I. Гробницы княжеские

Гробница уставлена в северной стене собора, в придельном алтаре, который в 1774 году посвящен имени св. великого князя Андрея. Эта белокаменная гробница имеет вид пустого продолговатого ящика, без крышки. В глубине комары сохранена надпись: «Мощи Благовернаго Великаго Князя Андрея Георгиевича Боголюбскаго, преставися в лето 6683 месяца июния 28 дни»¹¹. Припомним, что это – не первоначальное место погребения св. Андрея, а то, где поставил его гробницу брат его Всеволод Георгиевич, по распространении уже храма. При сем опустевшем ложе мы не будем говорить о самом св. Великом князе Андрее, ибо существуют, как мы сказали, жизнеописания святых князей, Владимирских чудотворцев, а некоторые и притом важные упоминания о сем Великом Князе будут у нас при речи нашей о других князьях.

Против опустевшей гробницы строителя собора, св. Великого князя Андрея, в том же небольшом придельном алтаре, на правой стороне от престола, находится гробница брата его, расширившего храм пристройками, великого князя Всеволода Георгиевича. Гробница эта не в стене, а возле стены, – и так как пол в придельном алтаре, где она находится, при устройстве иконостаса (во время императрицы Екатерины II), поднят выше пола храма, то верх этой гробницы, оставленной при переделке пола неподвижной, теперь едва возвышается над поверхностью пола. Но на гробнице Всеволода Георгиевича, вместо крышки, поставлена другая гробница, в которой до открытия почивали мощи св. благоверного князя Глеба Андреевича; а потому место покоища Всеволода Георгиевича представляет собой все-таки значительное возвышение возле стены. На стене над гробницей выведено красками подобие комары, и сделана надпись: «Мощи Благовернаго Великаго Князя Всеволода Димитрия Георгиевича, положены на сем месте в лето 6720 апреля 18 дня»¹².

Священна должна быть для сына Русской земли эта гробница! Всеволод III Георгиевич Великий, по прозванию «Большое Гнездо», – внук Владимира Мономаха, сын великого князя Юрия (или Георгия) Долгорукого, благоустроителя Суздальской земли, – сын самый младший (одиннадцатый), но от него произошел род царей Русской земли.

Названия «Великий», данного Всеволоду Георгиевичу летописцами, он вполне заслуживает по великому значению его деятельности, и по его могуществу. – В свое тридцатишестилетнее княжение он был ревностным продолжателем великого дела, начатого его братом – св. Андреем Боголюбским, – дела объединения Русской земли под властью одного государя, и достиг того, что держал в строгом подчинении себе многих князей и многие области земли Русской; даже на престол древней столицы – Киева он поставлял князей по своей власти, и в вольнолюбивый Новгород посылал на княжение своих родственников и сыновей. Могущество его простиралось и на внешних врагов России – половцев и волжских (или камских) болгар. О могуществе Всеволода Георгиевича современник его, южно-русский певец, составитель «Слова о полку Игореве», говорит, что великий князь Всеволод со своим войском мог бы «Волгу раскропить веслами, а Дон шлемами вычерпать». Около 1190 года имя Всеволода Георгиевича так славно было даже и за границей, что могущественный тогда император Германский Фридрих Барбаросса¹³ ласково принял искавшего его покровительства сына князя Галичского Ярослава Осмомысла – Владимира, едва только узнал, что он сын сестры великого князя Всеволода.

Название «Большое гнездо» Всеволод Георгиевич получил, как отец многочисленного семейства, – семейства, из которого вышли три славных великих князя: Константин Мудрый, св. Георгий, приявший смерть от татар на р. Сити, и Ярослав, отец св. Александра Невского и предок Русских царей.

Всеволод Георгиевич замечателен и как один из особенно благочестивых Русских князей: он ознаменовал свое славное княжение построением и благоукрашением св. храмов и обителей.

Имя Всеволода Георгиевича, много потрудившегося для блага земли Русской, должно стоять наряду со славными именами Владимира Мономаха, св. Андрея Боголюбского, св. Александра Невского и других государей Русской земли, которые возвышали наше отечество и хранили его от врагов.

***

Всеволод Георгиевич родился в 1154 году, когда его родитель, бывший в то время Суздальским князем, со второй супругой своей¹⁴ был в пути, в своих Суздальских владениях. Назвав своего новорожденного сына во св. крещении Димитрием, Юрий Владимирович на месте его рождения, при реке Яхроме, построил город Дмитров.¹⁵

Весной 1155 года Юрий Владимирович достиг Киевского великокняжеского престола, но через два года скончался, так что Всеволод Георгиевич лишился родителя на третьем году своей жизни. По кончине супруга, вдовствующая великая княгиня с младенцем Всеволодом, вероятно, жила некоторое время в земле Суздальской, где тогда пасынок ее, Андрей Георгиевич Боголюбский, благоустроял свою столицу – Владимир и строил златоверхий храм. Но в 1162 году, когда Андрей Георгиевич, стараясь предупредить княжеские раздоры из-за владений, выслал из земли Суздальской братьев своих: Мстислава, Василия и Михаила, то первые двое из них, взяв мать свою и семилетнего брата Всеволода, отправились в Царь-град, где Греческий император Мануил Комнин ласково принял их и дал им для жительства 4 города на Дунае. Так, Всеволод Георгиевич несколько лет своего отрочества провел в Греции.

С 1169 по 1174 год мы видим юношу Всеволода Георгиевича в Южной России при братьях Глебе и Михаиле. Здесь он, в качестве наместника брата Михаила, занимал 5 недель княжеский престол в древней столице – Киеве, был свидетелем междоусобных браней, был даже сам участником в некоторых походах Русских князей, был однажды в походе и против Русских же князей, был однажды в походе и против Половцев. В Южной Руси Всеволод Георгиевич, вероятно, и вступил в брак с Марией, дочерью некоего Шварна.¹⁶

После мученической кончины св. Андрея Боголюбского (29 июня 1174 г.¹⁷) Всеволод Георгиевич был союзником брата своего Михаила в его борьбе за великокняжеский престол с племянниками Ярополком и Мстиславом Ростиславичами.

В кратковременное мирное княжение Михаила Георгиевича Всеволод Георгиевич владел Переславлем Залесским.

По кончине Михаила Георгиевича (20 июня 1176 года) Владимирцы немедленно призвали для занятия великокняжеского престола Всеволода Георгиевича, торжественно встретили его перед Золотыми воротами и клялись быть верными ему и его детям; но в первые же дни по занятии престола Всеволод Георгиевич должен был выступить из столицы для защиты своих прав против племянника Мстислава Ростиславича и Ростовцев. Перед сражением с врагами Всеволоду Георгиевичу и всему его войску было замечательное видение, о котором так сообщает летопись: «Когда был Всеволод за Суздалем, увидели чудную Матерь Божию Владимирскую (т.е. златоверхий Владимирский храм) и весь город до основания, как будто стоящим на воздухе; явил Бог и Святая Богородица новое чудо, (которое) зрели Князь и весь полк, и все, видя такое чудо, говорили, Княже, ты прав, поезжай против него!» (т.е. Мстислава Ростиславича¹⁸). Однако Всеволод Георгиевич, «будучи благосерд», по замечанию летописи, пытался мирными переговорами отвратить кровопролитие, и только когда мирные предложения были отвергнуты, он вступил в битву и разбил Мстислава на поле близ города Юрьева Польского 27-го июня 1176 года.

Но еще все время до 1182 года можно считать таким периодом великого княжения Всеволода Георгиевича, в который он должен был утверждать свою власть, выступая в походы то против не покорявшихся ему Рязанских князей, то против вольнолюбивого Новгорода, то даже против Киевского князя Святослава Всеволодовича, с которым вообще, и ранее и после того, был в большой дружбе.

В последующее время своего княжения Всеволод Георгиевич также должен был иногда усмирять непокорность и междоусобия Русских князей; но власть Всеволода Георгиевича теперь была уже настолько упрочена в Русской земле, что он мог нечасто прибегать к силе оружия; и вообще по своему миролюбию он предпочитал действовать не оружием, а путем мирных договоров. Только Рязань и ее князей еще 4 раза принужден был усмирять Всеволод Георгиевич силой оружия да, чтобы устрашить враждебных ему тогда Черниговских князей, завоевал принадлежавшую им область Вятичей.

Утвердив прочно свою власть, охраняя и восстановляя мир в земле Русской своим мудрым управлением, великий князь мог обратить свое оружие против врагов внешних и заняться благоустроением своих областей.

В 1183 году, во главе князей: Рязанских, Муромского¹⁹, Смоленского и сына князя Киевского, Всеволод Георгиевич отправился в поход против волжских болгар. На пути присоединились к Русским князьям еще половцы, – и можно было от этого похода ожидать весьма большого успеха. Но едва только стали готовиться к осаде первого неприятельского города (Великого города в серебряной Болгарии), родной племянник великого князя, юный, отважный Изяслав Глебович, преждевременно выступивший на врагов, был смертельно ранен, – и пораженный горестью Всеволод Георгиевич вскоре возвратился из похода. Однако его войска успели еще одержать две победы над врагами, и последние стали просить мира. Изяслав Глебович скончался на возвратном пути на острове Исадах на р. Волге, и тело его Всеволод Георгиевич привез во Владимир для погребения в соборном храме.

Кроме этого похода великий князь совершил еще успешный поход против половцев (1199), а воеводы его ходили два раза с успехом против волжских болгар (в 1186 и в 1205 годах).

В свободное от походов время Всеволод Георгиевич всю заботу свою сосредоточивал на благоустроении своих областей. После большого пожара во Владимире, бывшего в апреле 1185 года, во время которого сгорело 32 церкви и великокняжеский дворец, соборный же храм лишился всех своих благоукрашений, кроме великой святыни – чудотворного образа Богоматери, написанного, по преданию, св. Евангелистом Лукой²⁰, великий князь стал на свои средства воздвигать церкви и вместе с супругой щедро раздавал деньги бедным на построение жилищ²¹, а соборный храм не только вновь богато благоукрасил, но и совершил то самое распространение его, о котором сказано выше. Соборный храм, прежде бывший одноглавым, с этого времени стал иметь пять позлащенных глав. Работы по обновлению и распространению собора кончены были в 1189 году, – и накануне храмового праздника Успения храма был торжественно освящен епископом Владимирским Лукой²².

Затем Всеволод Георгиевич построил укрепления в Суздале, Переславле-Залесском и Городце Остерском (в южной Руси); обновил в Суздале соборный храм; основал во Владимире монастырь и в нем храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы²³; воздвиг во Владимире, недалеко от соборного храма, при своем дворце, храм в честь своего небесного покровителя св. великомученика Димитрия Селунского, привлекающий и ныне взор своим изяществом, особенно красотою своих рельефных украшений, и представляющий собой самый лучший памятник Всеволоду Георгиевичу²⁴; построил во Владимире, также близ собора, церковь св. Иоакима и Анны²⁵; основал во Владимире существующий и доныне женский монастырь и в нем – храм Успения²⁶.

