Евангелие и борьба со злом

Один из идеологов неоязычества, Ален де Бенуа, пишет в своей книге «Как можно быть язычником»: «Макс Вебер приводил в качестве примера христианское изречение: „Не сопротивляйся злу насилием”. Очевидно, добавлял он, что „с чисто человеческой точки зрения эти евангельские поучения оправдывают этику, противоречащую достоинству. Каждый должен выбрать между достоинством религии, которое нам предлагает эта этика, и достоинством мужественного существа, которое проповедует совсем иное: Сопротивляйся злу, иначе ты будешь виновен в его победе”».

Это довольно общее место у критиков христианства – достойный человек должен смело бороться со злом, как какой-нибудь сказочный герой с драконом, а христианская вера со своей проповедью прощения, милосердия и кротости, если практиковать её последовательно, приведет к победе зла.

Этот очень старый и популярный тезис. Еще Поль Гольбах в своем «Разоблаченном Христианстве» (1766) писал: «Религия – это искусство одурманивать людей с целью отвлечь их мысли от того зла, которое причиняют им в этом мире власть имущие».

Эта же риторика была подхвачена коммунистами – мол, христианство для того и придумано, чтобы отвлекать народ от борьбы за свои интересы.

Интернет, который позволил каждому из нас высказываться буквально на весь мир, сделал особенно заметным то, что можно было видеть и раньше – люди охотно борются со злом. Они полны праведного негодования на злодеев и если не сами берут оружие в руки, то горячо призывают к этому других. Зло должно быть разоблачено, указано, обозначено и уничтожено. «Вот оно, зло! Бейте его!» – кричат миллионы сообщений мировой Сети на всех языках.

Множество героев фильмов, комиксов и компьютерных игр сокрушают зло – от которого летят клочки по закоулочкам. Людям нравится, сидя в кинотеатре, отождествлять себя с борцами со злом или, включая компьютер, надевать доспехи воина света.

Борьба со злом позволяет пережить чувство собственного достоинства, осмысленности своей жизни, единства с другими борцами.

Зло может выступать в различных формах. Это могут быть адепты «злых» религий или члены «злых» этнических групп. Это могут быть «злые» социальные классы или правители, чужие или свои. Да хоть инопланетяне!

Но, при всем разнообразии носителей зла, подлежащих решительному искоренению, одно остается неизменным. Обычно люди полагают: зло – это никогда не я, и не те, кого я считаю своими.

Другие люди могут быть носителями зла – как по одиночке, так и целыми коллективами. Они могут быть лживы, трусливы, глупы, заморочены пропагандой, просто глубоко нравственно испорчены – но вот со мной этого случиться не может.

Что-то всегда делает меня (и моих соратников) иммунными от зла.

Ведь иначе рухнет вся картина мира – и всё, в чём я обретал смысл и достоинство. Люди могут упорно придерживаться явно обанкротившихся идеологий и верить (почти искренне) в легко проверяемую неправду – потому что признать крушение своих идеалов всегда невыносимо.

Признать (хотя бы частично, хотя бы с оговорками), что я не являюсь воином света и воином добра, можно только в момент величайшего прозрения. Более того, поскольку «борьба со злом» – дело обычно коллективное, такое признание воспринимается как предательство по отношению к своей партии.

Иначе говоря, люди очень привязаны к своей борьбе со злом, воплощенном в других людях, и бывают шокированы и возмущены, когда эту их борьбу ставят под вопрос.

Тезис «сопротивляйся злу, иначе ты будешь виновен в его победе» вполне может быть принят христианином. Противостояние силам зла – одна из постоянных тем Нового Завета. Но Писание отражает проблему зла и противостояния ему совершенно не так, как её видят и осмысливают мирские люди.

С мирской точки зрения (а мы склонны принимать её по умолчанию и возвращаться к ней вновь и вновь), зло находится снаружи, и основное средство борьбы с этим злом – принуждение.

Мир делится на хороших людей и плохих, и я принадлежу к хорошим. Победа над злом – это ситуация, когда мы (хорошие) истребили или хотя бы принудили к покорности их (плохих).

Отказ бороться с плохими, прежде всего, угрозами и насилием – это пособничество злу. Хороший человек смело выхватывает меч (или кольт, или автомат) и поражает злодеев. Книга за книгой и фильм за фильмом рисуют именно такую картину.

Хороший человек имеет не только право, но и обязанность очищать мир от скверны.

Библейский взгляд, с одной стороны, выглядит неожиданным, с другой – очевидным.

С мирской точки зрения, зло – это другие люди, и победа над злом – это прежде всего победа над другими людьми. С точки зрения Св. Писания носителями зла являются не только другие люди.

