V. Книга св. пророка Даниила

Св. пророк Даниил, по свидетельству его книги, происходил из колена Иудина, из знатной фамилии, может быть даже из царского рода (Дан. 1:3–6). В третий год царствования Иоакима, царя иудейского (Дан. 1:1) и в первый год своего царствования²⁰⁰ Навуходоносор, царь вавилонский, после победы над фараоном Нехао при Кархемисе на Евфрате, пошел войною и на данника его Иоакима царя иудейского. После непродолжительной осады Иерусалим был взят, Иоаким на три года сделался данником Навуходоносора, часть священных сосудов храма и многие из знатнейших иудеев отведены были в Вавилон (4Цар. 24:1; 2Пар. 36:5; Дан. 1:1–2). В это первое переселение (в 607 г. до Р. Хр.), которое принято считать началом 70-ти летнего плена иудеев, в числе других пленников отведен был в Вавилон и пророк Даниил с тремя друзьями своими Ананией, Азарией и Мисаилом. Навуходоносор, желая привязать к себе порабощенных иудеев и приблизить некоторых, наиболее знатных и даровитых из них, к своему престолу, тогда же приказал начальнику своих евнухов Асфанезу (Аспеназу) выбрать из пленников иудейских несколько красивейших и способнейших юношей из царского и княжеского рода для научения их книгам и языку халдейскому с целью приготовить их впоследствии на службу при дворе (Дан. 1:3–4). В числе этих юношей оказался и Даниил с тремя товарищами: Ананией, Азарией и Мисаилом (– 6 ст.). Все они должны были, прежде чем предстанут на службу пред царем, в течение трех лет изучать книги и язык халдейский, на полном содержании от царского двора. При этом, в знак зависимости от Навуходоносора, эти юноши получили новые имена: Даниила назвали Валтасар, что значит – princeps, cui Belus favet (ср. 4:5), Ананию – Седрах, Мисаила – Мисах, Азарию – Авденаго (5–7 ст.). Но с переменою имени не изменилось в них глубокое благочестие, которым они отличались. Не желая оскверняться роскошною пищей, отпускаемою от трапезы царской и возлюбив воздержание и пост, пророк Даниил с товарищами стали умолять начальника евнухов Асфанеза, чтобы он позволил им не вкушать от царской трапезы (8 ст.). Но Асфанез, несмотря на расположение свое к Даниилу, отказал в этом, ссылаясь на повеление царя касательно пищи их и на опасность, какая угрожает ему в том случае, если вверенные его попечению юноши от перемены пищи похудеют телесно сравнительно с прочими своими сверстниками (9–10 ст.). Тогда Даниил обратился с просьбою к Амелсару, которому поручено было Асфанезом ближайшее наблюдение за воспитанием Даниила и его товарищей, чтобы он дозволил им в виде опыта довольствоваться в течение 10 дней исключительно растительной пищей, с тем чтобы, если по миновании этого времени они не похудеют лицом сравнительно с теми сверстниками, которые будут продолжать питаться от трапезы царской, разрешил им и впредь употребление растительной пищи (Дан. 1:11–13). Амелсар согласился сделать эту пробу и, когда самолично убедился, что от употребления такой пищи юноши не только не похудели, а даже напротив показались ему более красивыми и здоровыми, чем прочие, питавшиеся роскошными блюдами от царского стола, разрешил им употреблять в пищу одни семена (14–16 ст.). Эта любовь к воздержанию благочестивых юношей не осталась без награды от Бога: этим четырем юношам Бог дал смысл и разумение во всякой книжной премудрости, а Даниилу кроме того даровал способность понимать видения и сны (17 ст. ср. 5:11–12). Скоро представился ему и случай обнаружить свою богодарованную способность снотолкования. Во второй год своего царствования Навуходоносор видел глубокознаменательный и вместе страшный сон, содержание которого от страха забыл. Проснувшись от сна, он приказал созвать всех мудрецов вавилонских и потребовал от них, чтобы они рассказали ему содержание забытого им сна и дали толкование его. Все отказались выполнить эту волю царя, как непосильную для человека, за что и были обречены на смерть (12 ст.). Тогда Даниил, получив во сне откровение от Бога о содержании сна и его значении, предстал пред царем и рассказал ему самое содержание виденного и забытого им сна и дал объяснение его (19–45 ст.). Этим он произвел такое сильное впечатление на царя, что он исповедал Бога еврейского Истинным Богом и поклонился Ему в лице Даниила, говорившего пред ним по внушению Божию, а самого Даниила почтил многочисленными дарами и впоследствии, когда уже окончилось его обучение и он определился на службу при дворе, памятуя об этом чудесном толковании, назначил его правителем всей страны вавилонской и начальником воевод предпочтительно пред всеми мудрецами вавилонскими. Но Даниил упросил царя разделить эту власть между тремя товарищами его: Ананией, Азарией и Мисаилом, сам же остался при дворе царя (46–49 ст.).

По окончании воспитания и обучения, которое продолжалось три года (1:5) Даниил, Анания, Азария и Мисаил, вместе с другими предстали пред царем на испытание, на котором из всех не нашлось ни одного подобного по мудрости этим четырем благочестивым юношам. Даже более: во всем касающемся мудрости и знания, о чем вопрошал их царь, они оказались в десять раз мудрее всех волхвов в царстве вавилонском. После такого блестящего испытания Даниил с тремя товарищами своими определен был на службу при дворе царском (и сташа пред царем – 19 ст.) и оставался в звании придворного сановника даже до первого года царствования Кира (21 ст.), следовательно во все время царствования Навуходоносора, царя Вавилонского, и его преемников²⁰¹ до падения царства Вавилонского, и некоторое время после этого при Дарии и Кире.

В царствование Навуходоносора пророк Даниил еще раз имел случай обнаружить свою богодарованную способность снотолкования. Навуходоносор в самую цветущую пору своего царствования видел знаменательный и вместе страшный сон, возвещавший ему Божие наказание за гордость и превозношение. Сон этот заключался в следующем: «взорам царя представилось прекрасное и величественное дерево посредине земли, высота которого простиралась до неба, а ветки до краев земли: плодов на нем было так много, что от него получали пищу все дикие звери. Но вот сошел с неба некто бодрый и святый и громко возгласил: «срубите это дерево, обломайте (обийте) ветви его, отрясите листья его и разбросайте (разсыплите) плоды его, чтобы удалились звери из-под него и птицы с ветвей его. Только корень его на земле оставьте, и он будет жить, скованный железными и медными оковами, на траве полевой (в злаце внешнем), под росою небесною, и со зверями дикими будет участь его на траве земной. Сердце человеческое взято будет у него и дано будет ему сердце звериное, – и так пройдут над ним семь лет». При этом Бодрый присовокупил, что все это совершится для того, чтобы все жители земли знали, что Всевышний владеет царством человеческим, кому хочет, дает его и уничиженное людьми восстановляет (Дан. 4:1–14). После того как никто из мудрецов вавилонских не мог разъяснить смысл этого сновидения, пророк Даниил предстал пред царем и сказал ему: «дерево, которое ты видел, это ты царь, ибо ты действительно возвысился и укрепился, величие твое поднялось до неба и власть твоя простирается до краев земли. А изречение Бодрого и святого, сходящего с неба, повелевающее срубить это дерево, означает, что настало время наказания господина моего: изгонят тебя из общества людей и жизнь твоя будет протекать с дикими зверями, будут кормить тебя травою, как вола, росою небесною оросится тело твое, и так пройдут семь лет, доколе ты не уразумеешь, что Всевышний владеет царством человеческим и, кому хочет, дает его. А что сказано было, чтобы оставлен был корень дерева в земле, это означает, что царство опять тебе будет принадлежать, после того как ты уразумеешь власть небесную» (4:17–23). И так как это ужасное наказание предстояло Навуходоносору за его грехи, то пророк Даниил дал ему совет для предотвращения его – искупить свои беззакония милостынею, ибо милостыня грехи очищает (Притч. 15:27; Сир. 3:30; Лк. 11:41) и от болезней избавляет (Ис. 40:1–4); но, как видно, Навуходоносор не внял этому совету, и, что предвозвещалось в сновидении, в точности исполнилось над ним (4:24–25). Однажды проходя по Вавилону и любуясь его величием и красотою, Навуходоносор мысленно возгордился тем, что все это создано и устроено им. В это самое время было ему слово от Господа: «царство твое отнимется у тебя, даже из общества людей удалят тебя, и ты будешь жить со зверями дикими, травою как вола будут питать тебя, и так пройдут 7 лет, доколе ты не уразумеешь, что царством людей владеет Всевышний и, кому хочет, дает его». Тотчас же слово это исполнилось на нем: его удалили из среды людей и он, подобно волу, ел траву, росою небесною орошалось тело его (следов. он ходил нагим), доколе не отрасли волосы у него, как у льва, и когти, как у птиц (4:26–30). По прошествии 7 лет, согласно пророчеству Даниила, Навуходоносор, по милости Божией, оправился от этой страшной болезни: «по окончании тех дней, так говорит о себе Навуходоносор, я устремил взоры свои к небу, и разум возвратился ко мне; я прославил Всевышнего и восхвалил Вечного, исповедал, что власть Его – власть вечная и царство Его в роды родов и все живущие на земле ничто пред Ним, что Он творит по воле своей и на небе, и на земле и никто не может воспротивиться Ему. В то время, разум возвратился ко мне, и я по-прежнему вступил в царское достоинство, ко мне возвратился прежний вид и начальники и вельможи стали воздавать мне подобающие царские почести; я утвердился на троне и возвеличился больше прежнего. Итак теперь я, Навуходоносор, хвалю, превозношу и славлю Царя Небесного, потому что все дела Его истинны и поступки правосудны, и всех поступающих гордо Он может смирить» (4:31–34).

О жизни и деятельности пророка Даниила в царствование ближайших преемников Навуходоносора (Евил-Меродаха, Нериглиссора, Лабосоардаха), в течение около 7 лет, ничего неизвестно. Из времени же царствования Валтасара (соправителя отца его Набоннида) известны следующие наиболее важные события из жизни пророка Даниила: 1) таинственное видение, бывшее в первый год Валтасара, о четырех монархиях под образом четырех необыкновенных зверей (7 гл.); 2) таинственное видение, бывшее в третий год Валтасара, о двух монархиях, Мидо-Персидской и Греческой, под образом овна и козла (8 гл.); и 3) появление во время царского пира таинственной руки, начертавшей слова: мани, фекел, фарес, и объяснение этих слов, данное пророком (5 гл.).

Это последнее событие подробно описано в книге пророка: Валтасар, сын и соправитель отца своего Набоннида, привыкший к роскоши и неге, мало заботился о делах государственных и в его правление могущество Вавилонской монархии быстро приходило в упадок. Этим воспользовался Кир, царь персидский, успевший уже соединить под своею властью два сильных царства, мидийское и персидское, и несколько других мелких. В конце 17-летнего царствования Валтасара, Кир, вместе с тестем своим, сыном Астиага, царя Мидийского, Киаксаром 2-м, осадил Вавилон с намерением подчинить своей власти всю обширную Вавилонскую монархию. Набоннида, вероятно (Иер. 51:31), в это время в столице не было, а соправитель его Валтасар, не смотря на угрожающую опасность продолжал бездействовать, предаваясь беспечному пиршеству. На одном из таких пиршеств в самое время осады Вавилона Киром Валтасар дозволил себе кощунствовать над священными сосудами, взятыми из храма Иерусалимского Навуходоносором, приказав принести эти сосуды и подавать в них вино всем вельможам и наложницам его, присутствовавшим на пире. В это самое время появились персты руки человеческой и писали против лампады на выкрашенной стене дворца следующие слова: мани, фекел, фарес. Увидев это, царь чрезвычайно смутился, и тотчас же приказал привести всех мудрецов вавилонских, обещая богатые милости тому из них, кто прочтет и объяснит эти слова. Но, к великому огорчению царя, никто из мудрецов не мог прочитать этих таинственных слов и разъяснить смысл их, что еще более смутило дух царя. Тогда по указанию царицы приведен был к царю пророк Даниил. Царь сказал ему: «я слышал о тебе, что Дух Божий в тебе и ты обладаешь великою мудростью. Из моих мудрецов никто не мог прочитать и объяснить этих слов, и вот, если ты прочтешь и объяснишь мне, то я одарю тебя богатыми дарами и почту великими почестями, третий после меня в царстве будешь». Даниил смиренно ответил на это: «дары твои пусть останутся при тебе или дай другому; писание-же это я прочту тебе и значение его объясню» (5:17). После этого пророк напомнил Валтасару о судьбе Навуходоносора, который за гордость свою наказан был лишением разума на 7 лет (5:18–21) и упрекнул его за то, что он не вразумился этим примером и, подобно Навуходоносору, возгордился настолько, что дерзнул даже хулить Бога небесного: священные сосуды, похищенные из храма Иерусалимского, употребил для вина на пиршестве, причем восхвалял бездушных идолов, которые не видят и не слышат, и ничего не разумеют, а Бога истинного, у Которого во власти жизнь его, не прославил. Все это, присовокупил пророк, и было причиною того, что Бог послал персты руки, начертавшие эту таинственную надпись (5:22–24). Затем, прочитав самую надпись (5:25), пророк дал такое объяснение её: «слово мани значит – измерил Бог царство твое и положил конец ему, фекел – поставил на весах (взвесил) и оно оказалось достойным лишения Его милости, фарес – разделил царство твое и отдал мидянам и персам» (5:26–28). Не смотря на такое, неблагоприятное для Валтасара, толкование таинственного писания, он исполнил свое обещание (см. 5:16), воздал Даниилу великие почести и приказал объявить его третьим сановником в государстве (5:20). Между тем пророчество, начертанное таинственною рукою, не замедлило исполнением: в ту самую ночь войска Кировы, осаждавшие Вавилон, проникли в город по руслу реки Евфрата, овладели городом, причем Валтасар был убит и вместо него царем Вавилонским назначен был 62-летний старец, дядя и тесть Кира Киаксар 2-й, сын Астиага, царя Мидийского,²⁰² именуемый в свящ. книгах Дарием Мидянином (5:30–31) или Дарием, сыном Ассуира от племене Мидска²⁰³ (9:1).

Воцарением в Вавилоне Дария Мидянина (в 539 г. до Р. Хр.) положен был конец самостоятельности могущественного Вавилонского царства, основанного Набополассаром, отцом Навуходоносора (в 625 г. до Р. Хр.). С этого времени Вавилония, хотя и имела своего царя в лице Дария Мидянина, но уже не имела самостоятельности или по крайней мере самостоятельность её была только видимою, так как Дарий был собственно ставленником Кира и его вассалом, а со смертью Дария (последовавшею в 537 г. до Р. Хр.) и этой видимой самостоятельности положен был конец: Кир сделался тогда единодержавным властителем трех царств Мидийского, Персидского и Вавилонского.²⁰⁴

С переменою царствующей династии в Вавилоне слава и величие пророка Даниила не умалились. По свидетельству его книги, он продолжал оставаться придворным сановником и следовательно сохранял влияние на государственные дела вообще и в частности на судьбу своих пленных соотечественников не только при Дарии, но даже и после его при Кире (см. 1:21, ср. 6:28). При Дарии слава и величие пророка, видимо, даже усилились: он был одним из числа трех вельмож царских, поставленных во главе управления над 120-ю сатрапами; но так как он превосходил всех своими дарованиями, то царь сделал его высшим сановником в государстве (6:1–3). Такое необычайное возвышение Даниила послужило поводом к зависти в отношении к нему со стороны других сановников царских, и последние стали искать повода и случая унизить его в глазах царя. Не находя никакой действительной вины в поступках Даниила и зная его преданность своему закону, они стали искать повода к обвинению его именно на почве закона. В этих видах они уговорили царя издать повеление, чтобы в течение 30 дней во всем царстве его никто не смел обращаться с просьбами ни к богам, ни к людям, но только к царю, с угрозою в случае непослушания быть брошенным в ров львиный (4–9 ст.). Пророк Даниил, оставаясь верным своему доброму обычаю – ежедневно по три раза возносить молитвы Богу своему, и после такого распоряжения царя не прекращал своих обычных молитв, которые совершал в своем доме пред открытым окном, обращенным в сторону Иерусалима (10 ст.). Увидев это, враги Даниила, наблюдавшие за ним, обвинили его пред царем в нарушении царской воли и настойчиво требовали, чтобы царь в точности исполнил над ним угрозу, высказанную в данном им указе, т. е. бросил его в ров львиный, выставляя при этом на вид, что всякая снисходительность к нему со стороны царя может дать повод и другим – не слушаться своего повелителя. Царь был крайне огорчен этим и долгое время, весь тот день до вечера, препирался с вельможами, защищая Даниила, и наконец уступил их настойчивости; он призвал Даниила и сказал ему: «Бог твой, Которому ты непрестанно служишь, избавит тебя», и в этой уверенности повелел бросить его в ров львиный. Запечатав собственною печатью отверстие рва, царь удалился в свои покои в глубоком огорчении: он не принимал в тот вечер пищи и всю ночь провел без сна (11–18 ст.). Но что злоба людская сделала для погубления Даниила, то послужило к еще большему прославлению этого праведника, а вместе и всемогущества Божия: «Бог заградил уста львов, и они не причинили Даниилу ни малейшего вреда» (18 ст. ср. 1Мак. 2:60; Евр. 11:33). Между тем царь, встав рано утром, поспешно пришел ко рву львиному и громко воззвал: Данииле, рабе Бога живаго, Бог твой, ему-же ты служиши присно, возможе-ли избавити тя из уст львовых (20 ст.). Даниил в ответ на это сказал: царю, во веки живи. Бог мой посла ангела своего, и затвори уста львов, и не вредиша мене, яко обретеся пред ним правда моя, и пред тобою, царю, согрешения не сотворих (21–22 ст.). Царь весьма обрадовался и тотчас же приказал извлечь Даниила из рва, причем не оказалось на нем ни малейшего повреждения: и всякаго тления (ни единого вреда) не обретеся на нем, яко верова в Бога своего (23 ст.). Тогда, по распоряжению царя, брошены были в ров изобличенные самим Богом клеветники вместе с семействами своими и прежде, чем достигли дна рва, были уже растерзаны львами (24 ст.). Такова сила веры и благочестия! Так хранит Господь праведников своих (ср. Пс. 33:20–21; 36:39–40; 90:11–14; Дан. 3:49–50)!

Это чудо милости Божией к Даниилу царь указом своим сделал известным для всех своих подданных, внушая им благоговеть пред Богом еврейским: «от меня дается повеление по всему царству, так писал он в указе своем, чтобы все благоговели и трепетали пред лицом Бога Даниилова, ибо Он есть Бог живый, пребывающий во веки, царство Его не разрушится и власть Его вечна. Он возвышает и избавляет, творит знамения и чудеса на небе и на земле, Он избавил Даниила от уст львов» (26–27 ст.).

В царствование того же Дария пр. Даниил получил от Бога и другое великое утешение. Размышляя о пророчестве Иеремии касательно 70-летнего пребывания евреев в плену (Иер. 25:3–12), которому скоро имел наступить конец, и видя с другой стороны, что рассеянные в плену соотечественники его, не смотря на бедствия плена, далеко еще не оставили своих беззаконий, которыми навлекли на себя это бедствие, пророк Даниил сильно скорбел о народе своем, опасаясь, чтобы плен ради нечестии не продлился далее указанного Иеремиею срока. Среди таких скорбных размышлений он утешен был великим откровением чрез Архангела Гавриила о семидесяти седминах, из которого он узнал, что народ еврейский получит свободу от плена и что по прошествии некоторого времени потом придет на землю давно обещанный и ожидаемый Мессия (9 гл.).

По смерти Дария Мидянина (царствовавшего в Вавилоне 2 года) царем вавилонской монархии сделался, как уже замечено выше, Кир (в 537 г. до Р. Хр.). С этою переменою положение Даниила не изменилось, он остался в прежнем достоинстве и прежней силе (Дан. 6:28, ср. 1:21; 14:1–2). Пользуясь близостью к царю, пророк Даниил употребил это на благо своего народа: он показал Киру известное пророчество о нем пр. Исаии, в котором почти за 200 лет до рождения названо имя его, и предсказано, что во всех своих завоеваниях он будет пользоваться Божественною помощью и что эта помощь ему дана будет ради народа еврейского, чтобы он возобновил Иерусалим и построил в нем храм (Ис. 44:28; 45:1–13). Пораженный таким необыкновенным пророчеством, Кир признал над собою власть Иеговы, Бога еврейского, и благоговейно подчинился Его воле: в самый же первый год своего единодержавного властительства (в 537 г. до Р. Хр.), после смерти Дария он издал указ об освобождении евреев из плена и о разрешении им построить в Иерусалиме храм Богу Истинному (2Пар. 36:22–23: 1Езд. 1:1–4). Пророк Даниил однако же не воспользовался этим указом и продолжал оставаться при дворе персидского царя. Было-ли это делом его свободного избрания или же необходимости, неизвестно. Может быть самый указ Кира об освобождении евреев не распространялся на тех из них, которые состояли на государственной службе, а может быть и сам Даниил предпочел остаться в своем высоком звании при дворе, чтобы быть более полезным для своих соплеменников как оставшихся еще в плену, так и возвратившихся на родину (ибо и эти продолжали оставаться под верховною властью царей персидских).

В третий год царствования Кира пророк Даниил получил от Бога откровение о дальнейшей судьбе народа Божия в связи с историей языческих государств. Это откровение подробно изложено в 10, 11 и 12 главах его книги. Вот краткое содержание первой из этих глав (последние две будут рассмотрены впоследствии):

Три недели пророк Даниил провел в скорби (бех рыдая) и посте, ожидая откровения (2–3 ст.), и только в 24-й день первого месяца, находясь на берегу большой реки, именно Тигра (еддекель, ср. Быт. 2:14) он увидел мужа²⁰⁵ одетого в ризу льняну и опоясанного по чреслам светлым золотым поясом (златом светлым). Тело его было как фарсис (ср. Иез. 1:16), лице его было как вид (аки зрение) молнии, очи – как горящие (огнены) свечи, мышцы и голени – как вид (аки зрак) блестящей меди, звук речей (глас словес) его как шум (глас) народа (4–6 ст.). Это видение было одному только Даниилу, бывшие же с ним не видели его, потому что разбежались от страха. Даниил, оставшись один, при виде этого таинственного мужа пришел в великое смущение, а когда услышал голос его, то не мог даже держаться на ногах и в страхе упал лицом на землю. Тогда явившийся прикоснулся к нему своею рукою и несколько приподнял (востави мя на колена) с земли (7–10 ст. ср. Иез. 2:1–2), и при этом сказал ему: «Даниил, муж желаний (ср. 9:23), размысли о словах, которые я скажу тебе, стань на ноги твои (на стоянии твоем), ибо я послан к тебе». Как только он изрек эти слова, Даниил тотчас же встал (11 ст.). После этого явившийся объясняет Даниилу, что с самого первого дня, как он расположил (подал еси) сердце свое к тому, чтобы достигнуть разумения (еже разумети) и для этого нес труды перед Господом Богом (2–3 ст.), молитва его услышана и он пришел бы по словам его (приидох в словесех твоих); но князь царства персидского стоял против него двадцать один день. Но вот пришел к нему на помощь Михаил, один из первых князей, и он, оставив там (состязаться) с князем персидским Михаила, сам пришел сюда возвестить Даниилу, что ожидает народ его в последние дни (12–14 ст.). Когда он говорил это, Даниил преклонил лицо свое до земли и онемел (и умилихся). В это время некто подобный сыну человеческому прикоснулся к его устам и Даниил, открыв уста свои, сказал стоявшему перед ним: «Господи при виде Тебя (в видении твоем) внутренности повернулись во мне (обратися утроба моя во мне) и не стало во мне силы. Как может раб твой, Господи, говорить с тобою? ибо я ослабел и нет во мне силы» (15–17 ст.). При этом снова (приложи) прикоснулся к нему некто, имеющий вид человека (ср. 16 ст.), укрепил его и сказал: «не бойся, муж желаний! мир тебе; мужайся и крепись». При этих словах пророк действительно почувствовал в себе силу (после предшествовавшего изнеможения) и сказал: «пусть говорит Господь мой, ибо Он укрепил меня» (18–19 ст.). Тогда явившийся сказал ему: «знаешь ли зачем (почто) я пришел к тебе? Теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем персидским. А когда я выйду, то придет князь эллинский. Впрочем (но) я возвещу тебе, что начертано (вчиненое) в истинном писании, и нет никого, кто бы помогал мне в этом (о сих), кроме Михаила, князя вашего» (20–21 ст.).

Изложенное откровение особенно важно в том отношении, что проливает яркий свет на то значение, какое имеют невидимые деятели, ангелы, в судьбе царств человеческих. Во многих местах Св. Писания утверждается та общая мысль, что ангелы служат орудиями Промысла Божия в сохранении и управлении миром (Пс. 90:11; Пс. 102:21; 103:4: Евр. 1:7–14; Быт. 19:1; Иов. 1:7; 2:1; Зах. 3:1; Иуд. 9). В частности из настоящего откровения видно, что каждое земное царство имеет особого ангела хранителя. Так Архангел Михаил, как хранитель народа иудейского, защищает свой народ против князя персского, т. е. ангела хранителя персидского царства (13–21 ст.); народ эллинский имеет своего хранителя князя эллинского (20 ст.). Пророк созерцавший сам невидимые споры, происходящие между ангелами, сообщает об этом своему народу, желая ободрить его указанием на то, что в трудных обстоятельствах есть у него могущественные поборники и защитники среди ангелов.

Об этом столь отрадном откровении позднейшие по времени пророки (Агей, Захария и Малахия, а также и современный пророку Даниилу пророк Иезекииль) постоянно напоминали иудеям, употребляя по преимуществу имя Божие – Господь Саваоф (воинств). Это имя Божие должно было напоминать им, что если сами они бессильны противостоять врагам, то у Бога достаточно воинств небесных для их защиты (ср. видения патр. Иакова. – Быт. 28:12–19; 32:1–2; и Иисуса Навина – Нав. 5:13–16).

О последней судьбе пророка Даниила достоверного ничего неизвестно. Одно можно сказать, что он дожил до глубокой старости: если во время пленения своего (в 607 г. до Р. Хр.) он был юношей 18 лет, то в 3-й год Кира (в 535 г. до Р. Хр.) ему было уже свыше 70-ти лет. О времени смерти его и месте погребения ничего неизвестно.

Память св. пророка Даниила нашею церковью совершается 17 декабря.

Соприкосновенное к истории народа Божия язычество во время жизни и служения пророка Даниила стояло в политическом отношении на высокой степени процветания и могущества. К этому времени мелкие, разрозненные и взаимно враждебные народы стали соединяться под властью могущественных завоевателей в одно государство; так образовались обширные монархии вавилонская (а пред ней ассирийская), мидо-персидская и греческая (а далее – сирийская и египетская). Вместе с возрастанием могущества язычников древняя вражда их к народу Божию усилилась и завершилась тем, что вавилоняне положили конец политической самостоятельности иудейского царства: древняя столица этого царства – Иерусалим был разрушен, главнейшая святыня его – храм ограблен и сожжен, а жители отведены в плен и рассеяны по чужим странам.