В 1205 году 2-го марта в этот монастырь удалилась и приняла в нем пострижение с именем Марфы благочестивая супруга великого князя Мария, уже 8 лет страдавшая тяжким недугом, за страдания свои и великодушное терпение уподобляемая в летописи Иову, – а 19-го марта Всеволод Георгиевич оплакивал ее кончину.

В 1209 году Всеволод Георгиевич вступил во второй брак с дочерью князя Витебского Василия Анной.²⁷

15-го апреля 1212 года, в утро воскресного дня, Великий Всеволод на 58 году своей жизни мирно преставился, «передав державу свою и сыновей своих в волю Божию и о всем благодаря Бога»²⁸. «И плакали по нем, говорит летопись, сыновья его плачем великим, и все бояре, и мужи, и вся земля власти его, – и певши над ним обычные песни, епископ Иоанн, и все игумены, и черноризцы, и священники города Владимира положили его в церкви Святой Богородицы златоверхой, которую создал и украсил брат его Андрей».

Летопись так восхваляет Всеволода Георгиевича: «много мужествовал и имел отвагу на бранях, был украшен всеми добрыми нравами, злых казнил, а добромышленных миловал: ибо князь не туне меч носить… Одного только имени его трепетали все страны, и по всей земле прошел слух о нем, и всех врагов его Бог отдал в руки его: потому что он не возносился и не величался собою, но на Бога возлагал свою надежду. Многие и церкви создал по своей области. Всегда имел страх Божий в сердце своем, подавал требующим милостыню, судил суд истинный и нелицемерный, не смотрел на лица сильных своих бояр, обижавших меньших, порабощавших сирот и делавших насилие; много любил черноризческий и священнический чин. За то и даровал ему Бог чад добромышленных, которых он воспитывал в (добром) научении, в разуме совершенном, даже до их мужескаго возраста». В деле христианского воспитания чад Всеволоду Георгиевичу много содействовала блаженная супруга его Великая княгиня Мария, о чем свидетельствуют Степенная книга и древнее рукописное житие св. Великого князя Георгия Всеволодовича.

Милостивый, правосудный и мудрый правитель, Всеволод Георгиевич несомненно любил и духовное просвещение. Степенная книга сообщает, что, когда в 1210 году, прибыл во Владимир митрополит Киевский Матфей, великий князь долго не отпускал его из Владимира, «насыщаяся от него духовнаго благовестия» (293 стр.).

Существует предание, что в 1571 году, в царствование Иоанна Грозного, когда России угрожала опасность от Крымского хана Девлет-Гирея, в ночь на тот самый день, в который отступили враги, благочестивый инок Владимирского Рождественского монастыря Антоний видел, как на защиту отечества, по призыву св. страстотерпцев Бориса и Глеба, восстали из своих гробов св. Александр Невский и некоторые из великих князей, почивающих во Владимирском соборе, между ними – и Великий Всеволод²⁹.

Братие! Великий Князь Всеволод с супругой своей являют нам пример благочестивого христианского воспитания чад, ибо такое воспитание может иметь благие плоды и не только в детях наших, но и в дальнейшем потомстве, подобно тому, как потомство Великого Князя Всеволода было благочестиво и охраняло благочестие и благосостояние русского народа в продолжении многих веков.

Когда мы выйдем из левого придельного алтаря и сойдем в солеи, то тотчас, по левую сторону северных дверей храма, ныне выводящих в пристройку – Георгиевский собор, перед нами будет гробница, возвышающаяся возле северной стены храма. Наверху выведенного на стене над этой гробницей подобия комары – икона Спасителя, перед которой во время богослужений горит лампада. Под иконой на стене мы читаем надпись: «Мощи Благовернаго Князя Мстислава Андреевича, преставися в лето 6681 в 28 день марта». Гробница Мстислава Андреевича принадлежит к числу гробниц, переставленных Всеволодом Георгиевичем из внутреннейших частей храма в сделанную им пристройку³⁰.

Князь Мстислав Андреевич – сын св. Андрея Боголюбского, – сын второй, но ставший старшим после кончины, в 1164 году, первого сына св. Андрея, Изяслава, – сын любимый, пользовавшийся доверием родителя в важных военных делах. Он представляется князем с суровым воинственным характером; но суровая воинственность Мстислава Андреевича могла быть вызвана политическими обстоятельствами и суровым духом того времени.

Время и место рождения Мстислава Андреевича неизвестны. В первой половине пятидесятых годов 12 века он, вероятно, был еще в раннем детстве, и тогда мог некоторое время быть со своим родителем в бурных междоусобиями пределах южной Руси; но после 1155 года Мстислав Андреевич жил несомненно при родителе в мирных пределах Суздальских, быв, вероятно, в отрочестве своем, свидетелем благоустроения св. Андреем своей столицы – Владимира, сооружения златоверхого храма (1158–1160), построения города Боголюбова и в нем также великолепного храма.

В 1171 году Мстислав Андреевич был женатым, т.к. в этом году, по сообщению летописей, родился у него сын Василий, скончавшийся, вероятно, во младенчестве, ибо имя его в летописях более не встречается.

В первый раз упоминается в летописях Мстислав Андреевич под 1164 годом – при сообщении о том, что он вместе с родителем оплакивал умершего брата своего Изяслава. В это время Мстислав Андреевич был или в отрочестве, или в ранней юности, и потому не был взят своим родителем в славный, по чудесному действию помощи Божией, поход на Камских болгар 1164 года. Но вот в 1169 году во второй раз Мстислав Андреевич выступает в летописи, уже как предводитель сильного войска, посланного Андреем Георгиевичем, против Киевского великого князя Мстислава Изяславича. В марте 1169 года Мстислав Андреевич, в союзе с другими 10 князьями, взял Киев, – и город был, по суровым обычаям времени, разграблен. По поручению родителя, Мстислав Андреевич посадил на Киевском престоле своего дядю, младшего брата св. Андрея – Глеба Георгиевича. Великим князем всей Руси сделался теперь св. Андрей Боголюбский, и слава всероссийской столицы с того времени перешла от Киева ко Владимиру.

Не прошло и года по взятии Киева, Мстислав Андреевич был вновь послан родителем – для наказания Новгородцев, дерзнувших брать дани в великокняжеских областях. С Мстиславом Андреевичем и на этот раз было много союзных князей. Ополчение союзников, двигаясь к Новгороду, на пути в Новгородской области выжигало селения, даже не давая пощады жителям, и достигнув Новгорода, осадило его. Но Новгородцы со своим архиепископом св. Иоанном обратились тогда к заступлению Божией Матери, – и Царице небесной угодно было защитить Новгород, явив чудо от Своей иконы³¹. Войско Владимирское было тогда поражено (25 февр.1170 г.), множество из него взято было в плен, и остатки этого войска при возвращении терпели бедствия от голода.

Св. Андрей Георгиевич, признав смиренно в Новгородском поражении³² руку Божию, не потерял своей уверенности в воинских способностях своего сына. Через несколько времени он послал Мстислава Андреевича против Камских болгар. Поход этот был тяжел для войска, потому что была зима и пришлось проходить по незаселенным странам; однако Мстислав Андреевич взял 6 болгарских селений и 1 городок.

По возвращении из этого похода, вскоре Мстислав Андреевич и скончался – вероятно еще очень молодым³³. Он был оплакан, по свидетельству летописи, не только родителем своим, но и всей Суздальской землей. Есть известие, что св. Андрей Боголюбский над гробом своего мужественного сына поставил мраморную статую, которая до наших дней не сохранилась³⁴.

Братие! Не будем смущаться тем, что Мстислав Андреевич с суровостью вел войны, ибо война сама по себе дело суровое и в земной юдоли войны неизбежны (Матф.24,6), и будем подражать князю Мстиславу Андреевичу в его покорности родителю своему, в его ревности и неустрашимости в исполнении доверенных ему дел.

Далее, к западу от гробницы Мстислава Андреевича, в северной стене (в полумраке – в тени от столпов храма) перед нами будет гробница под сводом комары, украшенная иначе, чем все прочие гробницы. Она обложена двумя цельными большими плитами из итальянского мрамора с черными узорчатыми орнаментами. Одна из этих плит образует крышку гробницы, но крышку ровную, без перегиба. Комара над гробницей украшена также иначе, – около комары на стене обвод рельефный. Над гробницей в глубине комары освещаемая светом лампады икона св. Парфения, епископа Лампсакийского, память которого празднуется 7-го февраля – день мученической кончины великой княгини Агафии, ее дочери, трех снох и внучат.

На стене, над комарой гробницы, мы читаем надпись: «Мощи благоверныя великия княгини Агафии, супруги св. благовернаго князя Георгия Всеволодовича, Владимирскаго чудотворца, и дщери их, княжны Феодоры и снох ея (их) с чады. Положены на сем месте в лето 6745 февраля 7-го дня»³⁵.

Но под сей надписью есть еще надпись, свидетельствующая, что здесь положены также «мощи благовернаго князя Михаила Георгиевича», который «преставися в лето 6685 июня 20-го дня» (1176 г.). итак, в этой же гробнице покоятся останки благоверного Михаила Георгиевича, – великого князя, брата св. Андрея Боголюбского. Настоящее место в стене под сводом комары первоначально и было, вероятно, местом упокоения в. к. Михаила Георгиевича; здесь, вероятно, поставлена была его гробница Всеволодом Георгиевичем по совершении пристроек к храму. Гробница же великой княгини Агафии с семейством (скончавшихся много позднее Михаила Георгиевича) поставлена была уже великим князем Ярославом Всеволодовичем, м.б. рядом с гробницей Михаила Георгиевича, – и только в то время, когда освобождали собор от гробниц, стоявших возле стен, останки мученические были положены в одной гробнице с останками Михаила Георгиевича, и общая гробница их помещена была под сводом комары.

Почивающий в 4-й гробнице великий князь Михаил Георгиевич – младший брат св. Андрея Боголюбского, старший – Всеволода Георгиевича, 9-й сын Юрия великого князя Долгорукого, бывший великим князем после св. Андрея Боголюбского.

Единоутробным братом он был Всеволоду Георгиевичу, т.е. матерью его была вторая супруга Юрия Владимировича.

Юность свою Михаил Георгиевич провел, вероятно, в Суздальской области – во время мирного княжения там св. Андрея. В 1162 году, вместе со старшими братьями своими Мстиславом и Васильком, он был выслан отсюда Андреем Георгиевичем, но можно думать, не поехал вместе с ними в Грецию, а остался в южной Руси.

Здесь княжил он некоторое время в Переяславле и в Торческе. В 1172 году великий князь Андрей Боголюбский назначил Михаила Георгиевича даже князем Киевским; но его не допустили владеть Киевом другие князья, которые затем 6 дней осаждали его в Торческе, и против которых он ходил в громадном ополчении Андрея Георгиевича, безуспешно 9 недель осаждавшем Вышгород.

