеб съела лошадь.

В тот же вечер, проехав 6 миль, мы устроили ночной лагерь около деревни Крестцы, названной так из-за множества там крестов. Шла уже вечерня, когда я уехал из монастыря.

В четверг, 19 марта, мой двоюродный брат и я поехали из стеклянного завода в монастырь Иерусалим, более чем в пяти верстах оттуда и верстах в шестидесяти от Москвы, построенный Патриархом Никоном. Это прекрасное строение, но из-за нахождения в немилости Патриарха, который был низложен, оно не закончено, что обнаруживается во многих местах. Старый монах, когда мы прибыли в монастырь, повел нас сначала вниз в церковь Иерусалимскую и показал нам во всех часовнях все, что только можно было видеть. Нас повели ко гробнице Христовой, которая прекрасна и во всех частностях устроена так, как говорит Священное Писание, в темницу Петра и во все церкви, даже в те, где Патриарх обыкновенно совершал свою службу. Все они были великолепны, с драгоценными изображениями святых, украшенными дорогими камнями. Затем нас повели в другое место, где мы увидели портрет Патриарха, или праотца, Никона во весь рост, очень хорошо написанный одним немцем. Нам показали все, что там было, и это тем охотнее, что эти люди узнали, что я дворянин свиты великого голландского посла. Мы взобрались и на башню²²⁸, высотою в 202 ступени, которую, если б Патриарх здесь остался, подняли бы еще выше. Мы ушли, дав достойный подарок монаху. И в субботу, 21-го, я снова вернулся к его превосходительству послу.

Убедившись с юных лет в необходимости восстановления канонического строя Русской Церкви и горячо об этом ревнуя, владыка Антоний с раннего возраста заинтересовался исторической личностью Патриарха Никона, тщательно изучил имевшуюся о нем литературу и вопреки господствовавшему в учебных руководствах взгляду на Патриарха Никона как на честолюбца, стремившегося захватить в свои руки государственные прерогативы власти, пришел к убеждению, что Святейший Патриарх Никон – «величайший человек русской истории за последние 200–300 лет, а, может быть, и во всей русской истории…».

При таком своем отношении к памяти Патриарха Никона владыка Антоний очень заинтересовался находившимся вблизи Москвы его гениальным сооружением – Ново-Иерусалимским монастырем. Он посетил его три раза – в 1893 г., вскоре после своего переезда в Москву, в 1906 и в 1918 гг.

Первое посещение было на второй год службы Владыки в Московской академии. Об этом памятном в его жизни событии он рассказывал в своей статье «Новый Иерусалим»²³⁰.

«…Во время моего первого посещения святой обители нужно было ехать лошадьми 25 верст от станции Николаевской железной дороги Крюково. Никогда не забуду впечатления от этой поездки. На пригорке, среди весело зеленеющей рощи, выступает огромная белоснежная церковь с тремя большими золотыми главами, из коих одна стоит над притвором, имеющим форму ротонды, другая над колокольнею, а третья на обычном месте ближе к алтарю. Сочетание свежей зеленой рощи, белых стен и золотых глав приводит зрителя в восхищение: ему кажется, что вся эта живописная громада медленно идет ему навстречу, готовая спуститься со своего пригорка. Живо припоминаются слова св. Апокалипсиса: “Я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего (21:2)”. Вот именно такое впечатление производит обитель “Новый Иерусалим”, как будто она сходит с неба, освещенная солнцем, и идет навстречу созерцающему ее. Не напрасно так любимый народом приснопамятный Царь Алексей Михайлович, когда Патриарх Никон убедил его посмотреть местность, где теперь стоит его обитель, воскликнул: “Ах, Владыка, это место прекрасно, как точно Иерусалим!” Такое непосредственно вырвавшееся из уст Царя восклицание внушило Патриарху решимость назвать строящийся монастырь “Новый Иерусалим”, с каковым названием он пребывает вот уже без малого триста лет²³¹, несмотря на завистливое противление иностранцев и даже, увы, православных.

Великий дух Патриарха Никона, уже начавший собирать на Русскую землю образцы величайших мировых святынь христианства, поставивший на вратах Москвы икону Иверскую, а на Белом море подобие Голгофского креста, раскрылся со всей силою здесь, в 50 верстах от стольного города Москвы, воспроизведением точного подобия величайшей святыни христиан – храма Воскресения Христова и других предметов благоговейного поклонения верующих в Святой Земле, хотя и не в столь точном подобии; тут найдете и Голгофу, и Вифлеемский храм Рождества Христова, и Иордан (р. Истра), и Иосафатову долину, и даже могилу Мельхиседека, в которой был погребен сам Никон, преставившийся 17 августа 1681 г. по пути из ссылки в свою любимейшую обитель – Воскресенскую…

Поистине велик был замысел Великого Патриарха, увенчанный благословенным успехом и воспринятый религиозной совестью всего русского народа.