Но это политическое могущество языческих царств, современных пророку Даниилу, было непрочно и непродолжительно, потому что религиозно-нравственное состояние язычников того времени далеко не соответствовало их политическому величию. Тогдашнее язычество утратило ту силу влияния, какую имело прежде, и заметно близилось к совершенному распадению. Прежде, если не всегда, замечалась среди язычников искренняя вера в их богов, за то уважение к ним всегда поддерживалось силою привычки и авторитетом предания; а во времена пророка Даниила и этого не стало. Теперь одни боги часто заменялись другими по прихоти одного властного лица, а эти последние – в свою очередь уступали место другим, так что сами люди уже ставили себя выше своих богов. Так по воле Навуходоносора воздвигнут был новый кумир в виде величественной золотой статуи, которой под страхом ужасной смерти в случае непослушания приказано было воздавать божеские почести (3:1–6). Подобным образом в царствование Дария издано было повеление в течение 30-ти дней не молиться никакому богу, но только одному царю, и также под угрозой смертной казни в случае непослушания (6:7–9). При этих условиях язычество утратило свою жизненность и естественно не могло удовлетворять даже скромным потребностям язычника. Такое состояние религии, очевидно, не могло быть источником доброй нравственности: над всем возвышалось тогда корыстолюбие, всем управляло самолюбие и гордость. Неизбежным последствием такого упадка нравственности было то, что даже весьма могущественные монархии только лишь на короткое сравнительно время сохраняли свое могущество и скоро уступали свое место другим. Так, незадолго до времени выступления пророка Даниила на пророческое служение, была разрушена могущественная некогда монархия ассирийская и на развалинах её возникла еще более сильная и славная монархия вавилонская, которая в свою очередь была разрушена Киром и уступила место монархии мидо-персидской. Но и эта была недолговечна: пророк не дожил до времени её падения, но предвидел его и предсказал (8:7, 20–21).

Что касается иудеев, то время жизни и деятельности пророка Даниила было для них временем самых тяжких и ужасных бедствий в плену. К этому времени мера беззаконий народа Божия исполнилась, долготерпению Божию настал конец, и предсказанное пророком 70-летнее пленение стало совершившимся фактом. Пророк Даниил был не только свидетелем этого печального события, но и сам испытал на себе участь пленника в чужой стране. Правда, положение его в стране пленения не только не представляло ничего худого, напротив, даже было предметом зависти для многих туземцев. Но такое исключительное положение было уделом только Даниила, его друзей: Анании, Азарии и Мисаила и, быть может, еще некоторых немногих лиц. Все же прочие пленники, без сомнения, испили до дна ту горькую чашу бедствий, которую предвещали им пророки. Живя в чужой стране, в качестве пленников, иудеи терпели самую крайнюю нужду (Ис. 55:2) и при этом подвергались всевозможным притеснениям со стороны своих поработителей (Иер. 30:67). Тяжесть этих нужд и скорбей увеличивалась еще тем, что иудеи, удаленные от своего святого храма и жертвенника, лишены были и того духовного утешения, которое находили прежде в молитвах и жертвоприношениях при храме (Дан. 3:38; ср. 3Цар. 8:30). Все это должно было пробудить иудеев от греховного усыпления, в котором они дотоле оставались и от которого не могло пробудить их пророческое слово (2Цар. 36:14–16). Иудеи поняли теперь, что виною всех этих бедствий они сами (ср. Дан. 3:26–33; 9:5–16) и устремили тогда молитвенные взоры свои к Богу, Которого прежде прогневляли своими беззакониями (Дан. 3:29–30; 8:5–6), и к Сиону, который оскверняли своими поступками (Ис. 1:21), выражая при этом искреннее раскаяние в прежнем нечестии и готовность исправиться (Дан. 3:41). Правда не все далеко иудеи прониклись этими спасительными мыслями, большинство из них, без сомнения, продолжали жить по прежнему, тем более, что внешние условия для нравственного исправления их были весьма неблагоприятны. Будучи рассеяны среди язычников и притом находясь в порабощении у них, иудеи далеко не всегда имели полную свободу и возможность отдаться искреннему служению своему Богу, будучи нередко принуждаемы силою служить идолам (Дан. 3:1–6; 6:7–9); с другой стороны имели множество соблазнов увлечься примером язычников, среди которых жили. Все это было причиною того, что религиозно-нравственное состояние общей массы народа иудейского за период плена представляло собою неотрадную картину, повергавшую в глубокую скорбь лучших его представителей (Дан. 9:3; 10:2–3). При всем том бедствия плена не остались без благотворных последствий для народа иудейского. Долгое время косневший во грехах народ не мог в короткое время 70-летнего плена нравственно измениться в полном своем составе; но уже одно сознание виновности пред Богом и раскаяние в прежних поступках давало надежду на исправление и подготовляло к нему дорогу. И действительно, история народа иудейского свидетельствует, что после плена иудеи в религиозно-нравственном отношении были далеко выше своих предков: они уже не служили идолам и старались твердо хранить отеческие предания. Если и были между ними уклонения в идолопоклонство во времена Антиоха Епифана, как то предвидел еще пророк Даниил (11:31–35), то это не было следствием добровольного желания служить идолам, а делалось по принуждению. О желании иудеев того времени твердо хранить отеческие предания свидетельствуют возникшие в то время синедрион, синагога, а также особое сословие книжников – соферимов.

Книга пророка Даниила в еврейской библии состоит из 12 глав и весьма удобно, по предмету содержания, может быть разделена на две равные части: историческую, обнимающую собою первые шесть глав, и пророческую – последние шесть глав. Предметом первой части служат наиболее важные события из жизни пророка Даниила в Вавилоне при Навуходоносоре и его преемниках и при Дарии Мидянине, а именно: в первой главе после краткого указания обстоятельств пленения пророка описывается воспитание и обучение его при дворе Навуходоносора; во второй – рассказывается о возвышении пророка Даниила пред всеми мудрецами вавилонскими, после того, как он рассказал и объяснил Навуходоносору виденный и забытый им сон: в третьей – о прославлении и возвышении при царском дворе трех друзей пророка Даниила: Анании, Азарии и Мисаила, после того как они чудесно спасены были от погибели в раскаленной печи, в которую были брошены за нежелание поклониться золотому истукану; в четвертой – о наказании, постигшем Навуходоносора за его великую гордость, которое состояло в том, что Навуходоносор на 7 лет лишился разума и жил в это время скотскою жизнью; в пятой – о чудесном предсказании скорого разрушения вавилонской монархии мидянами и персами и об исполнении сего предсказания; в шестой – о возвышении Даниила при Дарии Мидянине, о чудесном спасении от гибели во рву львином, куда он брошен был по зависти врагов, и о новом еще большем прославлении его чрез это. Во второй, пророческой части излагаются пророческие видения о судьбе Иудеи и сопредельных царств, имевших влияние на судьбу народа Божия, от плена вавилонского до пришествия Мессии или до утверждения на земле царства святых Вышнего. Первое из этих видений – это видение четырех зверей, обозначающих четыре царства (7 гл.), второе – видение овна и козла, обозначающих два царства (8 гл.), третье – видение о семидесяти седминах (9 гл.), и наконец, четвертое – видение о будущей судьбе царства Божия в связи с историей языческих государств (10–12 ст.).

Кроме этих двух частей, имеющихся и в еврейской библии, в греческом переводе 70-ти и в славянском (равно также и в Вульгате) имеются прибавления: песнь трех отроков в пещи (3:24–90) и повествования о Сусанне (13 гл.) и о виле змии (14 гл.). Эти прибавления против еврейского подлинника составляют третью неканоническую часть книги пророка Даниила (см. об этом ниже).

Главнейшие предметы содержания книги пророка Даниила более подробно можно видеть из рассмотрения нижеследующих отделов.

Главный предмет содержания настоящей главы (а вместе и всей исторической части книги) составляет откровение о четырех всемирных монархиях, которые имеют сменить одна другую, чтобы наконец уступить свое место царству Божию, которое будет вечным.

Преемственную смену этих царств прежде всего созерцает в сонном видении представитель первого из этих царств Навуходоносор. Однако же он сам по себе не способен был понять истинного смысла сего сновидения. Все мудрецы его царства также оказались бессильными объяснить это видение (2:1–13). Тогда по молитве пророка Даниила, то же откровение, но с большею ясностью сообщается Богом сему великому праведнику, который и объясняет значение его Навуходоносору (2:14–45). Это объяснение пророка ясно показало Навуходоносору сколь кратковременны и непрочны самые могущественные царства человеческие по сравнению с царством Божиим, и сколь ничтожна вся мудрость человеческая пред мудростью Божественной, и Навуходоносор, проникнутый этим сознанием, будучи могущественным царем, поклонился до земли своему пленнику Даниилу, видя в нем служителя Божия, и исповедал Бога еврейского Истинным Богом (2:46–47). Это не осталось без добрых Последствий и для судьбы пленного народа Божия, так как Даниил после этого оставался постоянно при дворе царя, а друзья его Анания, Азария и Мисаил поставлены были во главе управления обширными областями вавилонской монархии (2:48–49).

1–3 ст. Во второй год своего царствования Навуходоносор видел страшный сон и от страха забыл содержание его (1 ст.). Желая восстановить в памяти забытое сновидение и узнать смысл его, царь созвал всех мудрецов вавилонских (2 ст.) и объявил им, что он видел сон и так испугался, что забыл его (3 ст.).

Сон, виденный Навуходоносором, как видно из дальнейшего, не был простым сновидением, но был откровением ему воли Божией. В такой же форме получали откровения от Бога и другие языческие цари, напр. Авимелех, царь Герарский (Быт. 20:3), Фараон, царь египетский (Быт. 41:1–8), Елифас, царь Феманский (Иов. 4:12–18; ср. 42:15). Что языческие цари получают небесное откровение, это не должно казаться странным. Языческие цари, управлявшие судьбами народов, были исполнителями воли Божией: орудиями всемогущества Божия, от Бога получали свое высокое звание. Богом же невидимо были руководимы и поддерживаемы в своих действиях (ср. Ис. 44:28; 45:1; Иер. 25:9). Этим то и объясняется, почему они удостаивались иногда непосредственных откровений от Бога.

Сновидение Навуходоносора было в лето второе его царства (в 5-й год Иоакима царя Иудейского в 606 г. до Р. Хр., – ср. объяснение 1:1), следовательно в самом начале его блестящего царствования ему уже дано было понять, что царство это непрочно и непродолжительно. Впрочем, по мнению бл. Иеронима, здесь разумеется 2-й год царствования его над всеми иноземными народами, покоренными им. А Иосиф Флавий разумеет второй год после опустошения Египта: «через два года после опустошения Египта царь Навуходоносор видел чудесный сон, и смутился дух его, и сон его бежал от него» (Древн. Иуд. IX). Опустошение же Египта Навуходоносором совершилось, по свидетельству того же Иосифа Флавия, на пятом году после разрушения Иерусалима.

Обаятели, волхвы, чародеи, халдеи, газарины (ниже 25 ст., 5:7), это различные наименования людей мудрых, обладавших высокими и обширными знаниями, особенно знанием тайных сил природы, священных письмен (иероглифов), а также в области астрономии и медицины. Главным занятием их было изучение природы, наблюдение за явлениями небесными, толкование снов, угадывание будущего; вместе с тем они были большею частью и жрецами. Таковы волхвы современные Иосифу (Быт. 41:8) и Моисею (Исх. 7:11) и волхвы, приходившие на поклонение Иисусу Христу (Мф. 2:1–2). Сюда же можно относить Валаама (Чис. 22:5) и Симона (Деян. 8:1). Многие из них были людьми мудрыми и учеными в лучшем смысле этого слова и даже удостаивались иногда особенных откровений от Бога, как напр. Валаам и волхвы, приходившие на поклонение Иисусу Христу, а другие несомненно к научным занятиям присоединяли и низкое ремесло: волшебства, ворожбы, заклинаний, разных обманов и т. п. Поэтому то, вероятно, они и называются между прочим обаятелями и чародеями. В частности: 1) обаятели, русск. – тайноведцы, прорицатели, это хранители тайн, толкователи священных письмен: они же и заклинатели, на что указывает греческое название их (ἐπαοιδοὶ); 2) волхвы (или маги), русск. гадатели, это те, которые занимались философским исследованием всяких предметов, а вместе и разными видами гаданий (на что указывает русский перевод); по сравнению с другими – это высший класс мудрецов, пользовавшийся большим влиянием в народе и даже при дворах царей; 3) халдеи – это, по мнению бл. Иеронима, астрологи, занимавшиеся предсказанием судьбы человека по дню его рождения и изучением влияния звезд на судьбу человека; они называются халдеями, вероятно, потому, что Халдея (Вавилония) была родиной этой науки (хотя и Египет может оспаривать эту часть); 4) чародеи это люди, занимавшиеся по преимуществу нашептываниями и наговорами, употреблявшие при этом и разные снадобья или лекарства; это едва ли не самый низший разряд лиц, носящих общее название мудрецов; и 5) газарины (русск. гадатели, лат. haruspices) это – преимущественно занимавшиеся рассматриванием внутренностей жертвенных животных и предсказывавшие по ним будущее.

4–6 ст. Призванные к царю для объяснения виденного ям сна, содержание которого забыто, мудрецы (халдеи) объявили царю, что они могли бы дать объяснение сна в том только случае, если бы знали самое содержание его (4 ст.). Царь снова повторяет, что содержание сна им забыто, и требует от них объяснения под угрозою, в противном случае, погубить их вместе с семействами (5 ст.) и с обещанием в случае исполнения его желании, богатых подарков и великих почестей (6 ст.).

Глаголаша халдеи сирски (русск. по-арамейски, тоже что – по-сирийски) цареви: царю, во веки живи (4 ст.), это как видно, было обычным присловием, которым начинали свою речь к царю лица, ему подчиненные (ср. 3:9; 5:10).

7–9 ст. Но требование царя превышало силы человеческие, поэтому ни угрозы его, ни обещания милостей не могли исторгнуть от мудрецов той тайны, которая была не в их власти. Невозможным для себя они считали собственно восстановить в памяти царя содержание забытого им сна, но не отказывались дать его объяснение: «пусть царь скажет нам сон свой и тогда мы дадим объяснение (сказание) его», говорили они царю (7 ст.). Царь видимо, верил искусству своих мудрецов, но только не доверял искренности их слов: он полагал, что если они берутся дать объяснение сна, то могут и самое содержание сна рассказать: «расскажите мне сон мой, и тогда я буду знать, что вы можете объяснить мне и значение его». Поэтому, укорив их в том, что они напрасно стараются выиграть время, отказываясь исполнить его желание, грозно объявил им: «если вы не возвестите мне содержание сна, то я буду знать, что вы согласились между собою говорить предо мною ложь и обман, пока минет время» (8–9 ст.).

Слово ложно и растленно (извращенное, следов. ложь и обман) совещастеся рещи предо мною дóндеже время минет (9 ст.) – в этих словах можно видеть указание на то, 1) что Навуходоносор хотя и забыл самое содержание сна, однако же понимал, что он предвещает ему недоброе; этим-то и объясняется необыкновенный страх, овладевший им по поводу сего сна (1 ст.), и 2) что он, уверенный в искусстве своих мудрецов – разгадывать сны, полагал, что они по этой именно причине и отказываются рассказать ему содержание забытого им сна и под разными предлогами стараются лишь затянуть разгадку сна, доколе не придет самое время исполнения его. Это еще более побуждало его с особенною настойчивостью домогаться исполнения своего желания.

10–11 ст. Мудрецы снова и вполне искренно заявили царю, что нет на земле человека, который бы мог исполнить это желание царя и что никто из царей и князей не требовал подобного от мудрецов: требование (слово) царя никто другой кроме богов не может исполнить (11 ст.).

Это искреннее признание мудрецов Вавилона своего бессилия уразуметь тайну Божественного откровения ясно показывает ничтожество мудрости человеческой пред вдохновенною мудростью служителей Слова Божия, пророков. Подобным образом мудрецы египетские, состязавшиеся с Моисеем, откровенно признали свое бессилие пред всемогуществом Божиим, совершившим чудеса чрез Моисея (Исх. 8:19).

12–18 ст. Разгневанный таким отказом, царь приказал погубить всех мудрецов вавилонских (12 ст. ср. 5 ст.). Исполнители этого царского указа, избивая прочих мудрецов, намеревались убить и Даниила с тремя друзьями его (13 ст.). Тогда Даниил обратился с мудрым советом (отвеща совет и разум) к Ариоху архимагиру, начальнику царских телохранителей, которому поручено избиение мудрецов вавилонских (14 ст.); спросил его, почему вышло такое грозное (безстудное) повеление от царя, и узнав в чем дело (15 ст.), упросил царя, чтобы он дал ему время, обещая ему разъяснить сон (16 ст.). После этого Даниил возвестил о всем друзьям своим Анании, Азарии и Мисаилу (17 ст.) и вместе с ними стал просить у Бога милости, чтобы не погибнуть всем им вместе с вавилонскими мудрецами (18 ст.).

Взыскаша Даниила, и другов его, убити я (13 ст.), – если это было во второй год царствования Навуходоносора (1 ст.), когда Даниил с друзьями своими еще учился только мудрости вавилонской, то представляется несколько странным, почему исполнители царского указа об избиении всех мудрецов вавилонских распространили силу сего указа и на этих трех юношей. Можно думать, что это сделано было по излишнему усердию в деле исполнения царской воли, а вместе и по зависти к этим юношам еврейским, которые, когда еще учились только под руководством мудрецов, уже успели вероятно²⁰⁶ обнаружить свои необыкновенные дарования и удивительную для своего возраста мудрость. Если же разуметь здесь вместе с Иосифом Флавием второй год после разорения Египта, то это недоумение само собой устранится; к этому времени Даниил с товарищами могли уже стяжать себе громкую славу мудрецов и не было даже основания при исполнении царского указа обходить их. – Моли царя, яко да время даст ему, и сказание его возвестит царю (16 ст.) – Даниил просил времени не потому, чтобы надеялся открыть тайну чрез размышление или при помощи той мудрости, которой был обучен, но для того, чтобы помолиться Господу тайн; посему то приглашает также к участию в молитвах и друзей своих, чтобы не казалось, что он надеется на свои только заслуги (бл. Иероним).

19–23 ст. Получив от Бога откровение об этой тайне в сонном видении, Даниил прославил (благослови) Бога за эту великую милость такими словами (19 ст.): «пусть будет имя Господа Бога прославляемым (благословенно) от века и до века (ср. Пс. 112:2), ибо (яко) Ему принадлежит премудрость (σοφία), разум (смысл, σύνεσις) и сила» (20 ст. ср. Притч. 8:12–14) от Него зависят (Он производит) перемены времен и лет, Он поставляет царей и сменяет (преставляет, μεθιστᾶ – Притч. 8:1; 1Цар. 2:7–8); Он дает премудрость мудрым и благоразумие (разум, φρόνησιν) имеющим (ведущим) смысл (21 ст.). Он открывает глубокие и сокровенные тайны, знает скрытое (сущая) во тьме (1Кор. 4:5; Евр. 4:13), ибо с Ним (или в Нем) Свет, точнее Сам Он Свет (22 ст. ср. Ин. 1:9). Тебя, Боже отцов моих, я исповедую и прославляю за то, что (яко) дал мне мудрость и силу (способность) и возвестил мне то, о чем мы молили Тебя, именно – открыл мне сновидение царя» (23 ст.).

24–28 ст. Возблагодарив Бога, Даниил обратился к Ариоху, которому царь поручил дело избиения мудрецов, с просьбою приостановиться исполнением такого царского повеления и представить его царю, обещая дать царю объяснение виденного, но забытого им сна (24 ст.). Ариох с поспешностью исполнил эту просьбу и ввел Даниила к царю (25 ст.). Увидев Даниила и приняв его за мудреца, подобного тем, которые оказались бессильными рассказать и объяснить ему сон, и притом более юного, царь с некоторым недоверием спросил его: «действительно ли ты можешь рассказать мне сон, который я видел, и дать объяснение его» (26 ст.)? – В ответ на это Даниил сказал ему: «тайны, о которой вопрошает царь, не могут объяснить (несть сила возвестити) ни волхвы, ни обаятели, ни газарины (27 ст.); но есть Бог на небе, открывающий тайны, Который и возвестил (чрез сновидение) царю Навуходоносору о том, чему надлежит быть впоследствии» (28 ст.).

Ариох с потщанием введе Даниила пред царя и рече ему: обретох мужа, иже сказание царю возвестит (25 ст.) – что было делом милости Божией, то Ариох приписывает своему старанию и говорит, что он нашел Даниила, между тем как тот сам предложил ввести его к царю (ср. 24 ст.). Так он делает, без сомнения, из желания заслужить пред царем милость. «Таков, говорит бл. Иероним обычай вестников, которые желают показать, что приносимые ими добрые известия принадлежат им». Но не так поступают вестники воли Божией, каковым в данном случае был пр. Даниил. Возвещая царю тайну, которую узнал не своею мудростью, а получил от Бога, он не только не приписывает себе самому уразумение сей тайны и не вменяет себе этого в заслугу (подобно Ариоху), напротив даже с особенным усилием старается показать царю, что тайна эта и не может быть открыта никем, кроме. Бога (27–28 ст.). Ясно, что он имел одну только цель – прославление имени Божия и не искал собственной славы, хотя и имел к тому удобный случай.

28–35 ст. После этого пр. Даниил приступает к изложению содержания виденного Навуходоносором сна: «сон твой и видение твое (главы твоея), царь, состоит в следующем» (28 ст.). Прежде всего он раскрывает пред царем, какая мысль занимала его, когда он лег спать; а именно мысль о том: «чему надлежит быть после сего», т. е. столь блестящего начала его царствования. Затем присовокупляет, что виденный им сон и служит как бы ответом на этот занимавший его вопрос: «открывающий тайны, т. е. Бог, и явил тебе то, что имеет быть» (29 ст.). При этом объясняет царю, что он, Даниил, узнал все это не своею мудростью, хотя и в этом отношении превосходит всех других, но что тайна эта открыта ему Богом для того, чтобы возвестить её царю и чтобы последний узнал размышления сердца своего (30 ст.). Далее следует самое содержание сна: «царь видел огромного и страшного видом истукана (31 ст.), у которого голова золотая, руки и грудь серебряные, живот и бедра медные (32 ст.), ноги железные, а ступни частью железные, частью глиняные (33 ст.). Затем царь видел, как от горы оторвался сам собою, без помощи рук человеческих, камень и ударил в ноги истукана и разбил их (34 ст.), при чем все составные части истукана, золото, серебро, медь, железо и глина, превратились в прах, который разнесло ветром, так что и следа не осталось: самый же камень превратился в большую гору и наполнил собою всю землю» (35 ст.).

36–45 ст. Таково было сновидение Навуходоносора, значение же его, по объяснению пр. Даниила, было следующее:

1) Золотая голова истукана (подобно первому зверю – ср. 7:4) означает царство вавилонское: ты (Навуходоносор) еси глава златая (37–38 ст.). Уподобление царства²⁰⁷ вавилонского голове и притом золотой указывает на то, что это царство в ряду четырех мировых монархий, о которых речь, первое по времени и превосходит другие своим блеском, богатством и роскошью.

2) Серебряная часть истукана (подобно второму зверю – 7:5) означает другое царство, имеющее быть после вавилонского, которое будет ниже последнего, как серебро ниже золота (39 ст.). Пророк не называет по имени этого царства, но указание на то, что оно восстанет после предыдущего, т. е. вавилонского (востанет последи тебе) и будет менее славным и блестящим (меньшее тебе), дает основание разуметь царство мидо-персидское, основанное Киром (бл. Иероним, бл. Феодорит и др.). Это вполне согласно и с другими местами книги пророка, где речь идет о следующих после вавилонского царствах и первым в ряду их поставляется мидо-персидское (ср. 8:20–21; 11:1–2). Персидское царство действительно значительно уступало вавилонскому и если последнее названо золотом, то его можно назвать серебром.

3) Медное чрево истукана (подобно третьему зверю – 7:6) означает третье царство, которое соодолеет всей земли (39 ст.). Подобно предыдущему, и это царство не называется у пророка по имени, но, по мнению толковников (бл. Иероним), это царство македонское, которое хотя уступало в блеске предыдущим, подобно тому как медь уступает золоту и серебру, зато превосходило их силою, насколько медь прочнее золота и серебра. Об основателе сего царства, Александре Македонском, говорится в Писании, что он пройде даже до краев земли: и взя корысти многих языков: и умолче земля пред ним, и возвысися, и вознесеся сердце его (1Мак. 1:3). Такое понимание подтверждается и другими местами книги пр. Даниила, где первым царством после мидо-персидского указывается именно царство греческое, сменившее его (8:21–22; 11:2–4).

4) Железные и глиняные части истукана (подобно зверю четвертому – ср. 7:7) означает царство четвертое, которое крепко как железо и подобно железу будет разбивать и раздроблять (истончит и истнит) все (40 ст.); а что ноги и пальцы (на ногах) истукана частью железные, частью глиняные, то это указывает на то, что царство это будет как бы раздвоенным или будет состоять из разных народов, которые не могут тесно соединиться в одно целое, подобно тому как невозможно прочное соединение железа с глиною (41–43 ст.). И это царство, подобно предыдущим, пророк не назвал по имени. Мнения толковников по этому вопросу расходятся: одни разумеют царство сиро-египетское (из древних – Полихроний и др., из новых – Арх. Феодор), другие – римское (бл. Августин, Иероним, Феодорит и др.). На основании контекста речи и других мест книги пр. Даниила лучше разуметь первое. Контекст речи дает основание разуметь здесь то именно царство, которое в историческом порядке следовало за македонским и предшествовало мессианскому царству, а таковым было сиро-египетское. В других местах книги пророка Даниила, где говорится о четвертом царстве (7:7–12; 8:8–10), оно также представляется преемственно следующим за третьим царством. Царство же македонское, как известно, по смерти своего основателя, Александра Великого, распалось на четыре: сирийское, фракийское, македонское и египетское. Эти два царства, выделившиеся из одного, существовали параллельно друг другу, подобно ногам статуи, никогда не соединяясь одно с другим (ср. 11:6). На эту особенность четвертого царства и указывает несоединимость железа с глиною (43 ст.). Другая, указанная пророком черта, которая ближе всего подходит к царству сиро-египетскому, это – особенная враждебность этого царства в отношении к народу Божию (7:21, 25; 11:28). Действительно, история показывает, что злоба языческих царей по отношению к евреям никогда не достигала такой степени ожесточения, как в период зависимости от царей сирийских и египетских. Особенно же враждебно было царство сирийское, а из царей его – Антиох Епифан. Наконец, если под 10-ю пальцами ног статуи (а также под 10-ю рогами четвертого зверя, 7:7) разуметь царей того и другого царства (7:24), то и это вполне согласно будет с историей.

5) Камень же, оторвавшийся от горы и превративший в прах истукана, означает, что во днех царей тех, по воле Бога Небесного возникнет новое особое царство, которое в противоположность всем предыдущим, во веки не разрушится и людем инем не останется, разрушит и развеет все царства, а само будет стоять во веки (44–45 ст. ср. 7:14–27).

Пророк не называет по имени и это царство, но по тем признакам, которыми он видимо отличает это царство от всех предыдущих царств, не трудно догадаться, что здесь речь о царстве Мессианском, о церкви Христовой. Отличительные признаки сего царства, по указанию пророка следующие:

а) Это царство возникнет по особому действию Божию: возставит Бог Небесный царство это (44 ст.), говорит пророк (о других царствах он выражается иначе: последи востанет – 39 ст.) и будет царством Божиим (царство Его, т. е. Бога – 44 ст.), а не человеческим. Хотя и царства человеческие все возникают и исчезают по воле Божией, но царство Христово в особенности было делом Божиим; об этом с несомненною ясностью засвидетельствовали Св. Апостолы в своих Писаниях (Мк. 16:20). Поэтому оно одно и именуется в собственном и строгом смысле царством Божиим (Мф. 12:28; Мк. 1:14; 15:43; Лк. 8:1; Деян. 20:25; 28:23).

б) Как царство Божие, оно во веки не разрушится и людем инем не останется (44 ст. ср. 7:14, 27). Вечная неразрушимость – это такой признак, который не может принадлежать ни одному царству человеческому и принадлежит исключительно только царству Мессианскому. Притом сказанное у пророка о вечной неразрушимости сего царства не дает никаких оснований к тому, чтобы разуметь здесь вечное царство славы,²⁰⁸ которое еще не наступало и имеет открыться по втором, славном пришествии Иисуса Христа при конце мира. Слова пророка, еже (царство) во веки не разсыплется (и ниже: тое-же станет во веки – 45 ст. ср. 7:14–27) сказаны в том же смысле, в каком впоследствии Сам Божественный Основатель сего царства, Иисус Христос, говорил о Своей церкви: на сем камени созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16:18), т. е. что оно имеет существовать до скончания сего мира. В этом же смысле о нем сказано здесь, что оно людем инем не останется, подобно тому как бывает со всеми царствами человеческими, из которых каждое предыдущее достается в удел последующему: так, вавилонское царство досталось мидо-персам, владения этих последних стали добычею греков, а эти последние в свою очередь должны были уступить сиро-египтянам.