Михаил Георгиевич был несколько раз в победоносных походах против половцев. Во время одного из этих походов, в 1169 году, он проявил особенное мужество и крепкую веру в Бога, и был удостоен явной Божественной помощи. Он был послан тогда братом своим, Киевским князем Глебом, против половцев, сделавших набег на Киевские окрестности и пленивших много народа. Разбивши сперва стражу половецкую, Михаил Георгиевич разбил затем отряд, ведший русских пленников, которые таким образом были освобождены; наконец, он встретился с полчищем, которое было во много раз более его собственного отряда. Михаил Георгиевич не устрашился, хотел даже ринуться на врагов с малым отрядом впереди всего войска, но воины не допустили его до этого, удержав за повод его коня. Однако Михаил Георгиевич был трижды ранен; но, как говорит летопись, «Бог, по молитве отца его, избавил его от смерти», – и неприятельское полчище было разбито и обращено в бегство. Летописец видит в этой победе помощь Богоматери, Которая покарала половцев за их нападение на два города, принадлежавшие Киевской Богородичной церкви; а «Степенная книга» добавляет еще, что в тех городах многие половцы были поражены огнем, исшедшим от икон Богоматери, и говорит также, что известие об этом чуде, полученное Михаилом Георгиевичем от некоторых из разбитой им половецкой стражи, и исполнило князя неустрашимости и надежды на Божественную помощь.

После убиения св. Андрея Боголюбского, дружины Ростовская, Суздальская и Переславльская собрались во Владимире на вече и, изменив клятве, данной ими Юрию Долгорукому, в том, чтобы служить его младшим сыновьям, призвали не сыновей его – Михаила и Всеволода, а, в угоду Рязанскому князю Глебу, шурьев этого князя, внуков Юрия Долгорукого – Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Последние, бывшие тогда в Чернигове, боясь соперничества законных наследников Суздальской области – Михаила и Всеволода Георгиевичей, пригласили и их вместе ехать в ту область, чтобы там распределить владения. Назвав Михаила старшим, все четверо отправились: но из Москвы Ярополк, тайно от Михаила Георгиевича, уехал в Переславль, чтобы сделать Переславцев своими сторонниками. Тогда Михаил Георгиевич поспешил во Владимир, где вскоре его осадили Ростиславичи с ополчениями Ростовскими, Переславльскими, Муромскими и Рязанскими. Эти ополчения опустошали селения и поля в окрестностях Владимира и грозили сжечь самый город, если Владимирцы добровольно не сдадутся. Семь недель защищали Владимирцы Михаила Георгиевича; но наконец, вынужденные голодом и боясь угроз врагов, с печалью в сердце стали просить Михаила Георгиевича добровольно удалиться из их города до благоприятных обстоятельств. «Вы правы», великодушно ответил им Михаил Георгиевич: «не погибайте для меня», – и немедленно выехал из Владимира, освобождая этот город от опасности разорения, – выехал при скорби и плаче Владимирцев, а проезжая через лагерь осаждавших, он подвергся насмешкам и ругательствам³⁶.

Михаил Георгиевич уехал опять в южную Русь, а Владимирский престол занял теперь Ярополк Ростиславич, который скоро показал, что на этом престоле он недостойный преемник св. Андрея Боголюбского. Он даже храм соборный лишил его сокровищ и принадлежащих ему земель. Самую чудотворную икону Богоматери он отдал Рязанскому князю Глебу в уплату за помощь, оказанную Рязанцами Ярополку при осаде Владимира. Тогда огорченные до глубины души Владимирцы послали послов к Михаилу Георгиевичу, обещая ему теперь употребить все силы для утверждения его на великокняжеском престоле. Михаил Георгиевич с братом Всеволодом и войском Черниговского Князя Святослава Всеволодовича отправился ко Владимиру, но на пути вскоре заболел и был несен до Москвы на носилках; в Москве был встречен отрядом Владимирцев, шедшим к нему на помощь с сыном св. Андрея Боголюбского Юрием, и недалеко от Владимира, на Белеховой равнине, победил Ростиславичей 15-го июня 1175 года.

Торжественна была теперь встреча Михаила Георгиевича во Владимире. «Михаил же, сказано в летописи, победил полк в день недельный и поехал во Владимир с честию и славою великой… вышли же с крестами на встречу Михаилу и брату его Всеволоду игумены и священники и все люди и въехал в город к Святой Богородице месяца июня в 15 день – в день недельный». Заняв престол во Владимире, Михаил Георгиевич, как законный наследник св. Андрея Боголюбского, сделался теперь великим князем всей Русской земли и утвердил за Владимиром значение великокняжеской столицы, данное этому городу св. Андреем Боголюбским.

Брата Всеволода Михаил Георгиевич посадил на княжение в Переславле Залесском. Вскоре приехали к братьям князьям и их жены из Чернигова, откуда их провожал сын черниговского князя Святослава Всеволодовича Олег. Супругу Михаила Георгиевича звали Февронией³⁷.

Очень непродолжительно, но тем не менее благодетельно для Владимирской области и вместе мирно было княжение Михаила Георгиевича. Великий князь возвратил соборному храму все отнятые у него Ярополком земли и сокровища, объезжал свои области, повсюду утверждая мир и порядок. Суздальцы, Ростовцы и Переславльцы совершенно покорились ему, испросив у него прощение и объяснив, что только дружина (бояре) держала сторону его врагов. Только убийц св. Андрея Боголюбского, по известию в Степенной книге, казнил Михаил Георгиевич; да против Рязанского князя Глеба, для отнятия у него соборных сокровищ, выступал с оружием, но возвратился без боя, т.к. Глеб смирился и возвратил немедленно чудотворную икону и другие бывшие у него сокровища Владимирского храма.

Едва прошел год после торжественного въезда Михаила Георгиевича в столицу, как 20-го июня 1176 года, он скончался, – вероятно еще будучи очень молодым, – и был погребен в златоверхом храме³⁸.

Историк так говорит о великом князе Михаиле Георгиевиче: «Он скончался, оставив в летописях память своей храбрости и добродетели. Жив в веке суровом, мятежном, он не запятнал себя ни жестокостью, ни вероломством, и любил спокойствие народа более власти»³⁹.

Пример миролюбивого и доблестного князя Михаила Георгиевича да научит нас, братие, дела свои совершать, сохраняя мир с ближними, ибо в союзе мира гораздо более можно сделать добра, чем ссорясь с ближними, хотя под видом стремления к добру. Будем помнить слова Спасителя нашего: имейте соль в себе и мир имейте между собою (Марк. 9, 50) и слова Апостольские: аще возможно еже от вас, со всеми человеки мир имейте (Римл. 12, 18), гневайтеся и не согрешайте, солнце да не зайдет во гневе вашем (Ефес. 4, 26).

О начале грозных времен для России напомнит нам теперь почитаемая Владимирцами гробница. Печальная повесть мученической кончины почивающих в сей гробнице вкратце написана на боковой мраморной плите гробницы в следующих словах: «лета 6745 года месяца февраля в 7 день татарове приступиша ко Владимиру и взяша град. Епископ Митрофан и княгиня Юрьева Агафия с дщерью Феодорою, со снохами и со внучата затворишася в церкви Святыя Богородицы в палатех и тако огнем без милости запалени быша и тако скончашася. Господи, приими в мире души раб Своих».

Итак, в самом храме соборном, зажженном некогда лютыми татарами, от зноя пламени и от дыма скончались почивающие в сей гробнице!

Великая Княгиня Агафия была дочерью князя Черниговского (а затем Киевского) Всеволода Святославича Чермного, родной сестрой св. Князя Черниговского Михаила, пострадавшего за исповедание веры Христовой в орде вместе с боярином Феодором в 1245⁴⁰, и родной теткой преподобной Евфросинии Суздальской, дочери св. Михаила Черниговского. С дедом ее, князем Киевским Святославом Всеволодовичем, великий князь Всеволод Георгиевич, тесть Агафии Всеволодовны, был в большой дружбе, но с отцем ее долго был во вражде, т.к. Всеволод Чермный, против воли великого князя, несколько раз захватывал Киев. В 1210 году, по ходатайству митрополита Киевского Матфея, Всеволод Георгиевич помирился с Всеволодом Святославичем и утвердил его князем Киевским; а в следующем году для закрепления этого мира было совершено торжественно во Владимирском соборе епископом Владимирским Иоанном бракосочетание сына великого князя – Георгия с Агафией Всеволодовной. Агафия Всеволодовна была участницей как временных невзгод своего супруга (временного лишения великокняжеского престола в 1216–1218 годах), так и славы продолжительного его княжения (1212–1216, 1219–1238). По свидетельству рукописного жития св. Георгия, этот великий князь и супруга его «оба были святы, праведны, милостивы, кротки, обидимых избавляли из рук обидящих, добре любили монашеский и священнический чин, подавали им милостыню, также весьма миловали и нищих, прилежали воздержанию, любили пост, целомудрие и чистоту»⁴¹. В великокняжеское правление Георгия Всеволодовича (в 1224 г.) было первое нашествие неведомых дотоле Русскими татар; но пострадала тогда только южная Россия, – и татары вскоре опять удалились в Азию.

Дочь Агафии Всеволодовны Феодора родилась 21-го сентября 1229 года; следовательно, скончалась девятилетней отроковицей.

Снох Агафии Всеволодовны, звали Мария, Христиана и Феодора⁴². Происхождение только одной из них нам известно, – супруги старшего сына великого князя Георгия – Всеволода. Она была дочь князя Владимира Рюриковича, владевшего Переяславлем южным, а затем с 1219 года – Киевом. Бракосочетание ее было совершено во Владимирском златоверхом храме епископом Митрофаном в 1230 году 14-го апреля, в неделю антипасхи, – менее, чем за 8 лет до взятия Владимира татарами. Две другие снохи Агафии Всеволодовны вступили в брак с ее сыновьями зимой 1236–37 года, следовательно, за год до своей мученической кончины. Из внучат Агафии Всеволодовны разве первенец ее старшего сына мог едва иметь отроческий возраст, остальные несомненно скончались младенцами.

Второе нашествие татар, под предводительством хана Батыя, было неожиданное и быстрое. Осенью 1237 года татары опустошили Камскую Болгарию, зимой 1237 года разгромили Рязанское княжество, убив Рязанского князя Георгия и его семейство, и немедленно пошли ко Владимиру. В Коломне они разбили войско великого князя Георгия, посланное с его старшим сыном Всеволодом, который после поражения бежал во Владимир; взяв Москву, пленили княжившего там второго сына великокняжеского – Владимира.