Не напрасно решили историки, что название гения принадлежит тому человеку, который свою личную мечту, свою внутреннюю жизнь сделает жизнью целого народа, как Наполеон и Александр Македонский. Мечта Патриарха Никона – слить духовную жизнь русского народа с жизнью Вселенской Церкви, с жизнью верующей вселенной. Между тем с пробуждением у нас самосознания народного к сердцу народа приступило искушение – ограничить свои симпатии своей страной, своим народом с забвением Евангельской заповеди о любви ко всем. Правда, это ограничение было не безусловное, ибо вкоренившееся в душах предков наших учение о Третьем Риме все еще содержало в себе мысль мировую, но Никон решил крепче привязать народное сердце к христианскому космополитизму и, в частности, к евангельскому повествованию святых апостолов, которое в уме народном начало как бы затемняться почитанием святынь местных.

Конечно, и Иерусалим со Святою Землею не был исключен из народного сердца, напротив, первые литературные произведения народной древности, как хождение игумена Даниила, были посвящены описанию святых мест христианского Востока, поклоняться которым стремились русские сердца, как это видно, например, из жития святого Иоанна Новгородского XIII в. Однако при тогдашних путях сообщения такое отдаленное паломничество было почти недоступно для русских, а по изгнании крестоносцев в XIII веке пробираться туда нашим предкам стало почти невозможным. Но, если русским стало так мудреным войти в Святую Землю, в Иерусалим, то Никон решил и самый Иерусалим перенести в Россию, в чем и успел по милости Божией.

Простые мужики, церковные сторожа, одетые в зеленые кафтаны, провожают по монастырю богомольцев, давая им свои немудреные объяснения о всех священных предметах, находящихся там или изображенных на стенах святых храмов, тем не менее такие объяснения заменяют для богомольцев целый курс по Священной истории Нового и, если хотите, Ветхого Завета, и этот курс даже не особенно религиозный слушатель будет помнить всю жизнь. А богомольцев в Новом Иерусалиме собирается по пять тысяч и более во все многочисленные местные праздники, во главе которых стоит праздник Светлого Христова Воскресения и предшествующие ему великие дни.

Протестанты, да и не одни протестанты, любят осуждать русских за то, что они не интересуются евангельской историей, забив свою память местными преданиями о русских святых. Подобные упреки… совершенно несправедливы в отношении к тем русским, которые хоть один раз побывали в Новом Иерусалиме, ибо здесь все важнейшие события земной жизни Спасителя имеют свои вещественные памятники, а в страстные и пасхальные дни торжественные церковные священнодействия – вынос Плащаницы, помазание ее священным миром, обхождение часовни – совершаются с сугубою торжественностью сравнительно с прочими храмами на Святой Руси, а пасхальные песнопения, которые в других храмах совершаются только сорок дней в году, здесь повторяются еженедельно у Гроба Господня с соответствующими каждениями в продолжение всего лета, пока богослужения совершаются в холодном монастырском соборе. Сами облачения священнослужителей шьются такого же покроя, как и в Палестине…

Возвращаемся к описанию монастыря. Его соборный храм – это чудо красоты. Единственный в мире иконостас в 12 рядов возносится в огромном храме как бы в самое небо; он украшен золотом и драгоценными камнями, а через открытые царские двери вы можете видеть высокое горнее место с седалищами для всех пяти православных патриархов, облитое полным дневным светом, проникающим через окно над главным патриаршим местом. Самый храм рядом колонн разделяется на три части, как и в подлинном Иерусалиме, только там, в Палестине, эти три нефа разделены глухими стенами, а здесь вся площадь, разделенная столбами храма, представляет собою одно колоссальное целое.

Правая часть его, как и в старом Иерусалиме, посвящена Святой Голгофе, месту распятия Господа, в виде великолепной внутренней террасы, на которую ведет узкая лестница с изображением распятого Спасителя, ноги Которого лобызают Патриарх Никон и Царь Алексей Михайлович с супругою, а самое место Животворящего Креста обозначено углублением в полу, которое целуют приходящие богомольцы.