в) Царство это разрушит и развеет все другие царства,²⁰⁹ а само будет стоять вечно: истнит и развеет вся царства, тое-же станет во веки (44 ст. ср. 7:14). Разрушение царств человеческих царством Христовым уже по тому одному, что царство это не от мира сего (Ин. 18:36), следует понимать не в том смысле, как разрушаются одно другим царства человеческие; но в смысле совершенной отмены прежних порядков и водворения новых, существенно отличных от первых. Христианство открылось и распространялось в пределах римской империи, не отменяя и не разрушая её, но постоянно изменяя её внутренний строй, чрез отмену и удаление всего несогласного с духом евангельской любви. Тоже самое видим и теперь: царства человеческие по мере распространения христианства не отменяются и не разрушаются, но проникаясь учением Христовым, духовно перерождаются, делаясь иными, чем были прежде. Об этой нравственной перемене, совершающейся в людях под влиянием христианства, предсказывали и другие пророки (см. Ис. 2:4; 11:6–9). В противоположность этой перемене царств человеческих, совершающейся под влиянием царства Христова, само это царство имеет оставаться вечно неизменным: тое-же станет во веки и во веки не разсыплется (44 ст.).

г) Царство это откроется на земле первоначально малым и незначительным, подобно камню оторвавшемуся от скалы, а потом будет постепенно возрастать и расширяться, доколе не возрастет в великую гору, наполняющую всю землю (35 ст.). Так действительно и было; первоначально церковь Христова состояла из весьма ограниченного числа верующих, а затем, когда проповедь апостолов пронеслась во все концы вселенной, тогда она распространилась по всему миру и имеет теперь своих членов из всех племен и народов. Тоже предсказывал о Своей церкви и Сам Божественный Основатель её (см. Мф. 13:31–32; Лк. 13:18–19). Этот признак не оставляет никакого сомнения в том, что здесь речь у пророка именно о церкви Христовой, основанной в первое пришествие Иисуса Христа в мир, а не о царстве славы Его, которое имеет открыться впоследствии во втором славном пришествии Его при конце мира; ибо это последнее пришествие Его и открытие Его славного царства совершится внезапно, а не постепенно: яко молния исходит от восток и является до запад, тако будет (второе) пришествие Сына человеческаго (Мф. 24:27).

Если таким образом все указанные в пророчестве признаки пятого царства приводят к убеждению, что под этим царством следует разуметь царство благодати, церковь Христову; то после этого не трудно догадаться, что под камнем, оторвавшимся от горы и разбившим истукана, нужно разуметь именно Божественного Основателя сего царства, Иисуса Христа, Который и в других местах Св. Писания нередко именуется камнем (Ис. 28:16; 1Кор. 10:4). Кто это названный (у пророка) камнем? – спрашивает бл. Феодорит, – и кто это сперва казавшийся малым, вдруг явился великим и покрыл всю вселенную? На сие ответствует от лица Самого Бога пр. Исаия: се Аз полагаю в основание Сиону камень многоценен, избран, краеуголен, честен, и веруяй вонь не постыдится (Ис. 26:16); ответствует и блаженный Давид, когда взывает пророческим гласом: камень егоже небрегоша зиждущии сей бысть во главу угла (Пс. 117:22). И сие свидетельство Сам Господь предложил иудеям в Своем Св. Евангелии: несте-ли чли, говорит Он, николи-же в Писаниях: камень, егоже не в ряду сотвориша (небрегоша) зиждущии, сей бысть во главу угла (Мф. 21:42). Подобным образом св. ап. Петр в своей проповеди к иудеям, приводя пророчество о Господе, говорит: сей есть камень укоренный от вас зиждущих, бывый во главу угла (Деян. 4:11). И св. ап. Павел учит: наздани бывше на основании Апостол и Пророк сушу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф. 2:20), и еще: пияху от духовнаго последующаго камене, камень-же бе Христос (1Кор. 10:4). Иисус Христос отсечен от горы без рук, родившись от Девы без семени мужеского.²¹⁰ Он же, приняв на Себя естество человеческое, не смотря на то, что пришел в мир в состоянии крайнего умаления и уничижения, вдруг, как только воскрес, явился в такой славе, которая наполнила всю вселенную; и когда евангелие распространилось во всех пределах земли, то новое царство Его обняло весь земной мир, а прежние четыре царства перешли и исчезли подобно праху, развеваемому ветром».

45 ст. Разъяснив в таком смысле сон Навуходоносора, пр. Даниил по смирению своему еще раз (ср. 8–9 ст.) дает понять царю, что этот сон есть именно откровение ему от Бога как бы в ответ на его желание узнать будущее: Бог великий возвести царю, имже подобает быти по сих (ср. 9 ст.), и что рассказанное им содержание сна то самое, которое забыто царем: истинен сон – и данное объяснение вполне верно: и верно сказание его.

46–47 ст. Пораженный точностью воспроизведенного сна и дивным его толкованием, Навуходоносор проникся столь великим уважением к Даниилу, что забыв свою гордость и величие, поклонился Даниилу до земли и велел принести ему жертвы и благовонные курения (46 ст.).

Этот поступок царя не должен казаться сколько-нибудь странным и тем более невозможным. Он объясняется тем, что язычники вообще склонны были всех людей, в каком-либо отношении превосходящих других, считать богами и воздавать им божеские почести (Дан. 3:1–2; Деян. 14:7–14).

Побуждения, по которым Навуходоносор воздал поклонение Даниилу, ясно указаны в его следующих словах Даниилу: «поистине Бог ваш есть Бог богов и Господь господей и Царь царей, открывающий тайны, когда (понеже) ты (чтитель Его) мог открыть мне тайну» (47 ст.). Эти слова не оставляют никакого сомнения в том, что «Навуходоносор кланяется не столько Даниилу, сколько в лице Даниила Богу» (бл. Иероним). Подобным образом, по свидетельству книги Деяний, поступили Ликаоняне, пораженные проповедью и чудесами апостолов Павла и Варнавы, они сказали: «это боги в образе человеческом сошли к нам», и, признав Варнаву за Зевса, а Павла за Гермеса, они вместе с жрецом Зевса уже привели волов, принесли венки и готовы были совершить пред ними жертвоприношение (Деян. 14:7–14). И только благодаря усилиям апостолов, удалось остановить их в этом неразумии.

48–49 ст. Помимо всего этого Навуходоносор почтил Даниила большими подарками, а по окончании его воспитания и обучения возвел в высокие звания начальника над всею вавилонскою страною и вместе сделал начальником всех мудрецов вавилонских (48 ст.). Но Даниил упросил царя управление делами страны вавилонской поручить друзьям его: Седраху, Мисаху и Авденаго (ср. 3:10), а сам остался на службе при дворе царском (49 ст.).

Для некоторых кажется странным и несогласным с благочестием Даниила то, что он не отказался от предложенных ему почестей и даже принял звание князя мудрецов вавилонских. На самом же деле все это нимало не могло противоречить его благочестию: будучи начальником мудрецов вавилонских, он сам лично мог не принимать никакого участия в их жреческом служении в честь идолов (см. Дан. 14:4), напротив имел возможность просвещать их самих своею собогооткровенною мудростью, таким образом, не заражаясь от них чем-либо худым, сам учил их доброму (см. Дан. 14:7, 24–27). Так поступал и св. ап. Павел, который сам говорит о себе: всем бых вся, да всяко некия спасу (1Кор. 9:22). С другой стороны и высокое звание, которое получил пророк при дворе, также само по себе нимало не противоречило его благочестию: оставаясь в этом звании, сам он мог быть и действительно был по-прежнему человеком высокоблагочестивым,²¹¹ нимало не изменяя своим отеческим законам (Дан. 6:10), а вместе с тем он получил большую возможность и удобство послужить на благо своим пленным соотечественникам. Вот почему все случившееся с Даниилом не должно казаться странным: напротив скорее должно вызывать в каждом благоговейное удивление премудрым планам Божественного промышления о людях вообще и о народе еврейском в особенности, ибо, по объяснению блаж. Иеронима, «для того Навуходоносор и видел сон и для того открыта была тайна сего сна чрез Даниила, чтобы язычниками познано было всемогущество Божие, а пленные евреи имели утешение видеть, что человек из их рода начальствует нам халдеями» (а вместе и над ними). Тоже и с теми же целями было с Иосифом при Фараоне (Быт. 41 гл.) и с Мардохеем при Артаксерксе (Есф. 6 и 8 гл.). По истине Бог, промышляя об избранном народе, не несвидетельствована остави Себе и языком (Деян. 14:17).

Предметом настоящей главы служит повествование о чудесном спасении трех друзей пр. Даниила: Анании, Азарии и Мисаила от огня в пещи халдейской, в которую они ввержены были по приказанию Навуходоносора за отказ поклониться поставленному им золотому истукану.

1–12 ст. В начале главы излагаются обстоятельства, послужившие поводом к ввержению Анании, Азарии и Мисаила в раскаленную пещь. Навуходоносор, царь Вавилонский, в 18-й год своего царствования, следов. в самую цветущую пору своего могущества и величия, поставил на поле Деире, в вавилонской области, золотую статую (1 ст.) и повелел созвать на обновление этого кумира всех главнейших начальников своей монархии (2 ст.). Когда, в силу такого повеления царя, все они собрались пред статуей (3 ст.). тогда глашатай (проповедник, χήρυξ) от имени царя громко, во всеуслышание (с крепостию) провозгласил всем собравшимся представителям народов (4 ст.): «как только (вон-же час аще) услышите звуки музыкальных инструментов, тотчас же поклонитесь до земли (падающе поклоняйтеся) золотому истукану, которого поставил Навуходоносор царь (5 ст.); а если кто не поклонится, тот немедленно же будет брошен в пещь, раскаленную огнем» (6 ст.). Эта царская воля была исполнена всеми (7 ст.), за исключением (как видно из дальнейшего) трех друзей пр. Даниила: Анании, Азарии и Мисаила. Тогда завистники их из вавилонян (мужи халдейстии) оклеветали (оболгаша) их пред царем (8 ст.) в неповиновении ему и в презрении к его распоряжениям, и в подтверждение своих слов сказали ему (9 ст.): «ты царь, дал (положил) повеление, чтобы всякий, кто услышит звук музыкальных инструментов (10 ст.) и не поклонится золотому истукану, был брошен в раскаленную печь (11 ст.). Но вот есть мужи иудейские, поставленные тобою (начальниками) над делами страны вавилонской, Седрах, Мисах и Авденаго, которые повеления твоего не послушались, богам твоим не служат и золотому истукану, которого ты поставил, не покланяются» (12 ст.).

Тело злато, высота его локтей шестидесяти, и широта его локтей шести (1 ст.) – золотая статуя или истукан (εἰκὼν) кумир (ср. на обновление кумира – 2 ст.), высотою в 60 локтей, широтою в 6-ть. Какое значение усвоялось этой статуи, у пророка ясно не сказано: может быть это был идол одного из богов, которым служили вавилоняне, а может быть эта статуя была поставлена в честь самого Навуходоносора. По мнению бл. Иеронима, следует разуметь последнее: «тот, кто недавно поклонился рабу Божию, как Богу (см. 2:46), теперь приказывает сделать себе истукан, чтобы под видом истукана покланялись ему самому». Это подтверждается и тем, что в самом повествовании пророка поставленный истукан видимо отличается от других богов вавилонских (12 и 14 ст.). Подобные примеры боготворения великих людей в древности нередки. Нет причины удивляться и тому, что статуя вышиной в 60 локтей, шириною – 6 локтей²¹² при таких больших размерах была вся из золота: баснословные богатства древних царей и царств, без сомнения, могли дать золота и еще в большем числе. Впрочем, слитие истукана из золота вовсе не исключает возможности предположения, что внутренность истукана была пустая или что сделан он был в своей массе из какого либо другого материала и был только обит снаружи золотом или наконец что самый истукан был не особенно велик, но поставлен был на высоком пьедестале, который мог быть и из другого, материала. Постави е на поле Деире во стране Вавилонстей (ibid) – поле Деир (или Дур), так названо место недалеко от Вавилона; в греч. переводе 70-ти вместо этого названия стоит – περίβολον, которое, по объяснению бл. Иеронима, можно перевести словом vivarium, огороженное место (собств. обнесенное стенами или оградою помещение для птиц, животных или рыб). Собравшиеся на обновление кумира начальники были следующие: ипаты (греч. ὓπατοι, собств. высшие, верховные сановники, которые позднее назывались – консулы, русск. сатрапы), воеводы (греч. στρατηγοι, вожди), местоначальники (греч. τοπάρχοι, наместники), вожди (греч. ἡγέμονοι, предводители), мучители (τύραννοι, тираны, деспоты; так назывались правители, присвоившие себе неограниченную власть), сущия на властех (греч. οἱ ἐκ ἐξουσιῶν, букв. Начальствующие над имуществами: в русск. – казнохранители) и князи стран (областеначальники, правители областей). Для поклонения кумиру собираются начальствующие, чтобы чрез них соблазнить и народ. Ибо богатые и сильные, боясь лишиться богатства и власти, легче претыкаются. А когда соблазняются начальствующие, то и подчиненные им народы погибают по примеру высших» (бл. Иероним). – Музыкальные инструменты, игрою на которых сопровождалось поклонение золотому истукану, упоминаются следующие (5 и 7 ст.): трубы (известные духовые инструменты), свирели (это в сущности тоже труба, только меньше по размеру и издающая по преимуществу более высокие звуки; более всего известны пастушеские свирели), гусли (κιθάρα, лира, гитара, цитра, струнный инструмент), самвики (σαμβήκη, лат. sambuca, русск. цевница, треугольный струнный инструмент, похожий на арфу), псалтырь. ψαλτήριον, древнейший струнный инструмент, похожий на арфу, русск. гусли, согласие (русск. – симфония), и всякого рода другие музыкальные инструменты (всякаго рода мусикийска – греч. παντὸς γένους μουσικῶν). Все эти названия музыкальных инструментов греческие; некоторые придают этому такое значение, что подвергают даже сомнению подлинность книги пр. Даниила, как будто бы вавилоняне не могли употреблять греческих инструментов. Напротив, по словам де-Ветте, «возможно, что в ту эпоху некоторые греческие инструменты употреблялись у вавилонян и сохранили свое название», потому что, по словам другого ученого, «еще задолго до того времени как греки начали писать свою историю, они имели многократные сношения, враждебные и мирные, с ассирийской монархией» (Брандизи – в своем труде об историческом результате истолкования ассирийских надписей, 1859 г.).

Тогда приступиша мужие халдейстии, и оболгаша иудеев (9 ст.) – оболгаша (греч. διέβολον, собств. оклеветали; в русск. – донесли, у бл. Иеронима – стали обвинять) не всех, конечно, иудеев, а только Седраха, Мисаха, и Авденаго, как это видно из дальнейшего (12 и 14 ст.), которых халдеи презирали как пленников своих и ненавидели за то предпочтение, какое оказано им царем, а также и за отвращение их к идолам. Они как бы так говорили царю: «те, коих ты предпочел нам и из пленников и рабов сделал начальствующими, возгордившись, презирают твои приказания, не чтут твоих богов и не поклоняются истукану, поставленному тобою» (бл. Иероним). Спрашивается, почему это обвинение не коснулось пр. Даниила? – Можно думать, что пророк Даниил по делам служебным или по другим причинам не участвовал в торжестве обновления кумира и потому для врагов его (которых у него было, конечно, не меньше, чем у его друзей: Анании, Азарии и Мисаила) не было повода и оснований к обвинению его пред царем. А может быть, пр. Даниил не подвергся участи своих друзей потому, что враги его не осмеливались обвинять пред царем столь близкого и доверенного к нему сановника, каковым был пр. Даниил. Всячески это было делом особого промышления Божия: что пр. Даниил не был осужден вместе с друзьями своими на сожжение, «сие устроено Божественным Промыслом, чтоб нечестивые устужение пламени не приписали имени вавилонского бога; потому что Даниила наименовали они Валтасаром (princeps cu belus fevet); а у них в силе было такое учение, что бог их творит чудеса и при одном наименовании», т. е. одним именем своим (св. Исидор Пелусиот).

13–18 ст. Выслушав такое обвинение, разгневанный царь пожелал проверить справедливость того, что услышал: призвав обвиняемых (13 ст.), он спросил их: «правда ли (аще воистину, в русск. с умыслом ли), что вы богам моим не служите и золотому истукану, которого я поставил не покланяетесь» (14 ст.)? И затем, желая дать им время и возможность для раскаяния, предложил им – теперь же, когда снова услышат звуки музыки, поклониться истукану, угрожая в противном случае бросить их в раскаленную печь, присовокупив при этом; «тогда какой Бог избавит вас от моей руки» (15 ст.)? Седрах, Мисах и Авденаго смиренно сказали царю: «нам нет нужды (не требе нам) отвечать на этот вопрос (о глаголе сем), ибо вот Бог наш на небеси, которому мы служим, силен избавить нас от печи раскаленной огнем и от руки твоей избавит нас (16–17 ст.). А если и не избавит (аще ли ни), то все же пусть будет тебе известно, что мы богам твоим не служим и золотому истукану, которого ты поставил, не покланяемся» (18 ст.).

Кто есть бог, иже измет вы из руки моея (15 ст.); эти слова ясно показывают, что Навуходоносор к 18-му году своего царствования уже забыл то, что сам говорил во 2-й год царствования: поистине Бог ваш, той есть Бог богов, и Господь господей, и Царь царей, открываяй тайны (Дан. 2:47). Бог устами Анании, Азарии и Мисаила напоминает ему забытое им: есть Бог наш на небесех, ему-же мы служим, силен изъяти нас от пещи огнем горящия и от руку твоею избавит нас (17 ст.). Но оказалось, что величие, богатство и могущество так ослепили Навуходоносора, что он уже не способен был внимать простому слову, для вразумления его нужны были более сильные средства (см. ниже 91–100 ст., а также 4:30–32). Так бывает и с другими: богатство, знатность и сила часто надмевают человека, и он забывает Бога, напротив – лишения и бедствия смиряют и обращают к Богу. – Аще ли ни (по бл. Иерониму – а если Он не восхощет, подраз. – спасти нас), ведомо да будет тебе, царю, яко богам твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся (18 ст.). Исповедав твердую веру в помощь Божию (17 ст.), Анания, Азария и Мисаил присовокупляют, что если бы воле Божией и не угодно было избавить их от огня, то и в таком случае они все же идолам не поклонятся. Этим они дают понять, а) что если они, будучи брошены по приказанию царя в печь, погибнут от огня, то «это будет следствием не бессилия Божия, а воли Его» (бл. Иероним), и б) что они за верность Богу и Его заповедям (ср. Исх. 20:5, 23) готовы на самую ужасную смерть. Так, истинные рабы Божии всегда предпочитают мучения и смерть отступлению от Бога, хотя бы даже временному (ср. Рим. 8:35–36); так всегда, по слову апостола, повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян. 5:29).

19–24 ст. После этого Навуходоносор в ярости приказал раскалить печь в семь раз сильнее обыкновенного (19 ст.) и бросить в неё скованными Седраха, Мисаха и Авденаго (20 ст.). Воля царя была исполнена в точности: мужи эти были скованы и во всей одежде²¹³ брошены были в средину раскаленной печи (21 ст.). При этом поскольку слово царя было весьма строго (превозможе, ὐπερίσχυεν, букв. было весьма сильно) и печь была раскалена чрезвычайно (преизлишше – седмерицею), то даже исполнители этой казни погибли от огня (22 ст.). Между тем Седрах, Мисах и Авденаго, будучи скованы и ввержены в самую средину пламени, не только не потерпели никакого вреда, но даже получили свободу от оков (23 ст.) и свободно ходили посреди пламени, воспевая и прославляя Бога (24 ст.).

Поистине великое чудо! Связанные ввергаются в печь и падают среди огня: узы, которыми они связаны, горят, а их самих пламя не касается. Так хранит Господь вся кости их, т. е. праведников Своих, и ниедина от них сокрушится (Пс. 33:21).

25–90 ст. Этот отдел настоящей главы составляет прибавку против еврейского подлинника, которая будет рассмотрена ниже.

91–94 ст. Слуги царя между тем не переставали разжигать печь более и более разными горючими веществами: нефтью, смолой, изгребами и хворостом (46 ст.), так что пламень поднимался выше печи на 40 локтей (47 ст.) и попалил все находящееся кругом печи (48 ст.). Тогда Ангел Господень явился среди раскаленной печи (49 ст.), изгнал (отрясе) пламя из печи и сделал, что в средине печи был как бы шумящий влажный ветерок (яко дух росы шумящь), так что огонь не касался их, не вредил (не оскорби) и не стеснял (ниже стужи) их (50 ст.). При виде всего этого Навуходоносор в изумлении спросил своих вельмож: «разве не трех мужей бросили в огонь связанных?» – те сказали: «да, трех» (91 ст.). – Как же я вижу четверых и притом свободных, которые ходят среди огня; тления в них нет, и вид четвертого подобен Сыну Божию» (92 ст.). При этих словах Навуходоносор приблизился к отверстию (ко устию) печи и просил Седраха, Мисаха и Авденаго выйти из печи и они вышли (93 ст.). Тогда собрались все вельможи и, осмотрев их, нашли, что огонь не имел силы над телом их (не одоле огнь телесем их), даже волос на голове не опалил, одежды их не изменились и даже запаха огня не было от них (94 ст.).

Это чудо с очевидностью свидетельствовало для Навуходоносора и его вельмож, оклеветавших пред ним праведников, равно свидетельствует и для всех во все времена, что для охраняемых Богом праведников, надеющихся на Него, нестрашны никакие опасности (см. Ис. 43:2; Пс. 90:1–7, 10–13; Евр. 11:34; Прем. 3:1).

Зрак четвертаго подобен Сыну Божию (92 ст.) – кто был этот подобный по виду Сыну Божию (ср. Дан. 7:13; Мф. 27:54)? – «Под четвертым, вид которого пророк называет подобным Сыну Божию, мы должны понимать или ангела или, как большею частью полагают, Господа Спасителя» (бл. Иероним). Но так как по словам того же отца, непонятно, каким образом нечестивый царь мог видеть Сына Божия, то лучше разуметь ангела, тем более, что ангелы иногда называются в Писании Сынами Божиими (Втор. 32:43). «Однако же этот ангел прообразует Господа нашего Иисуса Христа, сошедшего в печь ада, в котором были заключены души грешников и праведников, чтобы, не сгорая и не испытывая вреда, избавить заключенных от уз смерти» (бл. Иероним).

95– 97 ст. Последствием этого было то, что Навуходоносор:

а) снова (ср. 2:46–47) исповедал Бога еврейского истинным Богом, поклонился Ему и прославил такими словами: «благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго, Который послал ангела Своего и избавил рабов (отроки παίδας) Своих, потому что они уповали на него и не послушались царского повеления (слово царево перемениша) и предали тела свои на сожжение, чтобы не служить и не поклоняться иному богу, кроме Бога своего» (95 ст.).

Таким образом Навуходоносор, который пред этим в гордости своей говорил: кто есть Бог, иже измет вы из руки моея (15 ст.), теперь сам исповедует Бога еврейского, который явил себя сильным изъять из огня рабов Своих и пред лицом этих последних, которых только что принуждал кланяться себе (ср. 15 ст.) сам воздает поклонение Богу Истинному: поклонися пред ними царь Богу (95 ст. ср. 2:46). Так смиряет Бог гордость мира сего (1Цар. 2:7; 2Цар. 22:28; Мф. 23:12; Лк. 14:11; Лк. 18:14).

б) объявил всем подвластным ему народам, что если кто произнесет хулу на Бога Седрахова, Мисахова и Авденаго, тот будет казнен (в пагубу будет) и дом его разграблен, потому что нет другого бога, который бы мог так дивно спасать своих рабов (96).

Исповедав Бога еврейского Единым Истинным Богом, творящим чудеса (Пс. 71:80), Навуходоносор под угрозою смертной казни запрещает и подданным своим хулить имя Божие; таким образом, кто был прежде хулителем Бога, тот сам теперь учит других чтить Бога. Этот царский указ, конечно, не остался бесплодным: если прежде, по повелению царя, кланялись все золотому истукану, то теперь естественно, во исполнение его воли, должны были воздержаться от хулы Бога истинного. Правда, от этого еще далеко до обращения халдеев к вере еврейской; зато это было значительным шагом к улучшению участи пленных иудеев.

и в) почтил Седраха, Мисаха и Авденаго, возвысив их в стране вавилонской и удостоив начальства над всеми прочими иудеями в его царстве (97 ст.).

Седрах, Мисах и Авденаго и прежде уже занимали высокое положение в стране вавилонской, которого они достигли чрез прославление пр. Даниила и по его ходатайству (2:49), и которое было причиною зависти к ним вельмож халдейских; но теперь после чудесного прославления своего Самим Богом, они получили без сомнения еще большие почести: прежде они были вероятно только наместниками или заместителями, но не самостоятельными начальниками над отдельными делами правления в стране вавилонской: теперь же получили известную долю самостоятельного распоряжения во вверенных им областях.

98–100 ст. В этих заключительных словах главы начинается изложение указа Навуходоносора (продолжение которого в следующей главе), данного им по случаю и после выздоровления своего от тяжкой 7-ми летней болезни. В начале этого указа своего Навуходоносор, после обычного обращения ко всем подвластным народам с пожеланием им благоденствия (98 ст.), указывает главную цель сего указа, именно – желание сделать известным по всему царству, какие дивные и великие чудеса совершил с ним Бог еврейский (99 ст.), царство Которого вечно и власть Его в роды родов (100 ст.).

В этой главе излагается видение, бывшее пророку в первый год Валтасара и известное под именем видения четырех зверей, обозначающих четыре царства, преемственно следовавших одно за другим. По значению своему это видение сходно (параллельно) с сновидением Навуходоносора (изложенным во 2 главе); это сходство усматривается не только в главных и существенных чертах, но и в частностях. Но при этом сходстве есть и различие: Навуходоносор, как царь языческий, в своем сновидении созерцал по преимуществу внешнюю сторону земных царств, потому что одно это и мог понять, пророк же в своем видении познает (и другим раскрывает) по преимуществу внутренний характер этих царств. Этим объясняется и самое различие образов, употребляемых в том и другом случае: в сновидении Навуходоносора, понимавшего и ценившего только внешность, царства человеческие, различные между собою по степени могущества и славы, представляются под образом различных металлов, а царство Божие – ничего нестоящим камнем; в видении же пророка, проникавшего своим разумением во внутренний характер земных царств и понимавшего, что при всем могуществе своем все они находятся во враждебном отношении к Богу и имеют свойства унизительное для человека, вполне животное, – царства эти уподобляются различным зверям; царство-же Божие олицетворяется в образе Сына человеческого.

1 ст. Слова этого стиха служат как бы вступлением, в котором указывается: а) время бывшего пророку откровения, а именно– первый год Валтасара, царя вавилонского, и б) форма сего откровения – ночное сновидение,²¹⁴ которое потом записано было пророком в книгу.

Валтасар, сын Набонида и соправитель его считается последним царем вавилонским из династии Набополассара. При нем Вавилон взят был Киром, царем персидским, вместе с Киаксаром или Дарием Мидянином (Дан. 5:30–31). Валтасар вместе с отцом своим царствовал всего 17 лет, значит, – бывшее пророку в первый год его царствования откровение 16-ю годами предшествовало падению Вавилона, совершившемуся в 539 г. до Р. Хр.