Но и мы сами.

Это, если подумать, вполне очевидно – в самом деле, мы все принадлежим к одному и тому же человеческому роду. На физическом уровне нас поражают одни и те же болезни. Болезнетворные вирусы вызывают одинаковые симптомы у людей самых разных культур, национальностей и гражданств. Одинаковые мошеннические приемы успешно действуют в разных странах. Наконец, разрушительные идеологии, которые привели к гибели сотен миллионов людей, приживаются и приобретают огромное влияние среди самых разных народов. Мы можем отметить какие-то культурные особенности в том, как определенная идеологическая чума проявляет себя в разных странах – но факт в том, что люди сходны по своим основным духовным и психологическим уязвимостям: ни у кого нет иммунитета.

Причем, как легко видеть, чем тяжелее поражены другие люди, тем больше они уверены в своей правоте. Как сказано в гениальном прозрении Достоевского, «Люди, принявшие их [трихинов] в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований».

Самые страшные массовые убийцы видели себя как раз возвышенными идеалистами, которые борются со злом за гораздо более справедливый и человеколюбивый мир.

Нам иногда хочется представлять их какими-то монстрами, с которыми мы не можем иметь ничего общего – но это не так. Такие люди, как Робеспьер или Дзержинский, были людьми высоких идеалов, которые хотели исправить и очистить мир.

В процессе у них возникала необходимость много убивать и мучить, и будучи людьми долга они не боялись запачкаться. Вы не можете очистить мир от скверны, не поубивав множества людей, в том числе невинных. Впрочем, и поубивав, мира вы тоже не очистите. Он как лежал, так и продолжит лежать во зле.

И тут вопрос: «А что делает меня неуязвимым?» – оказывается слишком неприятным, чтобы его задавать, потому что ответом на него может быть: «ничего». Я не отличаюсь от других людей каким-то принципиальным образом. Они склонны ко всякому злу и безумию – и я; они уязвимы для манипуляции – и я; они могут творить зло в восторженной уверенности, что служат добру, – и я.

Поэтому борьба со злом – это не просто борьба со злодеями. Это и борьба за то, чтобы самому таковым не стать. Она предполагает признание, что и мне самому нетрудно сделаться злодеем – они принадлежат к тому же виду, что и я.

Но тут могут заметить, что речь идет о явно безбожных идеологиях. Разве быть на стороне истинной веры не значит быть на стороне добра? Увы, но человеческая склонность к самообману не исчезает сама собой, когда человек становится религиозным.

Люди, борющиеся со злом, вовсе не обязательно безбожники. Нередко они охотно призывают на помощь религию.

Адепты самых разных политических течений требуют от Церкви безоговорочной поддержки – и выражают свое глубокое разочарование, не получив её.

Борьба – дело трудное, требующее напряжения всех сил, и люди ухватываются за всё, в чём могут найти поддержку.

Человеку, который борется, противопоказаны сомнения – они ослабляют его решимость убивать и умирать. Он может испытывать тревожное чувство, что, борясь со злодеями, он и сам становится злодеем. Его может тревожить жалость к жертвам, потому что под колесами борьбы за правое дело всегда по большей части гибнут и страдают люди, которых трудно признать лично виновными.

Наконец, он может испытывать понятный человеческий страх – не окажется ли так, что с него взыщут за пролитую кровь?

В таком состоянии человек привлекает себе на помощь религию, которая должна придать ему сознание абсолютной правоты и святости творимого им дела, положить печать божественного одобрения на то, что совершает он и его соратники по борьбе.

В наши дни у всех перед глазами примеры экстремистов, совершающих свои преступления от имени ислама. Увы, в том, чтобы приписывать явному злу и греху божественную санкцию нет ничего специфически исламского. Этого было много и в истории христианского мира. Да и где угодно еще.

Высший авторитет Бога употребляется на то, чтобы подавить любые сомнения или угрызения совести.

Поскольку люди верят, что они выступают против зла, они полагают, что Бог должен быть на их стороне. Сомнения и колебания есть предательство не просто своих соратников, но и Самого Бога.

В таком состоянии человек может быть глубоко религиозен – то есть усердно совершать все обряды и стараться, таким образом, обеспечить себе Божью поддержку – и при этом не знать Бога.

Как говорит Христос, «Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. Так будут поступать, потому что не познали ни Отца, ни Меня» (Ин.16:2,3).

Обратим внимание на эту особенность: эти люди, определенно, верят в Бога, они не являются атеистами. Более того, они рвутся послужить Ему, преследуя учеников Иисуса. Однако они, как говорит Спаситель, «не знают» Бога.

Ревностная борьба за Бога может сочетаться с Его полным незнанием.