Горячо помолившись в соборном храме перед образом Богоматери, со слезами простившись с семейством и гражданами, при общем плаче, великий князь оставил столицу и пошел к Волге собирать войско. В его отсутствие 3-го февраля 1238 года татары обложили Владимир. Они потребовали сдачи города и, получив отказ, умертвили перед Золотыми воротами плененного ими в Москве Владимира Георгиевича на глазах его братьев-князей и народа⁴³. Татарские полчища были так велики, что часть их отделилась еще для взятия Суздаля, сожгла и разграбила этот город, избив и пленив жителей.

В осажденной столице сыновья великокняжеские, Всеволод и Мстислав, воевода Петр, епископ Митрофан, будучи преданы воле Божией, не теряли бодрости и, конечно, ободряли жителей. Но вот, когда возвратились татарские полчища, разорившие Суздаль, 6-го февраля татары стали готовиться к приступу, ставить леса около стен столицы, а в ночь огородили тыном весь город. «На утро», 7-го февраля, поняв, что враги в этот день возьмут город, Владимирцы начали готовиться к смерти. «Открылось зрелище, по замечанию историка, достопамятное, незабвенное»⁴⁴. Князья, княгини и много бояр со святителем Митрофаном вошли в соборный храм и здесь приняли от епископа пострижение в схиму. В тот день было мясопустное воскресенье. – «Умилительныя песнопения того дня, замечает один из местных описателей события, невольно должны были возвышать дух молящихся и укреплять их верою и надеждою на высшия награды, обещанныя непоколебимым исповедникам Христова имени»⁴⁵. Когда татары «по заутрени» начали приступ, город огласился великим плачем, а воины с князьями Всеволодом и Мстиславом стали мужественно защищаться. Но к полудню татары, вторгнувшись со всех сторон, взяли «Новый город», который был около кремля. Князья и народ бежали тогда в «Средний» или «Печерний» город, т.е. кремль. Враги взяли вскоре и кремль. Мужественные князья убиты были вне кремля, пробиваясь вероятно сквозь ряды неприятелей. Взявши кремль, татары устремились в соборный храм.

Между тем, в сем храме во все это ужасное утро продолжалось моление. Одна из летописей⁴⁶ свидетельствует, что «великая княгиня и все люди» приобщились святых Таин. Можно поэтому предполагать, что Святитель совершил литургию. Когда опасность приблизилась, много бояр и народу заперлись в храме, а великая княгиня с семейством и епископом удалились на хоры. Святитель благословил всех, бывших в храме, на мученическую смерть.

Татары выломали двери храма, ворвались в него и начали избивать всех находившихся внизу, начали разграблять также церковные сокровища, совлекли драгоценную ризу с чудотворной иконы Богоматери. Они заметили великокняжеское семейство на хорах, но не могли проникнуть туда, потому что ход на хоры был потаенный⁴⁷. И ласками, и угрозами пытались враги склонить княгинь и Святителя сойти вниз или указать ход на хоры, где, вероятно, предполагали татары найти главные сокровища храма; но готовые к мученической кончине не хотели добровольно отдать себя в руки врагам⁴⁸. Тогда татары «натаскали, говорит летопись, леса в церковь и около церкви, и так без милости запалили огнем, и задохлись от великаго зноя все бывшие люди». – «Весь ужас всенароднаго избиения, говорит один описатель Русских святынь, видели пред собою горькия узницы (т.е. бывшие на хорах княгини), сами обреченныя на смерть, и ждали последней минуты. И вот поднявшееся к ним облако дыма из зажженнаго храма, мало по малу задушило недосягаемых мечем, и в этом облаке отлетели к Господу их чистыя души⁴⁹». Разоривши столицу, татары удалились от нее для разорения других городов. В последних числах февраля великий князь Георгий узнал о мученической кончине супруги, чад, Святителя, о разорении столицы, а 4-го марта сам мученически скончался в битве с татарами. Прибывший вскоре на великое княжение Владимирское брат св. Георгия – Ярослав похоронил останки сродников и Святителя в соборном храме; сюда же перенес из Ростова и честные мощи св. Георгия Всеволодовича.

Сие, достойное слез, сказание да научит нас, братие, с терпением переносить скорби жизни. Будем помнить слова Христовы: претерпевый же до конца той спасен будет (Мф. 10, 22) и еще: внидите узкими враты. Узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Мф. 7, 13–14). И св. Апостол Павел учил по вселенной, что многими скорби подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14,22).

В следующей, далее к западу, комаре в северной стене находится гробница князя Бориса Данииловича с обычной надписью: «мощи благовернаго великаго князя Бориса Данииловича; преставися в лето 6828 в 28 день сентября». Эта гробница поставлена на пол-аршина выше пола.

Гробница князя Бориса Данииловича напоминает нам о временах более поздних, чем вышеуказанные гробницы: она напоминает нам о временах подвластного татарам состояния Руси, и даже не о первых порах ига монгольского. – Когда скончался Борис Даниилович, на Владимирской кафедре был святитель Петр, митрополит и чудотворец всея России, который через несколько времени сделался поспешником великого князя Иоанна Данииловича Калиты, собирателя Руси, много подготовившего ее освобождение от монгольского ига. Вместе с тем эта гробница напоминает о последних временах славы города Владимира, как великокняжеской столицы⁵⁰. После Бориса Данииловича никто из князей уже и не был похоронен во Владимирском соборном храме.

Напомнит нам гробница Бориса Данииловича еще о мученической кончине в Орде его сродника, св. великого князя Михаила Ярославича Тверского, который доведен был до такой кончины враждой против него двоюродного племянника его, оспаривавшего у него великокняжеское достоинство – князя московского Юрия, родного брата Бориса Данииловича. В истории этой-то вражды Юрия Московского против св. Михаила Ярославича почти только и упоминается Борис Даниилович. – Сведений о нем вообще мало; но все-таки есть основание думать, что князь Борис Даниилович был благочестив и благороден душой, и только по принуждению был сторонником властолюбивого и жестокого старшего брата своего Юрия. Борис Даниилович – третий сын Московского князя св. Даниила Александровича, внук св. Александра Невского и старший брат собирателя Русской земли великого князя Иоанна Калиты. Юные годы свои, вероятно, он провел в Москве, где княжил его родитель, скончавшийся в 1303 году, когда Борис Даниилович был если не отроком, то юношей.

В 1304 г., когда скончался великий князь Андрей Александрович, великокняжеский престол занял по праву племянник св. Александра Невского св. Михаил Ярославич, у которого начал оспаривать великокняжеское достоинство Юрий Московский. Борис Даниилович был послан этим братом на княжение в Кострому, но был захвачен сторонниками Михаила Ярославича и отведен в Тверь. Здесь Борис Даниилович был, вероятно, до примирения Михаила Ярославича с Юрием в 1305 г., после чего уже был отпущен из Твери в Москву. Но вот под 1308 годом в летописи мы читаем известие, что Борис Даниилович отъехал, вместе со старшим братом своим Александром, из Москвы в Тверь. Легко согласиться с предположением историка, что князья Александр и Борис уехали из Москвы, недовольные властолюбивым братом своим Юрием⁵¹.

Далее нет известий о Борисе Данииловиче до 1317 года. В этом году Юрий Даниилович, женившийся в Орде на сестре хана Узбека Кончаке и получивший от хана ярлык на великокняжеское достоинство, привел против Михаила Ярославича татарское войско, при котором был и Борис Даниилович. – При поражении этого войска Михаилом Ярославичем, Борис Даниилович был взят в плен вместе с воеводой татарским Кавгадыем и супругой Юрия – Кончакой. В Тверском плену Кончака (во св. крещении Агафия) скончалась, а Борис Даниилович вскоре, вероятно, был отпущен вместе с Кавгадыем, когда Михаил Ярославич заключил мир с Юрием, и оба они для решения своего спора отправились в Орду, где теперь Михаил Ярославич принял мученическую кончину 22 ноября 1319 года. В следующем 1320 году 28 сентября скончался и Борис Даниилович. В одном археологическом сочинении говорится, что Борис Даниилович скончался в своем удельном княжении – в Нижнем Новгороде, и что, по его завещанию, тело его привезли во Владимир и похоронили в соборном храме при гробах его предков⁵².

Братие христиане! Благоверный Князь Борис Даниилович, как можно усматривать из сведений о его жизни, старался в стороне держать себя от зла. Тому учит и св. псалмопевец: уклонися от зла и сотвори благо (псал. 33, 15). Не за сие ли промыслу Божию угодно было, чтобы тело благоверного князя Бориса Данииловича погребено было во Владимирском славном святилище и самая гробница его с его останками сохранилась до наших дней? Ибо в том же псалме говорится о кротких праведниках: хранит Господь вся кости их, ни едина от них не сокрушится (ст. 21). И мы, братие, когда видим зависть и вражду, то, если не можем сделаться примирителями враждующих, будем по крайней мере уклоняться от завистников и злобствующих, чтобы ни в чем не быть союзниками их действий. Тем более, сами будем бегать зависти, не будем допускать ее в свое сердце, а будем утверждать в нем любовь и доброжелательство (Иак. 3, 13–16).

Следующая, самая крайняя в северной стене, гробница, находящаяся в комаре почти в самом северо-западном углу собора, возле нынешней винтовой лестницы на хоры, имеет надпись: «мощи благовернаго великаго князя Изяслава Андреевича, преставися в лето 6672 в 28 день октября». Она поставлена, подобно гробнице Бориса Данииловича, на пол-аршина выше уровня пола. На настоящем месте эта гробница поставлена уже Всеволодом Георгиевичем по совершении им пристроек к храму; потому что князь Изяслав Андреевич – сын св. Андрея Боголюбского, прежде всех погребенный в златоверхом храме.

При сей гробнице можно видеть в настоящее время тяжелый железный шлем и несколько тяжелых железных стрел, длиной каждая более двух аршин. Шлем, по преданию, принадлежит князю Изяславу Андреевичу, стрелы – из тех, какие употреблялись на войнах при древних Русских князьях⁵³.

Князь Изяслав Андреевич – старший сын св. Андрея Боголюбского. О самых ранних годах его жизни не имеется известий в летописных сказаниях. Первые известия о нем относятся к 1159 году. В этом году Андрей Георгиевич послал сына своего Изяслава на помощь лишенному Киевского престола князю Изяславу Давидовичу, бывшему в борьбе с Черниговским князем Святославом Ольговичем. В то время племянник князя Изяслава Давидовича, Святослав Владимирович, который вскоре сделался зятем св. Андрея Боголюбского, был осажден в городе Вщиже⁵⁴, Святославом Ольговичем и союзными ему князьями; но едва услышали осаждавшие о приближении с войском Изяслава Андреевича, поспешили заключить мир со Святославом Владимировичем и сняли осаду.

В 1162 году, по поручению родителя, Изяслав Андреевич, вместе с некоторыми другими князьями, ходил в поход на половцев. Переправившись через р. Дон, Русские князья разбили половцев и гнались за ними, пока не пришли в болотистые места, где половцы успели перебить много Русских воинов. Хотя Русские вновь оправились и обратили в бегство врагов, однако, потерпев здесь потерю в войске, решили не преследовать своих врагов далее и возвратились⁵⁵.