2–14 ст. Излагается содержание бывшего пророку сновидения. Пророк видел в видении ночью великое море, волнуемое четырьмя ветрами (2 ст.), из которого вышли один за другим четыре зверя, непохожие друг на друга (3 ст.). Первый зверь – подобный львице (аки львица), с крыльями, похожими на орлиные (аки орли). Пророк смотрел на этого зверя до тех пор, пока не были у него оборваны эти крылья, после чего он поднялся с земли, стал на ноги человеческие и дано было ему сердце человеческое (4 ст.). Зверь второй подобен медведице, у которой во рту среди зубов три клыка (три ребра) и которому сказано было: «встань, ешь много мяса» (5 ст.). Третий зверь подобен барсу (аки рысь, ὠσεὶ πὰρδαλις) с четырьмя головами и столькими же птичьими крыльями; этому дана власть (6 ст.). Четвертый зверь весьма сильный, страшный и ужасный, с большими железными зубами и десятью рогами, вообще нимало непохожий на прежних зверей (8 ст.). Всматриваясь в рога этого зверя, пророк увидел новый небольшой (другий мал) рог, который появился среди 10-ти бывших прежде и пред ним (от лица его) три рога прежних вырваны (исторгнушася); у этого рога были как бы глаза человека и уста, говорившие высокомерно (9 ст.). Пророк смотрел на этих зверей до тех пор, пока сел на огненном престоле Вечный (Ветхий денми), Которому предстояли и служили тьмы тем ангелов и пред Которым текла огненная река. Когда судьи сели, и книги раскрылись (10 ст.), тогда пророк увидел, что за надменные слова, которые произносил тот рог, четвертый зверь был убит и тело его предано сожжению (11 ст.); прочие звери также лишены были власти, хотя самая жизнь их сохранена до времени (12 ст.). После этого пророк видел, как на облаках небесных явился как бы Сын человеческий, который дошел до Вечного и получил царскую власть над всеми народами навсегда (13–14 ст.).

15–16 ст. При виде всего этого пророк, объятый страхом, приблизился к одному из стоящих (у престола Вечного) и просил у него разъяснения (известия, греч. ἀκρίβειαν – букв. точности, подробности), желая понять все это, – и тот действительно дал ему такое разъяснение.

17–27 ст. Следует подробное изложение того объяснения, какое получил пророк от одного из стоящих у престола Божия, по предмету своего сновидения. Это объяснение касается: 1) общего смысла всего видения, 2) таинственного значения четвертого зверя, и 3) изображения вечного царства Святых Божиих.

1) Общий таинственный смысл видения пророка раскрывается так: «четыре зверя означают четыре царства, которые возникнут (возстанут) на земле и потом уничтожатся (возмутся), после чего примут (преймут) царство святые Вышнего и будут держать его в своей власти во веки веков» (17–18 ст.).

Какие же четыре царства имеют преемственно одно за другим смениться прежде открытия на земле вечного царства святых Божиих и какое царство следует разуметь под этим последним?

В виду поразительного сходства²¹⁵ настоящего видения пророка со сновидением Навуходоносора (2 гл.), и на основании других мест книги пр. Даниила (8:20–25; 11 гл.), нужно думать, что здесь речь о тех же царствах, какие символически обозначены различными металлами в статуе, виденной Навуходоносором.

Первый зверь, подобный львице, с орлиными крыльями (4 ст.), означает, как и золотая голова статуи, царство вавилонское. В частности – образ льва и орла указывает на превосходство этого царства над следующими, подобно тому как в видении Навуходоносора для выражения этой мысли служит голова статуи и притом золотая. Что зверь этот лишается своих орлиных крыльев, становится на ноги человеческие и получает сердце человека, – это таинственно указывает (по объяснению бл. Феодорита) на постепенный упадок царства вавилонского, которое в начале, подобно орлу парящему, высоко стояло над всеми другими, а под конец стало самым заурядным, с обыкновенными, свойственными сердцу человеческому слабостями (сердце человече дадеся ему) и даже управлялось одновременно двумя царями Набонидом и Валтасаром (как бы, подобно человеку, стояло на двух ногах). Заслуживает внимания и другое отеческое объяснение (св. Ипполита) этих подробностей в приложении не к царству вавилонскому, а к царю его Навуходоносору, который в начале своего царствования, был могущественным и славным повелителем многих других царей, был как бы лев среди зверей и орел среди птиц, но потом за гордость свою наказан был от Бога низведением на время в скотское состояние, а после этого ему снова возвращено сердце человеческое.

Второй зверь, подобный медведице, с тремя клыками во рту (5 ст.), означает, подобно серебряной части статуи, царство мидо-персидское, заступившее место монархии вавилонской, как предсказывали это и др. пророки (Ис. 13:17; Иер. 51:11). Это царство настолько уступало вавилонскому, насколько серебро уступает по цене золоту и медведь – по силе льву.²¹⁶ Три клыка этого зверя означают то, что монархия Кирова, сменившая собою царство вавилонское, составилась из трех главнейших царств: мидийского, персидского и вавилонского. Сказанное об этом звере: востани, яждь плоти многи указывает на обширные завоевания Кира, при которых без сомнения пролито много крови. Но особенно это следует сказать относительно завоевания Киром Вавилона на основании пророчества об этом св. Исаии (13:6–9; 15–16). Эта мысль в следующем видении пророка выражается чрез сравнение царства мидо-персидского с овном, бодающим на все стороны и столь страшным и сильным, что никакой зверь не может устоять против него и никто не может спастись от него (8:4, 20).

Третий зверь, подобный барсу, с четырьмя головами и крылами, которому дана власть (6 ст.), означает, подобно медной части статуи, царство греческое, основанное Александром Македонским,²¹⁷ (ср. 8:21; 11:2–3). Выдающиеся черты барса – быстрота и легкость движений, хитрость и кровожадность, при внешнем красивом виде, совершенно противоположные свойствам, отличающим медведя, вполне отвечают особенностям монархии греческой. Владычество греков превозмогало над другими народами не столько грубою силою и массою (подобно персам), сколько хитростью, быстротою и стремительностью в действиях против врагов, а также увлекая многих и внешним блеском своей цивилизации. Четыре головы этого зверя и четыре крыла числом своим указывают на разделение монархии Александровой на четыре главные области под начальством четырех главных военачальников. Это четырехчастное деление, совершенное самим Александром, после смерти его послужило поводом и причиною распадения монархии на четыре самостоятельные царства (ср. Дан. 11:4). В частности – орлиные крылья указывают на быстроту, с какою царство греческое, под начальством Александра Македонского, сделалось могущественною, всемирною монархией: в продолжении 12-ти лет Александр успел завоевать почти весь мир. Такая быстрота поистине удивительна и справедливо может быть уподоблена орлиному полету.

Четвертый зверь, более всех страшный и ужасный, подобно железным и глиняным частям статуи, виденной Навуходоносором, означает два параллельные царства: сирийское и египетское, выделившиеся из монархии Александровой после смерти её основателя.

2) Четвертый зверь, как более всех страшный и ужасный, был предметом особенного любопытства пророка: он просил одного из предстоящих у престола Вечного дать ему более подробное объяснение о значении этого зверя (19 ст.) и в особенности: а) касательно десяти рогов его и одного большого рога, явившегося среди них после и исторгнувшего с корнем три прежних рога, у которого человеческие глаза и уста, говорящие надменное (20 ст.), и б) касательно великой брани, которую вел этот рог со святыми Вышнего, доколе не пришел Вечный, Который дал суд святым; после чего настало время, что царством овладели святые (21–22 ст.). Это желание пророка было исполнено, один из предстоящих у престола Вечного дал ему такое объяснение: «зверь четвертый означает четвертое царство на земле, которое будет отличным от всех царств (превзыдет²¹⁸ вся царства), будет пожирать (пояст) всю землю, попирать и истреблять (23 ст.). Десять рогов этого зверя означают десять царей, которые восстанут из этого царства, а после них восстанет еще один, который превзойдет злобою всех прежних, и трех царей унизит (24 ст.), даже против Вышнего будет произносить слова, святых Вышнего будет угнетать, вздумает отменить у них праздничные времена и закон, и на это дана будет ему власть, хотя и на короткое время (25 ст.). Затем воссядут судьи (судище сядет – ср. 10 ст.), и отнимут от него (данную ему на время) власть – истреблять и губить до конца» (26 ст.).

Все черты этого объяснения с буквальною точностью приложимы к царствам сирийскому и египетскому. Обширная монархия Александра Македонского после смерти своего великого основателя распалась на четыре самостоятельные царства. Четыре главные полководца и пособники Александра Великого в его завоеваниях, управлявшие каждый отдельною областью монархий, после смерти своего повелителя не захотели подчиниться один другому и никому вообще и объявили каждый себя самостоятельным. Так образовалось четыре царства: македонское, фракийское, сирийское и египетское. Из них наиболее могущественными явились два последние, они же притом имели и наиболее сильное влияние на судьбу народа Божия; по этой причине в видении пророка эти только два царства и имеются в виду, о двух же первых, как не имевших никакого значения в истории народа еврейского, совершенно умалчивается. При этом оба царства сирийское и египетское в видении пророка сливаются в одно; это во 1-х потому, что оба они выделились из одной монархии, а во 2-х, продолжая существовать параллельно и взаимно соперничая между собою, оба они одинаково враждебны были в отношении к народу еврейскому, который постоянно находился в угнетении то у того, то у другого, смотря по тому, которое брало перевес над другим; а по временам – даже одновременно у того и другого. Вот почему для пророка, который рассматривает эти царства не с политической точки зрения, а со стороны отношения их к народу Божию, оба они представляются под образом одного ужасного зверя, терзающего неповинный народ еврейский. Наоборот в видении Навуходоносора, которому ближе и доступнее внешняя политическая сторона царств, с особенною ясностью открывается именно раздельность этих двух царств и параллельное, а не совокупное, их существование, что ясно дается понять чрез уподобление этих двух царств двум ногам статуи. Десять рогов четвертого зверя означают десять царей, которые восстанут не из одного которого-либо царства, но из обоих параллельных царств: сирийского и египетского, подобно тому как 10-ть пальцев было не на одной которой-либо ноге, но на двух ногах статуи, виденной Навуходоносором. Разумеются здесь не все цари, бывшие в том и другом царстве, а только 10-ть из них, имевших в каком-либо отношении более или менее важное значение в исторических судьбах еврейского народа.

Обращаясь к истории, мы видим, что действительно после Александра Великого до Антиоха Епифана над иудеями преобладающее влияние имели следующие 10-ть царей из династии сирийской – селевкидов и египетской – птоломеев:

1) Птоломей, сын Лагов, царь египетский (с 317 по 285 г. до Р. Хр.).

2) Селевек 1 Никатор, царь сирийский (313–280 г.).

3) Птоломей Филадельф, царь египетский (285–247 г.).

4) Антиох 2 Феос, сын Антиоха 1-го Сотера, царь сирийский (262–247 г.).

5) Селевк 2 Каллиник, царь сирийский (245–226 г.).

6) Птоломей Евергет 1, царь египетский (246–222 г.).

7) Птоломей 4 Филопатор, царь египетский (221–204 г.).

8) Антиох 3, сын Селевка Каллиника, царь сирийский (224–187 г.).

9) Птоломей 5 Епифан, сын Филопатора, царь египетский (204–181 г.).

10) Селевек 4 Филопатор, брат Антиоха Епифана, царь сирийский (187–176 г).

Один рог зверя, явившийся среди 10-ти прежних и с корнем исторгнувший три рога прежних (ср. 8:9–10), означает Антиоха Епифана, царя сирийского, который действительно выступил на историческое поприще после 10-ти поименованных выше царей. Сказанное у пророка об этом царе, что он а) превзойдет всех других царей своею злобою в отношении к святым Вышнего и станет угнетать их и б) будет говорить надменное против Самого Бога, возмечтает уничтожить веру в Него среди иудеев, и такая власть ему дана будет на некоторое время, – в точности исполнилось на Антиохе Епифане.

а) Жестокости этого царя в отношении к иудеям не знали границ: в один раз он самолично погубил в течение трех только дней 80 тысяч иудеев и 40 тысяч продал в рабство, и вообще все время своего господства над иудеями он постоянно предавал их всякого рода мучениям за веру в Истинного Бога, так что даже самое имя иудея было запрещенным (см. 1Мак. 1:20–24; 2Мак. 5:11–21). Много терпели иудеи и прежде среди беспрерывных войн между птоломеями и селевкидами, но в царствование Антиоха Епифана угнетение их было особенно тяжкое и наиболее опасное для них, потому что угрожало совершенным уничтожением их религии и национальности.

Своею злобою и ненавистью к иудеям и особенною настойчивостью, с какою попирал истинную религию, Антиох составил себе такую печальную славу, которою затмил не только всех поименованных выше 10-ть царей сиро-египетских, но даже более: сирийское царство, вообще более других враждебное к народу Божию, благодаря безмерной злобе Антиоха, превзошло в этом отношении прочие три царства, выделившиеся одновременно с ним из монархии Александра Великого. Эта последняя мысль более ясно выражена в другом видении пророка: «когда козел (означающий царство Македонское – см. Дан. 8:21) дошел до высшей степени своего могущества, то великий рог его (означающий Александра Великого) сокрушился и на место его появились четыре рога меньшие на все четыре стороны (т. е. одна обширная монархия, основанная Александром Великим, разделилась на четыре царства меньшие с четырьмя царями); а от одного из этих четырех рогов поднялся один крепкий рог (означающий Антиоха Епифана), который весьма разросся (возвеличился) к югу (т. е. против Египта – Дан. 11:5, 6, 9, 11), востоку (т. е. против Персии и др. областей за Евфратом – 1Мак. 3:31, 37) и к силе (т. е. против плодородной страны, Иудеи – Дан. 11:16), вознесся даже до воинства (силы) небесного, часть сего воинства и звезд низринул на землю и попирал их (Дан. 8:8–10).

б) Этот нечестивый и безбожный царь замыслил уничтожить самую веру в Истинного Бога и всех иудеев сделать идолопоклонниками. Дерзкое восстание его на Бога выразилось в том, что он ограбил храм Его имени в Иерусалиме (1Мак. 1:20–24: 2Мак. 5:11); а еще более ясно он доказал свое противление Богу, когда приказал поставить в Иерусалимском храме изображение Юпитера Олимпийского и совершать идольские жертвы.²¹⁹ Любимою мечтою Антиоха было ввести у евреев (равно как и у всех подвластных ему народов) именно культ Юпитера Олимпийского, с которым он объединял себя самого, так что вводя этот культ, он стремился к тому, чтобы всюду воздавались божеские почести ему самому (1Мак. 1:41 и след., 2Мак. 6:7). Настойчивость его в этом отношении доходила до такого крайнего фанатизма, что он казался сумасшедшим и в насмешку прозван был вместо Епифан (славный) Епиман (безумный).

Своею безмерною гордостью, доходящею до боготворения себя самого, и своею безумною фанатическою враждою против Бога и Его закона Антиох явил себя подобным тому человеку беззакония, сыну погибели, который имеет явиться впоследствии при конце мира, и на этом основании всеми отцами церкви считается прообразом антихриста. И ап. Павел, предсказывая явление в мир антихриста, изображает его чертами (2Сол. 2:4), сходными с теми, какие у пр. Даниила усвояются Антиоху (8:9–12; 11:28–31, 36–39).

Свое нечестивое 12-летнее царствование Антиох закончил ужасною смертью среди тяжких мучений (в 164 г. до Р. Хр.), которых никто не мог облегчить ему: ибо несть избавляяй его (Дан. 11:45). Так видимо совершился над ним праведный суд Божий, о котором предсказывал пророк словами: судище сядет, и власть его преставят еже потребити, и погубити до конца (7:26).

3) Вечное царство святых Божиих, имеющее открыться на земле после падения четвертого боговраждебного царства (16 ст.), пророк изображает такими словами: «святым Вышнего дано будет царство, власть и величие царей, владеющих всею поднебесною. Это царство Вышнего будет вечным и все власти будут Ему (Вышнему) служить и повиноваться» (17 ст.).

Это другими словами значит, что царство это будет, в противоположность предшествовавшим, не от мира сего, царством не человеческим, а Божиим, и, как царство Божие, не будет ограничено ни пространством, ни временем, будет вечным (ср. Лк. 1:33) и всемирным (Мф. 18:19; Мк. 16:10). Эта мысль яснее высказана выше: во днех царей тех возставит Бог небесный царство, еже во веки не разсыплется, и царство его людем инем не останется, истнит и развеет вся царства, тое-же станет во веки (2:44), и еще: Тому (Сыну человеческому) дадеся власть, и честь, и царство, и вси людие, племена, и язы́цы тому поработают: власть его, власть вечная, яже не прейдет, и царство его не разсыплется (7:14).

Какое же это царство? – Если под четырьмя зверями следует разуметь те же царства, которые в видении Навуходоносора изображены различными металлами; то и под царством святых Божиих следует разуметь то же царство, которое в том видении символически представлено в образе камня, оторвавшегося от горы, т. е. церковь Христову, имеющую своим основанием камень краеугольный – Иисуса Христа (Еф. 1:10). (Ср. сказанное выше в объяснении 2:44–45).

Открытие на земле этого царства в видении пророка представляется так:

а) Когда гордость и боговраждебность царств человеческих, в лице одного из царей сирийских – Антиоха Епифана, дошли до крайних пределов (13–15 ст. ср. 8:9–10), тогда настало время суда над ним, а вместе и над всеми другими царствами земными, проникнутыми духом злобы и ненависти к царству Божию. Для совершения сего суда является Ветхий днями, т. е. Вечный (след. Бог), в белых, как снег, одеждах, с белыми, как волна, волосами, окруженный тьмами тем предстоящих и служащих Ему ангелов. Поставлены были престолы, на одном из них с огненными колесами сел Ветхий днями, пред Ним текла огненная река. Судьи сели (судище седе) и книги раскрылись (9–10 ст.).

Подобное человекообразное представление невидимого, беспристрастного и страшного суда Божия над грешниками читаем и в откровении св. Иоанна Богослова: се престол стояше на небеси, и на престоле седящ: и седяй бе подобен видением камени иаспису и сардинови: и бе дуга окрест престола подобна видением смарагдови. И окрест престола престоли двадесять и четыри: и на престолех видех двадесять и четыре старца седящыя, облачены в белыя ризы и имяху венцы златы на главах своих (Апок. 4:1–4: ср. 3:11; 10:4). – Это видение восполняет описание, данное пророком: у пророка сказано, что он видел многие престолы, а св. Иоанн вместо – многие говорит точнее – именно двадцать четыре. В том и другом случае разумеются те престолы, о которых говорил Своим ученикам Сам Иисус Христос: аминь глаголю вам, яко вы шедшие по Мне, в пакибытие, егда сядет сын человеческий на престоле славы своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома (Мф. 19:18; ср. Лк. 11:30; 1Кор. 6:1; Прем. 3:8). «Престолы же сии не означают седалища, но оными означается неизреченная слава и честь тех, которые вместе с Богом будут царствовать и участвовать в славе Его» (св. Иоанн Златоуст).

б) Суд Божий прежде всего совершается над тем из царств земных, которое проявило наибольшую вражду против Бога: «за надменные слова, которые произносил тот рог, зверь (четвертый) был убит, погиб и тело его отдано на сожжение» (11 ст.). «Сядут судьи (судище сядет) и отнимут (преставят) власть у этого (четвертого) зверя – истреблять и губить до конца» (26 ст.).

Это сказано о царстве сирийском, которое действительно за злобу свою в отношении к народу Божию и особенно за вражду царя своего Антиоха против Бога и Его закона, по суду Божию, обречено было на совершенную гибель, так что и следа никакого не осталось от его существования, как будто бы оно сожжено было огнем. Такая же печальная участь была и главного хулителя Бога Антиоха Епифана, который, согласно слову Божию, погиб лютою смертью (см. выше).

Затем определение суда Божия изрекается и всем прочим царствам человеческим и, так как они обнаруживали свою боговраждебность в меньшей степени, то у них отнимается только власть или право господства, самое же существование их не прекращается, но даровано продолжение жизни, хотя и на срок (12 ст.). Это с первого взгляда представляется противоречащим тому, что выше сказано пророком о камне, разбившем статую и превратившем все металлы (служащие символом царств) в прах (2:35, 44–45). В действительности же мы видим здесь, что видение пророка лишь только восполняет и разъясняет сновидение Навуходоносора. Последнему дано было понять, что четыре показанных ему царства ко времени открытия на земле царства Христова уже прекратят свое существование; от них и следа никакого не останется. Так с внешней стороны, которая преимущественно открыта Навуходоносору, и было. В видении пророка обращается внимание на внутреннюю сторону дела и дается понять, что хотя суд Божий над всеми боговраждебными царствами человеческими совершится и некоторые из них уже перестанут существовать, однако же дух богопротивления среди людей будет держаться некоторое время и после открытия на земле царства Христова. Так действительно и было. Сам Иисус Христос сказал: ныне суд есть миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31), и однако же это изгнание совершилось не сразу и не вдруг и даже и теперь продолжает совершаться. Царства человеческие и теперь продолжают существовать рядом с царством Божиим и нередко поднимают вражду против него; мало того даже в среде самой церкви Христовой наряду с пшеницею имеются и плевелы (Мф. 13:24–30). И такой порядок имеет остаться до конца сего видимого мира: только тогда и уже окончательно побеждены будут все враги церкви Христовой (1Кор. 15:54–55; ср. Ос. 13:14).

и в) После этого суда Божия над боговраждебными царствами человеческими откроется на земле царство Божие. Основателем сего царства будет Сын человеческий, который получил от Ветхого днями власть, честь и царство, и эта власть Его будет вечною. Это царство Его будет: 1) всемирным: вси людие, племена и язы́цы тому поработают (14 ст.), вся власти тому работати будут и слушати (27 ст.), и 2) вечным: царство его, царство вечное (27 ст.) и власть его, власть вечная, яже не прейдет, и царство его не разсыплется (14 ст.. ср. 2:44). Участниками сего царства будут святые Божии: царство же, и власть и величество царей (величие царственное), иже под всем небесем (во всей поднебесной) дастся святым Вышняго (27 ст., ср. 22 ст.).

Кто в сновидении Навуходоносора изображен в виде камня, оторвавшегося от горы, Тот здесь называется подобным Сыну человеческому, а в видении св. Иоанна Богослова Он назван львом от колена Иудина и корнем Давидовым (Апок. 5:5; ср. Быт. 49:9; Ис. 11:1). Это истинный Сын человеческий – Господь Иисус Христос, Который в то же время был истинным Сыном Божиим. Поэтому сказанное о нем у пророка, что Он грядет на облаках и доходит до Ветхого днями (13 ст. 3) нужно понимать буквально: ибо Он Сам говорил о Себе: Аз ко Отцу Моему гряду (Ин. 14:12; 13:33, 36–37; 20:17) и действительно вознесся на небо на облаках: зрящим им (т. е. апостолам) взятся, и облак подъят Его от очию их (9 ст.). Равным образом и во второе славное пришествие Свое Он явится, как Сам говорил о том, также на облаках: тогда узрят Сына человеческаго грядуща на облацех небесных с силою и славою многою (Мф. 24:30; ср. 26:64). Отсюда уже понятно и то, что под святыми Вышнего, которым будет принадлежать сие царство (26 ст.), нельзя разуметь иудеев (которые называются этим именем у пророка – 21 ст.), хотя им первее всего по обетованию принадлежало право на вступление в это царство (Мф. 10:5–6; 15:24; Деян. 13:46), и, как избранный народ Божий, они в ветхом завете составляли царство Божие и назывались народом святым (Исх. 19:6). Здесь под святыми Вышнего разумеются все верующие в Иисуса Христа, которые стали новым духовным Израилем, новым избранным народом, призванным к осуществлению того высокого назначения, которого не выполнил ветхозаветный плотской Израиль (см. 1Пет. 2:5 ср. Исх. 19:6). А этот новый избранный народ имел составиться из всех племен и языков на земле (Мф. 28:19; Ин. 10:16), как ясно сказано об этом и у пророка: вси людие, племена и языки тому поработают (7:14) или: вся власти тому работати будут и слушати (– 27 ст.), т. е. в царстве Христовом или в церкви Ему, т. е. Богу, будут служить (работати) и повиноваться (слушати) все люди, племена и народы и власти их.

28 ст. В заключение пр. Даниил замечает: до зде скончание словесе, т. е. здесь (в 27 ст.) конец бывшего ему от Бога откровения, и присовокупляет к этому краткое описание того впечатления, какое он испытал под влиянием бывшего видения: «долгое время смущали меня, Даниила, размышления мои, так что даже внешний вид мой изменился у меня, и я открытое (глагол) мне сохранил в своем сердце» (ср. 15 ст.) и записал потом в книгу (1 ст.).

В этой главе содержится описание бывшего пророку видения о семидесяти седминах. Все содержание главы разделяется на две главные части: в первой излагается молитва пр. Даниила к Богу (4–19 ст.), во второй – самое откровение о 70-ти седминах, служившее прямым ответом на молитву пророка (20–27 ст.). Начальные же слова главы (1–3 ст.) составляют как бы приступ, в котором указывается время бывшего пророку видения.

1–3 ст. Воцарение в Вавилоне Дария Мидянина, сына Ассуирова (ср. 5:31), после падения могущественной династии Навуходоносора, поработителя иудеев, было для последних весьма важным событием, которое оживило среди них надежду на скорое освобождение. И действительно конец плена их был уже близок, семидесятилетний период пребывания иудеев в плену, предсказанный пр. Иеремией (Иер. 25:11–13; 29:10), уже истекал, и будущему освободителю их от плена Киру, о котором предсказывал пророк Исаия (44:28; 45:1–6), оставалось только получить единоличную власть над вавилонским царством, где рассеяны иудеи; но и этого уже недолго оставалось ждать: после смерти престарелого Дария, с которым разделял теперь власть, он имел быть (и через 2 года действительно сделался) единодержавным повелителем Вавилонии. При таких обстоятельствах пр. Даниил, зная с одной стороны, что бедствия плена посланы были народу иудейскому не только в наказание за прежние нечестия, но и как средство исправления, с другой – видя, что бедствия плена не вразумили иудеев и что они в большинстве продолжают коснеть в беззакониях, – погрузился в глубокое размышление о числе лет пленения, известном ему из пророчеств Иеремии. В виду нераскаянности народа иудейского можно было опасаться, что 70 лет пленения, предсказанного пр. Иеремией, будут увеличены и что поэтому плен еще не скоро окончится. Среди таких размышлений пророк бывший прежде постоянно заступником за народ свой пред земными царями, выступает ходатаем за него пред Царем Небесным, обращаясь к Нему с пламенною молитвою, которую сопровождал усиленным постом. Это было в первый год царствования в Вавилоне Дария сына Ассуирова, или Дария Мидянина (1–3 ст. ср. 5:31), т. е. в 539 году до Р. Хр.

Аз Даниил разумех в книгах число лет, о немже бысть слово Господне ко Иеремии пророку, на скончание опустения Иерусалимля седмьдесят лет (2 ст.) – здесь разумеется известное пророчество св. Иеремии, выраженное следующими словами: а) будет вся земля сия (иудейская) в запустение, и во ужас, и поработают сии (иудеи) во языцех царю вавилонскому седмьдесять лет... (25:11–13), которые сказаны были в четвертый год Иоакима, царя иудейского (25:1), т. е. в год первого переселения в Вавилон (в 607 г. до Р. Хр.), которое принято считать началом плена, и б) егда исполнятся в Вавилоне седмьдесять лет, посещу вас, и уставлю словеса Моя на вас, еже возвратити люди Моя на место сие... (20:11–14), которые сказаны были сряду после второго переселения, бывшего при Иехонии (29:2), следов. спустя 6 лет после предыдущих (в 600 г. до Р. Хр.). Размышляя об этих словах в первый год Дария Мидянина, т. е. в 539 году до Р. Хр., пр. Даниил мог ясно видеть, что предсказанные пр. Иеремией 70 лет плена скоро окончатся, что если полагать началом плена 607-й год, то конец его должен наступить чрез 2 года, а если принимать за начало 600-й год, то окончания следует ждать чрез 8 лет. В этой мысли еще более укрепляло то, что по пророчеству того же пр. Иеремии по прошествии этих 70-ти лет плена имело наступить время грозного суда Божия над самим Вавилоном: егда-же исполнени будут седмьдесят лет посещу на царя вавилонска, и на язык оный, рече Господь, беззакония их, и на землю халдейску, и положу тую в запустение вечное (25:12). Пр. Даниил был свидетелем – очевидцем исполнения над Вавилонией этого пророчества (Дан. 5:25–31). Оставалось таким образом ждать исполнения пророчества касательно иудеев.