Почему это так? В частности, потому, что борьба со злом неизбежно подрывает желание и способность человека искать Бога. Ведь Бог – это Другой. Это Тот, Кого я никак не могу контролировать, Кого я не могу использовать в своих целях – какими бы возвышенными они мне ни представлялись.

Фарисей Савл был, несомненно, ревностно религиозным человеком. Как и нынешние экстремисты. Он прилагал огромные усилия к тому, чтобы служить Богу своего народа. Он преследовал христиан по глубокому убеждению, что исполняет свой священный долг. Когда ему явился Христос, весь его прежний мир рухнул: оказалось, что всё это время он не служил Богу, а противился Ему.

Обнаружить, что всё это время ты усердно творил что-то не просто пустое, а вредное и злое – крайне неприятное открытие. И любое обращение к Богу: «Что повелишь мне делать, Господи?» – это риск полного крушения всего, чем человек жил до этого.

Любая попытка прислушаться, обратить внимание не на то, что я хочу от Бога, а на то, что Он хочет от меня, чревата тем, что я могу увидеть свою жизнь совсем по-другому.

Борьба с тем, что я вижу как зло (в случае Савла – борьба с учениками Иисуса), борьба, в которую столько вложено и ради которой столько подвигов совершено, может предстать тяжким заблуждением, а подвиги – преступлениями.

Ведь у личностей, существующих на самом деле, есть одна неприятная особенность – они далеко не всегда с нами согласны. Плюшевый мишка всегда выслушает нас, поддержит, никогда не возразит и не осудит. Реальный, живой друг может и не согласиться – по крайней мере, если он не полный подхалим, а это бы плохо говорило о нас обоих.

Идол всегда будет за нас – ведь это, в конце концов, наш собственный идол, мы же его и изготовили. Бог, создавший нас, может нас и не поддержать.

Как говорит Пророк, «Как! вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите и становитесь пред лицем Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости. Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое? Вот, Я видел это, говорит Господь» (Иер.7:9–11).

Бодрые восклицания «с нами Бог» могут быть принятием желаемого за действительное. Бог Библии (в отличие от языческих богов) не союзник, с которым можно было бы заключить взаимовыгодный союз – мы Ему волов и тельцов, Он нам +50 к прочности колесниц. Он – Господь, и Он не может быть инструментом для решения задач, которые мы Ему поставили – какими бы важными, необходимыми и даже священными эти задачи не представлялись нам самим.

Поиск воли Божьей, готовность эту волю принять, неизбежно подрывает «борьбу со злом».

Человек, живущий по принципу: «Я был непорочен пред Ним и остерегался, чтобы не согрешить мне» (Пс.17:24), не очень хороший «борец со злом». Люди богобоязненные, которые всерьез верят, что Бог взыщет с них за страдания, причиненные другим, едва ли «смело в бой пойдут за власть советов» или за другое, столь же великое дело.

Значит ли это, что богобоязненный человек не борется со злом? Ни в коем случае. Просто эта борьба исходит из другого взгляда на мир.

Библия много говорит о борьбе добра и зла. Новый Завет сравнивает христианина с воином, который должен мужественно подвизаться (то есть совершать подвиги) и переносить страдания. Он есть участник «брани», то есть битвы, он призван «твердо противостоять» врагу.

Однако борьба со злом с мирской и с библейской точки зрения выглядит совершенно по-разному.

Наши враги – не люди, а бесы. Мы побеждаем их не когда разбиваем кому-то череп, а когда, наоборот, отвергаем бесовские подстрекательства. Как говорит святой Апостол Павел, «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф.6:12).

Евангелие говорит о том, что мир невозможно четко поделить на хороших и плохих – ты сам грешник, и чем более ты склонен видеть себя ангелом, очищающим мир от зла, тем более помраченным грешником ты являешься.

И вот Библия производит переворот: оказывается, зло, с которым ты должен бороться, находится и внутри тебя тоже. Ты призван сдерживать его натиск там, где ты можешь, в том человеке, свободная воля которого находится под твоим контролем – в себе.

Первый шаг в борьбе со злодеями – не быть злодеем.

Это невыносимо для гордости. Злодеи – это кто угодно, но не я. Но Евангелие именно об этом – Христос начинает Свое общественное служение с проповеди покаяния.

Оказывается, борьба со злом, к которой Он нас призывает, состоит прежде всего в личном покаянии. Мы, как христиане, не призваны принуждать других людей быть хорошими. Мы призваны измениться сами, добровольно отложить наш своевольный мятеж и покориться Иисусу Христу.

Пока мы этого не сделали – мы враги сами себе и друг другу.