В 1164 году Изяслав Андреевич был с родителем своим, также с дядей Ярославом Юрьевичем и князем Муромским, в том победоносном походе на Камских болгар, во время которого Господь засвидетельствовал о Своей помощи св. князю Андрею через чудесное явление света от св. креста⁵⁶.

Вскоре по возвращении из этого похода и скончался Изяслав Андреевич⁵⁷. О кончине его и погребении так говорит летопись: «Преставился Благоверный Князь Христолюбивый Изяслав, сын Великаго Князя Андрея, и плакался по нем Князь Андрей отец и брат его Мстислав, и так положили его в церкви Св. Богородицы во Владимире с плачем великим» – Тяжело, конечно, было св. Андрею Георгиевичу в новоустроенном златоверхом храме прежде всех хоронить своего первенца.

Обратим, братие, внимание на сию скорбь святого и праведного Великого Князя Андрея. Не замечаем ли мы часто в жизни человеческой, что люди добродетельные несут иногда великие скорби. Разъяснение сего дает нам св. Апостол Павел, приводя слова еще древнейшего мудреца царя Соломона: забысте, говорит св. Апостол, утешение, еже вам яко сыновом глаголет (св. Дух через Соломона): сыне мой не премогай наказанием Господним, его же бо любит Господь, наказует; биет же всякого сына, его же приемлет (притч. 3, 11, 12). К сему добавляет св. Апостол: аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, его же не наказует отец (Евр. 12:5–7). Скорби, братие, необходимы бывают нам для очищения и возвышения души нашей; чрез них, как злато огнем очищается душа человека подвигом терпения (прем. Солом. 3:4–7, Иак. 1:2–4, Рим. 5:3–5). Господь, посылая скорби и добродетельным людям, через скорби очищает те грехи, кои имеют и они, ибо никто не безгрешен, и возвышает души их для восприятия высших небесных утешений еще и здесь на земле, но особенно в жизни вечной за гробом. Но никто, приемля скорби, да не помышляет о своем достоинстве, а будем думать, что Господь наказывает нас за грехи, как любящий Небесный Отец, чтобы даровать нам высшие небесные блага.

Теперь перейдем на правую, южную, сторону храма и прежде всего к гробницам, находящимся в правом придельном алтаре. На левой стороне от престола в этом алтаре, не в стене под сенью комары, а возле стены, стоит гробница, имеющая несколько отличный вид от других гробниц. Скаты на крышке ее идут не от простого перегиба, а от площадки. Эта особенность гробницы позднейшего происхождения. Она явилась, может быть, во времена императрицы Екатерины II: когда пол в придельном алтаре подняли, гробница сделалась едва возвышающейся над полом, – и вот, чтобы сделать эту гробницу – весьма почитаемую – заметнее, вероятно, и сделали над крышкой гробницы кирпичную накладку в настоящей форме. Надпись над гробницей, сделанная внутри изображенного на стене подобия комары, объяснит нам, почему эта гробница была особенно почитаемой. Здесь мы читаем: «Мощи Благовернаго Великаго Князя Ярослава Всеволодовича, положены на сем месте в лето 6755 сентября 30 дня». – Итак, в сей гробнице погребен великий князь Ярослав Всеволодович – один из великих предков Русских Царей, родитель св. Александра Невского, собиратель Русской земли после погрома монгольского.

Великий князь Ярослав, во св. крещении Феодор, Всеволодович – четвертый сын великого князя Всеволода Георгиевича Великого, младший брат св. Георгия Всеволодовича. Он родился 8-го февраля 1191 года в г. Переславле Залесском, где в то время были родители его по делам управления. В 1201 году 3 августа еще только десятилетний отрок Ярослав, после молитвы в храме св. Спаса в городе Переславле Залесском, был отпущен своим родителем на княжение в Переяславль южный. Здесь он был князем 5 лет. В это время Ярослав Всеволодович ходил однажды с Киевским князем Рюриком Ростиславичем, в жестокую зиму, в успешный поход на половцев, и вступил, по воле родителя, в брак с половецкой княжной, имея от роду только около 15 лет⁵⁸, – ездил к Галичу, приглашенный Венгерским королем для занятия славного Галичского престола, но возвратился без успеха, т.к. другой князь успел ранее его занять престол в Галиче. Во время пребывания Ярослава Всеволодовича в Переяславле южном, были немалые междоусобия у южной Руси, – и вот в 1206 году захвативший Киевский престол князь Всеволод Чермный заставил Ярослава Всеволодовича уехать из Переяславля южного к отцу. В 1207 году Ярослав Всеволодович был с родителем в походе против Черниговских князей; но этот поход кончился только наказанием Рязанских князей за измену. В следующем (1208) году Всеволод Георгиевич послал юного Ярослава на княжение в Рязань; но Рязанцы скоро возмутились против Ярослава Всеволодовича, и, хотя были за то строго наказаны Всеволодом Георгиевичем, однако Ярослав Всеволодович после того не остался княжить у них. Вслед за тем со старшими братьями он ходил, по приказанию Мстислава Удалого; но так как Всеволод Георгиевич скоро заключил мир с этим князем, то сыновья его возвратились без боя. По предсмертному завещанию родителя, Ярослав Всеволодович получил во владение свою родину – Переславль-Залесский.

При жизни ли родителя, или не в особенно продолжительном времени после смерти его, еще юный Ярослав Всеволодович лишился своей супруги. Под 1215 годом в летописи он называется зятем Мстислава Удалого; следовательно, в этом году он уже имел другую супругу, дочь Мстислава Мстиславича Удалого – Феодосию.

Когда, по смерти Всеволода Георгиевича, были первоначально распри между вторым его сыном – Георгием, получившим по воле родителя великокняжеский престол, и старшим сыном Константином, князем Ростовским, Ярослав Всеволодович держал сторону Георгия, ходил с ним два раза к Ростову против Константина, причем только во второй поход было небольшое кровопролитие: братья-князья покуда примирились. Вновь возникшая в 1216 году между ними вражда кончилась кровопролитным Липецким сражением (21-го апреля 1216 года) и лишением Георгия на время (до смерти Константина) великокняжеского престола.

Почти все время, как великокняжеский престол занимали, то один, то другой, старшие братья Ярослава Всеволодовича, он владел родным своим Переславлем, – владел им даже тогда, когда стал, по вызову Новгородцев, нередко уезжать на княжение в их город. Он, очевидно, не хотел постоянно княжить в вольнолюбивом Новгороде и являлся туда только для защиты Новгородской области от ее соседей (литвы, немцев, еми, чуди), над которыми и одержал много славных побед. Вместе с тем, одному из соседних с Новгородской областью народов Ярослав Всеволодович оказал великое благодеяние: в 1227 году он послал из Новгорода миссию для крещения северного племени корелов и крестил едва не все это племя. – Новгородом Ярослав Всеволодович управлял и через сыновей своих. Так, в 1228 году, уезжая из Новгорода в Переславль, он оставил в Новгороде сыновей своих: Феодора и Александра; оставил их княжить там и в 1230 году.

Живя в Переславле, Ярослав Всеволодович помогал иногда брату своему великому князю Георгию в военных делах. Так, однажды, он посылал полки свои с великокняжескими полками на половцев (1220), а в другой раз сам ходил с великим князем в поход на мордву (1229). Вражда с Черниговским князем Михаилом Всеволодовичем (после мучеником за веру Христову в Орде) составляет покуда некоторую тень в жизни Ярослава Всеволодовича.

В 1233 году постигло Ярослава Всеволодовича тяжкое горе: он лишился своего старшего сына Феодора, который скончался в Новгороде, будучи лет 14, в то самое время, когда готовились к его брачному торжеству. Земной жених был взят в небесные чертоги. Церковь причла его к лику святых.

В 1236 году Ярослав Всеволодович занял Киевский престол, оставив в Новгороде князем сына своего Александра.

В следующем (1237) году начался татарский погром, а в начале 1238 года сожжена была Татарами столица России – Владимир, и пал на брани с врагами св. великий князь Георгий. Но великое православное государство не могло погибнуть окончательно. Едва Батый, разоривший в один месяц 14 городов, удалился на время к Дону, в землю половецкую, – во Владимир прибыл Ярослав Всеволодович, занял великокняжеский престол и явился восстановителем столицы и всей Суздальской области. «И обновил землю Суздальскую, говорит о нем летопись, и церкви очистил от трупов мертвых, и кости их сохранил, и пришельцев⁵⁹ утешил и собрал многих людей и была великая радость христианам». Прежде всего, конечно, он похоронил в самом соборном храме своих сродниц-княгинь с их чадами и Святителя, мученически скончавшихся от огня в сем храме, а также племянников-князей, павших при осаде и опустошении Владимира. Соборный храм, как и другие храмы, к счастью сохранившиеся от погрома, хотя выжженные и лишенные своих благоукрашений, он должен был обновить. При этом, соборному храму он не мог уже возвратить всех его сокровищ. Но в сем храме чудесно сохранилась св. чудотворная икона Богоматери, целы остались белокаменные гробницы князей и святителей, и затем поставлены здесь самим Ярославом Всеволодовичем гробницы мучеников, – вот сокровище, «лучше злата и сребра и камней многоценных»⁶⁰, которым он украсил собор. Труды обновления Суздальской области разделяли с Ярославом Всеволодовичем его братья, Святослав и Иоанн, из которых первому он дал во владение Суздаль, а второму Стародуб на Клязьме⁶¹.

В следующем (1239) году Ярослав Всеволодович послал в Ростов за честными мощами своего брата, святого Георгия. Сии мощи, с чудесно прильнувшей к телу главой, были встречены великим князем, епископом Ростовским Кириллом, всем Владимирским духовенством и всеми гражданами, от мала до велика, и положены в соборном храме при великом плаче, заглушавшем церковные песнопения. Под тем же годом читаем в летописи известие об освящении (вероятно, по случаю обновления после повреждения татарами) церкви св. Бориса и Глеба в Кидекше близ Суздаля, построенной Юрием Долгоруким и существующей доныне. В том же году Ярослав Всеволодович ходил в поход против литвы к Смоленску, победил литовцев и поставил в Смоленске князем Всеволода Мстиславича⁶².

Между тем, татары вновь начали разгром Русской земли. Завоевав мордовскую землю, они явились опять вблизи Владимира; сожгли Муром, произвели опустошение на берегах Клязьмы, сожгли Гороховец, город, принадлежавший тогда Владимирскому соборному храму, но не вступали в ближайшие окрестности столицы. Главным образом от них пострадала южная и юго-западная Русь: там взяли они Переславль южный, Чернигов, Киев, Каменец, Владимир Волынский, Галич и другие города (1239–40 г.). После того, опустошив многие области в Польше, Венгрии и некоторые другие западные страны, они возвратились на берега Волги, где Батый основал свое княжество – Золотую Орду.