4–19 ст. Излагается самое содержание молитвы пр. Даниила к Богу. Молитва эта возносится пророком не за себя, а за народ еврейский и от лица народа (18 ст.). В ней пророк изливает пред Богом сердечное исповедание (исповедахся) прегрешений народа иудейского, которыми последний прогневал Бога и к стыду своему навлек на себя бедствия плена. «Господи Боже, великий и чудный, хранящий завет Твой и (являющий) милость Свою любящим Тебя! тяжко согрешили мы против Тебя и беззаконничали, уклоняясь от заповедей Твоих, нарушая законы Твои, и не внимая увещаниям пророков Твоих, которые от Твоего имени пророчествовали царям, князьям, отцам нашим и всему народу земли (4–6 ст.). Все это служит к стыду всех нас, и ближних, и дальних, и в Иудее остающихся и находящихся в рассеянии; а вместе доказывает и Твое правосудие (7–8 ст.), ибо Ты был к нам щедрым и милостивым (9 ст.), а мы, не смотря на это, оказались ослушниками Твоего слова, не поступали по заповедям, которые Ты дал нам чрез пророков: весь Израиль преступил закон, все уклонились от послушания воле Божией. Поэтому и постигли нас те проклятия, которые содержатся в законе (10–11 ст.): Господь по правосудию своему исполнил на нас все угрозы Свои, которые изрекал на судей наших и на всех нас; как написано в законе Моисея, так все и случилось (12–13^а ст.). Господь по милосердию своему вразумлял нас бедствиями, но мы и среди этих бедствий не исправились, не умоляли Бога о том, чтобы нам отстать от беззаконий своих. Тогда долготерпению Божию настал конец, и вот по суду Божию постигли нас все эти бедствия (13^b–14 ст.). Но Ты, Господи Боже наш, освободивший нас из Египта, яви и теперь милость Свою к нам, согрешившим против Тебя. Мы и предки наши согрешили пред Тобою, и вот теперь Иерусалим и весь народ Твой сделались предметом укоризны среди окрестных народов. Но пусть отвратится гнев Твой от города Твоего Иерусалима и святой горы Твоей (15–16 ст.). Господи, Боже наш, услыши (исполни) молитву раба Твоего и прошение его и обрати милостивый взор Свой (не ради нас), но ради Тебя Самого на святилище Твое опустевшее (17 ст.). Приклони ухо Твое и выслушай, открой очи Свои и посмотри на истребление наше и города Твоего, в котором призывалось имя Твое, ибо мы повергаем пред Тобою эту молитву, не на свою праведность уповая, но единственно на милосердие Твое (18 ст.). Услышь нас, Господи, и очисти (наши беззакония), внемли (нашей молитве) и исполни (сотвори) её и не медли (явить нам эту милость) не ради нас, но ради Тебя Самого, ибо имя Твое призывалось среди этого народа и в этом городе» (19 ст.).

Господи Боже, храняй завет и (являющий – творяй, – ср. Исх. 20:7) милость любящим Тя и хранящим заповеди Твоя (4 ст.). Хранить (не нарушать) завет, значит – точно исполнять данные обетования; любящим Тя тоже, что хранящим (не нарушающим) заповеди Твоя (ибо аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет – Ин. 14:23). Этими словами молитвы своей пророк исповедует правосудие Божие, что яснее видно из других параллельных мест (Исх. 20:6; 34:7; Втор. 5:10; 7:9). Подобным образом молился и Неемия, другой великий муж (Неем. 1:5; 9:32). Согрешихом, беззаконновахом... (5 ст.) – в чем и как согрешили, подробнее сказано у псалмопевца (см. Пс. 105:6) и у пр. Варуха (1:17; 2:12). – Не послушахом раб Твоих пророков... (6 ст.) – в непослушании речам пророков обличал иудеев пр. Иеремия (см. 6:16–17; 7:25–27; 25:3–4; 36:23; 44:16–17); о том же засвидетельствовано и писателем книги Паралипоменон (2Пар. 36:15–16, ср. 4Цар. 17:13–14). По свидетельству пр. Иезекииля, иудеи не сделались лучше в этом отношении даже и тогда, когда были рассеяны в плену, и там они слушали пророческие речи ради только праздного любопытства, а не для того, чтобы исполнять их (Иез. 33). Тебе, Господи, правда, нам-же стыдения лица (7–8 ст.) – у Тебя. Господи, правда, а у нас стыд на лице, иначе – Ты правосуден во всех делах Своих (ср. ниже 14 ст., а также Пс. 144:17), явленных в отношении к нам, а у нас стыд (собств. – краска от стыда) на лице, следов. мы сознаем себя неправыми пред Тобою (ср. Вар. 1:15; 2:6; Иез. 33:17; Иер. 2:26). Прииде на ны клятва, и заклятие вписанное в законе Моисея (11 ст.) – разумеются проклятия нарушителям закона (см. Втор. 28:15, 25, 32, 36; Лев. 26:17; ср. Вар. 1:20). – Убудися Господь Бог на злобу нашу, и наведе сия на ны (14 ст.) – т. е. настал конец долготерпению Божию, Господь, медливший прежде наказанием, теперь как бы проснулся и послал на нас все эти бедствия. Долготерпение Божие к грешникам в св. Писании нередко представляется под образом покоя или сна; в противоположность этому окончание долготерпения и проявление праведного суда Божия уподобляется пробуждению (Пс. 43:24; 77:65).

20–23 ст. Эта молитва была угодна Богу, и прежде чем пророк окончил её, как явился пред ним небесный посланник, архангел Гавриил, в образе мужа, летящего по воздуху (муж Гавриил парящ), и коснулся его. Было это около времени вечерней жертвы. Он вразумлял пророка, беседовал с ним и между прочим так объяснил цель своего явления к нему: «я пришел, чтобы направить (устроити) твой разум, научить тебя разумению. В начале молитвы твоей было повеление от Бога, в силу которого я и пришел возвестить тебе (то, чего ты желал), ибо ты человек желаний; а ты вникни в это откровение (размысли о словеси) и уразумей видение» (в явлении).

В начале молитвы твоея изыде слово, и аз приидох возвестити тебе, яко муж желаний еси ты (23 ст.). Подобным образом и раньше, когда пророк, увидев овна и козла, пожелал уразуметь смысл сего видения, тот же арх. Гавриил получил от Бога повеление – исполнить это желание пророка и разъяснить бывшее ему видение (8:15–16). Так бывает всегда: просите и дастся вам, всяк-бо просяй приемлет (Мф. 7:7–8, ср. 21:22; Мк. 11:24; Ин. 14:12–14), сказал Спаситель. Но чтобы получить желаемое, нужно просить у Бога только того, что служит ко благу, ибо такие только желания исполняются (Пс. 102:5: Мф. 20:22; Мк. 10:38). Пророк называется здесь «мужем желаний» или потому, что желал дознать, что будет с народом Божиим, или же потому, что сияя лучами добродетели, привлекал к себе любовь (Божию), и притом – любовь в самой сильной степени» (бл. Феодорит). В последнем смысле название пророка Даниила мужем желаний совершенно равнозначуще с названием другого великого пр. Давида мужем по сердцу Божию (1Цар. 13:14; Деян. 13:22).

24–27 ст. Излагается самое содержание откровения, сообщенного пророку чрез архангела Гавриила, о семидесяти седминах.

Пророк молил Бога явить милость к народу Своему, рассеянному в плену, и к святилищу Своему опустошенному (16–19 ст.). Как бы в ответ на эту молитву свою пророк узнает, что народ иудейский не только будет избавлен от плена, но получит далеко большие милости, хотя и не скоро, а по прошествии семидесяти седмин. Семьдесят седмин определены (сократишася) для народа твоего и святого города твоего, чтобы всякое прегрешение потеряло силу (яко да обетшает), чтобы грехам положен был конец (скончается) и они преданы были забвению (запечатаются греси), чтобы заглажены были неправды, смыты (очистятся) беззакония, чтобы водворена была (приведется) правда вечная, чтобы запечатаны были видения и пророчества, и наконец – чтобы помазан был Святый Святых» (24 ст.).

Пророк скорбел о том, что народ его, не смотря на бедствия 70-ти летнего плена, не оставил своего нечестия и не исправился, и молился, чтобы Господь исполнил Свое определение об избавлении иудеев от плена не ради их самих, а по милосердию Своему и ради имени Своего. Архангел Гавриил, посланный от Бога для того, чтобы устроить пророку разум, возвестить ему откровение Божие (22–23 ст.), и разъясняет ему его недоразумение таким образом: 70-летний плен вавилонский для народа иудейского был: а) мерою наказания за его нечестия, искупительною, так сказать, жертвою с его стороны для заглаждения своих беззаконий и б) средством нравственного исправления и обновления его. Но для заглаждения всех неправд народа иудейского такой жертвы было недостаточно: грехи были слишком тяжки, чтобы можно было искупить их временными бедствиями. Равным образом не достигалась вполне и цель исправительная: и среди бедствий плена народ иудейский в большей массе своей оставался народом грешным, нечестивым. Для полного и совершенного заглаждения всех неправд, и притом не одного народа иудейского, а всего человечества, по предвечному определению Божию, назначена была другая, высшая жертва – Голгофская; а для нравственного исправления и обновления назначены средства духовные, благодатные, которые имели быть посланы людям в силу этой Голгофской жертвы. Все это имело совершиться не теперь, при окончании плена вавилонского,²²⁰ а спустя еще много времени после, именно по прошествии семидесяти седмин. Только когда окончатся эти семьдесят седмин, нужно ждать, что все неправды будут заглажены и беззакония смыты, и водворится на земле правда вечная. И все это совершится тогда, благодаря тому, что явится Мессия (помажется), Святый Святых, Он-то именно и принесет ту довлеющую правосудию Божию искупительную жертву, которая упразднит грех и водворит на земле правду вечную; тогда то исполнятся (запечатается) все ветхозаветные пророчества.

Нельзя не обратить внимания на близкую связь и соотношение этого откровения с молитвою пророка. Пророк желал знать, когда исполнится пророчество о 70-ти годах плена, и узнал, что по миновании 70-ти седмин после плена исполнятся все пророчества; он молил Бога о прощении грехов народа иудейского, и ему было сказано, что после 70-ти седмин совершится полное искупление от грехов всех людей; он молился о восстановлении ветхозаветного святилища и узнал, что это святилище после восстановления по окончании 70-летнего плена снова, по прошествии 70-ти седмин, подвергнется запустению.

Седмьдесят седмин сократишася о людех твоих и о граде твоем святем (24 ст.) – т. е. 490 (70 х 7) лет определены (греч. συνετμήθησαν, срезаны, отрезаны далее – решительно определены, – ср. «сказал, что отрезал») касательно народа твоего и святого города или для (греч. ἐπὶ, см. объяснение на Ис. 60:1) народа, для города. Народ разумеется – еврейский, а город – Иерусалим, о которых молился пророк (ср. 16–17 ст.). – Яко да обетшает согрешение (в греческом этих слов не имеется); обетшать собственно значит – устареть, обветшать (ср. Пс. 101:27), ослабеть, потерять силу (ср. Пс. 13:3), и даже совсем исчезнуть (ср. Пс. 48:15 по греко-слав. тексту); отсюда выражение: обетшает согрешение получает значение – «грех будет упразднен», или, как сказано ниже, скончается грех. Иисус Христос действительно явился для уничтожения греха: во отметание греха явися (Евр. 9:26, ср. Рим. 6:2–14). – Запечатаются греси – запечатать что либо значит скрыть это от стороннего глаза, напр. – запечатать письмо – значит – скрыть содержащуюся в нем тайну и чрез это сохранить в секрете, предохранить от разглашения; а в дальнейшем смысле – придать забвению. Отсюда выражение – запечатаются греси получает значение – «грехи будут забыты» или простятся (ср. Иез. 33:16), следов тоже, что ниже – загладятся неправды и очистятся беззакония. Иисус Христос действительно сотворил Собою очищение грехов наших (Евр. 1:3). – Приведется правда вечная, т. е. придет на землю Иисус Христос, Который бысть нам от Бога правда (1Кор. 1:30 ср. Иер. 23:6), и водворит на земле правду вечную предсказанную пророками (Ис. 51:5; Пс. 84:11). Запечатается видение и пророк – эти слова можно понимать двояко. Во-первых, придерживаясь указанного выше значения слова запечатается, можно в них видеть мысль о том, что по прошествии 70-ти седмин, с пришествием в мир Мессии, закончатся ветхозаветные откровения и пророчества (бл. Иероним, св. Ефрем Сирин). Основанием для этого может служить свидетельство св. еванг. Луки, что ветхозаветный закон и пророки только до Иоанна (Крестителя), а оттоле царствие Божие благовествуется (Лк. 16:16), ибо и все ветхозаветное, как сеновное, с наступлением самой истины, должно было уступить место последней: прейде сень законная благодати пришедши (Догматик 2 гласа). Во-вторых, слову запечатается (по блаж. Иерониму – impleatur) можно дать значение – «получить печать истины» (чрез исполнение) и все выражение понимать так: ветхозаветные откровения и пророчества в точности исполнятся на Иисусе Христе, к которому они относились, и чрез это исполнение получат печать истины, ибо истинность пророчества познается чрез исполнение его (Втор. 18:21–22; Иер. 28:9) «По исполнении пророчества чрез пришествие Его (Иисуса Христа) запечатается видение и пророчество, потому что Он есть печать всех пророков и исполнение всего того, что предсказывали о Нем пророки» (бл. Иероним). – Помажется Святый Святых – помажется – помазан будет, то же, что – сделан будет Помазанником, Мессией (ср. ниже потребится помазание – Мессия) Тот, Кто из святых Святый, т. е. Святейший точнее – Един Свят. Здесь, очевидно, разумеется не другой кто, а Мессия – Христос, о Котором подобное предсказывали и другие пророки (ср. Ис. 61:1; Пс. 44:8).

Далее до конца главы (24–27 ст.) следует точное указание того, с какого времени следует начинать счет семидесяти седмин, какие события совершатся в течение этих седмин и каким событием завершится период, обнимаемый этими седминами.

«Знай и разумей, говорит пророку арх. Гавриил: от издания повеления (от исхода словесе) о возвращении (еже отвещати, греч. τοῦ ἀποκριθῆναι, ср. ниже – и возвратится, – этих слов в подлиннике и в других переводах не имеется) и восстановлении (соградити – ср. ниже – и соградится), Иерусалима до Христа Вождя (старейшины – ἡγουμένου, ср. Иез. 44:3) пройдут семь седмин и шестьдесят две седмины» (25^а ст.), т. е. всего шестьдесят девять седмин.

Здесь уместно спросить: какой период времени следует разуметь под седминою и б) какое разумеется повеление о восстановлении Иерусалима, которое полагается началом счета седмин?

а) Известно, что у евреев издавна было в обычае считать время седминами, и этот обычай был у них всеобщим: седмины, которыми они измеряли время, были троякого рода. Прежде всего они имели седмину дней, соответствующую нашей седмице или неделе (см. Втор. 16:9; ср. Дан. 10:2). Затем у них была седмина лет, составляющая период времени в семь лет (семилетие), причем последний, седьмой год в этом круге (подобно и в соответствие седьмому дню в седмине дней) был праздничным и даже назывался субботним (см. Быт. 29:27; «Лев. 25:3–5). Наконец они имели седмину субботних годов, т. е. круг времени в 49 (7х7) лет, причем последний в этом круге год также считался праздничным и назывался юбилейным или юбилеем (см. Лев. 25:8, 10–11). Какую же из этих трех седмин, как меру времени, разумеет здесь пророк? – Нельзя думать, чтобы пророк разумел седмины дней, т. е. обыкновенные недели, следовательно – период времени 70х7=490 дней, потому что такого сравнительно краткого времени недостаточно для того, чтобы совершилось все, о чем говорит здесь пророк.²²¹ С другой стороны, нельзя разуметь под седминою пророка и период времени в 49 лет, т. е. круг юбилейного года, ибо в таком случае исполнение настоящего пророчества следовало бы относить к отдаленному будущему времени, между тем как действительность показывает, что все предсказанное пророком Даниилом уже исполнилось. Остается таким образом признать, что под седминою пророк разумел период времени в 7 лет, т. е. круг субботнего года, следовательно 70-ть седмин составят период времени в 70x7=490 лет. Такое понимание вполне оправдывается историей: все события, имевшие по словам архангела Гавриила совершиться за этот период, действительно совершились.

б) Относительно исходного пункта, с которого следует начинать счет седмин, существуют различные мнения, которые происходят от неодинакового понимания слов: от исхода словесе еже отвещати и соградити Иерусалим. Одни говорят, что под исходом (исполнением) словесе следует разуметь время исполнения пророчества Иеремии о возвращении иудеев в Иерусалим, и о возобновлении этого города после 70-ти лет пленения (Иер. 25:11; 29:10–14). Другие под исходом словесе разумеют самое откровение о 70-ти седминах (ср. выше: изыде слово 23 ст.). Но при таком понимании нет никакой возможности отыскать в истории периоды, сколько-нибудь отвечающие тому делению седмин на три периода, какое указано в словах Архангела, а именно: 1) семь седмин, т. е. 7x7=49 лет, 2) шестьдесят две седмины, т. е. 62х7=434 года, и 3) одна седмина, т. е. 7 лет (см. об этом ниже). Некоторые полагают, что счет седмин следует начинать со времени издания Киром повеления (от исхода словесе) об освобождении иудеев из плена (1Езд. 1:1–4), т. е. с 537 г. до Р. Хр. Но с этим мнением нельзя согласиться потому, что это повеление касалось главным образом освобождения иудеев из плена и построения храма в Иерусалиме: о возобновлении же самого города Иерусалима и стен его в этом повелении нет упоминания. Между тем в данном случае (25 ст.) наоборот ничего не говорится о построении храма и прямо указано на возобновление стен Иерусалима, следовательно храм предполагается уже построенным (ср. 26 ст.). А это дает основание думать, что началом счисления седмин следует признать издание повеления, которое последовало тогда, когда храм был уже построен и настояла нужда только в постройке городских стен. По тем же основаниям нельзя считать началом счисления седмин издание указа Дария Гистаспа, во второй год его царствования, в 520 г. до Р. Хр. (1Езд. 6:1–12), так как указ этот в сущности был лишь повторением или подтверждением указа Кирова и не содержит никакого намека на возобновление стен Иерусалима. По этим причинам большинство других толковников исходный пункт счисления 70-ти седмин Данииловых согласно относят ко времени царствования Артаксеркса Лонгимана, которым даны были два указа, касающиеся судьбы народа иудейского, один – в 7-й год царствования, на имя священника Ездры, другой – в 20-й год царствования, на имя виночерпия Неемии. Не все только согласны в том, издание которого из этих двух указов следует принять за начало счисления седмин: одни (см. Библ. Историю – Лопухина), указывая на то, что полномочия, данные Артаксерксом Неемии, в сущности служат лишь повторением и подтверждением указа данного тем же царем Ездре, счисление седмин начинают от исхода словесе, т. е. от издания указа в 7-й год Артаксеркса на имя Ездры, каковым указом давалось священнику Ездре полномочие – препроводить иудеев, пожелавших возвратиться в свое отечество, с священными сосудами и дарами от царя и вельмож, наблюдать в Иудее за соблюдением Закона Божия, поставлять судей и блюстителей порядка, наказывать нарушителей и преступников закона (1Езд. 7:11–26). Другие напротив (напр. бл. Феодорит, см. также Введение в Правосл. Богословие – Макария), ссылаясь на то, что Ездра не получил разрешения восстановлять стены Иерусалима и не восстановлял, что полномочие на это дано было Неемии, который по прибытии в Иудею действительно занялся между прочим и восстановлением Иерусалима и стен его, – началом счисления седмин, согласно словам пророчества: от исхода словесе еже отвещати и соградити Иерусалим, считают 20-й год Артаксеркса, в который дано было такое полномочие Неемии.

Из этих двух мнений, одинаково заслуживающих внимания, более распространенным однако же считается второе. Впрочем, принимая во внимание то: а) что служение Ездры и Неемии, по единству характера, имело одинаково важное значение для народа еврейского, б) что Неемия в сущности лишь продолжал дело, начатое Ездрою, и в) что начало этому делу положено указом Артаксеркса в 7-й год его царствования, на имя Ездры, а вторичный указ того же царя, данный в 20-й год его царствования на имя Неемии, служил лишь только подтверждением и повторением первого, – можно, не отдавая предпочтения ни одному из этих двух мнений и не гоняясь за хронологическою точностью, признать за несомненное, что началом счисления седмин следует полагать эпоху служения этих двух великих мужей народа еврейского, которая началась для одного с 7-го года царствования Артаксеркса, а для другого – с 20-го года. Это возможно и уместно потому: а) что как в настоящем пророчестве, так и в других искать хронологических указаний, вполне точных и определенных, едва ли справедливо: ибо пророки не историки, и б) что точное определение, на какой именно год до Р. Хр. падают указанные годы царствования Артаксеркса до настоящего времени остается спорным;²²² даже в определениях самого года рождения Иисуса Христа, как известно, находят разность в 4 года.

Таким образом, придерживаясь более распространенного мнения, начало седмин следует полагать с 20-го года царствования Артаксеркса Лонгимана, со времени данного им указа на имя Неемии с полномочием последнему воссоздать Иерусалим и обнести его стенами (Неем. 2:1–17), т. е. с 543 г. до Р. Хр. С этого времени, т. е. от исхода словесе еже отвещати и соградити Иерусалим, как сказано в пророчестве: даже до Христа старейшины седмин седмь и седмин шестьдесят две, т. е. 7 х 7 = 49 лет и 62 х 7 = 434 года, а всего – 483 г., значит не до года рождения Христа Старейшины, а до года крещения Его в 30-летнем возрасте пред вступлением на открытое служение роду человеческому, в 15-й год Тиверия Кесаря (Лк. 3:1, 21), в 30-й год нашей эры.

Сказанное обще (25^а ст.) о семи седминах и шестидесяти двух седминах, которые имеют пройти от означенного указа Артаксеркса до явления Мессии на открытое служение миру (в 30-й год нашей эры) объясняется дальше более подробно с указанием того, какие события имеют совершиться за время этих седмин.

а) В течение первых семи седмин, т. е. в течение 7 х 7 = 49 лет по издании указа Артаксеркса на имя Неемии совершится возобновление Иерусалима и восстановление стен его: «возвратится (в прежнее состояние, след. возобновлены будут, ср. выше – еже отвещати) улицы (стогна) и стены (забрала) и в этом пройдут (истощатся) годы» (25^b ст.), разумеются годы первых семи седмин, т. е. 7 х 7 = 49 лет.

б) По прошествии после этого еще 62-х седмин, т. е. 62 х 7 = 434 года последует смерть Мессии: по седминах шестидесяти двух потребится (предан будет смерти) помазание, т. е. Мессия,²²³ и суд не будет в Нем (26^а ст.), т. е. хотя и не будет в Нем никакой вины (ср. Ис. 53:8–9), следствием чего будет то, что город Иерусалим и самый храм (святое) разрушены будут одновременно с появлением вождя (со старейшиною грядущим), а люди будут истребляемы как в потопе (ср. 11:10), к концу войны постепенно (чином) сокращаясь числом (сокращенныя) от разных видов гибели» (26 ^b ст.).

В последних словах идет речь о разрушении Иерусалима римлянами под предводительством Тита в 70 году по Р. Хр. (ср. Мф. 24:2). Это печальное для народа еврейского событие, положившее навсегда конец его политической самостоятельности, здесь поставляется непосредственно после погубления Мессии, как будто бы оно имело совершиться в период, обнимаемый седминами, не потому, чтобы действительно в хронологическом порядке оно занимало это место, но по причине близкой внутренней связи этих двух событий, из которых первое было причиною второго, а второе следствием первого (ср. у пр. Исаии: дам лукавыя вместо погребения Его и богатыя вместо смерти Его – 53:9).

Разсыплется со старейшиною грядущим (σὺν ἡγουμένῳ τῷ ἐρχομένῳ – русск.– народом вождя, который придет), точнее можно передать так: «разрушится вместе, т. е. одновременно с появлением вождя». – До конца рати сокращенные чином (τάξει) погибельми (ἀφανισμοῖς), – «к концу войны постепенно сокращаясь или уменьшаясь числом от разных видов гибели». В этих словах содержится намек на те страшные бедствия, которыми сопровождалось разрушение Иерусалима римлянами и среди которых погибло множество иудеев (ср. Мф. 24:7, 21–22).

и в) В течение последней седмины утвердится новый завет: утвердит завет мнозем седмина едина, и притом так, что на половине этой седмины совершится отменение ветхозаветных жертв: в пол-же седмины отъимется жертва и возлияние, последствием чего будет, что храм подвергнется запустению и это запустение продолжится до скончания мира: «в святилище будет мерзость запустения, и окончание (скончание) этому запустению (на опустение) положено будет (дастся) к концу (до скончания) времени» (27 ст.), т. е. при конце мира.

В половине последней седмины, т. е. 3½ года спустя после вступления на открытое служение роду человеческому Мессия, этот Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира, был принесен на Голгофе в жертву для удовлетворения правды Божией; тогда-то кровью Его, пролитою за нас на кресте, утвержден новый завет (Лк. 22:20: сия чаша, новый завет Моею кровию, яже за вы проливается) и вместе отменены ветхозаветные жертвы: вместо них повелено было в воспоминание истинной Голгофской жертвы совершать таинство евхаристии (Лк. 22:19: сие творите в Мое воспоминание). Отсюда понятно, что вторая половина последней седмины, которая вместе с первою половиною имеет послужить утверждению нового завета, падает на первые 3½ года проповеди апостолов после сошествия на них Св. Духа, призывающей всех соделаться участниками нового завета. После этого (без точного указания, когда именно) уже имело наступить запустение ветхозаветного святилища. Начало этому запустению положили римляне в 70 году по Р. Хр. (см. Мф. 24:15; Мк. 13:14; Лк. 21:20), которое продолжится по словам пророчества до скончания мира.

В настоящей главе излагается содержание откровения бывшего пророку в 3-й год Кира (см. 10:1). Предметом этого откровения ближайшим образом служит – предстоящая судьба народа Божия в связи с историей прикосновенных языческих царств (см. 10:14). В начале главы (2–4 ст.) речь идет о монархиях персидской и греческой, затем (5–20 ст.) подробно повествуется о взаимных отношениях между собою и к народу Божию двух главнейших царств, египетского и сирийского, возвысившихся после распадения греческой монархии Александра Македонского, и наконец (21–45 ст.), дается подробное изображение враждебных действий против народа Божия одного из сирийских царей Антиоха Епифана.

Но, так как исторические события, которых касается это пророчество, подобно многим другим событиям предшествующей истории народа Божия, служили прообразом событий новозаветных, то, помимо ближайшего исторического значения, в приложении к временам ветхозаветным, пророчество это имеет также отношение и к церкви новозаветной. Яснее это можно видеть из дальнейшего при более подробном анализе содержания рассматриваемой главы.

Со стороны исторической, т. е. в приложении к ближайшим ветхозаветным событиям из жизни народа Божия, настоящее пророчество относится к числу наиболее замечательных по своим подробностям, которые впоследствии с полною точностью оправданы историей.²²⁴ В нем не достает только собственных имен, чтобы оно получило точность и ясность исторического повествования. Эта особенность настоящего откровения, в значительной мере присущая и другим пророчествам Даниила и особенно пророчеству о седминах, объясняется тем, что оно, как и другие откровения Данииловы, имело удовлетворить исключительной потребности – служить для народа Божия светильником, руководящим его на жизненном пути в те темные века, когда Божественные откровения ему, столь частые и обильные прежде, имели совсем прекратиться, разумеем период времени после плена до наступления времен Мессианских.

1–2 ст. Явившийся пророку небесный посланник с целью возвестить предстоящую судьбу народа Божия в связи с историей соприкосновенных языческих царств (10:1, 5–6, 14), прежде всего дает краткое указание касательно царства персидского, которое в это время (в 3-й год Кира – см. 10:1) было на высоте своего могущества и славы.