В западной части правого нефа лежит посереди пола большой камень, обвешанный лампадами – это камень помазания тела Христова, к которому прикладываются здесь, как и в старом Иерусалиме, все входящие в храм богомольцы.

Западные врата среднего нефа, то есть врата всего соборного храма, вводят вас в притвор, едва ли не более просторный, чем самый храм; он имеет вид высокой ротонды, покрываемой конусообразным куполом. Внутри этой ротонды находится кувуклия Воскресения, то есть высокая часовня, вся вызолоченная снаружи и соединяющая в себе два отделения: западное, именуемое приделом ангела, а второе, восточное, содержит в себе самый Гроб Господень, то есть большой каменный рундук с образом Христа, лежащего во гробе. В это отделение христиане входят благоговейно согбенные и выходят также задом наперед, однако на сем месте не совершается Литургия, как в старом Иерусалиме, где находится подлинный Гроб Господень в подобном же помещении святой кувуклии, то есть часовни.

В самом соборном храме, то есть в среднем его нефе, находится гроб Святейшего Патриарха Никона, прикрытый огромной плитой, привезенной с Белого моря. Это между Голгофой и главным приделом, а в левом – большой придел Иоанна Крестителя²³², где происходило погребение покойного Патриарха Никона при участии безвременно умершего Царя Феодора Алексеевича, который со слезами читал над ним “Апостол” и 17-ю кафизму и неоднократно целовал его десницу. Тогда главный придел собора еще не был освящен.

В главном соборном храме Нового Иерусалима всего 10 приделов на хорах. Приделы эти устроены преимущественно царями, которые от лица каждого государя и государыни старались почтить эту святыню от своего усердия.

Но меня лично более приковала одна большая икона, величиною почти в квадратную сажень, стоящая с правой стороны иконостаса в виде его продолжения. Впоследствии я три раза заказывал себе точную копию иконы и дарил ее в новые церкви Волынской епархии, а потом вновь заказывал новую. Подлинник ее написал знаменитый художник Симеон Ушаков по повелению Царя Алексея Михайловича. Она изображает Христа Спасителя, сидящего на троне, а к стопам Его припадающих святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси (справа), а слева самого Патриарха Никона. Святитель Филипп написан с сиянием торжествующим, а Патриарх Никон как кающийся грешник, без сияния и со слезами на глазах, и с надписью: «Паче блудницы, Блаже, беззаконновав, слез тучи никакоже Тебе принесох: но молчанием моляся, припадаю Ти, любовию облобызая пречистеи Твои нозе, яко да оставление мне яко Владыка подаси долгов, зовущу Ти, Спасе: от скверных дел моих избави мя, Никона, смиренного раба Твоего» (из кондака Великой среды).

Предвидя, что ему придется пить ту чашу страданий, которая была преподана Филиппу, Никон ставил его икону и даже церкви в его имя везде, где их строил, – на Валдайском озере, на Белом море и в других местах своего служения.

Как все великие люди и все новаторы, в частности, Патриарх Никон с самого начала своей деятельности был окружен завистниками и по подобию Христа Спасителя, о Котором сказано, что Пилат “ведяще, яко зависти ради предаша Его” (Мф.27:18), также святые апостолы, о которых написано в Деяниях, что “Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти и наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную темницу” (Деян.5:17–18).

Зависть и ненависть по отношению к Патриарху Никону его личные враги, а за ними и прочие русские шовинисты, простерли и на его гениальное создание и начали толковать о том, что самое наименование нового монастыря Иерусалимом оскорбительно для Христовой веры, которая будто бы знает один Иерусалим на Святой Земле – так что после суда над Никоном это название было официально упразднено…

Новый Иерусалим преимущественно ненавистен врагам Христовым как знамя православной русской культуры, простирающей свое влияние на русскую жизнь и призывающей наш народ к почитанию церковного приоритета. Столько же он ненавистен руководителям большевиков, не желающим признавать Нового Иерусалима, о котором писал апостол Иоанн, и желающим остаться при Иерусалиме Ветхом, тогда как эмблема Ново-Иерусалимского монастыря выражена в словах Исайи пророка, перешедших в наше Пасхальное богослужение: “Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия” (Ис.60:1). Слова эти написаны на свитке никоновского портрета и в сердцах православного народа.

Возможно, что враги Христовы уничтожат святую обитель и изображение этих слов на свитке Никона, но им не искоренить этого славословия из сердец сынов Христовой Церкви во веки веков…».