Но радостные вести доходили до Ярослава Всеволодовича с севера России: там процветало непокоренное татарами Новгородское княжество под мудрым управлением сына его Александра. Как некогда сам Ярослав Всеволодович, так теперь этот сын его – был защитником Новгорода от враждебных соседей и грозой для этих последних. Так, в 1240 году Александр Ярославич одержал над Шведами на берегах Невы ту славную победу, за которую назван Невским.

Поселившись со своим войском на берегах Волги, Батый вскоре потребовал к себе в Орду великого князя. Мудрый Ярослав Всеволодович, видя, что только покорностью сильным врагам можно избежать нового разорения отечества, решился перенести тяжелое унижение пред ханом и поехал к нему, а сына своего Константина послал на берега Амура к великому хану. Однако Батый принял Ярослава Всеволодовича с великой честью и отпустил, утвердив его в великокняжеском достоинстве.

В 1244 году великий князь лишился супруги своей Феодосии, которая, приняв иноческий образ с именем Ефросинии, скончалась в Новгороде при сыне своем Александре Ярославиче.

В 1245 году возвратился благополучно из дальнего края Азии Константин Ярославич, и вскоре туда же должен был ехать сам великий князь, являвшийся во второй раз к Батыю и им посланный к великому хану. Есть известие, что Ярослав Всеволодович и у великого хана был принят с некоторой честью⁶³; но много и неприятностей потерпел он, оклеветанный в чем-то перед ханом. – Не суждено было Ярославу Всеволодовичу увидеть вновь свое отечество: вскоре по отъезде от великого хана, на пути он скончался, 30-го сентября 1246 года, в стране чуждой, но через несколько столетий явившийся достоянием России. Тело его из Сибирских степей было привезено во Владимир и погребено в соборном храме, оплаканное прибывшим из Новгорода Александром Ярославичем, другими сыновьями Ярослава Всеволодовича и братом его Святославом⁶⁴.

«Сей Великий Князь, говорит о благоверном Ярославе Всеволодовиче летопись, положил душу свою за друзей своих и за землю Русскую, – и причел его Господь к избранному своему стаду; ибо он был милостив ко всякому, и требующим невозбранно давал, что они требовали». В рукописных святцах конца 16 и начала 17 века Ярослав Всеволодович включен в число святых города Владимира. Инок Антоний (о котором упоминалось выше), в видении своем восставшим на защиту отечества против Девлет-Гирея видел между другими князьями и Ярослава Всеволодовича.

Из созерцания деяний Благоверного Великого Князя Ярослава Всеволодовича, собирателя и утешителя Русской земли после погрома монгольского, приходи, христианин, к спасительным мыслям о том, как тебе созидать дух свой, собирать его растраченные помыслы и утверждать в нем веру и благочестие. Душа твоя, христианин, должна быть храмом живого Бога, по слову св. Апостола Павла: не весте ли, яко храм Божий есте и Дух Божий живет в вас (1Кор. 3, 16), но совершай дело созидания души твоей в храм Божий в союзе со всей церковью, ибо она есть здание Божие, объединяющее всех, как о сем говорит св. Апостол Петр: и сами яко камение живо зиждитеся во храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом (1Пет. 2, 5) (срав. Ефес. 2, 19–22), т. е. при помощи Его благодатной силы. Церковь, по учению апостольскому, есть тело Христово и глава ее Христос (Ефес. 5, 23, 30). В нашей святой православной церкви неповрежденно сохраняется и преемство церковной власти и все семь спасительных таинств. Смотри, христианин, крепость веры и верность св. церкви спасла землю русскую, утвердили сердце благоверного князя Ярослава, ибо он не потерял упования на Бога и прежде всего озаботился о создании храмов Божиих и восстановлении церковной жизни и благочестия. И во все время тяжкого ига монгольского св. вера спасала землю Русскую, укрепляя упованием на Бога силы народного духа. Так и ты, христианин, полагай основу всего благополучия твоего и твоих ближних в вере твоей православной и в верности святой церкви.

Против гробницы великого князя Ярослава Всеволодовича, в том же придельном алтаре, в комаре, сделанной в южной стене храма, находится гробница, в которой почивают три сына св. великого князя Георгия: Всеволод, Владимир и Мстислав Георгиевичи, подобно своему родителю скончавшиеся мученически при нашествии лютых татар, – при взятии ими города Владимира. Внутри комары надпись поименовывает одного только Владимира Георгиевича: «Мощи Благовернаго Великаго Князя Владимира Георгиевича, положены на сем месте в лето 6745 февраля 7 дня»⁶⁵. Надпись, поименовывающую и других обоих братьев, читаем выше на стене над комарой: «Мощи Благоверных Великих Князей Всеволода и Мстислава Георгиевичей, положены на сем месте в лето 6745 февраля 7 дня»⁶⁶. Надпись о благоверном князе Владимире Георгиевиче сделана отдельно, потому что он скончался на несколько дней ранее других двух братьев, скончавшихся в один день, а может быть и погребен он был Ярославом Всеволодовичем в отдельной гробнице, которая была поставлена над гробницей других двух братьев, или под нею, или рядом с нею.

Старший из сыновей св. великого князя Георгия, тезоименитый своему великому деду, Всеволод Георгиевич, нареченный и во св. крещении, подобно своему деду, – Дмитрием, родился 23-го октября 1213 года. В 1221 году, едва достигнув отроческого возраста, он был испрошен Новгородцами через почетное к его родителю посольство, в котором был и владыка Новгородский Митрофан, на княжение в Новгород; но был в Новгороде недолго. В 1230 году, на 17 году жизни, 14 апреля, в неделю антипасхи, во Владимирском соборном храме епископом Владимирским Митрофаном он был повенчан с дочерью князя Киевского Владимира Рюриковича. Нам уже известно, что при нашествии татар Всеволод Георгиевич с войском был выслан своим родителем навстречу врагам⁶⁷. У города Коломны произошла «великая сеча» русских с татарами. Воевода Еремей Глебович и много русских воинов были убиты, а сам Всеволод Георгиевич «с малой дружиной» бежал во Владимир. В то время ему было 24 года.

О втором и третьем сыновьях св. Георгия, Владимире и Мстиславе Георгиевичах, кроме сведений о последних днях их жизни, известно лишь то, что зимой 1236–37 года, следовательно, только за год до нашествия татар, оба они вступили в брак, да можно предполагать, что Владимир Георгиевич около времени нашествия татар был поставлен от отца князем в Москве, где он и был взят в плен татарами⁶⁸.

О доблестных подвигах и кончине этих трех братьев было уже сказано выше⁶⁹. Здесь передадим только подробнее повесть о мученической кончине среднего из братьев – Владимира. Летописи передают о том, как татары, пленив Владимира Георгиевича в Москве, привлекли его с собой ко Владимиру, и показывая братьям-князьям, стоявшим на Золотых воротах, спрашивали: в городе ли великий князь Георгий? «Владимирцы же, говорит летопись, пустили по стреле в татар, и татары в ответ пустили также по стреле, и после того сказали Владимирцам татары: не стреляйте! Те перестали стрелять. И подошли (татары) близко к воротам, и показали им (осажденным) Владимира; и сказали татары Владимирцам: узнаете ли вашего княжича! Ибо он был уныл лицем и изнурен бедствиями неволи. Всеволод и Мстислав стояли на Золотых воротах и узнали брата своего Владимира. О, трогательное и достойное слез видение брата! Всеволод и Мстислав с боярами, и все граждане плакали, видя Владимира».

Летопись далее ведет свой рассказ об осаде столицы, а писатель жития св. Георгия, передав почти дословно приведенное повествование летописи, далее продолжает речь о Владимире Георгиевиче следующим образом: «Враги же кричали: сдавайте, сдавайте сей город, если хотите сего князя видеть живым. Он же, страдалец Христов великий князь Владимир Георгиевич, видя братьев своих стоящими на Золотых воротах, начал кричать им: не сдавайте, братья мои, ради меня грешнаго: лучше мне здесь пред Златыми вратами умереть за святыя Божии церкви и за православную христианскую веру, чем быть их воле над вами! Враги, видя его мужество, заскрежетали на него зубами, желая насытиться крови его. Страстотерпец же святый сказал им: о глухое царство и скверное, вы никак не отлучите меня от христианской веры, хотя я и в ваших руках, и потом возвел очи на небо и сказал: «Господи, Иисусе Христе Вседержителю, приими дух мой, да и я почию во славе Твоей!» – и после сих слов немилостиво был убит».

Вот, братие христиане, чьей мученической кровью освящены стогны града Владимира, вот какое зрелище мученической кончины блаженного князя Владимира совершилось перед Златыми воротами, кои и доныне красуются во Владимире. Не следует ли после сего граду Владимиру быть по преимуществу благочестивым, быть примером для многих градов русских своим древним благочестием. Благочестие, по учению св. Апостола на все полезно есть, обетование, имеющее живота нынешняго и грядущаго (1Тим. 4, 8). Тихая, благочестивая жизнь по заповедям Божиим, в удалении от всякого зла, в довольстве малым (1Тимоф. 6 – 9), в благодарении Бога за все (1Тим. 2, 1–3), есть спасительная жизнь и она приводит к совершенству добродетели, давая возможность немятежно делать добро ближним и умножать в себе любовь к Богу. Будем, братие, поминать мученический подвиг благоверных Князей Владимирских, павших за всю землю русскую. Памятование о сем да побуждает нас самих к подвигам христианского благочестия.

Опустевшая гробница св. великого князя Георгия, в которую положены были честные мощи его Ярославом Всеволодовичем, и из которой взяты были они через 4 века патриархом всея Руси Иосифом для положения в серебряной позлащенной гробнице, устроенной сим Святителем на свои средства, находится возле южной стены храма близ гробницы трех его сыновей, – причем часть гробницы св. Георгия находится в придельном алтаре, а часть выступает за иконостас на солею. В древние времена эта гробница возвышалась возле стены храма. Но когда пол в придельных алтарях был поднят, верхние части ее стали на одном с ним уровне; а т.к. пол в придельных алтарях сделан белокаменный, то белокаменные верхние края гробницы стали и вовсе незаметны. Во время реставрации 1882–84 г. верхние края гробницы были замечены и очищены так, что они в виде белых полос сделались заметными на сероватом фоне пола; однако, только после предупреждения, или при очень внимательном осмотре храма можно было обратить на них внимание. Но вот в 1889 году белокаменные плиты, которые находились между верхними окраинами гробницы, были отняты, и гробница покрыта деревянной, довольно заметной высоты, крышкой с посеребренными боковыми стенками. На верхней доске крышки сделана объяснительная надпись: «Белокаменная гробница, в которой положены были мощи великаго князя Георгия Всеволодовича по перенесении из Ростова в 1239 году и почивали до переложения в серебряную раку в 1645 году – всего четыреста шесть лет». Таким образом, место погребения святого великого князя Георгия ныне является прилично отмеченным.