Перед этим было уже открыто пророку, что явившийся ему вестник есть один из тех ангелов, которым вверена от Бога охрана народа еврейского, и поэтому находится во враждебных отношениях к ангелу – покровителю персидского царства, получая помощь в борьбе с ним архангела Михаила главного покровителя иудеев, и частью от ангела – покровителя царства греческого (10:13, 20–21). Теперь в пояснение этого присовокупляется, что этот небесный посланник, служа интересам народа Божия, стоит во враждебных отношениях к князю персидскому с самого первого года царствования Кира: «я сделался (стах) поддержкою (в державу) и опорою (крепость) с первого года Кира» (1 ст.), говорит пророку небесный вестник и затем открывает ему, что «в царстве персидском после Кира (при котором было это откровение) еще восстанут три царя (которые ничем особенно не будут выделяться), а за ними явится четвертый, который чрезвычайно разбогатеет, превзойдет богатствами своими всех и когда овладеет этим богатством (по одержании богатства своего), то восстанет против всех царств греческих» (2 ст.).

Здесь обращают на себя внимание по своей ясности и точности: а) откровение об участии, какое принимают бесплотные духи в исторических судьбах земных царств, и б) пророчество о царях персидских после Кира.

а) Народ еврейский и ближайшие, соприкосновенные ему, языческие народы – персы с мидянами (составившие при Кире одно царство) и эллины, по словам ангела, явившегося пророку, имеют своих ангелов-покровителей: архангел Михаил и ангел, явившийся пророку, покровительствуют народу еврейскому, у персов с мидянами есть свой между ангелами – князь персидский, у греков свой – князь эллинский. Когда народ еврейский, после разрушения Вавилона Киром, вместо рабства вавилонянам, оказался во власти персов, то вместе с этим, по определению Божию, имело наступить время окончания сего рабства: ибо Господь Бог для того и даровал Киру власть над всеми царствами (и между прочим над вавилонским), чтобы он дал свободу народу еврейскому (Ис. 45:1–6; 1Езд. 1:1–4). Согласно сему определению Божию ангелы-хранители народа еврейского со своей стороны ходатайствовали о том, чтобы этот, охраняемый ими, народ получил свободу от плена: «они возносили молитву пр. Даниила к Богу об освобождении евреев (ср. 9:4–19), поддерживая и подкрепляя её своими молитвами (бл. Иероним), благодаря чему молитва Даниила и была Богом услышана (10–12 ст.). Но ангел-хранитель царства персидского, действуя в пользу вверенной его хранению страны, противился сему и затруднял освобождение евреев из плена (10:13), «перечисляя грехи их в доказательство того, что они справедливо задерживаются в плену и не должны быть отпущены» (бл. Иероним). В этом его руководила также и ревность о славе Божией, «потому что иудеи действительно недостойны были избавления» (св. Ефрем Сирин), а вместе и желание блага народу персидскому, вверенному его попечению, ибо «он надеялся, что если иудеи останутся в Вавилоне и не выйдут оттуда, то добродетелями своими (потому что они при всем недостоинстве своем пред Богом, все же в нравственном отношении стояли далеко выше персов) исправят может быть и народ персидский и приведут к богобоязненности. Достаточным же предлогом к такой надежде служили Даниил и три его товарища» (св. Ефрем Сирин). В свою очередь ангел-хранитель царства греческого – князь эллинский, действуя в пользу вверенной ему страны, которой предстояло вступить в борьбу с царством персидским и по разрушении последнего заступить место его, также стал против ангела-покровителя персов (10–20 ст.), «обвиняя князя персидского и мидийского с тою целью, чтобы на их место вступило царство македонское» (бл. Иероним).

Сказанное здесь о деятельном участии ангелов в исторических судьбах не только народа Божия, но и язычников, вполне согласно с другими местами св. Писания. Так во Второзаконии читаем (по греко-славянскому тексту): егда разделяше Вышний языки (т. е. давал народам уделы земли), яко (ибо) разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу ангел Божиих (Втор. 32:8), т. е. потомкам Адама при рассеянии их по лицу земли (Быт. 11:8) указано столько пределов или областей для обитания, сколько назначено было ангелов – покровителей или хранителей этих областей. В других местах Св. Писания с положительною ясностью говорится, что ангелы вообще суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. 1:14; ср. Пс. 90:11–12), и в силу этого непрестанно являют свое попечение о людях (Быт. 19:10–13, 17–22; 24:7; Тов. 5:4; 6:1–5, 10–19).

Аз же в первое лето Кирово стах в державу и крепость (1 ст.) – значит ходатайственное заступление за народ еврейский ангела, явившегося пророку, началось с первого года царствования Кира. Вместо первого года Кира (как сказано в греко-слав. переводе) в русском и латинском переводах, а также и в толкованиях, некоторых св. отцов, св. Ефрема. Сир. и бл. Иеронима) стоит первый год Дария, разумеется Дарий Мидянин, сын Ассуиров (см. Дан. 5:31). Такое видимое разногласие в сущности не есть противоречие: Дарий Мидянин по завоевании Вавилона Киром хотя и был поставлен царем вавилонским, но в действительности был не более, как заместителем только Кира, полновластным же повелителем был сам Кир. Поэтому первый год царствования в Вавилоне Дария (539 г. до Р. X.) справедливо можно назвать и первым годом царствования Кира или по крайней мере соцарствования его Дарию. После двухлетнего царствования в Вавилоне престарелый Дарий умер, и Кир сделался единоличным повелителем Вавилонии в 537 году до Р. Хр. Этот-то год обыкновенно и принято считать первым годом царствования Кира (ср. 1Езд. 1:1) Но если принять во внимание 2 года царствования его в Вавилоне совместно с Дарием, то этот год будет уже третьим.

Некоторые, впрочем, указанную здесь историческую дату, первый год Кира (1 ст.), относят не ко времени, с которого началось ходатайственное заступление ангела за народ еврейский, а ко времени, в которое последовало излагаемое ниже откровение, и сопоставляя настоящие слова (11:1) с словами 10:1 стиха, где временем откровения указывается третий год Кира, усматривают разногласие. Из сказанного уже видно, что годы царствования Кира в Вавилоне можно считать двояко: начиная со времени завоевания им Вавилона и воцарения в нем Дария Мидянина (5:21), причем первый год Дария (539 г. до Р. Хр.) в то же время будет и первым годом царствования Кира (точнее соцарствования его Дарию), или же начиная со смерти Дария, причем первый год единоличного царствования Кира (537 г. до Р. Хр.), если присоединить два года соцарствования его Дарию, будет уже третьим годом владычества его над Вавилонией. Такую именно мысль дает бл. Иероним (в толковании на Дан. 10:1). Таким образом, если даже согласимся, что в рассматриваемых словах (1 ст.) определяется именно время излагаемого ниже откровения (хотя и нет к тому принудительных оснований), то и тогда разногласие между 10:1 и 11 ст. будет только кажущимся: можно признать, что там и здесь разумеется один и тот же год 537 до Р. Хр., который в одном месте назван третьим годом Кира (10:1), а в другом первым (11:1).

и б) О царстве персидском пророку открыто было, что после Кира будут еще три царя, без всякого при этом указания на что-либо выдающееся в их деятельности или характере, а после них восстанет четвертый, о котором точно и определенно сказано, что он будет обладателем больших богатств и восстанет на царство греческое. Это пророчество с поразительною точностью оправдывается историей. Первыми преемниками Кира на престоле персидском были: Камбиз (по славянскому тексту – Ассуир, Ахашверош – см. 1Езд. 4:6), царствовавший от 530–523 г. до Р. Хр., Лже-Смердис (слав. Артаксеркс – 1Езд. 4:6–24; 2Езд. 2:16–31), царствовавший 7 месяцев, и Дарий 1, сын Гистаспа (1Езд. 5:5–7; 6:1; Агг. 1:1; 2:1; Зах. 1:1), царствовавший от 522–486 года до Р. Хр. Все они ничем особенно не выделялись. После них четвертым преемником Кира был Ксеркс,²²⁵ который действительно славился своим баснословным богатством и войною с Грецией. Он сделал распоряжение, чтобы ему ежедневно говорили: «Государь, вспомни об Афинах», а когда достиг высшей степени могущества своего царства, объявил войну Греции. Греки однако же победили и с этого времени Персидское царство стало клониться к упадку: после Саламинской битвы первенствующее политическое значение окончательно и бесповоротно перешло к грекам. Таким образом царство второе уступает, по пророчеству Даниила, свое место третьему (ср. Дан. 2:39; 7:6; 8:7–8, 20–21). Поэтому то, вероятно, пророк, не упоминая о дальнейших царях персидских, прямо переходит к царству греческому.

3–4 ст. Речь о царстве греческом. «Восстанет (в этом царстве) царь сильный, который будет иметь великую власть и станет действовать по своей воле. Но лишь только (егда) царство его упрочится (станет, получит устойчивость), тотчас же разрушится и разделится на четыре части (на четыре ветры, по числу главных ветров – ср. 8:8), и не к потомкам его (не в последняя своя, греч. οὺκ εἰς τὰ ἒσχατα αὐτοῦ) отойдут эти части, и уже не с тою властью (ниже по власти своей, греч. οὐδὲ κατὰ τὴν κυρείαν αὐτοῦ), какую он имел (ею Же совладе), потому что царство его раздробится (исторгнется, ἐκτιλῄσεται) и отдано будет помимо их (т. е. прямых потомков пли наследников) другим».

Пророк обращает свой взор на царство греческое в самую цветущую пору его существования при Александре Македонском (ср. 8:21), может быть, потому, что с этого только времени оно входит в соприкосновение с судьбами народа Божия. Сказанное здесь об этом царстве служит повторением прежде сказанного, а именно: обладает властию многою тоже, что – соодолеет всей земли (2:29) и власть дадеся ему (7:6); егда станет царство его, сокрушится тоже, что – внегда укрепися, сокрушися рог его великий (8:8); разделится, на четыри ветры небесныя то же, что – взыдоша друзии четыри рози под ним по четырем ветром небесным (8:8) и еще: сему же сокрушившуся восташа четыри рози под ним: четыри цари востанут от языка его (8:22); ту же мысль символически выражают четыре крыла и четыре головы барса (7:6); ниже по власти своей, ею-же совладе, то же, что – но не в крепости его (8:22). В данном случае к сказанному выше присовокупляется лишь то, что монархия Александра Македонского разделена будет между людьми чужими для него, что из сыновей его никто не будет иметь доли при этом разделе. История с точностью оправдывает и эту подробность. Вся обширная монархия Александра Македонского разделена была по смерти его на четыре самостоятельные царства: Сирийское, царем которого объявил себя Селевк, Египетское – с царем Птоломеем, Фракийское, где сперва царем объявился Антигон, но потом должен был уступить эту честь Лиссимаху, полководцу Александрову, и Македонское, в котором с начала царем объявился Филипп, он же и Аридей, брат Александра, но потом вынужден был уступить эту честь Кассандру, полководцу Александрову. Таким образом «царство Александра, за неимением у него сына, разделено было между людьми чужими для него, за исключением брата Филиппа, получившего во владение Македонию» (бл. Иероним, ср. св. Ефрем Сир.). Но и Филипп, как сказано, недолго сохранял эту власть и должен был уступить её Кассандру. Притом же в пророчестве собственно говорится о том, что царство Александра перейдет не к потомкам его: не в последняя своя, т. е. его (4 ст.), а Филипп был братом Александра, следовательно не был его потомком.

5–45 ст. После распадения монархии Александровой на четыре самостоятельные царства два из этих последних, сирийское – с царями из династии селевкидов и египетское – с царями из династии птоломеев, более других усилились и, что особенно важно, наибольшее влияние имели на судьбу народа еврейского. Оба эти царства постоянно соперничали между собою за право преобладания и Палестина, лежащая в средине между ними, была для них и яблоком раздора и театром военных действий, и несколько раз переходила из подчинения одному во власть другому, смотря по тому, на чьей стороне был перевес. В этот период сиро-египетского обладания над иудеями древняя и непрестающая вражда против них языческих царств достигла самой крайней степени напряжения, и бедственное состояние народа Божия было самым ужасным: угрожала даже опасность совершенного истребления его, а вместе с ним и церкви ветхозаветной, особенно в царствование Антиоха Епифана.²²⁶ По этим причинам в откровении пророка речь идет только о царях Египта и Сирии, без всякого упоминания о царях других двух царств, притом же говорится с большею подробностью, чем например сказано выше о царстве греческом. «Пророк говорит только о царях Египта и Сирии, опуская другие царства, потому, что, находясь между ними, Иудея переходила во владение то к одним царям, то к другим. И предметом Св. Писания служит изложение не чуждой иудеям истории, а той, которая связана с историей Израильского народа» (бл. Иероним). Может быть, особенно подробно говорится в откровении только об этих двух царствах с тою нарочитою целью, чтобы точным предсказанием о тяжких испытаниях, ожидающих иудеев, дать последним утешение, когда наступят эти испытания.

Откровение о царях сиро-египетских касается а) взаимных отношений царств сирийского и египетского, частнее – войн, которыми оба царства будут взаимно ослаблять одно другое, и неудачных попыток к примирению (5–20 ст.), и б) враждебных действий последнего из сирийских царей Антиоха Епифана против народа Божия (21–45 ст.).

а) О взаимных отношениях царств южного – египетского и северного – сирийского (5–20 ст.).

5–6 ст. После краткого замечания о том, что оба эти царства будут сильными, одно другого сильнее (5 ст.), говорится о неудачной попытке их заключить мирный союз для взаимной поддержки (6 ст.).

«Царь южный (египетский) укрепится, но один из царей тех северных, сирийских, укрепится более его²²⁷ и будет иметь власть большую власти (над властию) его» (5 ст.). «Речь о первом царе египетском – Птоломее, сыне Лагове (315–285 г. до Р. Хр.), который был весьма благоразумным, сильным и богатым, обладал многими островами, городами и странами» (бл. Иероним), и о царе сирийском, вероятно, Селевке 1 Никаторе (312–280 г. до Р. Хр.), который с успехом соперничал с первым в деле привлечения к себе народа еврейского: при нем иудеи получили право гражданства в самой столице Сирии Антиохии и в др. городах. Сказанное об этих двух царях может служить общею характеристикою всей совместной истории египетского и сирийского царств: хотя оба царства были сильны, но иудеи более испытали на себе силу царства сирийского.

После взаимно невыгодного соперничества цари египетские и сирийские сделают попытку заключить между собою союз при посредстве родственных связей: «чрез несколько лет после него (по летех его) они (царства) сблизятся (смесятся собств. соединятся); дочь царя южного придет к царю северному с целью – заключить с ним союз, но не сохранит (не удержит) силы в руках своих (крепости мышцы, ἰσχύος βραχίονος, собств. силы плечей или в плечах) и род (племя) её не устоит, но преданы будут как она сама, так и сопровождавшие её (приведшии ю), и девица, и тот, кто поддерживал (укрепляяй ю) в это время» (6 ст.).

Все толковники согласно видят в этих словах пророчество о неудачной попытке Птоломея Филадельфа заключить мирный союз с Антиохом Феосом чрез выдачу в замужество за последнего дочери своей Вереники. История всеми подробностями оправдывает это пророчество. Желая положить конец много лет продолжавшейся, обременительной войны с Сирией, Птоломей Филадельф выдал свою дочь Веренику в замужество за Антиоха Феоса, который уже был женат на Лаодике и имел от ней двух сыновей: Селевка Каллиника и Антиоха. В качестве приданого за Вереникою Антиох получил множество золота и обладание Палестиной, которая до этого времени была во власти Египта. Пред заключением брака Антиох дал Птоломею обещание удалить от себя Лаодику вместе с сыновьями её, что первоначально и сделал, но потом, по смерти Птоломея, он нарушил это обещание: Лаодика вместе с сыновьями была возвращена во дворец. Опасаясь непостоянства своего мужа и желая устранить свою соперницу Веренику, Лаодика употребила самые решительные средства: мужа своего она отравила, а Вереника с сыном была убита, и царем объявлен был старший сын Лаодики, Селевк Каллиник. Так согласно пророчеству, дочь южного царя, вышедшая в замужество за северного с целью установить союз между ним и отцом своим, не могла удержать власть в своих руках, не устоял и род (сын) её.

7–8 ст. Эта жестокая расправа с Вереникою и её сыном послужила поводом к новым войнам Египта с Сирией: в отмщение за Веренику восстал против Сирии брат её Птоломей Евергет, сын и преемник Птоломея Филадельфа. «Восстанет некто (от цвета корене ея, т. е. из цветущего царственного рода её) для того, чтобы приготовить отмщение ему (на уготовление его), и когда войдет в силу, т. е. укрепится (приидет в силу, ἤξει προς δύναμιν), войдет в укрепления (во утверждения) царя северного, т. е. сирийского, будет действовать (сотворит, ποιὴσει) в них и овладеет ими (7 ст.). Даже богов их с истуканами (со слиянными) их, все сосуды их драгоценные (вожделенны) из серебра и золота вместе с пленниками уведет (принесет) в Египет, и сам (той) будет стоять (возстанет) выше (паче) царя севернаго» (8 ст.).

После смерти Птоломея Филадельфа в Египте воцарился сын его Птоломей Евергет, который, как брат Вереники, действительно был от цвета корене ея, т. е. был отраслью от одного с нею царственного корня. Он с большим войском вступил в области царя северного, т. е. Селевка Каллиника, царствовавшего в Сирии вместе с матерью своею Лаодикою после отравления последнею Антиоха Феоса и стал действовать там по своему произволу, но, услышав, что в Египте поднимается восстание, поспешил возвратиться в свою страну, захватив с собою множество золота, серебра, драгоценных сосудов и золотых истуканов.²²⁸ После этого Палестина, отданная в приданое за Вереникою Антиоху Феосу, опять поступила в зависимость к Египту.

9–12 ст. Враждебные действия северного царства против южного чрез это не прекратятся. «Он (северный царь Селевк Каллиник) вступит в пределы царя южного и возвратится (без всякого успеха) в свою страну» (9 ст.). После этого «сыновья его (Селевка Каллиника) соберут многочисленное и сильное войско, и один из них с этим войском пойдет спеша (внидет грядый) и наводняя (потопляяй) своими войсками пределы царства южного; пройдет чрез всю страну (мимо прейдет) и сядет там и дойдет (снидется) даже до крепостей его (10 ст.). Тогда царь южный рассвирепеет на него, выступит против него и сразится с ним, поставит на поле битвы многочисленный народ, и народ северного царя предан будет в руки его (11 ст.). Но хотя и завладеет он этими народами (возмет народы) и возгордится этим (возвысится сердце его), хотя многие десятки тысяч (тмам) одолеет он, однако же сам он чрез это не сделается сильнее» (12 ст.).

История все это оправдывает в точности. Два сына Селевка Каллиника, Керавн и Антиох III (прозванный Великим), разделившие царство отца между собою, желая отомстить египтянам за поражение своего отца, собрали войско и подняли оружие против Птоломея Филопатора, сына Евергетова. Но в самом начале этого предприятия один из них – Керавн погиб от руки изменника; тогда главенство над собранными войсками вместе с царством перешло к Антиоху, который и продолжал войну с Египтом. Вот почему у пророка и сказано: сынове его соберут народ мног и (один из них, так именно поясняет бл. Иероним) внидет (10 ст.). Раздраженный этим южный царь, Птоломей Филопатор собрал многочисленное войско и, сразившись с Антиохом при Рафии (в 217 г. до Р. Хр.), нанес последнему страшное поражение: войска были рассеяны и сам Антиох едва не попал в плен. Война закончилась заключением мира (бл. Иероним).

13–19 ст. Но этот мир не будет продолжительным и прочным.

1) «Царь северный снова возвратится и приведет войско больше прежнего: по прошествии нескольких лет (на конце времен лет) быстро (входом) придет с великою силою и большим богатством» (13 ст.). Действительно после смерти Птоломея Филопатора Антиох III Великий, пользуясь малолетством его наследника (Птоломея V Епифана, который вступил на престол после смерти отца своего четырехлетним ребенком), а также внутренними неурядицами в Египте, нарушил тот союз, который заключен был после битвы при Рафии, и с многочисленным войском двинулся на Египет (бл. Иероним).

2) «В то время и другие многие восстанут против южного царя, а сынове губителей («люди беззаконные» – по св. Ефрему Сирину) из народа еврейского (людей твоих) подвигнутся к тому, чтобы исполнить (еже поставити) видение: но не будут иметь силы» (14 ст.). Этими словами указывается на союзников Антиоха Великого в войне с Египтом, каковыми были Филипп Македонский и некоторые из иудеев. В эпоху борьбы Антиоха Великого с Египтом в Иудее образовались две партии: одни склонялись на сторону Сирии, другие – наоборот более склонны были признать над собою власть Египта. Из числа последних многие во главе с священником Ониею убежали в Египет и, принятые с почетом Птоломеем Филопатором, поселились в Гелиополе и с разрешения Птоломея построили там храм, подобный Иерусалимскому. Такой поступок был явным отступлением от законов отеческих и гибельным для народа еврейского как в религиозном, так и в политическом отношении, поэтому то сторонники этого предприятия и названы здесь сынове губителей (т. е. губители) людей твоих (т. е. людей пророка). Но сами они во главе со священником Ониею утверждали, что, устрояя храм в Египте, они исполняют древнее пророчество св. Исаии: в той день будет жертвенник Господеви в земле египетстей, и столп в пределех его Господеви (Ис. 19:19). На это и указывают слова пророчества: сынове губителей воздвигнутся еже поставити видение, и изнемогут (14 ст.) В частности последним выражением: и изнемогут дается понять, что эти отступники из иудеев, убежавшие в Египет, своим поступком, ослабив силу и численность своего народа в Палестине, в то же время и сами не надолго укрепились в Египте: построенный ими храм существовал до правления Веспасиана, в течение 250 лет, а после этого храм и город, названный именем Онии, был разрушен до основания, так что и следа не осталось от существования их (бл. Иероним).

3) «Придет царь северный (в пределы царства южного), устроит окопы (земляные валы) и овладеет укрепленными городами; у южного царя не станет силы (мышцы царя южнаго не станут) для борьбы с ним; поднимутся самые избранные воины (на защиту своего царя), но у них не хватит сил для борьбы» (15 ст.). Здесь речь о военных действиях Антиоха III Великого в пределах Палестины и окрестных областей, находившихся под властью Египта. Против него посланы были лучшие полководцы²²⁹ египетские (востанут избрании его, т. е. египетского царя), но не могли устоять против него (не будет крепости еже стати): Антиох В. взял многие укрепленные города, подвластные Египту, и между ними Иерусалим.

4) Тогда северный царь, «вступив во владения южного (входяй к нему) и не встречая сопротивления, станет творить по воле своей: а) опустошит прекрасную землю (земля савеи или красоты), на которой остановится (16 ст.), и вознамерится прийти против него (т. е. царя южного) со всеми силами царства своего²³⁰ и б) будет поступать с ним (с царем южным) прямо, т. е. открыто,²³¹ будет также прибегать и к хитрости: так, он отдаст дочь одной из жен своих (дщерь жен) в замужество за него (за царя южного), чтобы погубить его царство, впрочем, этот умысел не осуществится (не пребудет) и не будет ему пользы от того» (17 ст.). Все это вполне согласно с историей. Взяв Иерусалим, Антиох В. без затруднения овладел Палестиной (потому что иудеи добровольно признали над собою власть его); эта земля савеи (σαβὶν, еврейское слово, оставленное у 70-ти и бл. Феодорита без перевода) иначе – земля силы (по переводу Симмаха), т. е. земля плодородная, или земля славная (по переводу Акиллы и бл. Иеронима) была страшно опустошена его войсками. Не удовольствовавшись этим, он вознамерился вступить во владение всем царством египетским (бл. Иероним), для чего и пришел со всеми силами царства своего (ср. русск.); но так как встречал затруднения в этом со стороны римлян, то для достижения этой цели он действовал не столько прямо, сколько хитростью. Так, желая погубить юного царя египетского Птоломея, а чрез него и самое царство,²³² он поспешил после разгрома Палестины заключить мир с Птоломеем и даже выдал за него дочь свою Клеопатру «в намерении (как говорит И. Флавий) погубить его чрез неё». Но это намерение его (согласно пророчеству – 17 ст.) не осуществилось и не было ему от того никакой пользы, ибо и эта хитрость его не помогла ему овладеть Египтом, «потому что Птоломей Епифан и вожди его, заметив козни, держали себя очень осторожно, и Клеопатра более склонялась на сторону мужа, нежели отца» (бл. Иероним).

5) «Он (царь северный) обратит также взоры на острова и многими овладеет, и погубит князей, причинивших ему позор (погубит князи укоризны своея), впрочем этот позор снова возвратится к нему (18 ст.). После этого он обратит внимание на укрепление (в крепость) собственной страны, но утратит силу (изнеможет), погибнет (падется) и не станет его» (19 ст.). Вполне согласно с историей и это. Желая вознаградить себя за неудачу в Египте, Антиох В. обратил внимание на Азию и, начав морскую войну против многих островов, овладел Родосом, Самосом, Колофоном, Факеею и мн. др. островами. Но здесь против него выступил Л. Сципион Назика вместе с братом своим П. Сципионом Африканским, известным победителем Ганнибала; Антиох был побежден (при Магнезии) и, с позором возвратившись в пределы своего царства, погиб здесь (в 187 г. до Р. Хр.) в войне против Елимейцев (бл. Иероним). Так исполнилось на нем пророчество: обратит взоры на острова и многими овладеет, но, будучи посрамлен, возвратится в свое царство и там утратит силу, падет и не станет его» (18–19 ст.).

20 ст. В словах этого стиха можно (согласно с бл. Иеронимом) видеть пророчество, касающееся Селевка IV Филопатора, сына и преемника Антиоха В. на Сирийском престоле (с 187–176 г. до Р. Хр.). Мысль этого пророчества по греко-славянскому переводу такая: «от корня (из рода) его (Антиоха Великого, о котором шла речь выше) восстанет отпрыск (потомок) царский (сад царства, φυτόν τῆς βασιλείας), восходящий (производяй, παραβιβάζων) для уготовления себя на царство (на уготование его, ἐπὶ τὴν ἐτοιμασίαν αὐτοῦ) и для славы (творяй славу) царства;²³³ но в те еще дни (пока будет готовиться к сему) погибнет и притом не от руки частных лиц (греко-слав. – не в лицах, русск. – «не от возмущения») и не в сражении». – Селевк, сын и наследник Антиоха В., действительно погиб без всяких войн и прежде, чем успел что-нибудь сделать для славы своего царства. Все, что он мог сделать, это – удержать за собою власть над Иудеей не смотря на то, что она должна была по брачному договору поступить к Птоломею Епифану. Но и эту власть свою над Иудеей он опозорил попыткой ограбить храм Иерусалимский. Нуждаясь в деньгах для уплаты податей римлянам и узнав о великих сокровищах храма Иерусалимского, он послал Илиодора, телохранителя своего, похитить сии сокровища; но Сам Господь защитил Свою святыню от такого позора (см. 2Мак. 3:7–29).

б) О враждебных действиях последнего из царей сирийских против народа Божия (21–45 ст.).

Излагаемое в этой части рассматриваемой главы пророчество об Антиохе IV Епифане, имеет особенно важное значение. Этот злейший враг народа Божия и в предыдущих откровениях пр. Даниила изображается более подробно сравнительно с другими языческими царями, имевшими отношение к иудеям (см. 7:8–11; 9:10); в данном же случае изображение его особенно подробно, и имеет ту особенность, что не все подробности в точности исполнились на Антиохе. И это вполне понятно. Антиох IV по своей беспримерной ненависти к народу Божию и откровенной религии, как уже замечено выше, был прообразом антихриста, имеющего прийти в мир при конце новозаветных времен. Поэтому сказанное в пророчестве об Антиохе Епифане вместе относится и к прообразуемому им антихристу, и в то время как одни черты этого пророчества уже исполнились на Антиохе, исполнения других еще следует ожидать на антихристе. Это необходимо иметь в виду при объяснении настоящего пророчества.