Как говорит Христос, «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну сучок из глаза твоего”, а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, [как] вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф.7:3–5).

Обратим внимание – Христос отнюдь не воспрещает вынуть сучок из чужого глаза. Мы можем (и при определенных условиях призваны) противостоять злу в других людях. Но это противостояние начинается с того, что мы обнаруживаем зло в самих себе – и боремся прежде всего с ним.

Людям бывает очень трудно понять, о чем идет речь, потому что грех делает нас слепыми к тому факту, что мы тоже грешники. Так, чем человек пьянее, тем труднее ему понять, что уже хватит.

Так было и в евангельские времена. Христос пришел в мир, охваченный бесконечной борьбой: римляне против иудеев, иудеи против римлян, разные группы внутри как иудеев, так и римлян беспощадно враждовали друг с другом. По самым разным поводам, которые в наши дни поражают своей нелепостью.

Люди (как всегда) горячо верили в то, что стоит избавиться от плохих людей, как жизнь наладится. Верующие напряженно ожидали Мессию, который придет и поможет хорошим людям наконец победить плохих.

Тем более, что разница между «сынами света» и «сынами тьмы» была очевидна. Был народ, избранный Богом, который призывал Его имя и хранил Его закон. И были нечестивые, развращенные язычники, которые поклонялись своим мерзким идолам. Они глумились над правой верой и притесняли людей Божьих.

Люди говорили о покаянии и призывали к нему в том смысле, что, если народ начнет наконец жить как должно, соблюдать субботу и вообще надлежащим образом чтить Всевышнего, Бог поможет ему одолеть врагов.

И вот пришел Некто таинственный и могущественный, Человек, творивший чудеса, о которых шла речь в древних пророчествах. Люди поверили – вот Он, долгожданный Спаситель. Сейчас меч Господень обагрится кровью язычников и нечестивцев, сейчас явится царство мира и справедливости, которое будет установлено, когда все хорошие люди убьют всех плохих. Мир наконец перевернется с ног на голову – или, вернее, наоборот, с головы на ноги. Все станет на свои места.

Но Иисус не оправдывает этих ожиданий. Напротив, Он говорит о любви к врагам. Не потому, что Он на их стороне. Ничуть. Потому что Он совершает гораздо более важный по своим последствиям переворот.

Как Ангел говорит праведному Иосифу еще до рождения Иисуса, «Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф.1:21).

Не от грехов других людей, не от грехов римлян, а от их собственных грехов. Это послание показалось современникам Иисуса глубоко разочаровывающим. Настолько, что, когда стало ясно, что Иисус не собирается вести народ резать римлян, восторженные крики «осанна» сменились воплями «распни Его».

Оно непонятно людям и в наше время.

Люди верят, что зло всегда снаружи. Это точно не они и не те, кого они считают своими. Но Евангелие открывает, что это не так. Конечно, другие люди тоже грешны. Но начинать борьбу со злом этого мира нужно не с них, а с того, повторим, человека, над которым ты имеешь непосредственную власть, – с тебя самого. Зло приходит в мир и через тебя тоже. Ты тоже часть проблемы.

Это очень трудно принять, потому что человек остро нуждается в том, чтобы сознавать себя чистым, хорошим, праведным, стоящим «на правильной стороне истории». От этого зависит чувство его личного достоинства и общности с другими. Человеку легче пережить лишение почти чего угодно, чем сознания собственной правоты.

Потому, что он уже привык верить, что люди делятся на хороших и плохих, а плохие – достойны смерти.

И Евангелие говорит о том, что, хотя «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.3:23), Бог не желает смерти грешников. Бог предлагает им всем прощение и оправдание даром – в Иисусе Христе. А когда мы обретаем это прощение, мы смотрим на мир уже совершенно по-другому. Когда мы противимся злу в самих себе, мы даем Богу действовать через нас.

Источник зла в христианской перспективе – это не какие-то отдельные плохие люди, от которых надо избавиться, и не плохие государственные структуры, которые нужно разрушить. Источник зла – падшее человеческое сердце. Зло, разумеется, инфицирует и поведение людей, и государственные структуры, но исходит оно от нас: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк.7:21–23)

Более того, зло – это не наличие. Это отсутствие. Как тьма есть отсутствие света, или дыра есть отсутствие материи там, где она должна быть. Грех – это отсутствие добродетели там, где она должна проявляться. Избитая фраза «лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту» очень богословски точна – борьба с темнотой путем отчаянных атак на неё не работает. Можно переломать себе (и другим) кости, а тьма ничуть не ослабеет – только наполнится еще и криками боли.

Христианская борьба со злом состоит в умножении добра – в том, чтобы быть светом в мире, погруженном во мрак.