Когда мы от правого придельного алтаря и от раки св. благоверного князя Глеба сойдем с солеи и пойдем вдоль южной стены храма, то тотчас за южными вратами храма перед нами будет гробница великого князя Константина Всеволодовича, – последняя княжеская гробница. Она находится не в комаре, а возле стены; – и по положению и украшению своему подобна гробнице князя Мстислава Андреевича, против которой она и находится, и которая видна отсюда через всю ширину храма. На стене здесь также выведено подобие комары: над ним икона Богоматери в посребренной ризе, а под нею надпись: «мощи Благовернаго Великаго Князя Константина Всеволодовича, преставися в лето 6727 во 2 день февраля».

Великий князь Константин Всеволодович восхвалялся в летописях за его благочестие, кротость и мудрость. Историей он ставится в пример особенно просвещенных и ревновавших о просвещении народа князей домонгольского периода; за свою просвещенность он называется даже мудрым⁷⁰. В истории он называется также Ростовским, потому что более (лет 9) был князем Ростовским, и мало (менее 3 лет) великим князем Владимирским.

Великий князь Константин Всеволодович был старший сын в большой семье Всеволода Георгиевича Великого. Он родился 18-го мая 1186 года, вероятно, во Владимире. Мирные и светлые впечатления были восприняты душой Константина Всеволодовича в его детстве и юности. Будущий строитель многих храмов Божиих, он видел освящение распространенного его родителем златоверхого собора, построение храмов: Димитриевского, Рождественского, св. Иоакима и Анны, Успенского в женском монастыре. Правда, в 1199 г. великий князь Всеволод брал с собой юного первенца своего в поход к р. Дону против половцев; но с врагами не пришлось тогда сражаться, т.к. они убежали от войск великокняжеских к самому Каспийскому морю⁷¹. В 1196 году 15 октября еще отрок Константин Всеволодович был повенчан во Владимирском соборном храме епископом Иоанном с дочерью князя Мстислава Романовича.

С ранних лет Константин Всеволодович прославил себя мудростью и духовной просвещенностью, и приобрел великую любовь народную своей благотворительностью, причем оказывал народу пособие не только в житейских нуждах, но и заботился о его просвещении. Все это можно видеть из тех похвал Константину Всеволодовичу, которые летописец высказывает ему, описывая его проводы в Новгород на княжение в 1205 году. 1 марта в этом году, когда Константину Всеволодовичу было около 20 лет, родитель отпустил его на княжение в Новгород. Летописец подробно передает о том, что Константина Всеволодовича провожали далеко за город отец его и братья и так много народа, что был говор этого множества велик, «аки до небеси»; изображает при этом соединение в чувствах народных радости и печали, выражавшейся в плаче об удалении «отца сиротам и кормителя, печальным великаго утешения, звезды светоносной». Назвав Константина Всеволодовича «звездой светоносной», летописец добавляет: «ибо на весь церковный чин Бог отверз ему сердечныя очи». Сказав далее, что Константин Всеволодович был исполнителем изречений св. Писания о милостыне, летописец заключает свои восхваления словами: «в нем жили мужество и ум, правда и истина с ним ходили, он был мудростию второй Соломон».

Вскоре по приезде в Новгород Константин Всеволодович получил сильно опечалившее его известие о кончине своей многострадальной матери, которой он был любимым сыном и которая на другой день по отъезде его приняла пострижение в иночество в построенном ею монастыре, а 19 марта скончалась⁷².

В августе 1207 г. Константин Всеволодович был вызван из Новгорода своим родителем, намеревавшимся выступить в поход против Черниговских князей. Новгородский князь, набрав большое войско из Новгородцев, Псковитян, Ладожан и Новоторжцев, выступил в Москву, где и дожидался родителя. Поход этот кончился только наказанием Рязанских князей за измену⁷³. После этого похода Константин Всеволодович возвратился со своим родителем во Владимир, где через несколько дней, 25 ноября, устроил торжество освящения церкви св. Архангела Михаила, которую воздвиг на дворе своем⁷⁴. Церковное торжество было соединено с богатой трапезой для народа. По этому поводу летописец сравнивает Константина Всеволодовича с Соломоном, устроившим по освящении храма Иерусалимского всенародное пиршество, – говорит, что народ благословил доброго и разумного князя, подобно тому, как израильтяне благословили Соломона, и сам восхваляет Константина Всеволодовича за «разлитье» (любвеобильность) сердца и мудрость, говоря, что мудрость его распространилась «паче смысла всех человек».

Великий князь Всеволод не отпустил теперь от себя своего первенца в дальний Новгород, а отправил туда одного из младших сыновей своих, – Святослава-Гавриила, Константину же Всеволодовичу дал более близкий ко Владимиру Ростов и другие пять городов. В 1211 году 15 мая, когда Константин Всеволодович был во Владимире, в его городе Ростове случился страшный пожар, уничтоживший 15 церквей, – и добрый Ростовский князь немедленно поспешил в Ростов утешить граждан.

Из летописей ясно, что Константин Всеволодович был любим своим родителем; но перед кончиной Всеволод Георгиевич имел повод на него разгневаться. Великий князь Всеволод, чувствуя приближение кончины, захотел сделать распоряжение о своих владениях, и призывал из Ростова своего первенца, чтобы торжественно объявить его наследником Владимирского великокняжеского престола, а Ростов отдать брату Георгию. Константин Всеволодович, узнав о такой воле родительской и не желая лишиться Ростова⁷⁵, не поехал во Владимир; не поехал он и по вторичному зову родителя⁷⁶. Тогда разгневанный его непослушанием Всеволод Георгиевич лишил его великокняжеского престола, назначив своим наследником Георгия, а Константину отдал Ростов, – и, не изменив своей воли, скончался.

Вследствие такого распоряжения Всеволода Георгиевича, при удельном порядке управления на Руси, легко могло возгореться междоусобие между братьями; легко было ожидать, что старший брат силой оружия пожелает приобрести себе великокняжеский престол, которого он был лишен. И действительно, вскоре по смерти родителя Константин Всеволодович два раза собирался в поход против Георгия; но, как нам уже известно⁷⁷, в оба раза было лишь одно небольшое кровопролитие, и братья примирились. – Они примирились потому, что оба были кроткого характера. Вновь же возникшая между ними усобица 1216 года началась не от них, они были вовлечены в нее другими князьями.

В промежуток времени от кончины родителя (1212) до 1216 года Константин Всеволодович, следуя мирным склонностям своей души, занимался благоустроением Ростовской области. В это время он заложил (25 апреля 1213 г.) в Ростове на месте обветшавшей, построенной св. Андреем Боголюбским, церкви тот белокаменный Успенский собор, который красуется там и доныне, сохраняя честные мощи Ростовских чудотворцев, – заложил в Ростове же на своем дворе каменную церковь св. Бориса и Глеба (1214), заложил в Ярославле также на своем дворе каменный храм Успения (1215), озаботился о поставлении для Ростова доброго пастыря – епископа Пахомия, великого подвижника добродетелей⁷⁸.

После кровопролитной Липецкой битвы, которой кончилось междоусобие 1216 г., Константин Всеволодович занял великокняжеский престол, а Георгий Всеволодович был послан победителями на княжение в незначительный Радилов Городец на Волге. Но отсюда его в следующем году вызвал добросердечный Константин Всеволодович, с великой любовью принял его, причем братья, обнявшись, плакали «на мног час»⁷⁹, – отдал ему на владение Суздаль, а по своей кончине обещал отдать и Владимир. Говорил о своей кончине Константин Всеволодович потому, вероятно, что, несмотря на свою молодость, уже чувствовал упадок сил и близость кончины. Непродолжительно было его великое княжение.

Едва Константин Всеволодович занял великокняжеский престол, как обратился к мирным своим занятиям. На самом первом году своего великого княжения он основал в Ярославле существующий и доныне монастырь и в нем храм Преображения Господня⁸⁰. В 1218 году он заложил во Владимире на торговой площади храм в честь Воздвижения честного креста. В этом году он присутствовал на освящении устроенной им в Ростове Борисоглебской церкви, раздав при этом, по своему обычаю, щедрую милостыню убогим. В том же году благочестивый Константин Всеволодович имел немалое духовное утешение. Епископ Полоцкий, «зная, как говорит летопись, его любовь и желание до всего Божественнаго церковнаго устроения, до святых икон и мощей Святых и до всего душеполезнаго пути ведущаго в жизнь вечную», принес ему из Царь-града святыни: некоторую часть от «страстей Господних», т.е., вероятно, часть древа св. животворящего креста Господня, обе руки св. мученика Логгина сотника и часть мощей св. Марии Магдалины. Эти святыни первоначально положены были в Вознесенском монастыре, стоявшем на окраине города⁸¹, а затем они с крестным ходом были перенесены в придворный храм св. Димитрия⁸². В том же году великий князь отпустил сыновей своих, Василия и Константина, на княжения, первого – в Ростов, второго – в Ярославль. Летопись передает прощальную речь Константина Всеволодовича своим сыновьям, в которой он увещевал их быть между собой в любви, бояться Бога всей душой, во всем соблюдать Его заповеди, подражать нравам его самого, Константина Всеволодовича, – не презирать нищих и вдовиц, «не отлучаться» Церкви, любить священство и монашество, слушать учения священных книг, иметь послушание к старшим. Заключил свою речь Константин Всеволодович выражением уверенности в своей близкой кончине и поручением детей своих Богу, Пресвятой Богородице и брату своему Георгию.

2-го февраля 1219 года, в праздник Сретения Господня, великий князь скончался, на 33 году своей жизни⁸³. «По кончине его, говорит летописец, услышав все люди города Владимира, стеклись на двор его и оплакивали его плачем великим, – бояре, как заступника земли их, слуги – как кормителя и господина, убогие и черноризцы – как утешение и одеяние наготе их, и все собрание убогих плакало, вскоре лишившись такого милостивца. Услыхав же Юрий и Ярослав и все братья его, вскоре съехались во Владимир и плакали по нем плачем великим, как по отце и брате любимом, потому что все имели его вместо отца, и он относился к ним как должно, ибо была между ними любовь паче меры, и певши над ним обычныя песни епископ и игумены, и черноризцы, и все пресвитеры, (при чем) сошелся и весь город, положили его в церкви святой Богородицы Златоверхой, где и отец его был положен». При погребении Константина Всеволодовича супруга его приняла пострижение в монашество с именем Агафии⁸⁴.