21–24 ст. На место бесславно погибшего Селевка (ср. 20 ст.) «восстанет для уготовления себя на царство (в уготовлении его, ἐπὶ τὴν ἐτοιμασίαν αὐτοῦ – ср. 20 ст.) некто, который в начале будет уничижен (уничижися, ἐξουδενώθη – русск. «презренный») тем, что не воздадут²³⁴ ему царской почести (славы царства); но он явится «с притворной добротой»²³⁵ (бл. Иероним) и овладеет царством хитростью (21 ст.). Пред ним падут (сокрушатся) и как бы в воде погибнут (потопятся – ср. 10 ст.) полчища (мышцы, ср. русский перевод) того, кто сам так же потоплял других (потопляющаго), и даже сам глава союза (22 ст.). После дружбы с ним (от совокуплений к нему) он будет действовать обманом (сотворит лесть) и (благодаря этому) пойдет и одолеет их с малым народом (23 ст.). Он вступит в обильные (во обилие) и плодородные страны и сделает то, чего не делали ни отцы, ни деды его: все взятое в плен (пленение), всякую добычу и имущество он расточит им (ср. приидет со обилием – 21 ст.) и станет направлять свои помыслы на Египет, впрочем только до времени» (24 ст.).

Все это история оправдала в отношении Антиоха IV Епифана (176–164 г. до Р. Хр.), «которому действительно сначала не всеми воздавались царские почести, но который впоследствии чрез притворную доброту овладел царством сирийским» (бл. Иероним). Он нанес страшное поражение многочисленному войску египетского царя Птоломея (сына Клеопатры), сделавшего попытку отнять у него Сирию, и после этого «под предлогом снисхождения к юному царю, который приходился ему племянником, и притворной дружбы вошел в Мемфис и принял там царство, говоря, что он принимает на себя заботу о делах отрока, и таким образом (хитростью) с небольшим числом людей подчинил себе Египет и вошел в богатые и большие города и совершил то, чего не делали отцы его и отцы отцов. Ибо никто из царей сирийских не опустошал так Египет и не расточал так богатств его» (бл. Иероним).

Все это можно объяснять и в приложении к антихристу, «который восстанет из малого народа, т. е. из иудеев, и будет столь низким и презренным, что в начале ему не будут воздавать царских почестей, но чрез козни и обман он достигнет главенства. Войдет он в наиболее богатые города и совершит то, чего не делали отцы его и отцы отцов его. Ибо никто из иудеев, кроме антихриста, никогда не царствовал над всею землею» (бл. Иероним).

25–28 ст. «Поднимется сила (востанет крепость) его и (возбудится) сердце его против царя южного (т. е. египетского) с многочисленным войском (в силе велице); царь южный выступит на войну с ним (сотворит с ним сечь) также с многочисленными и сильными войсками, но и эти войска не устоят (и не станут), потому что против него (т. е. царя южного) употреблены будут многие хитрости²³⁶ (25 ст.); истощат все доходы его (потребная его), и самого погубят (сокрушат); а это-то рассеет (или по этой причине рассеются) его войска (силы разсыплет), и падет много убитых (26 ст.). Оба царя²³⁷ будут замышлять один против другого зло (сердца их на лукавство) и, сидя за одною трапезою, будут говорить друг другу ложь, но ни тот, ни другой не будут иметь успеха, потому что конец (отложен) еще на время (27 ст.). И возвратится он, т. е. царь северный, в свою страну с большими богатствами» (28^а ст.).

Здесь повторяется только что сказанное об Антиохе (21–24 ст.), именно – что он в войне с египетским царем будет действовать не столько открытою силою, сколько хитростью, так что даже более сильные войска египетские не устоят против его сравнительно малых сил. Прикрываясь родством своим с малолетним царем египетским, он был лично в мире с ним, участвовал в трапезе с ним и в то же время продолжал строить козни против него. Благодаря этой хитрости, он без труда подчинил Египет своей власти. Но коварство его скоро было раскрыто, и он не мог удержать в своей власти то, чего достиг хитростью, а не открытою силою, и должен был возвратиться в свою страну. Вместе с тем (по объяснению бл. Иеронима) все это относится также и к антихристу.

28^b–31 ст. После этого «сердце его обратится (с враждебным намерением, – ср. русск.) против народа Божия (на завет святый) и (это намерение свое) он приведет в исполнение (сотворит, ср. русск.) и возвратится в свою страну (28^b ст.). Но возвратится туда лишь только на время, а потом опять пойдет на юг (т. е. против Египта), но этот поход его не такой будет, как предыдущий (29 ст.). Ибо придут туда же одновременно с ним (с ним, греч. ἐν αὐτῷ²³⁸ подраз. – χρόνῳ, в это самое время, – в русск.– «в одно время с ним») собравшиеся в поход (исходящии) киттийцы,²³⁹ и он смирится, возвратится в свою землю и еще более озлобится на святой завет: и (злое намерение свое) приведет в исполнение (сотворит), после чего возвратится к себе и будет строить замыслы относительно тех, которые отступили от святого завета (30 ст.). От него поставлены будут (от него востанут) начальники²⁴⁰ с людьми (мышцы и племена), которые осквернят святыню могущества, т. е. святилище Всемогущего, и на время прекратят обычные ежедневные жертвы и поставят мерзость запустения» (31 ст.).

Возвратившись в свою страну после неудачной попытки завладеть Египтом (ср. 28^а ст.), Антиох вздумал вознаградить себя за счет иудеев, и это намерение свое исполнил: «он пошел против Израиля, и вступил в Иерусалим с сильным ополчением. Вошел в святилище с надменностью, и взял золотой жертвенник, светильник и все сосуды его, и трапезу предложения, и возлияльники, и чаши, и кадильницы золотые, и завесу, и венцы, и золотое украшение, бывшее снаружи храма, и все обобрал. Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал. И, взяв все, отправился в землю свою, и совершил убийства, и говорил с великою надменностью» (1Мак. 1:20–24). «Чрез два года он опять собрал войско против Птоломея и пошел на юг (2Мак. 5:1). Но посланные туда из Рима легаты от имени римского сената и народа вынудили его возвратиться ни с чем» (бл. Иероним). Тогда он с особенным озлоблением стал вымещать новую неудачу свою на иудеях (см. 1Мак. 1:29–39).

Все это осуществится также и на антихристе. «Этот преступнейший царь (Антиох), преследовавший народ Божий, прообразовал антихриста, который будет преследовать народ христианский и будет строить замыслы против тех, которых захочет склонить к отступлению от закона Божия (бл. Иероним).

Умыслит на оставльшыя завет святый (30 ст.) – станет строить замыслы относительно или против (славянское – на, греч. ἐπὶ с винит. относительно или против) отступивших от святого завета. Ближайшим образом разумеются те из иудеев, которые по разным побуждениям изменили своей вере (см. об этом 1Мак. 1:11–15). Какие именно замыслы станет строить Антиох касательно этих отступников, это недостаточно ясно: в русском переводе дается та мысль, что «он вступит в соглашение с ними»; близкую к этому мысль дает и толкование бл. Феодорита: «он приложит всякое попечение о тех, которые преступили закон, отреклись от иудейства, и возлюбили язычество» – мерзость запустения (31 ст.), так (по объяснению бл. Иеронима и бл. Феодорита) названы здесь статуя Юпитера Олимпийского вместе с жертвенником в честь его, поставленные в храме Иерусалимском, по приказанию Антиоха (ср. 1Мак. 1:54; 2Мак. 6:2).

32–33 ст. «Люди беззаконные будут поступать в отношении завета (завет наведут) с прелестью (греч. ἐν ὁλιοθῄμασι, т. е. «лицемерно и коварно» – по бл. Иерониму); но люди (искренно) чтущие (ведуще) Бога своего усилятся и будут действовать²⁴¹ (32 ст.). Эти разумные (смысленнии, συνετοὶ) люди многое познают, т. е. испытают на себе: их будут истреблять мечем и огнем, будут гибнуть они в плену и среди дневных грабежей²⁴² (33 ст.). Когда среди этих бедствий они станут изнемогать, им оказана будет хотя небольшая помощь, тогда многие присоединятся к ним притворно (34 ст.). Так из разумных некоторые будут падать (изнемогут) для очищения их огнем испытания (еже разжещи я) для избрания и явления (еже открыти) их к концу времени,²⁴³ ибо остается еще время до срока» (35 ст.).

Во время гонений, воздвигнутых Антиохом против иудеев, среди последних, по свидетельству книг Маккавейских, действительно были такие, которые, не выдержав испытания, изменяли своему завету с Богом: они делали это прямо, открыто (ср. 1Мак. 1:10–15, 43, 42), но были конечно и такие, которые в глазах иудеев выдавали себя за соблюдающих закон, а втайне были в союзе с язычниками. Этих-то и разумеет пророчество, говоря: беззаконнующии завет наведут с прелестию (32 ст.). Были также среди иудеев и люди, искренно и твердо преданные своей вере и своему закону, которые не смотря ни на какие угрозы и опасности остались верными своему завету с Богом (1Мак. 1:62–63; 2:16–30). Положение этих последних было самое ужасное: дома и имущество разоряли и разграбляли, их самих истребляли мечем и огнем и томили в плену (1Мак. 1:20–32, 36–37, 57–61; 2:26–38). Изнемогающие среди этих бедствий, верные закону Божию иудеи получили некоторую поддержку в лице великого ревнителя веры Маттафии, который воодушевил многих поднять оружие на защиту попирателей святыни и истребляемого народа и не без успеха сопротивлялся врагам (1Мак. 2:16–48). Но этой помощи было далеко недостаточно для победы над таким сравнительно сильным врагом, каков был Антиох, и поэтому от руки последнего гибли иудеи во множестве, и гибли не только те, которые за нечестие свое достойны были этой участи, но и люди верные своему закону и твердые в вере (1Мак. 2:26–38). Это было для них испытанием Божиим, имеющим благую цель нравственного очищения их (бл. Феодорит).

Тоже имеет быть и при антихристе. Наряду с людьми твердыми в вере будут и такие, которые лишь только по виду будут верующими (ср. Лк. 18:8) и потому примут сторону антихриста, в то время как первые будут подвергаться от него всевозможным гонениям. «Как Антиох принуждал нечествовать и вести жизнь противозаконную; так человек беззакония, сын погибели, высящийся и превозносяйся паче всякаго глаголемаго бога или чтилища, якоже ему сести в церкви Божией: показующе себе яко бог есть (2Сол. 2:3, 4), во всяких знамениих и чудесех ложных (9 ст.), будет все делать к обольщению благочестивых, то пытаясь обольстить и обмануть ложными чудесами, то действуя властительски, подвергая питомцев благочестия всякого рода наказаниям» (бл. Феодорит). Но как испытание, постигшее иудеев со стороны Антиоха, было временным (ср. 35 ст.), так точно и всеобщее испытание, ожидающее людей во дни антихриста, будет непродолжительным: избранных ради прекратятся дние оны (Мф. 24:22).

36–39 ст. В своем нечестии и гордости Антиох дойдет до того, что, из презрения к Богу истинному и своим собственным богам, себя самого объявит богом.

«Этот нечестивый царь будет поступать во всем по своему произволу, станет превозноситься и величаться выше всякого божества и даже против бога богов станет говорить высокомерное (тяжкая, ὑπέρορκα, maqnifica, ср. Дан. 7:8, 20; Апок. 10:7), и будет иметь успех (управит), доколе не совершится (скончает, греч. συντελεσθἢ страд. зал.) гнев, ибо что определено (ср. русск.), то сбывается до конца (36 ст.). Он не помыслит ни о богах предков своих, ни о пожелании (рачении) жен и не будет признавать никакого бога, потому что выше всего возвеличит себя самого (37 ст.). И бога маозима (в русск. «бога крепостей») будет чтить (прославит) на месте его (на месте своем, ἐπὶ τὸπου αὐτοῦ) и бога, которого не знали предки его, будет чествовать серебром, золотом, драгоценными камнями (камыком честным, λίθῳ τιμὶῳ) и непотребствами (похотьми, ἐν εὑθυμήμασι – 38 ст.). И сделает это для маозима, бога-покровителя крепостей (тверделем убежищ, τοῖς ὀχυρώμασι τῶν καταφυγῶν букв. крепостям убежищ, т. е. крепостям, которые служат убежищем) с богом чужим, которого он признает, и (которые признают его – ср. русск.) тем увеличит почести (умножит славу), даст власть над многими и землю разделит в награду» (39 ст.).

Указанные здесь поступки Антиоха, свидетельствующие о его безмерном высокомерии и своеволии, в других местах Св. Писания приписываются антихристу. Так сказанное здесь об Антиохе: сотворит по воли своей, и царь возвысится и возвеличится над всяким богом, и на Бога богов возглаголет тяжкая (36 ст.), ап. Павел почти буквально относит к антихристу, который будет превозноситься паче всякаго бога или чтилища, яко же ему сести (так что сядет) в церкви Божией, аки богу, показующу себе, яко бог есть (2Сол. 2:4). Это показывает, что Антиох как многими другими деяниями своими, так в частности и боготворением себя прообразовал антихриста.

Возвысится и возвеличится над всяким богом (36 ст.) – по объяснению бл. Иеронима, эти слова указывают на то, что Антиох, восставший против служения истинному Богу, «дошел до такого высокомерия, что в храме Иерусалимском приказал поставить свою статую». – Следующие затем слова: и управит (и будет иметь успех) дондеже скончает гнев, в скончание бо бывает, – дают такую мысль: как все вообще совершается в мире по воле Божией и согласно Божественному определению, так в частности и злодеяния Антиоха будут совершаться по попущению Божию и поэтому прекратятся не прежде определенного Богом времени (ср. Дан. 7:25). Цель, с какою Господь попустит Антиоху совершать эти злодеяния, указана выше (35 ст. ср. 12:10). То же следует сказать в объяснение этих слов и в приложении к антихристу. – О всех бозех отцев своих не смыслит и рачении жен (27 ст.) – что Антиох не будет помышлять о богах, которых чтили его предки, это нужно понимать не в том смысле, что он будет отрицать всех идолов, чтимых его предками, ибо о нем известно, что «он наполнил Иерусалим и всю Иудею идольскими жертвенниками, и в храме Божием приносил жертву Дию, и Иерусалимский храм нарек храмом Дия олимпийского (бл. Феодорит); но так, что он если и будет заботиться, то лишь о новых идолах, которых не знали его предки (ср. 38 ст.), притом же и это попечение его об идолах будет более наружным, кажущимся, в действительности же он будет совершенным безбожником, ибо себя самого станет считать выше всякого бога. На антихристе же слова эти имеют исполниться в точности (бл. Феодорит). – Но что значит, что он не будет помышлять о рачении (ἐπιθυμία, пожелание) жен? – Об Антиохе известно, что «он не довольствовался женами, с которыми соединен был законом брака» (бл. Феодорит) и имел наложниц (2Мак. 4:30) и вообще при многих других пороках «был настолько сластолюбив, что публично вступал в связь с непотребными женщинами и в присутствии народа удовлетворял свою похоть» (бл. Иероним). Поэтому эти слова пророчества (вместе с бл. Феодоритом и бл. Иеронимом) следует относить к антихристу, который будет притворяться целомудренным, чтобы обольстить возможно большее число людей (ср. 1Тим. 4:1–3). – Бога маозима на месте своем (его αὐτοὺ) прославит и бога, его-же не ведеша отцы его, почтит (38 ст.), – бог маозим это – бог крепостей (по переводу Акиллы), под которым Антиох вероятно мыслил себя самого, или боготворил свою силу, которую видел в крепостях своих (ср. бл. Феодорит), а бог, которого не знали предки его, это – «без сомнения юпитер» (по бл. Иерониму), которого бл. Феодорит называет «Дием Олимпийским». – Почтит... похотьми (ἐν ἐπιθυμήασιν), т. е. в честь его (бога) будет совершать непотребства, что было явлением обычным у язычников (таков культ в честь астарты, ваал, фегора). – И (это) сотворит тверделем убежищ (для бога крепостей, служивших убежищем) с богом чуждим (т. е. юпитером – ср. бога, его-же не ведеша отцы, 38 ст.), его же познает, и умножит славу (тем, которые признают этих новых богов) и покорит им многи, и землю разделит в дары (39 ст.). На основании русского перевода и согласно объяснению бл. Иеронима, в этих словах можно видеть такую мысль: «он устроит твердую крепость с чужим богом» (ср. русск.) или «укрепит цитадель Иерусалимскую и поставит там юпитера и, которые станут чтить его, тем даст почести и великую славу и господство над другими, наделит имениями и будет раздавать дары» (бл. Иероним).

В заключительных словах главы идет речь о новой войне Антиоха против Египта, Иудеи и др. соседних стран (40–45 ст.).

40–41 ст. «К концу времени будет (у него) новая война (сразится ратию) с царем южным, (в русск.: «сразится с ним царь южный): царь северный соберется против южного с колесницами, конницею, с кораблями многими, войдет в его страну, опустошит (сокрушит), пройдет мимо (40 ст.) и вступит в Иудею (в землю саваимску), и многие там падут (изнемогут) пред ним; спасутся от руки его только идумеяне, моавитяне и владение (начало, ἀρχὴ, principium) аммонитян» (41 ст. ср. ниже 42–43 ст.).

Здесь разумеется война Антиоха с Египтом, которую он начал в 11-й год своего царствования. «В одиннадцатый год своего царствования Антиох опять воевал против сына сестры своей Птоломея Филометора. Услышав о нашествии Антиоха, Птоломей собрал многие тысячи людей. Но Антиох, подобно сильной буре, с колесницами и всадниками и многочисленным флотом вошел в очень многие земли и, проходя чрез них, все опустошил и пришел в землю славную, т. е. в Иудею (бл. Иероним). Причину того, почему в этот поход Антиоха избежали разграбления соседние с Иудеей народы, бл. Иероним объясняет так: «говорят, что Антиох, спеша против Птоломея, царя южного, не коснулся идумеев, моавитян и аммонитян, бывших о бок с Иудеей, чтобы, занявшись другою войною, не дать усилиться Птолемею».

На конец времени (ἐν καιροῦ πέρατι – во конце времени), в русск. – «под конец времени». Это выражение в приложении к Антиоху указывает на конец его царствования, как это действительно и было: он царствовал всего 12 лет (176–164 г. до Р. Хр.), и описываемая ниже война его с Египтом была, по свидетельству бл. Иеронима, в 11-й год его царствования. В отношении же к антихристу – эти слова указывают на последние времена мира, ибо пришествие антихриста последует именно при конце мира. Сразится ратию с царем южным, в русск. «сразится с ним царь южный», в греческом эта мысль выражена безлично: συγκερατισθήσεται (от σύν – с и κέρας – рог), букв. – произойдет столкновение. – Внидет в землю Саваимску (42 ст.), в русск. – «войдет он в прекраснейшую из земель», – так названа земля иудейская, точнее – Иерусалим (бл. Феодорит). Ср. выше – земля савеи (16 ст.).

42–43 ст. «Он наложит (прострет) руку свою на всякую страну,²⁴⁴ и земля египетская не спасется (42 ст.). И завладеет он сокровищами золота и серебра и всеми драгоценностями Египта, ливийцев, эфиоплян, и крепостями их (43 ст.).

Владети начнет (κυριεύσει) в сокровенных злата и сребра, и во всех вожделенных... и в тверделех (44 ст.), собств. – «господствовать будет над (или овладеет) сокровищами золота и серебра, над всеми драгоценностями... крепостями».

44–45 ст. «Но слухи с востока и севера, побуждающие его торопиться (слышания и потщания), встревожат его, и он пойдет туда в великом гневе, чтобы погубить многих (44 ст.). И он поставит (поткнет) там палатку престола своего (ефадано) между морями на святой прекрасной (савеи) горе, «придет к концу своему (в русск.) и никто не поможет ему тогда» (45 ст.).

Слышания и потщания (σπονδαί), – слухи, побуждающие его торопиться возвращением в свое царство; разумеются слухи о приготовлениях к восстанию против Антиоха в отдаленных владениях его на севере и востоке. Занятый усмирением этого восстания он и умер, не получив ни откуда помощи. – Поткнет кущу свою ефадано между морями на горе святей савеи; – ефадано слово еврейское, по объяснению бл. Иеронима, можно понимать в значении – θρόνου αὐτοῦ, т. е. престола своего, посему смысл всего выражения такой: «поставит шатер престола своего, т, е. шатер, в котором будет находиться престол его (в русск. переводе: «царские шатры свои») между двумя морями на святой и славной (савеи – ср. выше, 16 и 41 ст.) горе, т. е. «на возвышенностях между мертвым и Средиземным морями» (бл. Иероним). – Приидет даже до части ея, – по бл. Иерониму – дойдет до вершины её», т. е. горы или возвышенности: в русском переводе мысль другая: «придет к своему концу», разумеется конец жизни Антиоха, греческое – ἥξει ἕως μέρους αὐτοῦ можно, применительно к русскому, перевести так: «он (Антиох) дойдет до предела его или своего. Такой перевод лучше вяжется и с дальнейшими словами: и несть избавляяй его, т. е. когда наступит конец его, т. е. Антиоха, то некому будет поддержать его. Относя последние слова к антихристу, бл. Иероним видит в них повторение пророчества Исаии: пожерта будет смерть (Ис. 25:8; ср. Ос. 13:14; 1Кор. 15:54; Апок. 7:17; 21:4).

В настоящей главе продолжается изложение того-же откровения, которое содержится в предыдущей главе.

1–3 ст. Среди описанных выше бедствий церковь Божия в народе избранном подвергнется не только тяжкому испытанию, но даже великой опасности – совсем погибнуть и, только благодаря помощи Божией, избегнет этой опасности: бедствия коснутся главным образом тех, которые по суду Божию заслужат того; все же записанные в книге спасутся.

«В то время восстанет Михаил, великий князь, стоящий (заступник) за народ твой: наступит тогда время такой скорби, каковой не было еще со времени создания человека на земле до того времени, и тогда спасутся только те все, которые найдены будут записанными в книге (1 ст.). И многие из спящих в прахе земном воcстанут, одни – для жизни вечной, а другие – на вечное поругание (на укоризну) и посрамление (2 ст.). После этого разумные (смыслящии) просветятся как сияние (светлость) тверди небесной, а другие из многочисленных праведников – как звезды небесные (будут сиять) во веки и навсегда» (3 ст.).

Бедствия народа Божия во времена гонений Антиоха, как уже замечено выше, были самые ужасные, о которых действительно можно было сказать, что подобных им не было еще от создания человека. И если не все иудеи погибли среди этих бедствий, то потому только, что это не входило в планы Божественного промышления. Сам Господь охранял избранных Своих рукою арх. Михаила, и поэтому погибли только те, которые достойны были этой участи, все же записанные в книге спаслись. Эти последние после смерти Антиоха, своего злейшего врага, как бы воспрянули из праха земного, как бы из мертвых воскресли и продолжали благоденствовать; а те, которые во время гонений Антиоха оказались отступниками, подверглись вечному сраму и поруганию (Св. Ефр. Сир.). Но все бывшее тогда служит лишь тенью и прообразом того, что имеет быть при конце мира во времена антихриста. Бедствия того времени, по свидетельству Св. Писания, будут действительно беспримерными, каких от создания человека на земле не было и не будет до того дня, и прекратятся они только силою Божией избранных ради, ибо антихрист поражен будет духом уст Иисуса Христа (Мф. 24:21–22; 2Сол. 2:8). А после того наступит кончина мира: умершие воскреснут, живые изменятся, и после всеобщего страшного суда праведники просветятся в царствии небесном как солнце (Мф. 13:43; 24:29–31; 1Кор. 15:40–42, 51–53).

Во время оно возстанет Михаил, князь великий, стояй о сынех людей твоих (1 ст.) – разумеется арх. Михаил, покровитель народа Божия, о котором упоминалось выше (10:13 и 21 ст.); время оно – это вероятно время гонений Антиоха против иудеев, а может быть даже – весь период сирийско-египетского обладания над ними. – Спасутся людие твои вси, обретшиися вписани в книзе (ibid), – найденные записанными в книге это те избранники Божии, имена которых написаны на небеси, в книге жизни (Флп. 4:3; Апок. 3:5; 13:8: 17:8; 20:12–15; 21:27), т. е. относительно которых предопределено Богом, чтобы они не погибли. Это те праведники, о которых псалмопевец говорит, что Господь хранит вся кости их, ниедина от них сокрушится (Пс. 33:20–21 ср. Пс. 90:3–14). – Мнози от спящих в земней персти возстанут (воскреснут), сии в жизнь вечную, а онии в укоризну и в стыдение вечное (2 ст.), – эти слова пророчества в ближайшем историческом смысле в отношении к народу еврейскому могут быть понимаемы не буквально (см. выше), в полной же мере и буквально они имеют еще исполниться при конце мира (ср. Мф. 24:31; 1Кор. 15:40–42, 51–53; 1Сол. 4:16). Причем «мнози» сказано здесь вместо все (бл. Феодорит), подобно как и у ап. Павла (см. Рим. 5:15). – Смыслящии просветятся аки светлость тверди, и от праведных многих аки звезды во веки и еще (3 ст.) – подобно предыдущим и эти слова полное отношение имеют только ко времени после всеобщего воскресения, когда по слову Самого Спасителя, праведницы просветятся яко солнце в царствии Отца их (Мф. 13:43, ср. Прем. 3:7).

4 ст. Пророк получает повеление – записать это откровение в книгу и запечатать до времени: «ты же, Даниил, скрой (загради) эти слова и запечатай книгу до последнего времени (до времене скончания), доколе научатся многие и умножится знание».

Это повеление означает, что слова предыдущего откровения пророк должен был вписать в книгу и запечатать её, т. е. «положить на ней печать неясности, сделать её не для всех явственною» (бл. Феодорит), доколе научатся многие и умножится знание, т. е. до того времени, «когда, по пророчеству Исаии, наполнится вся земля ведения Господня (Ис. 11:9), и когда благодать Духа Божия, по пришествии Спасителя, сняв печати сии, и неясное сделает для верующих ясным» (бл. Феодорит). Отсюда уже ясно, что скончанием времене называется здесь окончание времен ветхозаветных (ср. ниже 7 ст., а также Евр. 1:2). Не это только откровение, а и многие другие стали вполне ясными только по миновании времен ветхозаветных, при свете веры и помощью благодати; до пришествия же благодати полное разумение их было невозможно, и, по определению Божию, рановременно (ср. Дан. 8:17, 26; Иер. 30:24; Мф. 13:17; 1Пет. 1:12; Апок. 22:10).

5–10 ст. Следует объяснение такого странного повеления. Выслушав повеление – запечатать откровение, «пророк увидел двух таинственных мужей, стоящих по ту и другую сторону реки (5 ст.), из которых один вопрошал третьего, одетого в льняную одежду и стоящего поверх воды: когда будет конец чудес, о которых ты сказал (6 ст.)? В ответ на этот вопрос муж, стоящий над водами, поднял руки к нему (в знак клятвы – ср. Быт. 14:22), поклялся именем Божиим (клятся живущим во веки), что все это узнают по скончании времени, времен и полвремени, когда совершится рассеяние силы народа святого (7 ст.). Не понимая вполне значения сего ответа, пророк и сам предложил вопрос: «Господин, какой конец всего этого» (8 ст.) – и получил в ответ повторение того, что уже слышал раньше: «сокрыты и запечатаны слова эти даже до конца времени» (9 ст. ср. 4 ст.), с присовокуплением, что все это уразумеют не все. а лишь те избранники, которые путем испытаний очистятся, подобно тому, как металлы очищаются огнем, для нечестивых же беззаконников это останется сокрытым» (10 ст.).

Се два инии стояху, один на одном берегу, а другой – на другом (5 ст.), т. е. другие два кроме упоминаемого ниже облеченного в ризу льняную, иже бяше верху воды речныя (6 ст.). Этот последний был тот самый муж из горнего мира, который явился пророку близ реки Тигра (ср. 10:4–6). Подобно сему и иные два были также обитатели мира духовного. – Воздвиже (муж стоящий вверху воды) десницу свою и шуйцу свою на небо (ср. Быт. 14:22) и клятся живущим во веки, яко во время и во времена и в полвремене, егда скончается (совершится) разсыпание руки (в русск. – «силы») людей священных, и уведят сия вся (7 ст.). Подобно пророку и св. ап. Иоанн видел в видении ангела, стоящего на море и на земле, который, подняв руку к небу, клялся живущим во веки веков, т. е. Богом, сотворившим небо, землю и море, и все, что в них (Апок. 10:5–6). Так для уверения в истине употребляют клятву и ангелы, и даже Сам Господь (Ис. 49:18; Евр. 6:13). В данном случае предметом клятвы ангела было уверение пророка в той истине, что бывшее ему откровение, которое повелено запечатать, сделается для всех известным (уведят сия вся) по миновании времени, времен и полувремени, именно – когда совершится (егда скончается) рассеяние силы (руки) народа Божия. Выражение во время и во времена и в пол времене, без сомнения, следует понимать как указание неопределенное, в смысле – «по прошествии многих годов», которое получает более точный смысл по связи с дальнейшими словами: егда скончается разсеяние руки людей освященных, где разумеется рассеяние по лицу земли некогда сильного народа Божия, совершившееся в 70 году по Р. Хр. после разрушения Иерусалима Титом. – Не уразумеют вси нечестивии, но умнии уразумеют (10 ст. ср. 11:33) – эти слова дают такую мысль: хотя откровение сообщено прикровенно, как бы под печатью, однако же совершенно непонятным оно будет только для нечестивых, разумные же (т. е. искушенные бедствиями и научившиеся благочестию) не лишены будут вовсе понимания этой тайны, «но уразумеют при помощи ведения, подаваемого им свыше (бл. Феодорит), в какой мере кому дано будет. Полное же разумение сего откровения сделается возможным только в христианстве, но и тогда печать сего откровения снята будет не для всех, а только лишь для тех избранников, которые путем испытаний убелятся и освятятся, следовательно для уверовавших во Христа и последовавших за Ним путем крестным, нечестивые же, которые будут оставаться в прежних беззакониях своих, и тогда не уразумеют. Так бывает всегда: разумение откровенных истин доступно только для достойных сего божественного ведения, ибо в злохудожну душу не внидет премудрость Божественная (Прем. 1:4). В частности относительно ветхозаветных откровений св. Писание свидетельствует, что полное разумение их доступно только уверовавшим во Христа, у неверующих же сердце закрыто для понимания как бы неким покрывалом, и это покрывало снимается только тогда, когда уверуют (2Кор. 3:13–16). Так как разумения Божественных откровений не все бывают достойны, то посему то эти откровения и сообщаются иногда не всем (Мф. 7:6), а иногда хотя и в слух всех, но прикровенно, как бы под печатью, дабы слышал или разумел их только тот, кому дано слышать (Мф. 13:9–17).

11–12 ст. В дополнение к такому разъяснению касательно времени исполнения откровения, пророк узнает от ангела, что до наступления сего времени избранный народ Божий подвергнется сперва тяжкому, хотя и непродолжительному испытанию, а затем некоторое время будет пользоваться благополучием. Испытание это будет состоять в следующем: «после (от) времени отменения (пременения) обычной (всегдашния) жертвы наступит (дастся) мерзость запустения на 1290 дней» (11 ст.). А по прошествии этих дней наступят дни благополучия, «и счастлив (блажен) тот, кто будет ждать (терпяй) и дождется (достигнувый) этих дней, которых будет числом 1335-ть (12 ст.)».

Упоминаемое здесь испытание для народа Божия, состоящее в прекращении обычных жертвоприношений, сопровождающемся мерзостью запустения, на основании сходства описания, можно считать тождественным с тем, какому подверглись иудеи от Антиоха (ср. 11 ст. и 11:31); а дни благополучия – это относительно спокойное и сравнительно счастливое время жизни, наступившее для них после смерти Антиоха (ср. 2 ст.).

13 ст. В заключение пророк получает новое разъяснение относительно того, что до полного осуществления бывшего ему откровения пройдет довольно времени, так что пророк не доживет до наступления того времени. «Ты же, иди и успокойся, ибо еще дни и часы пройдут до окончательного исполнения (во исполнение скончания), подраз. – бывшего тебе откровения, ты умрешь (почиеши) и при конце времени восстанешь для получения жребия своего».

Возвещая пророку, что он не доживет до времени исполнения предвозвещенных ему тайн и умрет, ангел утешает его при этом надеждою на воскресение, после которого он воспримет жребий свой. Здесь разумеется всеобщее воскресение, ибо только после него кийждо приимет яже с телом содела, или блага или зла (2Кор. 5:10). Жребием пророка, конечно, будет тогда тот венец правды, о котором говорит ап. Павел: соблюдается мне венец правды, его-же воздаст ми Господь в день он, праведный Судия, не токмо-же мне, но и всем возлюбившим явление Его (2Тим. 4:8), ибо пророк поистине был возлюбившим явление Христа, принадлежал к числу тех, которые желали видеть и слышать Его (Лк. 10:23), почему и называется мужем желаний (см. выше 9:23).

Из данного объяснения настоящей главы видно, что она, по содержанию своему, не только служит продолжением откровения пророку, изложенного в двух предыдущих главах, но вместе составляет заключение ко всей книге. Здесь излагается откровение, имеющее своим предметом не только ближайшую судьбу народа Божия в эпоху гонений Антиоха и после до первого явления в мир Христа Спасителя, но вместе и последнюю судьбу церкви Христовой пред вторым славным пришествием Его для всеобщего суда над миром. При этом в изображении пророка оба эти предмета, хотя отдаленные по времени, но имеющие близкое соотношение между собою, как прообраз с прообразуемым, – сливаются в один, так что сказанное, например, об Антиохе вместе относится и к прообразуемому им антихристу, имеющему явиться пред концом мира, или сказанное об освобождении Израиля от гонений Антиоха и о наступившем за сим как бы оживлении или воскресении Израиля – в то же время относится и к всеобщему воскресению человечества при конце мира, на что особенно ясно указывают слова: почиеши и востанеши в жребий твой в скончание дней (13 ст.), ибо только тогда получит каждый праведное воздаяние за дела свои или, что тоже – жребий свой. В виду этого легко устраняются все те недоумения, которые возникают из того, что некоторые черты настоящего откровения видимо не оправдываются историей в приложении ко времени Антиоха и последующей эпохе до первого явления Христа в мир.

Книга пр. Даниила, как уже сказано в своем месте, по содержанию своему видимо разделяется на две части: историческую (1–6 гл.) и пророческую (7–12 гл.). Первая часть имеет предметом своим наиболее знаменательные исторические события за время жизни пр. Даниила в плену вавилонском, а именно в ней повествуется: о воспитании и обучении пророка с тремя друзьями при дворе Навуходоносора (1 гл.), о возвышении его пред всеми мудрецами вавилонскими после того, как он рассказал и объяснил царю виденный последним и забытый сон (2 гл.), о прославлении и возвышении трех друзей Данииловых (3 гл.), о наказании, постигшем Навуходоносора за его великую гордость (4 гл.), о чудесном предсказании скорого разрушения Вавилона мидянами и персами и исполнение сего пророчества (5 гл.), о возвышении пророка при дворе Дария Мидянина и чудесном спасении его во рву львином (6 гл.). Все эти события изображаются по преимуществу с такой стороны, что общий смысл повествования о них получается один, а именно: что Истинный Бог Израилев, благоволивший выделить Израиля из среды всех других народов и явить ему волю Свою с возможною ясностью в писаном законе и чрез особые откровения пророков, не несвидетельствована Себе остави и язычникам (Деян. 14:17), что и после видимого выделения Израиля из семьи языческих народов эти последние не остались совершенно вне круга промыслительных действий Божиих и наконец, что в ряду способов, которыми Бог являл язычникам славу Свою, было между прочим рассеяние Израиля на время плена среди язычников. Израилю вверена Быша словеса Божия (Рим. 3:2), т. е. вся совокупность ветхозаветного Священного Писания; в этом заключалось его великое преимущество пред язычниками. Но так как весь закон и пророки главным предметом своим имеют Христа Спасителя, Который был предметом чаяния не Израиля только, но и язычников; то вверенное Израилю Писание не должно было оставаться достоянием только его одного: Израиль, обладая этим драгоценным даром Божиим, сам должен был в то же время служить и во свет языков (Ис. 49:6), быть светом, просвещающим язычников. В этом заключалось призвание Израиля, его историческая миссия. Не все израильтяне во всей массе своей оказались достойными сего высокого преимущества и способными к осуществлению такой важной миссии. Однако-же лучшие представители его, в лице избранных мужей, каковы были патриархи, судии, многие из царей и особенно пророки, на всем пространстве ветхозаветной истории с успехом выполняли свое призвание. Доказательством этого служит между прочим то, что со времени выхода евреев из Египта при Моисее всегда среди них и вместе с ними жило не малое число прозелитов, т. е. язычников, променявших идолопоклонство на истинную откровенную религию, исповедуемую евреями. Но с особенным успехом просветительная деятельность народа Божия в отношении к язычникам обнаружилась в период плена, чему не мало содействовало самое рассеяние его среди язычников. По словам пророков, плен Израиля по суду Божию был мерою наказания и исправления для самого Израиля, а для язычников служил средством научения истинному боговедению. Правда, многие из язычников, видя лишение Израиля обетованной земли и рассеяние по чужим странам, находили в этом повод для глумления над Израилем и даже хулили имя Божие; но и это не могло однако же затмить славу истинного Бога. Свет истинного боговедения, носителями которого были такие великие представители народа Божия, как пр. Даниил и его три друга: Анания, Азария и Мисаил, и пр. Иезекииль, также проходивший служение свое в стране пленения, – ничто не могло затмить и даже ослабить, он светил и разгонял тьму языческого неведения и не только в среде простых заурядных язычников, а даже в рядах таких лиц, которые были, так сказать, носителями духовной силы язычества, каковы волхвы или мудрецы, и главным оплотом его, как цари и др. представители власти. Наиболее яркие и выдающиеся случаи победы истинного боговедения над тьмой язычества и раскрываются в первой части книги пр. Даниила. Так в первой и второй главах говорится между прочим, что благочестивые юноши, пр. Даниил и три друга его, награжденные от Бога за благочестие высшим даром разумения, на испытании в присутствии самого царя оказались выше всех представителей языческой мудрости, и как особенно наглядно обнаружилось превосходство пр. Даниила пред всеми мудрецами вавилонскими в деле истолкования таинственного сновидения. В третьей и шестой главах рассказаны такие события, из которых язычники ясно могли усмотреть, что Бог истинный чудесно охраняет и прославляет своих избранников, нелицемерно Ему служащих; а в четвертой и пятой напротив – как он смиряет и наказывает гордых и упорных противников Своих и как в случае исправления милует их.

Вторая половина книги пр. Даниила прежде всего дает подробное раскрытие взаимных отношений царства Божия и языческих царств с того времени, как последние, достигнув наивысшего могущества, с особенною силою стали обнаруживать свою вражду против народа Божия до наступления времен христианских, а затем открывает последние судьбы церкви Христовой пред концом мира. При этом основная мысль проводится та, что при всей видимой силе и злобной вражде своей языческие царства никогда не одолеют царства Божия, основанного в избранном народе, что все, что могут они достигать своею злобою и силою, это лишь, временное ослабление и унижение народа Божия, и что это общий закон как для царства Божия ветхозаветного, так и для церкви христианской: как избранный народ Израильский среди всех бедствий, ему причиняемых язычниками, не утратил своей веры и национальности, так и церковь Христова, не смотря на все гонения, на неё воздвигнутые исконным врагом человечества, неизменно сохранит свое существование до конца мира.

В греческом и славянском переводах (а также и в Вульгате) книга пророка Даниила имеет, по сравнению с еврейским текстом, некоторые дополнительные повествования, которые составляют неканоническую часть книги. Сюда относится: а) песнь трех отроков Анании, Азарии и Мисаила в пещи вавилонской (3:24–90), б) повесть о Сусанне (13 гл.) и в) рассказ о Виле, драконе и шестидневном пребывании пр. Даниила во рву львином (14 гл.).

Песнь отроков, как не имеющаяся в еврейском тексте, хотя и считается неканоническою частью книги пр. Даниила и некоторыми не признается даже за подлинное произведение пророка, однако же в нашей православной церкви она поставляется на ряду с другими подобными, несомненно, боговдохновенными и каноническими песнопениями и берется за основание и образец ирмосов 7 и 8 песней во всех канонах. ¹) Нужно думать, что церковь православная усвояет такое важное значение песни трех отроков не без достаточных к тому оснований. И действительно есть полное основание думать, что хотя этой песни и нет в нынешних еврейских списках, однако ж она первоначально была написана на том же еврейском и халдейском языке, на котором написана и вся книга пророка, и следовательно принадлежит тому же пророку Даниилу. Следы подлинника еврейско-халдейского можно усматривать в 32:37–40 стихах имеющегося ныне греко-славянского текста. Доказательством существования еврейского подлинника этой песни служит то, что Феодотион, евионитствующий иудей из Ефеса, живший в половине II-го века по Р. Хр., переводил эту песнь с еврейского и халдейского языка. Что песнь эта издавна служила составною частью книги пророка Даниила даже по еврейскому тексту, это видно из того, что в нынешнем еврейском тексте, где она опущена, замечается вследствие этого некоторый как бы скачек. Так по этому тексту вследствие опущения рассматриваемого отдела, где между прочим свидетельствуется, что к трем отрокам, брошенным в печь, сошел ангел и остудил пламень (49–50 ст.), становится совершенно непонятным и необъяснимым удивление Навуходоносора тому, что вместо троих брошенных в печь там четверо (91–92 ст. по евр. 24 ст.). Наконец то обстоятельство, что этот отдел книги пророка Даниила имеется во всех древнейших списках перевода 70-ти, достаточно ясно свидетельствует в пользу первоначального еврейского происхождения его. Вот почему отцы церкви, упоминающие о песни трех отроков, говорят о ней, как о песни боговдохновенной (св. Златоуст, бл. Феодорит).

По содержанию этот отдел книги пр. Даниила видимо разделяется на две части: в первой (25–45 ст.) излагается песнь старшего из трех отроков Азарии, а во второй (51–90 ст.) общая песнь всех троих. Между этими частями (46–50 ст.) имеется посредствующее замечание о том, что в то время, как слуги царские продолжали усиливать пламя более и более, сошел в раскаленную пещь к трем отрокам ангел Божий и остудил пламя.

После краткого замечания о том, что все три отрока, брошенные в пещь связанными, ходили посреди пламени, воспевая Бога и благословляя Господа (24 ст.), говорится, что первым сделал это Азария (25 ст.), который в своей молитвенно-хвалебной песни прежде всего исповедал справедливость суда Божия над избранным народом, который беззакониями своими вполне заслужил то унижение, которому подвергается в плену (26–33 ст.). Затем, для славы имени Божия и ради завета с Авраамом, Исааком и Иаковом, которым обещано было размножение потомства подобно звездам и песку морскому, умоляет Бога, чтобы Он умилосердился к народу Своему, умаленному числом и униженному до того, что теперь нет у него ни царя, ни священника, ни пророка, ни храма (34–38 ст.), и чтобы Он милостиво призрел на смиренную молитву их, отроков, которые, служа Богу нелицемерно и от всего сердца, обрекли себя на жертву пламени, и не посрамил их в этом подвиге пред глазами нечестивых мучителей, но ради славы имени Своего, по милосердию избавил их от огня пещного силою могущества Своего, чтобы усрамились все делающие зло рабам Божиим и уразумели Его Единого Истинного Бога (39–45 ст.). Тем временем, как Азария славил Господа словами этой песни, исполнители казни не переставали разжигать пещь более и более, употребляя для этого самые горючие вещества, так что пламя поднималось на 49 локтей выше печи и, вырываясь из печи, опаляло всех, которые были близко (46–48 ст.). Но и такое сильное пламя оставалось безвредным для отроков, брошенных в средину печи, ибо ангел Господень сошел в пещь к отрокам, изгнал из неё пламя и средину печи сделал прохладной, так что огонь не причинял им никакого вреда (49–50 ст.). Когда окончил свою песнь Азария, яко едиными усты воспели и восхвалили Господа все три отрока (51 ст.). Исповедав Его непостижимое величие и славу, проявляющиеся всюду, на небе и на земле (52–56 ст.), они призывают к прославлению Бога за Его бесконечное милосердие, все создания Божии на небе и на земле, разумных – каковы: ангелы и люди, и неразумных, бессловных – каковы: птицы, рыбы и звери, и наконец неодушевленных тварей – каковы: светила, горы, холмы, реки, растения, роса, дождь, снег и прочее (58–87 ст.). В заключение они возбуждают себя самих к прославлению Бога за то, что Он явил им особенную милость Свою, избавив от неминуемой смерти в пламени пещном, и призывают к тому всех вообще чтущих Бога (89–90 ст.).

В настоящей главе содержится следующий рассказ о Сусанне. В Вавилоне жил богатый человек, вероятно, из переселенцев царства израильского, по имени Иоаким. Дом его служил местом, где пленные израильтяне собирались на молитву и для разбирательства судебных дел. Поэтому старейшины и судьи еврейские часто бывали в доме Иоакима и не могли не заметить редкой красоты жены Иоакима – Сусанны (1–8 ст.). Не устояли старцы эти против соблазна (ср. Иер. 29:21–23) и решились воспользоваться уединением, которому Сусанна ежедневно предавалась в саду своем (9–21 ст.). Когда богобоязненная Сусанна стала кричать и призывать на помощь, тогда старцы – судьи дали делу совершенно другой оборот: они заявили, что застали Сусанну в прелюбодеянии с каким-то юношей, который успел бежать (22–27 ст.). Утром следующего дня они выступили в роли обвинителей и судей её пред народным собранием (28–41 ст.). Напрасно Сусанна доказывала свою невинность и призывала Бога во свидетели; ей не поверили и повлекли на место казни (42–43 ст.). Среди воплей невинно обвиненной и сопровождавших её родственников вдруг раздался громкий голос пр. Даниила: чист аз от крове ея (44–46 ст.). Пророк обратил общее внимание на недостаточность исследования дела и просил остановить исполнение казни и возвратиться в судилище для более тщательного выяснения дела. Так и было сделано. В судилище старцы-обвинители укоряли Даниила в молодости и самозванстве и делали попытку устранить его от участия в сем деле. Но не имели успеха. По указанию пророка их развели в разные стороны так, чтобы они не могли слышать друг друга (47–51 ст.). Допрошенные каждый отдельно, они дали противоречивые показания и тем изобличили свою ложь. Когда лживость их была таким образом установлена, Сусанна была оправдана и освобождена, народ же восстал на самих обвинителей и предал их той самой казни, которую они готовили Сусанне (52 – 64 ст.).

Относительно исторического достоинства этого повествования и принадлежности его пр. Даниилу взгляды неодинаковы. Одни решительно отрицают принадлежность этого рассказа пр. Даниилу и полагают, что подобное событие совершилось вероятно в более поздние времена сравнительно с Данииловыми. Защитники этого мнения указывают на то, что повести о Сусанне нет в еврейской библии и что самое повествование содержит будто бы явные несообразности, как-то: в самом начале плена (во времена Даниила) евреи не могли будто бы иметь своего судилища с правом жизни и смерти, а муж Сусанны не мог иметь великолепного дома с садом, суд старцев над Сусанною и Даниила – над старцами представляется слишком поспешным и несогласным с образом восточного судопроизводства. Но все эти доводы нельзя признать основательными. Касательно отсутствия этой повести в еврейском тексте следует заметить тоже, что сказано относительно песни трех отроков, т. е., что неимение её нынешним еврейским текстом еще не доказывает того, что не было её и в древнейших текстах. Феодотион, евионитствующий иудей, переводил эту повесть (как и песнь отроков) именно с еврейского текста. Значит, в древнейших списках еврейских она была, хотя может быть и стояла (подобно другим неканоническим местам) отдельно от книги пр. Даниила, как и ныне в греческом переводе. Указываемые несообразности в самом содержании повести в действительности только мнимые: что Иоаким муж Сусанны имел во времена Даниила роскошный дом и сад, это ничего невозможного не представляет. Следует помнить, что не всех пленных евреев участь была одинакова: в то время, как большинство крайне бедствовали, некоторые по разным причинам могли устроить свою жизнь так, что жалеть о потерянной родине не приходилось. Затем, относительно Иоакима нет оснований думать, что он отведен в плен одновременно с Даниилом и следовательно не имел еще времени так хорошо устроиться. Очень может быть, что он поселился там и раньше.²⁴⁵ А если бы даже он поселился там и одновременно с Даниилом, то и тогда это может показаться невероятным только тому, кто возможность владения домом и садом непременно предполагает под условием построения и насаждения вновь, следовательно не сразу, а в течение нескольких лет, как будто бы нельзя было дом и сад приобрести покупкой в один день. Относительно существования своего судилища у пленных евреев также нет основания сомневаться: хотя живя в плену они и были под верховною властью своих поработителей, однако же ближайшим образом управлялись своими старейшинами и на основании своих законов. Поэтому, если суд старцев над Сусанною и самого Даниила над старцами является несогласным с образом восточного судопроизводства, то это совершенно в порядке вещей, так как это был суд еврейский, а не халдейский.

В виду этого более справедливым следует считать тот взгляд на повесть о Сусанне, что она составляет действительное писание пр. Даниила и имелась первоначально в еврейско-халдейском тексте библии, хотя и отдельно от книги пророка Даниила. Вероятно, и сам пророк не придавал этому повествованию значения равного с записанными в его книге откровениями и более важными историческими событиями и не находил даже потребным передавать потомству, поэтому оно и хранилось первоначально как частная запись, переходя из рук в руки почитателей пророка; а потом уже, по прошествии некоторого времени, была включена в состав библии.

В начале этой главы (1–22 ст.) содержится следующий рассказ о Виле: по смерти Астиага или Дария Мидянина воцарился Кир Персиянин, с которым Даниил находился в особенно близких отношениях или пользовался преимущественною его доверенностью (14:1, 2). У вавилонян был идол или статуя Вила. На жертву этому божеству ежедневно отпускалось артавас двенадцать лучшей пшеничной муки или семидала, сорок баранов и шесть мер вина. Царь ходил ежедневно на поклонение сему истукану (14:3–4). По обязанностям службы Даниил сопровождал своего государя в это капище и тут однажды Кир заметил Даниилу: почто не поклоняешися Вилу? Сей последний отвечал, что не может поклоняться мертвым или бездушным изображениям (14:5). В доказательство жизни или одушевленности Вила Кир указал на огромное количество жертв, ежедневно съедаемых будто бы Вилом. Но Даниил объявил царю, что Вил, снаружи медный, внутри наполнен глиной и никогда ничего не едал и не пивал (14:6, 7), давая чрез это уразуметь, что жертвы употребляются в пищу жрецами. Кир потребовал, чтобы жрецы доказали, что Вил, а не кто другой съедает поставляемую ему ежедневно трапезу и в случае успеха обещал казнить Даниила как богохульника (14:8, 9). Жрецы предложили царю, чтоб в их отсутствие он сам поставил Вилу трапезу, затворил и запечатал двери храма, а на утро освидетельствовал – останется ли что-нибудь из предложенного в жертву Вилу (14:10–13). Это предложение принято; царь поставил брашно Вилу, а Даниил в присутствии его одного усыпал пеплом пол в храме; затем двери были заперты и запечатаны (14:14). Ночью семьдесят жрецов сего храма с семействами своими вошли тайным или подземным ходом во храм; съели и выпили все поставленное перед Вилом (14:15). На утро царь с Даниилом пришли к дверям храма; печати нашли целыми; когда отворены были двери, то, взглянув на пустой или не имеющий брашна стол, Кир в благочестивом восторге воскликнул: велик еси Виле (14:16–18). Но Даниил несколько удержал царя на пороге храма; указал ему на пол, где отпечатлелись следы мужские, женские и детские, обнаружившие поступок жрецов (14:19–20). После сего жрецы принуждены были указать тайный ход, которым они обыкновенно входили в храм и поедали поставляемое перед Вилом. Тогда жрецы-лжецы были казнены, а медный Вил с его храмом отдан в распоряжение Даниила и был уничтожен (14:21–22).

Затем (23–27 ст.) идет сказание о драконе, которого умертвил пр. Даниил. Там же, в Вавилоне, был великий змей, которого вавилоняне чтили, как бога. Вероятно во время поклонения сему божеству царь заметил присутствующему здесь, но не участвовавшему в поклонении, пр. Даниилу, – что об этом боге он не может сказать того же, что сказал о Виле, ибо он жив, ест и пьет, и убеждал его поклониться сему божеству (22–24 ст.). Даниил в ответ на это сказал царю: «я кланяюсь только Господу Богу моему, потому что Он есть Бог живый, а что касается сего вашего бога, то дай мне только власть, и я убью его и притом без меча и жезла» (25–26 ст.). Царь дал ему такую власть, и он взял смолы, сала и шерсти, сварил все это вместе и сделал гомолу (т. е. лепешку), бросил её в пасть змею, тот съел её и расселся к стыду своих почитателей (27 ст.).

Наконец (28–42 ст.) говорится о шестидневном пребывании пр. Даниила во рву, в который он был брошен за умерщвление дракона. По уничтожении Вила и умерщвлении дракона вавилоняне, вероятно по наставлению жрецов, взбунтовались и потребовали казни Даниилу за такие страшные, по их мнению, преступления (14:28, 29). Кир принужден был уступить и они бросили Даниила в ров ко львам: там пробыл Даниил шесть дней, в течение коих львам не давали пищи (14:30–32). В это время в Иудее пророк Аввакум приготовил похлебку и, положив хлеб в нощвы или на лоток, отправился в поле к жнецам. Но Ангел приказал ему отнести этот обед в Вавилон к Даниилу, находящемуся во рву среди львов (14:33, 34). На глас ангельский Аввакум отозвался, что не видал Вавилона и не знает пути ко рву львиному. Тогда Ангел перенес его в Вавилон, поставил поверх рва, в который и подал Аввакум обед Даниилу; а потом таким же путем Аввакум возвратился в Иудею (14:35–39). На седьмой день заключения царь пришел ко рву и, нашедши там Даниила спокойно сидящим, прославил Бога, освободил пророка, а зачинщиков бунта приказал бросить в ров, где они тотчас были растерзаны (14:40–42).

Относительно этих сказаний нет сколько-нибудь основательных доводов, которые побуждали бы отрицать принадлежность их пр. Даниилу. Наиболее основательным нам кажется возражение против принадлежности сказания о шестидневном пребывании пр. Даниила во рву самому пророку, что будто бы это сказание есть не более как позднейшая переделка и изменение истинной истории Даниила, рассказанной в 6 главе его книги, и что так нужно смотреть на это сказание потому, что автор его ошибочно называет пр. Аввакума (жившего при царе Иосии) современником пр. Даниила. Но и это возражение нельзя признать состоятельным: вся сила его заключается в том предположении, что упоминаемый в повествовании Аввакум есть именно одно лицо с известным пророком из 12-ти, и что такого ошибочного отождествления не мог допустить пр. Даниил, а следовательно повествование принадлежит кому-то другому; но нет решительно никаких оснований предполагать, что составитель повествования, упоминая о пр. Аввакуме, непременно разумеет пророка из 12-ти, известного с этим именем; равно как нет никаких препятствий думать, что в повествовании разумеется другой неизвестный пророк, действительно современный пр. Даниилу, носивший одно имя с пророком из 12-ти Аввакумом. О других, менее состоятельных возражениях, не представляется нужным упоминать. Остается признать, что сказания, изложенные в 14 главе, подобно повести о Сусанне, хотя и не имеют канонической важности, однако же принадлежат пр. Даниилу; только этим и можно объяснить себе то широкое распространение этих сказаний в церкви Христовой, о котором имеются несомненные свидетельства. Так, по свидетельству бл. Иеронима, сказания эти toto orbe dispersae sunt и читаются во всех церквах. Это видно и из того, что в писаниях св. Иринея, Тертуллиана и Климента Александрийского нередко приводятся из этих повествований некоторые изречения и обстоятельства, как из повествований, заслуживающих доверия и внимания.

Конец