Сказав о кончине Константина Всеволодовича, летописец так восхваляет его: «сей был блаженный князь, весьма украшенный всеми добрыми нравами, возлюбил Бога всей душей и всем желанием, Божий страх строго хранил в сердце своем и в душе своей, не помрачил ума своего суетною славою прелестнаго света сего, но весь ум свой устремил туда, куда и перешел – в ту нестареющуюся бесконечную жизнь, которую улучил своими милостынями и великим беззлобием… Блаженный сей князь был правдив, щедр, кроток, смирен, всех миловал, всех снабдевал, более всего любил дивную и славную милостыню и благоустроение церквей, и о том пекся день и ночь; много пекся о создании прекрасных Божиих церквей, и многия церкви создал в своей области, украшая их чудным украшением святых икон, исполняя книгами и всякими благоукрашениями; чтил паче меры иерейский и монашеский чин, подавая им потребное, принимая от них молитвы и благословение… Он не щадил имения, раздавая требующим, был воистинну, по Иову, око слепым и нога хромым и рука неимущим утешения, в просторе всех любил, нагих одевал, труждающихся успокоивал, умирающих от зимняго холода согревал, печальных утешал, никого не опечаливал ничем, но всех умудрял беседами о житейском и духовном, ибо часто читал книги с прилежанием и исполнял все по написанному, не воздавал злом за зло; его воистинну одарил Бог кротостию Давидовою и мудростию Соломоновою, исполнен он был апостольскаго правоверия».

Степенная книга свидетельствует, что Константин Всеволодович даже омывал своими руками нищих (стр. 325). Историк Татищев дает такие свидетельства о любви к просвещению Константина Всеволодовича и об его собственной просвещенности. Он говорит, что перед смертью Константин Всеволодович отказал свой дом и свои книги в училище (вероятно, уже при жизни его бывшее во Владимире), а также дал тому училищу на содержание немалые волости. Далее историк свидетельствует, что Константин Всеволодович «великий был охотник к читанию книг и научен был многим наукам», что он «имел при себе и людей ученых, многия древния книги греческия ценою высокою купил, и велел переводить на русский язык», что даже сам он занимался писанием исторического труда, – «многия дела древних князей собрал и сам писал», что тот труд с ним разделяли и другие (вероятно, окружавшие его ученые), что «он имел одних греческих книг более 1000, которыя частию покупал, частию патриархи, ведая его любомудрие, в дар присылали». Заключает эти сообщения историк словами: «сего ради был (Константин Всеволодович) кроток, богобоязнен, вси разговоры его словеси книжными и учении полезными исполнены были»⁸⁵.

От Константина Всеволодовича, как благочестивого корня, произошло благочестивое потомство. Три отрока-сына остались после него, которым св. Георгий Всеволодович стал вместо отца, – все трое были с ним в битве с татарами на р. Сити. второй из них, Всеволод, пал вместе со св. Георгием от меча татарского; первый – Василий был пленен в той битве, в плену принял мучения за исповедание имени Христова и за любовь к отечеству, и как мученик причтен Церковью к лику святых⁸⁶. Три внука, сыновья Всеволода Константиновича, Василий и Константин, и сын третьего сына Константина Всеволодовича, Владимира, Роман князь Угличский, девственник, прославленные нетлением мощей их, также причтены Церковью к лику святых⁸⁷.

Братие христиане! Великий князь Константин Всеволодович Мудрый – мудрый истинной мудростью, началом которой полагается страх Божий (прим. 1, 7) и которая дается только от Бога (Иак. 1, 5), возлюбил духовное просвещение. Он в то время, когда трудно было собирать книги (ибо тогда не было еще книгопечатания), собрал библиотеку из 1000 книг. Но какие были это книги? Книги эти были, конечно, священные, писания святоотеческие; может быть были книги и исторические, и научные. Пустых книг тогда, можно сказать, вовсе не было. На писание книг смотрели тогда, как на дело священное и цель его видели в пользе, а не в удовольствии. Предохраним и мы себя, братие, от книг неполезных. Пусть малосведущие при выборе книг для чтения ищут руководства у более сведущих и притом благочестивых, преимущественно же у духовных пастырей. Особенно же, братие, наблюдайте за выбором книг для детей ваших, ибо что и взрослым бывает вредно, то для детей может быть губительно. Памятуйте, что полезные и священные книги посеют на сердцах детей добрые семена для всего их последующего духовного развития.

Кроме князей, о которых выше сказано, во Владимирском соборе погребено и еще немало лиц державного рода, гробницы которых не сохранились, и даже место погребения которых в точности неизвестно; но о погребении их в сем храме или говорят летописи, или сохранились другие свидетельства, и кости их покоятся несомненно под сенью Владимирского собора, переложенные из их собственных гробниц в другие, сохраненные гробницы. Скажем кратко об этих лицах:

Князь Ярослав Георгиевич, 8-й сын Юрия Долгорукого, младший брат св. Андрея Боголюбского, ходивший с ним в победоносный, силой Божией, поход на Камских болгар в 1164 году. Скончался 12-го апреля 1166 года.

Княгиня Ольга Георгиевна, сестра св. Андрея Боголюбского, около 1150 года вышедшая замуж за славного и просвещенного князя Галичского Ярослава Владимировича Осмомысла. К сожалению, этот князь имел такие нравственные недостатки, что Ольга Георгиевна, лет через 20 супружества, должна была покинуть его, и первоначально жила даже в Польше, потом в южной России, но в последнее время жизни она оказывается во Владимире у брата, великого князя Всеволода⁸⁸. Здесь она и скончалась 4-го июля 1183 года⁸⁹, приняв, неизвестно, когда, иночество с именем Евфросинии.

Князь Борис Михайлович, скончавшийся, вероятно, в юных летах, сын великого князя Михаила Георгиевича. В летописях он не упоминается, но в Сборнике Троице-Сергиевской Лавры 17 века⁹⁰ он упомянут, как погребенный на левой стороне собора. Упоминается он в указе Царя Иоанна Васильевича Грозного о поминовении почивающих во Владимирском соборе⁹¹.

Князь Изяслав Глебович, сын Киевского князя Глеба Георгиевича (20-го января 1171 г.), брата св. Андрея Боголюбского. О кончине его от вражеской стрелы во время похода великого князя Всеволода Георгиевича на Камских болгар в 1183 году сказано выше⁹². Вероятно, молодой, лишившийся отца своего, князь немалое время и жил у Всеволода Георгиевича во Владимире.

Князь Борис Всеволодович, 2-й сын великого князя Всеволода Георгиевича, скончавшийся младенцем в 1188 году (родился 2-го мая 1187 г.). Летопись не говорит о том, где погребен Борис Всеволодович; но едва ли можно сомневаться, что великий князь Всеволод похоронил своего сына младенца во Владимирском соборном храме⁹³.

Князь Глеб Всеволодович, третий сын великого князя Всеволода Георгиевича. Сего княжича историк Татищев называет близнецом вышеупомянутому княжичу Борису. О рождении его не упомянуто в летописи, но о кончине его говорит Лаврентьевская летопись, среди описания Владимирских событий, под 6697 (1189) годом: «того же лета преставися Глеб княжич месяца сентября в 29 день». Итак, сей княжич скончался младенцем на третьем году жизни.

Князь Владимир (во св. крещении Димитрий) Всеволодович, 6-й сын великого князя Всеволода Георгиевича, родившийся 25-го октября 1194 г., княживший в Москве, в Переяславле южном и Стародубе на р. Клязьме. Во время княжения в Переяславле южном он ходил в поход против половцев, был пленен ими и пробыл в плену у них около 3-х лет (1215–1218). Скончался 6-го января 1228 года в великое княжение брата своего св. Георгия, на 35 году от рождения, приняв пострижение в схиму.

Князь Святослав (во св. крещении Гавриил) Всеволодович, 7-й сын великого князя Всеволода Георгиевича, родившийся 27-го марта 1196 года, еще в детстве бывший два раза на княжении в Новгороде, княживший затем в юности и зрелом возрасте в Юрьеве Польском, Переяславле южном и Суздале, по смерти брата своего великого князя Ярослава Всеволодовича по праву занявший даже великокняжеский престол, но принужденный вскоре уступить его племяннику Михаилу Ярославичу Храброму, – строитель существующего и доныне Юрьевского соборного храма кончил его построение в 1234 году, бывший в битве с татарами на р. Сити. Скончался он 3-го февраля 1253 года на 57 году жизни, в первый год великого княжения своего племянника св. Александра Невского. О погребении его во Владимирском соборном храме не говорит летопись, но в указе Царя Иоанна Васильевича он упоминается, и в Сборнике Троице-Сергиевой Лавры указан вместе с братьями Владимиром и Иоанном, как погребенный с ними на левой стороне храма.

Князь Иоанн Всеволодович, 8-й – самый младший сын великого князя Всеволода Георгиевича, родившийся 28-го августа 1198 г., в 1238 г., после погрома татарского, получивший от брата, великого князя Ярослава Всеволодовича, во владение Стародуб на р. Клязьме. Летопись не говорит вовсе даже и о кончине Иоанна Всеволодовича, но о погребении его во Владимирском соборе свидетельствует указ Царя Иоанна и Сборник Троице-Сергиевой Лавры.

Великий князь Михаил Ярославич, 7-й сын великого князя Ярослава Всеволодовича, младший брат св. Александра Невского, получивший прозвание Храброго⁹⁴, вступивший в 1247 году на великокняжеский Владимирский престол, принудив уступить этот престол своего дядю Святослава Всеволодовича, но в следующем году убитый в сражении с литовцами при реке Протве⁹⁵. Тело его привезено было во Владимир и погребено епископом Ростовским Кириллом в соборном храме – в стене, как сказано в летописи.

Князь Константин Ярославович, 4-й сын великого князя Ярослава Всеволодовича, младший брат св. Александра Невского, посланный около 1243 г. своим родителем к великому хану на берега р. Амура, «с честию» возвратившийся оттуда в 1245 году, скончавшийся на пасхе 1255 года, где-то не во Владимире, оплаканный «великим плачем», тело его встречено было во Владимире братом св. великим князем Александром Невским.

В сборник Троице-Сергиевой Лавры из сих лиц 6 князей: Борис Михайлович, Изяслав Глебович, Владимир, Святослав и Иоанн Всеволодовичи, и Константин Ярославич обозначены, как погребенные на левой (северной) стороне храма, остальные лица там вовсе не упомянуты.

Итак, во Владимирском Успенском соборе погребены 7 великих князей, один за другим в течение почти 80 лет княживших во Владимире (двое из них: св. Андрей и св. Георгий почивают открыто); затем погребены здесь 13 других взрослых князей (один из них св. Глеб почивает открыто⁹⁶), одна великая княгиня (Агафия), 4 княгини, одна княжна (Феодора), дети княжеские, мученически скончавшиеся при взятии татарами Владимира, трое еще малолетних княжича: Борис Михайлович, Борис и Глеб Всеволодовичи, да может быть погребены и другие княжеские дети, имена коих не занесены в летописи⁹⁷. Кроме детей, имена которых неизвестны, во Владимирском соборе почивает, таким образом, 29 лиц из рода державных князей Российских.